Ганимед сидел на астероиде, уже несколько десятков минут слушая недовольные крики своей девушки о том, как же несправедливо с ними поступили планеты, спутники и Солнце, изгнав из Солнечной системы. Не то, чтобы им было так важно находиться в этом клубе лун, но честь и достоинство же должно оставаться! Как это, великих революционеров, которые были на шаг к тому, чтобы завоевать уважение к спутникам, выступивших на суде и получив признание, и в принципе самых больших в Солнечной системе, просто взяли и выгнали оттуда? Европу это невероятно взбесило и огорчило. Она ходила туда-сюда, крича о неправильности действий спутника Сатурна, так как он это всё затеял, Солнца, которое приняло решение изгнать их, «справедливое» наше, и Юпитера, который, вроде и попытался что-то возразить, но услышав крики светила, просто испугался, как подлый трус! Это было просто возмутительно. Сначала девушка даже расплакалась, когда они только вышли за пределы пояса астероидов, подальше от остальных, а делать она этого очень не любит, но дойдя до орбиты Урана, милость её резко сменилась на гнев. Ганимед, если быть честным, в такие моменты немного побаивался свою девушку, ведь её пылкий нрав мог заставить её совершать необдуманные, и даже в некоторых случаях даже аморальные поступки. Особенно он опасался Европу, когда её глаза полностью становились красными — как она вообще это делает? Парень не мог ответить на этот вопрос, да и, кажется, сама девушка тоже не понимала, как это у неё получается. Ганимед был благодарен всем звёздам, что сейчас у неё такого нет. Однако, кровь, вернее, тот жидкий океан под её поверхностью, кипел внутри, заставляя злиться.

— Поверить не могу! Что значит «Вы изгнаны»?! — громко возмущалась Европа, скрестив руки на груди и хмурившись, — Мы что, теперь изгои? Меня это раздражает! — она злобно выдохнула, и наконец плюхнулась на астероид рядом со своим парнем.

— Пф-ф, да кому вообще нужны эти планетки и система? — Ганимед приобнял наименьшую из Галилеевых за плечи, поглаживая и пытаясь успокоить, а после задумавшись. Он был недоволен точно также, как и Европа, и возмущению этих двоих не было предела, только вот он не проявлял это так ярко, как его девушка. Да и признаться, сам не особо верил в только что сказанные слова. Спустя несколько секунд молчания, он резко изменился в лице, ухмыльнувшись, — Слушай... А может, свой клуб создадим, а?

— Клуб, где участники я и ты? — та вопросительно посмотрела на Ганимеда, изогнув одну бровь, что выражало её недоумение по поводу предложения парня.

— Ага! Представь: «Клуб Ганимеда и Европы»! Звучит же? Ну и плевать, что участники только мы, главное, что нам весело! — Ганимед вскочил с астероида, за руку потянув за собой свою любимую. Она, всё ещё не в восторге от этой идеи, встала напротив него. Держа её за ручку, он продолжил уговоры, — Давай, дорогая! Зато представь: нам не придётся выслушивать никаких жалоб, главные только мы, и никто другой, мы можем делать всё, что только захотим! — Ганимед бережно взял Европу за талию, и покружив в очаровательном танце, плавно остановился, — Ты согласна?

— Хм-м-м... Что ж, я согласна. И правда, это хорошая идея! — та улыбнулась, и отстранившись, сделала пируэт. Девушка остановилась перед ним, радостно воскликнув: — Клуб Ганимеда и Европы! — она захлопала в ладоши, счастливая. Ганимед любит видеть её такой, готовый на всё ради этой чудесной улыбки и яркого блеска в янтарных глазах, безнадёжный романтик, — Я наслышана, что Уран, вроде как, художник. А раз уж мы на его орбите, давай нарисуем плакат для нашего клуба?

— Всё ради твоего счастья, детка. — он мягко улыбнулся. В ответ Европа молча обняла его за торс. Ганимед знал, что девушке сложно выражать свои чувства словами, она не любит говорить о любви, да и кажется, не умеет этого делать. Ей тяжело сказать даже обычное «Я люблю тебя», или назвать его милым прозвищем в обществе других спутниках, Юпитера, или даже Каллисто и Ио, с которыми они уж безусловно близки гораздо больше, чем с другими. Только наедине. Он ни в коем случае не упрекает её за это, ведь сильно любит. И даже прямо сейчас, он держит её обоими руками, и не хочет отпускать, ни на секунду. Если уж говорить про время, то он хочет быть с ней шестьдесят одну секунду.

