Гермиона уверенно (или скорее, неуклюже спотыкаясь) вышла на свежий ночной воздух. Двери «Дырявого котла» закрылись за ней с громким стуком. Стоять на месте казалось довольно нелепым (и, кроме того, сложным), поэтому она прислонилась к стене у входа в паб и сползала вниз, пока не смогла принять достаточно комфортную позу.

Джинни сказала ей оставаться снаружи так, чтобы быть в поле её зрения. 

Джинни была такой хорошей подругой. Хорошей, как сестра. Жаль, что мы не можем официально быть сёстрами, но такова жизнь, не так ли? У нас с Роном просто не сложилось, и ничего страшного, мы всё равно действительно хорошие друзья. Друзья — это важно, особенно такие друзья, как Джинни. У меня не так много подруг. Возможно потому, что мне трудно общаться с женщинами своего возраста, я не знаю в чём причина, просто так было всегда.

— Э… всё в порядке, Грейнджер?

Из своего положения на корточках, Гермиона покосилась на человека, обратившегося к ней. Затем ей пришло в голову, что она всё это время говорила вслух. Какое облегчение! Её мысли вылетали изо рта и попадали прямиком в уши вежливого вопрошателя, стоявшего над ней.

Гермиона осознала, что к ней обратился Драко Малфой. Она широко улыбнулась, глядя на его озадаченное лицо, а затем расхохоталась.

— О, это просто… уже слишком! — хохотала она, хватая ртом воздух.

Малфой беспомощно смотрел на неё, ещё более сбитый с толку, чем раньше.

— Грейнджер, ты можешь встать? Что с тобой?

Гермиона только сильнее рассмеялась.

— О, это слишком невероятно, даже для Джинни! Я не могу поверить, что она придумала, как пригласить тебя сюда и так быстро! В смысле, я ведь только сегодня ей сказала, и вот ты здесь! Уверена, что Джордж как-то в этом замешан. — Гермиона вскочила на ноги так резко, что Драко испуганно сделал шаг назад. Она невозмутимо сократила расстояние между ними и заглянула ему в лицо, ища подсказки.

— Хм, это очень хороший прототип. Слишком хороший, на самом деле. Я никогда не отдавала должного таланту Фреда и Джорджа, когда мы были моложе и когда их дуэт был действительно великолепным, но должна сказать, что Джордж действительно добился успеха! Сходство просто невероятное, и…

Двери паба снова открылись. Смутно, настолько смутно, что едва обращала внимание, Гермиона слышала разговор, происходивший поблизости. Единственным, на чём она могла по-настоящему сосредоточиться, были мысли, беспрепятственно льющиеся из её собственных уст.

— Гермиона! Вот ты где! — крикнула Джинни и потянула её за руку.

      — Эй, Малфой, Гарри сказал, что ты можешь идти.

      — С ней всё будет в порядке?

      — Определённо, это просто большая доза Зелья Болтливости.

      — А, это многое объясняет.

— Джинни! Джинни, Джинни, Джинни, ты невероятна! Я не могу поверить, что меньше часа назад я призналась тебе в своём глубоком и тёмном секрете, а ты пошла и сотворила такое! — Гермиона жестом указала на стоящего перед ней блондина. Она вдруг пошатнулась, почувствовав сильное головокружение. Две пары рук схватили её, удержав в вертикальном положении.

      — Ты должна отвести её домой.

      — Ты не мог бы мне помочь? Авроры установили антиаппарационный барьер вдоль Косого переулка, надеясь поймать того, кто это сделал. Мне придётся провести её по всему переулку, чтобы аппарировать. 

Гермиона обхватила одной рукой довольно подтянутую мужскую талию, а другой — пару женственных плеч.

— Что ж, это довольно приятный способ быть сопровождённой домой! Не то чтобы я действительно нуждалась в сопровождении, знаете ли, я вполне способная, независимая женщина и…

      — Это что-то посерьёзнее, чем Зелье Болтливости, она не в себе.

      — Ты прав. Она выпила несколько бокалов, прежде чем в последний было подмешано Зелье. Во всяком случае, это рабочая версия авроров.

      — А-а-а, это имеет смысл. Смешивание алкоголя с Зельем Болтливости приводит к таким последствиям.

