Шёлк волос показался хлыстом, мазнув по искажённому гневом юному лицу девушки на очередном крутом повороте. Она неслась прочь из Тронного зала Красного замка, словно за ней гнались десятки разъярённых драконов.

— Немедленно вернись, непослушная девчонка!

Ей было тошно от разочарованного выражения лица своего отца, приправленного поджатыми от едва сдерживаемой злобы губами и негодующе сверкавшими глазами. И слышать его приказной тон, в котором не было ни намёка на сговорчивость или компромисс, не хотелось. А быть жертвенной овечкой, поданой на блюдечке символам их рода без боя, не позволяла свободолюбивая натура Таргариен.

Не вмешиваться! Решать самой, кого назвать своим избранником на роль консорта. Выбирать свободно и без слепой преданности многовековым традициям и дурацким правилам, которые наверняка насочиняли уродливые душой, а порой и внешностью мейстеры, чтобы калечить жизни таких симпатичных и молоденьких принцесс Семи Королевств, как Рейнира.

— Тебе не убежать от ответственности и долга! Рано или поздно, но ты выйдешь замуж, хочешь того или нет!

Голос Визериса, охрипший от крика, но всё ещё оглушительный и истеричным эхом отдающий в стенах Большого зала, постепенно затухал по мере удаления девушки от места, где ей вынесли приговор без обжалования и поддержки со стороны. Хотя Рейнира не сомневалась, будь здесь кто-нибудь из верной свиты Короля, её бы тут же связали и принудительно повели к венцу, где терпеливо поджидала выгодная партия в лице Лейнора Велариона.

И это чувство возникало не только от того, что выбор пал на отпрыска Почти Королевы, а из-за бездарной попытки отца залатать фиктивным браком бреши в напрочь испорченных отношениях с Морским Змеем, ведь именно Визерис отказался жениться на Лейне, тем самым посеяв раздор в когда-то крепком и дружественном союзе двух великих домов. Его сиюминутная прихоть поставила под удар родную дочь!

— Мой брат никогда не умел принимать правильные решения, — зло процедил Деймон, когда Рейнира в расстроенных чувствах тайно отправилась к нему на Драконий камень верхом на Сиракс сразу же после того, как отец объявил Алисенту своей второй женой. — Теперь ты в опасности! Неужели ночные визиты шлюхи Хайтауэр настолько затуманили его разум, что…

Слова резко оборвались, когда взгляд наткнулся на дрожавшую и неестественно побелевшую от напряжения нижнюю губу девушки, которую та прикусила зубами в попытке подавить рвущиеся наружу рыдания абсолютно несвойственным ей жестом. Протянув руки вперёд со словами:

— Иди ко мне, принцесса, — Деймон позволил Рейнире упасть в его объятия и спрятать на своём плече милое личико, покрасневшее то ли от слёз, пролитых вдали от его взора, то ли от холодного ветра, ранившего своими жгучими прикосновениями нежную кожу в долгом полёте до родового замка.

Врождённая проницательность подсказывала мужчине, что он сейчас нужен своей ночной гостье в качестве всё понимающего и сочувствующего дядюшки, и потому крепче прижал к себе хрупкое тело девушки, шепнув на порозовевшее ухо:

— Я никому не позволю обидеть тебя.

Деймон зарылся кончиком носа в серебряные пряди принцессы и вдохнул полной грудью дивное сочетание запахов из полевых ромашек, жареного миндаля, чешуи дракона и дорнийского ароматического масла, пообещав:

— Клянусь Семерыми, они сгорят дотла в огне Караксеса, если хоть один волосок упадет с твоей головы.

Рейнира тут же подняла лицо, и её глаза, отражавшие ночные блики догоравших свечей, показались принцу самыми настоящими кострами, палящими сердце изнутри.

— Ты не сможешь защитить меня от всего зла на свете, дядя.

Деймону пришлось приложить все усилия, чтобы не зашипеть от досады. Он на дух не переносил, когда она так к нему обращалась.

— Посмотрим, — ему ничего не оставалось, кроме как снова укутать хрупкие девичьи плечи в свои крепкие мужские объятия, негласно обещая тем самым свою поддержку и защиту.

Память о той ночи грела Рейниру одинокими ночами. Деймон Таргариен стал для неё всем: надеждой на будущее, сладкой мечтой и тайной любовью, о которой она никому и никогда не призналась бы. Если только своей лучшей подруге Алисенте, но та подло предала её. И нагло продолжала делать это, под чутким руководством десницы напевая Визерису на ухо оды о том, какой прекрасной парой стала бы дочь короля и сын Морского Змея. Два года Рейнире удавалось бегать от отца, свято «убеждённого» в том, что настоящее счастье принцессы кроется в удачном браке. Но девушка, чьё сердце без боя завоевал Деймон ещё в раннем детстве, когда с многообещающей улыбкой на лице и призывно протянутой ладонью увел её в логово драконов в тайне от брата и всех приставленных к ним дозорных, не могла перебороть себя и безропотно согласиться:

— Да, отец, я стану женой Лейнора Велариона во благо Королевства.

