— Давай просто посмотрим ужастик? — доносится голос Чонгука из гостиной, пока я копошусь на кухне, готовя закуски к традиционному просмотру кинофильма с моим лучшим другом. Каждую пятницу мы устраивали вечер кино, и эта пятница не стала исключением, так что прямо сейчас Чон Чонгук в ожидании момента, когда я присоединюсь к нему с едой и газировкой, развалился на диване гостиной квартиры, которую я снимаю вместе с подругой. Каждую пятницу она уезжает к своему парню, оставляя меня совсем одну на все выходные. Грустно проводить эти дни без нее, но в этом так же есть и плюсы, ведь так мы с Гуком можем провести побольше времени вдвоём, и никто не будет ходить мимо нас и бросать в сторону парня взгляды, переполненные надежд, что он как можно скорее уйдет.

— Нет! — кричу я в ответ, даже не раздумывая над предложением друга. — Я не буду смотреть ужастик!

Ну, да, ну, да, он свалит после фильма, и все нормально, а я тут одна останусь, наедине с послевкусием от просмотра ужастика. Ни поспать нормально, ни заняться каким-нибудь делом, просто ночь, полная беспокойств и напряжения.

Я не то, чтобы не любила ужастики, просто не понимала, зачем смотреть такие фильмы. Ладно, я не люблю фильмы ужасов, но только если знаю, что затем останусь одна. Если бы я ночевала с кем-то, была на вечеринке или что-то еще, то я бы даже не стала возражать против просмотра такого кино. Но Чонгук не может остаться со мной на ночь, и никто больше не может ко мне прийти и скрасить мое одиночество, так что не стоит портить себе ночь ужастиками. Тем более, что я должна отдохнуть этой ночью, как следует.

— Тогда взяла бы сама и выбрала… — бурчит Гук, заставляя меня закатить глаза. Даже если он опустил голос до полушепота, его все равно было прекрасно слышно.

— Если ты думаешь, что я тебя не слышу, ты ошибаешься! Это твоя обязанность — выбирать фильмы, вот и выбирай!

— Это твоя обязанность, вот и выбирай… — в кухне едва слышно, как Чонгук тихо бубнит мои слова, стараясь меня передразнить. Он хоть представляет, как сильно это раздражает?!

— Не знаю я, что смотреть… — обреченно вздыхает парень, прежде чем я оставляю свои дела незавершенными и высовываюсь в арочный проем, соединяющий кухню с небольшой гостиной, чтобы цокнуть языком, окинув своего лучшего друга недовольным взглядом.

Как я и предполагала, ноутбук, подключенный к проектору, просто стоял на журнальном столике без дела, в то время как Чон Чонгук, человек, который должен был сейчас заниматься выбором кинофильма, что скрасит наш традиционный вечер пятницы, нагло залипает в свой телефон, даже не стараясь справиться с поставленной перед ним задачей.

— Просто хватит залипать в телефон! Тогда выбрать фильм будет намного проще, не считаешь?

Парень бросил в меня недовольный взгляд, а я лишь выгнула вопросительно брови, зная, что он ничего не может мне сказать, потому что правда на моей стороне.

— И возьми зарядку, из-за тебя ноут сейчас разрядится… — бросила я, возвращаясь к своим делам.

Гук вновь пробурчал что-то невнятное, но на самом деле занялся поиском кинофильма, что не заняло у него очень много времени, и не успела я перенести коробки с пиццей, попкорн и чипсы с газировкой в гостиную, как парень снова был увлечен одной из соцсетей.

Обреченно вздохнув, я остановилась рядом с диваном и выложила все, что принесла, на столик, на котором стоял проектор, чьи лучи врезались прямо в огромный экран. Гук вешает его на стену каждую пятницу, уже долгое время, а в обычное время, экран и проектор стоят в кладовой, словно их не существует вовсе. Закончив с расстановкой еды, я бросила осуждающий взгляд на Чона. Не могу поверить, что он на самом деле так много времени уделяет своему телефону… как же бесит!

Бросив взгляд на экран, я снова выдохнула, обнаружив, что Гук все же нашел какое-то кино и даже поставил его прогружаться. Ну, хоть на этом спасибо…

— Ты можешь хоть день прожить без своего телефона? — бурчала я, присаживаясь рядом с парнем на диван и метая в него злющие взгляды. — Хотя бы десять минут? На сегодняшний вечер ты весь мой, забыл? Разве я многого прошу? Только вечер пятницы! Так трудно в этот день отвлечься от всего остального?

Мы с Гуком всегда проводили вечер пятницы вместе. Это наша традиция с давних времен. Кажется, тогда мы только стали дружить, что было странно для парня из элитной школы для мальчиков в одной части небольшого городка и девочки из самой обычной школы из другого его уголка. Наверное, это началось где-то в средней школе, а может, Гук уже перешел в первый класс старшей школы?

Не очень важно, когда именно это случилось, но пятница — наш день. Вечер пятницы — наше время, только наше. Мы собирались вместе каждую пятницу, даже если не виделись всю неделю или если виделись каждый день, если у нас все было хорошо, и если мы ссорились и не разговаривали друг с другом, в пятницу мы всегда были вместе, заваливались к кому-нибудь в комнату и зависали вместе. Вначале мы просто разговаривали, играли во что-то, а затем начали смотреть фильмы. По одному на каждый вечер пятницы. Каждую неделю в наш список просмотренного прибавлялась одна кинолента.

Не важно, шло ли кино по телевизору или же был куплен диск, пошли ли мы в кино, была ли кинолента скачана на телефон или просмотрена на ноутбуке, когда это стало возможным. В последнее время мы используем большущий экран и проектор. Кажется, Гук подарил их мне по случаю переезда в Сеул, а может на новоселье? Не помню уже, если честно, но это не важно. Важно лишь, что наш вечер кино по пятницам стал традицией, и мы не нарушали ее уже много лет. Даже когда Гук закончил школу и переехал, поступив в университет, по пятницам он все равно приезжал домой, чтобы провести со мной один вечер, или я приезжала к нему на выходные, пораньше сбежав из школы, чтобы родители не узнали.

Пятница — уже давно наш день. Наверное, это самое прекрасное, что есть в нашей дружбе, то, что мы ни разу не нарушили эту странную, но такую важную для нас традицию. Даже когда Чонгук уезжал на пару месяцев в США в прошлом году, мы смотрели кино, созвонившись по видеосвязи, даже если часовые пояса отличались. А когда я лежала в больнице после аппендэктомии, парень пробрался в мою палату сквозь окно, потому что не мог пройти мимо строгих медсестер. Даже моя болезнь и дежурные медсестры, не пускающие никого в отделение после окончания приемного часа, не смогли разрушить наши планы на вечер пятницы.

Пятница — наш день. Когда Гук переступает порог этой съемной квартиры в пятницу, он должен забывать обо всем, кроме меня, так же как и я забываю обо всем, переступая порог его местного дома. Квартира, в которой он живет вместе с Тэхеном, намного лучше этой, она намного больше, но мы не очень часто зависаем там. Точнее, раньше было все по-другому, но в конце концов Тэхен просто разбил мое сердце, найдя себе девушку совсем не в моем лице, и теперь квартира, как и Тэхен, были очень часто заняты. А, поверьте мне, вы совсем не захотите смотреть даже самый лучший фильм в вашей жизни, когда в соседней комнате влюбленная парочка «проводит время вместе».

Не знаю, что расстроило меня больше: то, что красавчик-сосед Гука нашел себе девушку раньше, чем я успела обратить на себя его внимание, или то, что мы с Чоном больше не можем развалиться на шикарном кожаном диване у них в гостиной, прямо напротив которого висит просто огромная плазма. Вру, я знаю, потому что вечера на том диване были просто прекрасными… Не хочет ли Тэхен разнообразия ради освободить квартиру хотя бы на один вечер в пятницу? Нужно поговорить с ним об этом, я правда обожаю тот диван…

А еще в комнате, в которой живет Гук, просто шикарная кровать, я убить готова за ночь в ней. Если прилечь на нее, уже не сможешь встать, ни за что и никогда не сможешь! Когда мы использовали проектор, устроившись на той волшебной кровати, я была самым счастливым человеком во вселенной, честное слово. Хочу снова поваляться в ней, очень хочу…

Пока я мечтала о том, чтобы снова прикинуться спящей после того, как фильм закончится, чтобы Чон не пытался даже отправить меня домой, и провести в той божественной кровати хотя бы одну ночь, мой лучший друг скривился, поднимая на меня свой взгляд.

