Он не мог не задуматься об этом снова. И сейчас,  и в прошлый раз,  и в позапрошлый,  и в самый первый. Каждую ночь, которую Шустов провёл с Татьяной,  сопровождали эти нудные,  одинарные,  похожие друг на друга размышления. Игорь не мог отделаться от мысли, что всё, что сейчас его радует - единственное, что приносит счастье по - настоящему, любовь, которой никогда раньше не было, и, как раньше он думал, никогда не будет, - всё это в одночасье рухнет. Он чувствовал шаткость конструкции, которую они вместе с Таней создали, он ощущал опасность, но не знал, откуда её ожидать и какой она будет.

Он сидел на постели и курил. Что сказать Лене, которая скоро перестанет верить тому, что он такой трудоголик, безвылазно трудится в ФЭС, в том числе и по ночам. И по ночам же ездит на места происшествий, поэтому его постоянно нет в офисе, а ещё иногда референт всё путает и... Враньё это бесконечное надоело. Игорь вообще редко врал, он всегда считал, что быть честным - это правильно, но теперь... Он постоянно вынужден лгать. Почему бы ему снова не развестись? Если он разведётся с Леной, то сына, которого он и так видит в силу своей работы нечасто, у него отберут совсем. И основания, Шустов знал, найдутся.

- Ну, чего ты такой пасмурный опять?

 - привстав и не удосужившись обернуться даже простыней, Белая прижалась к спине Игоря, обнимая его. Она давно заметила за ним эту привычку - молча сидеть и курить. О чём он так напряжённо думал, Таня боялась спросить, полагая, что это его личное дело. О том, почему он опять такой пасмурный, Белая спрашивала его каждый раз, но ответа не получила ни разу. Впрочем, ей не очень - то и хотелось это знать, поэтому она особенно не настаивала.

 - Игорь потушил сигарету и повернулся к ней, чем невольно разомкнул её объятья. Непонятно почему он решил сказать Татьяне всё прямо сейчас. - 

Давно тебе должен это сказать.

Он встал с постели и, положив руки на её обнажённые плечи, внимательно посмотрел в её глаза. Было видно: Таня не ожидала, что Игорь расскажет ей о том, над чем он так долго думал всё это время, она не думала, что это настолько серьёзно и касается её. Не меняя своего положения, Белая заинтересованно смотрела на него снизу вверх.

Шустов не знал, с чего начать и чем закончить, но, как говорится, сказал "а", говори "б".

- Я не хочу, чтобы у тебя возникли пустые надежды насчёт...

 - Игорь оборвал фразу на полуслове. Татьяна, ещё минуту назад ласково улыбавшаяся, в момент посерьёзнела. Такое начало разговора заставило её насторожиться. Белой нравилось то, что происходит между ними сейчас, и она не хотела ничего менять.

 - окончательно убедившись по реакции Тани в том, что заговорил он об этом не в то время и не в том месте, Шустов выпалил, не думая, чтобы уж потом не жалеть о том, что так и не сказал того, что хотел сказать: - 

я на тебе никогда не женюсь, Тань. Несмотря на то, что очень хотел бы.

 - серьёзным, каким-то механическим тоном спросила брюнетка.

Мужчина кивнул и снова сел на кровать. Он точно не знал, как отреагирует на его слова Белая, но уж какой реакции он точно не ожидал, так именно такой: Таня вдруг засмеялась. Весело и звонко засмеялась, будто речь шла о чём-то забавном.

- Ну какой же ты всё - таки глупый! 

 - сквозь смех воскликнула девушка, обвив руками шею Игоря. 

- Неужели ты всерьёз думал, что мне от тебя... ха-ха-ха, ну, это действительно смешно... Так, ладно.

Придвинувшись к любимому ближе, Таня посмотрела в его глаза.

- Ты меня только внимательно послушай, ладно? 

 - Белая пыталась говорить серьёзно, но было видно, что ей едва удавалось сдержать смех. 

- Потому что второй раз я, наверное, этого говорить не буду.

Придвинувшись к нему совсем близко, девушка снова обняла Шустова.

- Мне ТЫ нужен. Ты, а не твоя фамилия, штамп в паспорте или кольцо на пальце.

В пятом часу утра он засобирался домой. Одевшись, он стоял в коридоре возле входной двери, надеясь, что она его проводит. Но Белая не собиралась этого делать. Так и не облачившись во что-нибудь после бурной ночи, совершенно обнажённая, она сидела в зале на кресле и пила кофе. Казалось, на то, что Игорь собрался уходить, она вообще не обратила внимания.

- Танюш, я, наверное, пойду,

 - не выдержав, Шустов всё - таки прошёл в зал.

Белая не ответила ему, продолжая задумчиво смотреть в окно.

- А что, если ты когда - нибудь уйдёшь от меня?

 - задал мужчина вопрос, который мучил его уже давно.

Татьяна ответила не сразу. Грустно вздохнув и поставив чашку на журнальный столик, она повернулась в сторону стоящего в дверях Игоря.

