Здесь красивые девушки мечтают попасть в мир гламура, струящихся шелков

 и сверкающих драгоценностей, а главная светская 

«мамочка» ловко пристраивает их 

— Господа демоны, к сожалению, наш Аукцион подходит к концу. Но на десерт я оставила вам главный лот под номером тринадцать. Это две прекрасные девушки — Саммер и Диа. Дикая кошка и суккуб. Эти бестии поедут к вам и будут выполнять всё, что вы попросите, а время будет оговорено позже. Но заранее прошу учесть: они сейчас состоят в отношениях, а значит, по отдельности не продаются, — Астарта довольно обратилась к участникам, немного хмурясь от блеска софитов и ярких бликов, отбрасываемых её шикарным изумрудным платьем.

После её слов зазвучали одобрительные смешки и гул аплодисментов, и как только красоток вывели из-за кулис, шум быстро сменился пошлым свистом и грязными намеками. Демоница закатила глаза, начиная медленно закипать, предупредительно несколько раз постучав золотым молотком по подставке, призывая всех к тишине. До окончания их торгов оставалось пару минут, и она уже не могла дождаться, когда последний лот будет продан.

Пока она разговаривала с клиентами, Саммер и Диа, ожидающие от нее приглашения, как две новые куклы в упаковке, соблазнительно стояли рядом, позволяя оценить и рассмотреть все их достоинства по полной. На кошке был золотой бубенчик, украшенный кристаллами, красиво переливающимися в свете прожекторов, на суккубе — блестящий чокер. Обе были одеты в шелковые полупрозрачные наряды красного цвета, подчеркивающие их манящую привлекательность и дающие простор для мужского воображения, а в волосы были вплетены бархатные ленты с живыми цветами. Они были похожи на настоящих богинь, сошедших со страниц волшебных сказок и необыкновенных историй. Все клиенты знали, что их внешность и одежда были не просто красивой оболочкой, Астарта сама выбирала и отвечала за тех, кого отправляла в королевские покои.

Герцогиня в последний раз осмотрела всех присутствующих: на первых рядах сидели успешные предприниматели и богатые бизнесмены со всех кругов Ада, успевшие раньше всех отхватить себе несколько её «породистых львиц», чуть дальше директоры и председатели крупных компаний, среди которых был начальник банка Маммона, купивший время с одной из её дерзких пассий для своего праздничного вечера, позади них, почти в самом конце, мелкие руководители общественных организаций, а наверху, в темноте бархатных черных занавесок, скрывающих VIP-ложи, сидели самые главные и анонимные клиенты — Лорды и Правители Преисподней. Им, имеющим серьезную работу, а некоторым и семейный статус, здесь было запрещено появляться, но они все равно позволяли себе отдохнуть и развлечься, наслаждаясь «запретным» обществом её девочек.

Она заметила длинную руку, выглядывающую из-за плотной ткани, держа при этом зажженный мундштук, ярким дымом, рассеивающийся под потолком и лениво размахивая пушистым меховым рукавом из стороны в сторону. Тьма хорошо скрывала демона, но ей, находящейся в свете отражающих ламп, было отлично видно розовое стекло очков-сердечек и поблескивающий в коварной ухмылке золотой зуб. Валентино, сидевший здесь с самого начала Аукциона, наконец заинтересовался, дав понять ей, стоящей внизу, что он готов приступить к покупке, но все равно старался при этом полностью оставаться в тени. Увидев его знак, Астарта приятно потерла руки, подмигнув девушкам, намекая на то, что все идёт гладко и они должны следовать её плану.

— Дамы, прошу вас, покажите, что великие господа упускают, — настойчиво попросила помощниц Герцогиня, и те, переглянувшись, начали поочередно целовать друг друга, сначала осторожно и мягко, чуть касаясь губами, словно неопытные школьницы, только только познающие друг друга. Но в конце концов, Диа все равно взяла вверх, страстно обнимая Саммер за тонкую талию одной рукой, пока другой крепко держала её за волосы, аккуратно лаская кошачьи ушки, не позволяя отстраниться и влажно целуя. Они целовались как в последний раз, будто бы от этого зависела их жизнь… Завораживающее зрелище. Однако, на самом деле, так и было — если их купят сегодня, то они получат статус выше, смогут выполнять другие обязанности и рассчитывать на большее жалованье. Это должен был быть их долгожданный триумф…

Кошка запустила ей в рот свой проворный язык, и суккуб громко застонала, не сдерживаясь, запрокидывая голову назад, подставляя шею, пока сама гладила девушку через одежды. Это была не игра, а они не актрисы, желающие изобразить на сцене чувства… Нет, все было по-настоящему. Истинная страсть и неутолимое желание — особый вид экзотики, ценившийся у коллекционеров. Пусть их госпожа знала, что они могут лучше, им все же пришлось остановиться, ведь правила клуба и особые нормы морали запрещали продолжать эту «бесстыдную» прелюдию.

Все представление продлилось буквально пару секунд, но этого хватило, чтобы началась безумная анархия: двое демонов попытались залезть на платформу и дотянутся до чудесных созданий, желая присоединиться, но быстро успокоились, когда в дверях появилось четверо больших охранников из адских гончих, остальных это не остановило. Зал был готов буквально взорваться от царившего беспорядка между рядами, в воздухе запахло дракой и проблемами.

— Умницы! — громко похвалила их Герцогиня, заставив прерваться, чем немного расстроила присутствующих, вырвав из уст всех тихое негодование, однако это подействовало просто безотказно. Все спокойно сели обратно и сделали вид, как будто бы ничего не было. Девочки, нежно взявшись за руки, гордо продефилировали по подиуму, не обращая никакого внимания на грубоватые смешки и вульгарные шутки, изредка проскакивающие в полной тишине, чем только сильнее подогрели интерес к себе. — И так, стартовая цена — две тысячи долларов. Ну что же, мы начинаем торги!

— Просто чудесно! Кто даст три тысячи? — намереваясь сразу отсеять немного желающих, поинтересовалась у зала Астарта, когда все участники один за другим начали поднимать руки. Конечно же, всех эта цена устроила, однако этого было недостаточно. — О мой дьявол, три тысячи долларов! — восхищенно произнесла она, не отрывая взгляда от руки Валентино, за которой так пристально следила. — Отлично, но мне кажется, или кто-то сказал четыре тысячи?

— Пять тысяч! — неожиданно в ответ яростно выкрикнул один из бизнесменов с кольца Гордыни, смотря голодными и жадными глазами на представленный лот, не обращая никакого внимания на порядок, нагло перебив ставку клубничного сутенёра. Герцогиня знала, как Лорд может разозлиться, не желая никому проигрывать, ведь терпеть поражение было не по его части. Он всегда ненавидел соперничество, особенно если это касалось его денег — её это забавляло. Валентино было очень легко вывести на эмоции.

Несколько демонов с первого ряда, а также почти все с заднего, расстроенно опустили руки, решив уступить двум более сильным соперникам.

— Джентльмены, страсти накаляются! Скоро здесь станет жарко, — она игриво улыбнулась, обмахиваясь листком бумаги, наблюдая, как Валентино, скрипя зубами и наплевав на все условности, встал в полной рост, недовольно выглядывая из-за занавесок. Его тощую и длинную фигуру, одетую в розовую шубу, было сложно не заметить, казалось ещё чуть-чуть и его цилиндр с полосатым пером заденет створки расписанного потолка. — Кто предложит больше?

— Шесть тысяч долларов! — бизнесмен не унимался, намереваясь забрать девочек себе, имея на их дуэт собственные планы, однако им было не суждено сбыться, Астарта очень быстро его разочаровала. — Вижу руку в конце зала. Лорд Валентино, вы готовы предложить семь тысяч? Я восхищена. Ставка семь тысяч! — услышав знакомое имя, демон побледнел, замолк, испугавшись, и обернулся назад, встретившись бегающими глазами со своим противником, лицо которого выражало полное презрение.

—  Раз. Два. Три. Продано мистеру Валентино! — воспользовавшись его минутной слабостью, радостно заключила демоница, громко стукая золотым молотком по подставке. Прозвучали аплодисменты, свет погас, и все с лёгким шумом начали вставать со своих мест, собираться и идти к выходу.  — Благодарю всех за участие, ждём вас в следующий раз. Победителей попрошу остаться и через пару минут предлагаю пройти в бар, коктейли за счёт заведения.

Она наконец смогла спокойно выдохнуть, собрать бумаги и тихо удалиться за кулисы, надеясь отпраздновать очередную победу и расслабиться, выпив любимого виски. Отодвинув занавески, Астарта незаметно проскользнула в главный зал и, спустившись, ожидала увидеть что и кого угодно, но только не очередной «урок по соблазнению» от самой горячей грешницы Ада.

Сервеза, как всегда, гордо стояла за барной стойкой, протирая бокалы, рядом с ней, на столе, на полу, на стульях, между подушек и восточных покрывал, сидели её девочки и курили, громко хихикая и кокетничая от каждого слова сексуальной барменши, болтая ногами. Это было не просто собрание, нет… Скорее, было похоже на то, что «султанша» присматривала 

, точнее очередных, «рабынь» к себе в гарем. Они с таким восхищением её слушали, что, казалось, ещё чуть-чуть и у них потечет слюна из открытого рта.

Вокруг был полный беспорядок: повсюду были разбросаны деньги, на стеклянных столах стояли пустые бутылки крепкого алкоголя, рядом с которыми были рассыпаны тонкие дорожки отменной наркоты, везде валялись вещи, неизвестно кому принадлежавшие. Гостей уже не было, а вечеринка все равно была в самом разгаре. Герцогиня направилась к ним, но в последний момент остановилась, на секунду задержавшись, не решаясь тревожить эту чудесную идиллию и немного насладиться видом.

Огненная по своей натуре, Сервеза действительно выделялась на фоне её скромных девочек: высокий рост модели, зелёные большие глаза с длинными пушистыми ресницами, аккуратный нос и шикарная улыбка с острыми, как лезвия, зубками. Розовые волосы с глиттером были уложены в замысловатую прическу, закрепленную блестящей заколкой. На ней сегодня было пурпурное полупрозрачное биледи, обтягивающее стройное тело и совсем не скрывающие множество татуировок, в особенности змей и фиолетовых  орхидей, обвивающих тонкую шею и шикарные ключицы. У всех в заведении был строгий дресс-код, но девушке единственной разрешалось нарушать его, надевая восточные костюмы, а не неудобные платья, краситься, как она сама пожелает, добавляя как можно больше блёсток и ярких теней в свой образ.

Она изменилась до неузнаваемости, но её королевская осанка и манеры богемы, умело спрятанные за пошлыми шутками, испанским акцентом и грубым поведением, отлично скрывали её происхождение и бывший статус.

— Ну, что, дорогие мои дамы, — обведя всех столпившихся возле барной стойки демониц обворожительным взглядом, произнесла Сервеза, —  Объявляю вечер жалоб. Рассказывайте свои истории про тот ужас, что вы зовёте «клиентами». Тьфу, так бы и плюнула каждому в стакан, — она недовольно скривилась, скорчив самую противную физиономию, на которую была способна. — Простите, отвлеклась. Если что, заигрывания позволены и крайне одобряемы, я буду только за, так что не стесняйтесь, красотки, — промурлыкала она, удобно устраиваясь в объятиях девочек со стаканом рома.

Нужно было срочно это заканчивать, иначе прилюдной женской оргии было не избежать.

