Началось все как-то странно — с того поцелуя в оружейной комнате. Все произошло настолько внезапно, что Стелла даже не успела придумать, что делать в такой ситуации. Вроде только что говорили о винтовке, которую она по доброте душевной подарила наемнику, а вот он ее уже целует, и делает это профессионально, если можно так сказать. Один этот поцелуй был лучше, чем все ее прошлые вместе взятые: в их со Столасом браке никогда не было места нежности или чему-то подобному, а от семьи и вовсе этого ждать не приходилось. И ей это понравилось: клыки у Страйкера были острые, а когти на пальцах, пусть и держал он ее очень аккуратно, напоминали лезвия; Стелла любила все, что связано с насилием, оружием и болью и только поэтому она ответила ему тогда, пусть и всего на секунду. Ну, и еще потому что впервые кто-то проявлял к ней такую осторожность напополам с настойчивостью. От этого внутри разлилось чувство, будто от кружки теплого молока с медом на ночь: сладко, вкусно, с оседающим на языке привкусом умиротворения. Правда, от молока клонит в сон, а тут эффект был прямо противоположный: Стелле захотелось еще, желательно побольше, желательно жестче, с привкусом боли и крови. Это был бы идеальный коктейль на ночь, и его предвкушение тяжело осело внизу живота.

В общем, она решила, что пусть на одну ночь все принципы пойдут нахуй. Тем более что Страйкер ей даже нравился… Не в романтическом смысле, а, ну… Она сама еще не решила, и в тот вечер не планировала этим заниматься. Ей доставляло куда больше удовольствия вслушиваться в шаги демона, который пытался успеть за ней по пути в спальню. Стеллу очень забавляла их разница в росте: гордому наемнику должно быть унизительно каждый раз при разговоре с ней запрокидывать голову, а принцессе очень нравилось чувствовать себя выше кого-либо. Да, Страйкер был лучше прочих плебеев, но она не собиралась поступаться своими принципами окончательно и возносить его до своего уровня: пока не заслужил. Впрочем, если окажется, что он хорош в постели, тогда, возможно, ему удастся чуть-чуть подняться в ее глазах. А если нет… Что ж, это будет огромным разочарованием: она уже настроилась провести эту ночь как минимум хорошо.

Скрипнула тяжелая дверь спальни и Стелла, не включая света (в открытое окно светила яркая растущая луна), прошла прямо к королевского размера кровати, на ходу развязывая пояс платья: хотелось начать как можно скорее, пока не ушло это томительное тянущее чувство в животе. Девушка порадовалась, что домашнее платье на ней было свободного кроя, с минимумом завязок, так что уже через минуту на ней осталось только белое кружево белья. Стелла распахнула окно, чтобы было посвежее, и обернулась. Страйкер продолжал стоять у закрытой двери, будто каменное изваяние. Раздражение начало медленно подниматься, перекрывая желание. Ну, нет, если этот бес решил вдруг дать заднюю, она выполнит свою угрозу и оторвет его тупую голову вместе с идиотской шляпой! Только принцесса хотела это сказать, как по коже прошелся холодок, и вовсе не из-за открытого окна: она, даже не видя лица Страйкера, почувствовала, что он буквально пожирает ее взглядом. Она знала, что была этого достойна, и по праву гордилась своим телом, но, черт возьми, как же заводило еще одно подтверждение этому, тем более от явно опытного демона.

Девушка скользнула на шелковое покрывало и похлопала рукой рядом с собой:

— Так и будешь там мяться? Или твоей смелости хватило только на жалкий поцелуй?

— Вы сомневаетесь в моей смелости, мэ-эм? — Стелла почувствовала, что щеки опалило жаром от одного только этого обращения — ленивого, самодовольного, будто она уже лежала под ним и умоляла вставить. У этого наемника не было никакого права иметь настолько сексуальный голос.

Страйкер отмер и кошачьим шагом начал приближаться к постели. Куртка и шляпа остались где-то у двери. Вот он оперся о кровать, наклонился и окинул изучающим взглядом девушку перед ним. Она видела, что демон пытается сохранить видимость контроля, не желая окончательно ронять свое достоинство, но его взгляд был слишком алчущим, чтобы поверить в его равнодушие.

— Именно что сомневаюсь. Продемонстрируй мне ее, может, тогда я тебе поверю.

Реакция на вкрадчивый голос последовала незамедлительно: Страйкер рыкнул себе что-то под нос, моментально очутился на кровати и навис над принцессой. Да, это то, что нужно было Стелле: без нежностей, быстро и грубо. Лишь секунду она видела дьявольскую улыбку на его лице и отсверк золотого зуба. Через мгновение Страйкер поцеловал ее и… Это было намного, намного лучше, чем в первый раз.

Язык у Страйкера оказался шершавым, как наждачка, но от этого каждое его движение ощущалось в разы ярче. И, хоть клюв у Стеллы почти ничего не чувствовал, острые зубы сомкнулись на нем вполне ощутимо, вырвав у девушки сдавленное шипение.

— Блять, да почему с тобой так неудобно целоваться? — прохрипел Страйкер, пытаясь не порезать губы об острую костяную пластину. Когда это они успели перейти на «ты»?..

— Может, потому что ты этого не умеешь? — саркастично произнесла девушка, будто заранее зная, 

Расчет оказался верным: демон на секунду оторвался от ее лица, но только чтобы яростно сверкнуть глазами и впиться в воротник перьев на шее принцессы.

— Не умею? — зубы опасно проходятся по белому пуху. — Не умею? — клыки прикусывают кожу, пока не сильно, но… — Не умею?! — рыкнул он и прокусил кожу насквозь. Белые перья окрасились красным.

Стелла часто задышала и зацарапала ногтями по жёсткой ткани рубашки демона. «Воротник» распушился, перья встали дыбом от сладкой боли. Девушка не могла и подумать, что простой укус может так сильно ее завести. Одно это пьянящее ощущение подчинения кому-то было лучше, чем все, что она испытывала за годы брака со Столасом.

— Вот черт! — Страйкер внезапно отстранился, и она неосознанно потянулась за ним.

Демон, сморщившись от отвращения, пытался снять с языка прилипшие перышки. Выглядело это настолько забавно, что Стелла фыркнула.

— Кажется, у героя-любовника маловато опыта, м?

— А у тебя многовато перьев. — парировал он, мельком взглянув на пышный белоснежный хвост, отлепив от языка последний пух и вновь наклонившись к девушке. — Придется учесть.

Он опалил ее шею дыханием, аккуратно слизнул змеиным языком капельку крови, а дальше…дальше все рухнуло в бездну настоящего безумия. Страйкер будто с цепи сорвался: покрывал беспорядочными поцелуями гладкие плечи, кусал, зализывал укусы, причиняя ещё больше боли, и снова оставлял багровые отметины. Стелла металась под ним, выгибалась чуть ли не до хруста, лишь бы подставиться под сухие жаркие губы снова и снова, лишь бы он терзал ее тело ещё сильнее, лишь бы было больше боли — обратной стороны наслаждения. От этого мутилось в голове, мозг превратился в ненужную кашу, осталось только безудержное желание.