- Ты можешь аплодировать одной рукой?

 - спросила его брюнетка, и, не дожидаясь ответа, сама ответила: 

- Не можешь. И никто не может. Потому что это невозможно. Так же невозможно мне жить без тебя. Рук всегда две, и их становится меньше только тогда, когда одну из них отрубают. Как думаешь, отрубят тебя у меня или нет?

Шустов не ответил ей и молча покинул квартиру Татьяны.

Аплодисменты одной рукой (Шустов/Белая)

ana_rhea

Окровавленная

Сборник драбблов,посвящённый необычным гетным парам ФЭС

След

Алла Семенчук

Андрей Морозов

Анна Шмелева

Андрей Холодов

Валентина Антонова

Борис Селиванов

Галина  Рогозина

Иван  Тихонов

Елена Шустова

Игорь Шустов

Дарья Максимова

Константин  Лисицын

Екатерина Гордеева

Константин Котов

Маргарита Власова

Степан Данилов

Татьяна Белая

Сергей Белозеров

Юлия  Соколова

Роман Аристов

Ольга Дунаева

Павел Гранин

Оксана  Амелина

Николай  Круглов

Диапозитивы

ru-diapozitivy-ana-rhea-beta-okrovavlennaya

Смысловые галлюцинации - Без стюардесс

Она боялась, Серёжа её узнает. По почерку. Ещё бы не узнать, она ведь с его компьютера бороздила Всемирную Сеть, изобличала обманщиков, вытаскивала наружу неприглядную правду о тех, кому верят. Секретные материалы, доступ к которым строго ограничен. Теперь нет. Чёрные делишки белых людей, тех, кто не ворует, не обманывает, не изменяет. Так падали и низвергались сильные мира сего. Даша подобно кукловоду управляла ими, не чувствуя власти ни над кем. Она ведь была подвластна, она - марионетка и всегда ею будет. Дарья так считала. Считала, что зависит от человека, который никогда не будет с ней, потому что она всего лишь лаборантка. Максимова боялась, Белозёров её вычислит. По почерку. Он знает её почерк и считает дилетанткой.

Они давно уже встречались. Но между ними всё равно будто бы стояла тонкая створка из амальгамы. Прошло полтора года с их первой встречи, а ничего не меняется: она им восхищается, он позволяет собой восхищаться. Поначалу казалось, это игра такая: быстрая смена чувств, эмоций, движений, слов. Секунду он один, а следующую - уже другой, мгновение... перед Дарьей совсем иной человек. Серёжа говорит, что он только с нею такой, какой он есть. Настоящий. А между тем... Даже в минуты отдыха - от всего мира, только для двоих - он не перестаёт отпускать ироничные колкости, высмеивать всё то, что Даше важно, к чему она не равнодушна. Белозёров умел быть жестоким, язвительным и просто невыносимым. Он любил её как женщину, но презирал как программиста. Считал, что Даша - бездарь, и её удел - быть простой лаборанткой до конца своих дней. А Максимова сердилась, плакала, кричала, угрожала, что найдёт другого, но ничего не помогало. Сергей говорил: "Прости" - и продолжал снова и снова. Дарья прощала всё, с каждой их новой встречей её тянуло к криминалисту всё больше и она убеждалась, что игры тут никакой нет. Белозёров на самом деле такой. И никогда не изменится. А раз так, Даше остается безропотно его принять, ведь то, что Серёжа открылся ей, именно ей, какой-то там лаборантке, дорогого стоит. Самого дорогого, что у Даши было: любви, которую до появления в её жизни сотрудника ФЭС некому было отдать.

Сергей этого ни черта не ценил. Вся его благодарность - сухонькое "Спасибо" за принесённый в постель завтрак. Однобокие комплименты и бесконечные издёвки на работе, глупые угрозы сказать начальству, что Максимова, мол, не справляется, что программиста - биолога надо заменить. И даже начальник компьютерного отдела Тихонов помочь ничем не мог: для него хороший сотрудник - это тот, кто, как и Иван, буквально живёт на работе, не спит сутками, носится с результатами по всей конторе, в спешке ломая двери. Даша так не могла. И никто кроме Тихонова не мог. Это слишком очевидно, чтобы его не видеть. Этот факт принизил её в собственных глазах ещё больше. Терпение все-таки лопнуло однажды, и Даша решила, что или она докажет всем (самое главное любимому дорогому Серёже),что она не бездарь и заслуживает уважения, или... Всё будет плохо.

Следующие две недели она, как Тихонов, круглые сутки торчала в лаборатории, вычисляла, систематизировала, взламывала. Да, она не имела образования программиста. И что? Тихонов тоже не имеет, и тем не менее ему нет равных. А теперь вот и Максимовой не будет равных. К тому времени, как начальник компьютерного отдела заметил её рвение, Даше была на его мнение чихать с Останкинской башни. Она вышла на мировой уровень, она уже имела доступ к сенсационным материалам, которые могут перевернуть мировую политику... Всё сорвалось. Чуть не спалили, пришлось переселяться на компьютер Сергея, который над её рвением смеялся ещё пуще, чем над бездействием. Говорил, что ночью работают те, кто ни черта не делает утром. А кто ни черта не делает утром? Глупенькая девочка Даша, которая, должна бросить всё это, если действительно хочет уважения, и понять,что работник из неё, мягко говоря, посредственный.

