Знаете ли вы, каково это – потревожить душу мёртвого человека, приподнять завесу тайны над давно минувшими событиями, начать ворошить чужое прошлое, как своё?

Белль

Ольга

Можно мне... выговориться?

Голос в телефонной трубке звучал подавленно.

Странно от тебя такое слышать. Ты же знаешь: я твоя подруга, мне ты можешь рассказать все.

Я бы хотела поговорить об «Электус».

С детства она знала об «Электус» – закрытом сообществе «избранных». Их называли благодетелями города, но старались лишний раз не говорить о них.

Откуда они появились? Что скрывается под масками, неизменно скрывающими их лица? Какая им выгода открывать больницы и приюты?

Ответов на эти вопросы Ольга не знала и подспудно чувствовала, что лучше ни у кого об этом не спрашивать.

«Избранные», благодетели, посланники Бога – этого должно быть достаточно… Но тревога в голосе Белль была настоящей.

Я не до конца уверена в том, что я скажу тебе, но мне кажется, что они далеко не посланники Бога, как их называют взрослые.

Недавно... Я думаю, что видела одного из них. Я не заметила его лица, рук, да почти ничего не увидела, кроме ярко-алых глаз,

Что за бред ты несёшь? С чего ты взяла, что ты видела именно «избранного»?

По рассказам взрослых, «избранные» не появляются на людях просто так.

Я понимаю, у тебя сложный период в жизни, погибла сестра и мать, но не забывай посещать психотерапевта, хорошо?

Ладно, мне пора бежать, пока!

Белль повесила трубку.

Она сидела на кровати в своей комнате, не в силах перестать думать о своей неожиданной встрече.

Она сама не понимала почему, но «избранный» в её воспоминаниях был похож не на доброго дядюшку из сказки, а на кровожадного убийцу, мелькнувшего в темноте переулка.

На столе лежали таблетки, давно назначенные ей психотерапевтом. Они помогали спокойно спать, и сейчас Белль выпила одну.

Глаза сомкнулись сразу. Она почувствовала лёгкость, её больше ничего не тяготило. Ни «избранные», ни все вставшие перед ней вопросы.

Белль гуляла по саду. Её внимание привлекло огромное дерево с засохшими, безжизненными листьями. Она присмотрелась. На каждом листе была надпись. Она сорвала один лист и увидела: «1847 год».

Голос

Девушка завертела головой, но никого рядом не было.

Белль пошла на голос сквозь окружающую её тьму. Страх сковал движения, но с каждым, тяжело дающимся ей шагом, голос становился настойчивее.

Белль... Помоги! Помоги! Помоги!

Вокруг Белль зазвучало не меньше сотни молящих о помощи голосов.

Из её ушей потекла кровь, и Белль потеряла сознание.

Белль открыла глаза. Вокруг была привычная картина: прикроватная тумбочка, шкаф, стол, заявленный абсолютно ненужным хламом... Но что-то было не так, чего-то не хватало...

Она вскочила. Сама не понимая, что делает, Белль начала рыться в хламе на столе.

В её голове отчётливо стучало одно: «Чего-то не хватает!», «ЧЕГО-ТО НЕ ХВАТАЕТ!»

Оставив попытки найти что-то на столе, она легла обратно в кровать. Она думала, что если немного полежит, то это чувство пройдёт. Но оно не прошло.

Белль вышла из комнаты.

Белль прошла в комнату отца. Та была пуста: никакой мебели, только голые стены.

Она осторожно переходила из комнаты в комнату, боясь нарваться на грабителей, но во всей квартире было пусто.

Она осмотрела входную дверь: никаких следов взлома. Все это было очень странно!

Белль вернулась в свою комнату и позвонила Ольге.

Ольга, не могла бы ты приехать?

Просто приезжай, без вопросов!

Тебе повезло, что сегодня я свободна.

Пока Ольга ехала, Белль металась из комнаты в комнату.

Что это, предупреждение? Или не одна она что-то искала и не могла найти?

Наконец, в дверь постучали.

Вы что, решили сделать ремонт?

Я проснулась, вышла из комнаты и увидела это... Ещё мне снился странный сон…

Ты пила таблетки, которые тебе врач прописал?

Хорошо. Так что это был за сон?

Белль всё ей рассказала.

Хм, довольно странно. А где твой отец?

Честно говоря, не знаю. В последнее время он часто пропадает.

Ясно, идём прогуляемся, что ли? Расскажешь мне про «избранных».

Я вчера немного погорячилась. На самом деле мне интересно.

