Я тонула в этом грешном и тошнотворном мире. Меня засасывало по воле случая в эту грязь, будто так и должно было быть. Будто это уже было предрешено с самого начала. Моя жизнь не имела стоимости даже в йену. Я оказалась козлом отпущения этой несправедливой и дерьмовой действительности.

Родители были простаками с захолустья, что задолжали нехилую сумму старосте деревни и отдали меня тому в залог, но так и не смогли расплатиться...

Отец умер от тяжёлой болезни, а мать не смогла держать хозяйство в одиночку. У неё отобрали наш дом и с позором прогнали прочь. Больше я о ней ничего не слышала.

Я стала одним из рабов при личном дворе и одной из страдалиц старческих извращенных фантазий. Мерзавец не раз пытался силой взять моё невинное девичье тело, но я всячески упиралась, кусалась, кричала, не давала себя трогать...

В один день неизбежность этого оказалась настолько близко, что я потеряла всякое желание к сопротивлению. Меня связали по рукам и ногам в положении собаки, чтобы не смогла больше отпираться. Мои глаза тогда окончательно потухли, а желание жить после и вовсе улетучилось прочь. Где-то глубоко внутри, я наверное и мечтала о спасении, но эта надежда была сравнима с маленькой искоркой в сильный ураган. Такой же слабой и обречённой на гибель.

Однако... Оно будто по волшебству пришло в самый последний момент.

– Старпëр, я смотрю у тебя мозги совсем уже отказали, – непонятно откуда взявшийся высокий мужчина спортивного телосложения отпинывает старика в угол дома, презренно наблюдая за тем, как он лихорадочно подтягивает свои штаны.

Черные волосы, цвета печной сажи, пугающие серые глаза, сверкающие будто два графитовых осколка во льду и небрежный острый шрам в уголке губ.

– На молоденьких потянуло, сухофрукт? Там даже не стоит уже ничего, а ты всё ищешь куда присунуть свой морщинистый гадкий отросток?

– Я староста этой деревни, как ты смеешь?! – он резво поднимается на ноги и гневно тычет в мужчину пальцем, крича, что есть мочи.

– Мне нет дела до того, кто ты в этой убогой глуши, ублюдок, – глядя на старика незнакомец корчится в отвращении и вытаскивает из неоткуда саблю. Одним точным и резким ударом рубит веревки, что до синющих синяков и жгучей боли натёрли мои запястья и щиколотки. – Я не занимаюсь благотворительностью, но ты, старое животное, совсем не видишь рамок. Я таких уродов на дух не переношу.

– Она моя собственность! – старческий голос мерзко скрипит, заставляя меня изобразить гримасу отчаяния и крепко зажать уши ладонями. – Эта беспризорница ни в чём не нуждается, я хочу лишь малую плату за кров и еду, что ей даю.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

– Ни в чём не нуждается? Девчонка больше на труп смахивает, – он переводит на меня взгляд, смотря с неким скептицизмом и неприязнью.

Ещё бы. Со мной обращались, как со скотиной, если не хуже. Меня саму от своего отражения в зеркале в ужас бросает.

– Два идиота, где вас носит, за что я вам плачу?! – старик неожиданно громко вопит, резко срываясь в сторону задней двери.

В помещение тут же врываются два огромных амбала в теле. Личная охрана. Как же такой крупной шишке без неё, точно. Они-то и связали меня по рукам и ногам. В любом случае моему спасителю, и мне заодно – конец. Кем бы он ни был, даже эта сабля навряд ли спасёт положение дел.

– Занятно, ну давайте, два жирных куска мяса, – косо смотрю на мужчину, пытаясь понять, чего он добивается. Либо самоуверенный дурак, либо и впрямь хорош в драках без правил. – Так даже веселее. Развлеките меня как следует.

– Убейте его! – два массивных тела срываются с места, на что я жмурюсь, рефлекторно сворачиваюсь в клубок, обнимаю себя руками и отворачиваюсь.

Конец, конец, конец... Нам обоим...

Звуки погрома и мучительные стоны от боли разрывают дом вдоль и поперёк, заставляя меня молча лить горькие слёзы и стараться не думать об исходе этой кровавой бойни.