Вместо этого с розовых губ Рейниры сорвалось рассерженное:

— Я скорее умру, чем выйду замуж за того, кого тебе нашептала Алисента, — что спровоцировало очередную ссору с Королём и сильнейшую мигрень, сопровождавшую её на протяжении всего пути до спальни дяди, всё же сумевшего за два года отстоять своё право на присутствие в Красном замке после оглушительной победы на Ступенях.

Ворвавшись в покои без стука, девушка полностью проигнорировала недовольное хмыканье Деймона и, споткнувшись взглядом о его голый торс, стыдливо отвела враз покрасневшее лицо в сторону, процедив:

— Я ненавижу этот замок! — костяшки тонких пальчиков побелели от сжатых до боли кулачков и прилагаемых усилий к тому, чтобы не смотреть на тугие грудные мышцы желанного тела, и это не укрылось от внимательно наблюдавшего за девушкой Порочного принца.

Его лицо тронула усмешка, которая ещё больше разозлила Рейниру, спровоцировав её на внезапную жестикуляцию и нервные расхаживания по комнате из угла в угол.

— И отца с его лживыми обещаниями! — Деймон медленно подбирался ближе, чем пугал и завораживал одновременно, мешая изливать душу и контролировать язык собственного тела, словно магнитом тянувшегося к другому.

— И эту дрянь Алисенту с её желанием всё контролировать! — грудь принцессы тяжело вздымалась.

Она уже не понимала, искромётный гнев был тому причиной или же бурлящая по венам кровь. Принц оказался рядом слишком быстро, пробравшись к ней с грацией дикого льва. Он ухватился за её запястье и потянул на себя, при этом сохранив жалкое подобие дистанции прикосновением указательного пальца второй руки к вздёрнутому подбородку Рейниры.

— Тише, принцесса! Иначе все в этом проклятом месте будут знать, у кого в покоях ты предпочитаешь проводить свои ночи.

Девушка поперхнулась от наглости и дерзкой улыбки на лице Деймона, решив вслух возмутиться, но её на долю секунды опередило насмешливое:

— Что случилось в нашем дивном Королевстве на этот раз?

— Отец хочет выдать меня замуж за Лейнора Велариона, — как на духу выложила принцесса.

Повисло гробовое молчание. Рейнира не знала, сколько времени оно продлилось, и упустила тот момент, когда мужчина, застывший истуканом и вперивший в неё взгляд своих тёмных глаз, словно выискивавших на её лице признаки неудавшейся шутки, убрал свои руки и отступил назад. Лицо принца приняло нечитаемое выражение и, явно борясь с тем, что разрывало его изнутри, бесцветным голосом озвучил:

— Рано или поздно это должно было случиться.

От услышанного Рейнира потеряла дар речи. Не такой реакции она ожидала от того, кого любила всей своей сутью, мечтая однажды добиться взаимных чувств.

— И что ты ответила Визерису?

Она опустила глаза в пол, обхватив пальцами родовой перстень на правой руке и начав в нервном припадке вертеть его.

— Что спрыгну с башни на рассвете.

— Он этого не стоит, — Деймон отошёл к распахнутому настежь окну и обхватил ладонями каменный выступ, от чего его лопатки согнулись под неестественным углом и показались Рейнире обломанными крыльями.

Отчаяние, накрывшее с головой и прошившее тело насквозь липким страхом, побудило броситься к своему принцу, но она не рискнула коснуться его молочной кожи на спине.

— Деймон, спаси меня, — тихим шёпотом взмолилась принцесса.

И не увидела, как лицо мужчины исказилось в мучительном оскале, радостном от звучания своего имени, в первый раз произнесённого губами, которые он жаждал поцеловать больше всего на свете, и болезненном из-за безысходности их положения.

— Если я нарушу приказ Короля, мне придётся навсегда покинуть замок, Рейнира, — он проклинал себя, когда произносил это вслух, и впервые испытывал животный страх перед тем, как обернуться и посмотреть ей прямо в глаза.

Во взгляде принцессы он нашёл только пустоту и обречённость. Девушка смотрела на него так, словно не верила в то, что какое-то жалкое строение из красного кирпича, насквозь пронизанное ложью, коварством и лицемерием, могло быть важнее, чем она.

Почти прозрачные пушистые ресницы стали слишком тяжёлыми от накопившейся влаги, но не проронили ни слезинки.

— Я попрошу Визериса провести церемонию после твоего дня рождения. Ты должна отпраздновать своё восемнадцатилетие как истинная дочь Таргариенов — свободной и непобедимой.

Рейнире вдруг показалось, что весь воздух из лёгких просто взял и испарился, иначе как можно было объяснить то, что ей стало трудно дышать?! Она медленно отступила на пару шагов назад, не прерывая прямого контакта взглядами с Деймоном, сняла с шеи дорогое сердцу украшение, а на моменте, когда он протянул ей ладонь и тихо шепнул:

И вовсе швырнула его в протянутую руку и бросилась бежать из комнаты, не разбирая дороги.

