      Люди извне считают, что королевский дворец — счастливое место. Власть и богатства, которым нет счета. Слава и почести, которым нет конца. Я же считала, что дворец — оковы и лютые звери. Он был для меня домом, темницей, и в то же время всем тем, что я имею. Я любила его и боялась. И, наконец, я поняла, что люблю людей, которые обитают в этом дворце. Но и боюсь я их же...

Мне не повезло родиться младшей принцессой. Несмотря на мой высокий титул, это значило лишь то, что почти любой достойный мужчина мог забрать меня себе, если на то будет его воля и воля моего отца. Нет, меня, как младшую дочь короля и королевы, истинную конджу

 конечно же, не отдали бы лесорубу или привратнику, что стоит на страже дворцовых земель, но, если это будет сын какого-нибудь местного князька, мелкого чиновника, разбогатевшего купца или рыцарь, снискавший почестей - милости просим, таковы обычаи...

Все вокруг говорили, что я должна была родиться где-нибудь на Севере, где туманные вершины гор утопают в вечных снегах, сохраняя в себе разные черты тамошних угрюмых народов и не обладая тем характерным внутренним светом, что исходил от всех девушек лишь нашего древнего рода и так привлекал мужчин даже на расстоянии. Ведь на типичную девочку-принцессу, пусть и младшую, я вовсе не была похожа, хоть и имела прекрасное воспитание, обладая при этом сильным характером, упрямым нравом и стойким духом, подчинить и сломить который вряд ли будет под силу даже самому грозному военачальнику. Покорность и тишина были мне не свойственны, с самого рождения я была шумной своевольной непоседой, и лишь забавы и проказы доставляли моему сердцу настоящее удовольствие.

Придворные дамы и няньки, что с младенчества окружали меня своей заботой, всегда говорили, что все, что есть достойного в нашей династии воплотилось во мне. Сила духа, смелость, дерзость и живой ум, все смешалось у меня внутри, несмотря на мою хрупкую внешность. До своих пятнадцати лет я была сорванцом, не желая превращаться в благородную принцессу, стрельба из лука и верховая езда приносили мне наслаждение, многим большее, чем наряды и украшения. И даже отец иногда подтрунивал меня, сетуя на то, что я родилась девчонкой... Он говорил, что я должна была родиться мальчиком, крепким и сильным, и тогда он точно завещал бы мне престол.

Но что-то пошло не так, и теперь на его голову легло тяжкое бремя по поиску подходящего мужа своей своенравной дочери, не только по положению, но и по ряду многих факторов, которые меня окружали.

Ведь я принцесса, принцесса по крови, и я не готова выйти замуж за абы кого. Даже несмотря на то, что я - младшая в роду и должна быть покорной, послушно принимая все, что уготовила мне судьба. Даже если на это будет воля моего отца - правителя Западного Королевства. Даже если мне станут угрожать и мне придется сражаться, я не подчинюсь просто так.

Я - младшая принцесса королевства Мидок

, третья госпожа этого дома и истинная конджу. Я - принцесса Арин, и без боя я точно не сдамся.

В ту пору ночь выдалась ненастной. В небольшой отсыревшей от влаги комнате с высокими сводчатыми потолками, освещенной лишь пламенем нескольких свечей на тонконогих канделябрах, было тепло и сыро, как в хорошо растопленной парной бане. В разожженном камине потрескивали сухие дрова, полыхало жаркое пламя. От яростных раскатов грома сотрясались и дребезжали запотевшие оконные рамы, а молнии, казалось, пронзали насквозь толстые каменные стены королевского дворца.

В помещении было тихо. В гробовом молчании никто из присутствующих здесь людей, понурив головы, не осмеливался высказать вслух то, о чем думал: слишком сильная гроза в середине марта — дурное предзнаменование.

Король Северных Земель, Его Величество Ким Намджун безмолвно, сцепив руки в замок за спиной, покорно ждал вердикта королевского врача за тяжелым покрывалом расшитой золотом парчовой занавеси, что разделяла пространство лазарета на две части. Он задумчиво смотрел в окно, и черные глаза внимательно наблюдали за тем, как ливень хлещет в стекла и омывает резные деревянные ставни. Его пальцы, унизанные драгоценными перстнями, не находили себе места, подрагивая от грозных раскатов грома. Напряженный взгляд был устремлен в темноту, туда, где всполохи молний разрезали воздух, и мужчина то и дело облизывал пересохшие от волнения губы. И ждал. Терпеливо ждал.

- Ваше Величество... - вдруг негромко позвал его Хосок, приближенный королевский лекарь, распахивая занавеси и жестом приглашая короля пройти дальше.

- Ну, знахарь? Что там? Что скажешь? - взволнованно спросил Намджун с надеждой, что была в тот миг в едва заметно дрогнувшем голосе.

Когда он смотрел на главного королевского врача, то внешне оставался серьезен и невозмутим, и те, кто плохо знали его, сказали бы, что он по-королевски хладнокровен, как и всегда, но трепещущие ресницы и слегка приоткрытые губы выдавали в нем его внутреннее беспокойство и страх, с каждой долей секунды, поглощающий его все сильнее. Он шумно сглотнул, сгорая от нетерпения и ожидая при этом лучшего исхода, но в ответ Хосок, смутившись, лишь опустил взгляд и покачал головой, отворачиваясь и вытирая руки тонким льняным полотенцем:

- Наложница не беременна, повелитель... - глухо произнес он, стараясь не встречаться с Намджуном глазами.

Король сжал челюсти, выдохнул и, помолчав секунду, тихо уточнил:

- Увы, да, мой господин... Снова нет... - понурив голову, ответил Хосок. Он покаянно согнулся в поклоне, так, словно, это была и его вина тоже.