– Т-ты... Кто ты такой?! – распахиваю мокрые глаза и оборачиваюсь, лецезрея то, как мужчина припечатал старика к стене, приставив ему к горлу холодное лезвие. Два, изуродованных глубокими порезами до неузнаваемости, телохранителя валяются на полу, без каких-либо признаков жизни. – М-мы можем договориться! Чего ты хочешь?! Денег?! Я заплачу тебе! Много!

Как был трусливой и омерзительной падалью, такой и остался.

Безэмоционально смотрю на слезливые глаза старика и его трясущиеся руки, которые быстро опадают под давлением острого железа.

– Кусок дерьма, – отпускает труп с перерезанной шеей и дёргает саблей, стряхивая остатки крови. – Деньги у такого мусора как ты и брать стыдно. Цела, девчонка?

– А..? Д-да, спасибо... – тут же прикрываю руками голое тело и поджимаю свои искусанные губы. – Как я могу вас отблагодарить?

– Я не рыцарь, чтобы ты здесь разбрасывалась подобными речами, – разворачивается всем корпусом ко мне и грозно смотрит. Он явно не обычный человек. Так хорошо владеет оружием и смог в одиночку уложить двоих здоровых мужиков, что крупнее его раза в два. Здесь точно есть какой-то подвох. – Бывай, малышка.

– Но... – подрываюсь, протягивая к его силуэту руку, однако тут же осекаю себя, замирая на месте. Он мне ничем не обязан, а вот я ему по гроб должна, но ему не нужна никакая награда за спасение сиротной девы. Я не понимаю мотивов этого незнакомца. На жалость давить не особо хочется, но в этой деревне после такого я точно больше не смогу жить. – Мне некуда больше идти...

– Это не мои проблемы, – отрезает и перешагивает трупы один за другим, уверенно направляясь в сторону выхода. – Я не благотворитель, повторюсь.

– Тогда зачем помог? – тихо выдаю, оседая тяжелым грузом, и опускаю пустой взгляд в лужу крови на полу. Алая, липкая, дурно пахнущая. В ней расплывчито видно моё немощное отражение, от которого становится лишь хуже.

От самой себя противно.

– Я ненавижу таких сволочей, всего лишь, – хватается рукой за ручку, открывая дверь, но не спешит выходить, останавливаясь в проходе. Пол тихо скрипит под сильным телом, разбавляя мёртвую тишину. Обстановка начинает несколько давить. Сглатываю ком слюны, что встал поперёк горла, и смотрю на силуэт мужчины. Захочет убить меня? Я не смогу ему противостоять или отбиться. У нас разные весовые и силовые категории. Для него я сравнима с маленькой букашкой на дороге под ногами. – Я передумал. Вставай, пойдёшь со мной. Ты мой трофей, как никак.

– А..? – вздрагиваю, как только он переводит свои глаза в мою сторону. Никогда в жизни не видела такого устрашающего взгляда. Будто дикий зверь на тебя смотрит.

– Я не люблю повторять дважды, – только сейчас замечаю, что в его руках нет той сабли. У него ведь нет с собой ножен или чего-нибудь в этом роде. Куда он её дел? Непонятно откуда взялась и неизвестно куда пропала. Странно всё это. Несколько кривит лицо и небрежно тычет в мою сторону пальцем. – Накинь на себя какую-нибудь тряпку. Не знаю, как у вас тут принято, но в городе ходить голой явно не стоит.

– В городе? П-погоди... Мы идём в Токио? – кое-как встаю на трясущиеся ноги, опираясь рукой о стену, и несколько шокированно смотрю на него. Всю жизнь хотела там побывать. Родители даже обещали, что мы вскоре переедем туда, забросив деревенскую жизнь раз и навсегда. Звучало и впрям, как мечта наяву. Однако всё оборвалось на довольно грустной ноте, что вновь весело заиграла свою мелодию, но в компании с абсолютно чужим мне человеком. – Правда?

– Деревенщина, вам чего не скажи, всё вызывает удивление, – хмыкает и хватает со стула моё платье, скептично рассматривая. Давно выцветшая ткань, с кучей заплаток и яркими швами. Одно единственное и неповторимое на все случаи жизни. Большего у меня нет. – Ужас. Надевай.

Швыряет его в мою сторону, на что я еле как успеваю поймать то налету. Да уж, я явно не хотела бы показываться в нём в городе. Сразу будет видно, что я какая-то деревенская колхозница. Поджимаю губы и сдавливаю свою никчёмную одёжонку в кулаках.