— Кхм, кхм, простите, что я прерываю вашу важную дискуссию, но праздник окончен, — Астарта громко захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание и медленно прошлась к бару, строго на всех подглядывая, намереваясь немедленно разогнать эту мелкую компанию. Девочки, только услышав её голос, а потом и увидя её саму, с громким смехом, пища и повизгивая, разбежались от барменши, словно как от огня, в разные стороны, хватая свои шмотки и распихивая зелёные купюры в декольте и складки платьев.  Астарта боролась с сильным желанием засмеяться, но сдержалась. Ей нужно было держать свое «лицо», особенно перед ними. — У нас завтра намечается грандиозная вечеринка, поэтому допивайте и докуривайте всё, что есть, и немедленно по комнатам, через полчаса придёт клининг. Остальные, кто выиграл лот, собирайтесь, вас не будут долго ждать.

— Милашка, тебе как обычно «клубника в сливках» или сегодня хочешь что-то другое? — сделав вид, что совсем не заметила возвращения босса, интригующе прошептала Сервеза на ухо единственной оставшейся девочке, сидящей на барной стойке, поглаживая её белокурые локоны, накручивая те на палец. Блондинка так засмотрелась на нее, что почти не сдвинулась с места, когда другие успели улизнуть, испугавшись появившейся на горизонте Герцогини.

— Лекси, что это ты, черт возьми, тут делаешь? Мне для тебя лично повторить? — Астарта раздраженно обратилась к девушке, чем вывела её из секундной прострации, заставив с недовольством оторваться от секси барменши и медленно сползти с бара.

— Простите, Герцогиня, я уже иду, — извинившись и разочарованно вздохнув, ответила Лекси, потупив взгляд в пол, после чего медленно поплелась к себе, но, дойдя до лестницы, ведущей в спальни, всё же обернулась, послав воздушный поцелуй наглой чертовке. — Ещё увидимся, Сервеза.

— Так, сколько раз мы с тобой уже об этом разговаривали: не мешай моим девочкам работать. Тем более новеньким. Это уже третий раз за неделю.  Мне кажется, я слишком много тебе позволяю, — Астарта укоризненно на нее посмотрела, как обычно ожидая очередных глупых объяснений, хотя прекрасно понимала, что в поведении сотрудницы есть и ее вина: когда берешь на работу друзей или знакомых, всегда есть риск, что ваши «рабочие» границы перейдут в «личные», а затем и вовсе сотрутся.

— Она сама, я тут не причём,  — барменша сделала удивленное лицо, успев незаметно подмигнуть уходящей Лекси. — Ты же знаешь, в моей противной грешной жизни у меня есть только две страсти: вкусный алкоголь и твои шикарные девочки. Дай хоть насладиться флиртом. И вообще, будешь в меня тыкать пальцем, я откушу тебе его по локоть. Вечно ты весь кайф обламываешь, — огрызнулась Сервеза, недовольно закатив глаза,  обиженно надувшись, предупредительно клацнув в ее сторону своими белоснежными зубами.

— Просто невероятно! Ты же такая красивая, да и многие мужчины в восторге от тебя! Ты должна совращать их и получать информацию, а ты занимаешься тем, что заигрываешь с моими сотрудницами. Ты так меня с ума сведешь!  — демоница, ударив себя по лбу,  яростно всплеснула руками, отходя от нее. — Клиенты тебя боятся. Недавно один заявил, что ты ему нахамила, угрожая, что заберёшь все его деньги и вскроешь его, если он не извинится или не заплатит больше. Ну так же нельзя! — Астарта знала, что этот разговор был бессмысленным, как и многие другие, а вот Сервезу наоборот забавляли их словесные перепалки, а особенно этот её «серьезный» вид. Сейчас она на нее ругалась и кричала перед всеми, чтобы показать себя, свой статус и власть, зато вечером, когда они вновь начнут отмывать деньги, она будет сидеть рядом и пить, обнимая еë как ни в чем не бывало. — Да и вообще, на тебя постоянно жалуются! Ты же знаешь, демоны приходят к нам выпить, расслабиться и развлечься, а не для того, чтобы бегать от тебя по всему залу в страхе, потому что ты сказала, что обольешь их святой водой, если они ещё раз распустят свои руки.

— Если ты хочешь услышать мое раскаяние, то я тебя разочарую, я ни о чем не жалею. У тупых мужчин, особенно в этом заведении… Никогда. Не. Будет. Прав. —  Последние четыре слова она твердо отчеканила, клацая длинным малиновым ногтем по гладкой столешнице бара, довольно улыбаясь как чеширский кот.  — Ой, да брось, мы обе с тобой знаем, что все эти напыщенные мудаки только прикрываются своей голубой кровью, а на самом деле друг другу поочередно жезлы натирают. Если ты понимаешь, о чем я. А вот как раз таки один из них… — Сервеза, перешла на шепот, прервавшись, когда сзади девушки неожиданно возникла тощая фигура Валентино, заставившая её вздрогнуть и обернуться, чуть не «упав» в его объятья.

— Герцогиня… Как я рад нашей встречи, — хищно прошипел Валентино, немного наклонившись перед ней, сделав что-то на подобии реверанса, самостоятельно приподняв её руку для приветственного поцелуя, вторгаясь в её личные границы. Губы и кончик его длинного языка аккуратно, почти незаметно прикоснулись к её пальцам, проведя извилистую влажную дорожку вверх, заставив девушку скривиться и, с омерзением, дерзко отдернуть кисть от его лица.

Было жалко смотреть на то, как сутенёр старался проявлять внимание к женщинам, пусть Астарта знала то, единственное, что доставляло ему истинное наслаждение: 

 полировать, своим склизким языком, плазменный экран мистера Вокса, вылизывая тот до блеска, чтобы увидеть в нём своё довольное  

 отражение. Ну, у каждого были свои специфические фетиши и глупые недостатки, и она никогда и никого не осуждала, но Валентино явно нравилось пробовать и её на «вкус» тоже, зная, что она ему не принадлежит, пусть и соблазн был слишком велик. Это было просто отвратительно!

— Лорд Валентино, поздравляю вас, отличное вложение, — в ответ, натянуто улыбнувшись, настолько, что казалось ещё чуть-чуть и треснут щеки от боли, ответила ему девушка, убирая руку за спину, чтобы вытереть его липкие слюни, перемешанные с вишневым блеском, которым он подкрашивал губы, об свое новое красивое платье. Сервеза на это её действие тихо захихикала, но быстро заткнулась, увидя её недовольство. Астарта не желала затягивать с ним диалог дольше положенного, поэтому быстро поменялась в лице, серьезно посмотрев на него. — Я же могу не беспокоиться за девочек и их содержание? Не разочаровывайте меня.

Обеспокоенность Астарты не была беспочвенной: все, особенно работники его порностудии, были в курсе того, что именно Валентино делает со своими сотрудниками, закрываясь в своем кабинете с хорошей шумоизоляцией. Криков и скулежа никогда не было слышно, но внешний вид несчастных всегда говорил все за себя: царапины, ссадины, ожоги от сигарет, синяки и многое другое. Он был неутолим и всегда позволял себе слишком много: мог запросто убить, изнасиловать или изувечить до глубоких шрамов, чтобы они были чудесным напоминанием провинившемуся о том, как нельзя расстраивать и огорчать своего Лорда.

— Ни в коем случае, mia bella, 

 — с итальянским  акцентом, довольно протянул клубничный сутенёр, а его противные губы растянулись в тонкой злой усмешке, обнажая ряд клыков и один единственный золотой зуб. Лорд определенно играл с ней. Это было глупо и опасно. В данный момент она находилась под полной протекцией одного из главных грехов, являясь его личной и единственной фавориткой. У нее была полная неприкосновенность и независимости, поэтому Асмодей в целях безопасности приставил к ней двух охранников из адских гончих, постоянно дежуривших рядом, тихо ошиваясь за бархатными занавесками зала. Одна команда —  и псы тут же бы скрутили Валентино, уложив мордой в холодный пол, но она не хотела портить и без того их «напряженные» отношения, пусть он и был ниже её на несколько рангов в их иерархии.

У него было много красивых актеров, особенно молодых мальчиков, но только история одного юноши, задела её за «живое». Его он любил ломать больше всех, чему несказанно был рад, переодически хвастаясь своей «ручной» шлюшкой. Речь шла об Энтони «Энджеле» Дасте. Паучок в свое время свернул на кривую дорожку, желая хорошо заработать, подсел на наркоту, из-за которой кстати он и оказался в Аду, после чего попал в его загребущие лапы, от которых так и не смог избавиться. Эти созависимые отношения медленно, словно яд, убивали Энджела, отравляя его и без того никчемную жизнь.

Сначала у них все было идеально: он выступал на его сцене, много проводил с ним времени, отдавал себя полностью и без остатка, наслаждаясь их общением. Они заключили контракт. Энтони буквально продал себя, а точнее свою душу, но зато теперь у него было всё, о чем он мог только мечтать: костюмы, косметика, миллионы разных секс-игрушек…Что ещё нужно для 

 порноактера? Он думал, что это любовь… Думал, что с ним всё будет по-другому…

Но Валентино никогда и никого не любил кроме себя одного, а единственные, кого он уважал на столько, что подпустил к себе близко, были его партнеры «по бизнесу» Лорды Вельвет и Вокс. Об этих троих, их совместной работе и компании «VVV» постоянно ходили странные слухи: многие думали, что эти чокнутые квир-друзья втайне поебывали друг друга — у них было что-то на подобие «полигамных отношений». Особое внимание к себе приковывала именно пара сутенёра и телевизора. Пусть они и были её клиентами, но Астарта никогда не упускала «удачную» возможность подъебать Валентино, на тему его любви слизывать пыль с «плоских поверхностей» он же все-таки моль... Ха, ха, абсурд!

И у Энджела никак не получалось вписаться в эту «святую троицу», где ему уже изначально не было места. Как бы он не старался, не ревновал и не ругался с ним, он просто оказался для него очередной «игрушкой». Валу очень быстро надоело строить из себя доброго «папочку», потакая ему всегда и везде, и он начал постоянно насиловать его, а когда тот сопротивлялся, то пичкал его сильнейшими психотропными наркотиками, после чего трахал до потери сознания, оставляя в полном одиночестве в своей комнате.

Утром Энтони танцевал для гостей, в обед снимался в порно, ложась и подставляясь под бесчисленное количество больших демонов, чтобы ночью получить очередную порцию унижений от собственного босса. И Лорду настолько полюбилось это дело, что он возвел такие их «встречи» в что-то наподобие целого культа. Он не мог и дня прожить без того, чтобы не заглянуть в его милую комнатку, располагающуюся на втором этаже его студии. С каждым разом придумывая всё изощренней методы пыток для Даста... Его собственная адская петля, вместе с личный мучителем в комплекте.

Их «чувства» были не настоящими, как и всё, что он делал на его «сцене», и дело было не только в изменившемся отношении Валентино. Но и ещё в том, что сутенер с помощью «любовного» зелья Вальвет, смешанного с афродизиаками и его слюны, доводил Энджела до состояния «овоща», пользуясь и распоряжаясь им и его телом, как ему вздумается. Им не обязательно было «сосаться», мужчина просто курил свои любимые сигареты, выдыхая Энтони прямо в лицо одурманивающий дым.