- Ты уверен? Все точно? - снова спросил король.

В этот миг его голос звучал спокойно и строго, но в глазах читалось страшное разочарование, граничащее с отчаянием. Он кашлянул, прочистив горло, в котором в миг образовался противный давящий ком, и бездумно уставился в пространство куда-то  поверх головы врача. Король и так уже знал ответ, но все же хотел удостовериться. Удостовериться в том, что и так было известно.

- Да, повелитель... - скорбно отозвался Хосок, и голос вдруг предательски скрипнул. Сердце его разрывалось, и он не знал, что в это мгновение ответить своему королю, как облегчить его страдания.

- А другие? - еле слышно добавил Намджун.

- Увы, и другие тоже... Все надежды вновь не оправдались, подозрения оказались ложными... - отводя глаза, пробормотал Хосок, но не успел он договорить, как девушка, которая до этого сидела на маленькой узкой постели, низко склонив голову и слушая их разговор, вдруг вскочила на ноги и в отчаянии бросилась к королю.

Упав на колени, она припала губами к руке молодого мужчины, страстно целуя, тиская и сжимая ее. Девушка терлась мокрыми от слез щеками о его ладонь и самозабвенно рыдала в голос, причитая:

- Простите меня, простите, мой повелитель! Прошу вас, умоляю, простите... - в эту секунду она плакала так искренне, так горько, уливаясь душащими ее слезами.

Наложница рыдала и рыдала, не в состоянии остановиться, целуя ладонь и пальцы короля, нежно прижимаясь к коже тёплыми губами, а мужчина, нежно и невесомо дотронувшись свободной рукой до ее темной макушки, негромко произнес:

- Тише, милая, в этом нет твоей вины...

- Но как же, государь? - девушка подняла на него зареванное лицо и непонимающе уставилась на Намджуна, часто хлопая покрасневшими глазами. - Ведь это я не смогла осчастливить вас...

- Встань, Рюджина, - мирно произнес король. - Ты можешь идти, ты ни в чем не виновата... - спокойно сказал он, умиротворенно улыбнувшись, приподняв только уголки губ, и качнул головой, жестом показывая наложнице, чтобы она ушла.

Рюджин, смиренно склонившись, торопливо поднялась на ноги и, не поднимая глаз, засеменила прочь из комнаты.

Проводив ее взглядом, Намджун молча вздернул подбородок, поиграл желваками, подумал о чем-то еще пару мгновений, вновь убрал руки за спину и, шагнув в сторону, негромко произнес:

- Ты хочешь сказать, Хосоки, что твой диагноз подтвердился?

- Боюсь, что да, мой прекрасный господин... - хмурясь, тихо ответил лекарь и опять согнулся в поклоне.

- Я бесплоден? - дернув бровью, уточнил король, из последних сил стараясь не терять самообладания. - И никогда не смогу зачать наследника, так? - его голос начал отдавать сталью, когда мужчина задал свой последний вопрос.

Врач отозвался не сразу:

- К сожалению, да, ваше величество... Я склонен так думать... Мне... - он вновь замялся, но, спустя миг, все же закончил свою фразу. - Мне очень жаль... Простите...

Внешне оставаясь безмятежным и даже равнодушным, Намджун был повержен и уничтожен. Растоптан. Его сердце было разбито на тысячи мелких осколков. Стыд, позор и унижение для любого правителя - это неспособность зачать наследника, продолжателя рода. В носу неприятно защипало. Часто заморгав, мужчина спросил, будто у самого себя:

- И что же нам теперь делать? - этот тихий вопрос звучал с таким горестным отчаянием в мягкой, спокойной интонации короля, что Хосоку невольно стало больно за него.

Они знали друг друга много лет и были дружны с самого младенчества. Хосок, будучи взятым на воспитание королевской семьей в самом раннем детстве, вырос вместе с Намджуном и его родным младшим братом-принцем здесь, во дворце. Хосок и сам родился благородным и унаследовал от покойного отца небольшое поместье в горах, которым пока, до вступления завещания в законную силу, управляла его старшая сестра. Несмотря на дворянское происхождение, Хосок не имел в себе ни капли крови правящей династии, поэтому ни на что не претендовал и в политику старался не лезть, больше интересуясь точными науками и знахарством. Он был предан и верен королю и династии, подобно охотничьей собаке, и готов был отдать жизнь за любого из них. Намджун же все равно очень часто советовался с ним в разных вопросах, посвящая его в дела государственной важности, даже несмотря на то, что вокруг его королевской особы всегда была целая толпа придворных советников.

Между тем, старому, почившему десять лет назад королю Ким Тэджону несказанно повезло, - оба его сына-принца родились под счастливой звездой и обладали такими выдающимися лидерскими качествами, что было понятно, - страна никогда не останется без вожака. Но случилось это: молодой государь по природе своей не может иметь детей, и наследие трона теперь оказывалось под угрозой.

- Я не знаю, мой король, выбор за вами, - склонив голову, неуверенно пробормотал в ответ Хосок, но через секунду он добавил уже более решительно. - Он в любом случае будет верным, а подданные примут любое ваше решение, любой исход.

Намджун же отозвался не сразу. Взгляд его казался бездумным и печальным. Помолчав некоторое время, мужчина, все еще смотря куда-то вдаль на светлеющий горизонт, где уже занималось утро, вдруг тихо проговорил, нахмурив широкие черные брови и явственно ощущая, как во рту все пересохло:

- Это больно... Осознавать все это очень больно, Хосоки... Что я не такой, как все... - хрипло выдавил король и вздрогнул, сам того не ожидая, от звука собственного голоса. Но, потом быстро взяв себя в руки, прочистил горло и продолжил, уверенно и властно. - Нашему государству нужен наследник. - твердо заключил он. - НАМ нужен наследник, ты понимаешь? И он нужен нашей династии, во что бы то ни стало. Мы не можем оставить трон. За него тотчас начнется грызня. И роду придет конец.

