Сакадзуки торжественно поднимается над столом. Вслед за ним поспевают бокалы с вином, кружки с хмелем и радостный возглас компании.

Стекло дрожит и звенит на разные лады. Плещется пивная пена, под задорный смех тонкие девичьи запястья украшаются парой бордовых капель. Приятно шкварчит мясо на тэппане, смеются за перегородкой другие посетители. Тёплый свет смягчает лица и улыбки, а негромкая музыка в зале заставляет податься вперёд, к столу — так уютен и комфортен разговор.

— Эх, почаще бы так собираться… — говорит первой Ино, опадая горящей щекой на ладонь. — А то всё дом, работа, скука… Даже миссии сейчас такие редкие, что чувствую себя старухой, надевая форму!.. Ками, а мне ведь только двадцать четыре!..

— Тебе ещё не стукнуло двадцать шесть, — фыркает Тен-тен, утирая губу от пены и обрушивая кружку с пивом на стол. — Знаешь, каково это, когда твои родители записывают тебя на смотрины?! «Тен-тен, дорогуша, ты, конечно, честь для нашей семьи, но не забывай, что и замуж надо! Сколько ждать ещё будешь?»

Хината хихикает в кулак, когда соседка наигранно строит рожицы. Ино со смехом оглядывает подругу, перекатывая в пальцах ножку бокала. Сакура осушает сакадзуки.

— Да замужем нечего делать, — с весом опыта поддерживает Темари и откидывается на спинку дивана. — Сначала служба, а потом дружба. Вот дёрнул меня чёрт выйти замуж… Теперь прощай место советницы Казекаге-сама. А мне что тут прикажете делать?..

— Ещё скажи, что ты недовольна, — игриво язвит Ино, и блондинки обмениваются острыми взглядами. — Сестра Казекаге, что имеет выходную дачу и в стране Огня, и в стране Ветра… Да, всем бы так скучать! Не одолжишь мне в мужья Шикамару на недельку-две?..

— Ещё чего! — моментально вспыхивает принцесса.

— Да ладно с этими дачами… — вклинивается снова Тен-тен и устало вздыхает. — У вас обеих мужья есть. Вам не повторяют каждый раз, что часики-то тикают, сами мы не молодеем… Блин, чем больше это слушаю, тем больше надоедает. Да разве мужьями счастье меряется в наше-то время?!

— А Неджи чего?.. — вкрадчиво спрашивает Ино, пока подруга большими глотками осушает кружку. — У вас разве с ним ничего не?..

— Он в стране Снега, командир нового подразделения АНБУ, — подаёт голос Сакура, скучающе двигая пальцами по столешнице фарфоровую чашку.

— Так далеко… — тихо вздыхает Хината. — Тебе, наверное, нелегко, Тен-тен…

— А чего вы сразу о нём вспомнили?! — грохочет девушка кружкой и краснеет. — Мы с ним… Мы с ним боевые товарищи!.. Ничего такого! Да и дел у него невпроворот… Я-то тут, я-то тут чего?..

— Ай, да брось… — елейно улыбается Яманака.

— Все они, мужики, выглядят так, будто им нет дела, — неожиданно поддерживает Темари и кивает. — Ты бы на его взгляд посмотрела!..

— Брат действительно упоминал тебя пару раз, — тихо дополняет Хьюга из угла.

— Да что это вы все!.. — ещё больше заливаясь краской, смущённо пищит Тен-тен.

Резко брякает бутылка саке и гулко наполняется сакадзуки.

— Вот ещё, — усмехается Сакура и прикладывает к припухшим губам чашу.

Девушки синхронно поворачиваются к ней, пристально следя, как залпом осушается ёмкость и как плавно опускается обратно на стол.

— Если бы он что-то и хотел, — вполголоса продолжает в звенящем молчании Харуно, опуская взгляд на свои руки, — то уже давно бы предложил. Вам не смешно? Взрослый мужчина, а вы пытаетесь вычислить его симпатию по взгляду и коротким фразам… Ками, как же это глупо…

— Толстолобая!.. — шипит напротив Ино, кидая красноречивые взгляды. Однако та лениво тянется за подрумянившимся мясом на сковороде и бровью не ведёт на чужой шёпот.

— Тен-тен. — Куноичи вздрагивает от неожиданного обращения и поднимает глаза на подругу, но Сакура даже не обращает к ней взгляда, продолжая переворачивать кусочки говядины. — Если уж он согласился на долгую службу в АНБУ, ничего не сказав тебе, то это значит только, что ему плевать. Не накручивай себя и не думай о нём. Только себе больно сделаешь.

Хината с грустью тупит голову. Ино, чувствуя, как тяжелеет атмосфера, пытается найти ногой под столом голень хладнокровной Харуно, но после грозного шиканья Темари успевает только выдавить из себя извиняющуюся улыбку.

— Да я и… — задумчиво отводя взгляд в сторону, нерешительно отвечает Тен-тен. — Да я и так о нём не думаю. У меня работы полно, ещё бы о нём думать…

— Это правильно. — Масло брызгает под хрупкой ладонью девушки. — Так и надо. Мужчина, если заинтересован, будет что-то делать, а не уходить на другой конец света. Девушки не должны бегать, как преданные собаки, за тем, кто даже не пытается объясниться. Что может быть хуже унижения перед человеком, которому на тебя плевать?

