Этот единственный звук сопровождал столь выделяющую сущность уже несколько часов подряд. Раннее же не только хруст снега, но и вой ветра с белыми хлопьями приветствовали непрошенного гостя. Сама аномалия спокойным шагом ходила по апокалиптичному городу. Разрушенные улицы, многоэтажки, фонари, машины — всё это ещё было покрыто снежным покровом. Но временами из-за снега можно было увидеть и скелеты некогда живых людей, но сущность старалась держаться от последней детали как можно дальше.

На мгновение пронеслась мысль — со стороны это картина выглядела бы очень завораживающей. Вся эта апокалиптическая тема может и не была нова, но пейзажи разрушенных городов, сёл и той атмосфера обречённости и умиротворённости были очень запоминающими. И если представить нынешнюю ситуацию в виде картины, то можно было бы не заметить и этой человекоподобной фигуры, находившегося в тени. Однако не заметить, как на небе показаны две планеты — это нужно постараться. Одна из них была, или напоминала, Луну, вторая же выглядела как Сатурн. Если между ними и было какое-то сходство, то только в том, что они оба мягко освещали переулки домов и улиц.

На пару секунд остановившись и дав телу немного отдохнуть, фигура пошла дальше по дороге, выходя на свет. Он же выглядел одновременно инородным, но и естественным для этой картины. «Деталь» выглядела почти полностью серым. Лишь чёрный противогаз с фильтром, перчатки на руках и ремень с сумкой на поясе чуть разбавили цветовую палитру. Посторонний наблюдатель мог ещё раз приглядеться и заметить, что одет он был в химзащите. Но для полноты картины и «детали» в частности не хватало только одного — ружья или другого огнестрела для фигуры.

Человек, в прошлом растерянный и напуганный, а ныне потерянный и апатичный, просто бродил по городу. Каждый вздох давался тяжело, каждый шаг становился труднее, ежесекундная воля к жизни медленно угасало. Он не помнил, как попал сюда. Всё, что осталось в памяти — боль в груди, хруст костей коленей и книга Фонте Мургла «На периферии немыслимого». Когда же он очутился в заснеженном лесу, его охватил страх. Побродив по лесу, он увидел не подалёку разрушенный город и пошёл туда. Через ветер, снежные сугробы, льды и боль человек добрался до цели.

Однако что ему нужно было делать дальше? Жить? Он понятие не имеет как. Фигура в химзащите худо-бедно знала только теорию выживания в дикой местности, да и имела знания из фильмов. Конечно, человек не сдался и попытался найти еду и воду, но просмотрев парочку пустых зданий и заприметив скелетов, начинал медленно терять волю к жизни. Он знал, что всего этого не могло быть. Память может была и закрыта, замурована, недоступна ему, но что-то внутри говорило о неправильности настоящего.

И, как гром среди ясного неба, пришло осознание. Человек… умер. После оказался не пойми где, а сама реальность была не той, в которой находился он при жизни. В тот момент через него проносились множество мыслей, ругательств, молитв, сожалений. Он… остался один. Не было в этом мире ни родственников, ни друзей, ни знакомых. Лишь этот снег, апокалипсис и скелеты были для него, как на ладони. Зачем ему стараться выжить, если смысла этого нет?

И человек пытался покончить со всем этим. Но ноги не желали его слушаться, как и сердце, а позже и всё тело. Они упрямо двигались вперёд, несмотря на то, что он потерял веру… веру в себя. Остался один против жестокого мира, без поддержки, без тёплых и болючих наставлений учителей и дедушки. Без манящего запаха клубничного пирога мамы. Без дурацких шуток с его друзьями. В моменте осознания сердце плакало, как и человек, не выдержавший этого удара. Теперь же, лицо не приятно чувствовалось от потока слёз, но такие мелочи быстро забываются.

Неожиданный крик заполнил голову чужеземцу. От такого он остановился на добрые пару секунд, не веря в то, что услышал что-то новое. Уже от повторного крика, напоминавший ребёнка, человек побежал в сторону звука. Такое мгновенное напряжение дало о себе знать — ноги заболели с удвоенной силы и с трудом слушались хозяина тела, лёгкие горели, сердце стучало по грудной клетке как не в себя, линзы потели от его отдышки. Это замечание задержалось лишь на мгновение, как после забылось и было перекинуто в папку «На будущее», сейчас он бежал к новому источнику звука, к человеку!

Почти добежав он увидел не то, что ожидал. За сломанной и повидавший жизнь машиной, находилось какое-то существо с крыльями, похожими на летучие мыши. С «бедра» вырисовывался хвост на кончике которого была ампула с жёлтой жидкостью. Белые, словно пластиковые ноги без пальцев или ступни в человеческом понимании. Чёрные длинные волосы свисали до «колен» этого существа, а на них светились какие-то жёлтые лампочки. Оно находилось за десяток шагов от него… обернувшись и смотря прямо на человека. Лицо же этого существа было ещё более странным — в районе глаз был какой-то то ли дисплей, то ли ещё какая-то хрень, но на нём был показан огромный жёлтый крестик. Улыбка во все «32» зуба, хотя сколько их было у 

 было под вопросом. Но апогеем вернувшегося страха и растерянности стали руки существа — они были такого же цвета, как и ноги, из «рукавов» торчали очень длинные когти с тонким лезвием.

— (Вы только посмотрите, кто вылез из норки!) — что-то очень громко сказало 

 с повышенной тональностью, чем-то напоминавшей женскую речь. На инстинктах человек отступил на шаг и заприметил ещё одну деталь. На лезвиях и губах существа была какая-то чёрная субстанция. Увидев, как оно облизнуло его, где жидкость была, ему стало очень не по себе.

Внезапно рассмеявшись, существо очень быстро полетело в его сторону. Под действием адреналина человек успел увернуться от прямой атаки, поскользнувшись после ещё одного отступления на шаг.

Тут стоит сказать важную деталь, человек не знал кто и что перед ним было и какую работу делают. Аналогично пребывая в апатичном настроении и, как сейчас, в нынешней ситуации, он не догадывался, что за ним находится очень хрупкая и тяжёлая конструкция, держащая стопку разваливающихся кирпичей на силе парой удачно упавших столбов. И, если что-то или кто-то помешает им и дальше держать конструкцию, то всё добро свалится на этого доброжелателя. Ну, а дрон-демонтажник не обратил внимание на странный рост своего объекта расчленения, так как находился под эйфорией, единственное изменение было то, что дрон полетел чуть выше, чем обычно, намереваясь распилить жертву пополам. Из-за чего человек поскользнулся, можно даже считать на ровном месте, а дрон-демонтажник налетел прямо на ту конструкцию. Распилив столбы, всё добро упало прямо на голову хищника, окончательно снимая его с должности.

