— Я задерживаюсь, но уже лечу!

Грейнджер усмехнулась, хотя испепеляющий взгляд рядом стоявшей Джинни изрядно портил настроение.

— Снова пытался склеить невинных девушек? — спросила Гермиона, плотнее прижимая мобильный к уху.

— Одну уже склеил, — парировал Драко.

— О, да. Висит у меня на крючке.

Грейнджер воздержалась от шутки о некоем крючке, прикусив язык.

— Самонадеянно, не находишь? — наконец уточнила она.

— Скорее дерзко, — поправил её Малфой и, судя по дыханию, неожиданно сбавил шаг. — Купить Скорпу тех взрывных конфет?

— Не сегодня! — поспешила остановить его Гермиона. —  Воспитательница ещё после прошлого раза отойти не может!

Малфой рассмеялся в трубку, будто довести воспитательницу в детском садике до обморока и был его изначальный план.

— Такой маленький, а уже нарушил Статут о секретности… Весь в мать! — радостно констатировал он. — Ладно, без взрывных конфет. Может, что-то ещё?

Она протиснулась мимо Джинни и открыла холодильник, который на первый взгляд был забит под завязку.

— Ну, не знаю… — задумчиво растягивал слова Малфой. — Вина? Презервативы?

Её лицо тут же покрылось румянцем. Какое счастье, что Драко не мог его сейчас видеть.

— Отличная идея! Надену его тебе на голову.

— Какая изобретательная! — восторженно оценил он. — Мне нравится!

Гермиона с неохотой положила трубку и убрала мобильный на кухонный остров, нервно прикусив губу. Ей надоело делать то, что совершенно её не устраивало, но, кажется, другого выбора просто не осталось.

— Это было похоже на секс по телефону, — буркнула миссис Поттер, в девичестве Уизли.

Может, раньше Гермиона бы и согласилась с подругой, но точно не сегодня. Она была уже по горло сыта иллюзиями.

Четыре года назад, когда они выиграли войну, все ещё были полны сказочных надежд. Строили планы на будущее, хотели, чтобы жертвы их близких не стали напрасны, но потом всё улеглось. Воздушные замки превратились в душные офисы, а выдающиеся планы по реконструкции всего волшебного общества так и остались написанными на кухонных салфетках. Их компания продолжала крепко дружить, но это было совсем не то, что они когда-то представляли у себя в голове.

Песня: In This Dark Time — Aime Simone

Грейнджер не скрывала, что была собой недовольна. Ни её выдающаяся, по словам друзей, карьера, ни подрастающий невероятно талантливый сын не заполняли зияющие дыры собственного несовершенства.

Эльфы так и не собирались уходить из домов волшебников, кентавры предпочитали жить коммунами в диких лесах, а подавляющая часть людей, укушенных оборотнями, продолжала кончать жизнь самоубийством. И этот мир они хотели построить? Какие реформы Гермиона должна была создать, если в собственной личной жизни творилась полная неразбериха?

Её сын рос без отца, и это, в отличие от сотни других проблем, был её выбор и только её. Так что теперь она была обязана всё исправить.

Джинни поставила кружку обратно на стол, не сводя с Грейнджер глаз. Глаз, в которых плескалось столько неприкрытого осуждения, что в нём можно было легко утопиться. Будто Гермиона и без того не чувствовала себя обречённой на муки утопленницей.

Ей нужны были немедленные перемены, но она никак не могла сделать первый шаг.

— Почему это так отвратительно?

— Потому что ты поступаешь отвратительно? — невозмутимо отреагировала Джинни.

— Скорпиусу нужен отец!

Она замерла, прикусив губу. Уизли была права, и Гермиона знала об этом, поэтому ей просто нечего было добавить.

Свидание, которое Грейнджер запланировала на вечер, должно было поставить точку в бесконечном и ни к чему не приводящем флирте с Малфоем. Пока Скорпиус был маленьким, у неё всё ещё существовала возможность обеспечить ему нормальную жизнь в крепкой, полноценной семье.

— Ты собираешься оставить с ним родного отца, чтобы пойти на свидание с другим? Прости, дорогая, но ты сошла с ума.

Уизли вздохнула и вернулась к чаю, будучи не в настроении спорить.