— В-верно… — кивком соглашается Тен-тен.

— От тебя ли ей это слышать, дура? — наконец взрывается Ино и с вызовом поднимает подбородок.

И на секунду Сакура застывает. Пряди струящимся шёлком закрывают её профиль от остальных, но замершая над сковородкой рука с палочками очевидно подчёркивает паузу. Хината в ужасе переводит взгляд с одной подруги на другую и никак не может найти хоть какой-то способ уйти от предстоящего скандала. Тен-тен испуганно тупится в свою пустую кружку, впиваясь пальцами в ручку, Темари деликатно прокашливается и старается всем своим видом показать полную неосведомлённость.

А Яманака с чувством победы улыбается, но её горделивая ухмылка не задерживается на губах дольше двух секунд.

Харуно поднимает спокойный и безэмоциональный взгляд.

— По своему опыту и говорю, — беззлобно отвечает она, и Ино, понимая губительность своей поддёвки, тушуется и опускает пристыженно голову. — Поэтому, Тен-тен. — Девушка на другом краю стола снова заметно вздрагивает и вскидывает взгляд. — Если не хочешь повторения моих ошибок, лучше запомни фразу одной мудрой женщины.

— Х-хорошо!.. — с паническим рвением подскакивает она, и Сакура растягивает губы в лёгкой улыбке.

Темари и Хината заинтересованно поворачиваются в сторону беседующих.

— «Мне не нужен парень, — гордо поднимая голову, чётко проговаривает Сакура, — потому что у меня есть работа». Это сказала мне Тсунаде-шишо ещё в четырнадцать, но понять это я смогла только недавно.

— Тсунаде-сама!.. — поражённо выдыхает девушка, и Харуно с пониманием кивает. — Вот уж да, действительно мудрая мысль! Нужно выпить за мудрость Тсунаде-сама! Великолепная женщина!

— Ками, что за цирк… — разочарованно откидывается на спинку дивана Ино и скрещивает на груди руки, когда сидящая рядом бурно поднимается и громко зовёт официанта, чтобы он налил ей ещё пива. Но потом, закатив глаза и оправив длинный локон, снова подаёт голос. — Эй, мы тут отдыхать пришли, а не собирать клуб одиноких трудоголичек!

— Свинина, ты что, хочешь не согласиться с Тсунаде-шишо?.. — моментально теряя маску уравновешенной и здравомыслящей женщины, с ехидством отмечает Сакура, и реакция не заставляет себя долго ждать. — Мы и без тебя выпьем, клуша домашняя! А твои слова я обязательно передам Тсунаде-шишо…

— Вот это уже становится веселее, — задорно хохочет Темари, когда на стол опускаются новые бутылки спиртного.

— Ох, я так перепугалась… — с облегчением выдыхает Хината и не отказывается от нового бокала вина.

— Простите, можно ещё заказать?

— Эй, толстолобая, повтори, кто тут клуша?!

— За великую Тсунаде-сама! — гремит Тен-тен.

Вечер продолжается задорным «Кампай», весёлым смехом и бренчанием палочек, заглушаемым звоном посуды. Спустя пару часов всё стихает, когда перестаёт клокотать вдалеке наземное метро и гаснет свет в окнах новых бетонных многоэтажек. Путаные провода, покачивающиеся на лёгком весеннем ветру, сливаются с безгранично чёрным небом и утопают в поблёскивании пустых окон и редких звёзд.

Девичья компания вываливается из ресторана уже порядком за полночь. Стучат по новенькому асфальту каблуки, бренчат на хрупких плечах миниатюрные клатчи, и улица содрогается от последнего дружного хохота. Куноичи путаются в ногах, направлениях, но никак не могут прервать разговора.

— Ладно, «клуши», — подытоживая встречу, изрекает заплетающимся языком Ино и пьяно-неуклюже отбрасывает мешающиеся волосы за плечо, — у меня там дома свой «клуш» ждёт, надо возвращаться.

— Да и мой, поди, тоже скучает, — выдыхает в прохладный воздух пар Темари и улыбается удивительно мягко и тепло. — Думает, что только он может по барам после работы шастать?.. Ха! Завтра и вправду побуду принцессой и попрошу подать завтрак в кровать!

— Наруто скоро подойдёт, он сказал, что встретит, — смущённо кланяется Хината, а затем гулко икает, снова порождая смешки. — Надеюсь, он не сильно беспокоился…

— Вот ещё, — фыркает Сакура, облокачиваясь на плечо качающейся Яманака, сама же едва сохраняя устойчивое положение. — Лучше отчитай его как следует за то, что заставил тебя мёрзнуть, пока он опаздывает. Что это ты ему всё с рук спускаешь?.. Будь жёстче, смелее!

— Конечно, Сакура, — смеётся Хьюга, отступая от выходящей из дверей Тен-тен. Но та тоже путается на пороге и наваливается на подругу. — Ой, осторожнее!

— Вот знаешь, С-с-сакур-ра… — только открыв рот, куноичи сразу доказывает поддатым подругам, кто выпил больше всех. — Я сегодня с-с-с тобой так хорошо поговорила… И на душе так легко стало… Ты права, во всём права!..

