— Паркер, ты сын Тони Старка?

Питер замер, не дописав слово в своём конспекте, и, несколько раз моргнув, обернулся к Флэшу, который сидел справа от него и игнорировал ведущего урок преподавателя, вместо этого читая что-то в своём телефоне.

— Я от тебя много всякой несусветицы слышал, но сейчас ты переплюнул сам себя, — усмехнулся Питер, смотря на парня, который переводил взгляд с его лица на экран телефона, и по нему было заметно, как крутятся шестерёнки в его мозгу.

Питер закатил глаза и, решив игнорировать странное поведение не только Флэша, но и нескольких других одноклассников, которые оборачивались к нему, вернулся к своему конспекту по физике, который, сказать по-честному, и не особо был нужен ему, но уж лучше повторить то, что он знал, наверное, лет с десяти, чем тратить время в интернете.

— Отвали, Флэш, — отмахнулся от него Питер, игнорируя мурашки, которые пробежали по спине. Такое обычно случалось, когда паучье чутьё хотело предупредить его об опасности, но сейчас то ему ничего не угрожало. Он сидел на уроке в школе среди своих одноклассников, и самое страшное, что могло с ним произойти — это издёвки Томсона, но тот похоже сегодня вместо привычных оскорблений решил просверлить в Паркере дыру своим взглядом, что, конечно, немного раздражало, но угрозы не предоставляло.

У Питера в принципе сегодня было хорошее настроение, поэтому назойливые взгляды одноклассников он просто игнорировал, сосредотачиваясь на том, что впереди выходные, а, значит, никто не запретит ему патрулировать до глубокой ночи, что не могло не радовать, ведь в будние дни тётя Мэй ограничила его деятельность Человека-Паука до десяти часов, чтобы он успевал сделать домашние задания и на следующий день не клевал носом в школе. И всё бы ничего, только вот все интересные и мало-мальски опасные происшествия случались как раз после десяти, поэтому он лишался возможности не только помочь людям, но и проявить себя как кто-то больший, чем просто дружелюбный сосед. Но в выходные дни эта возможность у него была, поэтому он с нетерпением ждал момента, когда сможет надеть костюм, который ему всё-таки вернул мистер Старк, и отправиться патрулировать улицы.

Питер не сразу заметил, что урок закончился, поэтому вышел из кабинета одним из последних, сразу же оказываясь среди студентов, которые спешили на следующие занятия. Только в отличие от любой другой перемены, во время которой он просто сливался с толпой, сейчас он не мог избавиться от ощущения, что все смотрят на него.

Это начинало беспокоить.

Хотя с другой стороны, ведь если бы произошло что-то из ряда вон выходящее никто бы не ограничился просто взглядами, правда? Поэтому, наверняка, это Флэш снова пустил какой-то гадкий слух про него. Да и будь это что-то по-настоящему важное, ему бы непременно сказал об этом Нед…

— Чувак, ты видел это? — стоило подумать о друге, как он тут же подлетел к нему, отталкивая несколько студентов, преграждающих ему путь. Нед выглядел чересчур возбуждённым, даже по его меркам, и Питер почувствовал, что сердце начинает биться в несколько раз быстрее и волоски на коже встают дыбом.

— Знаешь то новое приложение, которое может сделать из ребёнка взрослого и наоборот? — почему-то переходя на полушёпот спросил Лидс, во все глаза таращась на друга, который запоздало кивнул, — Какой-то журналист решил посмотреть, как выглядел бы сын Тони Старка сейчас. Ты же в курсе, что он наш ровесник?

— Д-да, — ответил Питер, не совсем улавливая, как это связано с ним самим и странной реакцией одноклассников на него.

Конечно, он знал, что у мистера Старка был сын, который погиб одиннадцать лет назад. В тот день, когда мужчина сделал это заявление — спустя несколько месяцев после самой трагедии, — общественность впервые узнала, что у него вообще был наследник. До этого Тони скрывал существование ребёнка, наверное, стараясь обеспечить ему беззаботное детство без вспышек фотокамер и преследования журналистов.

Но у него не получилось.

Кто-то узнал о мальчике и похитил, но выкуп так и не потребовался. Никто не знал, что точно произошло тогда, было ясно только одно — сын Тони Старка погиб, едва ему исполнилось пять лет.

По прошествии одиннадцати лет мистер Старк больше ни разу публично не говорил о ребёнке, и людям оставалось по его единственной фотографии, которую мужчина предоставил публике, представлять, каким был кареглазый кудрявый мальчишка, кем была его мать и что с ним случилось в день его смерти. Прошло уже много времени, но журналисты до сих пор пытались докопаться до правды, будто бы это могло что-то изменить.

