Ни отзыва, ни слова, ни привета,

Пустынею меж нами мир лежит,

И мысль моя с вопросом без ответа

Испуганно над сердцем тяготит:

Ужель среди часов тоски и гнева

Прошедшее исчезнет без следа,

Как легкий звук забытого напева,

Как в мрак ночной упавшая звезда? 

 За две недели до описываемых событий 

Пока Соколова ждала его, её всю колотило, руки дрожали, а кофе, к которому она так и не притронулась, уже совсем остыл. Хотелось просто развернуться и убежать. Уехать домой, позвонить Галине Николаевне и сказать, что она… Она… Да, что она заболела. Ну, а почему нет? «Точно, именно так я и сделаю», - промелькнуло в голове у Юли, и она уже собралась было встать со стула, как в буфет влетел Лисицын.

- Юль, ты не поверишь: вот буквально на подъезде к офису нас чуть не угробил горе-водитель, - с этими словами Костя сгреб девушку в охапку и поцеловал - нет-нет, не в губы, а чуть ниже - в подбородок. Так умеет целовать только он один. - А ведь что с него возьмешь? Пьяный в дым, как только за руль сел? Небось, ему помогли. Сейчас там Шустов разбирается. Ты извини, что не позвонил. Тут, понимаешь, какое дело: там, на лестничной клетке, мы обнаружили, что… Юль, что-то случилось? - Майор наконец заметил странный взгляд своего любимого капитана и осекся. Что-то тут не так. Почему она как тряпичная? Почему ни на что не реагирует? И из-за чего так дрожит? - Юленька, милая моя, ты не заболела? - Костя попытался еще раз поцеловать напарницу, на этот раз в лоб, но девушка молча отстранилась, встала, обошла стол и прислонилась к стене, скрестила руки на груди и поникла, не отрывая взгляд от чашки с остывшим кофе.

- Костя… Нам надо поговорить.

Лисицын замер, глядя на нее во все глаза, он чувствовал (да будь он проклят, если он не знал!), о чем она хочет с ним поговорить. В таком тоне. С таким лихорадочным блеском в глазах. Костя привычным жестом провел рукой по волосам и выдохнул:

- Это… Ты решила взяться за старое? Но ведь мы это уже проходили, помнишь?

 Ты где был? Ты где был?! Я чуть с ума не сошла, слышишь? Всё рушится, тебя нет! 

- Костя, я вполне серьезно, - Юля закусила губу, но так и не осмелилась встретиться взглядом с мужчиной.

- Юль, но почему? Я сделал что-то не так? Так ты скажи! Я все исправлю! Я… Я ведь люблю тебя.

- Я знаю, Костя, именно поэтому нам... Давай сделаем вид, что ничего этого не было. Мы с тобой просто напарники. Коллеги. Не более. Я... Мы... Все были на взводе: ранение, обвинение тебя в убийстве, еще этот Садовник, будь он неладен. Да, я больше всех виновата в этой ошибке, в том, что произошло, и я тебя ни в чем не виню. Но это был импульс, порыв, секундная слабость, просто потеря самоконтроля... Костя, ты меня слышишь?

- Что? Да, конечно, я всё слышу... Это ошибка... это просто потеря контроля... порыв... секундная слабость, - он тряхнул головой. - Ты продолжай, продолжай, не останавливайся, - с этими словами майор вышел из буфета.

- Но ты же видишь, ты же должен понимать, что у нас с тобой нет будущего, что любой служебный роман заранее обречен на провал. Да и вообще, что никаких «нас» нет, понима... - девушка, набравшись смелости, обернулась, чтобы, наконец, взглянуть в такие любимые голубые глаза, и поняла, что в буфете никого, кроме неё, нет.

 Я ж тебя люблю, дура, ты же не умрешь... 

Пролог

MalayaTheBest

_miss_kot_

А сколько кругов ада готовы преодолеть ВЫ ради любимого человека?

След

Юлия Соколова/Костя Лисицын, Юлия Соколова/Костя Котов. Остальные ФЭСовцы - лишь массовка

Галина  Рогозина

Константин Котов

Юлия  Соколова

Константин  Лисицын

Ни отзыва, ни слова, ни привета...

ru-ni-otzyva-ni-slova-ni-priveta-malayathebest-beta-miss-kot

Я сказала ему... я справилась, объяснила всё так, что он... он не вернется. Какая же я всё-таки дура! Но я не могу иначе, я... у меня все внутри переворачивается, когда он на задержание выезжает. Мобильный из рук не выпускаю, мне говорят что-то, чего-то требуют, а я никак не могу сосредоточиться: в голове только одна мысль: «Господи, помоги ему!.. Пусть вернется живой... пусть раненый - это ничего, я выхожу! - но живой...» А всё остальное отходит на задний план... До тех пор, пока не увижу его: ласковую улыбку, смешливый блеск в голубых глазах.

 Ну ты же не думаешь, что мы друг друга поубиваем? 

Галина Николаевна сегодня вызывала меня к себе. Она объяснила, что так дальше продолжаться не может. И я её понимаю. Не виню. Действительно, это пока всё хорошо. А что, если что-то случится, и из-за моих действий (или, наоборот, из-за моей неспособности трезво мыслить и действовать рационально) пострадают невинные люди? Смогу ли я простить в первую очередь себя, да и его тоже, если из-за того, что мы чувствуем, прольется невинная кровь?

