Новости не обещали быть хорошими.

Гермиона поняла это по тому, что отец не заговорил с ней об этом ни во время короткого перелета из Лондона в Париж, ни во время чуть более продолжительной поездки на машине из аэропорта до их отеля в Батиньоле

Он ничего не сказал, пока провожал Гермиону до ее гостиничного номера люкс, расположенного через холл от его собственного, вместо этого взъерошив ей волосы у двери, как будто она все еще была ребенком. И ни о чем не обмолвился утром за завтраком, пока она рассказывала ему сценарий вечеринки.

Нет. Взамен отец попросил ее встретиться с ним в ресторане отеля, как будто людное место могло бы гарантировать, что Гермиона не устроит сцену.

Гермиона никогда не устраивала сцен, по крайней мере, намеренно. Но передвижение с постоянно сопровождающими ее телохранителями привлекало внимание. Хотя она уже имела разговор с ними о том, чтобы они постарались не выглядеть так, будто сошли с обложки ежемесячного журнала 

«Организованная преступность»

Если быть честной, то они исправились в этом вопросе. Одинаковые костюмы, солнцезащитные очки и мрачные выражения лиц были заменены на одежду в стиле смарт-кэжуал

, бейсболки и пустые (к сожалению, пугающие) улыбки. Однако солнцезащитные очки остались непременным аксессуаром. Они носили их даже в помещении. Черт возьми, они надевали их 

Они были молоды. На самом деле примерно того же возраста, что и Гермиона. Было интересно отмечать различия, которые проявлялись с возрастом телохранителей. Более молодые, или, по крайней мере, те, кто окружали Гермиону, были упрямыми, твердолобыми, самоуверенными и задиристыми

. Они могли начать разборки типа "

куда смотришь?", которые Гермионе иногда приходилось останавливать, вежливо кладя им руку на напрягшиеся мускулы предплечья. Телохранители постарше знали, как быть настолько незаметными, что ты даже забывал об их присутствии.

В своей обычной манере Гермиона организовала всё так, чтобы прибыть в тот день пораньше на случай, если вселенная обрушит на ее голову что-то такое, из чего даже она не сможет найти выход.

— Куда, мисс? — спросил Твердолобый. — Вы собирались зайти куда-то перед встречей со своим отцом?

Гермиона взяла в руки твердый серебряный клатч, который планировала захватить с собой этим вечером. Она открыла его, чтобы вытащить серебряную цепочку, спрятанную внутри, и положила туда сложенную купюру, кредитную карточку, свое удостоверение личности и телефон. Последним пунктом стала распечатанная копия вечернего сценария, которую она сложила и зажала в руке.

— Я бы хотела заглянуть в банкетный зал и проверить подготовку.

Охранник быстро кивнул. Сотрудникам службы безопасности, имеющим отношение к этим перемещениям, были переданы инструкции по рации, а затем двери люкса открылись. Напряженный и настороженный, Твердолобый направился в холл первым — до того, как Задира вышел вместе с Гермионой.

Согласно инструкции бронирования, два семейных люкса Грейнджеров были расположены друг напротив друга на одном закрытом этаже, доступном для входа только членам семьи и их непосредственным подчиненным. И все же охранники вели себя так, будто на Гермиону собирались напасть враги, прячущиеся в несуществующей тени.

У лифтов Твердолобый воспользовался своим браслетом безопасности, чтобы активировать кнопку, вызывающую кабинку. Послышался жужжащий звук быстро движущегося лифта, а затем двери открылись с жизнерадостным 

Вдоль задней стенки лифта располагались зеркальные панели, и Гермиона воспользовалась моментом, чтобы посмотреть на своё отражение. Она была настолько поглощена мыслями о странной просьбе отца, что финальный чек-ап ее внешнего вида не стал приоритетом, пока она находилась в номере.

Так как она являлась организатором вечернего мероприятия, то ее наряд должен был быть деловым, элегантным и практичным. Но также ей нужна была возможность передвигаться легко и без происшествий. Вряд ли кто-нибудь забудет неурядицу с нарядом Лаванды Браун на недавнем благотворительном вечере.

