В Хогвартсе было тихо. Закатное солнце неспешно проникало сквозь шторы библиотеки, оповещая учеников об окончании очередного дня. Мягкие лучи отбрасывали слабый свет на каштановые кудри девушки, которая, как всегда, подолгу задерживалась в этом месте. Гермиона пристально изучала книгу перед собой, с жадностью поглощая информацию для подготовки к выпускному экзамену в конце года. Гарри и Рон категорически отказывались проводить весь воскресный вечер в библиотеке, наблюдая за тем, как она читает.

Грейнджер не злилась, нет — она давно привыкла к их отношению к учёбе, ещё с самого первого курса. Гермиона тяжело вздохнула, стоило ей только вспомнить, как Гарри и Рон всеми силами пытались затащить её в Астрономическую башню, чтобы она снова выслушала их тактику игры в квиддич против Слизерина. Но, зная себя, Грейнджер глупо отмахивалась бы от них и пропускала бы всё мимо ушей. Именно поэтому в столь поздний вечер она в одиночестве сидела за своим любимым столом, читая старые мифы и предания.

Старый пергамент приятно шуршал под пальцами, а текст хоть и был скучным, но читался очень легко. Девушка облокотилась о стол и бегло читала фолиант, ни на чём особо не акцентируя своё внимание. Она миллиарды раз видела все эти древние чистокровные обряды, различные редкие артефакты и никому не нужные легенды, которые зачем-то поместили в эту книгу.

Гермиона озадаченно нахмурилась и издала приглушённый стон от осознания бесполезности книги. И всего на долю секунды пожалела, что не отправилась с мальчиками в башню — хотя бы ради изучения созвездий или же чтобы увидеть хоть одну падающую звезду и загадать желание, ведь Грейнджер была мечтателем в душе.

Глаза девушки бездумно блуждали по строкам и абзацам, пока она не наткнулась на интересную страницу: соулмейты. Гермиона словно воспряла духом и выпрямила спину, начиная читать небольшой отрывок:

Соулмейты или же родственные души связаны между собой не только физически, но и духовно. Никто точно не знает, когда именно и кто стал первым в истории соулмейтом, потому что это редкое явление в магическом мире. Шанс найти свою истинную вторую половину невелик, поэтому тема не изучена до конца. Однако в книге будет описано, каким образом проявляется связь.

      Если вы встретите предначертанного вам судьбой человека и прикоснётесь к нему, то ощутите, что мир вокруг вас станет более красочным, а все чувства и эмоции обострятся. Связь соулмейтов не вредит, если она не взаимна. Вы сможете прожить жизнь и без этого человека, сможете влюбиться и завести семью с другими людьми, однако будете чувствовать себя духовно неполноценными. Связь не нацелена на убийство души, а только лишь на сближение двух противоположностей. Связь не влюбляет вас друг в друга, она помогает раскрыться вашим истинным чувствам.

Проявление связи довольно необычно: если вы коснётесь своего истинного, то через мгновение один ваш глаз станет того же цвета, что и глаза партнёра, и то же самое произойдёт с волосами. Таким образом это послужит для окружающих неким знаком того, что у вас появился соулмейт. Но будьте осторожны — играть со связью опасно, потому что человеческие души очень хрупки.

Гермиона нахмурилась. Внимательно перечитав небольшой отрывок несколько раз, она так и не поняла, по какому принципу происходит формирование связи. Отодвинув книгу чуть дальше от себя, девушка зажмурилась и сжала переносицу двумя пальцами, пытаясь осмыслить прочитанное. Множество вопросов вспыхнуло в её умной голове, но ответов на них она не знала.

      Были ли соулмейты среди маглорождённых?

      Кто был первыми соулмейтами?

И что значит «не играть с судьбой»? Какие последствия могут быть у всего этого?

— Привет, Грейнджер, давно не виделись.

Гермиона настолько сильно погрузилась в себя, что даже не услышала, как к ней бесшумно подошла компания из трёх слизеринцев. Блейз Забини хитро улыбнулся девушке и опустился на стул рядом с ней, забирая книгу из её рук. Грейнджер на все его действия закатила глаза и ответила ему такой же ухмылкой, вызывая у мулата тихий смешок.

— Привет, Забини, — девушка откинулась на спинку сидения и внимательно осмотрела парня перед собой. — Что же привело великих слизеринцев к обычной гриффиндорке в воскресный вечер?

Вместе с Забини Гермиона увидела Нотта и Малфоя. Но если Тео был настроен к ней дружелюбно и даже улыбался, то блондин лишь презрительно фыркнул и вперил выжидающий взгляд в Блейза. Казалось, мулат вообще не обращал внимания на друзей и был полностью поглощён чтением книги. Гермиона улыбнулась уголком рта, наблюдая за этим зрелищем, и в который раз мысленно поблагодарила Снейпа за совместный проект со слизеринцем на пятом курсе.

Блейз оказался на удивление приятным парнем. Он схватывал всё на лету и, казалось, вообще не обращал внимания на все те кривые взгляды, что кидали ему одногруппники с его факультета, когда он случайно прикасался к Гермионе. Забини много шутил и относился к ней, как к равной себе, наплевав на все предрассудки чистокровных. Даже после совместных пар мулат часто провожал девушку до Большого зала, обсуждая совместную работу. Иногда сидел вместе с ней в библиотеке, разговаривая о всякой ерунде. Гермиона быстро привыкла к юноше и была благодарна судьбе за такого друга, как Забини.

Потом к ним присоединился и Нотт, но только после того, как Блейз заставил Тео познакомиться с Гермионой поближе. Грейнджер помнила тот день, словно это было вчера: она сидела в библиотеке, когда Забини притащил к ней дёргающегося Нотта. Как смешно и комично тогда выглядело лицо перепуганного парня, когда он не знал, куда его вели. Позже Тео признался им в своих опасениях: он думал, что Забини решил выполнить давнюю угрозу и запереть его в Запретной секции.