- Я понимаю, ваше величество, но... есть ваш младший брат... - начал было он, но король небрежным жестом руки перебил его, заставив замолчать, и сказал:

- Мой младший брат - великий полководец. Он сражается на поле боя, как лев. Мой лев. И его жизнь находится в такой же опасности, как жизнь любого солдата в его войске, поэтому нам нужна уверенность в будущем. Династии нужны наследники, любой ценой.

- Но вы не... - попытался возразить Хосок, вскидывая глаза, но Намджун тут же раздраженно прервал ход его мыслей:

- Я знаю, что я не способен на это! Спасибо, что снова напомнил мне о моей мужской неполноценности! - нервно проговорил король, и лекарь виновато склонил голову, отступая на шаг, но смягчившись, Намджун добавил. - Но зато на это способен мой брат.

- Но принц не может иметь свой гарем в королевском дворце, пока жив король... - опять подняв голову, произнес Хосок.

- Это я тоже знаю, можешь не учить меня местным обычаям, несчастный! - грозно отозвался Намджун. - Но у нас нет иного выхода, лекарь, понимаешь? Нашему роду нужны гарантии.

- Возможно, когда вы женитесь... Все будет иначе... - начал было Хосок издалека, ведь королю недавно исполнилось двадцать пять лет, и женитьба была неизбежна. - Сюда со дня на день прибудет ваша невеста... - но снова, не дав договорить, Намджун резко перебил его размышления, огрызнувшись:

- Это ничего не изменит. Не давай мне ложной надежды, не обнадеживай. Не заставляй меня вновь поверить в то, чего не случится... Ты же сам это знаешь!

Хосок опустил глаза и слабо кивнул, тут же замолчав.

- Я удаляюсь в свои покои для принятия правильного решения... - негромко сказал Намджун, оповестив лекаря и сверху вниз смотря на склоненную голову своего приближенного.

- Как пожелаете, мой король! - отозвался Хосок и, выпрямившись, крикнул. - Стража! -  привратники распахнули двери, пропуская молодого правителя в коридор, и мужчина, взмахнув шелковыми одеждами, словно вихрь промчался по темному переходу, ведущему сквозь огромные залы вглубь дворца.

Через минуту Хосок торопливо последовал за ним. Как вдруг, не успев шагнуть и пары шагов, был перехвачен чьей-то рукой. Лекарь поднял взор, проскользил глазами вверх по тонким красивым ухоженным пальцам, что были унизаны драгоценными перстнями и цепко держали его за рукав бледно-голубого ханбока. А, уже спустя миг, встретился взглядом с яркими черными глазами королевского фаворита, который управлял гаремом и занимался всем, что было с этим связано уже несколько последних лет:

- Ты точно все проверил? - строго прошептал ему Сокджин на самое ухо, низко склоняясь к его плечу.

- Да, Джини, мои худшие опасения подтвердились... - стараясь говорить так же тихо, отозвался Хосок.

- Если ты пропустишь хоть чью-то беременность в королевском гареме, я велю отрубить тебе голову, а тело засунуть в мешок и выбросить в реку, ты меня понял? - фаворит сверкнул огромными глазами и устрашающе воткнулся взглядом в Хосока, когда тот лишь усмехнулся, высвобождая рукав своего ханбока и отдергивая руку:

- Боишься потерять свою власть в гареме, Джини? Ты же знаешь, что если наложница забеременеет, то все твои почести перейдут к ней... - Сокджин в ответ только гордо задрал подбородок, вскидывая голову, а Хосок продолжал. - Спешу тебя расстроить... Решение короля тебя явно не обрадует...

- Что он тебе сказал? - грозно прошипел Сокджин, тут же обернувшись и хмурясь так, что брови почти срослись на переносице.

Но Хосок, уходя, лишь только бросил в ответ:

- Скоро узнаешь! - и лукаво улыбнулся.

Намджун уже некоторое время взад и вперед расхаживал по своим покоям, не присев ни на секунду и все еще обдумывая решение, которое он, несмотря на все сомнения, принял почти сразу. Не разжигая свечей и не разводя камин, он медленно ходил туда-сюда, подметая полами распахнутого черного шелкового халата мраморные холодные настилы, которыми были выложены дворцовые комнаты. В покоях было промозгло от утренней свежести и недавно прошедшей грозы, но Намджун этого совсем не чувствовал. Он думал о своем, приняв решение изменить древние традиции, и понимал, что, несмотря на все сложности, он делает правильный выбор.

Ведь даже если его младший брат, обзаведясь наследником и укрепив свои позиции, устроит дворцовый переворот, в опасности окажется только его собственная, Намджунова жизнь. Но это волновало его в последнюю очередь. Главное, что судьба династии не будет под угрозой. И он поймет это. Он примет это, но только если брат решится на такой жест, в чем Намджун сейчас очень сильно сомневался. Он знал его всю свою жизнь, он помнил, как он появился на свет, как пришел в этот мир, и всегда, всегда с самого младенчества, принц был очень предан ему. Предан настолько, что готов был отдать все и пожертвовать собой, ради жизни короля.

Он вспоминал их детство. Их игры, дурачества. И не было ни единого раза, когда ловкий и смелый принц хоть как-то пожалел себя, если Намджуну грозила хотя бы малейшая опасность. Несмотря на то, что он был намного младше, он самоотверженно защищал своего вожака, своего короля, невзирая на то, что и сам был сильным юношей и сильным соперником. Таким же сильным, как старший брат, а возможно и сильнее. Все, что было в принце, отражалось в его больших, глубоких, как черные омуты холодных горных озер, глазах... Табун лошадей, гривы, ветер, свобода, любовь к своему краю и земле, на которой вырос. Дух дикого северного ветра - таким был его младший брат. Лучший воин и преданный друг.

