Давно ли прошло время обеда? Она не помнит. Ужин будет скоро? Она ещё не хочет есть, значит, нескоро. Но за решётчатым окном небо с утра пасмурное и мрачное, а ещё дождь противный моросит, поэтому во времени сегодня трудно ориентироваться. А ещё всё по ту сторону кажется таким серым и безрадостным, и на прогулку врач не отпускает. Печально. Надо будет спросить у медсестры, какой прогноз погоды на завтра.

Тако-тако агаре, адзе ёку укете

, — девушка сидит на больничной койке, подобрав под себя ноги, и заплетает себе маленькую косичку из длинной иссиня-чёрной прядки спереди, опустив взгляд на книжку со сказками перед собой. Там на картинке вот так же Кагуя-химе свои густые волосы в косу вплетает, пока на луну тоскливо смотрит. — 

Кумо маде агаре, тен маде агаре…

Чани цепляет на конце косички резиночку и дует губы, складывая руки на груди. Она хмурится, уже в какой раз придирчиво оглядывая картинку, а потом резко захлопывает книжку и отпихивает от себя на другой конец кровати.

— Дурацкая картинка, не плели принцессы косы, — бурчит она и отворачивается в сторону окна. — Верно я говорю, Бака-чан

Большая, прямо-таки гигантская сине-зелёная муха с кучей маленьких красных глазок с силой взмахнула прозрачными крыльями, вяло кувыркнулась в воздухе, чуть заваливаясь на бок, потом выровнялась и прожужжала, открыв клыкастую пасть:

— Бж-бж! Бж-бж! — очевидно, муха согласна с её мнением.

А может, это и не муха даже, а пчела, раз жужжит. Чани их по видам никогда разобрать не могла, существ этих. Монстры, демоны, призраки — кто они такие? Никто этого ей объяснить не мог, потому что не видел, сколько бы девушка ни пыталась описать их. Даже рисовала, а толку? Люди не верят, что рядом с ними постоянно находятся уродливые и причудливые чудовища, которые даже в книжках не встречаются. Зато окружающие быстро убедили себя, что у впечатлительной Чани не всё в порядке с головой. В детстве это хоть на богатое воображение можно было списать, но Чани уже не ребёнок, а взрослый человек, педагог — ну ладно, теперь бывший педагог — и не обращать внимание на её бурные фантазии больше было нельзя.

Огава так упорствовала, пытаясь доказать, что она не врёт и не свихнулась, что в конечном итоге лишь окончательно убедила всех в своих проблемах с психикой. Загнала сама себя в ловушку, получается. К сожалению, поняла она это слишком поздно, но главное, что поняла. Ещё неделька-другая, и её точно-точно выпишут. Осталось просто немного подождать.

— Вот и я о том, Бака-чан, — Чани легонько дёргает себя за косичку, стягивает резиночку и начинает крутить её между пальцами. — Принцессы либо высокие причёски делали, либо с распущенными волосами ходили. Они же у них красивые, длинные… — она подпирает щёку кулаком, опустив взгляд, а потом обратно поднимает, глядя на немногословного собеседника, и добавляет: — Ну то есть я знаю, что принцесса Рапунцель волосы в косу плела. Мультик-то я видела, конечно. Но всё равно это не считается.

Муха снова приоткрывает пасть, но на этот раз вибрирующее жужжание получается каким-то сдавленным, а саму её вдруг передёргивает и как будто отбрасывает в угол палаты, хотя тело существа такое тучное, что муха скорее лениво прокатилась по воздуху, нежели оказалась откинута. По телу Огавы тоже пробегает дрожь, внутри живота словно вспархивают с десяток бабочек, а ещё вокруг шеи появляется стягивающее ощущение, как если бы на неё повязали что-то, хотя девушка прекрасно знает, что там ничего повязано быть не может. Как странно, откуда бы взялась тактильная галлюцинация? Ей уже давно не давали новых лекарств. Или медсёстры что-то с дозировкой напутали? Нет, навряд ли.

Но как тогда объяснить, что галлюцинация из тактильной переросла в зрительную? Чани опускает синие глаза и видит, что от её шеи куда-то вперёд тянется тоненькая красная ниточка. Хлопает ресницами удивлённо, подносит руку ближе и осторожно касается, но пальцы проходят сквозь, а ниточка лишь рябит, то растворяясь в воздухе, то снова маяча красным цветом. Краснота бежит куда-то вперёд, на другой конец палаты, и Чани следит, куда та ведёт.

Её взгляд наталкивается на высокого незнакомого парня, что с постной миной глядит на неё в ответ.

— Ух ты! — искренне восклицает она, не сдержавшись. — Бака-чан, ты тоже его видишь? — она бросает короткий взгляд на почему-то обеспокоенного собеседника. Но муха не отвечает, просто лупит красные глазки в сторону того парня и дёргается, как будто боится чего-то. Или, может, кого-то?

Только теперь Чани отвлекается от мыслей о галлюцинациях и осознаёт чужое присутствие. Незнакомец ощущается так же, как Бака-чан и подобные ему странные существа, однако его аура, кажется, проникает в неё более интенсивно. А ещё он сильно похож на человека — Огава таких ещё никогда не видела. Значит, он особенный, и Бака-чан на него не зря так реагирует. А ещё эта нить…

— Я тебя не заметила даже, — произносит Чани, спуская босые ноги с кровати. Она на ощупь обувает резиновые тапочки, поправляет на себе больничную пижаму и, спрятав руки за спину, начинает подходить к парню, мысленно отмечая: ниточка становится чётко яркой, кроваво-красной, а ещё сокращается сама по себе. — Давно ты тут стоишь?

Она останавливается в полуметре от него и бесстыдно разглядывает. Да, высокий, широкоплечий, с чёрными волосами, заплетёнными в небрежные пучки, и с тёмными глазами, под которыми залегли мешки. Такие же мешки — она помнит — были у пациентов с недосыпом, им медсёстры всегда перед отбоем давали снотворное. Поперёк носа парня проведена странная тёмная полоса. Одежда тоже странная даже для психбольницы: белое нечто, похожее на кимоно с хакама, и фиолетовое что-то, напоминающее очень длинный шарф, интересно обёрнутый на его торсе.

Внимание девушки привлекает его часть ниточки — она, кажется, у него тоже повязана вокруг шеи, но шарф вокруг её разглядеть не позволяет. Но ниточка торчит прямо из-под шарфа; выходит, она всё-таки на нём закреплена и связывает их обоих. Нить, связующая нить, красная связующая нить — красная нить судьбы получается. Прямо как в легенде, да? Бабушка ей в детстве про неё читала. Только, кажется, нить судьбы должна быть повязана вокруг мизинца?..

Спустя показавшееся затянувшимся молчание незнакомец наконец отвечает:

— Недолго, — потом вертит головой, оглядывая пространство, и продолжает: — Что это за место?