Страйкер спустился до пышной груди, но, наткнувшись на преграду в виде кружева, просто разорвал его острым когтем и отшвырнул куда-то в сторону. На миг, жалкий миг, принцессу кольнуло сожаление: это белье было от видного дизайнера, и она выложила за него кругленькую сумму. В отместку она попыталась порвать отвратительно плотную рубашку демона, которая неприятно терлась о разгоряченную кожу, но потерпела неудачу: ткань была слишком плотной. Для битвы или степи это прекрасно, но для постели, когда до дрожи хочется расцарапать и расцеловать чужую спину…

— С-сними ее. — срывающимся голосом приказала принцесса, не оставляя своих попыток. — Сними эту блядскую рубашку!

— Это слишком сложная работа для благородной? — пусть он и уткнулся носом в ложбинку между ее грудей, Стелла чувствовала издевательскую улыбку.

Оскорблённая гордость взыграла в крови аристократки: этот бес, как бы хорошо он ни целовался, обязан выполнять ее приказы! И в тот момент, когда зубы Страйкера сомкнулись на остром от возбуждения соске, она дотянулась и как можно сильнее прикусила клювом его шею.

Это было что-то невероятное. Два острых, болезненных удовольствия слились воедино. От неожиданности демон распахнул глаза и сжал зубы сильнее; вскрикнуть Стелла не могла, боясь, что если выпустит горячую взмокшую кожу, то окончательно потеряется в этом вихре. Никогда ещё с ней не было такого: грудь горела, гонять воздух по лёгким становилось все сложнее, а голову кружило ощущение напрягшихся от боли мышц демона. Это было сродни королевской власти, но намного, намного лучше: осознание, что непримиримый враг аристократов мечется, не зная, что делать: вырваться из хватки или прильнуть ближе, что он зализывает набухший сосок, будто извиняясь, — гордость от осознания этого затопила ее с головой. И в этот момент рубашка снова прошлась по обнажённому плоскому животу.

Стелла наконец-то раскрыла клюв, мельком полюбовались на наливающуюся багровую отметку и принялась судорожно расстёгивать пуговицы на ненавистной ткани. Страйкер ей в этом никак не помогал: он как раз с наслаждением обводил языком второе полушарие, иногда легонько покусывая, да ещё и навалился сверху, совершенно забыв об удобстве девушки. Впрочем, из-за разницы в размерах он оказался на удивление лёгким.

— Может, поможешь? — прошипела Стелла, сражаясь с очередной застёжкой. — На кой черт тебе столько пуговиц?

— Не-а. — безмятежно отозвался демон, втянув в рот второй сосок, проходясь по нему языком (от этого влажного тепла девушка вздрогнула и выпустила из рук рубашку). — И это стильно.

Ее окончательно достали эти тупые пуговицы, так что она просто схватила ткань и несколькими резкими движениями разорвала ее. Это была месть: пусть теперь и ему придется искать новую одежду. Страйкер отпрянул, но тут же, пользуясь случаем, стянул с плеч обрывки рубашки и отправил их куда-то в сторону окна. Он уже наклонился, чтобы продолжить делать свое грязное дело, но Стелла уперлась ему в плечи. Пусть и в полутьме, но ей хотелось увидеть тело наемника. Тот послушно замер.

Казалось, будто Страйкер весь состоит из мышц; не как самопровозглашенные альфа-самцы, которые дни напролет проводят в качалках; скорее, он был похож на волка — идеальную машину для убийств, своей силой и свирепостью доказывающего, что он достоин существовать в этом мире. Холеные руки прошлись по широким плечам, спустились на тяжело поднимавшуюся грудь, остановились напротив сердца. От частого 

 у нее самой почему-то перехватило дыхание. Пальцы легко двинулись дальше, к животу, и Стелла тихо ахнула. Кожа демона была испещрена заросшими рубцами от шрамов. Она могла почувствовать очертания укусов, резаных ран и маленькие ямки — остатки огнестрельных ранений. Сколько же железа в нем побывало? Принцесса не хотела признаваться даже себе, а уж Страйкеру и подавно, но ей стало жаль его: это ведь сколько боли ему пришлось вытерпеть? Самый большой шрам змеился через плоский живот и доставал почти до груди. Стелла задумчиво обвела его пальцами. Что ж, если у наемника так много боевых отметин, почему бы не добавить еще? В конце концов, секс — это тоже своего рода борьба. А потому, не дав опомниться ни себе, ни Страйкеру, она вонзила ногти ему в грудь и резко рванула вниз, оставляя четыре ровные царапины. 

— С-сука-ахх! Ты что творишь?! — хвост демона затрещал и со свистом разре́зал воздух. Вряд ли это было выражением недовольства.

Стелла не ответила. Лунный свет как раз упал на бледную кожу демона. Царапины стремительно набухали красным, в уголках уже собирались первые капельки крови. Вот они покатились вниз… Девушка поняла, что не может оторвать от этого зрелища взгляда. Медленно она протянула руку и слегка размазала тонкие влажные полоски. Горячая кровь на горячем теле.

— Еще. — из-за просящих ноток в хриплом голосе демона этот приказ звучал почти как мольба.

— Это…это приятно. Сделай так еще!

Лицо Стеллы исказилось зловещей улыбкой. Острые ногти снова вцепились в кожу, оставляя за собой кровавые бороздки; на идеальном маникюре расцвели алые пятна, но это волновало принцессу в последнюю очередь.

— О-охх, да-а… Да! Да, блять, давай еще! — глаза у Страйкера закатились, голова откинулась назад, но девушка успела разглядеть расширившееся от удовольствия зрачки, будто от травки. Видимо, боль чужая и боль своя приносили убийце равное наслаждение.

— Ты мазохист? — поинтересовалась она. Для удобства пришлось перекатиться на бок и утянуть за собой мало что соображающего демона; хвост его метался из стороны в сторону, пару раз ощутимо хлестнув Стеллу по ногам.

— Только с тобой. — был совершенно неожиданный ответ.

«У него явно были любовницы до меня. Но только со мной… Это мило.» — пронеслась в голове мысль, но тут же испарилась, как и все прочие. Стелла вошла во вкус: она любила причинять боль и наслаждалась ею. И не она одна: с губ убийцы то и дело срывались короткие стоны, которые тот всеми силами старался заглушить, руки слепо шарили по кровати, вцепляясь в гладкие простыни и тут же их отпуская, хвост бесконтрольно дергался, то вытягиваясь в струну, то безвольно обвисая, а сам Страйкер только и делал, что подставлялся под новые порезы. Даже в таком состоянии он дотягивался до рук Стеллы, покрывая их кусачими поцелуями. Возможно, так он выражал признательность, или нежность, или… Да и какая разница, если в мире осталась только рубцеватая кожа под ногтями, сдавленные ругательства и запах крови и пота?