 Товарищ майор, разрешите пригласить Вас на танец? Объявили белый... 

Нет, лучше остановить все сейчас... «Остановите Землю, я сойду». И так уже все зашло слишком далеко... Я никогда не забуду прикосновений его горячих рук к моему телу, его поцелуи... Как мы срывали друг с друга одежду - казалось, что весь мир вокруг рушится, и есть только мы... Хватит думать об этом! Не смей! Завтра ты придешь на работу, и всё будет как раньше. Раньше...

 Слушай, Юль, оставь тебя на минуту, ты в какую-нибудь ерунду вляпаешься и... 

А вот как раньше уже не будет... Я не выдержу... Попрошу Рогозину поставить меня вместе с Котовым... Или с Майским... Или с Николаем Петровичем... Хотя, думаю, что последний вариант Рогозиной явно не понравится.

Дневник Юлии Соколовой

В комнате было темно. Казалось, что сейчас не раннее утро, а глубокая ночь.

Едва большая стрелка на огромных старинных часах в гостиной добралась до цифры «12», как на прикроватной тумбочке завелся мобильный:

«Люблю... Жду тебя и понимаю... Люблю...

Люблю... Без тебя я умираю... Люблю...»

Мирно спящая девушка, ничего не понимая, со стоном открыла глаза. «Это еще что такое? Откуда?». Её взгляд упал на звонивший мобильный телефон. Девушка прищурилась - после такого резкого контраста с темнотой не сразу удалось рассмотреть горящую на дисплее фразу: «Будильник. 7:00». А мобильный тем временем захлебывался криком:

«Люблю... Боль моя не утихает... Люблю...

Люблю... Что же делать, я не знаю...»

- Ну, Костя, ну гад... - с этими словами девушка ударила рукой по зашедшемуся в крике телефону. Мобильный затих, и в комнате повисла звенящая тишина. - Господи, до чего вставать не хочется. Но надо, давай, Юля, соберись и вперед.

Соколова с трудом выбралась из-под одеяла («Причина опоздания?» - «Галина Николаевна, я в одеяле запуталась», - пронеслось в голове), укуталась в висевший на стоящем рядом стуле теплый байковый халат, всунула ноги в пушистые розовые тапочки с помпонами и практически на ощупь побрела в ванную комнату.

После контрастного душа девушка прошла на кухню. Выглядела она явно посвежевшей.

Мурлыкая тихонько под нос: «

Любовь - это когда ты ляжешь за неё в могилу», 

 - капитан Соколова набрала воды в электрочайник, нажала на кнопку. - 

 «Когда ты строг с нею в меру, пусть и через силу», 

 - открыла холодильник, и, сокрушенно мотая головой, закрыла его. На секунду запнулась, а потом продолжила: -

 «Когда перед её улыбкой просто безоружен», 

 - подошла к окну, распахнула форточку. Морозный воздух облачком ворвался в душное помещение, - 

 «А твоя рука заменяет для неё подушку...» 

 - Открыла стоящую на подоконнике хлебницу, вытащила пару кусочков нарезного батона, - 

 «Любовь - это когда, как Родине, ты ей верен», 

 - опять открыла холодильник, вытащила кусочек копченой колбаски и пробормотав: 

 «Когда противны даже мысли просто об измене», 

 - достала еще и слегка засохший сыр. Направилась к столу: 

«Когда по жизни ты мужчина, внутри стержень». 

 - Открыла ящик, вытащила маленький ножик, - 

«Но только к ней одной можешь проявить нежность»

  - попыталась нарезать колбаску, но, внезапно побледнев, зажала ладошкой рот и кинулась в уборную.

- Вот зачем вчера было брать ту пиццу, ведь знала же, что все эти перекусы, «фаст-фуды» до добра не доводят. Ой, какая же ты дурочка, Юля, ду-ро-чка, - приговаривала девушка, обуваясь в коридоре.

«Вот еще не хватало в ФЭС будет опозориться, или - что еще хуже - на выезде. Так, таблетки в кармане, сумочка - где же сумочка? - ага, а вот и наша сумочка. Так мобильный, ключи, кошелек. Вроде все, - с этими мыслями Соколова распахнула дверь, но спохватилась: - Закрыть окно. А то вернусь вечером домой, а тут будут белые медведи зимовать», - рыжий капитан развернулась и пошла назад вглубь квартиры.

- Итак, моя попытка номер два, - нараспев произнесла девушка, подхватывая упавшую со столика сумочку и намереваясь открыть дверь. Тут зазвонил домашний телефон. Соколова, чертыхнувшись, прямо в обуви подошла к тумбочке и взяла трубку. В больной голове звоном отозвался громкий, едкий голос лучшей подруги Натальи:

- Юлька, сегодня вечером не получится в кино. Меня мой Сережа.. ах.. ну, перестань, ну, не видишь - по телефону говорю ах... вчера, извиняясь за очередную задержку на работе... ну, Сережа! ...поздно вечером позвал на романтический ужин. Я тебя будить уже не стала, а вот сегодня специально с утра пораньше позвонила, чтобы дома застать.

- Ну ладно, так и быть, снимаю с тебя все обязательства, - засмеялась девушка, но на том конце провода уже положили трубку.