– Что такое, куколка? – большая горячая ладонь падает на моё нагое плечо, слабо сжимая. Мурашки табуном проходятся по спине. Медленно поднимаю на мужчину свои пугливые глазёнки. Ухмылка, больше походящая на хищный оскал, и недобро горящий взгляд. Зверь, не иначе. – Боишься меня?

– Н-нет... – открыто вру, тихо мямля себе под нос, и стараюсь отойти от мужчины подальше, но он лишь сильнее сжимает участок моего тела, заставляя мёртво стоять на месте.

Цыкает, вырывая у меня из рук платье, и кидает то в лужу крови. Пусто смотрю на то, как ткань наливается красным оттенком смерти.

– Даже мешок из-под картошки и то лучше, – открыто критикует то, в чём я ходила несколько лет подряд, даже не опираясь ни на какие рамки приличия.

Мне не обидно, нет. Очевидная правда не повод для такого.

Отходит от меня, направляясь к выходу, пока я продолжаю наблюдать за тем, как моя бывшая одежда почти полностью приобрела багровый цвет.

– Одолжим тебе чего-нибудь получше у других деревенских девиц.

– Одолжим..? – аккуратно выглядываю из-за косяка проёма, наблюдая за дальними домами. Судя по его методам, это значит отберём, а если не отдадут – убьём. Мой спаситель довольно мутный тип, ничего не скажешь.

– Никого больше не трону, если сами на железо не напросятся, – растягивает губы в настораживающей улыбке и неторопливо хрустит костяшками пальцев.

– У жены старосты есть вещи... – неожиданно вспоминаю, что женщина хранила всё в их общей спальне на втором этаже, в сундуке. Вот, у кого действительно была одежда, которой и в городе то люди позавидуют. – Но я не хочу брать их без спроса...

– Хватит строить из себя невинную овечку, – раздражённо выдает, вновь обращая своё внимание на меня. Мизинцем без капли стеснения ковыряет в ухе, после безэмоционально смотря вглубь дома, прямиком на кровавое море с трупами. – Я убил её жалкого муженька, что хотел тебя взять против твоей воли, а заодно и двух этих идиотов. Подумай, есть ли смысл теперь опираться на вежливость? Либо берёшь вещи и одеваешься, либо идёшь голой. Мне всё равно.

Глава I. Деревенское прошлое

galka

Однажды мне протянули руку помощи, что была по локоть в чужой крови. И я её приняла, добровольно отдав в благодарность собственное тело.

Jujutsu Kaisen

Тоджи Фушигуро/ОЖП

Тоджи Фушигуро

Хрустальные слёзы

С того кровавого, тихого, но от этого не менее ужасного побоища в деревне, прошло уже полгода. За это время я многое переосмыслила и поменяла в себе. Заметно выросла в понимании окружающего меня мира. Да и... Теперь я проживаю на постоянной основе в Токио, как того и желала. Работа в круглосуточном магазине на заправке не так уж плоха. Всего хватает, чтобы выживать в этом аду, под названием жизнь.

А ещё... Я наконец смогла приручить дикого зверя. Но кто знает, когда тот решит цапнуть хозяина за руку? Да и кто кого приручил, вопрос тоже весьма занятный.

Сижу на кухне, что в номере крайне дрянного, дешёвого отеля на окраине города, стряхивая пепел с ментоловой сигареты прямо на стол. Все стены пропахли резким запахом табака, яро въевшись в эти старые, подранные зелёные обои. Я настолько привыкла к этому яду, что он стал мне роднее чистого кислорода.

Перевожу усталый взгляд на часы, что висят прямо над уродливой синей тумбой. Ненавижу её, давно пора выбросить на помойку.

Несколько грустно усмехаюсь, считывая с циферблата время, и рукой тянусь к маленькой пластиковой баночке на другом конце столешницы. Выкинув на ладонь пару противозачаточных таблеток, залпом глотаю их, даже не запивая водой.

Моё тело оплетает дорогое чёрное кружево, подчёркивая тонкую фигуру.

Какой контраст, забавно, правда? 

Затёртый, гнилой отель и дорогое нижнее бельё, которому позавидуют даже ню-модели на обложках мировых журналов. Тоджи на каждую нашу ночную встречу покупает мне новый комплект. Ибо прошлый обязательно будет изодран в лохмотья, в порыве его горячей, пылкой страсти. Приносит его в небольшой коробке, оплетённой атласной лентой, и сходу суёт мне в руки, как должное.