И её вычислили. Не Сергей, нет. Интерпол. И надо было срочно сматываться, надо было срочно что - то делать, а у неё истерика. Белозёров ещё в ФЭС, но когда придёт... А вдруг его тоже арестуют? А вдруг решат, что он - соучастник? Даша носилась по всей квартире с бешеными глазами. Сначала она собирала вещи, потом поняла, что это бессмысленно, и закинула чемодан в мусоропровод, затем решила избавиться от компьютера, с которого осуществила взлом. Расколотив системный блок, Максимова кинулась сжигать паспорт. Обложка, которая не загорелась, остудила пыл Дарьи на время. Она налила воды и принялась внушать себе, что всё будет хорошо. Только хорошо не будет. Всё будет плохо. Очень плохо. Она действительно бездарь и хакер паршивый, да и биолог из неё так себе(в порыве истерики, конечно же, надо приплести всё и сразу). Серёже не нужна такая женщина.

У Максимовой была машина. Раритетная чёрная "Волга". Всё, что осталось от деда - героя войны. Она садилась за руль, зная, что её местонахождение рано или поздно обнаружат. Поэтому прятаться бесполезно.

Провокация всегда работает. Так Иван Тихонов говорил. Ну, раз работает, значит, и у Даши получится тоже. И чёрная "Волга" полетела по "пьяным" дорогам, объезжая пробки, летела на полной скорости в надежде нарваться на сотрудников ГАИ. Чем дальше ехала машина, чем быстрее проносились за окном деревья и дома, тем больше понимала Дарья, что всё настолько плохо, что обратной дороги уже нет и не будет. Даже если захочется передумать и послать к чёрту план этого глупого, но чертовски красивого саботажа...

Размышления Даши прервал вой милицейской сирены. Максимовой в момент расхотелось провоцировать. Захотелось уехать далеко. Так далеко, чтобы никто не нашёл, просидеть в подполье пару лет, а потом... Найти Серёжу, рассказать, что она и есть тот самый хакер, которого ищут до сих пор, хотя... Он же и так всё узнает. Словом, как ни крути, всё будет плохо. Всё распалось, разрушилось в одночасье и, что самое странное... про это знает только Максимова.

О том, что хакер, взломавший сервер ,по секретности и важности соперничающий разве что с Пентагоном и ему подобным, на своей машине влетел с разбегу в озеро и утонул, не писали газеты. Была лишь заметка об этом происшествии в чьём-то блоге. Вероятно, автор знал всё это из первоисточника. Не указал, что это была Дарья Максимова. Возможно ему это было не известно. Впрочем, Сергей Белозёров и так без труда понял, что это она. Он сидел перед монитором и горестно плакал. Впервые за долгие годы. Плакал от того, что не объяснил ей, не успел объяснить многого. Плакал от того, что Даша ничего не поняла, что она не смогла смириться с тем, что программист из неё посредственный, что у неё не хватило мужества признать, что Сергей был прав. И он не обратил внимания на то, что, будь Максимова на шаг впереди, чем была, она бы развалила верхушку айсберга, который поддался атаке впервые за своё существование, не увидел в приложенном к статье видеофрагменте ничего такого,что показало бы ему смысл всего этого. Он решил, что это самоубийство. И он проплакал всю ночь, думая о том, что всего этого можно было бы избежать, если бы они просто поговорили. Поговорили так, как не говорили никогда. И теперь уже не поговорят.

На следующий день Сергей Белозёров развёлся с женой. Через три дня после этого - уволился из ФЭС.

Всё будет плохо (Белозёров/Максимова)

It's all been true (c) Queen - Dreamer's Ball

Катя лежала на кровати и упорно делала вид, что спит. Она с самого начала знала, что всё закончится именно этим, но почему-то именно сейчас, когда всё это действительно так, как изначально должно было завершиться, Гордеева надеялась, что ей это снится, что она сейчас проснётся, и Андрей будет лежать рядом с ней, а не спешно одеваться, пытаясь найти в чемодане галстук.

Ну зачем тебе галстук в самолёте, а? Ну зачем...

 - он уходил, а она ничего не могла сделать.

Они познакомились в музее. Когда Катя впервые его увидела, она сразу поняла - командировочный. Или женат. Или и женат, и командировочный одновременно. Явно не из этого города, полноватый мужчина с портфелем в руках рассматривал картины, подолгу оставаясь возле каждой.

- Разбираетесь в живописи? - равнодушно бросила в его сторону Екатерина, оказавшаяся в музее по одной простой причине: не с кем было провести субботний вечер.

- Совсем нет - пожал плечами тот, будто был вовсе не удивлён вопросом.