«Ну, надеюсь, теперь точно всё - на выход». Но стоило открыть входную дверь, как сердце на секунду словно сжала ледяная рука - ну что еще? Воду закрыла, газ проверила. Все в порядке. Давай, Юлечка, шевелись, Рогозина не погладит по головке за опоздание.

Надеяться на то, что дорога на работу займёт менее часа, было глупо. После того памятного разговора Костя ни разу не предложил подвезти напарницу - только напарницу! - домой или на службу. У них теперь всё так, как и должно быть у коллег. «Вот только, несмотря ни на что, при тех редких выездах с НИМ что-то сильно ёкает в области сердца».

Костя внимательно следил, и (если была возможность) под благовидным предлогом отказывался от совместных поездок. Так что его стараниями все больше и больше входили в привычку выезды на место происшествия с «интеллигентом в третьем поколении» или с вечно травящим несмешные байки Майским.

«Но со стороны это совсем не заметно», - и, тряхнув головой, отгоняя ненужные мысли, девушка вышла на лестничную площадку, механически закрыла дверь и нажала на кнопку вызова лифта. Потом, решив не терять времени, кинулась вниз по лестнице. А что - пятый этаж не двадцатый, быстрее будет.

Вторник. 14 декабря. Пробуждение

Двери лифта распахнулись, и из них вылетела встрепанная капитан Соколова. Девушка попыталась впопыхах поправить «красоту» перед висевшим на стене зеркалом и вытащила помаду, но в этот момент за, казалось бы, пустой стойкой ресепшена кто-то очень громко чихнул, и рука девушки дрогнула - на лице Юлии моментально нарисовалась длинная красная полоса:

- А-а-апчхи-и-и-и! - прозвучал еще один чих, и над столешницей показалась голова Аллочки. Девушка выглядела не лучшим образом: всклоченные волосы, покрасневшие и слезящиеся глаза, распухший нос без слов говорили о том, что незаменимый референт ФЭС отчаянно простужена.

- Будь здорова! Ну и напугала же ты меня, я думала, тут никого нет, и вдруг такой рокот, - Юля достала из сумочки влажную салфетку и попыталась убрать «художество». - Что там на передовой нашего фронта?

- Лисицын уже в конторе, в буфете, поди, - после этих слов Аллочка остановилась, чтобы в очередной раз оглушительно чихнуть.

«Вот почему все всегда на любой мой вопрос сперва говорят что-то о майоре Лисицыне? Сговорились, что ли?» - Соколовой таки удалось стереть с лица следы косметики, оставленные дрогнувшей рукой.

- А тебе Танечка просила передать, чтобы ты... - и белокурая девушка шумно стала перебирать кучу стиккеров, наклеенных на всевозможные места на стойке. - Ах, вот нашла, цитирую: «Как только приедет Соколова, пусть рысью бежит в лабораторию. При необходимости скажешь ей, что у нас пожар. В общем, что угодно, Аллусик, но это вопрос жизни и смерти». А у нас, Юль, сама понимаешь, это не шутки. Так что давай сперва в лабораторию, а потом к Рогозиной - она совещание назначила на 9:30, тебе как раз должно хватить времени, - после этих слов Аллочка пару раз громко шмыгнула носом и добавила:

- Ну, а если Белая таким образом тебя зовет посмотреть новый каталог косметики, так хоть позовите меня, ладно? - И девушка с укором посмотрела на капитана.

У Юли от этого жалобного взгляда у самой заслезились глаза:

- Аллочка, скорее всего, просто есть какие-то новые данные по нашему Душителю. И вообще, почему ты не отпросишься у Галины Николаевны? Проводить болезнь на ногах вредно, я тебе в перерыве обязательно в аптеке что-нибудь возьму, - с этими словами Соколова уже хотела выдвигаться в лабораторию, как из коридора прямо навстречу ей выпорхнула баллистик-трассолог Татьяна Белая.

- А вот и наша соня явилась! Я уже хотела трубить тревогу, пробивать твой номер мобильного на предмет обнаружения твоего местонахождения, - не дав рыжему капитану даже поздороваться, Танечка схватила её за локоток и потащила за собой. - Так вот, Юль, представляешь, мы с Ваней этой ночью... - тут она осеклась, заметив игривый взгляд Юли. - Я не о том, о чем ты подумала, извращенка. Так вот, всю ночь мы с Ваней пробивали все связи этого Ковальчука на предмет того, где он может скрываться, и знаешь, что выяснилось? Оказывается, у него полгода назад умерла двоюродная бабка, и после нее, за неимением других родственников, Ковальчуку осталась плохонькая двухкомнатная квартирка на выселках, за которую внесена квартплата чуть ли не на десять лет вперед. И это еще не все: мы выяснили, что, несмотря на то, что в квартире вроде как никто не живет, последние три дня с домашнего телефона регулярно поступают звонки на разные мобильные номера. Сейчас Ваня проверяет тех, кому звонили из неё, но там, похоже, безнадежно - то, что успели проверить, всё незарегистрированные номера. Причем такие, что использовались лишь один раз. Именно для того, чтобы принять этот самый входящий вызов из пустой квартиры. Юлька, да что с тобой? Ты понимаешь вообще, о чем я тебе уже минут десять толкую? - Остановившись перед дверью в лабораторию, Таня перевела взгляд и увидела, что подруга резко побледнела.

