Раскинувшиеся на левом берегу Влтавы Летенские сады стали для Ханны отличным местом, где можно было завершить долгое дневное изучение города. Первый раз она забрела сюда через Чехов мост, являющийся самым коротким в Праге, перейдя по нему от  набережной Дворжака к набережной Эдуарда Бенеша. Очарованная городом, в который так давно мечтала попасть, Ричардсон наметила себе примерные маршруты на каждый день отпуска. И все равно день ото дня умудрялась найти что-нибудь интересное, заставляющее ее немного отклониться от них.

Прошло всего несколько дней, а девушке казалось, будто она знает этот отрезок набережной с небольшой часовенкой Марии Магдалены уже давным-давно. А ведь только позавчера Ханна стояла перед самой первой ступенью лестницы, ведущей вверх в сады, и боялась подняться по ней. Некоторые пролеты были полностью скрыты уже начавшими желтеть деревьями. Опавшие листья здесь, судя по всему, никто не убирал, от этого складывалось впечатление легкой полузаброшенности, усиливающееся из-за наличия многочисленных граффити на стенах. Наличие всего этого позволяло насмешливому и пытливому уму дорисовывать маньяков в кустах. Вот только кареглазая девушка не была трусихой, иначе точно не решилась бы в одиночестве совершить увлекательное путешествие, начавшееся с долгого перелета.

Будучи весьма популярным местом среди коренных горожан и гостей столицы в плане спокойного времяпровождения и незатейливого отдыха, сады полюбились ей своей «живой» атмосферой. В отличие от всего остального старого города, «легкие» Праги не были исполнены горделивого величия старины, готичной мрачности или же аляповатости барокко. Здесь, находясь в настоящем, можно было любоваться Старе-Местом с высоты. Так, многие люди приходили сюда частенько позагорать в солнечные летние денечки или просто почитать книгу, сидя на скамейке в уединенном уголке. Туристы также имели возможность найти себе удобное местечко на всегда ухоженных лужайках.

Обо всем этом Ричардсон узнала от милого пожилого человека. Вот уже третий вечер она играла в шахматы с седовласым дедулькой, много и охотно рассказывающем о родном городе и своей супруге. Женщина умерла два года назад, а он, похоже, так и не смог смириться с утратой. Ондржей каждый раз упоминал о ней с теплом и говорил так, будто бы Элишка до сих пор ждала его дома. Новак подсел к Ханне, после того, как она выиграла шесть партий подряд у троих мужчин. Совершенно случайно набредя на уголок, в котором собирались любители поиграть в шахматы, она некоторое время сомневалась - стоит ли играть с местными на деньги, а потом все же решилась. Не сказать, чтобы она была гением, но в свое время получила второй разряд, заняв первое место в городском турнире.

Рыжик не нуждалась в деньгах, имея достаточно хорошую зарплату для того, чтобы жить без особых ограничений дома и иметь возможность пару раз в год путешествовать. Однако она не собиралась упускать подвернувшегося случая подзаработать на «соревнованиях» и побаловать себя чем-нибудь непредвиденным. К примеру, на деньги от первого выигрыша она купила себе билет на роскошный прогулочный кораблик по Влтаве и оплатила ужин на палубе. После выигрышей второго вечера на ее тонком пальчике красовалось дорогое кольцо с крупными пиропами. Сегодня она планировала купить себе присмотренный в первый же день кулон в виде разрезанного граната.

Вот и в этот раз, победив четверых противников и получив с каждого из них по полтиннику евро, она улыбнулась подошедшему Новаку и сама предложила партейку. Старик всегда играл на интерес. Видит небо, как Ричардсон была этому рада, ведь обыграй она его, в таком случае брать деньги было бы кощунством, да и отдавать свои не хотелось. Особенно, если учитывать, что она пару раз поддалась, намеренно делая глупые ходы. Привычные три четверти часа Ханна напевала под нос «Avancer» и «Gitan» известного франко-канадского музыканта Garou и притворялась, будто на доске разыгрывается сложная партия, а потом делала какой-нибудь детский ход и проигрывала. Она просто не могла поступать иначе, когда мужчина с гордостью рассказывал, что выиграть у него могла только супруга. От того, как при этом в выцветших глазах появлялась грусть, а морщинистых уголков губ касалась мягкая улыбка, у девушки щемило в груди.

– Благодарю вас, милая Ханна, за эти чудесные вечера, – собрав фигуры, старик тепло улыбнулся ей. – Вы неплохо играете. Вполне возможно когда-нибудь будете так же хороши, как моя Элишка.

Легкий намек на снисходительность в его голосе заставил девушку широко улыбнуться. Ей не хотелось обижать партнера по игре, поэтому она согласно кивнула, не обращая внимания на шепот собравшихся вокруг зрителей, делившихся предположениями об ее поддавках. Ханна смекнула, что видимо, они видели ее предыдущие игры. Ей отчаянно не хотелось, чтобы старик услышал эти язвительные замечания, ведь выигрывая, он так задорно радовался, что сбрасывал на какое-то время лет десять.

– Вам спасибо за увлекательные партии, – лучезарно улыбаясь, она пожала плечами, с грустью осознав, что больше не придет в Летенские, потому что не хочет сильнее теперешнего привязаться к пожилому мужчине. К чему это было, если ей все равно придется улетать через неделю? – Может быть, когда-нибудь я и достигну ее уровня.

Довольная тому, что за эти дни выиграла порядка семи сотен евро, Ричардсон уже хотела подняться с лавочки, когда низкий мужской голос заставил ее замереть.

– А со мной вы бы сыграли?

Впервые за это все время с начала игры с Ондржеем, она подняла голову и окинула беглым, но весьма цепким взглядом высокую фигуру незнакомого мужчины. Пары секунд хватило ей, чтобы идентифицировать задавшего вопрос, как скандинава. Отчего-то в голову пришло именно такое сравнение, когда она увидела острое, скуластое лицо.

– Только не на деньги, – не раздумывая отозвалась туристка.

Нечто внутри настороженно замерло от присутствия незнакомца в непосредственной близости. Полуживотный инстинкт твердил, что он может быть опасен. Привыкшая присушиваться к своей интуиции, стирая с лица улыбку, Ханна помедлила еще пару секунд.