Они все намекали ей на её слепоту и слишком тесное общение с Драко, но друзья не видели разницу, которую видела она.

Когда он помнил, всё было по-другому.

— Если бы ты могла, я бы оставила Скорпиуса с тобой, — тише произнесла Гермиона и потянулась к графину с водой.

Джинни следовало поменьше причитать. Если бы не её путешествие во Францию с Гарри, Грейнджер не пришлось бы просить у Малфоя о таком пикантном одолжении.

— Зачем ты это делаешь? Просто скажи мне, зачем?

Этот разговор происходил между ними так часто, что Гермиона уже наизусть знала свои и чужие реплики.

— Ему нравится общаться с моим сыном, я не могу запретить.

— Он дал ему чёртово имя!

Джинни опять вспылила, но заставила себя заглушить ярость несколькими горячими глотками.

— Скорпиус особенный, я хотела особенное имя, и Драко его нашёл.

Грейнджер пришлось сквозь ком в горле выпить немного воды.

— Что ты чувствуешь, когда он рядом? — спросила Джинни, повернувшись всем корпусом к Гермионе и сурово посмотрев на неё исподлобья.

Вот кому нужно было становиться главным следователем Аврората, а не её звёздному мужу. Она выглядела по-настоящему устрашающе, когда вскидывала рыжие волосы.

— Ложь, — тут же пресекла её попытки увильнуть Джинни. — Малфой постоянно рядом с вами. Сколько? Три-четыре раза в неделю?

— Четыре, — против воли ответила Гермиона.

— Четыре, — ошарашенно повторила за ней подруга. — Он разговаривает с тобой, иногда готовит вам ужин, гуляет, обнимает тебя по вечерам, когда вы смотрите мультики. Ты чувствуешь на себе его руки.

— Он касался этими руками тебя раньше, но по-другому. Целовал твои губы. Как ты ещё не сошла с ума? Скажи мне сейчас, что всё в прошлом. Соври мне.

Грейнджер не могла. Звуки просто не складывались в слова.

Уизли не знала правды обо всём, что с ними сейчас происходит. Она преуменьшила её раз в сто.

Ей не нужно было заглядывать под его футболку, чтобы видеть шрамы от Сектумсемпры. Гермиона так хорошо помнила его тело, а руки… Лучше бы он придушил её во время одной из ночей, когда она просила его быть грубее, чем мучил её сейчас, нежно касаясь на прощание.

Звонок в дверь разрезал тишину между ними. Грейнджер поспешила открыть, даже не удостоверившись, что Джинни идёт следом.

— Вечер добрый, милые дамы.

Драко улыбался широко и почти беспечно. Сложно было представить, что под этими сияющими серыми глазами когда-то залегали синяки.

Но она любила его даже таким, даже в ссадинах, даже в крови другого волшебника, когда он приходил полумёртвый после миссий.

— Как всегда льстишь нам, Малфой, — отозвалась за её спиной Поттер. — Ну, я пойду. Хорошего вечера!

Джинни кинула на неё последний недовольный взгляд и закрыла за собой дверь.

Плотина тут же лопнула, и из глаз Грейнджер потекли слёзы.

— Салазар. — Драко испуганно кинулся к ней и прижал к своему крепкому телу. Слёзы начали впитываться в его рубашку. — Ты чего? Вы поссорились?

— Нет, — всхлипнула Гермиона. — Я просто чувствую себя ужасно.

Малфой посмотрел на неё, стирая влажные дорожки тыльной стороной ладони.

— Это из-за свидания или тебе нездоровится?

— Я бросаю Скорпиуса ради встречи с незнакомцем. Это безумие.

«Нет, не говори этого. Не говори. 

— Ты правда хорошая мать.

«А ты отец», — так и осталось на её губах.

Хорошо, что она торопилась, иначе перспектива забыться в его объятиях поработила бы её окончательно.

Гермионы не было дома пару часов, но казалось, прошла чёртова вечность.

