Праздник в новой Небесной столице впервые собрал всех небожителей в одном месте. Поначалу недоверчиво посматривая друг на друга, сейчас они давно расслабились, налегая на вино и многочисленные угощения, от которых ломились столы. Присутствие среди них демона, ещё и Непревзойдённого, хоть и возмущало, но возразить никто не смел. Да и кто посмеет в открытую выступить против, когда от одного вида на ленивую улыбку оторопь берёт, а рука, лежащая на колене Его Высочества Наследного принца заставляет закатывать глаза. Совсем стыд потеряли: открыто показывать такую связь! Хотя что взять с Се Ляня, всем давно известно, что с головой у него большие проблемы. К тому же, если даже генерал Пэй Мин молчит, остальным и подавно не должно быть никакого дела.

Пэй Мин и впрямь молчал. За несколько часов едва ли произнёс несколько фраз, и те были ответами на заданные напрямую вопросы. Рассеянно постукивая длинными пальцами то по столу, то по чаше с вином, он угрюмо смотрел куда-то вглубь себя. Если бы не переворот в небесах, который был главной темой для разговоров, многие небожители обязательно обратили бы внимание на непривычную угрюмость обычно открытого генерала. Но сейчас всё оно было сосредоточено на Се Ляне и Хуа Чэне.

Се Ляню было неловко. Хотя нет, в целом ему было плевать на чужие взгляды и шепотки за спиной, просто… Он отвык от такого повышенного внимания, поэтому сам старался не глазеть по сторонам, сосредоточившись на Хуа Чэне. С демоном, впрочем, никто разговаривать не спешил, только Ши Цинсюань болтал без умолку, постоянно подливая вино.

— А Повелительница Дождя не пришла? — Ши Цинсюань вытянул голову, пытаясь разглядеть её в толпе небожителей. Генерал Пэй моментально посмотрел туда же и, никого не найдя, снова ушёл в себя.

— Неужели вы до сих пор не нашли общий язык? — удивился Се Лянь. — Мне казалось, после горы Тунлу и всего, что случилось здесь, вы поладили.

— Вам показалось, — буркнул генерал, залпом осушив чашу.

— А мне кажется, гэгэ, что они как раз поладили слишком хорошо, — шепнул на ухо Се Ляню Хуа Чэн.

— Ты что?! — ахнул Се Лянь, распахнув глаза. — Её Превосходительство и генерал Пэй?! Мне кажется, ты заблуждаешься, не думаю, что она когда-нибудь ответила бы на его ухаживания. И не думаю, — он улыбнулся, — что он набрался бы смелости их предложить.

Сказать, что у генерала Пэя не хватит смелости обольстить женщину всё равно, что сказать, что тигр вдруг станет питаться только травой — немыслимо. Но даже написать рядом имена генерала и Повелительницы Дождя никто бы не осмелился: всем давно известно, что между ними давняя неприязнь, едва удерживающаяся на границах откровенной вражды. И тот факт, что она спасла генералу жизнь, ничего не изменил, напротив: теперь он стал даже мрачнее, чем прежде.

— Смотрите, она всё-таки пришла! — воскликнул Ши Цинсюань, взмахнув рукой. — Ваше Превосходительство, садитесь с нами! У нас есть свободное место!

Генерал Пэй окаменел. Словно каждая мышца вдруг онемела: ни малейшего движения. Пока Повелительница Дождя подходила к их столу, лицо генерала становилось темнее. После каждого нового приветствия и поздравления с победой он мрачнел всё больше и больше.

— Ваше Превосходительство, как ваша рука? — первым делом Повелительница Дождя обратилась именно к генералу, и ему ничего не оставалось, кроме как буркнуть:

— Всё в порядке, спасибо за беспокойство.

— Ох, а ведь если бы вы не подоспели вовремя, старина Пэй не только руку бы сломал, но, может, и шею! — выдал Ши Цинсюань.

— Мне кажется, не стоит говорить об этом, — мягко укорил Се Лянь, заметив, что лицо генерала из пепельного стало белым.

— Я рада, что смогла помочь, — улыбнулась Повелительница дождя. — Но уверена, что генерал Пэй и без меня бы отлично справился.

Пробормотав что-то неразборчивое, генерал едва заметно кивнул и с откровенной неприязнью уставился в свою чашу. Больше он не произнёс ни слова и вскоре удалился под благовидным предлогом.

Впервые его сокрушили, да так, что быстро не оправишься. Во-первых, это он должен был спасать Повелительницу Дождя, а не наоборот. Быть спасённым женщиной, ещё и несколько раз, ещё и ею — когда он практически стал причиной её смерти несколько сотен лет назад… Сочетание выходило, мягко сказать, неприятное. Во-вторых, (тут генерал Пэй морщился) стоило признать, что Повелительница Дождя — очень отважная и сведущая в боевых искусствах женщина, но при этом (тут генерал Пэй морщился ещё больше) она нежная и изящная, как распустившийся на дереве цветок. А глаза цвета дождя — один раз вгляделся и утонул.

Влюблённость была привычным состоянием души генерала Пэя. Он любил женщин, любил, когда любят его. Не хвастался своими победами, но никогда и не скрывал их. Признавал ошибки, нёс любую ответственность, почти всех своих женщин оставлял с лёгким сердцем и добрыми воспоминаниями о себе. Бывали, конечно, исключения, но о них генерал Пэй вспоминать не любил. Если не сражался с демонами на поле боя, то непременно сражался с очередной красавицей на простынях. И, будь на месте Повелительницы Дождя любая другая богиня, успех давно был бы обеспечен. Любая, но ею оказалась именно она.

Единственная, кто пробилась сквозь каменную броню, которой Пэй Мин окружил сердце, и заняла его полностью, сразу, не дав ему время привыкнуть к осаде, заставив моментально капитулировать.

Пэй Мин привык к тому, что их отношения с Повелительницей Дождя строятся на взаимном молчании и совместном избегании встреч: общее прошлое, хоть и недолгое, так легко не забыть. Из памяти точно не сотрется тот факт, что по его приказу ей пришлось взойти на трон и через час после перерезать себе горло. Пусть этот поступок и способствовал её вознесению в небеса, ни она, ни он никогда не забудут тот день. А потом ещё случай с его помощником, который только подтвердил злопамятность Её Превосходительства… Но теперь всё перевернулось с ног на голову! Она не только спасала, но и смотрела участливо, переживала искренне, а в бою так сверкала глазами, что не оторваться!

