Гермиона Грейнджер никогда не признавала публично, что не любит кататься на лыжах.

На пятом курсе она даже наврала родителям и сорвала поездку в Швейцарию, убедив маму, что ей нужно готовиться к экзаменам. На самом же деле Гермиона провела то Рождество на площади Гриммо, разбираясь с одержимостью Гарри Волан-де-Мортом и паутиной в старом особняке. Родители так и не узнали, что С.О.В. она сдавала скорее по инерции, чем за счёт тяжёлой подготовки на каникулах. Независимо от того, нужно ли ей было учиться или помогать другу, Гермиона всегда сбегала от катания на лыжах.

Её родители, узнав правду, были бы поражены. Она преуспела в лыжном спорте, как и во всём, за что бралась, но ей больше нравилось проводить время с родителями, когда они снимали с себя маски докторов Грейнджеров и становились мамой и папой, чем кататься на лыжах. Они смеялись, держа маленькую Гермиону за руку, делали разные дурацкие фотографии и валялись в снегу.

Хотя они никогда не говорили этого, но родители провели весь первый триместр её обучения в Хогвартсе, собирая улики того, что она действительно волшебница. Например, когда она спасла вазу от падения силой мысли или заставила летать бумажные самолётики по комнате почти целый час. Отец хотел бы верить, что у Гермионы скрытый талант к катанию на лыжах, потому что как только её поставили в них на снег — она 

 по склону, так ни разу и не упав. Папа задумывался над тем, чтобы отдать её в олимпийскую сборную. Тренер говорил, что это 

, и был готов вызывать комиссию, чтобы она попала в детскую лигу.

Повзрослев и ощутив настоящую магию, Гермиона решила, что лыжи ей не нравятся. Поэтому она с радостью сбегала от таких поездок, куда могла: на Гриммо, в больницу Святого Мунго или искать крестражи, раз уж на то пошло.

», — подумала Гермиона, когда ей удалось вернуть родителям память. Теперь ей хотелось восстановить их старые семейные традиции.

Прошло три года с тех пор, как она вызвала автобус «Ночной рыцарь», чтобы сбежать от родителей на площадь Гриммо. Больше шести месяцев после битвы за Хогвартс. И всего несколько недель, как они решили вернуться к прежней жизни.

Джинни говорит, что погружение в мир магглов может пойти им всем на пользу; что возвращение к чему-то, в чём нет призраков и воспоминаний, сможет немного отвлечь от боли. Гермиона была согласна съехать со всех склонов и сбить ноги в кровь, лишь бы хоть немного облегчить душу после войны.

Гермиона проснулась от солнечных лучей, которые щекотали и заглядывали в глаза. Через стену было слышно, как бежит вода в комнате мальчиков и играют новости на первом этаже.

Вчера они заехали в небольшую хижину на склоне, которую в последний раз арендовали, когда Гермиона была ещё маленькой. Уютная, деревянная и с необычайным видом на ближайшую деревушку. Послышалось ворчание Рона, и Гермиона легко улыбнулась.

Планировалось, что в поездку отправится только Гермиона с родителями. Воспоминания были возвращены, чемоданы собраны и отправлены обратно в Англию, и отец предложил вернуться к традиционным зимним каникулам, чтобы наверстать упущенное время. Но мама хотела 

, поэтому отправила приглашение ещё и Рону. За Роном потянулся Гарри, и Гермиона ухватилась за возможность вывезти их обоих за пределы Британии. Поездка в Австралию показала, как сильно Гарри наслаждается покоем и анонимностью; когда нет вспышек колдокамер, надоедливых репортёров и постоянного восхищения.

Конечно, Рон сначала посмеялся с магглов, которые привязывали к ногам деревянные палки и сбрасывались с горы… Но его очевидно смущало провождение каникул с её родителями без поддержки лучшего друга, так что Гермиона тихо радовалась тому, что Рон вообще согласился ехать с ней.

Она сильнее натянула на себя одеяло и потянулась. Была прекрасная погода для катания на лыжах, а отец вчера упомянул, что хочет выйти как можно раньше.

Конечно, было бы идеально провести целый день с Роном…

Эта мысль отозвалась приятным волнением у неё в животе.

Мама, конечно же, была права: между ними точно что-то происходило. Нельзя разделить страстный поцелуй во время жестокого боя и вести себя как ни в чём не бывало. Этот поцелуй назревал семь лет и стал точкой выхода накопившихся эмоций. Но что дальше? Она задавала себе этот вопрос, когда держалась с Роном за руки, приобнимала в ответ и чувствовала его немые вопросы.