Да я и не жалуюсь. Меня всё вроде как устраивает.

– Ну привет, котëнок, – низкий, басистый мужской голос пробивает тело волной крупной дрожи. Оборачиваюсь и вижу Фушигуро в кухонном проёме, что как обычно холодно смотрит на меня. Его глаза горят лишь изредка, когда похоть переступает грань дозволенного, когда я лежу перед ним обнаженная и подчинённая его железной воле. Когда он имеет контроль и желание. – Успела по мне соскучиться?

– Я ждала тебя, – кидаю совсем тихо, скрипучим от долгих бессмысленных слёз шёпотом. Изо дня в день я роняю этот хрусталь в виде капель на кафельный пол, что безбожно разбивается в неряшливые маленькие лужи.

В них нет никакого смысла, от слова совсем. Отчего плачу? Сама не знаю. Ради чего? Непонятно. Возможно оплакиваю своё жалкое прошлое, из которого смогла вырваться, и хоть немного повернуть жизнь в лучшую сторону.

Тело окаменело, голова совсем пустая, а понимание происходящего потеряно. Я знаю, что эти слова он никогда не воспринимает всерьёз. Знаю, что для него это ненужная сопливая сентиментальность, но всё равно из раза в раз это говорю. Так проще.

– Пошли, хочу поиграть с тобой немного, – разворачивается и ступает в сторону спальни, вытягивая назад руку, и пальцем зовёт за собой. Тушу сигарету о деревянный стол, с силой вжимая её в поверхность. Аж до трухи.

Ловко соскакиваю с барного стула, и следую в том же направлении, что и Фушигуро пару секунд назад.

Он вальяжно сидит на диване, раскинув руки и ноги в разные стороны, жадно поедая меня своими серыми глазами.

Голодный зверь крайне опасен.

– Сегодня без очередного презента, деньги кончились? – издеваюсь, медленно и изящно приближаясь к мужчине. Он лишь растягивает губы в самодовольной ухмылке, оценивая взглядом каждое моё движение.

– Нет, просто в следующий раз хочу видеть тебя сразу голой, – облизывает свои сухие губы, смачивая их слюной, и напряжённо сглатывает. Кадык маняще дёргается, приковывая к себе моё внимание, что не ускользает от глаз Тоджи. – Как насчёт уже взять в свой ротик мой член?

– Ты не меняешься, – отмираю, нисколько не удивляясь открытым грязным высказываниям черноволосого. Хватаю с полки шкафа упаковку жвачки, забрасывая в рот сразу половину упаковки.

Не сосать же сразу после того, как покурила.

Наконец опускаюсь перед ним на колени. Стягиваю с запястья резинку, шустро собирая волосы в хвост. Мужчина поощряет мою скорость действий мягким поглаживанием по щеке. Ближе притираюсь к его ладони, желая расствориться в этом пьянящем жаре. Параллельно с чувством мимолётного умиротворения хватаюсь за пояс в штанах, ослабляя тот.

Член неожиданно резко выскакивает, с пошлым шлепком ударяясь о низ его подтянутого торса.

– Хей, принцесса, не стоит так грубо с ним обращаться, а то и работать исправно перестанет, – усмехается, наблюдая за тем, как я обхватываю его орган своей маленькой ручкой, размазывая по всей длине уже выступивший на головке предэякулят.

– А ты не жалуйся, – ворчу и надуваюсь на его любительскую привычку комментировать и отчитывать мои действия попусту. Сам себя пусть тогда удовлетворяет.

Подползаю ближе, убирая за ухо пару выбившихся из хвоста прядей. Пальцами вытаскиваю изо рта жвачку, наугад лепля её на подлокотник, и смачно облизываю член. Мужчина выпускает тихий вздох, на автомате заводя руку за мою голову, впиваясь пальцами в затылок. Резинка ему явно мешает властно держать меня за волосы, и он беспардонно ту срывает, позволяя им опасть на хрупкие плечи.

– Эй! На кой чёрт я тогда её вообще наматывала? – недовольно выдаю и шлёпаю Тоджи по бедру, вызывая у него очередную усмешку в мой адрес. Сильнее сжимает пряди на затылке, заставляя меня пискнуть от мимолётной боли. Садист.

