Лу разбудило пение птиц. Заливистое, настойчивое. Такое не услышать в пределах Периметра.

В голове при мыслях о Периметре тут же появилось воспоминание ещё из интернатских времён, ролик, который показывали ученикам каждый год, вдалбливая осознание того, что за ним скрывается неминуемая гибель.  

Периметр — охраняемая зона, энергетическое поле, ограждающее Новую Францию от всего остального мира. После «Генетического шторма» человечество было уничтожено почти полностью. Природа, которую жестоко эксплуатировали в течение тысячелетий, теперь без сожалений губила человека, вызывала аллергии, приводившие к смерти, сделала жизнь на планете невозможной. Более семидесяти процентов населения мира погибло от болезней или неспособности питаться. Спустя годы голода, лишений, благодаря единству науки и веры, благодаря контролю генетики, стало возможно возрождение человечества. Нью-Пари — самый крупный город в пределах Периметра, стал колыбелью новой цивилизации, построенной на руинах некогда огромного мира».

Однако то, что некогда было враждебным, стало источником надежды. 

Недавно Лу узнала правду о том, что новый мир возможен. О том, что именно псионики помогут приспособиться к жизни за Периметром. О том, что, может быть, через десяток лет, она сама сможет просыпаться у себя дома под пение птиц, возможно, даже за городом, гулять в саду, проводить время на берегу озера или реки, что берёт своё начало где-то далеко в горах. О том, что для людей будущего не будет никаких территориальных пределов, и что в скором времени можно будет снять Периметр.

В пыльном городе всего масштаба не осознать, а вот здесь, почти у границы, от понимания, каким может стать не такое уж далёкое будущее, по-настоящему захватывало дух. Снятие Периметра значило разрыв бесконечного бега по кругу. Это значило, что скоро человечество будет свободно.

Девушка открыла глаза и потянулась. Спину сильно ломило от сна на твёрдой земле. Хотелось пить. Псионичка порывисто встала, размялась, свернула плед, который служил ей постелью этой ночью, смахнула с байка, припаркованного у раскидистого дерева, опавшие за ночь листья и покатила его к дороге.

Наконец-то пахло осенью.

Вот уже третий день Лу Рид была в пути. Иногда останавливалась на обочине, вдалеке от теплиц и ферм, кричала, плакала, а потом снова садилась на байк и ехала, ехала, пока снова не настигали мысли, не начинали душить горькие слёзы и липкий страх. 

Она не боялась быть пойманной, за ней никто не гнался. Перед ней была более сложная задача — убежать от самой себя. И проще всего было превратить жуткие воспоминания в ленту дороги перед глазами, а тревогу и стыд — в физическую усталость. Скорость разгоняла адреналин, снова выкручивала все чувства на максимум. Для Лу она была понятной, знакомой и почти комфортной. 

Девушка каталась большую часть дня, изредка останавливаясь на заправках и в придорожных магазинчиках, чтобы что-то наскоро перекусить и умыться, практически не смотря на себя в зеркало. Потом она снова отправлялась в путь, до тех пор, пока полностью не истощала свой организм. Не засыпала, а просто отключалась, наконец-то не видя кошмаров, не слыша топот ботинок и людских криков в своей голове, не помня звуков выстрелов, а чувствуя лишь ощущение скорости, будто даже во сне не отпускающее и зовущее: вперёд, вперёд, вперёд.

Впрочем, в её случае, всё же это бег по кругу. Ведь с первых минут, после того, как она покинула город, знала, что вернётся. Вернётся к мужчине, которого полюбила, к тому, кто открыл перед ней душу, а она так вероломно и трусливо сбежала. Он предложил ей стать часть его мира, а она… Лу было стыдно возвращаться, она понимала, что сбежав, она повела себя непоследовательно и глупо, поступила как импульсивный подросток. Обидела. Ранила. Но в то же время она хотела напиться свободой, запомнить это ощущение, чтобы потом отдать всю себя без остатка тому, кто заключит её в золотой клетке. И она будет этому рада. Потому что любит. И теперь точно готова ему это сказать. Совсем скоро она вернётся домой, надо только немного прийти в себя.

— Крэп, гадство-то какое, как всегда невовремя. Сука, — Лу вышла из видавшей виды кабинки женского туалета. Настроение и так ни к чёрту, теперь ещё и это. Девушка отправила нижнее бельё в мусорку и сполоснула руки прохладной водой. Низ живота начал противно тянуть. 

Из соседней кабинки выглянула улыбчивая девчонка с розовыми волосами в жёлтой футболке и потёртых джинсовых шортах, по-летнему коротких. Смотришь на неё — уже зябко. Ровесница Лу, может, чуть младше. В руках девушки была яркая косметичка с зубной щёткой и средствами гигиены. 

— Спасибо, могу поменять тампон на сигареты. У меня хорошие, не химия.

— Валяй! Кстати, это не ты на том крутом байке приехала?

Позже, закупившись в заправочном магазине всем необходимым, Лу встретила свою новую знакомую тут же. Беатрис или Беа — как она попросила себя называть — отчаянная особа с клеймом на руке и пятой ступенью пси-эмпатии. После переворота, когда  для псиоников упразднили необходимость в кратчайшие сроки устраиваться на работу, девушка решила проехаться автостопом от самого Нью-Пари по всему Периметру и сейчас держала путь в Лимож, фермерский посёлок в часе езды отсюда. 

— Не боишься вот так вот путешествовать? На извращенца какого-нибудь озабоченного наткнуться?

— Хм, я эмпатик. Извращенцев за версту чую, — подмигнула Беа. Она сразу к себе расположила, напомнив Лу напарника Кея. Сердце предательски защемило.