– Отчего же так? – прозвучал еще один вежливый вопрос.

Если бы он сказал: «Идет», - она бы осталась. А в ответ на это,  лишь пожала плечами.

– Всего доброго вам, Ондржей, – в последний раз улыбнувшись вдовцу, Ханна неторопливо направилась к Ганавскому павильону.

Вечерело. Дойдя до смотровой площадки у расположенного на возвышенности павильона, в котором разместился небольшой ресторан, девушка остановилась и сделала глубокий вдох. В немом восхищении окидывая взглядом открывшуюся панораму, она понимала, почему именно это место облюбовали фотографы. Виды отсюда были просто восхитительны. Поправляя сумку, перекинутую через плечо, Ричардсон достала вакуумные наушники из кармана легкой коричневой кожаной куртки, надетой поверх белой борцовки. Распутывая их, она слева направо скользила взглядом от одного моста к другому: Главков, Штефаников, Чехов, Манишев, Карлов, мост Легии, Йираскув и Палацкого. Каждый из них по-своему был красив, а все вместе они создавали неповторяемый силуэт над Влтавой, картинку, которая навсегда остается в недрах памяти, стоит увидеть ее только раз.

Глядя на раскинувшийся перед собой город, полный загадок, Ханна раздумывала над тем, куда бы отправиться дальше. Стоит ли завершить день покупкой кулона и ужином в каком-нибудь уютном небольшом ресторанчике? Или еще немного пройтись по мощеным улочкам, исполненным умиротворения? Она не успела подключить наушники к телефону, когда услышала за спиной все тот же низкий, чуть хриплый голос.

– Если бы я не слышал вашего английского, предположил бы, что вы местная.

Едва сдержав позорную дрожь от испуга, она бросила взгляд через плечо на пришедшего следом. Он что, преследовал ее? Машинально делая шаг в сторону, дабы нервы не щекотало его присутствие за спиной, девушка успокаивала себя тем, что он просто мог изначально планировать зайти на смотровую площадку. Все туристы приходили сюда. Все, кто поднимался в Летенские сады.

– Судя по тому, что вы тоже разговариваете на нем, осмелюсь предположить: вы не чех. – Отвечая незнакомцу в той же манере, в которой он с ней заговорил, Ханна не сдержала усмешки, изогнувшей уголок губ.

Она никогда не была надменной или грубой. Поэтому, стоило мужчине спокойно улыбнуться, едва уловимо растягивая губы, как она тут же начала корить себя за неприветливость. Если еще секунду назад она хотела развернуться и уйти, то сейчас замерла вполоборота к скандинаву.

– Чем вы обычно занимаетесь после того, как обыгрываете в шахматы этих несчастных? – казалось, мужчина принял правила поведения с ней, поэтому не пытался подойти ближе.

– Когда как… – неопределенно поведя плечами, она усмехнулась и на этот раз в ее усмешке не было колкости. – Я никогда не знаю наверняка, где буду через пару часов. В этом вся прелесть отпуска.

– Может, тогда вы не откажитесь поужинать вместе со мной? – На этот раз мужчина перенял ее тон, интересуясь, как будто бы невзначай: – Как на счет ресторана «U Červeného Kola»?

Вскинув бровь, Ханна развернулась и сделала полшага к собеседнику. Одетый в безупречный клетчатый костюм тройку, он мог направиться куда угодно: в оперу или ресторан, на концерт органной музыки в костеле или выставку. Что до нее, то вряд ли джинсы с кедами и кожаная куртка с борцовкой были одеждой, соответствующей походу в такого рода заведение.

Забавляясь этим  приглашением, она и не заметила, как в ней проснулся задор. Он прекрасно видел, кого приглашает, так почему она должна была отказываться от ужина? Чем его так заинтересовала ее игра в шахматы? И почему он так хотел сам сыграть с ней? Логично было предположить, что мужчина является не плохим соперником. И что тогда? Коллекционировал ли он выигрыши, как другие собирают монеты и фантики?

Лукаво улыбаясь, она смерила его изучающим взглядом, после чего коротко кивнула.

– «У Красного колеса»? – изогнув бровь, рыжеволосая чувствовала, как с каждой секундой настроение становилось все более веселым. – Что ж, пожалуй, я соглашусь.

Глава 1. Avancer

Алира Лионкурт

Порой все, что может объединить незнакомых людей - воля случая. Ханна с восторгом изучала величественный город. Ганнибал, после отнюдь не радостных приключений, наслаждался свободой и налаживал жизнь заново. Обыкновенная девушка и мужчина с сотней скелетов в шкафу. Оба они не искали собеседников и спутников. И оба оказались заинтересованы необычным знакомством. 

Арт-обложка от Rabiosa:
http://pixs.ru/showimage/Peshkaprot_8831559_24868672.jpg

Ганнибал

Ганнибал Лектер/НЖП, ГЛ/НЖП, Мэс Миккельсен/НЖП, ММ/НЖП

Ганнибал Лектер

Пешка против короля

Аналитический ум психотерапевта оказался не всем необходимым для того, чтобы выбраться из переплета, в который он угодил. Всю жизнь привыкший полагаться на интуицию и логику, Ганнибал все же увяз в предложенной работе, словно мошка в меду. Составление психологического портрета для федералов, работа с одаренным профайлером – все это было слишком заманчиво для него. Хотя, конечно же, можно было и догадаться, что в случае, если с их драгоценным кадром все пойдет наперекосяк, именно его обвинят во всех прегрешениях. Уилл казался Лектеру занятным собеседником, мог поддержать почти любую тему. И на какое-то время этого хватило, чтобы он закрывал глаза на явные психологические проблемы. Вот только контора никогда не признавала своих ошибок и уж, тем более, никак не могла обнародовать тот факт, что специальный агент ФБР Уилл Грэм не просто подвержен массе неврозов, но и социально опасен.

