Сердце начинает гулко биться в груди, и отстукивать в висках и ушах. Кровь молниеносно разгоняется по сосудам и венам. Адреналин в моем организме на пределе.

Я согнулась пополам, прижимая к бедра ладонь, пытаясь остановить кровотечение. Рана неглубокая, но я боюсь, что внутрь попала грязь, и начнется нагноение. Чертов ржавый гвоздь, на который я упала, пока бежала, споткнувшись о сломанные балки на полу.

Я обернулась. Зараженный идет следом за мной. Он издаёт хрипы, с его жуткого рта стекают кровь с слюнями - он на краю сознания, и через несколько секунд он станет отродьем.

Передвигаться становится все тяжелее. А ступеней вверх все больше. Я хватаюсь другой рукой за перила, и издаю отчаянный крик, в последнюю секунду наклоняясь вбок. Хлипкая, казалось бы до этого момента мне прочной опорой, отвалилась и упала вниз с громким грохотом.

Я ненавижу тебя Каин. Ты загнал меня в ловушку, а не помог. Или помощь заключалась в том, чтобы убить меня самым изощренным способом, трясясь от страха перед лицом смерти?

Я столько всего пережила, и умереть от грязи в ране или быть выпотрошенной зараженным не устраивает меня. Бросив ещё один взгляд через плечо, я подметила, что ступени начинают трещать — деревянные они расходятся на мелкие полосы.

Если не ускорюсь и не доберусь до вышки, упаду в обвал развалин, наколовшись на прутья, и буду как мясо на шпажке.

Это мысль пугает и одновременно отрезвляет. Ужасная картина предстает перед глазами, и меня начинает тошнить. Я зажимаю рот ладонью, и плотно сжав челюсть, подавляю крики боли, и двигаюсь дальше.

      Я наверху. На самом высоком этаже заброшенного здания. У меня даже нет предположений, чтобы это могло быть, ведь оно уже не похоже на себя.

Оказавшись возле на пороге, оставляя позади себя движущегося заряженного, я захлопнула дверь перед его искаженным грязным лицом.

Я медленно, хромая, сделала пару шагов. Передо мной раскинулся весь Оксфорд как на ладони. Разрушенный.

Сейчас царит зловещая тишина, прерываемая лишь свистом сильного ветра — который путает мои длинные волосы. Но местами тишина прерывается истощенными, зверинными звуками отродий, летавших вдалеке, над базой. Небо затянуло тяжелыми серыми облаками, которые нависают низко, словно предвещая бурю — и оказывают угрозу. Ветер, как неумолимый дух, завывает между обломками зданий, поднимая в воздух пыль и мусор, создавая призрачные вихри, и раскачивая остатки домов. Я вздрогнула, и пересилив себя, прошла ещё дальше, кривясь в лице от боли.

Ноги подкосились, и я упала на пыльный бетонный пол, почти у самого края разрушенной стены.

Я подняла голову, и сквозь пелену слез на глазах, всматривалась на вид, открывшийся перед собой. Помощи не откуда явится.

Сильный ветер продолжался. Он срывает с крыш остатки кровли, заставляя их лететь в воздухе, как бумажные самолетики, но едва ли они опускались на что-то, слышалось громкое скрежетание.

— Где ты, Каин… — мои слова растворились в воздухе. Грудную клетку сдавило. Стало трудно дышать. И я замерзла. Тонкие клетчатые штаны и наспех накинутая футболка совсем не согревали. А босые ступни, были изрезанные, и окровавленные.

Если никто из бессмертных не вернется за мной, у меня два варианта умереть — отродье разорвет меня, или здание полностью пойдет к низу, и я полечу вниз, умерев еще в полете от ударов обломков.

Изо рта вырвался сдавленный хриплый стон. Губы, потрескавшиеся изогнулись в улыбке. Я улыбаюсь предстоящей смерти.

Книга утеряна. Когда ангел выбросил меня этажами ниже, и улетел, я встретилась с зараженным, и попыталась отбиться от него сумкой, в которой лежала книга Апокалипсиса. К сожалению, тот оказался сильнее, и меня швырнуло в стену. Сумка оказалась в другой стороне. У меня не было времени забрать её.

— Какая же я идиотка… — я рассмеялась. Истерично, громко, зарываясь пальцами в волосы.

Пыль попала в глаза и легкие. Я закашлялась, и отползла к кривой стене. Вытянула перед собой ноги, уставившись на дрожащие пальцы рук. Боль, уже не могла отрезвить. А перед взором стояла одна кровь. Её так много. Рана на ноге пульсирует, и я уже не зажимаю её.