Она бы не назвала это свидание катастрофой, скорее это было просто ужасной констатацией факта: мужчина рядом с ней сегодня не был и вполовину так же хорош, как Драко. Гермиона не отрицала, что являлась сейчас чуть ли не самой предвзятой холостячкой на свете, но это не меняло действительность. Действительность, в которой им с Малфоем не суждено было быть вместе, а ей отводилась роль страдалицы по непоправимому прошлому.

Грейнджер дошла до дома на ватных от усталости ногах и даже не ожидала, что воспрянет духом, увидев перед собой максимально домашнего Драко.

Гермиона уже знала, что он хранил у неё комплект удобной одежды, чтобы играть со Скорпиусом и не бояться запачкать очередную дорогую рубашку, но каждый раз сердце нервно подрагивало, когда она видела эти смешные штаны в клеточку и простую, совершенно неизысканную белую футболку.

Видимо, у неё всё было написано на лице, но Грейнджер заставила себя беспечно улыбнуться.

Благо опыт в таких наигранных улыбках у неё уже был.

Малфой забыл их отношения, их поцелуи, их секс в самом конце войны. Так что у неё имелось время, чтобы создать идеальную маску безразличия.

— Всё в порядке, но мы больше не увидимся.

Драко пытался шутить, но эти шутки едва пробирались сквозь завывающую вьюгу её беспроглядного траура.

В такие моменты ей было особенно тяжело. Вечерами, когда Скорпиус ложился спать и они оставались совсем одни, Гермиона чувствовала себя последней извращенкой, мечтая о таких сценах, от которых у Малфоя непременно встали бы волосы дыбом.

Боже, если бы он только знал, что они вытворяли в доме на площади Гриммо; если бы помнил эти сломанные кровати, обшарпанные стены, её крики. Он бы никогда не был так мил после того, как она пришла со свидания с другим мужчиной.

— Что-то вроде того, — отмахнулась Грейнджер и направилась в спальню переодеваться.

Драко не понял её вежливого сигнала и продолжал следовать за ней.

Одно невинное касание

Enderin

meilidali

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Скорпиус Гиперион Малфой

Джинни Уизли

Наш маленький секрет

— Скорпиус — мой сын?

ru-nash-malenkii-sekret-enderin-beta-meilidali

Гермиона не видела, но чувствовала, что Драко ехидно улыбался.

— Конечно нервничаю. Вспомни наш последний выход в люди.

— Парк аттракционов? — догадался Малфой. — Там было здорово, Скорпиус остался в восторге.

Гермиона могла смело назвать тот день одним из лучших в своей жизни. Для сентября в Англии было невероятно тепло, так что они гуляли между палаток с едой и жадно поедали мороженое.

Скорпиус сидел у Драко на плечах почти всю дорогу и неустанно просился на самую опасную горку. Она, как обычно, исполняла роль злого полицейского, а Малфой улыбался сыну так, будто и правда мог посадить его на вагонетку, которая аж трижды совершила мёртвую петлю.

— Мы не могли вызвать такси оттуда полтора часа и всё это время мокли под дождём! — возразила Грейнджер, вспоминая, как ёжилась от холода.

Но это был приятный холод, потому что Драко надел на неё и Скорпиуса свою куртку и долго их обнимал.

— Нужно было просто взять с собой палочки.

Гермиона поморщилась, услышав его аргумент, и потёрла уставшие после неполноценного сна глаза.

— В детский парк аттракционов? Хватает того, что у Скорпиуса стихийные всплески магии.

— Ты права, — неожиданно согласился он. — Нас бы сожгли на костре в секции «Диснея».

— Сжигали только красивых ведьм. Ты был бы в безопасности, Драко, — подколола его Грейнджер и не заметила, как начала игриво накручивать прядку на указательный палец.

— В таком случае ты бы отправилась на кострище первой… за тот убийственный топик… — мечтательно заключил Малфой.

— Мне пора работать и убегать в кино! — пресекла его фантазию и заодно затянувшийся разговор Гермиона.

— Идёшь с кем-то перспективным?

Драко положил мобильник в карман и нервно заправил рубашку в брюки, поглядывая в зеркало. Сегодня он так и не смог сосредоточиться на финансовых отчётах, потому что им полностью овладели мысли о вечере и о кино с Грейнджер.

