Зевс широким шагом двигался в сторону не очень высокого белокаменного строения, откуда раздавались крики. Следом, подобрав подол платья, с обеспокоенным видом спешила супруга Громовержца – Гера.

- Бедное дитя, - Гера ускорила шаг, обогнав мужа, и забежала в дом, откуда секундой позже был выставлен Геракл. Судя по всему, герой только что пережил серьезное потрясение. Зевс взглянул на героя, хмыкнул и сел в кресло, стоящее на веранде. Если рядом с дочерью сейчас Гера – значит, все будет в порядке. Однако дом тряхнуло от крика, так что Геракл вместе с Громовержцем синхронно покосились на дверь и несколько усомнились в правдивости последнего утверждения. К тому же в дом на всех парах влетел запыхавшийся Гермес, сжимающий в руке мобильный телефон. Не прошло и минуты, как он вылетел обратно, ругаясь на древнегреческом, и, не сбавляя скорости, пронесся мимо отца с сыном:

- Почему до него никогда нельзя дозвониться нормально?! – с этой репликой вестник богов скрылся в неизвестном направлении.

Геракл опустился на пол, прислонился к стене, глядя на высокое, могучее дерево кипариса, выросшее совсем рядом с их домом. Вечнозеленое растение, всегда раскидывавшее свои ветви, сейчас стояло несколько понурившееся, цвет утерял насыщенный оттенок. Такое случалось уже третий раз. Когда Геба рожала, она испытывала неописуемые муки, несмотря на все старания облегчить их. И Кипарис, ее священное дерево, достаточно ясно передавал мучения вечно юной красавицы.

- Не смотри, - невозмутимо предложил Зевс, заглушая звук своего басовитого, сильного голоса очередной крик боли.

- Сейчас этот процесс протекает слишком болезненно для нее, - заметил герой.

Зевс с усмешкой смотрел на мужчину. Годы, годы привязали его к Гебе, он словно ощущал чувства своей небесной жены как собственные. Привык. И даже относился к ней с непередаваемой нежностью. Раньше уходил в патруль по Олимпу едва на горизонте показывалась Эос и возвращался вместе с Селеной. Спустя несколько лет все изменилось, Геракл стал придерживаться определенного графика дежурств, так сказать; бывало, уходил раньше срока. И это даже радовало, что тут думать.

Вот в поле зрения снова возник Гермес, а за ним спешил Асклепий – бог врачевания. Геракл приподнялся, глядя, как лекарь забегает в дом. Миг – и крики затихли. Из домика выглянула мило улыбающаяся Гестия, богиня домашнего очага, ненадолго прибывшая на Олимп.

- Геба так долго ждала появления дочери… Мои поздравления, герой.

Зевс и Геракл прошли в дом. Их взору предстала измученная родами Геба. Ее молодое, красивое лицо все еще сохраняло черты, показывающие боль, оно, как и все тело было покрыто испариной, а правая рука мертвой хваткой сжимала хлопковую простыню. Рядом с кроватью стояла Гера, держа на руках сверток из белых тканей, громко кричащий сверток.

- Красива, нежна, юна, - проговорила Гера. – Она словно солнце…

- Матушка, - Геба приоткрыла глаза. – Я бы хотела дать своей дочери современное имя…

Гера поджала губы, но не стала ничего говорить, только передала дочери новорожденную. Та мягко провела пальцами по щечкам успокоившейся девочки, смотревшей на нее голубыми, так похожими на ее собственные, глазами. Геба нахмурилась, припоминая что-то, затем тихо произнесла:

- Милая моя, - вечно юная богиня нежно улыбнулась. – Я назову тебя Амая.

На этом моменте в дом впорхнула Афродита в облегающем белом платье, мило улыбающаяся, веселая и без своего пояса, благодаря которому мужчины поголовно в нее влюблялись. За ней следовал мальчик в льняных шортах, без футболки или рубашки, но с крыльями и колчаном, полным стрел, за спиной. Богиня любви приблизилась к малютке, взглянула на нее.

- Пусть будет она вечно любимой своим избранником, - Афродита улыбнулась.

- Неужели мы услышали твое благословение, дорогая? – беззлобно усмехнулась Гестия.

- Исторический момент, не правда ли? – Афродита поправила златые локоны. – Но мне уже пора! – буквально пропела богиня любви, поцеловав новорожденную в лоб. – Пойдем, Эрот!

Мальчик, шмыгнув носом, оглядел собравшихся богов, попробовал было натянуть тетиву своего верного лука, но стушевался под  взглядом Громовержца и вылетел из дома следом за матерью. С богиней любви буквально в одну минуту разминулись старшие сыновья Гебы и Геракла: Алексиарес и Аникет. Они, запыхавшиеся, словно за нами километров сто гнался голодный, обозленный на все Минотавр, вбежали в дом, скинули с плеч оружие: старший – лук и стрелы, младший – два копья. Оба склонили головы, приветствуя старших, затем приблизились к матери, встав перед ней на колени. Только после этого они заглянули ей через плечо, рассматривая младшую сестру. И никто, никто кроме Гестии и Гебы, успевшей тихо поблагодарить бога, не заметил ухода Асклепия. Он успел шепнуть обеим богиням, где его искать, стукнул посохом с обвитой вокруг него змеей о землю и исчез. Никто из богов не знал, что помощь Асклепия для Амаи станет нужной как воздух…

Пролог. Рождение.

Mika Akemi

Идеала не существует. И даже сами боги не могут быть лучшими во всем. Что говорить об обычных людях, о полукровках? Но ты мне нужен таким, какой есть. Поверь.

Перси Джексон и Олимпийцы

Риордан Рик «Перси Джексон и Олимпийцы»

Амая, Аникет, Алексиарес, Геба, Геракл,почти все боги Олимпа, Перси, Лука, Гроувер, Аннабет, Талия, остальные жители Лагеря, титаны, Лука/Амая, Алексиарес/Эос, Гипнос/Макария, Мор/Немезида, намек на Танатос/Амая, намек на Келли/Лука, Аникет/Акесо

Лука  Кастеллан

Перси Джексон

Аннабет Чейз

Талия Грейс

Гроувер Ундервуд

ОЖП

ОМП

Боги-олимпийцы

Поверь

- Аникет! – раздался в саду звонкий девичий голос. Молодой статный парень с темно-каштановыми волосами вздрогнул и повернулся на звук, ловя в свои объятия девушку среднего роста со светлыми, прямыми волосами, спускающимися чуть ниже плеч.