- Тань, я сейчас, погоди, - и, зажав ладонью рот, капитан опрометью кинулась в противоположную часть коридора, к «кабинету задумчивости».

Когда Соколова, наконец, смогла оторваться от раковины, первое, что она увидела - недоумевающий взгляд Татьяны.

- Да вчера были на вечернем выезде с Петровичем, польстилась на «пиццу» около метро... как видишь, этого делать не стоило, - и капитан стала умываться. - Так что там теперь с Ковальчуком? Ты Галине Николаевне рассказала о том, что вы нарыли, полуночники? - С лица Юли постепенно сходила бледность, и девушка улыбнулась.

- Ну а как же? Не все же такие, как ты, что на работе раньше девяти не появляются. Кстати, пойдем скорее, сейчас совещание у Рогозиной. Тебе помочь?

- Не надо, Тань, я же не калека. Я в порядке.

Девушки вышли с уборной, но не пройдя и двух шагов, Соколова поскользнулась на мокрой плитке и чуть не упала. Таня подскочила, сквозь зубы пробормотав «черт, поналивали тут», подхватила Юлю и, не слушая её возражений, потащила девушку за собой.

- Галина Николаевна, можно?

- Конечно, девочки, входите. Итак, начнем, пожалуй, с нашего Душителя. Сегодня стало известно, что..

Соколова почувствовала на себе взгляд и, перестав вслушиваться в слова начальницы, украдкой посмотрела на человека, сидящего напротив неё. Ну конечно, так и  есть - и пусть майор сколько угодно делает вид, что ему наплевать, его взгляд говорит об обратном. Внезапно в горле пересохло, и в голове пронесся приглушенный шепот: «Юленька, милая моя, родная...». Стоп-стоп-стоп. Нельзя,  помни о «точке невозврата». Ты обязана забыть все, что было.

- Я замерзла, мне холодно... 

Огромным усилием воли Юля заставила себя сосредоточиться на словах Рогозиной.

- Значит, сделаем так. Я сейчас в суд, получу постановление на обыск. Тань, вам с Тихоновым такая задача: составить карту всех мест, откуда выходили на связь с этой квартирой. Коля, допрос Никитова с тебя. Ну а вам, Юля и Костя - берите группу захвата и аккуратно, слышите, очень аккуратно «берете» квартиру. Главное, помните: это наш последний шанс выйти на Душителя, поэтому кто бы там ни прятался, он должен выжить! Всем всё ясно? - Рогозина обвела служащих грозным взглядом.

- Галина Николаевна, мне кажется, что Соколовой будет лучше остаться в офисе и заняться ближайшим окружением жертв. Ну, не верю я, что жертвы выбраны случайно и... - закончить мысль майору Лисицыну капитан Соколова не позволила.

- А с чего это вы взяли, товарищ майор, что вы можете решать, что для меня будет лучше, а что хуже? - Девушка подскочила со стула, чуть не задохнувшись от возмущения.

- А с того, товарищ капитан, что для того, чтобы разобраться с квартирой, вполне достаточно меня и ОМОНа. А вот заниматься ниточкой, которая может тянуться от потерпевших, абсолютно некому. И я, Галина Николаевна, настаиваю, что..

- Я, в свою очередь, Галина Николаевна, тоже настаиваю, чтобы майор Лисицын перестал мне указывать, что мне делать, а чего не делать, ибо... - тут уже Соколову перебил Лисицын:

- Да куда тебе на задержание! Тебя ни на секунду нельзя выпускать из поля зрения, обязательно во что-то вляпываешься. А если следить за тобой, то можно упустить убийцу, - потому что я считаю, что на квартире прячется именно Душитель собственной персоной. И, чтобы ты наконец поняла, мне надоело с тобой нянчиться и... - майор, забывшись, тоже пружинисто встал на ноги, горящим взглядом буравя рыжую девушку.

В этот момент в диалог, плавно перешедший в крик, вмешалась Рогозина:

- Ребята, а я вам тут не мешаю?

- НЕТ! - в унисон воскликнули спорщики и... в ужасе огляделись. Они же на совещании. В переговорной. Не одни.

- Я рада, что вы пришли в себя, - Рогозина усмехнулась уголками губ, перехватив взгляды напарников. - Значит так. На задержание поедете вдвоем. Это приказ. Вам ясно, товарищ майор?

- Так точно, - не удержавшись, Лисицын с издевкой «козырнул» рукой.

- Ну что ж, тогда выполнять. Совещание окончено.

Сразу после этих слов Соколова, как фурия, вылетела из переговорной первой.

- Женщины, - пожал плечами Костя, перехватив недоуменный взгляд Круглова.

Вторник. 14 декабря. Продолжение банкета

- О, Юль, я так и знала, что тут тебя найду. А ты чего, решила объявить бойкот Рогозиной? - в буфет заглянула миниатюрный баллистик-трассолог.

- Да нет же, Тань. Сейчас кофе попью и поеду. У меня же со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. Хоть кофе выпью. Все равно ждем ОМОН. Кофейку? - Юля встала и повернулась к электрическому чайнику, который секунду назад, щелкнув, отключился.

- Да, ты знаешь, не откажусь. После бессонной ночи туман в голове стоит, - Танюша с облегчением опустилась на свободный стул. - И бутербродиков сделай, Юляш.