Слова Европы оказались чистой правдой — Уран является хорошим художником, и краски с холстом у него в наличии, которые Ганимед и его девушка успешно взяли. Не украли, а просто одолжили! Но, чтобы этого не увидел сам ледяной гигант, нужно было скорее скрыться с места преступления, с чем они также справились, поскорее убежав в пояс Койпера, где их уж точно никто бы не смог найти, кроме, возможно, карликовых планет, но даже они не встретились им на пути. Но двое Галилеевых были даже рады этому, лишние глаза только бы помешали им. Расположившись в достаточно тихом месте, на небольшом астероиде, Ганимед и Европа взяли в руки краски. То, что они не умели рисовать — это ничего не сказать, но над плакатом меньшая из Галилеевых старалась так, как казалось, ни над чем ранее, хоть она и отличалась особой аккуратностью, нежели остальные спутники Юпитера. Она пару раз чуть ли не взяла всё дело в свои руки, но спустя некоторое время совместных усилий, плакат был закончен!

Посмотрев на их работу, Ганимед обнял свою любимую со спины за хрупкую талию, положив голову ей на макушку, ведь был намного выше Европы. Та положила свои руки поверх его, гладя и нежно улыбаясь. Но, к сожалению, не так долго, ведь улыбка в скором времени пропала с её лица.

— Эй, детка, всё в порядке? — отстранившись, Ганимед встал напротив неё.

— Да... Просто, знаешь, я никогда этого не говорила, но я скучаю по здоровяку, даже если он поступил с нами плохо. И по младшеньким спутникам тоже... — Европа отвела взгляд, вспоминая самый болезненный момент, который, наверное, вообще испытывала за всё своё существование, и который въелся в её сознание, за что себя осознанно корила.

Приговор окончательно вынесен — Ганимед и Европа изгнаны из Солнечной системы навсегда. Двое спутников разворачиваются, уходя прочь с места, где только что закончился суд. Маленькая Элара и Амальтея, вместе со спутниками Нептуна, исключая Тритона, подбегают к уходящей Европе вместе с Ганимедом, и хватают девушку за ручку. Она оборачивается, ядро разрывается от боли, смотря в детские, наивные глаза меньших.

— Европа, ты что, больше не придёшь?... — тихо спрашивает Элара, и на лице маленьких спутников Юпитера было написано, как им не хочется, чтобы их «старшая сестрёнка» уходила. Европа слишком любила с ними нянчиться, и безусловно, к ней они привязаны сильнее всего.

— Европа, мам, не уходи пожалуйста! — хоть Европа и не разрешала, чтобы спутники Нептуна так её называли, они в голос, все вместе просили её не уходить. На самом деле, она не была против, а услышав это «мам» впала в ступор, не зная, что ответить. Ком встал в горле, она была не в силах что-то сказать, на лице застыла гримаса отчаяния. Она ведь знает, что больше не вернётся.

Европа в тот момент так ничего и не ответила, всё же показала слабину. Ганимед потянул её за руку, уводя в пояс астероидов, и как только они его пересекли, она заплакала.

В очередной раз вспоминая об этом, Европа винит себя, она должна была их успокоить, и хотя бы обнять на прощание, но не сказала даже банального «Простите». Парень прижал свою девушку к себе, недовольно прошипев на самого себя, ведь ничего не может сделать с плохим состоянием Европы.

— Знаешь, возможно, это и к лучшему. В смысле... Я уверен, пройдёт немного времени, и Юпитер не оставит это просто так. Мы же в составе его большой четвёрки, он не может нас бросить, он... — Ганимед хотел договорить, но Европа его перебила, отстранившись, и перейдя на крик:

— Он трус! Дорогой, ты вообще слышал, что он сказал, когда мы с надеждой в глазах просили хоть что-то предъявить в наше оправдание?! Ничего он не сказал! А всё почему? Потому что не нужны мы ему! — Европа подошла к астероиду, на котором висела табличка с плакатом «Клуб Ганимеда и Европы!», и провела по нему указательным пальцем, с тоской посмотрев на поющую луну Юпитера, — Сейчас... Только мы друг у друга остались. И не нужны мы Юпитеру, «наша гравитация ведь не влияет на него». — тот ничего ей не ответил, задумавшись. Меньшая из Галилеевых помолчала несколько секунд, а после шёпотом произнесла, — Но... Я всё равно по нему скучаю.

— Я тоже, Европа. — выдохнул Ганимед, — Я тоже... — самый большой спутник в Солнечной системе всегда равнялся на самую большую планету в ней же, хотел быть как он, и даже после этого всего, он уверен, что это была просто вынужденная мера, хоть и обижен был на Юпитера до глубины души.

Ганимед и Европа чувствуют внезапный холод, пробежавшийся по поверхности. Оба в недоумении переглядываются, взглядом спрашивая друг у друга: «Что это может быть?». Но ответа никто из них так и не дал. Тогда девушка всем телом оборачивается, и лицо её в миг застыло в гримасе удивления и озадаченности. Ганимед смотрит в ту же сторону — реакция идентична. Мужской голос, похожий на Тритона, только чуть пониже, усмехается, посчитав немой ответ на его появление забавным, медленно проговаривая:

— Ты верно говоришь, Европа. — он подходит к меньшей из Галилеевых ближе, и невольно, она начинает пятиться назад. Он был гораздо выше неё, ростом с Нептуна, а может и Урана, — Здоровяк всегда был эгоистичен, как и его дружок. — неизвестный трогает девушку за волосы, поправляя её причёску.