— Я всегда настаивала на том, что делаю всё по-своему, и это забавная вещь, которую ты только что сказал о зельях и алкоголе! Зелья перед пивом, и ты вне подозрений! А пиво перед зельями — к неразумным идеям!

 Конечно, лично я никогда не совмещала эти два напитка, негативные последствия скорее…

      — Она ведь не заболеет?

      — Нет, но завтра она будет готова убить за Зелье от похмелья.

— Я не часто хожу куда-то вечерами по будням, но Джинни настаивала категорически и решительно, но и этого ей было мало, и она заставила меня рассказать ей то, что я поклялась никогда и никому не рассказывать, да и я просто не могла больше держать это в себе! Это отнимает силы, знаете ли, хранить секреты, и я просто должна была сказать кому-то, что мне вроде как нравится…

— …Драко Малфой, и она поклялась, что не расскажет ни единой душе, и даже не высмеяла меня за это, а потом появилась эта копия, и я так впечатлена количеством магических манипуляций, необходимых для создания такой точной имитации…

      — О милостивый Мерлин, Малфой, она убьёт меня завтра. Почему она выплёскивает свои сокровенные переживания? Я думала, что Зелье Болтливости просто делает тебя слишком разговорчивым, а она ведёт себя так, будто ей в глотку залили Веритасерум!

      — Значит, я ей нравлюсь, да?

      — Конечно, ты сосредоточился именно на этой информации, напыщенный мерзавец.

      — Отвечая на твой вопрос, скажу, что желание непрерывно болтать, очевидно, исходит от Зелья. Однако, когда сочетаешь достаточно мощную порцию с алкоголем, пьющий будет чувствовать себя склонным разглашать свои внутренние мысли по мере их возникновения, так как его запреты ослабли. Это не сыворотка правды, потому что при желании она могла бы отказаться правдиво отвечать на вопросы, но покладистость, возникающая при употреблении большого количества алкоголя, в сочетании с желанием поболтать из-за зелья, приводит к… этому.

— Почему ты никогда не рассказывала мне, Джинни? Или это должно было стать для меня забавным сюрпризом?

— О чём это ты, Гермиона?

— Об этом! Это Фиктивный Малфой! Новый продукт Джорджа? Он просто великолепен, но я думаю, что некоторые люди могут использовать его в неблаговидных целях, так что не думаю, что стоит распространяться о том, что ты можешь создавать эффективных двойников того, кого хочет человек…

— Хочешь меня, Грейнджер? — спросил Фиктивный Малфой.

— Гермиона, не отвечай! — крикнула Настоящая Джинни.

— Разумеется! В смысле, ты видел Драко Малфоя? Его цвет волос не может быть натуральным, но я уверена, что это так, потому что похоже, это генетика, и он просто сияет, это действительно прекрасный оттенок пепельного блонда, и волосы выглядят такими мягкими и…

      — Малфой, прекрати! Не поощряй её! Она будет совершенно унижена завтра утром, когда вспомнит, что говорила тебе всё это.

      — Она не вспомнит, не волнуйся.

      — Уверяю тебя, вспомнит. И когда она поймëт, сколько насмешек вылетело из твоих уст…

— Насмешливый рот Малфоя, насмешливый рот Малфоя, — певучим голосом пропела Гермиона. — Эй! Это напоминает мне лимерик

, который я только что сочинила! — заявила она с видом человека, собирающегося огласить королевский указ.

Раздавшийся справа от неё взрыв задорного мужского смеха сообщил ей, что Искусственный Малфой смеялся от души.

— О, Грейнджер, ты весёлая! Почему ты раньше скрывала это?

— Простите, но я очень весёлая! Ты просто никогда не удосуживался узнать меня поближе! А зря, я просто восхитительна, если можно так сказать, и Джинни так думает, правда, Джин? Кстати, о восхитительном, знаешь, что наполняет меня восторгом? Выбор одежды Драко Малфоя. Довольно интересно, что Джордж решил одеть тебя в такую неформальную одежду, я имею в виду, что простые брюки и рубашка на пуговицах — слишком по-плебейски для Драко Малфоя. Мерлин, этот человек умеет одеваться, но полагаю, когда у тебя больше денег, чем у Бога, ты можешь позволить себе хорошо одеваться. Он одевается как его отец, знаешь ли, что, в общем-то, не так уж плохо. Если он и должен был унаследовать что-то от Люциуса, то, пусть уж лучше это будет чувство стиля. Боже правый, его отец был злым, ужасным человеком, и я рада, что Драко Малфой прокладывает свой собственный путь в этом мире, но ты не можешь отрицать, что Люциус хорошо одевался. Ещё лучше то, что Драко предпочитает короткую стрижку, потому что он и так очень похож на своего отца, а длинные волосы были бы просто чересчур. Короткие волосы ему очень идут и…

— Хм, значит, тебе нравится его причёска и то, как он одевается… — подытожил её Поддельный Слизеринец.