Это была странная дружба между двумя чистокровными слизеринцами и маглорождённой гриффиндоркой. Гермиона до сих пор помнила странные взгляды со стороны львиного факультета и ядовитые слова Малфоя о том, что она очередная грязнокровка, пытающаяся запудрить мозги его друзьям. Сразу после того, как Драко произнёс столь обидную фразу, Грейнджер мгновенно отдалилась от парней без объяснения причины. Она чувствовала, как слова блондина отложились в её памяти, заставляя прокручивать их каждый раз, когда Нотт и Забини пытались с ней заговорить. И лишь после того, как она на эмоциях рассказала им про Драко, друзья мигом поставили слизеринского принца на место, объяснив ему, что это не его дело, с кем и как они общаются.

После этого Малфоя словно подменили. Он перестал оскорблять Гермиону и даже изредка здоровался с ней, когда кто-то из них шёл по пустым коридорам Хогвартса. Однако стоило им снова оказаться в обществе других людей, Драко тут же надевал на себя маску мерзавца и превращался в самого себя.

Как и сейчас. Гермиона видела всё то презрение, что Малфой сдерживал в себе. Но почему-то Грейнджер не чувствовала к нему того же. Наоборот. Совсем недавно она начала по-настоящему замечать его: платиновые волосы, высокий рост и симпатичные черты лица. Лишь где-то в глубине своей души она отметила, что Драко красив. Даже слишком. И почему-то от этой мысли она не ощущала себя предательницей, или ещё хуже — не была шокирована этим открытием. Нет. Девушка давно смирилась с его красотой и принимала как должное, понимая внутри, что он привлекал её, как что-то запретное и необычное.

И Драко заметил это. Её пристальный взгляд, устремлённый на него, невозможно было игнорировать. Парень вопросительно приподнял бровь, ожидая чего-то от неё. Но Гермиона словно не обратила внимания на это. Девушка лишь продолжала смотреть на него, что-то отмечая в собственной голове. Но стоило Малфою открыть рот, как всё внутреннее любопытство Грейнджер сошло на нет.

— Объясните мне, мои дорогие друзья, на какой, спрашивается, хер, вы привели меня сюда к 

? — Драко омерзительно оскалился. — Вы могли хотя бы предупредить меня, чтобы я не шёл сюда?

Гермиона была разочарована. Она порядком устала от его лицемерия и, стиснув зубы, просто отвернулась к Блейзу, который с силой сжал кулаки. Грейнджер успокаивающе положила свою ладошку на руку Забини и покачала головой, говоря этим действием, что всё в порядке и она привыкла к такому. Хотя, если быть до конца честной с собой, она понимала, что где-то глубоко внутри его слова её задели.

— Драко, — угрожающе проговорил Блейз. — Мы не раз это обсуждали. Мы с Грейнджер друзья и, если тебе что-то не нравится, тебя тут никто не держит.

Малфой сложил губы в тонкую линию и просто кивнул. Драко самому стало неприятно от собственных слов, но он ничего не мог с этим сделать. Ему буквально вдолбили в мозг информацию, что такие, как она, ничтожны. Очередная грязная игрушка. И когда-то оскорблять её было весело и увлекательно, ровно до того момента, пока Забини не объяснил ему на пальцах, как сильно Малфой заблуждался и что его мнение о Грейнджер было ошибочным. Только после этого Драко понял: Блейз, как и её дружки, точно не дадут Гермиону в обиду.

— Что ты читаешь, Грейнджер? — Блейз окинул страницы внимательным взглядом. — Соулмейты. Серьёзно?! Ты же знаешь, что в этих древних фолиантах нет абсолютно никакой информации о родстве душ.

Гермиона нахмурилась и непонимающе уставилась на Забини. Блейз в этот момент вчитывался в текст книги и криво усмехался после каждого предложения. Издав тихий смешок, мулат повернул голову к Грейнджер и пристально всмотрелся в глаза девушки, словно пытаясь прочесть её мысли. Гриффиндорка вопросительно приподняла бровь и осмотрела зал, акцентируя собственное внимание на Малфое и его позе. Казалось, он без слов понял всё то, о чём молчал Блейз.

— Итак, по твоим глазам я понял, что тебе интересно, были ли среди соулмейтов маглорождённые? — получив утвердительный кивок головы, Блейз понимающе улыбнулся. — Понимаешь, Грейнджер, официально среди маглов не было соулмейтов, потому что чистокровные уничтожали любое упоминание о связи между обычными людьми и волшебниками. Но велика вероятность существования такого союза, поэтому об этих инцидентах молчат.

Любопытство в её голосе заставило трёх парней громко хмыкнуть, и Грейнджер мигом залилась краской от осознания глупости вопроса. Гермиона уставилась в стол перед собой и стала теребить кончик рубашки, что торчал из-под джемпера. Почему-то это небольшое действие привлекло внимание Малфоя, и он отрешённо уставился на её пальцы. Пока Забини терпеливо объяснял гриффиндорке суть связи.

— Гермиона, не забывай, что маглов в прошлом приравнивали к домашнему скоту, — словно маленькому ребёнку говорил Забини, ловя недовольный взгляд карих глаз. — К тому же в этой книге есть неточность. К примеру: твои волосы не полностью обретают цвет волос партнера, а лишь маленькая прядь. И опережая твой вопрос про одинаковый цвет волос обоих соулмейтов: нет, связь таким образом не работает. Вы должны быть противоположны 

. Начиная с внешности, заканчивая характером и манерой поведения.

Как только Гермиона открыла рот, чтобы завалить Блейза ещё одним миллионом вопросов, книга из рук мулата перешла к невыносимому блондину. Грейнджер увидела, как недоумённо нахмурился Малфой, пока его глаза бегали по тексту. Видимо, таких книг о соулмейтах он ещё никогда не читал, потому что выражение лица Драко говорило само за себя. В его серых глазах всё больше и больше проглядывалась насмешка, пока он не поднял на компанию весёлый взгляд.

— Тут и половины нет из того, что можно было бы узнать о соулмейтах. — Драко внимательно посмотрел на Гермиону, отмечая про себя её хмурое выражение лица. — Я могу рассказать тебе, Грейнджер, если интересно.

Кривая ухмылка расплылась на его губах, и Гермиона озадаченно прикусила губу, обдумывая все возможные варианты развития событий. Грейнджер понимала, что пока рядом с ней находились Блейз и Тео, Малфой не посмеет что-либо сделать, но и ей не хотелось вступать с ним в какой-то диалог. А с другой стороны, у неё было желание узнать о том, как в этом мире существовали соулмейты. Возможно, это когда-нибудь заинтересовало бы её настолько, что она взялась бы за научную работу по этой теме.

