Поезд из Моздока задерживался и встречающие томились на перроне одного из московских вокзалов в нетерпении обнять своих близких и знакомых. Николай Иванович Рогозин не был исключением, хотя должность судьи за многолетнюю практику выработала в нем множество качеств, в том числе и умение ждать, а также способность хорошо контролировать эмоции, которая не раз его выручала.

Наконец, состав прибыл, и его недавние пассажиры, прихватив свой разношерстный скарб, высыпали навстречу ожидающим их людям.

- Уф, чуть не опоздала, - услышал у себя за спиной Рогозин.

- Валя! - обрадовался он. - А я уж думал, что ты не придёшь.

- Извините, Николай Иванович, ребенок маленький... Ну, вы понимаете... - произнесла Антонова, с трудом восстановив сбившееся от бега дыхание.

- Ой, смотрите! Галя... - вдруг сказала она, глядя позади стоявшего к ней лицом Рогозина, и заулыбалась.

Судья резко обернулся. Действительно, перед ним стояла его единственная дочь Галина, облачённая в полевую камуфлированную видавшую виды форму.

- Галка, - обрадовался мужчина и заключил её в объятия, сразу отметив про себя опытным взглядом и на ощупь, что его давно взрослый и самостоятельный ребёнок чересчур похудел и имеет бледный вид. "Ничего, откормим, главное - жива и здорова", - решил он.

- Насовсем? Не продлила контракт? - спросил наконец Николай Иванович, улучив момент между объятьями, сопровождавшимися радостным щебетанием Вали Антоновой.

- Да, - хрипло отозвалась женщина. - Не могу я там больше. Когда был жив Слава, терпела, а теперь уже нет смысла. Я ведь даже на похороны не попала из-за службы, заменить в госпитале было некем... Полгода прошло, а я на могиле не была ни разу...

Галина осеклась и отвела глаза, а руки сами потянулись к нагрудному карману, через мгновение оттуда была извлечена пачка дешёвых сигарет. Рогозина автоматическим привычным движением закурила и только тогда поймала на себе неодобрительный взгляд отца.

- Это я в госпитале приучилась. Я брошу, обещаю... - смущённо ответила она на немой вопрос, ещё раз затянулась и потушила, смяв не успевшую истлеть и до середины сигарету.

Николай Иванович только ещё раз покачал головой, но развивать тему не стал. Главное, что теперь Галя не будет рисковать, она вернулась живой. Овдовела рано, в тридцать с небольшим, но такова жизнь, особенно когда имеешь в мужьях военного, служащего в очередной "горячей" точке, одной из многих в своей карьере.

"Держится, терпит, отболит со временем, тем более, что ничего уже не вернуть назад. Вячеславу по судьбе видно предначертано было погибнуть, а Галине - жить дальше", - подумал судья, которому вроде бы полагалось быть материалистом по жизни, но эта же самая жизнь научила его с годами еще и мудрости.

- Ладно, девчонки, поехали домой, а то холодно, простынете ещё, - скомандовал Рогозин и подхватил армейский баул дочери.

- Пап, весна же уже... - с укоризной произнесла Галина.

- Это там весна, а тут Москва и весна московская... Шапку надень...

Валя прыснула от смеха и подхватила подругу под руку, да и Рогозина впервые за всё время слабо улыбнулась на слова родителя, но шапку надела.

Через пару часов они были уже на месте.

Впервые за долгое время отсутствия женщина ощутила себя действительно дома, здесь, в родительской квартире. А они со Славой так и не обзавелись своим, не до того было, жили по гарнизонам, ютились на казённых кроватях.

Пока Валентина вертелась на кухне, разогревая обед, женщина приняла душ, переоделась в непривычное гражданское и устроилась на диване, завернувшись в плед. Было приятно просто сидеть вот так, ни о чем не думая, никуда не спеша, молчать, смотреть невидящим взглядом перед собой, наслаждаясь тишиной вокруг. Она не заметила, как в комнату вошел отец, обратила внимание на это только когда тот сел рядом.

- Галь, всё нормально? - спросил Рогозин.

- Да, папа, не беспокойся, у меня...

Галина не успела договорить, как за окном послышался громкий звук, который обыватель принял бы за мотоциклетный выхлоп. Резкий, неприятный и внезапный. Женщина дернулась всем телом и вжалась на мгновение в диван, пытаясь защититься от несуществующей взрывной волны...

- Вижу... - констатировал со вздохом Николай Иванович.

- Это пройдёт, - тихо произнесла Рогозина, уже осознавшая, что тревога была ложной и устыдившаяся своей реакции.

- Пап, ты отвези меня завтра на кладбище, - резко перевела разговор Галина.

- Хорошо, я там всё сделал, как ты и просила. Рядом с твоей мамой Вячеслава похоронил.

- Спасибо. У него же совсем не было родственников, только я. - отозвалась женщина.