— Не бурчи, становишься похожей на мою маму. — он цокнул языком, а затем вновь уставился в свой телефон. — Я просто ждал тебя, мне нечем было заняться, а теперь, когда ты здесь, я закрываю все приложения и ставлю телефон на беззвучку, видишь? — пару раз нажав что-то на экране, парень повернул его ко мне, чтобы я оценила щедрость его души, а затем отложил гаджет в сторону. — Я весь твой на этот вечер пятницы, как и на любой другой. — после его слов мой взгляд изменился, наполнившись грустью, что Чонгук «мой», всецело принадлежит мне лишь на один вечер. Этого так мало… очень мало. — И не нужно смотреть на меня так, словно это я виноват в том, что мы проводим так только один вечер.

— А кто еще виноват? — надувшись, поинтересовалась я.

Чонгук был очень занят в последнее время, так что я редко вижу своего лучшего друга, а это очень трудно. Я так скучаю… но что я могу поделать, если у него почти нет на меня времени? Раньше все было совсем по-другому, было так здорово проводить вместе очень много времени… хочу обратно, очень хочу!

— Когда мы не жили в Сеуле, все было намного проще. Ты уделял мне намного больше внимания, а сейчас у нас есть только один вечер на неделе….

Это и правда просто ужасно. Мне очень не хватает Гука и нашей дружбы. С каждым днем парень становится все более занятым, поэтому и мне приходится находить, чем заниматься. Жизнь в Сеуле совсем не дешевое удовольствие, так что нам обоим приходится работать, а еще нельзя забывать об учебе. Второй курс намного сложнее, чем первый, или так только кажется? Что говорить о том, каково приходится третьекурснику Чонгуку…?

— Не преувеличивай, мы проводим время вместе почти каждый день и часто тусим на выходных. — Чон скривился осуждающе, а я ударила его в плечо за то, что состроил такую недовольную рожицу.

Да, мы на самом деле видимся в университете, потом через раз зависаем друг у друга на работе, иногда бродим по городу ночами или сбегаем в какое-нибудь необычное место. Вы когда-нибудь гуляли по ночному лесу? Это очень круто, но только немного страшно, если рядом нет Чонгука, в руку которого можно вцепиться, если раздастся какой-нибудь пугающий шорох, или к кому можно забраться на спину, если показалось, что рядом кто-то пробежал.

Шатен даже бровью не повел на мое недовольство и вместо этого потянулся за куском пиццы, но я тут же ударила его по руке, за что получила обиженный взгляд. Я даже почти что почувствовала себя очень виноватой, но оказалось, что этот взгляд был лишь отвлекающим маневром, так что уже через две секунды Чонгук откусил от ломтика пиццы огромный кусок.

— Зачем так все драматизировать? — спросил он, едва прожевав еду. — И вообще-то раньше выходные тоже были нашими, пока ты не начала ходить на свидания… когда ты уже перестанешь вкладывать в эту ерунду свое время? Разве ты хоть раз пошла хоть с одним парнем на второе свидание? — он даже не дал мне ответить, а в этом и не было нужды, ведь Чонгук прекрасно знал ответ на этот вопрос, поэтому и скривился недовольно, бросая в мою сторону осуждающие взгляды, прежде чем вновь набить рот пиццей. — Лучше бы провела выходные со мной.

— А я бы может и провела бы, если бы ты не пропадал весь день где-то. — скорчила рожицу я, беря пример со старшекурсника, который был старше меня на целых полтора года. Мне нужно было родиться первой, чтобы не допускать такого безобразия, что он творит в мою сторону. — Хочу домой, чтобы все было так же просто, как раньше.

— Правда хочешь домой? — закончив с кусочком пиццы в мгновение ока, Гук облизнул пальцы, а затем пробежался языком по губам, глядя на меня так, словно совсем не удивился такому заявлению. Зачем спрашивал тогда, если знает, что мне не очень сильно нравится жить в Сеуле?

У меня здесь есть друзья, я учусь здесь, и мне это нравится, а еще сам город совсем не плохой. Здесь есть множество вещей, которыми можно заняться, множество мест, где стоит побывать, но все же… все же в нашем родном городке было намного лучше. Быть может, я просто домашний ребенок, а может, больше всего я скучаю не столько по дому и крохотным улочкам, а по тому, какими были наши отношения с Гуком тогда, когда мы оба были еще совсем детьми.

— Я всегда знал, что ты тащишься по моей комнате, тебя из нее было не вытащить.

— Я бы с удовольствием поныла, потому что на самом деле обожаю твою комнату в доме твоих родителей, но знаю, что ты пытаешься отобрать время, что принадлежит мне по праву. — проговорила я, прищурившись, когда Гук щедро плеснул в стакан газировку, а затем поднес стакан к губам. Думал, я позволю ему вот так просто заговорить меня и откосить от просмотра кино? А вот и нет. — Мы обсудим это в любой другой день, не в пятницу.

— Почему бы не обсудить это сегодня? — вскинул брови парень, осушив стакан и откинувшись на спинку дивана после того, как поставил стакан на место. — Мы можем начать просмотр позже…

— Нет, не можем. Мне нужно рано лечь и хорошо отдохнуть этой ночью.

Чонгук смотрел на меня молча целую минуту, прежде чем прищуриться недовольно и придвинуться ближе к моему лицу, осматривая его так внимательно, что я даже не заметила, как задержала дыхание. Что это он такое делает?

— Не говори мне, что снова идешь на свидание. — умоляюще протянул он, а я закатила глаза опять и толкнула друга, чтобы отстранился. Так вот в чем дело? Это он высматривал на моем лице?

— Не скажу, раз ты так хочешь.

— Серьезно? — все еще недоверчиво переспрашивает парень, глядя на меня с такой нескрываемой надеждой, что даже чувствуешь себя немного неловко под этим взглядом. Он так смотрит только когда считает, что человек безнадежен, и его уже ничего не может спасти. — Господи, жизнь тебя совсем ничему не учит, ты такая бестолковая. — он разочарованно покачал головой из стороны в сторону, когда понял, что я не пошутила, а затем вновь бросил на меня непонимающий взгляд. — Знаешь, почему никто из тех, кто звал тебя на свидание, не подошел тебе?

Вообще я не очень люблю обсуждать свою личную жизнь с кем-то. Не могу говорить о таких вещах с родителями или с подругами, да и не вижу смысла в том, чтобы обсуждать такие вещи с кем-то. Но Чонгук, конечно, не входит в перечень людей, с которыми хоть что-то можно не обсуждать. Этот человек знал обо всем, что происходит в моей жизни, даже если по началу мне этого не хотелось. Он не спрашивал на это разрешения, его не интересовало, хочется ли мне говорить о чем-то или нет, так же было и с тем, чего я не хотела бы знать или слушать. Кроме того, что Гука слишком сильно интересовало все, что происходит в моей жизни, будь то такая глупость, как головная боль или оценка по философии, или же моя личная жизнь, он так же не молчал и о том, что происходит с ним. По началу это было странно и даже немного смущающе, когда твой лучший друг, к тому же парень, делится секретами о своей первой влюбленности, или о том, как впервые позвал девочку на свидание, а в ответ хочет знать, каково это было, когда один из его одноклассников поцеловал меня, проводив до дома… Но со временем мы привыкли к такому типу общения, привыкли к тому, что есть человек, которому ты не просто можешь рассказать обо всем, нет. Мы привыкли к тому, что есть человек, кому ты рассказать обо всем должен, обязан. Иначе нельзя. По-другому — неправильно.