— Эй-эй, руки убрал! — Ганимед, быстро среагировав, мгновенно подлетает к ним, одёргивая руку незнакомца от своей девушки и притянув к себе Европу, — Ты кто такой? И откуда знаешь про Юпитера, и... «Его дружка»? Кого ты имеешь ввиду? Сатурн?

— Слишком много вопросов так сразу, Ганимед. — тот улыбается, оскалив свои зубы, хотев продолжить, но Европа перебивает. Любит же она это делать...

— Тогда, вот тебе ещё один — откуда ты знаешь наши имена? Ты ведь не слышал про наш клуб. — она с недоверием смотрит неизвестному прямо в глаза, на одном из которых можно увидеть Х-образный шрам, и скрещивает руки на груди.

— Верно, про клуб я ничего не знаю. Но я наслышан, что вас двоих недавно изгнали из Солнечной системы. И частично, в этом есть и вина Юпитера... — он сцепил в замок ладони за спиной.

— Какое тебе вообще дело? — тот щурится со слов Европы, смотря на двоих спутников, словно орёл, ищущий свою добычу, или как будто играя с ними в гляделки, — Мы тебя в наш клуб не звали.

— Дело... Дело в том, что Юпитер, и, как правильно предположил здоровяк, Сатурн, тоже когда-то выгнали меня из системы... — услышав слово «здоровяк», Ганимед улыбнулся, ведь под этим прозвищем незнакомец явно имел ввиду его. Но спутники называли так Юпитера, на которого Ганимед всегда равнялся, и слышать это ему безусловно было приятно. Однако, Европе подобный подход не понравился.

— Ну, да, конечно! А теперь послушай сюда, чтоб ты знал, мы — спутники этой самой большой планеты в Солнечной системе! И что бы ты ни говорил про Юпитера, он всё равно остаётся нашей планетой.

— Планетой системы, из которой вас изгнали? Европа, не расстраивай меня, ведь пару минут назад ты говорила совсем другое. — меньшая из Галилеевых нахмурилась, надув губы. Она и Ганимед понимали, что Европа наговорила это всё просто из обиды на эмоциях, что она часто может сделать, — Я хочу вам помочь. Взять вас, как бы, под своё крыло, как говорится.

— Что нам даст твоё предложение?

— Уже много лет, что даже не сосчитать, я живу жаждой мести. И я знаю, что вы бы хотели показать Юпитеру, насколько обижены на него. И учитывая обстоятельства, подумайте, нужно ли мне делать вам что-то плохое?

Ганимед и Европа переглянулись. Они не хотели мстить своей большой планете, не смотря на то, что он даже не попытался оправдать их на суде, но и терять шанс уйти союзнику тоже не хотели. Тем более союзнику, который знает явно больше, чем они. Да и мало ли, что эта здоровая планета может сделать в одиночку... а у Ганимеда и Европы явно есть потенциал. Европа кивнула своему парню, что означало согласие. Увидев это, губы неизвестного расплылись в широкой улыбке.

— Зовите меня Планета Икс. Будем знакомы, луны Юпитера. — Ганимед и Европа снова посмотрели друг на друга, а после взглянули на планету, — Думаю, было бы неплохо, если бы мы прошлись.

— Неплохо было бы, если бы ты рассказал, что произошло между тобой, Юпитером и Сатурном. — ответил ему Ганимед, не скрывая своего любопытства, настойчиво интересуясь его прошлым. Этим он напомнил Планете Икс Юпитера.

— Знаешь... — начал мужчина, сощурившись и с неким недовольством смотря на нового знакомого, — Юпитер в молодости, когда мы ещё дружили, поговаривал, что ты на него очень похож. Я бы даже сказал, поразительно. Он часто говорил, сколько он с тобой терпит, твои выходки, как и ты с ним. — он подошёл к Ганимеду ближе, — Так вот, теперь я понимаю, ты не просто похож на него, ты не копия его... Ты — Юпитер.

— Для меня это великая честь, быть похожим на него. — Ганимед самодовольно улыбнулся, невероятно гордясь собой. Этот незнакомец, кажется, начинает ему нравиться, своими сравнениями с дерзким Юпитером в молодости.

— Что ж, теперь ты в нашем клубе, Планета Икс. Расскажи о себе подробнее. — тот показал рукой куда-то в бесконечную пустоту космоса, и начал идти, таким образом намекая, чтобы двое Галилеевых шли за ним.

Часть 1

Japan-

Идентичные проблемы требуют разумных решений. Как хорошо, что Ганимед и Европа не зациклены на мести, хоть и обижены на Юпитера — прощать нужно до седмижды семидесяти раз, и они готовы научить этой истине даже самых обиженных планет.