– Не отвлекайся, детка, – хмурюсь, но всё же возвращаюсь к начатому делу, обдавая значительной лаской твёрдый и пульсирующий орган. Он достаточно большой и даже при желании полностью не входит в мой рот, поэтому Фушигуро удобно пользуется дополнительным пространством в виде моей глотки. Крепко хватается за волосы на затылке, не позволяя двигаться так, как мне заблагорассудится. Грубо толкается внутрь, заставляя захрипеть и округлить глаза в 100 йен. Капли слёз скапливаются в уголках глаз, а дышать становиться практически нереально. Горло в секунду обдаёт жгучей болью. – Ах, чёрт... Обожаю твой умелый ротик...

– Мгхм! – ногтями веду по ногам мужчины, уже начиная задыхаться от размеров его члена. Он неохотно ослабляет хват, позволяя немного отстраниться, но не выпустить орган изо рта. Поднимаю «пьяные» глаза на черноволосого и начинаю активно сосать, на что он откидывает корпус на спинку дивана и позволяет наружу выйти низкому, бассистому стону. Мои девичьи уши с наслаждением впитывают эту возбуждающую мелодию, от которой бельё в момент неприлично намокает.

– Блять... А-ах... – старается держать себя в узде, и не засадить мне в грубой форме по самые яйца. Ох, как же ему хочется это сделать. Чтобы я срывала голос под ним, со слезами на глазах молила остановиться... С остервенением сжимает обивку, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. – Хороша, чертовка...

Оу, неужели это комплимент моему столику от самого Фушигуро Тоджи?

Добровольно вбираю член на всю длину, втягивая щёки, создавая своеобразный вакуум вокруг него. Мужчина шипит, и больше не смея сдерживать свой пыл, вновь хватает меня за затылочные пряди, начиная грубо двигаться навстречу. Слюна грязно вытекает из уголков рта и течёт ниже, очерчивая подбородок, в конце падая липкими каплями на пол. Мычу, прикрывая глаза, и языком очерчиваю плоть там, где могу дотянуться, доставляя Фушигуро ещё больше удовольствия сием действием.

Послушная девочка всегда была у него в фаворитках.

– К-кх... Возьми-ка меня поглубже... – прижимает моё лицо к самому паху и крепко держит, не позволяя отстраниться. Хриплю, цепко хватаясь за его бёдра, и жмурю глаза. Кислорода катастрофически не хватает, голова кругом уже идёт. Член начинает пульсировать в глотке, что говорит о том, что он близок.

С губ Тоджи слетает неприлично громкий стон, больше походящий на звериный рык. Вязкое, горячее семя тут же бьёт мощной струёй по задней стенке горла. Давлюсь и хлопаю черноволосого по коленке, ибо ещё немного и я точно отключусь. Сперма неприятно оседает в глотке, медленно стекая вниз, создавая не особо приятные ощущения.

Сжалившись надо мной, Тоджи всё же отпускает мой затылок из своих крепких тисков, дав долгожданную свободу.

Глубоко и жадно вдыхаю воздух, откидывая голову назад. Чёрт, чуть не умерла. Хоть немного то выдержки должно быть, а.

– Я из-за тебя чуть не..!

– Глотай, – обрывает мою тираду на полуслове, пальцами болезненно сжимая подбородок. Глаза напротив так и пылают животным собственничеством. Поджимаю губы и малость сморщившись от специфичного солоноватого вкуса, разом глотаю субстанцию. Он несколько скептично смотрит на меня, пару раз покрутив мою голову в разные стороны. – По твоему лицу не скажешь, что тебе понравилось.

– Бе... Ещё бы! – корчусь в отвращении и кое-как поднимаюсь на ноги, вырываясь из его грубой хватки. – Сам бы попробовал.

– Хех, а вот ты мне на вкус нравишься. Как некрасиво, малышка, – подрывается на ноги, хватая меня под бёдра, и прижимает к себе. Через тонкую ткань кружева чувствую вновь готовый к соитию член. Чёрт, иногда его нечеловеческая выносливость так истощает...

Горячее дыхание опаляет кожу шеи, заставляя меня вздрогнуть.

– Хочу попробовать тебя, – так развратно шепчет, паралельно с этим облизывая ушную раковину, что я хоть сейчас готова растечься рекой в его руках. – Знаю, как ты любишь, когда мой язык проникает в тебя, растягивая твою узкую, влажную...