Стелла, у которой уже голова кружилась от власти, опустила руку ниже, чтобы оставить свой след и на животе демона, но неожиданно наткнулась на ремень с тяжелой пряжкой. Под ним ткань натянулась так, что, казалось, вот-вот порвется. Девушка вообще не представляла, как это можно терпеть. Она мазнула по штанам всего одним пальцем, но Страйкер мгновенно распахнул прикрытые глаза и вцепился ей в руки так, будто только-только вспомнил о цели их нахождения здесь.

— У тебя слишком плохая память. — усмехнулась она.

— Это у тебя слишком хорошие руки.

Страйкер извернулся и снова оказался сверху, вжимаясь в нее твердой плотью. Только сейчас принцесса поняла, что он ниже ее на две головы. Если член этого беса окажется таким же, как и у Столаса, она выгонит его, и пусть мучается со стояком. О том, что у нее между ног уже все горело от желания, она старалась не думать.

— Если мне не понравится, я вышвырну тебя в окно. — предупредила она, следя, как демон дрожащими пальцами пытается расстегнуть ремень.

— Не волнуйся, еще никто не жаловался. — ухмыльнулся он.

Что значит «еще никто?!». Гнев тут же сменил вожделение. Нет, это была…ревность? Какая Стелле разница, кого до нее трахал наемник? По идее, никакой, но он не имеет права вспоминать о каких-то шлюхах, когда перед ним лежит принцесса! Она грубо схватила Страйкера за шею и вплотную притянула опешившего демона к лицу, так что увидела отражения своего яростного взгляда в его глазах.

— Не. Смей. Говорить о ком-то кроме меня. Понял?

На лице демона промелькнула тень раскаяния, но тут же его сменила привычная наглая усмешка.

— Понял. Ты все равно лучше всех. — она не успела обдумать, искренней ли была это фраза, или он просто пытался ее успокоить.

Вырвавшись из ослабевшей хватки, он последним движением совладал с ремнем и, путаясь, виляя худыми бедрами, стянул штаны с боксерами. Между их телами остались только кружево белья принцессы, которое было безжалостно разорвано и жалкими клочками упокоилось где-то на полу.

Затуманенным похотью, потемневшим взглядом Страйкер еще раз медленно оглядел Стеллу, будто пытаясь навечно впитать каждый изгиб, каждый укус, каждый синяк, оставленный его рукой. Девушка поежилась от такого пристального оценивания. Ему что-то не нравится? Он почему-то в ней разочаровался — сейчас, когда увидел целиком, в ярком лунном свете?

— Что-то не нравится? — с вызовом спросила она, пытаясь за дерзостью скрыть подкрадывающийся страх.

Вместо ответа Страйкер мягко улыбнулся (она и подумать не могла, что от улыбки на этих суровых губах может стать так тепло) и с совершенно неожиданной нежностью прильнул к ее клюву в поцелуе. От дикой страсти не осталось и следа, только осторожные, легкие прикосновения. И от них в ушах зашумело не хуже, чем от до боли сладостных укусов. Она впервые за этот вечер зарылась в волосы демона; пропускать жесткие пряди между пальцами, гладить их, прижимая его все ближе к себе — это было так успокаивающе, что пожар, до того бушевавший у нее в груди, улегся и превратился в ровное пламя костра.

Но как только Страйкер вошел в нее одним слитным движением, в этот костер вылили с десяток канистр горючего. Стелла не знала, какой размер мужского достоинства у низших демонов считается большим, но знала, что член Страйкера заполняет ее просто идеально, не то что… Нет, нахуй Столаса, пусть исчезнет из головы с его жалкими попытками в хотя бы удовлетворительный секс. Вот чего ей хотелось: чтобы в животе бешено сматывался клубок огненного напряжения, чтобы с каждым мощным движением из легких выбивало воздух, а взмокшая спина скользила по смятым простыням. В первые секунды девушке показалось, что ее мозг разнесло сильнейшим взрывом: настолько это было неожиданно и невероятно. Все, что ей оставалось — пытаться подстроиться под размашистые толчки демона да захлебываться короткими стонами, почти переходящими в жалкие всхлипы. Однако через несколько мгновений до того, что раньше было ее разумом, дошло, что что-то не так. Она чувствовала напряженную плоть демона слишком хорошо. Слишком…

— С-серьезно? — еле выдавила она и тут же подавилась новым стоном. — Шипы?!

— Преимущество гибридов. — Страйкер пару раз мотнул шипастым же хвостом и просипел, на секунду замерев: — Какая же ты, блять, охуенная…

В наставшем на миг затишье неожиданное признание было таким грязным в своей пошлости, таким чистым в своей искренности, что оба попытались тут же забыть его.

— Меня тошнит от нежностей. — ногти принцессы пропороли кожу на плечах наемника. Запах крови вскружил голову, хотя, казалось бы, куда дальше?

Стелла тут же поплатилась за свои слова. Бедра будто обожгло прикосновение огненных хлыстов: когти Страйкера расцарапали белоснежную кожу будто так и надо, будто она не имеет никакой ценности, будто идеальное в своей безупречной красоте тело можно рвать, и его хозяйке это понравится. Что ж, это было истиной. Принцесса понятия не имела, сколько кровавых отметин оставил на ней демон: казалось, что от них горело и плавилось все тело, но, блядские ангелы и черти, как же это было невыносимо-сладко! Все равно что глотать кипящий сироп, обжигать горло до дыр, но пить снова и снова. Она не заметила, как сама начала подмахивать окровавленными бедрами, чтобы Страйкер входил в нее еще глубже, до предела, чтобы он вытрахал из нее душу и потерял бы свою этой ночью.

— Хочу быстрее… Еще быстрее! — она уже сама не понимала, что говорила, задыхаясь в липкой жаркой паутине похоти. — Больше…тебя, хочу тебя, ну же… Дай мне– О-о-хх! Да-аа..!

Это было невоможно, наверное, это был бред ее распаленного мозга, но ей показалось, что Страйкер начал двигаться еще быстрее, буквально вбивая ее в постель. Стелла металась, приказывала, просила, извивалась под ним, пыталась то ли сбросить, то ли притянуть к себе еще ближе, и все это — под его пожирающим взглядом. Страйкер не говорил ничего, только с трудом выпускал воздух сквозь сжатые зубы, но она бы вряд ли расслышала бы хоть одно его слово: в висках будто били кузнечные молоты.

Стелла чувствовала, что уже совсем близко. То, чего она не могла достичь все эти годы, чего ни разу не могла испытать — высший пик наслаждения, когда на мгновение можно увидеть Жемчужные Врата. Шею словно сдавило раскаленное лассо, узел в животе сжимался, наматывая дрожащие от напряжения нервы, чувство обострились до предела, каждый новый толчок, каждое касание выбивало снопы жалящих искр…

Все случилось мгновенно, и это было…неописуемо.