Не настолько же ты сумасшедшая, чтобы видеть человека с алыми глазами.

Ну давай. В любом случае, мне надо развеяться.

Белль и Ольга гуляли по центральному городскому парку.

Меня не покидает ощущение, что «избранные» – далеко не те, за кого себя выдают.

К чему вся эта таинственность? Какова их цель?

Помню, мама мне говорила: «Избранные всегда будут существовать в нашем городе, ведь кто, как не они, помогут нам в трудную минуту?»

Вообще, я никогда не понимала, почему они живут так замкнуто: их не увидишь на улице. Я даже не знаю, где находятся их дома. Они просто будто вырастают из-под земли на открытии какой-нибудь больницы, скрывают лица за масками, и снова исчезают.

И почему взрослые так мало рассказывают нам о них?

Девушки умолкли, погруженные в размышления.

С чего ты взяла, что тот человек с алыми глазами был именно «избранным»?

Хм, не знаю. Я просто чувствовала, что он не может быть никем иным.

Давай попробуем побольше узнать о них? Когда-то они должны были появиться!

Пороемся в старых газетах…

Сходим завтра в центральную библиотеку?

Девушки расстались, когда на город опустились сумерки.

Дома Белль ждал разъярённый отец.

Отец

Меня не было всего один день!

После смерти матери у тебя совсем крыша съехала?

Папа, ты пьян, успокойся!

Как ты со мной разговариваешь?!

Он замахнулся кулаком и ударил Белль в висок.

Исаак протянул Белль газету, их руки соприкоснулись.

Тонкие, ледяные пальцы Белль дрогнули от настойчивого тепла Исаака.

Никогда не слышала о таких случаях.

Мужчина 30 лет, больной клинической ликантропией, зверски убивал людей. Согласно комментарию врачей, клиническая ликантропия встречается при шизофрении и других психических заболеваниях.

Исаак

Получается, он терял самоконтроль, думая, что превращается в волка...

Август

Причём все убитые им люди были юношами и девушками 17 лет.

Исаак, а при чем тут «избранные»?

Опусти глаза на следующий заголовок.

Ольга начала читать вслух:

Благодаря «избранным» в нашем городе процветает медицина. В этом году по собственному проекту они построили медицинский корпус с хирургическим и психиатрическим отделениями.

Немало они, конечно, сделали.

Да, почему серийные убийства и благотворительность находятся на одном развороте?

О чём думал журналист, который делал вёрстку?

Обычно две новости на одной странице должны быть связаны по смыслу.

Ребята ещё какое-то время смотрели на газетный лист: сказать им было нечего.

Ладно, надо расходиться по домам, а то нам ночью все это сниться будет.

Белль немного напряглась: она не хотела возвращаться домой.

Там её ждали одиночество и пустота.

Август, проводишь Ольгу? А я провожу Белль.

На улице было уже темно.

Ветер взъерошил пшеничные волосы Исаака. Его голубые глаза под тусклым светом фонарей становились ещё ярче.

Белль смотрела на него, не отрывая взгляда.

У неё было чувство, будто она никогда не видела такой красоты.

Белль, что ты думаешь насчёт того, что мы узнали?

Белль пришлось вернуться с небес на землю.

Пока что ничего, этой информации слишком мало.

Мне кажется, что журналист, который подготовил этот разворот, не допустил ошибки.

Он сделал это специально.

Это была подсказка, знак.

Может, он так же, как и мы, решил во всем этом разобраться и понял, что в скором времени ему конец.

И оставил вот такое послание...

Вполне вероятно, я над этим подумаю.

Мы как раз пришли. Спасибо за то, что проводил... И…

Перед глазами Белль промелькнула тень с красными глазами.

Её тело сковал страх. Она не понимала, что происходит.

В этот же миг глаза исчезли, стало легче дышать, но чувство страха не отпускало.

Белль схватила Исаака за рукав.

Пожалуйста, не уходи, мне страшно!

Я не смогу, не смогу находиться в этой квартире одна!

Хорошо, всё будет в порядке, только успокойся.

Белль не отпускала рукав Исаака даже после того, как они зашли.

По щекам Белль катились слёзы.

Мне нужно всё узнать... Я будто чувствую приближающуюся смерть.

Всё с тобой будет хорошо. Я рядом, эту ночь я проведу с тобой.

Если захочешь, все ночи с тобой проведу.

Через несколько секунд он понял, что только что сказал, и зарделся.

Белль закрыла лицо руками и начала громко смеяться.