- Не, ты что, меня от одного запаха еды тошнит, - рыжая девушка, держа в обеих руках по кружке с обжигающим кофе, аккуратно развернулась и застыла как каменное изваяние, наткнувшись на насмешливый взгляд пронзительно-голубых глаз.

- Я бы тоже от кофейку не отказался, - как ни в чем не бывало, Лисицын устроился на стуле рядом с Танюшей.

- Ну вот и сделайте, товарищ майор, себе кофе, - если бы Юля могла испепелять взглядом, то от майора осталась бы лишь горстка пепла.

Пожав плечами, Лисицын аккуратно, стараясь не дотронуться до сидевшей словно на гвоздях девушки - что с его плотным телосложением было сделать весьма сложно - протиснулся к чайнику, налил в чашку кипяток и начал размерено бросать туда кубики сахара - один, два, три... семь. Наконец, решив, что Юля уже перестала на него смотреть, он все с той же осторожностью вернулся за стол и с притворной бравадой начал потягивать обжигающий напиток.

Через пару минут Юля не выдержала затянувшегося молчания и саркастически произнесла:

- Очень смешная шутка, товарищ майор, - увидев недоумевающий взгляд Кости, она решила объяснить, а то ведь, может, и вправду не понимает, о чем сейчас речь? - Я про то, что кто-то, - на этих словах Соколова сделала такой нажим, что даже слепоглухонемому было бы понятно, что некий «кто-то» девушке прекрасно известен, - установил мне интересную, я бы даже сказала, «яркую» мелодию на звонок будильника на мобильном. Я имела возможность сегодня утром это оценить.

Майор Лисицын вопросительно посмотрел на Белую, увидел в ответ довольно неопределенное пожатие плечами и, улыбнувшись, вновь уставился на Юлю:

- Что-то я не очень понимаю, о чем ты, Юль?

- Ах, не понимаешь, вот значит как? - девушка взорвалась. Постоянная головная боль, преследовавшая её уже неделю, от которой не помогали никакие таблетки, утренняя тошнота и, как апофеоз, перепалка на совещании окончательно вымотали девушку, и она не выдержала:

- Значит, ты считаешь, что это смешно, да? Лазить по чужим сумкам, по чужому телефону. Ты считаешь, что тебе все можно, да? Указывать, что мне делать, а чего не делать и... - на этих словах девушка замолчала, потому что Костя, оставив практически нетронутый кофе, молча вышел из буфета.

Зато влетел Ваня и, завопив «Кофеёчек», схватил кружку Лисицына со стола, залпом опустошив наполовину. Но тут же поперхнулся и закашлялся:

- Тань, ты что, зная, что я сюда приду, специально эту бурду приготовила? Сколько же тут сахара? Килограмм высыпала, да?

Послушав мирную перебранку коллег, Соколова, так и не дотронувшись до кофе, кинулась вон из буфета.

- Да чего это с ними с самого утра, Тань? - проводил взглядом рыжую девушку Тихонов.

- Ой, Вань, а я почем знаю? Как говорится, милые бранятся - только тешатся.

Вторник. 14 декабря.  Антракт

Первые пятнадцать минут Юля, усердно делая обиженный вид, смотрела в окно. Но очень скоро ей надоел одинаковый хмурый пейзаж за окном, и она невольно перевела взгляд на сидящего за рулем майора.

Лисицын, нахмурившись, вел машину с предельно допустимой для города скоростью - стрелка на спидометре прочно замерла у отметки с цифрой шестьдесят. Еще раз взглянув на выражение лица майора, капитан так и не решилась что-либо произнести и, протянув руку, включила радио. И без того мрачное настроение подкрепила песня, хлынувшая из колонок:

Как мне несколько часов прожить?

Так же падает листва в садах,

И куда-то всё спешат такси… 

Вздохнув, Юля выключила радио. Опять повисла такая гнетущая тишина, что, казалось, воздух можно взять и нарезать кусочками на салат.

Наконец машина, свернув в неприметный закоулок, подъехала к старому обшарпанному девятиэтажному дому и остановилась. Всё так же молча Константин Львович, проверив, на месте ли оружие, выпрыгнул из машины и побежал к подъезду. Соколова, махнув микроавтобусу с группой захвата, бросилась вслед за ним.

Квартира номер шестьдесят оказалась на шестом этаже. Естественно, что пришлось добираться пешком - ни о каком лифте и речи быть не могло на задержании. То ли из-за быстрого бега, то ли от недоедания, к  Юле после этого небольшого маневра вернулась такая знакомая головная боль.

Дальше все пошло, как бывало уже бесчисленное количество раз. Пара быстрых движений руками, и бойцы заняли показанные позиции; привычно достать оружие из-за пояса, снять предохранитель, обменяться полными сосредоточенности и нежности взглядами... Костя внимательно прислушался. Из-за дверей не доносилось ни звука. Кивнул Юле: девушка моментально вытащила набор отмычек, но, очевидно, замок на двери не менялся уже кто знает сколько времени и его можно было и пальцем открыть. Так что поддалась хлипкая преграда сразу - раздался едва слышный щелчок, и дверь немного приоткрылась. Майор сделал неуловимое движение рукой, и Юля непостижимым образом оказалась за спиной Лисицына. Осторожно, как леопард, выслеживающий добычу, Костя первый зашел в темный крохотный коридорчик, держа пистолет впереди себя. Юля, не отставая, следовала за ним по пятам. Резкий бросок вперед - поворот вправо, поворот влево - в махонькой кухоньке - «Чисто»; в спальне - «Чисто»; в «большой» комнате - «Чисто». С настежь открытого балкона подул морозный ветер - в квартире стоял зверский холод.

