...Холод. Яркая вспышка света ослепляла, отчего Дмитрий едва прикрыл глаза. Гулкая, плотная тишина прерывалась внезапными звуками.

Пыль и гарь, воцарившиеся в столь крохотном пространстве, царапали горло. Места едва хватало на шестерых.

Дмитрий оглядывался по сторонам. Где-то впереди — неясные силуэты, мерцающие в хаосе огня. Звон в ушах заглушал голоса товарищей, но Дмитрий знал, что они кричат.

Кто-то тащил его за рукав, кто-то другой замедлял шаг, пошатывался, едва удерживаясь на ногах.

Лэйн. Тихий ужас парализовал Дмитрия тут же, как только он взглянул на неё, — на свою родную, нежную Лэйн. Запёкшаяся кровь на её лице, уставший вид, крики… Не стоило её брать с собой. Да разве ж послушала бы она его. А теперь вон оно как.

— Шевелись, — сквозь зубы рычит Борис, пихая Дмитрия в плечо.

— Что прикажете делать, генерал? — трясущимся голосом вопрошает Громов.

Драгоценные секунды неумолимо бежали вперед. Ян мельком глянул на Дмитрия, будто проверяя, в состоянии ли он принимать решения. Все понимали, что отступать нельзя, но каждый шаг вглубь этого кошмара был шагом в никуда. Операция провалилась, а вытаскивать их никто не собирался. Отрезанные от мира, раненые, изможденные, они плелись вперёд. Дмитрий решил идти первым, он вёл их через узкие, разрушенные коридоры. Лэйн, изо всех сил поддерживая раненого, шла позади, спотыкаясь, но не останавливаясь. Ян замыкал группу, удерживая темп, следил, чтобы никто не отставал.

В разрушенном туннеле пламя жадно пожирало остатки прежнего мира.

Позади раздался глухой хлопок — не просто взрыв, а что-то большее, словно сама земля содрогнулась. Ударная волна настигла их, и Дмитрий инстинктивно пригнулся, ощущая, как его бросает вперёд, но успел удержаться на ногах. В ушах звенело, шум вновь заполнил сознание.

И в этом хаосе, сквозь гул, падающие обломки и резкий звон в ушах, он услышал её крик.

Это был не просто крик — это был приказ, отчаяние, последняя мольба. Он услышал её так, будто она стояла прямо перед ним. И в тот же миг мир оборвался…

Тёмная комната. Липкий пот на коже. Воздух тяжёлый, но это не пыль, не гарь — просто ночь в его квартире. Он сделал резкий вдох, словно только что вырвался на поверхность воды после долгого погружения. Сердце билось неровно, глухо отдаваясь в висках.

Рука автоматически потянулась к лицу, стирая капли пота со лба. Его плечи подрагивали — от холода, усталости или чего-то другого, глубже спрятанного, он не мог сказать. Сон. Опять этот сон. Четвёртый раз за неделю.

Дмитрий сжал веки, отгоняя образы, и только потом взглянул на стол. В самом центре, нелепо выбиваясь из привычного порядка его вещей, лежала открытка. Дешёвая, с ярко-красным сердечком, будто вырезанным из какого-то старого ромкома. Две половинки не совсем ровно сходились по сгибу, а золотистые буквы на обложке казались чересчур нарочитыми, слишком вычурными, словно из детского набора для валентинок.

Дмитрий медленно перевернул открытку. Внутри, аккуратным, ровным почерком, читались строки:

«Раз, два, три — считай до пяти,

Те, кого забыл, придут тебя найти».

Он нахмурился, перечитывая считалку снова и снова. Кто мог оставить её здесь? Он жил один. Уже несколько лет. Никто не мог просто так войти, ни у кого не было ключей. Даже напарник не смог бы попасть внутрь незамеченным.

Дмитрий поднялся, ощущая, как внутри что-то сжимается. Он сделал несколько шагов к двери и проверил замок. Закрыт. Сдвинул задвижку. На месте. Окно в гостиной? Заперто. Балкон? Стекло целое.

Он медленно обвёл взглядом квартиру. Всё было так, как он оставил перед сном. Ни единого следа чужого присутствия. Никакого беспорядка, никакой пропажи вещей. И всё же что-то было не так.

Воздух в квартире ощущался чужим. Словно кто-то побывал здесь, оставил метку и исчез бесследно. Дмитрий крепче сжал открытку в пальцах. Невидимое присутствие давило, создавая липкое, неприятное чувство на затылке.