– Прекрати! – мои щёки вмиг приобретают пунцовый оттенок. Утыкаюсь лбом ему в плечо, пытаясь скрыть своё смущение. Да уж, мне казалось что я уже зрелая женщина и меня таким не проймёшь, но... Ему из раза в раз это блестяще удаётся. – Ненавижу тебя и твой язык!

– Оу, правда? – он наигранно удивляется. Его ухмылка и взгляд явно не сулят мне ничего хорошего. – Тогда я буду иметь тебя им до тех пор, пока ты не признаешь свою привязанность ко мне. Смотри, не помри в сладких муках от множества клиторальных оргазмов.

– Дурак! – визжу, пытаясь слезть с этой перекаченной гориллы, но всё бестолку. Держит как свою собственность. Крепко и надёжно. – Отпусти, Фушигуро!

– Не-а, – игнорирует мою просьбу и в наказание за глупые мольбы, ещё сильнее стискивает в своих руках. Животное.

Швыряет меня на шёлковые простыни, тут же наваливаясь сверху. Мужское мускулистое тело придавливает к кровати, отрезая мне всяческие попытки на побег. Громко дышу через нос, схоже с разъяренным быком, и упираюсь ему руками в плечи.

– Что это ты делаешь, куколка? – открыто ехидничает над моими жалкими попытками выбраться из-под него. Увеличивает напор, отчего я с кряхтением всё же опускаю руки. – Такое детское сопротивление... Я умиляюсь, признаться честно.

– В следующий раз откушу тебе член, – фыркаю, приподнимаясь, и обвиваю его шею руками, завлекая в французский поцелуй.

Он в мгновение отвечает на моё смазанное лобзание, утробно рыча. Грубо сжимает мою осиную талию своими длинными пальцами. Чувствую, будут яркие синяки на утро. Впрочем, как и всегда.

– Тебе следует набраться терпения, – сипит, зарываясь носом мне в шею, затяжно вдыхая аромат. Скулю, притираясь ближе к Тоджи, намекая на своё возбуждение, что ещё не было подавлено. Он кратко хихикает и спускается мокрыми поцелуями вниз, оставляя за собой слюнявую дорожку. Как же он любит такой разврат. Чтобы было максимально пошло и грязно. Максимально развязно.

– М-мм... – пальцами впиваюсь в кожу его головы, малость подёргивая смольные волосы. От каждого его умелого движения, я в прямом смысле этого слова, таю. Опытный мужчина видит тебя как открытую книгу, ловко перелистывая страницы одну за другой. – А-аа-ах...

– Я ещё даже не коснулся тебя там, а ты уже так приятно пахнешь, – сама того не заметив, уже лежу под ним без нижней части кружева. Опускаю невинный взгляд вниз, замечая голову Фушигуро между своих ног. Смачно целует внутреннюю часть бедра, сминая в своих руках нежную кожу. Тело уже дрожит от столь приятных прикосновений. Сводит свой дикий взгляд с меня на мою промежность, растягивая хищную улыбку до ушей. – Да тут уже целый водопад.

– Гх... – плюхаюсь обратно на шёлковые простыни, закрывая алое лицо от его взора. Дурак. Дурак. Дурак. – Ах!

Резко распахиваю глаза, выгибаясь дугой вперёд. Пальцы ног сгибаются от нереального наслаждения, а рук сжимают одеяло.

– А-ах... Тоджи... – вся концентрация целиком и полностью ушла в ощущения, заставляя мир вокруг меня расплыться в однообразные кляксы. Извиваюсь под ним схоже со змеёй, не зная куда себя деть. – Господи, прошу...

Шустрый язык мужчины ловко обводит клитор, заставляя смазку безостановочно течь.

Дикий зверь перед основной трапезой напитывается у водопоя. 

– Вкусная, – мычит от удовольствия и вновь припадает к мокрой дырочке, слизывая всё до последней капли. Натянутое, будто струна музыкального инструмента, тело изнывает от действий черноволосого. Не сдерживаю стоны, позволяя им сполна вознаградить старания Фушигуро. Он крепко держит мои ноги, не позволяя сдвигать их, в порыве предоргазменных судорог.