Принцесса не запомнила, как прошли её мрачные будни до именин. Визерис устроил празднество, которое ничем не уступало размахом царской охоте, но этого было ничтожно мало, чтобы почувствовать себя кому-то по-настоящему нужной. Рейнира на протяжении всего торжества не отрывала взгляд от неба в призрачной надежде на то, что Деймон, облачённый в сияющие доспехи, вдруг явится верхом на Кровавом Змее и лёгким взмахом Тёмной сестры разнесёт на куски неоправданно огромный праздничный торт, а затем унесёт их обоих далеко-далеко от Красного замка. Но девичьим сладким мечтам не суждено было сбыться — Порочный принц явился почти под самый конец пиршества, когда принцесса оказалась в руках Лейнора в самом эпицентре танцующих пар. Своей причудливой прической и воздушным белоснежным платьем она привлекала все взгляды, в том числе и Деймона, который настораживал её своим чересчур пристальным вниманием, а когда Веларион собственнически обхватил её за талию и закружил по залу, и вовсе чуть не испепелил их своими жгучими глазами.

Рейнира так и не смогла понять, почему дядя покинул праздник так стремительно и быстро. Она не понимала мотивов его действий, и от этого становилось только больнее. Желание догнать его, схватить за руку, заставляя взглянуть прямо в глаза, и высказать всё, что накипело за дни, сотканные из мучительных бессонниц, съедавшего одиночества и безутешных слёз, было нестерпимым. Но Лейнор не отпускал её от себя ни на шаг, и Рейнира только и успела, что проследить грустными глазами за прямой как лезвие меча спиной Деймона, королевским шагом удалявшегося из зала.

В день свадьбы принцесса решила сбежать. Она с трудом улизнула от Кристона Коля, получившего прямой приказ Визериса следить за каждым её шагом в столь важный для всего Королевства день, и, оставляя в траве мелкие бусины, пыталась пробраться незамеченной под чёрным плащом к загону, где держали Сиракс. Однако, Отто Хайтауэру, будь он проклят, удалось отследить решительно настроенную девушку и доставить прямиком в Богорощу. Рейнира предстала перед гостями в роскошном золотом платье, сияющем на солнце как чешуя дракона, с слегка растрёпанными волосами и в не менее растрёпанных чувствах. У чардрева её уже поджидал Лейнор, улыбавшийся всем нерешительно и как-то натянуто, обнимая одной ладонью рукоять своего меча, вдетого в ножны по правилам обряда. Девушка вдруг почувствовала дикое желание подойти к нему вплотную, выхватить оружие и насадиться на него всей грудью, чтобы, наконец, унять ту боль в груди, что терзала её.

И она сделала смиренный шаг навстречу своей судьбе.

На втором она вздрогнула всем телом от неожиданного рёва дракона и тут же подняла глаза в небо, выискивая Сиракс, которая наверняка почувствовала предсмертные настроения своей Королевы и поспешила спасать её. Но Рейнира ошиблась. Стрелой рассекая облака вниз спикировал Караксес, пугая одним своим видом всех присутствующих и вынуждая их броситься врассыпную из Богорощи. Свирепый зверь за доли секунды оказался на земле, отрезая принцессе путь до алтаря. Из поднявшегося столба пыли вдруг показался Деймон и быстрым шагом направился к опешившей Рейнире, боявшейся не то, чтобы пошевелиться, но и просто вздохнуть полной грудью. Шок и неверие на юном лице остановили Порочного принца в паре шагов от своей главной цели и, протянув руку ладонью вверх, он твёрдо сказал:

— Деймон! Какого дьявола ты творишь? — обрушилось на их плечи.

Визерис, в отличие от струсившего жениха, не побоялся обойти клацнувшего пастью Караксеса, и направился в сторону нарушителя спокойствия, но его брат тут же выхватил Тёмную сестру и не позволил ему приблизиться к Рейнире, вытянув меч перед собой и уткнув острие в грудь Короля, чем вызвал испуганный вскрик Алисенты, которую еле удерживал Отто в своих руках.

— Ты заигрался, Государь, — последнее слово Деймон словно выплюнул, не скрывая своего истинного отношения к брату. — Мы улетаем, и я не советую мешать нам или искать после.

Рейнира в неверии уставилась в спину принца, как будто она могла предоставить ей ответы на рой вопросов в её голове.

— Опусти меч! — рычание Визериса ни на йоту не напугало брата, ещё крепче обхватившего рукоять своей верной подруги.

— Посмотри, что ты натворил! — попытка воззвать к совести Порочного принца осталась безуспешной.

Рейнира оглянулась по сторонам и увидела только испуг и тихий ужас перед мощью дракона в глазах тех, кто ещё не успел сбежать из Богорощи и жался по углам, прячась за немногочисленными деревьями и кустами. Стража, призванная Отто на защиту короля, стала стекаться и пестреть золотыми плащами, не решаясь нападать на своего предводителя, однако девушка сочла своим долгом предупредить об этом принца. Она подошла к нему и встала по левую руку, шепнув еле слышно:

— Деймон, нас окружают.

Словно в подтверждение её словам, Визерис оскалился, бросив:

— Вам не уйти вот так просто.

Слова мужчины прозвучали почти беззвучно, но Рейнира смогла распознать их. Кивнув своему спасителю в знак полной поддержки и согласия на любое его решение, девушка ухватилась за свободную ладонь Деймона, который тут же мёртвой хваткой сковал её своей и потянул к Караксесу, не оглядываясь и не медля.

— Схватить их! — приказ сорвался с губ Визериса, но не успел помешать им.