Так что нет в мире человека, который знал бы меня лучше Чонгука, кто знал бы обо мне все то, что знает он. И в мире нет человека, знающего о Гуке больше, чем знаю я. Это трудно, в это слабо верится, ведь мы разные по характерам, не совсем одного возраста, разные по знаку зодиака и различаемся по полу. Для парня и девушки найти такой баланс, достигнуть такого взаимопонимания очень трудно… и мы не то чтобы хорошо справляемся с этим, нет. Мы все еще временами друг друга не можем понять, даже если очень стараемся, порой это очень трудно — не понимать друг друга. Мы много ссоримся и часто бурчим друг на друга, злимся друг на друга, если другой не может понять наши мысли и чувства или поступки, но все равно пытаемся понять. Даже если не получается, стараемся еще усерднее, говорим и слушаем, слушаем и говорим…

Мы совсем не идеальны в своем понимании друг друга, но разве важна степень несуществующей идеальности? Есть вещи намного важнее этого, вещи, которые ценятся намного больше.

Конечно, Чонгук знает о том, как часто, с кем и куда я хожу на свидания. Он только не понимает, зачем я это делаю. Сколько бы ни говорила, не понимает, даже если соглашается… забавно, не правда ли?

А на свидания я хожу, потому что так принято. Девушка в моем возрасте и без парня — как минимум странно. Не могу сказать, что в моей жизни чего-то не хватает, намного лучше быть без отношений, чем с отношениями хоть какими-нибудь, в этом у меня уже есть опыт. Мои первые и последние серьезные отношения закончились грустно. Меня обвинили в вещах, в которых я не была виновата, смешали с грязью, скомкали и выбросили. Помню тот день, я была так разбита… нет, не потому что очень любила, не было никакой любви, как оказалось позже. Просто это никогда не бывает просто, я думаю. А если конец отношений выглядит вот так, как предстал передо мной, ничего забавного в этом нет.

Я пролила много слез в тот вечер, мне было очень обидно, я думала, что задыхалась от боли, но, к счастью, поняла в итоге, что не было боли вовсе. Если нет любви, то и боли не будет огромной.

Чонгук в тот вечер решил поиграть в старшего брата, поэтому сломал моему бывшему нос, а это и правда было забавно. Очень мило, это даже заставило меня улыбнуться, хоть я и узнала обо всем не сразу, а время спустя, когда встретила того идиота с уже новой девушкой и огромной гематомой на половину лица. Тогда и я поняла, что это не было любовью, ведь если бы была, я не смогла бы усмехнуться и пошутить насчет того, как прекрасно он выглядит. Скорее всего, я была бы еще более расстроена, узнав, что у него так быстро появилась девушка, а может, она уже была, пока он был со мной? Я не испытывала ревности или грусти, совсем нет. Именно так я и поняла свои настоящие чувства на этот счет и смогла все забыть и оставить в прошлом.

Через полгода после разрыва подруга насильно приволокла меня на свидание вслепую, а затем устроила еще одно и еще одно… с тех пор примерно раз или два раза в месяц я ходила на такие свидания. Начиналось все ради галочки, но затем я подумала: «а почему бы и нет?». Вероятность того, что я встречу на таком свидании кого-то, кто мне правда может понравиться, не очень высока, но все же она есть. Тогда, почему бы не попытать судьбу?

Но Чонгук прав, уже целый год я принимаю приглашения сходить на свидание от парней из университета или тех, кто подошел ко мне на улице или в кафе, а так же хожу на свидания вслепую, но ни разу еще не была на втором свидании.

Нет, все не так грустно, как может показаться, некоторые парни меня звали на повторное свидание, звали не один раз, но я не могла принять это приглашение почему-то. Иногда мне не хотелось, иногда я просто не видела в этом смысла, потому что уже знала, что человек, сидящий напротив, — не мой человек.

Однако Гук считал, вероятно, что причина кроется во мне, и что никто меня не приглашал, раз я еще ни разу на повторное свидание не сходила. Сколько бы ни говорила, без толку…

— И почему же? — устало вздохнула я, уже зная, что он ответит. Конечно же, все дело во мне… — Ну же, просвяти меня, раз ты у нас такой умник.

— Кроме того, что тебе трудно угодить? — парень смело вздернул брови, так что те скрылись под уложенной на лоб челкой, и хихикнул, посчитав ситуацию смешной. — Причина кроется в том, что подходящий тебе человек не станет заниматься такой ерундой, как свидания в слепую, и ты это знаешь. — продолжил он, потянувшись за миской с чипсами, и вот уже чипсинка пропадает у него во рту, и на всю квартиру раздается громкий хруст. — Тебе тоже не стоит тратить выходные на такую чепуху, лучше сходим в парк или съездим домой. Да лучше весь день не вылезать из пижамы и есть всякую гадость, чем заниматься тем, чем занимаешься ты. — он снова жует чипсы, а я хмурюсь, забирая у него из рук миску с чипсами, чтобы отправить один слайс в рот.

Да я бы с удовольствием с тобой в парк сходила или домой съездила, но так я себе парня не найду, разве не очевидно? А было бы совсем не плохо, если бы в моей жизни появился человек, который любил бы меня и оберегал, кто заботился бы обо мне так же… так же, как ты заботишься, только кто не считал бы меня хорошим, или даже лучшим другом, а любил бы меня по-настоящему, и кого я могла бы любить сильно-сильно, совсем не по-дружески…

Наверное, каждая девушка имеет в голове какой-то идеал отношений, фантазию на этот счет, мечту… у меня такая тоже была, я мечтала о красивых и честных отношениях полных любви и заботы. В эту мою смелую фантазию так часто и так нахально проникал один человек, что сейчас уже казалось, что она без него не имеет смысла и не будет иметь, даже если сбудется.

Чонгук и наши отношения были воплощением моих грез, но не хватало в них одной маленькой детали, детали самой важной. Чонгук меня не любил. Он не видел во мне девушку, не рассматривал меня, как кандидатуру на место той, кто пленит его сердце и разум, и с кем он захочет начать отношения.

Я не нравилась Гуку в этом плане, и это было очевидным фактом, ведь Чонгук не умеет скрывать от меня что-то. По нему слишком хорошо видно, если он врет или собирается соврать, а в своих чувствах ко мне он искренен. Он любит меня как друга, как младшую сестренку, но не больше, а значит, мне нужно перестать жить смелыми красивыми мечтами и поскорее отпустить свои чувства, заставить свое сердце увидеть кого-то кроме него, кого-то, кто смог бы полюбить меня по-настоящему. А для этого мне нужно ходить на свидания, даже если сердце все так же бешено колотится, когда Гук оказывается ко мне слишком близко, если глаза видят его в человеке, сидящем напротив за столиком уютного кафе, мне нельзя останавливаться и прекращать надеяться на то, чтобы заметить кого-то еще.

Те парни — не Гук, по этой причине я еще ни разу не была на свидании хоть с одним из них второй раз. Чонгук прав, даже если я недовольно закатываю глаза каждый раз, когда он говорит о том, что проблема во мне. Проблема и правда только во мне, ни в ком другом. Просто я не могу чувствовать ничего даже близко похожего на любовь или влюбленность, пока мое сердце замирает от мыслей о моем лучшем друге, парне, которого я знаю с детства, и который каждую пятницу принадлежит только мне.

— То, что ты так думаешь, оправдывает то, почему у тебя все еще нет постоянной девушки. — состроив недовольную рожицу, проговорила я, отправляя в рот еще одну порцию чипсов.

— А с чего ты взяла, что ее нет? — удивленно смотрит на меня Чонгук, а я просто… просто чуть не подавилась, закашлявшись.

Я уставилась на Чона широко распахнутыми глазами, несколько раз моргнула, прокашлявшись, а Гук подал мне стакан газировки, чтобы мне стало получше. Моему возмущению не было предела, пока я осматривала невозмутимое выражение его лица, отставляя миску с чипсами на стол.

— Что ты сейчас сказал? — недоверчиво переспросила я, все стараясь найти в его глазах подтверждение тому, что он соврал. — У тебя есть девушка, и ты мне не сказал? Мне?! Скрыл это от меня?!