Шаранутый космос

Ганимед/Европа

Планета Х

Юпитер

Сатурн

Солнце

Элара

Амальтея

Каллисто

Ио

Изгнание

Спутники Юпитера, Ганимед и Европа, уже несколько суток дрейфовали по поясу Койпера вместе со своим новым знакомым — Планетой Икс. За всё это время Икс успел поведать им историю знакомства, дружбы, а после и вражды с Юпитером и Сатурном, что впоследствии привело к его изгнанию. Это было много лет назад, но Икс, как призрак, привязан к месту смерти, только в его случае, к месту выставления — Солнечной системе. Мужчина был словно сторителлер, которого Галилеевы спутники внимательно слушали, стараясь не упустить ни единой возможности вынудить информацию о прошлом Юпитера, которое он тщательно скрывает. И только сейчас пазл в голове спутников сложился. Понятны теперь и истерики, беспокойство и отчаяние, а оказывается, вызвано это всё было обычной враждой, о которой Юпитер, в настоящее время, безусловно, очень жалеет, как и Сатурн, который тоже причастен к этой запутанной истории. Но ясно, для чего Икс всё это рассказывал, зачем в некоторых моментах выставлял Юпитера плохим злодеем, хоть он таковым и не является на самом деле — банальное желание отомстить засело в душе гипотетической планеты. И хоть Ганимед и Европа не хотели мстить своей планете и Сатурну, всё же видели в нём что-то хорошее. Так их учил сам Юпитер — «В каждом зле должна быть частичка добра. Прекраснейшая музыка души — это доброта», такие слова он часто говорил своей поющей луне — Ганимеду. Самой Планете Икс, безусловно, нравилось это внимание со стороны спутников Юпитера.

Во время рассказов Планеты Икс Галилеевы спутники часто переглядывались, не одобряя его действия, но ему об этом не говорили. Нужно было подождать момент, когда будет подходящее время, чтобы переубедить его и выставить на путь исправления. С какого вообще момента Ганимед и Европа стали задумываться о справедливости? Наверное, это осознание пришло к ним одновременно после не такого уж и честного суда, а вернее его приговора. Но поделать они с ним, вряд-ли что-то бы смогли, и предприняли неудачную попытку в виде Юпитера, но он тоже ничего не сделал. Они на него уже не так сильно обижались, и уж тем более не призерали, особенно после историй, как «Сатурн, Юпитер и Планета Икс покоряли систему».

— Я считаю, что как можно скорее нам нужно преподать урок этим Газовым. — высказал свою идею он, облокотившись на астероид, — Возможно, нам нужен ещё один союзник... — задумавшись, Икс отвёл взгляд в сторону, — Может, получится найти карликовых планет в поясе Койпера. Подождите меня здесь. — через несколько секунд он скрылся из поле зрения Галилеевых.

— И так, его идея с местью мне не нравится от слова совсем. — Европа скрестила руки на груди, посмотрев на своего парня. Тот был точно такого же мнения, и кивнув, отрезал короткое «Мне тоже», — Мне кажется, он похож на злого котёнка. Он совсем не страшный, хоть и изо всех сил пытается таким казаться. Думаю, даже мы в спутниковой революции выглядели в глазах других спутников гораздо строже, чем сейчас он в наших. Подумаешь, постоянно щурится и выдаёт пафосные фразочки, это не доказывает его крутость. Может, ему просто одиноко, и он пытается уже зацепиться за последнюю соломинку — за нас... Он... Банально хочет дружить?

— Знаешь, это интересное предположение, Европа. — согласился с ней Ганимед, — Могу также предположить, что он уверяет себя в том, что «взял под своё крыло» только ради своих планов, но видит в нас себя. Но мы... Мы ведь затеяли революцию не из мести! Мы делали это из-за отчаяния.

— Да. — кивнула меньшая из Галилеевых, продолжив, — И теперь, думаешь, что мы можем стать его друзьями и поставить на путь истинный?

— Именно! — радостно воскликнул Ганимед и улыбнулся, в следствии чего и на лице той нарисовалась улыбка.

— Получается какой-то «Клуб выставления на правильный путь Ганимеда и Европы», не находишь? — Европа усмехнулась, но смех её был настолько заразительным, что то же действие повторил за ней Ганимед.

И слова их являлись чистой правдой. В двух спутниках Юпитера Планета Икс безусловно видел себя. Бродя по поясу Койпера, он всячески пытался отгонять от себя эти мысли, думая: «Я приютил их лишь для своих планов. Ты вынашивал его годами, идиот! Кто сказал, что я вижу в этих двоих себя?» — прекрасно понимая, что последнее таковым и является. Но он не мог поверить, что снова может кому-то доверять и дружить после предательства двух Газовых гигантов, которые сожалеют о случившемся много лет назад, но «страшная и ужасная» Планета Икс об этом, конечно же, не знает. И ходил он уже не в поисках союзников, а в своей голове, где-то в океане собственных размышлений. Стоит ли жажда мести потерять новоиспечённых друзей? Ведь после попытки вряд-ли получится сохранить хорошие отношения. Но отступать было уже так глупо, когда он рассказал столько информации, к тому же, эти новые друзья являются спутниками его врага. Это и было причиной покопаться в извилинах, в стремлении принять верное решение, до которого, даже спустя несколько десятков минут бродилок по поясу Койпера, так и не дошёл, вернувшись к двум Галилеевым лишь с одним напарником — сомнениями.