И парень давно понял это, случайно догадавшись на одной из вечеринок, когда после их очередного «сигаретного поцелуя» ему резко стало плохо: он рванул к себе в комнату, кое-как успев доползти до кровати, чувствуя ужасное возбуждение и головокружение, с лёгкой тошнотой, а затем в дверях его спальни, появился длинный тёмный силуэт. Красные глаза своего «мучителя» — единственное, что он успел запомнить в ту ночь, перед тем как наступила оглушающая темнота...

За ним постоянно следили, ему было запрещено покидать студию, а в комнате стояли камеры. Его жизнь превратилась буквально в самый настоящий Ад, ну, или в то, что могло быть хуже его: сексуальное и физическое насилие, постоянные упреки, грубые насмешки, дерзкие оскорбления и издевательства… Паучок так не страдал, даже когда был жив, сотрудничая на Земле с мафией или когда работал на свою семью, а они были ещё теми засранцами и конченным ублюдками. Валентино взял его с улицы, дал работу, а вместе с ней и «настоящие» возможности. Он даже подарил ему нового «друга», вместо себя — милого маленького поросёнка, которого Энджел назвал «Толстым Наггетсом». И парень долгое время уговаривал себя «не кусать руку, кормящую его», но в последнее время, он хотел «отгрызть» еë по локоть, а лучше бы полностью, лишь бы тот больше никогда своими грязными лапами не прикасался к его телу.

Её девочки, возвращавшиеся с дорогими подарками и довольные после «каникул» с Лордом, часто рассказывали про тихие рыдания Даста в своей гримёрке, постоянных, но неудачных попытках его самоубийства и публичных унижениях. В свое время одна из них даже предложила ему спастись, сбежав к Герцогине в «гарем», пусть и Сервеза была против любых мужчин в клубе, но в любом случае, он бы мог попробовать начать всё сначала, Герцогиня обязательно бы помогла найти ему другое место и клиентов, только бы он попросил о помощи. На это заманчивое предложение, Энджел лишь недовольно отмахнулся, обреченно пробормотав что-то про то, что Вал всегда и везде найдет его, ему никуда идти и что он совсем один.

У него никогда не было шанса. Он принадлежал ему. Душой и телом. Навсегда.

«Когда я говорю: будь послушным мальчиком, Энджел-детка, что ты отвечаешь?»

В последний раз, когда он решился вскрыть вены, закрывшись в туалете, Вал выломал дверь, а потом отходил его своим ремнем по свежим ранам, поставив на колени перед всеми, безостановочно твердя про позор и стыд. После того ужасного случая, произошедшего неделю назад, в Пентаграмм-Сити стали ходить слухи о том, что Энджел Даст всё же решился сбежать от своего сутенёра, и теперь восходящая порнозвезда коротал свои одинокие вечера, спрятавшись в затхлом отельчике на краю круга Гордыни, принадлежавшего дочери Люцифера.

И конечно же, Лорд был очень не доволен его поступком... Хотя нет, он был просто в бешенстве! Никому бы не понравилось, когда его самую преданную и верную сучку спустили с поводка, особенно если она сама с него сорвалась. Он постоянно звонил ему, угрожал и даже пытался преследовать, а ещё записывал ему миллион голосовых сообщений, где кричал и оскорблял его, что на общих вечеринках не могло укрыться от прозорливых глаз Герцогини. Такое неподобающие поведение было неприемлемым для «идеального» имиджа сотрудников компании «VVV», приглашенных Астартой, поэтому в такие моменты неконтролируемых истерик мотылька, Вокс и Вельвет словно «открещивались» от него, не желая портить репутацию и себе тоже, особенно перед ней.

Конечно, демоница понимала Паучка: парень был готов отдать всё, что угодно, лишь бы не возвращаться и не жить под одной крышей с насильником и садистом. Ведь Лорд «по-особенному» любил так только его, потому что, в отличие от Энджела, девушек Герцогини Валентино держал рядом с собой чисто для «красоты». Они могли просто сидеть рядом, обниматься, составляя ему компанию, танцевать на столе или шесте, делать массаж, дурачиться, целуясь с другими красотками или отлизывая им, на радость его глаз, орально ублажать его в конце концов, но сам он никогда их не трогал, зная, на что способна демоница в гневе.

Её «товар», как было принято называть их в обороте этих денежно-выгодных отношений, всегда должен был оставаться в надлежащем виде. Она бы даже сказала в «идеальном». Они подписывали договор, в котором говорилось, что можно было с ними делать, а что нет, а нарушения условий могло жестоко караться. На Валентино у Астарты было предостаточно компромата, он прекрасно знал об этом, что давало ей ещё больше преимущества. Одно неверное действие — и его репутации, как и бизнесу, пришел бы конец. Он боялся её.

Именно поэтому она отправляла к нему только «лучших» девочек, тех, в ком она была твердо уверена, тех, кто был покорно предан ей и не мог сбежать на «другую сторону», чтобы рассказать о ней и её королевских планах. Сегодня все специально было подстроено так, чтобы Саммер и Диа заинтересовался именно он, а не какой-нибудь другой демон. Девушки идеально подходили для этой роли, и она знала, что они едут к нему не на день, неделю или месяц, они уезжали надолго. Чем дольше они пробудут у него, тем больше предоставят ей важной информации о владельце порностудии, за которую другие демоны готовы будут много заплатить. Астарта же обещала дать им отпуск — это был отличный вариант, тем более они сами были не против отдохнуть в компании Лорда.

— Потому что если я узнаю, что с ними что-нибудь случилось… — ловким движением руки она, резко вцепившись в пушистую ткань, подтянула его к себе так близко, чтобы их глаза находились на одном расстоянии. —  Малейшее проявления неуважения, неконтролируемое насилие или слишком грубые издевательства...  — зло прошипела Астарта ему прямо в лицо, не позволяя отстраниться, держа его металлической хваткой, грозясь с треском оторвать ворот его пятнистой дизайнерской шубы, не отводя свой убийственный взгляд.  — Я сразу заберу их, а тебя кастрирую и заставлю жрать собственное достоинство. Если оно у тебя есть, конечно… — в конце съехидничала она, громко засмеявшись, после чего отпустила его. — Надеюсь, мы достигли с вами согласия.

— Определенно, Ваше Высочество, — недовольно, сквозь зубы, процедил в ответ Валентино, дерзко отпрянув от нее, чуть не свалившись назад, но все удержавшись на ногах, начал отряхиваться, поправляя цилиндр и одежду. Он что-то угрожающе пробормотал про себя и сразу постарался улизнуть быстрыми шагами, стуча каблуками лакированных сапог, направившись к выходу.

О, как же она любила его унижать...

Как только клубничный сутенёр скрылся из виду, Сервеза после всего этого «представления», молча, но с гордостью в глазах, поаплодировала ей, наконец протягивая долгожданный чистый виски со льдом. Астарта вмиг его осушила, закусывая рядом лежащей на золотом подносе шпажкой с оливками, быстро пережевывая.

— Если тебе что-то нужно будет, я у себя. Остальных попроси не беспокоить меня пару часов, мне нужно уладить некоторые вопросы с Асмодеем, завтра к нам прибудут Король Белиал и принц Ситри. Я хочу, чтобы их первый визит к нам оставил у них только хорошее впечатление, — раздав указания помощнице и не дожидаясь её ответа, она довольная удалилась к себе в кабинет.

Астарта быстро поднялась по золотой лестнице на второй этаж, прошла по мраморному коридору мимо комнат девочек, слыша веселый смех и музыку, завернула за угол и открыла своим ключом дверь, ведущую на третий этаж, прямо к ней. Когда она проектировала с архитекторами усадьбу, никто не предполагал, что «Дом Удовольствий» станет самым настоящим королевским дворцом, со своими тайными проходами и секретными дверями. Все было сделано так, что помимо скрытых камер в комнатах, она могла наблюдать за всем, что творилось в здании, не покидая своего этажа.

На первом были холл для развлечений, с бильярдом и покерным столами, бассейн для гостей, отдельно от него хаммам, с баней и сауной, для девушек, бар и главный зал для Аукциона, на втором комнаты её «наложниц», прачечная, каморки прислуги и охраны, а уже на третьем: её спальня вместе с ванной, кабинетом для приемов, гардеробной, личной кухней и огромным балконом, выходящим прямо на главную центральную улицу города, откуда было видно ресторан «У Оззи».

Телефон в руках завибрировал, оповещая о сообщении из «Банка Маммона»: все зачисленные средства были переведены на её счёт, включая деньги, полученные от мистера Валентино, несколько минут назад. Астарта отложила смартфон и, достав из верхнего шкафчика стола белый конверт, забытый ею вчера после неожиданного визита Сатаны в её усадьбу, вскрыла его маленьким резным ножом, вытащив толстую пачку купюр, после чего медленно пересчитала их, надев тоненькую резиночку. Он должен был ей только десять за несколько ночей, проведенных с её Виолеттой, но остальные пятнадцать добавил уже лично от себя. Ровно двадцать пять тысяч — она любила такие подарки, особенно если они были от «чистого сердца», но на самом деле конечно же за её «золотое» молчание, ведь никто не хотел узнать о его любовных похождениях.

Она открыла сейф, положила деньги и восхищенно уставилась на металлические полки, которые буквально ломились от количества золотых слитков, дорогих украшений и крупных пачек денег. Несколько тысячелетий назад она могла только мечтать о таких суммах, а теперь это все стало реальностью. Даже не верилось…

Когда Люцифера низвергли в Ад за восстание, Астарта, будучи верховным ангелом,  вместе с другими его сторонниками отправилась за ним расплачиваться за свои преступления, грехи и преданность ему. Ей удалось сохранить хорошие взаимоотношения с Князем Тьмы до сегодняшнего момента, потому как она являлась лучшей убийцей из всех, кого он когда-либо знал. Он по-особенному её ценил, именно поэтому обратился к ней за помощью в войне, ведь для Ангелов и других божьих созданий она была крайне опасна. В том сражении они потеряли много хороших союзников, но и смогли нанести неисчислимые потери для Небесного Царства.

По истории, для земных людей Астарта была богиней плодородия, материнства, любви и красоты. Ей поклонялись в каждом уголке планеты, а её изображения присутствовали во многих культах. Римская Венера, греческая Афродита, египетская Исида, шумерская Иштар и скандинавская Фрейя, у нее было много имён, однако настоящее было только одно — Астарта. В то время в культуре и мифах процветал матриархат, а она, вместе с Лилит, олицетворяли женское начало и власть. С ростом и популяризацией иудаизма возникло жесткое противостояние существующим языческим религиозным обычаям и пантеонам, и, конечно, любое поклонение ей стало недопустимым и запрещенным, пусть вера в нее сильно укоренилась и продолжалась еще длительный период.

Но когда к правлению окончательно пришли мужчины, её лишили пьедестала, желая избавиться от влияния, разрушая храмы и алтари. Постепенно с развитием христианства, её возвели в высший пантеон демонов, а она стала одной из самых главных приспешниц Дьявола — демоницей разврата, похоти, грешных и порочных наслаждений. Её стали бояться и почитать, что являлось ужасным нарушением, а неповиновение безжалостно наказывалось, в том числе и смертной казнью. Из-за чего в глазах других Астарта стала выступать как символ и олицетворение хитрого расчета и целенаправленной жестокости.