И как бы Питеру самому не было любопытно узнать больше о сыне мистера Старка, ему было очень жаль мужчину, которому постоянно напоминали о его потере, выпуская новую «сенсационную» статью, в которой то разоблачали подробности смерти мальчика, то писали, что он и вовсе выжил.

Одно дело перенести такую утрату, и другое, когда тебе постоянно давали надежду, что твой ребёнок мог выжить. Почему-то Питер не сомневался, что после каждой такой статьи, мистер Старк делал всё, чтобы узнать есть ли в ней хоть доля правды.

— Что журналисты придумали на этот раз? — устало спросил Питер, жалея, что у него нет возможности написать Тони и спросить, как он, — Его сын в нашем возрасте выглядел бы как Капитан Америка?

— Нет, он выглядел бы как ты, — с опаской проговорил Нед и развернул к другу свой телефон, на экране которого рядом с фотографией маленького Старка было изображение парня, который, за исключением небольших погрешностей, в точности был похож на Питера.

— Это какая-то ошибка, — смотря на самого себя, проговорил Паркер. Его будто бы ударили под дых, и он совершенно не понимал, что происходит. Воздуха в легких не хватало, и, несмотря на всю абсурдность предположения, что он был сыном Тони Старка, паника захлестывала его.

Это не могло быть правдой.

У него были родители. Да, они умерли, и он плохо помнил их, но ведь они были.

Ричард и Мэри Паркер были его родителями.

В детстве Ричард рассказывал ему истории перед сном, заменяя сказочных героев на персонажей из фильмов, которые они смотрели накануне, чем не мало смешил маленького сына. Мэри всегда ругалась на них с папой, когда они вместо полезного обеда или ужина съедали целую гору бургеров, а ещё она учила его играть на пианино, сажая сына на свои коленки и показывая на какие клавиши нажимать, чтобы получилась незатейливая мелодия из детского мультфильма.

Он много чего помнил из своего детства, и пусть с возрастом образы родителей размылись и теперь он помнил их лица только по фотографиям, но они всё же были его родителями.

Так что не мог он быть тем маленьким мальчиком с фотографии. Это просто совпадение, что они с ним так похожи. В конце концов, существует целых семь людей, которые могут выглядеть также как он, и то, что он похож на сына Тони Старка не должно быть таким уж странным, учитывая, что с самим Тони они были в чём-то схожи — цвет глаз, волосы и некоторые черты лица.

И несмотря на то, что всё внутри него кричало, что это глупая ошибка и случайность, крохотная мысль, что это может оказаться правдой, не давала ему дышать.

— Эй, Пит, повторяй за мной, — голос Неда доносился будто бы из-под воды, и Питер попытался сосредоточиться на нём, — Дыши со мной. Давай — вдох, выдох.

Питер повторял за ним, пока сознание не прояснилось, и он не понял, что стоит посреди туалета, куда, видимо, его затащил друг, чтобы скрыть от толпы.

— Спасибо, Нед, — прошептал он, чувствуя, что, несмотря на отступившую панику, на грудь по-прежнему что-то давило, заставляя его мелко дрожать.

— Ты здорово напугал меня, чувак.

— Прости, — Питер подошёл к раковине и, открыв холодную воду, умыл своё лицо, попадая на волосы и одежду, но сейчас его это мало волновало. Главным было то, что вся школа думает, что он сын Тони Старка.

Да что там говорить, он сам на секунду поверил в это.

Но будь это на самом деле так, мистер Старк сразу же узнал это — он ведь изучил всю его биографию, прежде чем пригласить на ту битву в Берлине. И такой маленький факт, что он его сын, просто не смог бы укрыться от него. Он же Железный Человек, он знает всё.

А может он действительно всё знает с самого начала?

— Поэтому он пришёл ко мне. Не потому, что я Человек-Паук, а потому… — Питер резко замолчал, понимая, что опять вернулся к мысли, что на той фотографии может быть он.

Но ведь это не правда, да?

У него ведь есть родители. А еще тётя Мэй и дядя Бен, которые растили его как собственного ребёнка с тех пор, как ему исполнилось пять лет.

Как раз пять было сыну Тони Старка, когда он погиб.

Или его похитили, сменили имя и зачем-то отдали в другую семью.

В семью, у которой не было ни одной его детской фотографии. Но ведь это не странно, верно? В их доме был пожар, и всё сгорело дотла. Так говорила Мэй, а у Питера не было причин не верить ей. Разве что тётя сама ничего не знала.

— Так ты думаешь, это можешь быть ты? — осторожно спросил Нед, смотря на экран своего телефона и будто бы сравнивая изображение там со стоящим напротив него другом, — Мистер Старк нашёл тебя не из-за Паука, а потому что ты его сын?