Этим вечером Гермиона надела черное платье-футляр без рукавов из плотной, эластичной ткани, состоящей из шелка и тонкой шерсти. Вырез Сабрина

 был элегантным, даже немного строгим, но остальная часть платья облегала ее миниатюрную фигуру словно вторая кожа, доходя до середины икр. Несмотря на то, что платье было обтягивающим, на самом деле оно было и невероятно удобным. Вот только ее обувь стала слабым звеном в этой цепочке. Гермиона не смогла устоять перед босоножками на высоком каблуке, которые крепились вокруг ее лодыжек с помощью широких черных шелковых лент. Непрактично, но ужасно красиво.

Ее длинные каштановые волосы являлись, вероятно, самой эффектной деталью любого образа. Они были настолько вьющимися, что даже если Гермиона вообще не старалась с ними что-то сделать, то это было незаметно. Иногда для образа просто требовалось собрать их на макушке. Сегодня они были закручены и заколоты в нетугой пучок, а несколько тонких локонов остались свободными, чтобы обрамлять лицо. Очень даже парижский шик, или, по крайней мере, стремление к этому. Макияж был минимальным, так как Гермиона являлась обладательницей очень приятного лица и не собиралась испытывать из-за этого никаких угрызений совести.

Когда она надевала черное на вечерние приемы, то обычно дополняла образ красной помадой, тушью для ресниц и небольшим количеством парфюма. Кроме серебряной сумочки у нее не было никаких других аксессуаров. Ногти на ногах были красного цвета, в тон губам, а вот на маникюр не хватило времени. Кто-то мог бы даже сказать, что в этом и 

не было особого смысла

, потому что у Гермионы была склонность грызть ногти. Отвратительная привычка. Гермиона утешала себя тем фактом, что на вечеринке будет много отвлекающих факторов и никто не станет смотреть на ее руки.

А сейчас в этих руках был зажат сценарий вечера, с которым Гермиона сверилась в сотый раз за этот день.

Вечеринка по случаю шестидесятилетия Энтони Грейнджера не могла сравниться с заседанием Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, но все равно стала логистической головной болью в силу того, что члены ее семьи были профессиональными гангстерами и все такое.

На самом деле то, что Грейнджеры не занимаются авиацией, как ей говорили, Гермиона впервые поняла много лет назад, на другой вечеринке по случаю дня рождения в другом парижском отеле. О, папочка определенно строил самолеты и изготавливал детали для них, 

но это было не все, чем папочка занимался

Обычные дети из обычных семей отмечали свой шестой день рождения у себя на заднем дворе или в игровых центрах. С тортом, мороженым и в ярких цветах. Но не Гермиона. Празднование ее дня рождения проходило в другом городе, в другой стране и не где-то, а в элитном ресторане. Декорации (и, пожалуй, настроение) были монохромными. В зале не было ни одного воздушного шара или праздничного колпака.

И, конечно, никто из ее друзей из лондонского детского сада не присутствовал, потому что вечеринка была, по сути, не для нее. Единственные  дети, которые на ней присутствовали, — это были дети руководителей в компании ее отца — Гриффиндор Груп. И все они выглядели такими же несчастными, какой чувствовала себя и Гермиона. Даже торт был горьким — темный, плотный шоколад, от которого у нее скривилось лицо, когда она попробовала его.

Гермиона была серьезным, прилежным ребенком, редко плакала и была даже слишком покорна, когда это касалось дела, требующего ее послушания. Первые три качества были унаследованы от матери. Последнее же качество было заслугой ее отца, который обладал таким характером, который взращивал послушание в других.

В виде беспрецедентного бунта маленькая Гермиона ускользнула от своих воспитателей с вечеринки по случаю своего дня рождения и спряталась в холодном мраморном туалете ресторана. Там она заперлась в одной из кабинок и разрыдалась. Ей не потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя немного лучше (и совсем немного виноватой). Она открыла дверь кабинки, собираясь подойти к раковине и умыть свое красное, покрытое пятнами лицо, прежде чем снова присоединиться к вечеринке в зале.

Однако у мужчины, поджидавшего ее прямо за дверью кабинки, были другие планы. Все произошло очень быстро, но каждый раз, когда Гермиона вспоминала этот инцидент, он проигрывался в ее голове словно в замедленной съемке.