Они замолчали. Тут в комнату ворвалась Антонова с салатником:

- Всё готово. Идёмте к столу.

Однако, за вечер Галина так ничего толком и не съела, что не укрылось от глаз любящих её людей. Тогда Валя решила испробовать другой приём, чтобы встряхнуть подругу - увела в спальню, мерить гражданскую одежду, висевшую долгое время в шкафу без надобности.

- Валь, непривычно как-то. Ну его, платье. Такое и не носят уже, наверное? - неуверенно произнесла Галина, смотря на свою нескладную высокую фигуру в зеркало.

- Ничего, привыкнешь, - безапелляционно заявила Антонова.

- Лучше будет в брюках... - резюмировала Рогозина, когда гардероб был пересмотрен.

Тут Галина вновь помрачнела, вытянув из недр коробку. Немного подержав её в руках, женщина открыла её. Взорам подруг предстала фата к свадебному платью.

- Галь... - протянула Валентина. - А может лучше теперь избавиться от неё?

- Пусть будет... - Рогозина резко закрыла круглую крышку.

- Любила его? - осторожно спросила Валя, но натолкнулась на колючий взгляд серых глаз и осеклась, но потом не сдержалась и добавила:

- Просто, тогда же ты всё по тому милиционеру сохла, помню, а потом за Славку резко замуж... Правда, фамилию его не взяла почему-то...

Галина выдохнула. Зря она так с Валентиной.

- Я сначала долго не могла Михаила забыть, а потом согласилась на предложение Вячеслава. Он, думаю, чувствовал, что всё у нас как-то не так, но старался быть ласковым и терпеливым, несмотря на профессию, которая к нежностям не располагает. Я и привыкла постепенно. Когда случилось его первое ранение - испугалась потерять, а потом боялась, до последнего боялась, вот оно и случилось... Даже хоронить пришлось условно, от тела почти ничего не осталось - прямое попадание... Валя, я любила его... Только потом поняла, что это и есть любовь.

Последнюю членораздельную фразу Галина произнесла уже совсем тихо, но Антонова отчётливо услышала: "У нас ребёнок был бы сейчас уже..."

Галя опустилась коленями на пушистый ковёр и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала. Такие минуты слабости были для неё редкостью с тех пор, как умерла её мама. Всё стойкость в себе воспитывала. И Валентина об этом знала. Она осторожно приблизилась к Рогозиной, уселась рядом на пол, обняла за плечи и прижала к себе, тихо баюкая, как больного ребёнка и шепча слова утешения.

С течением времени визиты на кладбище станут редкими, фразы - резкими, страх - контролируемым, а слезы Галины Рогозиной - уникальным явлением для окружающих. За ней закрепится имидж "железной леди", вызывая уважение даже у мужчин с боевым прошлым. И лишь немногим близким людям, в том числе и Валентине Антоновой, будут известны тайные болевые точки её якобы несгибаемой натуры.

Но в тот день женщины всего этого ещё не знали, они просто сидели на полу московской квартиры Рогозиных и оплакивали ушедшее безвозвратно.

Пролог. "Возвращение".

Anti_Teza

Ольга Рукосыла

Полковник Рогозина уже давно привыкла ничему не удивляться в своей жизни. Однако, судьба приготовила неожиданный сюрприз, который точно не оставит женщину равнодушной...

След

Галина  Рогозина/Николай  Круглов

Сергей Майский

Валентина Антонова

ОМП

Предначертанное, или Мактуб.

ru-prednachertannoe-ili-maktub-anti-teza-soavtor-olga-rukosyla

Полковник Рогозина открыла глаза и потянулась в постели, разминая мышцы после сна. Наконец-то суббота, редкий выходной. А если повезет, и её не выдернут звонком от генерала с сообщением об очередном убийстве на работу в ФЭС, которую она успешно возглавляла, к слову, уже десять лет, то будет просто замечательно. Хотя работу она свою любила, даже слишком фанатично, чем следовало бы. Но сегодня женщина была рада, что удалось, впервые за две недели, банально выспаться.

Галина Николаевна повернула голову и тепло улыбнулась. Рядом, на соседней подушке слегка похрапывал Коля, майор Николай Петрович Круглов, являвшийся со времени образования ФЭС её заместителем, а по совместительству - другом и любовником, почти мужем. Последний факт тщательно от всех скрывался, дабы не нарушать субординацию, устав и прочие регламенты. Так хотела Галина, чтобы не дразнить своих многочисленных недругов из министерства, нередко шовенистски настроенных. И это было разумно, хотя Николай и не прочь бы был узаконить отношения.