И теперь генерал Пэй впервые познал, что значит страдать безо всякой надежды на взаимность. Он не мог ни отвлечься, ни выбросить её из головы. При этом, представляя, как признается, заливался ледяным потом, точно зная, что встретит отказ, который, в свою очередь, втопчет его и так попранное самолюбие ниже подземелий горы Тунлу.

Поначалу казалось: пустая блажь. Пройдёт. Дел хватало: восстановление Небесных чертогов, разборки с мелкими демонами, ответы на молитвы, которых за время беспорядков среди небожителей накопилось немало… Пэй Мин был занят, почти не бывал в новом дворце, ещё реже показывался на улицах города. И всё равно каждую свободную минуту думал о ней: как она, где? Осталась в Небесных чертогах или уже вернулась к себе? Начал ловить себя на мысли, что невольно ищет взглядом. Замирал, когда кто-то произносил её имя. И закатывал глаза, понимая, что снова постоянно думает о ней. Невыносимо! Кто бы помог избавиться от этой напасти?!

Самое печальное заключалось как раз в том, что у генерала Пэя не было столь близких друзей, которым можно доверить такую постыдную тайну. Ши Уду погиб, а Линвэнь тонула в груде свитков, которые ей разбирать лет пять, не меньше, да и за это время ещё столько же накопится. Был ещё один небожитель, которому можно довериться, но тот факт, что рядом с ним трётся Непревзойдённый Князь демонов, сводил такое доверие на нет. Наследный принц наверняка поделится со своим ненаглядным демоном, а тот сделает всё, чтобы весть о позоре генерала Пэя разнеслась по всей Поднебесной. Можно представить, в каком он был отчаянии, когда всё-таки ступил на порог монастыря Водных каштанов?!

— Генерал Пэй? — Се Лянь только закончил мести двор. Отставив метлу он приветливо улыбнулся. — Рад встрече. Что-то случилось?

— Разве нужен повод, чтобы проведать Ваше Высочество? — учтиво и машинально ответил Пэй Мин, но тут же досадливо вздохнул. Можно полдня ходить вокруг да около, а можно поскорее покончить с разговором. — Повод есть, — вздохнул он, оглянувшись. — Вы один?

— Имеете в виду: нет ли здесь Сань Лана? — мягко рассмеялся Се Лянь. — Нет, он отбыл в Призрачный город, вернётся к вечеру.

— Отлично! — довольно улыбнулся Пэй Мин, но тут же помрачнел: не стоит так явно выказывать радость, в конце концов, принц и демон живут вместе. — Простите, — хмуро добавил он и снова заинтересовался монастырским двором. Однако из-за того, что двор был пуст и смотреть особо не на что, Пэй Мин снова повернулся к Се Ляню.

— Я вижу, у вас действительно очень важное дело, — озадаченно произнёс тот. — Может, пройдём внутрь? Могу предложить вам воды.

— Буду очень признателен, — решительно кивнул Пэй Мин и первым вошёл в монастырь. Убранством он не поражал, к величайшему сожалению генерала обсуждать здесь нечего. Придётся всё же переходить к сути.

— Разговор может показаться вам странным, — начал Пэй Мин, закладывая руки и принимаясь расхаживать по небольшой комнатке, в которой, кроме стола для жертвоприношений, печки и свёрнутой в углу циновки, ничего не было. — И у меня к вам будет просьба, хоть я и понимаю, что она сложно выполнима: не рассказывайте о нашем разговоре никому. Под никому я подразумеваю…

— Сань Лана, я понял. — Проникнувшись серьёзностью, которую буквально источал генерал Пэй, Се Лянь кивнул и приготовился слушать. Но, вопреки ожиданиям, речь пошла не о срочной помощи в поимке демонов или поисках какого-нибудь зловещего артефакта. Нет, переведя дух, генерал Пэй выпалил:

— О, — только и смог выдавить из себя Се Лянь. Кончики ушей заметно заалели: слышать подобное от генерала Пэя было по меньшей мере странно. По большей — вызывало вопрос: а почему, собственно, он пришёл сказать об этом Се Ляню? Видимо, этот вопрос отразился в его глазах, потому что Пэй Мин моментально побагровел и взмахнул рукой:

— Ваше Высочество, будьте уверены, вы здесь совершенно ни при чём!

— Рад это слышать, — не сдержался Се Лянь, на миг представив, как разъярился бы Сань Лань, узнай об этом. Исход битвы между ним и генералом Пэем был ясен, как день, но разве небеса могут позволить себе лишиться одного из сильнейших Богов Войны? Тем более по такому поводу… В глазах зарябило, Се Лянь потёр точку между бровей и покачал головой.

— Это прекрасно, — сказал он искренне. — Но, генерал… Почему вы пришли говорить это именно мне? Уверен, с вашим опытом в подобных делах любая крепость, даже самая неприступная, сдастся в самый короткий срок.

— В том-то и дело, — с досадой бросил Пэй Мин, делая очередной круг. Резко развернувшись, он задел бедром стол для подношений и стоявшая на нём ваза с фруктами опасно накренилась. Не глядя, Пэй Мин поймал её, выровнял и опустил глаза в пол: — В том-то и дело, — повторил тихо, — что в подобных делах у меня совершенно нет опыта.

— Как? — Се Лянь вытаращил глаза, не веря тому, что слышит. Если генерал говорит, что у него нет опыта в подобных делах, и при этом пришёл именно к Се Ляню, весь опыт которого заключается в одном-единственном мужчине… — Вы… влюбились в мужчину?..

Взгляд, которым генерал Пэй одарил Се Ляня, мог бы испепелить всю местность вокруг монастыря Водных каштанов. Задохнувшись от возмущения, Пэй Мин так сильно побагровел, что Се Лянь заволновался — вдруг у него хлынет кровь? Несколько глубоких вдохов и выдохов понадобились генералу, чтобы вернуть самообладание. Но вот на изумлённых глазах Се Ляня багровая маска ярости уступила место нежно-розовой маске смущения.

— У меня нет опыта в этих делах, потому что влюбился… по-настоящему, — почти шепотом проговорил Пэй Мин. Остановившись в центре комнатки, он поднял глаза к потолку и обречённо вздохнул. Потом криво усмехнулся: — Вы можете себе представить, какую власть над собой я только что вам передал?