- Они придут сегодня вечером на празднование, да? Полукровки из Лагеря! – глаза девочки буквально светились от нетерпения.

- Да, да, придут, - улыбнулся парень, ведя младшую сестру к выходу из сада. – И танцевать я буду с тобой, - предупредил он следующий вопрос. – Алексиарес поведет Эос.

- Потому что он старше, верно? – огорчилась Амая.

-  Что же, расстроилась? – поинтересовался Аникет, едва они вышли из сада и направились к дому.

- А? Нет, нет, просто… - Амая замялась.

- Просто хочешь повзрослеть, да? – Аникет улыбнулся. – Не торопись, у тебя, как и у нас, вечность впереди. Мы же боги на три четверти, помнишь?

- А, я знаю, но… - девочка грустно улыбнулась. И было, чему огорчиться. Ее тело почти сформировалось, даже имелась неплохая, аккуратная грудь, не очень большая, фигура не была такой угловатой, как в двенадцать лет. Но в чертах ее лица проскальзывало что-то детское, отчасти наивное, нежное, незапятнанное. Артемида звала ее в свои охотницы, но дочь Геракла отказалась, решив пожить спокойно и свободно.

- Хочешь, чтобы тебя признали, - понимающе произнес парень.

- Именно, - серьезно сказала девочка.

- Сегодня еще будет показательный спарринг, помнишь? Используй эту возможность.

Амая задумалась на секунду, потом кивнула и потянула брата к полю, похожему на тренировочный полигон.

- Дети мои, идите сюда! – раздался зычный, глубокий голос Геракла, едва Аникет и Амая появились на поле. – Самое время для тренировок!

Отец махнул мечом, вернулся к наблюдению за Алексиаресом, который занимался стрельбой из лука. Честно сказать, у старшего сына героя был талант к ведению данного боя. Вместо стандартного лука он использовал недавно приобретенные арбалеты среднего размера, с ремнями, позволяющими прикрепить их к рукам. На данный момент он испытывал оружие, стреляя по мишени в движении, старательно уклоняясь от шариков, наполненных краской, которые запускались маленькими катапультами, выбирая максимально удобную позицию для ведения огня и следя за расстоянием между ним и отцом, который пообещал перерубить что-нибудь, если сын подойдет слишком близко.

- Так, хватит! – Алексиарес резко остановился, открепил арбалеты и положил их на землю, а сам распрямился и махнул рукой младшим. – Амая! – Геракл подозвал дочь к себе. – Бери лук и стрелы, становись на позицию.

Девочка, вздрогнув, подошла к отцу, взяла лук, повесила за спину колчан, из которого достала стрелу. Уняв дрожь в руках от волнения, она натянула тетиву, прицелилась и выпустила. Стрела, описав красивую дугу, упала в метре от мишени.

- Отец, ты же знаешь, я не умею стрелять из лука. Это не мое, - она опустила руки.

Геракл мрачно посмотрел на дочь, затем на стрелу, наконец, достал из корзины два меча: достаточно тяжелый, большой, двуручный, обоюдоострый и чуть поменьше, похожий на предыдущий, который кинул своей дочери.

- Продержишься против меня пять минут – примешь участие в спарринге. Вперед!

Амая, махнув полученным клинком пару раз, чтобы рука привыкла, бросилась к отцу, нанося рубящий удар сбоку. Геракл, спокойно удерживая меч одной рукой, без лишних усилий блокировал атаку, оттолкнул девочку. Ей пришлось отскочить, чтобы не попасть под контратаку отца. Амая снова приблизилась к нему, присела, попытавшись рубануть по ногам. Отец успел отойти, лезвие меча просвистело буквально в миллиметре, и он перешел в нападение, ударив сверху. Амая, не успев подняться, выставила меч над головой, удерживая его за рукоятку и за лезвие. Заостренный металл давил на ладонь, выступила кровь – густая субстанция алого цвета с золотистыми вкраплениями сукровицы, девочка сжала зубы, не издав ни единого звука. Геракл отошел на шаг, давая возможность дочери подняться и собраться. Затем быстро приблизился к ней, идя в лобовую атаку. Амая парировала удар за ударом, сжимая меч окровавленными руками. Справа, слева, сверху – и все стремительно, без времени на малейшую передышку. Геракл размахнулся и нанес сокрушительный удар сверху, целя в голову, его дочь, пошатнувшись, едва не упала, едва не выронила меч.

- «Еще чуть-чуть…» - крутилось в мыслях девушки. – «Еще немного…»

Кровь стучала в висках, в ушах стоял звон, а руки непривычно трясло от напряжения. Все это говорило о том, что отец бил практически в полную силу. Амая незаметно улыбнулась и парировала очередную атаку. Улучив момент, она нанесла сильный удар по эфесу меча Геракла, затем – колющий удар в плечо. Но отец успел его парировать, а затем выбить оружие из рук дочери. Амая отшатнулась, а удар в голову она, присев, блокировала руками.

- Неплохо, - вынес вердикт Геракл, вытирая меч тряпкой и передавая дочери кусочек амброзии. Амая, вытерев руки, благодарно улыбнулась и аккуратно съела угощение, почувствовав тепло, распространяющееся по телу. Порез на руке затянулся.

- Кровь все еще хлыщет фонтаном, - недовольно произнес Геракл.

- Извини, - склонила голову девочка.

- Тренируйся больше и… - не успел герой договорить, как его нагло прервал звонкий, мелодичный женский голос:

- Амая! – к тренировавшимся подошла Геба, вечно юная красавица со светло-русыми волосами и ярко-голубыми глазами, так похожими на небо. Порой в них мелькали искорки гнева, словно молнии ее отца, Зевса. Небольшого роста, с тонкой хрупкой фигурой – Геба не казалась таким уж сильным противником. Но эта юная дева спокойно выдерживает спарринг с Аресом и неплохо метает копье. А также некоторые манипуляции со светом…

- Амая, ты почему здесь? – Геба цепко ухватила дочь за руку. – Тебя же надо подготовить к приему! Говорят, в Лагере Полукровок пополнение, это же замечательная новость! – щебетала Геба, уводя Амаю в дом под тихие смешки со стороны мужской части семьи.

