Мию разбудило какое-то неприятное чувство жжения в районе запястья. Она дотянулась до прикроватной лампы и зажгла её. По небольшой уютной спальне разлился тёплый золотистый свет, делая обстановку уютной и располагающей.

Айкава села в постели, перекидывая длинные волосы на одну сторону, и поднесла руку к лицу. Зрачки в тёмно-синих глазах расширились.

— Да ну нафиг? — девушка выругалась, хватаясь за своё запястье, где уже виднелась какая-то надпись.

Я тебе сейчас ебальник распотрошу

Мия как-то странно крякнула, смотря на появившуюся метку. А то, что надпись — метка соулмейта, было самым нерушимым фактом. В мире такое явление было довольно редким, поэтому знали о связи соулмейтов крайне мало. Однако, любопытная Айкава изучала этот вопрос: в её группе, в университете, была девушка, имевшая соулмейта.

По словам Каи — одногруппницы, — встреча должна произойти в ближайшие сутки после появления меток. Почему и в зависимости от чего они появляются у конкретных людей — было неизвестно. Вселенная в свои интриги никого не посвящала. Она просто делала тебе подарок в виде твоей родственной души, и ходи потом благодари за бомжа с соседнего района или тётю-продавца шестьдесят четвёртого размера…

Мия тупо уставилась на свою руку, понимая, что влипла по самое не хочу. Соулмейт. Какой-то гопник, судя по надписи. Кая весьма красочно описала свою встречу с родственной душой. Точнее, её парень не успел найти Морияму за отведённые двадцать четыре часа с момента появления метки. Появился на час позже, пока девушка билась в агонии. Вселенная плевать хотела на пробки или географический кретинизм, она сразу наказывала за возможное непринятие своего подарка.

— Блять! Вот повезло-то, восхитительно просто! — девчонка вымученно подняла голову вверх, рассматривая белый потолок своей спальни. Он, правда, ответов или комментариев Айкаве не давал.

К кому же обращается её соулмейт с таким прекрасным предложением? Уж не к самой ли девушке? А они завтра группой как раз собирались в клуб, отметить окончание семестра, самое место для таких вот фразочек.

Если ничего не изменится, то вторая половинка Мии тоже должна будет там появиться и, судя по знакам Вселенной, устроить там махач не на жизнь, а на смерть.

— Блеск, — Айкава выключила свет и легла, поднося к глазам тонкое запястье и рассматривая витиеватые буквы. Роппонги был напичкан гопниками, как торт начинкой, но держали сейчас квартал братья Хайтани. Неужели Мии «повезло» стать избранной какого-то члена их группировки?

Любой, живший в квартале развлечений, знал братьев. Не лично — такой чести удостаивались лишь избранные или слабоумные, желавшие перейти им дорогу, но на слуху их имена были у всех. Хайтани уважали, боялись и почитали.

— И наша группа идёт как раз в их клуб, — Мия нервно усмехнулась, сворачиваясь в клубок. Не то чтобы она боялась этой стороны жизни, хотя и не была с ней никак связана лично: её родители жили в другом районе Токио — Аракава, и держали там собственный бизнес. Соответственно, с «крышей» дело имели. Но точно знать, что с большой долей вероятности твой избранный — бандит, как-то напрягало.

Айкава усмехнулась своим мыслям. Её всегда влекла опасность, сила и власть. И Вселенная услышала тайные желания, даря таинственную — 

Мия мягко коснулась надписи губами.

На лопатке расцвёл цветок. Ран, как ни пытался, не смог рассмотреть какой именно — пришлось звать брата. Риндо ржал, как полоумный, добавляя к, и без того паршивому, настроению ещё сотню баллов.

«Чёртов соулмейт! Наверняка какая-нибудь сахарно-ванильная девчонка, чтящая закон, родителей и свою девственность!»

— Роза, братан, красная, — блондин поправил очки и продолжил вслух читать текст с телефона, рассказывающий о значении цветка. Почему-то девушки-соулмейты всегда обозначались цветами. — «Ты должна быть моей», «Я люблю только тебя». Слушай, по описанию, ну чисто ты, Ран. Только там вместо «тебя» надо поменять на «себя».

И Риндо заржал на всю комнату, чуть не грохнувшись со стула, когда в него прилетела телескопка старшего брата.

— Чёрт. Нахуя мне вот вся эта поебота с единением душ? — старший из братьев со злостью натянул обратно на широкие плечи рубашку, скрывая дурацкую метку соулмейта, граничащую с огромной чёрной татуировкой на второй половине спины.

Он не принц из сказки, он — убийца, бандит, держащий в страхе весь Роппонги, а теперь ещё и зачтён в доблестные ряды соулмейтов.

— Ран, — снова подал голос Риндо, подавая брату телескопическую дубинку. — Тебе всё равно нужно с ней встретиться, иначе никак.

— Знаю, — зло прошипел старший. — И как мне, блять, найти эту сучку?

Риндо ухмыльнулся, следя за реакцией брата: под злостью, раздражением и гневом пряталось любопытство.

— Как бы пафосно это не звучало, но судьба сама вас сведёт, так что запланированных встреч и мероприятий не отменяем. Вдруг тебе приспичит завтра вечером чаю купить в одиннадцать вечера, а она за прилавком сдачу отсчитывает какому-нибудь лошпеду? — ехидно заметил младший Хайтани.