Оказалось, что строить нормальные отношения, когда ты не боишься за свою жизнь, — 

 Нет, сначала это было приятно: они могли засыпать в объятиях друг друга без страха, что ночью ворвутся Пожиратели Смерти, чтобы схватить их; когда они ругались, Гермионе не нужно было волноваться, что это будут последние слова, которые она ему скажет прежде, чем его силуэт вспыхнет от вспышки зелёного света. Оказалось, что суббота в Косом переулке может быть просто прогулкой. Встреча с Гарри, Невиллом и Луной могла быть встречей с друзьями, а не собранием сопротивления.

Да, теперь они точно были нормальными. Но вместе с этим их отношения потеряли элемент спонтанности.

Он не удивился, когда она сказала, что хочет завершить седьмой год обучения в школе. Рон пришёл проводить её как парень и приревновал к Джастину Финч-Флетчли, а после подарил жаркий поцелуй на прощание. Он приезжал в Хогсмид каждые выходные, слушал про её успехи, делился своими и не оставлял никаких сомнений: 

 Они действительно вместе. Даже если вместе — это находиться за километры друг от друга. Рон обучался по программе авроров, подрабатывая в магазине шуток с Джорджем.

Дело было не в том, что она перестала его любить. Нет, этого бы никогда не произошло. Просто они остались такими же друзьями, какими и были, — только теперь могли целоваться, держаться за руки и обниматься без смущения.

— Гермиона, — стук в дверь и подёргивание ручки оторвали её от мыслей, — ребята встают, встречаемся на склоне через час.

— Хорошо, мама, — ответила она, переворачиваясь на живот.

Гермиона и представить не могла, что проведёт целый день в домике с Роном. Она начала спрашивать себя, сможет ли провести с ним жизнь, раз уж на то пошло.

Она прокатилась по постели как гусеница, но остановилась, когда её браслет зацепился за простыню. Гермиона осторожно освободила его, убедившись, что подвеска надёжно закреплена на золотой цепочке и ничего не сломалось. Было глупо спать в браслете, но она полюбила его и носила постоянно — с тех пор, как недавно нашла его в расшитой бисером сумке, опустошив её впервые после окончания войны. Там, под копией книги «Большие надежды», лежала смятая оранжевая коробочка с фиолетовой лентой.

Сначала она запаниковала, решив, что это кольцо, которое подложил Рон, потому что не смог признаться лично. Но, к её облегчению, Гермиона увидела, что это браслет. Всё бы ничего, но в коробочке она нашла записку, которая больше не дала нормально спать.

«Хотел подарить тебе его на Рождество, но ты не пришла. Считай, что это твой талисман на удачу, чтобы не дать Гарри и Рону покинуть нас раньше времени. За тебя-то я не переживаю. Удачи, Фред».

Маленький золотой браслет с подвеской в виде маховика. Наверное, он бросил его туда за несколько дней до свадьбы Билла и Флер.

Они не были настолько близкими друзьями, чтобы обмениваться подарками на Рождество, но, возможно, война сделала всех более чувствительными. И Фред переживал за брата. Или за то, что она не выдержит и выгонит Рона через несколько дней после совместного проживания.

В любом случае ей понравился браслет. Маленькое пожелание удачи от друга, с которым она могла поговорить только у мраморной плиты.

— Гермиона, ты встала? — Её мама снова постучала в дверь.

— Буду через пять минут, — ответила она, отвлекаясь от браслета и натягивая свитер, который Молли связала ей на день рождения.

— Может, всё-таки зачаруем лыжи? — спросил Рон, когда они втроём сели в подъёмник. — Ну, знаешь, чтобы они катались вместо нас и мы…

— Ты должен научиться это делать без магии, прежде чем заколдовать их, — улыбнулась Гермиона, тепло сжимая его руку. — Не волнуйся, Хорхе тренировал меня в десять лет. Я уверена, что он сможет быстро научить вас.

Она заметила, что на лице Рона отобразился чистый страх.

— Ты хочешь сказать, что мы с Гарри будем 

единственными взрослыми

— Не волнуйтесь, некоторые американские семьи приехали сюда на сезон, их сыновья — гиганты. Вы не будете слишком выделяться.

— Гермиона записала нас на занятия для взрослых, она просто дразнится.

Она подмигнула, обняв обоих мальчиков.