– Я-я... Я уже... А-аах! – закатываю глаза в порыве эйфории, что накрыла меня с головой. Чёрт, а ведь это он даже не задействовал пальцы. Так хорошо успел выучить моё тело?

– Хорошая девочка, – широко мажет языком по половым губам, собирая все новые выделения. Вздрагиваю от каждого его невесомого касания в интимной зоне, до лёгкой боли закусывая губу. – Теперь играем по крупному. Давно хотел попробовать затрахать тебя до сквирта.

– А?! – длинные, грубые пальцы тут же вторгаются в лоно, растягивая тугие стенки своим напором. Сжимаю волосы мужчины, потерянно смотря в сторону тумбочки, на которой лежит целая пачка презервативов. Только вот... И прошлые ночи, и эта, и последующие не потребуют их использования. Ведь: "Это ненужная херня, что притупляет чувствительность. Не понимаю, зачем они вообще существуют? Мужское унижение, да и только. Если я тебя трахаю, то только голым членом, без всякого латекса. Я хочу полностью ощущать тебя и глубоко заполнять своей спермой".

Потерявшись в самой себе, наконец очухиваюсь, как только подушечки пальцев касаются моей точки G. Дёргаюсь, открыв рот в немом крике, и прикрываю глаза. В уголках скапливаются маленькие бусины слёз.

– Тоджи, пожалуйста, остановись... – хнычу, стараясь извернуться, дабы ликвидировать давление на зону, но мужчина передо мной неприклонен. С упоением смотрит на мои метания по постели, в попытках убрать его руку. Тело ещё не отошло от первого оргазма, что накрыл с головой, а он сразу же способствует появлению второго.

– Ты так активно начала сокращаться, явно близка, – продолжает издеваться надо мной, усиливая нажим на точку, параллельно с этим продолжая двигать пальцами. Буквально захлёбываюсь слюной, уже готовая кричать во всё горло. – Давай, кончи для папочки сквиртом...

– Нг-ах! – в момент увеличивает давление, заставляя меня хныкать и крупно задрожать. Ярко кончаю струйным оргазмом, не контролируя сие действие. Тело безостановочно трясёт, будто в лихорадке.

– Чёрт, а это было неплохо, – немного отойдя, опускаю мутный взгляд на Фушигуро, наблюдая его мокрое лицо. Довольно облизывается, сверкая своими голодными глазами в полумраке.

Зверь попробовал на клык кровавое, сочное мясо добычи, что сама, добровольно прыгнула в его лапы. Но до полной сытости ещё далеко...

– Я вымоталась, – тяжко вздыхаю и стараюсь свести ноги вместе, но тело между не позволяет этого сделать. Чёрт. Хотя, чего я вообще ожидала?

– Веселье только началось, – низкое рычание у уха заставляет вздрогнуть. Активно трётся о голую кожу моего живота своим членом, показывая степень возбуждения. – Пришло время для основного блюда...

– О, не-е-ет... – выдаю в капризной форме и вытягиваю руки вверх, хватаясь за изголовье кровати, стараясь отползти повыше. – Я хочу спать...

– Не сегодня, – заводит руку за мою спину, ловко щёлкая застёжкой бюстгалтера, освобождая грудь от оков. Охаю, когда мужчина остервенело срывает его с меня, швыряя куда-то вглубь комнаты, на пол. Теперь я перед ним совсем нагая. – Чëрт возьми... Ты только посмотри на это, они набухли.

Приподает ртом к вставшему от перепада температуры и трения соску, жадно облизывая и посасывая его. Второй же растирает пальцами, малость пощипывая. Немного ёжусь от резкости черноволосого, и цепляюсь за его плечи. Никакой ласки и нежности, что уж говорить о романтике. Дикое животное.

– Тоджи, чёрт... – на автомате обхватываю его талию ногами, желая притянуть ближе, и веду ногтями по его рукам, оставляя за собой красные полосы. Языком обводит ареолу, после кончиком надавливая на отверстие млечного протока, заставляя меня дёрнуться. Заметив моё замешательство от его действий, Фушигуро не теряя времени захватывает чувствительную горошину в плен своего рта, мягко стимулируя мою грудь. – Ах... Пожалуйста, аккуратнее...

– Ты не из любительниц понежнее, – напоследок играюче покусывает сосок и малость оттягивает, заставляя меня дёрнуться от чересчур острых ощущений. Наконец обращает внимание на другой и принимается растирать тот, что только что был изнасилован его ртом. Я с ума с ним сойду, клянусь...