Я кричала на него и пиналась ногами, била руками там, где доставала, и не могла остановиться, потому что он меня разозлил. Я не столько расстроилась, что парень, к которому я испытываю не только дружеские чувства, но и нечто большее, начал отношения с другой девушкой, сколько меня разбило то, что я об этом не знала.

Мы же лучшие друзья, как он мог не сказать мне?!

Чонгук всеми силами старался спастись от моего гнева, хотя смех мешал ему делать это хорошо, так что парню знатно досталось за то время, что он старался прийти в себя и увернуться от ударов руками, схватив меня за лодыжки, чтобы не дергалась.

— Я что, похож на самоубийцу? — перекричав мои возмущения, спросил он, заставляя меня немного притихнуть, чтобы взглянуть в его глаза и вдохнуть шумно от того, что только что дыхание сбилось с ритма. — Конечно, нет! Нет у меня девушки, просто я знал, что ты смешно отреагируешь.

Гук улыбнулся мне широко, радостно, глядя на меня с забавой во взгляде и не отпуская моих ног на случай, если я вновь решу его пихнуть посильнее, чтобы мозги стали на место.

— Придурок. — бросила я, освобождая свои конечности от его рук, и отсела подальше, бросив в сторону парня обиженный взгляд. Не могу поверить, что он посмел так жестоко шутить надо мной! — Это еще одна причина, почему ее нет.

— Ты редко ошибаешься, но в этот раз ошиблась. — хмыкнул Гук и покачал головой, снимая блокировку со своего телефона. — Причина только одна, если по правде.

Мне было очень интересно узнать, что же это за причина такая, ведь девушки у Гука не было намного дольше, чем у меня не было парня. Если подумать… кажется, его серьезные отношения закончились еще до того, как он выпустился из школы. Интересно, в чем же кроется эта причина, по которой он не вступил в отношения за все это время?

Меня правда волновал этот вопрос, и я умирала от любопытства, но вместо того, чтобы спросить об этом, придала голосу издевательский оттенок.

— Ты прав. И она в том, что все свое время и всю свою бескрайнюю любовь ты отдаешь своему телефону. Убери его подальше, пока не разбила. — пригрозила я, но когда со стороны на эти слова не последовало реакции, выхватила телефон из его рук, вновь начиная возмущаться в ответ на его возмущенный взгляд. — Сегодня мой день, мой! — заныла я, хмурясь. — Никакого телефона, все как в старые добрые времена, ясно? Сегодня только мы и фильм, как раньше!

— Да, да, я все понял. — протянул Чон, смирившись с тем, что не увидит свой телефон до того момента, как соберется покинуть эту квартиру. — Прошу прощения, моя госпожа, что посмел дерзить… Запамятовал я, что на сегодня я у Вас в плену, и мне не выбраться, как бы ни манила свобода…

— Ты сейчас договоришься, Чонгук, и я не посмотрю на то, как мы близки, и прикончу тебя. Или хочешь, чтобы я освободила тебя? — парень, конечно же, ничего не ответил, только взглянул на меня устало, говоря своими глазами: «ты знаешь, что я не это имел ввиду», что я, конечно же, не приняла к сведению, согласно кивая. — Окей, валяй. Проваливай, Добби теперь свободен. Дать тебе носок, или так дверь найдешь? Проводи вечер пятницы как-нибудь по-другому, больше не нужно проводить его со мной.

Телефон парня оказывается рядом с ним лежащим на диване, а мои руки складываются в замок на груди.

Гук отвел взгляд вперед, а затем поднял глаза на потолок, сделал глубокий вдох и поджал в непонимающем жесте губы, округляя глаза еще больше, чем раньше, прежде чем посмотреть на меня, отложив телефон на журнальный столик.

— Для меня и правда остается загадкой, как ты умудряешься сама себе испортить настроение. — произносит он и тянет руку, укладывая ладонь на мою макушку, чтобы заставить взглянуть ему в глаза. — Откуда в твоей милой головушке берется весь этот бред? Я правда не понимаю, как это работает…

— Это ты портишь мне настроение, ты! — бурчу я, сбрасывая его руку и поправляя волосы, чтобы тут же отвернуться, не желая видеть его. — Идиотина, как можно было испортить мне настроение в пятницу?! — бурчу я себе под нос, прежде чем бросить в сторону друга еще один обиженный взгляд и забыть о том, что только что прогоняла его. — Это же наш день! Даже не думай, что хоть одну пятницу сможешь провести без меня.

— С чего мне думать о таком? Это ты не рассчитывай, что сможешь избавиться от меня хоть когда-нибудь. — прыснул парень, притягивая меня ближе к себе за плечи, чтобы заключить в не очень удобные объятия. — Даже если у тебя будет самый строгий в мире муж и двадцать пять детей, в пятницу ты моя.

— И это мне говорит человек, который не мог оторваться от телефона, чтобы выбрать фильм для сегодняшнего просмотра… — пробурчала я, стараясь освободиться от рук шатена, который не позволил мне этого сделать, крепче сжимая в объятиях.

Воздух, мне нужен воздух и пространство, иначе мое сердце просто остановится раз и навсегда прямо сейчас…

— Это все клевета! Я выбрал самый лучший фильм! Если бы ты не копошилась на кухне так долго, мы бы уже посмотрели как минимум его половину! — слишком энергично заявляет Гук, наконец отпуская меня на свободу.

— Ну, конечно, это я во всем виновата…

Парень просто покачал головой на мой комментарий, вероятно недоумевая в своей голове, как все могло снова свестись к моим надутым губам и обиженному тону голоса, и потянулся к ноутбуку.

— Я включаю, пока все не стало еще хуже.

Какое-то время прошло, фильм, кажется, и правда не плох. Затянул практически с первых минут, поэтому мы с Гуком внимательно следили за всем, происходящим на экране, поедая пиццу вместе с чипсами. Фильм был забавным, смешным в какие-то моменты, в какие-то милым. Главными героями кинокартины оказалась парочка лучших друзей, которые в какой-то степени напоминали нас с Гуком.

— Ахаха, смотри, она точь-в-точь, как ты! — не сдерживает эмоции Чонгук, ударяя меня по бедру, чтобы привлечь мое внимание, словно я вовсе не сижу совсем рядом с ним и не смотрю тот же фильм, что смотрит он. — Посмотри, ты посмотри, что она творит! Разве нормальный человек стал бы так делать, вот скажи мне? — он во всю хохочет, когда девушка на экране поедает фисташковое мороженое так, словно это самый вкусный десерт во всем мире. Чонгук никогда не понимал, почему фисташковое мороженое существует в принципе, и никогда не принимал того факта, что это «нечто» считается десертом, и есть люди, которые его едят и даже получают от этого удовольствие. — Слушай, ты уверена, что не знаешь ни одного сценариста? Разве этот персонаж написан не с тебя? Нормальный человек не стал бы есть эту гадость.

Я лишь закатила глаза на приступ счастья своего лучшего друга, который думал, что это забавно. Что поделать, в этом мы с героиней данного фильма похожи.

Многое в кино и правда имело поразительное сходство с нами, лучший друг главной героини очень напоминал Гука, так что я тоже не держала язык за зубами, когда сходство между ними было особенно явным.

— Эй, он говорит в точности как ты! Боже, это точно ты, посмотри на него! Вот так ты выглядишь со стороны, разве это не стремно?

— Да что ты вообще понимаешь? — наигранно обиделся Чон, считая, что я совсем неправа. Ну, да, ну да, конечно, неправа, ага…

Наверное прошло чуть меньше половины после начала фильма, что нас уже заинтересовал, когда неожиданно выяснилось, что его герои испытывают друг к другу чувства не только дружеские, что немного выбило нас из колеи, ведь никаких намеков на это не было. В один момент они просто набросились друг на друга с поцелуями, заставив нас с Гуком замолкнуть и удивленно уставиться на экран.