— Я так понимаю, ты никого не нашел? — спросила Европа, увидев Планету, который пришёл один.

— Да. Я рассчитывал, что где-то здесь мы сможем найти Седну — одну из карликовых планет, но похоже, её орбита находится ещё дальше, чем я думал. — он поправил свои волосы, тёмно-синие, как и вся его строгая одежда, а после продолжил, — Но у нас нет времени идти до неё. Кто знает, какой она окажется... В конце концов, орбита её длится одиннадцать тысяч лет. Может она спятила в одиночестве.

— Чем-то напоминает Цереру. — Ганимед взглянул на меньшую из Галилеевых, намекая, чтобы она продолжила диалог, так как знала о карликах немного больше, чем он, а ещё, чтобы завела разговор в нужное русло.

— О, да, верно! Та самая поехавшая карликовая планета из пояса астероидов. Юпитер рассказывал про неё... — Икс злится, сощурившись, услышав имя старого врага, что ярко показывало его выражение лица, — Эх, я так по нему скучаю... По его занудным лекциям. — Европа отвела взгляд в сторону, посмотрев вниз, в пустоту необъятного космоса, — А когда он читал мифы про Древнюю Грецию! Помнишь, Ганимед?

— Да-да! — подтверждает тот, с таким радостным лицом от ностальгии, как будто они совсем и не сбегали, когда большая планета рассказывала им о легендах древнего мира, — И как он говорил нам: «Не ходите в пояс астероидов, там может быть очень опасно!», помнишь, Европ?

— Он так за нас переживал. — она хихикнула, посмотрев на планету, — Даже не верится, что он мог быть таким в прошлом... Но сейчас, он, похоже, изменился. Сдержанный и мудрый!

— Послушайте, — Икс перебивает Европу, прежде чем она успевает продолжить свою речь, — Юпитера я не люблю, вы уж извините. И я уже рассказал вам, в чём дело. Наблюдал я за вами от начала и до конца: Спутниковая революция, а после и Суд. И я вижу в вас лидеров. Таких же, какими в прошлом были я, Юпитер и Сатурн... Мы с вами просто взаимовыгодны друг другу.

— Нет. Ты видишь в нас себя. Ты думаешь, что у нас один мотив — месть, но это не так. Мы затеяли революцию от отчаяния. — Икс щурится. Делает такое лицо, как будто не верит, а может, просто не хочет верить только что сказанному Европой. Та щурится в ответ, Ганимед это видит — повторяет за ними. Так они смотрели друг на друга не больше пятнадцати секунд, а после, меньшая из Галилеевых продолжает, — Ты не страшный. Ты считаешь, что тебя предали Юпитер и Сатурн. Мы тоже обижены на здоровяка, но мы не хотим, чтобы он страдал. У Юпитера плохое эмоциональное состояние, он пару раз убегал со своей орбиты, когда был сильно встревожен, наверное, у него были галлюцинации. Он говорил: «Что-то из моего прошлого вернулось...», и теперь я понимаю, что он имел ввиду тебя. Это значит, что он искренне жалеет о сделанном.

— Это его не оправдывает. — он сложил руки на груди, задумавшись. В данный момент множество эмоций сковало его сознание, во главе которых была неуверенность, и теперь то, о чём он думал тысячелетиями, не кажется ему таким правильным.

— Это его не оправдывает, но объясняет. — продолжает за свою девушку Ганимед, — Планета Икс, ты просто... Ты обижен. Но если бы Юпитер и Сатурн извинились перед тобой, я уверен, в глубине души ты бы их простил. Ты ведь и сам хочешь этого, это тревожит тебя на протяжении многих лет, ты даже сам не можешь посчитать.

— И мы бы простили Юпитера, если бы он перед нами извинился. Я уверена, что прямо сейчас к ментальным проблемам здоровяка добавилась ещё одна, и он винит себя за то, что нас с Ганимедом выгнали из Солнечной системы, а именно, что он не смог ничего сказать в оправдание. Но мы тоже можем его понять, Солнце управляет всеми, как диктатор! Кому это может понравиться?

— Но вы ведь тоже вели себя так во время революции. Вы всем управляли, и совершили не одно нападение на планет. — выставляет свой «козырь» Планета Икс, и на что у Европы также находится аргумент:

— Мы делали это не в таких побуждениях, в которых хочет это делать Солнце. Мы действовали во благо. — меньшая из Галилеевых поворачивает голову в сторону Ганимеда, смотря на него взглядом «Подтверди мои слова», что он понимает без слов, кивая.

— Знаешь, как бы ты мог отомстить им, Планета Икс? — тот вопросительно на него посмотрел, — Самая лучшая месть — это доказать, что после всего того, что они сделали тебе, ты их простил. — отчеканил Ганимед, после чего между ними повисла тишина.