Внезапно Страйкер вошел так резко, что выбил из нее воздух, душу и что-то еще. Это «что-то» было похоже на Большой взрыв, после которого возникла вселенная, но тут было наоборот: все мироздание порвалось и разлетелось в клочья. Спина неестественно, до хруста выгнулась, глаза закатились, а рот раскрылся в немом крике, потому что никакой звук на свете не мог описать то ощущение блаженства, которое завертело девушку. Было слишком много, было слишком мало, хотелось еще, но еще один такой взрыв означал немедленную смерть от разрыва сердца — чересчур много силы высвободилось в один миг. Она замотала головой, только чтобы выместить куда-то эту бурлящую энергию, забилась, заскользила руками по простыням и спине Страйкера, который продолжал двигаться, и лучше бы он этого не делал.

— Прекрати-ахх… Да стой, стой же ты!

Удовольствие медленно выходило за грани всего сущего, намертво сплетаясь с болью. Стелла чувстовала, как член демона твердеет в ней, как поднимаются и раскрываются шипы на нем — недостаточно острые, чтобы порвать, но достаточно, чтобы усилить все ощущения раз в сто. Волны наслаждения накатывали снова и снова, пока принцесса не начала захлебываться в них — много, слишком много, просто невыносимо много. И когда казалось, что еще секунда — и она не выдержит этой пытки удовольствием, она почувствовала пустоту, а следом — как Страйкер изливается на постель и перекатывается набок. 

Стелла бессмысленно смотрела в потолок и чувствовала себя бесформенным желе, которое вот-вот растечется лужицей. С трудом она перевела осоловелый взгляд на трюмо с зеркалом (оно стояло напротив кровати) и поразилась: разве отражение в нем — это она? Разве у принцессы из рода Гоэтии могут быть так бесстыдно распялены бедра, будто у самой продажной шлюхи в Аду? Разве может ее клюв, привыкший к светским беседам, быть так похотливо приоткрыт, позволяя ниточке вязкой слюны стекать на искусанную шею? Разве может она смотреть так сыто и довольно? Не может, но все так и было.

Некоторое время тишину спальни нарушало лишь хриплое, но уже успокаивающееся дыхание демонов; Стеллу начало клонить в сон от томной усталости, объявшей тело, но тут сбоку послышалось шевеление. В полутьме (луну скрыли набежавшие вдруг облака) Страйкер сполз с кровати и принялся молча шарить по полу в поисках раскиданной одежды. Принцесса, чуть прищурившись, лениво наблюдала за тем, как он застегивает штаны и пытается свести вместе края разорванной рубашки. В конце концов он просто небрежно запихал ее подол за ремень (лучше от этого не стало).

— Ты куда? — спросила девушка. Демон, который уже поправлял шляпу с курткой, остановился у открытого окна, и, не оборачиваясь, ответил:

— Это был просто секс, ясно? — предупредила его зачем-то Стелла. — Разовая акция, и ничего больше.

— Разумеется, мэм. — наемник равнодушно пожал плечами, одним движением вспрыгнул на подоконник и растворился в ночи. Через секунду послышался глухой удар о землю (второй этаж, не страшно) и удаляющиеся шаги, а затем все стихло.

Принцесса откинулась на подушки и глубоко вздохнула. До собирающегося по кусочкам сознания постепенно начало доходить, 

 она совершила. Переспала с бесом, простолюдином, низшим существом. Уподобилась своему жалкому мужу, опустилась до его уровня! И что самое страшное: ей понравилось. 

Краска запоздалого смущения залила щеки, и Стелла прикрыла горящее лицо руками. И как теперь с этим жить? Тут же пришёл ответ: сделать вид, что ничего этого не было, забыть, как постыдный влажный сон, списать все на временное помутнение рассудка и жажду мести. Да, так будет лучше всего: выкинуть из памяти горячие сухие ладони, наглую ухмылку, откровенные разговоры, жажду крови на двоих, карамельное ощущение того, что тебя понимают…

«Ладно, это будет сложнее, чем я думала».

Стелла перевернулась на бок и тут же поморщилась: царапины, хоть и начали заживать благодаря быстрой регенерации, ныли и болезненно тянули кожу. Даже основание хвоста немного саднило: видимо, когти демона добрались и туда. Ничего, к утру все заживет, и от этой безумной, неправильной ночи не останется и следа; почему-то от этой мысли в душу на секунду проникла тоска, но девушка тут же отогнала ее: веки наливались свинцом, и решать моральные дилеммы совершенно не хотелось.

— Подумаю об этом завтра. — пробормотала она и мгновенно погрузилась в сон.

Прошло несколько дней, и за это время Стелла смогла расставить все по полочкам. Она не могла отрицать (хоть сначала и противилась этому), что Страйкер ей понравился еще задолго до того, как показал, на что способен в постели. До их первой встречи она ни разу не видела его, только собирала информацию об успешно выполненных заказах, но была приятно удивлена тем, что он хотя бы не смотрел на нее снизу вверх. Конечно, наемник был ниже головы на две, едва доставая макушкой ей до груди, но в выправке, во взгляде без тени страха читалась такая уверенность, какую принцесса ни разу не видела рядом с собой от простолюдинов. Перед ней в силу ее статуса трепетали и падали ниц, и это было логично, но этот демон имел наглость не бояться ее. И это, признаться, впечатляло. К тому же Стелла сразу почувствовала, что убийца — профессионал в своем деле и выполняет работу с огромным удовольствием; кровожадный огонек мелькнул в желтых глазах всего один раз, когда Страйкер с презрением оглядел портрет будущей жертвы, но принцесса могла поклясться, что в голове он уже прокручивает сценарии самой мучительной смерти для принца. Демон любил чужую боль так же, как и она. Наверное, поэтому ее и потянуло к нему: в высшем свете никто не разделял ни ее пристрастия к кровавым фильмам ужасов, ни увлечения оружием, так что каждая минута, проведенная рядом с убийцей, была для принцессы давно желанной отдушиной. Поэтому, когда Страйкер приехал к ней для доклада, она хоть и была взбешена провалом операции, но втайне порадовалась встрече.

Когда она пригласила его на ужин… Ей было просто 

 скучно. Сажать рядом с собой за один стол простолюдина было нарушением абсолютно всех норм этикета, и, если бы об этом узнала хоть одна живая душа, Стелле следовало бы тут же повеситься от стыда; но она была совсем одна в своем личном доме, так что видеть ее никто не мог. К тому же, со Страйкером оказалось интересно разговаривать, так что принцесса просто старалась не думать о его низком происхождении.