Ее похититель был не в своем уме. Она могла догадаться об этом по тому, как он все время бормотал что-то себе под нос, переключаясь с английского языка на французский. Она начала изучать французский и немецкий всего за год до этого, но уже была в состоянии разобрать несколько фраз. Что-то о том, чтобы заставить ее отца страдать, заставить его заплатить, заставить его осознать.

Заплатить за что? Осознать что?

Ведь определенно этот мужчина, с его неопрятной одеждой, изъеденными никотином пальцами и тошнотворным зловонным запахом, никак не мог быть связан с ее красивым, элегантным, нежным отцом? Этот сумасшедший, очевидно, нацелился не на ту семью, не на того ребенка.

Папочка — директор Гриффиндор Груп.

Названной точно так же, как летающее мифическое существо из легенд

Папочка делает самолеты.

Это было то, что она хотела сказать мужчине, но не смогла, потому что его рука зажимала ей рот и нос.

В течение нескольких минут они были уже в переулке за рестораном, и кровь Гермионы застыла в жилах, когда она увидела его припаркованную машину. Он нес Гермиону под мышкой, словно мешок с картошкой, направляясь прямиком к машине.

Внезапно он остановился как вкопанный и обернулся.

Гермиона услышала, как он начал говорить, но не успел толком ничего сказать, так как прозвучали два выстрела. Она оказалась на влажной, грязной земле, ее праздничное платье было испорчено, а колено ободрано. Рядом с ней лежал мертвый похититель. А неподалеку стояли ее воспитатели, в окружении людей ее отца.

Они выстрелили в ее похитителя посередине его фразы (и его лба). Гермиона все еще могла вспомнить едкий, горелый запах от пистолета, вкус желчи во рту и аромат духов ее матери, когда Гермиону подняли на руки. Попытка похищения произошла всего за несколько месяцев до того, как у ее матери обнаружили рак, и примерно за год до смерти Кэтрин Грейнджер.

Странно, подумала Гермиона, что худшей частью того дня было, скорее, не похищение, а выражение лица Кэтрин Грейнджер, когда она взглянула на своего мужа. Никто из них тогда еще не знал, что она уже неизлечимо больна, но любой дурак мог бы поставить диагноз скорой кончины этого брака.

— Это та жизнь, которую ты хочешь для нее? — сказала тогда ее мать, а взгляд ее карих глаз — таких же, как у Гермионы — был полон яда, когда она смотрела на мужа.

После этого дня Гермиона быстро начала складывать воедино кусочки головоломки, которой оказалась ее жизнь. Отец не был обычным бизнесменом, а у Гриффиндор Груп были перышки в разных гнездах.

С этим осознанием и появлением объяснений пришло и облегчение, потому что теперь все начало 

. Странный круг людей, с которыми общался ее отец, поздние ночные собрания в их таунхаусе, постоянное присутствие охраны. Гермионе нравилось, когда все обретало смысл, особенно после смерти ее матери. Несмотря на власть и влияние ее отца, рак нельзя было подкупить или запугать, чтобы заставить подчиниться. В конце концов убить его означало также убить и мать.

Двери лифта открылись в фойе бального зала на шестом этаже. Гермиона и двое ее охранников сразу окунулись в атмосферу бурной деятельности и ароматов свежеприготовленных блюд для шведского стола. Бальный зал был отделан серебром и золотом. В одном конце была расположена сцена, на которой джазовый секстет

 проводил свою финальную проверку звука, пока сотрудники кейтеринга собирали оборудование. На противоположном конце зала находился огромный бар, обслуживаемый шестью барменами.

Гермиона как раз собиралась подойти к бару, чтобы проверить ассортимент, когда заметила омерзительного лобстера в чесночно-укропно-сливочном соусе. Она спросила об этом одного из сотрудников кейтеринга, и ее направили к менеджеру по организации мероприятий отеля,  — женщине, которая флиртовала со всеми, у кого бился пульс. В доказательство этого факта в настоящее время она, с утонченностью носорога в период эструса

, буквально раздевала глазами Задиру. Бедняга начинал нервничать.

— Лобстера нет в утвержденном меню, — сказала Гермиона без предисловий.

— Это за счет заведения, мисс Грейнджер. — Менеджер мероприятия одарила ее заискивающей улыбкой. — Для нашего уважаемого клиента.