— Власть? — хлопнул ресницами Се Лянь. — Но это ваше личное дело, ваша тайна. У меня нет никаких прав распоряжаться ею. К тому же, я по-прежнему не вижу причин для грусти: вы полюбили женщину, впервые в жизни, значит, она поистине прекрасна и телом, и душой. К тому же, уверен, она обязательно ответит взаимностью, когда узнает о глубине ваших чувств.

— Вы думаете? — с сомнением протянул Пэй Мин. Се Лянь смотрел на него и не узнавал: пусть они и знакомы всего ничего, пусть он никогда не видел генерала «в деле», но слухи, ходившие вокруг его персоны, сложно игнорировать. К тому же Се Лянь вспомнил, как генерал даже на женские кости в разрытой могиле смотрел с нежностью. Такому любая неприступная гора — взмах крыльев, и ты уже на вершине. Едва ли во всей Поднебесной найдётся женщина, способная устоять против его чар. Кроме разве что…

— Постойте! — вдруг в волнении воскликнул Се Лянь. — Погодите-ка! Не хотите же вы сказать, что влюбились в…

— …Юйши Хуан, Повелительницу Дождя, — закончил за него Пэй Мин и низко опустил голову. — Теперь вы понимаете всю степень моего отчаяния?

Се Лянь понимал. И не понимал одновременно. Судя по тому, как она помогала генералу во время сражений, как спасала ему жизнь, а после искренне интересовалась об его самочувствии, ненависти к нему Повелительница Дождя давно не испытывала. А может, не испытывала никогда, только гордый генерал Пэй не мог этого понять.

— Вы должны ей признаться, — твёрдо сказал Се Лянь. — Пусть я не обладаю большим опытом, но точно знаю одно: любящее сердце должно говорить о своей любви. Нет ничего постыдного в том, чтобы боготворить чело… кхм… чтобы боготворить того, кого любишь. За искренностью всегда следует искренность в ответ. Вы не думали, что тоже можете быть ей небезразличны?

Судя по выражению лица, о таком генерал Пэй точно не думал. Словно солнечный луч коснулся поверхности воды: лицо разгладилось, а в глазах вспыхнула надежда.

— Если это так, стоит как можно скорее обо всём ей рассказать!

Он едва успел попрощаться с принцем и поблагодарить за помощь на ходу, открывая портал Сжатия тысячи ли. Стоило генералу скрыться, и из-за угла вышел, посмеиваясь, Хуа Чэн.

— Ты давно подслушивал? — с мягким укором спросил Се Лянь.

— Почти с самого начала, — усмехнулся Хуа Чэн.

— Я обещал, что не буду никому рассказывать.

— Гэгэ, ты мне и не рассказывал, я услышал всё сам.

— И теперь всем расскажешь? — вздохнул Се Лянь.

— Зачем? — искренне удивился Хуа Чэн. — Такую замечательную новость лучше придержать. Да и я не хочу расстраивать гэгэ.

— Мне кажется, я дал неверный совет. — Се Лянь потёр подбородок. — Вдруг она прогонит его, а он потом станет винить меня?

— Никто не станет тебя винить, — жестко ответил Хуа Чэн. — А генералу Пэю просто нечем заняться.

— А мне кажется, он действительно влюбился в Повелительницу Дождя.

— Тогда посмотрим, как он будет добиваться её благосклонности. — Хуа Чэн обнял Се Ляня за плечо и притянул к себе. — Нет ничего интереснее, чем наблюдать, как наконец соединятся два любящих сердца. — Он опустил взгляд на приоткрытые губы и маняще улыбнулся.

— В таком случае я уже завидую генералу Пэю, — прошептал Се Лянь. — Потому что у него миг первого соединения ещё впереди.

— Ты помнишь только первое соединение, гэгэ? Пожалуй, мне стоит обидеться.

— Я помню каждое!.. — поначалу пылко воскликнул Се Лянь, но моментально смутился и отвёл глаза. — Я помню каждый миг, что мы провели вместе. И вообще, я имел в виду соединение двух влюблённых душ, — пробормотал он, краснея ещё ярче.

— Конечно же, гэгэ, — добродушно усмехнулся Хуа Чэн и вдруг подхватил принца на руки. — Пойдём, я подброшу кое-каких воспоминаний в копилку твоей памяти.

— Но сейчас ещё день! — запротестовал Се Лянь, предпринимая слабые попытки вырваться.

— Когда это нас останавливало? — невозмутимо спросил Хуа Чэн, на ходу открывая портал Сжатия тысячи ли и перенося их прямиком в свои покои в Доме Блаженства.

1. Крепость, захваченная без объявления войны

Luchien.

Генерал Пэй Мин побеждал в тысячах сражений и покорил тысячу женщин. Только она не стала с ним сражаться: просто без спроса вошла в сердце и поселилась в нём.

Мосян Тунсю «Благословение небожителей»

Пэй Мин/Юйши Хуан

Се Лянь/Хуа Чэн

Ши Цинсюань

Под толщей воды не видно дна

ru-pod-tolshchei-vody-ne-vidno-dna-luchien

Воодушевленный разговором с Наследным принцем, генерал Пэй хотел было сразу направиться в деревню, но, поразмыслив, решил для начала поискать во дворце Дождя в Небесных чертогах. К тому же негоже врываться к женщине и без предупреждения вываливать на неё такие новости! Это едва ли кому-то понравится.

Облачившись в новые лиловые одежды, Пэй Мин направился в сокровищницу. После пожара в прежних Небесных чертогах большинство небожителей потеряло все сокровища и артефакты, и Пэй Мин не был исключением. Но верующие быстро начали пополнять сундуки, совершая новые подношения и благодаря за спасение столицы от полчища демонов. Таким образом, Пэй Мин уже стал обладателем неплохой коллекции украшений, одно из которых и решил преподнести Повелительнице Дождя. Юйши Хуан...

Задумчиво перебрав несколько десятков шпилек, браслетов и серег, он остановился на нефритовом браслете редкого зелёного цвета из плотно пригнанных друг к другу тончайших пластинок. По каждой шла изящная золотая вязь, будто мастер вплетал золото в камень. Изумительная работа, не броская и сдержанная. Завернув браслет в шёлковый платок, Пэй Мин спрятал его на груди, напротив сумасшедше стучавшего сердца, и направился ко дворцу Дождя.