Они множество раз гуляли вместе, ходили в кафе, театры и рестораны, но никогда не делали этого только вдвоём. С ними всегда был Скорпиус или компания друзей, ведь в противном случае это превратилось бы в свидание.

Свидание могло отпугнуть Гермиону раз и навсегда, и Малфой не позволял себе рисковать. После войны он чувствовал себя отвратительно одиноким. Мать закрылась ото всех в мэноре, а Драко снял квартиру в Косом переулке и пытался построить новую жизнь.

Благодаря его преданности Ордену Малфоя не судили, а значит, он избежал ужасных последствий своих юношеских поступков, но ни с кем из орденцев он в достаточной степени не сблизился, чтобы общаться с ними и в мирное время.

Драко увидел Гермиону и Скорпиуса в лавке с мороженым совершенно случайно три года назад. Годовалый мальчик сидел на высоком стуле и яростно болтал ногами, пока Грейнджер с невозмутимым видом вытирала ему лицо. В тот момент что-то ёкнуло внутри. В этих двоих Малфой увидел смысл двигаться дальше, смысл построить новый, правильный мир для таких, как этот белобрысый грязнуля, поэтому не задумываясь вошёл в заведение.

Несмотря на то что они с Гермионой невероятно сблизились за эти годы, Драко до сих пор многого о ней не знал. Во время войны она с Гарри и Роном была занята поиском крестражей, и он не мог вспомнить, чтобы они хотя бы раз пересекались. Он также не помнил отца Скорпиуса. По словам Грейнджер, он вступил в их ряды стихийно и быстро погиб. Это была подростковая страсть, попытка сбежать от действительности, и Малфой мог её понять.

По той же причине он пустил к себе на порог Асторию, которая тоже жаловалась на одиночество после войны. Она помогла Драко заслужить доверие Лорда, притворившись его чистокровной невестой прямо перед битвой за Хогвартс. Малфой не помнил, почему Тёмный Лорд подозревал его и нуждался в подобных доказательствах, но хорошо знал, что без Тори не дотянул бы до победы.

— Куда-то собираешься?

Драко увидел её фигуру в отражении зеркала. Короткая ночнушка, длинные прямые чёрные волосы.

Дома Астория выглядела не хуже, чем на любом светском балу. Ей самое место было в роскошном поместье, а не в скромной квартире с ним, но отец оставил её с сестрой без гроша. А так как она была обещана Малфою с младенчества, он чувствовал необходимость о ней позаботиться.

— В кино, — кратко ответил он, завязывая галстук в тон тёмно-синему костюму.

— В этом? — со справедливым скепсисом уточнила Тори.

— Превосходно, но это перебор для кинотеатра.

Он произнёс это так, будто её имя могло объяснить любое безумие.

Отчасти так оно и было.

— Драко… — Её голос дрогнул.

Дрогнул, как делал всегда, когда они говорили о ней. Тори пыталась заботиться о нём, следила, чтобы он не натворил глупостей, и, естественно, не одобряла его нездоровый интерес к жизни Грейнджер и её сына.

Ей было не понять, что Драко нашёл в них то, чего ему всегда не хватало. Проклятую надежду. Призрачный образ которой был прекраснее всего, что он когда-либо видел в своей однообразной жизни.

— Я пошёл, — отрезал он.

Малфой похлопал по брюкам, проверяя наличие телефона, и направился прямиком к двери. Ему не хотелось тратить ни секунды на попытки Астории убедить его в глупости привязанности к Грейнджер и прочей чепухе. Не сейчас, когда у него появился реальный шанс заполучить эту девушку.

— Останься, Драко. Пожалуйста.

Он не слушал её, даже не обернулся, но Астория не сдавалась:

— У неё точно кто-то есть!

— Не говори ерунды! — вспылил Малфой и сразу же отругал себя за несдержанность.

Ему пришлось посмотреть на подругу, которая едва не плакала от безысходности.

— Она не ценит тебя! Она не любит тебя!

Такая слепая уверенность. Малфой поражался тому, как Астория могла рубить его мечты на корню ради собственного блага.

— А ты, Тори?! — надавил Драко. — Ты любишь меня?

Неморгающие гневные глаза Астории уставились на него.

— Конечно, я люблю тебя! — выпалила она на одном дыхании.