Как и у всех демонов, у нее тоже должно было быть свое «особое» место поклонения. И она выбрала Египет. Этот темный мир, история древнего востока, песчаные берега, омывающиеся Нилом, — всегда восхищали её. Девушка так чувственно прониклась культурой, что подчеркивала свою особую связь в одежде, манере речи, поведение и всегда благосклонно принимала дары и подарки, которые ей приносили в жертву жрицы фараонов, желающих защитить своих повелителей и себя, чтобы откупиться от её гнева в любви и собственных сердечных страданиях.

В свое удовольствие она разрушала браки, любовные связи и любые привязанности к друг другу. Обращаясь, умела изменять свой облик, и все для того, чтобы искусить несчастных — чем довольно часто пользовалась, получая все, что и кого захочет. Хорошо разбиралась в искусстве, была образована, умна, красива, очень любила жертвоприношения. Её главной особенностью и «проклятым даром» стала возможность управлять живыми созданиями: птицами, животными, людьми и, конечно же, демонами. Если душа никому не принадлежала, а сердце было свободным, то одним лишь только взглядом она могла подчинить себе и своей воли.

Одним из её фаворитов был даже Царь Соломон, не только описавший и уделивший ей внимание в своем «Малом Ключе», но и в последние годы жизни попавший под влияние одной из своих любимых жен настолько, что впал в полное безумство и перед смертью возвел новый огромный жертвенник, посвященный именно Астарте.

Однако всему этому пришлось отойти на второй план, особенно любовным конфликтам, когда она оказалась почти бессильной в Аду, имея возможность исполнять свое предназначение только на Земле. К сожалению, она не могла заниматься сердечными раздорами между демонами, потому что в Преисподней все было устроено так, что только главный суд, основанный и возглавляемый самим Люцифером, пусть и сейчас всем, в его отсутствие, заправлял Сатана, решал такие «острые» вопросы. А в нем, к сожалению,  ей по статусу было не положено находиться.

Заключить удачный и выгодный «любовный» союз для обеих сторон было гораздо проще, чем его разрушить, пусть и впоследствии о его создании пожалели бы. Грешники, адские гончие, мелкие бесы и остальные не королевские особы могли позволить себе такую «роскошь» как развод, они не представляли для него никакого интереса, а высшие демоны — нет. Дьявол, вместе с Лилит, неодобрительно относился к расторжению браков, считая их политически невыгодными и неудобными для ведения своих дел, ведь демоны должны были создавать управленческие династии, а не уничтожать возможность их появления.

Как только они прибыли в Преисподнюю, Люцифер сразу, во избежание проблем из-за власти, поручил каждому из главных демонов управлять определенным кругом, разделив между ними обязанности, а остальных, кто был ниже, отправил заниматься общественной деятельностью. Но новоприбывшим грешникам, находящихся только на круге Гордыни, все равно было мало места, а после ежегодных зачисток ситуация с перенаселением ещё больше обострилась. Начались территориальные войны, междоусобицы, грабежи и разбои, адская земля выгорала все больше и больше.

Ангельский выблядок Адам, точнее «божественный засранец», занимающийся организацией полетов Экзорцистов, был бы только рад, если бы безумные ублюдки поубивали друг друга сами, тогда им бы не требовалось каждый год спускаться и тратить свое драгоценное время на их истребление. Однако сам не желал полностью отказываться от своей «грязной» работы, считая её самым настоящим развлечением и получая удовольствие от убийств «несчастных».

Дьявол думал об искупление, спасении душ и возможности быть услышанным, а вот Лилит давно лелеяла в сердце надежду отомстить за изгнание, подняв восстание грешников и наконец дав отпор Истребителям. Женщина не могла смотреть на то, как ежегодно еë народ умирает на улицах, не в силах ничего сделать. Ангельская война должна была продолжаться. Она мечтала о том, как испортит ужасные планы Рая, напакостит своему заклятому врагу — ничтожный Адам никогда не ценил еë, а вместе с ним и Господу Богу, с его проклятыми Серафимами и Херувимами. Они лишили еë всего... Каждый из них должен был поплатиться, за то, что совершил. Астарта, вместе с другими женщинами-правительницами поддерживали её в этом, ведь они занимались предпринимательством на круге Гордыни, но после чертовых зачисток население, проживающее там, каждый раз заметно уменьшалось, а терять прибыль никто из них не хотел.

Но вместо того, чтобы послушать свою умную и рассудительную жену, Люцифер принял другое решение: сменить полностью инфраструктуру, наладить бизнес и заняться развлекательными мероприятиями, с созданием возможности перемещаться между этажами Преисподней, чтобы как-то снизить градус давления на определенную территорию. Однако не у всех была такая возможность: 

 безвластные грешники продолжали оставаться на кругу Гнева, пока Оверлорды могли себе позволить путешествовать по всему Аду.

С самого начала правления «падшего» демоница заслуженно удостоилась статуса «Герцогиня» и получила во владения свои легионы, которыми никогда не пользовалась, а самостоятельно решила открыть свое эскорт-агентство «Эдем», первое и единственное в Аду, со всеми удовольствиями, услугами и возможностями. Устроила кастинг, несколько фотосессий, пару собеседований, оформила все документы и купила небольшой пентхаус, располагающийся на последнем этаже одного из небоскребов на кольце Гордыни.

Несмотря на жёсткую конкуренцию, место быстро стало пользоваться большой популярностью у грешников и Лордов, проживающих там. Астарта сразу втянулась, начала работать на себя, завела хорошие знакомства. Многие её модели несколько тысячелетий блистали на обложках глянцевых журналов, появлялись в передачах и вели собственную светскую жизнь, несмотря на то, что являлись эскортницами…  До того момента, пока одна из них не перешла дорогу известному бизнесмену, отказав в интиме и других непотребствах, связанных с наркотой в заднице и распитии мочи из бокалов. А чего она ещё ожидала? В их «профессиональной» деятельности всегда ходило об этом много слухов и сплетен, иногда подтверждающиеся публичными высказываниями одной из сторон, однако в этот раз девушка заявила об этом в даркнете, тем самым опозорив его и его порочные желания.

После чего был огромный скандал, проверки, агентство прикрыли, забрали все деньги взамен «компенсации», благо ситуацию удалось замять перед Люцифером, иначе Герцогиню бы лишили всех привилегий и статуса семьи Гоэтии. Но, несмотря на это, демоница и девочки все равно были вынуждены оказаться на улице без средств к существованию.

Астарта хорошо помнила, как еë девушки со слезами на глазах и внутренней истерикой паковали чемоданы, собирая вещи, никто из них не хотел возвращаться в трущобы и захолустные городки к родителям, и вместе с этим, морально готовясь к самому худшему — отправиться на панель. Работы и хороших вакансий не было совсем, да и предложения были не очень-то заманчивые: уборщицы, официантки, сиделки и т.д. Их, привыкших к роскоши и удовольствиям, все это повергло в настоящий ужас, потому что никто не хотел менять свою «роскошную» жизнь. Но демоница все равно продолжала уговаривать их, обещая, что не оставит их, а поможет.

У неё самой, как у представителя королевской знати, было всего два варианта развития событий: бросить всех и свой бизнес, «удачно» выйти замуж, после чего вернуться в свой дворец, к Люциферу на работу, продолжая исполнять свои управленческие обязанности в «Адской Канцелярии» на месте директора или же… Попробовать снова, но в этот раз заручиться поддержкой кого-то из вышестоящих демонов и найти хорошего спонсора, готового вложиться в её дело… И она выбрала второй вариант.

Но на кольце Гордыни, под строгим взглядом Люцифера, это было трудно реализовать, потому что проституция, пусть и «официальная», как и наркотики, была здесь в переизбытке. Всё портила порностудия лорда Валентино и ещё уличные шлюхи, работающие «втихую» сами на себя и стоящие на каждой аллее по несколько человек, чтобы «удовлетворить» любые желания. Грязные, голодные и измученные. Жизнь с ними обошлась не лучше, но они все равно пользовались хорошим спросом, потому что никто не думал платить за них больше, если мог получить почти по «дешевке». Герцогиня не хотела, чтобы её девочки даже стояли рядом с этими «ничтожествами», поэтому ей нужны были более элитные клиенты и смена места деятельности.

Да, возможно, это были радикальные меры, но сейчас она была готова рискнуть, как никогда, тем более, терять все равно уже было нечего. Девушки у неё привлекательные, образованные и интересные, неужели она просто так позволит выкинуть их на улицу, да ещё и себя вместе с ними? Конечно же, нет.

«Зачем сосать член за десять баксов, если можно его отсосать за сотку и ещё получить удовольствие от этого, выбирая самой? Самое главное — это знать у кого сосать...»

И тогда, прибегнув к своим прошлым связям и знакомствам, она спустилась на круг Похоти, ради встречи с самим Асмодеем, предварительно оповестив об этом Люцифера и Лилит, которые эту идею конечно же поддержали и дали разрешение на их совместную деятельность и работу. Чета Магне давно рассчитывали на их сближение, потому что Князю разврата уже пора было остепениться и расширить свои владения в городе, объединившись вместе с ней.

Лилит считала Астарту лучшей партией для него, ведь она была её наставницей и была уверена в девушке как в себе, намереваясь свести их, а если упрямый Князь не послушается, то насильно «подложить» её под него, потому что он просто не оставил ей никакого выбора: долгие годы архидемон оставался в гордом одиночестве, довольствуясь бесчисленным и постоянным количеством любовниц и любовников, сменявших друг друга. Еë высочество, в этом «идеальном» союзе двух сердец, действительно, преследовала только собственные цели: сильнее укрепить влияние мужа, пусть уже и бывшего, над Асмодеем, тем самым усмирив его, да и от возможности, иметь «своего человека» в будущей королевской семье, миссис Магне тоже не хотела отказываться. Несмотря на развод, она все равно продолжала управлять Адом, пусть не на троне, но через других, умело манипулируя ими.

Дьявол был хорошим мужем, но не самым лучшим отцом, как говорила Лилит. Разные взгляды на власть, воспитание Шарлотты и управление Адом — стали серьёзными причинами, приведших их к принятию сложного, но такого больного, для обоих сторон решению — «тайному» разводу, о котором, в последствии, будут знать лишь самые приближённые, в отличие от слуг и остальных верноподданных. Однако несмотря на это, Люцифер был всё равно уверен, что такая любовная «идиллия», как у него с экс-супругой, оставшаяся после долгих тысячелетий совместной жизни, была доступна не многим, а значит, ему было абсолютно плевать на то, что творилось в чужих покоях, главное, чтобы все выполняли свои обязанности.

Он, имевший сам проблемы с дочерью, часто «пропихивал» семейные ценности, связанные с рождением наследников и воспитанием, не обращая никакого внимания на недовольства и публичные разводы. Однако про позор Чарли, облажавшейся на телевидении с еë бредовой идеей «Отеля Искупления», предпочитал сдержанно отмалчиваться. Как и её мать, девушка преследовала совершенно другие цели, идущие в разрез с его планами. Не каждый был готов признать собственную ошибку, особенно если еë совершил один из членов королевской семьи. Особенно, если это была твоя единственная и любимая дочь.

В Преисподней каждодневно происходило и решалось немало серьёзных конфликтов, важных, как посчитали бы многие, для Князя Тьмы, которые он все также продолжал игнорировать, не обращая никакого внимания на проблемы, царившие на других кругах Ада. Однако всё самое интересное происходило именно на кругу Гордыни, потому как ситуация с 

 наследницей семьи Магне,  в очередной раз, подогрела интерес прессы к королевской семье и была лишь вершиной айсберга: Вокс и Аластор, Сэр Пентиус и Бакстер, Кармилла и Вельвет, этот список можно было перечислять вечно...