Намджун понял, что не может усомниться в верности и смирении своего брата, поэтому даже несмотря на скорую женитьбу, - которая, как он понимал, ничего не изменит, - он решил дать своей династии шанс на продолжение. Он понимал, что нарушает традиции, созданные годами, он знал, что испокон веков было так заведено: никто во дворце не имел право жениться, заводить гарем и рожать детей, прежде, чем у короля появится наследник. Но правила существуют для того, чтобы их нарушать. Ведь решение проблемы не терпело отлагательств. И, если сам Намджун не способен на это, то тогда его брат должен сделать это за него. Для продолжения рода и во имя династии. Все ради спокойствия и процветания.

Побарабанив пальцами по столу, Намджун ещё несколько мгновений поколебался, после чего быстро подошел к дверям, вскинул руку, ударил по ним кулаком несколько раз и громко крикнул:

- Стража! Чонгука ко мне! Немедленно!

Глава 1.

Marina Lintu

Самые великие битвы всегда происходят за любовь...

Bangtan Boys (BTS)

Ким Намджун/ОЖП/Чон Чонгук

ОЖП/Ким Намджун

ОЖП/Чон Чонгук

ОЖП/Чон Чонгук/ОЖП

Чон Хосок

Ким Сокджин

Royalty

Тусклое, желтовато бледное солнце медленно вставало над иссиня сизыми вершинами заснеженных гор. В высокие стрельчатые окна королевских покоев воровато прокралось промозглое туманное утро. В помещении было холодно и сыро. И толстые каменные стены, словно пропитавшись влажностью, казалось, еще больше потяжелели, нависая и давя своей серой громадой.

Сложив руки на груди, король сидел в кресле, задумчиво перекатывая в пальцах снятый с руки перстень и разглядывая его так, словно видел впервые. Как вдруг его раздумье резко прервали. Вскинув голову, Намджун спешно обратил свой взор на двери, когда где-то в глубине темных переходов королевского замка стражник громко, протяжно прокричал:

- Дорогу! Его Высочество первый принц!

Затем послышались быстрые приближающиеся шаги, цокающие шпорами латных сапог по каменной кладке пустынного коридора. Тяжёлые двери распахнулись, и в темное помещение, словно вихрь, уверенным стремительным шагом ворвался Чонгук. Черный плащ, будто крылья, развевался у него за спиной. Меч хвандо

 позвякивал в ножнах на бедре. Он влетел в покои, словно ветер, принесший прохладу после знойного дня.

На ходу снимая головной убор, молодой принц тут же преклонил колено и, низко опустив голову, со всем почтением поприветствовал короля:

- Ваше Величество... - сдержанно произнес он, не поднимая глаз.

Красиво очерченных губ Чонгука коснулась едва заметная улыбка, когда черные, как смоль, вьющиеся волосы спали ему на щеки и лоб.

- Чонгуки! - воскликнул Намджун и, поднявшись на ноги, быстро подошёл к нему. - Встань, брат мой... - мягко проговорил он, ласково улыбаясь, осторожно коснулся пальцами его склоненной головы и распростер объятия, широко разведя руки в стороны.

Все еще не поднимая глаз, Чонгук выпрямился, и братья крепко обнялись. Через мгновение, Намджун немного отстранил молодого человека от себя, продолжая удерживать его за широкие плечи, и сказал:

- Дай взглянуть на тебя, - почти шепотом произнес он, жадно всматриваясь с большие родные темно-карие глаза, а после, вовсе отпустив Чонгука, нахмурился и с тревогой спросил. - Говорят, ты был ранен в бою?

- Пустяки, ваше Величество, обычная царапина, - спокойно отозвался Чонгук и отвел взгляд, натянуто улыбнувшись, сквозь боль от перенесенного увечья, которую он превозмогал вот уже несколько дней.

Колотая рана на левом плече затягивалась плохо, кровоточа и ноя. Хоть кинжал, которым его покалечили, и не был отравлен, грязь попала в рану вместе с острым лезвием, побудив воспаление, но молодой принц не привык жаловаться на жизнь. Он всегда все сносил стойко, стиснув зубы и сжав кулаки, молча переживая внутри все то, что порой его так сильно тревожило, при этом оставаясь внешне абсолютно безмятежным.

С детства воспитанный по военным канонам, Чонгук был терпелив, непреклонен и тверд. Уже с пяти лет его начали обучать военному делу, боевым техникам рукопашного боя и владению мечом. Его готовили к тому, что младший брат будущего короля должен стать военачальником. Так повелось издавна, и традиции старались не нарушать. Только он и никто другой поведет свое войско в атаку; только он и никто другой должен первым принимать удар на себя, уметь правильно выносить решения в трудных ситуациях и брать ответственность за жизнь каждого из своих бойцов.

Чонгук в свою очередь смиренно принимал выпавшую на его долю участь солдата, мужественно сносил все трудности и тяготы жизни военного, беспрекословно выполняя долг перед страшим братом и королевством, в котором родился и которое поклялся защищать даже ценой собственной жизни.

При всем этом смирении перед государственным долгом первый принц по натуре своей был ужасно упрям, настойчив, отчаянно горяч, нетерпелив, страстен и безнадежно смел в бою. Ведь он, воспитанный с малолетства мастером меча Хванджуном, был убежден, что истинный воин обязан должным образом выполнять любые приказы, независимо от сложности и опасности предстоящего задания. Следующий по такому пути человек должен быть твердо уверен в своих силах. И для Чонгука не было ничего такого, чего он не мог бы совершить.

Ведь у настоящего воина нет цели, есть только путь.