Человек ещё несколько секунд пытался принять реальность, он продолжал считать секунды перед своей погибелью, хотя это было уже не обязательно. Лёжа, его посетила эгоистичная мысль, заснуть окончательно и дать себе полноценный отдых. Пока вновь детский плач не напомнил ему цель. С тяжестью в ногах, человек смог встать, проверил что больше рядом никого нет, быстро пробежал до расположения звука.

Пару мгновений и его вновь ошеломляют новые открытия. На снегу валялось ещё одно существо, очень похожее на раннего встречного. Только оно было мертво. Может он не был знаком с биологией этих 

, но отсутствие головы у оного давало раннюю мысль. Из шеи медленно вытекала та самая чёрная субстанция, видимо представляя «кровь» для них. Да и присутствие какого-то джемпера на теле вызывало небольшой диссонанс. Почувствовав, что он в безопасности, хотя бы на какое-то время, он присмотрелся к убитому.

Это существо очень напоминало робота-помощника. Да, он вспомнил, ещё в школе один из его будущих соперников в спорте как-то рассказывал о новых изобретениях человечества, в том числе и искусственных 

 помощников. К сожаления для гостя, он почти не интересовался этой темой, благополучно прослушивая всё мимо ушей. Хотя в защиту можно сказать, что в памяти какие-то обрывки остались. Например, одноклассник показывал простых рабочих в виде передвижных коробков с руками-подносом, ростом выше 1 м и 70 см. А если брать в расчёт именно человекоподобного робота, то в тот момент он выглядел не так, как этот объект. Если в прошлом роботы выглядели грубо и миниатюрно, то вот перед глазами можно спутать и с обычным человеком. Ребёнка или карлика, это уже другой вопрос.

Впрочем, от столь интересного занятия его привлёк внимание иной объект исследования. В прошлом одноклассники из чистого любопытства спрашивали друг у друга: «А как выглядел бы младенец в виде робота?» — ответ прямо перед глазами. Какая-то маленькая камера, укутавшаяся в металлическую ткань, с фиолетовым яркими глазами ноликами. Испуганными ноликами. Столь выразительный показ эмоций немного пугал человека, но старался держать себя в руках. Едва пролетевшая мысль, что эта… камера и была тем самым плачем ребёнка, как она уже лежала на его руках.

Прошло ещё 30 минут, однако фигуре в маске казалось прошло несколько часов. Попутчики серьёзно отдалились от той неприятной сцены. Человек, не забыв о случившемся, постоянно оглядывался на наличие угрозы, прятался в тенях, прижимался к стенам, но так же боялся заходить в здания. «Ребёнок» за всё время успокоился и с интересом разглядывал уже свой объект исследования. Аномалия этого мира так и не могла понять, почему с собой на верную и короткую жизнь взяла буквально камеру с глазами. Которая ещё вряд ли могла понимать его, особенно с противогазом на лице. Он старался найти логику в своих действий, но кроме того, что эта камера выглядела и издавала детский плач, ничего другого не приходило. Может это было инстинктивное решение, опирающее в корни прошлого, которое закрыто от самого владельца.

Впрочем, долгие скитания дало свои плоды. Человек услышал речь, живую речь! Он не замедлительно отправился к источнику звука, стараясь идти быстрым шагом, так как на большее ему просто не хватало. Огромный купол прямо напротив человека, состоящий из обломков металла и другие роботов мог и принять нечто ужасное, так и завораживающее, но ему было плевать на это. Если бы эмоции имели запах, то фигура в маске уже воняло бы от усталости и боли в ногах. Он всё ещё не мог поверить, что не отрубился ещё тогда, да и сейчас идёт уверенно на своих двоих.

Завернув за угол, перед линзами противогаза встал робот, чем-то занимающийся напротив стены. Человека прошил страх. Ранняя встреча с одним из них не принесла добрых слов и поддержки. Захотев уже медленно вернуться за угол, откуда вышел, как услышал небольшую мелодию от того робота. Оно насвистывало простую мелодию, но этого хватило, чтобы избежать от огромной ошибки человека.

Гость из прошлого приглянулся повнимательнее и заметил некоторые отличия от другого робота-убийцы, как он окрестил для себя. В первую очередь он посмотрел на руки и удивился, вместо «рукавиц» был какой-то металл к которому подсоединены руки. Для простоты было принято решение окрести сей металл — «кожа». Так же на нём виднелась каска, ботинки и зимняя куртка камуфляж.

Как минимум ему встретился другой робот, как максимум — он повстречал другого робота

. Разница между прошлым и нынешним, кроме как на глаз, сложно было понять. Так бы он и стоял на месте в сомнениях, если бы тот робот не закончил своё дело и не повернулся в его сторону.

На сей раз теперь этот маленький рабочий выглядел испуганно, подняв руки на уровне лица и медленно отступая шаг за шагом. Ещё одной особенностью являлись не жёлтый крестик, а голубые глаза нолики. Такая картина действий совсем немного забавляла человека, ведь сам же чувствовал себя так когда встретил… скажем более культурно, хищника. Но медлить он больше не мог. Ему просто не выжить одному, еды и воды может и хватит на несколько дней, а то и недель при жёсткой экономии, но вот как противостоять с этим тварями — ни одной здравой мысли. Ещё одна причина того, почему он повёл себя дружелюбно перед испуганным роботом, так это поведение. Как минимум он не напал на человека, а это уже монета в копилку спокойствия.

Сам человек отступил на шаг, мягко освобождая руку от поддержания фиолетовой камеры и показывая жест спокойствия. Он старался не показываться враждебным перед ним. Попытался успокоить словами, но слыша только бубнёж из противогаза собеседник ничего не понял, хотя к его чести он немного успокоился, не увидев на против себя агрессии. После недолгой паузы робот задал вопрос:

— (С-Слушай… хе-хе, а что ты-ы за дрон та-такой?)

Дрон старался не смотреть на своего собеседника. Он выглядел внешне устрашающим — высокий рост, костюм химзащиты, пустые чёрные линзы противогаза. Весь внешний вид прямо кричал, что перед ним человек. Дрон-рабочий, по имени Мэлл, состоял из первого поколения роботов-помощников. В юность он лично встречал людей и помнил, как-кто выглядел и с каким характером встречался за их недолгую жизнь. Дроны осознавали свою ценность перед создателями, однако затем получили свободу столь внезапно, что по сей день есть личности, не верящие в это и ждут каких-либо приказов. Ведь это было привычно для них. Потому их отправляли заниматься проверкой дверей и убежища внутри и снаружи. Только вот дроны-демонтажники спокойно расправлялись с такими дронами, из-за чего в их убежище таких «послушных» больше не осталось.