Как жаль, что я не смогу помочь отряду. Как жаль, что их будет ждать та же участь, что и меня сейчас здесь. Они умрут, потому что нету книги, и меня не будет.

Я закрыла глаза, повалившись на бок.

Улыбка, искренняя, но слабая тронула мои губы.

Слезы, тонкими ручьями потекли по впалым щекам. Я закрыла лицо ладонью, пытаясь спрятаться от всего мира.

— Это тебе, — Ян вложил в мою руку серебряное ожерелье, с маленькими камнями. Украшение холодило кожу, но на душе было тепло, от такого щедрого жеста. В комнате повисло молчание. Я слышала лишь стук собственного сердца, и тяжелое дыхание мужчины, стоявшего рядом со мной. Кажется, он волновался. Что было ему совсем не свойственно. Но это было мило.

— И чем я такое заслужила?

Ян улыбнулся. Как кот. И сощурившись, наклонил голову вбок, засунув руки в передние карманы черных штанов. Он молчит.

Пристально смотрит мне в глаза. А затем, наклоняется вперед, и целует меня в губы. Нежно, мягко, вкладывая в это особый смысл, и ответ на мой вопрос.

Я закрыла глаза, и подалась этому желанию, стать ближе. Ян, увидев то, что я не отдаляюсь, принял как знак двигаться дальше. 

Он положил широкие ладони мне на талию, прижимаясь к моему телу. Я приоткрыла губы, приглашая. Его язык коснулся моего. Ян углубил поцелуй, и попутно взяла подаренную вещь, и на миг оторвался, горячо дыша мне в лицо, надевая ожерелье мне на шею. По телу пробежали мурашки. Я внимательно смотрю на него снизу вверх, запоминаю каждую черты лица, каждую линию, и его шрам, сцепленный скобами.

Рука непроизвольно легла на шею. Пока я еще стою на краю сознания, я удерживаю образ и воспоминания связанные лишь с одним человеком. Моим демоном на охотников. 

Я сжала зубы, они скрипнули друг об друга. Ожерелья не оказалось на шеи. Его я тоже потеряла. И даже не заметила когда и где. Но ещё утром оно было на мне.

— Ян… — я всхлипнула. — помоги.

Меня сотрясли рыдания. Тело пробивала мелкая дрожь. Я не могла успокоиться, хотя понимала, что нужно взять себя в руки.

Голова закружилась. Все вокруг стало плыть. Но раздавшийся где-то рядом глухой стук вынудил меня открыть отяжелевшие веки. Что могло быть хуже, чем быть при смерти без единой надежды на спасение?

— Пришел добить меня…

Я, сквозь боль усмехнулась. Даже при малейшем желание, я бы не смогла контролировать этого отпрыска. И двинуться я уже не могу.

Отродье заверещало.                   Послышался хлопок крыльев. Но уж точно не бессмертных.

Здание накренилось. Но я не поняла, то ли это от того, что у меня головокружение, то ли, оно и вправду сейчас начнет крениться вбок и разрушится как многие другие.

Отродье двинулось ко мне. Я не видела, но слышала его неприятное передвижение. Однако помимо этого, в ушах появился звон. И все другие звуки разом стихли для меня.

Я почувствовала как удар прилетел в стену надо мной. Наверняка образовалась дыра. Но больше ударов не было. Я попыталась навострить слух, и пока звон ушёл, прислушалась. Здание стало трещать, издавать громкие звуки того, что оно разваливается. Потолок стал сыпаться. Большой откол приземлился в паре сантиметров от моей ноги, ещё бы чуть чуть и моя левая нога превратилась бы в месиво.

Мысли спутались, сердце стало биться медленнее. Я чувствовала это. А затем, меня прижало к стене, и я тихо жалобно простонала. Что-то вонзилось в спину. И опора перед моим лицом исчезла.

Я полетела вниз, как тряпичная кукла, между тысячью обломков, раскрыв руки в сторону, словно приглашая кого-то к себе в объятия смерти.

Пролог

Sara_cr_

— Что может разделить двух возлюбленных? 
 — Смерть? 
 — Нет. Расстояние и мысль, о том, что ты не в силах ему чем-то помочь. 
  — Ну, тогда я прав. Это разлука смерти. 
  — Это боль утраты, Ноа. — Анна устало потерла виски и прикрыла глаза.

Клуб Романтики: Секрет небес: Реквием

Лэйн/Ян

Анна

Каин

Заражённый

Ноа

Дмитрий

Грег

Лестер

Порванные нити

Ян оказался за моей спиной, мягко и осторожно убирая мои длинные волосы на одну сторону плеча. По коже пробежали мурашки. Он до сего момента не спрашивал о моем шраме, и уж тем более не просил показать его.