— У меня почти получилось поймать тебя. — И Гермиона поцеловала его в щеку.

Она хотела, чтобы у них всё получилось. Должно было. Этим утром она много думала об этом и словно всё переосмыслила. Конечно, когда ей больше не нужно было переживать о выживании, экзаменах и Тёмном Лорде, она начала копаться в отношениях. Но ей было девятнадцать. У Гермионы не должно быть серьёзных отношений прямо сейчас. Они могли дурачиться и расти вместе. Она сдаст ТРИТОН, найдёт работу или отправится путешествовать, и они будут наслаждаться друг другом, выстраивая свои отношения заново.

— Ты не боишься кататься на лыжах одна? Ты могла бы пойти с нами… И твой папа говорил, что нужно следить за новостями о лавинах.

— Я буду в порядке, — пообещала она Рону, — если я смогла провести год в бегах вместе с вами, то я точно смогу выдержать три часа вдали от вас.

Поцеловав обоих ребят в щеку, она подтолкнула их, чтобы они спустились по склону, и помахала рукой, когда у Гарри разъехались ноги на снегу.

Это было прекрасное утро для катания на лыжах. Мама и папа ушли сразу после завтрака, и они договорились встретиться позже возле средней горки.

Но прямо сейчас перед ней был идеальный спуск, а также время, которое она проведёт под чистым небом и на белом снегу.

Она догадывалась, что всё идёт слишком хорошо, чтобы быть правдой. И знала, что её тяга к спорту была вызвана тягой к опасности и приключениям.

Родители говорили, что сегодня лучше кататься на объезженной безопасной дорожке.

Она как раз начала спуск, когда услышала глухой звук, похожий на выстрел. Гермиона зажмурилась от страха, но всё же обернулась и увидела тонны снега, которые неслись ей вслед.

Она знала, что делать. Они всегда тренировались с отцом и повторяли план действий на такой случай. Гермиона должна была змейкой уклоняться от снега, надеясь, что сможет выехать на безопасный участок. Не для того она прошла войну и пережила пытки самого жуткого узника Азкабана, чтобы погибнуть под лавиной.

Но всё произошло слишком быстро.

Она должна была взять с собой палочку, тогда появилась бы возможность наложить защитные чары. Ведь Гермиона знала почти все существующие наизусть. Почти три года палочка была при ней двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, почему же она не взяла её сейчас?

Если бы она была внимательнее, то, возможно, заметила бы, как странно браслет стал отражать солнце — тот, который он подарил ей 

, — ведь теперь он приобрёл зловещий голубой оттенок.

Всё, что она видела, это стена снега, которая обрушилась на неё, когда Гермиона упала в ревущие белые волны.

I: Falling Down

wittyhistorian

immerse

Nastya147852

Если бы вы смогли вернуться в прошлое, вы бы попытались спасти его?

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Фред Уизли/Гермиона Грейнджер

Falling Through Time / Сквозь время

ru-falling-through-time-skvoz-vremya-wittyhistorian-beta-immerse-perevodchik-nastya147852

Гермиона очнулась в светлой комнате.  Утренний свет проходил сквозь окна и отражался о белые ограждения, установленные между койками. Её тело болело, голова раскалывалась, а мысли ускользали сквозь пелену. Такое ощущение, что она снова провела полгода в палатке: мышцы затекли, каждое движение отдавало болью.

Она думала только о зелье от головной боли или о таблетке. У мамы в сумке всегда была с собой походная аптечка.

Послышались торопливые шаги, наверно, медсестры, которая проверяла пациентов на соседних койках. И когда они успели отвезти её в больницу? Они точно вернулись в Великобританию: вокруг была слышна английская речь. Но Гермиона не помнила трансгрессии или порт ключа. Как долго она была без сознания? Наверно, мальчишки подключили Министерство, чтобы так быстро переместить её из одной страны в другую.

— Кто-нибудь из них уже встал? — спросил знакомый голос из-за барьера.

Она открыла глаза и попыталась повернуть голову на голос. Шаги приблизились и вдруг остановились. Гермиона увидела торчащую копну рыжих волос, скрытую барьерами.

— Она очнулась? — послышался голос с другой стороны.

Гермиона увидела Джорджа Уизли. Лёгкая ухмылка на его лице оживилась, когда он понял, что она проснулась.