- И зачем только те,к то не разбирается в живописи, по музеям ходят... - задумчиво произнесла Гордеева, которая и сама Моне от Мане отличить не могла.

- Затем, что нужно куда-то ходить, - ответил он на этот риторический вопрос, не отрываясь от картины, старательно вглядываясь, надеясь, несмотря на свою близорукость, увидеть больше.

С этого странного разговора всё и началось. Тема неумения созидать сменилась дежурными светскими темами, предложение пойти перекусить было принято с присущей Екатерине эдакой равнодушной оживлённостью: "Посижу чуть-чуть для приличия и..." Вышло иначе. Между уминанием лососевого стейка в сливочном соусе (Андрей экономил на жилье, но не на еде) и рассказом о своей семье (Холодов очень любил свою жену и дочь), он упомянул о том, что работает в ФЭС. И тут... Катя напрочь забыла о том, что согласилась перекусить (а точнее посмотреть, как ест Андрей) только из вежливости.

Дело в том, что уехать из города и сменить работу Екатерину заставили обстоятельства - её мама тяжело заболела. Гордеева решила не нанимать сиделок, а позаботиться о матери сама. Она очень боялась потерять маму и ради неё она оставила ФЭС - самую лучшую организацию по борьбе с преступностью. Там работали настоящие профессионалы своего дела, а не жалкие любители, с которыми приходится иметь дело Кате теперь. Она по всем очень-очень скучала, с Валентиной Антоновой она даже созванивалась иногда (Валя очень переживала за маму Кати и иногда консультировала майора), и вот сейчас, когда она встретила человека, относящемуся к ФЭС, человека, который там работает...

Они проговорили до утра. И говорили только об одном - о ФЭС. Кате было интересно всё, что было связано с этой организацией, она отзывалась на каждую деталь, пусть даже незначительную, внимательно слушала о раскрытых делах и по мере рассказа строила догадки, кто именно убийца, и искренне радовалась, когда угадывала.

Андрей остановился в захудаленькой гостинице, где персонал был не против, что к постояльцам ходят по ночам гости. Гордеева сама к нему приходила. Всегда. Он никогда её не звал, но и не прогонял. И ради этого молчаливого согласия Екатерина лгала своей маме о ночных дежурствах, которых, конечно же, у оперативного работника МВД быть не могло. Мать Кати сейчас находилась в таком состоянии, что могла во всё что угодно поверить. Каждый раз, стучась к Андрею в номер, Катя думала о том, что эта ложь - последняя, и больше никогда она не будет врать маме, но, услышав равнодушное: "Войдите" - майор забывала обо всём на свете. Так прошла неделя. Быстро, сумбурно и порывисто, промелькнула, как комета в небе, и исчезла.

Сегодня понедельник. Утро. И ей надоело делать вид, что она не видит, как он уходит из её жизни навсегда.

- Ты куда? - встрепенулась Гордеева, когда Холодов всё-таки завязал галстук. Криво, неправильно и небрежно, но всё-таки завязал.

- Домой. - Ответил Андрей, не поворачиваясь в её сторону. И в этом тоне было всё, чем можно было охарактеризовать их отношения - маленькая, ни к чему не обязывающая интрижка. Самое отвратительное в его тоне было то, что этот чёртов женатик прав: он ничего ей не обещал, она не дала ничего такого, после чего можно было думать об их отношениях как-то по-другому. Это он дал ей больше, чем думал - надежду на то, что в её жизни всё изменится, что скоро ФЭС будет также близко к ней, как был он всю эту неделю. Андрей ничего этого не знал. Да и с чего бы ему?

- Вот так вот просто и уйдёшь? - брякнула зачем-то Екатерина, совершенно не думая что-то говорить. Всё уже было сказано одним словом - "домой".

- Ах да, конечно... Сейчас... - спохватился Холодов, пытаясь найти что-то в портфеле. - Я тебе свой телефон оставлю, - он вынул из портфеля блокнот, выдернул из него лист и принялся сосредоточенно выводить на бумаге цифры. - Конечно. Как я мог забыть?.. - рассеянно приговаривал он, приписывая свою фамилию. А затем ушёл. Не прощаясь.

На следующий день Катя набрала номер, указанный Холодовым. Гудков не было. Металлический голос в трубке сообщил: "Неправильно набран номер. Уточните, пожалуйста, номер и перезвоните".

Гордеева набирала номер не раз и не два. Результат был один.

- Холодов... - фыркнула майор, скомкав бумажку. - Фамилия какая-то ненастоящая. Мне навешали лапшу на уши. Не работает он ни в каком ФЭС.

С тех пор каждый вечер, приходя с работы в пустую квартиру, где её больше никто не ждал, она начинала с того, что садилась за стол, доставала из выдвижного ящика бумажку с номером и, водя пальцем по цифрам, набирала на мобильном заветный номер, надеясь услышать хоть что-то кроме металлического голоса, которому так же, как и Холодову, было совершенно плевать на Екатерину Гордееву.

Непрвильно набран номер (Гордеева/Холодов)

-То есть, штурмом брать не стоит?