Золотые плащи отреагировали слишком поздно — принц успел запрыгнуть на спину верного друга и, подтянув Рейниру за руку, помог ей забраться в седло. В ответ на выставленные вперёд копья, Караксес взревел и приготовился изрыгать огонь. Но вместо того, чтобы спалить всех в смертельном пламени, дракон по приказу своего хозяина разогнался и взлетел ввысь, вынудив стражу разметаться по земле беспомощной кучкой пушечного мяса.

Крик Короля в ушах сменился гулом ветра.

Рейнира не успела пристегнуть себя к седлу и чуть не выпала от очередного манёвра гибкого тела Красного Змея, но Деймон не позволил этому случиться, прижав принцессу к себе крепкой рукой и ухватившись свободной за поводья. Она сначала почувствовала горячее дыхание у себя на щеке, а уже потом услышала ласковое:

— Держитесь крепче, моя Королева, мы не скоро спустимся с небес.

Улыбкой, озарившей её лицо, можно было затмить само солнце.

Сегодня Рейнира была счастлива как никогда.

Part 1. Don't blame me, love made me crazy

Mad Cheeky Girl

- Что случилось в нашем дивном Королевстве на этот раз?  
- Отец хочет выдать меня замуж за Лейнора Велариона.  
- И что ты ответила Визерису?
- Что спрыгну с башни на рассвете.

Мартин Джордж «Песнь Льда и Пламени»

Дом Дракона

Деймон Таргариен/Рейнира Таргариен

Визерис I Таргариен

Харвин Стронг

Кристон Коль

Don’t Blame me

Полёт был безупречным. Принцесса ещё никогда не чувствовала себя так уверенно и безопасно в седле дракона. Но по-настоящему особенным его делало не чувство всевластия или полного контроля над гравитацией, а трепет крыльев бабочек в животе от того, кто находился за спиной, обдавая тёплым дыханием её тонкую шею до мурашек и прижимая крепче к себе на крутых виражах.

Рейнире на секунду показалось, что она не могла испытать большего блаженства, пока не увидела грозную тень за облаками, надвигавшуюся прямо на них на огромной скорости. На испуг времени не оставалось — девушка только и успела, что вцепиться в бедро своего спасителя цепкими пальцами, привлекая его внимание к опасности, почти настигшей их.

— Деймон, за нами погоня! — воскликнула она, но принц никак не отреагировал на её призыв, лишь негромко хмыкнул и потянул поводья на себя.

Облака, словно бледно-розовые перья, разлетелись в стороны и пропустили крупного дракона, вовремя нырнувшего под Караксеса, избегая прямого столкновения. Солнечные блики на золотистой чешуе ослепили Рейниру, и она не сразу смогла признать в звере свою верную спутницу. Как только дракон обогнул их и оказался перед глазами, принцесса увидела любимую Сиракс и пришла в полнейший восторг.

— Как это возможно? — её удивлённый вопрос потонул в порывах ветра, но Дэймон каким-то чудом услышал его.

Он наклонил голову достаточно низко, чтобы одна из прядей отросших серебряных волос пощекотала ухо девушки, покрасневшее на кончике от мысли о том, как близко его губы находились к её.

— Я позаботился об этом, — не сказав больше ни слова, Деймон ещё сильнее подогрел и без того бурлящий через край интерес Рейниры, но все попытки вынудить его сказать правду заканчивались неудачей и мягкими насмешками, подобными этой:

— Любопытство сгубило кошку.

Всю дорогу до привала Сиракс верно следовала за ними, вторя грозному рычанию Караксеса собственным. Красный Змей высадил их на небольшой поляне где-то в центре Королевского леса. Деймон покинул седло первым, а затем помог Рейнире спуститься вниз, галантно придержав за талию обеими руками. Всё её внимание тут же обратилось к принцу, но тот лишь подмигнул ей и проследил глазами за Караксесом, взлетевшим в воздух к кружившей над их головами Сиракс.

— Он скучал, — заметил Деймон, проводив довольным взглядом двух резвившихся в небе драконов.

— Не замечала, чтобы они были так близки, — проронила задумчиво Рейнира.

Девушка явно что-то упускала, о чём свидетельствовала улыбка на лице принца, ставшая ещё шире. Сбросив с плеч грузный мешок, который Отрада Королевства не приметила сразу, он неспешным шагом отправился в тень деревьев. Туда, откуда доносились звуки журчащего ручья и дивное пение птиц. Собирая по пути сухие ветки и облезлую кору, принц упорно игнорировал вопрошавший взгляд девушки, по пятам следовавшей за ним. Устав преследовать мужчину, Рейнира, всплеснув руками, остановилась и на выдохе непонимающе воскликнула:

— Деймон, что происходит?

Её вопрос, кажется, попросту не услышали или не захотели услышать.

— Зачем ты увез меня из Красного замка, если не разговариваешь со мной?!