Мать переодела ее в длинный белоснежный хитон, подпоясанный тонкой золотой лентой, плечи украшали небольшие заколки из того же материала. Хотела еще накинуть пеплос, но Амая наотрез отказалась. Геба аккуратно расчесала волосы дочери, собрала длинные пряди в небольшой хвост, закрепив его маленькой заколкой.

- Готовитесь? – к ним заглянула Афродита, держа руки за спиной. Богиня любви приблизилась к девочке, оглядела ее с ног до головы.

- Я бы на твоем месте украсила тонкую шейку каким-нибудь ожерельем. Этим, например, - богиня убрала руки из-за спины, показывая ожерелье из небесной бронзы. Оно представляло собой переплетенные между собой тонкие металлические нити ручной работы. Никаких замысловатых дополнительных украшений. С первого взгляда оно покажется совершенно обычным, ничем не примечательным, но поневоле задержишь взгляд, чтобы полюбоваться мягкой игрой света, завораживающей и красивой. Искры легко пляшут по металлу, делая его необычным.

- Это, конечно… - замялась Амая. – Это очень великодушно с вашей стороны, повелительница Афродита, но я не могу его принять. Спасибо большое, но я не смогу его надеть.

- Не думай ни о чем, а просто надень его, - Афродита приложила украшение к девичьей шее. – Оно тебе прекрасно подходит!

- Не надо, - Амая стремительно вышла из дома. Геба переглянулась с Афродитой и поспешила за дочерью. Богиня любви только усмехнулась.

- Дурашка, - Афродита неспешно, прогулочным шагом, двинулась в сторону своих покоев. – Смекнула, что к чему. Но зря отказалась.

- Амая, милая, - Геба нагнала дочь на пути к полю. – Зачем ты отказалась от дара Афродиты?

- Матушка, понимаешь, - Амая с трудом проговорила, сдерживая слезы. – Я..я очень хочу, чтобы меня признали, но… Но своими силами, без помощи кого-либо. А то ожерелье, оно магическое. Оно привлекает к себе внимание, и просто так от него не отвлечешься! И…

- Все, все, я поняла, милая, успокойся, - Геба нежно обняла дочь. – Все у тебя получится, я верю. А что Геракл, он выпустит тебя на бои?

Выражение лица Амаи изменилось: стало взволнованным, даже щеки зарумянились. С блеском в глазах она кивнула. Геба же удрученно вздохнула и повела дочь обратно в дом. Необходимо было подготовить еще и доспех. Личный доспех ее дочери, подаренный самим Гефестом год назад. Ювелирная работа как, впрочем, и все остальные. Три подвижные пластины из небесной бронзы, соединенные прочными ремнями из кожи с наплечниками. Под пластинами прокладки из той же кожи, смягчающие, защищающие грудь и живот. К доспеху прилагались длинные наручи из кожи и небесной бронзы, закрывающие руки до локтей. Даже Геракл назвал его замечательным подарком.

Глава 1. Приготовления.

- Это большая удача – попасть на Олимп во время дня зимнего солнцестояния, еще и на праздничные выступления по этому поводу, - вдохновлено вещал Хирон, ведя за собой группу полукровок из Лагеря на экскурсию. – Так, те, кто впервые на Олимпе, вас я предупреждаю сразу – не отходите далеко!

- Эм, Эрик? - неуверенно обратилась к стоящему рядом парню маленькая Аннабет. – Ты не знаешь, кто тот человек или бог, который стоит рядом со статуей Геракла?

Но тот лишь пожал плечами и поспешил следом за Хироном. Аннабет еще раз попыталась разглядеть того человека, но не смогла и оставила это дело.

Прислушивавшийся к разговору Лука прищурился, разглядывая тонкую фигуру. Да, издалека точно не поймешь, кто это – девушка или парень. Но если подумать, то щупловат он для представителя мужского пола. Лука отвел взгляд и побежал догонять свою группу.

Прогулка и ознакомительная лекция, казалось, не закончится никогда. Даже некоторые представители домика Афины тайком позевывали в кулак. Заметивший данный факт Хирон завершил лекцию об одиннадцатом подвиге Геракла и повел своих учеников в главный зал, где уже собирались младшие боги. Вот стоит ближе к высоким, резным дверям богиня возмездия Немезида со строгой прической. На идеально белом хитоне не видно ни пятнышка, он ровный и аккуратный. Недалеко от нее стоит супружеская пара, боги подземного мира: спокойный, отчасти мрачный Аид и скромно улыбающаяся Персефона. В уголочке, застенчиво оглядываясь по сторонам, находилась Илифия, родная сестра Гебы, любимая тетушка ее отпрысков и богиня родов. Темноволосая высокая красавица с глазами орехового цвета.

Напротив них расположилась богиня плодородия – величественная Деметра. Ее кудри цвета спелого каштана, легким водопадом спускающиеся на плечи, венчала плотная диадема из чистого золота; поверх хитона богиня надела пеплос темно-зеленого цвета  с золотой строчкой по краю. Недалеко от Деметры стояли сыновья Ареса: плотно сложенный, большой, уродливый детина по имени Деймос и более-менее симпатичный Фобос с взлохмаченными черными волосами и злыми ониксовыми глазами. Оба, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ждали появления отца и сопровождающих его богинь Эриды и Энио, которым полагалось оказать почести. А потом они хотели сбежать с празднества, с Олимпа, на землю, чтобы пугать и вгонять в тихий ужас обычный люд.

Хирон подвел их к колонне, располагавшейся дальше всего от высоких дверей, построил в два ряда.

- А кого мы увидим? – взволнованно шептала Аннабет, сжимая руку Луки.

- Думаю, весь сонм греческих богов, - поморщился парень.