Ну, а потом случилось то, что случилось. Утром Стелла первым же делом отправилась в ванную, чтобы смыть все следы прошедшей ночи и, отмокая в пенной воде с ароматом розового масла, рассудила, что произошедшее было просто интересным опытом. Пары иногда решают разнообразить свою постельную жизнь и приобретают наручники и плетки, а она вот решила переспать с простолюдином. С учетом того, что последний хороший секс у нее был примерно никогда, это может считаться даже разумным шагом: если никто из высшего общества не может удовлетворить ее желания, почему бы не взглянуть ниже? К тому же это был единичный случай, и больше она себе не позволит такой легкомысленности.

Успокоив совесть таким образом, Стелла решительно постаралась вытравить Страйкера из памяти, и ей это почти удалось. Да, лежа в огромной холодной постели, она на пару минут вспоминала тот адский жар во всем теле и мгновения кристально чистого блаженства, но тут же напоминала себе, что та ночь должна остаться единственной и никогда не повторяться, и, покрутившись немного, засыпала. Постепенно мысли о демоне почти испарились из головы, поэтому, когда дворецкий открыл дверь малой гостиной и торжественно объявил: «Мистер Страйкер!», она не поверила своим ушам.

Страйкер вошел в комнату так решительно, будто собирался атаковать вражеский бастион, и широкими шагами направился к дивану, на котором принцесса спокойно читала какой-то детектив.

— Что ты здесь де…? — успела спросить девушка, прежде чем демон подошел к ней вплотную, и она увидела безумный блеск в его глазах.

— Заткнись. — последовал хриплый приказ, и не успела принцесса возмутиться, как Страйкер повалил ее на диван и вцепился в клюв властным, жаждущим поцелуем.

И снова все провалилось в бездну безумия. Все смешалось: треск рвущейся ткани, шипение боли, придушенные всхлипы и сладостные, тягучие стоны.

— Не могу…так. — слышала девушка сквозь рваное дыхание, пока демон покрывал беспорядочными поцелуями ее лицо. — Все время думал…о тебе. Хочу. Тебя. Блять, это слишком—

Как же Стелла ошибалась, думая, что сможет забыть это головокружительное ощущение абсолютного блаженства, этих молний, что проходят по всему телу и вгрызаются в вены и артерии: будто сотни раз умираешь на электрическом стуле и возрождаешься снова. Уже не было никакого смысла останавливать себя и терзаться моральными дилеммами: если откусил от запретного плода один раз, захочется снова и снова, и, если все принципы уже пошли трещинами, почему бы не разрушить их до основания?

Когда все закончилось, они, с трудом умещаясь на диване, восстанавливали дыхание и думали об одном и том же: «Что делать дальше?». Впрочем, Стелла уже все решила. Она не откажется от этого, не после того, что она узнала 

 может быть секс. Да, это все ради плотского наслаждения, ничего больше. Кто может сказать, что это плохо? Все равно что осуждать человека за то, что он хочет есть или пить — это естественные потребности организма. Страйкер, кажется, вовсе не против расшатывания своих принципов, так почему бы не принести пользу друг другу и заключить взаимовыгодное сотрудничество?

— Я свободна в четверг с восьми вечера. — наконец произнесла она, глядя в потолок. Через десяток секунд, когда до мозга демона дошел смысл слов, рядом послышался голос:

— У меня заказ. Но в десять смогу быть здесь.

— Я отошлю прислугу к этому времени. — она повернулась к нему и строго произнесла: — Я позволяю тебе это, потому что мне так хочется, ясно? Это всего лишь секс, и ничего больше.

И Страйкер отозвался эхом:

Ничего больше

Подруга_Анархиста

Жребий брошен, и отношения Стеллы и Страйкера выходят далеко за рамки деловых. Изначально это планировалось как секс без обязательств, ничего больше, но что-то явно пошло не по плану...

Адский босс

Страйкер/Стелла Гоэтия

Стелла Гоэтия/Страйкер

Андреальфус

Октавия Гоэтия

Особый заказ: Перья и когти

ru-osobyi-zakaz-perya-i-kogti-podruga-anarhista

Постепенно вечерние встречи с последующим жарким сексом стали привычными. Привычными — не значит «надоевшими» или «приевшимися», нет, каждая ночь была лучше прежней, и направлялась в ванную Стелла на подрагивающих ногах. Просто они проходили в то время, когда было удобно и принцессе, и наемнику. Каждый раз они договаривались о следующей встрече, исходя из своих планов, демон выскальзывал из кровати и растворялся в темноте, а девушка, приведя себя в порядок, засыпала в полном удовлетворении. Один раз Страйкер написал (номера телефонов сохранились еще с незадавшегося убийства Столаса. Наемник был записан у Стеллы как «Тот бес в идиотской шляпе»), что приехать не сможет: у цели заказа резко изменились планы. Девушка ничуть не расстроилась, пожала плечами, написала «Ок» и отправилась в спа-салон. В конце концов, они были друг для друга никем, просто на какое-то время их желания совпадали, вот и все.

Кстати, Стелла только через несколько дней после второй встречи (обивка на диване восстановлению не подлежала) смогла придумать, чем же заменить это обезличенное «их». Слово «любовники» ей не нравилось категорически: это звучало пошло и вульгарно; любовники — это ее муженек и тот имп; о «возлюбленных» и речи быть не могло: то, что им нравится делить постель не подразумевает чувства, заходящие дальше банального расчета; может быть, лишь немного взаимного уважения. Так что принцесса подобрала определение «партнеры». Согласно электронному словарю ВоксНета, партнер — это один из равноправных участников совместной деятельности. Подходило просто идеально; пусть Страйкер чаще занимал верхнюю позицию, царапин на его спине, оставленных безупречным маникюром, меньше не становилось. Так что да, схема была проста и работала отлично. О разнице в их положениях, о многолетних принципах, о Столасе и Блице партнеры старались просто не думать: так было легче воспринимать новую действительность, в которой появилось намного больше удовольствия, чем раньше.

Наверное, эта система «пришел — потрахались — ушел» оставалась неизменной и дальше, если бы Стелла не начала замечать некоторые изменения в привычном порядке. После плотских утех полежать под одним одеялом лишние пять минут, бросить быстрый взгляд на партнера, почти бессознательно, с непривычной изучающей мягкостью, провести по чужой руке, убрать со взмокшего лба чужую прядь волос или перо. На это было легко не обращать внимания, и принцесса честно старалась так и делать: ни ей, ни Страйкеру точно не нужны были какие-то глупые привязанности; привязанность — это для слабаков и идиотов, все равно что себя к цепи с ядром приковать. Поэтому принцесса старалась игнорировать такие порывы, а если уж и замечала их, то тут же отдергивала руку и отводила взгляд.

Ах, да, еще же были разговоры. Поскольку после крышесносного секса было очень глупо и странно расходиться в полном молчании, они перебрасывались парой слов (не вести же философские беседы, в самом деле). Сначала это выглядело как:

— Как вообще дела? — пустая формальность, вопрос лишь чтобы что-то спросить.

— Нормально. — такой же пустой и безразличный ответ.