В один момент все перестало казаться таким забавным и стало немного смущающим, потому что только что мы смеялись громко и говорили, как эти люди похожи на нас, а сейчас они едва сдерживаются, чтобы не сорвать друг с друга одежду, оказавшись в квартире парня, и ситуация перестала быть смешной.

Но до этого нужно было еще дойти, потому что мы просто не могли принять факт того, что видели. Не понятно, почему это нас так шокировало, потому ли, что мы говорили только что о схожестях между ними и нами, или просто этот поворот сюжета кажется неожиданным, потому что ни разу за все это время мы даже намека на то, что они не просто друзья, не получили.

— Так они встречаются что ли? — почесав затылок, спросил Чон, когда мы оба поняли, что картинка на экране — не плод нашего воображения.

Часть 1

zeffirka_kim

— То есть… Посмотри на них. Разве может быть настолько хорошо? Они слишком явно переигрывают.

— Думаешь? — удивленно переспросил парень и вернул взгляд на экран, где тот пробыл около полуминуты, прежде чем губы Гука распахнулись, выпуская наружу тихое. — А хочешь… — друг запнулся и сглотнул, облизнув губы. Взгляд его глаз нашел мой в темноте комнаты, и он нервно продолжил. — …хочешь так же?

Bangtan Boys (BTS)

ОЖП/Чон Чонгук

ОЖП

Чон Чонгук

Friday evening

Чонгук так внимательно смотрел на экран, где все еще демонстрировалось кино, которое не следовало нам смотреть сегодня. Нет, вообще никогда не стоило его смотреть! Главные герои кинокартины не собирались останавливаться и продолжили с большей охотой наслаждаться обществом друг друга, от чего каждое последующее мгновение становилось все более и более смущающим. Мне было очень не по себе, я сгорала от неловкости и дискомфорта, потому что трудно было принять факт того, что этот фильм очень сильно на мне отразился. В особенности те моменты, где речь идет о сценах с возрастным ограничением, от которых стало душно и волнительно, а кроме того очень запутанно на душе.

Я отчетливо чувствовала, что возбуждена, это невозможно с чем-то спутать. Кто-то скажет, что это нормально, в конце концов этот фильм и правда излишне откровенен, я бы даже сказала, что он на волосинке завис между просто чем-то эротичным и самой обычной порнографией, к которой у меня ни пристрастий, ни даже понимания того, зачем это делать и смотреть, не было. Я таким никогда не интересовалась и интересоваться не планировала. Конечно, такой контент ориентирован на свою аудиторию, и я с пониманием относилась ко всему этому, а сама в ряды поклонников и ценителей подобного искусства входить не собиралась. Не мое это, не для меня.

И прямо сейчас внутри меня все горело, кипело, бурлило. С одной стороны дело было в возбуждении, с другой в моей душе произошел диссонанс. Я к такому не привыкла, я такое не понимаю, и вот, я занимаюсь тем, что смотрю этот фильм и не могу его даже выключить. Но эта проблема не самая главная, ведь весь масштаб того, что я чувствую и ощущаю, не могу понять даже я. Я не могу разложить все по полочкам и сделать какой-то вывод, в голове все слишком запутано, все слишком запутано в сердце и где-то ниже… где-то очень глубоко внизу живота.

Я нервно кусала губу, пока Чонгук старался разглядеть на экране подтверждение моим словам о том, что актеры знатно переигрывают, не в силах отвести от него взгляд. Зачем я вообще это сказала? Если бы смолчала, фильм бы уже давно был выключен, мне не пришлось бы проходить через это сейчас…

Чонгук очень красивый, даже сейчас, когда в комнате почти нет света и только яркие лучи проектора освещают его лицо. Чонгук красивый, очень красивый, и такой… сексуальный. Не знаю, с каких пор я считаю Гука сексуальным, было ли это всегда или началось только недавно, стал ли он мне нравиться в начале, и только потом привлекать как мужчина в плане более откровенном, чем невинные чувства к важному сердцу человеку. Чонгук был сексуальным, я не могла отрицать этот факт, хотя все еще старалась отрицать свои чувства к нему, пыталась бороться с ними. Но его сексуальную привлекательность отрицать было невозможно, даже перед ним, не только в принципе. Я даже не стеснялась говорить ему об этом несколько раз, потому что это правда. Он до безумия привлекательный, и есть что-то в энергетике от него исходящей, почему Чонгука хочется, стоит лишь на секунду задержать на нем взгляд.

Он горячий, горячий слишком для того, чтобы не бояться сгореть рядом с ним, особенно сейчас. Даже если между нами есть достаточно пространства, чтобы я осталась целой, чтобы не пострадала от жара, что от него исходит слишком ощутимыми потоками, я все равно ощущаю, как пылает моя кожа, нагреваясь до заоблачных температур. Чонгук такой горячий, хотя ничего не делает, просто смотрит на экран, неподвижно сидя на месте. И пусть его фигуру почти не видно из-за отсутствия хорошего освещения и подушки, которую к его телу прижимали напряженные руки, от чего на них сквозь кожу явно проступали вены и сухожилия, были видны очертания мышц. Никогда не могла игнорировать вид его рук, ни разу не получилось… почему они сводят меня с ума, почему стали моею слабостью? Что мне сделать, чтобы это прошло? Как от навязчивых мыслей избавиться?

Я нервно сглотнула и отвела взгляд, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. Я так возбуждена из-за фильма, или потому что рядом Чонгук? Дело в том, что на экране представлены яркие кадры совсем не скромного кино, или в том, что мы провели параллель между главными героями этого фильма и нами? Потому ли мое сердце так бешено бьется, что в голову проскальзывают мысли о том, что мы тоже могли бы оказаться в такой ситуации? Если бы между нами было что-то хоть чуть-чуть по-другому, мы тоже могли бы стать возлюбленными и тогда мы бы тоже…

Нет, мне нельзя думать об этом, нельзя! От этого только хуже становится, намного хуже!

С этим справиться намного труднее, намного тяжелее становится игнорировать горячую пульсацию внизу живота, которая с каждой минутой становится все более ощутимой, а чем ярче мои мысли и чем больше они связанны с Чонгуком, тем быстрее протекает эта минута.

Губы Чонгука распахнулись, и он громко сглотнул, все еще не отрывая взгляда от экрана, а я не обратила на его вздох, сорвавшийся с пересохших уст, внимания, продолжая стараться найти истинную и самую главную причину того, почему это творится со мной. Дело в фильме или в Гуке?

Если бы я не представляла подсознательно нас на месте героев фильма, отразилось ли бы это на мне так, как отразилось?

— А хочешь… — заговорил парень, привлекая к себе мое рассредоточенное внимание, и запнулся, тут же сглотнув. Язык так быстро, но так, черт побери, соблазнительно прошелся по его губам, что внутри меня все скрутилось так сильно, что заплакать захотелось от импульса обжигающей, но в какой-то степени приятной боли… Я сильнее впилась зубами в губу, чтобы не подать виду о том, что со мной происходит, и сильнее сжала подушку пальцами, словно это может мне как-то помочь. Взгляд его глаз нашел мой в полутемноте комнаты, и Чонгук нервно продолжил. — …хочешь также?

Из колонок все так же доносятся неприличные звуки, а на экране мелькают картинки, которые могут смело зваться теми, что могут испортить психику не только детскую, но и взрослого человека тоже. Я все еще нахожусь в какой-то прострации, не до конца понимая, что со мной, и почему так происходит, голова забита мыслями об одном, а сердце волнуется из-за другого, и все это украшает вишенка на тортике — жар, разливающийся по венам, и влага, скапливающаяся в кружевном белье.

Я не сразу понимаю слова, которые произнес Гук, мне нужно время, чтобы они сформировались в моей голове во что-то понятное, а затем требуется времени еще больше, чтобы они обрели смысл, и я смогла его понять.

Сердце замерло, когда я сглотнула и прочистила горло, надеясь, что звук, который сорвется с моих губ, не будет похож на противный скрежет.

— Чтобы… — проговорил парень и вновь запнулся, так странно глядя на меня. Что… что может значить этот взгляд? Может, мне просто кажется…? — Чтобы также хорошо было, хочешь?