Кто-то играл с ним. И этот кто-то знал, как ударить точно в цель.

Дмитрий задержал дыхание, прикрыв глаза. Его пальцы всё ещё сжимали открытку, но разум уже блуждал в другом месте. На столе, среди бумаг и мелочей, стояли две фотографии в простых тёмных рамках. Он наклонился, провёл кончиками пальцев по стеклу первой рамки. Их команда. Шесть человек, одетые в форму, смотрят в объектив. Борис, Ян, Громов. Парень, который... Дмитрий не стал додумывать. Рядом с ним Лэйн. Они улыбаются. Тепло, радостно, душевно.

Дмитрий провёл рукой по второй рамке, словно пытаясь стереть пыль, хотя её не было. Здесь только двое. Лэйн и тот самый парень. Чуть небрежная съёмка: он смеётся, она держит его за плечо. Их первый день с Лэйн под крылом, а точнее сказать, под командованием Дмитрия. Такие молодые, ещё не сломанные войной и политическими дебрями.

Дмитрий сжал губы. В груди поднялось что-то неприятное, давящее, и он тихо, почти беззвучно прошептал:

— С праздником. Прости меня…

Кому были адресованы эти слова? Дмитрий не смог ответить на этот вопрос сам себе.

Резкий звон телефона заставил его вздрогнуть. Он выпрямился, бросил взгляд на дисплей. Напарник. Дмитрий нехотя провёл пальцем по экрану, принимая вызов. Его мысли ещё не отпустили фотографии на столе, а теперь, как назло, реальность врывалась в этот момент, требуя внимания.

— Знаю, тебя после суток лучше не трогать, но...

— Бёрти, давай ближе к делу.

— Убийство, — голос Альберта — хотя он отчаянно просил, чтобы люди называли его Бёрти, — был ровным, но с ноткой напряжённости. — Жертва найдена в своей квартире, судя по всему, ночью.

— Пусть этим займётся кто-то другой, — раздражённо бросил Дмитрий.

— При убитом найдена открытка. Валентинка. И на ней — дурацкая считалка. Какой-то больной ублюдок решил видимо сделать нам подарок перед гребанным 14 февраля, будто у нас и без него дел нет. — Альберт сделал паузу. — Так кому передать это дело?

Дмитрий замер. Пальцы сильнее сжали телефон. На секунду он подумал, что ослышался.

— Повтори. Что-что нашли?

— Там валентинка, — повторил напарник, теперь медленнее, будто сам пытался осмыслить. — Красная, с сердечком. И считалка внутри. Пугающая, если честно. 

«Первый шаг — вины расчёт...»

 — он помолчал. — Жутко всё это, да?

Дмитрий медленно выдохнул, ощущая, как что-то внутри сдавливает грудь. Случайность? Нет. Он не верил в такие вещи. Теперь он точно уверен, кто-то играется с ним, только вот кто?

— Я сам займусь этим, — наконец сказал Дмитрий, отодвигая пустую рамку на край стола. — Пришли мне адрес.

— Что, и правда решил взять? — Бёрти хмыкнул. — А я уже обрадовался, что подкину это дело кому-нибудь другому.

— Если ты надеялся отмазаться от работы, то ты меня плохо знаешь, — Дмитрий вздохнул, потирая переносицу. — Просто скинь мне данные, куда подъехать. Я уже одеваюсь.

— Конечно, начальник, — напарник усмехнулся. — Как скажешь. «Это приказ, Бёрти?»

— Это приказ, Бёрти, — устало подтвердил Дмитрий. — А теперь вали с линии и делай свою работу.

— Вы такой строгий, товарищ генерал, — голос напарника потянулся с насмешкой. — Ну ладно, отправлю адрес. Попробуй не умереть по дороге.

Дмитрий коротко бросил трубку и вздохнул. Всё это дерьмо только начиналось.

Он перевёл взгляд на валентинку. Лёгкая, дешевая бумажка с нелепым сердечком. Казалось бы — пустяк, но считалка на обратной стороне тревожила сильнее, чем хотелось признать. 

 — что за дурацкие стишки? В детстве такие повторяли на переменах, чтобы выбрать ведущего в игре. Только вот здесь никакая не игра.

Его пальцы коснулись открытки, но он не взял её сразу. Брать с собой? А зачем? Это всего лишь бумага. Но если она действительно часть чего-то большего? Если это ключ к пониманию того, что происходит?

Чёрт. Он не верил в совпадения. И всё же... Что, если оставить её здесь?