— Я не знаю, — качнул головой Питер, понимая, что эта мысль больше не кажется такой странной.

— Я не могу сейчас говорить об этом, Нед. Думаю, мне лучше пойти домой.

— А как же испанский? — спросил парень, с сочувствием глядя на друга, — Ты и так много пропустил.

— Я не могу… Просто не могу сейчас находиться здесь, — Питер подхватил с пола свой рюкзак и быстро вышел в коридор, опустив взгляд вниз, чтобы не видеть, как все глазеют на него.

Ему повезло, что на выходе ему не встретился никто из преподавателей и он смог спокойно выйти на улицу, наконец, вдыхая полной грудью. Урок вот-вот должен был начаться, поэтому, к его счастью, все уже были в здании школы, и Питер, наконец, не чувствовал себя окружённым акулами.

Всё это казалось сном. Сегодняшний день ничем не должен был выделяться из множества пятниц, что у него были до этого, но вместо этого перевернулась вся его жизнь.

Питер был учёным — пусть и совсем молодым, — и он знал, что такое вероятность, и понимал, что череды таких случайностей просто не могло произойти.

У него не осталось никаких вещей и фотографий до его пятилетия. Его родители погибли, прежде чем он мог запомнить их лица. Тётя и дядя никогда не говорили ни о них, ни о его детстве. Он обрёл супергеройские способности и стал Человеком-Пауком. Его нашёл мистер Старк и даже пригласил его в команду Мстителей. И вот теперь, в добавок ко всему, оказалось, что он выглядит точь-в-точь как его сын.

Разве могло это всё произойти с одним человеком?

Теория вероятности говорит, нет.

А Питер очень надеялся, что да. Ведь в ином случае окажется, что вся его сознательная жизнь была ложью и не принадлежала ему.

— Паркер, — парень вскинул голову и увидел Хэппи, стоящего рядом с машиной, на которой Питер уже не раз ездил. Только в отличие от прошлых их встреч во взгляде мужчины теперь не было раздражения, и он смотрел на мальчика со странным блеском в глазах.

— Это всё правда, да? — медленно подойдя к водителю, спросил парень, нерешительно обнимая себя за плечи.

— Я ничего не знаю, пацан, — со вздохом ответил Хэппи, и Питер почему-то поверил ему, — но люди скоро могут сопоставить то изображение с тобой, так что тебе нужно поговорить с Тони и решить, что делать.

— Но ведь я не могу быть его сыном, — чувствуя, как глаза начинают предательски щипать, проговорил парень, — он ведь погиб, разве нет?

— Слушай, будет лучше, если тебе обо всём расскажет…

— Нет, — неожиданно для самого себя выкрикнул Питер, — Я никуда не поеду, пока вы не скажете мне, могу ли я быть его погибшим сыном или нет?

— Садись в машину, по дороге я тебе всё расскажу, даю слово, — заметив, стоявшую неподалеку группу школьников, сказал Хэппи и направился к водительскому месту, и парню не осталось ничего, кроме как, вытерев покрасневшие глаза, залезть на задние сидение.

Они проехали пару кварталов, прежде чем мужчина, через зеркало заднего вида встретившись взглядом с Питером, начал свой рассказ:

— Я почти не знал мальчика. Я тогда был простым водителем, а Тони никого не подпускал к сыну. Я сначала думал, что это издевательство над ребёнком — держать его взаперти в доме и почти никуда не выпускать, но потом я познакомился с ним. Это был самый милый и счастливый мальчишка. Ты чем-то похож на него. Он тоже болтал без умолку и постоянно носился по дому, круша всё вокруг.

— Все дети такие, — пожал плечами Питер, всё ещё убеждая себя, что это всё одна большая ошибка, — К тому же, разве мистер Старк не говорил, что его сын умер?

— Тогда к чему этот переполох? Раз его сын умер, то как я могу быть им?

— Потому что есть крошечная вероятность, что он выжил, — с заминкой проговорил Хэппи, заезжая на подземную парковку в Башне Старка, — Питер, я могу всё рассказать тебе, но я, правда, считаю, что тебе будет лучше выслушать Тони.

— Ладно, — согласился парень, смотря на Хэппи, припарковавшего машину и развернувшегося к нему с переднего сидения.

— Лифт вон там, — мужчина кивнул в сторону, указывая ему направление, — Пятница отвезёт тебя к Тони.

— Ладно, — повторил Питер и вышел из машины, направляясь к лифту.

Всё внутри него кричало, что это глупое недоразумение.

А может и вовсе дурной сон.

Потому что не могло это всё происходить с ним.

Как он мог быть сыном Тони Старка? Как мог забыть своего отца? Разве у него не должно было остаться хоть каких-то воспоминаний о нём?