Каждый из них всегда находил очередной повод затеять драку или напасть первым. Пусть они и были слабее еë по силе, не обладая такой властью как она, Астарту по-настоящему смешили их нелепые причины ссор и глупое поведение. Они были для нее, кем-то вроде стаи игривых волчат, кусающих друг друга и дерущихся за последний кусок мяса, за которыми было очень интересно наблюдать, наслаждаясь веселой резней и кровопролитием. Тем более, они имели полное право так себя вести, разбираясь самостоятельно, с помощью оружия, собственных сил и насилия, не опасаясь за гнев Дьявола и наказание, пусть иногда это были весьма зверские убийства.

I часть.

YourMistresss

Domestic Chicken

Астарта, в узких круга известная как Герцогиня, — организатор вечеринок и «особых» развлечений для богатых клиентов. На неё работают десятки элитных демониц со всего Ада. В своем эскорт-клубе «Оазис» она спокойно занимается бизнесом, устраивая аукционы и фотосессии, общается с высокопоставленными демонами, втайне собирая на них компромат, а затем шантажирует, получая деньги. Но всё в один момент меняется, когда ей предлагает сотрудничество сам Асмодей — вся похоть во плоти.

Отель Хазбин

Адский босс

Асмодей/ОЖП

Столас Гоэтия

Астарта

Физзаролли

Валентино

Демоны Гоэтии

Маммон

Самигина

Игрушка Асмодея.

ru-igrushka-asmodeya-yourmistresss-beta-domestic-chicken

В тот вечер она, как всегда, пришла к нему с большой выручкой, несколькими документами на подпись, очередной порцией компромата, а еще, чтобы обсудить детали покупки новых наркотиков у Бельфегор. Прием был запланирован на вечер, и Астарта, получив письмо с приглашением, удивилась, увидя совершенно другое время. Они никогда так поздно не встречались, видимо, у Князя были какие-то важные дела помимо нее, раз он решил перенести их совещание. Девушка тихо открыла дверь, зашла в кабинет, осмотрелась и, увидя, что его нет, прошлась до его стола, аккуратно складывая бумаги.

Герцогиня немного занервничала, посмотрев на настенные часы, когда те, со звонким стуком, пробили девять: босс ни разу не опаздывал на их встречи. Она медленно вдохнула, моргнув несколько раз, втягивая в пустые легкие прохладный воздух. В комнате было темно, просторно и изысканно. Девушке неприятно было находиться здесь, в полном одиночестве, в этом истинном «злодейском» логове: обнаженные безэмоциональные статуи стоящие под стеклом, мрачные картины и одиноко горящий камин —  все так и кричало о тьме и кошмарах, о том, что отсюда уже никогда не выбраться, она в самой настоящей ловушке… Демоница  задумалась и не заметила, как Асмодей, подкравшись к ней сзади, неожиданно накинулся на нее из темноты, как дикое оголодавшее животное.

— Если ты будешь сопротивляться мне, то я трахну тебя, как одну из твоих распущенных грязных шлюх, моя дорогая. Знай, что это не принесет никакого удовольствия нам обоим, а не только тебе. Я бываю жестоким, поверь, но если ты подчинишься… Я обещаю тебе: ты не пожалеешь. Позволь же мне насладиться тобой…

Ей сразу вспомнились слова Лилит, говорившей о том, что рано или поздно он все равно должен был сломаться, поддавшись её красоте и обаянию. Она как всегда оказалась права… Перед ней никто не мог устоять, даже князь Похоти.

В следующую минуту она была грубо прижата сильной рукой к столу, пока другая зажимала ей рот. Мужчина не был пьян или под наркотой, шепча ей о своем давнем желании обладать ей и получить её, угрожая. Он был сильнее и выше демоницы по статусу, имея положение, авторитет и значимость. В тот момент ей показалось, что все так, как и должно быть. Вот она настоящая плата за её богатство, власть и  репутацию. Архидемон мог бы взять одну из её девочек или даже несколько, стоило ему только попросить, но он хотел, нет, он по-настоящему желал, её и только её.

— Я так сильно хочу тебя…

Девушка собиралась ему что-то сказать, невнятно промычав, но рука, державшая ей рот, сжалась сильнее, заставив окончательно замолкнуть. Астарта случайно прикусила язык до крови, потому что в волнении ее «особенная» болтливость всегда играла против нее, даже здесь. Только это уже было неважно, потому что Асмодей язвительно скривил губы в усмешке.

Князь знал, что для неё самый худший вариант — если он попросту зажал бы её в одном из коридоров своего ресторана или её дворца, когда вновь приедет «с проверкой» в резиденцию, воспользовавшись ей как «вещью», не имея склонности к прелюдии и даже не снимая костюма, но вот если он предоставил ей выбор, то демоница обязательно должна бы оценить эту возможность как аттракцион «невиданной» щедрости. Астарта — великодушная и справедливая герцогиня, которая долгие годы умело правила вместе с ним на кольце Похоти, и он не мог позволить себе такой немыслимой «дерзости», особенно с ней. Он предложил ей помощь и она правильно ей воспользовалась, не просто отдав «долг», но и приумножив его состояние, с помощью себя и собственного удивительного таланта. Она была единственной из правительниц, кого мужчина действительно уважал.

Герцогиня, после своего фееричного «падения» с первым бизнесом, благодаря ему, словно на крыльях, вознеслась вновь, до самых сладких «сливок» высшего общества, став повелительницей королевских спален и измен, с лёгкостью восприняв атмосферу фаворитизма семей Гоэтии — аморальности, излишней роскоши, вседозволенности и дикой жажды секса. Гребанные лицемеры... Почти у каждого члена династии были любовницы, работающие на неё. Юные девушки в логове «врага» действовали получше профессионально-обученных спецагентов, получая всю важную информацию с помощью своего тела, обаяния и красоты. Всего лишь за сто лет она построила целую «тайную» империю, собирая компромат на высокопоставленных особ и мастерски им пользуясь. Он давно наблюдал за ней, втайне восхищаясь её умением вести бизнес самостоятельно, с какой-то «особой» ноткой изящества, присущей только ей.

Благодаря еë необычной «любви» к времяпровождению с Лордами круга Гордыни и развлечениям, вокруг неё всегда были самые легкомысленные и безнравственные особы, постоянно вызывающие непристойные скандалы, участвуя в весьма сомнительных сделках и интригах. Эти громкие исчерпывающие истории, постоянный разврат, царивший в еë «райском» клубе, собственная своевольность и презрительное отношение к установленному им порядку на круге Похоти, так привлекли Асмодея. Красива, умна, образована и талантлива. За ней тысячелетиями ухаживали многие высокопоставленные демоны, члены королевских семей, Лорды и Правители Преисподней, присылая бесчисленное количество цветов, дорогих подарков, шикарных украшений, но она была непреклонна, отказывая всем.

В Кристал Стадиуме «элитные» девушки всегда продавались по разной цене: те, кто был поглупее, – часто и дешево, а те, кто поумнее, — редко и дорого. Она была из последних. И знала себе цену.

К ней на протяжении всей её жизни в Аду было постоянно приковано всеобщее внимание. Она ничего не говорила о своей работе, личной жизни и будущих планах, из-за чего все, особенно сталкеры в даркнете,  распространяли о ней грязные и весьма шокирующие слухи: будто бы она спит со своей лучшей подругой, будучи латентной лесбиянкой, или что она — гендерфлюид, на самом деле являющийся мужчиной, постоянно переодевающийся в женщину. Но самый интересный слух поражал воображение: что она была фавориткой самого Люцифера, которую он скрывает от общественности из-за жены и дочери. Прекрасной Астартой можно было только восхищаться или ненавидеть её, но никогда никто не мог остаться к ней равнодушным.

Она была плохой девочкой и любила нарушать правила.

И была обязана пополнить его «коллекцию»…

— Что же ты выберешь, Герцогиня?

Его горячий шепот обжигал, а её ответ был слишком очевиден. Девушка должна была быть сильной и независимой, не слушаться его, оттолкнуть, отбиваться до конца, кусаться в конце концов, однако она не дёргалась, не умоляла, не кричала, лишь сдавленно дышала, царапая ногтями его дорогую столешницу, начиная глотать обжигающие слезы унижения и возбуждаясь от единственной, но странной мысли, что она никогда не сможет вырваться из его хватки, что она по сравнению с ним слишком маленькая. Асмодей уже достаточно показал ей, что, если он чего-то хочет, он безоговорочно это получает. Она позволила ему взять над собой контроль, потому что не хотела разочаровывать. Его…? Или Лилит? Астарта нервно закивала, покорно опустив голову, стараясь расслабиться.

«У тебя всегда был выбор, но ты выбрала лечь под него, умница...»

Он тяжело навис над ней, влажно проведя длинным змеиным языком несколько раз по её милому личику, слизывая соленые дорожки, пробуя на вкус и упиваясь такой долгожданной чужой болью. Женские слезы всегда были чертовски приятны ему. Как и приятно было иметь в рот, в задницу, брать силой, чувствуя власть. Как он и любил. Асмодей любил себя. Он поклонялся и боготворил свою персону. Ему нравилось ласкать себя, возвышать себя, смотреть на себя, хотеть себя, молиться себе. Быть тем, кем не будет никто, — воплощением грешного порока и людских желаний.

Он с самого начала знал, что она не откажет ему.

Никто и никогда ему не отказывал.

Князь похоти и разврата был ужасным собственником, это знали всего его бывшие любовницы и любовники, которых он сразу выбрасывал на улицу, «наигравшись». Он был жаден, жаден до безумия в плане секса, новых, острых ощущений и «запретного» — ему всегда было мало. Он не был таким же, как на публике. Да, конечно, нарциссизм, ревность, обаяние, харизма и прочее сохранялись даже ночью, но его поведение – нет.

Асмодей был брезглив, до тошноты и омерзения ненавидя мелких демонов, бесов, грешников, без рода и происхождения, не имеющих прав и значимости в Преисподней. Других высокопоставленных монархов, которые были пойманы и уличены за такие противные связи, он презирал. А сам считал, что жалкие создания даже разговаривать с ним не смеют, а про то, чтобы его коснуться даже речи и быть не могло. Поэтому больше всего он получал удовольствие, трахая королевских особ, особенно которые были слабее его и ниже по силе, наслаждаясь подчинением, буквально прижимая их своим серьезным авторитетом. Она его взгляды никогда не разделяла.

«Адом всегда управляли высшие демоны, могущественные, богатые и влиятельные, и у них были желания. Получается, мне действительно просто не повезло стать объектом такого желания. Или нет…?»

Князь захотел взять её именно в своей полной демонической форме, поэтому, обратившись, быстро задрал её платье, огромными когтями с треском разорвав кружевное бельё, оставив тонкие кровоточащие полосы на нежной коже. Астарта жалобно застонала, когда он отпустил её, а его горячие, издевательски мягкие руки прошлись по ее телу нагло и жадно — это близко не было похоже на ласку: он давил, впивался, остро царапая. Ей сразу  понравилось такое болезненное к ней отношение, напоминающее о том, что всё, что между ними происходило, ненормально и нездорово. Это было похоже больше на зависимость, но уж точно не на любовь. А Асмодея возбуждала её молодость, слабость, преданность и настоящая красота, без всяких этих суккубских штучек и извращенств.