Он натянул куртку, на автомате проверяя карманы: ключи, телефон, удостоверение. Всё на месте. Затем снова посмотрел на открытку. Бросил её на стол. Протянул руку. Убрал. Сделал шаг к двери — остановился.

В конце концов, после нескольких уговоров в голове он схватил её, сунул в карман и только после этого шагнул за порог. Взгляд вновь непроизвольно скользнул к фотографиям. В отражении стекла ему вдруг показалось, что парень на снимке смотрит на него иначе. Не с лёгкой улыбкой, а... с чем-то другим. С укором? С сожалением?

Он отвернулся и вышел из квартиры, шагнув в ночь, где его ждали труп и ещё одна валентинка с дурацкими рифмами.

Дорога была пустынной. Город ещё не проснулся, но не спал окончательно — мерцали редкие фонари, вдалеке фары машин лениво рассекали тёмные улицы. Дмитрий вёл машину по инерции, но мысли его были заняты считалкой. 

«Первый шаг — вины расчёт...

» Эти слова звучали в голове, отдавались глухим эхом, раз за разом возвращая его в тот самый коридор, зажатый между обрушенными стенами, где гарь и пыль смешивались с криками. 

». Название той спецоперации. Это не могло быть совпадением.

Дмитрий помнил, как впервые услышал это название. Тогда оно казалось просто словами — очередное клишированное обозначение операции, которым никто не придавал особого значения. Возможно, кто-то из штабных офицеров выбрал его бездумно, руководствуясь звучностью. Но потом, когда всё закончилось, это название стало чем-то большим. Для кого-то — обычной отметкой в служебных архивах, для кого-то — невидимой раной, пульсирующей в памяти. Оно больше не звучало пустым звуком. Оно цеплялось за них, за каждого по-своему, возвращая к тем секундам, когда нужно было сделать выбор.

Дмитрий крепче сжал руль.

до пяти»? Ошибка? Их было шестеро, если считать его самого. Или предупреждение? Может, кто-то решил поквитаться с оставшимися пятью? Дмитрий сжал руль крепче. В таком случае, кто следующий?

Он припарковался у указанного адреса, потушил фары и вышел из машины. Серая многоэтажка выглядела так же, как сотни других в этом районе: облупленный фасад, тусклый свет на лестничных пролётах, забытые почтовые ящики у входа. У подъезда, скрестив руки, стоял Бёрти. Улыбка напарника всегда казалась Дмитрию неуместной, слишком лёгкой для их работы. Будто он находил удовольствие в самом процессе, в чужой смерти, в бесконечных расследованиях, где за каждой дверью — ещё одно убийство.

— Ты на удивление быстро, шеф, — сказал Бёрти, насмешливо выгибая бровь. — А я уж думал, будешь искать повод слиться.

— Слишком устал для этого, — отозвался Дмитрий, бросив короткий взгляд на подъезд. — Что у нас?

— Ну, если коротко: один мертвяк, одна валентинка, много вопросов, и, как всегда, ни одного нормального ответа. Проходи, сам увидишь.

Он двинулся внутрь. Бёрти шагнул рядом. Только когда Дмитрий увидел тело, его выражение лица едва заметно изменилось. Взгляд стал серьёзнее. Мелкие изменения не укрылись от внимательного Бёрти, однако он молчал, не подавая вида. Дмитрий поджал губы и перевёл взгляд на убитого.

Глотка перерезана. Чисто, без колебаний, без суеты. Довольно профессионально. Дмитрий перевёл взгляд на кровавый след, тянущийся от тела к ковру, но крови было не так много, как ожидалось. Значит, умер быстро. Или, возможно, не сопротивлялся.

— Впервые вижу тебя таким молчаливым, — Бёрти наклонился ближе, осматривая рану. — Что скажешь, шеф?

Дмитрий ответил не сразу. Он медленно провёл ладонью по лицу, словно пытаясь избавиться от липкого ощущения прошлого, которое вдруг навалилось на него слишком тяжело.

Громов. Генератор идей, человек, который мог разложить любую ситуацию на факты и формулы, но при этом — самый нервный и трусливый в их команде. Он говорил быстро, порой заикаясь, особенно в критических ситуациях. Он боялся боли, боялся смерти. Боялся ответственности. И всё же они работали с ним. Несмотря на всё, он был гением. И этого было достаточно.

Дмитрий вспоминал, как за день до той операции Громов ходил кругами по палатке, бормоча что-то себе под нос, пересчитывая патроны и повторяя алгоритмы взлома системы. Он тогда чуть не довёл Яна до белого каления.