— Бывает, но пока везло всех отшивать.

— А я, значит, типа, доверие вызываю? — Рид иронично прищурилась. Она не считала себя тем человеком, который способен вызвать доверие. Даже в лучшие моменты её называли импульсивной, замкнутой и грубой, а сейчас…

— Ты, как минимум, женщина. Ну и… — Беа замялась.

— Мне показалось, что ты не прочь с кем-то поговорить.

— Нет, без касания нереально. Для этого у меня ступень ещё низкая. «Качать» надо, общаться с разными людьми. Этим, собственно, в дороге и развлекаюсь.

— Смело, пиздец. Прости.

Беа рассмеялась, покачав головой, протянув Лу раскрытую ладонь с короткими, некогда накрашенными ярко-розовым лаком, ногтями.

Рид посмотрела на неё с недоверием.

— Не бойся, я же сказала, что у меня низкая ступень. Чего-то серьезного не почувствую. — Девушка прищурилась, изобразив воздушные кавычки: — Мысли не буду «считывать». Тайны, там… Мне просто интересно.

Протянутая ладонь была тёплой и чуть шершавой. Лу отметила, что ей было приятно просто коснуться кого-то впервые за эти несколько дней. Когда Беа мягко отпустила ладонь, в её глазах на долю секунды мелькнуло сочувствие. Впрочем, она только пожала плечами:

— Не особо понятно, если честно. Ты устала и винишь себя в чём-то очень сильно. А больше, прости, я… Не скажу, наверное.

— Да? Ну тогда забыли. Подкинуть тебя до деревни?

Голос Приора инквизиции звучал почти равнодушно, в нём не было злости или раздражения. Это почти пугало. Сердце в груди девушки стучало как бешеное, она снова сделала шаг вперёд.

— Иво, прости, мне нужно…

— Ещё раз. Я не позволял тебе войти.

«‘Тебе’, не ‘вам’. Уже неплохо», — подумала Лу. Ешё один осторожный шаг.

— Рапорт о двухнедельном прогуле, если хочешь сохранить работу, подай в надлежащем виде.

Всё тот же ледяной тон и такой же температуры взгляд. Лу хотела возразить, что её не было не две недели, а тринадцать дней, но промолчала. «Да, долго ‘каталась’».

— Обо всём остальном я не намерен с тобой общаться. За все эти дни ты не нашла в себе ни капли уважения, чтобы объясниться… Или хотя бы смелости, чтобы 

 сказать, что ты жива и тебе потребовалось уехать на какое-то время. Однако ты решила, что я не достоин даже столь незначительной мелочи.

Девушка чувствовала себя Алисой из доштормовой сказки, становясь с каждой фразой мужчины как будто всё меньше и меньше. И еще она знала, что ему больно, что она очень сильно его ранила, что каждое его слово она заслужила в полной мере. Однако для себя она приняла решение и больше никогда не сдастся. Лу порывисто подошла к нему:

Он поднялся из-за стола.

— Если ты не желаешь покинуть мой кабинет, это сделаю я.

Она схватила его за руку, почувствовала напряжение в ледяных пальцах. Иво отвернулся. Строгий. Гордый. Словно успокаивая дикого зверя, Лу прошептала:

— Тихо… Тихо… — Она ослабила хватку и теперь сжимала ладонь почти нежно.

— Прости, я сделала тебе больно. Я больше так не поступлю.

Он взглянул на неё: в глазах мужчины полыхало злое пламя. Резко отдернул руку.

— Ты считаешь, я позволил бы? Что ты способна вызвать во мне такие эмоции?

Переходя последний рубеж и не видя другой возможности справиться с этой ледяной глыбой под именем Иво Мартен, Лу опустилась на одно колено. Мягко улыбнулась, хотя сердце билось в панике и готово было выскочить из груди. Вдох—выдох.

— Я никогда не попрошу тебя меняться, потому что я ценю тебя таким, какой ты есть…

— Что ты делаешь? — Иво изменился в лице.

Вдох—выдох. Хоть мысли метались в голове, слова, которые тринадцать дней назад сказал ей он, отпечатались в памяти. Все эти дни в дороге она повторяла их словно мантру, повторяла сотни раз. Повторит и сейчас.

— …Я обещаю, что всегда буду уважать твой выбор. Я хочу мечтать, добиваться целей, решать проблемы только с тобой и для тебя. — На ладони Лу оказалась коробочка с кольцом. — Ты изменил мою жизнь. Я узнала, что такое любить. И теперь я хочу принадлежать только тебе. Иво Мартен, я прошу, стань моим мужем.

Пальцы у Лу дрожали, и больше всего на свете она боялась, что выронит это дурацкое кольцо. Иво опустился на колено, покачал головой и мягко накрыл их своей ладонью.

— И я тебя. Люблю. — Девушка впервые произнесла эту фразу вслух. Она звучала странно, но от неё в сердце разливалось щемящее тепло. Глаза Мартена напротив странно заблестели.

Чуть приподнявшись, он взял кольцо из её дрожащих пальцев и поцеловал её макушку. Потом встал, обходя стол, достал из верхнего ящика коробочку с другим, более изящными украшением из белого золота. Тёмные бриллианты с таким же тёмным металлом тускло сверкнули в искусственном свете ламп. Два кольца рядом смотрелись гармонично и Лу отметила для себя, что в этом была теперь своя история. Их история. Наверное.

— Иво, ты не ответил мне…

Мужчина мягко улыбнулся, открыто посмотрев девушке в глаза. Она заметила в этом взгляде спокойствие и усталость. «Много, очень много работает».

— Мой ответ «Да». — Так просто и уверено. — Если ты сама этого хочешь, разумеется.