Харуно только медленно кивает, заставляя вместе с движением своей головы пошатываться и невозмутимую с лица Ино.

— К чёрту мужиков! — бойко взмахивает кулаком Тен-тен, и Хината подхватывает её, предотвращая падение. — У меня есть работа и куча свободного времени! Надо двигаться дальше, а не бегать за всеми этими…

— Комбанва, девчонки! — неожиданно со стороны бодро кричит Наруто. Высокий, повзрослевший и возмужавший, но улыбающийся всё так же лучезарно и по-идиотски. — Привет, Сакура-чан! Привет, Ино-чан, привет Темари-ча…

— Завались, — раздражённо цыкает последняя из поименованных, и Узумаки повисает на слове. — Ладно, всем удачно добраться домой! Я ушла!

— Пока, Темари… — дружным девичьим кличем провожают устремившуюся на подкашивающихся ногах подругу в ночь.

Только Наруто озадаченно почёсывает затылок.

— Шутишь? — усмехается Сакура, но её бурный жест рукой окончательно подрывает равновесие Ино, и их пара значительно накреняется вбок.

— Наруто-кун, Тен-тен немного… — Хината скоропалительно переводит внимание рассеянного мужа на себя и повисшую на её плечах куноичи. — Ей немного нездоровится, можешь её проводить до дома?..

— А, это… Да, конечно, в чём вопрос. А Сакура-чан и Ино-чан…

— Мы что, похожи на пьяных?! — восстанавливая хрупкий баланс, одновременно выпаливают девушки, и Наруто только хихикает.

— Ладно, раз уж такие самостоятельные, мы пойдём. Будьте осторожны!

Тело Тен-тен кочует с плеч Хинаты на широкие плечи будущего Хокаге, и Хьюга напоследок коротко машет ладонью. Из-под распластавшегося возле ресторана луча света уходит вторая половина женского коллектива, оставляя после себя едкую ночную тишину и далёкий лай собак.

Сакура мнётся с ноги на ногу, проверяя свою координацию, затем решительно отпихивает Ино и, сдув со лба выбившиеся пряди, поправляет на плече сумочку.

— Мне в другую сторону, — говорит она, оглядывая неустойчивую, но по-прежнему гордую Яманака. — Ты доберёшься?..

Ино серьёзно сводит брови на переносице и размашисто бьёт рукой по воздуху.

— Тогда я пошла, — не дожидаясь других неконтролируемых взмахов, отворачивается Сакура.

— Стой-стой, толстолобая, погоди!

— Ну что ещё?.. — устало ставит она руки на пояс и поворачивается к засуетившейся. Ино удивительна в своей прыти, особенно в пьяном состоянии. Яманака застывает напротив, не решаясь подходить ближе.

— Ты… Слушай, если я тебя чем сегодня обидела, то я не со зла. Просто Тен-тен уже давно нравится Неджи, а ты… В общем, извини, я не хотела давить на больное.

Сакура окидывает подругу внимательным взглядом. Затем коротко выдыхает, поднимает голову к почти беззвёздному небу и складывает руки на груди.

— Расслабься. Это уже в прошлом, — она поджимает губы в короткой и сдержанной улыбке, бегло оглядывает улицу на наличие посторонних. — Не бери в голову. Пока.

В этот раз отворачиваться одновременно и проще, и сложнее. Сакура цокает каблуками, незаметно тихо выдыхая и ёжась от прохладного ветра. Пальцы плотнее обхватывают оголённые предплечья.

— Знаешь, — опуская взгляд и оставаясь на месте, снова заговаривает Ино, и Харуно рефлекторно останавливается, — когда ты вернулась, ты даже не пришла поздороваться. А потом через неделю я узнала, что ты уже работаешь в резиденции… И… И подумала, что я, наверное, много лишнего тебе наговорила, что ты даже не захотела по возвращении со мной увидеться. Раньше ты была как маленький щеночек, который отчаянно нуждался в любви, а потом… Потом я поняла, что это мне без тебя тяжело. Мне так не хватало тебя эти полтора года, мы только и делали, что грызлись между собой, а сейчас… Я совершенно не хочу обижаться и злиться на тебя за это. Я… — девушка шумно шмыгает носом и сама, повинуясь сиюминутному порыву, поднимает голову к небу. — Я не стала спрашивать тогда, что произошло между тобой и Саске, почему ты вернулась… Да и сейчас не хочу спрашивать, я же вижу, что ты не хочешь говорить. Мне это… Мне это и не важно, правда! Это всё вообще так неважно… Просто… Ты моя лучшая подруга, Сакура. И что бы ни случилось, ты всегда ею будешь. Поэтому, если вдруг чем-то… захочешь поделиться, то я всегда готова выслушать. И слова никому не скажу, обещаю! Только… Только не закрывайся.

Свет залегает на узкой спине тёплыми пятнами, выхватывающими из тьмы остатки живого. Девушка так и не двигается с места, и Яманака в ожидании смотрит на неё. Кажется, даже не дышит.

Секунды тянутся редкими порывами ветра, шуршанием листьев глубоко во дворах, говором за стеной ресторана.