— Прекрати уже! — бросил Ян, когда Громов в пятый раз разобрал и собрал винтовку, проверяя механизм. — Всё уже готово.

— Готово, говоришь? — Громов нервно улыбнулся, крутя в руках отвёртку. — А ты вообще знаешь, с какой скоростью закрываются двери в этих лабораториях? Две с половиной секунды. У нас будет ровно столько, чтобы проскользнуть, если алгоритм не сработает идеально. Две секунды, Ян! Ты вообще представляешь, сколько ошибок можно совершить за две секунды?!

— Если ты не заткнёшься, — медленно сказал Ян, — то у тебя будет всего секунда, чтобы дойти до медика после того, как я разобью тебе нос.

Громов замер, сглотнул и тихо сел обратно на своё место, продолжая что-то считать в блокноте. Тогда это было забавно. Почти мило. Но теперь…

Теперь он лежал перед ним с перерезанным горлом.

Дмитрий почувствовал, как что-то неприятное сжимает его внутри. Громов мог быть трусом, мог ныть, мог раздражать всех вокруг, но он не был идиотом. Если бы он увидел опасность, он бы сразу дал задний ход, как всегда. Но раз он не сопротивлялся...

значит, убийца знал, что сказать или как подойти, чтобы Громов не испугался сразу.

— Убили его стоя, — сообщил подошедший криминалист. — Судя по углу пореза, убийца был примерно одного роста с жертвой. Без признаков борьбы.

— Хм, — Бёрти присвистнул и наклонился ближе, с любопытством изучая рану. — Ну, если без борьбы, значит, либо знал убийцу, либо был слишком ошарашен, чтобы сопротивляться. Хотя, если судить по виду, работа чистая.

Дмитрий не сводил глаз с тела, но боковым зрением заметил, как Бёрти мельком посмотрел на него. Напарник, конечно, не знал, кем был этот человек для него, но его цепкость никогда не подводила.

— Ладно, ладно, не заводись, шеф, — Бёрти усмехнулся, подняв руки. — Просто это не похоже на классическое убийство из разряда «вломился, оглушил, перерезал». Тут что-то другое. Спокойное, без спешки. Как будто убийца не сомневался, что всё пройдёт гладко.

— Что насчёт орудия? — Дмитрий проигнорировал реплику напарника и посмотрел на криминалиста.

— Нож, скорее всего, — специалист пожал плечами. — Острый, узкий, один уверенный разрез. Без размашистых движений. Чистая работа.

— Возможно, охотничий? Или армейский? — уточнил Дмитрий, нахмурившись. — Такой порез не сделаешь тупым кухонным ножом.

— Или тактический. — Криминалист кивнул. — Точно скажу после экспертизы, но рез точный. Как будто человек знал, что делает.

— Ну, как минимум знал, куда бить. Хотя, если это работа кого-то из знакомых Громова... Значит, он точно не ожидал нападения. Иначе бы орал как резаный, и соседи бы точно услышали. Или, может, убийца сделал так, чтобы он не заподозрил угрозу.

Дмитрий перевёл взгляд на тело. Громов стоял, когда его убили. Это значило, что убийца подошёл к нему в открытую, без угроз. Значит, не было резких движений, не было страха. Как минимум, в первые секунды. Он снова посмотрел на угол пореза — уверенный, чистый. Не колебался ли убийца? Нет. У него точно был опыт, и убивал он явно не в первый раз.

— Что насчёт времени смерти? — спросил он у криминалиста.

— Ориентировочно ночью, между часом и тремя. Точнее скажу после вскрытия. В квартире тихо, следов взлома нет.

Дмитрий задумался. Если Громов открыл дверь сам, значит, он доверял убийце. Или не боялся его. Может, подумал, что это кто-то из своих? Хотя у него вообще были «свои»? Он никогда не выглядел человеком, готовым впускать в свою жизнь лишних людей. Скорее, он был тем, кого терпели.

— Есть что-то ещё? — спросил он.

— Да, вот это, — криминалист показал на пакет с уликой. — Валентинка. Он держал её в руке, когда его нашли. Или кто-то вложил её после.

Дмитрий протянул руку и взял пакет. Он уже знал, что увидит, но когда разглядел открытку, всё равно ощутил неприятный холодок на затылке. Красная, с глупым сердечком. Точно такая же.

— Чего молчишь? — Бёрти шагнул ближе, заглядывая через плечо.