Они были знакомы давно, ещё когда и в помине не было идеи создания ФЭС, да и звание было у Галины рангом пониже. После гибели мужа и возвращения в Москву, Рогозина окунулась в учебу и работу: была написана и защищена докторская диссертация, правда практиковать в хирургии она больше не смогла и не захотела, но тут её юридическая карьера пошла в гору, несмотря на препятствия в виде получавших от ворот поворот разнозвездных чинов из министерства, периодически пытавшихся залезть ей в трусики. Тогда же и случился мимолётный роман с Кругловым на каких-то курсах, проходивших в Волгограде, кажется. Он понравился Галине, но чего-то испугавшись, женщина резко оборвала эту связь, оставив Николая в недоумении. Откуда ей было знать, что ещё через несколько лет, когда она, смерив гордыню, согласится сменить место преподавателя на руководителя вновь образованной структуры - ФЭС, под кураторством ненавистного ей Султанова, именно майор Круглов будет представлен ей как обязательный член команды, остальных она набирала сама. И это не обсуждалось.

Майор стал  заместителем руководителя и постепенно прирос к делу, хотя тоже собирался поначалу увольняться, едва завершится первое расследование. Они научились понимать друг друга без слов, а потом стали вновь близки. И Николай Петрович, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, её не разочаровал - ни как заместитель, ни как мужчина. Однако, на все предложения стать женой, или хотя бы жить вместе, он получал постоянно отказы, истинную причину которых женщина объяснила лишь однажды, да и то находясь под действием хороший дозы коньяка. Галина боялась. Да, сильная и волевая полковник боялась. Принести собой несчастье и вновь потерять... И Круглов сдался, решив оставить все как есть.

Отношения их нельзя было назвать безоблачными. Иногда они прерывались на неопределенное время, потом возобновлялись с новой силой. Те, кто помоложе,  назвали бы это любовью... Два сложных характера, два человека с багажом прошлого... Но обоих невероятно успокаивал и укреплял просто сам факт периодических совместных пробуждений после проведённой за любовными утехами ночи...

В выборе способов телесной любви, полковник тоже была неоднозначна.

Изредка, Галина даже специально провоцировала любовника, накручивая его придирками на работе, чтобы вечером в одну из "их" пятниц получить его сильной рукой несколько качественных, властных и болезненно-сладких шлепков по своим упругим ягодицам. Николаю на самом деле это не очень нравилось, он больше любил доводить женщину до исступления ласками, но иногда, когда она просила быть по жестче, не отказывал, понимая, что так она "спускает пар" - сбрасывает напряжение после тяжелых будней, становясь после спокойнее. Да и случалось такое не часто, далеко не заходило.

На следующее утро, после душа, Галина Николаевна обычно собирала с пола свою изорванную в порыве страсти одежду в мусорный пакет и просто выбрасывала, как не подлежащую восстановлению.

Так было и в эту субботу.

- Коль, завтрак сунь в микроволновку, пожалуйста. Я пойду в душ... - дала задание она еще толком не проснувшемуся заму, лежащему рядом.

Сама села на край постели и опустила свои длинные ноги ступнями на бодрящий прохладой пол. Тело отозвалось легкой болью - последствием вчерашних игрищ... Поискала глазами одежду, чтобы не идти до ванной в чем мать родила, в итоге нашла целой только рубашку Круглова, которую и одела.

- Коль... - еще раз произнесла женщина.

- Я слышал... - проворчал майор.

В ванной, прежде чем нырнуть в душевую кабину, оценивающе осмотрела свое обнаженное тело в зеркале. Форму она старалась поддерживать, хотя неумолимое время и кабинетная работа медленно, но верно делали её полнее, что, к счастью, сильно не портило, спасали высокий рост и пропорциональное телосложение.

- Ничего ещё, но уже не "шешнадцать", конечно, - произнесла она вслух, на ум пришла цитата из одного популярного фильма.

Потом взгляд упал на уже проступивший синевой на белой коже правой ягодицы отпечаток мужской ладони. От этого зрелища снова сладко сжалось внизу живота. Женщина усмехнулась про себя: " Коля прав - извращение в легкой форме какое-то".

Завершив водные процедуры, Галина одела уже свой халат, висевший на двери, и вышла в кухню, застав Круглова печально смотрящим в пластиковый контейнер с котлетами.

- Галь, давай лучше пиццу закажем или я в магазин схожу, - предложил мужчина, закрывая крышку.

- А что не так? - спросила Рогозина, забирая у него из рук посудину.

"Лучше бы не поленилась и сама налепила, а не в "Кулинарии" покупала", - подумала женщина, заглянув внутрь, но вслух сказала:

- Вечно тебе не угодишь...

- Вечно? - обиделся майор. - Как будто ты всем всегда довольна...

Дальше, на пустом месте, состоялся такой же пустой разговор, результатом которого стал уход Николая Петровича... Галина осталась одна в квартире.

- Два великовозрастных идиота. Вот чёрт, - с сожалением о сказанном несколько минут назад произнесла женщина, опустившись на стул, одиноко стоящий у открытого окна.