— Ты что, напилась? — с насмешкой говорит Сакура, но Ино чувствует скользнувшее в голосе напряжение. — Свинина, конечно мы подруги! Хватит нести слезливую чушь, со мной всё в порядке! Лучше иди домой и хорошенько отоспись. Когда ты пьяная, ты превращаешься в раскаявшуюся грешницу… Сама же потом ныть будешь, как тебе стыдно!

Плечи подрагивают от громких слов, белеет на руках кожа от впившихся в неё пальцев. Подруга с грустью разглядывает заледеневшую фигуру, не в силах убедить её повернуться.

— Главное, что ты меня услышала, — без боя сдаётся Яманака и слышит рваный вздох. — Спокойной ночи, Сакура. Будь осторожнее по пути домой.

Отдаляющиеся шаги доносятся чётко и громко. Брякает железом ручка у сумки, кашляет в кулак уходящая куноичи.

Сакура стоит на месте ещё минуту, вслушиваясь, как затихает всё вокруг. Но ветер продолжает выть в ночи, как и одинокие псы где-то вдалеке.

— Дура, — подбираясь со словами, выплёвывает она и быстрыми шагами уносится в противоположном направлении. Только щёки жжёт непривычно жарко, и с ресниц приходится смахивать влагу.

Харуно неестественно прямо идёт по опустевшей деревне. Деревянные дома, старые и такие знакомые, нависают над узкими проулками и тесными подворотнями. Фонарей в старой части Конохи не так много, как в новой, поэтому тусклый лунный свет сереет на потемневших от времени балках, ссыхается чёрными провалами на колоннах. Асфальтированная часть дороги очень скоро заканчивается, и лакированные носы туфель глухо бьются о пыльную каменистую землю.

Отчасти Сакура рада, что они выбрали ресторан именно в старой части деревни — здесь было привычно тихо и спокойно. Не гудят трансформаторные будки по закуткам, не шумит метро под окном, не пиликает телефон над ухом. Только деревья шуршат, стрекочут из леса цикады и стучат собственные шаги.

Она привыкла помнить Коноху именно такой — домашней, спокойной и тихой. Именно в ней осталась большая часть светлых воспоминаний, тёплых переживаний. А новой… В новой её нынешняя жизнь.

И Сакуре отчаянно хочется, чтобы она не пересекалась с её старой.

Выходя на тенистую аллею, куноичи рефлекторно поднимает запястье и смотрит на часы. Время — без пяти час. Как раз сейчас она бы только ушла с работы, не отпросись она заранее на такую редкую дружескую вылазку.

Она усмехается и в который раз за день поднимает глаза к небу — сейчас, чем ближе она находится к краю деревни, тем ярче становятся звёзды на небосводе. Так смешно, ведь она уже больше двух лет опасается снова их увидеть в сверкающей ясности и блеске. Раньше она сравнивала их с драгоценными бриллиантами, рассыпанными на тёмном бархате. А сейчас?.. Сейчас соль, насыпанная на тёмное пятно на дорогом платье. Иначе не отстирается.

Новый шаг гулко разносится по улице привычным цоканьем. Каменная кладка холодная и ровная, и Сакура рефлекторно расправляет спину и гордо поднимает голову. Так она ходит теперь, в свои двадцать пять — никакой сутулой спины, смущённо опущенных глаз. Только прямой и слезящийся взгляд, уходящий вдаль.

За очередным поворотом она слышит знакомое гудение. Его источником оказывается автомат с напитками, и девушка не удивляется такому нововведению — некоторые новшества прогресса, до боли приятные в прохладе ночи.

Банка с холодным зелёным чаем громко падает в отсек для выдачи, и Сакура неспешно поднимает крышку и лезет за любимым напитком. Искусственный свет табло разливается по скамейкам рассеянным пятном. Куноичи присаживается прямо напротив, чтобы подарить себе ощущение вечно активной ночной жизни.

В свете неона она не кажется слишком одинокой хотя бы самой себе. И это успокаивает.

Пшикает открытая банка, горло смачивается долгим и приятным вкусом. На секунду куноичи будто трезвеет и с интересом оглядывается по сторонам.

Это место выглядит слишком знакомым. Знакомым настолько, что даже не хочется знать.

Сакура раскидывает руки по спинке скамьи и с тоской смотрит на автомат, переливающийся внутри всевозможными цветами бутылок, упаковок и рекламы.

Часть 1

Maik

Чернопёрая гусыня

Сакуре двадцать пять, и её жизнь в мире тихого и прогрессивного общества совсем теряет краски: Саске молча бросает её в путешествии, родители корят за упущенное время, Тсунаде запрещает работать в Госпитале. Остаётся только Хокаге, что протягивает руку помощи, но и он оказывается сварливым начальником, не дающим спокойно вздохнуть. Ситуацию может исправить только новая работа, но и тут неудача: новым начальником оказывается бывший.

Naruto

Неджи Хьюга/Тен-Тен

Конохамару  Сарутоби/Сакура Харуно

Саске Учиха/Сакура Харуно

Какаши Хатаке/Сакура Харуно

Да, Господин Шестой!

ru-da-gospodin-shestoi-maik-beta-chernoperaya-gusynya

— Серьёзно?.. Ты не шутишь?