— Ты что, пришёл сам не зная куда? — удивляется Чани. Она мгновение задумчиво дует губы, прислонив палец к подбородку, затем снова улыбается и говорит: — Частная психиатрическая клиника Окунами

, добро пожаловать. Так, мой черёд спрашивать! Ты такой же, как Бака-чан, правильно? — она, не оглядываясь, тыкает пальцем себе за спину, указывая на угол, в который забилась муха.

Парень моргает, как-то заторможено переводит взгляд в ту сторону, потом снова опускает на неё.

— Сравнение меня с этим существом оскорбительно. Однако я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, в некотором роде мы схожи. Теперь спрошу я: ты не удивилась наличию связавших нас пут. Ты осведомлена об их происхождении?

Огава улыбается шире и хлопает в ладоши, засмеявшись:

— Ха-ха! Да это же красная нить судьбы, дорогой! Неужели никогда не слышал? — тут она резко меняется в лице, перестаёт улыбаться и снова дует губы, сложив руки на груди. — Правда, все говорят, что ниточка бывает только в сказках, как и чудовища. Но если учесть, что ты первый из монстров, кто ответил мне, значит, и вы, и ниточка вполне реальны. Ну либо траники мне помогать перестали, — она пожимает плечами, по-детски дразня, высунув язык.

Парень напротив — предначертанный, вроде как, выбранный для неё самой судьбой — кажется ей совсем холодным. Никаких эмоций, хоть бы изумление показал какое. Как будто для него в порядке вещей беседовать с пациенткой одиночной палаты психушки… Хотя Чани вовсе не психованная, нет! И палата у неё одиночная, просто потому что соседей для неё пока не нашли. Она тут самая не буйная и послушная и на поправку быстро идёт, а потому её решили отдельно поселить, чтобы остальные пациенты не оказывали на неё дурное влияние.

— Ясно, — незнакомец кивает. — Эта нить на что-то влияет?

— О! — чересчур громко восклицает девушка, а потом вдруг замолкает, скосив взгляд на дверь. Она прислоняет палец к губам, шикает, на цыпочках подбираясь к двери. Вроде как начинает прислушиваться.

Стены здесь тонкие, поэтому даже острый слух не нужен, чтобы услышать: по коридору кто-то идёт.

— Огава-сан, — неожиданно раздаётся по ту сторону, — я слышал, Вы с кем-то разговаривали. Уж не с монстрами ли своими?

Огава наигранно смеётся, замахав перед лицом ладонью.

— Скажете тоже, сенсей! Ну с какими монстрами, ей-богу? Сама с собой я разговариваю! С умным человеком отчего не поговорить?

— Ваша правда, Огава-сан, — отзывается заведующий отделением, судя по интонации, улыбаясь. — Медсёстры скоро начнут развозить полдничные лекарства, не забудьте.

— Да, сенсей! — девушка выжидает несколько секунд, не отлипая от двери, пока доктор уходил дальше по коридору. После она с шумом выдыхает, разворачивается и снова смотрит на своего предначертанного. На лице того до сих пор ничего не читается, но она всё равно решает ему разъяснить происходящее: — Сенсей так всё время шутит, даже когда я только поступила сюда, хотя тогда я ужасно злилась и кричала на него, так что он мне прописывал двойную дозу траников в отместку. Ну разве это смешно? Я ему из раза в раз повторяла, как боюсь этих чудовищ, а он шутил про беседы с ними, предлагая попробовать договориться, чтобы они оставили меня в покое. Чудак-человек.

Парень моргает, безразлично глядя на неё.

— Ты не ответила на вопрос, — сухо напоминает он.

— Да расскажу я тебе сейчас всё, ты подожди! — Чани недовольно топает ногой и складывает руки на груди. — Нетерпеливый какой, однако. Лучше скажи, как тебя зовут? А то нехорошо как-то, мы всё-таки избранники друг другу, надо бы и познакомиться по-нормальному.

Собеседник как-то недовольно кривится, но всё же отвечает:

— А фамилия у Чосо есть? — игриво интересуется девушка. Он молча пожимает плечами. — А ты немногословен, да?.. — бурчит она с толикой недовольства, но потом возвращает себе игривый настрой: — Ну ладно, а я Огава Чани! — Чани протягивает ему изящную ладонь, но не дожидается ответной реакции и тогда хмурится, уставившись на него исподлобья: — Руку пожми.

Чосо кривится сильнее, но всё-таки обхватывает маленькую ладошку своей большой и неаккуратно жмёт.

— Ну вот и познакомились! — довольно произносит девушка. Она тянется, сладко зевая, и отворачивается, проходя обратно к койке. — В общем, легенда гласит, что люди, повязанные нитью судьбы, предначертаны друг другу свыше. Они всегда будут вместе, несмотря ни на что, а если разлучатся, то их будет тянуть друг другу. Нить судьбы крепкая, и порвать её невозможно.

— И что это значит? — незамедлительно спрашивает Чосо. Огава плюхается на постель и хлопает по матрасу рядом с собой, оглянувшись на муху в углу. Бака-чан как-то осторожно подлетает к ней и опускается ближе к её ногам. Она роняет на макушку мухи руку и аккуратно гладит кончиками пальцев, коротко улыбаясь.

— А это значит, дорогой, что даже если ты сейчас уйдёшь и бросишь меня тут, то рано или поздно всё равно вернёшься. Желание быть рядом со мной будет таким непреодолимым, что ты поделать с ним ничего не сможешь. А если будешь сопротивляться, то оно будет усиливаться с каждым днём и мешать тебе жить.

Взгляд парня становится подозрительным.

— Почему ты говоришь об этом в одностороннем порядке? Если я правильно понимаю, в моё отсутствие ты будешь испытывать то же самое.

Чани дуется и, демонстративно фыркнув, отворачивается от него.

— Ну и что? — бурчит она. — Можно подумать, тебя это волнует! Да и всё равно я к тебе сама стать ближе не смогу. Может, только начну беситься и буянить из-за нестерпимого желания близости, так что меня в карцер отправят и увеличат дозировку лекарства. А мне такого счастья точно не надо! Я на «поправку» иду вообще-то.

Чосо выдерживает паузу, раздумывая над чем-то, и медленно подходит к койке. Он останавливается около девушки и одаривает её серьёзным взглядом сверху вниз. Его большая тень полностью накрывает её и муху, и Чани поворачивается в его сторону, чтобы посмотреть в глаза.

— Что будет, если я тебя убью? — просто спрашивает он.

Девушка криво улыбается и с издёвкой замечает:

— А говорил, что не такой, как эти уродцы. Все вы одинаковые, — тут Бака-чан издает тихое, но очевидно возмущённое жужжание, и улыбка Чани становится виноватой. — Прости, Бака-чан, я не имела в виду тебя! — она снова гладит существо по сине-зелёной макушке; Чосо наблюдает за этим почти с презрением. — Ты можешь убить меня, конечно, но я не знаю, что в таком случае тебя ждёт. В легенде такой случай не рассматривается, разумеется, так что ты будешь первопроходцем. Не забудь описать свой опыт в мемуарах и дополнить легенду!