— Да, на этих искусно сшитых мантиях так много пуговиц. Так много пуговиц по всей линии груди и у горла, и это придаёт ему такой изысканный, сдержанный вид, но я готова поспорить, что было бы очень весело расстёгивать эти многочисленные пуговицы одну за другой и…

— Мерлин, Гермиона, ты серьёзно пожалеешь обо всём этом, — сокрушалась Хранительница Джинни.

— Джинни, перестань, его мантии выглядят на нём восхитительно! А на шее у него шикарный платок, как у джентльмена эпохи Регентства

, и я готова поспорить на кучу золота, что он сделан из тончайшего шёлка, возможно, из шёлка Акромантула, который запрещён, но в любом случае он очень дорогой, и я бы хотела, чтобы он сорвал его с горла и использовал, чтобы связать мне руки над головой и…

Ещё больше смеха последовало от её Симпатичного Чистокровного Прототипа, и ещё больше возмущённых вздохов от её Хорошей Подружки Джинни.

      — Оставь её в покое, я прошу тебя, это несправедливо по отношению к ней. Она не понимает, что говорит.

      — Расслабься, Рыжая, я же сказал тебе, что она ничего не вспомнит.

      — Почему не вспомнит?

      — В этом суть ещё одного удобного побочного эффекта алкоголя вперемешку с Зельем Болтливости. Выпивший эту смесь не будет помнить о времени, проведённом под дозой. Когда зелье перестанет действовать, с ней всё будет в порядке, но без воспоминаний о случившемся.

      — Я забыла, ты ведь в Министерстве эксперт по зельям или что-то вроде того?

— Малфой — младший глава Отдела Зелий всего Министерства, и если он сменит нынешнего Мастера Зелий, то в свои 26 лет станет самым молодым Главой Отдела Зелий за более чем 200 лет. Это действительно довольно большое достижение, и, говоря о достижениях, Джинни, ты так и не призналась, что стащила этого Ложного Драко с полок магазина Джорджа…

— Ложного Драко? Гермиона, о чём ты?

— Ну, он явно подделка, любая ведьма, ухлёстывающая за Малфоем, смогла бы это заметить. Я просто хочу знать, как он так быстро его изобрёл! В смысле, Мерлин, неужели у Джорджа просто лежала эта технология и ждала, чтобы её использовали? Я думаю…

      — Хватит смеяться над ней!

      — Расслабься, Уизли. Ну же, разве тебя не забавляет, что она считает меня товаром из магазина шуток твоего брата?

— …И знаешь, я заметила разницу между настоящим Драко Малфоем и Слишком-Малфоем

, потому что наблюдала за ним довольно долгое время и…

— О, расскажи, Грейнджер, откуда ты знаешь, что я подделка?

— Ну, раз уж ты спросил, я тебе расскажу. Физические данные у них

 на высоте. Волосы идеальны, но и у оригинала тоже, так что теперь я думаю, может быть, здесь замешан какой-то элемент Оборотного зелья? Да, это имело бы смысл, потому что все физические атрибуты в полном порядке. Ты пахнешь просто восхитительно, но я уверена, что было бы очень просто выяснить, каким одеколоном пользуется настоящий Малфой, и использовать его на этом Магическом Малфое. Я никогда не находилась достаточно близко, чтобы почувствовать запах оригинала, но однажды в лифте я стояла рядом с ним, лифт дёрнулся, и меня на мгновение качнуло к нему, но он быстро отступил и был, к тому же, очень вежлив. Теперь я думаю, может стоило притвориться, будто я споткнулась или что-то вроде, потому что, Мерлин, этот фальшивый Малфой пахнет просто божественно, так что я уверена, что оригинал по-настоящему аппетитный и…

— Гермиона, пожалуйста, прекрати говорить, — зарычала Подлинная Джинни.