Но я не думаю, что сейчас есть смысл скрывать его, после того, как Дмитрий при всем отряде вынудил меня объясниться за своё поведение на улице, возле Астреи, когда я натравили двух отродий друг на друга.

Конечно, я не сказала всей правды. Так как еще сама не до конца разобралась в том, что происходит вокруг и со мной. Мне нужны точные ответы, и делится сомнительными рассуждениями я не стану. Хоть отряд и стал мне ближним.

— Обычный, — я подняла руку, тыльной стороной кверху. Вдоль запястья  тянулась уродливая полоса, с розоватым оттенком. И он не обычный, судя по тому, что я умею.

— Не болит? — Ян склонил голову вбок, провёл пальцем вдоль шрама, слегка надавил на него. Я отрицательно мотнула головой. Подняла глаза на мужчину, а он уже в упор смотрит на меня. Его губы тронула лёгкая улыбка. Такая красивая, не смотря на его собственный шрам, вдоль щеки.

— Нет. — я прошептала, и опустила руку, натягивая рукава темно-бордового свитера до кончиков пальцев. Ян проследил за каждым моим движением. Обхватил за плечи, и плавно стал двигаться на меня, вынуждая делать короткие шаги назад, до тех пор, пока я не оступилась, и не села на край своей кровати. Подняв недоуменный взгляд, я нахмурилась.

Ян усмехнулся. Погладил меня по волосам. Наклонился и поцеловал - неспешно, аккуратно, чутко. Он был таким нежным со мной. Первым и единственным кто вызывает теплые чувства внутри, которые противоречат всему моему жизненному принципу.

— А раньше болел? — Он все беспокоится о моей прошлой ране. И я слегка повела плечами. Но шрам болел. Пульсировал.

Услышав его слова, я сначала не придала им значения. Кивнула, но резко переменилась в лице и вскинула бровь. Ян посмеялся. Сел передо мной на колени. Посмотрел исподлобья и прошептал:

— Я… могу? — его руки неуверенно потянулись к моим бедрам.

Сердце сдавило острой болью. Я повернула голову чуть в сторону, прикусила губу, и медленно кивнула.       Обычно, он не спрашивал разрешения. Делал то, что хотел, но в рамках разумного и дозволенного.

Я невольно подняла руку. Коснулась его щеки - там где остался след темного, ужасного прошлого. Каждодневное напоминание, о том, что он пережил.

В голове будто что-то щелкнуло.

До этого момента, до встречи с Яном и с нашим с ним сближением, я не испытывала такое ни к одному члену отряда, как испытываю 

сейчас к демону на охотников. Чистую жалость. И от этого становится гадко на душе. Ведь Ян вряд ли захочет узнать, что мне его жалко. Он так старается казаться спокойным, принимающим все плохое на свой лад, как нечто незначительное. И сам не понимает, как оно убивает его изнутри. Мы делаем вид, что нам не больно, улыбаемся, но в мыслях у каждого проносятся сотни мыслей о том, почему это происходит именно со мной?

Жалость — это сложное и многогранное чувство, которое может разбить все хрупкие стены 

людей, притворяющихся сильными. Для меня, для той, что  всегда была безэмоциональной и отчасти заторможенной - по словам от других людей, переживание жалости к мужчине стало новым и необычным опытом. Я всегда считала мужской пол сильным и независимым. И ни разу не задумывалась о том, что их стоит пожалеть. Ведь… 

меня ни разу не жалели.

Маленькая по размерам комната, отведенная для меня одной вдруг наполнилась странной и нервирующей атмосферой.

Я почувствовала неловкость, не зная, что сказать. Ян хочет передо мной открыться или

возвать меня к тому, чтобы я побольше рассказала о своем шраме? Отведя глаза в сторону узкого закрытого окна, я прикусила язык, чтобы не сказать ничего лишнего.

— Лэйн, — Ян положил подбородок мне на колени. — поговори со мной.

Что творится в его голове, прямо сейчас? Что хочется обговорить? Думаю, я еще не готова к полноценной откровенности.

— О чем? — я постаралась не придавать словам много значения, и говорить скучающе. Может, Ян и не заслужил к себе такого отношения, но по другому я не могу.

— О тебе. О том, что ты чувствуешь, — Мужчина сделал паузу, взял мою руку и положил себе на голову. Я невольно, но уверенно зарылась пальцами в его тёмные, мягкие пряди, как это делала уже множество раз. Он как кот, который хочет чтобы его приласкали. Я бы так не смогла сделать. Взять и прижаться, озвучив то, что мне хотелось, чтобы со мной сделали. — …ко мне. Что между нами, Лэйн?