Ино прилипает к стеклу кафе, без тени стыда стараясь разглядеть происходящее в кабинете Хокаге. Но всё, что можно увидеть при такой дальности и ракурсе, это однотонный потолок и зажжённый свет.

Сакура уныло шкрябает ложкой по дну картонного стаканчика, выскребая последние остатки мороженого. Язык уже сводит от сладкого, но девушку не смущают ещё три точно такие же пустые копии на столе.

Ей нужно проснуться. Прямо сейчас. А если она не спит, то срочно заснуть. Ну, хотя бы что-нибудь из этого.

— Да точно тебе говорю… — уставая повторять одно и тоже, выдыхает Сакура и с тоской обращается взглядом к табло, на котором изображено спасительное мороженое с перцем. — Сядь уже, всё равно ничего не увидишь.

— Просто уму не постижимо! — подбоченивается подруга, с ненавистью глядя на алую вышку резиденции. — Прошло столько лет, и он вдруг неожиданно захотел вернуться? Не верю в это!.. Просто какой-то бред!

Сакура не горит желанием отвечать. Вместо ненужного продолжения однотипного диалога она снова поднимается с места и заказывает ещё две порции десерта. Ино не удивляется, оборачиваясь на звук скрипнувшего стула, что оба стаканчика оказываются на стороне Харуно — в такой ситуации ей обязательно нужно чем-то заесть горе.

— Эй, — глядя на кислое выражение лица подруги, присаживается напротив Яманака, — а он-то тебе что-нибудь сказал?.. Ну, хотя бы слово? Неужели просто зашёл и не взглянул в твою сторону?

— Сложно на меня не смотреть, — с иронией пожимает плечами Харуно, — я стояла прямо перед ним. А сказать ничего не сказал: Заноза выпер меня раньше, чем я в себя пришла.

Новая ложечка сладко-перчёной отдушины даёт несколько мгновений приятного блаженства — будто нет проклятого бывшего, под чьё начало она собирается вступить, нет отчаяния и ужаса, чёрного равнодушного взгляда, пробивающегося сквозь неё.

— И о чём они так долго разговаривают?.. — вздыхает Ино, возвращая Сакуру к безрадостным реалиям. — С девяти утра там сидят, а сейчас уже конец обеденного перерыва. Разве не странно?..

— А что странного? — куноичи с неохотой перемешивает подтаивающий десерт, резко теряя всякий аппетит. — Говорят о делах, о работе. Такое не решается за пять минут, а тем более если дело идёт о Полиции Конохи.

— Кстати о ней, — резко переводя взгляд с резиденции Хокаге на подругу, Яманака налегает на стол грудью, — а почему именно ты?.. Разве никто другой, кроме тебя, не сможет помочь ему? Это же откровенное издевательство: ставить работать вместе бывших!

— Свинина! — наконец подрывается Сакура, показывая нарастающее раздражение. — Я занималась этим проектом больше года, естественно, что я одна из тех, кто лучше всего в нём разбирается! Да и разве для Даймё имеет значение, в каких мы состояли отношениях?.. Он, скорее всего, и не знает об этом, что для него это могло бы значить?..

— И вправду… — понуро соглашается с ней Ино, снова поворачиваясь к окну. — О, смотри! Это Наруто!

Сакура секунду смотрит на заинтересованное лицо Яманака, вскинув брови, и всё же решается тоже выглянуть. Действительно, бойким и пружинистым шагом к дверям резиденции шествует Узумаки. И то, как он лучится счастьем, затмевает даже свет солнца.

— Придурок, — хмурится девушка, раздражённо отправляя в рот ещё одну ложку мороженого и отворачиваясь. — Ты только посмотри на него…

— И Какаши-сенсей… — всё больше интересуясь происходящим на улице, Ино склоняет голову на бок, и белокурый локон спадает на стол. На эту реплику Сакура реагирует незамедлительно: резко подаётся вперёд, прикусывая зубами несчастный прибор, и внимательным взглядом впивается в знакомую фигуру на лестнице резиденции.

Пару минут Хатаке беседует с бурно жестикулирующим учеником, затем качает головой в сторону входа, и Наруто стремглав бросается к дверям. Сам мужчина ещё остаётся некоторое время на лестнице, разминая шею, после чего с ничего не выражающим видом уходит в другом направлении.

— Такой спокойный… — искренне поражается Ино, пока их с подругой взгляды преследуют каждый шаг Шестого. — Вот если бы я была на его месте, то я бы этому Саске!..

Но Харуно так просто не проведёшь. Она разглядывает прямую спину, чуть склонённую вперёд голову, привычно спрятанные в карманах штанов ладони и понимает — он в ярости. В жуткой и совершенно невероятной ярости, которую даже она, хамка и вечная проблема для Какаши, не в силах вызвать. Ей удавалось только пару раз видеть мужчину в таком состоянии: после разговора с Даймё и со старейшинами. И вся эта напускная расслабленность только со временем приобретает свои оттенки — она проработала с Шестым достаточно, чтобы различать его настроения под маской, поэтому выдержанное хладнокровие не поражает её так же, как и подругу.

— Плохо дело… — тихо проговаривает она, и Ино удивлённо поворачивается к ней.

— Мне срочно нужно идти, — даже не слушая Яманака, судорожно начинает собираться Сакура. — Нужно что-то делать со всем этим, пока не стало поздно!..