— Да ладно, Грейнджер, не слушай её, мы только начали, и нам ещё предстоит многое обсудить! Расскажи, что ещё тебя во мне восхищает? Ты до сих пор не рассказала, почему считаешь меня подделкой.

— Я уже подхожу к этому! Как я уже рассказывала Джинни сегодня вечером, Малфой — Младший глава Отдела Зелий. Его начальник великолепен, но довольно ленив, и он часто поручает Малфою более мелкие задания, например, проводить ежемесячный отчёт перед всеми начальниками отделов. Прошу заметить, это мой самый любимый рабочий день месяца…

— Почему это, Грейнджер? Разве ты не считаешь эти отчёты довольно скучными?

— О Мерлин, нет! Он очень внимателен и так внятно излагает свои мысли, и, очевидно, мой долг, как главы Отдела по Регулированию и Контролю Магических Существ, присутствовать на всех его презентациях и делать превосходные заметки. Как будто я могу делать по-другому! Но, о боже, его голос. Его голос — чистый грех, и я…

— Гермиона. Гермиона, ради любви к Мерлину, не продолжай!

— …Я могу слушать его часами. Я могла бы слушать, как Драко Малфой читает «Словарь древних рун Спеллмана», и это звучало бы так сексуально. Он всегда оставляет время для вопросов в конце, и я всегда стараюсь задать один, даже если мне это совершенно не нужно. Он делает отличные доклады, как я уже говорила, и я довольно умна, знаете ли, у меня нет проблем с теорией зелий, но я всегда обязательно задаю вопрос…

— С чего бы это Грейнджер?

— Пожалуйста, Малфой, прекрати.

      — Может расслабишься уже? Это безобидный аттракцион, мы все взрослые, и наша маленькая пьянчужка ничего не вспомнит. Это плата за то, что ты заставила меня тащить её через весь город.

— …О, я задаю вопрос. Ну а как ещё заставить его обратить на меня внимание? Так что, когда это происходит, ты знаешь, то, чего я больше всего хочу и больше всего боюсь одновременно…

— Он обращается ко всем по очереди, так вежливо, даже мило, называя их по именам. Не знаю, как ему удается запомнить имя каждого человека в комнате, но я предполагаю, что это связано с его аристократическим чистокровным воспитанием. Думаю, кое-что хорошее осталось с ним от тех ужасных традиций. В любом случае, он даже не просит никого представиться, просто указывает на поднятую руку, и имя тут же слетает с его красивого языка. Он говорит или «Валерия», или «Дариен», или «Каролина», или «Десмонд», или «Микаель», или «Андреа», а потом показывает на меня. Знаешь, что он говорит, когда обращается ко мне? Он говорит «Грейнджер». Всегда «Грейнджер». Всегда только «Грейнджер».

— А как бы ты хотела, чтобы он к тебе обратился? — поддразнил Малфой Сделанный-Для-Тебя

— Вот в этом-то и кроется проблема! О, только один раз, только один раз, я хочу, чтобы он назвал меня Гермионой. Просто скажет «Гермиона». А знаешь, что случится, если он сделает это? Если настоящий Драко Малфой назовёт меня Гермионой? Я…

— Гермиона, НЕ ЗАКАНЧИВАЙ ПРЕДЛОЖЕНИЕ!

— …Я почти уверена, что кончу на месте.

      — О, Боже… Малфой, пожалуйста, пожалуйста, не используй это против неё. Пожалуйста, просто забудь, что она вообще это сказала.

— Это довольно забавно, если подумать. Мерлин, как же хорошо, будто сняла с груди тяжкий груз.

— А что будет после того, как он назовёт тебя Гермионой? Куда потом держит путь твоя маленькая фантазия? — спросил Искусственный Малфой.

— О, он попросит меня задержаться после его презентации, чтобы обсудить все нюансы моего вопроса. Я всегда задаю самые умные вопросы, знаете ли. И мы будем говорить и говорить, и так увлечëмся нашей дискуссией, что нас попросят покинуть конференц-зал, потому что там должно будет начаться другое заседание. Тогда он предложит перенести разговор в мой кабинет, и мы будем…

      — Ой! Какого чёрта Уизли?