То ли небеса благоволили ему, то ли совпали звёзды, но по пути он не встретил ни одного знакомого небожителя, который смог бы поинтересоваться, куда именно идёт генерал и как вообще оказался в этом районе. Даже здесь, в Небесных чертогах, Повелительница Дождя не уступала своим привычкам: её дворец стоял в стороне от главных дворцов и центра города, окруженный чистыми озёрами и тростниковыми лесами. Дойдя до него, Пэй Мин вдруг ощутил несвойственную ему робость. Слова, что сказал Наследный принц, обернулись пустым звуком, сердце сжала тревога: что, если он не прав? Перед глазами вспыхнул образ Повелительницы Дождя, горячей волной пронёсся по венам. Она никогда не укоряла, но всем своим видом заставляла вспоминать тот давний день и кровь, стекающую между пальцев.

Несмотря на всю смелость, которой у Пэй Мина было немало, порой даже с избытком, безрассудством он никогда не страдал. А идти сейчас к ней и говорить о своих чувствах — что это, если не безрассудство? Но разве стал бы он прославленным Богом Войны, если бы никогда не рисковал? Пэй Мин привык действовать честно, если идти, то до конца, если побеждать, то не опираясь на подлость и предательство. Какие могут быть сомнения, если для достижения цели всё, что требуется от него — сказать правду? Невольно коснувшись груди, Пэй Мин нащупал сквозь плотную ткань браслет и выдохнул. Даже побранил себя немного: в самом деле, распереживался, как мальчишка! Когда такое было перед свиданием с красивой женщиной?

Дворец Дождя не отличался пышностью. Как и все дворцы небожителей в Небесных чертогах он, несомненно, затмил бы многие дворцы смертных чиновников, но и здесь была своя иерархия. Повелительница Дождя хоть и была почитаема в народе, принимать подношения от верующих отказывалась, поэтому роскоши здесь было не место. Зелёная черепица, тёмное дерево, выдержанный, лаконичный стиль и много зелени, окружавшей дворец… Пэй Мин сравнил его со своим и нахмурился: рядом с этой простотой казалось, что роскошь, которой он так гордился, выставляется напоказ. Будто Повелительница Дождя заведомо ставит в неловкое положение всех, кто захочет переступить порог её дворца.

Пэй Мин нахмурился ещё сильнее, когда увидел за воротами быка. Тот ответил таким же мрачным взглядом, но не шелохнулся, продолжая меланхолично пережевывать траву.

Она вышла навстречу сама: ни прислуги рядом, ни помощников. В простых зелёных одеждах, с изящно, но просто убранными волосами, Юйши Хуан показалась весенним утром, наполненным пением птиц и молодой листвой. Пытаясь не смотреть на неё так явно, Пэй Мин склонил голову, пряча глаза, и с недовольством понял, что все заготовленные по пути фразы осыпались под ноги.

— Я пришёл поблагодарить вас, — наконец сказал он, по-прежнему избегая взгляда и рассматривая дворец за её плечом. — Простите, что не сделал этого раньше.

— Вы были ранены. К тому же, я не ждала от вас благодарностей.

Пэй Мин скосил, наконец, на неё глаза: в непроницаемой толще воды, подсвеченной зелёными искрами, играла насмешка. В горле моментально пересохло: как говорить с той, кто видит насквозь? Скрыть за учтивостью истинные намерения и удалиться, сгорая от стыда? Или же решиться и сказать прямо?

— И всё-таки я должен был сказать спасибо, — через силу выдавил он. Посмотрел на быка, стоящего поблизости, разом вспомнив, сколько раз слетал с него, раненый. Скрипнул зубами, снова повернулся. Юйши Хуан улыбалась той же ровной улыбкой, но всем своим видом давала понять, что ждёт продолжения.

— Ваши сады, говорят, превосходны. Могу я попросить вас показать их? Если для вас это неудобно сейчас, я пойму…

— Удобно, — мягко перебила Юйши Хуан, делая знак следовать за собой. Пэй Мин не удержался, повернулся к быку и послал ему довольную улыбку: он явно не направится за ними топтать дорожки. Сад и правда оказался превосходен, хотя Пэй Мин придумал предлог на ходу. Бесконечный лабиринт ручьев и прудов, через которые перекинуты изящные мостики и помосты, заканчивающиеся беседками. Множество цветущих деревьев, спускающих ветви к воде или же непрерывно осыпающих её благоухающими лепестками. Яркие бабочки, порхающие на цветах. Пэй Мин умел ценить красоту, поэтому искренне сказал:

— И впрямь прекрасное зрелище.

— Рада, что вам нравится, — тихо сказала Юйши Хуан, неторопливо идя по помосту вдоль небольшого пруда. — Но вы ведь не на деревья пришли любоваться, я права?

— Вам не занимать проницательности, — сухо ответил Пэй Мин. Заложив руки за спину, он шёл на шаг позади, не отказывая себе в удовольствии любоваться открытой шеей и несколькими пушистыми волосинками, выбившимися из причёски. Желание коснуться кожи и провести по ней кончиками пальцев, жгло ладони, но вот взгляд зацепился за белую полоску старого шрама, самый край которого выглядывал из-под ткани, и сердце пропустило удар. Крепко сжав кулаки, Пэй Мин сделал ещё несколько шагов, собираясь с мыслями, но Юйши Хуан сама остановилась, повернулась и пристально посмотрела на него.

— Так что, генерал Пэй, вы так и будете молчать?

— У вас глаза цвета дождя, — сказал он первое, что пришло в голову. Юйши Хуан опешив, даже отступила на шаг, но в следующее мгновение легко улыбнулась:

— С женщинами вы даже о делах говорите фривольно, правда? Не стоит, думаю, я доказала, что мне можно доверить серьёзное дело и рассчитывать на помощь. Вы ведь о ней пришли просить?

Пришла очередь Пэй Мина опешить и ошарашенно уставиться на неё. О помощи? Её? Опять просить? Да что она себе возомнила?! От гнева на висках вздулись вены. С огромным трудом он взял себя в руки, давясь возмущенными фразами. Вздохнул, испытывая невыносимое желание прикрыть лицо ладонями и оказаться как можно дальше отсюда. Эта женщина одним своим взглядом вносила немыслимое смятение в привыкшую побеждать душу.

— Я действительно пришёл просить вас, — наконец медленно заговорил он, глядя себе под ноги. — Но теперь думаю, что эта просьба бессмысленна и помощи в моём деле от вас я не дождусь. Поэтому приношу извинения у Её Превосходительства за отнятое время.