— Ты к Какаши-сенсею пошла? — ещё больше поражается подруга, но быстро перехватывает из чужих рук стаканчик с мороженым. — Думаешь уговорить его не делать этого?.. А он может?..

— Пока! — игнорируя расспросы, девушка выскакивает из кафе, и дверь мерно покачивается вслед за ней, позвякивая музыкой ветра на входе.

Ино вздыхает и утыкается в окно, отправляя себе в рот ложку десерта. На удивление, мороженое с перцем оказывается весьма недурным, но смутные предчувствия по поводу предстоящих событий никуда не испаряются.

«Что же будет!.. — панически настукивая ногой возле автомата с кофе, думает Сакура и сильнее обхватывает себя руками. — Как же Саске умудрился привести его в такое бешенство?.. Хотя, с другой стороны, это мне даже на руку: если Саске продолжит злить Занозу, он точно когда-нибудь вопьётся в его задницу, а не в мою. А я буду вести себя как паинька и хлопать глазками — авось да пронесёт».

Автомат неожиданно пиликает, и куноичи вздрагивает, рассеянно уставляясь на улыбающийся смайлик на табло готовности. Точно — ей сейчас нужно не унывать, а приложить все усилия, чтобы исправить заранее плачевную ситуацию.

Достав небольшую кружку с кофе, Сакура оглядывается на серебрящуюся на солнце реку. После войны набережную отстроили более красивую и современную, даже расширили границы, но до сих пор всё внимание приковывает к себе вид изламывающихся волн, а не изящная балюстрада, опоясывающая пешую дорогу.

Куноичи медленно спускается по лестнице вниз, минуя оживлённые улицы и площадь, ни капли не сомневаясь в том, что Хатаке находится именно здесь.

Он и вправду сидит на одной из скамеек, откинув руку на спинку и устремив взгляд в далёкий горизонт новостроек. Выглядит он вполне умиротворённо и спокойно, поэтому проходящие мимо шиноби приветливо и дружелюбно бегло кланяются ему, полагая, что Хокаге находится в поразительно хорошем расположении духа.

И Сакуре, стоящей поодаль, становится немного тоскливо: когда-то и она так наивно думала, что у Какаши на любую проблему находятся выдержка и благоразумие. Но чем дольше она с ним работала, тем больше понимала — ему попросту некуда деться от ответственности, он самый худший трудоголик из всех возможных, и даже когда всё выводит из себя, он скрипит зубами и продолжает работать. Неудивительно, что он так не хотел принимать пост у Тсунаде, но выбора у старейшин особо не было: либо вспыльчивая и уверенная в собственной правоте женщина, готовая нанести побои любому неугодному, либо уверенный и спокойный руководитель, который и жизнь положит на то, чтобы в деревне всё было под контролем.

Поэтому за восемь лет Коноха шагнула так далеко вперёд: у Какаши был удивительный талант понимать, где и у кого есть своё место, поэтому он всегда подбирал нужных людей на определённые должности. Хотя в отношении себя Сакура так и не может определиться: это был акт милосердия как к бывшей ученице или ощущение, что ей не хватает опыта управления?

Она осторожно подходит к скамье, но он даже не смотрит в её сторону — следит за тем, как гуляют люди по ту сторону реки, как мерцают на волнах весенние лучи.

— Ваш кофе, Господин Шестой, — тихо проговаривает она и ставит стаканчик рядом с ним. Прохладный ветер ласкает оголённые руки и локоны, заставляя ёжиться.

— Я не просил кофе, — сухо отзывается Какаши, и Сакура обиженно поджимает губы.

— Вы каждое утро просите одно и то же, не помню того момента, когда бы ваши вкусы изменились, — сдерживая себя от ответной реакции, деловито поясняет она и присаживается на другой край. — Подумала, что, раз вы были так заняты, вы захотите его сейчас.

— Вечно ты что-то думаешь… — пространно роняет он в сторону, отворачиваясь.

И Сакура хочет уже окончательно обидеться, но вспоминает свой первый раз с разъярённым Хатаке.

Тогда он сидел на энгаве их личного домика в поместье Даймё. Просто час сидел и смотрел на пруд, как там плавают упитанные карпы, мелькая позолоченной чешуёй, как шелестит ветер в листве роскошного сада. Первое время куноичи не удивлялась: когда она только попала на территорию поместья, она не сдержала удивлённого вздоха, с восторгом оглядывая окружение. Классический японский сад был так прекрасен в своей эстетике и простоте, что невольно перехватывало дыхание. Но с каждой долгой минутой, пока Какаши продолжал статично наблюдать за окружением, Сакура всё явственнее ощущала его настроение.

И она неловко подсела к нему. Минут десять молчала, не зная, что сказать, а потом брякнула какую-то чушь про то, что их Даймё — напыщенный индюк, который совершенно не разбирается в жизни обычных гражданских. Хатаке усмехнулся, и Харуно поняла, что на эту короткую секунду, его настроение чуть-чуть улучшилось.

Сейчас от этой сцены веет ностальгией и приятным прошлым: Сакура взрослая, теперь она не сможет сказать чего-то такого же прямолинейного и наивного, но продолжает чувствовать себя неловко и подавленно, если Какаши сидит и молча смотрит в никуда.

