Я понимаю, что... нет, я не понимаю ничего. Чёрт возьми, кто я? Мысли в голове кружатся, как листья в осеннем ветре. Неожиданно я слышу: "Ты теперь Монолит. Снайпер Монолита. Монолит, Монолит, Монолит!" Эти слова повторяются, словно заклинание, и заставляют меня невольно напрячься.

"Мой путь завершён," — говорю я сам себе, осознавая, как глубоко я погружён в эту новую реальность. Я выхожу из саркофага, и в этот момент ко мне обрушивается холодный ветер — выброс. Нет, я не спрячусь, знаю это. Но вот странное: я не умираю. Почему? Это кажется неправильным, но, кажется, мне всё равно.

"Ладно, проехали," — думает моя голова, пытаясь сделать шаг в сторону реальности. Ненавижу это чувство — бессилие, когда ты не знаешь, что с тобой происходит.

Я натягиваю новый костюм, который вроде бы всегда был рядом, будто шептал мне: "Надень меня." Он плотно облегает тело, словно обнимая меня, и в этот момент я чувствую, как начинает наполняться странная энергия — невидимая связь. Я будто перестаю быть собой и становлюсь частью чего-то большего, чем я сам. Это состояние полёт в бездну, но с ощущением легкости.

Сквозь пронзительные звуки выброса я слышу внутренний голос, который пытается рассказать мне о моей новой роли. Снайпер. Я должен быть снайпером. Но кем? Для кого? Верю ли я в этот Монолит? Эти вопросы, как призраки, преследуют меня, и каждый день они становятся всё громче.

Я вижу силуэты среди тьмы — другие служители Монолита, их глаза сверкают. Они знают. Знают, и противостоять этому безумию невозможно. Я ощущаю, как моя рука невольно тянется к винтовке — она мне знакома, как будто я родился, чтобы держать её. Каждый выстрел радует, пронзая дистанцию между мной и незнакомым миром.

Это я. Это я, но и не я. Я снайпер, но частью Монолита. Зачем? Почему? Вопросы требуют ответов, но их нет. Я остаюсь здесь, в этом безумии, и каждый выброс всё больше уводит меня в тайну Зоны. Какой будет моя судьба? Станет ли моя забытая жизнь лишь эхом в неразберихе монолитного служения?

Итак, выходит, я — просто кусок пазла в этой невообразимо загадочной игре, где каждый ход уже предопределён.

Путь зоны ЗОВ МОНОЛИТА: История сталкера, ставшего служителем Монолита

Путь зоны ЗОВ МОНОЛИТА

Я часть МОНОЛИТА

Сижу я сейчас на краю обрыва, глядя на бескрайнюю Зону, и задаю себе, казалось бы, простые вопросы: "Кто я и зачем живу?" Иногда мне кажется, что это всего лишь безконечный танец иллюзий. Да, иллюзий. Какой смысл во всем этом, если сама жизнь превращается в один большой спектакль с неясным сценарием? А может, я просто фигура, движущаяся по заранее написанному сценарию?

И тут меня вырывает из раздумий голос. "Снайпер! Иди сюда!" Вокруг меня собралось несколько человек — все они служат Монолиту, как и я. Один из них, сказочник, выглядел так, будто знает что-то важное. Он указывает на карту Зоны, объясняя, что мы обоснуемся на базе Долга.

Мне в руки дают странную пушку. Я знаю, что это такое. Гаусс-пушка. Воспоминания накрывают, как волна, вспоминая рассказы стариков о ее мощи и ужасе. "Будешь прикрывать нас," — говорит кто-то из группы. Я хотел отказаться, но вместо этого, словно под воздействием магии, вырывается фраза: "Служу Монолиту."

Зачем? Почему я снова произнёс это? Ответа нет. Может, это просто автоматическая реакция, а может, что-то внутри меня действительно изменилось при произнесении этих слов. Каждый новый день в Зоне сближает меня с этой тайной — я всё больше забываю, кто я был прежде.

Я смотрю на своих товарищей по оружию, и в каждом из них чувствую некую мощь. Мы здесь не просто так! Мы стали частью чего-то большего, чем мы сами. Но чем больше я ощущаю эту связь, тем больше теряю себя. Мы будто запрограммированные автоматы, выполняющие команды Монолита.

Но вопрос остаётся: всё ли это истинно? Жив ли я на самом деле или это просто игра разума? Мир, окружающий меня, становится всё более абстрактным, и лишь холодный металл гаусс пушки напоминает мне о том, что я не потерян полностью. Эта пушка — мой страх и моя надежда одновременно.