— Рин, — лениво бросил брат, разворачиваясь. — Заткнись.

Дурацкое чувство предвкушения поселилось внутри Мии и покидать свои позиции не собиралось, как бы девушка не пыталась отвлечься.

Рокару — лучшая подружка, лениво наблюдавшая за ней, усмехнулась. Девушка считала, что давно пора было найти Мии парня, желательно такого, который с одного удара может вынести оппонента. Бедная, красивая Мия была постоянным центром мужского внимания, и самой ей иногда приходилось туго, когда наставало время послать очередного кавалера в пешее эротическое, а кавалер был или туп, или просто упрям, и уходить не собирался.

С появлением надписи на тонком запястье, эти проблемы канут в лету, по крайней мере решать их теперь будет соулмейт Мии. И Рокару искренне надеялась, что это будет какой-нибудь крепкий бесстрашный парень.

— Пять часов осталось, — подметила брюнетка, посмотрев на циферблат часов. — Поход не отменяем?

Мия остановилась посреди спальни, замерев. Склонила набок голову, от чего по плечу поползли платиновые локоны волос, словно река из серебра.

— Нет, — синие глаза сияли, предвкушая. — Давай, что ли, собираться начнём?

К тому моменту, когда девушки подъехали к нужному зданию с броской вывеской, переливающейся от фиолетового к голубому, в самом клубе яблоку негде было упасть, но оно и понятно: жили-то они в квартале развлечений. Тем более сегодня был вечер пятницы — жаркое время забыть о работе, учёбе и остальных проблемах.

Стараясь максимально осторожно обойти танцующих, девушки поднялись на второй этаж, где располагались отдельные места отдыха. Одно из таких уже было занято их компанией. Молодые люди оккупировали большой мягкий фиолетовый диван, располагавшийся буквой «П», в центре стоял стол, на котором громоздились стаканы и бутылки.

Мия украдкой бросила взгляд через плечо, пока Рокару, держащая её за руку, вела их к месту сборища. Здесь было немноголюдно. Пока. Но на противоположной от них стороне, прямо около перил, через которые можно наблюдать за танцующими, расположились серьёзного вида парни.

Живот сделал сальто, но больше никаких импульсов. Значит, её соулмейта здесь ещё нет.

— О, а вот и моя королева красоты пожаловала!

Зато есть Кио. Парень так и не понял, что девушка не настроена иметь с ним никаких отношений. Даже дружеских. Слишком уж навязчив был Кио, приставучим и мерзким в своём желании понравиться всем и сразу.

Мия повернула голову, встречаясь взглядом с зелёными глазами Нахару. Захотелось наблевать ему в стакан с виски, потому что Кио, не стесняясь, просто трахал её глазами.

— Ебальник завали, — хохотнула Рокару. — Не твоего поля ягодка.

Блондинка тяжело вздохнула, уже жалея, что последовала совету закадычной подружки и вырядилась в короткий топ с длинными рукавами, что скрыл надпись на запястье, и чёрные узкие джинсы. С голым животом Мия чувствовала себя уязвимой, особенно под похотливым взглядом одногруппника, но сделанного не воротишь. Так что Айкава, закатив глаза, села на диван, тут же беря стакан с виски и колой, что ей протянул другой парень.

— Ничего не чувствуешь? — незаметно поинтересовалась Рокару, наклоняясь к Мии и делая вид, что поправляет волосы.

— Пока нет, никаких импульсов или намёков. Но и времени-то ещё осталось около двух часов.

— Полтора, — деловито заметила Рокару, будто встречу с соулмейтом ждёт именно она, а потом подняла взгляд к лицу подруги: синие глаза, подведённые идеальными стрелками, сияли, будто звёзды, а пухлые губы хотелось расцеловать немедленно, стирая с них помаду и оставляя только естественный пигмент. — Кто бы не оказался твоим соулмейтом, шансов у него точно нет.

— Льстит ужасно, — усмехнулась Мия, а потом чокнулась с брюнеткой бокалами, залпом выпивая содержимое и чувствуя, как огненная змея скользит вниз по пищеводу. — Танцевать?

Вакханалия, творящаяся внизу, затягивала с первых же секунд, и обе девушки, более не медля, влились в эту кипящую энергией толпу. Вскоре место в середине танцполе освободилось, и в нём тут же оказались Мия и Рокару, спина к спине.

Танцевали обе просто шикарно, так что не мудрено, что взгляды присутствующих были обращены на них двоих.

Мия чуть прогнулась в спине, чувствуя, как приятно её волосы скользят по обнажённой коже, и улыбнулась. Музыка лилась агрессивно-сексуальная, под стать самой девушке, и та двигала бёдрами, ловя на себе голодные взгляды мужчин и ненавидящие — женщин, и всё-таки вот того, единственного, пока не чувствовала.

— Пошли на барную стойку? — заорала ей на ухо Рокару, указывая рукой на бармена, что махал им, предлагая залезть на импровизированный танцпол. Такая практика в этом клубе была постоянной.

Мия, ухмыльнувшись, схватила подругу и, под свист и подбадривающее улюлюканье, двинулась к стойке.

— Покажи им, где раки зимуют, Королева! — крикнул появившийся будто из-под земли Кио и, воспользовавшись моментом, лапнул Айкаву за задницу, когда подсаживал вверх. Девушка скрипнула зубами, но решила себе не портить настроение, вместо этого развернулась к толпе.