— И вы так сразу сдадитесь? — удивилась Юйши Хуан. — Даже не попытаетесь её озвучить?

В душу Пэй Мина закралось подозрение: она всё знает, а теперь открыто насмехается! Но на лице не было и тени упрёка или насмешки, взгляд остался прямым, скорее удивлённым, нежели насмешливым.

Впервые Пэй Мин не находил слов, чтобы сказать о чувствах, и этот факт приводил в смятение не меньше, чем присутствие Юйши Хуан в его мыслях и сердце.

— Я знаю, моя репутация оставляет желать лучшего, — начал он, хрипло кашлянув.

— Ваша репутация Бога Войны безупречна, — Юйши Хуан даже покачала головой, не соглашаясь с его словами. — И пусть случившееся недавно вас не беспокоит, я искренне желала вам помочь.

Опять она об этом! Пэй Мин едва не стукнул кулаком по ладони, в последний момент сдержался, руки так и повисли в воздухе.

— Я говорю не о войне, сражениях, ранениях и всём том, в чём мне оказала помощь Её Превосходительство, — раздражённо перебил он. Порыв ветра, налетевший от пруда, подхватил лепестки цветущих вишен, сорвал их и закружил над их головами. — Я хочу сказать, что моё сердце больше мне не принадлежит.

Юйши Хуан склонила голову набок, отчего ткань, прикрывавшая её шею, соскользнула, обнажая ровный белый шрам. Взгляд Пэй Мина упал на него и заметно потяжелел. Не давая себе передумать, он решительно достал браслет и протянул его, буквально вложив в руку Юйши Хуан.

— Что это? — тихо спросила она, не спеша разворачивать. Только смотрела пораженно, то ли как на величайшую драгоценность, то ли как на отвратительнейшее существо.

— Это просьба, с которой я пришёл к вам, — непослушным, ломким голосом проговорил Пэй Мин. Пока она медленно разворачивала подарок, он не дышал, только сердце бешено колотилось в груди. Юйши Хуан распахнула глаза, глядя на браслет, лежащий на ладони. Потом подняла взгляд и недоверчиво спросила:

— Позвольте быть рядом, — произнёс он, вкладывая в слова всю доступную сейчас серьёзность. — Стать вашим другом. Может, со временем вы…

— Не надо! — испуганно перебила Юйши Хуан, быстро завернула браслет и сунула его в руку Пэй Мина. — Не говорите больше ничего, не стоит!

— Но… — проговорил Пэй Мин, делая шаг навстречу, — вы даже не хотите выслушать…

— Не хочу и не буду, — отрезала она. — Вы правы, ваша репутация говорит сама за себя, а я… Я просто не хочу становиться очередной победой прославленного генерала Мингуана.

— О какой победе идёт речь? Это вы меня победили!

— И теперь вы хотите доказать всем и прежде всего себе, что женщину можно победить привычным и известным способом, если не удалось сделать этого в сражении?

— Мы с вами не сражались друг против друга!

— Но я пришла вам на помощь! Думала, вы будете выше этих предрассудков о том, что женщина должна быть слабее мужчины. Но оказалось… — она разочарованно покачала головой. — Уходите.

— Почему вы не верите мне? — он сделал ещё один шаг, заставляя её отступить и упереться в деревянные перила подмостка. — Почему не верите, что я искренне полюбил вас?

— Я верю, что ваша искренность — очень недолговечный продукт. Быстро портится, когда приходит пресыщение. Вы и сами скоро это поймёте. Сейчас в вас играет попранная гордость и задетое самолюбие. Я для вас — что-то новое, недоступное и прежде нежеланное. Но если уступлю, надолго ли вас хватит? И что потом останется мне? Слушать, как генерал Пэй одержал очередную победу?

— Это единственное, что вас волнует? Что будут говорить за спиной? Хотите, чтобы я молчал: буду молчать! Никто не узнает, пока вы сами того не пожелаете.

— Даже если не пожелаю никогда?

— Даже так, мне всё равно! Только позвольте быть рядом. — Воспользовавшись её замешательством, он обхватил её ладони, прижал к груди и, быстро склонившись, коснулся губ. Сердце ликовало, тело пронзила небывалая лёгкость, но только Пэй Мин решился углубить поцелуй, как Юйши Хуан резко оттолкнула его, тяжело дыша. Потом вытерла губы тыльной стороной ладони и горько проговорила:

— Если часть ваших побед вы одержали подобными методами…

Пэй Мин побледнел. Отшатнулся, не обратив внимания на то, что ладонь, державшая браслет, разжалась, и тот упал на доски. Да, порой приходилось ломать сопротивление таким способом, но после первого же поцелуя осаждённая крепость сдавалась, ведь всем ясно: женское «да» переменчиво, как погода в апреле: сначала идёт дождь, а через секунду уже выглядывает солнце.

— Вы сказали, что единственная причина, по которой мы не можем быть вместе — слухи. — Он отчаянно пытался понять эту женщину, пока выходило с трудом.

— Я не говорила, что она единственная, — с достоинством проговорила Юйши Хуан, пряча руки в рукавах. — Главная причина, по которой этого никогда не случится: я не верю вам. И никогда не поверю в ваши заверения в любви. Моё сердце глухо к вашим словам и вашим чарам. Было глухо всегда, с самой первой встречи, и молчит по сей день.

Оправдания, уговоры, мольбы были бессмысленны. Склонив голову, Пэй Мин сказал:

— Я обещал, что никому никогда не расскажу, если вы ответите взаимностью, но не стану брать подобного обещания у вас. — Он поднял на неё глаза, продолжил с силой, чеканя каждый слог: — Вы можете открыто рассказать о том, что я отдал вам своё сердце и получил отказ. Можете поверить, количество благовоний в ваших храмах увеличится в разы: многие обманутые женщины и мужчины придут восхвалить вас за то, что отвергли меня.

— Вы считаете меня настолько подлой?

— Думаю, в этом мы квиты, — криво улыбнулся он. — Прошу прощения, что всё-таки напрасно отнял ваше время.

Не дожидаясь ответа, он ушёл.