      — Не груби, извращенец!

      — Эй, Грейнджер первая начала!

— Мы будем обсуждать его презентацию, и, конечно, нам просто не хватит времени, чтобы пройтись по всем пунктам, ведь, естественно, мы не сможем прийти к компромиссу из-за какой-нибудь глупости и начнём спорить. Но потом он предложит продолжить нашу дискуссию за ужином, и то, что последовало бы за этим, было бы настоящим свиданием и…

— Зачем такие сложности? Почему бы просто не пригласить его на свидание? — спросил Фальшивый Хорёк.

— Ничего не выйдет, Малфой. Разве ты ещё не заметил разницу? Разницу между тобой и настоящим Драко Малфоем?

— Не могу сказать, что заметил. Просветите класс, — подначивала её Слизеринская Имитация

Гермиона грустно вздохнула.

—Ты ведёшь себя так мило со мной, не так ли? Поддерживаешь меня, помогаешь благополучно добраться до дома, разговариваешь дольше двух минут, ещё ни разу не оскорбил меня, нет, ты дразнишь меня, конечно, но в этом нет обычной жестокости…

Часть 1

HeyJude19

E. Hastings

Irrrs.ww

Roza Hathaway-Belikova

Негативные последствия неосознанного употребления Зелья Болтливости в состоянии опьянения включают непрерывную болтовню, головокружение, кратковременную потерю памяти и раскрытие своих секретов фальшивой версии Драко Малфоя.
А фальшивой ли?

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Джинни Уизли

Пиво, зелья и неразумные идеи / Beer, Potions, and Unwise Notions

ru-pivo-zelya-i-nerazumnye-idei-beer-potions-and-unwise-notions-heyjude19-beta-e-hastings-beta-irrrsww-perevodchik-roza-hathaway-belikova

Гермиона чинно сидела на своём месте в конференц-зале, держа в руке любимое перо, готовая делать подробные записи. Она вежливо кивала коллегам, пока остальные руководители отделов занимали места вокруг большого деревянного стола.

Затем в 11:00, как и каждый месяц, Драко Малфой уверенно вошёл в зал и занял своё место во главе стола. Он был пунктуален на каждом собрании — качество, которым она восхищалась в его взрослой версии. В начале совещания он никогда не занимался пустой болтовнёй, просто окидывал зал ожидающим взглядом и приступал к докладу.

Темой сегодняшнего доклада был отчёт о результатах последних экспериментов отдела Малфоя над эффективностью долгосрочного действия Оборотного зелья. Гермиона знала, что уже довольно долгое время это было основной целью Отдела Зелий. По словам Малфоя, им удалось добиться трёхчасового действия дозы в отличие от одного стандартного часа. Это было выдающееся достижение, и Гермиона знала, что Аврорат будет весьма заинтересован в том, чтобы это зелье применялось в их миссиях под прикрытием.

Гермиона не обращала внимания на содержание презентации Малфоя. Будучи хорошо знакомой с тем, как действует Оборотное зелье, ей не нужно было сосредотачиваться на деталях, она могла позволить своему разуму блуждать. И он наслаждался этой возможностью.

Её взгляд пробежался по высокой, стройной фигуре Малфоя. Сегодня он был одет в свой обычный чёрный костюм: струящаяся мантия распахнута спереди, длинный сюртук полностью застёгнут. 

, — рассеянно подумала она. Единственное исключение этой однотонной системы — белый шейный платок вместо стандартного галстука.

Гермиона внутренне вздохнула и позволила приятному звуку его голоса поглотить её. Если бы она не находилась в комнате, полной людей, она, вероятно, грызла бы конец пера. Ей было достаточно трудно подавлять вздохи, пока она открыто любовалась его красивыми чертами лица. Гермиона не могла точно сказать, когда именно началось это её глупое увлечение, но гадала над вопросом: как долго оно продлится? Надеясь, что это всего лишь мимолётное помешательство, она поклялась хранить его в себе вечно. Мерлин, о чём она вообще думала? Он никогда не смотрит на неё дважды, не говоря уже о всей сложной истории между ними.

Но всё же… этот глубокий тембр его голоса, аристократическое изящество его артикуляции, то, как его губы складывались при правильном произношении латинских терминов… нет ничего плохого в том, чтобы оценить привлекательного мужчину, не так ли? Это было безобидно, абсолютно безобидно.