Все трое молчали, ожидая друг от друга ответа. Сознание Пятого гиганта понимало, что двое спутников Юпитера правы в каждом своём слове, но обиженное ядро — нет. Он прожигал взглядом Галилеевых, что в душе молились всем звёздам, чтобы не такая уж и загадочная на самом деле Планета Икс всё осознала. Затишье в их разговоре давило с каждой секундой только больше, заставляя всех троих нервничать сильнее. Ганимед и Европа переглянулись, подумав, что план их провалился. Всё-таки, убедить планету, которая столько лет жаждет мести, в том, что важно уметь прощать — не такая уж и простая задача.

Планета Икс тяжело выдыхает. Но выдох этот не означал, что он злится. И в это мгновение, выпустили дыхание уже Ганимед с Европой, так как поняли всё до того, как злой кот по имени Икс начал говорить. Они друг другу улыбаются, а во взгляде их читалось: «Хорошо сработано».

— Идёмте. — Пятый гигант, засунув руки в карманы своих брюк, движется в сторону орбиты Юпитера, на которой, с истечением всего того времени, что ушли Ганимед и Европа, царила атмосфера безысходности.

Пройти от пояса Койпера до орбиты Юпитера — занятие не из быстрых. Это займёт много времени, прежде чем большая планета не сойдёт с ума. В голове у него не укладывалось, что Солнце смогло выгнать двух спутников из системы, понимая, сколько в космосе опасностей. Он чувствовал беспомощность, даже когда рядом с ним было плечо для опоры — его старый друг Сатурн. Юпитер даже сейчас ощущает, будто ядро его содрогается от боли и разочарования в самом себе. Он ничего не смог возразить Солнцу, вспоминая слова того: «Если ты соврёшь — я всегда узнаю. Всегда.». Это и стало главной причиной, по которой Юпитер ничего не сказал в оправдание своих спутников, и теперь называет себя подлым трусом. В его голове это так и было. Тот самый Юпитер, защитник Солнечной системы, да и самая большая планета в ней, на которую равняются, если не все спутники, то хотя бы один точно — Ганимед, и так ужасно поступил не только с ним, но и с Европой, которую так любят меньшие.

— Ты понимаешь это, Сатурн? — в очередной раз произносит Юпитер, большим и указательным пальцем потирая переносицу, прикрыв глаза от усталости, — Я не смог защитить их... Своих Ганимеда и Европу. Пусть я даже и не помню имена всех спутников, чем они были недовольны, сейчас я бы отдал всё, чтобы Европа опять закричала об этом, наругав меня. Но теперь, эти мысли не имеют никакой цены, и это отвратительно... Теперь я не имею для них никакой цены. — закончил вдруг он, сделав акцент на слове «Я».

Сатурн не знает, что ответить. Он выучил имена своих спутников, и, наверное, немного наладил с ними отношения. Второй по величине гигант и сам не знает, как у него это получилось, поэтому понятия не имеет, что можно посоветовать другу.

— Какой же я после этого защитник Солнечной системы, раз даже не смог своих спутников защитить? — Юпитер взглянул на товарища. В глазах того было искреннее сочувствие, — Последний раз я так себя чувствовал, когда мы с тобой... Думаю, понимаешь, что я имею ввиду. Такое сложно сказать...

— Такое страшно сказать. — добавил Сатурн, с чем тот безусловно согласился, и кивнул.

— О, звёзды, не представляю, что будет, если Ганимед и Европа встретят там его... — Юпитер схватился за голову, видя в голове не очень приятную, но мигом всплывающую картину маслом, — О, нет, нет, нет... — ещё несколько раз проговаривает он, прежде чем его перебил Сатурн:

— Юпитер, прекрати! Ганимед и Европа не глупые. Они бы не вляпались в неприятности.

— Зная их... — шепчет он, массируя свои виски, чтобы избавиться от головной боли, что ему не сильно помогало. Юпитер не верит в слова Сатурна о том, что «они бы не вляпались в неприятности». В сочетании с именами Ганимед и Европа это даже звучало смешно.

Сатурн вдумывается в слова друга. Почему их прошлое начало волновать именно сейчас? Мерзкая атмосфера в Солнечной системе так на них повлияла? Или же они ощущают присутствие «того самого» прямо здесь, в настоящее время... Сознание словно стянуло ободком, в котором нет ничего кроме ужасающих сценариев. Два Газовых гиганта потерялись во времени, ведь после этого разговора молчали. Тишина, как известно, сводит с ума.

И сейчас — снова странное ощущение пребывания кого-то на орбите. Юпитер чувствует, как ему смотрят в затылок. Как странно, сейчас бы Ганимед и Европа пошутили про его третий глаз. Он оборачивается, но сзади него только астероиды. Сатурн окинул встревоженным взглядом товарища, видя, как самая большая планета в Солнечной системе развернулась всем телом, пытаясь кого-то выследить. Подумав, что у него, может быть, слова галлюцинации, кладёт руку Юпитеру на плечо, чтобы привести его в себя, от чего тот резко вздрагивает, переведя взор сначала на Сатурна, а после обратно на астероиды, и замечая среди них 

. И словно пытаясь убежать, Юпитер пятится назад.