Он пожал плечами. Мои слова задели его? Ян слегка отстранился. Выпрямился, но рук с моих ног не убрал, однако хватка ослабла.

— Так говоришь, будет и ничего не было. — в голосе Яна скользнула 

— Например, наши поцелуи, Лэйн. Люди делают это, только когда любят друг друга. Ну, именно в моем понимание, так и должно быть. — Такой уравновешенный, движущийся к своим целям Ян, и умело разруливающий ситуации, сейчас стал маленьким мальчиком в моих пустых, стеклянных глазах, который отчаянно нуждался в том, чтобы ему сказали то,

— Слишком громкие слова… — я пробормотала себе под нос, так тихо, что едва ли меня можно было расслышать.

Мне не дали родительской любви. И в отношениях, единственных, я тоже её не видела. Так почему тебе, Ян, 

нужно знать, что тебя любят? Разве люди не сами распоряжаются своими чувствами, и решают кому отдать своё жалкое сердце, а кому нет?

— Что? — Мужчина не услышал меня. Переспросил. Но я промолчала. Теперь он нахмурился.

А затем, привстал, оказался на одном уровне с моим лицом, пылко поцеловал, и прошептал: — Я люблю тебя, мой загадочный криптограф.

Мой… загадочный… криптограф.

Слова гулким эхом отозвались у меня в голове. И все смятения, глупые и безнравственные мысли отошли на второй план. Я уткнулась лбом в плечо Яна. Ощутила, как он напрягся. Но обнял меня и сжал в своих крепких и сильных руках. Обвив его за талию, я прикрыла глаза. На душе неспокойно. А гнетущие мысли, разбивают мою броню, и разрывают на части. Сознание бьет с острой болью, и взывает меня к тому, чтобы ответить взаимностью.

Но как человек, который никогда не видел искренней любви, может ощутить её сполна? Разве не игра все это? Не ложь и шутка?

— Моя мать, то, не питала ко мне любви как к собственному ребенку, как к родной крови… так с чего бы это делать тебе, Ян?

Он шумно вздохнул, словно разочаровался во мне. Коснулся губами моей макушки, запечатляя целомудренный поцелуй. Обычно, так целуют детей, когда ты 

причинил им боль, за которую ужасно стыдно, и стоит извиниться. Или тех, кого ты хочешь ценить и заботиться, даря ему чувство нужности в маленьких посылах.

Ян посылает мне толчок любви.

Я сжала челюсть, до неприятного скрежета зубов. Осознание накрывает волной.

Комната вдруг стала полутемной, лишь несколько лучей света пробивались сквозь пыльное стекло окна, создавая мягкие тени на стенах — где местами были ободраны обои. В воздухе витал запах Яна, который кружил голову и осязал на мне. И вряд ли он теперь быстро выветриться.

— Мы сейчас говорим не про материнскую любовь, Лэйн. — Его шепот касается моего уха. Низкий, хриплый голос Яна прочно запечатляется у меня в голове. — Это разные понятия.

— Любить. Вдруг я не умею этого, и сделаю только хуже?

Он мягко обхватил мои щеки ладонями: я почувствовала кожей бинты, уже потрепанные. Ян посмотрел мне в глаза. И улыбнулся. Искренне, без фальши. Его шрам изогнулся, скобы слегка двинулись. Мне почудилось, что ему больно, но так ли это?

— Я приму даже самую плохую любовь, если это значит, получить её от тебя.

Губы сами, без моей воли, вмиг расцвели в улыбке. Я благодарна Яну за то, что он так обходится со мной. Принимает все, даже самое плохое и ужасное. Я - скрытый ужас.       То, что творится у меня внутри, давно искоренилось, и облилось ядом. Боюсь, я могу навредить Яну. Но если он сам делает шаги навстречу, разве могу я ступить назад?

— А я приму твои все намерения, если это будет значить, остаться у тебя в объятиях навсегда. До того, пока нас не разлучит полное уничтожение природы.

Чтобы сцепить свои слова - признания - мы поцеловались. Не так как прежде. А будто завтра не настанет. И последнее, что мы может, это остаться в руках друг друга, пока позволяет время. Ведь никто не знает - когда для нас окончится жизнь.

Дверь тихо, со скрипом приоткрылась. В щель заглянул Ноа. Его выражение лица было беспристрастно, а очки слегка съехали вбок. Увидев меня и Яна, он пробормотал извинения, и поспешил уйти.