Дмитрий открыл пакет и развернул открытку. Внутри, аккуратным почерком, были написаны строчки:

«Первый шаг — вины расчёт,

Считай до пяти, но смотри, не умри

Милый господин

Miss_Sisi

Загадочная валентинка в День святого Валентина возвращает Дмитрия к старому делу и непростым тайнам прошлого. Кто-то заставляет его вспомнить ошибку, что он так старательно пытался забыть. За сделанный выбор теперь придётся платить, и каждая новая улика становится всё более личной. Сможет ли он разобраться, где заканчивается месть и начинается правда, пока время не истекло?

Клуб Романтики: Секрет небес: Реквием

Лэйн/Дмитрий

Ян

Борис Романов

Расчет вины

ru-raschet-viny-milyi-gospodin-beta-miss-sisi

Лэйн сидела напротив, сжимая чашку так, будто тепло керамики могло согреть не только её пальцы, но и стереть ту пустоту, что окутала её сознание. Дмитрий молчал, осматривая её, и пытался подобрать слова, с которых стоило начать. В этом молчании не было неловкости — скорее, ощущалось напряжение, словно натянутая струна, готовая лопнуть в любую секунду.

— Ты изменился, — сказала Лэйн, не поднимая глаз. В её голосе не было ни любопытства, ни упрёка.

Дмитрий едва заметно дёрнул уголком губ, но улыбка так и не появилась.

— Похоже, время не щадит никого, — ответил он на выдохе.

Она подняла взгляд, пронизывая его своим холодным и цепким взглядом.

— Ты пришёл не для того, чтобы говорить о времени.

Дмитрий вздохнул, провёл рукой по затылку. Да, она была права. Он не знал, как подойти к этому разговору, не знал, с чего начать. Она не доверяла ему, и имела на это полное право. В её глазах читалась усталость от всего, что он мог сказать. Он чувствовал, как эта стена, возведённая между ними за годы, становилась всё выше.

— Мне просто нужно убедиться, что ты в порядке, — наконец произнёс он, осторожно выбирая слова.

Лэйн фыркнула, наклонилась вперёд, положив локти на стол.

— О как, в порядке ли я? Ты врываешься в мой дом после трёх лет молчания и спрашиваешь, в порядке ли я? Какое тебе вообще до этого дело?

Дмитрий удерживал её взгляд, не показывая, как сильно задели слова. Он знал, что заслужил это. Все её упрёки, вся эта злость — он понимал их природу и знал, что именно он когда-то сломал что-то важное между ними. Но даже осознание этого не делало её слова менее болезненными. Он не мог повернуть время вспять, не мог исправить сделанные выборы. Всё, что оставалось — стоять здесь и принимать её гнев, зная, что он его заслужил.

— Потому что ты можешь быть в опасности, — сказал он.

Лэйн откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Опасности? — повторила она, в голосе появилась непривычная нотка упрёка. — Что, очередной заговор? Ты думаешь, что можешь просто прийти и сказать мне, что я в опасности, и я тебе поверю?

— Это не заговор, — Дмитрий сжал пальцы в кулак. — Я серьёзно.

— Правда? — Она прищурилась, голос её стал жестче. — Как и в тот раз, да?

Он закрыл глаза на секунду и тяжело вздохнул. Это снова возвращало его к тому разговору, к той ночи, когда она ушла. Когда всё разрушилось.

— Лэйн, — он тихо произнёс её имя, но этого оказалось достаточно, чтобы в ней что-то сломалось.

— Нет, чёрт возьми, ты не имеешь права! — Она резко вскочила, чуть не опрокинув стул. — Ты не имеешь права снова лезть в мою жизнь и говорить мне, что я должна делать!

Её голос сорвался, и Дмитрий заметил, как в её глазах мелькнуло что-то, чего он не ожидал. Она всегда была собранной, контролировала себя, но сейчас эмоции прорывались наружу. Это было непривычно. Он знал, почему — и всё же, видеть её такой было странно. Лэйн тут же взяла себя в руки, глубоко вдохнув, но эта доля секунды, этот срыв, уже сказал ему больше, чем любые слова.

— Ты опоздал, — продолжила она уже тише, но с той же горечью в голосе. — Ты потерял это право три года назад.

Тишина повисла между ними. Дмитрий наблюдал за ней, за тем, как она борется с эмоциями, как пытается удержать контроль. Он понял, что просто так не убедит её быть осторожней. Она не примет угрозу всерьёз, пока не узнает деталей.

Он медленно поднялся, оперевшись руками о стол.