В ушах шумела кровь, полы лилового ханьфу хлестали по ногам, перед глазами стояло красное марево, как бывает в пылу самых сумасшедших сражений не на жизнь, а на смерть. Пэй Мин выскочил из дворца, не обратив внимание на проводившего взглядом быка, и, оказавшись на улице, взлетел к крышам — не хватало ещё встретить сейчас кого-нибудь. В груди было тесно, ни вдохнуть, ни выдохнуть, словно камнем придавило. Гнев клокотал в горле, но понять, на что именно злится, Пэй Мин не мог. Перепрыгивая с крыши на крышу, он настолько задумался, что нечаянно повредил несколько, оставив пробоины в черепице. Придётся потом послать кого-нибудь, возместить ущерб.

Ворвавшись в свой дворец, Пэй Мин схватил меч, промчался через внутренний двор и только в саду замер, тяжело дыша. И что теперь? Бросаться на всех подряд из-за отказа какой-то богини? Отказа кому, ему?! Самому генералу Мингуану? Высокомерная девка, какой была, такой и осталась!

Он пришёл в себя в окружении щепок, в которые превратились недавно высаженные деревья. Опустил меч, смахнул пот со лба, оглянулся: вдалеке виднелись испуганные лица слуг, но подойти никто не решился. Первый порыв гнева прошёл, и Пэй Мин стыдливо прикрыл глаза: откуда взялись такие мысли? Юйши Хуан никто не осмелился бы назвать теми словами, которыми он осыпал её про себя последний час. Да и не только её: Пэй Мин никогда не опускался до оскорбления женщин. И, конечно, она была права в своих сомнениях, а он сделал только хуже, оскорбив.

Был бы и рад согласиться со словами про простую блажь. Желание доказать себе и остальным, что старина Пэй не растерял свою силу. Теперь же получалось, что она обыграла его дважды, так скоро никакой гордости не останется. Но даже несмотря на все слова, прозвучавшие между ними сегодня, сердце пылало от любви, ставшей даже сильнее.

Вспоминая, как ярко горели её глаза, как она дрожала в его кратких объятиях, с каким достоинством отвечала ему, Пэй Мин понимал, что это больше, гораздо больше, чем желание. А ещё понимал: полюбил так сильно, что эта любовь вполне может стать для него проклятьем.

Пэй Мин, я проклинаю тебя! Если в этой жизни ты когда-нибудь полюбишь, тебя будет ждать та же участь, что и меня: ты никогда не получишь желаемого! Каждую секунду огонь страсти будет жечь тебя, пока не сожжёт всего без остатка!

Голос Сюань Цзы громом прогремел в голове. Пусть тогда Пэй Мина не было рядом, сила проклятья, произнесённого обиженной женщиной, с лёгкостью проникла сквозь небеса. Тогда он посмеялся, теперь же было не до смеха. И если это на самом деле вина проклятья, необходимо понять, как его снять. Однако если нет… Пэй Мин мрачно улыбнулся, и слуги, заметив улыбку, облегчённо переглянулись и бросились устранять погром. Если это настоящие, искренние чувства, он сделает всё, чтобы добиться её. Пусть станет посмешищем для всех небожителей, но не отступит.

2. Нежелание верить, неумение слышать

Проклясть небожителя не так-то просто, даже практически невозможно: божественное сияние с лёгкостью отражает любую попытку. Но из каждого правила существовали исключения, поэтому беспокойство Пэй Мина было вполне обосновано. Если это правда, и чувства к Юйши Хуан лишь следствие злобной воли Сюань Цзи, достаточно просто его снять и снова стать сами собой: свободным от ненужных эмоций и не связанным с единственной женщиной до конца своего существования. При этой мысли Пэй Мина бросало в холодный пот — он не мог представить, что больше никогда не сможет насладиться красавицами, с готовностью распахивающими перед ним свои ханьфу. Конечно, это проклятье, иначе и быть не может! Только Сюань Цзи могла быть настолько злобной и ревнивой, чтобы так жестоко мстить за то, что он её отверг. Преисполнившись уверенностью, Пэй Мин запросил у дворца Линвэнь свитки о проклятьях небожителей и на несколько дней закрылся во дворце, изучая их.

Информации было немного, случаи проклятья описывались скудно, но всё сводилось к одному: чтобы его снять, надо, во-первых, найти того, кто наложил, во-вторых, понять, чем именно руководствовался проклинающий. Разгадав это, можно определить, как действует проклятье и действовать вопреки, чтобы понять его силу. Как правило, слабые проклятья развеивались сами под мощью силы воли небожителя.

Пэй Мин знал ответы на все вопросы: кто, зачем, как… Осталось только проверить на практике его силу. Воодушевлённый, он спустился с небес в столицу, принял облик молодого господина из богатой семьи и направился в ближайший дом увеселений.

— Чего желает молодой господин?

Хорошенькая служанка склонилась перед ним в глубоком поклоне, стоило Пэй Мину рассесться на подушках. Он расположился на втором этаже, внизу шумела улица, лёгкий ветер колыхал карминные шторы и заставлял подпрыгивать круглые бумажные фонарики, подвешенные под потолком.

— Вина, — приятно улыбнулся Пэй Мин. — И позови свою хозяйку.

Понятливо кивнув, служанка ушла, а Пэй Мин, подперев подбородок ладонью, лениво заскользил взглядом по толпе внизу, порой останавливая его на хорошеньких девушках. Глазу приятно, но вот в груди ничего не ёкает. Совсем глухо.

— Молодой господин желает развлечься? — перед ним возникла хозяйка.

— Если у вас есть, что мне предложить.

— Самые лучшие цветы нашей столицы, господин. Свежие, изысканные, нежнейшие! Уверяю, вы останетесь довольны.

— Пришлите мне двоих, — сверкнул улыбкой Пэй Мин. Простая проверка не требует затрат в виде покорения неприступных вершин. Надо убедиться, что это проклятье, только и всего. А может, и вовсе получится его снять и забыть разговор с Юйши Хуан. Они столетиями не общались, ничего не изменится, если станут игнорировать друг друга следующую тысячу лет.

Не сработало: с ужасом понял Пэй Мин, когда его обвили стройные руки двух прелестниц. Девушки были красивы, но не могли сравниться с ней. И глаза слишком тёмные, и губы слишком яркие. Грудь слишком пышная, руки чересчур нежные… Не то, не то, не то! Они мягко ворковали с ним, наполняя чашу вином, передавали друг другу, мелодично смеялись, когда он пил из их рук. Тонкие изящные ладошки бесстыдно гладили колени, проникая в вырез верхних одежд, пробираясь выше, а Пэй Мин… Не чувствовал ничего, кроме желания убраться отсюда как можно скорее. Это определённо было сильнейшее проклятье, которое простым слиянием на простынях не снять.