На этом своеобразный обмен приличествующими вежливостями заканчивался. Однако через энное количество встреч равнодушные любезности переросли в:

— Нормально. Новый заказ есть, придется завтра в Жадность тащиться. Клиент — идиот зазнавшийся.

Ненамного больше смысла, но в подобных диалогах было уже что-то, будто идешь по высохшей, истрескавшейся земле, но знаешь, что там внутри есть прорастающие семена. Стелла не хотела, чтобы эти семена прорастали, ей должно было хватать тех, что есть у нее в саду; не стоило вообще начинать разговор, потому что это значит, что волей-неволей узнаешь другого получше. Это совершенно излишне, верно? К сожалению, здравый смысл в последнее время стал слишком часто отказывать девушке, поэтому брошенные вскользь фразы незаметно для нее превратились в:

— И как там у тебя дела?

— Нормально. Эта сучка Делия посмела сказать, что мое новое манто уже полвека как вышло из моды! Тупая курица, это называется «винтаж»!

— Манто — это такие пельмени, нет?

— Пельмени — мусорная еда для бедняков. 

 Манто — это накидка с мехом, как ты можешь этого не знать?

— Я похож на знатока моды?

— Ты похож на того, кто носит один комплект всю жизнь. Серьезно, сколько лет этой трухлявой куртке?

— Это называется «винтаж», как ты можешь не знать?

На этом Стелла заходилась смехом (она вообще заметила, что в последнее время стала чаще улыбаться. Конечно, это не подходило ее статусу, но она вычитала, что улыбка помогает сохранить форму лица, так что все было в порядке), а Страйкер лишь довольно ухмылялся. Наверное, это можно было даже назвать «болтовней»; разговор, беседа — это что-то серьезное, для чего требуются серьезные мысленные усилия; но, когда все тело наполнено томной тяжестью, когда лежать приходится на скомканных заляпанных красным и белым простынях, когда лень шевелить даже пальцем, от такого обмена забавными ситуациями расслабляются мышцы и приятно теплеет на душе. В конце концов, это все еще их ни к чему не обязывает, верно? Да, они как-то незаметно начали узнавать о жизни друг друга, но ведь это ничего не значит. Принцесса старалась не задумываться о том, почему ей нравятся рассуждения наемника о преимуществах разных видов оружия и его воспоминания о самых интересных заказах. Под «интересными» Страйкер подразумевал те, в которых ему удалось как можно дольше и изощреннее поиграть с жертвой. Как-то раз он, внезапно прервав увлекательный рассказ повернулся к ней и спросил:

— Тебе нормально слышать про смерти своих…эмм…пернатых товарищей?

Стелла пожала плечами.

— Почему бы и нет? Мне все равно никогда не нравился этот надутый индюк.

— А остальные? — почему-то демона заинтересовало ее мнение. — Вы же все родственники, разве нет?

— В высшем обществе нет родственников, друзей, товарищей и тому подобного, есть только полезные связи. Герцог Борлеаль мне никогда не был нужен. Так что там про выколотые глаза?.. — она нетерпеливо похлопала убийцу по плечу с уже посиневшей отметкой от укуса, и тот продолжил свой рассказ.

Постепенно это стало обыденностью, пусть они и продолжали соблюдать границы, не залезая в душу или личную жизнь друг друга: никому не хотелось выслушивать жалобы и проблемы, в конце концов, их партнерство основывалось на получении удовольствия, и только. Если Стелле нравится бессмысленная, но забавная болтовня, значит, они будут болтать. Секс, перемежаемый разговорами, был хорошим времяпрепровождением, и принцесса и не думала что-то менять в этой схеме.

Изменилось все одним вечером, когда девушка, сидя на пуфике рядом с трюмо, приводила в порядок длинные хвостовые перья, а Страйкер, скрестив ноги по-турецки, восседал на такой же скамеечке рядом. Вид у демона был такой, будто его только что посвятили во все тайны мироздания разом, и он как раз думает, делиться этим знанием с презренными смертными или нет. Его ухмылка была слишком самодовольной, а прищур желтых глаз слишком покровительственным, чтобы принцесса могла их игнорировать.

— Ладно, выкладывай, что там у тебя?

— Ничего. Абсолютно ничего. — ухмылка стала шире, и Стелла раздраженно закатила глаза. Как же он порой ее бесил! Это насмешливое «мэ-эм», которое в сочетании с его бархатным голосом сойдет за десяток прелюдий; эти нелепые усы, за которые можно было дернуть в порыве страсти и как награду получить забавно сморщенный нос; эти колкости в ее адрес, за которые любой другой уже умер бы мучительной смертью… Да, периодически она хотела прострелить ему голову, но при мыслях о крови и пулях между ног начинало сладко ныть, и она тянулась за новым поцелуем.

— Ты сидишь с таким видом, будто тебя Люцифер назначил главой Ада, и явно хочешь что-то рассказать. Давай, удиви меня, пока от важности не лопнул.

— Я купил новые карты. — он произнес это с таким видом, будто совершил невесть какой подвиг. Стелла скептически подняла бровь, ни на секунду не отрываясь от перьев.

— А навигаторы для чего изобретены? Ты же в курсе, какой на дворе век?

Пришла очередь Страйкера закатывать глаза.

Демон дотянулся до запыленной дорожной сумки смутно-коричневого цвета и принялся рыться в ней. Судя по шороху, звяканью и стуку, наемник перевозил в ней весь свой дом. Наконец с самого дна оказалась извлечена маленькая деревянная коробочка; на крышке был нарисован череп с позолоченными зубами, в окружении синих цветов; позади него раскрыло с десяток острых лучей красное солнце. Выглядело это как туристический подарочный набор, которые продаются по завышенным ценам в маленьких лавках рядом с какой-нибудь «умопомрачительной» достопримечательностью. Эту догадку Стелла и озвучила, ничуть не боясь обидеть демона; принцесса никогда не пеклась о чувствах других, так зачем же начинать это утомительное занятие?

— Эй, я выложил за них полсотни баксов! 

 — возмутился наемник.

— Всего-то? — хмыкнула принцесса. Она бо́льшую сумму платила за один тюбик увлажняющего крема для рук.

— Коробка, — он положил ее на туалетный столик и для выразительности постучал по ней когтем, — сделана из высушенной коры сагуаро. 

 Сами карты, — он откинул крышку и продемонстрировал содержимое. Стелла против воли наклонилась пониже. — нельзя ни сжечь, ни порвать, ни утопить. И посмотри на рисунки.

Принцесса была вынуждена признать, что художник постарался на славу; таких карт она еще не видела: вместо дам — девушки-скелеты в пышных платьях и венках из цветов, вместо валетов — мечники с головами-тыквами, вместо десяток — кони с огненными гривами; джокеров заменяла Смерть в черном сомбреро и косой. Все мелкие детали: каждая складка на одежде, каждый всполох пламени, каждая трещинка на черепе были прорисованы с поразительной точностью; Стелла никогда бы не подумала, что обычной колодой карт можно будет любоваться, как настоящим произведением искусства. Но она не была бы собой, если бы выразила восхищение слишком ярко, поэтому девушка лишь пожала плечами и деланно равнодушно произнесла:

— Неплохо. Но к чему такие траты? Карты — они везде карты.