Чонгук редко разговаривал тихо или спокойно, он по своей природе очень эмоциональный человек, эмоциональный даже слишком. Даже если он говорит о чем-то неважном или неинтересном, его голос обычно такой громкий, что мне часто приходится делать ему замечания насчет того, что мы находимся в общественном месте, или в соседней комнате спит человек. Он даже не замечает этого, это получается случайно. Даже когда ему кажется, что он говорит очень тихо, и никто его не услышит, его слышно очень хорошо. Он даже бурчать нормально не умеет себе под нос так, чтобы об этом никто не узнал.

Но сейчас его голос едва различим, он такой тихий и осторожный, что это кажется очень странным. Что происходит?

У меня не было времени думать над тем, что не так с голосом Чонгука, я не могла даже позволить себе удивиться этому и подумать о том, почему так случилось. Вместо этого я задержала дыхание, переводя взгляд на экран на долю секунды, чтобы тут же почувствовать, как ярко окрасились мои щеки румянцем. Удостоверившись в том, что происходящее на экране — не плод моего воображения, и я не зря удивляюсь словам своего лучшего друга, я вернула взгляд к глазам Чонгука, немного дергано кивая в сторону стены, на которой висит экран.

Гук кивает, кивает медленно и нерешительно. Этот жест выглядит нервно и смущенно, несмотря на то, какой он плавный. Его глаза все такие же огромные и полные всяких непонятных вещей, а губы по-прежнему распахнуты и продолжают сохнуть слишком быстро, как будто парень заболел или слишком сильно нервничает.

Я не смогла удержать свой взгляд на месте и не взглянуть вновь на экран, чтобы убедиться в том, что мы видим одно и то же и говорим об одном и том же, а не просто недопонимаем друг друга. Чонгук же не мог только что спросить меня о том, чтобы мы…?

Нервно хмыкнув, я надавала себе мысленных тумаков за то, что вообще допустила мысль о подобном. Мы с Чонгуком не можем заниматься вещами, которыми занимаются герои выбранного парнем фильма прямо сейчас. Даже если мы с ними очень похожи, эта часть их истории совсем не про нас.

— Эй, ты чего? — смех мой вышел немного истерическим, потому что все это было для меня слишком. Я не могла оставаться спокойной уже долгое время, держалась из последних сил, а когда Гук решил вот так меня подстебнуть, даже этих сил не осталось больше, так что я не смогла сдержать нервный смешок и недоверчивую улыбку. — Я на секунду… — говорила я, все так же нервно, но стараясь сгладить ситуацию и свести все к тому, чтобы мы, наконец, выключили это ужасное кино. Однако стоило моему взгляду пересечься со взглядом моего лучшего друга, я запнулась, потеряв улыбку, что красовалась на искусанных губах. — …на секунду подумала, что ты не шутишь, — потерянно продолжила я и сглотнула, теряя голос. — …а ты не шутишь.

Чонгук не пошутил, я знаю. Знаю его лучше всех, лучше него самого знаю. Знаю, какой он, когда врет или что-то скрывает, знаю, как выглядит, когда чем-то недоволен, когда счастлив, я знаю, и когда грустит. Я знаю, когда ему больно, или он чем-то расстроен, знаю какой, когда зол или потерян, когда шутит, знаю, и когда серьезен. Чонгук не шутит, он говорит всерьез. Он смущен и даже чем-то напуган, кажется, но серьезен.

То есть, мой лучший друг только что спросил меня, не хочу ли я с ним переспать?

Я потеряла дар речи, но это не самая важная моя потеря. Вместе с тем я утратила пульс, способность думать, способность дышать… я совершенно ничего не понимала, вообще ничего.

Расстроили ли меня его слова, взволновали ли? Была ли я счастлива или зла? Чувствовала ли я окрыленность или упала куда-то очень глубоко? Хотела ли я услышать это или нет? Мне счесть это оскорблением или комплиментом? Хотела ли бы я согласиться? Должна ли отказать?

Чонгук молча смотрел на меня все так же, а я все так же смотрела на него молча. Его губы пересохли, а мои были искусаны почти что в кровь. Мое сердце не билось уже так долго, и я не знаю, когда его сердце остановилось тоже. Я очень нервничала, и он переживал, а мы оба молчали, старательно пропуская мимо ушей пошлые звуки наполняющие квартиру через колонки.

Что я должна чувствовать? Что я должна сказать?

— Не бери в голову, я пошутил. — парень перебил меня так неожиданно, разорвал зрительный контакт, прежде чем покачать головой, нервно улыбнувшись. Он даже попытался посмеяться, но вышло совсем неправдоподобно. Гук всегда был немного странным и слишком эмоциональным, но никогда еще не был таким дерганным.

Я не успела ничего сказать, как Чон ударил указательным пальцем по пробелу, ставя фильм на паузу, отложил в сторону подушку, взял со столика телефон и быстро снял с него блокировку.

— Ой, сколько времени уже, я совсем забыл, что мне нужно… — он запнулся, бросил в мою сторону взгляд, которому не позволил встретиться с моим, тут же возвращая его в телефон. — Я говорил тебе ведь, что у меня дела завтра? Не знаю, как забыл, что они перенеслись на вечер. Я уже почти опаздываю, не злись, ладно?

Какие еще дела, я точно знаю, что у него нет на завтра никаких дел, и он не мог перенести их на сегодня, не мог… сегодня наш день, он никогда ничего не планирует на пятницу. Даже день рождения своей девушки, когда она еще у него была, пропустил, потому что тот был в пятницу. Какие еще планы?

Мысли в моей голове формируются слишком долго, я не успеваю задавать вопросы вслух, только губы могу распахнуть, стараясь вникнуть в то, что происходит. Чонгук быстро подсел ко мне ближе и чмокнул в щеку, тут же подрываясь с дивана.

— В следующий раз я уделю тебе больше внимания, обещаю, и искуплю свою вину за сегодня. Не нужно меня провожать, я отлично справлюсь сам.

Он тянется за толстовкой, зачем-то жмет ее в руках перед собой, не собираясь надевать, кажется, а я просто продолжаю моргать, непонимающе глядя на него с замершим сердцем.

Я смотрю на него, а он на меня почти не смотрит, старательно избегает моего взгляда, нервно передвигая тот по гостиной, пока направлялся в сторону прихожей спиной в перед, совершая медленные шаги.

— Сказал же, у меня были планы на завтра, но они перенеслись, и теперь мне нужно…

— А что если… — неожиданно даже для самой себя, проговорила я слишком энергично, перебивая парня на полуслове, и тут же запнулась, чувствуя, как сердце останавливается. Я сглотнула, опустив взгляд, и подняла его к глазам друга снова, распахивая дрожащие губы вновь. — Что, если я хочу?

Чонгук замер на месте, не решаясь сдвинуться с места, и сглотнул, распахивая губы, чтобы что-то сказать, но я не дала ему такой возможности, заговорив первой, несмотря на смущение и даже стыд.

— Если хочу, чтобы было так же? Что тогда?

— А ты… правда хочешь?

Я смогла лишь кивнуть в ответ, на большее не была способна. Чонгук как завороженный смотрел в мои глаза, не позволяя мне разорвать зрительный контакт и самостоятельно этого не делая. Медленно он присел на диван снова, не прекращая смотреть на меня удивленно, с недоверием…

— Так же? — переспросил он, кажется, усомнившись в моих словах или в том, как их услышал. — Ты хочешь так же?

Возможно, мы говорим о разном, но я правда так хочу. Хочу как в этом дурацком фильме, чтобы мы были большим друг для друга, чем просто друзьями, пусть даже лучшими. Хочу не стесняться своих чувств к нему и не бояться их, не хочу с ними бороться и скрывать их больше, ни от него, ни от кого-либо еще в этом мире. Нет, могу и дальше скрывать их от кого угодно, как героиня этого кино, я готова на это. Ото всех буду прятать свое сердце, но не от него. Не хочу прятать больше…

Да, я хочу как в этом глупом кино. Чтобы мы целовались не в щеки при встрече и на прощание, чтобы объятия значили совсем другое, намного больше, чем сейчас значат, чтобы не нужно было сдерживать желание коснуться его или смотреть долго-долго. Я хочу, очень-очень хочу, чтобы мы были влюблены так же, как они влюблены, чтобы на все наплевать, чтобы друг другом не насытиться…это то, чего я на самом деле хочу.