Давно я так не смеялась, спасибо тебе.

Исаак надул губы и отвернулся.

Я буду спать на полу, а ты – на кровати.

Как хочешь. Сейчас лучше лечь спать.

Они улеглись, наступила абсолютная тишина.

В темноте раздался шёпот:

Ты прав, не мог верстальщик допустить такую ошибку.

Кто-то специально это сделал.

Было бы здорово поговорить с человеком, который это писал, или с кем он работал.

Увы, не получится: думаю, они все мертвы.

Возможно, у них остались внуки.

Для начала стоит узнать, кто это писал.

Но всё-таки если кто-то дал одну подсказку, значит, может быть и другая.

Что же случилось тогда на улице? Ты была сильно напугана.

Белль сомневалась. Она знала этого человека меньше суток. Но...

Интуиция подсказывала, что ему можно верить.

Я видела тень с красными глазами и...

Я думаю, что это «избранный».

Никто не знает, как они выглядят по-настоящему.

Может, они вообще не люди?

Ты можешь быть права, но это нужно доказать.

Пора спать, а то и вправду приснится...

В квартире наступил покой, никто не волновался и не боялся.

Но за её стенами жизнь продолжалась.

Медленно подступало утро, улица звенела лёгким морозцем.

Белль поднялась первой и по привычке пошла на кухню.

Тусклый утренний свет, пробивающийся сквозь окна, рисовал на серых стенах светлые квадраты. Это наводило тоску.

Белль вернулась в комнату и включила телевизор.

Посмотрим, что показывают.

«Жестокое убийство шестнадцатилетней девушки в ночь на 16 ноября».

«Анне оторвали голову, тело выпотрошили».

Ладно, надо написать ребятам, чтобы пришли в библиотеку.

Да... Можешь выйти, чтобы я переоделась?

Исаак, смущённый, вышел за дверь и только сейчас обратил внимание на пустоту, царящую в квартире.

Тебе не бывает здесь одиноко?

Или правильнее сказать, что жила. Я не знаю, где он...

В глазах Исаака мелькнула жалость.

Этого Белль боялась больше всего.

Она не хотела, чтобы её жалели.

Ладно, нам некогда разговаривать.

Они вошли в библиотеку и увидели обеспокоенную Ольгу.

Я пришла пораньше, чтобы сразу все материалы подготовить.

Но когда я спросила у библиотекаря про газеты, она сказала, что их нет.

Она сказала, что все газеты 1847 года сгорели в пожаре.

Мы вчера читали эти газеты.

Давай, у нас все равно нет выбора...

Подростки взялись за поиски.

В глазах ребят библиотека приобрела ещё более ветхий и таинственный вид, будто теперь она хранила на несколько загадок больше.

Ребята обыскивали один стеллаж за другим, и надежда исчезала.

Это какая-то бессмыслица!

Ладно, мы же и так помним, о чем там было написано.

Но там могло быть что-то ещё, новая информация.

И теперь нам не узнать, кто занимался вёрсткой!

У меня есть идея, но я не уверена…

Мы тебя внимательно слушаем.

Что, если сходить в больницу, построенную в 1847 году?

Да и вообще, сохранилась ли она?

А мне кажется, идея неплохая. Там может быть какая-нибудь зацепка.

Да и других вариантов у нас нет.

Ольга нахмурилась. Ей не хотелось впустую тратить время.

Да и претило то, что Белль заняла позицию лидера.

Давайте к завтрашнему утру я поищу возможное местонахождение этой больницы, и мы её посетим.

Зададим интересующие вопросы.

Вряд ли нам на них ответят.

Просто мне кажется, что мы должны там что-то увидеть... Правда, не знаю что.

Почему мы должны доверять твоим душевным позывам?

А если это ни к чему хорошему не приведёт?

Ольга, я понимаю, что ты волнуешься. Но своим поведением ты обижаешь Белль...

На глазах Ольги навернулись слезы.

«Почему никто не хочет слушать меня?» – билось в её голове.

«Я же абсолютно такая же, как она...»

Она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел её слезы. Девушка развернулась и пошла в сторону выхода.

Ольгу мучило предчувствие, что ничем хорошим их поиски не закончатся.

Белль не стала останавливать подругу и только крикнула ей вслед:

Если решишь прийти, то завтра встречаемся здесь в 10:00.

Просто боюсь, что опять заставлю тебя ночевать со мной...

Даже если и заставишь, всё равно.

ELECTUS

Комментарии (4)