— Просто для красоты. — пожал плечами наемник. — Приятнее иметь такие, чем какую-нибудь засаленную измятую колоду. Правда, играть мне особо не с кем. — он еле слышно вздохнул.

Это был явный намек. Сначала Стелла хотела возмутиться: он пришел сюда удовлетворять ее желания, а не делать из поместья казино. Но через секунду она остыла и задумалась. В принципе, предложение было не таким уж и плохим: принцесса хорошо играла в покер и вист и несколько раз раскладывала двойной пасьянс. Вряд ли обычный наемник сможет обойти ее; наверняка максимум, на что он способен, — это переводной дурак. В таком случае выигрыш позволит ей вдоволь понасмехаться над гордым демоном. Поэтому принцесса вернулась к разглядыванию своего отражения, поправила перья и, не глядя на собеседника, произнесла:

— Можем сыграть, если хочешь.

Глаза Страйкера моментально загорелись, и девушка не могла не подумать, что этот азартный огонек ему очень идет.

— На что играем? — хитро прищурившись, спросил демон, а ловкие пальцы уже вовсю тасовали колоду. Стелла пожала плечами.

— На деньги, разумеется. Или ты слишком беден? Учти, в долг я не даю.

Страйкер презрительно фыркнул.

— В средства́х стеснения не имею (принцесса мимолетно поморщилась: неправильные ударения выводили ее из себя, пусть она и понимала, что это издержки деревенского воспитания). Скорее, я тебя разорю. Ты умеешь играть в канасту? 

Стелла нахмурилась. Игра была ей незнакома, она и слова-то такого не слышала, а, значит, возможен проигрыш. А этого никак нельзя было допустить: принцесса не может уступить жалкому наемнику. Нужно было заставить его выбрать покер или на крайний случай дурака, но сделать это так, чтобы он не понял, что девушка пытается увильнуть от сложностей. К счастью, вращаясь в высшем обществе всю свою жизнь, лгать она научилась превосходно.

— Хмм… — принцесса сделал вид, что задумалась. — Да, играла когда-то, но очень давно, так что уже совсем забыла правила. Не думаю, что тебе захочется снова их мне объяснять, на это столько времени уйдет… Может, в покер? Думаю, ты в нем хорош. — вот так, немного лести в конце. А она хороша в дипломатии.

— Ого. — Страйкер удивленно приподнял брови. — Нечасто встретишь того, кто знает, как в нее играть. Это особенно интересно при том, что канаста распространена среди импов, и только в Гневе. Не подскажешь, где ты ей научилась? — он с нарочито вежливой улыбкой склонил голову набок, явно думая, что подловил принцессу. Но та была не лыком шита, и быстро нашлась с ответом:

— О, у меня был один знакомый, принц Толлине (разумеется, никакого принца и в помине не было), его все считали сумасшедшим. Я с этим согласна: он был полным психом. Изучал простолюдинов, считал, что они не так уж и примитивны, что мы должны быть им благодарны за то, что они обеспечивают нам хорошую жизнь, и в какой-то момент нашел правила этой игры. Мне она показалась занятной, так что я сыграла с ним несколько партий. — она равнодушно смотрела в зеркало, поправляя прическу, чтобы подчеркнуть, что история эта вовсе не вымышленная, а истина, рассказанная так, между делом.

Девушка решила, что выкрутилась очень ловко: Страйкер никак не мог знать всех представителей многочисленной семьи Гоэтии, так что вполне мог поверить, что такой принц существовал на самом деле. Хотя Стелла точно знала, что ни один аристократ не стал бы мыслить, как этот несуществующий благородный. В самом деле, что за вздор: благодарить низших за то, что те находятся в услужении у высшего общества. Наоборот, это импы и бесы должны говорить «спасибо» по тысяче раз на день, раз до их труда вообще снисходят. Такие мысли грели ей душу: осознавать, что ты живешь намного лучше других, было приятно, поэтому девушка не сразу поняла, что успокаивающий, даже какой-то домашний, шорох от тасуемых карт прекратился. Принцесса перевела взгляд на демона и увидела, что Страйкер пристально вглядывается в нее с каким-то странным нечитаемым выражением лица. Внезапно ей стало очень не по себе, тем более, что она не могла понять причину такой резкой смены настроения.

— Ты так, разумеется, не считаешь? — наконец глухо произнес наемник, все так же не отводя глаз от лица принцессы.

— Как — «так»? — не поняла та. Внутри зашевелилось нехорошее чувство, что разговор свернул куда-то явно не туда. Мирная теплая атмосфера медленно вытекала из комнаты, оставляя звенящую натянутую пустоту. Стелла начала сомневаться (а это было ей несвойственно), что решение солгать было таким уж правильным.

— Ты, конечно, не похожа на этого «полного психа», верно? Если он вообще существует. Ты, как и остальные благородные, считаешь, что простолюдины — просто ни на что не годная грязь под вашими лакированными ботинками?

— Я… — протестующе начала Стелла и замолчала. Отрицать очевидное было бессмысленно. — Именно так. Слуги должны быть благодарны, что им оказана такая честь. — она гордо вздернула подбородок.

— А ты не думала, что у вас есть все, что захотите, только благодаря этим «ничтожествам»? — наемник недобро прищурился и отложил карты. Его хвост нервно дернулся, что указывало на постепенно иссякающее терпение.

Кажется, девушка задела его больное место, пусть совсем не хотела этого. Но, в конце концов, он знал, с кем связывается. Эта мысль должна была ее успокоить, но на душе стало еще гаже. 

«Почему я чувствую себя виноватой?»

Но сдаваться так просто она была не намерена: Стелла уже успела достаточно изучить характер демона, во многом потому что он был схож с ее, чтобы указать на одну деталь.

— Не строй из себя защитника бедных угнетенных импов. Тебе наплевать на них так же, как и мне.

Стелла впервые за этот разговор улыбнулась и спокойно произнесла:

— Потому что мы оба законченные эгоисты. И ненавидишь ты аристократов не поэтому.

Страйкер еще пару мгновений прожигал ее взглядом, но потом просто дернул плечом и поводил когтем по рубашкам колоды.

— Не волнуйся, лезть к тебе в душу я не буду. — уверила она его. По большому счету ей действительно было почти все равно, что там у демона произошло в прошлом. Сейчас есть настоящее, в нем и надо жить. И в этом настоящем, в их уже установившейся схеме (правда, этим вечером она явно трещит по швам) нет места задушевным разговорам.

— Я бы все рано ничего не сказал. — хмыкнул наемник.

— Не сомневаюсь. Мы уладили это дело?