Резко остановившись, Деймон наклонился к еле приметному ростку дикой земляники, рассыпав весь хворост у ног, и сорвал спрятавшийся за крупными листьями спелый плод. Подойдя вплотную к Рейнире, он коснулся ягодой её губ и сказал:

Девушка, не отводя взгляд от довольно прищуренных глаз принца, ухватилась зубами за щедро предложенное угощение. Сладкий вкус земляники застыл на языке, порождая неподдельный восторг:

Капелька сока, выступившая на нижней губе, привлекла внимание Деймона, и он, медленно и аккуратно подцепив её большим пальцем, отправил себе в рот, чем в буквальном смысле ошеломил Рейниру. Она думала, что видела Порочного принца во всех его проявлениях, но совсем упустила из виду, что в основе его знаменитого прозвища лежит та самая коварная порочность. Во рту девушки резко пересохло, и, если бы не угасающий вкус дикой ягоды на нёбе, она бы и не вспомнила, как её зовут и почему она здесь. Чтобы прервать эту долгую пытку огнём, раздиравшим её изнутри ещё с момента появления Караксеса в Богороще, Рейнира ухватилась за тонкую кисть мужчины, отводя её в сторону, и, вынуждая смотреть ей прямо в глаза, взмолила:

Глаза Деймона, чьи радужки на солнце отливали сиренью в цвету, вдруг потеряли всякую напускную игривость, и медленно прошлись по каждому изгибу юного лица напротив. Наклонившись так близко, словно только и жаждал, что поцеловать её, он шепнул:

— Я думал, ты всё поймёшь без лишних слов.

Насладившись сполна очевидным замешательством в глазах принцессы, мужчина отпрянул от неё и вернулся к своему изначальному занятию по сбору хвороста со словами:

— Я отвечу на все твои вопросы, Рейнира, но сначала нам нужно как следует отдохнуть. Впереди нас ждёт дальний путь.

Последнее предложение заставило лоб, не тронутый временем и невзгодами, сморщиться в попытке осознать и принять происходящее. Она рьяно попыталась снова завести разговор с загадочным принцем, но он нагло сбегал в самую гущу леса под разными предлогами, а когда девушке казалось, что она медленно сходит с ума от отчаяния и роя вопросов в голове, гудящих как пчёлы и жалящих её изнутри так же больно, как могут только они, Деймон тут же появлялся, словно чувствуя её настроения и контролируя их в тайне от неё. Рейнира уже начала мысленно проклинать себя за выбор, который так опрометчиво сделала часом ранее в Богороще, когда принц наконец закончил возиться с костром.

Измученной насыщенными событиями девушке ничего не оставалось, кроме как подойти поближе, чтобы хоть немного согреться после быстрой езды на драконе и унять теплом огня толпы мурашек по всему телу. Оказалось, что за всё то время, пока принцесса скиталась по поляне в поисках ответов на свои вопросы, Деймон успел не только притащить сброшенный на землю мешок, но и достать из него свой золотой плащ, который теперь служил им лучше, чем когда был на плече у хозяина в Красной гавани — он стал мягким настилом, на котором мужчина разлёгся с максимальным для себя комфортом.

Рейнире это показалось верхом бесстыдства, и она, подобно Сиракс, двинулась на принца грозовой тучей, но тот слишком быстро справился с её гнетущим видом, схватив за длинный подол красивого платья и потянув на себя, чем вызвал закономерное падение принцессы. Судя по лицу Деймона, ловить её было безумно приятно. Мягким приземление не показалось — телосложение мужчины всегда было стройным и точёным, но после битвы на Ступенях оно приобрело излишнюю худобу и могло наставить ушибов при столкновении с выпирающими тазовыми косточками или пронзить насмерть острыми коленями.

Принцессе хотелось плакать и смеяться одновременно. В неравной борьбе она проиграла с оглушительным треском, когда Порочный принц, недолго думая, с лёгкостью истинного рыцаря поменял их местами, подмяв девичье тело под своё. Жар королевской кожи ощущался даже сквозь плотную ткань рубашки, а от взгляда Деймона внутренности Рейниры и вовсе сделали кульбит, оставив после себя ощущение пустоты и вечной мерзлоты. Он был медленно изучающим, ласково оценивающим и смертельно опасным одновременно. Принцесса не знала, чего стоило ожидать от того, кто так смело унёс её на крыльях Караксеса из Красного замка, поэтому лежала неподвижно, как лань, пойманная пантерой. Деймон, всласть насладившись её смиренной покорностью, принялся рвать цветы, придавленные краями увесистого плаща, и с мечтательной улыбкой на лице вплетать в разметавшиеся волосы Рейниры.

Около минуты прошло в полной тишине, нарушаемой лишь шуршанием лепестков, стрекотом птиц и потрескиванием сухих веток в пламени костра. А затем принц тихо сказал:

— Задавай свои вопросы, принцесса.

Девушка сделала попытку привстать, чтобы её оглушительное сердцебиение не выдавало её с потрохами, но Деймон цыкнул языком и прижал к земле непослушные запястья с приказом:

Его пальцы, покрытые загрубевшими после множества битв мозолями и шрамами, прошлись по шёлку волос в нежном прикосновении, останавливаясь на каждом цветке, вплетённом собственноручно.

— Такую красоту нельзя портить, — а потом обманчиво нежным голосом прошептал. — Обещаю ответить на любой твой вопрос, если не будешь шевелиться хотя бы пять минут.

Рейнира задумалась на секунду и кивнула головой в знак согласия с новыми условиями её существования. В конце концов, они были намного более приятными, чем те, с которыми ей приходилось мириться в удушающих стенах замка, ставшего совершенно чужим ей за последние годы.

— Ты меня любишь? — вопрос сорвался с губ быстрее, чем она успела его обдумать.