Когда Фред умер, эта добрая ухмылка на какое-то время исчезла и превратилась в постоянно хмурый взгляд. Словно Джордж испытывал отвращение к себе каждый раз, когда смотрел в зеркало. Даже озорная искра в его глазах потухла, и Гермиона больше не видела её после войны.

Вообще, они с Джорджем сблизились перед тем, как она вернулась учиться. Рон тогда помогал в магазине, а Гермиона постоянно находилась рядом, просматривая старые изобретения и помогая навести порядок в бухгалтерии. Она слушала Джорджа, когда тот думал вслух, заново привыкая к своему голосу, а не постоянной болтовне близнецов, когда его мысли отражались в другом человеке. Гермиона пыталась отвлечь его: рассказывала о маггловских фокусах и кино, о парках аттракционов и сладостях, которые любила в детстве.

 Джорджа. Выражение лица было таким, каким она видела его в последний раз на свадьбе Билла и Флер, когда они с Фредом пытались провернуть какой-то розыгрыш за спиной молодых. Это был тот близнец Уизли, которого она знала и с которым выросла; парень, которому она угрожала написать Молли и запрещала издеваться над младшими.

Его глаза были чистыми и светлыми. Морщины от горечи утраты пропали с его лица. Даже озорная искра вернулась во взгляд.

— Добро пожаловать обратно в мир живых, Грейнджер. — Он улыбнулся и поставил коробку шоколадных конфет «Всевозможных волшебных вредилок» на поднос её кровати. Джордж сложил руки на груди и нахмурился, словно собирался хорошенько её отчитать. — Ты здоровски нас напугала, у Гарри точно появилась ещё одна седая прядь.

— Всегда представляла его блондином, — отмахнулась Гермиона, присаживаясь на кровати. — Но ты выглядишь слишком довольным, Джордж, — она наклонила голову, — ты что, украл какие-то мои медикаменты?

— Пф, ты выгнала Амбридж из замка, натравила на неё толпу кентавров и сорвала экзамены. Конечно, я счастлив, — подмигнул он, садясь на стул возле неё. — Я вернулся в замок после того, как мы узнали про вас троих. Ты должна знать, что Пивз 

, когда увидел меня. Так что я почти был готов подарить тебе поцелуй, чтобы ты очнулась. Всё, как любят девочки.

«Это было почти три года назад», — подумала Гермиона. Почему он говорит об этом? Может, Джордж и правда взял какие-то её лекарства и теперь бредит.

— Мы всё ещё в Швейцарии, или Гарри и Рон уговорили швейцарское министерство отправить меня обратно? — спросила она, внимательно осмотревшись.

Гермиона знала, что была здесь раньше. Место напоминало больничное крыло Хогвартса.

Джордж посмотрел на неё в замешательстве; весёлый тембр его голоса понизился, когда он нерешительно положил руку ей на голову.

— Чем именно тебя тут напичкали, Грейнджер?

— Я в порядке, — отмахнулась она, почему-то смутившись. Джордж никогда не проявлял к ней таких чувств, ему это было не свойственно. Их дружба строилась на отсутствии откровенной нежности и чёрном юморе, а не на заботе друг о друге в больнице. — Я усвоила урок. Теперь буду слушать, что говорит мама, — попыталась пошутить она.

— Сомневаюсь, — ответил Джордж со смешком, качая головой и убирая руку. — И я думаю, что ты снова сделаешь то же самое, если сможешь. Ты хороший друг, Гермиона.

— О да, бросить Гарри и Рона на лыжах для начинающих было не лучшей идеей. А поехать впервые за много лет кататься по сложному спуску — просто блеск.

Он нахмурился. Беззаботный взгляд немного потемнел. Джорджу начало казаться, что пора звать мадам Помфри.

Гермиона уже поняла, что она находится в Хогвартсе. Но это не укладывалось в голове. Зачем нужно было везти её сюда, а не в Святого Мунго? Если это был просто небольшой ушиб, то её могли доставить в местную клинику по страховке, а не искать возможности переправить в Британию.

— Гермиона, ты не каталась на лыжах. Разве ты не помнишь? — Он слегка погладил её по руке и сжал ладонь. — Целители сказали, что дали тебе какое-то лекарство, которое могло изменить твои воспоминания, — вздохнул он. Его брови на мгновение нахмурились, а затем расслабились, когда Джордж объяснил: — Гермиона, прошлой ночью вы отправились с Гарри и Роном в Министерство, чтобы спасти Сириуса. Помнишь? Вы дрались с Пожирателем Смерти, когда на тебя напал Долохов…

Это было три года назад.