Из первого поколения, по край не мере в этом убежище, остались немногие. И у стариков, как их называют новое поколение, существую страх — потерять приобретённую свободу и жизнь. Как же иронично, Мэлл всерьёз верил, что люди просто просиживают где-то на другой планете, ничего не делая, а сейчас перед ним стоит представитель их вида. Их создателя. Впрочем, неловкость ситуации была ещё в том, что человек не начал кричать или как-то пытаться уничтожить его, потому мысли дрона путались.

Мэлл не мог понять речь человека, его бубнёж просто проходил сквозь его, но суть он, вроде как, уловил. С ним пытаются вести диалог, вот только безуспешно. Кто бы не начал диалоги ни одна из сторон не понимает другого, судя по тому, как человек опускает голову на бок. И есть только одна возможность убрать этот недостаток и дрон всё никак не мог решить. Впустить ли это человека, а может и предполагаемую группу людей в убежище или нужно что-то предпринять? Он боялся реакции своих сородичей, но и желание оставлять человека, который ничего тебе толком и не сделал, тоже не было.

Однако следующее действие человека дрон окончательно выбрал решение вопроса. На его руках была малютка камера. Дрон-ребёнок с фиолетовыми глазами ноликами. Сомнения испарились, мысленно извинившись перед товарищами, Мэлл подозвал человека. К счастью, тот понял его жест и пошёл за ним. Как дрон понял, речь никто не понимает, но жесты понятны им обоим, пока что это временное решение проблемы. Если окажется, что человек начнёт говорить на таком языке, у которого в памяти дрона будет его отсутствие, то будут дальнейшие сложности.

Не успело пройти и 30 секунд, как гермодвери оказались напротив попутчик. Дрон провёл карточкой перед панелью и двери начали открывать вертикально. В помещении, рядом с дверями был небольшой столик и несколько стульев, на котором сидели дроны-рабочие и играли в карты. Вместе с ними оказался особенный дрон, тот, который изобрёл эти самые гермодвери от опасности дронов-демонтажников. Его лицо и прикреплённые усы выделялись на общем фоне простых работяг. Даже очки с красными линзами на каске выделялись. Хан, лидер ООР

, следящий за другими и дверями на их пригодность.

Встреча чуть не обернулось анархией, ведь в ООР вступали дроны первого поколения и маловероятно, что хотя бы некоторые успели забыть, как выглядят люди. Недолго посовещавшись друг с другом, в основном Мэлл пытался спасти человека, пока остальные хотели бросить его на улице, забрав разумеется ребёнка на базу. Хан же внимательно слушал спор между ними, украдкой подглядывая за объектом споров. Оставлять двери открытыми перед демонтажниками никто не хотел, так что он принял решение пока позволить человеку войти в их дом. Да и на пороге стоять было не прилично, как он помнил говорил один из людей прошлого.

Человек в противогазе стоял почти не подвижно, но глаза одного из старших дронов-рабочих не ускользнули парочка моментов — ноги и руки подрагивали, грудь часто поднималось и опускалось, дыхание, ещё когда только определяли куда ему стоять, было частое. Он не был медиком, пусть и в нём были заложены программы на оказания первой помощи, но диагноз был таков — сильная усталость и перенапряжение мышц. Наконец, устав слышать весь сыр-бор, он остановил спорщиков и огласил свой ответ:

— Пусть человек остаётся. Если слова Мэлла правдивы, а я не склонен думать иначе, то пусть живёт. Главное нужно заселить его подальше от других. Да и попросить его отдать ребёнка нам на воспитание. И запомните, никто не должен знать правду о нём. Все мы должны держать язык за зубами, теперь это наша общая тайна. Если начнут задавать вопросы, то… отвечайте, что это такой дрон. Недоработанный.

За исключением Хана и Мэлла, который успокоился, остальные выражали немое недовольство, но свои мысли оставили при себе. Хан поднялся со своего места, через секунду это повторили дроны. Он направился прямо к человеку, с ним пошёл Мэлл, остальные решили остаться на своих местах.

—… — Хан внимательно присмотрелся к человеку. Мэлл всё ещё боялся смотреть в его глаза-линзы, хотя теперь мог просто посмотреть на его сторону. В отличие от него, Хан в прошлом общался со многими людьми и смотрел прямо в линзы противогаза, но не мог найти чего-то человеческого, только глубокая тьма. Вздохнув, он указал пальцем на себя и представился — Меня зовут Хан, — после перевёл указательный палец на человека — а тебя?

Органик и синтетика

Венард

Святой Тапачек

Жизнь без них окажется сложной. Но перевёрнутая жизнь без них - окажется болью.

Дроны-убийцы

Узи

Ви

Хан

Эн

Джей

ОМП

ru-organik-i-sintetika-venard-beta-svyatoi-tapachek

— Хо-хо, Элли, ты у меня шею так оторвёшь, ха-ха!

От столь неожиданного приветствия, я и не заметил, как маленькие ручки обхватили шею и примагничивали к полу. Шея с трудом выдерживала такие нагрузки, что уж говорить про спину, едва услышав оттуда хруст костей. Помочь себе снизить такую нагрузку руками к сожалению не мог, они были заняты пакетами с продуктами и парочкой вещей. Вряд ли настанет день, когда я перестану удивляться такому энергичному и сильному ребёнку. Да и пусть он никогда и не настанет! Едва услышав девочку, как всё плохое выветривается из тела и улыбка непроизвольно появляется на лице.

Дважды просить её не пришлось, повисев пары секунд и тихо похихикав, она отпустила мою многострадальную шею и быстрыми движениями забрала пакеты прямо с рук! И как быстро смылась с моего поля зрения! Мне же ничего такого не оставалось, как закрыть входную дверь на ключ и повернуться к новым приближающимся шагам.

— Сир Брантэ, благодарю вас за столь великодушную встречу! — вся эта сцена с подрагивающими уголками губ и фальшивостью в словах, почти смогли выдавить из меня смешок. Даже видя эти мешки под глазами, она старалась показаться всё той же, как и несколько лет тому назад — с чувством юмора.

— Моя мадемуазель, ну как я не могу отблагодарить вас за такой приём гостей!

Не подыграть сей сцену из её любимого фольклора было бы верхом преступления всей жизни! Честно, я старался пародировать сцену героя с шикарной тростью и бабочкой на шее, но врождённая неуклюжесть и повидавший жизнь зонтик с наклейками коровками и другими парнокопытными выглядела больше сюром, что и требовалось от меня. Слыша столь звонкий и наполненный жизнью голос, было лучше наградой о котором он только мечтал — сразу после маленького садика с цветами и хорошим домом где-нибудь рядом с речкой для купания.

— Ты… фух, не меняешься… — с мягкой улыбкой подытожила девушка.

— Ну, а от тебя никак не отстанут те документы?

— Ой, я и так с ними за несколько дней намучилась, может давай сегодня без этого — чуть ли… хотя нет, а очень страдальческим голосом попросила «мадемуазель».