Эмпатия Уилла являлась уникальным случаем. Аффективная или эмоциональная, она открывала ему широкий диапазон проявлений. Специальный агент владел позицией полного погружения в мир чувств преступников, которых ему приходилось выслеживать. Он мог не просто узнавать эмоциональное состояние человека, но так же переживать на себе чужие чувства. Этот мужчина все время находился на грани безумия и нормы. Не удивительно, что после очередного дела он соскользнул во тьму, потерявшись в галлюцинациях.

Грэм представлял собой человека, способного привести свои эмоциональные переживания к логическим образам, но оставлять его в них, значило бросать во власти накапливающихся психозов. Именно так ФБР и поступали с Уиллом, страдающим синдромом Аспергера или так называемой высокофункциональной формой аутизма, чем объяснялись его трудности в общении. В ходе наблюдений за своеобразным напарником, Ганнибал заметил, что при встрече с человеком, которому Грэм не доверял, он неоднократно сдвигал очки таким образом, чтобы оправа частично блокировала его поле зрения, и агент не мог посмотреть чужаку в глаза. В своей нелюбви к зрительному контакту он не отличался от множества других людей с аутизмом.

Измученный постоянными головными болями, галлюцинациями, пространственным игнорированием, дезориентацией и обильным потовыделением, вызванным излечимым заболеванием мозга, преимущественно встречаемым у женщин и называемым "Анти-NMDA-рецепторный энцефалит", он был отработанным материалом. Быть может, оставь федералы его в покое, мужчина и смог бы когда-нибудь вернуться к спокойной жизни, пройдя курс восстановления. Да только в конторе считали поимку маньяка делом более важным, чем душевный покой одного подчиненного. До тех пор, пока этот самый подчиненный не начал убивать.

Банальностью со стороны ФБР было спустить всех собак на человека, все это время находившегося рядом с нестабильным Грэмом. После обвинений, выдвинутых в его сторону и множества разосланных ориентировок, Ганнибал убедился надежности старых связей, через которые смог получить новые документы. Беделия Дю Морье оказала ему маленькую услугу, которой хватило, чтобы в срочном порядке закончить дела, собрать все необходимое и исчезнуть из страны. Когда-то в прошлом он помог ей в щепетильном деле со смертью пациента, и женщина оказалась благодарной ровно настолько, насколько ему было необходимо.

Когда самолет плавно приземлился в аэропорте Вацлава Гавела, Ганнибал с едва уловимой усмешкой вспоминал события годичной давности. Его не печалила временная невозможность вернуться в Штаты. Да и почему это должно было его огорчить, когда этот год мужчина провел в прекрасной Италии? Работая в одном из крупнейших исторических музеев Рима, понемногу налаживая частную практику, он наслаждался начатой заново жизнью. Не преминув воспользоваться приглашением коллеги посетить его психотерапевтический центр в Праге, поделиться опытом работы и заодно посмотреть величественный город, он уладил некоторые вопросы и отправился в поездку.

Пожалуй, можно было и не говорить о том, что город абсолютно его очаровал. Американское воспитание и обучение давали ему познания о Франции, Италии, Испании, Германии и Великобритании, как о колыбелях европейских культур. Однако они упускали такое сокровище, как столица Чехии.

Прогуливаясь по улицам старинного города, Лектер приходил в эстетический восторг от всего, окружающего его. Архитектура домов, многочисленные скульптуры и атмосферность мощеных улочек создавали единую картину, которая влюбляла в себя раз и навсегда. И если это происходило с весьма искушенным туристом, то можно себе представить, в каком восторге от города были обычные люди.

Первую неделю активно участвуя в лекциях и семинарах, Ганнибал почти все время проводил со своим коллегой. За эти семь дней он так же побывал на паре выставок и посетил несколько уютных ресторанов с великолепной кухней. Штефан, живущий в Праге без малого двадцать пять лет, показывал гостю такие места, до которых туристы обычно не доходили. Подобные прогулки по городу доставляли Лектеру особенное удовольствие. Узнав, что Ганнибал имеет при себе туристическую карту, Дворжак тут же потребовал дать ее. Достав из кармана ручку, он торопливо отметил с десяток мест, которые настоятельно советовал посетить.

Одним из этих самых мест являлись Летенские сады, прогуливаясь по которым мужчина набрел на уголок шахматистов. Конечно же, он мало что мог знать о том, является ли это место действительно облюбованным игроками или это ему так повезло, но про себя Лектер окрестил его именно так. Наблюдая за преимущественно мужского рода шахматистами, он сразу же выхватил из общей массы яркую макушку. Заинтересовавшись столь выделяющейся на фоне мужчин за пятьдесят, очаровательной молодой девушкой, играющей с почтенного возраста чехом, он подошел ближе. Любезно обращаясь к старику, она разговаривала на английском, периодически вставляя во фразы чешские слова, чем несказанно радовала седовласого. Ее губы то и дело изгибала мягкая улыбка, когда мужчина рассказывал очередную историю о своей супруге, а глаза внимательно следили за доской. Десятка минут наблюдений ему хватило, чтобы понять, что мурлыкающая под нос Garou «Avancer», она могла бы обыграть партнера за пару ходов, но отчего-то поддавалась. Несколько мужчин, стоящих рядом, на своем родном языке вовсю обсуждали, как полчаса назад она разделала их с изящной легкостью. Что ж, это еще больше распаляло его интерес к огненноволосой особе.

– А со мной вы бы сыграли? – когда партия была окончена и она собралась подняться, Ганнибал учтиво склонил голову, задавая вопрос.

Он ожидал чего угодно от девушки, окинувшей его беглым, но от этого не менее внимательным взглядом.

Не занявший и минуты раздумий ответ позабавил мужчину. Он понимал, что стоит согласиться, но не мог унять возникшего интереса.

Что такого в его внешности подсказало незнакомке о способностях к многоходовкам? Что бы это ни было, она преспокойно пожала плечами, попрощалась со стариком и ушла. Просто поднялась и ушла. С минуту смотря ей вслед, Лектер уже хотел было развернуться и направиться в другую сторону, как голос того, кого только что назвали Ондржеем, нарушил плавный ход мыслей.

– Что стоите? – держа шахматную доску подмышкой, он так же посмотрел в спину удаляющейся. – Вряд ли вы найдете вторую такую компаньонку для игры.