Я вздыхаю, пытаясь найти ответ внутри себя, терзаемый противоречиями, и отправляюсь в неизведанное. В этом странном танце иллюзий я всё равно буду бороться — за свою идентичность, за свою настоящую жизнь. И кто знает, возможно, однажды мне удастся найти ответ на самый главный вопрос: "Кто я на самом деле?"

Служу Монолиту

Я занял позицию, прикрыл глаза и попытался отдохнуть, но в тот момент, когда я погружался в полулёгкое забытье, мой разум был охвачен хаосом. Я чувствовал, как мир вокруг меня исчезает, и в воздухе витала загадочная сила Монолита — нечто, что держало весь этот мир в непрекращающемся движении.

Мысли путались, словно туманные облака, накрывая мой разум. Лица людей, когда-то знакомые, теперь меркли, превращались в неясные силуэты. И тут, среди этого острого ощущения утраты, меня снова настигла память о Жорике. Как же я мог забыть его? Он был тем, кто всегда поддерживал меня в трудные времена. Теперь всё это казалось далёким, как будто его никогда и не было.

Что я здесь делал? Зачем? Вопросы, как стрекозы, порхали вокруг, оставляя за собой легкий осадок неуверенности. Я вновь вспомнил о Монолите — о его мощи и загадочности. Странное ощущение охватывало меня, словно я стоял на краю пропасти, обратно тянуло то, что осталось со мной — память о жизни, о друзьях и о мире, который с каждым днём становился всё более расплывчатым.

Я пытался сконцентрироваться, но каждый раз, когда я начинал вспоминать, все ускользало от меня. Ужас обрастал меня, как паутина, пронзающая мысли, заставляя снова и снова возвращаться в этот туманный мир. "Неужели всё это правда? Или это просто игра моего разума?" — думал я и вновь пытался найти ту нить, которая когда-то связывала меня с реальностью.

Вдруг я ощутил, как напряжение в воздухе стало ещё более ощутимым. Я понимал, что это не просто сон, это не просто иллюзия. Монолит был здесь, и его сила пронизывала всё вокруг, наливаясь в каждую клеточку моего тела. Это нечто древнее и могущественное знало о моих страхах и переживаниях.

Что я... здесь... нет... Монолит... я на секунду все вспомнил но снова забыл.

Мое сознание

Внимание, штурм! — сказал без эмоций голос сказочника, и я сразу понял, что момент настал. Открыв глаза, я увидел, как на базе размыто, в полумраке, шевелятся фигуры. Долговцев было всего около двадцати, а вот нас, преданных служителей Монолита, собралось около ста. Шансы были не в их пользу.

Вновь пробежала мысль по голове: «Куда же катится этот мир?» Я почувствовал, как внутри меня что-то перевернулось. Обернувшись, я заметил первого долговца. На мгновение время замедлилось. В голове звучал ритм, с каждым ударом которого я понимал, что на кону не только жизнь этого человека, но и мои собственные идеи о добре и зле.

Я сжал пальцы на спусковом крючке, нажал на него. В ту же секунду перекрестие прицела меткой легло на цель, и из гаусс-пушки вырвался мельчудесный заряд. Как только снаряд покинул ствол, я не мог отвести взгляда от того, как враг быстро вспарывает кишки, словно они были простым кусочком бумаги. Да, я стал фонатиком этой псевдо-секты, и, кажется, радоваться этому слишком трудно.

Чем дольше я оставался за Монолит, тем слабее понимал этот мир. Каждая избуточная победа отдаляла меня от реальности, стирая границы между жизнью и ненавистью, радостью и страхом. Моя душа превращалась в хрупкие кусочки, с каждом выстрелом я жертвовал чем-то важным для себя.

Взглядом я прокладывал путь среди обломков разгоревшейся битвы, вокруг шум и хаос, адреналин разгоняется по венам. Но первое, что стало делиться внутренне, это апатия. Долговцы. Они думали, что смогут остановить нас. Другие. Они были, как и я, потерянной душой, ищущей смысл в ликующем безумии.

 «Как же на самом деле ты решаешь, чем ты стал?» — задавал себе я вопрос, на который не находил ответа. Вернуться назад уже не представлялось возможным. Я сделал свой выбор.

Тишина на мгновение окутала место, и, несмотря на весь хаос, мне вдруг показалось, что победа близка. Может, я и потерял понимание этого мира, но вместе с тем обрел нечто другое — чувство принадлежности, которое не оставляло меня даже в этой бездне.