— Кто-то убивает людей, связанных с той операцией, — сказал он ровным голосом. — Оставляет валентинки. В них зашифрованы сообщения.

Лэйн моргнула. Её губы чуть приоткрылись, но она так и ничего не сказала.

Дмитрий внимательно следил за её реакцией: злость в её глазах на секунду уступила место чему-то другому. Растерянности? Нет… Скорее, тени понимания, смешанной с чем-то ещё — смутным, неуловимым. Как будто в ней боролись два противоположных чувства: желание отрицать и необходимость признать очевидное. Дмитрий знал её достаточно хорошо, чтобы уловить этот тонкий сдвиг. Она не задавала вопросов и это беспокоило его больше всего. Не потому, что она не верила, а потому, что, возможно, уже знала что-то, но не хотела признавать этого даже самой себе.

— Громов мёртв, — продолжил он. — Борис тоже. Их нашли с валентинками в руках, а на них дурацкие считалки.

Лэйн всё ещё молчала. Дмитрий видел, как её пальцы сжались в кулаки, как по лицу пробежала тень осознания.

— Ты шутишь, — наконец выдохнула она.

— Я бы не стал приходить к тебе с этим, если бы это было шуткой, — ответил он.

Лэйн резко отвернулась, сцепив пальцы на затылке, будто пыталась сдержать панику. Дмитрий заметил, как напряглись её плечи, как дыхание стало чуть глубже. Она собиралась, боролась с собой.

— Чёрт… — прошептала она.

Дмитрий не вмешивался, не торопил её. Он знал, что ей нужно время.

Через несколько секунд Лэйн развернулась. Её глаза снова были холодными, но что-то не сходилось. В её холоде теперь читалось не только раздражение, но и страх.

— Что ты от меня хочешь, Дмитрий? — спросила она, её голос стал тише, но напряжённость не исчезла.

— Я хочу знать, что ты не следующая, — сказал он. Лэйн тяжело вздохнула, но молча наблюдала за ним. — Подумай, тебе никто не угрожал в последнее время? Может, были какие-то странности в последние недели?

— Нет, — наконец сказала она. — Нет, мне никто не угрожал… но… — она закусила губу, поколебалась, затем всё же продолжила, голос стал ещё тише, словно она говорила больше самой себе, чем ему: — Был один момент… что-то странное, но я не уверена… Мне казалось, что за мной наблюдают. — Лэйн тяжело сглотнула вязкую слюну, смотря по сторонам.

Она словно боялась встретиться с ним взглядом, но между тем продолжила:

— Я замечала взгляды, какие-то тени на периферии, но думала, что это просто паранойя. Иногда мне казалось, что, стоит мне обернуться, как кто-то скрывается из виду. А сегодня… Сегодня я увидела двоих людей. Это было неправильно. Слишком открыто. Они не скрывались, не отводили взгляд. Я не стала делать вид, что не заметила. Подошла к ним и спросила напрямую. Они даже не попытались соврать, не испугались, просто спокойно ответили, что их приставили по твоему приказу.

Дмитрий стиснул зубы, отводя взгляд в сторону. Слова давались с трудом. Он чувствовал, как между ними зияет пропасть — что-то бесконечно далекое и пустое, что не заполнить словами. Резкий выдох. Он отчаянно пытался сдерживать раздражение.

— Ты хоть понимаешь, насколько это безрассудно? — его голос прозвучал хоть и тихо, почти шёпотом, но всё же жёстче, чем он рассчитывал.

Лэйн не дёрнулась, даже не моргнула, словно её совсем не касалось его раздражение.

— Какая разница? — равнодушно бросила она, не поднимая глаз.

— Разница в том, что это мог быть не мой человек, — Дмитрий сжал кулаки, чувствуя, как в груди растёт тяжесть. — Если бы это был убийца? Если бы ты подошла к нему так же, как к этим двоим?

Она медленно подняла голову. В её взгляде не было страха. Ни злости, ни тревоги. Только ледяная пустота.

— Нет, правда, — она перебила его, — что с того?

— Мне всё равно, Дмитрий, — её голос звучал ровно, даже слишком, но он видел, как побелели её пальцы. — Я больше не держусь за свою жизнь.

Внутри что-то болезненно дёрнулось. Он не позволил этому проявиться, как не позволил голосу дрогнуть. Дмитрий чувствовал, как внутри него всё кипит. Её безразличие злило, но ещё сильнее злило, что он ничего не мог с этим сделать. Он потерял право на то, чтобы её переубеждать ещё три года назад. Но оставить Лэйн просто так, без защиты, даже не попытавшись, он не мог.