 не заказывал ракообразных, потому что у 

Женщина побледнела, что было настоящим подвигом, учитывая множество слоев искусственного загара.

— А Вы должны были, учитывая, что эти сведения содержались в очень подробном информационном пакете, который я предоставила вашему отелю.

— Я немедленно прикажу его убрать!

— Вы именно так и поступите. И вы не будете вносить никаких изменений в меню. Никаких отклонений от того, что я уже согласовала. Все, что не входит в меню, будет рассматриваться как угроза безопасности, и это станет моей ответственностью и моей проблемой во время мероприятия. Однако это станет и Вашей проблемой, когда я подам официальную жалобу на отель после мероприятия. — Гермиона сделала паузу, чтобы до дамы дошел смысл ее слов. — Это ясно?

— Кристально ясно, мисс Грейнджер.

Гермиона взяла Задиру за запястье, чтобы посмотреть время на его часах. Им в скором времени нужно будет спуститься вниз, чтобы встретиться с ее отцом. После короткого разговора с менеджером бара Гермиона собиралась уже вернуться к лифтам, но затем передумала и подошла к менеджеру мероприятия, чтобы передать ей новую инструкцию. Женщина как раз давала указания сотрудникам кейтеринга убрать лобстерный сюрприз.

— Мне только что пришла в голову мысль, — сказала Гермиона. — Не могли бы Вы отправить блюдо с лобстерами на третий этаж? Именно там во время мероприятия будет находиться весь сопутствующий персонал гостей нашего вечера. Мы уже организовали для них питание, но я уверена, что они оценят это дополнение.

Как только они вошли в лифт, Твердолобый просиял улыбкой.

— Это было очень мило с вашей стороны, мисс.

— Ничего не должно пропадать, — сказала Гермиона, проверяя сообщения на своем телефоне.

Тысячедолларовым лобстерам можно найти применение, когда есть водители, телохранители и другие сотрудники, которые могли бы их отведать.

В конце концов, третий этаж должен был стать самым скучным местом в этот вечер.

Гангстер Лобстер

rizzlewrites

tlvova

frofea

Гермиона адски зла👿. Отец только что сообщил ей, что после его выхода на пенсию она не будет назначена следующей главой Гриффиндор Груп. На праздновании его 60-летия в Париже одна гостья советует ей избрать более стратегический подход и немного повеселиться в процессе. В эту ночь Гермиона решается сделать что-то совершенно несвойственное ее характеру. 
В итоге она оказывается наедине с высоким красивым татуированным ​ незнакомцем, который дарит ей самые самые незабываемые 40 минут в её жизни.

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Кормак Маклагген

Гарри Поттер

Рон Уизли

Нарцисса Малфой

Мистер Грейнджер

Блейз Забини

Грегори Гойл

Винсент Крэбб

Чжоу Чанг

OOC/Не в её характере

ru-ooc-ne-v-ee-haraktere-rizzlewrites-beta-tlvova-perevodchik-frofea

Энтони Грейнджер был привлекательным мужчиной. Пожалуй более подходящим словом стало бы статный. Хотя он и не был очень высокого роста, но держался так, будто являлся таковым. Гермиона всегда считала это даже более внушительным, чем преимущество в росте.

Увидев, что его дочь входит в ресторан, он встал поприветствовать ее. Энтони уже оделся для вечеринки: в темно-коричневый костюм с парчовым черно-золотым галстуком и выглядывающим из нагрудного кармана шелковым платком в тон. У отца по-прежнему была пышная шевелюра грифельно-серого цвета. И на данный момент очень кудрявая, будучи еще влажной после душа.

— А вот и ты, милая. — Энтони чмокнул Гермиону в щеку и указал на место за столом напротив себя. Один из его людей выдвинул для нее стул, прежде чем исчезнуть на заднем плане. Она практически могла почувствовать, как Твердолобый и Задира делают себе пометки.

— Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Или, может быть, перекусить перед вечеринкой? Я знаю, у тебя был длинный день.

Гермиона отказалась. Предстояло сделать еще сотню дел, прежде чем бальный зал откроет свои двери для их гостей. Она просто хотела, чтобы отец, наконец, озвучил то, что собирался на нее обрушить. Страх мешал ей сосредоточиться.