- Ой, извини! – тихо вскрикнула она, отпуская многострадальное, посиневшее запястье парня. Тот только усмехнулся и потер его. – Лука, ты слишком спокоен, мы же впервые на Олимпе…

Лука только усмехнулся; возможно, Аннабет, и в правду, здесь впервые, но он до этого сумел проникнуть в покои отца и позаимствовать летающие кеды.

- Аннабет, не отвлекайся, иначе пропустишь все интересное, - улыбнулся Лука, привлекая внимание девочки к распахивающимся дверям.

Первыми в зал вошли Зевс и Гера: Громовержец вел супругу под руку. Царица богов выглядела величественно в белоснежном хитоне и подпоясанном тонким золотым поясом пеплосе насыщенного синего цвета. Присутствующие почтительно склонили головы. Следом за ними появились Геба и Геракл, которые просто держались за руки. Аккуратный хитон, светлые локоны, собраны и скреплены заколкой цвета слоновой кости. На Геракле по такому поводу надета шкура Немейского льва, как свидетельство его двенадцати подвигов. Гера поджала губы, но традиций герой не нарушил, и как бы ей не нравилось его одеяние – возразить она не могла.

Старший сын Гебы и Геракла, Алексиарес – юноша среднего роста и плотного телосложения с короткими волосами темно-коричневого оттенка и голубыми глазами – вел на празднество румяную красавицу Эос с длинными волосами цвета предрассветного неба, заплетенными в косу. Парень улыбался богине, нежно сжимая ее тонкие пальчики.

- Да, он влюблен в нее, - довольно протянула Афродита, поправляя золотые локоны. Полукровки едва не отпрянули от неожиданности. Аннабет смущенно улыбнулась, Лука еле подавил саркастичный смех.

А в зале появилась следующая пара – Аникет сопровождал Амаю. Боги благосклонно улыбнулись младшим отпрыскам Гебы, они заняли место в круге, совсем рядом с полукровками и Дионис с Ариадной. Стоявшая к ним лицом Амая мило улыбнулась парню и девочке, вложила руку в протянутую ладонь брата, ожидая музыки. Воцарившуюся на миг тишину нарушили тихие, тонкие трели лиры, пары медленно двинулись по кругу. Гера и Зевс наблюдали за началом танца, заняв свои троны.

- Это Мистер Д.? – шептались полукровки, глядя, как помолодевший директор Лагеря ведет в танце: легко и красиво, непринужденно. Кастор и Поллукс с гордостью и недоверием смотрели на отца, как он подвижен, аккуратен, легок.

- Он только разогревается, - хмыкнул Хирон.

Амая отошла от Аникета, опустившегося на колено, закружилась вокруг своей оси. Затем взмахнула рукой, указав ею в центр груди Луки. Наступил момент, когда танцующие приглашали танцевать кого-то из гостей. А те не имели права отказаться. Эос вывела на середину Гермеса, к неудовольствию Алексиареса, Геба указала на самого Ареса, а Ариадне посчастливилось пригласить Фобоса. Амая улыбнулась, подошла к толпе полукровок и протянула руку Луке, на которого указала моментом ранее. Парень вздрогнул, удивленно посмотрел на нее. Потом вспомнил, что не может отказаться и вместе с Амаей вышел на середину.

- Вальс умеешь танцевать? – шепотом спросила его дочь Геракла, держа за руки.

- Эм, да, немного, - замявшись, ответил Лука. Амая улыбнулась ему, подошла ближе, положив руку на плечо.

- Этот танец будет похож на вальс, ничего сложного.

Лука кивнул и несильно сжал ее правую руку. Снова зазвучала музыка, пары плавно сошли со своих мест.

- Меня зовут Лука, - представился парень, считая в уме шаги.

- Амая, - ответила девушка, следуя за ним.

Она была ниже его почти на голову, обычного, не худосочная и не плотная, телосложения с небольшими, но сильными руками.

Остановившись на секунду, они встали друг напротив друга, держась правыми руками, делали шаги: навстречу друг другу и в обратную сторону. Затем вновь пошли по кругу. Лука держал ее за руку, которую поднял выше головы, а Амая медленно кружилась вокруг своей оси.

Музыка смолкла, четыре пары выстроились в ряд перед Зевсом и Герой. Девушки вышли вперед вытянули руки перед собой. На ладонях Ариадны появилась гроздь винограда – подношение богам. Фобос, скривившись, приблизился к ней и сжал ее ладони с тыльной стороны кисти. Оба едва присели, склонив головы.

Следующей выступила Эос, в ее руках появилась плошка, наполненная чистейшей горной водой. Гермес повторил поступок Фобоса, только он шепнул что-то, как на воде мелькнули белые искры.

Вперед вышла Геба, в ее руках возникло несколько ветвей кипариса, распространив приятный аромат. Арес, что-то пробурчав под нос, подошел к вечно юной богине, небрежно взял ее руки в свои и немного склонил голову.

Последней сделала шаг Амая. Вытянув руки вперед, она сосредоточилась и закрыла глаза. Примерно с полминуты ничего не происходило, затем мелькнула вспышка на ладонях, и образовался небольшой шарик, сотканный из белоснежного света. Казалось он живой был: пульсировал, по его поверхности пробегали искры. Замешкавшись, Лука буквально подскочил к Амае и немного неуверенно поднес свои руки.

- Не обожжет, не бойся, - одними губами едва слышно шепнула девочка.

Зевс и Гера кивнули, принимая дары, мгновенно исчезнувшие с ладоней. Боги и полубоги покинули середину зала: Лука вернулся к толпе полукровок, где ему уже хотели поаплодировать, Дети Гебы и Геракла встали неподалеку от полукровок, сама вечно юная богиня вместе с мужем подошли к Илифии. Зевс поднялся с трона.

- А теперь – пир! – громогласно провозгласил он, взмахнув руками. Появились столы с яствами, к которым в первую очередь бросились Деймос и Фобос. Полукровки застенчиво мялись на одном месте, пока Хирон жестом не позвал их к одному из столов.

- Интересно, а подношения в огонь надо кидать? – заинтересовалась Аннабет.

- Думаю, не нужно, - ответил ей Лука.

Пока длилась первая часть празднества, но Арес и его сыновья уже предвкушали плавный переход ко второй, к спортивным состязаниям.