Позор, от которого потом вовек не отделаешься: генерал Пэй не смог удовлетворить женщину! Глубоко вздохнув, Пэй Мин откинулся на подушках и закрыл глаза, позволяя губам и рукам разгуливать по его телу, неспешно избавляя от одежд. Шторы были задёрнуты, только гул улицы проникал снизу, но и он постепенно заглушился бешеным стуком сердца. Прежний Пэй Мин уже одаривал бы одну из девушек горячими ласками, попутно обещая другой, что обязательно доберётся и до неё. Нынешний покорно позволял умелым рукам поднимать его достоинство, попутно размышляя, что уйти отсюда ни с чем равносильно поражению.

Когда его воин всё-таки воспрял, Пэй Мин приободрился: образ Юйши Хуан наконец растворился в огне разгорающейся страсти. Девушки остались более чем довольны, но он возвращался на небеса в смешанных чувствах. Мужская сила осталась при нём, но желание её применять направо и налево значительно уменьшилось. Да и удовольствия от прошедшей ночи не осталось, только досада и что-то тёмное, клубком свернувшееся на груди и отдалённо напоминающее чувство вины. Перед кем был виноват и в чём, Пэй Мин не понимал. Точнее, понимать наотрез отказывался.

Следующие несколько дней он посвятил медитации. Пытался отрешиться от всех мыслей, очистить сознание и сосредоточиться на энергии Инь и Янь. Бесполезно. Мысли уходить не хотели: крутились вокруг женщин: то Сюань Цзи, то Юйши Хуан. Желание увидеть её сжигало изнутри, последний разговор крутился в голове, хотелось вырвать его оттуда: каждую фразу, сказанную ей, каждый жест. Как он мог быть настолько самоуверенным, целуя её? Как вообще мог поставить на один уровень с теми, прежними? Юйши Хуан никогда не проявляла к нему интереса, с чего бы всё переменилось после поцелуя? Страсть затмила тогда глаза и лишила разума.

Поняв, что от медитации никакого толка, только хуже становится, Пэй Мин решился прибегнуть к последнему способу для выявления проклятья. Если демон, наложивший его, уже мёртв, придётся обратиться к другому демону, чтобы он нашёл средоточие тёмной Ци в его теле. На то, чтобы собраться с духом и идти на поклон к Собирателю цветов под кровавым дождём, Пэй Мину потребовалось ещё два дня.

В монастыре Водных каштанов ни Се Ляня, ни Хуа Чэна не оказалось. Если они не здесь, значит, в Призрачном городе, заявляться в который без причины небожителям не следует. Но причина как раз была, к тому же, с Хуа Чэном у них установились сносные отношения, поэтому, сменив облик и облачившись в длинный плащ с большим капюшоном, на закате Пэй Мин вошёл в Призрачный город. Найти храм Тысячи огней оказалось несложно — он стоял на самой высокой точке, возвышаясь над Домом Блаженства, в котором жил Непревзойдённый Князь демонов.

Ярко освещённый храм поразил даже привыкшего к роскоши Пэй Мина. Не удивительно, что тот, кто его построил, с лёгкостью запускал по три тысячи Негасимых фонарей за раз, чтобы почтить своё божество — каждый изгиб крыши, каждая статуя и каждый резной столб буквально кричали о бесконечной любви и преданности.

— Генерал Пэй? — Се Лянь вышел навстречу, едва Пэй Мин вошёл в главный зал. Волосы принца пребывали в лёгком беспорядке, равно как и его верхние одежды, но Пэй Мин тактично решил не обращать на это внимания.

— Понимаю, это может прозвучать странно, но у меня дело к Собирателю цветов под кровавым дождём.

Пэй Мин решил отбросить все условности и сразу перейти к делу. Достаточно того, что он вообще пришёл сюда с просьбой, и так стыда не оберёшься.

— Неужели есть то, что не может решить генерал Мингуан, но может демон? — насмешливо спросил Хуа Чэн, выходя из-за колонны.

— Иначе я не пришёл бы к вам, — ответил Пэй Мин, гася вспыхнувшую ярость в зародыше: он не ругаться сюда пришёл. — Дело в… проклятии.

— В проклятии?! — воскликнул Се Лянь. — Что случилось, генерал, кого прокляли?

— Меня, — мрачно сказал Пэй Мин. — У меня есть все основания считать, что Сюань Цзи прокляла меня в день, когда её пленили. Вы были там, принц, помните слова, что она прокричала?

Се Лянь задумался, потёр точку между бровей, потом медленно проговорил:

— Кажется, она кричала что-то о любви, в которой вы сгорите, или что-то вроде того… Простите, я тогда не слишком прислушивался к её словам.

— Нет нужды вспоминать дословно, всё верно, — вздохнул Пэй Мин. Покосился на Хуа Чэна, наблюдавшего за ними с нескрываемым весельем. — Есть причины верить, что это проклятье всё же прилипло ко мне.

— Если вы говорите о чувствах к По… — Се Лянь осёкся и виновато посмотрел на Хуа Чэна.

— Я всё знаю, — откликнулся тот, не сводя сверкающего глаза с Пэй Мина. — Се Лянь не говорил, я подслушал.

Он признался в этом с такой лёгкостью, что у Пэй Мина даже не получилось возмутиться. Смирившись, он снова вздохнул, чувствуя себя до крайности неловко. Заложив руки за спину, он прошёлся по залу, остановился перед статуей Бога Войны Увенчанного Цветами и тяжело уронил:

— Я считаю, эти чувства вызвало проклятье. И мне… — немного замялся, переступая гордость, — мне необходима помощь Собирателя цветов под кровавым дождём.

— Наложившая его демоница развеялась, — заметил Хуа Чэн. — Значит, проклятье, если оно было, развеялось тоже.

— Поначалу я тоже так считал, но… некоторые обстоятельства заставили понять, что дело не в простом проклятии.

Пэй Мин повернулся и решительно посмотрел на Хуа Чэна.

— Прошу, посмотрите, нет ли на мне тёмной Ци.

Глаз Хуа Чэна заискрился смехом, уголки губ дрогнули было, но, под укоризненным взглядом Се Ляня, опустились обратно. Он кивнул и протянул руку, указывая на широкое нефритовое ложе:

— Ложитесь, генерал Пэй.