(с)Шустова и Тихонов. "Звонок с того света". Серия 120

Она так боялась встретиться нос к носу с неизбежным,  ей всегда казалось, что уж скорее она променяет Игоря на кого-нибудь другого,  а не наоборот,  а тут. . .  Он сказал,  что опять работает допоздна.  Лена позвонила на ресепшен ФЭС и услышала убийственный ответ: Игорь Шустов вообще сегодня на работе не был.  И так было не раз и не два.  Его либо не было на работе совсем,  либо баллистик с работы уже ушёл.  Куда?  Домой?  Дома он появлялся так редко,  что его появление каждый раз до глубины души удивляет.  И её и Павлика.  Павлик. . .  Если бы не он,  Игорь,  наверное,  насовсем ушёл.  Елене всё чаще и чаще казалось,  что ребёнок - единственное,  что их связывает.  Она гнала эту мысль от себя до последнего,  тешила пустыми надеждами,  но. . .  Рано или поздно приходится смотреть судьбе в глаза и молиться,  что ты не провалишься под этим тяжёлым взглядом.  Судьба. . .  Её истинного лица невозможно увидеть.  Лена не видела.

Глупо пытаться что-то выяснить или хотя бы сказать: "Я всё знаю".  Какой прок с этого знания?  А что,  если он и так не особо скрывает свои отношения с другой,  и только Елена,  слепая в своей любви,  не видит ничего. Идиотское предположение о том, что роман мужа служебный, отпало само собой, когда в один из холодных осенних дней, стоя у плиты за готовкой, Шустова перебирала всех сотрудниц ФЭС:Соколова? Абсурд. Лисицын души в ней не чает, и если Юля хотя бы посмотрит в сторону кого-то другого, прибьёт "соперника" на месте. Каждодневные сцены ревности. . . Эх, Лене бы они не помешали. Белая? Чепуха. Ваня ей собирается предложение делать, они вот-вот поженятся. Семенчук? Ну, это уже смешно. Она, Елена Шустова, программист-химик, хуже какой-то там секретарши? Бред сивой кобылы. Ну неужели Рогозина? Поняв, что эти размышления до добра не доведут, Лена просто попыталась не зацикливаться на этом. Но этот последний ответ Игоря. . . Он врал на ходу. Врал так откровенно, что Елене стоило огромных усилий не сорваться и не закричать в трубку всё, что она думает о муже и об их отношениях. Это было очень больно. Твой любимый человек без всякого зазрения совести врёт тебе так, будто ложь его очевидна и ты смиренно должна ей верить на том только основании, что ты его жена!Ну это уже фантазии. Больные фантазии уязвлённого самолюбия.

Она шла куда глаза глядят. Просто потому, что дома сидеть было тошно. Павлик в школе, муж. . . Да чтоб он провалился, может тогда бы легче стало. Хотя нет. . . Пусть лучше провалится она, разлучница, вставшая между ними. Кто она? Чем лучше Лены? Очень хотелось на неё посмотреть. А потом отравить. Составить ради такого случая убойную эссенцию, противоядия которой не найти. Впрочем. . . Недолго сумбурные мысли роились в голове обманутой жены - на мгновение снова захотелось закрыть глаза и ничего не видеть. Она остановилась у перекрёстка. Ей почему-то стало страшно ступать дальше.

Его встреча с неизбежным была похожа на назидание, суть которого сводилась к тому, что во всех своих бедах виноват только он, и, разумеется, к этим самым бедам непосредственно относилась эта немая сцена:она молча разворачивается и уходит. А он. . . Стоит как дурак с кольцом и слова сказать не может. А что говорить? Постой, не уходи? Он не имеет права на эти слова. Ты мне нужна? Таня и так это знает. С самого начала. Чего он добьётся этим бессильным "Ты мне нужна"? Да, она останется. Нет, не останется, а сделает одолжение. Белая из одолжения принимала его ухаживания, из одолжения какое-то время даже встречалась с ним, вот только. . . Кольцо, купленное на всю зарплату, выданную недавно, она не приняла. Для Тани отношения с Тихоновым были долгом - по крайней мере Ваня считал именно так. А как иначе? Сначала Ивану казалось, он ни к чему её не обязывал, а потом. . . То ли сам себе это внушил, то ли Белой захотелось, чтобы он так думал, но в один прекрасный день Тихонов понял, что отношения эти на одного, а не на двоих. Таня отстранена ото всего, находясь совсем рядом. Она может думать о чём угодно, говоря что-то приятное, пытаясь флиртовать и отвечать на его знаки внимания. Её слова не соотносились с тем, о чём она думала никак. Ваня так считал. Теперь, когда она просто развернулась и ушла.

Он шёл куда глаза глядят, думая о том, что можно было сказать ей вдогонку. Надо было обязательно что-то сказать, ведь зачем-то была дана та пара минут, за которые она пересекла зал дорогого ресторана, ни разу не обернувшись. Тихонов был рад тому, что она не сказала мучительного "Прости".  Он простил её ещё тогда, когда впервые обратил на неё внимание, когда она впервые отстранилась от него. Уже тогда Ваня понял - это не в первый раз и не в последний. Иван не раз и не два смотрел судьбе в глаза - он её не боялся, он выжидал, всякий раз, когда судьба преподносила очередной поворот, надеялся на лучшее. . . До поры до времени.