Следующие несколько дней Рогозина делала вид, что ничего не произошло, ведь так оно и было, в тайне надеясь, что Николай тоже так считает и они вместе скоро посмеются над глупой ссорой из-за полуфабрикатных котлет... Майор же так, судя по его поведению, не считал. Он был вежлив, спокоен, но разговаривал с начальницей исключительно о работе. Наконец, не выдержала Галина, которая уже начинала злиться из-за всей этой ситуации.

- Товарищ майор, останьтесь, - задержала она его после совещания.

- Коль, ты чего, как маленький. Из-за котлет, что ли? - тихо попыталась иронизировать женщина, когда они остались в пустой переговорной.

- Галь, причем тут котлеты? Ты не понимаешь? Ты же видишь только себя, тебя не волнуют желания окружающих. Полковник Рогозина всегда права...

- Галина Николаевна, думаю, что действительно пора уже прекратить наши ни к чему не ведущие тяжелые отношения. Извини, но накопилось. - подытожил майор.

Он ждал её реакции, но Галина, со свойственной ей сдержанностью и жесткостью, только произнесла:

- Хорошо, я вас поняла, товарищ майор. Насильно мила не буду... Больше не задерживаю.

Уже в дверях она вновь окликнула Николая.

- Забыла сказать, завтра я уезжаю в Питер на десять дней по службе, зайдите к кадровикам и распишитесь в приказе на замещение... - нарочито называя его на "вы" добавила холодным тоном полковник.

- Так точно... - отозвался сквозь стиснутые зубы майор.

Круглов удалился, а глава ФЭС еще на некоторое время осталась сидеть в тишине кабинета с опущенной головой, медленно, но верно осознавая, что на этот раз бросили её, также как неоднократно позволяла сама себе делать она с другими, руководствуясь только своими желаниями и решениями, абсолютно не считаясь с чужими чувствами.

Часть 1. "Разрыв".

Санкт-Петербург встретил Галину Николаевну пасмурной погодой с периодическими дождями - подарками от циклона, за сутки до этого накрывшего город со стороны Финского залива. Пришлось даже купить зонт, так как уже по дороге с вокзала, по свинцовым облакам, нависающим над Невой, женщине стало понятно, что такая погодная ситуация может продлиться еще несколько дней к ряду, а то и всю ее десятидневную командировку.

Она давно не бывала в этом городе, уже несколько лет. Да и раньше тоже не часто доводилось. Но он ей понравился ещё в первое, самое первое его посещение. Своей исторической фундаментальностью и европейскими нотками. Да, Москва была домом, она там родилась и выросла, но Питер все же был ближе по духу, что ли. К тому же была еще одна причина: то первое посещение совпало с медовым месяцем, вернее, медовой неделей, на которую они с Вячеславом смогли взять короткий отпуск после свадьбы.

Да, теперь Галина была одна, её ждали дела и заседания научно-практической конференции, проходившие прямо в конференц-зале отеля, где она остановилась, но отказать себе в прогулках по питерским улицам, несмотря на усталость, наваливающуюся к вечеру, она себе не смогла. Да и кто знает, когда ещё удастся сюда выбраться и удастся ли вообще.

Так прошло несколько дней, почти неделя. За это время Галина Николаевна пару раз созванивалась с Валей, узнавала, как дела в ФЭС и что привезти из Питера ее повзрослевшим дочерям-близняшкам. По вечерам она разговаривала с отцом. Звонить Круглову, на ее взгляд, не имело никакого смысла. В конце концов, он выступил инициатором разрыва их странных, но все же близких, отношений. "Насильно мил не будешь..." - думала с горечью женщина - пытаться удерживать мужчину было совсем не в ее характере. На самом деле она скучала по Николаю, впрочем упрямо гоня от себя эти мысли. По голосу, по ощущению его рук на своем теле, по сердцебиению, которое она слушала долгими зимними ночами, положив голову ему на грудь, аромату одеколона, смешанному с запахом ФЭС. Если бы в тот момент полковника спросили, смогла бы она назвать это ощущение недостачи любовью, она бы, вероятнее всего, не ответила, несмотря на весь опыт прожитых лет, сделавших ее не только более сильной, но и менее эмоциональной.

Кроме конференц-зала, в отеле имелся и ресторан, в котором постояльцы могли не только завтракать по системе "шведский стол", но и проводить переговоры в специально отведенной зоне, а также просто приятно проводить свободное время. Галине нравилось по вечерам приходить сюда, садиться на максимальном отдалении от входа, по возможности - у окна, просто сидеть, осторожно наблюдать за посетителями, мысленно рисуя их психологические портреты. Она практиковала такие наблюдения уже многие годы, еще с юности, что очень помогло в последствии, когда стала главой ФЭС, да и просто было интересно изучать незнакомых людей, подмечая мелкие детали их внешнего вида.