Махнув бойцам - «Отбой», напарники позволили себе расслабиться.

- Да тут, похоже, уже несколько часов никого нет, холодно-то как, - поежившись, Юля прошла к балкону и протянула руку, чтобы закрыть дверь. Внезапно всё замелькало со скоростью молнии: сильная рука втащила ее на балкон, развернула, и в висок ткнулось что-то холодное, железное.

- А ну стоять, оружие на пол, живо! Иначе я её пристрелю. Давай без глупостей, начальник, мне терять нечего, - от мощной хватки за горло Юля начала задыхаться.

- Спокойно-спокойно, ну ты чего, вот смотри, все хорошо, вот видишь, я кладу пистолет на пол, - Лисицын, не сводя взгляда с беснующегося мужчины, медленно наклонился и положил оружие на пол.

- Ногой от себя оттолкни, начальник, не держи меня за лоха.

Резкое движение ногой - и пистолет отлетает в противоположный конец комнаты. Бандит провожает его взглядом, и этого мига достаточно майору, чтобы кинуться на него и ударом справа заставить потерять равновесие. Не ожидавший подвоха, мужчина отпускает девушку, и она, отчаянно кашляя и потирая одной рукой шею, ползком кидается в противоположную сторону - туда, где блестит на свету спасительный ПМ. Одно ловкое движение - и майор, получив сильный удар в солнечное сплетение, уже на полу ловит ртом воздух. Пусть это всего несколько секунд передышки для мерзавца, но ему и этого достаточно, чтобы поднять оружие. Еще сотые доли секунды уходят на то, чтобы отыскать глазами рыжую девчонку, которая практически дотянулась до ПМа..

На раздумья не было времени - выстрел грохнул одновременно с броском майора, который, собрав последние силы, кинулся вперед, закрывая собой Соколову. На её глазах под оглушительный грохот выстрелов решительность в синих глазах мужчины сменилась на какие-то миллисекунды удивлением, затем облегчением, затем... А вот после этого взгляд погас и майор, рухнув на пол лицом вниз, более не шевелился. Сзади раздались звуки выстрелов - ОМОН, видимо, услышал перестрелку и подоспел на помощь: нападавший, прошитый очередью, как подкошенный, падает на холодный пол.

Но до всего этого Юле уже не было дела. Она не сводила немигающий взгляд с лежащего на полу майора - вот сейчас он встанет, отряхнется, произнесет «Ну я же говорил, что ты постоянно куда-то вляпываешься» и поцелует её в подбородок. Вот сейчас... Еще секунда, ну пусть две, даже три... Сознание девушки в этот момент словно раскололось на две части. Одна твердила, даже кричала: «Он встанет, сейчас, он уже встаёт», а вторая тихо, вроде шепотом, бормотала: «Он уже не встанет, ты же сама всё видела, он не улыбнется, он...».

- НЕТ! НЕТ, Костя, милый, НЕТ!!! - Юля, наконец, сбросила с себя странное оцепенение и кинулась к распростертому на полу телу Лисицына. Перевернула его на спину, и посмотрела в немигающие, голубые глаза майора, пытаясь увидеть в них тот нежный огонь, который неизменно замечала с самого первого появления в ФЭС. Но в его глазах была зияющая пустота, в которой, как в зеркале, девушка увидела лишь собственное отражение.

Один из бойцов присел на корточки, нащупал сонную артерию и... покачал головой. А Соколова все сидела, прижав к себе майора, и, покрывая поцелуями лицо Кости, словно заведенная, повторяла: «Нет, все будет хорошо, все будет хорошо, этого просто не может быть».

 Я же тебя люблю, дура, ты же не умрешь... 

- Я тоже тебя люблю, - выдохнула девушка, целуя своего майора в черную макушку, и залилась слезами. Внезапно ей на уши словно кто-то надвинул шапку, и свет погас.

Вторник. 14 декабря. Занавес

- Не-е-ет!!! - с криком Юля просыпается буквально за пару секунд до того, как начинает играть будильник:

Из глаз моментально хлынули слезы, и девушка, всхлипывая, хлопнула по орущему телефону. Наступила тишина. Со стоном и слезами Юля сперва рухнула на подушку, но тут же отшатнулась - вся наволочка была насквозь мокрая от слез.

 Всегда завидовала парам, которые под дождем целуются. А мы бегаем, стреляем, как дураки... 

Словно зомби, рыжая девушка встала, и, покачиваясь, пошла в ванную. Как будто контрастный душ мог помочь ей смыть с себя вчерашний день и все вернуть на круги своя. Но, не дойдя до ванной пару метров, девушка рухнула на пол и закрыла глаза. Сил плакать уже не осталось, а вот слезы все еще бежали по осунувшемуся, опухшему лицу.

И среди всего этого раздался настойчивый телефонный звонок. Причем прямо над ухом. Хотя она же не стала брать с собой трубку из спальни. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это звонит домашний, а не мобильный.

- Ал-алло! - всхлипнула Юля, подняв трубку.