— Джордж, это было много лет назад, а не вчера, — сказала она, стараясь скрыть разочарование. — Я помню. Это было летом, до того, как вы открыли магазин.

Джордж выглядел шокированным.

«Мы не… Мы ещё не открылись. Как она узнала?»

Виски Гермионы пульсировали; ей показалось, что на неё внезапно обрушилась волна жара, и Гермиона стала липкой и горячей. Они заманили Амбридж в лес и вернули Дамблдора в Хогвартс три года назад — до того, как Фред умер, до крестражей…

Она снова посмотрела на Джорджа, и все мысли вылетели у неё из головы.

— Джордж, почему у тебя два уха?

— Природа, Гермиона. У тебя вроде тоже, — сказал он, явно смущённый. Джордж встал со стула. — Давай я позову мадам Помфри, а? Она даст тебе что-то для прояснения рассудка.

Гермиона крепче сжала его руку и вдруг поняла: он забавлялся с ней. Позволил называть себя как угодно, дурачился и ждал, когда она поймёт.

У него было два уха, искра в глазах и веснушка на адамовом яблоке…

Фред Уизли родился первого апреля семьдесят восьмого года в Ладлоу-Сити, графство Шропшир.

Он и его близнец Джордж появились на свет на три недели раньше срока — как раз тогда, когда мать навещала старых друзей, которые собирались переехать в Канаду в страхе за свою жизнь во время правления Тёмного Лорда.

Неделю спустя их привезли обратно в Сент-Оттери-Кэтчпол, где их приветствовали три старших брата, дяди, Фабиан и Гидеон Пруэтты, и отец.

У Фреда и Джорджа всегда была особая связь с дядями, несмотря на то, что воспоминания о них стёрлись со временем, а образы потускнели. Мать назвала их в честь своих братьев — Фредом Гидеоном и Джорджем Фабианом. Она рассказывала истории об их шалостях, выдумках и подвигах, так что они стояли перед близнецами как герои. Когда Тёмный Лорд воскрес, Фред понял, что он с братом, как и их дяди до них, будут бороться за сопротивление.

И они делали это. Конечно, у них не было такого послужного списка, как у Рона, который сражался с Волан-де-Мортом с одиннадцати лет, но они натворили столько шалостей, сколько могли, и старались причинять вред тем, кто, как они думали, того заслуживал.

Их магазин должен был стать самой крупной и успешной шалостью за всё время, и они как раз обмывали покупку за бутылкой огненного виски, когда появился патронус отца.

«Рон и Джинни в больнице. Они попали в схватку с Пожирателями Смерти. Встретимся в школе».

Когда они добрались до замка, то смогли вздохнуть с облегчением при виде Джинни, которая подшучивала над сердитым целителем.

— Вы уже видели Рона? — взволнованно спросила она, когда они зашли в палату. — Они не дают мне посмотреть, что с ним.

— Мы всё узнаем, Джинни, отдыхай.

Отец вышел из-за соседней ширмы и рассказал им всё, что знал: мать разбудила его ночью, потому что часы указывали, что Рон и Джинни «в смертельной опасности» и им нужно срочно отправиться в школу.

Вчера вечером Рон, Гермиона и Гарри отправились в Министерство вместе с Луной, Невиллом и Джинни, думая, что Сириусу угрожает опасность. Всё это было подстроено Волан-де-Мортом, чтобы выманить Гарри, забрать пророчество и убить его.

— На Рона напали какие-то твари из Отдела Тайн. Сейчас он выглядит лучше, но когда его только принесли… — Отец не закончил фразу. Его глаза говорили всё за него.

— А остальные? Мы видели только Джинни.

— Дамблдор сейчас с Гарри. Невилл отчитывается перед МакГонагалл, — объяснил отец, потирая виски. — Лавгуд спит на койке рядом с Джинни, у неё лёгкие травмы. Твоя мать всё ещё с Роном. Гермиона, однако…

Он повернулся к самой дальней ширме, вокруг которой собралось больше всего людей в халатах.

— Невилл говорит, что она дралась с Пожирателем Смерти, когда Гарри и Невилл пытались сбежать. По описанию я понял, что это был Долохов…

Это имя никогда не произносилось в их доме, когда они были маленькими. Только повзрослев, они нашли архивы, где упоминалось, кто виноват в смерти Пруэттов.

— Но она же будет в порядке, да, папа? — спросил Джордж, когда Фред ощутил, что пока не может вымолвить ни слова.