Дальше мужчина думал только о последовательности своих действий. А также о быстро бьющемся пульсе у него под когтями, когда он сжимал их на тонкой женской шее с такой силой, что у Герцогини расширились зрачки от возбуждения и недостатка кислорода. За каштановыми кудрями, с вплетенными в них золотыми нитями, не было видно, сколь она тонка и изящна, и сейчас Асмодей мог насладиться приятным сюрпризом. О пухлых губах, которые она держала так призывно, что член нервно дернулся в брюках, напоминая демону о себе. О тонких аккуратных пальчиках, слегка пробежавшихся по его шеи, когда мужчина, вскочив, коленом грубо раздвинул ей ноги и провел рукой вверх, по бедру, настойчиво сжимая кожу до синяков.

— Хорошая девочка… Папочка очень тобой доволен…

Сильнее дернув ее за волосы, слыша удовлетворенное шипение, он наконец прижался к её приоткрытым, алым губам резким, агрессивным поцелуем, заставляя демоницу всхлипнуть. Она пылко вцепилась в крепкие мужские плечи, сминая в пальцах ткань его дорогого костюма, поддалась вперед, ощущая на талии ладони, сжимающие её в животных объятьях. Асмодей не мог угомонить собственную ярость, но ей это нравилось — Астарта скулила ему в поцелуй, чувствуя, как он изучает её языком изнутри, обхватив дрожащими руками его лицо, осторожно касаясь хищной ухмылки, проводя дальше, по глубоким шрамам на его пушистой груди, оставшихся уродливым напоминанием ему после той злосчастной войны с Ангелами.

Асмодей  — сухой и терпко-горький на вкус от сигарет и виски, а она — сладкая, как конфета, раскрытая, теплая —  этот контраст просто нещадно рвал ему крышу. Он толкнул её обратно назад, девушка случайно ударилась бедром о край стола, скинув к чертям его алмазную пепельницу. На пол полетели ценные бумаги, документы, книги, за ними прокатился вниз хрустальный бокал — дзынь! —  упал на пол, с хрустом разбившись, рассыпавшись тонкими кусочками. Весь его чинный и строгий порядок, весь жёсткий контроль — она просто снесла взрывной волной, за миг повергнув в хаос. Он не сказал ей ни слова, только несколько раз в наказание хлестнул её хвостовыми перьями по бедру.

Демоница все же оторвалась от его рта, чтобы просто вдохнуть воздуха. Губы горели от поцелуев-укусов, и она прошлась по ним языком, прежде чем мужчина вновь притянул ее к себе. Ещё более властно и с напором, почти вгрызаясь в ее нижнюю губу и потянул на себя, глотая металлический привкус её крови, словно вампир, утоляющий долгожданную  жажду. Герцогиня сама переняла инициативу, откинув в сторону его цилиндр, запуская одну руку в его волосы, растрепав их и вжавшись в огромное тело Асмодея. Внутри нее медленно рос пожар возбуждения, заставляющий дышать тяжело и часто, вдыхая запах исходящий от кожи демона. Он пах мраком, похотью и хорошим парфюмом, и она алчно глотала этот ароматный «коктейль», напиваясь им.

Асмодей погладил её поясницу, нагло забираясь пальцами под белоснежное платье, провел длинным когтем вверх по выделяющимся позвонкам, разрезая шелковую ткань, обнажив её. Остатки шикарного наряда тонкими лоскутами медленно сползли со стола на пол, к самым ногам мужчины. Ему было абсолютно плевать на одежду — она купит новую. Его возбуждало не только её идеальное тело, а власть над ней, которой он так желанно упивался. Герцогиня устало повела плечами, дерганно выпрямляясь, когда мурашки пробежали по ее телу от контраста температур.

Князь похоти не стал сдерживаться, в открытую кусая её за всё, до чего мог теперь дотянуться: за шею, за плечи, за грудь и ребра, впиваясь острыми зубами до алых следов, до вмятин на коже, до криков, до срыва голоса. И вновь вылизывал её всю с таким наслаждением, словно она необычный леденец, наматывая её волосы на руку и оттягивал, чтобы Астарта изгибалась еще сильнее, навстречу его рту, языку, губам, которые издевательски так «насиловали» её.

— Ты такая красивая… Такая необычная….

Единственное, что Асмодей мог сейчас выдать охрипшим, севшим голосом, а потом подхватил ее, резким движением подтянул к себе. Она подумала, что, наверное, он так всем говорил, кого трахал, чтобы произвести впечатления уникальности у своих «жертв». Но если бы она только знала как, в тот момент, сильно ошибалась… Его рука опустилась ей на внутреннюю сторону бедра, провела выше, по впалому животу, и на мгновение демон остановился, прежде чем провести пальцами по влажному от ее естественной смазки лону. Астарта развела подрагивающие от нетерпения ноги, когда мужчина начал игриво её гладить, сняв белую перчатку, а затем возбужденно простонала, чувствуя сначала один острый палец, а потом второй. Он имел её языком во рту сверху, зализывая укусы, пока трахал ее пальцами снизу. Какое наслаждение…

Когда князь начал медленно двигать рукой, задевая набухший клитор,  ощущая, как демоница сжималась вокруг него и рвано выдыхала, ему пришлось собрать все свое самообладание, которое осталось. Потому что сраный шейный платок уже давно его душил, не давая нормально вздохнуть, как и рубашка для выступлений была мокрой на спине, а про полосатый пиджак, который сковывал его движения полностью, он вообще даже не заикался.

Сердце у Герцогини стучало в груди как сумасшедшее, разгоняя горячую кровь по телу; щеки были окрашены легким румянцем, она смущалась, ведь Князь разврата так старательно удовлетворял её, заставляя себя ощутить некой богиней в его умелых руках. Аккуратно подведенные тушью глаза вместе со стрелками небрежно размазались, а бордовая помада смешалась с кровью, всё ещё продолжая течь по лицу от её слез и слюны Асмодея. Астарта впервые совсем не обращала внимание на внешний вид, потому что ей никогда не было настолько хорошо.

— Асмодей… Умоляю вас…

Мольба — лучший способ общения, особенно обращенная к нему. Поэтому стоило ей в очередной раз издать протяжный стон, подавшись бедрами навстречу, насаживаясь, как демон громко зарычал, ускоряя движения, и через несколько секунд она, стиснув зубы и шипяще втянув воздух, дерганно сжалась на его пальцах. Девушка, дрожа, громко кончила, находясь у него в руках, после чего расслаблено устроилась на них, откинувшись на стол. Князь довольно убрал подрагивающую руку, облизывая пальцы и пробуя её на вкус, после чего стянул с себя платок и сорвал пиджак, наскоро дергая пуговицы на аметистовой рубашке, в конце концов вдохнув полными легкими воздух.

Но Асмодей не дал ей отдохнуть, мгновенно схватив её, притягивая к себе, а после ненасытно оскалился, когда она, хитро ухмыльнувшись, плотно скрестив ноги за его спиной, поцарапала его спину острыми каблуками туфель, потеревшись сильнее бедрами о твердый стояк, что напряженно упирался ей между стройных ног. Ловким движением демон выдернул ремень с брюк, приспустив белье, из-за чего глаза Герцогини округлились от шока и удивления. Нет, она знала, что у него большой член, но чтобы настолько… Он был просто громадный, пульсирующий, вымазанный весь в его предэакуляте, обвитый синими венками, немедленно требующий её ласки — у нее перехватило дыхание, заставив князя ухмыльнулся про себя.

Прошло несколько секунд, прежде чем он тяжело навис над ней, почти навалившись всем телом, позволяя демонице удобно обхватить себя за шею руками, а затем одним быстрым движением вошел в нее. Они оба в голос застонали. У Астарты посыпались искры из глаз и снова потекли слезы, она болезненно вздрогнула, выгнувшись под ним, стараясь слезть, но у неё ничего не получилось. Асмодей в своем истинном виде, ощутил её восхитительную узость, горячность и то, насколько она мокрая, пока она жалобно выла, когда он растягивал стенки её лона до боли, упираясь прямо в матку, словно пытался порвать её изнутри.

Он снисходительно подождал пару минут, позволяя ей привыкнуть и чуть расслабиться, и только тогда начал медленно двигаться, спазматически, волнообразно, словно удав, глотками натягивающийся на мертвого крольчонка, чтобы навсегда сделать его своим. Герцогиня сильнее прижалась к мужчине, руками крепче обхватив его за шею, заставляя склониться ближе к себе. Она плавила жар его тела своим, прямо кожа к коже, стараясь слиться воедино. От криков охрипло горло, от движений архидемона болел низ живота, тошнота подкатывала к ней все сильнее. Слезы так и катились по щекам, никто не стирал их с ее заплаканного лица, те беспорядочно падали вниз, растворяясь на шикарном ковре. Асмодей, видя, как она старается для него, одобрительно прижался к ее рту губами, ловя каждый отрывистый вздох и тихий стон, начиная сбиваться с неторопливого ритма.

Девушка задыхалась от чувств, смешивающихся внутри её тела воедино: боль и удовольствие, сплелись вместе, на границе, с безумием, казалось ещё чуть-чуть и она взорвется от переполняющих её эмоций. С ней никогда такого не случалось… Да, у нее было много интересных 

 собеседников сначала в Раю, а потом и на Земле, с которыми она проводила время и развлекалась, но ни один земной мужчина, грешник или, прости Господи, святой не мог дать то, что мог дать настоящий архидемон, тем более Князь Похоти, контролирующий и подчиняющий разврату все живое.

Когда ты долгое время занимаешь высокое положение в обществе, а глупые графы, вместе с маркизами и губернаторами, валяются у тебя в ногах, унизительно ползая перед тобой на коленях, желая только прикоснуться, осыпая подарками и бриллиантами — все это быстро начинает надоедать, особенно в Аду. Хочется чего-то интересного… Необычного… Сексуального… И кто, как не сам Король Асмодей, мог исполнить её темные потайные желания? Неужели она не могла себе этого позволить, соблазнив его?

В Преисподней царил жесткий патриархат, как думал Люцифер, но все давно догадывались, что правила именно Лилит, пока муж находился в глубочайшей депрессии, после своего неудачного «божественного замысла» о выборе, прямо как и его милая дочурка, поэтому в своем эскорт-клубе «Оазис» Астарта сама устанавливала правила. Здесь властвовали матриархальные устои, где она была выше всех, здесь девушка могла стать, кем пожелает, получив хорошее образование, научившись соблазнять, чтобы продвинуться вверх по «карьерной» лестнице, пусть эта лестница и вела в королевские покои, здесь каждая, благодаря ей, сама выбирал свою судьбу, свой путь.

Но несмотря на все это, независимой и сильной Герцогине было неприятно себе признаться, она бы даже сказала «стыдно» в том, что она хотела дать себе слабости только с одним мужчиной, подчиняться, исполняя все его непристойные желания, однако, когда ты работаешь вместе с грехом Похоти, с каждым проведенным вместе столетием, сдерживаться становиться все труднее, особенно, когда твой босс долгое время не обращает на тебя внимание.