Когда он небрежно провёл рукой по платиновым волосам, Гермиона прикусила нижнюю губу так сильно, что её зубы только чудом не прокусили кожу, пока она наблюдала как его локоны с безупречностью вернулись на место. Боги, какой же жалкой она была. Девушка слегка встряхнула головой, чтобы прогнать отвлекающие мысли, так как Малфой начал закругляться.

— Спасибо, что уделили мне время. У кого-нибудь остались вопросы?

Рука Гермионы тут же взлетела в воздух вместе с полудюжиной других. Каждый месяц она обязательно задавала вопрос, хотя бы для того, чтобы этот серебристый взгляд задержался на ней на полсекунды.

Карим задал довольно бессмысленный вопрос, и Гермиона сдержала усмешку. Драко с лёгкостью на него ответил.

Серена задала вопрос, ответ на который Драко упомянул в первые две минуты своего доклада. Ты серьёзно, Серена?

Вольфганг задал нелепый вопрос о том, какое ужасное воздействие может оказать это новое и улучшенное Оборотное, если оно когда-нибудь попадëт на чёрный рынок. Гермиона с трудом подавила фырканье. Этот старый хрыч не мог провести ни одной встречи без того, чтобы какая-нибудь параноидальная, трусливая теория заговора не заявила о себе.

И так далее, и далее, и далее: Гермиона молча сомневалась в умственных способностях своих коллег из Министерства, так как каждый из них по очереди задавал откровенно глупые вопросы. Неужели никто не слушал доклад? Тристан, Ирина, Франциско, Мэриголд, Элмер и так далее, и Гермиона удивлялась, как такой человек, как Драко Малфой, мог отвечать на столь вопиющий идиотизм с похвальным терпением.

Когда очередь дошла до Делии, и она имела наглость спросить, каков стандартный срок действия обычного Оборотного зелья, Гермиона чуть не задушила женщину. Эта глупая дурочка задала свой вопрос с откровенным, затаив дыхание, обожанием, Гермиона позволила себе закатить глаза. Ради Мерлина, Делия была замужней женщиной, и не то чтобы она позволяла кому-либо в непосредственной близости забыть об этом факте. Она была из тех женщин, которые в каждом разговоре каким-то образом добавляют слова «мой муж». На самом деле, Гермиона понятия не имела, как зовут мужа Делии, потому что та с завидным упорством называла его только согласно семейному статусу.

— Это отвечает на твой вопрос, Делия?

— О да, спасибо за то, что ты так подробно комментируешь, Драко, — похвалила его Делия, за то, что он медленно и пошагово разжевал ей ответ на вопрос, который должен знать любой второкурсник Хогвартса.

Слишком занята раздеванием глазами Малфоя, чтобы обращать внимание на доклад, не так ли, глупая корова?

— беззлобно подумала Гермиона и внутренне поморщилась. Разве она не так же поступала каждый месяц? Когда она успела стать такой лицемеркой?

Гермиона подняла руку в воздух и наблюдала, как глаза Драко осматривают людей вокруг стола, прежде чем остановиться на ней, единственной, у кого остался вопрос. Она была уверена, что ей только показалось, будто время словно замедлилось, а затем остановилось, когда Драко встретился с ней взглядом. Его напряжённый взгляд пригвоздил её к месту, уголок его рта слегка приподнялся. Хищник, почуявший свою жертву.

Гермиона. Непоколебимое утверждение. Её имя впервые сорвалось с его языка, и это был такой красиво звучащий не вопрос. Ей пришлось подавить дрожь во всём теле от того самого звука, который она так давно мечтала услышать из его уст.

Второй уголок его рта чуть приподнялся в недоумении, и Гермиона поняла сразу несколько вещей:

1) Она слишком долго не отвечает.

2) Другие люди в комнате оглядываются на неё с лёгким недоумением.

4) Она совсем забыла свой вопрос.

— Я… эммммм… я… вообще-то я только что поняла, что ты уже ответил на мой вопрос, когда отвечал Вольфгангу. Прошу прощения, — робко пискнула она.

Драко ещё некоторое время смотрел на неё в лёгком замешательстве.

— Ну, если это всё, тогда спасибо, что уделили мне время.