Глава 2. Празднество. Часть 1.

Никогда еще на тренировочном полигоне не находилось такое количество богов. Фобос и Деймос косились на корзины, наполненные различным оружием, ожидали неплохой заварушки, усмотрев в толпе Эриду. Но их желаниям не суждено было сбыться, Зевс тоже заметил беловолосую богиню раздоров и пригрозил ей ударом перуна. Фобос сник, а Деймос еле слышно заскрипел зубами от негодования.

- Стрельба из лука! – громогласно объявил Гермес, делая приглашающий жест рукой. Что-то вроде: «К барьеру, господа!»

Вместе с Деймосом и Эриком, нынешним старостой домика Афины, из толпы вышел Алексиарес. Сыну Гебы и Геракла пришлось отказаться от использования своих арбалетов и взяться за стандартный лук. Парень проверил натяжение тетивы, едва заметно сморщился. Да, придется силу чуть уменьшить, если он хочет сохранить имущество в целости и сохранности.

- Приготовиться! – на постамент, сменив вестника богов, вскочил Аполлон. – Ну, не подведите меня! – он довольно ухмыльнулся.

Бог заливисто свистнул. Первым к «барьеру» вышел Деймос. Сын бога войны, нагоняющий на людей ужас уже одним своим видом, выглядел уверенно, держа в руках большой лук черного цвета. Со скрипом, режущим уши, натянул он тетиву, прицелился. Мускулы напряглись, а пальцы едва заметно дрожали от непривычного напряжения: Деймос нечасто пользовался луком и стрелами. Он резко и быстро разжал пальцы, стрела со свистом рассекла воздух, и вонзилась в мишень, дрожа. Но до центра было далековато. Еле слышно выругался Арес.

Деймос, от злости покрасневший и от этого казавшийся еще страшнее, убрал лук и отошел к брату, который саркастично на него поглядывал.

Вторым, потирая руки, чтобы скрыть дрожь, вышел Эрик, староста. Полукровки из Лагеря пришли на Олимп без оружия, поэтому ему пришлось взять стандартный тренировочный лук, сделанный из достаточно гибкого светлого дерева. Вспомнил все уроки Хирона, тщательно прицелился и выпустил стрелу. Попал почти в центр мишени, на что сорвал аплодисменты и радостный свист своих товарищей и что-то вроде комплимента от Аполлона.

Третьим взялся за лук Алексиарес. Оставаясь в не самом хорошем расположении духа, он резко натянул тетиву, раздался тихий треск, по деревянной части лука поползла тоненькая трещина. Геракл нахмурился, наблюдая за сыном. Многим было заметно неудовольствие старшего брата по поводу использования арбалетов. Алексиарес прицелился, почти до упора натягивая тетиву, резко и мгновенно выпуская стрелу. До результата Эрика ему не хватило всего лишь сантиметра. Геракл нахмурился. Мрачный Алексиарес вернулся к брату и сестре.

- Алекс, - робко обратилась к нему Амая. – Все нормально, ты просто давно не стрелял из обычного лука, - она взяла его под руку, улыбаясь. – Ты все равно самый лучший.

- Поверь ей, она лучше знает, - хмыкнул Аникет, хлопнув брата по плечу. И старший усмехнулся, глядя на них.

Следующим в программе состязаний был спарринг на мечах. Амая нервничала, сплетая, расплетая пальцы. До этого момента она тренировалась только с отцом и братьями, а сейчас должна была выступить против незнакомого бойца. Девочка неуверенно вышла в центр круга, образованного собравшимися. Она успела сменить торжественный белоснежный хитон на боевой доспех, вместе с которыми одевались черные приталенные брюки и удобные, кожаные сапоги до середины голени, и сейчас нервно терла наручи на запястьях. Напротив нее стоял высокий парень с взлохмаченными каштановыми волосами и шрамами на лице. Он явно силен, а пара передних зубов выбита. Судя по татуировке на плече, он – сын Ареса из Лагеря полукровок.

- Не волнуйся, ты с ним справишься, - раздался мягкий женский голос над ухом; Геба покинула ряды зрителей, чтобы поддержать свою дочь. – Твой меч…

- Он со мной, - отозвалась Амая, показывая на кольцо на среднем пальце левой руки.

- Тогда удачи! – громче и звонче произнесла Геба, отходя к зрителям, к мужу. Геракл кивнул Амае.

Девочка подошла к корзине с оружием, стоящей в середине, принялась долго выбирать оружие. Ее противник засмеялся.

- Давай быстрее, мне все равно, с чем ты будешь, победа моя! – улыбнулся он кривыми зубами.

Амая, не замечая его реплик, склонилась над корзиной.

- Что она… - удивленно протянула Аннабет. Грянул гонг, означающий начало поединка. Сын Ареса бросился к Амае, замахнулся своим огромным мечом, направляя удар девочке в голову. Мелькнула белая вспышка, в ее руке материализовался меч, которым она парировала его атаку. Личное оружие Амаи. Она даже принимала участие в его ковке, помогая с охлаждением металла и раздуванием огня. Меч из небесной бронзы больше напоминал древнегреческий ксифос. Это прямой, обоюдоострый меч, лишь острие у него было выражено несильно, длиной чуть больше восьмидесяти сантиметров. Рукоятка обмотана лентами из черной ткани, чтобы на руках не было мозолей.

- Черт, - скрипнул зубами ее противник по имени Джо, отскакивая. Амая резко перешла в нападение, нанося рубящий удар сбоку. Мечи сошлись с резким ужасающим звоном, девочка взялась за свое оружие двумя руками, увеличивая силу. Сыну Ареса пришлось отойти. Его руки дрожали.

- Что за… - не успел он задать вопрос, как Амая вновь оказалась рядом с ним и нанесла удар сверху. Парень осел, держа меч над головой, пытаясь удержать атаку. Не получилось, и он откатился, едва не выронив меч. Джо подскочил, более-менее крепко держась на ногах. И на него обрушилась новая атака, Амая нанесла резкий и сильный удар по мечу. Она не надеялась пробить его доспех, но ей нужно было, чтобы он открыл грудь. И верно, рука с мечом отлетела, по всем суставам яркой вспышкой прошла колющая боль. Колющий удар в плечо – и противник временно нейтрализован, повержен на одно колено, изрыгает проклятия.