Он помнил мистера Старка как героя своего детства — Железного Человека, чьими поступками и изобретениями он всегда восхищался. Он был его примером и тем человеком, на которого Питер хотел быть похож. И у него почти получилось это. Тони заметил его, создал костюм специально для него и взял под своё супергеройское крыло.

Но Питер никогда не воспринимал его как своего отца. Его отцом был Ричард Паркер, которого он тоже плохо помнил, но по крайней мере именно о нём были его детские воспоминания. А о Тони он не помнил ничего.

И даже если каким-то образом его воспоминания о нём пропали, разве не должны были остаться чувства, связанные с самым дорогим для него человеком?

Питер глубоко вздохнул, стараясь унять дрожь в теле и повторяя про себя всего одно слово — ошибка.

Ошибка. Ошибка. Ошибка.

Но не успели двери лифта до конца открыться на нужном этаже, как он увидел мистера Старка, который за несколько шагов преодолел расстояние между ними и обхватил его лицо ладоням, разглядывая каждую черточку на его лице, будто видел его впервые.

В глазах мужчины блестели слёзы, а на губах была легкая улыбка. И смотрел он на него не как на Питера Паркера или Чувачка-паука, а как на своего сына.

И именно в этот момент Питер понял, что это не было ошибкой.

Глава 1.

Nesy

Это определённо была ошибка. Ведь не мог же Питер быть погибшим много лет назад сыном Тони Старка?

Или история о том, как кто-то решил узнать, как выглядел бы маленький сын Тони Старка, погибший одиннадцать лет назад, сейчас.

Железный человек

Мстители

Человек-паук: Возвращение домой, Вдали от дома, Нет пути домой

Питер Паркер

Тони Старк

Потерянное детство

Питер пытался навести порядок в своей памяти.

То, что мистер Старк оказался его отцом, казалось самой нереалистичной вещью на свете, но тем не менее это было правдой. А то, каким образом это выяснилось, и вовсе вызывало смех.

Но факт оставался фактом — он был сыном Тони Старка, которого все считали погибшим одиннадцать лет назад.

Питер не понимал, как это могло случиться. Он ясно помнил своих родителей, и то, как проводил с ними время, и совершенно не помнил ни мистера Старка, ни само похищение.

Допустим, он мог придумать какие-то воспоминания о Ричарде и Мэри, но ведь не мог же он придумать свои чувства?

А он, даже спустя столько лет, помнил, как мама нежно целовала его в кончик носа, и он жмурился и заливисто смеялся от этого. Помнил, как папа перед сном перебирал его волосы, шепча, как сильно любит его. Помнил искреннее счастье, когда они впервые поехали к океану и то, как вкусно пахли блинчики, которые они готовили каждое воскресенье.

Это всё было гораздо больше и важнее каких-то моментов и событий. Это были его эмоции и чувства, которые дарили ему его родители, и он не мог представить, что мог выдумать что-то настолько сильное.

Всё встало на свои места во время ужина с Мэй, во время которого Питер не притронулся к своей пасте, кидая задумчивый взгляд на пианино, которое стояло в углу гостиной и к которому никто не подходил уже много лет.

— Что не так, милый? — нежно беря его за руку, спросила тётя, которая после известия о том, что он похищенный сын Тони Старка чувствовала свою вину и ответственность за это и буквально не оставляла мальчика ни на минуту.

— Не понимаю, как всё, что я знал о родителях, могло оказаться ложью, — отодвигая тарелку с едой от себя, произнёс Питер и снова посмотрел на музыкальный инструмент, — Ведь я помню, как мама учила меня играть на пианино, а папа строил со мной роботов из Лего и…

— Милый, Мэри не умела играть на пианино, — перебила его Мэй, слегка нахмурившись.

И неожиданно расплывчатый образ из его воспоминаний обрёл лицо. И это была не темноволосая Мэри Паркер, которую он знал с фотографий, а девушка с длинными рыжими волосами, которые падали на его плечи, когда она наклонялась к нему, чтобы помочь дотянуться до нужных клавиш.

После этого ему часто стали сниться сны. Они были очень похожи на его воспоминания о Ричарде и Мэри, только вот теперь силуэты родителей превратились в вполне конкретных людей — Тони Старка и Пеппер Поттс, которая, если судить по тому, что в год его рождения ещё училась в университете и не была знакома со Старком, не могла быть его мамой, но, видимо, она много времени проводила с ним, когда он был маленьким, раз в его голове её образ заменился на образ его матери.

Вернее, не матери, а женщины, которую он считал таковой.