Остановившись на перекрёстке Ваня увидел Лену Шустову и ничуть не удивился:он знал, почему она здесь, почему у неё такое скорбное лицо, почему в глазах её стоят слёзы - Валя Антонова рассказала, что Елена подозревает, что муж завёл любовницу.

Они стояли молча рядом и смотрели на проезжающие мимо машины. С этого самого момента они больше не расставались. Так вышло.

Знаешь, в жизни ещё миллион всяких гадостей будет. Наплакаться-то это всегда можно успеть. Это у каждого. Только одни ещё больше себя в это вталкивают, а другие от этого уходят. Вот ты, например, уходишь. Знаешь, я не эксперт в человеческих взаимоотношениях, но вот лично я тебя не осуждаю. Я и сам бы так делал:бежал бы, знаешь, без оглядки. Да вот беда - мне совершенно некуда бежать. По крайней мере, чаще всего, некуда. Потому что я, собственно, никуда и не бегу. А знаешь, что я делаю? Просто стою. Стою и смотрю. Смотрю и смеюсь. Над всем смеюсь:над мирозданьем, которого никому не понять, над судьбой, которой я не смею предъявлять никаких претензий, ибо я слишком уверен в том, что кроме неё. . . Ну некому. Над собой смеюсь, над остальными, над всем, над чем я только в состоянии смеяться. Может, неприятности решат. что я псих, и ко мне лучше не соваться? Ведь у психов никогда не бывает неприятностей. Авось прокатит, а? Как считаешь? Я уже говорил, что не советчик в таких делах, но тем не менее:давай, ты в следующий раз, прежде чем рвануть подальше от того, что навалилось, обернёшься, и увидишь как я, стоя на перекрёстке, смеюсь в лицо, той на которую ты боишься взглянуть? Я это предлагаю не просто так. В следующий раз от проблем побежим вместе. 

Смотреть и смеяться (Тихонов/Шустова)

Она лежала на холодном железном столе совершенно обнажённая и хохотала на весь морг, думая о том, что ещё никогда так не смеялась и вряд ли бы посмеялась когда-нибудь именно над этим:подумать только, час с небольшим прошёл, и никому не пришло в голову заглянуть в морг за какой-нибудь ерундой, связанной с трупами, коих здесь немало, и узреть всё то, что здесь только что творилось. Впрочем, глядя на молча одевающегося Селиванова, Амелина поняла, что из присутствующих здесь, данный факт удивил только её. Конечно, они оставались здесь не раз и не два и теперь словосочетание "секс в морге" не вызывает у неё ассоциаций с экстримом, но в разгар рабочего дня. . . Ещё ни разу.

Оксана продолжала хохотать, слушая свой голос, звучащий эхом в помещении, где чаще всего молчат. Эх, ей бы внимания сейчас. . . Особенного внимания. От Бориса, одевающегося с таким видом, будто он только что проснулся, а не пытался вместе с Амелиной разломать железный операционный стол, такое внимание можно только разве клещами вытянуть, впрочем именно это ей в патологоанатоме и нравилось, он был абсолютно не таким как все, и относился к ней так, как никто и никогда - как к части своей жизни. Всегда, даже когда они вместе делали что-то спонтанно, казалось, будто всё заранее было запланировано, и даже если ей придёт в голову в следующий раз заняться любовью на краю крыши какой-нибудь многоэтажки, она не просто не свалится вниз, а даже наоборот, взлетит наверх. Как минимум, в своём воображении. . . Только с ним приходили в голову такие мысли.

-Заметил, что ты давно не обновляла гардероб

,  - повернулся в сторону блондинки Селиванов, протягивая её юбку, которая больше напоминала широкий пояс.

-Да это всё кредит, будь он не ладен

,  - вздохнула Амелина, натягивая на ногу чулок. У них конечно с Борисом были странные отношения, но всё же не настолько, чтобы она могла с ним делиться причиной своих финансовых трудностей - сестра неудачно развелась с мужем, теперь приходится тратить почти все деньги на адвокатов, дабы оспорить решение суда, какие уж там тряпки?Оксана очень бы конечно хотела купить что-нибудь новенькое, но на что?Судьба сестры её заботила много больше, чем своя.

,  - нахмурился Борис, глядя на обнажённую спину напяливающей чулки любовницы.

-Ну компьютер я в кредит взяла. . . 

,  - врала Оксана, внимательно глядя на ажурный капроновый чулок.  

-Тебе на работе компьютеров мало?

,  - усмехнулся патологоанатом, догадываясь, что девушка чего-то недоговаривает.