Амая отходит, переводя дух. Руку, которая держит меч, сводит от боли, а пальцы буквально немеют. Пост-эффект от ран, его не залечить амброзией или нектаром. Это проходит спустя несколько дней. А она сражается спустя несколько часов. Джо поднимается на ноги, встряхнув руку, держащую меч.

- Пора заканчивать, - тихо произносит Амая, удобнее перехватывая меч. Она молниеносно приближается к противнику, набалдашником рукояти наносит удар по ключице, ее же с разворота бьет в раненое плечо и пинает в живот. Джо падает на землю, меч вылетает из его руки.

Раздается второй удар гонга и аплодисменты. Победа за Амаей.

Девочка покидает круг и быстро стаскивает наручи, шевеля посиневшими пальцами. Там, в поединке,  она не чувствовала ничего, кроме желания победить.  Сейчас снова навалилось все то волнение и страх, что были до начала состязания. Геба подошла к дочери раньше, чем ее братья, обняла, успокаивая. Амая прижалась матери, повернув голову, она посмотрела на толпу ошарашенных полукровок. Парень, с которым она танцевала, Лука, выглядел менее удивленным. Похоже, ему понравилось «представление».

Амая пока не сменила доспехи на хитон и стояла рядом с матерью, провожая в патруль Геракла с сыновьями. Мрачный Алексиарес стоял в сторонке, о чем-то разговаривая с Эос. Богиня улыбалась парню, явно убеждая его в том, что его выступление было отменным. Наконец, они пришли к соглашению, Эос поцеловала его в щеку на прощание и отошла. Махнув присутствующим дамам рукой, патруль, в который взяли нескольких полукровок, направился к границам.

- Суть в том, - по дороге объяснил Геракл. – Что даже в защите Олимпа есть свои слабые места, так называемые черные дыры. И они каждый раз появляются в новых местах. Их надо искать. Это очень утомительно.

Лука и еще два человека из домика Афины кивнули. Они прошли по лесу к небольшой опушке.

- Пока не натыкались, - протянул Аникет, оглядывая лес. Его копья – одно длинное, другое чуть меньше – висели за спиной.

Они уже почти пересекли опушку, когда в воздухе проявилась трещина, и на опушке появились две адские гончие. Рыча, они бросились на патруль.

- Это уже что-то новенькое, - фыркнул Алексиарес, направляя на гончую оба арбалета и стреляя. Две стрелы попали ей в голову, куда следом вонзилось короткое копье. Гончая рассыпалась, но вместо нее залетела фурия, и Гераклу вместе с сыновьями пришлось ее взять на себя. Лука и два парня остались один на один с гончей. Пока Кастеллану удавалось отгонять ее от своих товарищей, но он понимал, что долго не продержится. Гончая оказалась слишком ловкой, он смог ранить только ее лапу вскользь. И эта псина не обращала на царапину никакого внимания. Лука оттолкнул парней, пытавшихся прицелиться из луков, за деревья и приготовился принять последнюю атаку. Но внезапно гончая рухнула на землю, словно кто-то подрубил задние ноги. А длинное копье, вонзившееся в хребет, ее добило. Лука осел на землю и только сейчас ощутил боль в плече.

- Вы целы? – Геба выдернула из земли копье, а Амая убрала меч. – Доченька, помоги ему, а я к Гераклу, - богиня юности бросилась в чащу, где раздавался визг фурии.

- Не шевелись, - Амая присела рядом с Лукой и, отняв его руки от раны, осмотрела ее. Глубокий рваный порез, тянущийся от шеи до плеча, какой могут оставить собачьи когти.

- Черт, когда же она успела… - проговорил Лука, морщась от боли, когда Амая проверяла, не осталось ли чего в ране.

- Отлично, все нормально… - пробурчала себе под нос Амая, доставая из небольшой сумки на поясе кусочек амброзии. Разломав его пополам, она вложила половинку в рот Луке. Тот с трудом проглотил его и расслабился. Тепло разлилось по телу, а рана медленно затянулась. Со стороны леса раздался последний короткий высокий взвизг фурии, и вспышка света мелькнула. Амая оглянулась, облегченно выдохнула и вернулась к Луке, помогла ему подняться.

- Идемте отсюда. Не самая приятная часть экскурсии, - девочка повела их обратно.

Глава 2. Празднество. Часть 2.

Со дня зимнего солнцестояния прошло полгода. Амае исполнилось пятнадцать, она похорошела и немного изменилась. Формы округлились, и как-то сам взгляд изменился. А сейчас Амая собирала корзину, чтобы навестить одну свою подругу. Была подготовлена обычная одежда: легкое платье длиной до колена, с двумя широкими бретелями бежевого цвета и такая же накидка. В корзину ее мать положила несколько ветвей кипариса и маленький пузырек с водой из источника. К ручке корзинки был привязан тканевый мешочек с драхмами.

- Возвращайся скорее, хорошо? – улыбнулась Геба, провожая ее до самого выхода.

- Да, конечно, матушка, - поклонилась Амая.

- И, да, не говори ничего Гере, хорошо?

Нью-Йорк. Город, который никогда не спит. Сейчас, когда время близится к полуночи, по улицам слоняются компании подвыпившей молодежи, которые перемещаются из одного клуба в другой. Есть просто парочки, прогуливающиеся мимо витрин магазинов. Амая вышла из Эмпайр-стейт-билдинг и прошла к служебному входу, в переулок, где было пустынно и безлюдно. Оглянувшись, она достала из мешочка драхму, бросила ее на землю и крикнула:

- Stêthi! – уже чуть тише она добавила. – Ó hárma diabolês!

«Остановись, колесница проклятия». Любой человек, не знающий значения фразы, может ужаснуться, услышав ее. Но этот только призыв, ничего более опасного нет в этой фразе.

Драхма провалилась под землю, не оставив следа. Потом потемнел асфальт, расплавился, превратившись в прямоугольник среднего размера, пузырясь красной жидкостью, похожей на кровь. Затем возник автомобиль дымчатого цвета. Стекло опустилось, оттуда высунулась старуха с кустистыми седыми бровями и крючковатым носом.