Парень молчит, вновь задумываясь над ситуацией, продолжая следить, как его предначертанная ласкает необычное насекомое. Он опускает взгляд на соединяющую их тонкую красную нить: тёмная, глянцевая, будто правда кровавая. Впрочем, это не то чтобы удивительно, скорее, даже символично.

— А если я заберу тебя с собой? — предполагает он.

Огава расплывается в довольной улыбке. Она встаёт на ноги прямо на кровати и оказывается на голову выше него. Упирает руки в боки и заявляет:

— Такой вариант мне нравится больше! Но не всё так просто, дорогой, — она подпрыгивает на пружинистом матрасе и плюхается обратно на попу, а койка жалобно скрипит под ней. — Хоть я и являюсь самой послушной пациенткой, за мной продолжают следить. И на улицу выпускают только вместе со всеми. Но раз ты смог сюда попасть незамеченным, то наверняка сможешь вывести меня отсюда, да?

Чосо пожимает плечами, собираясь тут же выдать вполне логичный и, как ему кажется, простой ответ, но девушка тут же хмурится и тыкает в него пальцем, глядя снизу вверх.

— Даже не думай о том, чтобы всех убить.

Он раздражённо цокает языком и обводит взглядом палату. Если дверь — не выход, то остаётся окно. Оно защищено решёткой, но избавиться от неё не проблема. Без лишних слов парень обходит постель, собираясь приблизиться к нему, но внезапно его снова окликает голос предначертанной:

— Подожди, я не готова!

Чосо останавливается и оглядывается на неё с сердитым видом.

— Мне нужны мои вещи. На первом этаже, возле поста охраны, есть комнатка, в которой хранятся вещи пациентов. Мой шкафчик в третьей секции, под номером двадцать четыре. Принеси мне оттуда всё.

Парень строит недовольную гримасу, кривит губы и дышит с шумом. Он тяжко выдыхает, потом разворачивается, вроде идёт в сторону выхода, но… исчезает из виду уже в следующее мгновение, без следа. Правда, Огава такому нисколько не удивляется, потому что привыкла, что и Бака-чан, и остальные монстры появлялись и исчезали вот также внезапно. Хотела бы она тоже уметь перемещаться в пространстве — было бы классно.

Чосо возвращается в палату через несколько минут, держа в руке её спортивную сумку. При виде вещей девушка заметно воодушевляется. Она быстро подползает к краю койки, куда он бросил сумку, и усаживается, начиная шариться в них. Вещей у неё было немного, потому что, отправляясь на лечение, Чани не надеялась надолго задержаться здесь. Но, к сожалению, желания людей редко совпадают с истиной.

— Так-так, — синие глаза озаряются блеском при виде ярко-красного платья с пояском на талии, отделанного чёрным кружевом, с длинными рукавами. Красивое, но явно не по сегодняшней погоде. Но ничего другого у неё всё равно не было. — Надо переодеться.

Девушка откладывает платье на постель, встаёт и хватается за пижамную кофту, чтобы снять её. Она успевает оголить пупок и задрать ткань до груди, прежде чем оглядывается на спокойно стоявшего на месте Чосо и ворчит:

— Так и будешь пялиться? — но в следующую секунду Огава сияет лицом и легко улыбается. — Хотя смотри, так уж и быть, разрешаю. Мы же всё-таки предначертанные. Да и когда ты ещё на такую красоту полюбуешься? — она подмигивает ему и возвращается к прерванному занятию. Стягивает через голову кофту, не глядя на парня, потом стаскивает с себя штаны и отбрасывает вещи в одну кучу, а вместо них надевает яркое платье. Потом она снова запускает руки в сумку и, пошарив там, поднимает недоумённый взгляд на Чосо: — А туфли что, не нашёл?

Чосо пожимает плечами, мол, принёс всё, что было.

— Ну ладно, будет контрастировать с тапочками. Всё равно я от туфель уже отвыкла, — застегнув сумку и забросив её себе за плечо, девушка подходит к тихому собеседнику и говорит: — Ну вот, теперь я готова! Что дальше?

Чосо молча подходит к одностворчатому окну, распахивает его, обхватывает обеими руками толстые железные прутья. Чани подбирается к нему сзади и с любопытством выглядывает из-за широкой спины. По прутьям расползается красная жидкость, похожая на кровь, выходящая из-под ладоней парня. Миг, другой, и железки становятся полностью красными, а затем резко растекаются и разливаются на подоконник, как настоящая кровь. Необычный фокус.

— Ого! — изумлённо восклицает Чани. — Ни разу не видела, чтобы кто-то из чудовищ так делал. Ты классный, Чосо!

Чосо, никак не реагируя, выглядывает наружу. Третий этаж: невысоко, ему точно ничего не будет, и если он заставит девушку прыгнуть, навряд ли она умрёт, но шанс получить тяжёлые травмы велик. Наверное, это будет не очень хорошо.

Недолго думая, парень разворачивается и подхватывает Огаву на руки вместе с сумкой. Девушка удивлённо охает, понимая, что он собрался прыгать прямо с ней, и только успевает воскликнуть «Бака-чан, не отставай!», прежде чем радостно завизжать в прыжке, вцепившись в Чосо как обезьянка.

За воротами психиатрической клиники свободно, свежо и безлюдно. Нет ощущения удушения, нет приевшегося запаха лекарств, не видно бдящих медсестёр и медбратьев и не слышно стенаний и завываний тяжёлых пациентов. Чани в платье становится холодно, но она на это совсем не обращает внимания. Она так занята упиванием долгожданной и уже забытой свободой, что глупо стоит на месте с открытым ртом, не в состоянии отреагировать хоть как-нибудь. Бака-чан висит в воздухе неподалёку от неё, и Чосо молча наблюдает за ней, сложив руки на груди в ожидании, когда закончится этот странный процесс.

Неожиданно девушка роняет свою сумку на землю, уставившись на простую экспозицию из камней, расположенных вокруг них. Простые плоские камни, вероятно, некогда очерчивающие клумбу, сейчас казались неуместным украшением посреди жёлтого газона. Чани, улыбаясь, вдруг ловко запрыгивает на один камушек, несмотря на тапочки на своих ногах. Чосо выгибает брови, глядя на неё с недоумением. Ещё больше он недоумевает, когда она прыгает на соседний камень, шире улыбаясь. Потом снова перепрыгивает, делает что-то вроде пируэта, согнув руки в локтях. А потом повторяет те же движения на новом камне, только быстрее.

Парень понимает — это похоже на танец.

— Знаешь, дорогой, мне сенсей запрещал танцевать на прогулках и в общем зале. Говорил, я своей бурной радостью могу остальных пациентов накрутить или заставить нервничать, — она снова делает круг вокруг своей оси. Полы алого платья взметаются и подпрыгивают вместе с ней. — Мне сейчас так хорошо, ты даже не представляешь! Как сладок вкус свободы!