-Мало-не мало, а платить всё равно надо, и очень даже много

,  - пыталась говорить убедительно Оксана, продолжая натягивать уже и так донельзя натянутый чулок. Странно, у Амелиной никогда не возникало проблемы в тем, чтобы в нужный момент просто взять и соврать, а тут. . . Почему-то не получалось. То ли от того, что она постыдилась того, что любовник заметил неразнообразность её гардероба, то ли. . . Дело в чём-то другом?

,  - сухо, совсем по-деловому спросил патологоанатом.

 - повернулась в сторону Селиванова удивлённая Амелина.

-Сколько тебе нужно для погашения кредита?

 - в том же тоне задал вопрос Борис.

-Много. . . Очень много. . . Несколько тысяч долларов. . . 

 - удивлённо проблеяла Оксана, не зная ни что ответить, ни какую сумму назвать.

-Ты купила компьютер с бриллиантами?

 - не изменил тона Селиванов.  

Ну в любом случае столько денег с собой у меня нет. После работы поедем ко мне, дам сколько тебе нужно

-Ты за кого меня принимаешь вообще?

,  - вскинулась Амелина, которую оскорбили не сами слова, а скорее тон, с которым говорил любовник.

 - Борис не предвидел такой реакции.  

-Я не проститутка, чтобы получать деньги от мужчин за. . . 

 - рассердилась Оксана, зачем-то пытаясь прикрыться своими вещами.

 - усмехнулся Селиванов, встав перед Оксаной, продолжавшей прикрываться одеждой, вместо того, чтобы уже наконец надеть её.  

Тебе нужны деньги, а я хочу их дать тебе, вот всё. И не за что-то. За просто так. 

-За просто так ничего не бывает

 - обиженно отвернулась от патологоанатома блондинка.

,  - улыбнулся Борис, пытаясь развернуть к себе Амелину, которая для пущего драматизма своей обиженной позы залезла на стол с ногами.

Девушка и не думала поворачиваться.

Блондинка развернулась, приподнявшись с коленей, на которых сидела.

 - с вызовом посмотрела на патологоанатома Амелина.

-Да, не бывает за просто так. Почему я хочу дать тебе денег?А потому что ты МОЯ женщина. И у МОЕЙ женщины не может быть проблем ни финансовых, ни ещё каких. Тебе понятно?

 - чуть повысив голос произнёс Селиванов, глядя Оксане прямо в глаза.

Она обожала, когда он чуть повышал на неё голос. Не орал(такого от флегматичного Селиванова не дождёшься), а именно чуть повышал голос. Это очень ей нравилось, и обычно на такие его реплики Оксана не отвечала. То есть конечно отвечала, но только не словами. Вот и сейчас, перестав сжимать в руках одежду, Оксана впилась в его губы, всем телом прижимаясь к патологоанатому. Ещё секунда, и она потянула его вниз, но. . .

 - услышала блондинка голос Тихонова.

Ну какого чёрта ты явился именно сейчас?

 - оторвалась от губ Селиванова Оксана, мысленно проклиная программиста на чём свет стоит.

-А я. . . тут. . . за рентгеновскими стрингами, ой, то есть снимками пришёл. . .  

 - пролепетал растерявшийся Иван повернувшемуся в его сторону Селиванову.

 - совершенно спокойно ответил патологоанатом, отойдя от Амелиной, которая чуть со стола не упала, пытаясь как-нибудь прикрыться или поймать упавшую вниз блузку, и подошёл к своему столу.

Положение позвоночника подозреваемого не соответствует позвоночнику на снимках из медцентра

 - как ни в чём не бывало заговорил Борис, протягивая снимки Тихонова, не реагирующего на его слова, разглядывающего Амелину в одних чулках, пытающуюся на ходу застегнуть блузку, пусть не на все, но хоть на несколько пуговиц.

Следовательно, он действительно не имеет отношения к. . . 

 - продолжал говорить Селиванов чуть ли не в ухо Вани, который на столько был в шоке, что справиться с эмоциями никак не мог:

УХ ТЫ Ж Ё МАЁ Я НАВЕРНОЕ СПЛЮ ИЛИ МЫ С ХОЛОДОВЫМ ФЕНТАНИЛА НАДЫШАЛИСЬ И ЕМУ НАВЕРНОЕ СЕЙЧАС ЧУДИТСЯ ЧТО ЕГО ЕДЯТ КОТЛЕТЫ

А НЕ НАОБОРОТ КАК ОБЫЧНО ПОЧЕМУ МНЕ ПРИВИДЕЛСЯ ТАКО ЙГЛЮК Я ЧТО С ДУБА РУХНУЛ АМЕЛИНА ГОЛАЯ ЦЕЛУЕТСЯ С СЕЛИВАНОВЫМ В МОРГЕ

ЭТО Ж НАДО БЫЛО ТАК НАДЫШАТЬСЯ СТОП КАКОЙ ФЕНТОНИЛ МЫ ЖЕ ЕГО ВЫПАРИВАЛИ ПОЗАВЧЕРА А СЕГОДНЯ НИЧЕГО ТОКСИЧНОГО У НАС ВРОДЕ

НЕТ ПОЙДУ-КА Я ПОЛЕЖУ ГДЕ-НИБУДЬ ИЛИ НА КОМ-НИБУДЬ Ё МАЁ КУДА МЕНЯ ЗАНЕСЛО Я ЖЕ ЗДЕСЬ РАБОТАЮ

  - окликнул Борис Тихонова, который так вцепился в эти снимки, что не хотел их отдавать патологоанатому обратно.