Он сглотнул, заставляя себя говорить спокойно:

— Я приставил людей только сегодня. Если за тобой наблюдали раньше — это был не я, — прошептал Дмитрий, ласково заводя пальцами прядь её волос за ухо.

— Значит, кто-то ещё, — хмыкнула Лэйн, повернув голову в сторону.

— Значит, кто-то ещё, — повторил он.

— А мне — нет. — прошептал Дмитрий, — Я не могу вести дело и одновременно переживать о тебе.

Он видел, как внутри неё что-то колебалось, понимал её чувства, старался не давить.

— Ты хочешь, чтобы я уехала, — не спрашивая, сказала она. — Куда же?

— В нашу квартиру, — коротко ответил он. — Никто о ней не знает, кроме нас. Я отвезу тебя.

Лэйн хотела что-то сказать, но он не дал ей этого сделать. Осторожно, медленно он сделал шаг ближе и, прежде чем она успела отстраниться, заключил её в объятия. Тепло его тела было пугающе знакомым, воспоминания захлестнули её прежде, чем она смогла их остановить. Дмитрий наклонился ближе, зарываясь носом в её волосы, его голос был почти неслышным:

Лэйн стиснула зубы, чувствуя, как её защита трещит по швам. Она слабо толкнула его в грудь, но не отстранилась. Вместо этого её плечи задрожали, и, наконец, она тихо, почти неслышно выдохнула:

Лэйн просила пару минут, чтобы собраться. Дмитрий кивнул, наблюдая, как она направилась к спальне. Он хотел последовать за ней, но замер, когда она остановилась в дверном проёме и обернулась. Её рука чуть дольше, чем нужно, задержалась на дверной ручке.

— Подожди здесь, — её голос прозвучал чуть натянуто, словно она сама не до конца верила в свою просьбу. — В спальне бардак.

Она объяснялась небрежно, слишком поспешно, в словах сквозила какая-то неуверенность. Дмитрий нахмурился, уловив эту деталь, но не стал настаивать.

— Надеюсь, не придётся тебя ловить у окна в попытке сбежать? — хотел он разрядить обстановку.

Лэйн лишь закатила глаза и скрылась за дверью, оставив его в одиночестве.

Дмитрий провёл ладонью по лицу, ощущая накопившуюся усталость. Он знал, что ей нужно это мгновение — не просто собраться, а чтобы хотя бы немного осознать происходящее. И пусть у него была тысяча вопросов к её поведению, сейчас было не время их задавать.

Спустя несколько минут Лэйн вернулась. В её движениях не было спешки, но взгляд стал более собранным. Она набросила куртку и перекинула через плечо небольшую сумку. Дмитрий ничего не сказал, лишь кивнул ей на выход.

По дороге они молчали. Город за окнами казался далёким, отстранённым, как будто не существовал в их реальности. Каждый из них был погружён в свои мысли, но молчание не было тяжёлым — скорее, наполненным чем-то недосказанным. Дмитрий то и дело скользил взглядом по её профилю, отмечая, как она нервно сжимает ремешок сумки, как её губы плотно сжаты, а взгляд устремлён в боковое стекло, но не сфокусирован ни на чём конкретном.

Когда они уже подъезжали к месту, Лэйн вдруг нарушила тишину.

— Почему ты думаешь, что я в опасности? — обеспокоенно спросила она.

Дмитрий чуть сильнее сжал руль.

— Убийца не просто выбирает жертв, — ответил он после короткой паузы. — Он целенаправленно избавляется от тех, кто был причастен к той операции.

Лэйн нахмурилась, но ничего не сказала, только отвернулась к окну. Дмитрий чувствовал её колебание, её мысли, вихрем проносившиеся в голове, но знал, что она не озвучит их. Не сейчас.

Машина плавно остановилась у знакомого здания. Дмитрий заглушил двигатель и выдохнул.

— Приехали, — негромко произнёс он.

Лэйн посмотрела на дом. Тот самый, в котором они когда-то жили. Всего пара лет назад, но казалось, что это было в другой жизни.

— Ты давно здесь не был? — тихо сказала она, почти не спрашивая.

— Да. — Он отвернулся, сжав пальцы на руле. — Было невыносимо видеть место, где мы были вместе.

Лэйн не ответила сразу, но он заметил, что она задумалась о чём-то. Наконец, спустя пару минут она взяла свою сумку и открыла дверь.

— Пойдём, — бросила она, выходя из машины.