«Зря она так кричит, — думает Чосо, с неудовольствием цепляясь взглядом за нить на её шее, что тянется к нему. — Мы от лечебницы недалеко ушли. Сама же не хотела привлекать лишнее внимание».

Чани танцует вокруг него, ловко перепрыгивая с камня на камень, и улыбается, заливисто смеясь. И кто сказал, что красная нить судьбы вокруг мизинца повязана? Она же видит — вот ниточка, на шее!

— У меня в глазах пестрит из-за тебя, — бурчит Чосо.

— Так это же прекрасно! — задорно отвечает девушка, затормозив прямо перед ним. Она привстаёт на носки, опираясь на его плечи, и заглядывает в тёмные глаза, шепча: — Я буду танцевать до тех пор, пока не задушу тебя нашей нитью.

Улитка Флэш

Чани танцует вокруг него, ловко перепрыгивая с камня на камень, и улыбается, заливисто смеясь. И кто сказал, что красная нить судьбы вокруг мизинца повязана? Она же видит — вот ниточка, на шее!

— У меня в глазах пестрит из-за тебя, — бурчит Чосо. 

— Так это же прекрасно! — задорно отвечает девушка, затормозив прямо перед ним. Она привстаёт на носки, опираясь на его плечи, и заглядывает в тёмные глаза, шепча: — Я буду танцевать до тех пор, пока не задушу тебя нашей нитью.

Jujutsu Kaisen

Чосо/ОЖП

Повязанные

— Я буду танцевать до тех пор, пока не задушу тебя нашей нитью.

Чосо пялится на неё с недоумением и выгибает брови. Чани заглядывает ему прямо в глаза и улыбается легко, невинно, но на дне радужки глубокого синего цвета плескается полупрозрачный намёк на то, что у неё всё-таки не всё в порядке с головой. Иначе бы девушка не попала в психлечебницу, правда? Мелкий проклятый дух, который увязался за ними по её приказу, заметно вздрагивает, как будто понимая, что и кому сказала Огава, но при этом с места не двигается. Это удивительно для Чосо: он видит, что букашка не настроена враждебно по отношению к обычному человеку, так ещё и слушается почему-то. Действительно, странно.

— Не получится, — просто реагирует Чосо, хотя ему почти смешно от того, насколько уверенно девушка заявила ему это, — не убьёшь.

Чани обиженно дует губы и пихает его в грудь, отстраняясь; нить между ними снова начинает растягиваться. Сцепив руки в замок, Огава, вышагивая, возвращается к брошенной сумке и подбирает её. Проклятие подлетает к ней и замирает рядом, глупо моргая красными глазками и то глядя на неё, то косясь на опасное существо, подобное ему самому, но отчего-то похожее на человека, как Чани.

— Попробовать-то стоит! — заявляет она, снова оглянувшись на парня. — Ведь избранные напрямую влияют на жизни друг друга. Значит, и я могу… — тут она призадумывается на мгновение, обхватив свободной рукой подбородок. И вот пока девушка молчит, Чосо подходит к ней, складывает руки на груди и парирует:

— В таком случае я тебя первым убью.

Огава вытягивается в лице и хлопает ресницами, уставившись на него снизу вверх. Потом поджимает губы и демонстративно отворачивается, показывая, что его слова нанесли по ней ощутимый удар. Бурчит обиженно:

— В легенде мужчина тоже пытался убить свою предначертанную, когда она ещё ребёнком была. Но в конце они всё равно остались вместе. А посему выходит, что убить мы друг друга не можем, вот, — выдерживая паузу, она поворачивается обратно к нему, смотрит украдкой и застенчиво шаркает ножкой в больничном тапочке, вдруг понизив голос, вкрадчиво добавляя: — Я тебе не нравлюсь совсем, раз убить хочешь? Вот ни капельки? Ни на йоту?

Парень раздражённо закатывает глаза. Ему это уже начинает надоедать.

— Ты первая заговорила об… — начинает он, но даже не успевает договорить, потому что Чани его прерывает и восклицает сердито:

— Не правда! Ты первый сказал, что убьёшь меня, там, в палате! — и она тыкает пальцем в сторону клиники, не отводя от него пристального взгляда. Чосо утробно рычит, кривя лицо, каким-то чудом продолжая держать себя в руках, чтобы не стукнуть надоедливую девицу. Такая реакция не укрывается от собеседницы. — И если хочешь знать, ты мне тоже не нравишься. Нет, мне вообще такие, как ты, не нравятся, понял? И я непременно найду способ, чтобы разорвать нашу связь, и избавлюсь от тебя! Как пить дать, избавлюсь!

Он смотрит на неё как на умалишённую, после небрежно взмахивает рукой и отворачивается, уходя куда-то.

Огава с возмущением открывает рот и смотрит ему вслед, прожигая в широкой спине дыру, но Чосо даже не удосуживается оглянуться на неё или хотя бы просто подождать, пока она его догонит. Всё это выглядит так, словно он собрался бросить её на произвол судьбы и уйти.

— Нет, Бака-чан, ну ты видел?! — девушка топает ногой и, не найдя более слов, чтобы описать своё негодование, смотрит на муху в поисках поддержки. Бака-чан сначала громко жужжит, взмахнув крылышками, но, уловив какую-то странную волну энергии от уходящего полу-человека, заметно напрягается и уже тише жужжит в ответ: «Бж-ж, бж-ж…».

Чани не нравится, как ведёт себя её предначертанный, а ещё ей не нравится, что он каким-то непонятным образом угрожает её другу. Огава громко выдыхает и срывается с места, чтобы догнать Чосо. Она ловко прыгает, скачет, как лань, всего раз потеряв тапок и нарочито громко чертыхнувшись, но парень даже не обратил на неё никакого внимания. Это даже неприятно — лучше бы он словил её и сказал, как она его бесит — даже такая реакция была бы более интересной, чем её полное отсутствие.

Чани в прыжке нагоняет его, хватает за рукав и тянет на себя, чуть сама не заваливается назад. Чосо ещё даже оглянуться не успевает, а она уже суёт ему в руку свою сумку и, с недовольным видом уперев руки в боки, задаёт риторический вопрос:

— Далеко собрался? — высоко задрав подбородок, она фыркает и добавляет приказным тоном: — Следуй за мной. Бака-чан, не отставай, — она манит пальцем муху, и та подлетает к ней, предусмотрительно огибая парня на безопасном расстоянии.

Чосо опускает пустой взгляд на всученную спортивную сумку, потом поднимает глаза на низшего проклятого духа и косится на шагающую впереди с важным видом девушку. Чосо чувствует, как у него внутри закипает кровь от раздражения, а красная нить, тянущаяся от его шеи к её, точно поводок, начинает почти что искриться и горло стягивает как-то ощутимо.