— Да, мне было бы интересно послушать.

— Не сомневался в тебе, — Малфой улыбнулся уголком губ и, прочистив горло, заговорил: — Связь не возникает из обычного касания. Ты должна испытывать к собеседнику какие-нибудь положительные эмоции. Например — считать его красивым, умным, возможно, он даже мог понравиться тебе. И главное правило: прикосновение обязано быть кожа к коже, иначе ничего не произойдёт.

Гермиона внимательно слушала Драко, замечая, как его отросшая чёлка падала ему на лоб, заставляя парня постоянно поправлять её. Как двигались его длинные пальцы, пока он объяснял ей всё с таким энтузиазмом, словно между ними никогда не было этой вражды. Как горели его серые глаза при упоминании о чувствах, с которыми должен столкнуться человек, чтобы узнать об истинности соулмейтов. Как дёрнулся его кадык, когда он проглатывал слюну.

И она просто утонула в его красоте, в который раз обращая всё своё внимание на его внешность. Девушка даже успела представить, что было бы, если бы между ними не было предрассудков о статусе крови. Могла ли она ему понравиться? 

Каков вообще сам по себе Драко Малфой?

Драко поймал на себе её пристальный взгляд и приподнял бровь, а его губы исказила насмешка. Да, он пообещал Блейзу и Тео вести себя адекватно по отношению к ней, но Малфой никак не мог держать себя в руках, когда видел Грейнджер такой. Парень понимал, что находил Гермиону весьма забавной. Эти её вечно спутанные космы, искусанные губы и воодушевлённое лицо. Может быть, когда-нибудь при других обстоятельствах или в другой жизни Драко посчитал бы её красивой. Но реальность же полна разочарований, ведь так?

Он видел в ней только несносную заучку, которую, как он думал, практически невозможно полюбить. И, возможно, он бы пожалел о сказанных далее словах, но для него ни они, ни она ничего не значили.

— В нашем мире соулмейты редки, но ты можешь не переживать, возможно, в грязном мире маглов такого добра хоть отбавляй, — Гермиона нахмурилась, а Блейз зло прищурился, заставляя Малфоя замолчать. — Не смотри так на меня, Забини, я говорю правду, и ты это знаешь.

— Это неправда, Драко, и тебе лучше…

— Я не договорил с ней, Блейз, — сталь в голосе Драко заставила мулата ошеломлённо замолчать. — Так вот, Грейнджер, соулмейты в мире чистокровных — это дар, подарок — называй, как угодно. И это не то, что должно интересовать такую… — от многозначительной паузы Малфоя у Гермионы застыла кровь в жилах, и она неверяще уставилась на него. — … маглорождённую, как ты, ведь вы лишние в этом мире, и связь соулмейтов тому доказательство. Ты — не одна из нас, и уже должна была это понять.

Гермиона ощутила, как предательски сильно затряслась её нижняя губа, а на глаза навернулись долбаные слёзы. Она в последний раз заглянула в лицо ухмыляющегося Малфоя и лишь на секунду увидела сожаление в серых глазах. Надоел. Неимоверно сильно. Она устала от его презрения, ей было до омерзения противно смотреть в его сторону. Слишком много обидных фраз и до ужасной пустоты мало раскаяния. Чересчур красивая оболочка для столь гнилой души.

Грейнджер закусила губу и резким движением поднялась со своего места, всеми фибрами души ощущая сочувствующие взгляды Блейза и Тео. Но она привыкла. Она же, как-никак, храбрая гриффиндорка, а яд Малфоя — это всего лишь мнение его глупого отца, потому что Драко, как считала Гермиона, не умел думать своими мозгами.

— Спасибо за информацию, — приподняв подбородок, Гермиона гордо подошла к Малфою, чтобы забрать у него книгу и уйти. — Но, я думаю, на этом наше общение можно прекра…

Не успела она в полной мере осознать, что произошло, как всё изменилось в один миг: чувства обострились, эмоции вышли из-под контроля, а мир на глазах стал приобретать совершенно другие очертания. Гермиона приложила ладони к лицу, отчаянно потирая его, чтобы сбросить с себя лишний груз и наконец осознать произошедшее. В следующее мгновение ей стало трудно дышать.

Случайно, в порыве эмоций схватила книгу и коснулась его руки. Тёплой кожи.

Чтобы активировать связь, вы должны прикоснуться к партнёру кожа к коже и чувствовать к нему хоть что-то: считать его красивым или же умным.

Она считала его красивым. Прямо до того самого рокового прикосновения она признала его таковым.

Словно выйдя из транса и отдёрнув ладони от лица, Грейнджер мгновенно наткнулась на шокированные взгляды трёх слизеринцев. Дрожащая рука потянулась к сумке и нервными движениями начала искать карманное зеркальце, которое она всегда носила с собой. Чувство страха сдавило горло, а осознание собственного позора накрывало с головой. И где-то в глубине души бушевал маленький огонёк надежды на то, что это неправда, а Малфой просто так неудачно пошутил.

Но в следующий миг девушка ощутила, как внутри неё что-то с грохотом разбилось. Пошатнувшись, Гермиона схватилась за край стола и выронила зеркало, которое никак не могло солгать.

      Прядь у лица изменила цвет на платиновый, а правый глаз поменял свой цвет с молочного шоколада на обжигающую холодом сталь. 

      Если вы нашли своего истинного соулмейта, то с вами произойдут некие метаморфозы. 

В голове туман, а в душе пустота. Тело дрожало, её словно окунули в чан с холодной водой и оставили там навсегда. Хотя, возможно, всё так и было — и теперь будет всегда. В мозгу набатом била одна-единственная мысль:

      Она и Драко Малфой соулмейты. 

И пока Грейнджер судорожно пыталась осознать всё произошедшее, Малфой будто ожил. Он несколько раз моргнул, вдумчиво вглядываясь в платиновую прядь в 

 Грейнджер, пока истерический смешок не вылетел из глубины его горла. Он никогда не верил во всю эту соулмейтскую чушь, даже когда его мать рассказывала, что давным давно в его роду были соулмейты. Но в эту секунду он мысленно извинился перед матерью и заново взглянул на Гермиону.