— Почти. Один вопрос: раз уж мы такие примитивные, почему я сейчас сижу рядом, а не чищу твои туфли? — Страйкер вернулся к тасованию карт, но взгляда от Стеллы так и не отвел.

— По той же причине, почему ты не всадил мне пулю между глаз. — и принцесса кивнула в сторону кровати с призывно откинутым уголком одеяла. Демон согласно кивнул.

Стелла незаметно выдохнула. Повезло, что удалось выйти из такой щекотливой ситуации: выяснять отношения и спорить о социальном неравенстве в такой хороший вечер ей совершенно не хотелось. «Пожалуй, стоит все же сыграть в эту…как ее? Копипасту? Да без разницы».

— Долго длится одна партия?

— Как пойдет. — он пожал плечами и усмехнулся. — Но ведь тебе еще нужно 

 правила? Или все-таки объяснить, м?

Девушка только раздраженно притопнула ногой. Видимо, чтобы обмануть этого конкретного демона, ей придется улучшить навыки лжи.

— Объяснить. — нехотя призналась она. — И не вздумай чего-то недоговаривать!

— Разве я способен на такое? — деланно удивился Страйкер. Ну вот, опять эта бесячая ухмылочка!

Демон быстро собрал колоду, спрыгнул с пуфика и все так же по-турецки уселся на полу, застланном толстым бордовым ковром. Стелла удивленно посмотрела на него.

— Ты ничего не перепутал? Стол находится выше.

— Он узкий, на нем неудобно. — возразил он. — К тому же, в этом вся суть: мы часто играли в канасту, когда выгоняли лошадей в ночное, ну, чтобы было чем заняться. А в поле — вот странность — мебель не растет.

Принцесса неуверенно покачала головой, но все же вслед за Страйкером опустилась на мягкий ворс. Она никогда не сидела на коврах: это немыслимое нарушение норм этикета. Но, с другой стороны, она никогда не интересовалась играми простолюдинов, так что уж если идти, то до конца. Однако, чтобы сохранить остатки достоинства, девушка постаралась расположиться в самой строгой позе, чинно сложив руки на коленях и аккуратно расправив легкое домашнее платье. Но уже через минуту колени неприятно заныли, так что, вопреки всем принципам, пришлось опереться одной рукой на пол, а ноги вытянуть в сторону кровати. Демон подождал, пока она устроится поудобнее, и начал:

— Смотри, сдается по 15 карт. Вот тебе, вот мне, а вот эта, лицом вверх, — банк. Видишь, валет крестей, а если был бы джокер, двойка или тройка, нужно было бы менять. Каждая карта стоит сколько-то очков…

Объяснял Страйкер понятно, раскладывая все по полочкам, так что уже через пару минут Стелла более-менее разобралась в правилах. Первую партию решили играть без денег, а вот потом… Но до этого «потом» надо было еще дотянуть. Для себя принцесса решила, что, если даже по какой-то невероятной причине она и проиграет, то просто объявит всю затею чушью и, возможно, швырнет колоду в соперника.

Игра началась, и с самых же первых ходов Стелла поняла, что это будет сложнее, чем она думала; главной проблемой оказалось запомнить, сколько стоит каждая карта, сколько очков должно быть в выкладке, и каким образом в ней может получиться отрицательное число. Пришлось унижаться и спрашивать совета; после нескольких таких просьб подряд Страйкер предложил играть в открытую, чтобы ей было проще. Принцесса хотела было возмутиться: она не нуждается ни в чьей жалости, но противник уже раскрыл свои карты, так что она последовала его примеру. Так играть стало немного легче: с периодическими подсказками демона она стала быстрее замечать выигрышные комбинации, хоть и приходилось несколько раз пропускать ходы и с завистью смотреть, как соперник спокойно раздумывает: сбросить карту в банк или приберечь ее на будущее.

Сначала, когда девушка уже поняла, что без помощи ей не справиться, она думала, что Страйкеру — опытному игроку — быстро надоест разъяснять новичку что к чему; но тот, на удивление, не проявлял никакого раздражения, а, напротив, терпеливо объяснял, почему лучше было придержать или выбросить ту или иную карту. И она это оценила, пусть и никак не показала этого.

Однако, все рано или поздно заканчивается, и карточные партии тоже. И эта закончилась далеко не в пользу Стеллы: она проиграла с разгромным счетом. Принцесса в ярости швырнула оставшиеся на руках карты на ковер.

— Блять! Да какого хуя я проиграла?!

— Надо было придержать трефового туза. — невозмутимо сообщил Страйкер, собирая разлетевшиеся по ковру карты. — Не волнуйся ты так, никто с первого раза не выигрывает.

 волнуюсь. — отрезала принцесса. — И 

— Почему? — поинтересовался он, отрывая взгляд от пола.

— Потому. — Стелла скрестила руки на груди и нахмурилась.

Она всегда плохо воспринимала поражения, поэтому предпочитала заканчивать игру до того, как ее окончательно загонят в угол. Из-за этого с ней никто не решался играть в шахматы или нарды: кому захочется, чтобы ему в лицо прилетела доска со всеми фигурами. Однако эта копипаста (девушка упорно продолжала называть игру неправильно, наслаждаясь тем, как Страйкер морщится и дергает хвостом) внезапно захватила ее, так что она решила бороться до последнего; что ж, борьба была неравной, и Стелла осталась в дураках. Это больно било по самолюбию: у 

 все должно получаться с первого раза и идеально, иначе она перестает соответствовать своему статусу; это простолюдины имеют право на ошибки, благородные же лучше их, значит, с них и спрос больше. Эти установки буквально вбили ей в голову, так что теперь, когда она 

 не оправдала ожиданий, ей нужно стараться вдвое усерднее, чтобы вернуть достоинство и самооценку вместе с ним на место.

От пораженческих мыслей ее отвлек голос Страйкера:

— Я тоже не сразу научился. Тебе еще повезло: ты просто сидишь здесь, а я, когда проигрывал старшему брату, отправлялся давать корм свиньям или чистить стойла. Поверь, не самая приятная работа. Просто нужно немного потренироваться, вот и все. — буквально на пару секунд девушка уловила в привычно насмешливом голосе участливые нотки. Это было ей незнакомо: никто никогда не пытался подбодрить ее или утешить. Обычно ей говорили что-то вроде: «Перестань плакать, тут не из-за чего так страдать». Это было обидно, но в конце концов она поняла, что слезы ничего не решают; гораздо легче закатить истерику с яростным швырянием игрушек и книг через всю комнату.

— Хорошо…я потренируюсь, и тогда ты будешь рыдать от унижения! Я требую реванша!

Особый заказ: Перья и когти

Содержание

Ничего больше

Карточные игры в парадигме социального неравенства

Братская забота

Неожиданные сюжетные твисты

Природные особенности круга Гнева

Страшнее всего неизвестность

Потери и приобретения

Семьи счастливые и не очень

Устами подростка глаголет истина

Лед и пламя

Комментарии (0)