- Пропуск? – невнятно произнесла она, вытянув руку.

- Один. В Лагерь полукровок. – ответила Амая.

Старуха открыла заднюю дверцу машины и помахала, приглашая девушку сесть.

Внутри автомобиля все было каким-то дымчатым, однако выглядело вполне прочным. Обивка сиденья чуть потрескалась, не было плексигласовой панели, отделяющей обычно водителей от пассажиров. Кстати о водителях, впереди сидели три старухи, плотно прижавшись друг к другу на переднем сидении.

- Курс на Лонг-Айленд! – крикнула старуха, сидевшая за рулем, и дала по газам. Машина резко рванула с места.

- Привет! Это Ганимед, виночерпий Зевса, и когда я еду за вином для повелителя небес, то всегда крепко пристегиваюсь! – Амая фыркнула, услышав знакомый голос. Красавца-виночерпия она не переносила на дух, считая его слишком зазнавшимся. Может, его и стащили из царского, родного дома по приказу самого владыки небес, но он все равно обычный человек, всего лишь наделенный бессмертием.

Не сбавив скорости, такси свернуло с Западного Бродвея, и дама, сидевшая с краю, проорала хриплым голосом:

- Ну, куда ты едешь, а?! Правее бери, правее!

- Отдай мне глаз, Тревога! Я и увижу все, и руки трястись перестанут! – скрипучим голосом ответила старуха, сидевшая за рулем. Машину тряхнуло на резком вираже.

- Дрожь, а где монета?! – обратилась третья сестра к шоферке.

- На зубе у Тревоги, Ужас! - ответила та, вдавливая педаль газа до упора.

- Эй, моя же очередь! – завопила Ужас, вцепляясь в плечо Тревоги, сидевшей посередине.

Старухи ссорились, параллельно Дрожь умудрялась вести автомобиль так, что тот благополучно избегал встреч в лобовую с грузовикам и другими авто. Амаю трясло и швыряло из стороны в сторону, но она мужественно терпела и сдерживала тошноту.

- Нет, Алексиарес, конечно же, предупреждал, что вы – истерички, но чтобы настолько, - выдохнула юная дочь Гебы, вжимаясь в сидение.

Грайя, седые сестры. Они очень мудрые и знают, что делают. И в любом коллективе есть свои распри. Здесь они распространяются на зуб и глаз. Да, всякое бывает.

Амаю высадили у подножия Холма полукровок, и старухи, продолжая спорить, укатили. На вершине виднелась сосна Талии – дерево, охраняющее вход на территорию Лагеря. Оно было высокое и даже источало приятный хвойный аромат. Поправив накидку и удобнее перехватив корзинку, Амая взобралась на вершину и подошла к сосне. В этом дереве заключена душа дочери Зевса, Талии. Она пожертвовала собой, чтобы дать возможность своим друзьям спастись. У самого Лагеря она встретила атаку и, к сожалению, не выстояла в неравном бою. Зевс, чтобы хоть как-то помочь дочери, заключил ее душу в дерево. Возможно, когда-нибудь, ее душа освободится.

- Здравствуй, Талия, - тихо произнесла Амая, ставя корзинку на землю и обнимая ствол. – Уже прошло три года с тех пор, как мы не виделись. На Олимпе многое произошло, да и здесь, наверное, тоже. Я, наверное, навещаю тебя гораздо чаще остальных. Ведь кое-кто приходит только в день твоего рождения.

Четыре года назад они были маленькими девочками. И Амая, впервые вышедшая в большой мир, оказалась рядом с домом Талии. Их первая встреча случилась в саду, когда Амая помогла ей отбить атаку фурии. Две девочки отнеслись друг к другу с недоверием, поначалу, но потом доверились друг другу. Амая уходила с Олимпа, чтобы побыть с Талией, помочь ей, поддержать. Она давно планировала сбежать. И Амая помогла подруге собраться, даже снабдила ветвью кипариса, тайком взятой у матерью. Это была сильная защита, которой Талия не успела воспользоваться. В логове великана веточка была раздавлена. Дочь Зевса лишилась поддержки. И когда Геба и Геракл появились на поле битвы, было уже поздно.

- И снова прости, мы не успели спасти тебя – шептала Амая, крепче сжимая ствол. Подул ветер, и листва зашумела. Словно Талия хотела ответить, но не могла.

- Я принесла тебе подарки, - продолжала говорить Амая, подходя к корзинке и доставая оттуда ветви кипариса. Две она положила на землю, ближе к корням, а еще три распределила по ветвям. Сосна вновь качнулась, словно благодарила девушку.

- Еще не все, - улыбнулась дочь Гебы и Геракла, взяв в руки небольшой пузырек и откупорив его. Она подошла к стволу дерева, наклонила пузырек, и капли тихо потекли по коре, впитываясь в нее. Аромат стал сильнее и цвет насыщеннее.

- Надеюсь, тебе станет лучше, - улыбнулась Амая, намочив пальцы в воде и выводя им на коре имя Талии. – Я очень хочу тебя увидеть, Талия. И извиниться за все. Надеюсь, это скоро случится, - она вновь обняла дерево.

- Кто здесь?! – раздался мужской голос; со стороны Лагеря кто-то приближался к сосне. Амая немного отошла от нее и приблизилась к спуску. В этот момент она нос к носу столкнулась с высоким парнем лет семнадцати. У него были короткие рыжеватые волосы, а на шее висел шнурок с тремя разного цвета глиняными бусинами. Он был в подрезанных до колен джинсах и черной майке. В его правой руке был зажат меч. Он казался девушке знакомым.

- Эм… - Амая замялась, вспоминая все события. –Лука, верно?

- Да, это я, - настороженно произнес парень, разглядывая девушку. – А ты… Ты – Амая! Полубогиня с Олимпа.

Последнюю часть предложения он произнес с какой-то завистью или даже негодованием. Какое мелькало в голосе Талии, едва при ней упоминали отца.