Солдаты любили его за это, уважали, ценили и боялись, потому что знали, что за невыполнение приказа их молодого генерала последует строгое, но справедливое наказание. Чонгук был точной копией королевы-матери, с такими же огромными темно-карими глазами, как у нее и смоляными пушистыми волосами, но характер, твердый и упорный, достался ему от отца, покойного короля Тэджона.

Спустя миг, принц улыбнулся и, посмотрев на Намджуна, произнес:

- Хосок уже делает все возможное. Ты можешь не беспокоиться за меня, брат, я под его чутким наблюдением...

Намджун кивнул в ответ и снова спросил, поднимая на Чонгука внимательный взгляд:

- Доложи, как обстоят дела на востоке? Все спокойно?

- Спокойно, - уверенно кивнул тот и, самодовольно дернув уголком рта, крепко сжал рукоятку меча и ухмыльнулся. - Мы их успокоили.

Намджун в ответ тоже улыбнулся, сверкнув глазами и искоса глянув на брата, чуть повел бровью:

- Как я мог в тебе сомневаться?

С древних незапамятных времен горные дикие и свободолюбивые народы Севера сплотились, объединив силы своих племен и создав единое государство Ханыль

, Поднебесную, на вершинах и склонах ледяных гор. Основав столицу, Нун

, они заложили крепость на самом высоком в предгорье зеленом холме, впереди огороженном глубоким рвом, наполненным водой, а позади надёжно закрытом снежными скалами.

Государство росло и процветало, но восточные соседи часто не давали им покоя, грабя и сжигая приграничные деревни. Объединившись с южанами, они делали набеги, наводя ужас на местных крестьян. Но северяне плотно оборонялись, а когда обороны было недостаточно, выходили в поход, оттесняя врагов и часто возвращаясь с победой. Они усмиряли непокорных, пригоняя с собой с восточных земель толпы рабов, пригодных для любой, даже самой тяжелой работы, будь то плантации или каменоломни. Ведь народы востока издревле славились своей выносливостью и силой. Как раз из такого похода недавно вернулся и Чонгук.

Помолчав некоторое время, Намджун, вдруг резко посерьезнев, понизил голос и спросил, поднимая на младшего брата, проницательный, полный внимания взгляд так, словно хотел увидеть в глазах того что-то особенное:

- Ты знаешь, зачем я пригласил тебя сегодня в такой ранний час, Чонгуки? - сказав это, он вздохнул, - на душе у него было неспокойно.

- Нет, ваше величество... - честно ответил принц, качнув головой.

Намджун совсем помрачнел. На лице его залегла тень, а в глазах вновь появилась тревога. Опасения съедали его. Он не знал, как начать, как признаться и как уговорить младшего брата на столь серьезный шаг. Ведь то, что он задумал станет для того, настоящим испытанием и проверкой его преданности своему старшему брату.

Спустя миг, собравшись с мыслями, король все-таки добавил:

- Я расскажу тебе все, как есть, дорогой мой брат. Ничего не скрою и не утаю. Но попрошу тебя взамен лишь об одном... - он сделал короткую паузу, набрал воздуха в грудь, а после продолжил, открыто и прямо смотря Чонгуку в глаза. - Выслушай до конца. И обещай, что будешь со мной откровенен. Ведь только ты, Чонгуки - моя надежда и опора, - король смотрел требовательно, почти не моргая и ожидая его реакции, а Чонгук нахмурился, чувствуя, что старший брат хочет сказать ему что-то важное, слишком важное, и коротко поклонился:

- Да, мой повелитель, обещаю... - сказал он и, тут же вскинув взгляд, в ожидании посмотрел на Намджуна.

Тяжело вздохнув, король одобрительно кивнул, подошёл к двери и, сильно ударив по ней кулаком, громогласно произнес, обращаясь к стражникам, стоящим на карауле:

- Никого ко мне не впускать! Сегодня я никого принимать не буду. Мы с братом поговорим с глазу на глаз, а после я хочу побыть один.

Вернувшись к принцу, Намджун опять попытался поймать его взор и произнес:

- Нечто случилось, Чонгуки... - начал он. - Наши с Хосоком опасения подтвердились... Пока тебя не было, лекарь кое-что проверил. И диагноз, который он мне вынес совсем неутешителен. Он ставит под угрозу судьбу нашего рода, - мужчина сделал небольшую паузу, после чего поспешно добавил. - Я бесплоден, Чонгуки. И я не смогу зачать наследника... - сказав это, король резко замолчал, отвел глаза, а потом вскинул их вновь, поглядев на своего младшего брата. Он ждал от него хоть чего-нибудь. Хоть каких-то слов... Хоть какой-то реакции...

Но Чонгук молчал. Опешив от слов Намджуна, он не знал, что и сказать. Это было серьезным пороком, недугом, как не назови... Поэтому Чонгук в замешательстве только пристально глядел на короля, тяжело дыша. Ведь он понимал, что наследники это укрепление позиций монарха при дворе, а их отсутствие рано или поздно приведет к краху правящей династии. Так было и так будет всегда. И теперь это являлось сложной, трудноразрешимой проблемой, вставшей на их пути...

- Кто об этом знает? - процедил Чонгук, уставившись в пол и сжав челюсти, желваки его ходили, а король ответил:

- Пока только доверенные лица - Хосок и Сокджин, и теперь ты, брат мой, - коротко произнес он и снова вопросительно поглядел на принца.