И вдруг по венам полилось электричество, а в животе стал завязываться узел — соулмейт где-то рядом.

— Погнали? — весело выкрикнула Рокару, подмигивая симпатичным парням, свистящим им снизу.

— Покажем, кто тут богини танцев, — улыбнулась Мия, выгибаясь дугой так, что волосы коснулись чёрной мраморной столешницы. Если её истинный уже понял 

 его судьба, то его ждёт горячее шоу.

Ран лениво двигался сквозь толпу, не обращая внимания на беснующуюся в танце молодёжь. Они с Риндо всё равно никогда не принимали в этом участие, а прямой наводкой шли наверх, где их ждали капитаны отрядов. Укрепление отношений в банде, так сказать. Или просто совместная попойка.

Братья прошли к любимому столику у перил, откуда можно было спокойно следить за выходом, барной стойкой и кишащими внизу людьми, и уселись, принимая рукопожатия от собравшихся парней.

Чувство миллиона мурашек по коже и не думало покидать старшего Хайтани, поэтому он, медленно потягивая дорогой коньяк, осматривал помещение, ища своего соулмейта. В противоположном углу сидела большая компания. Судя по обрывкам фраз, долетавших до их столика, студенты последнего курса экономического университета.

— Народ, это что там, Мия и Рокару на барной стойке зажигают? — вдруг воскликнула одна из девушек, свешиваясь вниз с перил. — Гляньте, что творят!

Ран, чисто рефлекторно, повернул голову в ту же сторону, и больше не смог отвести взгляда. Во рту пересохло, а член встал, неудобно натягивая ткань чёрных джинсов. Как там сказал Риндо вчера? «Ты должна быть только моей»? Будешь. Без права на обжалование приговора.

— Ран? — Риндо махнул рукой перед лицом брата, а потом, не получив ответной реакции, уставился в том же направлении. — Ух бля. Которая?

— Блондинка, — ответил Ран, неотрывно следя за своей девочкой, а в том, что именно она его соулмейт, парень уже не сомневался. Блядь! Да встреть он её и без этой метки, сделал бы своей, а здесь сама судьба.

Ангел с характером дьявола. Ран и сам не знал, почему подумал так, но был уверен, что прав.

Вместе с возбуждением росли злость и ревность. Жуткий собственник внутри Рана расправил плечи, готовый к вырыванию кадыков из глоток. А она так красиво двигалась, но Хайтани видел — ищет, ещё не зная, что уже нашла его.

— Давай знакомиться, — усмехнулся Ран, вставая.

Мия в какой-то момент свыклась с чувством, что кости начинает медленно плавить. Время на исходе.

Девушка, подмигнув Рокару, подходит к краю стойки и, прося себе пространство жестом, изящным соскоком слетает на пол. Зря, что ли, два года гимнастикой занималась?

Толпа в полном восторге и не хочет отпускать Мию, но девушка упрямо идёт вперёд, к лестнице. Наверняка её соулмейт уже понял, кого надо искать, и не заставит её ждать.

Блондинка почти поднялась наверх, как ей на талию бесцеремонно легла горячая рука, а ухо обжёг пьяный шёпот Кио.

— Боже, Мия, ты была великолепна, но, может, хватит испытывать моё терпение? Заебала дразнить меня!

— Ты о чём? — девчонке и без того уже было плохо, а тут ещё этот мудак со своими наездами. — Я же тебе уже сказала, что нахуй ты мне не нужен. Как до тебя ещё донести эту информацию?

Они стояли на краю площадки, и Мия чувствовала, что все её тело наполняется болью, дикой и сильной, так, что в висках стучит. Ей нужен был контакт с соулмейтом.

— Сука! — Кио попытался дёрнуть девушку на себя, чтобы влепить ей пощечину, как вдруг его рука, уже поднятая для замаха, была перебита в запястье длинной телескопической дубинкой. Парень завыл от боли.

— Я тебе сейчас ебальник распотрошу, — произнёс низкий бархатный баритон сзади Мии, и она едва слышно застонала.

Сильная рука уверенно обвилась вокруг тонкой талии девушки и притянула к каменной груди.

— Ещё раз хотя бы взгляд кинешь в её сторону, я тебе глаза наизнанку выверну вместе со всеми суставами в теле. Усёк, обсосок?

Айкава, уже терявшая сознание от боли, переплела свои пальцы с пальцами парня так, что их руки, соединённые в замок, лежали на животе Мии, и поняла, что её душа однозначно переродилась заново, соединяясь в одно целое с тем, чьего лица она до сих пор не видела.

— Не слышу внятного ответа, жертва инцеста укуренных опоссумов, — снова произнёс парень, тем не менее ласково поглаживая большим пальцем запястье Мии. — Или тебе ещё добавить?

— Я понял, — еле слышно прохрипел Кио, поднимая взгляд. Лицо парня вмиг посерело от страха, и у Мии закралась нереальная догадка об обладателе самого сексуального голоса на свете. — Я больше не посмотрю на неё.

— Вали, — последовал короткий приказ, и Нахару, баюкая сломанную руку, убрался.

Они остались одни. Среди грохочущей музыки и других людей, но всё равно наедине.

— Здравствуй, — его дыхание — горячее, будоражащее, обожгло мочку уха, — королева Роппонги.