И неважно, говорила она о дружбе или подразумевала нечто большее. Малфой не хотел делать ей больно, но не мог встать на её сторону. Просто не мог.

Они замерли друг напротив друга, и сладкие духи Тори заставили его скривиться.

Ни тон их беседы, ни очевидные уколы Малфоя не произвели на неё должного эффекта.

Гринграсс потянулась к поясу на халате и распахнула его, с вызовом глядя Драко в глаза.

— Чем я хуже? — болезненно прошептала она и окончательно скинула с себя ткань.

Астория осталась в одних тонких, почти прозрачных трусиках и не собиралась прикрываться.

Неплохой приём. Когда-то в молодости он бы даже сработал. В то время Драко был особенно голоден до близости, любой: душевной или интимной.

Малфой хорошо помнил, как натурально сходил с ума, выполняя задание Лорда, как жаждал тогда хотя бы короткого объятия.

Даже странно, что он не сблизился ни с кем во время войны. Это было бы логично — с учётом, сколько пустот нужно было заполнить в его продырявленном насквозь сердце.

— Оденься, — строго скомандовал Малфой, стараясь даже не смотреть ниже её подбородка. — Ты не в себе.

— Это ты не в себе! Почему она? Почему она, а не я?

Потому что Астория была просто Асторией. Потому что рядом с ней не нарушалось дыхание. Потому что она не растила маленького непослушного ангела. Потому что Драко не видел себя возле неё. Потому что между ними не существовало химии.

Потому что всё было невероятно просто.

— Потому что я люблю её.

С этими словами Драко развернулся к двери, оставляя Асторию совсем одну.

Они смотрели этот дурацкий романтичный фильм уже двадцать минут, а слова Тори по-прежнему не выходили из головы. Он хотел устроить для Гермионы идеальный вечер, уделить ей столько внимания, сколько она заслуживала, а в итоге отрешённо пялился в экран.

Они ужасно общались в школе, толком не виделись во время войны. Тогда почему сейчас его тянуло к ней, как к самому мощному на планете магниту? Наедине с ней не работали законы гравитации. Его ноги каждый раз отрывались от земли, когда она улыбалась, а сердце переставало биться. А когда на её руках сидел Скорп? Это была зависимость. Видеть их до боли счастливыми.

Ещё эти странные вспышки в её квартире. Малфой был опытным легилиментом и мог отличить обычные видения от воспоминаний. И эти были слишком яркими для галлюцинаций.

Он слышал её страстные признания, её стоны когда-то. В чём же было дело?

— Тебе не нравится фильм?

Драко обернулся на её тихий голос и постарался пожать плечами как можно более лениво.

Кивнув, Гермиона снова увлеклась фильмом.

«Ты же не обманываешь меня, Грейнджер?»

Малфой продолжал скрупулёзно изучать её профиль. И чем дольше он смотрел на её лицо, шею, на участок, переходящий в ключицу, тем больше понимал, что его губы были там. На каждом сантиметре открытой кожи.

Он чувствовал это, хоть и не мог объяснить.

«Что за игру ты ведёшь?»

В этот момент Драко решил, что обычный просмотр фильма подошёл к концу.

Пора расставить точки над i.

Не то чтобы его план был продуман до мелочей, но Драко решил, что если не сейчас, то он никогда не сможет пойти ва-банк. Он был не настолько глуп, чтобы игнорировать такие явные несостыковки и странности, не говоря уже о том, что Скорпиус был светлым мальчиком с серыми глазами прямо как у него.

Стоп, ладно. Это уже слишком. 

Скорпиус не его сын, это невозможно, такое же невозможно забыть?

Малфой еле сдержался, чтобы не поднять Гермиону на руки и не вынести силком из кинозала в ту же секунду. Но умом он понимал, что допрос ничего не даст, а вежливый — тем более. Она примет его за сумасшедшего и будет абсолютно права.

Нужно было вывести Грейнджер из равновесия другим способом, заставить её потерять бдительность.

Их руки лежали на одном подлокотнике, и Драко глубоко вздохнул, прежде чем нежно погладить мизинцем край её ладони. Его пальцы всегда были холоднее. Эта разница температур их тел вынуждала глупо вздрагивать при каждом объятии. Именно поэтому Малфой очень редко брал её за руку, именно поэтому не снимал перчатки на улице уже с середины осени.

