Арслан смотрит на потрескавшиеся, еще теплые черные обугленные суки, а потом поднимает задумчиво-обреченный взгляд на небо. Темное, пустое, низкое, продырявленное верхушками деревьев, прошитое сухими ветками насквозь, — будто это не небо, а вата, глухая и неподъемная. Где-то там, в километре от нее, так же сидит пустой Сукуна, но Арслан его не чувствует — пустой ведь. Сейчас, пока он не позовет, она не придет. "— Может, потом. Через тысячу лет. — Обязательно. — Обещаю".lg...