Гермиона облегчëнно вздохнула, когда вокруг возобновилась обычная болтовня, её коллеги покидали конференц-зал. Боже правый, что с ней не так?

— Гермиона, — позвал мягкий голос, и Гермиона вскинула голову, когда к ней во второй раз обратился объект её фантазий.

Девушка встала на дрожащие ноги и начала собирать свои записи и перо, чтобы чем-то занять руки.

— У тебя есть минутка? — вежливо спросил он и поманил её к себе.

      О, у меня есть всё время мира и даже больше.

— Конечно, если это действительно минутка, — надменно ответила она, пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие контроля над ситуацией.

Она осторожно подошла и остановилась в нескольких футах от него, слегка задрав голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Он всегда был настолько выше её?

— Я не знал, что ты разделяешь опасения Вольфганга по поводу воровства на чёрном рынке, — сказал он с озорным блеском в глазах. Вот чёрт, он подловил её. Гермиона не собиралась сдавать позиции так быстро.

— Дело не столько в самом зелье, сколько в том, что я думаю, что некоторые ингредиенты имеют отношение к моей работе. Как ты знаешь, златоглазки и кожа бумсланга, например…

— Я не думал, что глава Отдела по Регулированию и Контролю Магических Существ должна беспокоиться о таких пустяках, как златоглазки, — произнёс он, растягивая гласные и вздёрнув бровь.

— Ну… да, как глава Отдела я обязана быть в курсе всех вопросов, касающихся больших и маленьких существ, — солгала она.

— Понятно, — он ухмыльнулся, заставив Гермиону ещё крепче сжать свои записи. — Мне любопытно узнать, кое-что… вообще-то. — Он нахмурился и посмотрел на богато украшенные наручные часы. — Я полагаю, конференц-зал скоро понадобится другой группе. Не могли бы мы продолжить обсуждение, например, в твоём кабинете? Ты ведь работаешь на этом этаже, верно?

— Я… Да, я работаю, но…

— Отлично, тогда веди, — сказал он и галантным жестом предложил ей первой покинуть зал.

Всю короткую прогулку до кабинета Гермиона боролась с желанием ущипнуть себя. Что вообще сейчас происходит? Сначала он называет её по имени, а теперь его настолько заинтересовали её мысли о 

, что он хочет продолжить их беседу?

Когда они вошли в её кабинет, Грейнджер жестом указала на стул перед своим столом, воздавая хвалу небесам за то, что оставила свой кабинет в аккуратном состоянии. Она села на край кресла и постаралась принять непринуждённый вид.

Малфой закрыл за собой дверь, и у Гермионы пересохло в горле от одной мысли о том, что она оказалась в замкнутом пространстве, наедине с объектом своих распутных мыслей.

— Мерлин, да здесь же адское пекло! — проворчал он, плюхаясь в кресло напротив неё. — Ваш Отдел что, в самом центре Земли находится?

Девушка надулась и скрестила на груди руки.

— Если тебя так беспокоит точная температура в моём кабинете, не стесняйся, подопри собой дверь, может так свежий ветерок попадëт.

— Нет, я справлюсь, — отмахнулся от её предложения Малфой своей изящной рукой.

Та же рука взялась за верхние пуговицы сюртука, и Гермиона не могла отвести взгляд, пока он расстёгивал одну, две, три пуговицы и стягивал шейный платок. Он снял шелковистый кусочек ткани, обнажив гладкую поверхность бледной кожи, и руки Гермионы разжались, чтобы ухватиться за край стола. Она уже предавалась ярким фантазиям в уединении своей спальни, в которых Малфой использовал этот клочок шёлка, чтобы связать ей руки над головой. Видеть это сейчас, вблизи и воочию, как он сжимает шёлк в своих руках, было изысканной пыткой. Малфой не спеша, аккуратно сложил тонкий лоскуток и спрятал его во внутренний нагрудный карман.

Гермиона представила, как прижимается губами к открывшемуся участку кожи на горле Малфоя. Она почувствовала, как румянец окрасил её щëки, и, слегка кашлянув, переложила наугад несколько документов на столе.

— Хорошо, если тебе комфортно, возможно, мы можем вернуться к обсуждению…?

— Это из первого принятого тобой закона? — прервал её Малфой и указал на кусок пергамента, висящий в рамке на стене.