Мэри Паркер не была его мамой, а Ричард — отцом. Всё, что он помнил о них, оказалось ложью. Питер вообще не был уверен, что когда-то знал их. Если судить по датам, они умерли почти сразу же после похищения сына Старка, и узнать, что тогда произошло и были ли они причастны к этому преступлению, уже не представлялось возможным.

Мэй только плакала и говорила, что ничего не знала об этом. Она тогда только начинала встречаться с Беном и была уверена, что Питер его племянник. Что поднимало ещё один вопрос — неужели дядя Бен, который был для него олицетворением добродетели и справедливости, знал о том, что где-то там у Питера есть отец, который оплакивает его?

То, что Тони Старк — его папа, Питер принял почти сразу.

Он лично видел бумагу, которая подтверждала их родство, да и все факты из его биографии указывали на то, что это не могло быть простым совпадением. Только вот что-то внутри него всё равно не могло поверить, что его кумир, герой и наставник был ему самым родным человеком.

Это казалось каким-то сюрреализмом. И он боялся, что в одну секунду может проснуться и снова лишиться отца, который и сам не мог поверить, что нашёл своего ребёнка.

— Я поверить не могу, что это ты, — сказал ему Тони, когда они все ещё стояли на пороге лифта, и мужчина держал его лицо в своих руках, большими пальцами вытирая слёзы, которые в какой-то момент потекли из глаз Питера.

— Так вы не знали? — на грани хрипа спросил парень, теряясь в своих чувствах. Ему хотелось обнять мистера Старка — теперь, когда они настолько близки, он должен позволить ему это. Но в то же время, ему хотелось убежать обратно в Квинс и спрятаться в своей комнате, чтобы вернуться к жизни, которую он знал.

Всё оказалось ложью. Его детство, родители, дядя и тётя — это всё было не его. Он потерял свою настоящую жизнь, стерев все воспоминания о ней.

Интересно, какой она была?

Занимался ли мистер Старк с ним? Или спихнул заботу о ребёнке многочисленным нянечкам?

И любил ли он своего папу?

Потому что сейчас он ничего не испытывал к мужчине, стоящему напротив. Это был всего лишь мистер Старк, который подарил ему многомиллионный костюм и который отчитывал его за ошибки. И Питер никак не мог поверить, что это был его отец. Тот, который должен был быть всегда рядом — поддерживать и оберегать.

Он знал, что не имеет права сердиться на Тони, ему ведь было гораздо больнее — в то время как Питер просто вычеркнул воспоминания о своём детстве, мистер Старк одиннадцать лет считал, что его сын мёртв. И тем не менее, он злился.

На людей, которые сделали это — он не хотел верить, что его родители были причастны к похищению ребёнка.

На себя за то, что забыл всё.

На мистера Старка, который при всей своей гениальности не понял, что он его сын, гораздо раньше, когда ещё не было поздно начать всё сначала и забыть о том, что произошло с ними.

— Мне так жаль, что я не проверил всё, как только увидел тебя, — произнёс Тони, — Ты был так похож на моего сына, но я просто решил, что мой разум сходит с ума. Я боялся даже на секунду поверить, что это может быть правдой. Мне потребовалось много времени, но я смирился с тем, что я потерял своего ребёнка навсегда, и было слишком больно давать себе надежду на то, что произошла чудовищная ошибка и он… ты всегда был так рядом, а я просто не знал этого.

— Но почему? — Питер, наконец, вырвался из рук мужчины, чувствуя, что в груди снова начинает подниматься истерика, — Почему вы думали, что ваш сын мёртв?

— Когда тебя похитили, произошёл взрыв в лаборатории, где тебя держали. Там всё было в руинах. Никто не выжил. Конечно, первое время я пытался найти тебя, не хотел верить, что ты погиб, но не было ничего, что указывало бы на то, что ты спасся, а поиски загоняли меня в пучину алкоголя и депрессии, поэтому мне пришлось остановиться.

— Но, может, это был не я? — почти не веря в это, спросил Питер. Мистер Старк улыбнулся ему и, подойдя к столу, взял в руки какую-то папку.

— Я провёл тест ДНК сразу после выхода статьи, — сказал он, протягивая парню бумаги.

— Откуда у вас была моя кровь?

— Это ли сейчас важно, малыш? — Питер качнул головой и подошёл к мужчине, забирая у него папку. Ему даже не надо было открывать её, чтобы узнать, что там написано. Мистер Старк не вёл бы себя так, если бы тест оказался отрицательным, да и, как бы он этого не хотел, всё внутри него кричало, что перед ним действительно стоял его отец.

Вероятность родства составляет 99,9%.

Была крошечная надежда на оставшуюся 0,1%, которая бы вернула его к прежней жизни, но это было слишком оптимистично даже для Питера.