Чонгук лишь отрывисто кивнул в ответ, сведя черные брови. Он стоял, все так же крепко сжимая рукоять своей сабли, нервничая, и явно не понимал, что от него сейчас хочет его старший брат и какой реакции ожидает. Он чувствовал это по пристальному взгляду Намджуна, который неотрывно смотрел на него и даже почти не моргал. Чонгук занервничал еще больше. Он начал догадываться, в уме предполагая, что скажет король и к чему все идет, но отрицал и не мог в это поверить, поэтому просто молчал, стиснув зубы и нахмурившись, а Намджун, не теряя серьезный деловой тон, проговорил:

- Но, если не могу я... - сказал он. - Значит, сможешь ты.

Словно гром прогремел под сводами дворца. И без того большие глаза Чонгука стали огромными, расширившись. Он шумно выдохнул, резко вскинув голову. Грудь его тяжело вздымалась, когда король спокойно кивнул:

- Да, Чонгуки, - подтвердил свои слова мужчина.

Но принц, отшатнувшись, забормотал:

- Нет... Ваше Величество... Я не могу... Я не король... Я не имею права... Я всего лишь ваш верный подданный... - промямлив это, Чонгук попятился назад, отрицательно замотав головой.

Но Намджун, сев обратно в кресло, только снова сложил руки на груди и, чуть склонив голову набок, терпеливо произнес:

- Ты мой брат... - успокаивающе добавил он, чувствуя, как тот нервничает. - Ты наследный принц... И ты первый в очереди на престол...

Чонгук шумно выдохнул, со свистом втягивая воздух, а Намджун в свою очередь умиротворенно сказал:

- Ты должен понимать, что нам нужны гарантии... Ведь если за нашими спинами никого не будет... Ты знаешь, что случится потом, когда дело придадут огласке, - он замолчал на миг, предопределяя слова Чонгука и сразу сказал, не дав тому вставить и слова. - А его придадут огласке очень скоро, мой дорогой брат. Ведь это слишком подозрительно, когда у короля долго нет детей. Поэтому ты должен взять это на себя... - сказал Намджун, не сводя с Чонгука своих черных умных глаз. - Но, если у короля нет, значит, у принца будут.

Чонгук в смятении заметался по королевским покоям, расхаживая из стороны в сторону. Плащ развевался за спиной, как черное облако. Гнет ответственности, который возлагал на него Намджун, начал давить на плечи мгновенно, сильнее колчана, полного тяжелых стальных стрел. А король только молча следил за ним глазами, больше ничего не говоря и давая тому время, чтобы все осмыслить.

Несколько минут в покоях царила полная тишина, нарушаемая лишь звуком шагов и шорохом одежд первого принца. Вдруг Чонгук остановился. Его красивое лицо было мрачнее тучи:

- Но ты же понимаешь, что это ставит под угрозу лично твою репутацию? - хмурясь еще сильнее, нервно проговорил он.

- Мне плевать на свою репутацию, сейчас я думаю лишь о судьбе династии... - отозвался Намджун.

- Неужели, нет другого выхода? - снова заупрямился Чонгук, с сомнением глядя на брата. - Я знаю, что будет дальше. Ты понимаешь, сколько найдется тех, кто захочет подбить меня свергнуть тебя? Сторонники нового режима? Начнут строить козни, вставляя между нами палки в колеса, Намджуна? Ты этого хочешь? - разгоряченно вскричал Чонгук и упал на колени. - Прошу тебя, не заставляй меня идти против тебя, брат! - взмолился он, вдруг снова резко вскакивая на ноги. -  Я всего лишь ваш верный вассал, Ваше Величество! - но Намджун мягко и ласково улыбнулся Чонгуку, его взгляд сразу стал теплее, когда он произнес:

- Я знаю, как ты любишь меня, Чонгуки... Но есть слово "надо", пойми...

- Я не согласен! - замотал головой молодой человек. - Неужто ты, мой мудрый правитель, не знаешь другого решения этого вопроса?! - потом он опять низко опустил голову, едва ли не умоляя. - Повелитель... Я прошу вас... - пробормотал молодой человек, ресницы его дрогнули, но он тут же был перебит королем:

- Перестань настаивать на своем! Ты не на столько мал, чтобы я внушал тебе что-то! Это единственно верное решение! Я уже принял его, и оно неизменно, ведь я понимаю бедственность своего положения. Я не могу иметь детей, Чонгуки, а ты можешь. Нашей династии нужно как можно больше наследников, и ты должен это понимать, если не хочешь потерять позиции при дворе, - потом король встал и сделав несколько шагов к камину, взял кочергу и зачем-то пошевелил ей уже остывшие угли. Не поворачивая к Чонгуку головы, он задумчиво пробормотал. - Ты прекрасно знаешь, в каком обществе мы живем. Им дай только повод усомниться в твоей силе, и они отгрызут тебе руку по локоть, если протянешь им палец, - наконец, он обернулся, молча глянув на Чонгука.

В его растерянном взгляде читался вопрос, когда он вновь опустился в кресло напротив, а принц в свою очередь негромко спросил:

- Вы собрались обойти закон, Повелитель? - начал было он, но Намджун резко жестом прервал его слова, вскинув правую руку вверх и тем самым заставляя его затихнуть:

- Я знаю законы, Ваше Высочество, - строго ответил король, и в голосе его звучала сталь, а Чонгук тут же согнулся в поклоне, когда Намджун сразу смягчившись, все же заговорил. - Я понимаю твое замешательство, и знаю, что ты сомневаешься... Но так нужно, и да, ради этого, я готов изменить закон, Чонгуки. Я пойду на это, во что бы то ни стало. Завтра же я вынесу королевский указ. Я сразу принял это решение, как только Хосок сказал мне о моей проблеме, - он вздохнул. - Просто я не хотел подписывать его, не поговорив с тобой и не посвятив тебя в это заранее. Это было бы как-то несправедливо, верно? - Чонгук, все еще глядя в мраморный пол, лишь пожал плечами, а мужчина продолжил. - Ведь все это касается тебя, мой дорогой принц, и только тебя... - в итоге произнес Намджун и положил ногу на ногу, сверху вниз глядя на склоненную голову младшего брата. - Отныне все женщины из моего гарема переходят в твою собственность, - еще через секунду уверенно добавил он, а Чонгук напрягся еще сильнее. Несколько мгновений он держал голову склоненной, но потом вдруг поднял глаза, сыграла защитная реакция, и он зачем-то криво ухмыльнулся:

- Мне хватает девок в тавернах, Повелитель, я не посягну на сокровенное... Эти женщины ваши...