Демоница дико, прямо до состояния помешанности, возбуждалась от его голоса, взгляда, их очередных рабочих встреч, случайных прикосновений, приходя уставшая, заведенная до предела, домой, с насквозь промокшим нижним бельем. Астарте всегда нравилось,  когда он хвалил её за работу, но больше всего она любила, когда он грубо отчитывал, с угрозой наказания, потому как Асмодей, даже в состоянии аффекта или злости, продолжал оставаться соблазнительным и сексуальным, шепча грязные словечки и страстные ругательства. Последний раз, был особенно ярким, когда они вместе были на деловом совещании с Маммоном, закончившимся дерзким спором двух князей, с криками и оскорблениями, после которой девушка вообще перестала носить трусики на работе.

Вопреки собственным бурным мыслям, она не предполагала, что влажные фантазии о своем боссе, закончатся её изнасилованием на его рабочем столе, однако сейчас, находясь у него в руках, Астарта сходила с ума, от чувства долгожданного унижения и тянущей внутренней боли, смешанного с ненормальным возбуждением, которое Асмодей давал ей, заставляющие её только сильнее двигаться в такт с ним, поддаваясь ему навстречу бедрами, задыхаясь и до крови царапая ногтями его широкую грудь.

— Пожалуйста… Глубже…

Ее голос из-за рыданий был почти не слышен, но все равно заставил вздрогнуть Асмодея, от удивления чуть не подавившись воздухом. Он был поражен неутолимостью демоницы и больным желанием, несмотря на её состояние, доставить ему удовольствие. Мужчина послушался, начиная брать Герцогиню так, как ему «особенно» хотелось: дерзко вколачиваясь в её податливое, женское тело с мыслями, что теперь Астарта только его, показывая полное право на нее, как на его собственность. Ему все равно показалось, что этого недостаточно, он совершил еще несколько более грубых толчков, стиснув челюсти, мысленно понимая, что скоро подойдет к концу…

И когда Князь на выдохе обильно кончил, откровенно похабно простонав, ощущая, как волна оргазма прошлась по позвоночнику и распространилась электрическими импульсами, демоница лишь сильнее удержала его ногами, чувствуя, как его член пульсировал внутри нее, а она вся подрагивала от растекшегося удовольствия. Он неаккуратно вышел из нее, размазав мутные «сливки» об женские бедра и стройные ноги — вся её нижняя часть тела теперь была в его сперме, и она, хищно улыбнувшись, оттолкнула его от себя, в кресло, и, закинув ноги на стол, начала размазывать прозрачно-белую жидкость по коже, облизывая пальчики, не спуская с него своих пьяных глаз. От такого неожиданного зрелища у Асмодея перехватило дух, заставив мужчину на нее пораженно уставиться. Герцогиня мысленно поаплодировала себе, ведь она тоже его удивила, а затем, почти в состоянии обморока, сильно откинувшись, обессиленно упала с грохотом назад, спиной приземлившись на пушистый ковер.

Всё, что она помнила последним: как смеялась и плакала одновременно, начиная судорожно задыхаться, всё ещё находясь в полной истерике от оргазма, дрожа и отползая от него, вся в крови, сперме и его слюне. Грязная, липкая, отвратительная. Сломанная и потерянная. Такая миниатюрная и хрупкая на фоне его. Голова кружилась, тошнило, в глазах все мучительно смешалось, отдаваясь жуткой болью в пульсирующих висках: неоновые статуи, странный свет, смеющиеся тени на потолке. Она не отдавала себе никакого отчета в своих действиях. Комнату заполонил одурманивающий фиолетовый дым, крепкими путами связав её и плотно прижав тело к полу, ядовито проникая в нос, а затем и в пустые легкие. Осознание наступило чуть позже: Асмодей ввел её в наркотический трип, заставляющий ловить экстаз и испытывать галлюцинации — маленькая плата за то, чтобы снять первые болезненные ощущения.

— Надеюсь, всё, что было сегодня между нами, останется втайне. Мне не нужны проблемы, милая.

Его томный голос послышался где-то далеко, за гранью сознания, неприятным эхом отдаваясь от стен кабинета. Герцогиня ему ничего не смогла ответить, тихо поскуливая, уткнувшись лицом в свои руки, но ей, действительно, стало гораздо легче, потому как она уже не дергалась в конвульсиях, всхлипывая и чувствуя, как наркотик попал в кровь, начав всасываться, снимая ужасную ломоту во всем теле. Асмодей, несколько минут, просто стоял в стороне, наблюдая за ней и её состоянием, увлеченно рассматривая, но всерьез забеспокоился, когда она, полностью обнаженная, вся съежилась в маленький комочек, переместившись с ковра на холодный пол. Архидемону стало её откровенно жаль, молча проклиная себя и свою невнимательность, он тихо подошёл к ней, накидывая свой полосатый пиджак, размером который был больше её в два раза, и она, завернувшись в него, все же забылась тревожным сном.

В ту ночь, между ними произошло что-то большее, чем просто секс, что-то большее чем исполнение сексуальные фантазий обоих, заставившее Асмодея изменить собственное решение, касающееся её.

Она была не такая как другие.

И заслуживала «особого» уважение к себе.

Как Астарта с пола попала в душ, а после и в кровать к нему, она не помнила, но догадывалась. Потому как единственное, что отложилось у неё в памяти лучше всего: крепкие руки Князя похоти, мягко держащие её, приятная теплота его оголенной кожи на груди, где была расстегнута рубашка, и отчётливо въевшийся в сознание запах терпкого мужского одеколона. Ведь он бы мог бы оставить еë спать, здесь, в своем кабинете, дожидаясь завтрашнего утра, или же попытаться разбудить, когда безумные галлюцинации девушки закончатся, но он забрал её и был так добр к ней, что помог принять душ, а потом отнес к себе в комнату, прямо в свою постель. Для него все было словно впервые, особенно такое отношение, к очередной новой «игрушке», как он посчитал сначала, но Асмодей твердо решил для себя: она не уличная блядь, чтобы спать на холодном полу, когда он сам будет нежиться, лежа в теплой кровати.

Оба, перепачканные в собственной крови, уставшие, они долго принимали ванну. Асмодей стоя в душе, держал под прохладной водой измученную Астарту, когда та лежала почти без сознания у него на руках. Девушка смутно чувствовала как он дрожаще трогал её хрупкие коленки в синяках, длинные царапины на спине от его когтей, которые скоро затянутся, когда демоническая регенерация начнет действовать, избавляясь от всех «следов» их прошлой ночи, как почти невесомо гладил её по спящему лицу, убирая грязные, залипшие от крови, пряди шелковистых волос, пока она счастлива улыбалась ему во сне, что-то нелепо бормоча об их работе.

Все, с кем он так увлеченно «проводил время», мужчины или женщины, разницы не было, а может быть и одновременно, либо исчезали под утро, либо сразу как все закончиться — это была его инициатива. Это всего лишь секс и ничего более… Он никогда не привязывался и не был зависим: развлечение на одну ночь или несколько, только если он будет в хорошем настроение и если они его заинтересуют. Какими бы важными или значимыми особами бы они не были, здесь, в его обители, в его покоях — это не имело ни малейшего значения. Их статус, власть, владения — всё это, сразу меркло на фоне тех ощущений, которые они могли ему дать, если не разочаровывали, конечно. Он никогда не вел себя с ними романтично, не ухаживал, не обсуждал работу, а про то, чтобы спать с ними в своей постели и речи быть не могло, для этих плотских утех были специально подготовленные комнаты в его пентхаусе, отличающиеся особой скромностью и не таким великолепием… Как его собственная спальня.

За эти долгие тысячелетия он трахнул и отымел достаточно членов семьи Гоэтии, родственников других правителей Преисподней, не брезгуя королевскими, пусть и близкими, отношениями, связывающих их, а также многих вышестоящих Лордов, постоянно сменяющихся, столетия за столетиями, из-за кровопролития и междоусобиц на кольце Гордыни. Он как будто мысленно шел вверх по иерархической лестнице, намереваясь забраться ещё выше, не ощущая никаких препятствий и предела, ведь как сам считал: границы — это всего лишь иллюзия, придуманная для контроля несчастных. А у его неутолимой похоти никогда не будет границ, как и у Ада, — он был бесконечен.

Герцогиня вновь вырубилась у него на руках, когда Князь, её, завернутую в махровое розовое полотенце, уже нес по темным коридорам пентхауса, оставляя на ковре за собой мокрые следы, тянущиеся с самой ванны. Им нельзя было так рисковать, их мог кто-то увидеть из слуг, но как бы она себя долго не убеждала, его «странный» поступок был чертовки ей приятен. Зайдя в свою спальню, он осторожно положил её на кровать, а затем сам улегся рядом, откинувшись на прохладные простыни, аккуратно, почти «заботливо» обнял еë, чтобы не потревожить хрупкий сон девушки и наконец сам провалился в царство Морфея. Астарта, почувствовав себя в таких долгожданных объятьях, мурча, придвинулась к нему ещё ближе, скрещивая их ноги, и положила руку на мощную грудь архидемона, вызвав у того довольное хмыканье.

Асмодей лежал спокойно на спине, слыша в глухой тишине стук собственного сердца, бившегося прямо под женскими пальчиками с аккуратным маникюром и тихое размеренное сопение под боком, сквозь мутный сон, чувствуя аромат её пряных восточных духов. Шафран, медовая роза и корица... Он никогда не любил тошнотворные запахи, от которых начинала кружится и болеть голова, но сейчас поистине наслаждался сладостью её парфюма. Впервые за несколько тысяч лет, он ощущал себя по-другому, лежа, в восхищении, рядом с девушкой, подарившей ему такую шикарную яркую ночь, которая, к сожалению, была слишком коротка для того, чтобы запомнить это прекрасное сладкое чувство… И ему захотелось ещё... Захотелось снова попробовать её... И еë тело...

Проснулись они вдвоем только после полудня, когда несколько слуг, обеспокоенные поздним пробуждением хозяина, стуча, и громко перешептываясь, были вынуждены ломиться в дверь спальни, и Асмодею ничего не оставалось делать как устало разлепить веки, заставить себя встать с кровати и одевшись в халат, проклиная всех и вся, прогнать назойливых суккубов с угрозой увольнения, не забыв при этом забрать у них обед, точнее их «поздний завтрак» с Герцогиней. Мужчина поставил два серебряных подноса на прикроватный столик и избавившись от крышек, был приятно удивлен, увидя не мясо с овощами и салатом, как обычно, он ведь был на диете, а экзотические фрукты с разными сладкими соусами… Шоколад, карамель, мармелад… Помощники украсили десерт живыми цветами, красиво разложив все на тарелке, видимо догадавшись, что он сегодня не один. Этот факт было действительно сложно скрыть: они с Герцогиней вчера стонали так громко, на протяжении нескольких часов, что кажется их слышали в пентхаусе все, кто мог, и даже за его пределами.

Но тем не менее, подача выглядела весьма романтичной, и Асмодей закатил глаза, начав снова роптать: они ни разу не старались так для него, потому что хитрожопые маленькие засранцы всегда пытались произвести впечатление только на его гостей. Ничуть не удивляясь догадливости слуг, Князь пожал плечами, достав бутылку шампанского и лёгким движением руки открыл её, разливая игристое по хрустальным бокалам. Слыша лёгкий шуршаший шум и тихое недовольство мужчины, Астарта, потянувшись, открыла заспанные глаза, зевая и чувствуя ужасную головную мигрень после вчерашнего, сразу уставившись на Князя Похоти, который уже успел открыть теневые шторы и вернуться в постель, а сейчас лежал рядом, пристально разглядывая её.