— Сатурн... — он показывает пальцем, теперь уже не в пустоту. Второй гигант видит тоже самое, что и Юпитер.

Фигура, что немного ниже их самих, начинает приближаться. Двое гигантов стоят, и не понимают, что им делать. Юпитер знал, что скоро этот момент настанет, и сделает это как можно скорее, но не ожидал, что именно сейчас. Он... Вернулся. «Кажется, пришло время расплатиться за прошлое...» — крайняя мысль Юпитера, прежде чем Планета Икс начал говорить:

— Давно не виделись, старые друзья. — ухмыляясь, произносит он, снова пытаясь выглядеть страшнее, чем есть на самом деле. Юпитер и Сатурн  не знают, что и ответить, поэтому Планета Икс продолжает, — Много лет прошло, не так ли?

— Пятый гигант... Планета Икс. — тот усмехнулся, услышав свои прозвища, — Дружище...

— Я давно ждал, когда ты скажешь это снова, Юпитер. — признаётся «загадочная» планета.

— Ты... На нас не злишься?... — спрашивает Сатурн, и от воспоминаний о том, что сделал он с Юпитером в прошлом, отводит взгляд. Он искренне жалеет об этом. Планета Икс молчит, смотря на двоих, сам не зная, какой реакции от них ждёт, — Пожалуйста, извини нас... В прошлом мы были теми ещё глупцами.

— Но, мы исправились! — добавила самая большая планета в Солнечной системе, — Нам жаль. Мы не хотели, чтобы так случилось... Вернее... Хотели, но... — Юпитер шипит на самого себя от злости, ведь так глупо, наверное, он не звучал давно, — Сейчас мы сожалеем о произошедшем... Много воды утекло с того времени, и, если ты захочешь что-то с нами сделать, к примеру... — он не успевает договорить, как его перебивает Планета Икс:

— Говорят, что извиняются существа с большим ядром. Я оставил своё здесь, в Солнечной системе, и долгое время не знал, где оно. — Юпитер и Сатурн переглядываются, не понимая, к чему такая долгая прелюдия, — Я на протяжении многих лет был предан мести. Но, теперь... — он расправил руки в стороны для объятий, дружеских, таких, которые были несколько миллионов лет назад, — Я вас прощаю.

Юпитер радостно выдыхает. Они с Сатурном несколько секунд приходят в себя, прежде чем, наконец-то, почувствовать не холод воспоминаний, а приятное тепло от прикосновений. Трое гигантов обнимаются, хлопают друг друга по спине, выглядя такими счастливыми. Многотысячилетняя вражда и страхи с беспокойствами теперь остались в прошлом — то, чего они так долго ждали. Никто из них не осмеливался прерывать столь трогательный момент, даже на простой разговор. Наговориться они ещё успеют, в конце концов, впереди ещё столько времени вместе. Но сообщить ещё кое о чём, всё же было нужно, поэтому Планета Икс отстраняется первым, разрывая объятия.

— Мне нужно сообщить тебе о чём-то ещё, Юпитер. — тот вопросительно смотрит на него, — Я принял эту истину не сам.

— Как же? Тебе кто-то в этом помог? — недоумевал Юпитер, подумав, что, возможно, карликовые планеты смогли его убедить, а после, будто пазл в его голове сложился, и его резко переклинило. Пятый гигант хотел начать говорить, но вскоре трое слышат нежный, и безгранично весёлый голос:

— Европа! Европа вернулась! — восклицает Элара, которая с самого ухода двух Галилеевых была сама не своя. Другие спутники Юпитера отрываются от своих дел, в числе которых были Каллисто с Ио, беспокоившиеся за своих друзей, и признавшихся самим себе, что без них всё не то, а также Амальтея, что очень любит меньшую из Галилеевых. Юпитер видит своих родных спутников, которых недавно, буквально выгнали из Солнечной системы. Но они вернулись! Как же они смогли проскользнуть от взора светила?

Самая большая планета в Солнечной системе наблюдает, как маленькие Элара и Амальтея бегут навстречу девушке, и от горя разлуки и счастья долгожданной встречи крепко-крепко обнимают её, а та улыбается, отвечая.

— Без вас было скучно, признаю. — Каллисто улыбнулась, разделяя радость, — Я скучала по вам двоим.

— Мы тоже скучали, Каллисто. — только успевает ответить Ганимед, как со спины на него налетает Ио, обнимая, — Воу, Ио, дружище! Ахах! — он подхватывает его за ноги, тот обхватывает руками его шею, — Задушишь!

— П-Прости! Просто рад вас видеть! — Ио смеётся, — Европа, иди сюда! — меньшая из Галилеевых отстранилась от маленьких спутников Юпитера, и взяв их за ручки, подошла к ним, — Ну, вот! Большая четвёрка Юпитера снова в-вместе!