Он не знает, что он здесь делает. Она будто бы тоже не до конца это понимает. И одному лишь мелкому проклятому духу известно, что связь этих двоих — человека и полу-человека — удивительна уже сама по себе, а ещё сильно похожа на насмешку судьбы, и эти двое, вероятно, обречены мучить друг друга, пока один из них — девушка, определённо — не умрёт. Однако Бака-чан не умеет выражаться человеческим языком, поэтому и выразить свои мысли вслух не может. Хотя Чосо, кажется, прекрасно понимает, о чём тот думает, но молчит и ничего не произносит. Просто слушает.

Огава долго в тишине идти не смогла и очень быстро завела односторонний разговор. Она начала издалека, неся какую-то несусветную глупость и чепуху по типу того, что им сегодня на ужин обещали подать удон с рыбой, а она — ой, как жалко — сбежала. Сказала о том, что у неё совсем вылетело из головы забрать новую книжку с картинками, которую она стащила в детском отделе их библиотеки. Поделилась мыслями по поводу того, как скоро её пропажу заметят медсёстры и какие действия предпримут.

— Короче говоря, дорогой, — с серьёзным видом произносит девушка, зачем-то оттягивая пышную юбку платья вниз, — ты меня из больнички выкрал? Выкрал. Репутацию перед сенсеем испортил? Испортил. Так что теперь придётся тебе везде таскать меня за собой и оберегать, чтобы меня никто не заметил и не сообщил в полицию. Вот так вот.

Парень уже в который раз за этот вечер закатывает глаза и тяжко вздыхает.

— Разве не ты сказала, что я тебе не нравлюсь и ты сделаешь всё возможное, чтобы меня прикончить?

Девица противоречит сама себе и не знает толком, чего хочет. Бедолага, от лекарств, которыми пичкают в психлечебнице, она точно умом тронулась. Убить её было бы верным решением.

— Так мне тогда тем более нельзя терять тебя из виду! — восклицает Чани и широко улыбается, оглянувшись на него. — Да и вообще, чего ты к словам цепляешься? Ну мало ли что я сгоряча сказала? Тем более что выбора у нас с тобой всё равно нет, поэтому… — она вдруг обхватывает его за руку и жмётся близко-близко, так что Чосо теряется даже, хотя виду не подаёт. — Поэтому давай сделаем что-нибудь, чтоб друг другу понравиться!

Чосо косится на неё и кривит рот, но не столько от недовольства, сколько от… непонимания. Ощущение кажется ему совсем новым, незнакомым, странным. Но близость к человеческой девушке нельзя назвать неприятной, ни в коем случае. Да и к тому же — он заметил — чем ближе они друг к другу становятся, тем меньше ощущается присутствие красной нити. По всей видимости, как она и сказала, они будут тянуться друг к другу, только находясь на расстоянии.

А Чосо помнит, как это неприятно, когда нить на шее давит и тянет — он это ощутил практически сразу после пробуждения. Первые несколько дней ему это игнорировать удавалось, но потом… стало просто невыносимо. Телу жарко, кровь кипит, а горло сдавливает, и это вроде бы глупости, которые не способны причинить такому, как он, ощутимый вред, но жизнь успели отравить достаточно, так что он был готов на стенку лезть. Лишь когда Гето заботливо предложил ему довериться внутреннему чутью и последовать за неслышимым зовом, он доверился и нашёл её.

Не сразу даже сообразил, что в учреждении для душевнобольных оказался.

Девица с нестабильным эмоциональным фоном, подозрительным компаньоном в лице низшего проклятого духа и переменчивым желанием убить его. Повезло? Едва ли. Ну и на кой она ему вообще сдалась? Лучше бы и дальше симптомы терпел.

— Тёплый такой… — бубнит девушка себе под нос, продолжая жаться к его руке. — Чосо, — неожиданно зовёт девушка, вырывая его из мыслей, — а тебе интересно, как я в лечебнице оказалась?

Он просто жмёт плечами, потому что сам точно не знает, хочет слушать её дальше или нет, но не то чтобы её это волновало. Чани отстраняется от него, быстрым шагом проходит немного вперёд, обгоняя; Бака-чан не прекращает следовать за ней. Сцепив руки в замок за спиной, она начинает вышагивать, высоко поднимая ноги и тяня носок. Что-то её грациозные движения и ладная походка напоминают, но парень никак не может сообразить, что.

— Это… — неуверенно тянет она и снова оглядывается из-за плеча, сдвинув бровки на переносице. — Скажи сначала, как вас правильно называть? Ёкаи? О’ни? Онрё? Кто-то ещё?

— Проклятия. Проклятые духи, но я не совсем такой.

— Вот как, — Огава с пониманием кивает, легко улыбнувшись, и отворачивается. — В общем, я проклятых духов с раннего детства вижу, наверное, ещё до того, как говорить научилась, «познакомилась» с ними. Они всегда были такими страшными, жуткими, и окружали меня повсюду! Сидели на прохожих на улице, прятались в тёмных углах дома, караулили меня в школе. Я до ужаса боялась их, потому что не раз наблюдала, как они присасывались к людям и как будто пожирали их. Я всем на них жаловалась, но никто почему-то их не видел, кроме меня. Когда я была маленькой, это всё списывали на мою бурную фантазию. Когда я была подростком, это списывали на мою впечатлительность, хотя и посоветовали бабушке отвести меня к психологу. Когда я стала взрослой…

Чани замолкает и останавливается. Она подпрыгивает, приземляется в полуприседе, а после поворачивается к нему, изящно скользнув ногой по асфальту. Юбка платья красиво струится, поднявшись и медленно опустившись в воздухе.

Это почти завораживает.

— В общем, мне настоятельно рекомендовали добровольно лечь на обследование, чтобы выявить, какие у меня могут быть проблемы по части психики. Но в итоге, — она приставляет два пальца к виску, неотрывно глядя на собеседника, и делает вид, что стреляет себе в голову: — Бах! Я оказалась заперта на лечении, с работы меня попёрли, потому что больная психичка не может быть допущена к занятиям с детьми, а ещё моя бабушка умерла. Ну то есть я её убила, получается. Вернее, мне так сказали, что это я виновата, — Чани опускает руки и сутулится, тяжко вздыхая. — Эх. Меня даже на похороны к ней не отпустили. Надо будет сегодня или завтра сходить хоть на кладбище, что ли. Познакомлю её с тобой заодно! Пусть знает, что сказка, которой я зачитывалась в детстве, оказалась реальной.

Чосо останавливается в полуметре от неё, и они молча застывают, глядя друг на друга. Огава снова улыбается чему-то, чуть приподняв уголки губ, и обхватывает себя руками под грудью, вздрогнув. Замёрзла.

— Вся моя жизнь под откос из-за проклятых духов пошла. Такие дела, дорогой. Но их убить я не могу, хотя однажды, впервые словив вертолёты от траников, попыталась, правда. Но ничем, кроме карцера, для меня это не закончилось. А ты на человека похож. Думаю, тебя убить будет легче гораздо.