Выходя на смотровую площадку, он убеждал себя, что причиной его нахождения на ней являются вовсе не слова старичка, а собственное желание полюбоваться панорамой. И, конечно же, не пожелавшая диалога девушка с копной роскошных красно-рыжих волос. Он привык добиваться желаемого, и сейчас его желанием была партия с незнакомкой. А чтобы сыграть ее, нужно было найти подход к своеобразной особе.

Остановившись за ее спиной, мужчина чувствовал, как его фраза ударила по ее нервам, вынуждая едва ли не вздрогнуть. Довольно резкий ответ, которым она попотчевала его, позволил Ганнибалу составить кое-какой психологический портрет о девушке. Пользуясь тем, с какой легкостью она перешла с почтительного тона на насмешливый, Лектер решил ответить в той же манере.

– Чем вы обычно занимаетесь после того, как обыгрываете в шахматы этих несчастных? – подходя ближе к склону, он остановился в полутора шагах от нее сбоку.

Уверенный в том, что рано или поздно девушке надоест играть в недотрогу, и она либо снизойдет до разговора, либо пошлет его, он мягко улыбнулся. Похоже, рыжеволосая все же была довольно миролюбивой особой, раз спустя неполную минуту уже почти примирительно заговорила.

– Когда как… – Заметно расслабившаяся, она выглядела юной и довольной жизнью. – Я никогда не знаю наверняка, где буду через пару часов. В этом вся прелесть отпуска.

Что ж, раз она сменила гнев на милость и, видимо, перестала считать его маньяком, нужно было пользоваться этим.

– Может, тогда вы не откажитесь поужинать вместе со мной? – вспомнив расположение ближайшего к этому месту ресторана, показанного местным, Ганнибал рассматривал профиль собеседницы. – Как на счет ресторана «U Červeného Kola»?

Не позволяя себе ни одной лишней эмоции, мужчина мысленно смеялся над тем, насколько очевидно в ее голове мелькали мысли. Она явно не привыкла заводить знакомства с мужчинами вдалеке от дома и тем более не собиралась этого делать с человеком, который настораживал ее. И все же что-то в этой яркой натуре родило в глубине ее глаз лукавые огоньки, когда она отринула страхи и почти с вызовом приняла приглашение.

– «У Красного колеса»? Что ж, пожалуй, я соглашусь.

Ганнибал мог поспорить на что угодно, что она чертовски обаятельна не только в своей воинственности, но и в любой другой момент. Неспешно следуя по садам в сторону Штефаникова моста, он держался на расстоянии шага от спутницы. Не торопясь что-либо спрашивать у нее, он выбрал довольно-таки хитрую тактику: начал рассказывать об увиденном за время поездки. А через минут десять огненноволосая подключилась к обсуждению Площади Мира с костелом Святой Людмилы.

– В этой церкви хранятся мощи Святой мученицы Людмилы, Княгини Чешской, покровительницы города Прага, – с наслаждением щебетала девушка, а он только и делал, что сдержанно улыбался ей.

Как оказалось просто разговорить ее, найдя то, о чем девушка может говорить часами. Дослушав до конца всю историческую справку, которую она смогла выдать про небольшую площадь и костел, Лектер поймал ее взгляд.

– Я – Мэс. – Дожидаясь, когда светофор переключится на нужный свет, он продолжил, уже переходя дорогу. – Полагаю, если уж мы собираемся поужинать, то стоит хотя бы имя свое назвать.

Глава 2. Love Crime

Ханна не заметила, как собственная настороженность сменилась доброжелательной болтливостью. Стоило только мужчине обмолвиться об очаровании местных небольших площадей, выглядящих уютными зелеными островками среди каменных улиц, как восхищение само собой выплеснулось из нее. Спустя какое-то время, когда они шли по мосту, Ричардсон мысленно повторяла имя спутника, будто примериваясь к нему. Пока что она сама себе не желала признаваться, насколько необычным и интересным было для нее такое знакомство.

– Необычное имя, – мягко произнесла она и дружелюбно улыбнулась. – А я – Ханна. Приятно познакомиться, Мэс.

– И мне Ханна, – тут же учтиво отозвался он.

От того, как прозвучало имя, произнесенное скандинавом, девушка смущенно опустила взгляд, а после и вовсе отвернулась к реке. Странно, она никогда не замечала такой реакции на чей-то голос, но сейчас хрипловатый тембр заставил ее сердце пропустить удар. Кляня себя за непроходимую глупость, она готова была пожалеть, что согласилась поужинать вместе. Вот только не имела привычки давать задний ход.

Когда мужчина уверенно завел девушку в какой-то маленький проулок, в котором не было ни души, она начала нервничать, понимая, что это было бы идеальным местом, имей он дурные намерения. Напряженно выпрямившись, она понимала, что в случае опасности вряд ли сможет отбиться от спутника. Но тревожные мысли испарились, оставив после себя осознание собственной пугливости, едва Ричардсон свернула за угол. На бежевой стене последнего дома, в конце мощенной полузаброшенной улочки, черными буквами красовалось название ресторана и неподалеку от него красное колесо, прикрепленное к зданию.

– Какое разочарование, – скрывая неловкость, она усмехнулась, взглядом указывая на распахнутые деревянные двери. – Только я подумала, что меня собираются убить или изнасиловать, как выяснилось, что вы действительно ведете меня поужинать.

– Увы, я насилую и убиваю только сытых девушек, – выглядя абсолютно серьезным, заявил мужчина.

Пару секунд Ханна ошарашенно смотрела на него расширившимися зрачками, после чего весело рассмеялась, понимая, что Мэс шутил. Мягко улыбаясь, она не могла оторвать взгляда от того, насколько легкая улыбка преобразила скандинавские черты лица, делая его добрее и мягче. Неожиданно в голову пришла мысль, что он улыбался, словно ребенок – несколько застенчиво и от всей души.

Немногим позднее, уже расположившись в уютном небольшом зале ресторана, она с интересом осматривалась вокруг. Бордовые бархатные скатерти, мебель «под старину», большие часы с боем – все это вызывало у нее смешанные ощущения. Казалось, все здесь играло на грани безвкусицы и четко продуманного стиля.