Что-то в её виде заставило его посмотреть на Гермиону по-другому. Наверное, больше всего Драко привлекли её глаза — сочетание карего и серого цветов. Или же платиновая прядь. Быстро сложив в голове дважды два, Драко криво усмехнулся. Поднявшись из кресла, он остановился напротив Гермионы и встретился глазами с её испуганным взглядом.

Гермиона с ужасом посмотрела на Драко понимая, что он выглядел полностью нормальным. Никаких физических изменений с парнем не произошло, и где-то внутри неё забурлила обида. Малфой абсолютно 

, получилось, ты так не считаешь?

Кривая ухмылка исказила его губы, а Грейнджер словно вырвалась из пелены сна. Оттолкнув Драко в сторону, она слишком нервными и быстрыми движениями схватила свои вещи. На мгновение посмотрев в глаза Блейзу и Тео, она увидела там лишь сожаление и шок. Не выдержав этой правды, Гермиона попятилась назад и под истеричный смех Малфоя выбежала из библиотеки, стараясь не оборачиваться.

Для неё этот день закончился. Как и размеренная счастливая жизнь.

Успокоившись от приступа ироничного смеха, Драко не оборачиваясь вышел из библиотеки и пообещал себе, что теперь ему будет хоть на чуточку интереснее, чем было до этого.

И только Тео с Блейзом понимали, что если Малфой затеет игру, то победителем из неё он не выйдет.

Связь

Valerikhar

Alice Bolognini

Драко Малфой никогда не верил в сказки матери о существовании соулмейтов. Пока в его жизни не появилась хитрая Гермиона Грейнджер с собственными планами и взглядами на жизнь.

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Инь и Ян

ru-in-i-yan-valerikhar-beta-alice-bolognini

Она избегала его. Грейнджер пряталась от него за спинами своих омерзительных друзей три недели. Драко злила вся эта дешёвая показуха. Порой, сидя в Большом зале или же на совместных парах, парень намеренно смотрел на неё тяжёлым взглядом, пытаясь поймать в свой плен глаза Грейнджер. Удивительно, как быстро девушка смирилась со своей судьбой и даже не попыталась поговорить с ним. С одной стороны, Малфой должен был отдать ей должное — так долго его ещё никто не игнорировал.

Но существовала и другая сторона его «я», которая почему-то отчаянно и сильно хотела привлечь к себе внимание Гермионы. Нет, он не намеревался прожить с ней всю свою жизнь, но им нужно было хотя бы поговорить. Как бы сильно Драко ни противился этому факту, но теперь Грейнджер была частью его души. Возможно, они даже могли бы быть друзьями.

Драко чуть поморщился от этой мысли. Нет, конечно, Гермиона хоть и не была плохим человеком, но необходимость смотреть на неё и понимать, что она всю оставшуюся жизнь будет выглядеть такой, вынуждала Малфоя сжимать кулаки от гнева. Он не злился на девушку — скорее на судьбу.

Может, где-то под грудой цинизма, презрения и безразличия Драко хранил в себе маленького мальчика, который хотел иметь рядом с собой человека, предначертанного ему, 

. Но судьба, чёртова сука, подкинула ему Грейнджер. Ту, которую он пытался игнорировать всеми фибрами своей души.

Драко злобно усмехнулся, прочувствовав всю жестокость иронии судьбы: он — презирал Гермиону за её происхождение; она — ненавидела его за каждое обидное слово в свой адрес. По крайней мере, Малфой искренне верил в её ненависть.

Парень даже не знал о самой первой реакции Грейнджер после осознания всего произошедшего. Драко было интересно, как она восприняла всё это? Было ли ей больно? Как отреагировали Поттер и Уизли? Пыталась ли она выдрать эту чёртову прядь платиновых волос?

Пыталась ли она сделать хоть что-то?

Драко все эти три недели задавался миллионом вопросов, на которые никто не мог ответить. Парня не мучило чувство вины, да и с чего бы это? Если бы Грейнджер не задели правдивые слова, то она не прикоснулась бы к нему и не активировала эту связь.

Считал ли Малфой, что Грейнджер виновата в этой судьбоносной ошибке?

Драко задумался об этом лишь на одно мгновение, но эти мысли слишком быстро отпали сами собой. И ответ пришёл в его светловолосую голову так же молниеносно, как и вопрос.

Нет, Гермиона не была виновата в том, что эта проклятая связь выбрала их. Кто же знал, что это может произойти, если тема соулмейтов так и не была изучена полностью? Порой Малфоя мучило любопытство, он хотел узнать, как вообще было открыто это понятие как таковое? И насколько разными должны быть люди для связи?

Прибежав в башню Гриффиндора в тот роковой вечер, Грейнджер мгновенно наткнулась на многочисленные шокированные взгляды людей. Словно каждый из них знал о том проклятии, которое она носила в себе. Родственная душа Драко Малфоя… Ненавидящего маглорождённых. Презирающего гриффиндорцев. Оскорбляющего только её.

Те, кто быстро оправился от шока, сразу осознали произошедшее, и в их взглядах вспыхнуло сочувствие. Гермиона ненавидела, когда её жалели. Она посылала к чёрту каждого, кто только смел проявить к ней жалость. Но теперь всё резко и кардинально поменялось.

Она жалела саму себя и свою судьбу.

Нет, конечно — она знала, что не смогла бы умереть от невзаимных чувств, но с каких пор физическая смерть стала лучше душевной? Гермиона понимала одну вещь — в ту секунду, когда её глаз и прядь волос поменяли цвета, она погибла. Сложила оружие ещё до начала боя, приняв поражение от более сильного соперника.

Блядской суки — судьбы.

Отчаяние давило на горло, а страх за собственную жизнь боролся с холодом и апатией. И Грейнджер было искренне интересно, кто вышел бы победителем в этой схватке за тело, которое не испытывало ничего, кроме боли? Обжигающие слёзы хлынули из глаз, и Гермиона не выдержала. В тот вечер она была слишком груба с соседями по башне, когда расталкивала людей, чтобы попасть в объятия Гарри. А в спину слышала лишь:

      Она нашла своего соулмейта?