— Я переделала отчёт, — нарушая чуткое молчание, говорит она, и достаёт из сумки папку. — Вы действительно правы: лучше показатели, чем общая картина, тогда можно опираться на конкретные данные.

Она кладёт документы между ними, и Шестой сразу же перекладывает их себе на колени, ленно перелистывая страницы. Сакура пытается максимально придать себе незаинтересованный вид, но всё равно не может побороть желание подсмотреть реакцию мужчины — едва заметно поворачивается, скашивая в сторону глаза и пристально следит за тем, как его взгляд бегает по строчкам.

— Хорошо, — кивает он, и девушка моментально вытягивается по струнке, глядя перед собой. — Сейчас уже лучше.

— Конечно же! — наигранно весело подаёт голос Сакура. — Наш Господин Шестой не может быть не прав! Вы для меня как мудрый отец, что наставляет на путь истинный в этом сложном и непонятном потоке жизни!..

Она поэтично распахивает руки, демонстрируя всю свою преданность и верность, и поворачивается лицом к скептично настроенному Какаши.

— Мы же с вами практически семья!.. — ещё более артистично заговаривает она, округляя глаза. — Вы — Хатаке, я — Харуно, мы с вами, как два поля, разделённые полосой невзгод*! Разве не нам лучше всего понимать друг друга?.. Да я ведь создана для должности Личного Помощника!

— Ты хочешь вернуться? — изгибает бровь он, и Сакура сразу же меняется в лице: складывает вместе ладони и сгибается в глубоком поклоне.

— Пожалуйста, оставьте меня личным помощником!

Волосы спадают на лицо, но Шестому и не нужно видеть её смиренное выражение и зажмуренные в мольбе глаза. Он кратко вздыхает и снова переводит взгляд на искрящуюся гладь воды.

—…цифры не всегда нужны, больше важен результат, — Сакура в ужасе узнаёт свои собственные слова, но не решается поднять голову. А Какаши будто с насмешкой продолжает: — А я уверен в результате. Да и к тому же тебе лучше прекратить нервничать по всяким мелочам. Такими темпами и морщины скоро появятся, а ты не молодеешь. И я это говорю вовсе не из-за того, что ты уходишь — я о тебе как о старом друге забочусь, а остальные ведь могут и не заметить.

Куноичи подскакивает как ужаленная, не веря тому, что слышит. Но как только она встречается возмущённым и оторопевшим взглядом с мужчиной, тот с притворной улыбкой щурится и заканчивает:

— Береги себя, на всех нервами не запасёшься.

Лицо Сакуры кривится, и она отчаянно пытается не выдать своей злости, но губы так и нашёптывают «Да как ты?!..» А Хатаке, вдоволь насмотревшись на её красные от стыда щёки, снова переводит взгляд на воду.

— Я ничего не могу сделать, — уже серьёзно отвечает он, но это не успокаивает взбешённую девушку. — Тебе нужно потерпеть два месяца, я же говорил. Что от этого изменится?

— Ну, раз так, — давясь воздухом от возмущения, скалится Сакура и склоняется к нему, — тогда так и будет, дедушка!..

— Как ты меня назвала?.. — поражается наглости Какаши, но не успевает моргнуть, как куноичи шустро прыгает на верхние ограждения и скрывается на площади.

— Вот же говнюк!.. — злобно цедит Харуно, перепрыгивая с крыши на крышу и устремляясь в сторону резиденции.

А на причале ошарашенно сидит Шестой, молча промаргиваясь от увиденной сцены, а потом с улыбкой выдавливает смешок и берёт в руки ещё тёплый, но невероятно вкусный кофе.

Сакура в гневе, и этого не потерпят даже обычные канцелярские принадлежности: она с размаху скидывает их в картонную коробку, надеясь, что хоть что-нибудь треснет и развалится на части так же, как и её самообладание. Ей даже не верится, что она ещё хотела разрешить эту проблему по-доброму — нет, всё же Какаши та ещё заноза в заднице, и даже в этой ситуации не сдерживает скотского характера.

Ну что ему стоит оставить её в этой же должности на эти два проклятых месяца?.. Саске обойдётся, это однозначно, зачем самодостаточному Учихе помощники. Особенно в лице Харуно.

Канцелярия вскоре кончается, и девушке ничего не остаётся, кроме как гордо взвалить на себя свои вещи и удалиться из кабинета: прощай, её насиженное тёплое гнёздышко, прощай, уютный стол и прекрасный автомат с напитками прямо у дверей, — у Сакуры Харуно начинается Ад, но она искренне надеется, что не только у неё.

Однако ей преграждают дорогу к временному месту обитания состава Полиции. Куноичи искренне не хочет ввязываться, поэтому делает пару шагов в сторону, но человек явно намеренно перекрывает ей путь.

— Чего тебе, Наруто? — озлобленно шипит она из-за коробки, но даже это не действует на улыбающегося друга, он только шире расплывается в невозможно довольной ухмылке.

— Сакура-тян! — взвинчивается переполненный счастьем Узумаки. — Ты придёшь сегодня вечером на вечеринку в честь возвращения Саске? Ты приглашена!