Перестав глазеть по сторонам, девушка вновь обратила внимание на спутника, наблюдающего за ее реакцией. Не считая нужным притворяться, она смущенно улыбнулась.

– Такое ощущение, что мы пришли к кому-то домой, – учтиво кивнув поприветствовавшему их официанту, Ричардсон открыла меню. – Необычная обстановка.

Перед тем, как углубиться в изучение блюд, Ханна успела уловить едва уловимый согласный кивок мужчины и заметить, как потеплел его взгляд.

– Когда меня привел сюда мой знакомый, я тоже находился в замешательстве. Ведь в это заведение наверняка очень редко попадают туристы, – не торопясь делать выбор, Мэс бросил взгляд на проходящую мимо официантку. – Зато кухня здесь прекрасная.

С пару минут рыжеволосая разглядывала меню, после чего попросту закрыла его и отложила в сторону. В ответ на вопросительный взгляд мужчины, она подозвала обслуживающего их молодого мужчину.

– В таком случае я закажу брамборачку, вепрово колено и Krušovice Pšeničné. – Она понадеялась, что осилит картофельный суп и запеченное свиное колено в темном пиве.

– Вы разбираетесь не только в шахматах, но и в Чешской кухне?

Судя по тому, как он приподнял бровь, скользнув по ней заинтересованным взглядом, девушке показалось, что ей удалось удивить спутника.

– Я много читала о Чехии, прежде чем решиться на поездку, – чувствуя неловкость, призналась Ричардсон и тут же сделала вид, что очень заинтересована картинами на стене.

Извинившись, она покинула своего спутника, чтобы припудрить носик. А когда возвращалась, то еще на подходе к залу, была приятно удивлена. Едва слышно подпевая играющей песне, девушка вновь заняла свое место за столом.

– Надо же, кто бы мог подумать, что у них здесь может играть Garou «Gitan» и «Avancer»! – Прикрыв глаза, она с десяток секунд молчала, наслаждаясь мелодией, рождающей в ее душе тепло, проливающей свет на зачерствевшую душу.

Откуда ей было знать, что пока она отсутствовала, Ганнибал щедро заплатил официанту за то, чтобы в ресторане заиграла музыка в исполнении певца, песни которого рыжеволосая мурлыкала себе под нос, играя в шахматы? Он всегда запоминал мелочи, и зачастую пользовался этим в свою пользу.

Где-то между принесенным заказом и бокалом красного полусладкого, поднятого мужчиной за встречу, Ханна призналась, что не согласилась на партию, потому что видела тень, отбрасываемую Мэсом, когда играла с Ондржеем. Она видела, как он кивал головой, реагируя на ее верные ходы, и как качал ею, когда старик ошибался.

– Вы, несомненно, опытный игрок, – не спрашивала, а утверждала девушка, наблюдая за тем, с каким изяществом мужчина отпивал глоток. – Поэтому на деньги с вами играть я не стала бы ни за что.

– Что ж, умно. – Признал он, отставляя бокал на стол.

Если пока они гуляли, на город только опускались сумерки, то когда спутники вышли из ресторана, и вовсе настала ночь. А Прага ночью для прогулок была гораздо приятнее, чем днем. Город был залит уютным тусклым желтым светом. Ханна всей душой любила именно такое приятное для глаз освещение придающее вещам оттенок волшебства. Количество туристов на улицах уменьшалось в десятки, а то и сотни раз и можно было свободно идти по тротуару, не следя за тем, что кого-то заденешь, и не наблюдая за потоком. Так непривычно было проходить по почти пустой Староместской площади, тогда как днем она была переполнена.

В туристическом центре – от Карлова моста вплоть до Вацлавской площади кипела бурная ночная жизнь: работали клубы, были открыты гостеприимные бары, вовсю шумели дискотеки. Но стоило отойти всего на квартал влево или вправо, как становилось тихо и уютно. Прага спала в атмосфере средневековья. И в этой атмосфере не было ничего отталкивающего. Никаких неопрятных или пугающих личностей, ничего, что могло бы испортить настроение девушки, провожаемой Мэсом.

За пару кварталов до гостиницы, Ханна остановилась у перекрестка и нервно провела рукой по лямке сумочки. Она надеялась на понимание со стороны мужчины, надеялась, что он не сделает никаких попыток «продолжить» общения в другом месте. Отчаянно не хотелось, чтобы такой насыщенный день закончился бездарно, оказался напрочь испорчен. Мэс оказался приятным собеседником, умным, начитанным и эрудированным, а так же обладающим необычным чувством юмора, и от этого ей отчаянно не хотелось, чтобы впечатление об этом человеке смазалось.

– Спасибо за чудесный ужин. – Учтиво поблагодарила она, не позволяя себе и намека на флирт. Стараясь не переступать черты, Ричардсон оставалась все так же дружелюбна.

Не зная, что еще можно сказать, она хотела поскорее избавиться от мужчины. Вот только нечто внутри назойливо твердило, что такие знакомства не стоит обрывать на подобной ноте. Поэтому она заставила себя тепло улыбнуться. Всегда лучше остаться друг для друга приятным воспоминанием.

– И спасибо, что проводил.

Но, видимо, ей несказанно повезло с этим случайным знакомым, потому как он едва уловимо склонил голову и скользнул по ее лицу таким взглядом, будто хотел сохранить его в памяти.

– Рад был познакомиться, Ханна. Всего доброго.

– Всего доброго, Мэс. Спасибо за ужин.

В последний раз улыбнувшись мужчине, с которым провела несколько часов, Ричардсон развернулась и поторопилась перейти дорогу, пока горел зеленый. У нее не было ни малейшего желания дать ему знать, где остановилась, поэтому девушка решила немного попетлять по улицам, прежде чем вернуться в отель.

Уже в холле, она приветливо поздоровалась с дежурным администратором, забрала карту-ключ и поднялась к себе. Едва рыжая переступила порог номера, как сбросила сумку на пол и раздраженно повела плечами. Что, черт возьми, она делала? Похоже, ей нужно было хорошенько выспаться, чтобы завтра найти в себе силы дальше изучать город.