Мия повернула голову, встречаясь с фиолетовыми глазами, с интересом смотрящими на неё. Красивый до подкашивающихся ног, с двумя косами и в чёрной форме. Один из королей. Ран, мать его, Хайтани!

— Охуеть! — едва слышно произнесла Мия, сходя с ума от запаха парня. Перец, лимон, древесина и… кровь. Ноги подкашивались.

— Разочарована? — слегка улыбаясь, спросил он, думая, что и правда боится её положительно ответа.

— Шутишь? И подумать не могла, что судьба подарит мне такого крутого молодого человека!

Зрачки внутри фиолетовой радужки расширились ещё больше, словно под наркотой, но для Рана, отныне, эта девушка и есть наркотик. Его личный. Больше он не спрашивал, а просто накрыл её рот своим, разворачивая к себе лицом. В голове было пусто, зато внутри рождалась новая Вселенная, где солнцем стала эта девушка, что так доверчиво обнимала Рана за шею, сплетаясь с ним языком.

Через пятнадцать минут усталая Рокару, неся туфли на шпильке в руке, забралась на второй этаж, застыла шокированным изваянием, смотря на Мию, которую держал на коленях Ран Хайтани, а она, немного смущённая, задумчиво игралась с одной из кос парня, накручивая ту на палец. Девушка казалась ещё более миниатюрной на фоне высокого широкоплечего гопника, но как же гармонично они смотрелись вместе! Что тут скажешь? Соулмейты.

— Охуеть! — с восхищением произнесла брюнетка, а потом пошла к их столику, где так же сидели охреневшие от произошедшего морды одноклассников.

Часть 1

Караканя

felsivin

Телескопка как будто из воздуха возникла в руке Рана, и кости начали ломаться сами собой. Мия, наверное, была сумасшедшей, потому что вместо страха от такой метаморфозы своего возлюбленного, она возбуждалась, но такова участь соулмейта, потому что с Раном они сочетались идеально: ярость и нежность, сила и покорность, инь и ян.

Tokyo Revengers

Ран Хайтани/ОЖП

Риндо Хайтани

Изана Курокава

Какучё Хитто

Шион Мадараме

ОМП

Девочка Рана

Мия отлично понимала, что означает стать девушкой короля Роппонги: тотальный контроль, опасность, постоянный стресс и жизнь в страхе за возлюбленного, что натягивал на руки белоснежные перчатки и шёл убивать или жестоко калечить соперников.

Также до неприличия красивая и миниатюрная Мия знала, что станет объектом преследования или мести, поэтому за месяц, прошедший с их встречи в клубе, свыклась с незримым присутствием одного из членов банды, что следовал за девушкой тенью. Не приведи Боже упасть хоть одному волосу с платиновой макушки сокровища Рана Хайтани.

— Да блять, — тихо шипит Мия, покорно выскальзывая из сильных рук Рана и становясь у него за спиной. Они смогли первый раз за неделю увидеться. Хайтани был всё время занят делами банды, поэтому девушка и не ждала увидеть возлюбленного сегодня, когда выходила из универа, но вместо привычного члена группировки, что обычно следовал чуть позади Айкавы, её ждал сам король.

И вот — их неожиданному свиданию помешали.

Телескопка, как будто из воздуха, возникла в руке Рана — кости начали ломаться сами собой. Мия, наверное, была сумасшедшей, потому что вместо страха от такой метаморфозы своего парня она возбуждалась. Но такова участь соулмейта, потому что с Раном они сочетались идеально: ярость и нежность, сила и покорность, инь и ян.

Ран был похож на зверя: скалился, рычал, изящно и гибко избегая атак противника. Он был великолепен. Сильный, жестокий, не признающий поражений. Её король Роппонги.

— Смотри-ка, — вдруг раздался елейный, до тошноты противный голос сзади Мии. — У Хайтани губа действительно не дура, такую бабёнку себе заимел.

Девчонка круто развернулась на месте, смотря в нахально улыбающиеся мужские лица. Их было двое, намного крупнее миниатюрной Айкавы, они возвышались над девушкой. И намерения их были тоже совершенно ясны. Мия — слабое место Рана, значит, будут бить именно по нему.

Тот, что стоял ближе к девушке, резко дернулся вперёд, хватая тонкие плечи и разворачивая к себе спиной, на рот легла большая мозолистая рука, не давая вскрикнуть. Парень легко скрутил Мию, не давая рыпнуться. Второй вытащил нож, поигрывая им и давая время Рану расправиться с массовкой, и вышел чуть вперёд.

Хайтани вырубил последнего нападавшего и повернулся к Мие, всем нутром ощущая отвращение и страх девушки, что немало его удивило, поскольку раньше он не чувствовал такого от неё, пока не понял причину этих чувств.

Желание убивать возросло десятикратно.

Его нежный цветок — лелеемый, оберегаемый, был грубо скручен чужими руками, которые Ран с большим удовольствием вывернет суставами наружу, а потом завяжет бантиком на спине.

— Непобедимый Ран Хайтани, — глумливо произнёс один из них — смертник №1 и смертник №2, как окрестил их про себя Ран, продолжая поигрывать ножом. — Не может сделать и шага, иначе его подстилку разорвут на части, но прежде хорошенько поимеют во все дыры.