— Я — хочу! — Лу порывисто взяла кольцо, как будто боясь, что Иво передумал. Не сразу понимая, на какой палец его надеть, и как вообще это будет выглядеть, она замешкалась.

Вдох—выдох. «Надо же, обмениваться кольцами в его проклятом кабинете. Перед рабочим столом. Символично до чёртиков». Чёрное кольцо на тонких музыкальных пальцах Мартена идеально подходило к его строгому образу. Дорогое украшение на собственном безымянном пальце смотрелось непривычно, а учитывая тот факт, что девушка была в одета в простую дорожную одежду: кожаную куртку, штаны, тяжёлые ботинки, ещё и неуместно. «Привыкну», — подумала она и потянулась к мужчине.

Он обнял её привычным жестом, будто укутав коконом из тепла и спокойствия. Лу наконец-то ощутила себя дома. В носу предательски защипало. Расклеилась всё же. Слёзы. Соскучилась безумно. Устала от неопределённости. Уж лучше войти в его холодный и такой странный мир, чем существовать без Иво.

— Я от тебя больше не сбегу. Никогда не сдамся и не отрекусь от тебя. Я обещаю.

— Я рад, Лу. — Наконец-то спустя столько отчаянных дней он смог произнести её имя без сожаления, без боли утраты, без раздражения, без примеси равнодушия. — И прежде всего, я рад, что ты жива и цела. Без тебя было невыносимо.

Девушка наконец-то подняла на него глаза. «Не позволю больше, чтобы он смотрел на меня так холодно, как когда я вошла, никогда больше не позволю себе тебя обидеть». Потянувшись к нему на носочках, она прикоснулась губами к его губам. Нежно, почти невесомо, боясь спугнуть момент. Он ответил на поцелуй, сначала так же трепетно, будто сдерживая себя, но всё же сдался, и через минуту она уже потеряла себя в его объятьях, рваных поцелуях, в дыхании и том пламени их страсти, в котором так любила гореть.

Он легко подхватил её, усадив на край стола. Она бесцеремонно комкала его форменную тунику, целуя чувствительную мочку уха и шею, опускаясь ниже, расстегивая пуговицы на рубашке…

Иво нехотя отошёл от края стола, растирая лицо ладонями, будто убирая наваждение. Девушка выдохнула почти разочарованно, поправила лямку майки, успевшую упасть с плеча и спрыгнула со стола.

— Пойдём ко мне, — он подозвал её, беря за руку, как будто боясь, что она снова куда-то убежит или рассеется миражом в пустыне бесконечных дел и отчётов.

Хотя в апартаментах Приора инквизиции было по-прежнему, но как и всегда, с появлением Лу, место преображалось. Иво отогнал мысли о том, что за последние несколько недель он успел мысленно сначала «поселить» её тут, а потом прогнать память о ней и все, что было связано с ней: кружку, из которой она пила кофе, рубашку, которую любила носить вместо домашней одежды, полотенце в ванной, затерявшуюся между подушками в диване резинку для волос из яркого пластика…

Сейчас Лу опять стояла тут, в его гостиной, а он не мог унять будто сошедшее с ума сердце. Хотелось полностью отключить голову, кинуться к ней, встать на колени, зацеловать всю от макушки до кончиков пальцев, прижаться исстрадавшимся по ней телом, ласкать, лелеять. Он не мог себе этого позволить. Сердце разрывалось от радости и одновременно замирало почти в первобытном страхе: как снова не отпугнуть, заставить вместе смотреть на мир? Впрочем, «заставить» — не правильное слово. Приручить? Эго мужчины рассыпалось в прах под её взглядом, напористостью, мятежным духом, свободой, которой ему самому всегда недоставало. И в то же время капитулировало под её робостью и внутренней неуверенностью, которая всегда чувствовалась, когда дело касалось любых личных вопросов, за исключением секса, единственно понятного для Рид поля их общения.

Девушка кивнула и почти покорно села на диван, по привычке поджав под себя ноги, каким-то образом успев избавиться от тяжёлых ботинок. Мужчина скользнул по ним взглядом, а Лу игриво приподняла бровь. Знала, какие чувства у него вызывают её босые ступни.

Иво покачал головой, ухмыльнувшись, подошёл к кухонному блоку. В голове опять назойливо закружил ворох самых разных мыслей. Он выбрал программу для кофемашины, поставил кружку. В джезве кофе варить не хотелось, этот ритуал теперь неотрывно ассоциировался с их совместными пробуждениями, поэтому все турки тоже были убраны в самый дальний ящик блока.

Мужчина посмотрел на свои пальцы, на руке непривычно ярко блестело кольцо, вызывая противоречивые чувства. Красивый металл и натуральные, дорогие камни. Сколько денег она на него спустила? Похоже, что все, иначе бы это была не Лу Рид.

Иво снял форменную тунику, поставил перед девушкой чашку с кофе, сам же сел напротив, чтобы рассмотреть её лицо. Только сейчас он заметил, что она похудела, осунулась. Видеть её такой было непривычно. Несмотря на работу телохранительницы, график, который предполагал спонтанные поездки, даже в самые загруженные дни Лу была собранной, аккуратной, старалась не показывать усталости. Неужели долгожданная свобода не принесла девушке спокойствия? Иво испытал злорадное удовлетворение от этой мысли. Мелочно, но вполне оправдано.

— Выглядишь уставшей. Ты здорова?

Лу чуть заметно поёжилась, кивнула. Было непривычно слышать от него что-то подобное. Мужчина всегда отличался галантностью, а её внешность  вызывала у Приора инквизиции восхищение, даже в те моменты, когда сама Лу могла с этим поспорить.