Парень просто моргает и холодно отвечает:

— Попробуй. Всё равно не сможешь, — он переводит взгляд на летающего рядом с ней проклятого духа, и бесцеремонно тыкает в его сторону пальцем. — Он ведь тоже проклятый дух. Ты его не гонишь, потому что не можешь? — около мужской руки стали собираться из ниоткуда сгустки крови, явно не суля ничего хорошего. — Убить его?

Синие глаза девушки округляются от ужаса. Она вдруг резко хватается за Баку-чан и притягивает к себе, пряча в объятиях, скрывая от Чосо. Кажется, оба существа были в шоке.

— Себя убей, придурок, — цедит Огава сквозь зубы. Кровь испаряется в мгновение ока. Чосо пожимает плечами с постной миной.

— Просто хотел помочь.

Чани выпускает духа из своей хватки, поджимает губы и опускает взгляд. Она разворачивается, встаёт рядом с парнем и дёргает за рукав, призывая возобновить движение и следовать за ней. Первое время они идут молча.

На улицах почти никого нет. Пригород в этой части Токио никогда не был многолюдным, но даже редкие прохожие не обращают внимания на странную девушку, болтающую сама с собой. Всё-таки тут рядом психушка — это все знают.

— Бака-чан — мой друг, — наконец серьёзно произносит Огава, не глядя на собеседника. — Он единственный никогда не пытался на меня напасть и не пугал своим присутствием. Хотя вначале мы оба друг друга побаивались, но потом как-то попривыкли друг к другу. Поэтому его убить я не позволю, понял, дорогой?

Чосо косит на неё взгляд сверху вниз и ухмыляется. Девчонка тронутая, но всё же забавная.

— Лучше бы за себя так вступалась, — с налётом насмешки произносит он.

Чани задирает голову, заглядывает ему в лицо и тоже улыбается в ответ.

— Ты ведь всё равно меня убьёшь, если захочешь, даже если я взмолюсь не трогать меня.

Парень вновь задумывается: убить её было бы неплохо. Да он бы прямо сейчас это сделал, наверное — свернул бы шею с повязанной треклятой нитью судьбы, даже не используя манипуляцию крови. Одно движение, и проблема исчезнет. Вот казалось бы, да? Стоит только протянуть руку к тонкой шейке, под которой бьётся жизнь, обхватить её и…

Но нет. Что-то останавливает Чосо, даже не даёт ему в голове представить концовку этого предложения. Наверное, древняя легенда всё же не врёт и предначертанные не могут убивать друг друга.

Но это вовсе не значит, что Чосо не может спихнуть её убийство на кого-нибудь другого.

— Кстати, мы почти пришли! — неожиданно воодушевлённо произносит девушка и указывает рукой вперёд. — Видишь, там дом в начале улицы? Это бабушкин. Идём скорее! — Чани прибавляет шагу и спешит вперёд. Ничего не сказав, Чосо следует за ней.

В маленьком доме темно, пусто, пыльно и холодно. Чосо сразу чувствует дыхание смерти и понимает, что здесь какое-то время назад умер человек. Но семейные фотографии, которыми увешаны стены, дают понять, что когда-то тут ещё жили. Огава порхает из комнаты в комнату, таскает какие-то вещи, что-то выкидывает из сумки, а что-то складывает. Гость просто стоит посреди прихожей и молча следит за ней. Бака-чан парит в воздухе на другом конце коридора, чтобы в случае чего спрятаться.

Бака-чан, может, и является проклятием низкого ранга, но всё-таки он не глуп, а потому понимает — даже защита человеческой девушки его не спасёт.

— Зачем ты привела меня сюда? — всё-таки спрашивает парень, когда Чани в очередной раз делает остановку возле сумки, чтобы убрать в неё что-то.

— На кладбище идти ещё рано, лучше ночью, когда там не будет никого, — спокойно отвечает она. — И поскольку я теперь в бегах, а податься мне некуда, — поднимает на него взгляд и улыбается, продолжая: — ты заберёшь меня к себе!

Сначала Чосо молчит. Его брови медленно ползут вверх, создавая удивлённую мину, но он молчит. Бака-чан за спиной девушки начинает беспокойно метаться. Она точно соображает, что несёт? Хотя два месяца в лечебнице точно не прошли бесследно для неё. Точно повлияли на несчастную...

Парень моргает, выходя из ступора. Предначертанная ведёт себя слишком невозмутимо, и это напрягает. Раздражает. Что за фривольность? В её-то положении, как будто она до конца не осознаёт, с кем разговаривает.

— Куда я должен тебя забрать? — сухо переспрашивает он.

— Ну… — неуверенно тянет Чани. — К себе домой? Ты же должен где-то жить, правильно? Вот туда и отведи меня!

Чосо хмурится и качает головой. Дом-то у него, может, и есть — если это место можно назвать домой — но вести туда человека?.. Он, конечно, был бы не прочь от неё избавиться, но точно не прибегая к помощи своих «товарищей». Он всё ещё не доверяет им до конца, потому что уже доверил им жизнь своих младших братьев, и чем это всё закончилось?

— У тебя есть свой дом, — холодно отвечает парень и отворачивается. — Со мной тебе делать нечего.

— Как это нечего?! — взволнованно восклицает Огава, хватая его за рукав. — Как это нечего? Мы с тобой повязаны, дорогой! А ты меня из лечебницы похитил, теперь, будь любезен, отвечай за свои действия.

— Ты сама пошла со мной, — парирует Чосо.

— Как будто у меня был выбор, — бурчит Чани. Заметив, что он собрался уходить, она снова требовательно дёргает его за рукав. — Что ты будешь делать, если полиция меня найдёт?! Они закроют меня, так что даже ты подобраться не сможешь! — но он всё равно начинает идти, не взирая на её слабую попытку удержать его.

У Чани от волнения сбивается дыхание. Она смотрит в удаляющуюся спину предначертанного и чувствует, как у неё поднимается давление и начинает болеть голова. Нить судьбы вдруг сильно сдавливает шею, краснеет и ярко светится, протянувшись от неё к нему. Девушка сжимает кулаки, впившись короткими ногтями в ладони, и кричит:

— Уходи, если хочешь, но хотя бы проводи меня на кладбище! — Чосо останавливается, но не оборачивается. Понизив голос, Огава договаривает: — Я знаю, что эти проклятые духи на кладбище очень активны, я… много видела их раньше. Мне страшно.

Чосо передёргивает от ощущения того, как она нервничает. Они чувствуют эмоции друг друга? Ему это не нравится. Похоже, она правда боится. Для той, кто вот так запросто обещает убить его и касается мерзкого низшего проклятого духа, это даже странно. Он бы легко мог сейчас бросить её, наплевав на все возможные последствия, но что-то ведь удерживает на месте, не даёт выйти за дверь.

Если он расскажет кому-нибудь из 

 о том, что носится с человеком, то они точно не поймут.

— Последний раз, — произносит он, оглянувшись на неё из-за плеча. — Последний раз я иду у тебя на поводу. Но дальше разбирайся со своими проблемами сама.