— Да, девчонка возбуждающе хороша, — произнёс смертник №2, вдруг потеревшись о задницу Мии пахом. Глаза Рана потемнели, а пальцы сильнее сжали телескопку — до побелевших костяшек. На Айкаву накатила волна дикого гнева и ярости. Девушка всё ещё привыкала к этой особенности крепкой связи соулмейтов: возможность ощущать эмоции и чувства друг друга, а под маской холодного и неприступного Рана скрывался настоящий бурлящий вулкан.

Хайтани редко менялся в лице при драках, разве что издевательски улыбался иногда, но сейчас парень натурально оскалился, от чего стали видны клыки.

«Этого он точно убьёт», — подумала Мия без малейшей капли сожаления, испытывая жуткое чувство омерзения от удерживающих её рук.

Но зря, что ли, её телохранителем одно время был сам Риндо Хайтани? Этот неугомонный пацан скучать Мие не давал.

Держащий её парень, очевидно, не думал, что тщедушная с виду девушка способна к акробатическим кульбитам, поэтому держал не слишком крепко. Больше лапал.

Мия, вцепившись пальцами в его предплечье, сделала рывок вперёд, используя спину второго, как трамплин. И, перебросив ноги назад, приземлилась сзади охуевшего чувака, тут же впечатывая носок кеда ему между ног. Парень взвизгнул, хватаясь за пах, и упал вперёд, получив вдогонку пинок между лопаток.

Второй парень сделал роковую для себя ошибку, отвлекшись на подельника и отвернувшись от Хайтани. Ран нанёс удар телескопкой по затылку, смертник слабо простонал и свалился без сознания на напарника.

— Что, говоришь, сделают с моей девочкой? — поинтересовался Хайтани, с гордостью смотря на Мию, что вдарила держащего её парня ногой по спине, и он так же грохнулся лицом в асфальт, держась руками за промежность.

Девушка подняла голову, тут же теряясь в горячем фиолетовом взгляде своего парня. Азарт драки заставлял кровь бушевать в венах, разнося вместе с ним возбуждение.

— Кажется, это Мия только что вас поимела, ублюдки, — умирали эти двое в мучениях от сломанных рук и ног, что были перебиты тяжёлой телескопической дубинкой, а потом Ран в одно мгновение оказался около девушки, вжимая её в себя, пряча от всего мира в своих объятиях. — Ты цела, малыш? Они не поранили тебя?

— Нет, — тихо ответила девушка, чувствуя, как миллионы мурашек появляются на теле там, где его касаются руки Рана. — Я в порядке.

И всё равно пальцы парня ощупывают каждый сантиметр её кожи, чтобы точно убедиться, что на Мии не осталось даже следа от чужих рук.

— Ран, — зовёт девушка, кладя свои маленькие ладони поверх больших ладоней Хайтани, лежащих на её щеках. — Ран, поцелуй меня.

Король Роппонги с готовностью выполняет её просьбу, сгибаясь в три погибели и ставя руки по обе стороны от головы Мии. Втягивает девушку в жадный, голодный поцелуй, пытаясь вылизать языком всё и сразу: зубы, нёбо, сладкий язык, что так возбуждающе переплетался с его собственным.

Она стонет, не стесняясь, и Ран просто теряет голову, чувствуя, как сладко ноет внутри, а мышцы сводит от неутолимого желания. Даже сожрать Мию будет мало, ему всегда будет её мало.

Хайтани до встречи с ней и не предполагал, что на него можно надеть ошейник и сдавить до нехватки воздуха. Мия принимала его таким, каков он есть, со всеми скелетами и заморочками в огромном шкафу: с ревностью, жадностью, временами холодностью, с тем, что парень, занимаясь делами банды, может пропасть на неделю и не отвечать на звонки, а потом неожиданно появится ночью у её двери, устало прижимаясь головой к тёплому животу и обнимая крепко-крепко. За её «я твоя, Ран» он готов горы свернуть, а за «я люблю тебя» — отдать свою жизнь.

— Моя маленькая смелая девочка, — ласково шепчет Хайтани, целуя улыбающиеся губы. — Риндо?

— Риндо, — подтверждает Мия, обнимая Рана за талию и вжимаясь щекой в его толстовку.

— Мне стоит поблагодарить его. Определённо.

Они выходят из переулка: высокий молодой человек, сканирующий глазами окружающие здания, и маленькая хрупкая девушка, чьи пальцы утонули в большой ладони её спутника.

Хайтани, хоть и старается этого не показывать, зол, как чёрт. Его раздирают эмоции, хотя на лице это почти никак не отражается, но Мия уже научилась различать любые микроскопические изменения в мимике хозяина Роппонги.

И вовсе не потому, что пришлось лишний раз раскрошить ебальники доставучим мелким уебанам, решившим в очередной раз свергнуть короля. Нет. Дело в девушке, что доверчиво держит его за руку.

Этим ушлёпкам хватило наглости и глупости дотронуться до того, к чему прикасаться нельзя никому, кроме самого Рана. Да ещё так… Липко, что ли? Парень даже подходящего эпитета подобрать не мог, потому что от малейшего воспоминания чужих рук на теле Мии в голове загорался красный аларм: убить, убить, убить!

Те обсоски, что остались подыхать в муках в переулке, лишь пешки. Кто-то прислал их, прислал за Мией, и Ран найдёт этого уебана. И прежде, чем отправить на тот свет, доходчиво объяснит ему, что чужое трогать нельзя. Особенно, если это принадлежит Хайтани.