Их столик располагался в укромном уголке ресторана, своего рода VIP-секции, но вместо оградительных бархатных канатов в нем были стратегически расположенные колонны и ниши. Эта продуманная архитектурная и дизайнерская мысль наверняка бы понравилась ее покойной матери. Только когда Гермиона села, она заметила, что за столом присутствовал еще один человек.

Она была очень удивлена увидеть своего кузена, который никогда в жизни не посещал официальных мероприятий. Ни одного за все то время, что Гермиона знала его. Но, конечно, эти эмоции не отразились на ее лице.

Кормак ухмыльнулся, прекрасно осознавая, какое замешательство вызывает его присутствие.

Он пил яркий коктейль из бокала в форме фишбоул

, в котором были зонтик, соломинка, какая-то крученая конфетная палочка (напомните, как их называют американцы? Твиззлы? Тваззлы?)

 и тонкая, почти прозрачная долька арбуза, украшающая ободок. Гермиона моментально почувствовала раздражение.

— Я так рада, что тебе удалось выкроить немного времени, полностью занятого твоим австралийским проектом, чтобы отпраздновать с нами сегодня вечером, — произнесла Гермиона.

Это был вопрос, заданный не в прямой форме, — уловка, которой Гермиона научилась у своего отца. Фактически, она только что спросила Кормака, какого черта он делает в Париже, учитывая, что четыре недели назад в своем ответе на приглашение он написал довольно цветистое 

, тогда как простого «нет» было бы достаточно.

— Я немного перестроил график, — был весь его ответ.

— Как продвигается проект? Вы работаете в Байрон-Бей

, на восточном побережье, верно?

Поджатые губы являлись единственным признаком нежелания Кормака обсуждать свой таинственный «австралийский проект», пока он потягивал коктейль через соломинку. Гермионе было бы наплевать, чем он занимался в свободное время (а оно составляло 100% его времени), если бы не тот факт, что Гриффиндор Груп финансировала проект. Что-то связанное с кибербезопасностью. Забавно, учитывая, что Кормак был из тех людей, которые использовали один и тот же пароль для всего. И это, вероятно, было что-то вроде «McLaggen69!»

Хотя ее дорогой кузен говорил подозрительно расплывчато о деталях своего проекта, Энтони Грейнджер сам одобрил его и подписал чеки, не требуя никаких предварительных расчетов. Гермиона не была в курсе той чуши, которую задумал ее кузен, но последний счет, попавший ей на стол в лондонском офисе, был на покупку 

— Продвигается, — бодро сказал Кормак. — Тебе стоит как-нибудь навестить нас.

— Нас? — Гермиона выгнула бровь. — Я думала, что ты сам по себе в Австралии.

— Я имел в виду, тебе стоит как-нибудь навестить 

О, этот придурок определенно замышлял что-то сомнительное, что не являлось проблемой, если только это сомнительное не было 

— С удовольствием, — солгала она.

— В любое время, — солгал он в ответ.

— Я специально попросил Кормака присутствовать на вечеринке, потому что собираюсь сделать важное заявление во время выступлений. И будет правильно, если я расскажу 

 об этом первой, — сказал он Гермионе.

Гермиона сосредоточила все свое внимание на отце.

— Что за важное объявление?

Ее отец был вдумчивым и скрупулезным человеком. Она заметила, что он произнес «рассказать», а не «спросить». Значит, это не будет совместным решением, в котором она бы участвовала. Это будет 

введение ее в курс дела

 из вежливости. Чем бы это ни являлось, Кормак был настроен на выигрыш, судя по выражению предвкушения на его ликующем лице.

— Я бы хотел снизить обороты, моя дорогая. После некоторых раздумий я решил, что пришло время влить новую кровь в ГГ. Передать бразды правления кому-нибудь помоложе, посообразительнее.

— Я могу обойтись без метафор, папа. Пожалуйста, скажи мне прямым текстом, что ты пытаешься донести.

Он откинулся на спинку стула и с минуту смотрел на нее.

— Ты действительно дочь своей матери. И это часть проблемы.

Ответный взгляд Гермионы был очень холоден.

— Я не считаю, что быть дочерью своей матери можно расценить как проблему.

Ее отца не так-то легко заманить в ловушку.

— Ты же знаешь, что я не это имею в виду.

— Тогда что ты имеешь в виду?