В конце концов, сколько раз ему «везло» в жизни? Смерть родителей, а потом и дяди Бена, приобретение способностей Человека-Паука, которые просто появились у него в одно утро, а теперь ещё и похищение, когда он был ребёнком.

— Вы сказали, лаборатория, — неожиданно произнёс Питер, вскидывая глаза на мистера Старка, который слегка нахмурился, — Вы сказали, что вашего сына… меня держали в лаборатории.

— Да, была организация, которая…

— Так, значит, они что-то сделали со мной там? — парень перебил Тони, не особо желая вникать во все эти детали — кто, зачем и почему, — Я стал Человеком-Пауком из-за них?

— Я не знаю, малыш, — качнул головой мужчина, — Нам предстоит столько всего выяснить, но сейчас я просто рад, что ты снова дома.

Питер замер, роняя бумажку с тестом ДНК на пол.

Он был в доме своего отца, который смотрел на него так, будто он был его сбывшейся мечтой. И, наверное, так оно и было, и Питеру было стыдно, что он не испытывал тех же чувств.

Он не чувствовал, что они были семьей. Совсем не помнил своё детство с мистером Старком и его самого. И он до сих пор думал, что сейчас кто-нибудь скажет, что это всё ошибка и Питер вовсе не его сын.

И он был бы даже рад этому, ведь иначе окажется, что люди, которых он любил, были ему чужими. Его родители, память о которых он бережно хранил одиннадцать лет, были лишь иллюзией, а тётя и дядя врали ему всё это время.

Питер не знал, кем он был сейчас. Точно не сыном Ричарда и Мэри Паркер, которые, по всей видимости, так или иначе были причастны к его похищению. Но и сыном Тони Старка он не был.

Питер скрылся в лифте, прежде чем мистер Старк успел сообразить, что происходит, и остановить его.

Тогда им двигала лишь одна мысль — увидеться с тётей Мэй, которая бы сказала, что всё это недоразумение, а глупый ДНК-тест и сам мистер Старк ошибаются.

Но Мэй не сказала этого.

Она лишь плакала и просила прощение за то, что не рассказала раньше. Конечно, она ничего не знала о его настоящем отце и о похищении, но она знала о том, что его усыновили, и просто боялась рассказать ему об этом.

С того разговора прошло почти две недели, во время которых Питер не покидал их квартиру. Журналистам потребовалось всего пару дней, чтобы сопоставить изображение подростка, получившееся из детской фотографии сына Старка, с фотографией Питера Паркера, которое было опубликовано на сайте школы. Благо никому не удалось узнать их с Мэй адрес, но вот, как говорил Нед, около школы была целая толпа папарацци и просто любопытных зевак. Питер стал главной новостью всех газет, телевизионных программ и социальных сетей, и хотя он понимал, что добровольная самоизоляция от мира ничем не поможет, он не предпринимал ни единой попытки, чтобы выйти на улицу.

Да и Мистер Старк ничем не помогал.

Он постоянно звонил и писал ему, но Питер просто игнорировал свой телефон, а в какой-то момент и вовсе запустил его в стену. Тогда мужчина пришёл к ним в квартиру. Мэй не пустила его внутрь, думая, что мальчик, наконец, уснул.

Но он не спал, поэтому слышал каждое их слово, из-за которых чувствовал огромную вину.

Как бы ему хотелось испытывать счастье из-за того, что у него появился отец, но вместо этого была лишь пустота. Он пытался заставить себя хоть немного радоваться и представлял, какой будет его жизнь теперь, но вместо этого все его мысли возвращались к 

детству, которое он потерял.

Он забыл самого главного человека в своей жизни и позволил чужим людям вытеснить память о нём. Ричард и Мэри Паркер каким-то образом заменили мистера Старка в его детских воспоминаниях, и Питер чувствовал вину за то, что позволил себя одурачить.

Но даже сейчас, когда он всё знал, он не мог вспомнить своего отца.

Он мог лишь догадываться, что это не Ричард, а Тони рассказывал ему сказки о том, как Люк Скайуокер отправился в Неверленд, а Марти Макфлай попросил мозги у волшебника из страны Оз. И это Тони учил его собирать роботов и ездить на велосипеде. А еще он готовил самые вкусные черничные блинчики.

Одиннадцать лет Питер думал, что эти воспоминания были о Ричарде, но сейчас он знал, что это всё было о мистере Старке.

— Он мой ребёнок, — раздался голос Тони из прихожей, и Питер вздрогнул, чувствуя, как начинает дрожать, — Сын, которого я считал мёртвым больше десяти лет. И теперь, когда он здесь, я не потеряю его снова.