Намджун тут же прервал его, грозно вскричав:

- Сейчас не до твоих шуток! - мужчина сузил глаза и переспросил. - Я надеюсь, вы не вздумали перечить своему королю, Ваше Высочество?!

Чонгук резко вскинул взгляд, метнув его молнией в сторону Намджуна, отрицательно качнул головой и пробормотал, делая пол шага назад:

- Нет, что вы, Ваше величество...

- Поэтому выполняй королевский приказ, Первый Принц! - снова повысил голос Намджун, но тут же опять смягчился, ведь он никогда не мог долго злиться на Чонгука. - Нас двое, брат мой, и мы можем полагаться только друг на друга, больше никого, кроме нас... И я доверяю тебе... наверное больше, чем самому себе... - Чонгук же, опустив ресницы, покорно склонил голову.

Еще несколько секунд он просто молчал. Молчал и думал. А после хрипло произнес:

- Что я должен сделать? - глухо спросил молодой человек, сглатывая ком, подступивший к горлу, а Намджун отозвался:

- Пока начни отбор девушек. Ты можешь выбрать любую из тех придворных дам, что живут во дворце. Любую, что тебе приглянется. Или набрать новых, если так тебе будет угодно, - побарабанив пальцами по подлокотнику кресла, он добавил. - И чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Прошу, начни заниматься этим в ближайшее время... возможно, уже завтра.

Чонгук был слишком ошарашен разговором с Намджуном, чтобы ответить ему сразу. На несколько мгновений ему даже показалось, что он потерял дар речи. И несмотря на то, что он понимал, что когда-то в будущем ему, как первому принцу, предстоят женитьба на одной из благородных придворных дам и рождение детей, сейчас он ни коим образом не был готов к такому повороту событий. Привыкнув жить на полную катушку, молодой принц не хотел ограничивать себя делами, касающимися политики, и нести теперь такую ответственность, гнет которой давил на плечи похуже бетонной плиты.

Не то, чтобы это выбило его из колеи, нет, это скорее заставило его понервничать, ведь недостатка в женском внимании у него никогда не было. Шлюхи в кабаках и так вешались гроздьями, сбитые с толку его природной красотой, они, не зная, кто он такой на самом деле, готовы были бежать за ним хоть на край света, только благодаря его внешней привлекательности и внутреннему обаянию. Ни обязательств, ни спроса, и на утро Чонгук порой не мог вспомнить даже имени и лица той, с кем проводил ночь. И это его устраивало. Полностью устраивало.

Здесь же все было совершенно иным. Казалось бы, принцип тот же, выбирай любую, но нет... Стоит только ему пригласить хоть одну наложницу в свою спальню, двор возведет ее в ранг фавориток, а дальше по накатанной: обязательства, всеобщее внимание и ещё куча совсем ненужных формальностей. Если сказать, что Чонгук не хотел этого, не сказать ничего. Он не хотел официоза, серьезных отношений, любви и тем более детей. Он хотел свободы... А любовь... Любовь это не для него. Слишком много нюансов, которые не складывались в его голове в один ряд с жизнью, которую он привык вести. Рыцарские турниры, драки, военные походы, кутёж и веселье. Он рисковал жизнью каждый раз, когда брал в руки меч. И этот азарт, жажда жизни на грани со смертью, бешеный адреналин и давали ему сил и смелости двигаться вперёд.

А здесь... Что здесь? Скука, от которой все мухи передохли...

Из раздумий его выдернул голос Намджуна, набатом прогремевший над самым ухом. Задумавшись, он даже не заметил, что король подошел к нему со спины:

- Я благодарен тебе... Спасибо, что остаешься со мной несмотря ни на что... - тихо сказал тот, и Чонгук резко обернулся.

Намджун протягивал ему снятый до этого с пальца крупный перстень, и молодой человек склонил голову, принимая дар из рук старшего брата.

Спустя несколько минут принц вернулся в свои покои через открытые для него стражниками двери с изображением золотых молота и меча и рухнул на кровать прямо в одежде — грязный, вспотевший и усталый, так, как явился на поклон к государю, сразу после попойки в таверне по случаю удачного исхода их боевой вылазки в восточные земли, откуда они раз в несколько месяцев пригоняли скот и новых рабов. Все сложилось наилучшим образом, и он пребывал в прекрасном расположении духа до этого самого момента...

Упав на кровать лицом вниз, он пролежал, практически не двигаясь, пока небо за узкими высокими окнами не поменяло цвет на непроглядно-черный. В любых худших вариациях будущего Чонгук не мог себе даже представить, что окажется в настолько неразрешимой ситуации. Он перевернулся на спину.

За окном цвела ночь, которую принц должен был провести, отмокая в бане, и пить тростниковое вино. А вместо этого он лежал на нерасправленной отсыревшей постели в холодной непрогретой комнате и пялился в своды высокого потолка своей спальни сквозь полупрозрачные занавеси балдахина.

Ситуация, которая случилась сегодня, повергла его в шок. Он всегда был сильным и стойким, готовым ко многому, но это и правда заставило его нервничать так, как никогда раньше. Сомнения одолевали его мысли и сердце.