— Да, только нам нужно быть аккуратными, чтобы нас не заметило Солнце. — сказала Европа, а после перевела взгляд на Юпитера, что наблюдал за всем с такой же улыбкой на лице. Ганимед видит это, а Ио спрыгивает с его спины, ведь спутники понимают, что сейчас им нужно будет серьёзно поговорить.

Ганимед и Европа посмотрели друг на друга, а после, взяв парня за руку, она потянула его в сторону большой планеты. У Юпитера, кажется, даже задрожали колени и начали подкашиваться ноги. Он тяжело выдохнул, и, встав напротив своих двух Галилеевых, начал говорить:

— Ганимед, моя гордость, — обращается он к парню, от чего на лице того появляется самодовольная ухмылка. Юпитер берёт его за руку, — я знаю, что ты всегда на меня равнялся, и считал меня примером для подражания. Но после того, как я ничего не сказал в ваше оправдание на Суде, я, действительно, чувствую себя ужасно. Я не заслужил тебя, Ганимед... — он медленно прикоснулся своими сухими от стресса губами к тыльной стороне ладони своего спутника, а после приложил её к своему лбу. Обычно, считается, что так делают младшие по отношению к старшим, дабы выразить своё почтение к мудрости, но Юпитер, как никто другой понимал, что Ганимед этого достоин, — Прости меня.

— Я не обижаюсь, здоровяк. Всё в порядке, все мы совершаем ошибки, верно? — Ганимед перевёл взгляд на Планету Икс, который недовольно, но с иронией закатил глаза, цокнув. Юпитер отстранился, и подошёл к Европе, своей меньшей из большой четвёрки Галилеевых спутников.

— Европа, душа моя... — он берёт лицо её миниатюрное, словно кукольное лицо в свои руки, и нежно целует в лоб, — Прошу, не злись на меня, если сможешь. Я знаю, что нет мне прощения... По этому, прошу тебя хотя бы не злиться. Моя пери, мне невероятно больно было видеть, как вы уходите, и я ничего не могу с этим сделать. Твоя натура эмоциональна и обидчива, но в этом и твоя красота. — заканчивает большая планета, а Европа в ответ молчит. Юпитер думает, что она не хочет с ним разговаривать, бережно берёт её за подбородок, и снова продолжает, — Нет мне оправданий, знаю, но...

— Я не злюсь на тебя, Юпитер. — говорит она раньше, прежде чем он успеет завершить свою речь, — Скажи ещё раз «Моя пери», и я тебя прощу. — Европа хихикает, положив свои маленькие руки поверх его крупной ладони.

— Моя прекрасная пери. — тот улыбается в ответ, и прижимает её к себе, словно если он отпустит её, она снова куда-то исчезнет, растворится в воздухе, пропадёт, — Спасибо вам. Я не думал, что вы когда-нибудь сможете меня простить. Даже я самого себя...

— Ты нам важнее нашей гордости. — Европа отстранилась, и, прокашлявшись, продолжила: — К слову, о гордости... — она посмотрела на Ганимеда, чтобы он продолжил за неё.

— Мы не можем оставить просто так то, что нас выставили злодеями и прогнали так, как будто мы изгои. — он сложил руки на груди, — Мы с Планетой Икс это также обсудили, пока шли к тебе, и пришли к выводу... — Юпитер, и стоящий рядом Сатурн посмотрели сначала на Пятого гиганта, а после на Галилеевых, — Мои слова были не просто так.

— В каком смысле? О чём ты? — ничего не понимал Юпитер.

— Слова «Скоро всё повторится: революция планет против тебя! Мы все от тебя отвернёмся». — Ганимед посмотрел на Европу, и они друг другу кивнули, а после переглянулись с Планетой Икс, который, с уверенностью в глазах, сделал тоже самое в ответ.

— Мы все устроим революцию против Солнца. — меньшая из Галилеевых довольно ухмыльнулась, видя шок и недоумение в глазах других. Она с Ганимедом внимательно смотрели на всех в течении нескольких десятков секунд, и лица большинства за этот промежуток времени сменились с потрясения на одобрительную улыбку и взгляд.

— Ч-Что?! Ещё одна революция?! — истерично закричал Сатурн, — Ну уж нет, Ганимед, Европа! Я понимаю ваше стремление к лидерству, но... — Сатурн не успел закончить, как Юпитер, положив руку ему на плечо, заткнул его:

— Тш-ш-ш... Доверься им. — услышав одобрение со стороны Юпитера, Ганимед и Европа радостно друг друга обняли, к чему присоединилась и сама планета.

— Сатурн, Юпитер, и Планета Икс, вы соберите планет, а мы с Ганимедом, Каллисто и Ио — спутников. Нам нельзя терять время! Встретимся на орбите здоровяка. — объявила меньшая из Галилеевых, после чего все разошлись в разные стороны.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/01918a23-f60e-7ee7-ac63-f9e75cfd895f

Изгнание

Содержание

Часть 1

Часть 2

Комментарии (0)