Пэй Мин покорно вытянулся на ложе, Хуа Чэн встал над ним, занёс руки и начал медленно вести над телом, начиная от головы. Едва заметная холодная волна проходила по коже в местах, где останавливались руки. Пройдя от заколки в волосах до кончиков сапог, Хуа Чэн нахмурился и поднялся выше.

— Что там? — встревоженно спросил Пэй Мин, привставая на локтях, когда ладони замерли прямиком над его пахом. — Она там?

Хуа Чэн мрачно молчал, его длинные пальцы вдруг задрожали, и Пэй Мин побледнел. Мгновение, и Хуа Чэн отступил и сложился пополам от хохота.

— Прости, гэгэ, — проговорил он сквозь смех, — я знаю, что не должен был этого делать.

— Сань Лань, — покачал головой Се Лянь, пытаясь сдержать улыбку, — зачем ты так? Простите его, генерал Пэй, но думаю, вы и сами уже поняли: никакого проклятья на вас нет.

— Вы уверены? — спросил Пэй Мин, покраснев. Смотреть на продолжавшего хохотать Хуа Чэна не было никаких сил.

— Абсолютно. — Се Лянь мягко улыбнулся. — Думаю, вы и сами это поняли, просто пытались уговорить себя, что это не так. Правда в том, что вы на самом деле любите Повелительницу дождя.

От проклятья хотя бы можно было избавиться. Как избавиться от любви Пэй Мин не представлял. Она сама обернулась настоящим проклятьем, так или иначе слова Сюань Цзи начали сбываться. Он медленно тлел, не имея возможности ни увидеть её, ни поговорить. Просто приблизиться и то не осмеливался. Не после всех слов, что они наговорили друг другу. Забыться с женщинами не выходило: они словно разом перестали существовать. Привлекательные, да, притягательные — тоже, но не вызывают ни малейшего желания хотя бы просто заговорить. Единственная, с кем ему необходимо поговорить: Юйши Хуан, но решиться на это было сложно. В Небесных чертогах Повелительница дождя не появлялась. Раньше Пэй Мин не обратил бы на это внимания, теперь видел в её отчуждённости упрёк собственной несдержанности. Надо было как-то исправляться.

Владения Повелительницы дождя всегда отличались простотой, которую многие небожители за глазах называли показной бедностью. Никаких храмов и пышных дворцов, только бескрайние рисовые поля, золотые рапсовые и нежно-голубые льняные. Крестьяне в широкополых доули поднимали головы, провожая взглядом всадника в богатых лиловых одеждах. Заметив знакомого быка, вспахивавшего поле неподалёку от ветхого старого домика с покосившейся крышей, Пэй Мин подумал, что зря не надел доспехи.

— Мне нужно поговорить с Повелительницей Дождя, спроси, сможет ли она принять, — крикнул он, не спешиваясь. Конь, почуяв чужую негативную энергию, перебирал ногами, желая увезти хозяина как можно дальше отсюда.

— Она занята, — ответил бык, успевший обернуться широкоплечим крестьянином с густой гривой чёрных жестких волос.

— Всё в порядке, — послышался тихий, мелодичный голос, и сердце Пэй Мина рухнуло вниз. Она вышла из бамбуковых зарослей, почти неразличимая среди стволов в зелёном платье. Угрюмо кивнув, крестьянин отошёл, снова стал быком и вернулся к работе.

— Приношу извинения Вашему Превосходительству, что явился без предупреждения, — сказал Пэй Мин, спешившись.

— Какое у вас ко мне дело? — спросила она, поджимая губы. Видеть недовольство на её лице оказалось гораздо больнее, чем просто вспоминать о своём проступке.

— Я пришёл извиниться, — тихо сказал Пэй Мин и вдруг низко поклонился. — Простите за поведение, недостойное мужчины по отношению к благородной женщине.

— С неблагородными, значит, такое поведение поощряется, — без капли издевки, с грустью спросила Юйши Хуан.

— Мне нет оправданий, — чуть слышно скрипнув зубами, выговорил Пэй Мин. Никогда прежде не приходилось извиняться за поцелуй!

— Если вы извиняетесь искренне, я принимаю извинения. — Юйши Хуан серьёзно посмотрела на него, а он как упал в её взгляд, так и захлебнулся. — Если на этом всё…

— Прошу простить, я отвлекаю вас от дел, — с трудом отведя глаза, пробормотал Пэй Мин, чувствуя себя ещё более жалким, чем был, когда ехал сюда.

— Отчего же, — улыбнулась Юйши Хуан, заставляя его сердце забиться чаще. — Можете помочь, если пожелаете.

— Помочь? — он встрепенулся, выпрямил спину и расправил плечи. — Конечно, я готов помочь, только попросите.

Это было… странно. Стоять по колено в воде под палящим солнцем и высаживать ростки риса. Пэй Мин подкатил штаны и рукава нательной рубахи, но всё равно было жарко. Верхние одежды лежали лиловой кучкой в тени деревьев, рядом пасся конь, поглядывая на быка и прядая ушами. Пот катился градом — Пэй Мин не решился так явно применять свою силу в чужих владениях, к тому же, Юйши Хуан, казалось, всё нипочём. Её белые стройные ноги постоянно приковывали взгляд и отвлекали — она подоткнула подол платья за пояс, словно простая крестьянка. Каждый раз, когда она наклонялась, Пэй Мин чертыхался про себя и начинал читать трактат Дао-дзинь, но постоянно сбивался. Возможно, поэтому его ряды выходили не идеально ровными, а кривыми и убогими. Дойдя до конца грядки, Юйши Хуан обернулась, посмотрела на его работу и спрятала улыбку в рукаве.

— Вы никогда не сажали рис.

— Никогда, — не стал спорить Пэй Мин.

— Но всё-таки согласились помочь.

— Чтобы иметь возможность быть рядом с вами чуть дольше.

— Не надо, — нахмурилась Юйши Хуан. — Я думала, вы отказались от тех мыслей…

Под толщей воды не видно дна

Содержание

1. Крепость, захваченная без объявления войны

2. Нежелание верить, неумение слышать

3. Проклятье преданной женщины

4. Подлые намерения и неправильные выводы

5. Меч, выкованный болью

6. Жемчужина, скрытая под толщей воды

Комментарии (0)