— Он не помнит тебя, Старк, — Мэй хоть и говорила строго, как умела только она, но в её голосе всё равно чувствовалось сожаление.

— Мне и не нужно, чтобы он помнил меня. Мало кто из детей помнит своё детство.

— В том то и дело, что он помнит. Но он помнит Ричарда и Мэри, которых считал своими родителями и которых любил всё это время. А сейчас он должен принять тот факт, что это всё было ложью. Он одиннадцать лет был их сыном, и не может за несколько дней просто разорвать эту связь.

Питер вздохнул, утыкаясь носом в подушку.

Принять тот факт, что Ричард и Мэри не были его родителями, оказалось, на удивление, просто. Они умерли очень давно, и Пит плохо помнил даже то, как они выглядели. Молодые Ричард и Мэри Паркер, улыбающиеся ему с фотографий, казались слишком далекими и нереальными, и, как не старался, он не мог почувствовать связи с ними. Он любил их только из-за воспоминаний, которые бережно хранил в своём сердце, но сейчас он знал, что их не было в его детстве и те моменты из его памяти принадлежали Тони и Пеппер, поэтому образы родителей медленно таяли перед глазами.

Ричард и Мэри были призраками, и не они тревожили его.

Его пугало то, что он был сыном человека, которого совсем не помнил.

Только рациональная часть его мозга понимала, что в его детских воспоминаниях главная роль принадлежала Тони, но вот сердце никак не могло поверить в то, что это был его отец.

Он даже подумать о мистере Старке, как о своём папе, не мог. Что уж говорить о том, чтобы выйти к нему и посмотреть в его глаза, когда он был уверен, тот будет смотреть на него как на восьмое чудо света, а он не сможет ответить на его чувства.

— Просто передай ему, что я люблю его, Мэй. Любил все эти годы, — Питер услышал, как мужчина тяжело вздохнул, и испытал очередной укол вины, — Мы сможем всё исправить. И если он не готов видеть меня в качестве своего отца, то я могу быть просто мистером Старком.

— Я просто хочу быть рядом с ним, Мэй.

С того разговора прошло уже несколько дней, а Питер всё никак не мог найти в себе сил, чтобы встретиться с мистером Старком.

Он также бесцельно проводил дни, читая книги, смотря фильмы и выполняя домашние задания, которые присылал ему Нед. Его телефон был выключен, а ноутбук отодвинут в дальний угол стола, он боялся даже представить, что пишут о нём в интернете или говорят в новостях, поэтому, как мог, игнорировал все средства массовой информации.

Но сегодня за ужином, когда он уныло ковырялся в своей тарелке, Мэй включила своё любимое шоу, но вместо нужного канала попала на новости, где во весь экран было лицо Тони Старка, которого окружили журналисты на подъезде к его Башне.

— Мистер Старк, ваш сын жив?

— Что вы думаете по поводу того, что тот мальчик так похож на вашего сына?

— Мистер Старк, дайте Ваш комментарий по поводу Питера Паркера, — Питер удивился, как смог услышать слова журналистов, потому что сердце в груди стучало так сильно, что, казалось, заглушало все остальные звуки.

— Вы специально отдали сына на усыновление, а всем сказали, что он мёртв? — раздался голос другой журналистки, и Питер заметил, как Мэй потянулась к пульту.

— Не выключай, — попросил он, смотря, как мистер Старк замер на месте и резко повернулся к этой девушке. Даже за стёклами его очков было заметно, что его глаза недобро сверкнули, и Питер не мог сдержать судорожного вдоха.

— Все ваши идиотские догадки и предположения не только доказывают, что это не у меня, а у вас железное сердце, но и вызывают во мне желание расправиться с теми, кто пускает эти слухи, и с теми, кто одиннадцать лет назад забрал у меня моего ребёнка.

— Не лезьте в мою жизнь и оставьте мальчика в покое.

Видео резко оборвалось, и Мэй всё-таки выключила телевизор, напряженно смотря на племянника.

А перед глазами Питера всё ещё стояло лицо мистера Старка, который, это было видно даже невооруженным взглядом, был разбит.

Питер не мог найти в себе смелости и признаться, что это не просто мистер Старк, а его отец, которому он разбивает сердце своим поведением и нежеланием быть рядом. Но он не мог иначе. Не тогда, когда в своей голове ему постоянно приходилось подменять лицо Ричарда, которое было в его детских воспоминаниях, на лицо Тони, и каждый раз повторять себе, что Паркеры не были его родителями.

Глава 2.

Питеру пришлось выйти из квартиры. Мэй больше не могла позволить ему прогуливать школу, поэтому буквально вытолкнула его из кровати и заставила пойти на занятия.

И как ни странно, но мир ничуть не изменился.