– Извращенец, – шепчу, принимаясь пальцами перебирать его мокрые волосы, пока он не наиграется вдоволь.

Закончив со всеми прелюдиями, наконец переходим к основной части.

Фушигуро скидывает с себя всю одежду, показывая мне своё идеальное, голое мужское тело. Затаив дыхание смотрю на то, как он вновь заползает на постель, крадясь ко мне, будто хищник, что загоняет свою жертву в угол.

– Нравится, котëнок? – и вновь эта самодовольная ухмылка, что украшает его лицо. Закатываю глаза и прижимаю руку к его рту, стараясь хоть немного убавить его натиск на себя. Вот ведь... Сверхчеловеческая силища. – Вся простынь мокрая из-за тебя... Думаю, стоит повторить, но уже с моим большим членом в тебе...

– Прекращай уже! – вновь вспыхиваю красным, больше не в силах терпеть его открытые извращённые высказывания. Ему явно доставляет удовольствие выбивать меня из колеи.

– И не подумаю, – хватает меня за ноги, закидывая их на свои плечи, и резко входит, сразу же задавая быстрый, грубый темп. Протяжный стон срывается с моих губ, тут же оказаваясь пойманным ртом мужчины. Завожу руки на его спину, впиваясь ногтями в кожу. Он глухо рычит, продолжая двигаться с прежней скоростью, и поедать меня глазами. – Какая же ты тугая, м-мнгх... Так хорошо обхватываешь меня, словно для этого и была создана.

– Тоджи! – ещё немного и я начну рыдать. Нет, серьёзно. Своей большой рукой обхватывает мою тонкую шею, слабо сжимая. Больше грубого секса он любит только придушивать меня. Хватаю его за запястье, малость корябая, на что он усмехается, усиливая давление. Чёртов садист. – К-кх...

– Так-то лучше, – высовывается язык и широко мажет им по моим губам, что я корчу. – Тебе ведь нравится? Как только начинаю тебя душить, ты в ответ сильно сжимаешься...

Раздражённо смотрю на него, пока он с наслаждением грубо толкается в меня, прикрыв глаза в экстазе. Хрипы один за другим выходят из горла, в отчаянных попытках вдохнуть хоть глоток воздуха.

Как только начинаю заметно меньше сопротивляться, он наконец убирает руку, позволяя вдоволь насытиться кислородом.

– Кха! Какого... – вдавливает меня в постель, переходя на мучительно медленный темп, с крайне глубокими и резкими толчками. Как же я его ненавижу, знает ведь, как я не люблю. Член плавно входит и выходит, только из-за обилия моей природной смазки. Спасибо хотя бы на том, что подготовил меня к такому изнурительному марафону. – Какой же ты...

– Идеальный? – риторический вопрос, явно. Буквально мурчит, вновь наклоняясь надо мной, вовлекая в мокрый поцелуй. Жмурюсь от каждого, несколько болезненного толчка, всхлипывая. Порвать меня на части решил? – А-ах... Я чертовски близко... Агрх, я заполню тебя до краëв.

– Я не хочу больше пить эти таблетки, я устала, – упираюсь лицом во внутренний изгиб локтя, и даю волю слезам. Я люблю его и была бы не против ребёнка, но он из раза в раз тычет меня в эту белую банку лицом, заставляя пить эту горечь тоннами. Я уже не в силах это терпеть.

– Ты будешь, – грубо хватается за мои щёки, сдавливая лицо. Хнычу, корчась от боли внизу живота. Так сильно печёт... Нет, теперь я ясно поняла, отчего плачу каждую ночь. Ответ был на поверхности, просто я не хотела его признавать. – Хватит ныть, тебе самой не надоело? Я сыт этим по горло.

– Я для тебя просто секс-игрушка?

– Не забывай, мы обоюдно пользуемся услугами друг друга.

Сперма обильным потоком бьёт по матке, заставляя меня выгнуться дугой вперёд, и бесприкословно принять в себя весь объём.

– Я вытащил тебя из той глуши, и ты сама прыгнула на мой член, при первой же удобной возможности. Уже забыла об этом?

Хрустальные слёзы

Содержание

Глава I. Деревенское прошлое

Глава II. Звериная натура

Комментарии (0)