 - посмотрел на Селиванова Иван, вытаращив свои и без того большие глаза.

-Я говорю, Холодова запихивай обратно в гидрокостюм

 - произнёс чуть громче Селиванов.  

Это не Вершинин был в медцентре. 

 - кивнул Борису Иван, глядя на хихикающую Амелину в застёгнутой блузке наизнанку.  

 - помахала программисту рукой Оксана.

Как только Тихонов скрылся за дверью, Селиванов расхохотался.

-Амели, ты видела его лицо?

 - сквозь смех проговорил патологоанатом, закрыв лицо рукой.

 - улыбнулась Оксана, с улыбкой глядя на возлюбленного:не каждый день ей удаётся видеть его смеющимся.  

 - снова встала с колен Амелина, протянув Борису руки, чтобы обнять его и долго-долго не отпускать.

А между тем, слыша смех патологоанатома, человека, который, как казалось раньше Тихонову, не мог смеяться по определению, Ваня стоял в ступоре и не знал куда идти и что вообще делать. Его пробудил из его сумбурных размышлений телефонный звонок. Иван достал из кармана телефон и провёл пальцем по экрану:слово "Холодец" высветилось на дисплее.

-Вань, ну где ты там ходишь, я в этом гидрокостюме вспотел весь

 - услышал Ваня из динамика недовольный голос Холодова.

-Холодов ни о чём не спрашивай просто иди в морг срочно да прямо в костюме как раз побегаешь потом иди в буфет я там лежу

и не спрашивай почему просто иди в морг ты сам всё поймёшь а если не поймёшь разъясни мне потому что я вообще ни фига не понял

 - скороговоркой проговорил Тихонов и отключился, и со всех ног побежал в буфет.

Холодов, отдуваясь поплёлся в морг сам не зная зачем и почему:костюм с него снять мог только Тихонов, а морг от лаборатории ближе, чем буфет, поэтому Андрей решил всё-таки сходить туда, на автомате подумав, что уж в крайнем случае он там просто постоит под кондиционером. Но зять генерала мигом забыл про гидрокостюм и кондиционер, когда всё-таки заглянул в морг.

 - машинально подумал Холодов, несколько секунд глядя на Селиванова и Амелину, которым было вовсе не до него.

Воспользовавшись тем, что его присутствия в морге никто не заметил, Андрей, красный как рак ломанулся на ресепшен, требуя у Аллочки, которую удивило то, что Холодов расхаживает по ФЭС в гидрокостюме, позвонить Тихонову на мобильный.

 - орал не своим голосом Холодов в трубку.  

Что там, чёрт побери за кордебалет?Или это у нас в головах?Или что?Вань, не молчи, говори, чёрт бы тебя взял!

-Андрюш, что случилось?

 - недоуменно захлопала ресничками Семенчук.

 - неистовствовал Холодов, размахивая руками.  

Бордель в "царстве мёртвых"!

-При чём здесь загробный мир?

 - Алла никогда ещё не видела Холодова таким.

Андрей, ничего не сказав референту, со всей прытью, какая только была у человека, мягко говоря, не спортивной комплекции, рванул в сторону буфета.

-Одна снежин-ка, ещё не снег-ещё не снег, одна дождин-каааа, ещё не дооооождь. . . 

 - пели обнявшись Тихонов и Холодов, размахивая чашками с кофе.

-Вы чего здесь прохлаждаетесь?

 - накинулся на программистов Круглов, явившийся только что с выезда.

-А мы не прохлаждаемся, мы охлаждаемся

 - икнул Андрей, отпивая от чашки.

-С вами вообще всё в порядке?

 - строго посмотрел на работников лаборатории заместитель, понимая, что картина чертовски странная:на диване, обняв сидящего рядом одной рукой, а второй махая из стороны в сторону горячей чашкой, из которой выплёскивается кофе, сидит Холодов в гидрокостюме и бахилах и Тихонов с полиэтиленовой шапочкой на голове и в холодовских очках.

Диапозитивы

Содержание

Аплодисменты одной рукой (Шустов/Белая)

Всё будет плохо (Белозёров/Максимова)

Непрвильно набран номер (Гордеева/Холодов)

Смотреть и смеяться (Тихонов/Шустова)

Амели на мели (Селиванов/Амелина)

Диапозитивы (Соколова/Котов)

Пусть всё будет так,как ты захочешь (Лисицын/Семенчук)

Умирать не страшно (Круглов/Власова)

Третий глаз (Аристов/Рогозина)

Моя религия (Морозов/Антонова)

Вне времени (Данилов/Шмелёва)

Город-петля (Дунаева/Гранин)

Комментарии (0)