— Сегодня вечером я объявляю о выборе своего преемника, и им станет Кормак.

Казалось, его слова на некоторое время словно повисли в воздухе. Гермиона ощутила, будто кто-то пытается перенастроить фокус ее зрения. Лицо отца на мгновение стало расплывчатым. Кожу на ладонях начало покалывать.

— Прости, мог бы ты, пожалуйста, повторить?

Кормак влез прежде, чем Энтони успел ответить.

— Дядя Тони хочет уйти на пенсию, Гермиона. Не сразу, конечно. Возможно, через пару лет. И он считает, что будет лучше, если я тем временем попрактикуюсь вместе с тобой на посту директора по операционной деятельности. Ну, знаешь, чтобы изучить основы. — Он продолжил отхлебывать свой отвратительный коктейль.

 Гриффиндор Груп была компанией стоимостью триста миллионов и с активами в семнадцати странах. Бизнес представлял собой экосистему из законных и незаконных предприятий, некоторые из которых были связаны между собой, а некоторые – стратегически разрозненны. С тех пор как ей исполнилось двенадцать, Гермиона проводила почти каждую свободную минуту изучая все, что могла, об их бизнесе. И, несмотря на это, у нее 

 были сомнения, сможет ли она управлять им так же хорошо как отец.

И Кормак надеялся научиться у нее всему этому за два года?

— Тогда какие у тебя были планы в отношении меня? — задала Гермиона вопрос отцу.

— Честно говоря, я надеялся, что ты отойдешь в сторону вместе со мной. Пусть Кормак делает всю тяжелую работу.

Кормак едва мог поднять руку, чтобы подписать собственные чертовы чеки. Кроме того, о какой тяжелой работе шла речь? Гриффиндор Груп работала как хорошо смазанный механизм. Несмотря на клокочущую ярость, Гермиона выслушала эту новость со своим обычным видимым спокойствием. Но ее отец не был одурачен. Он потянулся через стол, чтобы коснуться ее руки, но она отдернула ее прежде, чем он мог дотронуться до нее.

— И когда же это было решено?

— Я предоставил информацию о Кормаке как о моем преемнике месяц назад, и исполнительный комитет Ордена одобрил его на прошлой неделе. Поэтому сегодня он здесь. Я бы хотел сделать официальное заявление как можно скорее, чтобы вы могли начать работать вместе.

— И никому не пришло в голову сказать мне об этом? — требовательно спросила Гермиона.

— Кузиночка, ты же знаешь, как все это бывает. Женщины становятся такими… — его передернуло. – ... эмоциональными.

Краем глаза Гермиона заметила, как Задира вздрогнул от такого обращения к ней.

Она пристально посмотрела на своего кузена.

— Я могла бы тебя убить, ты это понимаешь?

— Верно, но ты любишь меня.

, — отрезал Энтони. — Милая, я понимаю, ты расстроена…

— Ну, я вряд ли могу быть довольной, не так ли? — перебила она. — Вы с Правлением не удовлетворены тем, как я веду дела?

справляешься со своей работой, это не подлежит сомнению. Но для данной роли нужно нечто большее, чем безупречность.

, чем безупречность? Что это вообще значило?

— И что нужно для данной роли? — спросила она.

Это был Кормак, кто ответил на вопрос.

— Что, правда? — усмехнулась Гермиона. — Тогда нам повезло. Потому что у меня он есть, и он больше твоего.

Твердолобый хихикнул, и Гермионе пришлось повернуть голову и свирепо глянуть на него, чтобы тот перешел обратно в режим ожидания.

— Прекратите, вы двое, — отрезал Энтони. — Единственный способ, чтобы все получилось, — это если вы будете работать 

— Скажи на милость, какое отношение содержимое моих штанов имеет к управлению ГГ? — спросила Гермиона у своего отца.

— Это не та индустрия, где хорошо относятся к женщинам. Твоя помощь мне всегда была временным решением, и я беру на себя полную ответственность за то, что не разъяснил это с самого начала. Мы своего рода… старались вместе справиться после смерти твоей матери, но никогда по-настоящему не обсуждали долгосрочную вовлеченность. Это никогда не было тем, чего твоя мать хотела для тебя.

Впервые с тех пор, как она села за стол, Гермиона смогла увидеть подлинные эмоции на лице отца.