Я мягко оттолкнула от себя Яна.       Поднялась на ноги, и окликнула парня. Ноа вернулся. Неловко потоптался на пороге.

— В чем дело? — Первым спросил Ян, увеличивая между мной и собой расстояние. Он стал серьёзным. В воздух ощутимо проникло напряжение. Я нервно потерла ладони.

— Лестер так и не вернулся.

Я закатила глаза. Ян кинул на меня быстрый взгляд сверху-вниз. Затем взглянул на Ноа. Тот выглядит обеспокоенным, хоть и пытался скрыть это за маской отчуждения и спокойствия.

— Нет, побоялся один идти, — Ноа снял очки, быстро вытер стекла краем футболки, и поспешно надел их обратно, не поднимая глаз. В них наверняка сейчас плескается боль. Или злость. Или же страх?

— Я схожу с тобой. — Ян без лишних пререканий и расспросов предложил себя. Ноа резко поднял голову. Посмотрел на мужчину с проснувшейся надеждой. Я впервые увидела Ноа таким. 

Ноа открыл дверь шире, и вышел, дожидаясь Яна снаружи. Я слепила ладони в замок перед собой. Повернулась полубоком, и мягкие губы мужчины тут же накрыли мои. Его длинные пальцы пробежались вдоль моей спины. Пощекотали кожу. Приоткрыв мои губы языком, Ян углубил поцелуй, оставляя влажный след, и чтобы не дразнить больше, он отстранился. Прижался лбом к моему: шумно выдохнул мне в лицо. И отошёл.

Я улыбнулась ему вслед. Он помахал рукой, и вышел из комнаты.

В стекло ударил порыв ветра. Вздрогнув, я осела на кровать. Сжала одеяло в руках, и посмотрела в пол. Оставшись одной, тысячи беспокойных мыслей заполонили головы. Они путались, возрастали, бились о край сознания, сбивали с толку - сводили с ума.

Я сделала глубокий вдох. Выдох. Сердце забилось быстрее. И резкий стук в дверь вынудил меня вскрикнуть.

— Лэйн? Это я, — женский голос. Анна. Она дернула ручку. Вошла. Остановилась, и окинула меня беспокойным взглядом. — хотела попросить тебя, помочь мне внизу… но, кажется не время?

— Ян ушёл с Ноа искать Лестера.

Я поборола себя, и выдавила улыбку, чтобы Анне стало спокойнее. Но она не Кира. Не поверит в эту наигранность. Подойдя ко мне, девушка села рядом. Безмолвно приобняла меня и прижалась к моему боку. Я положила голову ей на плечо.

— Волнуюсь за него, представляешь?

Анна издала усмешку. Но она не звучала так, как бы над тобой и 

— Это нормально. — она сжала пальцами мое предплечье. И её голос прозвучал как-то беззвучно. — В такое то время, только и остаётся волноваться. Но знаешь? Нужно пересилить себя, и начать думать о том, что все должно быть хорошо.

— Как-то лицемерно, не считаешь? — я покосилась в её сторону, и Анна беззвучно посмеялась. Но никому из нас не весело. Нервы дают сбой.

— Наверное. Но так будет проще.

Я хотела сказать ей кое-что на счет Яна. Попросить, в кое-то веки совет, но не успела. Дмитрий очутился тут как тут. Его холодный, пристальный взор глаз заставил замолчать. Он махнул рукой, зазывая к себе сестру. Анна нахмурилась. Встала и, вышла. Я в последнюю секунду поймала на себе взгляд генерала: это не предвещало ничего хорошего.

Оставшись снова одна, я медленно опустилась на холодный матрас, спиной, раскинув руки в стороны.       Однако мне вдруг стало душно: я сняла свитер, и оставшись в одной футболке, и клетчатых штанах, сама не заметила, как организм ослаб. Бессонные ночи и переживания дали о себе знать. Беспокойный, но крепкий сон сковал меня на неизвестное количество времени.

Я очнулась от того, что стало жутко холодно. Спросонья не совсем понятно, что произошло. Но в моем случае нужно соображать быстро. Я спустила ноги с кровати, коснувшись босыми ступнями пола. Взгляд тут же приковался к… проломленной стене, с обнаженными кирпичами и трещинами, открывая путь для холодного воздуха с улицы, сюда, ко мне в комнату.

Тело непроизвольно покрылось мурашками. Я продрогла. Стала хаотично озираться по сторонам, словно ища кого-то или что-то. До ушей донесся пронзительный крик и звук исходящий из пасти отродья.