- Юля, сегодня вечером не получится в кино, - девушка поморщилась, голос лучшей подружки Наташи звучал слишком громко и стуком отдавался в безумно болевшей голове. - Меня мой Сережа.. ах.. ну, перестань, ну, не видишь - по телефону говорю - ах.. вчера, извиняясь за очередную задержку на работе... - ну, Сережа! - ...поздно вечером позвал на романтический ужин. Я тебя будить уже не стала, а вот сегодня специально с утра пораньше позвонила, чтобы дома застать.

- Наташ, какое кино? Какой ужин? Ты разоришь мужа, дура... - но подруга, не слушая неразборчивое бормотание, уже кинула трубку.

«Дежавю», - пронеслось в голове Соколовой, и девушка, собравшись с силами, поднялась с пола. Голова буквально раскалывалась: морщась от боли, девушка прошлепала в спальню. Там, на прикроватной тумбочке, рядом с телефоном, лежала пластинка обезболивающих таблеток. Уже почти пустая. Машинально проведя взглядом по телефону, Юля вздрогнула. На дисплее ярко горела дата «14.12.2010». Девушка замерла, руки разжались, и крохотная желтая таблетка, зажатая в кулаке, упала на пол и покатилась куда-то под кровать.

Соколова, очумело потрусив головой, не веря своим глазам, взяла телефон в руки. Так, «Меню» - «Дополнительные функции» - «Календарь». Девушка ошеломленно уставилась на светившийся экран. Вторник, 14 декабря. Но этого не может быть. Вторник был вчера. Внезапно в голове мелькнула спасительная мысль: «Это был просто сон!». Ноги стали словно ватные, и девушка присела на кровать. Руки Соколовой лихорадочно тряслись, пока она набирала самый важный для неё на данный момент телефонный номер.

- Да? - на том конце раздался голос Константина Львовича Лисицына.

Вместо ответа девушка нажала на «Отбой» и начала истерически смеяться. Телефон вывалился из рук, а Юля просто лежала на кровати и захлебывалась смехом.

«Господи, ну что ты за идиотка, Юля? Почему сразу не поняла, что всё, что было вчера - НЕТ, НЕ БЫЛО - всё это просто дурной сон? Потому что все, что я видела, было слишком реально».

Она поверила, потому что почувствовала. Желание смеяться пропало так же внезапно, как и возникло: девушку передернуло, когда она вспомнила потухшие глаза майора.

Юля внимательно посмотрела на молчавший телефон: «Перезвонит или нет? Ну и не надо! Так, сколько там на часах? 7:51.. Как без десяти восемь?!»

 Ах ты Господи, ты Боже мой... 

«Черт знает что», - тихо ругалась про себя Соколова, выходя из лифта. Это только Амелина может делать что угодно, при этом оставаясь всё так же с идеальным макияжем. А ей стоило лишь переодеться в спецовку, как вся помада осталась на свитере.

Бегло окинув взглядом пустующий ресепшен, девушка дернулась было в сторону зеркала, но тут же замерла. Осторожно подойдя к стойке, она заглянула вниз. Аллочка пыталась выловить из-под стола ручку. В конце концов ей это удалось, и оглушительно чихая, девушка выпрямилась и нос к носу столкнулась с Юлей.

- Соколова, я ведь так могу и инфаркт заработать! Кто тебя научил так подкра-ра... - а-а-апчхи.. дываться?

- Будь здорова! - машинально ответила Соколова, и её зрачки расширились от закравшегося в душу ужаса, сделав серо-голубые глаза капитана практически черными.

- Ну да, с Вами тут будешь здорова, как же. Кстати, Юля, тебя Белая уже обыскалась, сказала, что... сейчас, погоди.. - девушка начала перерывать все стиккеры, наклеенные всюду, куда хватало глаз, но Соколова, не дослушав её, уже побежала в сторону лаборатории.

- Вот, нашла: она сказа.. - Референт подняла взгляд, и увидела, что её ответа уже никто не ждет. - Сумасшедший до.. апчхи!

Когда проклятые рвотные позывы отпустили девушку, первое, что она сделала - это нажала «Ответить» на отчаянно вибрирующем телефоне.

- Юль, ты где вообще пропадаешь? Аллусик сказала, что ты уже минут двадцать как в офисе, я тут бегаю, ищу тебя повсюду, а тебя нет, - затараторила Белая. - Ты знаешь, что Рогозина назначила совещание, которое, кстати, начинается через пять минут?  И вообще, к твоему сведению, пока ты неизвестно где околачиваешься, мы с Ванечкой не теряли времени и угадай, что выяснили? Алло? Алло! - Таня, наконец, перестала звенеть, как погремушка. До неё дошло, что Соколова не подала ни одного ответного звука. - Юль, ты вообще тут?

- Да, Танечка.. - ошарашенно произнесла Соколова, - я тебя внимательно слушаю. Я сейчас буду у Рогозиной, там увидимся... - и, не дожидаясь ответа, дала отбой.

Подняв глаза к своему отражению в зеркале, Юля несколько секунд просто смотрела. Потом изо-всех сих ущипнула себя за левую руку. На том месте кожа моментально угрожающе покраснела. Было понятно, что завтра это превратится в ужасный бордово-фиолетовый синяк. Тряхнув головой, девушка начала отчаянно умываться и полоскать рот, приговаривая: «Вот это дежавю, так дежавю, кому рассказать - не поверят». Но ледяная рука, настойчиво сжимающая сердце, и не подумала отпустить Соколову.