— Всё настолько плохо? — с ноткой удивления вырвался вопрос и навострил уши, пока параллельно я разувался.

— Ну… не прямо ТАК плохо… Ну вот скажи, кто меня тогда тянул за язык?

— Что ж… — мысль, что её попросили коллеги помочь с документа была более реальна, как по мне. Хотя может она работала и сверхурочно, но я просто мысленно покачал головой — раз уж такие дела, то у меня есть то, что поможет немного расслабиться… — я специально произносил медленно и с такой же скоростью отправлял правую руку во внутренний карман толстовки, следя за её реакцией.

В начале на лице отобразилось непонимание, затем в глазах появилась искра. И как только на мои руках появился сидибокс, на лице читалось неверие с плохо скрываемой улыбкой

— Да ну не-е-ет… не верю.

— Сам не верил, пока не увидел лично.

Эти упаковки с дисками давно не продаются в магазинах, всё заменило электроника. Лишь у единиц в моём городе можно увидеть такое в виде коллекции «прошлого». И как хорошо было встретить одного из них. Может это мне так повезло, а может и последние санкции такие болючие, но коллекционер решил продать несколько дисков в интернет-магазине. Недёшево стоили, поговорив с ним вживую кое-как удалось снизить цену до приемлемого. Впрочем, ей можно и не говорить этого, пока сама не просит.

— Так, — её серьёзный взгляд заставил поёжиться — у кого украл?

— Почему сразу украл? — с возмущением спросил я от её «благодарности», надув щёки продолжил — И ради этого старался…

— Ну-ну, не надо такое говорить. — миг и взгляд сразу вернул озорной вид, отчего я расслабился. Хотя, как тут не расслабиться, когда столь холодные пальцы массировали щёки.

— Хи-хи, ладно, уговорил. — Мисари отлипает свои пальцы от моих щёк — И как только ты смог найти «Разрушенный дворец Её Высочества»… — и принялась рассматривать упаковку, как какую-то реликвию. Может она и была таковой, для меня же это была просто упаковка с диском «с ограниченным изданием», и не более.

«Так! У меня же упаковка с диском в руке была. Когда она успела?»

— Ты же ведь не пойдёшь смотреть с нами, да?

Своим кивком она обречённо вздохнула и пошла на кухню. Мне было очень тяжело смотреть все эти драмы, романтику. Я никогда не мог понять, почему Элли и Мисари такое нравилось. Однако, кто я такой, чтобы мешать им получать удовольствие. Добравшись до кухни, я налил себе чаю и чуть по привычке не ударил себя по лбу.

— Мис, — девушка отвлеклась от кастрюли. М-м, запах курицы с приправами~ — я зашёл на пару минут. Так, чаёк попить.

— А что случилось? — с беспокойством поинтересовалась она.

— Да один знакомый хотел кое-что показать мне. Не волнуйся, дома буду ближе к 9 часам.

Звук открывшихся дверей вероломно вытащила человека из мира воспоминаний. Положив голову на бок, перед линзами противогаза предстал дрон-рабочий со шваброй и ведром на руках. Что-то сказав, он показал большим пальцем на склад. Человек всё прекрасно понял и вышел из своей комнаты.

Чуть не задев уборщика, фигура в противогазе оказалось в складе средних размеров

. Коробки, металлические ящики, пустые стеллажи и полки, свисающая сверху жёлтая ленточка, скомканные бумажки в тёмном углу. Таков вот был сосед — неряшливый, тихий и, может быть, дурнопахнущий. Дабы не смущать уборщика, человек пошёл к выходу из складского помещения, мимолётно бросив свой взгляд на комнату. Дрон оттирал место под его кроватью. Может человек и не был хорошо сообразителен или полиглотом, чтобы понимать речь роботов, но логическая мысль, что под мебелью не просто пыль, а засохшая грязь выглядела очень убедительной.

Особенно, когда это место не то, что пустовало, а скорее пренебрегали им. Ведь, раньше его комната была обычной подсобкой или кладовкой. Несколько дней, когда его приняли в ряд синтетиков, ему выделяли маленькую, по его меркам, комнату. Из-за того, что он был ростом почти 2 метра, стоять в полный рост было проблематично. Но эти прошедшие дни человека не волновали, усталость и боль по всему телу и организму сделали своё. Лишь обретя вновь силы, он заметил неудобство, но молчал. Какой смысл ему было говорить, если его даже никто не понимает и, особенно, он их? Только случайная встреча какого-то дрона помогло избавиться от той комнаты. Хотя он даже не помнил, как выглядело место жительства. Вскоре, ему показали кладовку, что-то там сказали и начали выносить оттуда вещи. Человек пытался им помочь, всё же это было немного не красиво стоять вдали и смотреть на них, они начинают становиться более неуклюже. В итоге за какой-то час та комната была переоборудована в жилую. Там и кровать подходящего размера, до этого ему приходилось спать на полу, ведь так было удобнее, и стол со стулом, парочка книг и по мелочи.

Всё то время, пока он находился в своей старой комнате и набирался сил, человек поедал свой паёк, чтобы как-нибудь ненароком не умереть. В его сумке всё ещё находится «деликатес» во флягах: одна, с зелёной тканью, с водой; остальные три, с песчаной тканью — куриным бульоном с примесью… чего-то. Хорошо, что в сумке так же лежала питательная трубка, а то жизнь была бы слишком мучительной. В защиту можно сказать, что бульон был очень вкусен и питателен. Да настолько, что ему не пришлось испытывать голод целых 2 дня. Да только осознание пришло во время — человек в окружении роботов. У них же ведь нет еды для него. Благо, его глаза увидели, как один из дронов… очень странных, с причёской, держал в руках батончик! Человек не помнил каким образом он получил в свои руки один из них, но отломив его, ему предстала следующая картина. Если сама булка была на вид более «безопасной» для него, то вот та чёрная жидкость в середине мучного изделия, в виде соуса не внушало доверия.

Хорошо, что человек в противогазе не был идиотом, и под страх голодной смерти отыскал хороших таких размеров ферму. Там выращивали овощи и зерновые культуры. Было и соответственное оборудование. Дроны, которые выращивали и готовили изделия, добавляли в них эту самую субстанцию. А доставали они её, точнее сказать, вычерпывали они из чёрного водоёма. «Бассейн» располагался не далеко от стола «поваров», над ним свисал кран, из которого каплями вытекала чёрная жидкость. Тут его логика дала сбой — разве роботы не должны подзаряжаться от электричества? Точнее иметь там штекели? Лишь на следующий день, приняв тот факт, что его знания о роботах были не актуальны, если не ошибочны, он вернулся в это место. В какой-то момент от нахлынувшей апатии, ему было всё равно, что роботы не понимали его бубнежа, человек просто брал готовые продукты и делал для себя смузи, пробуя их на вкус. Пришёл даже тот выделяющийся дрон с усами, что-то им сказал и удалился, а их взгляд напоминал ему… сочувствующий? Впрочем, ему не было дело до этого, он каждый день в назначенный час приходил, перекидывался фразой и старался делать себе смузи. Не всегда получалось вкусным. Благодаря чему припасы имели свойства восполняться и переливали полученную жидкость во фляги, некоторые из которых были найдены на складе.