— Я плохо спала… Последние две недели, — псионичка чуть улыбнулась, поморщившись, состроив виноватую мину. Хотелось смягчить момент неловкости, который опять возник между ними. Ну почему же всегда всё так сложно?

Иво отпил большой глоток кофе, отставив кружку на стол, вздохнул.

— Лу, ты можешь задать мне любой вопрос, касаемо нашего решения. Что тебя беспокоит в первую очередь? Какие есть сомнения, страхи?

Девушка выпрямилась. Что делать, если решение выйти замуж за Приора инквизиции — один большой страх? Как рассказать друзьям? Как сказать маме? И как быть с коллегами? Лу решила идти по пути наименьшего сопротивления и начать с последнего вопроса:

Глава 1. На пороге нового мира

IAmAdlocked

Возможно ли "долго и счастливо" в судьбе псионички Лу Рид и Приора инквизиции Иво Мартена? Чем обернётся такая неравная любовь на виду у всего общества: сказкой или ночным кошмаром? Получится ли у героев разобраться со своими страхами, прошлым и стать главной power couple Нью-Пари?

Клуб Романтики: Пси

Иво Мартен/Лу Рид

Шаза

Энн Рид

Гектор Баретти

Тина

Марк Жонсьер

Даниэль Вейсс

Йонас Бэр

Кей Стоун

Кровь к крови, прах к праху

Лу не помнила, когда именно  заснула, не помнила, что именно ей снилось, кроме искажённого злобой лица Ирмы, держащей в руках пистолет, и чьего-то пронзительного крика. Потом — толчок, с силой вырывающий её из сна:

— Тшш! Лу, просыпайся, тише, разбудишь же всех! Спокойно, спокойно.

Перед самым лицом — встревоженный взгляд долговязого парня с тёмными волосами до плеч, с которым познакомилась два дня назад. Кемаль. Псионик, пирокинетик. Сердце стучало как бешеное, Лу ощутимо трясло. Кемаль протянул ей руку, предлагая встать, порывисто приблизился, обнимая, как только она поднялась. Сил отстраниться не было. Широкие мужские плечи и какой-то медвежий жест напомнил Лу о друзьях, о Томе. Позволила бы к себе такую близость, если бы не была в таком уязвимом состоянии, как сейчас? Хрен там. Но в руках мужчины Лу хотя бы перестало знобить, она почувствовала, что начинает успокаиваться, втянула носом прохладный ночной воздух и чужой, странный запах. Мягко отстранившись, мужчина качнул головой в сторону, предлагая пройтись. В тишине они отошли на несколько метров от лагеря, на поляну, где до сих пор тлел костёр. Псионик заставил пламя вновь разгореться одним движением пальцев. Красиво. Вид огня согревал даже на расстоянии, успокаивал. Лу села на бревно рядом с костром и благодарно улыбнувшись Кемалю, попыталась расправить напряженные плечи, огляделась. Со стороны лагеря открывался захватывающий вид на поле, в отдалении виднелись огни ферм, а над головой — бескрайнее небо, такое тёмное, что в нем потерялись даже блики энергетического поля. Были видны лишь звёзды. Лу хотелось бы знать, как они называются, что они означают. Мгновение — и девушка поймала себя на мысли, что ей хотелось бы спросить об этом Иво. Хотелось оказаться вместе на границе с Периметром. Он-то точно знал всё о созвездиях и даже планетах, которые видно отсюда. Он сейчас находился далеко-далеко отсюда, но каждую минуту — рядом, в мыслях Лу, и с каждым днём они становились ещё более осязаемыми. Об Иво невозможно было забыть ни на секунду. Она скучала. Как здорово было бы, если бы и во снах она видела только Иво Мартена, если бы во снах он её успокаивал, отгонял все тревожные образы, что терзали, мучили и не давали вздохнуть полной грудью, вырывались отчаянным криком. Лу себя успокаивала: скоро, очень скоро ей надо будет вернуться к нему. Надо только перетерпеть. 

Мысль оборвал участливый голос пирокинетика, севшего рядом:

— Ты пробовала медитировать, чтобы успокоиться? Могу помочь тебе с этим.

Лу осторожно выскользнула из объятий мужчины, когда на часах была уже глубокая ночь. Пол спальни неприятно холодил ступни, поэтому она на цыпочках пробралась в гостиную, где на спинке дивана лежала впопыхах брошенная куртка с такой необходимой сейчас пачкой сигарет. Зажигалка была в джинсах. А джинсы — в ванной вместе с собственным бельём и остальной одеждой. «Крэп, устроила целый квест сама себе».

Раньше Лу думала, что заниматься сексом в душе — клише из ванильного порно, которое даже в образовательных целях было неинтересно смотреть. Кафель, скользко, пар, вода, всё мешает, капает. В общем, неудобно. Но с Иво, каким-то удивительным образом, всё неудобство исчезало и превращалось в «интересно», стоило ему только  взглянуть на неё своим особенным, по-кошачьи хитрым взглядом. Мда, бельё и остатки одежды остались где-то тут, рядом со вторым полотенцем.