В тот вечер Рогозина, по обыкновению, удобно устроившись в конце зала с чашкой кофе и порцией "чизкейка", наблюдала за окружающими. Спустя некоторое время ее внимание привлекла группа из шести одетых в деловом стиле мужчин, которые обосновались в зоне, где за стеклянной перегородкой обычно проводились переговоры в сфере бизнеса, так сказать, в непринужденной обстановке. Подобные мини-делегации, состоящие иногда только из руководителя какой-либо коммерческой организации в сопровождении секретаря, приезжавшие в город на несколько дней, а то и часов, не были здесь редкостью. Но сейчас группа состояла исключительно из мужчин. Причем, с первого беглого взгляда становилось ясно, что это иностранцы. Все они обладали ярко выраженной внешностью жителей восточных стран.

"Интересно..." - подумала Галина. Всегда было любопытно наблюдать за мимикой и жестами людей, которые были носителями другого менталитета, языка, культуры, благо дальнозоркость, развившаяся с возрастом, позволяла женщине делать это на почтительном расстоянии от объекта, не привлекая особого внимания. Рогозиной почему-то вспомнился Пол Экман и его исследования жестов и прочих невербальных средств общения.

"И кто кому сейчас врет?" - произнесла мысленно женщина, усмехнувшись про себя.

Она сама не заметила, как погрузилась в созерцание, которое вскоре было обнаружено другой стороной. Осознала она это только после того, как перед ней появился небольшой букетик цветов, но без обычной в таких случаях, иногда пошлого содержания, записки. Вначале, она недоуменно обвела взглядом зал, в поисках отправителя, потом посмотрела на объект своего наблюдения. Наткнулась на острый взгляд одного из мужчин, явно главенствующего в группе, который едва заметно кивнул женщине и тотчас вновь вернулся к диалогу с оппонентами.

Галина Николаевна почувствовала себя "не в своей тарелке". Хотя женщина  очень быстро сменила недоуменное выражение лица на нейтральное, но порозовевшие щеки выдавали с головой, будто попалась за чем-то постыдным.

Продолжать сидеть в ресторане было глупо, поэтому полковник, оставив недопитым кофе и нетронутым десерт, поспешила удалиться к себе в номер, не забыв, однако, прихватить неожиданный букетик с собой.

Уже в номере, после горячего душа, она вновь обратила внимание на цветы, которые были поставлены ею в воду. Вспомнила незнакомца. А потом, почему-то - погибшего мужа. Подобные ей когда-то дарил Вячеслав, конечно, с поправкой на довольно скудный ассортимент цветочного рынка того времени, не изобилующий разнообразными голландскими растениями, как сейчас. Теперь же без проблем можно было свободно купить в подарок женщине и розы, и букет подобных полевых растений, ставших вновь модными от избытка.

Женщине захотелось прикоснуться к цветам, уж больно их мелкие розовые лепестки казались искусственными, будто вылепленными из мастики или какого-нибудь другого материала. Но нет, они оказались живыми, бархатистыми и нежными на ощупь, правда, как и предполагала Галина, почти совсем не пахли.

Процесс любования через некоторое время был прерван настойчивым стуком в дверь гостиничного номера, заставившего полковника вздрогнуть от неожиданности и посмотреть на часы, было довольно поздно, но не критично.

Нежданным посетителем оказался молодой человек, по виду - курьер, который им и оказался. На этот раз перед Галиной Николаевной предстала со вкусом составленная корзинка с фруктами, в которой на этот раз, после ухода парня, она все же нашла записку от отправителя. Её приглашали на совместный ужин. Завтра.

"Интересно, а как узнали, в каком номере я живу? Хотя это и не особо трудно, было бы желание, а оно явно присутствует..." - подумала женщина.

Вся эта ситуация льстила женскому самолюбию полковника, ведь если бы она была смазливой девчонкой с ногами от ушей, то все было бы понятно... Но незнакомец заметил ее - зрелую женщину, явно не "пустышку".

Поколебавшись, Галина приняла, наконец, решение. Она подошла к большому зеркалу на стене и произнесла, обращаясь к своему собственному отражению: "А почему бы и нет? Хоть раз в жизни да не совершить безумство... Если что, спишут на климакс..." Да и на лбу же у неё не написано, что полковник, а иной макияж и распущенные волосы - другой человек будет, благо видел загадочный мужчина ее мельком.

Рогозина была свободна от обязательств, незнакомый город пьянил, да и просто захотелось вдруг почувствовать себя живой, окунувшись в непредсказуемую и заранее не просчитанную ситуацию...

"А через несколько дней я уеду в Москву, колоритный незнакомец - туда, откуда он взялся, все вернется на круги своя, кроме наших с Кругловым отношений, конечно..." - подумала, лежа уже в постели, Галина, поглубже зарылась лицом в гостиничную подушку и прерывисто задышала.