Я знаю, Чонгук не это имеет ввиду, он предлагает мне совсем другое, а я… я не могу отказать. Не потому что слабая или слишком распущенная, а потому что и этого тоже хочу. Я хочу его, хочу и знаю, что он никогда не будет моим. Быть может, я смогу пожить своей мечтой один вечер? Всего лишь один неприметный вечер самой обычной пятницы.

Я знаю, как это будет. Никаких обязательств, никаких обещаний… это лишь на один раз и мы больше не вернемся в этот вечер, никогда не заговорим об этом и не должны будем вспоминать. А я не смогу забыть, точно знаю, что не смогу. Я буду намного несчастнее завтра, чем была сегодня, вчера, год назад… Буду, мне будет больно, я знаю. Но прямо сейчас я зачем-то киваю смущенно, потому что, насколько бы я ни была сейчас смелой, это смущает. Признаваться в такого рода желаниях — смущающее, даже или, лучше сказать, тем более, что Чонгук думает не о том же, о чем думаю я.

Даже если это на один раз и даже если у этого раза есть кем-то выдуманный сценарий, под которым я только что поставила свою подпись, я хочу этого, всем своим телом, каждой частичкой души. И не важно, говорит ли во мне сейчас обычное возбуждение, или же я сошла с ума, и нет другой причины, а может, я просто до невозможности глупа и отчаянна, я не знаю… Важно то, что я всем сердцем этого желаю, его желаю.

— Я… — Чонгук замолкает, едва начав говорить. Замолкает и облизывает губы, вглядывается в мои глаза и позволяет себе признаться. — …тоже хочу.

Мое сердце замерло, а затем забилось быстрее, внутри стало так волнующе тесно… я просто старалась справиться с дыханием, сдержать улыбку, что попыталась украсить губы, ведь приятно так стало, когда он сказал эти слова. По крайней мере, я хоть немного привлекаю его, разве этого недостаточно для того, чтобы прямо сейчас быть счастливой?

— Очень хочу. — шепчет парень в мои губы, а я не знаю, как он оказался так близко, когда это произошло и по какой причине. Я ничего не знаю, не успеваю моргнуть и сглотнуть мурашек, пробежавших по моим губам от того, что их только что коснулось дыхание Гука, как их коснулись его губы, полностью выбивая меня из колеи.

Я не знаю, как это случилось, не успела понять, как чужие губы накрыли мои, как сердце замерло в груди и больше не собиралось возобновлять шаг, как дыхание прекратилось, а воздух комом застрял где-то в горле. Глаза шире распахнулись от неожиданности, а тело окаменело, но прошла всего доля секунды, и мир перевернулся с ног на голову.

Губы Чонгука заставили мои распахнуться и ответить дрожащим движением на его поцелуй, о котором так долго мечтала моя душа. Веки сами собой опустились, когда Чон придвинулся ближе, зарыл пальцы в мои волосы и притянул к себе сильнее, охотно перебирая мои искусанные губы.

Я долго не решалась предпринять что-либо, Чонгук уже давно отобрал у меня подушку, и теперь я могла только сжимать пальцы в кулачки вместо того, чтобы сжимать в ладонях подушку. Но прошло время, и я решилась коснуться пальцами лица своего лучшего друга, погладить щеки и углы его нижней челюсти, а Чонгук только вздохнул тяжело и прошелся языком по моим губам, после проникая им в мой рот. Это было так неожиданно для меня, хотя чего еще можно было ожидать в такой ситуации? Чему здесь было уже удивляться? Наверное, нечему, но я все равно удивилась и чуть не умерла от остановки сердца в этот момент, когда горячий, влажный язык огладил мои щиплющие от волнующих поцелуев губы, а затем мягко проскользил по мягкому небу, застревая на его ребристой поверхности. Сдержать внутри тихий жалобный вздох с примесью полу-стона было невозможно, наверное, так что тот просто сорвался с моих губ и утонул где-то в водовороте нашего поцелуя.

Я давилась воздухом снова и снова, но отстраняться не планировала, не хотела спасаться из этого приятного болота, что затягивало меня в себя все глубже и душило все беспощаднее. Никогда бы не подумала, что мне нравится что-то такое — добровольно лишаться жизни, уже давно лишившись рассудка. Никогда бы не подумала, что способна на такое решение.

Поцелуй не был осторожным, ни в начале, ни сейчас, он был вынужденным, словно мы оба изголодались по физическому контакту, друг по другу изголодались… Языки сплетались в узлы, которые, кажется, было невозможно распутать, губы терялись среди чужих губ. Мы не могли остановиться, перестать целовать и отстраниться. Это было слишком, слишком трудно было разорвать контакт губ, даже если воздуха слишком мало, его не хватало ни мне, ни Чонгуку, но мы справлялись с этим, вынуждая сердца рваться из груди от негодования. Нам нечем было дышать, совсем нечем, от этого только изредка изнутри вырывались тяжелые резкие вздохи смешанные с непонятными звуками, то ли удовлетворенными, то ли жалобными.

Наш поцелуй был немного резким, жадным, он был страстным, очень горячим. До боли губ, до истерики сердечной мышцы и выжженных огненной кровью сосудов, до невыносимой тяготы внизу живота и пульсации в висках.

Я не могла отстраниться первой, и Чонгук не отстранялся. Ноги затекли, совсем неудобно было сидеть вот так, в пол-оборота, тянуться к парню, что казался так далеко, но совсем не волновал этот дискомфорт, ведь губы продолжали изводить губы, а язык все так же исследовал мой рот, хотя уже прошелся по кругу несколько раз. Ему тоже этого кажется мало?

Все это казалось нереальным, я думала, это сон. Слишком недоверчиво сжималось мое сердце с каждым вздохом Чонгука, с каждым его прикосновением, с каждым прикосновением, что дарили ему мои пальцы. Разве может все это быть правдой? Чтобы Чонгук поцеловал меня, чтобы я ему ответила… Правда ли это не сон? Происходит ли это взаправду?

Я чувствовала, что мои щеки не отпускает румянец, ничего не могла поделать с тем, как волнительно чувствовала себя, хотя была такой счастливой. Моя мечта оказалась такой прекрасной в реальной жизни… Поцелуи Чонгука были намного более особенными и необычными, чем я думала. Не до конца понятно, что именно он делает не так, как другие люди, но что-то делает их слишком важными и волнующими, слишком сладкими и обжигающими.

Ни один другой поцелуй в моей жизни не сравнится с тем, что происходит сейчас. Были ли те поцелуи поцелуями вовсе?

В несколько простых движений, за которыми я не смогла уследить, Чон Чонгук переместился на диване, утягивая меня за собой, чтобы не разорвать поцелуй, и уже через мгновение я оказываюсь выше, седлая его бедра, а он откидывается на спинку дивана и нехотя теряет контакт наших губ, тут же жадно глотая воздух.

Не только мое дыхание сбилось, а грудная клетка слишком отчетливыми движениями расширялась как можно сильнее так быстро, что это казалось невозможным. Чонгук так же тяжело дышал, глядя на меня снизу-вверх затуманенным взглядом и облизывая распухшие губы.

Смотреть на них было одно удовольствие, ведь это по моей вине они распухли, из-за меня так покраснели, ведь это мои губы они только что целовали, мои.

Я смущалась, глядя в его глаза, но так хотела смотреть в них дольше, еще дольше, всегда… Румянец на щеках стал более ощутимым, когда мой мозг понял всю масштабность ситуации, а именно то, что Чонгук находится не просто близко ко мне, что он позволил мне, нет, вынудил меня сидеть на нем и чувствовать то, как сильно он возбужден.