- Поверь, это не совсем то, чем можно гордиться, - улыбнулась Амая, беря его за руку и опуская ее, чтобы острие меча не смотрело ей в ключицу. – Порой изо дня в день повторяется одно и то же. И так целую вечность.

- Значит, ты богиня? – уточнил Лука, глядя Амае в глаза.

- Если совсем точно, то мы – я и мои братья – боги на три четверти. Наш отец Геракл, все же полубог, несмотря на бессмертие, - пожала плечами девушка. – Может, уберешь меч?

- А, да, - Лука положил оружие на землю.

- У вас разве не комендантский час на ночь?

- Меня им не поймать, - самоуверенно ответил Кастеллан. – Мой отец – Гермес…

- Не очень любишь эту тему, - понимающе произнесла Амая, возвращаясь к своей корзинке. На ее дне еще лежала совсем маленькая веточка кипариса. Девушка взяла ее, подошла к Луке. Сняв тоненький, нитяной браслет с руки, она привязала к нему веточку и надела его на правую руку парню. Тот удивленно осмотрел сначала подарок, потом вернулся к девушке, которая уже пошла вниз по склону.

- Амая! – окликнул он ее, подходя ближе к дереву.

- Это подарок! – оглянувшись, ответила дочь Гебы и Геракла. – Я пришла к вам в гости, значит, что-то надо приготовить. Особенно тебе, ты же меня встретил. Пусть тебе поможет этот оберег! И не выходи сейчас за территорию Лагеря. Сам знаешь, это чревато нападениями монстров.

- Вот и они… - протянула Амая. – Я отойду дальше от границы, чтобы отвлечь их, а ты возвращайся в домик. Не хватало только, чтобы тебя заметили и у тебя были неприятности из-за нашей маленькой встречи.

Махнув рукой на прощание, девушка скрылась в чаще леса. Лука еще раз осмотрел браслет, коснулся веточки кипариса пальцами и затем, прихватив меч, вернулся в домик, где, аккуратно перешагивая через спящих товарищей, добрался до своего места. Он лег, подложив левую руку под голову, и еще почти час смотрел в потолок, пока усталость и аромат кипариса не сморил его.

Глава 3. Память и встреча.

Можно сказать, что Лука был счастлив в последнее время. Не было мыслей о мести, о переворачивании устоев Олимпа с ног на голову. Его мысли были заняты другим. Усиленные тренировки, предстоящий поиск рядом с Сан-Франциско и прогулки с Амаей. Второе сильно будоражило душу, ведь в этом городе такой туман, что приманивает огромное количество монстров. Для полукровки Сан-Франциско – самое не безопасное место в мире. А еще предсказание оракула о том, что он окажется на волосок от гибели. О спасении ничего сказано не было, а половина Лагеря, во главе с Хироном и Аннабет, всполошилась, начали всерьез беспокоиться за старосту домика Гермеса. Но данный факт волновал Кастеллана меньше. Шла уже вторая неделя, а Амая так и не появилась на границе Лагеря. И Лука догадывался, почему.

Они общались уже около месяца. Амая приходила поздним вечером, после трапезы, два-три раза в неделю. Лука тихо выскальзывал из общей толпы, приходил к сосне Талии, и большую часть ночи они гуляли и разговаривали. Услышав о поиске, Амая взялась помочь ему с тренировками, показать пару «авторских» приемов, которым обучил ее отец. И во время одной из таких тренировок…

Прошло уже три недели со дня начала их общения. Лука готовился к поиску, назначенному через неделю. Амая снова прибыла вовремя к месту назначения, отсыпав сестрам Грайя пять драхм, чтобы те молчали о том, куда она уходит. Парень и девушка отправились на привычную опушку, где проходили тренировки.

- Ты взял только меч? – спросила Амая, ставя на землю небольшой рюкзак. Парень кивнул, надевая наручи. Амая расстегнула темный джинсовый пиджак, под которым оказался ее доспех, явно подкорректированный со времен ее победы в спарринге. Верхняя пластина, закрывающая грудь чуть выдавалась вперед. А в рюкзаке лежала сменная одежда: еще одни черные брюки, похожие на те, в которых сейчас была Амая, а также синий топ на широких бретелях. Девушка поправила наручи.

- Готов? – усмехнулась она, выходя на середину поляны; Лука, ответив хитрой ухмылкой, подошел ближе, махнув мечом. Амая сдернула кольцо с пальца, которое, мелькнув яркой вспышкой, обернулось мечом. – Спарринг, - тихо выдохнула она, атакуя первой. Удар не был сильным или хитрым, просто лобовая атака, с какой обычно начинается поединок. Лука с легкостью парировал его и контратаковал сбоку, целя в плечо. Амая выставила блок, плотно прижав лезвие своего меча к руке. Затем развернулась, отклонив оружие Луки рукой и нацелив кончик своего ему в ключицу. Парень быстро сориентировался и, перехватив меч двумя руками, выставил его перед грудью. Громкий, режущий звон стали огласил окрестности, а Кастеллан отшатнулся. Амая стремительно рванулась к нему, сделала подсечку, и Лука с глухим стуком рухнул в высокую траву.

- Прием отца? – хмыкнул он, садясь.

- Матери, - пожала плечами Амая, улыбнувшись и протянув ему руку. Парень поднялся на ноги, отряхнулся и повел саднящим плечом. – Задела? – девушка подошла ближе.

Поверь

Содержание

Пролог. Рождение.

Глава 1. Приготовления.

Глава 2. Празднество. Часть 1.

Глава 2. Празднество. Часть 2.

Глава 3. Память и встреча.

Глава 4. Кража.

Глава 5. Раскаяние.

Глава 6. Краткий миг.

Глава 7. Ложь во благо.

Глава 8. Маскарад.

Глава 9. Когда не страшно.

Глава 10. Помешательство.

Глава 11. Побег.

Глава 12. Диверсия.

Глава 13. Поддержка.

Глава 14. Река Стикс

Глава 15. Подготовка.

Глава 16. Начало.

Глава 17. Поединок. Часть 1.

Глава 17. Поединок. Часть 2.

Глава 18. Жертва.

Глава 19. На крыльях ласточки.

Глава 20. Герой.

Глава 21. Победа и поиск.

Эпилог. Рождение.

Комментарии (0)