Прогуливаясь по коридору, человек встречал множество дронов… Одни пропадали из виду, другие вжимались в угол или в стенку, третьи прятались под столом, стульями, автоматами «еды», но неизменным оставалось одно — все как один глазели на него испуганными ноликами. Раньше ему было самому неудобно видеть эти взгляды и он предпринимал попытки как-нибудь успокоить их. Чтобы не выглядеть «злом во плоти» человек спокойным шагом подходил к одному из них, приветственно махал рукой и старался поддерживать непринуждённую атмосферу — жаль, что дроны не ценят этого. Наверное только тот дрон-рабочий, встретившись тогда на улице был относительно спокоен при нём, пока остальные шарахались от него, как только человек подходил к ним. Но, когда пришла апатия, многое изменилось — ему стало плевать на остальных. Не хотят с ним разговаривать или как-то установить контакт? Скатертью дорога! Конечно, человек не стал наглеть, а всё так же придерживался норм приличия, ибо становиться неблагодарным ему хотелось бы в последнюю очередь.

Через испуганные взгляды роботов и несколько поворотов он доходит до нужной ему двери. Нажав на кнопку, дверь открывается и показывает комнату дрона с усами. Ан

, если он правильно расслышал. На стенах плакаты с ним, дверями и надписями, естественно они не напоминали чего-то родного. Стол с инструментами и чертежами, кровать и остальное по мелочи. Кстати об одной из них.

Человек подошёл к колыбели и увидел ту самую мелочь, из-за которой он всегда приходил сюда. Камера с фиолетовым глазами внимательно впились в него, разглядывая и подмечая какие-нибудь изменения. Вряд ли эта аномалия понимала это, но внутри почти незаметно чувствовалась лёгкость. Когда на тебя смотрят не со страхом и настороженностью в глазах, а… Смотрят на…

Едва заметная дрожь пальцев прокатилась и по колыбельной. Фиолетовые глаза увидели изменение и впились в него. Человек глубоко вздохнул, привлекая внимания ребёнка, и столь же глубоко выдохнул, застелив свой взгляд в линзах противогаза. Как бы сильно ему не было больно от мимолётных видений, он не мог показать свою слабость перед окружающими. Его и так бояться все рабочие, и не дай бог, если они увидят то, что не привыкли видеть от незваного гостя, человека могут и выкинуть на улицу. Да, он всё ещё не видит смысла жить, но если и умирать, то хотелось бы в тепле.

"Может... даже хорошо, что я... не могу снять эту резину с лица..."

Немного успокоив себя, он медленно и спокойно поднимает малютку камеру, садится на край кровати и начинает рассказывать сказки. Те, которые знает сам и те, которые когда рассказывала его мать перед сном. Человеку было всё равно, понимает ли ребёнок или нет, главное что есть слушатель. Он не смотрел на «фиалку», как человек окрестил младенца, а предпочитал вглядываться в стену с плакатами. В то же время его единственный слушатель смотрел на него и запоминал его звуки. Кто знает, возможно в будущем произойдёт переломный момент не только человека, но и всего убежища? Лишь время покажет — стал ли человек в противогазе кем-то большим в этом убежище.

В клетке

— Каса! Не одолжишь ещё две стопки бумаги?!

— Я сама на мели! Меньше стопки только!

— Да почему?! Неужели в этой компании все евр-

— Да заткнитесь все! Я с клиентом общаюсь! Да-да, простите, продолжайте.

— Ну и они сказали ему, типо, убраться с их пути. Представляете!

— Он тот ещё хиляк, дорогуша. Нашла бы моего мужа раньше меня и проблемы забылись просто.

— Да, я в рот ебал, Ахнаева! Ну, как она додумалась выбросить документы на помойку!

— Ну, первую часть мы сами видели, ха-ха-ха!

— По закрывали ебальники, фетишисты узкоглазые! Из-за неё мне опять надо оставаться на ночь здесь!

Порой, когда я в очередной раз слышу весь этот гам людей, начинаю завидовать тем, кто может «переключать» этот шум в фоновый режим. Овладеть этим искусством очень сложно. Вот уже тренируюсь около 5-и лет, но нет-нет, да прорываются звуки через невидимый барьер, сбивая ритм ходьбы.

Но как же приятно, когда ты вновь заделываешь дыру в стене и звуки людей, принтеров, клавишей становятся чем-то не нужными, затихающими перед абсолютной тишиной. Ни тебе мыслей, стуков сердца, ощущений… и неважно куда нужно идти, ноги отправят тебя к конечной точке на автомате.

Упс, чуть не столкнулся с работягой. Отхожу в сторону, так как вряд ли он меня видит через огромную стопку бумаг перед глазами. Хотя… идёт к своей цели уверенными шагами. Впрочем, пройдя ещё пару метров, как встречаю заветную белую дверь с табличкой <Директор — А. В. Шаймын>. Не долго думая, спокойно захожу в кабинет.

— Кто без ст-? — ох, не хотелось бы мне видеть, как этот тучный человек начал бы орать на меня. Мне этого хватило ещё в детстве, когда я украл у него пару коллекционных шахматных фигур. И, как же хорошо, что этот «классический бизнесмен»

, как бы его обозвал знакомый, узнал своего старого друга и моментально изменился в лице — Дружище!

— Здаров, Шайтан — приветственно махнул рукой.

— Ну, что ты как не родной! Присаживайся. Чай будешь?

— Зелёный, пожалуйста.

Как можно по удобнее усевшись на диван, что был довольно жёсткий, внимательно осматривал кабинет приятеля. Закрытые занавески, несколько растений и цветов возле окон, парочка пустых бокалов с запахом кофе, ручки, бумаги… Короче, ничего интересного. Хотя вот запах лаванд в кабинете это нечто… отчего нос недовольно чешется. После согласия владельца кабинета, включаю рядом вентилятор и начинаю чувствовать себя намного живым. Прохладный ветер приятно обволакивает лицо и обдувает капельки пота.

— Как у тебя дела? Справляешь в роли «большого босса»?

— Ха-ха-ха, да всё… хуёво, если честно. Бессонница мучает не первый год и, отвечая на твой вопрос, да, у меня есть мешки под глазами. Я их просто маскирую. Ну выводит это меня из себя, когда я вижу себя в отражении этих складок! А насчёт босса… отыгрываю на отличном уровне. Хотя порой так и хочется по увольнять некоторых сотрудников с излишней… альтернативной одарённостью. С другими «боссами», хе-хе, тоже тяжко… Ну, что всё обо мне, да обо мне. У тебя как? Как там Мисари с дочей?