Тело принца напряглось, как натянутая тетива, и девушка, побоявшись, что совершила большую ошибку, зажмурилась и прощебетала:

— Это так глупо! Забудь, забудь, пожалуйста, забудь…

Её прервал бархатный голос.

— Любовь — это не то слово, которым можно описать мои чувства к тебе.

Он пролился бальзамом на израненную душу, заставляя глаза Рейниры в неверии распахнуться и засиять, словно мириады звёзд на небе.

— А какие они? — тихо полюбопытствовала принцесса.

Деймон склонил голову на бок и серьёзно задумался, тщательно подбирая правильные слова.

— Мучительные, — он пропустил отливающие жидким серебром пряди волос сквозь пальцы, играя с ними и наслаждаясь пряными ароматами цветов.

— Всепоглощающие, — затем внимание мужчины переключилось на гордо вздёрнутый подбородок, по которому он прикосновениями спустился вниз на оголённую вырезом платья шею.

Смешинки в радужках его глаз заиграли новыми красками, когда он добавил:

— Явно недостойные наследника рода Таргариен.

— И почему же? — подыграла ему Рейнира, пребывая в своём персональном раю.

Деймон зарычал и толкнулся вперёд, сокращая расстояние между ними и позволяя кончикам их носов соприкоснуться, а взглядам — утонуть друг в друге.

— Потому что я хочу тебя. Только тебя и только себе. В пекло Визериса, Лейнора, проклятых Хайтауэров с их жаждой власти, все Семь королевств и Железный трон тоже в пекло, если ты не моя.

Страсть и ярость принца передались ей через кожу и полились жидким огнём по собственным венам. Девушка попыталась наполнить грудь спасительным кислородом, но это оказалось затруднительно сделать под тяжестью мужского тела, потому из гортани вырвался полувздох, полустон.

— Я украл тебя и верну обратно только при одном условии, — прошептал Деймон и позволил Рейнире задаться лишь одним вопросом.

Прежде чем накрыть её губы своими.

Это было очень похоже на первый опыт с вином. Визерис строго наставлял её не торопиться взрослеть и опрометчиво пробовать путающие сознание напитки, но наречённой наследнице престола не терпелось нарушить все сомнительные на её взгляд советы отца. Алисента, в пору своей невинности и верности, по надоедливой просьбе Отрады Королевства утащила с кухни кувшин с дорнийским вином и тайком пронесла в её покои. Рейнира тогда впервые поняла, что такое терять голову. И сейчас, когда Деймон так смело и дерзко терзал её губы поцелуями-укусами, она чувствовала знакомое головокружение и приятное покалывание на кончиках пальцев, немного онемевших и покрасневших от жара, разлившегося огненным морем по всему телу.

Где-то вдалеке прогремел гром. Или это был рёв дракона, принцесса не знала наверняка — все органы чувств вдруг поменялись местами. Там, где нужно было различать звуки, она осязала их. Где требовалась видеть, она чувствовала, а где должно было наслаждаться вкусом — слышала. Всему виной был роковой мужчина, ласкавший её поцелуями, бездумно оставлявший малиновые метки на ключицах и рвущий тем самым её устои на лоскуты. Род Таргариен славился непристойными связями, где братья и сестры, отцы и дочери, матери и сыновья нечестиво предавались греху. Но ещё никогда Рейнира не чувствовала себя так чертовски правильно, позволяя руке своего дяди сминать непослушную ткань свадебного платья и касаться внутренней стороны сжимавшихся от желания бёдер.

— Деймон, — его имя так звучно легло на первый стон, когда пальцы прошлись по чувствительным коленям и двинулись в плавном движении вниз.

— Назови ещё раз, — хриплым дыханием обдало мочку её уха, которое мужчина прикусил зубами и тут же зализал укус, перемещаясь на сладкое местечко за ней.

— Ч-что? — Рейнира была так отвлечена происходящим внизу, и не сразу поняла, чего же от неё хотят.

— Моё имя, — прорычал Порочный принц. — С ума схожу, когда слышу его от тебя.

Бёдра инстинктивно толкнулись вперёд на очередном томном:

— Деймо… оох, — и удачно раздвинули собой стройные ноги принцессы.

Мужская ладонь медленно собирала в кулак подол мешавшего платья, пока вторая, блуждая по мраморной коже шеи принцессы, нырнула за спину на корсетную вязь. Тугая шнуровка не поддалась ни с первого раза, ни с второго, и Деймон с звериным рыком бросил это бесполезное занятие, добившись своего другим способом. Ухватив ткань юбки обеими руками, он потянул её на себя, почти оголяя тяжело вздымавшуюся грудь. Рейнире и так было тяжело дышать от того, как лихо грубые ладони проехались по нежной коже её ног, закинув их на талию мужчины, а с давящей на затвердевшие бусины сосков тканью и вовсе стало невыносимо. Девушка приподнялась на лопатки, прильнув нижней частью тела прямиком к паху Деймона, чем вырвала первый сдавленный стон из его груди, спустилась юркими пальчиками к тугому узлу, ослабив его, и вернулась в исходное положение, с нескрываемым наслаждением на лице наблюдая за тем, как язык принца проник под ткань корсета и коснулся её чувствительного соска. В это же время умелая ладонь её соблазнителя накрыла собой заветное местечко, поглаживая подушечкой большого пальца другую не менее чувствительную точку, которую она так боялась трогать сама.