Высотка, в которой жили братья, стремительно приближалась, и как только молодые люди оказались в просторном лифте, Мия обняла Рана за талию, утыкаясь лбом между лопаток парня.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала девушка. — Ран, со мной ведь всё хорошо.

— На этот раз, — после долгого молчания соизволил ответить Хайтани, а потом, без малейшего напряга, забросил Мию себе на плечо и вышел из лифта, легко открыл дверь в огромную квартиру. — А если бы меня не было рядом?

— Один из ваших людей всегда рядом, — пробормотала Айкава, держась руками за бока Рана, пока тот, не меняя положения её тела, снимал с женских ног обувь. — И я, кстати, умею ходить.

На ягодицу опустилась широкая ладонь, ласково погладив.

— Лежи смирно, малыш, — парень непринуждённо двинулся по коридору, минуя кухню, чтобы ногой распахнуть дверь в свою часть квартиры и осторожно сбросить Мию на огромную кровать. — Эти уёбки тронули моё! Не вижу причин отказать им в закреплении урока о запрете таких действий. С ломанием костей и вырыванием кишок.

— Ага, чтобы потом на них же и повесить, — подметила Мия, следя, как Ран опускается на корточки перед ней, чтобы их лица оказались на одном уровне.

— Именно, моя девочка, — Хайтани притянул девушку к себе за затылок, так, что их дыхание теперь смешивалось, а губы почти соприкоснулись. — Ты — моя, и если мне для того, чтобы это запомнили другие, придётся отправить на тот свет половину Роппонги, я сделаю это.

Мия первая подалась вперёд, касаясь его губ. Ран тут же перетянул инициативу на себя, вмиг опрокидывая девушку на кровать и нависая сверху, поставив руки по обе стороны от её головы. Под пальцами шёлковым морем лежали платиновые прядки, которые Ран принялся осторожно перебирать, жадно рассматривая лицо Айкавы, смотревшей на него ярко-синими глазами.

— Ты такая красивая, — прошептал Ран, с каким-то животным страхом, которого и не знал прежде, представляя, что девушка исчезла из его жизни. — Блять, Мия, я убью всех, кто хотя бы пальцем тебя тронуть попытается. А тебе ноги сломаю, если вздумаешь уйти от меня.

— Своеобразное признание в любви от Рана Хайтани, — улыбнулась Мия, поднимая руку и гладя бледное лицо парня. — Я люблю тебя, Ран. Со всем твоим багажом из жестокости, безумия и собственничества. Ты только возвращайся живым со своих разборок, ладно?

— Обещаю, — Хайтани резко опустил голову, целуя девушку. Его язык легко проник в рот Мии, лаская медленно и нежно, пока проворные руки избавляли её от одежды.

Блять, он так соскучился! Аж скулы сводило от желания оказаться кожа к коже. Целую неделю не видеть её лица — для Рана это была пытка, похлеще драк банды. Он изголодался по этому телу, созданному специально для него, по нежному голосу, по запаху, что хотелось втереть в свою кожу, по вкусу, срывающему крышу. Стоило один раз узнать его, и для Хайтани этот вкус стал наркотиком.

Когда они оба были обнажены, Ран легко усадил девушку на свои колени, так чтобы их лица были напротив друг друга. Мия была прижата промежностью, горячей и влажной, к члену парня, и Айкава видела, как из фиолетовых его глаза становятся чёрными от похоти. Тонкие пальцы зарылись в уже распущенные волосы Хайтани, что со стоном откинул голову назад, стоило Мие начать легко массировать затылок Рана.

— Я люблю тебя, — прошептал парень, а потом одним стремительным движением насадил девчонку на себя, тут же чувствуя, как миллиарды иголочек наслаждения впиваются в мозг, отключая все остальные чувства. Остался только горячий шёлковый плен тела Мии. — Чёрт!

В голове было абсолютно пусто. Вакуум. Это ощущение, когда член входит в тесное, влажное и горячее тело Мии, всегда будет для Рана как в первый раз. Он подался вперёд, пряча лицо у основания тонкой шеи девушки.

Сама Мия откинула голову назад, прогибаясь в спине, чем ещё теснее прижалась к гибкому и сильному телу Хайтани. Чувство полной заполненности было таким охрененным, делающим их единым целым.

Руки Рана скользят по гладкой коже вверх, от бёдер к тонкой талии. Никогда он не был настолько нежен, как с ней. Парень и сам не знал, сколько, оказывается, в нём скопилось ласки, нежности и заботы, нерастраченных за его жизнь.

И всё-таки властный, ревнивый собственник внутри Рана никуда не делся. И вместе с ласковыми касаниями рук, в шею впиваются его зубы, оставляя за собой новые укусы и засосы, поверх старых, уже пожелтевших.

Мия улыбается, прижимая его голову ближе к шее. Вот он — Ран Хайтани, которого она знает лучше всего.

Девушка стонет, потому что ей не хватает движения, а член Рана будоражит, ведь Мия знает, как умело Хайтани может трахаться.

— Ран, — скулит Айкава, сжимая пальцами плечи парня. — Пожалуйста.

Парень улыбается, прекрасно зная, чего хочет его девочка.