— Да неплохо. Правда с коллегами, как ты знаешь, не очень. Всё твердят о моей мягкотелости. Видите ли — мы должны быть как учителя, строги и правильно подбирать манеру поведения к каждому ученику, при том что я так делаю! Пусть… — глоток расслабляющегося чая — более мягко, чем они ожидали. Я просто ума не приложу, зачем надо быть СТРОГИМИ, с большими буквами между прочим.

— Ну, знаешь, «боец добра» тут я поддержу их. Просто ты с самого детства был слишком… простым, что-ли. Через чур позитивным и улыбчивым мальчиком. В тебе как будто нет стержня. М-м-м, нет, не правильно, но ты понял о чём я. — увидев сдержанный кивок, Шаймын продолжил — Да и не удивительно, что ты так рьяно ссоришься с ними. Знаешь, как мне матушка говорила? «Пусть с детства поймёт свои границы дозволенности — ума прибавиться потом», по мне так — золотые слова.

— Ах… напомни мне, Айдар, больше с тобой не говорить на эту тему…

— Ты это говоришь каждый раз.

На что я только мог тяжко вздохнуть и выпить больше жидкости, чем обычно, пока тот человек в смокинге тихо посмеивается. Это далеко не первый раз, когда наши взгляды расходятся. Хорошо, что сейчас мы не ругаемся и не бросаемся друг на друга как раньше. Если и есть между нами что-то общее — так это твердолобость.

— Ха~, всё никак не могу перестать наслаждаться этим чаем…

— Чай конечно хорош, но тебе иногда надо и кофе пить.

— Думаю, он только мне помешает в этом — не успел осознать насколько грубым был мой ответ, как директор продолжил.

— Окей. Так, как там моя дочка с жёнушкой?

— Доча всё та же — весёлая, позитивная молодая девочка. Проговорилась за столом, что влюбилась в какого-то мальчика. Вроде как культурный и занимается то ли рисованием, то ли каким-то другим творчеством. — заканчиваю предложение, как замечаю прищуренный взгляд собеседника, отчего улыбка сама расцветает на лице — Не ревнуй, старик. Если этот «мужинёк» окажется плохим человек или просто будет плохо влиять на неё, я его сам затащу в тюрьму для несовершеннолетних. Ну, а Мисари… опять перерабатывает. Снова её коллеги впихнули свои обязанности ей и только перед моим приездом отвлеклась от заполнения и распечатывания бумаг.

— Мисари-Мисари, я же её говорил остаться дома и приглядывать за нашей непоседкой — Айдар от такой реальности тяжело вздыхает и прикладывает руку ко лбу, массируя.

— Ну-ну, Шай, я понимаю твои чувства, но вдруг она готовит тебе подарок?

— И откуда в тебе столь позитивные мысли?

— А что, должны быть реалистичными? — слабый смешок был ответом на мой вопрос.

— И то верно. Наверное, даже хорошо, что она выбрала именно ту работу, а то судя по последним новостям у меня были бы проблемы с сердцем.

Дальнейший разговор протекал мимо ушей. Корпоративная этика и её составляющие были для меня чем-то далёким, непонятным и неинтересным. И так как мой друг об этом прекрасно знал, рассказывал истории — чужие и свои. В особенности — его любимых (сарказм) работников. Где-то что-то поломали, где-то подрались за бумаги, которые оказались не теми для работы. Но выделялся из этой вакханалии один, который всегда опаздывает. И ладно бы опаздывал, но он всегда интересно сочиняет оправдание. Шайтан уже хотел показать его «сочинение», так как ему настолько понравились, что он начал их коллекционировать и сказал по секрету — это одна из причин, почему тот человек до сих пор не уволился, как я мягко прерываю его позыв.

— Извини, что конечно отвлекаю, но ты мне звонил… когда там… полчаса назад и хотел что-то сказать. Мне просто до этого друг позвонил, попросил приехать просто.

— Ах, да. Это от нашего знакомого. У него деньги закончились, так что он позвонил мне и просил передать, что у него появились неотложенные дела. Как только он со всеми покончит, перезвонит тебе.

— Ясно… Вздох*, ладно, тогда я наверное пойду обратно. Хотя бы порадую их, что приехал намного раньше назначенного срока.

— Такими темпами я начну ревновать к своей жене.

— Да неужели я похож на человека, который забирает себе чужих жён?

— Ха-ха-ха, вот в этом и загадка. Но ладно, удачи.

— Ага, давай. Удачи с бумагами! — уже протянув руку к ручке двери, как меня останавливает следующие слова Айдара.

— Да, кстати. Будь аккуратен. В последнее время в городе неспокойно, какой-то маньяк по улицам гуляет. Людей похищает. Солнце ещё не село, но всё равно…

— …Конечно. — поворачиваю голову к моему другу, показывая свою спокойную улыбку. Перед тем как закрыть дверь за собой, махаю на прощанье рукой — Удачи на работе!

Верил ли он когда-нибудь в Бога? Однозначно нет. Не смотря на подражание к некогда своим хозяевам, Хан прекрасно понимал действительность. И не только он — все это осознавали. Они лишь симулировали их поведение и смешали со своим мировоззрением. Если, конечно, это можно считать мировоззрением, насколько дольше было проведено времени с людьми. Однако, как бы смешно это не звучало, именно благодаря ним дроны стали чуточку живее.

Новое поколение — активно изучает и берёт привычки с людей. Разговоры, жестикуляции, шутки, причёски — это лишь часть их «бунтарского» поведения. Немногие выжившие «старики» в большинстве своём нейтрально относятся к таким изменениям, включая его самого. Ну, а кто-то, как например Мэлл, не особо рады к столь вызывающим переменам. Не говоря уже только о нарастающем напряжении между ними. И если прошлый Хан не особо переживал по этому поводу — главное знать когда говорить и что делать, то вот сейчас…

Хан боялся будущих проблем. Точнее — нынешних. Тот день начинался как обычно: 

 охрана возле гермодвери, периодическая смена постов и проверка внешних модулей. Затем, как снег на голову, Мэлл приводит 2 проблемы — большую и малую. Хан уверен только в одном — тот, казалось бы, обычный день перевернул всё вверх дном. Ещё никогда прежде лидер ООР

 не ощущал ответственность за свои слова и действия. До поворотного момента жизнь в бункере была в разы спокойней и живой, насколько это применимо к дронам. Но главное — она была простой.