Искромётный страх схлестнулся в неравной битве с животной похотью, и Рейнира ухватилась за кисть руки Деймона, пытаясь остановить его спутанным набором звуков:

— Я… О, дааа… Нет! Нет же! Остановись!

Но мужчина лишь усилил давление на увлажнившийся и заметно набухший бугорок между ног, прикусывая сосок, показавшийся наконец из-под плотной ткани платья.

— Деймон, пожалуйста, прекратиии…

— Что мне стоит прекратить, принцесса? — глаза Порочного принца полыхнули адским пламенем, и он ей показался самым настоящим змеем-искусителем, ниспосланным на землю, чтобы развратить её.

— Целовать тебя? — истерзанные губы снова попали в его плен.

— Помечать твою сладкую кожу? — на шее тут же появился новый багровый след их любви.

— А может трогать тебя там? — мужчина двумя пальцами раздвинул мокрые от возбуждения складки и третьим провёл по ним едва ощутимым дразнящим прикосновением, заставляя спину девушки выгнуться ему навстречу от наслаждения.

— Не бойся, Рейнира. Я знаю, ты — невинна, и потому не возьму тебя, пока ты сама меня об этом не попросишь, — горячечный шёпот елеем лился ей в уши, заставляя трепетать и дрожать от подаренного удовольствия. — Но я слишком долго ждал, и потому не отступлю так просто.

— Чего же ты хочешь? — кажется, это были последние слова, на которые она ещё была способна.

— Увидеть, как ты кончаешь от моих прикосновений. Познать твой истинный вкус. Стать свидетелем таинства, ведь ты ещё ни разу не ласкала себя там, принцесса, не так ли?

— Не смей больше называть меня так! — Деймон приложил все усилия, чтобы наказать эту непослушную девчонку, знающую, как именно его спровоцировать.

Он проглотил звуки своего имени с губ Рейниры и продолжил жаркие ласки там, внизу, доводя её до исступления. Девушка извивалась под тяжестью его тела, молилась Семерым и проклинала их же, взывала к нему стонами, всхлипами и стенаниями до тех пор, пока Деймон не сжалился над её восхитительными мучениями. Он пробрался пальцами в самую глубь складок и надавил на узкую, вымокшую дырочку, имитируя проникновение, и этого принцессе хватило сполна для того, чтобы познать, что такое истинное наслаждение.

Порочный принц с жадностью ловил отголоски оргазма в обмякшем теле мягкими поцелуями, поглаживающими прикосновениями и еле слышными признаниями, которые Рейнира не могла разобрать, будучи в полубессознательном состоянии. Она чувствовала, как силы медленно покидают её. И пока Деймон дьявольски красиво облизывал собственные пальцы, пробуя её на вкус, как и обещал, принцесса изо всех сил боролась с отяжелевшими веками, отказавшимися лицезреть потемневшее небо над головой.

Последнее, что Рейнира Таргариен запомнила в этот день, было тепло золотого плаща, в который её бережно укутали, как самое драгоценное сокровище на свете, и тихое:

— Спи, принцесса. Впереди нас ждёт долгий путь.

Part 2. If it doesn't, you ain't doin' it right

Рейнира не сразу поняла, что проснулась. День успел смениться ночью, пока она спала, и только пламя от небольшого костра освещало местность вокруг. Принцесса аккуратно привстала, опираясь на руки и прижимая к продрогшему телу плащ, в который была облачена до пробуждения, осмотрелась по сторонам. Когда блуждавший взгляд наткнулся на Деймона, сидевшего на увесистом полене и пристально следившего за кроликом на вертеле, от сердца отлегло. Девушка вдруг осознала, что очень боялась проснуться в тёмном лесу совершенно одна, пусть и находилась сейчас на поляне, хорошо освещаемой лунным светом. Она приблизилась к принцу, робко улыбнулась ему и мысленно возликовала, когда тот ответил ей теплом во взгляде.

— Найдётся для меня местечко у костра?

Деймон хитро прищурился.

— За ночлег придётся платить.

— У меня нет золота, — тут же включилась в игру Рейнира. — И ничего из того, что могло бы действительно заинтересовать почётного наследника рода Таргариен.

— Кое-что всё-таки есть, — мурлыкнул принц, ухватив девушку за руку и ловко усадив её к себе на колени.

— За еду ты будешь платить объятиями, — кивнув на зажаристого кролика сказал он.

— За напиток — поцелуями, — Деймон провёл деревянной ёмкостью, до краёв наполненной чем-то тёмно-бордовым, прямо перед носом принцессы.

Только после того, как живительная влага попалась на глаза, Рейнира осознала, как же сильно хотела пить. Оставив мимолётный поцелуй на губах довольного мужчины, она вцепилась в кубок и осушила его до дна, издавая при этом стоны наслаждения.

— Ммм… Как вкусно! Что это?

— Отвар из дикого шиповника. Хочешь ещё?

— За меня не беспокойся, — её вопрос вызвал у Деймона обворожительную улыбку. — Я многое готов променять на ещё один поцелуй будущей Королевы.

— Ты зря отказался от звания Мастера над монетой, твоё чутьё на выгодные сделки знатно обогатило бы королевскую казну.