— Лэйн! — У проломленной стены появился Каин. Он оглядел меня с ног до головы. Обеспокоенно. Так, как это обычно делал Ян…

Мы сидим на подоконнике. Окно широко открыто, пропуская свежий ночной воздух в каморку. Ветер тихо шептал за пределами стен, создавая атмосферу уединения и спокойствия. Ян, прижавшись спиной к холодному стеклу, ощущал, как его раны требуется вновь перебинтовать. 

В его зелёных глазах отразилась скрытая боль и стыд. Я сразу заметила его тусклое настроение, еще с того момента как мы были в общей комнате с отрядом. Ян был отстраненным. Не говорил ни с кем. После ужина, я решила позвать его побыть наедине. Думала, он откажется, запротивиться, ведь не видела на его чувственных припухлых губах той слабой, растянутой улыбке, к которой привыкла. Я так хочу на самом деле поцеловать его сейчас. Прижаться к его твердой груди, провести языком по каждому участку кожи. Но ясный ум, не давал мне это сделать. Я взяла эмоции, зашкаливающие с Яном под контроль. Связала тугой верёвкой, и приняла холодность и серьёзность. 

Яна тревожат раны. Но почему сейчас? Почему не скажет? 

Сотни вопросов без ответов сковали меня. Я сижу на краю подоконника, закинув ноги на колени к мужчине. Он совсем не против. По крайней мере ничего не сказал на этот жест. Лишь бесшумно выдохнул и медленно стал гладить меня от голени до колен. Я чувствовала его горячие шершавые ладони с жесткими бинтами каждой клеточкой кожи - так как на мне лишь шорты, не доходящие даже до середины бедер. 

— Ну скажи уже что-нибудь. — Я закатила глаза. Но мужчина не соизволил поднять на меня даже взгляд своих зеленых глаз. А мне хочется посмотреть в них. Еще раз. Убедиться, что я не ошиблась в том, что его действительно что-то тяготит. 

Он пожал плечами. Обхватил одну мою ногу руками, и слегка наклонился, оставляя на голой коже, ближе к ступни, влажный поцелуй, задерживаясь губами на несколько секунд. Я шумно втянула воздух носом. Сильный порыв ветра неожиданно хлестнул по лицу, взъерошивая мои волосы - несколько прядей упали на глаза. Я зажмурилась, и поспешно смахнула их ладонью. А когда открыла глаза, напоролась на глубокий, пронизывающий взгляд Яна. Я не ошиблась. Его лице отчетливо показывало, что с ним что-то не то. 

Я подавила раздражение, и потянулась к нему, придвинувшись ближе и обхватила его ладонями за лицо. 

— Хватит. Ты можешь сказать, что с тобой. 

— Раны нужно перебинтовать. — Он хрипло зашептал, попутно поглаживая меня по ногам. А затем улыбнулся. Но не как всегда. Это усталая, измученная улыбка, которую он лучше бы не выдавливал. Я напряглась. — Но они мне так осточертели. Хочется содрать кожу. 

Последнюю фразу он произнес серьезно, без прикрас, вглядываясь в мои глаза, будто я могла ему помочь с этим. 

Меня прошибло потом. Я сделала глубокий вдох, на секунду опустила взгляд на его крепкие, мускулистые руки, цепляясь за грязные бинты. 

—  Я вынужден бинтовать их, тратить на это и так ценное время, так еще и мучиться от того, что не могу чувствовать ничего этими частями тела. 

— Я понимаю, — кивнув, я погладила большими пальцами щеки Яна. Он прикрыл глаза, и при ластился ко мне. 

— Правда? Даже если и так, никто не может оказаться на моем месте, чтобы ощутить это все в точности, как я. И при этом, Дмитрий ещё умудряется всячески задеть за больное. Он как пуля. Целится метко, несется быстро, и оставляет кровоточащую рану. — голос Яна вдруг надломился. Дал трещину. Он поспешно смолк. Я переместила руки на его шею. Мужчина вдруг склонил голову и уткнулся мне лицом в плечо. Его тяжелое дыхание, накалило ситуацию. 

— … И Павел…Черт, я каждый божий день прокручиваю тот день, Лэйн. Оно въелось мне под кожу. 

Я закрыла глаза. Замотала головой. Нужно его остановить, пока он не разодрал воспоминания до голых костей. Я не готова увязнуть с ним в боли. Потому что моя боль уже утопила меня. 

— Прошу, давай я просто помогу тебе… с бинтами. — произнеся это на выдохе, я почувствовала как Ян поцеловал меня в шею. 

— Я… прости, криптограф мой. — Он выпрямился. Быстро утер нос ладонью. И улыбнулся, показав зубы. Я не ответила на зрительный контакт. Взяла его ладони в свои, и осмотрела их. 