      Вау, наверное, это здорово иметь такой редкий шанс на своего избранного. Интересно, кто он?

      Что?! Соулмейтом Гермионы не может быть Малфой, это же слишком абсурдно!

      Но если это Малфой, то получается, дар превратился в проклятье. Он не примет эту связь.

      Бедная Гермиона. 

      Бедная Гермиона…

И эта фраза звучала в её голове, словно похоронный марш. Сердце внутри нещадно трещало по швам от осознания безысходности положения. Малфой даже под Империусом не примет их связь. Хотя кому она врала? Грейнджер сама не хотела этого. Не желала принадлежать ему и иметь что-то общее с ним.

Пелена слёз застилала весь обзор, пока девушка на дрожащих ногах поднималась в спальню Гриффиндора в единственные руки, которые могли пригреть её и сказать, что всё ещё можно было исправить. Кто-то должен был это сказать. Именно поэтому она выбрала самого близкого своего друга из всех возможных.

Как только хриплый голос Гермионы разорвал тишину, царившую в спальне мальчиков, она ощутила, как в воздухе что-то неумолимо изменилось. Можно было почувствовать напряжение, витающее в помещении, пока между тремя друзьями шёл немой диалог.

Гарри внимательным взглядом осматривал Грейнджер, стараясь не зацикливаться на платиновой пряди и сером глазе. Судорожный вздох слетел с губ Поттера, стоило ему понять причину, по которой его близкая подруга выглядела именно 

. Рон молча принял правду, пытаясь правильно подобрать слова, чтобы ещё больше не травмировать Гермиону.

— Гарри, что мне делать?

Поттер словно отмер, услышав обречённый тон Гермионы, и девушка даже не заметила, как через секунду оказалась в крепких объятиях друга. Он аккуратно поглаживал Грейнджер по голове, чувствуя, как намокала рубашка под её лицом. Крепко прижимая к себе хрупкое тело, Гарри шептал ей бессвязный бред, успокаивал её, обещал найти любые способы, чтобы порвать эту связь. Но по взгляду Рона он понимал — назад дороги нет, связь необратима.

— Мы что-нибудь придумаем, Гермиона, я обещаю.

Но все присутствующие в этой комнате понимали: спасения от связи нет, и Грейнджер всю оставшуюся жизнь проживёт с клеймом никому не нужного соулмейта…

Она надеялась, что спустя три недели все успокоятся и больше не будут смотреть на неё, как на восьмое чудо света. Однако Грейнджер оставалась в центре внимания абсолютно у всех. И эти вечные сочувствующие взгляды преподавателей и гриффиндорцев, ненавистные со стороны девочек из Слизерина, а также насмешливые от компании Малфоя. Грейнджер уже сама забыла, кем всегда являлась. Ведь теперь из умнейшей ведьмы своего поколения она превратилась в ходячую куклу, которая не понимала, что происходило вокруг неё.

Но почему-то сегодня девушка решила, что должна положить конец этому бреду. Ей надоело казаться никчёмной в глазах людей. Она устала от насмешек. Грейнджер бесило сожаление во взглядах окружающих.

Пошли они все к матери Филча!

Именно поэтому она стояла перед входом в Большой зал, пытаясь привести своё дыхание в норму. Ногти больно врезались в кожу ладоней, пока Грейнджер отчаянно думала, стоило ли распускать волосы и поднимать взгляд или же нет? И ответ пришёл сам по себе, когда в голове всплыли слова Гарри:

      Помни, я всегда буду смотреть на тебя по-старому. Для меня ты навсегда останешься собой. 

Гермиона в последний раз тяжело вздохнула, пока левая рука медленно тянулась к резинке для волос. Каштановые кудри красиво ниспадали на плечи, а платиновая прядь приятно контрастировала с тёмными локонами. Грейнджер аккуратно дотронулась до неё, накрутила на палец и нежно улыбнулась своим мыслям.

Гермиона гордо приподняла подбородок и, толкнув дверь ладонью, вошла в зал. Гул мгновенно утих, а заинтересованные взгляды прожигали спину девушки, пока она, гордо выпрямившись, шла к своему столу. Грейнджер мимолётно взглянула на слизеринцев, отчего её сердце ушло в пятки.

Он смотрел. Она чувствовала этот тяжёлый взгляд. Грейнджер ощущала, как вдоль позвоночника пробегали неприятные мурашки, а ладони начали потеть. До крови прикусив губу, Гермиона сдерживала себя, чтобы не повернуться к нему лицом и не накричать, что это он был виноват в её проблемах. Во всех.

Но она не могла. Девушка три недели стоически игнорировала слизеринца и намеревалась и дальше не замечать его. Это было слишком сложно, потому что в один миг Малфоя стало слишком много. Она в собственной голове составила список вещей, которые действительно пыталась соблюдать:

И где-то внутри себя Грейнджер осознавала: у неё никогда это и не получится. Девушка понимала — куда бы она ни пошла, Малфой тёмной тенью будет нависать над ней, оставляя болезненное напоминание о сломанной судьбе.

Присев рядом с Гарри лицом к Малфою, девушка подняла глаза на друга и вымученно улыбнулась. Тяжело вздохнув, Поттер взял ладонь Гермионы в свою и совсем невесомо погладил её, давая мнимую поддержку. Гриффиндорец поднял глаза на изумлённых учеников и прищурился, взглядом указывая всем, что здесь не на что было смотреть.

Поттер порядком устал от этих взглядов, направленных на подругу. Она — не дикий зверёк. Она — не выставочный образец в музее. Она — живая, и у неё есть чувства. Гарри отпустил руку Гермионы лишь для того, чтобы аккуратно приобнять её за плечи, закрывая подругу от любопытствующих взглядов.

Гермиона чуть ближе придвинулась к нему, пряча свою хрупкую фигуру в его объятиях. Она впервые за три недели ощутила, что не одинока, словно поступок Гарри не был чем-то естественным, а наоборот — слишком личным. Благодарная улыбка расцвела на губах гриффиндорки, когда её взгляд встретился с зелёными глазами друга. И Грейнджер кожей почувствовала это немое обещание:

Малфой же пристально следил за развернувшейся перед ним сценой. Раздражение… Единственная эмоция, которую он ощущал от этого шоу. Вонючий Поттер! Вечная заноза в одном месте у слизеринца теперь решила влезть в его взаимоотношения с Грейнджер.