Если задуматься, противиться чувствам к Грейнджер было крайне утомительным занятием. Любую другую девушку он бы давно уложил в постель, но эту… Он хотел иметь с ней общую спальню, кухню, гостиную, а не просто разделить одну жалкую ночь.

Грейнджер отрывисто выдохнула, но глаз от экрана не отвела, и тогда он, решительно переплетя их пальцы, крепко сжал её миниатюрную ладонь. Она утопала в нём. Ему бы не составило труда удерживать её руки над головой, наращивая темп. Даже со всей своей прекрасной физической формой ей бы не удалось выбраться из его хватки.

Её обтягивающий наряд с потрохами выдавал участившееся дыхание. Малфой бы заметил его даже в кромешной темноте, а с фильмом и подавно.

Свет от экрана скользил по ней, заманчиво переливаясь, и он не увидел косточек лифчика — лишь её вздымающуюся грудь в этом роскошном декольте.

Драко двинулся дальше и опустил широкую ладонь на её колено, благо оно было даже не закрыто тканью.

И она ещё что-то сказала про его костюм при встрече? Серьёзно? Кто надевает такие крошечные платья для похода в кинотеатр?

Эта маленькая игра начала заводить и его тоже, и Малфой незаметно поправил брюки.

Хорошо, что ради того, чтобы вывести Гермиону Грейнджер на чистую воду, он готов был просидеть со стояком и несколько часов.

Её нежная кожа искрила под его пальцами, и Драко почувствовал острейшую потребность надавить сильнее. На этот раз его разум терпеливо молчал и не подкидывал сумасшедших видений, поэтому Малфой был более чем сосредоточен на своих действиях.

Насколько это вообще было возможно с учётом обстоятельств.

Как в кинофильме

За время войны Гермиона научилась определять настроение Гарри по размеру синяков под его глазами. Он в принципе не мог крепко спать, но, когда впадал в затяжную депрессию, бессонные ночи так и вовсе начинали подряд сменять друг друга, и Гарри становился похож больше на живой труп, нежели на спасителя всего волшебного мира.

Им предстоял тяжёлый разговор, потому что в противном случае в маленькой комнате на площади Гриммо был бы ещё кто-то, кроме Поттера. Они же оказались здесь вдвоём, и это был плохой знак. Гораздо хуже того, что красовался у Гарри на лбу.

— У меня не было выбора, разве нет?

Гарри добродушно улыбнулся, указывая на место на диване возле себя.

— Садись, — попросил он.

Юмор Малфоя, видимо, был заразен и передавался половым путём, потому что Гермиона не могла вспомнить, чтобы так много язвила в общении с друзьями до этого.

— Я хочу, чтобы ты поняла. Ничего личного.

Речь пойдёт о Драко — теперь это стало невероятно очевидно. Если Гарри хотя бы пытался смириться с их союзом, то у Рона будто каждый раз кусок в горле застревал, когда Малфой входил в комнату.

Благодаря работе Драко на Орден у них были ценнейшие данные, схемы поместий и прочие скрытые ото многих Пожирателей детали операций, о которых без него бы приходилось только мечтать.

Но разве Рональд умел проявлять терпимость?

— Снейп передал мне кое-что. Ты должна знать.

Она удивилась своей реакции. Не ожидала, что вспылит так скоро, но Поттер продолжал лить бензин слишком близко к горящей спичке.

— Сама-знаешь-кто подозревает Драко.

— Снейп сказал, что утром он прибудет в мэнор, чтобы лично убедиться в его преданности.

Вероятно, на её лице отразился чистейший ужас, потому что Гарри тут же схватил её за руку.

— Если он залезет к Малфою в голову, мы обречены.

— Ты ошибаешься! — яростно выкрикнула Гермиона, будто громкость её речи как-то могла повлиять на действительность.

Повлиять на отчаявшегося Гарри Поттера.

Наш маленький секрет

Содержание

Одно невинное касание

Как в кинофильме

Из прошлого

И наступит ясное будущее

Эпилог

Комментарии (0)