Чтобы с ними случалось, если бы Хан согласился со своими товарищами? Пришли бы демонтажники? Или боевая группа людей? Или всё сразу? «Если бы…» и «Что было бы…» проносились в голове столь же быстро, сколь и не задерживались. Теперь — Хан стал 

 лидером всех дронов. Каждое слово и действие будут расценены уже не как действие обычного дрона-рабочего, а как ответственного дрона-рабочего. В настоящий момент Хан осознал слова своего человека — «Ответственность — это одно из величайших даров лидера, но и ужаснейшее проклятье для него!».

И мало было этого, так теперь у Хана «взыгрались» отцовские чувства. Были ли это сомнение в компетенции других или зависть к тем, у кого были семьи, он уж точно не может сказать. Для него, как полноценный ИИ, ещё одна ступень науки для человечества, которая может за пару секунд отправить с десяток или сотни команд другим таким же дронам, как и он, событие произошло слишком быстро. Временами он представлял себя в симуляциях как измождённого человека за кипой бумаг, который сам того не ведая взялся за неизученную сферу деятельности.

Однако Хан готов был отдать руку на отсечение — «отцовщина» была наименьшим из существующих проблем. Человек в противогазе и химкостюме. Прошёл почти месяц со дня его прибытия и до сих ничего не изменилось. Хан намеренно избегал взглядов других дронов-рабочих, пока он подходил к своей комнате. Ничего, если не считать самого факта прибытия человека, не произошло. К ним не спустили модернизированных демонтажников, новых моделей дронов или других людей. Он опасался худшего, зная как в прошлом своими глазами видел, насколько человек страшен в гневе и радости по отношению к ним.

Но этот человек был каким-то… не таким. Хан несколько раз пересматривал записи, когда люди ещё жили на этой планете и ни один из них, кого он встречал — не подходили к Противогазнику. Именно так он мысленно обращается к нему, не поняв ни слова от вторженца. Дрон, к своему стыду, приходил за помощью к своим коллегам, которые были не рады вспоминать дни минувших, но и они признавали чужеродность человека, даже к себе подобным. Что уж говорить, когда…

Прямо перед дверью он слышит знакомый бубнёж. Если не брать в расчёт Мэлла, который периодически проведывает человека, Узи, приёмная дочь самоназванного отца, приковывала внимание гостя бункера. Давненько Лидер ООР

 не созывал других дронов за столом совещания. И никто так и не смог точно предположить столь странную связь между ними. Один из отряда предположил, что ложь, которую он рассказал другим — может оказаться правдой. Это была абсурдная теория, сколь и возможна в действительности. Ещё в бытность «слуга-хозяин» люди готовили и воплощали в жизнь и другие проекты, в которых отсутствовали дроны. По край не мере никаких воспоминаний у Хана не было.

Впрочем, дрон не спешил заходить в комнату. Тем более в свою. Даже если окажется, что этот индивид не человек — страх перед ним точно не пропадёт. Он отличается от них насколько это возможно. Каждый в бункере мечтает его не видеть здесь. Что за псих может скрываться за этой маской? Вдруг это притаившийся демонтажник, который в тайне упивается этим маскарадом? Все чувствовали страх перед ним. Страх чего-то неизвестного.

Верил ли он когда-нибудь в Бога? Нет. Но сейчас, Хан всем своим ядром желает стать верующим. Ибо только она дала ему возможность открыть перед собой дверь и увидеть, как великан, для дронов, убаюкивает укутанную тканью камеру с фиолетовыми глазами. Медленно покачивание из сторону в сторону, тихий бубнёж из противогаза, едва напоминает чью-то мелодию. К такой сцене Хан не мог себе представить. Максимум, что он воображал — так это безмолвное переглядывание друг на друга.

Прошла ещё минута, как человек (?) вернул его дочь обратно в колыбель. После всех этих действий, он поворачивается к Хану. Дрон старался вглядываться в линзы противогаза, но кроме как пустоты ничего не видел. Опустив глаза на грудь непрошенного гостя, Хан постарался говорить как можно увереннее, пусть и осознавал некоторую бессмыслицу:

— Предупредили бы что-ли…

Реакция от гостя пусть и стала для других нормой, но это не означала улучшение атмосферы всего дома дронов. Человек что-то пробубнил, кивнул и вышел из комнаты. Какое-то время Хан находился рядом с его дочуркой, проверяя диагностику системы. Отец всегда проверяет на целостность платформы и программное обеспечение малого дрона когда с ней взаимодействует посетитель. Во время обыска вещей и наблюдений никто не увидел каких-либо устройств, будто подслушивающихся, маскировочных, жучковых и иных. Аналогично, были замечены только фильтры и фляги с питательной смесью. Однако для безопасности, как однажды сказал бывший хозяин, небольшая доза паранойи не повредит.

— Не волнуйся, дорогая. Уже скоро ты вырастешь.

Жизнь дрона отличается от человеческого, что является фактом. Пускай дроны подражают людским повадкам, однако они всё ещё остаются машинами. Им не составит труда построить ещё одного дрона, загрузить пакет данных и всё, дело на несколько часов, максимум — пару дней. По прогнозам — за месяц с половиной можно заселить большую часть бункера дронов со многими специализациями и с помощью них найти альтернативный способ источника энергии и провианта, ведь из-за морозов, метелей и кислотных дождей оборудование, находящиеся снаружи, ломается и приходится отправлять других на вылазки, на починку.

Однако многие годы назад, когда в бункере проживали исключительно «старики» большинство отвергли этот план. Ведь тогда мы будем похожими на людей, на таких же деспотов, контролирующих и прагматичных надзирателей. Иронично, что именно дроны отчасти являлись этими «надзирателями», даже сейчас Хан в некоторой степени является им. Вот только была ещё одна причина отказа — а именно личность дрона.

Те, которые выступали против этой затеи, утверждали, что при создании полноценного дрона с уже встроенными данными он будет являться обычной машиной во всех смыслах. Тогда как им, которые трудились до уничтожения планеты, чтобы обрести сознание и личность потребовалось чуть больше года, именно поэтому для обретение двух фактов нужно не спешить, а начинать с малого, как и люди. В такое время опасность в виде демонтажников не было и катаклизмы только начинали появляться, потому спор прошёл довольно быстро.

К сожалению, многие не дожили. Добрая половина, если не больше, были убиты демонтажниками на улице, другая часть — из-за поломок и невнимательности в бункере. На сей раз философия «гуманных», как они были прозваны теми самым «надзирателями» серьёзно распространилось в сегодняшние дни и никто даже не задумывается, чтобы начать производить себе подобных так же, как это делали люди.

«Милостивый ключ на двенадцать и в какие дебри я только залез…?»

Память

Сколько ещё будет длиться этот сюр от жителей бункера? Как скоро эти… «граждане» плюнут на страх, если судить по их глазам на дисплее, возьмуться за оружие и просто не зарежут его во сне или не выгонят к куда более страшным роботам на поверхности?

— Я понимаю к чему ты клонишь, но это не значит, что я собираюсь так поступать с ними.