В лицо мне ударил ветер, наполненный жестокостью и свирепыми криками. Я вновь поднял оружие, готовый сражаться не только за свою секцию, но и за саму идею — идею о единстве, о мощи, о том, что Монолит — это не просто группа, а нечто гораздо большее. И единственное, что я мог сделать, — это продолжать сражаться, не оглядываясь на потери и не замечая того, как стремительно уходит рассвет в этой тьме.

Захватив базу врага и установив флаг Монолита на крыше, мы решили сделать привал. Я плюхнулся на холодный бетон, пытаясь отдышаться после затянувшейся перестрелки, а вокруг меня товарищи по отряду сыпали шутками, будто бы вернулись с пикника, а не с захвата крепости.

«Скоро вся эта зона станет нашей!» — произнес Сказочник, его глаза блестели от воодушевления. — Все поймут, что сила Монолита — это не просто слова!

Собравшись вокруг огня, мы начали обсуждать следующий шаг. Бармен из ближайшего лагеря, услышав наш восторг, подошел с плечом, полным провизии.

«Наливай, брат, пять десяток водки за удачу!» — крикнул я, поднимая кулак в воздух.

Бармен, кажется, был не против. Но когда он поднял бутылку, его взгляд внезапно устремился на меня, как на призрака из прошлого.

«Снайпер?! Ты жив?!» — удивленно выдал он, словно я появился из ниоткуда. — Я уж думал, что ты пропал в центре зоны!

«Откуда ты меня знаешь?» — настороженно спросил я, поднимая бровь.

Бармен засмеялся, трясущим пальцем указывая на меня.

Я прищурился, пытаясь вспомнить, но в голове только мелькание образов — боев, друзей и все то, что ускользало в тени заброшенных зданий.

Эхо забвения

Блуждая по загадочным обрывам Зоны, мы с Монолитом наткнулись на свалку, где завуалировано прятались два сталкера. Они, как настоящие хищники, метали пули из своего укрытия, но поймать нас не удалось — мы были слишком быстры. Взяв на вооружение свою любимую гранату, я метнул её в их сторону. О, как же эффектно она разорвалась, оглушив врагов! Мы быстро пришли в себя, и вскоре оба их стали пленниками наших хитроумных маневров.

«Начнём расстреливать всех!» — с энтузиазмом произнес Сказочник, его глаза блестели злорадством. Я снял мешки с голов наших противников и тут же услышал шёпот, доносившийся из-за спины: «Снайпер, ты не понимаешь, на что ты пошёл!»

Не зная, откуда исходит этот голос, я невольно произнёс: «Сид?»

«Да, я Сид», — подтвердил сталкер.

«Не знаю, кто ты», — резко ответил я, не дуревшись в замешательстве.

Голова заболела, и я вдруг увидел отрывки из своей памяти. Все вспомнил…

Сказочник, сверкая глазами, заявил: «Это наш враг, стреляй в него!»

«Нет!» — воскликнул я, почувствовав необходимость защитить своих. «Я не за Монолит! Это ваш враг, а мои друзья здесь!»

В этот самый момент за спиной раздался звук взрыва. Я метнул гранату с артефактом «Паралон» и отскочил в сторону. Армия Монолита, как подкошенная, упала замертво, а у Сказочника от неожиданности оторвалась рука.

«Ну что, как дела?» — ухмыльнулся я. «Ты проиграл! Снимай маску, подонок!»

Сняв маску с Сказочника, я увидел его истинное лицо. Дима?! Как ты мог?!

«Что? Ты знаешь меня?» — он бросил на меня холодный взгляд.

«Как ты посмел?!» — спросил я с недоумением.

«Не спорю, — ответил он с ухмылкой, — но я никогда не был на вашей стороне. Я – Монолитовец, я глава этой Зоны».

Мир вокруг меня закружился. Я был в шоке. Затем схватил пистолет и, не раздумывая, выстрелил в сердце своего бывшего друга.

«Вот так и надо,» — произнес Вольный, с уважением глядя на меня.

Зона не прощает слабостей. В этот момент я понял, что порой настоящими врагами являются те, кто был тебе ближе всего.

я НЕ за Монолит

В глазах темнело. Вся боль, которую я не чувствовал, объединилась в один мощный заряд, и я свалился с ног в судорогах. Я боролся до конца, но боль взяла верх, и я потерял сознание...

Очнулся я у костра, под звуки потрескивающих дров и шепот ветра, который, казалось, рассказывал о судьбах заблудших душ. Как все поменялось! Раньше я не мог смириться с тем, что на кордоне, где моя жизнь казалась стабильной, обитали кровососы — существа, полные жажды снова увидеть солнце. А тут, глядя на все это безумие, меня осенило:ЗОНА РАСШИРИЛАСЬ.