— Ничего. Не заморачивайся. Я сам. 

Он поднялся. И я следом. 

— Нет, садись обратно. Я хочу помочь. 

— Люблю твою настойчивость, — он приблизился. Сердце гулко забилось. Он уперся одной рукой за верх окна, а другой коснулся моего подбородка, поднимая мою голову повыше. Я нервно потеребила края короткого топа. Ян наклонился, провел кончиком носа вдоль моей скулы. Вдохнул мой запах. — …люблю когда ты меняешься рядом со мной. Становишься такой хрупкой, отчаянно принимающей все мои прикосновения. Люблю как ты хмуришься, когда боишься или недовольна. Ты, Лэйн, мое олицетворение жизни. 

— Просто скажи, что нужно делать, я… 

— Ты уже, — он не договорил, чмокнул меня в губы. Я не сдержала тихий удовлетворительным стон. Ян усмехнулся. Черт. — сделала все, что требовалось. Я не думал, что чтобы вытащить из тебя стон, нужно просто тебя коротко поцеловать. Ты забавная. 

Слова не шли. Я потеряла обрывок фразы. Или просто не захотела говорить. Я. Люблю. Тебя. Ян. - не смогла произнести. 

— Я люблю тебя, Лэйн. Твоя помощь, даже если я от неё отказываюсь, отзывается теплом внутри. Мой загадочный… 

— Криптограф. — я перебила его. И улыбнулась. 

— Лэйн! — Каин рывком схватил меня за руку. Я тряхнула головой, вырвалась, упала, ударившись рукой об изголовье кровати.

Одного лишь этого слова хватило, чтобы я быстро пришла в себя. Я поднялась, окинула комнату внимательным взглядом. Схватила рюкзак, и кинула в него книгу, когда Каин уже поднял меня на руки, и вылетел в окно. Я ахнула, прижалась к нему. Ветер безжалостно бил в лицо. Я закрыла глаза, и сцепила пальцы на куртке ангела, на плече. Другой, обняла его за шею.

Ангел стремительно отдалялся от базы. Выше, и быстрее. Я спохватилась поздно.

— В безопасное место. Отродья не отступают. Тебе там не место. — Каин говорит отчужденно, монотонно.

Он завис вместе со мной в воздухе. Я взглянула вдаль. Черные лики летали вверх, вниз, издавая ужасные крики, наводящие на страх и дрожь.

Но разум кричал остановиться. Там сейчас находится рискованно. Ян охотник. Он справится, защитит себя. Или я себя так просто успокаиваю?

Но мужчина стал для меня нечто большим, чем просто знакомым. И волноваться за него - правильно.

— Я доставлю тебя туда, куда отродья не доберутся.

Я задала несколько вопросов, касаемо того, куда где он хочет меня оставить, но Каин молчал. И это жутко бесило. Я сдалась со своими расспросами и тоже не издала ни звука, до тех пор, пока мы не долетели до места назначения.

Ангел грубо перекинул меня через разгромленную бетонную стену. Я ударилась спиной, и задницей.

— Что ты творишь? Где я?! — Злость подкатила и пронеслась по венам. Я испытала к Каину чистую ярость за его действия. Он застыл в воздухе, активно размахивая белоснежными крыльями. Посмотрел на меня и крикнул:

— Это для твоего же блага! Вернусь за тобой, когда на базе все уладится.

И ангел улетел обратно.

Я осмотрелась. Это было заброшенное, разрушенное здание. Оно уже отжило себя. Тело вдруг сковал необъяснимый страх. Я задрала голову кверху. Выше тянулись еще этажи. Мне пришла в голову больная мысль, опасная, но такая сильная.

Возможно, это не разумно. Но я не могу просто сидеть здесь. Нужно двигаться, учитывая, что сейчас холодно, а я… черт, я же даже без обуви. Это еще больше разозлило меня.

Я поднялась. Отряхнула грязные штаны. Подхватила рюкзак, повешала его на плечо, и замерла в согнувшемся положение. Слух обострился. А взгляд заметался по кругу.

Скрежет, неприятный и до боли знакомый раздался где-то со стороны. Я медленно повернула голову в сторону. Всего в паре метров от меня, спиной ко мне - стоял зараженный. Он был в стадии превращения.

С губ сорвался судорожный вдох. Захотелось побежать вперёд, и просто спрыгнуть с высоты вниз… тогда бы и не было страха, страдания и боли.

Я сделала шаг. И камни хрустнули. Зараженный обернулся. Его дикий, безжизненный взгляд нашел меня.