Они целовались, будто заново изучая друг друга, трепетно, но в то же время настойчиво. Первой на полу оказалась её майка, обнажив аккуратную, округлую грудь. Не прерывая поцелуй, Иво накрыл бархатную кожу ладонью, чуть сжимая чувствительный сосок, вызвав у девушки стон, заставляя выгибать спину от наслаждения и предвкушения большего. Не желая тянуть, Лу почти сорвала с него рубашку. Следом, жалобно клацнув металлической бляшкой ремня, на кафельный пол упали брюки. Ладонь девушки смело проскользнула под резинку его белья, оголяя возбуждённый член, накрывая его рукой. Иво застонал, его губы переместились на её шею. Мужчина чуть прикусил мочку уха Лу, вызывая у неё ответный стон, рука с груди опустилась ниже, на живот. Но как будто дразня её, мужчина не позволял себе большего, оставляя инициативу девушке, зная, что распаляет её своей неторопливостью. Снова поцелуй-укус. Сладкое наказание. Лу улыбнулась, облизнула припухшие губы и опустилась на колени, стягивая с мужчины брюки, полностью обнажая, даря ему горячий, ошалелый взгляд снизу вверх, от которого налитый член чуть дёрнулся в её руках. Она уверенно сжала пальцы вокруг него, приспуская собственные брюки, кладя пальцы на свой набухший, влажный клитор, вызывая у мужчины восхищённый ответный взгляд.

Она была великолепна. Стоять на коленях не подчиняясь, а только ещё больше распаляя его, так может только она. Мужчина наблюдал за ней немигающим, потемневшим взглядом, когда она дразня, сначала прикоснулась губами к внутренней стороне его бедра, а потом накрыла ими член, осторожно лаская, доставляя удовольствие. Его ладонь опустилась на её макушку, аккуратно убирая волосы от лица, нежно гладя, направляя движения. Контролируя дыхание, стараясь вобрать в себя больше, лаская его языком и губами, Лу всё больше возбуждала себя. Казалось, убери руку, и она всё равно кончит только от того, что слышит его сбитое дыхание, стоны, чувствует, как пальцы осторожно, но настойчиво оттягивают волосы.

— Единый, Лу… Иди сюда.

Она не помнила, как оказалась совсем без одежды, прижатой к кафельной стене в зоне душевой, как он включил воду, смывая с её кожи и волос не только дорожную пыль, пот, но и, казалось, все сомнения, страхи, не оставляя ничего, кроме собственного, покрытого струйками воды тела, ощущений и внутреннего огня. Он целовал её, прикусывая мочку уха, полностью овладел ею, теперь забирая инициативу, подняв руки над головой, не давая прикоснуться к себе, дразнил, будто играючи подводя их обоих к краю пропасти, но не давая сорваться вниз. Прохладная, чуть ниже комнатной температуры, вода ласкала, делала все ощущения ещё более яркими. Наконец, он развернул Лу к себе спиной, подхватив под живот, девушка упёрлась руками в стену, кафель приятно холодил кожу. Его пальцы коснулись набухшего клитора, раздвинули нежные складки половых губ. Хотя вода и смывала естественную смазку, его палец, а потом и второй легко оказался внутри. Лу застонала, подаваясь назад, принимая ласку, позволяя проникнуть глубже, массировать чувствительную точку внутри, требуя больше и больше. 

— Хватит меня дразнить, Иво. 

— Безумно. Пожалуйста.

Второй раз просить не пришлось. Будто наказывая за отсутствие должного терпения, он вошёл в неё резко, почти грубо, почти больно, выбивая из лёгких весь воздух, не давая привыкнуть.

— Ты сама попросила, нетерпеливая, — пронеслось над самым ухом. Низкий голос, насмешка и ласковые пальцы внизу живота послали телу нужные импульсы, Иво толкнулся ещё дальше, и секундный дискомфорт сменился приятным наслаждением, прокатился по телу горячей волной, вынуждая прижаться к нему ещё теснее. 

Что было дальше она не запомнила чётко, только на уровне каких-то отдельных вспышек, ощущений: своих стонов, его стонов, звуков их соприкасающихся тел, которые заглушал шум воды. Лу помнила, что просила ещё, быть быстрее, быть жёстче. Чувствовала жилистую руку на своей шее, помнила, как оглаживала вступающие на ней вены, ощутила, как он кончает с утробным рыком, зарываясь в изгиб её шеи. Потом запомнила долгие поцелуи и то, как ноги у неё самой чуть ли не подкосились, когда он опустился на колени, провёл языком между её ног и довёл до умопомрачительно долгого и интенсивного оргазма уже губами, языком и пальцами.

 Иво Мартена оказался не таким уж ванильным и неудобным.

Девушка промокнула ещё влажные, и просто не имеющие возможности просохнуть волосы, кинула взгляд в зеркало. И впервые за две недели уловила в нём собственный образ без содрогания. У девушки в отражении, определённо, еще не всё было в порядке, но, что-то внутри встало на место. Во взгляде появился былой блеск, кожа казалась непривычно сияющей. Пожалуй, так можно было даже появиться на работе, сказать всем, что всё хорошо, просто её настиг небольшой, крохотный такой, нервный срыв. «Ну да, ну да». Иронично подмигнув отражению и кое-как натянув на себя джинсы и майку, забрав телефон и куртку из гостиной, девушка направилась обратно в спальню. Она решила задержаться ещё ненадолго и покурить. Балкон Иво был её самым любимым местом во всей его роскошной квартире.

Накинув на плечи куртку, Лу закурила. Смакуя знакомый вкус и собственные ощущения, глубоко затянулась. Немигающим взглядом она смотрела на крыши домов пониже здания Инквизиции, скользя дальше, к больнице, в которой работал Йонас и к неоновым огням Термитника. Выпустила струйку дыма. Может ли 

быть домом? Ощущаться как дом? Она внимательно посмотрела на ближайшие высотки, пытаясь за безликими окнами разглядеть хоть что-то, похожее на её новое будущее. Интересно, в какой из них ей понравится настолько, что она захочет там жить? Насколько сильно изменится быт и обстановка Иво Мартена, Приора инквизиции, когда они будут продумывать его вместе? Насколько она станет от него зависимой финансово? Позволит ли он ей что-то менять? Как всё это совместить с бытом и прошлым девушки из Термитника, с её друзьями, чувствами и обязательствами перед ними? В голове роилось множество вопросов, дискомфортных, ломающих привычный уклад жизни. И даже не главных.