— Блестящий закон. Даже если я не согласен с содержанием, я могу признать, что твои аргументы были безупречны.

Гермиона прыснула со смесью удивления и возмущения.

— Ты читал его? И что значит, ты не согласен с содержанием?

Малфой безразлично пожал плечами.

— Не обижайся, я просто верю, что лукотрусы могут сами о себе позаботиться.

— Тогда, может быть, ты объяснишь мне, почему их численность сокращалась по экспоненте до вступления в силу моего закона?

— Нет нужды объяснять, сокращение их популяции было общепризнанным фактом. Я думаю, что твои поправки против сбора древесины для волшебных палочек были слишком строгими и чрезмерными.

— Неужели? — возмутилась Гермиона. — К твоему сведению, скорость, с которой волшебники вырубали эти деревья, не соответствовала спросу на палочки! Не было необходимости вытеснять лукотрусов с их мест обитания!

— Ах, но ты забываешь, насколько неприхотливыми и злобными могут быть эти маленькие вредители. Переселение и организация заповедника пошли бы на пользу всем, а не только лукотрусам.

— К счастью для меня, Визенгамот был убеждён моими аргументами, которые, как ты признал ранее, были безупречны, и более того…!

Гермиону прервал длинный бледный палец, поднятый перед её лицом. Невероятно, каков наглец!

— Прошу прощения, но мне нужно кое-что проверить, — он встряхнул рукав своей мантии, чтобы взглянуть на часы. Он быстро встал и одарил её лёгкой улыбкой, от которой у неё внутри всё перевернулось.

— К сожалению, у меня скоро назначена ещё одна встреча, а это значит, что мне придётся отложить слушание того, что, несомненно, будет хорошо аргументированным и страстным опровержением моей точки зрения.

Гермиона смущённо улыбнулась.

— Прости, я немного увлеклась.

Малфой отмахнулся от её извинений.

— Я не ожидаю от тебя ничего меньшего. На самом деле, мне бы очень хотелось услышать продолжение твоей словесной критики моей прагматичной точки зрения. Ты свободна сегодня вечером?

      Я свободна до конца года и ближайшую вечность, если этот вопрос ведёт туда, куда я отчаянно надеюсь.

— Так получилось, что у меня действительно свободный вечер, — плавно проговорила она.

— Не желаешь разобрать мою точку зрения за ужином?

Он сопроводил свою непринуждённую просьбу такой искренней улыбкой, что Гермиона была уверена, что её трусики расплавились.

— Да, — ответила она, стараясь не показаться слишком нетерпеливой. — У тебя есть какое-нибудь место на примете или…?

— Есть возражения насчёт «Le Diplomat»?

До сих пор она сохраняла самообладание, но услышать от Драко Малфоя приглашение на ужин в тот самый ресторан, о котором она мечтала несколько месяцев, было уже слишком, так что у неё отвисла челюсть. Предполагалось, что это лучший ресторан французской кухни по эту сторону Ла-Манша, но Гермиона ещё не нашла достойного повода, чтобы выложить значительную сумму галлеонов за один ужин. Неважно, что у всех её друзей были менее изысканные вкусы (

серьёзно, еда на вынос из «Дырявого котла» — это не роскошь, Гарри

), девушка также была уверена, что для ресторана такого уровня требуется определённый дресс-код, ещё одна причина не ходить туда в компании её друзей.

— Ты сможешь заказать там столик? Сегодня вечером? В такой короткий срок?

— Конечно, это же я, — самодовольно ответил он.

— Ах да, ты всегда любил разбрасываться своей фамилией.

Вместо того, чтобы обидеться на её колкость, он игриво усмехнулся.

— Моей фамилией? Я тебя умоляю, сегодня вечером твой статус сыграет нам на руку. Если я скажу им, что ужинаю с Гермионой Грейнджер, они, вероятно, потеряли бы бронь Министра, если бы я попросил.

Гермиона почувствовала, как её лицо снова покраснело.

— О, мне кажется, ты слишком преувеличиваешь мой статус.

— Нет, но если это не сработает, я не против заявить, что на самом деле веду Поттера на это свидание.

Пиво, зелья и неразумные идеи / Beer, Potions, and Unwise Notions

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Комментарии (0)