Решив, что так и поступит, Ричардсон приняла душ и забралась под одеяло. Засыпая с приоткрытым окном, она наслаждалась свежим воздухом, наполняющим номер. Погружаясь в дрему, она улыбалась своим вялотекущим мыслям, среди которых была одна о том, что этот воздух наполнен магией старого города. А с ним будто бы оживали все легенды и предания.

Глава 3. Gitan

Короткого знакомства с Ханной Ганнибалу хватило, чтобы понять – она была абсолютно не похожа на женщин, с которыми он тесно общался в прошлом. В силу своей профессии, Лектеру приходилось иметь дело с разными людьми. Наблюдая за дамами, он отмечал в них желание выглядеть не теми, кем они являются на самом деле. Одним хотелось выглядеть стройнее, чем есть. Другие желали показать себя эрудированными особами, тогда как на самом деле не блистали гениальностью. Третьим хотелось быть популярнее. Почти каждая из встреченных им ранее, притворялась, лгала и мнила из себя бог весть что.

Доктор Алана Блум всегда желала казаться независимой и самодостаточной. Ей льстило признание, которое она получала при сотрудничестве с федералами, нравилось иметь значимость. Увы, в обыденной жизни она оказалась обычной женщиной склонной к мстительности и выяснению отношений, когда эти самые отношения заходят в тупик. Один раз оступившись, ей было невероятно тяжело подняться на ноги. Со временем она потеряла себя настолько, что скатилась до мимолетных связей то с женщинами, то с мужчинами.

Что до Беделии Дю Морье,.. она являлась роскошной, ухоженной и крайне изворотливой особой, но при этом имела привычку на все и всех смотреть свысока. Даже когда ее руки тряслись от страха, она смотрела в лицо своей опасности с горделивостью. Любая женщина, несомненно, должна знать себе цену и таить в себе тайну. Однако это не значило, что нужно становиться олицетворением высокомерной таинственности.

С Аланой и Беделией было приятно общаться. С обеими было о чем поговорить, можно было посетить любое мероприятие, вот только длительные отношения с ними выматывали. Или, другими словами, были просто невыносимы. Если одна попросту разрушала все вокруг себя, то другая была сконцентрирована исключительно на собственной персоне.

Новая же знакомая была невероятно живой, естественной, легкой и при этом не глупой. Открытая, но в то же время осторожная. Добрая, но наверняка умеющая дать отпор. Ханна была чудесной спутницей. Ее поведение в начале их знакомства являлось всего лишь здоровой реакцией на незнакомого человека и означало, что девушка не ищет знакомств, наслаждаясь компанией самой себя. Позднее же выяснилось, что рыжеволосая сочетала в себе прекрасные качества, вдобавок ко всему была любознательной, не злобной и любила мир вокруг себя. Учитывая, что при всем вышеперечисленном, она не являлась наивной дурочкой, можно было сделать вывод об уникальности туристки.

Ганнибалу нравилось, как Ханна держалась при общении с ним. Она была простой, улыбчивой и разговорчивой, в то время, как карие глаза цепко следили за всем происходящим. Умные карие глаза чудесного игрока в шахматы. Абсолютно уравновешенная психически молодая женщина, не склонная к скандалам – пожалуй, именно так Лектер мог бы охарактеризовать спутницу, если его не подводило профессиональное чутье. А оно практически никогда не ошибалось.

В ресторане, пока она ненадолго покинула его, мужчина подозвал официанта и на ломаном чешском спросил – не затруднит ли его включить что-нибудь из репертуара Garou. То ли опущенные в карман 10 евро, то ли то, что в этом зале заведения все равно были только они, молодой человек услужливо кивнул и тут же скрылся. А через пару минут помещения наполнила приятная мелодия и хрипловатый голос француза. Судя по тому, как обрадовалась Ханна, вернувшись за стол, деньги оказались потрачены не зря. Впрочем, ее лучезарная улыбка стоила куда больше.

Привыкший находиться в кругах людей, близких к тем, кого назвали бы элитой, он вдруг отчетливо осознал, насколько ему не хватало именно этой естественности, очаровательной легкости которыми была переполнена собеседница. Она не кичилась своими знаниями по поводу какого-либо вопроса. Выдавая информацию с очаровательным, исключительным умением рассказывать факты увлекательно, Ханна умела дать почувствовать ее уверенность – ты  уже знал все, о чем она говорит.

Покачивая вино в бокале, он наслаждался его едва уловимым ароматом, глядя поверх хрусталя в теплые карие глаза. Разговаривая о Вышеграде и великолепии усыпальниц кладбища, располагающегося рядом с костелом Петра и Павла, он приятно удивлялся тому, как эта милая девушка с равным восхищением говорила о жизни и смерти, парках и кладбищах.

– Если я не ошибаюсь, Вышеградское кладбище при костеле стало местом захоронения почти 600 крупнейших фигур чешского национального возрождения.

Добавляя в голос немного неуверенности, он знал, что тем самым «подливает масло в огонь». Стоило ему обмолвиться о крепости, расположенной на холме над Влтавой, как Ханна оживленно кивнула.

– Верно. А ты видел, какие ярмарки проходят в Вышеградских садах? – Лишь дождавшись отрицательного жеста, она продолжила: – О, ты обязательно должен поглядеть на это, если время пребывания в городе позволяет. Я случайно забрела туда в прошлое воскресенье и была очарована увиденным. Это просто потрясающе! – Она была просто восхитительна, полностью поглощенная своим рассказом, основанным на еще свежих впечатлениях. И в этой своей увлеченности девушка выглядела очаровательной. – На одной из лужаек поставили сцену. На ней выступали местные ансамбли. Кто-то играл на этнических инструментах, кто-то пел, но больше всего меня поразило выступление мастеров восточных единоборств. Танец с веером и мечом – это нечто невообразимое! Глаз оторвать невозможно от того, как плавно они движутся, будто бы перетекая из одного положения в другое. Но стоит отойти немного от сцены, как ты оказываешься в самой гуще происходящего. Вокруг проводят чайные церемонии, играют в падук, тренируются Кунф-фу, Йоге и Ушу, продают всевозможные сувениры, среди которых можно выделить амулеты из Тибета. А на соседней поляне натянуты шатры, под которыми расположились всевозможные прилавки с едой и напитками. Там в воздухе витает такая атмосфера, что ты на время выпадаешь из реальности, будто бы оказываясь в другом измерении.