Драко злобно усмехнулся. Он пытливо всматривался в лицо Грейнджер, мысленно прося её взглянуть на него. И кажется, у него это получилось, потому что Гермиона мгновенно подняла голову, встречаясь с ним взглядом.

Драко наблюдал за ней. С каким-то ненормальным любопытством разглядывал её серый глаз, понимая, что это выглядело довольно необычно. Вся такая до омерзения правильная Грейнджер теперь казалась чем-то странным, диким и неизвестным. А с недавних пор его привлекала неизвестность.

Их дуэль взглядов длилась недолго, пока Драко не усмехнулся и не притянул к себе дёргающуюся Пэнси. Малфой злобно рыкнул на девушку, и та мигом стушевалась под агрессивным напором друга. Парень видел, как сожалеющий взгляд Паркинсон метнулся в сторону гриффиндорского стола. Он ждал, когда заучка Грейнджер разревётся и сбежит. Но вместо этого Гермиона поразила абсолютно всех, кто стал свидетелем этого шоу.

. И поудобнее устроилась в объятиях Поттера, полностью игнорируя Драко. И казалось, Малфой только сейчас в полной мере осознал несколько вещей:

Грейнджер действительно приняла связь и смирилась с этим. А Драко впервые испытал настоящее восхищение перед этой девушкой.

Наконец расставшись с Гарри и Роном поздним вечером, Грейнджер отправилась в Астрономическую башню, чтобы в полной мере насладиться осенью. Ночная тишина поглотила абсолютно все звуки, не было слышно ни шума ветра, ни криков животных. Перед Грейнджер предстала самая завораживающая картина: вечернее небо, усыпанное миллиардами звезд, и нескончаемые золотые верхушки деревьев.

Грейнджер несколько раз моргнула, запоминая эту красоту. Разум давно отключился, оставляя внутри девушки приятную пустоту. Поддержка Гарри действительно была чем-то необходимым и важным, потому что после утреннего представления все смотрели на неё гораздо реже. Гермиона расслабилась. Наконец все эти люди смогут заняться своей жизнью и проблемами, оставив гриффиндорку в покое.

Все, кроме Малфоя. Грейнджер поморщилась от воспоминания о сегодняшнем случае. Этого позора Гермионы, где её соулмейт прилюдно показал всем, что ему нет никакого дела до их связи. Подняв глаза к небу, девушка ощутила, как в груди потяжелело, но она решила, что с неё хватит.

Жизнь не заканчивалась на Малфое, даже если это был её соулмейт.

— Я все три недели пытался выловить тебя. Знаешь, 

, ты могла бы и сказать, где тебя можно найти.

Гермиона ощутила, как внутри неё всё резко похолодело от услышанного за спиной голоса. Развернувшись, девушка увидела, как слизеринец смотрел на неё, опёршись плечом о стену. В его взгляде не было насмешки и презрения, лишь неприкрытое любопытство. Гриффиндорка сжала кулаки и приняла более воинственную позу, когда губы Драко растянулись в соблазнительной ухмылке.

— Полегче, Грейнджер, я пришёл с миром.

— Решил принять связь и официально представить меня в качестве своего соулмейта? — огорчённо проговорила Грейнджер, ловя издевательский взгляд Малфоя.

— Размечталась, я здесь для другого.

Грейнджер тяжело вздохнула и решила покинуть общество слизеринца. С неё хватит, Драко и так слишком много всего натворил за это время. Оскорбления, насмешки — благо у аристократа были мозги на то, чтобы не причинять ей физического вреда. Покачав головой, она медленно направилась к выходу, но рука Малфоя схватила её за мантию, разворачивая лицом к себе.

— Я надеюсь, что ты достаточно умна, чтобы осознать, — Драко осторожно, не касаясь её лица, ухватил платиновую прядь и начал накручивать ту на палец. — Это всё ошибка, Грейнджер. И давай сделаем друг другу одолжение — забудем об этом инциденте.

Гермиона непонимающе нахмурилась, пристально всматриваясь в его лицо. Драко же как заворожённый касался мягких волос, которые пахли лавандой. Странно, потому что Малфой был уверен, что от Грейнджер должен был исходить запах тюльпанов. Махровых.

Драко не отодвигался от неё и не отрываясь рассматривал глаза Гермионы. Сочетание карего и серого на её лице выглядело слишком необычно и… красиво. 

Она выглядела очень красивой.

— Ты же понимаешь, что должна исчезнуть из магического мира после выпуска, — поймав шокированный взгляд Гермионы, Драко продолжил. — Брось, Грейнджер. Как, думаешь, отреагирует магический мир, если ты появишься во всей своей красе с моим цветом глаз и волос? Я не могу так рисковать своей репутацией.

Гермиона зажмурилась и прикусила губу. Конечно, она знала, что Малфою именно это и было нужно. Её эмоции. Он просто очередной жалкий мальчик, который переживал за свою репутацию. Для него не существовало сострадания и любви.

Грейнджер оттолкнула его от себя и посмотрела в глаза Драко, пытаясь найти в них хоть что-то, но, кроме холодного безразличия, там 

 не было. Гермиона поёжилась.

— Знаешь, твоё мнение — это последнее, что я спрошу перед тем, как решить, что мне делать, — Гермиона упёрла руки в боки и с вызовом взглянула на Драко. — Я живой человек, Малфой, из плоти и крови — прямо как ты и кто-либо ещё. У меня есть чувства, с которыми ты можешь не считаться, но не имеешь никакого права втаптывать их в грязь. Я не прошу принять меня как своего соулмейта, однако будь добр. Не смей. Влезать. В мою. Жизнь.

Драко удивлённо уставился на запыхавшуюся Гермиону, которая в одно мгновение стала намного выше и сильнее. Всё-таки судьба в чём-то была права, связав их вместе. Если бы в каком-то из других миров у них сложилось по-другому, Малфой был бы счастлив с ней. Горячая гриффиндорка и холодный слизеринец. Абсолютный взрыв атомной бомбы.