Его отец кивнул, и Фреду стало немного легче.

— Да. Какое-то время ей будут сниться кошмары, но без неё вряд ли остальные смогли бы выбраться живыми.

Волна облегчения прокатилась по всему телу. Все были в безопасности. Они прошли через это. 

Вскоре после этого они с Джорджем ушли, пообещав вернуться утром со сладостями. Он думал о том, какие конфеты сможет собрать для Гермионы, чтобы они говорили за него: 

«Да, мир летит к чертям, но я собрал тебе леденцов, чтобы ты больше думала про кариес, чем про Волан-де-Морта».

Он почувствовал, как сжимается хватка Гермионы, когда она во второй раз произнесла его имя. Её глаза, как и голос, были мягкими, как будто она не совсем была уверена в том, кого видит.

— Фред, это действительно ты?

— Что такое, Грейнджер? Почему ты смотришь на меня так, будто я восстал из мёртвых?

Её хватка на руке ослабла, и Гермиона отстранилась.

— Какое сегодня число? — спросила она, зажмурившись, словно боялась ответа.

— Двенадцатое июня, тебе наверняка задали какое-то эссе на этот день…

— Какой год, Фред? — Гермиона распахнула глаза. Её взгляд был встревоженным.

«Им нужно подправить порции зелий, — подумал он, — Долохов сделал её более раздражённой, чем обычно».

— Тысяча девятьсот девяносто шестой. Тот же, который был вчера.

— Ты не понимаешь… — Она огляделась, пытаясь увидеть, кто ещё стоит за ширмой. — Вчера мы с Гарри и Роном были в Швейцарии, катались на лыжах с моими родителями, я только вернула им память…

— Вчера вы были в лесу с Амбридж. Тебе просто приснилось, Грейнджер, это может быть побочное действие зелья…

— Нет, — перебила она его, — это был девяносто девятый год, Фред. И ты был… Ты не… — В голове у неё пульсировало.

Он снова взял её за руку.

— Отлично, — сказал он, — давай представим, что сейчас девяносто девятый и пациентов лечат конфетами из «Всевозможных волшебных вредилок». — Он поставил перед ней коробку, которую собирал целый вечер, и начал показывать сладости, про которые Гермиона когда-то собиралась написать их матери. Шипучки, шоколад, съедобные волшебные палочки.

— Они прекрасны, — сказала Гермиона, всхлипывая.

«М-да, не такой реакции ожидаешь, когда приносишь девушке сладости, — подумал Фред, — видимо, конфеты были не так уж хороши, если заставили пациентов плакать, а не смеяться».

— Ты сможешь выбрать что-то другое, если придёшь к нам в магазин этим летом, — сказал Фред, снова опускаясь в кресло.

Он забрал свою руку и начал рассказывать о том, как им удалось открыть магазин; как они искали сотрудников, пытались вести учёт и совместить работу в магазине с новыми экспериментами и продуктами.

Она попыталась сосредоточиться на его словах, но их не было слышно, пока её мысли крутились вокруг того, что произошло, а также того, что должно было произойти дальше.

Это был девяносто шестой год.

Фадж покинет пост к полудню.

Тонкс и Люпин потратят свои последние годы жизни в борьбе за свои отношения.

Дамблдор умрёт через год.

Они ещё не отправились на охоту за крестражами.

Они ещё даже не знали, что такое чёртов крестраж. Гарри только понял, что он был ребёнком пророчества.

Волдеморт был ещё жив… все были ещё живы…

Фред прервал свою болтовню и строго посмотрел на неё:

— Гермиона, ты в порядке? Ты бледная, я пойду к целителю…

Это был девяносто шестой год. И Фред Уизли не знал, что через три года он вернётся в Хогвартс, погребённый в мраморной гробнице.

II: Fallen Found

В воскресенье мадам Помфри порадовала новостями: она сможет выписать их уже завтра. Гермиона поблагодарила всевышнего и немного расслабилась. Уже скоро она сможет закопаться в библиотеке, чтобы поискать медицинские объяснения её ситуации.

К вечеру собрались ребята. Рон вслух читал статью о возвращении Волдеморта, Джинни растянулась у изножья кровати и ела лакричные палочки, а Луна листала «Придиру», совершенно не обращая внимания на то, как поглядывает на неё Невилл. Гермиона улыбнулась про себя, отмечая детали, которые не заметила в первый раз в своё время.