— Радуюсь так, что голова кружится, — презрительно фыркает она и подкидывает коробку на руках, заставляя Узумаки отшатнуться назад и не нависать над ней. — Спасибо, обойдусь.

— Но Сакура… — снова пытается вклиниться Наруто, поспевая за её бойкими шагами. — Нам нужна помощь в организации, а многие освободятся только к вечеру…

— Как грустно, — не обращая внимания на мельтешение по бокам, куноичи демонстративно отстранённо откидывает волосы назад. — Может, мне ещё и на стол накрыть?

— Было бы круто! — как ребёнок покупается друг, и Сакура сразу же оглушает его криком.

— С ума сошёл?! Мне что, по-твоему, заняться больше нечем? Поищи себе другую подмогу, я уже устала помогать всяким разным… Индюкам, вот! — находясь с более-менее приличным ругательством, продолжает она. — Никуда я не пойду и уж тем более помогать не буду! Тоже мне…

Харуно резко сворачивает на лестницу, и Узумаки теряется в узком проёме дверей. Но упорно не отстаёт, постукивая звонкими шагами позади.

— Ну Сакура… — переходит на умоляющий вой Наруто, и она раздражённо вздёргивает верхнюю губу. — Только ты можешь помочь!.. Нам рук не хватает, а надо всё успеть подготовить…

— Вместо того, чтобы уговаривать меня, пойди и сам помоги, — резонно отвечает она, но Узумаки не слышит.

— Там все девчонки помогают, будет весело… Ну пойдём, Сакура-чан!

— Даже Ино там? — Сакура резко тормозит и оборачивается, друг едва успевает не врезаться в неё и усердно покивать. — Вот же свинья! Обещала задать ему трёпку, а сама бантики над столом повязывает…

— Ну так прошло же уже столько лет, — неожиданно выдаёт он, и девушка застывает. — Каждый может измениться… Не будь такой категоричной! В конце концов, одно то, что он вернулся, многое значит…

— Категоричной?.. — не выдерживает Харуно, и Наруто осекается, прикусывая себе язык, но разгневанный взгляд подруги приковывает к месту. — То есть, по-твоему, я должна просто так взять и всё забыть?.. Легко ты живёшь, Наруто, учишь всепрощению!.. Тебя же выбрасывали как ненужный мусор, не удосужившись даже объяснить – за что!

Узумаки меняется в лице. Патиновые глаза сверкают, но далеко не молниями — так колеблются первые слёзы, и он не может отвести взгляда.

Сакура хмурится, её мускулы на лице подрагивают от напряжения — лицо нервное, отчаянное, однако она упорно не позволяет влаге перекатиться на ресницы.

— Прости, Сакура, я сказал, не подумав… — остолбенело бормочет он, и куноичи выдавливает болезненную ухмылку.

— Да ладно, Наруто, меня вот бросают, не подумав!.. Подумаешь, меня переводят, не подумав! Даймё даёт приказ, не подумав! — утрирует она, с наигранной улыбкой выплёвывая фразы. — Мы все живём, не подумав! Случается такая пакость! Ну что теперь поделать?..

— Не оправдывайся! — резко командует она, и в голосе слышна подкатывающая истерика. Харуно морщится, не ожидая своего высокого тона, и впивается пальцами в коробку. Наруто подавленно смыкает губы. — Ты сказал, что хотел. В этом нет твоей вины, он же твой друг… Но… Знаешь, мне он никогда не был другом. Для меня… Для меня не было никакой дружбы между Сакурой и Саске. И теперь её точно быть не может.

Наруто с тоской смотрит, с каким невероятным усилием она выдавливает остатки выдержки: как подрагивает всем телом от волны эмоции, как часто моргает, чтобы не дать слезе скатиться по щеке. За чередой уверенных улыбок и масок она всё такая же хрупкая и надломленная. В ней нет той безудержной силы и нрава, что защищает стройное тело от всех проблем — просто по-другому невозможно. Невозможно жить и постоянно биться о стены чужих колких слов, поддёвок и толчков.

И Сакура превращается в такую же злую, холодную и расчетливую — так проще принимать всё, что происходит вокруг.

— Просто… — куноичи опускает взгляд, сглатывая. — Просто оставь меня в покое.

Она неловко отшатывается от Узумаки и как можно спокойнее разворачивается. Только торопливые шаги по ступенькам выдают её отчаянный побег.

Сакура сбегает из резиденции, мелькая лишь на секунду в коридоре. За пеленой слёз она не видит, как вслед за ней поднимает тёмный взгляд Саске, стоящий возле лестницы. Учиха ещё долго смотрит на растерянную девушку на ресепшене, не знающую, как отреагировать на бурную сцену, и поскрипывающую дверь главного входа.

По ступенькам уныло стучат шаги Наруто.

— Прости, — куда-то в пустоту роняет Узумаки, равняясь с Учихой. — Я пытался её уговорить, но…

— Всё нормально, — режет он и смаргивает, переводя взгляд на друга. — Ей нужно прийти в себя.

Наруто кивает, но ощущение, что вяло качает головой — и сам не знает, что нужно и как быть.

— Забудь, — Саске отворачивается от входа.

Часть 2

«Во встрече уже заключено начало разлуки».

Да, Господин Шестой!

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Комментарии (0)