Могла ли я представить, что такое когда-нибудь произойдет? Могла ли предположить, что этот день настанет, и все будет вот так, как сейчас? Что Гук будет смотреть на меня вот так, что обнимать будет за талию, что будет облизывать лихорадочно распахнутые губы, распухшие по моей вине, что усадит на свои колени и не сможет долго просидеть вот так, от меня отдалившись, даже если еще не успел отдышаться.

Рука парня придвинула мое тело ближе к его телу, когда я постаралась отстраниться, чтобы не находиться в этой слишком смущающей позе, в такой «неправильной» для лучших друзей близости. Все, что мы делали — было неправильно, но, кажется, это далеко не самая неправильная вещь, которую мы сделаем сегодня.

Я только немного отодвинулась назад, чтобы между нами образовалось больше пространства, и я не задевала бугорок в области паха парня своими случайными движениями, но Гук тут же подтянул меня обратно за бедра, нет, кажется, теперь я была еще ближе, чем прежде, так что мне пришлось выгнуться инстинктивно в пояснице, на автомате упираясь руками в грудь Чона, словно могу упасть, если не сделаю этого. Его рука быстро зафиксировала мое положение, коснувшись поясницы, парень крепко держал меня на месте и не прекращал смотреть на меня, пока тела соприкасались всюду, где это было в таком положении возможно, а я не могла собраться с силами и не опускать смущенный взгляд. Но это казалось Гуку неправильным, поэтому пальцы его ладони коснулись моей щеки вместе с тем убирая волосы в сторону.

— Ну же, иди сюда… — этот шепот звучит так волшебно… Чонгук словно молит меня придвинуться ближе, хотя не дожидается того, когда я сделаю это сама, и заставляет наклониться, придвигая мое лицо к его лицу, чтобы вновь жадно впиться в мои губы своими.

В какой-то момент парень вновь сильнее сжал меня в объятиях, от чего я слегка заерзала на его эрегированном органе и не смогла сдержать жалобный скулеж, рвущийся прочь из грудной клетки, внутри. Слишком проблематично оказалось справиться с теми ощущениями, что разлились по телу от промежности в тот самый момент, когда два возбуждения соприкоснулись даже через толстый слой одежды. Чонгук, который, к слову, промычал что-то невнятное в наш поцелуй даже раньше меня, по всей видимости, не был готов его услышать, потому что тут же прикусил мою губу, от чего я слегка дернулась в сторону из-за неожиданности.

— Прости. — шепчет парень в мои губы между поцелуями намного более осторожными, чем те, что были до этого. — Прости, я не хотел…

— Ничего… все в порядке.

Руки парня, наконец, отпустили меня и дали почувствовать себя чуть более свободной, что мне не очень понравилось, но быстро вернулись на мое тело, не ограничиваясь простыми объятиями. Плавно и не спеша они бродили по моему телу, хотя эти прикосновения не были медленными и очень нежными, скорее нетерпеливыми в какой-то степени и носили какой-то познавательный характер, изучая мое тело с нескрываемым интересом и удовольствием, заставляя меня плавиться и тяжело дышать, углубляя поцелуй еще больше. В этот раз это сделала я, не Чонгук. Это я обняла его лицо сильнее и юркнула языком еще глубже в рот, не в силах насытиться вкусом его поцелуя, насытиться парнем, который нравился мне очень сильно, но которому я не могла признаться в своих чувствах. Нет, я даже себе в них не могла признаться. Гук огладил мои плечи, спину, талию, несильно сжал ее, когда я неожиданно даже для самой себя заерзала снова, заставляя парня подавиться воздухом и тихим стоном, что оказался самым прекрасным звуком, что я слышала до этого дня в своей жизни. Трудно сказать, сделала ли я это намеренно, или все случилось случайно, но то, к чему мое движение привело, стоило того, как тяжело стало мне самой.

Оглаживая хорошо ощутимыми движениями мои ноги, парень заставлял мое тело браться мурашками, а когда я вздохнула слишком громко от того, как он сжал их, слегка разминая, Гук резко придвинул меня за бедра к себе ближе, вновь создавая трение самых чувствительных в наших телах зон, чтобы простонать не одному, но и с моих губ сорвать стон.

Контакт губ разорван на мгновение, чтобы помочь парню снять футболку и швырнуть ее куда-то вглубь квартиры, а затем вновь слиться в страстном поцелуе, пока мои пальцы исследуют его горячую кожу, а дыхание Чонгука становится более поверхностным и тяжелым.

Я отстраняюсь, не прекращая целовать, чтобы пройтись дрожащей ладонью вниз по красивому торсу, огладить рельефный живот, чтобы Гук вновь замычал обижено, но в предвкушении в мои губы, а затем сильно сжал бедро и коснулся другой рукой ягодицы, вновь позволяя разряду тока пронзить мое тело.

Что-то непонятное происходит, вот, Гук уже на ногах, крепко держит меня под бедра, поднимая немного выше, из-за чего мои волосы прячут наши лица от мира, которому до нас и так нет никакого дела.

Ноги парня неспешно шаркают по полу, направляясь в сторону комнаты, но откуда мне знать, куда мы идем? Разве есть разница, если он не отпускает, сжимая меня в объятиях крепче, и позволяет проникнуть в свой рот языком еще глубже.

Руки крепко обнимают его обнаженные плечи, пальцы сильно тянут за темные волосы, а зубы специально задевают нижнюю губу и оттягивают вниз, мешая планам парня, в которые не входил разрыв поцелуя.

Победно улыбаясь, когда взгляд Гука изменился на недовольный, я отстранилась вовсе, прикусив губу, и обняла его поудобнее, всматриваясь в озадаченные глаза.

— Ты укусила меня. — констатировал он, продолжая двигаться.

— А ты меня укусил. — парировала я, пожимая плечами. Не знаю, почему вдруг захотелось это сделать: укусить его, отстраниться, дразня, почему поболтать нашла время…? Разве до этого сейчас? До разговоров?

— Я попросил прощения.

— Я тоже прошу. Простишь?

Чонгук остановился неожиданно, еще не дойдя до моей спальни, и прислонил меня спиной к стене, подходя к той еще ближе, чтобы мое тело оказалось зажатым между ним и стеной достаточно сильно, чтобы было почти что дискомфортно.

— Это только от тебя зависит.

— Нет. — покачал головой Чон, задевая при этих движениях мои губы своими. — Я не в том положении, чтобы тебе угрожать или шантажировать. Можешь кусаться, если хочется, я ничего против твоих зубок не имею.

— А против чего имеешь? — едва сглотнув нервный ком в горле, проговорила я с замершим от волнения сердцем.

— В тебе нет ничего, что мне бы не нравилось.

Поцелуй насовсем украл меня из реальности, я не знала, сколько времени мы простояли у той стены, не заметила, как вновь оказалась в воздухе, и как за нами закрылась дверь спальни. Только когда мои ноги коснулись твердого пола и чуть не подвели меня, подкашиваясь, я поняла, что что-то изменилось, но не придала этому значения, будучи слишком сильно сосредоточенной на парне, что вскружил мою голову и сломал сердце, а теперь и тело себе подчинил, ведь оно меня больше не слушалось. Руки сами по себе бродили по его обнаженному торсу, пока мы стояли посреди моей комнаты и не прекращали поцелуй, что был важен не только для меня, не только мне приносил удовольствие.

Пальцы Гука быстро справились с пуговицами моей огромной рубашки, что была куплена в мужском отделе, потому что выглядит слишком шикарно, чтобы пройти мимо нее, так же быстро развязали узел, в который были завязаны ее концы на моем животе. Все так же страстно целуя, парень проник под ее свободную ткань и сжал мою талию, а затем дернул края клетчатой рубашки в стороны, чтобы та спала с моих плеч.

Часть 2

Дышать все еще трудно, губы быстро сохнут, не решаясь сомкнуться, а взгляд не может отпустить взгляд Гука, находящегося все еще очень близко. Парень застыл надо мной, все так же опираясь коленом о кровать у самого ее края и локтями по сторонам от моей головы, чтобы губы находились всего в двух сантиметрах от моих распухших губ.

Friday evening

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Комментарии (0)