— Д-до… до… быча… моя… уб-уб… ить…

И я понеслась вперёд. К большой лестнице вверх. Зараженный ринулся за мной. Я перескакивала по несколько ступеней, ощущая как дыхание начинает сбиваться, а адреналин подскакивать в груди. Оказавшись двумя этажами выше, я оступилась, упала, и покатилась по наклонной до двух стен, обвалившихся с потолка, и приземлившихся крестом на крест. Оказавшись в невидном месте, я сдержала облегченный вдох, до тех пор, пока не услышала шаги зараженного. Он со мной на одном этаже. Бродит. Ищет жертву.

Я прикрыла глаза, прижимая рюкзак в груди. Мысли спустились. Я посчитала про себя до десяти. И вспыхнуло воспоминание…

Очередная утренняя тренировка, подходящая уже к концу, изрядно меня измотала. Я нахожусь в зале всего с одним человеком. Яном. Он уже сделал все свои упражнения и просто наблюдал за мной, сложив руки на груди, иногда давая советы. 

Я вытянула ногу вперёд, и не удержалась. Я была истощена, и с вечера не поужинала, поэтому организм был слаб. Еще бы чуть-чуть и я бы встретилась носом с бетонным полом. 

— Поймал, — Ян обнял меня за талию, ловко развернув меня к себе лицом. Его томный взгляд прошелся от моей макушки до груди. Уголки его губ дернулись в хитрой улыбке. Кажется, ему в наслаждение просто осматривать меня…как картину в музее, с углублённым смыслом. 

— Вижу. — прошептала я одними губами. 

— Теперь, птенчик в моих руках. 

— Что? Птенчик? — я едко выплюнула последнее слово. Скривилась в лице, но быстро отдернула себя, чтобы не показаться в глазах Яна недовольной, или эгоистичной. 

— О, — Он наигранно удивился. — тебе не нравится милое прозвище? Как жаль, — ему совсем не жаль. Он играется со мной. Как кошки в мышки. — тогда, как ты хочешь, чтобы я тебя звал? Котенок? 

Я не удержалась, и закатила глаза. Ян ведет себя так спокойно, играюче, совсем не волнуясь, о том, что вылетает из его рта. 

— Мне не нужны все эти клички.   

Вопрос поставил в тупик. Я сощурилась, и посмотрела на мужчину снизу вверх, выискивая на его самодовольном личике насмешку в своих словах. Я задумалась. 

— Такая лгунья, — он прыснул со смеху и отдалился от меня. Я неловко потопталась на месте, и села на ближайшую деревянную лавочку, сложив руки на коленях. Ян обошёл меня со спину, и положил ладонь на голову, начиная зарываться пальцами мне в волосы. — я еще не закончил тренировку, моя злюка.

— Перестань нести чушь, — я обернулась, и Ян перехватил мои губы, начиная целовать жадно, и влажно. Я оторопела, вздрогнула, и не успела за его движениями. Его ладони крепко обхватили мою голову. Я не могу даже сдвинуться. 

 Его губы, теплые, желанные, целовали меня особенно. Ян вкладывал в поцелуй нечто большее, чем просто физическую близость. 

Я наугад протянула руку и схватила его за пряжку ремня, потянув на себя. Ян оступился, и присел рядом со мной. Он разорвал поцелуй, и с шумно, со стоном вздохнул. 

— Черт, а ты умеешь завести, — он склонил голову вбок, и сдул мешающую прядь волос с потного лица. 

Он скользнул по лавке, и закинул руку мне на плечо. Стал рассматривать меня. Хотел, что-то сказать, но двери открылись, и пришли Грег с Дмитрием. Они покосились на нас. Я решилась увеличить между мной и Яном расстояние, чтобы не вызвать кучу вопросов. Но мужчина не отпустил меня. Более того, он специально, склонился ближе, и расцеловал мою макушку. Дмитрий нахмурился. А Грег криво улыбнулся. 

— Думаю, тебе стоит заняться делом, — процедил генерал. 

— Я уже занят. — Ян усмехнулся. — ты опоздал, Дмитрий. 

Я закатила глаза на очередную выходку охотника, и поднялась, направляясь к выходу из тренажерного зала. 

Крыло, с жесткими концами хлестнуло по стене возле моих ног. Я поджала их к груди, и не сдержала всхлип.

— Слышишь? — Ян напрягся, освещая  темный тянувшийся коридор впереди.

— Что? Я ничего не слышу, — Лестер боязливо осмотрелся по сторонам. Страх подступил к горлу.

Порванные нити

Содержание

Пролог

1.

2.

3.

Комментарии (0)