Дмитрий выдохнул и последовал за ней.

Лэйн замерла на пороге, оглядываясь, будто боялась, что, если сделает шаг дальше, всё исчезнет. Пыль на полках, приглушённый свет, тот же самый запах — лёгкая смесь кофе и старых книг. Ничего не изменилось.

— Удивительно, — пробормотала она, скользя пальцами по деревянной поверхности стола. — Будто я вернулась на несколько лет назад.

Дмитрий неловко пожал плечами, но ничего не сказал. Он не решился что-то менять здесь, словно это место должно было остаться неизменным напоминанием о прошлом. О ней.

Лэйн перевела на него взгляд, внимательно изучая выражение его лица. Её глаза скользнули по нему чуть дольше, чем обычно, будто она искала в его чертах что-то новое или, наоборот, давно забытое. Её губы чуть дрогнули, но она быстро взяла себя в руки.

— У тебя есть подозреваемые? — спросила она после паузы. — Ты сказал, что Громов и Борис мертвы. Что насчёт подозреваемых?

Дмитрий сжал губы, но покачал головой.

— Я уже сказал слишком много. Мне вообще нельзя было говорить тебе ни слова о расследовании.

Лэйн усмехнулась, но эта усмешка выглядела натянутой, словно она пыталась спрятаться за ней, скрывая что-то, что не должна была выдать. В её глазах промелькнуло что-то похожее на любопытство, но уже через секунду выражение лица вновь стало привычно отстранённым, будто ничего важного не произошло.

— А что за считалки? — её голос был мягче, осторожнее.

Дмитрий посмотрел на неё, взвешивая, стоит ли говорить. Но в итоге только устало выдохнул.

— Детские стишки. Озлобленные, рифмованные послания. Убийца знает, кого выбирает — это не случайность. Последние строчки точно адресованы мне.

Лэйн кивнула, принимая ответ, но не продолжала расспросы. Они просто стояли, не зная, что сказать дальше. Тишина между ними уже не казалась пустой — скорее, наполненной чем-то осязаемым, почти физически тяжёлым.

Дмитрий сделал шаг ближе. Лэйн не двинулась, не отвернулась. Она смотрела на него, не моргая, как будто ждала чего-то. Или, возможно, понимала, что должно было произойти.

На счёт шесть — я уже здесь

На форумах поклонников «Клуба Романтики» сломано много копий по поводу того, какая из интерактивных историй – самая захватывающая. Однако почти все фанаты вносят в свои личные топ-3 «Секрет Небес» за авторством писателя Алисы (она же – Элис). История девушки Вики, которая после смерти пытается разобраться в своих чувствах, встречает знойного красавца Люцифера и вычисляет имя своего убийцы, впечатлила читателей своей продуманностью и реалистичностью. Как и любая хорошая история, эта породила множество фанфиков и теорий на форумах поклонников.
Мы отделили зёрна от плевел и опубликовали в нашем фэндоме только лучшие фанфики «Секрета Небес». Читайте наши ФФ, и вы узнаете, как сложились бы отношения Вики и Дино при появлении сильного ОЖП, а также какую сторону в итоге выберет полукровка Мальбонте. У нас есть произведения и по 2-ой части этой интерактивной истории – с участием Астарота, Эрагона и всех всадников Апокалипсиса, включая одиозного Голода. Особо впечатлительных предупреждаем сразу: часть наших историй имеет возрастное ограничение 18+ и может быть ну очень горячей! 

От оригинальной книги Брэма Стокера душа прямо-таки уходит в пятки. Однако «Клуб Романтики» сумел превратить ужастик о кровожадном графе из Трансильвании в сентиментальную интерактивную историю. «Дракула. История Любви» вполне себе вписывается в современный тренд, который показывает, что вампиры могут не только рычать и сосать кровь, но и ухаживать за девушками – причём куда красивее простых смертных.
Читая наши фанфики по «Дракуле История Любви», вы отправитесь назад во времени в Османскую империю XV века вместе с реставратором Лайей, чтобы разобраться, кто же такой этот загадочный филантроп Влад и почему шесть веков назад он выглядел так же неотразимо, как сейчас. В нашем каталоге вас ждут ФФ с ОЖП и ОМП, а также кроссоверы с другими фэндомами. Однако призываем вас быть осторожными: персонажи историй настолько очаровательны, что прощаться с ними вам будет очень тяжело!

Расчет вины

Содержание

Считай до пяти, но смотри, не умри

На счёт шесть — я уже здесь

Комментарии (0)