 - Тихо, тихо, Юля, это - я...

- Костя... Мы чуть с ума не сошли, какой черт пустил тебя в эту передрягу?... Ты что, ранен? 

Закончив с умыванием, Юлия отряхнулась, как мокрая собака, и вышла из уборной. Внимательно посмотрела на пол - так и есть, кто-то (вероятно, баба Зина, уборщица) разлил на и так скользком полу не меньше, чем ведро воды. Упадешь - костей не соберешь. Аккуратно обойдя лужу, девушка кинулась в переговорную.

- Конечно, Юля, заходи. Итак, начнем, пожалуй, с нашего Душителя. Сегодня стало известно, что...

Соколова вздрогнула и всё оставшиеся время вместо того, чтобы внимательно слушать Рогозину, пыталась унять бешеное сердцебиение. Вдобавок опять немилосердно заболела голова.

- Галина Николаевна, мне кажется, что Соколовой будет лучше остаться в офисе и заняться ближайшем окружением жертв. Ну не верю я, что жертвы выбраны случайно, и нам нужно обязательно отработать эту версию, - словно сквозь пелену услышала Юля голос майора и приоткрыла глаза. Лисицын стоял напротив неё и внимательно изучал её реакцию на его слова. Поняв, что реакции нет, Лисицын застыл и молча сел назад на стул.

- Костя, твоя версия, безусловно, заслуживает право на жизнь, но давайте сперва выясним, кто живет на пустующей квартире. И одного тебя на задержание я никак не отправлю - это очень опасно. Это приказ, майор, - опередила уже открывшего рот,  чтобы возразить, Лисицына Галина Николаевна. - Выполнять. На этом совещание закончено.

После этих слов Галина Николаевна вытащила из верхнего ящика целую кипу бумаг и, давая понять, что аудиенция окончена, и больше никого она не задерживает, с преувеличенным вниманием принялась читать лежащий на самом верху лист.

- Юль, пойдем пока кофейку дернем, все равно группу захвата полчаса ждать, если не больше. А у меня после ночи за компьютером глаза... слипаются, - и Танечка, не удержавшись, зевнула. Потом подхватила Соколову под руку и потащила в буфет.

- Юль, тебе бутерброды с чем - с сыром или колбасой? - спросила Таня, терзая несчастную горбушку хлеба.

- Нет, Танюш, ты что... Я вчера так траванулась несвежей пиццей, что меня сейчас даже от запаха еды мутит. Давай просто попьем кофе, - предложила девушка и протянула руку за чашкой, которую передавала Белая.

В этот момент сзади послышались знакомые шаги, и в буфет заглянул майор Лисицын.

- А, вот ты где прячешься. У нас есть еще минут десять, я звонил, ребята подъезжают. Тоже хочу хлебнуть кипяточку, - с этими словами Костя выжидающе посмотрел на миниатюрного баллистика.

- Не, Кость, я только устроилась, не хочу вставать. Давай сам как-нибудь... - и Таня с шумом втянула в себя глоток кофе, - ай, горячий, зараза. Юль, ты представляешь, вчера...

Соколова абсолютно не слушала подружку. Она сидела, облокотившись о стену, и изо всех сил старалась сдержать подступающую к горлу тошноту - Таня же от души наложила колбаски на свои бутерброды, казалось, что всё ФЭС теперь будет сутки пахнуть копченой колбасой.

В это время майор Лисицын, приготовив себе кофе, устроился на стульчике рядом с Белой. Как раз напротив Юлии. Кинув беглый взгляд на напарницу и поняв, что он её сейчас почему-то не интересует, Костя поставил нетронутый кофе на стол и бесшумно вышел в коридор, столкнувшись в дверях с Тихоновым.

- Аккуратнее надо быть, товарищ майор, создаете тут мне аварийную ситуацию, - крикнул вслед уходящему Лисицыну Иван. Довольно потерев руки, Тихонов со словами: «Опа, кофеёчек», схватил со стола оставленную Лисицыным кружку и отпил сразу половину.

Поперхнувшись и отчаянно кашляя, Тихонов выдавил:

После этих слов Юля внезапно сорвалась с места и, как оглашенная, кинулась вон из буфета с криками «Товарищ майор! Лисицын! Костя!»

- Да чего это с ней с самого утра, Тань? - проводил взглядом рыжую девушку Тихонов.

Ни отзыва, ни слова, ни привета...

Содержание

Пролог

Дневник Юлии Соколовой

Вторник. 14 декабря. Пробуждение

Вторник. 14 декабря. Продолжение банкета

Вторник. 14 декабря. Антракт

Вторник. 14 декабря. Занавес

Вторник

Вторник

Дневник Юлии Соколовой

Вторник. Начало конца

Назад дороги нет

На острие иглы

Оставь всякую надежду...

Дневник Юлии Соколовой

В начале

Бритва Оккама

Что есть и чему никогда не бывать

Дневник Юлии Соколовой

Небеса и ад

Дневник Юлии Соколовой

Упала роза, сломленная ветром...

Эпилог

Послесловие автора

За гранью (!)

Эпилог (!)

И еще разок от автора, напоследок

Комментарии (0)