— Или окончательно разорило бы её, — хмыкнул принц, и они оба рассмеялись.

Минута установившегося молчания после не показалась неловкой или тягостной. Рейнира мелкими глотками допивала изумительно вкусный чай, искусно сваренный её верным спутником, отогревалась у костра и пыталась отогнать от себя ненужные мысли, но одна всё же слетела с её губ, облачившись в слова.

— Почему ты отказался от всех придворных титулов и предпочёл быть Королём Ступеней, а не главнокомандующим городской стражей Королевской гавани?

Деймон глубоко задумался, однако вечно бегать от правды он не мог.

— Мне нет больше места в Красном замке.

— Это не так! — возмущение так и рвалось из девичьей груди. — Визерис благоволит тебе! Я слышала много раз, как он отстаивал тебя и твоё право на пребывание в столице на Малом совете!

— Но не моё право на трон, Рейнира! — горькая усмешка тронула тонкие губы. — Я не тот, в ком он видит будущее Королевства.

Секунды молчания сменились гневной тирадой:

— Хуже всего то, что мой брат не подпускает меня к себе. На роль десницы он избрал Отто Хайтауэра, не осознавая, что тот быстрее сведёт его в могилу, чем даст дельный совет. Визерис не прислушивается ко мне, выставляя перед всеми вспыльчивым, агрессивным, не способным на здравые и верные решения претендентом на Железный трон. Он считает, высокий титул погубит меня.

— А это так? — Рейнира участливо заглянула в глаза, преисполненные праведным негодованием.

Мотнув головой, Деймон опустил взгляд в пол, и короткие волосы, не успевшие отрасти и набрать длину, разметались по сторонам. Принцесса аккуратно зачесала выбившуюся прядь за ухо и обхватила двумя ладонями исказившееся от сказанного лицо.

— Не попробуешь, не узнаешь, — холодно ответил Порочный принц, прекрасно осознавая, что Визерис не предоставит ему такой возможности.

— Значит я всего лишь твой запасной план по завоеванию Железного трона? — прямой вопрос застал мужчину врасплох.

Он знал, что его племянница была очень умной и сообразительной, но не ожидал столкнуться с не по годам развитой проницательностью и смелостью, свойственной не каждому Таргариену.

— Так было до того, как мой брат решил выдать тебя за Лейнора.

Деймон часто видел, как его слова ранили девушек. Он не скупился на горькую правду, поспешно покидая бордели на Шёлковой улице. Его мало заботили чужие чувства и сердца. Но видеть, как сочувствие и понимание на красивом лице Рейниры сменяются болью и осознанием, было невыносимо.

— Ты заслуживаешь кого-то большего, чем выродка Веларионов, не возжелающего тебя в постели и не способного подарить тебе весь мир, если это от него потребуется.

От уязвлённой гордости подбородок принцессы взмыл вверх.

— С чего ты взял, что он меня не захочет?

Принц стойко выдержал полный упрёка взгляд потемневших глаз напротив.

— По замку ходят слухи, что любимчик Рейнис предпочитает себе подобных.

Принцесса закатила глаза и попыталась встать с колен, на которых ещё минуту назад чувствовала себя самой желанной на свете, а теперь хотела лишь одного — избавиться от этого липкого и неприятного холодка внутри, поселившегося сразу же после признания Деймона, но тот ей не позволил этого сделать. Обхватив девушку за талию, он прижал её ближе к груди, сдерживая сопротивление, оказанное тонкими руками, и горячечно зашептал на ухо:

— Ты ещё слишком молода, и потому не знаешь, что в Красном замке у тебя нет друзей. Никому из них нельзя доверять, даже твоему отцу.

Рейнира, с королевским спокойствием внимала словам, продолжая упорно вырываться из крепкой хватки Порочного принца.

— И тебе тоже! Ты хотел использовать меня!

— Ложь! — кулачки принцессы упёрлись в мужскую грудь, на которой и мускул не дрогнул от попыток удержать её в своих руках.

Деймон прижался лбом к виску своей пленницы, оставляя на нём невесомый поцелуй.

— Если бы я действительно хотел использовать тебя, то обесчестил бы сегодня! А потом ещё раз. И ещё, и ещё, наслаждаясь сполна твоим юным телом, — рука мужчины юркнула под платье, показывая, каким приятным было бы это «ещё». — А после я бы заявился в Красный замок и лично обрадовал Короля новостью о том, кто именно сорвал твой девственный цветок.

Рейнира издала тихий стон, пытаясь остановить наглую ладонь, блуждавшую на внутренней стороне её бедра.

— Визерис был бы в ярости, как и Малый совет, ведь после ночи со мной ни один уважаемый себя дом не примет тебя в качестве невесты. Я, конечно, пообещал бы брату сохранить этот маленький пикантный секрет в тайне, но делать этого уж точно не стал бы, и уже наутро даже в Вестеросе судачили бы о том, как сладко ты выкрикивала моё имя.

Мужская рука оказалась зажатой между ног, а принцесса воскликнула:

Don’t Blame me

Содержание

Part 1. Don't blame me, love made me crazy

Part 2. If it doesn't, you ain't doin' it right

Part 3. Lord, save me, my drug is my baby

Part 4. I'll be usin' for the rest of my life

Комментарии (0)