Под окнами его не ждали папарацци, люди на улицах не обращали внимания на парня в капюшоне, натянутом на половину лица, и даже около школы не было журналистов (хотя это скорее всего была заслуга мистера Старка, который позаботился о том, чтобы Питера не преследовали эти стервятники). Единственное, что поменялось — он перестал быть невидимкой в школе, но и это легко было вынести при помощи Неда, который во всём поддерживал его, и Эм-Джей, отгоняющей всех любопытных одним только взглядом.

Так что ничего не изменилось — Земля не перевернулась и небеса не низвергнулись.

Изменился лишь сам Питер, у которого теперь был отец.

После того сна о дне его похищении, об учёном, из-за которого у него по-видимому проявились способности Человека-Паука, и о родителях, которые влезли в его память, кусочки воспоминаний стали вставать на место. Он по-прежнему плохо помнил своё детство и мистера Старка, но теперь Питер, по крайней мере, чувствовал, что действительно был его ребёнком.

Пожалуй, он с самого первого мгновения, как увидел ту фотографию в статье, знал это где-то на подсознательном уровне, но так сильно пытался убежать от этой мысли, боясь лишиться не только настоящего отца, но и образа родителей, которых помнил, что забыл о самом главном — Тони был здесь, и он хотел быть рядом.

Поэтому когда мистер Старк снова пришёл к ним, а Мэй снова попыталась выставить его за дверь, Питер нашёл в себе силы и выглянул из своей комнаты, одним своим появлением останавливая их перепалку. Он знал, что выглядел плохо — он ведь почти не спал и не ел последние несколько недель, не говоря уже о том, как хреново у него было на душе, и тем не менее, в отличие от тёти, которая смотрела на него с сочувствием, мистер Старк, кажется, даже не замечал его синяки под глазами, растянутую домашнюю одежду и волосы, которые он не расчесывал уже несколько дней. Он смотрел на него с той же любовью и заботой, что и много лет назад.

Теперь Питер узнавал этот взгляд и вряд ли когда-нибудь сможет забыть снова.

— Привет, малыш, — улыбнулся ему мужчина, и несмотря на всю неловкость, Пит смог ответить на его улыбку.

— Привет, — он прочистил горло, опуская глаза в пол и теребя рукава толстовки, — Думаю, нам надо поговорить.

— Да, надо, — Тони кивнул Мэй, которая со вздохом убрала руку, которой преграждала ему путь, и зашёл в квартиру, подходя к сыну, робко смотрящего на него, — Я рад видеть тебя, Пит.

Питер впервые смотрел на мужчину с полным осознанием того, что это был его отец. Тот человек, которому принадлежали все его детские воспоминания, и которого он так сильно любил когда-то давно. Ему казалось, что у него забрали всё это много лет назад, но сейчас Питер понимал, что такое невозможно просто вычеркнуть и забыть.

И теперь он видел перед собой не Тони Старка или Железного Человека, он видел просто своего папу.

— Мы поговорим в моей комнате? — спросил Питер, обращаясь скорее к Мэй, которая с запозданием кивнула, не сводя с них напряженного взгляда. Он ободряюще улыбнулся ей и вернулся в свою комнату, забираясь с ногами на кровать и ожидая, когда мистер Старк зайдет следом.

Он появился спустя минуту, до этого что-то говоря Мэй, но Питер даже не старался прислушаться к их диалогу, думая о том, что он собирается сказать отцу.

— Я уже говорил это раньше, но повторюсь, твоя тётушка меня пугает, — усмехнулся Тони, закрывая за собой дверь в комнату парня и садясь в кресло рядом с его кроватью, — Как у тебя дела?

— Странно, — пожал плечами Питер, — Будто бы я одиннадцать лет жил в чьей-то игре.

— Вы не виноваты, это ведь я забыл своего отца и поверил людям, которые использовали меня. А теперь просто схожу с ума, пытаясь что-то вспомнить.

— Получается? — без капли сожаления спросил Тони. Казалось, ему было совершенно не важно, что сын забыл его и не помнит ничего из своего детства, единственное, что его волновало, что сейчас он был рядом с ним и мог, протянув руку, прижать к себе.

— Я начинаю вспоминать кое-что, — произнёс Питер, наблюдая, как на лице мужчины появляется нежная улыбка, — Мне трудно понять, где правда, а где вымысел, но я помню вас. Помню, как засыпал на диване в мастерской, пока вы... ты возился с какими-то изобретениями, и помню, как ты сажал меня к себе на плечи, когда мы ходили к океану…

— Боже, малыш, — Тони резко выдохнул, прервав парня, и подсел на его кровать, заключая в объятия.

Потерянное детство

Содержание

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Комментарии (0)