Он так трепетно и с нескрываемым восхищением, рассматривал её, словно он никогда ничего прекраснее неё не видел, любуясь: её обнаженным телом, на этих дорогих простынях, её каштановыми кудрями, рассыпавшимися по подушке, её мягкой кожей, блестящей в свете, не потухших, со вчерашнего вечера, свечей. Никаких сомнений не было: у него в постели лежала истинная богиня, сошедшая прямо с небес, как бы тривиально и абсурдно это не звучало.

— Доброе утро, мой Князь…

Демоница задержала дыхание, замерев на месте, не отрывая собственный взгляд от неоновых глаз Асмодея, следящими за ней, когда он протянул руку к её лицу, прикасаясь к щеке. Кончик его острого когтя прочертил линию челюсти, нос и край губ. А потом, чувствуя его желание, она довольно улыбнулась, закусив потрескавшуюся губу, слизала запекшиеся бордовые корочки кожи, пробуя те на вкус. Асмодей, видя как у нее вновь выступила кровь, голодно потянулся к ней, влажно целуя, жадно накрывая её губы своими, глотая металлический вкус и девушка углубила поцелуй, сплетая их языки, приподнявшись на локтях, чтобы ему было удобно, обнимая его.

— Ты совершенна, я никогда и ни с кем такого прежде не испытывал, — опьяненный жарким поцелуем, прошептал мужчина, все же оторвавшись от нее, сглатывая еë кровь, вперемешку с собственной слюной, но не перестав гладить по лицу. Асмодей смотрел в выразительные глаза напротив, любуясь кристальными омутами удовольствия. Герцогиня была красива. Нет… Она была чертовски красива. Он, зная еë несколько тысячелетий, а потом и близко работая с ней много лет, не замечал насколько она прекрасна, пока не увидел её у себя в постели, без макияжа, немного уставшую и с распущенными волосами.

— Ну что ж, благодарю вас за чудесную ночь, однако мне уже пора, у меня много работы, Ваше Величество, — хитро ухмыльнувшись, произнесла Астарта, ловко увернувшись от его большой руки, в ответ слыша недовольное рычание. Девушка, взмахнув кудрями, встала с постели, вытянувшись в полный рост, демонстрируя ему вновь своё шикарное обнаженное тело: округлые бедра, тонкую талию и молочную кожу… Она знала как себя нужно показывать.

Князь засмотрелся на нее, блаженно улыбаясь, склонив голову набок: кровоточащие глубокие царапины уже затянулись, благодаря регенерации, но всё ещё оставались красные следы, тонкой полосой тянувшиеся от впалых ключиц и до конца стройных ног. Засосы и укусы, словно алые розы, причудливыми рисунками расцвели на груди, спине, попе. Он поставил свою «метку» и даже не одну, все так и говорило: теперь она — «его собственность».

Вид был великолепный, однако Асмодей продолжал чувствовать легкие угрызения совести за вчерашнее: он сорвался и не смог остановиться, пока сам не кончил, а мужчина не привык не контролировать ситуацию, тем более доставлять кому-то ещё удовольствие. За одну только ночь она вызвала у него такую бурю безумных эмоций, какие Князь никогда не ощущал, ни с мужчинами, ни с женщинами, а он много кого попробовал за тысячи лет, проведенных в Аду. Столько страсти, столько похоти и столько же наслаждения. Да, Герцогиня — демоница разврата и порочных удовольствий, и было бы странно, если бы секс с одной из главных соблазнительниц Ада, второй после Лилит, конечно, не мог бы принести ему столько поистине приятных моментов... Но к чему-то «такому» он явно был не готов.

Во всем Аду было только двое божественных искусительниц, возбуждающих одним взглядом, одна из которых сейчас лежала у него в кровати. Если она способна на такое, то не сложно было представить, что вытворяла жена Дьявола в постели… Да Люцифер, мать его, охренеть какой счастливчик, которому несказанно повезло! Многие правители были несчастны в своих браках, гуляя на стороне, из-за противных детей, пожирающих мозг жен и напряженной работы. Но такие девушки как Астарта —  это было что-то невероятное… В момент их первой близости он впервые потерял власть над собственным телом, а потом даже немного испугался за её состояние, ведь никогда не заходил настолько далеко. Она отдала себя ему, целиком и полностью, обнаженную и беззащитную, и Асмодей хотел отблагодарить её за такую преданность. Девушка не просто его заинтересовала и поразила, она пробудила в нем внутренний голод: неистовый, бешеный, неутолимый.

Дьявол! Но, что же она творила вчера в его кабинете, с ним на столе!

Одна такая на миллион грешных душ… О, она должна была стать его фавориткой.

Между тем, Герцогиня, стараясь скрыть боль во всем теле, с величественной грацией кошки, как будто бы, это не она вчера плакала, трясясь в истерике, лежа на полу, медленно прошлась до туалетного столика и взяв мундштук, закурила. Астарта невозмутимо сняла с вешалки выглаженную чёрную рубашку Асмодея, приготовленную для сегодняшнего концертного вечера, надев её на голое тело, следя за его реакцией.

Её слова и поведение так и говорили сами за себя: 

«давай, покажи мне что тебе не плевать, что я тебе нужна, попроси остаться, заставь передумать…»

. И Асмодей удивлялся своим пугающим мыслям: он был готов переступить собственную гордость, наплевав на все условности, только бы она согласилась на его предложение. Противное чувство мучительного любопытства, смешанного с её темной загадочностью и странными тайнами, окутавшими всю её жизнь, накрыло его с головой. Она восхищала, возбуждала, притягивала к себе … Хитрая мегера искусно манипулировала им. Князь чувствовал это, ощущая всеми фибрами грешной, почти прогнившей, души, как медленно поддавался ей, играя в её игры.

То, что он видел вчера было лишь жалким «представлением», созданным специально для него, а «настоящая» Астарта, гордая и роскошная, равнодушно стала к нему спиной, делая вид, что рассматривает в окне оживлённый город, сложив руки на груди и ожидая от него ответных действий, пока фиолетовый дым, плавно поднимался вверх, рассеиваясь под створками расписанного потолка.  Герцогиня уже давно не была той маленькой девочкой, которую он запомнил с начала времен и которая под покровом ночи, сто лет тому назад, пришла просить у него помощи. Она обрела власть и статус, не просто заслужив место рядом с ним, но и попав к нему в постель. Демоница была весьма последовательна в своих действиях.

На самом деле, девушка не хотела, чтобы он видел её обеспокоенное лицо, просто потому как внутренне её саму разрывало на куски, пробивая все тело мелкой дрожью. Было тяжело дышать, хотелось упасть на колени и разрыдаться от болезненных, но потрясающий эмоций. Она и сама не знала, что была способна соблазнить его. Ей удавалось с большим трудом держаться спокойно и уверенно перед боссом, не показывая волнение, мучительно душившее её ещё со вчерашнего дня. Столько лет одиночества… Ради одного вечера удовольствия. Они не просто переспали, а провели ночь в объятьях друг друга — для нее это много значило. И она надеялась, что и для него тоже, боясь, что теперь, после всего произошедшего, он мог ее оттолкнуть, слепо воспользовавшись. Сервеза говорила ей об этом, и девушка сейчас меньше всего хотела, чтобы она оказалась права. О её глупых переживаниях ему было не обязательно знать, однако они сделали то, что должны были, а дальнейшее развитие событий, зависело только от желание друг друга.

— Нет, прошу, останься. Пожалуйста… Я не хочу чтобы ты уходила. — Князь, всё ещё не помня себя после вечернего бешеного экстаза, молниеносно рванул с кровати, чуть не запутавшись в одеяле, притягивая к себе демоницу, как будто они танцевали на светском вечере, и легко закружив, слегка наклонил, придерживая за талию. — Астарта, я вчера был так груб с тобой, не знаю, что на меня нашло… Ох, где же мои манеры! — он, как бы извиняясь за произошедшее, поцеловал еë руку, пока в другой у девушки был зажженный мундштук, от его резкого порыва, лиловым пеплом осыпавшийся на пушистый белый ковёр. Асмодей втянул носом аромат, исходивший от её тела, наслаждаясь приятным запахом, а его губы нежно прикоснулись к её бархатной коже, протянувшись вверх по кисти, оставляя несколько смазанных поцелуев. — Ты окажешь мне невероятную честь, если станешь моей фавориткой. О, что ты скажешь, моя дорогая?

Ещё чуть-чуть и она бы почти заставила его умолять.

— Как прикажете, мой Господин, — согласившись, она коварно улыбнулась и уверенно кивнула ему, умело скрыв, тот факт, с каким она облегчением внутренне выдохнула, когда услышала от него «неожиданное», но такое долгожданное предложение. Ей и не нужно было долго думать над ответом, она уже все для себя решила, однако последнее слово всегда оставалось за Князем. Их новый негласный «контракт» стал отличным завершением их «рабочей» встречи, и на этом можно было вполне закончить, но Астарта хотела большего и не стала останавливаться на достигнутом…

Она решила показать ему, что будет сама решать, как себя вести, и все равно будет нарушать правила, несмотря на её измененное положение в его жизни, поэтому легко подпрыгнув, притянула Асмодея к себе за края бордового халата и вновь страстно поцеловала, заставив мужчину наклониться к ней, обнимая когтями стройную талию. Её шаловливый язык мягко погладил его по губе, ловко проскользнул к нему в рот, проходясь по ряду белоснежных острых зубов, и мужчина застонал в поцелуй, восхищаясь её дерзким напором и потрясающим умением целоваться. Воспользовавшись минутной слабостью архидемона, девушка, резко вывернувшись из его объятий, толкнула его ногой в грудь, из-за чего Князь Похоти, не удержав равновесия, с грохотом упал на мраморный пол, неловко растянувшись на нем.

Начался второй раунд…

Он даже не успел возмутиться, как Астарта, словно фурия, молниеносно накинулась на него, залезая сверху, быстрыми движениями развязывая тугой пояс пушистой ткани, раздевая его, заставив мужчину на секунду растеряться. Она сладко постанывая, начала тереться клитором об его достоинство, чувствуя жгучее возбуждение между стройных ног, как бы растягивая собственное удовольствие, увлеченно играя с ним. И только Асмодей позволил себе отвлечься, поддавшись её обаянию, как ту же секунду демоница, привлекая его внимание, сначала ласково провела языком по его груди, задевая горошины сосков, а затем опустилась ниже, впиваясь зубами и глубоко кусая за живот, заставив Князя зашипеть от смеси боли и мазохистского наслаждения, пронзившего всё его тело.

Теперь она хотела, чтобы он посмотрел ещё раз на то, что теперь принадлежит ему, поэтому, немного приспустив рубашку с плеч, Герцогиня плавно погладила себя по обнаженным груди, животу и рёбрам, а потом, не отрывая свой собственнический взгляд, медленно и испытывающе облизала ладонь, опуская её вниз, торопливо лаская его большой член, взяв его в плотное кольцо рук. Мужчина задохнулся от возбуждения и её властного вида, который ему сейчас открывался с самого лучшего ракурса. Аккуратные пальчики, все измазанные в его предэакуляте, быстро скользили вниз и вверх по стволу, поглаживая набухшую головку, пока мужчина гортанно стонал под ней, дергаясь и выгибаясь навстречу её действиям.

— Только… Не останавливайся, моя… Ах…

Последнюю часть предложения Асмодей так и не смог выговорить, так как, не в силах больше сдерживаться, все же полностью 

Игрушка Асмодея.

Содержание

I часть.

II часть.

Комментарии (0)