Примерно через час, когда полковник видела уже десятый тревожный свой сон, в подземный гараж одного из частных домов, расположенных в престижном коттеджном поселке под Санкт-Петербургом, бесшумно въехал автомобиль. Из него молча вышли трое: один из мужчин направился по внутренней лестнице наверх, в жилые помещения, двое других, явно выполнявшие функции охраны, остались в подсобном помещении, примыкающем к гаражу, оснащенном современными мониторами видео наблюдения за домом и прилегающей территорией.

Поднявшись наверх, он не стал включать свет. Дом не принадлежал ему, был арендован на время пребывания в городе, однако мужчина свободно ориентировался и бесшумно перемещался внутри и в темноте - давали о себе знать отточенные за годы работы профессиональные навыки.

Бросил портфель на кожаный диван и, не снимая плащ, подошел к большому окну, занимавшему всю стену - от пола до потолка. За ним виднелся крепкий каменный забор с острыми фигурно коваными пиками, обрамляющими верх, а также большое дерево с раскидистой кроной, прикрывающей своими листьями балкон. Снова начинал накрапывать дождь.

Он еще раз прокрутил в голове, как кинопленку, события завершающегося дня, подытожил, удостоверился в правильности принятых решений, а затем подошел к ноутбуку, лежащему на полированном столе поодаль. Открыв крышку, проверил интернет-соединение, набрал пароль одной из социальных сетей и быстро напечатал личное сообщение:

 "День прошел плодотворно. Однако, в процессе, возникли непредвиденные обстоятельства, повышающие риски принятия управленческих решений. Прошу личной встречи для консультации и корректировки дальнейших действий".

Отправив послание, вновь подошел к окну, немного отодвинул одну створку, закурил, хотя его религия этого и не одобряла... В голове продолжали прокручиваться различные варианты развития его дела, все время возвращаясь к исходной точке - сегодняшнему дню. Сигарета не успела еще окончательно истлеть, как за спиной послышался сигнал - компьютер извещал о новом входящем сообщении...

Часть 2. "Питерские соблазны".

Утро окончательно вступило в свои права, а полковник Рогозина все никак не могла открыть глаза, веки были тяжелыми, а тело - слишком расслабленным, чтобы резко вскакивать с постели, как она обычно делала дома. Да и ситуация была иная - впервые за последнее время хотелось нежиться так  до бесконечности... Подобное ощущение возникало только в деревенском доме у Николая... При мысли о Круглове настроение сразу упало и женщина резко вернулась в реальность.

Галина открыла глаза и повернулась в постели. Она лежала на большой кровати у окна, сквозь кристально прозрачные стекла которого виднелось большое дерево, густой кроной чуть ли не приникавшее к торцевой стене. Рогозина попала сюда впервые, после знакомства с таинственным, но таким притягательным иностранцем.

Заставив себя отбросить в сторону мысли о бывшем любовнике, женщина погрузилась в воспоминания о прошлой, проведенной в этой комнате за занятием любовью, ночи. От мыслей сразу стало жарко и по телу, обернутому в тонкую простынь, побежали мурашки, а внизу живота вновь призывно заныло, увлажняя интимные покровы между ног...

Они приехали сюда вчера вечером, немного прогулявшись вначале под зонтом по набережной Невы. Мужчина сам сел за руль, легким кивком головы молча приказав охране переместиться в машину сопровождения. Галина устроилась рядом, на пассажирском сиденье, чтобы было удобно разговаривать.

Было чувство, что они знакомы всю жизнь, а не несколько дождливых дней. Звали его Онур, но, несмотря на турецкое происхождение, мужчина отлично владел русским языком, как и многие, получившие образование в тогда еще Советском Союзе. Кроме того, по его словам, деловые и дружеские связи в России не давали потерять этот навык. Поэтому, проблем в общении не возникло, правда Галина не стала намеренно афишировать свой статус и род занятий, да и особо углубляться в выяснения подробностей жизни мужчины тоже. Это было в данной мимолетной ситуации явно лишним.

Рогозина позволила себе смеяться и флиртовать, в чем давно не практиковалась, поэтому чувствовала себя слегка напряженно, что позже прошло, как только они добрались до дома. Мысли Галины переключились на свой внешний вид: достаточно ли она предусмотрела все мелочи, понравится ли этому новому мужчине, ведь уже не девочка...

Она одела на свидание специально купленные пояс с чулками, что так заводило обычно противоположный пол, знала это по скромному, но опыту. Поверх белья - платье длинной до колена. Простое, но элегантное, оно не вызывало сомнений в уместности. Правда, привыкшая носить деловой брючный костюм, Галина, даже одетая, ощущала себя голой из-за непривычно открытых взору ног.