Порыв ветра, уже по-осеннему холодного, растрепал спутанные локоны. Девушка поёжилась. Сигарета, докуренная почти до фильтра, истлела в замерзших пальцах. Ментоловая конфета, которой Лу всегда, когда виделась с Иво, перебивала запах и вкус сигарет, неприятно покалывала кончик языка.

Она тянула время. Не хотелось уходить, опять прощаться, хотелось снова вернуться в тёплую постель к Иво, вдохнуть так быстро ставший родным запах, зарыться в шёлковые волосы, потеряться в кольце его нежных объятий, но чувство тревоги не оставляло Лу шанса. Оно сдавливало виски стальным обручем, а непокорное сердце, хоть и теперь более спокойное, твердило, как и прежде: «Вперёд, вперёд».

— Лу, — чуть хрипловатый голос Иво остановил девушку, когда она проходила (а точнее, кралась), мимо кровати. — Уходишь?

Она села на корточки так, чтобы её лицо оказалось на уровне его глаз.

— Снова задумала меня оставить, а? — Мужчина лукаво посмотрел на неё из-под пушистых, чуть прикрытых ресниц и улыбнулся одними уголками губ.

— Никогда, — прошептала Лу, не отказывая себе в удовольствии провести ладонью по чёрным волосам, раскиданным по спине мужчины. Красивый, такой расслабленный, лежащий на своём неизменно чёрном постельном белье, Иво сейчас вызывал в сердце чувство щемящей нежности и восторга. Он заметил её долгий взгляд, но никак не прокомментировал.

— Зачем тогда уходишь?

— Мне надо выспаться, — как хорошо, что это не было ложью. После всего Лу запретила себе лгать Иво, решив ограничиться чем-то вроде правды, сказанной наполовину. — 

Утром меня ждёт мой строгий начальник.

 А ещё Баретти и разговор с Кеем. А мы ни за что не заснём с тобой до утра.

Будто подтверждая свои слова, девушка потянулась к губам мужчины. Глубокий, смелый поцелуй. Сердце снова бешено заколотилось, стало жарко, захотелось прильнуть к его рукам, ласкающим её шею, снова оказаться близко-близко и сорвать с себя ненужную одежду. Отдавать, принимать, чувствовать, взлетать и падать вместе, в пропасть самых ярких ощущений. Она пропустила сквозь пальцы густые волосы, мягко отстраняясь, не позволяя его рукам перетянуть себя снова в кровать, чем вызвала недовольный стон. Нельзя было распалять его и себя ещё больше. Она наконец-то поднялась, смотря на него сверху вниз, облизывая  припухшие губы, ухмыльнулась весело:

— Кольцо заберёшь?— Мартен кивнул на украшение, лежащее на прикроватном столике.

Мужчина наконец-то полностью открыл глаза, посмотрев на Лу серьёзным, долгим взглядом. 

«Чувствую себя, как будто провинилась».

— Я в Термитник еду, Иво.

— Угу, и мне нужно время, чтобы… Привыкнуть.

Иво шумно выдохнул, откинувшись на подушки. Растёр руками лицо. Вероятно, ему было не так просто сохранять самообладание. А Лу казалось, ещё немного, и она взбесит саму себя.

— Как скажешь. У тебя ужасный начальник, Лу.

— Строгий, но справедливый. — Лу спрятала кольцо в карман джинсов, бросая уже у самой двери: — Но мне кажется, я нашла к нему подход.

Глава 2. Шаг вперёд, два назад

Первое, что сделала Лу, оказавшись на парковке Инквизиции, включила телефон. Девайс издал приветственный сигнал и жалобно завибрировал в ладони, передавая хозяйке десятки непрочитанных сообщений. Девушка поморщилась, смахивая лавину уведомлений, и уже хотела было нажать спасительное «Прочитать все» и убрать телефон подальше, как на экране появился входящий вызов. Йонас.

«Твою ж мать». Ответить другу, который явно переживал, было необходимо, поэтому Рид собрала всю свою волю в кулак, обречённо выдохнула и нажала на кнопку ответа без голограммы, постаравшись придать голосу будничный тон.

— Надо же, объявилась! Я уж было надеялся, что твоё бездыханное тело нашли где-нибудь на другом континенте местные аборигены, раз уж в cам

й Инквизиции, не знали, где ты была. Вот было бы открытие и хоть какая-то польза!

— И я тебя рада слышать, Йонас.

— А если серьёзно, какого хера, Лу?

— Какого хера я должен тебя перед матерью выгораживать на пару с Кеем?

— Крэп, а мама-то чего беспокоилась?

— Чего-чего? А того, что ты по ящику в новостях постоянно мелькала, а потом как-то внезапно перестала. Трубку не берешь, сообщения не читаешь. Вот она и забила тревогу, мне начала звонить, а я, как круглый идиот, сам и не знаю, что сказать. Это пиздец, Лу. Что ты творишь?

— А вот не извиню! И наказание ещё придумаю, чтобы жизнь мёдом не казалась. — Хилер назидательно помолчал. — Мы не знаем, что думать, Малая вся на нервах, на работе с кем-то серьёзно поцапалась из-за этого, с бойфрендом этим своим чуть не разбежалась, хорошо, хоть Доган её угомонил…

— Заладила: «крэп-крэп»…

— Всё, не ворчи. Наказание мне завтра на «моей дебильной работе» придумают — мало не покажется. Лучше скажи, ты дома или на смене?

— Думаешь, я очень сильно хочу тебя видеть?

— Ну, Йонас, ну пожалуйста.