Драко не хотел сравнивать их с огнём и льдом. Нет. Их пара точно бы выглядела, как смерть и жизнь. Солнце и Луна. Одно не могло бы существовать без другого. Идеальная комбинация несочетаемого. Редкие явления, но такие прекрасные!

Драко отошёл на шаг назад, давая Гермионе возможность уйти. Он и так поступал с ней как ублюдок, и Малфой решил уступить. С неё и вправду хватит. Грейнджер, не думая ни секунды и не оборачиваясь, бросилась к выходу. Девушка даже подумать не могла, что парень так легко сдастся. Но где-то внутри себя она ощущала разочарование. Гриффиндорка искренне надеялась на их словесную перепалку, но слизеринец поступил разумнее.

— Мне так жаль тебя, — как только Гермиона дошла до первых ступеней, её остановил его голос. — В этой жизни ты получила такой подарок, о котором мечтают многие. Но он обрёк тебя на вечные страдания.

Задержав на секунду дыхание, Грейнджер смутилась. Голос Малфоя действительно был переполнен ничем неприкрытым сожалением. И Гермиона хотела сказать Драко, что не винит его во всём этом, но девушка не привыкла лгать самой себе. Если бы он хотел, он мог бы засунуть свои предрассудки в одно место и взять то, что его по праву. Но парень поступил совершенно по-другому.

Ей было жаль Драко, который никогда не имел своего мнения и боялся пойти против древних уставов семьи.

— Прежде чем жалеть меня, подумай, от чего ты отказываешься, — не поворачиваясь, начала Гермиона. — Если бы всё зависело только от меня, я бы не стала намеренно избавляться от своего соулмейта. Это дар, 

, который ты упорно пытаешься оттолкнуть от себя, — Грейнджер с силой прикусила губу, чтобы не разрыдаться на месте. — Но ты сделал свой выбор. Я не намерена унижаться перед тобой, просить тебя принять 

, я поступлю иначе. Исчезну из твоей жизни и не буду обращать на тебя внимания. А ты живи до конца своих дней с мыслью о том, что твой соулмейт 

никогда тебе не принадлежал

И она ушла, оставив Малфоя со странной болью в груди и с восхищением в глазах.

Страх

Казалось, что абсолютно ничего не могло вывести из себя Драко Малфоя. Однако в этом мире существовала Гермиона Грейнджер, которая выполнила своё обещание.

Именно столько Грейнджер стоически игнорировала Драко. Малфой ощущал бессильную злобу, которая вырезала куски его души. Парень действительно начал сожалеть о всех своих словах, которые он когда-либо говорил девушке. Теперь-то он в полной мере осознавал весь спектр человеческих эмоций, который часто испытывали другие.

Холод его души давным-давно дал трещину, ещё когда Гермиона в сердцах проговорила ту тираду. Драко тогда не до конца понимал, почему у него внутри словно поселились кошки и неприятно скребли грудную клетку. Но на следующий день он почувствовал, как его стало поглощать нечто тёмное и зловещее.

Драко не боялся этого. Парень уже порядком привык к таким ощущениям, и раньше они проходили слишком быстро. Малфой свято верил в то, что очередные демоны поселятся в его голове совсем ненадолго и уйдут восвояси, когда им надоест эта жуткая игра.

С каждым днём после ухода Грейнджер внутренние демоны пожирали его. Он ощущал, как потихоньку начал сходить с ума, чувствуя, как огромная дыра внутри него разрасталась всё больше и сильнее. Через неделю после тех ощущений парень понял: с ним творилось что-то неладное. И он искренне думал… нет, верил в то, что медленно умирает. Пока на одиннадцатый день после отвержения связи не увидел 

Гермиона была прекрасна. О таких нужно писать книги, сочинять песни, постоянно дарить цветы и осыпать комплиментами. Самым важным было осознание того, что она интересовала и волновала его. И Малфой был готов пойти на перемирие, если бы Грейнджер хотя бы 

Каждый раз, когда Малфой в течение ноября смотрел на неё, он ощущал, как болезненная пустота исчезала из его груди. Парень чувствовал себя живым, просто наблюдая за Грейнджер. Какие-то неизвестные доселе эмоции переполняли Драко, стоило ему увидеть её нежную улыбку.

Ток пробегал по его венам, когда он видел, как девушка закусывала губу и с особой нежностью касалась платиновой пряди. И только в такие моменты Драко понимал — он жалел о прошлом. Чувствовал чёртово сожаление и потребность в том, чтобы извиниться перед ней и попросить вернуться. Но всё это пропадало, стоило Гермионе покинуть его поле зрения. Бабочки в животе Драко умирали, и на их место всегда возвращалась родная пустота.

      Исчезну из твоей жизни и не буду обращать на тебя внимания. Живи до конца своих дней с мыслью о том, что твой соулмейт никогда тебе не принадлежал.

Эти слова постоянно всплывали в его воспалённом разуме, когда его взгляд 

 натыкался на глаза Гермионы. Но парень видел в них лишь холод и безразличие. Грейнджер, казалось бы, ничего не чувствовала, пока смотрела на него. И Малфою почему-то было больно. Он знал, что недостоин её хорошего отношения к себе.

Но он надеялся увидеть что-то большее, чем ничего, они ведь всё-таки соулмейты.

Малфой поморщился. Весь ноябрь прошёл под эгидой борьбы с гордостью и демонами, пока душа отчаянно тянулась к ней — такой холодной и отчуждённой. Драко продумывал всевозможные планы по привлечению её внимания. Но Грейнджер оказалась непробиваемой как скала. Все его попытки полетели в тартарары, и, остановившись в коридоре полном людей, смотревших на него, слизеринец ощутил то самое отчаяние и чувство одиночества.

Посмотри же на меня, твою мать! Услышь мою душу, Грейнджер, прошу!

Драко всегда именно это мысленно кричал уходящей от него Гермионе.

В декабре стало сложнее, потому что теперь она смотрела. Драко ощущал, как демоны отступали, оставляя после себя одну пустоту. Некому было заполнить эту бездонную яму в груди, а та, кто могла, ничего не делала. И Малфой смирился с этим. Абсолютно полностью принял всё это, включая зарождающуюся симпатию, потому что Гермиона была красивой… И каково было его удивление, когда он заметил это спустя столько лет!