Прогуливаясь по пустынной Haštalská, переходя на Kozí и следуя по ней вплоть до Dlouhá, упирающейся в Староместскую площадь, впервые за всю свою жизнь Ганнибал осознал, что был готов стать сталкером, если это помогло бы ему видеть очаровательную улыбку Ханны. За его сдержанностью она не могла разглядеть живого интереса, который пробудила своей естественностью. А Лектер не мог оторвать глаз от того, как она смущалась под его пристальным взглядом. Несомненно, она уже не раз проходила по Целетне до Пороховой башни, сворачивала вправо и неспешно прогуливалась до Вацлавской площади по Na Příkopě, и все равно глаза выдавали ее восхищение, когда она скользила взглядом по улочкам. Подобная реакция отчего-то отзывалась в нем теплом. Быть может, причиной служило то, что радоваться окружающему миру она могла как никто другой. Так же, как и ценить его красоту.

Но стоило им немного отойти от одной из самых знаменитых и больших городских площадей в мире, ранее называвшейся Конским рынком, так как в Средневековье там проводились лошадиные ярмарки, как девушка стала вести себя иначе. Она старалась делать вид, что все в порядке, но Ганнибал видел, что его компания стала тяготить спутницу. Хоть ей и было приятно, что он не оставил ее и ненавязчиво решил проводить, туристка заметно нервничала все больше, из чего Лектер делал вывод, что отель, в котором остановилась Ханна, находится где-то неподалеку. Так же он понял и то, что девушка отчаянно не желает дать ему узнать который именно. Забавно было наблюдать за тем, как ее терзают сомнения и опасения. Вот только зря она так нервничала, ведь он не был бестактным болваном, который испоганил бы все впечатление от знакомства, не умея прочесть знаков в другом человеке.

Остановившись на перекрестке, он уже знал – дальше она пойдет одна и не исключено, что прежде чем вернуться в отель, сделает какой-нибудь крюк. Прощаясь с очаровательной девушкой, он едва уловимо кивнул и улыбнулся, а потом с пару минут смотрел ей в след. Дождавшись, когда кареглазая повернет за угол, сразу же пошел следом. Ганнибал говорил себе, что следит за ней только для того, чтобы убедиться, что она дойдет без приключений. Но в то же время он прекрасно понимал – эта слежка продиктована желанием знать, где остановилась рыжеволосая. Глупо было отрицать перед самим собой, что желание увидеть ее снова стало сильнее здравого смысла. За этот вечер его интерес перестал быть ограниченным одной партией в шахматы. Это было несвойственно для мужчины, привыкшего раскладывать по полочкам все в своей жизни. Подобное никогда раннее не случалось с рационально мыслящим психотерапевтом. Усмехаясь уголком губ и наблюдая за тем, как Ханна входит в отель, он не собирался бороться с этим наваждением.

Глава 4. Burning

Проснувшись на следующий день в более чем радужном настроении, Ханна сладко потянулась на кровати. С десяток минут она позволила себе просто лежать и наблюдать за тем, как слабый ветерок колышет светло-бежевую занавеску, и как мягкий солнечный свет заливает номер. Поднявшись, она передвигалась в полусонном состоянии по светлому номеру и мурлыкала под нос романтичную песню, а в ванной даже подмигнула своему отражению. Рисуя стрелки на глазах, она уже предчувствовала прекрасную прогулку.

За завтраком девушка вспомнила вчерашнего знакомого и подумала о том, как глупо накануне простилась с ним. Ей было неловко даже вспоминать о своем постыдном бегстве. Отпивая глоток кофе со сливками, Ричардсон смотрела в окно и ругала себя за глупую пугливость, ведь зная, что она больше не увидит Мэса, могла бы быть и помягче. Мужчина не только накормил ее вкусным ужином в прекрасном ресторане, но и составил чудесную компанию, будучи в силах поддержать любой разговор. Суровый с виду он, как оказалось, умел улыбаться и мимолетной, и искренней теплой улыбкой. И, несмотря на внешний вид, был вовсе не высокомерным, как могло показаться.

Отправившись по намеченному маршруту навстречу новым впечатлениям, кареглазая почти не сверялась с картой, следуя по направлению к телевизионной башне. Слышав пару раз о неприязни что местных, что приезжих к безвкусному строению, она хотела составить о нем свое мнение. И, к сожалению, ей пришлось признать, что телевышка действительно являлась самым уродливым строением в Праге. Фигуры десяти ползущих по столбам вверх и вниз детей выглядели пугающе отвратительными. Большей безвкусицы Ричардсон еще не приходилось видеть.

Ближе к трем часам дня Ханна была уже на правом берегу Влтавы. Блуждая по узким мощеным улочкам, она не задумывалась об их пустынности, пока не заметила, что за ней идут следом четверо молодых парней. Начав нервничать после того, как они принялись громко смеяться, переговариваясь между собой, она бросила взгляд на карту, запоминая куда сворачивать на следующем повороте, и убрала ее в сумку. Поправляя ремень, переброшенный через плечо, рыжая боялась обернуться назад, дабы лишний раз не провоцировать преследователей. Но они и без того были готовы «пообщаться с птичкой», если она правильно разобрала сказанное на чешском.

– Эй, красотка! – Крикнул тот, что наверняка был за главного в компании на ломанном английском.

Не реагируя на выкрик, Ричардсон следила за тем, чтобы не ускорить шаг. Не показывая страха, она продолжила идти вперед, зная, что через тридцать метров улочка вильнет вправо и выведет на небольшую площадь, по другую сторону которой находится ресторан, а значит там будут и люди.

Но Ханна не успела сделать десяти шагов, когда ей на плечо опустилась рука. Передернув плечами, она сбросила ее, а в следующий момент ее саму толкнули к стене. Едва не подвернув ногу, девушка стиснула зубы. Глядя на обступивших ее парней, Ричардсон понимала, что кричать глупо и просто бессмысленно. В этом переулке с глухими стенами, никто не придет ей на помощь.