Они не стали включать освещение, ограничившись лишь большими свечами на столе, чему женщина была несказанно рада, в полумраке как-то комфортнее...

- Остановись... Стой так... Я сам хочу тебя раздеть. - произнес мужчина, когда она потянулась к застежке на одежде. Галина покорно замерла, дожидаясь, когда он приблизится. Послышался звук расстегиваемой сзади молнии и платье, легко соскользнув с плеч, приземлилось у ног, открыв взору партнера соблазнительное кружево нижнего белья.

- Красивая... - протяжно констатировал Онур и бережно притянул ее за талию, потом поцеловал, одновременно нащупывая застежку бюстгальтера. Справившись, он повернул Галину к себе спиной, страстно покрывая поцелуями ее кожу от шеи до поясницы, заставляя женщину ёжиться. Не ослабляя объятья, проник под резинку пояса и трусиков, расстегнул хитрые фиксаторы и, опустившись на колени, потянул белье вниз, оставляя на длинных ногах Галины Николаевны только чулки.

Действие определенно возбуждало. Полковник почувствовала, что в комнате стало жарко, а внизу, между ног - влажно. Тем временем, ее любовник уже поднялся в полный рост и легко скинув свой пиджак, одним рывком внезапно подхватил ее на руки, Галина не успела даже запротестовать, весила она со своим ростом не так уж и мало.

Через мгновение они оказались на широкой кровати. Спину и ягодицы приятно холодила ткань шелковых простыней, тогда как сверху ощущался жар разгоряченного мужского тела. Послышалось легкое шуршание упаковки презерватива, а затем он вошел в нее - легко и безболезненно, заполняя все лоно своей плотью. Женщина почему-то одновременно судорожно вздохнула и Онур остановился, давая ей время привыкнуть к новым ощущениям, прежде чем начать поступательно двигаться внутри.

Он был напорист в любви, несмотря на свой уже не юный возраст, явно несколько превышающий возраст Рогозиной. И явно опытен. Можно было сказать, что Галиной овладели в полном смысле этого слова, безраздельно и абсолютно. Они даже уснули в итоге слившись воедино и не размыкая объятьев, убаюканные любовью и шумом очередного питерского дождя за окнами.

Теперь, вспоминая ночные игры, Галина даже покраснела. Хорошо, что никто не знает и не узнает о ее приключениях. Было немного стыдно и даже не от того, что произошло, а от желания все повторить еще раз.

Занятая ощущениями послевкусия ночи, Галина не заметила появления в комнате Онура. К ее удивлению, он принес кофе и булочки на завтрак. Приятная мелочь... Хотя есть не хотелось. Женщина отхлебнула глоток, лукаво улыбнулась и, стыдливо прикрываясь, скрылась в ванной комнате, поманив мужчину за собой красноречивым мимолетным взглядом.

Ждать долго не пришлось. Через некоторое время двери успевшей запотеть от горячего пара душевой кабины раздвинулись и Онур присоединился к Рогозиной. Галина повернулась и обняла мужчину. Теперь она уже почти не стеснялась, наоборот, хотела рассмотреть тело при дневном свете и запомнить. Она поцеловала его грудь и стала медленно опускаться поцелуями все ниже и ниже, становясь постепенно перед ним на колени, пока не достигла довольно упругого живота. Мужчина оказался обрезан, что, впрочем, учитывая его религиозные убеждения, не удивило Рогозину. Она взяла его за бедра, собираясь продолжить ласки, но внезапно будто окаменела, а потом подняла на него глаза, в которых читались недоумение и испуг. Руки Галины задрожали, она снова потянулась к его животу и провела пальцами справа, по тонкому шраму, явно от операции по удалению аппендикса.

- Нет... Как это может быть... - выдавила из себя испуганно и резко поднялась на ноги, они держали плохо, пришлось опереться руками о стенки кабины.

- Повернись... - произнесла требовательно, но почти шепотом и рванула мужчину за плечи. Тот покорно и даже демонстративно повернулся спиной. Сзади, в области правой почки тоже была отметина, полученная, судя по состоянию шрама, довольно давно.

Рогозина давно не практиковала, но профессиональные навыки не растеряла. Шрамы были ей хорошо знакомы. Она сама накладывала швы и перепутать не могла. Вот только...

- Не бывает... - прошептала она снова, дыхание перехватило, захотелось быстрее выбраться из тесного пространства и бежать не оглядываясь. Страх пришел на место недавнему возбуждению, ударил по солнечному сплетению в живот, сбил дыхание и стал растекаться по телу, обволакивая его липкими путами.