Её жалобный возглас отразился тяжёлым вздохом на другом конце трубки. Хилер помолчал несколько секунд, будто сразу не решаясь ответить.

Лу стояла у служебных дверей больницы уже через десять минут. Несмотря на его вечное ворчание, ей очень хотелось просто увидеть хилера хотя бы на несколько мгновений. Привычно покурить вместе, перекинуться парой колкостей. Посмеяться с циничного, грубоватого юмора. Дружба с Йонасом была чем-то особенным и непоколебимым, что делало её самой собой, напоминало о прошлом, как бы высоко она не забиралась. А сейчас ей как раз хотелось немного заземлиться, перед тем, пока она окончательно не отдаст себя на растерзание новых забот и интриг высшего света.

— Ну хоть ноги-руки целы, и то хорошо, а вот насчет головы не уверен, — Лу проморгала момент, когда хилер вышел из дверей больницы и практически подскочила от неожиданности, услышав звук его голоса.

Порывисто обняла друга, который, на удивление, не отстранился, а только прижал девушку к cебе крепче.

— Ты не думай, я совсем не рад тебя видеть, — пробубнил он ей куда-то в волосы.

Отпустив Лу, Йонас закурил и ещё раз, по-врачебному внимательно осмотрел её, прищуриваясь. Во взгляде плясали озорные огоньки и что-то, похожее на облегчение. Как будто с парня спала тяжёлая ноша, долго не дававшая расправить плечи и вздохнуть полной грудью.

— Паршиво выглядишь и странно, на взводе будто. Уже на работе была? — он кивнул в сторону, где находилось здание Инквизиции.

— На работе, но не совсем.

Лу подавилась дымом, закашлявшись:

— Что «Йонас»? Мужиком от тебя пахнет за километр, между прочим. Взгляд  шальной, да и на время ты смотрела? Четвертый час ночи.

— И не расскажешь, что это такое с тобой было, где каталась две недели?

— Эмм… — Лу огляделась. Сообщать об истинной причине своего побега в спешке и на заднем дворе больницы не хотелось. Хотелось откровенно поговорить, поделиться, объяснить что-то, но сейчас этот разговор был не к месту. Йонас понял заминку по-своему:

— Если хочешь сказать, что по работе сбегала, не поверю. Можешь не придумывать отмазку. Кей тоже кипишевал.

— Не, это не из-за работы. Я расскажу, но не сейчас. Это долгий разговор.

— Пфф… — Парень закатил глаза: недосказанность раздражала. Нахмурился, всматриваясь в лицо лучшей подруги:  — Но сейчас всё нормально у тебя? Мне стоит волноваться? Может, помощь нужна?

— Нет, теперь всё хорошо…

Лу попыталась придать твердость голосу, но всё же осеклась:

— Относительно, конечно. Но помощь не нужна. Разгребу сама. — Хилер кивнул.

— На работе нормально всё?

— Вроде. Рапорт надо будет написать, с Кеем объясниться, выговор от начальника службы безопасности получу, возможно, депремируют серьёзно… Меня же ещё повышать в звании хотели, теперь хэзэ, повлияет или нет, — Девушка пожала плечами. — Не знаю ещё, что и как будет.

Йонас поразмыслил и заключил уже совершенно нормальным голосом, медленно выпуская стойку дыма. Задорные искорки во взгляде вернулись:

— Лу, ты святая — спишь с начальником и не пользуешься своим положением.

— А, может и пользуюсь! — девушка театрально закатила глаза, подыгрывая. — Меня, может быть, только поэтому и не вышвырнули с должности. А если серьёзно, прекращай. Ещё нашутишься об этом…

Хилер, конечно же не считал всей иронии в её голосе и не мог понять истинного значения последней фразы, но Лу всё же прикусила язык.

— Ладно, мне уже пора. Жду твоего увлекательного и подробного рассказа, как будет время. И Малой набери завтра, лады?

— Ага, — Лу швырнула докуренную сигарету в рядом стоящую урну. — Давай тогда.

? — Парень окрикнул её уже когда она перекинула ногу через байк и приготовилась трогаться. Её фамилия прозвучала непривычно, совсем по-интернатовски, пробудив старые, почти забытые флэшбеки из юности. Вероятно, этого эффекта Йонас и добивался. — Если что, я всегда на связи. Не пропадай больше, и не зарывайся. Хорошо? И всегда можешь мне довериться.

Вернувшись домой в Термитник, стоя под тёплым душем, Лу почувствовала, как два недостающих кусочка пазла в её сердце наконец-то встали на свои места. Оказалось, что Иво и Йонас, такие разные мужчины, такие важные, готовы были принять её обратно со всеми её тараканами, и если не помочь разобраться (она во всём обязательно разберется сама), то поддержать, постоять рядом, закрыть от бури, которую она сама и устроила. Почти безусловно. Уставший от наполненного событиями дня мозг отказывался анализировать эту мысль глубоко, но суть была ясна: ситуация налаживалась. Свинцовая гиря ужаса перед всем случившемся, а потом вины за свой отъезд, стала немного легче.

Осталось объясниться с Кеем, которому из-за «отпуска» Лу досталось больше всего. Этот разговор девушка предвкушала и даже боялась, хотя никогда бы не подумала, что когда-нибудь возникнет ситуация, в которой она поставит слово «бояться» рядом с образом комфортного и понимающего напарника.

Утро пришло незаметно и очень быстро. Псионичка не помнила, как добралась до кровати и отключилась, а её уже будил резкий звук будильника. Решив, что перехватит что-то в столовой на работе, она не стала утруждать себя завтраком и тщательными сборами. В её личной комнате в Инквизиции было много подходящей одежды, дорогой фен для укладки, вся необходимая косметика, поэтому натянув любимые штаны, футболку и куртку, оседлав байк, она решила собрать образ уже там.