— Прекрати втягивать в это мою мать.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, милая. И была в безопасности.

— И ты считаешь, что с назначением 

 главой Гриффиндор Груп, кто-то из нас будет в большей безопасности?

Кормака невозможно было смутить.

— Извините, к вашему сведению, мой павлин 

Энтони потер переносицу.

— Гермиона, всегда есть и будут аспекты этой жизни, которые несовместимы с…

— С чем? — перебила она. — С тем, чтобы быть женщиной? Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве Орден только что не одобрил заявку Блэк Корпорейшн на вступление в синдикат? Глава Блэк Корпорейшн — 

. И, кстати говоря, она будет здесь сегодня вечером.

— Нарцисса Блэк — это исключение, и членство ее организации в Ордене все еще условно. Для них обозначен испытательный срок. Еще предстоит выяснить, достойны ли они постоянного членства.

— Сколько времени потребовалось Гриффиндор Груп, чтобы стать организацией-членом Ордена? Сколько заявлений мы подали, прежде чем нас, 

, приняли? — Вопрос был риторическим. Все за столом знали эти подробности. Ну, может быть, кроме Кормака.

— Восемь лет и три заявления, — ответил Энтони.

— А Блэк Корпорейшн, — компания, которой меньше четырех лет и которая возглавляется женщиной, была допущена с 

 попытки. Ты все еще собираешься настаивать, что отсутствие пениса — это проблема?

— Не будь грубой, моя дорогая. Все, что я хочу сказать, это то, что иерархия строится не исходя из заслуг.

— Я тебя умоляю. Я в курсе. — Гермиона закатила глаза. — Она строится на протекции. Как еще я могу управлять компанией в двадцать четыре года?

— Гермиона, возглавлять заседания совета директоров и управлять проектами — это одно. Но данная позиция требует 

 мужчинами. Трудными, опасными мужчинами, чье уважение и верность определяются тем, что «у тебя в штанах». Нам может это не нравиться, но так оно и есть.

 не трудный и не опасный?

— Трудными и опасными мужчинами, 

которые не являются твоим отцом

, — сказал Энтони. Когда он злился, то не повышал голос. Он просто становился более решительным. Требовалось приложить немало усилий, чтобы он потерял терпение. — Кроме того, ты слишком молода.

— Я сопровождаю тебя на встречи с тех пор, как умерла мама! — Гермиона указала на Кормака. — 

 же даже не может проверить свою электронную почту, не попросив о помощи!

— Гермиона, решение принято, — сказал Энтони. — Дело сделано. Я больше не собираюсь это обсуждать. Кормак возглавит компанию, и ты поддержишь его.

В этот момент один из людей ее отца наклонился, чтобы прошептать Энтони что-то на ухо, и протянул тому телефон.

— Долг зовет, учитывая, что я еще 

 на пенсии. — Энтони поднялся. Он выглядел утомленным, и какими бы сложными и напряженными ни были сейчас их отношения, Гермиона не была равнодушной к состоянию отца.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила она.

Он улыбнулся, подходя, чтобы коснуться ее щеки.

— Я приду к тебе, если мне понадобится какая-нибудь помощь.

А когда меня здесь не будет, ты пойдешь к Кормаку?

 Гермиона едва сдерживалась чтобы не заплакать.

Она смотрела, как отец и его люди уходят. Ей было о чем подумать, но сейчас Гермиона старалась… осознать все это.

Тем временем она сердито посмотрела на своего кузена.

Энтони Грейнджер

Вечеринка официально началась с приветственной речи именинника и слайд-шоу, состоящего из фотографий, запечатлевших основные события шестидесятилетней жизни Энтони Грейнджера. Показ проходил под попурри песен Фрэнка Синатры

 в исполнении музыкальной группы. У Гермионы не было никакого желания смотреть этот ролик снова, поскольку она видела его уже около двадцати раз во время монтажа.

Несколько старейших членов Ордена, запечатленных на фотографиях из слайд-шоу, присутствовали на вечеринке.

OOC/Не в её характере

Содержание

Гангстер Лобстер

Энтони Грейнджер

Нарцисса Блэк

Кто-то притащил караоке-автомат

Пуленепробиваемый

Комментарии (0)