— Попроси меня, — он поднимает голову, смотря в ошалевшие синие глаза. Твою мать, можно было кончить только от одного взгляда на Мию. Такая откровенная мольба во всём лице: трахни меня. Но Рану хочется услышать, как она просит об этом, умоляет его. — Я сделаю всё, что ты хочешь, малыш, но тебе надо попросить меня.

Девушка снова стонет от его бездействия. Естественно, все попытки начать двигаться самой пресекаются на корню.

— Попроси меня, — улыбка у Рана словно у дьявола. Он чуть приподнимает девушку, а потом резко опускает вниз. Мия громко стонет, снова выгибаясь, а потом чувствует, как этот невозможно сексуальный стервец накрыл ртом розовый сосок и играет с ним: обводит по кругу языком, сосёт, чуть прикусывает и улыбается. Хайтани давно выяснил, что соски — это самое чувствительное место на теле Мии, после клитора, конечно. — Проси же, и я трахну тебя так, что ты имя своё забудешь!

Мия обхватывает его лицо ладонями, смотря в дерзкие фиолетовые глаза. Господи, как же красиво Ран улыбается! Настоящий хитрый лис! И этому лису в кайф, когда она умоляет его, когда признаёт, кто её господин. Один. Единственный.

— Отымей меня, Ран, — в его глазах восторг, возбуждение и желание. Хайтани отымеет. Ещё как.

Парень тянется к Мие за поцелуем, и одновременно с тем, как его язык проскальзывает между влажных губ, член начинает двигаться внутри, даря дикое наслаждение.

Ран доминант до мозга костей. Мия вмиг оказывается перевёрнута в коленно-локтевую, а шею обхватывают длинные пальцы, как знак власти, знак принадлежности ему одному.

Узкие крепкие бёдра вплотную прижаты к маленькому упругому заду девушки, а свободной рукой Хайтани медленно проводит от шеи до поясницы, вызывая лаской море мурашек на мягкой атласной коже.

Мия пытается двинуться, но пальцы на шее сжимаются, не давая совершать лишних телодвижений.

— Скажи мне, — раздаётся над ухом низкий бархатный голос Рана, от чего у девушки по венам начинает течь жидкий огонь. Казалось, что возбудиться больше уже невозможно, но Хайтани легко доказывает обратное. — Кому ты принадлежишь?

Мия скрипнула зубами, почти сходя с ума от ощущений его члена внутри и полного бездействия. В глазах темнело от желания, но Рану всегда нравилось слышать, чья девушка. Нравилось это «я твоя». Ему бы хотелось вытатуировать эту надпись на нежной тонкой коже, как очередное клеймо.

— Давай, хорошая девочка, я хочу двигаться в тебе, — шепчет Ран, склоняясь к уху девушки, щекоча волосами узкую спину. — Ты знаешь, что нужно сказать.

«Засранец», — думает Мия, зная, что им обоим хочется двигаться, но эта садистская натура Хайтани всё равно берёт верх, и пока он не получит желаемое — будет бездействовать.

Узость тела Айкавы сводила с ума, заставляя сердце биться в ускоренном ритме, сгоняя вниз всю кровь, что была в теле Хайтани. Он зависим, метка соулмейта была и раем, и адом: испытывать сексуальное влечение друг к другу, желание касаться, трогать, целовать, слышать запах, голос. За неделю вынужденной разлуки Ран почти сошёл с ума, а телефонные разговоры не давали того эффекта, какой был ему нужен. Им нужен.

— Чёрт, Ран, — простонала Мия, запрокидывая назад голову, когда Хайтани выпрямился и потянул её за волосы следом. — Я принадлежу тебе!

Вот оно! Ран зажмурился, при этом улыбаясь, как сумасшедший, когда ушей достиг нежный, сейчас чуть истеричный, голос Мии. Его сладкая любимая девочка.

— Какая ты послушная, — его голос низкий, бархатный, он обволакивает Айкаву, словно тончайший шёлк, и она поддаётся ему. Всегда. — Конечно, ты принадлежишь мне, ты вся моя.

Хайтани кладёт ладони на округлые белоснежные бёдра, украшенные следами его любви, сжимая их, а потом делает первый толчок, от чего по спальне, словно брызги шампанского, разносятся стоны. Они смешиваются воедино — женские и мужские — создавая идеальную симфонию звуков.

Мия прогибается в пояснице, ощущая внутри себя член Рана и то, как часто он двигается внутри неё. Она легко ловит ритм Хайтани, подстраивается под сильные глубокие толчки, ощущая внутри себя одно сплошное удовлетворение от происходящего. Айкаве было это нужно — почувствовать себя единым целым со своим соулмейтом, ощутить, как каждая клеточка её тела наполняется его любовью, дающей энергию и силу жить дальше.

Секс с Мией ощущался каждый раз, как в первый. Ран мог бы с точностью воссоздать в голове воспоминания их первого раза, что случился сразу после клуба — настолько они оба не хотели ждать, но для чего? Эти ощущения не изменялись от раза к разу. Айкава идеально подходила ему в этом плане, что было неудивительно, впрочем. Она точно чувствовала его настроение и, в зависимости от него, становилась то послушной малышкой, то настоящей оторвой.