Гарри сидел возле Рона и слушал, иногда хмурясь на особенно приукрашенных моментах в статье. В той самой газете, где печатали новости о его сумасшествии, а теперь восхваляли его.

Гермиона физически почувствовала боль в животе, когда посмотрела на него. Он был разбитым. Гарри всегда сложно выражал свои эмоции, особенно тяжёлые переживания; они выходили с грубостью и злостью. Гермиона могла читать эмоции Гарри лучше, чем Рона или даже свои, потому что они выросли вместе — или потому, что так часто вместе смотрели в лицо смерти, переживая боль и одиночество в волшебном мире. Когда Волдеморт предложил пощадить их всех во время битвы за Хогвартс, если Гарри выйдет к нему — она знала, что так и будет. Гермиона поняла это в тот момент, когда он выдохнул со смирением с судьбой и расправил плечи. И сейчас она понимала, что Гарри выглядел так, словно Сириус ещё был тут. Он надеялся и уже спросил у Почти Безголового Ника, сможет ли Сириус вернуться призраком.

Но… Но она знала, чем это закончилось. Она знала, что скоро боль притупится и с Гарри всё будет в порядке. Даже если пока он не мог себе этого представить.

Поэтому Гермиона спокойно попросила его принести ей книги из библиотеки несколько дней назад:

— Ты же знаешь, что тебя скоро выписывают? — спросил Гарри, рассматривая список из десяти книг, которые Гермиона набросала на медицинской брошюрке.

— Порадуй меня, Гарри, — попросила она тогда, морщась и пытаясь сесть, — меня посетила мысль, когда мы были в Министерстве… В общем, мне нужно провести кое-какое исследование, а мадам Пинс не разрешает брать книги летом. Если бы ты взял мантию.

Гермиона подумала, что тот факт, что она просила его об этом, морщась от боли на больничной койке, сделал своё дело: через пару часов Гарри уже пробрался обратно в больничное крыло, выдавая ей запрошенные книги.

— Ты собираешься прочитать всё это до того, как нас завтра выпишут? — устало спросил Рон. — Да ладно, Гермиона, я что, настолько плохой собеседник?

— Мне срочно, — отмахнулась она, — иначе я забуду, — солгала Гермиона, зная, что у неё нет ни малейшего шанса забыть обо всём этом.

До отбоя они болтали с Роном о том, как будут отвлекать Гарри этим летом и как попытаются растормошить его, чтобы он не ушёл в себя. Когда Рон уснул, Гермиона взмахнула палочкой и наколдовала несколько голубых шариков света. Всё ещё было темно, но света хватило, чтобы разглядеть отрывки из «Путешествия Галлифрея во времени и пространстве», «Волшебные странности. Том 4», «Случайное перемещение в современную эпоху» и «Маховики времени в прошлом веке».

Её глаза скользнули по профессору Амбридж, которая лежала без сознания на кровати в следующем ряду. Она должна носить медальон Слизерина на шее. Гермиона почувствовала, как узел в животе сжался. Что изменится, если она заберёт его сейчас?

Если бы у них был медальон — им не пришлось бы штурмовать министерство. Не пришлось бы бежать. Они могли бы остаться на Гриммо дольше — столько, сколько позволила бы ситуация. Может, тогда бы Рон не ушёл… Если она сможет спрятать медальон до окончания шестого курса в Гринготтс или закопать где-то под деревом — это решит часть их проблем в будущем.

Она на цыпочках выбралась из постели, огоньки двинулись за ней. Если она получит медальон сейчас, то всё может стать лучше. Дамблдор погиб, пытаясь достать его, значит, это может спасти ему жизнь?

Гермиона попыталась представить, как отдаёт медальон Дамблдору. Она попробовала прокрутить в голове разговор:

 «Сэр, я нашла это на Гриммо в прошлом году, и знаю, что не должна была хранить его, но он странно манил…».

 И тогда Дамблдор разберётся и выживет. Если бы он был жив, сколько жизней ещё они могли бы спасти?

«Нам нельзя вмешиваться во время, плохо будет»,

 — эхом отдаётся в ушах её собственный голос.

Кажется, она говорила это Гарри несколько лет назад.

Сердце упало, когда она подошла к кровати Амбридж и увидела, что медальона на ней нет. Реальность обрушилась лавиной. Медальон либо всё ещё находился на Гриммо, либо уже был у Наземникуса — заклятье спало в момент смерти Сириуса. Вероятно, Гермионе уже его не достать. На неё накатила волна разочарования.