Малфой наблюдал за ней и подмечал каждое изменение её внешности. Грейнджер начала краситься, и Драко всей душой надеялся, что причина этому — он. Гриффиндорка изменила стиль одежды, и теперь вместо мешковатых тряпок и джинс на ней можно было увидеть рубашки и юбки до колена. Иногда на парах Снейпа она закатывала рукава, чтобы не замарать и не испортить ткань, и Драко видел её кожу — она имела золотой оттенок. Малфой усмехнулся.

У золотой девочки была золотая кожа, украшенная созвездиями родинок. И Малфой почему-то ощутил острую потребность в том, чтобы провести по ним языком, соединяя. Парня по-настоящему удивила эта мысль, но при этом он не почувствовал ни капли отвращения. Это казалось чем-то правильным.

Затем Драко обратил внимание на её губы, сидя напротив неё в Большом зале. Грейнджер что-то взволнованно объясняла Поттеру, который нежно улыбался ей — е

Малфою это не понравилось, однако он давным давно смирился с мыслью о том, что Поттер — её друг. И он искренне надеялся, что они на самом деле просто друзья. Потому что от вида того, как он смотрел на Гермиону, у Драко внутри зарождалось нечто тёмное. Кровь бурлила в жилах, а мозг затуманивала пелена ярости.

И Малфой понимал, что не имел никакого права испытывать такие чувства по отношению к ней, но он не мог по-другому. Хоть слизеринец и был инициатором прекращения этой связи, но он хотел всё исправить. Драко считал, что если у них не получится стать любовниками, то можно хотя бы остаться просто друзьями. А там, возможно, он предпринял бы новую попытку возобновить общение с Грейнджер.

А в январе стало невыносимо…

Потому что после рождественских каникул Грейнджер вернулась вместе с Поттером, который приобнимал её за талию. И Малфой ощутил, как в тот момент что-то треснуло в его груди, а проклятая связь болезненными шипами впилась в душу. Парень, который никогда ни в чём не проигрывал, впервые почувствовал горький вкус проигрыша. Но больше всего он смеялся над самим собой.

Казалось, ему стоило хотя бы раз в жизни засунуть свои принципы и мнение отца в задницу и сделать так, как велела судьба — но парень ей противился. Драко считал, что эта связь должна была стать её проклятьем, однако больно было ему. А она всё улыбалась и продолжала смотреть.

Смотрела в Большом зале за завтраком. Украдкой глядела на него в библиотеке, куда он ходил только из-за неё. Наблюдала на смежных парах. И изредка улыбалась. Ему.

И именно в такие моменты Малфой ненавидел себя. Потому что не мог ничего изменить. Потому что не мог перестать на неё смотреть. Потому что осознавал, как связь давила на виски и выворачивала душу наизнанку. Потому что понял, кого потерял.

И это было сложно. Потому что Малфой впервые сожалел о всех своих поступках и словах настолько, что захотелось вымыть рот с мылом. Появилось желание прилюдно присесть к Грейнджер и лбом уткнуться в её ключицы, нежно обнимать и говорить о том, какой он грёбаный идиот.

Хотелось выть от собственной глупости. И Драко был уверен — теперь он больше всего на свете мечтал о том, чтобы слушать её, зарывшись носом в каштановые кудри. Любой бред. Всё что угодно. Лишь бы она просто была рядом с ним, а не с чёртовым Поттером.

Но все мысли и желания Драко разбились о скалы реальности. Потому что Грейнджер везде была с другим. И улыбалась Гарри совсем иначе, по-особенному. И Малфой искренне, всеми фибрами своей души завидовал проклятому гриффиндорцу — просто из-за того, что тот не был таким идиотом, каким оказался слизеринец.

Тяжёлый взгляд Драко прожигал дыру в спине Грейнджер, пока она шла в Большой зал под руку с Поттером. И лишь на секунду ему показалось, что девушка обернулась и одарила его понимающим взглядом и хитрой улыбкой.

Настал февраль, молчаливые гляделки с Грейнджер не прекращались, а ревность — именно это чувство он испытывал — усиливалась.

Малфой стиснул зубы и со злостью во взгляде наблюдал за тем, как мерзкие руки Поттера обнимали часть его души. Трогали прядь платиновых волос. Смотрели с нежностью в глазах. И Драко стало противно. Настолько сильно, что хотелось сорвать с себя кожу. Вырвать лёгкие и поставить новые, чтобы просто вдохнуть свежий воздух, не пропахший этой мерзостью и безразличием.

О да, Малфой осознал, что безразличие пахло. И оно имело чёртов запах лаванды.

— Дай угадаю, — шёпот Забини привлёк внимание Малфоя, и Драко вопросительно вскинул бровь. — Абсолютно омерзительно смотреть на то, как твоя душа обжимается с заклятым врагом? — не поднимая взгляда на обескураженного блондина, Блейз внимательно смотрел на Грейнджер через столы. — Хотя можешь и не отвечать, я видел, как ты смотрел на неё в течение этих трёх месяцев.

Драко сжал вилку. Нет, он знал, что многие заметили все его взгляды, которые он бросал на Грейнджер, но до этого момента никто не говорил ему об этом. Однако чего ещё Малфой мог ожидать от Забини? Порой прямота мулата ставила блондина в неловкое положение. Прямо как сейчас.

Драко раздражённо поджал губы и прищурился. Слова Блейза, казалось, попали в самое больное место. А болела у Малфоя душа, которая отчаянно тянулась к Грейнджер.

— Я и без тебя знаю, что я полнейший идиот, — Драко вновь перевёл взгляд на парочку гриффиндорцев и ощутил, как злость разгорается в нём с новой силой.

— Ты собираешься хоть что-то делать или так и будешь смотреть на то, как твоя истинная половинка будет обжиматься с другим?

— Да, собираюсь, — ответил он, а в голове набатом стучало другое:

Нет, я не знаю, что мне делать. 

Инь и Ян

Содержание

Связь

Страх

Сложность

Судьба

Комментарии (0)