Ран двигается — быстро и жёстко, сегодня его не хватает на медленные и ласковые фрикции. Он слишком голоден. Позже, когда Хайтани немного насытится, он сможет отлюбить Мию со всей своей нежностью, но пока в нём преобладает истинный зверь, подминающий под себя свою самку. Одна из его рук скользит с бедра Айкавы между её ног, большой палец ложится на клитор и начинает ласкать круговыми движениями — неспешными, в отличие от самих фрикций Рана. Девушка под ним стонет, и по хребту Хайтани бегут мурашки, заставляя того выгнуться назад.

Фиолетовая радужка исчезает за черным зрачком, когда на Рана накатывают чувства и эмоции Мии — она близко.

— Давай, моя сладкая девочка, кончи на мой член, — рычит Хайтани, вдалбливаясь в податливое тело, заставляя Айкаву проскальзывать вперёд от силы его бёдер.

Мия стонет ещё раз, чувствуя, что тонет в океане удовольствия, плещется там, словно золотая рыбка, полностью погружённая в свою стихию. В Рана. Его эмоции отражаются на ней точно так же, как и её — на нём. Оргазм от этого ещё ярче и мощнее, он накрывает девушку внезапно, будто гигантская волна цунами, сметающая всё на своём пути. Айкава сжимает член Хайтани, кончая и крича от наслаждения.

Её удовольствие, помноженное на удовольствие самого Рана, заставляет парня закончить вслед за Айкавой, изливаясь внутрь неё, при этом рыча, подобно дикому зверю. Он продолжает держать Мию за бёдра, когда опускается вниз, ласково целуя взмокшую спину девушки.

— Я скучал, — шепчет Хайтани, осторожно укладывая Айкаву на матрас, при этом выходя из девушки. Он дотягивается до прикроватной тумбочки, берёт пачку салфеток и нежно вытирает Мию, что лежит размякшая и почти мурлычет. — В ванную?

Часом позже, Айкава, одетая в футболку Хайтани, засыпает, пока Ран нежно гладит её по голове, пропуская сквозь пальцы длинные пряди платиновых волос. Он размышляет, думает, что всё происходящее в последнее время слишком подозрительно, пора сделать то, что Хайтани решил воплотить ещё в первую неделю их отношений с Мией.

Хлопает входная дверь. Риндо дома.

Ран аккуратно высвобождается из объятий Мии, но в последний момент оборачивается, смотря на Айкаву. Она лежит в его футболке, в его кровати, и от этого вида сердце и душа поют. Ран точно знает, что никому не позволит причинить ей вред.

Он покидает спальню, чтобы серьёзно поговорить с братом о том, какие дела и перемены их ждут в ближайшем будущем.

Часть 2

Первым, что видит Риндо, закрыв за собой дверь, белые кеды Мии. Они стоят рядом с кроссовками брата. Вроде просто обувь, но даже в этих мелочах было видно, что это соулмейты её поставили: у обоих именно левый носок повёрнут в сторону, в одну и ту же, у Айкавы чёрные полосы на белом, у Рана — наоборот. Их такое очевидное инь и ян. Младший Хайтани усмехается и, сдвинув обувь брата в сторону, ставит свои ярко-оранжевые кроссовки в середину, разбавляя эту идиллию цветом.

Риндо, после того, как у Рана появилась Мия, всё чаще стал ловить себя на мысли, а хотел бы он встретить свою родственную душу? С одной стороны — здорово найти человека, который будет идеально тебе подходить, как физически, так и духовно, разделит с тобой всю жизнь, принимая тебя таким, какой ты есть. С другой же… Зависимость Рана своим соулмейтом порой пугала младшего Хайтани, и ревность здесь была ни при чём. Иногда старший брат ни на чём не мог сосредоточиться, сходя с ума от отсутствия Айкавы рядом. Телесный контакт со своей половинкой был слишком важен, но у Рана чисто физически иногда не выходило увидеть Мию.

Риндо содрогнулся, ощутив внезапную дрожь, — в такие моменты старший Хайтани буквально зверел, и его всегда холодный, ясный ум затмевала ярость, которая младшему, при всей его импульсивности, и не снилась.

Риндо уже хотел пройти в свою комнату, как в конце коридора показался Ран. Расслабленный и довольный.

— Натрахался? — ехидно интересуется младший Хайтани, рискуя нарваться на трёпку, но держать язык за зубами слишком сложно.

— Ещё нет, — как ни в чём не бывало отвечает старший брат, однако его походка пружинит. Да и сам он выглядит как огромная котяра, которая нажралась сливок, причём нагло спизженных, и сейчас разляжется на постели, подставляя хозяйке своё беззащитное пузико. — Планирую продолжить, когда малышка проснётся.

— Это ты меня в свои планы посвящаешь, чтобы я свалил? — нахмурился Риндо. — Ты учти, что между нашими комнатами метров десять расстояние и три стены — я всё равно не услышу. Разве что, ты любезно забудешь дверь закрыть.

Ран приподнимает одну бровь. Хрен его знает, где брат прошёл актёрские курсы, но выглядит это настолько фактурно и саркастично, что Риндо фыркает.

— Тебе практики не хватает, как девушку до оргазма довести? Или по стонам хочешь понять, симулирует ли твоя зазноба, когда ты её трахаешь? — Ран улыбается, но младший Хайтани чувствует, что дальше ступать нельзя — получишь пизды. Мию и всё, что её касалось, брат ревностно оберегал.

Девочка Рана

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Эпилог

Комментарии (0)