Приехать в офис получилось даже раньше Даниэль. Лу заглянула на кухню, и поставив программу для приготовления кофе, отправилась к себе в комнату. В шкафу ожидаемо прибавилось несколько новых вещей, видимо, ещё с того времени, когда Дани не знала, вернётся Лу или нет. Новое платье молочно-белого цвета и строгий серо-голубой костюм с боди и широкими, почти мужскими брюками. Лу выбрала их, надев на боди полупрозрачную рубашку, накрасилась, длинные волосы уложила мягкими волнами. Когда она закончила сборы, о дерзкой девице на байке напоминал только задорный кафф, который она иногда оставляла в ухе, и винного цвета помада. Обручальное кольцо из кармана джинс перекочевало в карман брюк.

— Доброе утро, Лу! Наконец-то, — в мягком голосе Даниэль послышалась неприкрытая радость. Псионичка поставила перед секретарём Приора дымящуюся чашку кофе и улыбнулась ей своей самой милой улыбкой.

— Расскажешь мне, как вы здесь справлялись пока я… Эмм… Пока меня не было? Какие новости у вас?

— Тебе про последние встречи Приора рассказать или офис?

— И то, и другое, можно без хлеба, — процитировала Лу героя доштормового мультика.       — Но интереснее про офис.

— Если вкратце, без тебя было очень непривычно.

Дани понизила голос и сдвинула брови:

— Никогда не видела месье Мартена таким мрачным и замкнутым, если честно. И… строгим. Доставалось всем.

Все знали, что Даниэль не любила говорить об Иво в частном порядке, давать оценку его поведению и характеру. Находясь с ним рядом практически двадцать четыре часа в сутки, девушка сохраняла неизменную тактичность, непредвзятость и сдержанность по отношению к нему. Во многом, за это её Приор и уважал. Поэтому комментарий о замкнутости мужчины псионичка оценила: его плохое настроение и неопределённость в ситуации с Лу отразились на всех.

— А ты в порядке? Что же у тебя стряслось?

Скомканный ответ Лу прервал голос начальника и Гектора Баретти, который зашёл в приёмную одновременно с Иво Мартеном. Долго ждать распоряжений от него не пришлось.

— Рид, Вейс, доброе утро. Гектор — ко мне, от тебя, Рид, жду рапорт. Даниэль, все сегодняшние документы на почте. По поводу расписания: Кея три дня не будет, визиты, которые предполагают необходимость его присутствия и повышенную опасность, надо перенести на конец недели. Аудиенцию с Викарием в среду, если не ошибаюсь, можно оставить. Потом ко мне подойдёшь, если будут вопросы.

Холодный, поставленный голос Приора инквизиции и чёткие указания ничем не выдавали страстного мужчину, с которым Лу провела ночь. Это не предвещало ничего доброго, от такого контраста она отвыкла. Всё внутри сжалось от неприятного предчувствия, по спине пробежал противный холодок.

— И да, позже я скину на почту новое расписание занятий для Рид тебе и Гектору. Обсудим, возможно, потребуется твоя помощь с графиком.

Иво и Баретти скрылись в кабинете, явно обсуждать текущие дела и дальнейшую судьбу незадачливой телохранительницы. И это невозможное «Рид-Рид-Рид»! Девушка не сдержалась, закатила глаза и громко цокнула языком, чем вызвала у Даниэль смешок. Тот факт, что мужчина даже не посмотрел на неё, сводил с ума, раздражал.

Рапорт об отсутствии на рабочем месте в течение тринадцати дней никак не хотел складываться в слова. Лу торопилась, делала опечатки, путала буквы, прямо как на экзамене, который не выучила. Было непонятно, что писать. Правда, чуждый к эмоциям, сухой бюрократический язык немного упрощал ситуацию: в подробности можно было не вдаваться. Телохратительница скептически посмотрела на документ, который начинался со слов, написанных чуть небрежным почерком: 

«Я, Лу Рид, нарушив правила внутреннего трудового распорядка…»

— Как думаешь, надо писать в конце «Я в полной мере сознаю свою ошибку и готова за неё принять презрение» или что-то типа того, что-то церковное… Или перебор?

— Думаю, что перебор. Не переживай ты так, все будет хорошо, — как всегда смягчила Дани, напротив стола которой Лу корпела над документом. — Сделать ещё кофе или чай?

Вкусный напиток ситуацию не исправил. Баретти позвал псионичку к себе в кабинет и посмотрел на Лу с нескрываемым раздражением и укором.

— Ну вот и что вы наделали, Рид? Такое впечатляющее досье, такие события предшествовали, новое звание. И так всё испортить. Более того, вы отдаёте себе отчёт, как подвели своего напарника?..

К заключению длинной тирады о несостоятельности её как телохранительницы второго лица Нью-Пари, о том, что подставила напарника и отсрочила назначение, когда Лу уже перестала улавливать нить рассуждений Гектора, он прервался, запнулся, будто сомневаясь в чём-то, прочистил горло.

— Кхм… И Лу, — впервые за утро её назвали по имени, какое счастье. — Я сейчас сам нарушу собственное правило, но я должен вам это сказать. Обещайте, что это останется между нами.

— Помните, вне зависимости от отношений, которые вас связывают с Приором, кхм, ваших 

Кровь к крови, прах к праху

Содержание

Глава 1. На пороге нового мира

Глава 2. Шаг вперёд, два назад

Глава 3. Все части целого

Глава 4. Зло есть добро

Глава 5. Ближе к небу, дальше от…

Комментарии (0)