Чани сияет лицом. Нить резко бледнеет и перестаёт явно бросаться в глаза, а на лице девушки снова воцаряется лёгкая улыбка. Она активно кивает несколько раз и быстро пересекает коридор, подходя к нему; Бака-чан с небольшой заминкой подлетает к ним. Чосо смотрит, как Огава тянется за слегка запылившимся чёрным плащом, снимает его с крючка и встряхивает.

Парень непроизвольно чихает, и она издаёт тихий смешок, потом начинает одеваться.

— Кладбище тут недалеко, я покажу! — она скидывает с ног тапочки и наклоняется, чтобы выудить из ящика с обувью ботинки. — Только идти надо так, чтобы нас никто не увидел. Надеюсь, там сейчас никого нет, — обувается, выпрямляется и с важным видом упирает руки в боки, глядя на Чосо. — Ну что, вперёд?

Чосо с шумом выдыхает, закатив глаза. Он толкает входную дверь и выходит на улицу — та встречает его усилившимся к вечеру ветром и громким шелестом осенней листвы. Небо тёмное, луна светит полная, да и на улице в целом не так уж и холодно, хотя погода с утра и была пасмурной. Девушка чуть подталкивает гостя в спину, чтобы он на крыльце не стоял, и запирает дом, а после, предусмотрительно озираясь, прячет ключ обратно в укромное местечко — в водосток. На самом деле, странное место для нычки: ну неужели никому не придёт в голову пошарить там рукой в поисках припрятанной вещи? Впрочем, раз ключ до сих пор оставался нетронутым, значит, правда никому в голову это не приходило.

Ну либо дом старушки Огава просто никому не нужен.

По трассе, пролегающей на возвышении рядышком, снуют туда-сюда машины с включенными фарами. В основном все едут из города, с работы и учёбы, может быть. Но людей вокруг не видно, и, похоже, им удастся добраться до кладбища незамеченными. Чосо-то всё равно, конечно, на то, каких духов они там могут встретить, но он слышал, что люди достаточно суеверны и по ночам на такие места, как кладбища, обычно не ходят. Но тут ситуация вынуждает, да и Чани сама по себе в рамки нормального общества не укладывается, потому и говорить об этом нечего.

Парень косит на неё взгляд. Огава бесшумно ступает около него, тянет при ходьбе носок и идёт как будто по одной линии, балансируя, слегка расставив руки в стороны. При всей нелепости своего поведения она, кажется, отлично владеет своим телом и хорошо его чувствует. Всё это продолжает Чосо что-то напоминать, но он никак не понимает, что. Его знания о современном мире всё ещё несколько ограничены, хотя он успел узнать достаточно много.

Чани держится почти как гейша.

Любопытство всё-таки пересиливает, и он как бы невзначай спрашивает:

Она издаёт звонкий смешок, изящно прикрыв рот ладонью.

— Я балет в школе детям преподавала! — девушка шире расставляет руки и прыгает вперёд ловко и грациозно. — Па-де-ша, — потом делает резкий поворот вокруг своей оси, отставив ногу в сторону, и снова возвращает на место, — фуэте, — и низко кланяется ему, как в театре, — реверанс.

Чосо останавливается напротив неё и смотрит немного удивлённо. Танцовщица, педагог — балерина. По крайней мере, теперь понятна её тяга к этим странным телодвижениям.

— Тебе нравится? — она выпрямляется и, сцепив руки в замок за спиной, слегка подаётся вперёд корпусом, заглядывая ему в лицо. — Если хочешь, я буду танцевать для тебя чаще! Всё равно к детям меня больше не пустят… — она поджимает губы и тяжко вздыхает, опустив губы. Снова встаёт вровень с ним, и они возобновляют движение.

— Почему? — вдруг интересуется собеседник, повернув голову в её сторону. Чани кривит губы и с горечью усмехается. Не глядя на него, она крутит пальцем у виска и восклицает:

— Потому что у меня не все дома! Я же ненормальная. Таких к детям нельзя подпускать. А ещё сенсей в моей медкарте написал, что я для окружающих могу быть опасна, — она поднимает на него погрустневшие синие глаза и добавляет: — Такая ремарка ставит крест вообще на всём.

Чосо отворачивается, и она тоже. Бака-чан, всё это время парящий рядом, подбирается поближе к девушке и издаёт тихий вибрирующий звук будто бы в знак поддержки. Всю остальную дорогу до кладбища они идут молча.

На кладбище тихо, спокойно и 

Немноголюдно в том плане, что даже проклятых духов вокруг не наблюдается, кроме Баки-чана и Чосо, который тоже вроде дух, а вроде и нет. Может, они все разбежались как раз из-за его присутствия? Чувствуют, что сюда пришёл кто-то сильный и опасный, вот и боятся высовываться. Как бы там ни было, Чани всё равно ступает осторожно по выложенной камнем тропинке и всё время оглядывается. Просто она не может не ожидать, что откуда-нибудь из кустов выскочит чудовище, как когда-то в детстве. И ладно, если бы она слышала подозрительный шелест листвы или порывы ветра. Но нет, тишина стояла буквально гробовая, напрягая.

И причём всё так резко затихло, что она даже не поняла, в какой момент это произошло. Зато она стала отчётливо слышать биение собственного сердца, едва уловимые взмахи крыльев проклятия и тяжёлые, хотя почему-то тоже достаточно тихие шаги парня в грубых ботинках.

Чани никогда на кладбище ходить не нравилось, но она всё равно старалась как можно чаще сопровождать бабушку, когда та ходила навещать могилу своего мужа, её дедушки, и её родителей. Бабушка на жалобы внучки о невидимых существах особо никак не реагировала и обычно быстро меняла тему разговора, а на кладбище всегда ей говорила: бояться нужно не мёртвых, а живых. Даже если речь идёт о каких-то там монстрах.

Хотя Огаву и не пустили на похороны собственной бабушки, она знает, что её захоронили вместе с её дедушкой и родителями. Но она так давно не была здесь, что сейчас ей приходится идти по памяти, осторожно огибая ровные ряды могилок и пытаясь вспомнить какие-нибудь ориентиры. Девушка не оглядывается на своих спутников, не замечает беспокойства своего летающего духа и не видит напряжения на лице предначертанного. Кажется, они оба чувствуют что-то такое, что не способен почувствовать простой человек.

В какой-то момент они и вовсе расходятся незаметно для Чани: Бака-чан тихонько отлетает куда-то влево, растворяясь в полумраке, а Чосо отклоняется по дороге вправо и тоже пропадает. Зато девушка достигает знакомого ряда могил, заворачивает и, вглядываясь в иероглифы на каменных плитах, наконец доходит до маленького фамильного «склепа». Лишь вблизи родных её лицо озаряет слабая улыбка, и она оглядывается, чтобы посмотреть на двух духов, но… к её удивлению, за спиной никого не оказывается.