Галина Николаевна из последних сил раздвинула створки душевой кабины и, зацепившись ногой за бортик, буквально вывалилась на блестящий кафельный пол, орошая все вокруг брызгами воды и не до конца смытого геля. Падая, больно ударилась о жесткую поверхность. Онур спокойно вышел следом. Молча встал над ней. Галина, лежа на полу, обернулась и посмотрела в его глаза, которые вдруг стали холодными, а взгляд - жестким. Попыталась перевернутся и резко подняться, но не успела. Мужчина оказался проворнее, одного удара по нервному узлу хватило, чтобы отключить сознание. Ситуация застала ее врасплох, она проиграла и теперь лежала на мокром полу совершенно беззащитная, обнаженная, отданная судьбой на милость победителя...

Онур наклонился над телом женщины и проверил пульс. Затем, обернув вокруг бедер полотенце, вышел в комнату, через некоторое время вернулся с одеялом, в которое завернул бесчувственную Галину и вынес из ванной комнаты. В спальне, он положил ее на кровать, ничуть не заботясь о том, что ткань тут же напиталась влагой, стекавшей с тела и волос женщины. Это было не важно, уборку здесь проведут потом и уже без него. Заботы на данный момент были иными.

Он собрал ее вещи в кучу, тщательно проверив и прощупав, перетряхнул сумочку и проверил украшения и мобильный. Затем сел в задумчивости на кровать. Все шло не по плану и было непонятным: реакция, поведение, такой искренний испуг там, в ванной. "Неужели я ошибся? И все случайно. Но ведь таких совпадений не бывает..." - подумал мужчина.

Времени не было. Слишком много поставлено на кон. Поэтому, он принял единственное верное, по его мнению, решение.

Он оделся сам и сел за стол, набирая сообщение на клавиатуре ноутбука: 

"Товар подготовлен. Можете забрать самовывозом с базы через сорок минут".

, а сам не мешкая занялся Галиной, ее внешним видом: вытер тело и волосы насухо, расчесал даже, натянул белье и платье, нашел под кроватью обувь, а чулки, пояс и украшения положил обратно в сумочку. Туда же отправил по отдельности: телефон, батарею к нему и сим-карту.

Сейчас Рогозина напоминала большую куклу и никак не хотела приходить в себя. Этот факт уже начинал беспокоить Онура. Он снова проверил пульс, потом достал чехол, из которого вынул пузырек с нашатырем, флакон какого-то вещества и шприц-ручку.

Мужчина присел рядом с ней, приподнял и прижал к себе, потом поднес флакон нашатыря. Галина медленно стала приходить в сознание. Однако, Онур не стал дожидаться полного прояснения, шум и сопротивление были бы лишними. Легкий, еле слышный щелчок шприц-ручки с препаратом в районе бедра сделал через несколько минут так и не до конца пришедшую в себя женщину мягкой, податливой и легко управляемой.

Оставалось минут пятнадцать до того, как мужчине предстояло передать Рогозину приехавшей группе. Он прошел по комнате несколько раз, в одном направлении, потом - в обратном, периодически с сомнением глядя на лежащую, потом, видно решив что-то для себя, достал из сейфа какую-то вещь в чехле, сел снова рядом. Тихо заговорил с периодически усиливающимся от волнения акцентом:

- У нас мало времени. Я знаю, что ты слышишь сейчас, хоть и не можешь ответить. И узнала меня, я понял по твоей реакции. Вначале думал, что твое появление и наша встреча кем-то спланированы, а ты еще в ресторане все знала. Но истерика в душе заставляет сомневаться. Либо за эти годы ты овладела актерским мастерством. Надеялся, что расколешься еще во время секса, но... В любом случае, сейчас я передам тебя туда, где мои сомнения проверят наверняка. Это очень важно для дела. Не бойся, твоей жизни в  ничего не угрожает. Мне обещали, что тебя отпустят, если не найдут доказательств измены... Но тогда надо будет забыть... Это все, что я могу сделать в данный момент для тебя. И помни - все когда-то было настоящим, просто интересы страны оказались важнее личного, ты знаешь...

Галина действительно слышала его голос и понимала, но звук шел, будто ее голову погрузили под воду, а тело подчинялось с трудом. Возможно, если поставили бы на ноги, она и смогла стоять, даже передвигаться, но только при поддержке с двух сторон и если указали бы направление.

Онур еще немного помолчал, потом развернул чехол и достал из него видавший виды небольшого размера серебряный крестик на кожаном шнурке. Приподнял Галину за плечи, прижал к себе, надел крест ей на шею и заправил за ворот платья. Потом поцеловал в губы и покачивая ее, как ребенка, зашептал что-то на арабском, то ли молитву, то ли заклинание. Так они просидели оставшиеся минуты, пока в комнату не вошли несколько крепких, одинаково одетых и неприметных внешне мужчин - за полковником Рогозиной прибыла группа.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/5290395

Предначертанное, или Мактуб.

Содержание

Пролог. "Возвращение".

Часть 1. "Разрыв".

Часть 2. "Питерские соблазны".

Часть 3. "Крутой вираж".

Комментарии (0)