«Ты не можешь изменить прошлое, Гермиона»

, — отчитывала она себя, — 

ты знаешь последствия, ты знаешь цену. Неужели год в бегах так сильно подорвал твоё отношение к правилам?»

Вернувшись в постель, она заснула только под утро. У неё не было крестража, чтобы спасти Дамблдора, и не было ответов на вопрос, как она сюда попала. Она думала, что частично может быть виноват браслет Фреда, но последняя книга уничтожила догадку. Кроме того, все маховики были уничтожены в Министерстве. Она сама приложила к этому руку. Так что не может быть, чтобы её браслет, который она ещё не нашла среди своих личных вещей, был настолько силён, чтобы отправить её обратно в прошлое… Должно быть что-то другое. Что бы это ни было, Гермиона сомневалась, что будет лёгкий путь назад. Если этот путь вообще будет.

Когда Гермиона вновь оказалась на станции Кингс-Кросс, то заметила, как сильно война изменила её друзей.

У неё была бабушка, которая умерла, когда Гермиона была ещё совсем маленькой девочкой. Она проводила выходные, слушая рассказы о войне, расставаниях и родителях, которые прежде всего хотели уберечь своих детей.

Она поведала внучке, каково это — помахать на прощание родителям и отправиться в неизвестность к незнакомцам. Гермиона начала понимать, на что была похожа та сцена.

Некоторые родители просматривали газеты, другие быстро и тихо разговаривали друг с другом, осматриваясь по сторонам. У кого-то были с собой сумки, так как они планировали исчезнуть из страны, как только дети сойдут с поезда.

Она пыталась вспомнить, сколько людей не вернулись на её шестой год. Вроде немного. Только некоторые отказались от мысли, что Хогвартс — самое безопасное место. Кто-то перевёлся в Шармбатон. Была даже горстка тех, кто отправился в Америку, рассчитывая на то, что расстояние будет лучшей защитой в эти тёмные времена.

Когда поезд прибыл на станцию, она с удивлением заметила, что искренне улыбаются только её родители. Они понятия не имели, с какой опасностью столкнулась их дочь и насколько опасней стал мир за последние полторы недели. Если бы они знали, насколько сложна роль их дочери, если бы понимали, что значит её дружба с Гарри…

Она видела, как Люпин разговаривает с её родителями, и пыталась вспомнить, рассказывал ли он им о том, что произошло в Министерстве.

Гермиона всегда плохо информировала своих родителей о том, что происходит в волшебном мире; не рассказывала, почему Гарри так знаменит. Они знали, что его родители погибли и что он живёт с тётей, но даже не догадывались, что в младенчестве его пытался убить тёмный волшебник.

Знали, что Гермиона подхватила какой-то волшебный вирус под конец второго курса, но не представляли, что на неё напал Василиск.

И Гермиона никогда не планировала что-то менять в этом отношении до настоящего момента. Она помнила, как летом после пятого курса — 

 — усадила родителей во время субботнего послеобеденного чая и сказала, что им нужно быть осторожными. Спокойно объяснила, что в её мире шоколадных лягушек в фиолетовых обёртках таится больше опасностей, чем она показывала. Гермиона тогда раскрылась: родители узнали про Пожирателей Смерти, про охоту на таких, как она, про избранность Гарри и про то, как важно ей быть рядом с ним. После этого родители потребовали, чтобы Гермиона осталась дома и не возвращалась в школу. Ей пришлось умолять, обещать и немного врать, чтобы они изменили своё решение. Это было нервное лето.

«На этот раз я ничего не скажу», 

Лучше написать МакГонагалл и спросить, есть ли какие-то программы защиты для семей магглорождённых.

Вся компания сошла с поезда, начались угрозы Дурслям, — как было и в прошлый раз — в результате чего дядя-морж нахмурился, а у Гарри заметно поднялось настроение. Когда Гарри с дядей затерялись в толпе, она почувствовала руку на своём плече и резко обернулась, чтобы увидеть 

 и очень настоящего Фреда.

Falling Through Time / Сквозь время

Содержание

I: Falling Down

II: Fallen Found

III: Free Falling

IV: Falling Apart

V: Falling Forward

VI: Falling Further

VII: Falling Slowly

VIII: Falling Home

IX: Falling Grace

X: Falling Faults

XI: Falling Together

XII: Falling to Pieces

XIII: Falling Forward

XIV: Fallen Gods

XV: Falling Guards

Комментарии (0)