Огава немного нервно вертит головой, пытаясь заметить высокого Чосо, которого было бы сложно потерять, или хотя бы летающего друга, габариты и яркая окраска которого тоже не давали ему затеряться в темноте, но всё равно не видит никого. Чани обхватывает рукой свою шею спереди, но не чувствует нити судьбы. Вероятно, та проявляется лишь в момент какого-нибудь эмоционального всплеска, но в этот момент даже инстинкты девушки молчат. И всё равно это странно — она испытывает напряжение, а ниточку не замечает.

Может, предначертанный всё-таки чувствует её переживания, просто отлучился куда-то недалеко? Ведь если бы он совсем оставил её, нить точно проявилась бы и потянула его обратно — именно так происходило в прошлые разы, по крайней мере. Но даже если ему срочно понадобилось отойти, куда мог подеваться Бака-чан? Он ни за что бы не бросил её здесь одну, он же друг! И вообще, они оба прекрасно осведомлены о том, как ей несладко находиться на кладбище в такое время, и всё равно куда-то разбежались.

— Дураки мальчишки… — бурчит себе под нос Огава, поворачиваясь лицом к семейной могиле. — Хоть духи, хоть не духи.

Она опускается на корточки перед плитой, на которой записаны имена её родных, обхватывает коленки и смотрит как-то тоскливо на неё. Родители и дедушка умерли рано, поэтому бабушка была её единственным близким человеком. А теперь и той нет. И друзей не осталось. Зато появился Бака-чан. И Чосо. Сомнительная компания, откровенно говоря. Но при всей своей ненависти к проклятиям, которые поломали ей всю жизнь, она правда не испытывает неприязни к своему летающему знакомому, который какое-то время был её соседом по палате. Боялась сначала, да, потому что он подбирался к ней слишком близко, хотя и Бака-чан сам её боялся, в отличие от остальных, и всегда прятался, когда она на него кричала и махала руками, пытаясь отогнать. А потом ничего, сдружились даже.

Из этого проклятого духа собеседник и друг был лучше, чем из всех пациентов и врачей клиники вместе взятых.

И если уж на то пошло, Чосо она тоже вовсе не не любила. Он просто странный — страннее, чем сама Огава — но в общем и целом ничего такой, интересный. Да и как вообще можно испытывать неприязнь к тому, кто тебе судьбой предназначен? Хотя красная нить судьбы, истории про соулмейтов — всего лишь добрые сказки, но ведь случаются в жизни случаи, когда влюблённые люди так подходят друг другу, что про них все говорят — избранные, не иначе.

А вдруг и у них так будет? А вдруг Чосо специально появился в это самое время, чтобы показать Чани другую жизнь, которая существует параллельно с миром людей?.. Пусть так! Но всё равно Чани ни за что не откажется от идеи взыскать с него за все те годы, что она провела в неведении, перманентном страхе и отчаянии. За ним должок, как за её предначертанным, более осведомлённым во всём происходящем. Почему он не появился перед ней раньше? Почему не дал о себе знать? Почему не помог, когда она нуждалась в спасении? Плохо, плохо, плохо!

 её защищать, разве не так?

Теперь, когда Огава задумалась об этом, она неожиданно для себя поняла: она ведь правда никогда не замечала свою нить судьбы. Но она ведь всегда была при ней, правильно? Даже в легенде император впервые увидел свою предначертанную, когда она была младенцем. Значит, и с Чосо она была связана с рождения! Так почему — почему он все эти годы молчал? Он и сейчас ей ничего не рассказывает ни о себе, ни о своих мыслях по поводу их связи, вообще ни о чём не говорит. Всё она да она только разговаривает…

Чего уж там, он даже сейчас её бросил без лишних слов и ушёл куда-то, не вернулся до сих пор. Чани не уверена до конца и ничего не чувствует, но всё-таки понимает: что-то происходит совсем рядом, у неё под боком. Иначе бы даже Бака-чан не оставил её. Но если что-то в самом деле происходит, то почему она ничего не видит?..

Девушка с прищуром смотрит на едва заметные засохшие разводы от красной краски, которая перечёркивала имя её бабушки

. Скорее всего, похоронами занимались друзья бабушки. И хотя они наверняка не хотели бы встречаться с её внучкой, Огава хотела бы поблагодарить их за заботу и выразить своё уважание. Но ей сейчас никак нельзя показываться на глаза знакомым. Да и вообще лучше в город не выходить. В домике бабушки-то навряд ли искать будут, а вот в её съёмной квартире, которую хозяйка, скорее всего, уже отдала другому жильцу, — да, могут попробовать.

Молча сидя на могиле, Чани чувствует себя по-дурацки. Ну и зачем она пришла сюда, если не говорит ничего? Хотя духи умерших наверняка могут слышать её мысли, всё равно это неправильно как-то. Могла бы поговорить с ними, чтобы они снова услышали её голос, а она просто молчит, как воды в рот набрала.

— Глупость какая… — шёпотом бормочет девушка и поднимается на ноги. Она делает глубокий вдох, немного ёжась, медленно выдыхает и, улыбнувшись, отворачивается от могилы. Упирает руки в боки и смотрит вперёд, надеясь снова увидеть своих спутников. — Даже если Чосо ушёл совсем, Бака-чан точно не мог бросить меня. Может, он тут своих друзей встретил? Надо его найти и уходить, — она дует губы, задумавшись на мгновение, и поднимает взгляд, уставившись на тёмно-синее небо. — В клинике уже отбой был, наверное. Спать хочется. А, мне же надо принять лекарство! У бабушки оно должно было остаться, если я правильно помню. Ну не выкинула же она его, да? Она и сама его принимала иногда, кажется…

Размышляя вслух, Огава делает несколько шагов вперёд, но внезапно… впереди, совсем близко, появляется вспышка. Чани даже замирает, округлив глаза от удивления когда на месте вспышки возникает Бака-чан. Дух определённо чем-то взволнован или даже напуган, потому что на быстрой скорости летит в её сторону и едва не врезается в живот, вовремя затормозив. Хлопает пару раз всеми своими маленькими красными глазками, глядя на неё, а потом облетает сбоку и ныряет за могильный камень её семьи. Словно прячется.

Не успев отойти от первой волны удивления, девушка испытывает новую — на тропинке прямо перед ней почти из ниоткуда возникает незнакомый человек. Он, похоже, быстро бежал и успел запыхаться, но при виде Чани резко тормозит. Незнакомец держит в руке большой нож, лезвие которого обьято едва видимым свечением. А Чани, может, и сумасшедшая немножко, но всё же ей хватает ума сложить два и два, чтобы понять — Бака-чан прячется от этого парня, а парень, похоже, настроен к нему враждебно; возможно, хочет даже убить.

— Человек? Ты откуда здесь?! — восклицает парень.

Огава хмурится и складывает руки на груди с недовольным видом. Кем бы ни был этот человек, она должна отвлечь его внимание, чтобы спасти проклятие. Бака-чан друг, а друзей в беде не бросают.

Повязанные

Содержание

1

2

3

Комментарии (0)