Лихорадочно выискивая способ освободиться от отморозков, Ханна за их пошлыми и не блещущими новизной фразами не сразу расслышала рев мотора. Придя в себя лишь, когда мотоциклист наехал на молодых людей, и они рассыпались в стороны, она инстинктивно отпрянула от стены и рванула к неожиданному спасителю. Остановившись за правым плечом мотоциклиста, Ричардсон заинтересованно наблюдала, как он снимает шлем. Когда мужчина повесил его на руль, заинтересованность вмиг сменилась шоком. Причем настолько глубоким, что когда Мэс приобнял ее за плечо, Ханна покорно позволила это сделать.

– Детка, я заждался. – Мягко обращаясь к ней, мужчина не сводил взгляда с растерявшихся подростков.

Не понимая, что делает, рыжая улыбнулась и, потянувшись, поцеловала его в уголок губ. Какая-то часть ее мозга, чудом избежавшая заторможенности, соображала, что стоит подыграть спасителю. И действительно, словно убедившись, что они пара, группа молодых людей удалилась куда подальше. Несколько раз оборачиваясь на них, подростки явно не желали связываться со взрослым противником, выглядящим внушительным и решительно настроенным.

Немного придя в себя, она отстранилась от вчерашнего знакомого и с головы до ног смерила его внимательным взглядом. Перед Ханной был будто бы другой человек. Одетый в черные кожаные мотоштаны и куртку, он был совершенно не похож на интеллигентного любителя шахмат, с которым она прообщалась весь вечер накануне.

– Что вы здесь делаете? – Смекнув, что если этот мужчина преследует ее, то он может оказать не лучше тех недоумков, Ричардсон прикусила нижнюю губу. – Вы сталкер?

Делая шаг назад от него, туристка сделала вид, что рассматривает мотоцикл, тогда как на самом деле ожидала ответа. Видит небо, насколько она хотела услышать ответ, который ее успокоит и отгонит все опасения.

– Может быть, мы обсудим это за чашкой кофе в кафе неподалеку? – Предложил он, на что Ханна рассеянно кивнула.

Девушка не была уверена, что по этим местам можно ездить на мотоцикле, но только крепче цеплялась за куртку Мэса, когда он делал крутой поворот. Узкая старинная улочка, на которую они свернули, петляла между домов и упиралась в широко распахнутые дубовые двери возле которых, словно стражники, застыли две туи.

Слезая с мотоцикла, Ханне в голову пришла мысль, что если бы она пыталась найти это кафе сама, то, несомненно, не смогла бы этого сделать. Terasa u Zlate Studne затерялась среди других домов, окружавших собор Святого Вита.

Чувство тревоги так до конца и не покинуло девушку, а лишь усилилось, когда их с Мэсом шаги гулким эхом отдались от низких сводов прохода, ведущего в задний дворик. Но стоило ее взгляду зацепиться за крутую лестницу, чугунные перила которой были практически полностью скрыты за разнообразными цветами, и за аккуратно выбеленные стены, как гнетущее чувство стало постепенно отступать. Минуя зал, выполненный в мрачных тонах, девушка едва заметно передернула плечами, все еще с настороженностью наблюдая за своим спутником. Но стоило ей ступить на крытую террасу, как все ее опасения тут же развеялись, словно дым.

На террасе, занимавшей практически весь верхний этаж и выходившей прямо на собор Святого Витта, было достаточно просторно, несмотря на стоявшие столики, застланные белоснежными скатертями и плетеные кресла. Медленно подходя к чугунной ограде, Ричардсон была заворожена раскинувшимся перед ней видом – ржаво-красными, черепичными крышами домов, протянувшимися у нее прямо под ногами насколько хватало взгляда и разбавляемыми лишь острыми шпилями колоколен да зеленью деревьев. Величественная громада костела Святого Вита не омрачала складывающегося впечатления, а скорей наоборот – дополняла пейзаж своими остроконечными башнями, тянувшими золоченые иглы к пронзительно-синему небу. Порой казалось, что редкие облака, пробегавшие над ним, вот-вот зацепятся за острые навершия, да так и останутся здесь, пряча за собой и шпили, и зелень крыши, и старинные часы, которые как раз начали отзванивать полдень. Щурясь, Ханна скользила взглядом по раскинувшимся окрестностям, любуясь расположившимися рядом садами Пражского Града. Казалось, стоит протянуть руку, и она коснется раскинувшихся внизу городских крыш, залитых солнечными лучами, словно расплавленным золотом, и сочной зелени, тихо шептавшей что-то под аккомпанемент легкого ветра.

– Я не сталкер. – Нарушил тишину Мэс, подходя к ней и останавливаясь по левую руку.

Когда мужчина оперся перила, Ричардсон повернула к нему голову. Не хотелось портить момента, но ей было необходимо прояснить ситуацию.

– Тогда что ты делал на той улочке? – Прищурившись, она мягко улыбалась, не особо надеясь на честный ответ, от едва знакомого человека.

От взгляда карих глаз не укрылось, как он глубоко вздохнул, а потом заставил себя улыбнуться. Судя по тому, как в его взгляде промелькнуло разочарование, ей явно не понравится его правда. Поэтому, когда пауза затянулась, Ханна даже была ей рада.

– Если я тебя пугаю, то я уеду.

Негромкий ответ вызвал у Ричардсон усмешку. Еще раз окинув вид, открывающийся с этой точки обзора, она провела рукой по волосам, откидывая их назад и решилась.

– Нет. – Отрицательно качнув головой, девушка проследовала к столику, на который услужливо указал официант.

Спустя какое-то время, она улыбнулась и подняла взгляд на своего спутника, оторвавшись от созерцания чашки с капучино.

– Пожалуй, я сыграю с тобой партию. – Выдержав паузу, которая ему понадобилось, дабы осознать услышанное, она широко улыбнулась. – Только не на деньги.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/5166286

Пешка против короля

Содержание

Глава 1. Avancer

Глава 2. Love Crime

Глава 3. Gitan

Глава 4. Burning

Глава 5. Je N'Attendais Que Vous

Комментарии (0)