В голову шептали мысли — а ведь прежде я не упускал шанс с ними поговорить. Однако сейчас в голове возникла совсем другая идея: надо спасать долговцев. О, как же им было не поздоровиться! Я собрал волю в кулак и отправился к Сидоровичу.

Подходя к его бункеру, я надеялся услышать что-то более радостное, чем привычный "здрасте". Но тут он, не теряя времени в холостую, сразу же начал про артефакты. «Где они?» — спросил он, выглядывая из-за своего заброшенного прилавка, словно какой-то подозрительный провизор.

«Да вот, они!» — чуть ли не с гордостью бросил я, швырнув рюкзак, переполненный дорогими артефактами, к его ногам. Сидорович чуть не захлебнулся от этой внезапной удачи. Как же я его и не раздражал своим отсутствием, вернуться к хорошим делам.

«Дай восемь миллионов!» — приказал я, пока тот ещё отходил от шока.

«Вернешь?» — с лёгким недоверием спросил он.

«Да!» — лаконично ответил я, и без лишних разговоров начал собирать команду.

Собрал я бойцов, троих сталкеров. Сид и Вольный, закаленные в боях, тут же заявили, что тоже пойдут. Эти люди понимали, что такое страсть к жизни в Зоне, и знали, что в этом хаосе не место слабым.

Вместе мы были готовы к новым испытаниям. Зона не прощает ошибок, но кто сказал, что мы должны сдаваться?

ЗОНА расширилась

Мы двинулись на базу долга, но на штурм шли не одни. Вокруг нас развернулся настоящий апокалипсис: вокруг грозно шевелились силуэты мутантов, и все это выглядело так, будто я попал в сумасшедший фильм ужасов, где звезды оскароносного уровня — это, конечно, не мы. Мы спрятались в груде радиоактивного мусора, как настоящие специалисты по укрытиям, даже старательно поднимая облачка пыли, как будто готовились к фотосессии в стиле "жизнь в зоне".

Слышен был шум радиостанции: "Снайпер!" — заорал кто-то в рацию — "В прицел нечего не видно!" Я покачал головой и с алкоголическим спокойствием ответил: "Вы смотрите на пехоту, а я снайперскими делами занимаюсь". В этот момент в прицеле мелькнул силуэт  — сказочник, который явно не читал детские сказки о том, что делать, когда на тебя нацелены снайперские винтовки. Я нажал на спусковой крючок, и его череп разлетелся!

"Ты попал?" — радостно дотянулся до рации Сид. "Да," — сказал я, и, надо признаться, моя эмоциональная палитра напоминала замороженный кусок льда. "Но как?" — продолжал расспрашивать Вольный. По-видимому, он был голоден до подробностей, даже не подозревая, что знаменитая школа "Монолита" научила меня оставаться безэмоциональным в любых ситуациях.

Мы перестреляли всех, кто стоял на нашем пути, и, наконец, дошли до главной комнаты. Дверь открылась с таким звуком, что даже сухие кактусы на полках вздрогнули. И там он сидел — самый опытный монолитовец, сидящий в одиночестве, как будто ждал смерти. Его звали Тень Монолита, и, честно говоря, я всегда думал, что это название — это скорее сценка из какого-то мрачного театра.

"Снимай маску, гнида!" — закричал я, чувствуя, как адреналин распирает меня изнутри. Он медленно снял маску, и в этот момент мои глаза широко раскрылись. "Дима?" — вырвалось у меня. Да, я действительно узнал его.

"Да, я тоже рад тебя видеть," — сказал он с невозмутимым выражением на лице, словно только что вернулся с кофе и печеньем. Я опешил. "Я не рад!" — подумал я. "Но как ты выжил?"

И вот тут началась настоящая история — наши истории, истории о зоне, о том, что значит выживать, о дружбе и предательстве, о том, как из пылающего ада можно выйти живым, но не целым. Приготовьтесь, ведь это лишь начало.

"Ты выжил?"

 "Но как?!" — сразу полез с расспросами я. "Тебя же застрелили!"

"Не совсем," — сказал Дима, покачивая головой. "Меня не убили, просто выстрелили в голову."

"Знаешь что-нибудь про Чёрную Душу?" — продолжал он, словно мы сидели за камином и обсуждали вечерние новости, а не наше, мягко говоря, тяжелое положение.

"Артефакт, дающий вторую жизнь?" — удивился я. "Ты серьёзно?"