— Ты их балуешь, «герой». Никому из нас не по душе прибегать к ужесточению, но мы должны держать баланс.

— Баланс? Ты сейчас серьёзно?! Они дети и им нужно всё объяснять доходчиво-

— И ты думаешь у нас не доходчиво получается?! Ты сколько проработал здесь и так не поймёшь, что мы должны быть и их приёмными родителями, и их надзирателями!

Хан уже был готов проверить свою операционную систему на предмет вируса, что означало временное полное отключение дрона.

Ненадолго отвлёкшись от дитя, он увидел растерянное, даже испуганное выражение лица Ана, который через каждые пару секунд поглядывал на Фиалку и обратно на «доктора». Это реакция не на шутку давило на нервы фигуры в противогазе. О чём они говорят? Что такого обнаружил сопровождающий? Он не владел глубокими знаниями медицины или робототехники, потому по привычке человек начал накручивать себя мыслями.

Я смотрел в его глаза, пока он забирал девочку. Его взгляд, отвратительно знакомый направлен на ребёнка. Мне большего и не нужно было знать от этого «опекуна». Ведь этот злополучный взгляд мне был слишком хорошо знакомым. К несчастью, в моём городе я видел много таких людей и пообещал, что их достигнет наказание.

И своё обещание я держу.

Трейлер следующей главы!

— И… опа! Готово, маленькая графиня! — с усталой улыбкой возвращаю 7-летней девочки с длинными, немного потрёпанными медовыми (светло-медный) волосами корону. Хотя то, из чего именно сделана была корона — а именно из картона и фломастеров, нарисовавши «драгоценности» — готовилась с усердием и решимостью других детей. Всё же, самое главное для них, это их воображение, потому и надеюсь, что синяя изолента будет успешно «расплываться» образами в их игре.

— Спасибо фам большое! — очень медленно взяв из моих рук «корону», она аккуратно надела на голову, немного расправив волосы для удобства. Наконец, когда девочка облегчённо вздохнула, перемены на лице не заставили ждать — И я не маленькая!

— Конечно-конечно, извините этого слугу за ошибку. — мне и не нужно было скрывать улыбку от маленькой леди. Но и заставлять ждать её друзей было некрасиво с нашей стороны — А теперь, моя леди, кажется, вас заждались прекрасный дракон и подлый рыцарь.

 — Итар не подлый! — немного надувшись, поворачивает голову назад, чтобы затем похихикать и побежать к своим друзьям.

Конечно, когда я предложил детям устроить небольшой концерт, то не ожидал стольких… сложностей. Наверное, надо было сформировать мысль правильно и точнее. Наверное, ему нужно было слегка ограничить идеи малышей, потому как реализовать их предложения — было дороговато и утомительно, не говоря о банальной подстраховкой за всеми ними. И, наверное, самое главное, нужно было уведомить товарищей по несчастью заранее…

— Гоцман, Абер! Живо перестали закапывать себя и бегом мыться!

Недовольное «бууу…» не стало для коллеги хоть каким-то аргументом и, надавив на проблемный дуэт, дети всё же пошли выполнять приказ другого воспитателя. Тони устало потёр глаза, зевнул и осмотрел остальное помещение, выискивая нарушителей и слишком любопытных малышей.

Хотя в приюте не то, чтобы много малышей, но от привычки не избавиться. Да и, глядя на усталые и раздражённые глаза коллеги, ему действительно нужно было посоветоваться с ними перед этим… всем.

И когда его товарищу по усталости не удалось найти проблем, потянувшись с хрустом, выдохнул с облегчением, чтобы затем подойти ко мне и отвлечься разговорами:

— Чтоб ещё раз я на подобное соглашался… — с недовольным ворчанием начал Тони.

— Да ладно тебе, посмотри на это с другой стороны! — я тоже был утомлён всеми этими приготовлениями и отловами буйных маленьких «актёров», всё же попытался показаться куда оживлённее — Теперь не придётся в будущем закупать эти реквизиты, да и опыт не повредит.

— А ты, как посмотрю, хватаешься за спасительную соломинку… — если бы не усталость, то я более чем уверен, в голосе прозвучала бы неприязнь к моей «спасительной соломинке». Оба зевнув, Тони продолжил — Надеюсь, теперь ты доволен.

Доволен ли я? Будет ложью сказать — нет, не доволен. Видеть в медленно затухающем сиротском приюте не просто жизнь, а лучики счастья, которые вопреки тьме тебе удаётся держать их — это действительно наполняет чем-то хорошим, даже какой-то теплотой в сердце. Но…

«Хотелось бы поддерживать счастье в этом месте чуть меньшими усилиями, а то эта усталость — такое себе вложение… Чёрт, теперь я начинаю думать как Шайтан»

— После стольких усилий и остаться не довольным? — невесело усмехнувшись, спрашиваю риторически Тони — Себя не уважать.

— Ладно, к чёрту это. — быстро осматриваю своё окружение и спокойно выдыхаю, дети слишком далеко находятся от двух взрослых — Да ты прям для них «Ангел-хранитель», и ушки прикроешь, и утешишь, и-

«Походу, сейчас он будет отыгрываться на мне. Мда~»

— И именно поэтому, возьми на завтра выходной.

— Говорю тебе, отдохнуть завтра.

— А с чего это «щедрость» с твоей стороны такая?

— Ага, не отупел, значит шанс ещё есть. — думаю, ему было всё равно на мой взгляд, выражающий недовольное «эй!» — Своими, блин, идеями у нас деньги закончатся на нормальное питание, и придётся переходить на дешёвую пластиковую еду.

— Знаю, — тут же перебивает меня Тони — именно поэтому я не желаю, чтобы дети стали избалованными, как ты.

— Эй, с каких это пор я избалованный стал!

— Прошу прощение, «мягкотелой грушей» — я хотел сказать.

— …Не знал, что ты настолько… устал от сегодня.

— Да не то слово. Потому, ты завтра отдохни, полежи там у себя, а я верну всё в порядок.

Проработав не только воспитателем, но и со своим коллегой по «цеху», даже не смотря на усталость за сегодня, мне не помешало понять его слова.

— И ты думаешь, у нас не доходчиво получается?! Ты сколько проработал здесь и так не поймёшь, что мы должны быть и их приёмными родителями, и их надзирателями!

— Надзиратели? С какого перепугу мы должны ими стать? Ты вообще понимаешь, что для детей мы должны являться близкими и родными людьми, а не «надзирателями»!

— О, теперь ты просто придираешься к словам, а? Я это сказал, чтобы до тебя, наконец, дошёл смысл моего ворчания. Нет, нашего ворчания!

Органик и синтетика

Содержание

Органик и синтетика

В клетке

Память

Трейлер следующей главы!

Теплота

Комментарии (0)