"Да," — кивнул он. "И да, я изначально был за Монолит и был рад, когда ты понял его мощь. А вас я и не хотел застрелить тогда. И никто мне не платил за это."

В этот момент из-за угла выскочил Вольный, который словно вспыхнул:

"Гнид, тварь! Ненавижу тебя!" — закричал он, указывая на Диму, как будто показывал на верблюда в пустыне.

"Слушай, Дима," — произнёс я, глядя на Вольного, который уже готов был выдать свою порцию мести. "У меня пистолет, ты сидишь в кресле, так что будь осторожнее."

"Стреляй." — спокойно ответил Дима с видом опытного игрока на шахматах. "Я не против."

У меня всё же возник вопрос, перешедший в беспокойство:

"Давно," — ответил он. "С самого основания Зоны. И я лично знаю Осознание. Только они давно сдохли, а я — нет."

Не успел я осмыслить эту информацию, как Сид встревоженно поглядел на всех и, держа пистолет, произнёс:

"Это мы поправим!" — но как только он произнёс эти слова, всадил пулю в лоб Диме.

Реакция была мгновенной. Два связанных монолитовца, словно замороженные, схватились за голову, а комната наполнилась гробовой тишиной.

"Приходят в себя," — пояснил я, пытаясь сгладить неловкость. Мы все находились на волне ярости и недоверия, но нужно было действовать, двигаться дальше.

Такова жизнь в Зоне, где каждый миг может стать последним, а дружба и предательство могут идти рука об руку, как старые приятели на войне.

Разговор "по душам"

У Сидоровича я распродал все артефакты, которые собрал с таким трудом, что если бы кто-то знал, через какие места мне пришлось пройти, он бы точно решил, что я готов на всё ради бабла. В итоге, на эти кровные деньги я купил у военных услугу перехода через блокпост, свято веря в свою удачу и в то, что тот, кто держит в руках приказ, может быть более опасным, чем разъярённый бандит с пистолетом у виска.

И вот, когда я уже собирался следующую порцию артефактов тащить на базу, наткнулся на старую, достаточно пожелтевшую фотографию. Она попалась мне в руки случайно, когда я перебирал свои «сокровища» и искал что-то более выигрышное. На снимке, как на открывке старого альбома, красовался снайпер. Он выглядел так, будто только что вышел из какого-то шпионского фильма, где ему вечно надо было спасать мир или мужику не давали поесть бутерброды.

Обратная сторона фотографии притягивала взгляд ещё сильнее. Вся крутизна персонажа вдруг сгладилась, когда я прочитал надпись: «Для Сида». Кажется, этот Михаил не тот, кем казался. Либо меня окончательно накрыло, либо меня опять развели на ерунду.

Я задумался о том, кто этот самый Сид, и какую роль он сыграет в моей истории. На фото снайпер выглядел сурово и уверенно, а в голове крутились мысли: «Как же я отомщу тому, кто меня подставил или задел за живое?»

«Ну что ж, — решил я, — время действовать!» Печально, что в мире, где даже фото может обернуться чем-то страшным, мне пора было идти не только через блокпост, но и разбираться с тем, кто написал эту загадочную надпись. Я не знал, как именно это может закончиться, но одно было точно: если есть хоть малейший шанс узнать, кто такой Сид, и почему мне это так важно, я не собирался его упускать.

Не оставалось ничего другого, как взять судьбу в свои руки и отыскать ответы на вопросы, которые только начали будоражить мою голову. В конце концов, я все равно был в Зоне, а это значит, что любое приключение может стать большим началом для новой истории. А вдруг там, за блокпостом, меня ждет что-то невероятное?

У Сидоровича я распродал все свои артефакты, словно на ярмарке невиданного — мечи, шапки-невидимки и другие чудеса фэнтези. Как только деньги на руках запрыгали, я метнулся к военным и, не долго думая, купил их услугу перехода через блокпост. Да, это было рискованно, но кто не рискует, тот не пьет шампанское, верно?

Военные смотрели на меня с недоверием, но жажда приключений победила. Вырвавшись через щель в заблокированном мире, я почувствовал себя героем, готовым покорять новые горизонты! Впереди ждала Зона, полная тайн и…

Сиду пришла фотография. Глядя на нее, сердце резко ухнуло — знакомое лицо, и, казалось, мир вокруг перестал вращаться. Это был снайпер, но теперь он ушел в большой мир, покинув Зону с ее опасностями и чудесами.На фотке он стоял рядом с дорогой машиной, с тертым выражением лица и легкой усмешкой, как будто знал, что возвращается на место своего триумфа. На обороте была надпись: "Сид, я возвращаюсь в Зону".