Уже завтра Намджун издаст новый закон, и все тайное сразу станет явным. Поползут слухи, ведь новые указы просто так не издаются. Чонгук четко осознавал, что после того, как все рано или поздно раскроется, набегут толпы местной знати, которые попытаются развернуть междоусобные войны за право престолонаследования. Их династия, династия Намджуна и Чонгука, всегда была у власти, и потерпеть такой крах сейчас Чонгук просто не мог. Поэтому он твердо решил бороться за судьбу своего рода. Когда так угодно его старшему брату, значит, так тому и быть.

      Ведь зачем воину меч, если он не в крови?

Глава 2.

Стоял прекрасный теплый солнечный полдень. На главной площади большого шумного, словно кишащий муравейник, города царило праздное веселье. В Джанми

 - столице западного королевства каждый год устраивались народные гулянья по случаю дня рождения моего старшего брата - наследного принца Рэйдена. Но сегодня был особенный, знаменательный день, ему исполнялось двадцать лет, и я, как любительница веселых празднований, жизнерадостно гуляла и развлекалась, чествуя старшего брата вместе со всеми. Сколько себя помню, я всегда любила находиться в центре событий, обожала веселые праздники и никогда не упускала возможности быть ближе к своему народу.

Воздух в этот погожий день был знойным и влажным. Солнце ярко светило в зените. На голубом лазурном небосклоне не было ни единого облачка. Бескрайнее море простиралось далеко к горизонту, нарушая тишину плеском волн и криками жирных белых чаек и сизых альбатросов. За городскими стенами благоухали цветущие фруктовые сады, утопая в сладком аромате набирающих цвет бутонов. Повсюду звучала музыка, слышались смех и пение, а в самом центре прямо под стенами королевского дворца развернулись ярмарочные торги. Люди надели все самое лучшее и яркое, кто-то танцевал, вино лилось рекой, а мы, резвясь на лужайке, играли в чигичаги

. Заложив руки за спину, я, хохоча, носилась в толпе подростков и местных крестьян, приехавших в город на праздник из окрестных деревень. Одежды развевались на ветру от быстрых движений, волосы прилипли к влажной коже на шее и висках, ступни в кожаных туфельках ныли от быстрого бега...

Смысл этой древней игры был предельно прост: воланчик нужно было удержать в воздухе, пиная его ногами, во что бы то ни стало. И мы, толкаясь, старались отнять его друг у друга. Я с детства любила играть с мальчишками в подобные игры, с братьями всегда было куда интереснее, поэтому проводя с ними почти все свое время, я вбирала в себя все то, чему так старательно обучали их. Я неплохо стреляла из лука, скакала на коне и даже научилась владеть кинжалом, а вот девичьи увлечения были мне почти не интересны. На меня нагоняли тоску уроки по этикету, шитье и игра на лютне, я зевала и умирала от скуки на всех подобных занятиях, за исключением танцев, которые я просто обожала.

- Принцесса! - кто-то окрикнул меня издали, но я, лишь рассмеявшись ещё сильнее, не отозвалась на голос, и проворно побежала в другую сторону.

- Принцесса Арин! Ваша светлость! Принцесса! - кто-то упорно звал меня, и я, наконец, соизволила обернуться.

Трое советников моего отца, короля Мидока Хёнбина, метались из стороны в сторону возле толпы играющих, пытаясь привлечь мое внимание и не угодить под ноги разгоряченным игрой людям. Среди толпы мальчишек-подростков и молодых крепких мужчин я была одна девушка.

- Принцесса, прошу вас!.. - чей-то голос взмолился, и я, пнув воланчик ещё раз, наконец отвлеклась:

- Ну, что еще?! - продолжая оборачиваться на играющих, смеясь и никак не желая отвлекаться от забавы, несколько раздражённо шикнула я.

Я терпеть не могла, когда советники Бан, Чхве и Ли, по настоянию моего отца, бегали за мной, будто я ребенок. На минуточку, мне уже исполнилось восемнадцать лет, и я вполне была в состоянии о себе позаботиться, но они ни на миг не оставляли меня без присмотра, то и дело выслеживая в толпе.

- Принцесса, вы немедленно нам нужны! - запыхавшись, выкрикнул один из них, взмахнув рукой и с надеждой глядя на меня. - Пойдёмте...

- А вот и нет, - увернувшись из-под подмышки советника Ли, я снова резво юркнула в толпу играющих. Мне до ужаса нравилось поддразнивать этих степенных индюков.

- Госпожа, молю! - в свою очередь взвыл советник Бан.

- Догони! - крикнула я и громко рассмеялась, запрокинув голову и откидывая назад длинные густые волосы.

- Несносное дитя! - проворчал мужчина, подбирая в охапку подол своего тёмно-синего ханбока и бегом пускаясь за мной, наперерез играющим с воланчиком и галдящим во все горло мальчишкам. - Госпожа! Принцесса, постойте! Выслушайте меня, Ваше Высочество! - кричал он, но я не желала останавливаться. - Совершено еще одно нападение! Сожжена еще одна деревня! - наконец, набегу выкрикнул советник, совсем запыхавшись, и я тут же застыла, замерев на месте, и резко обернулась. Сильно хмурясь, я мгновенно посерьезнела и наморщила лоб, улыбка тут же сошла с моих губ:

- Это опять сделали южане? - спросила я, стараясь восстановить дыхание и быстро подходя к советнику. Мое сердце отчаянно колотилось...

- Да, госпожа... - ответил второй из них, виновато склонив голову и тут же добавил. - Немногим удалось спастись... они все здесь... - но я прервала его, взмахнув рукой, и встревожено уточнила:

Поравнявшись со мной, третий советник Чхве негромко ответил:

- Сначала они хотели увидеть вас, принцесса...

Вытерев вспотевшие ладони о подол, я быстро пошла вперед, оставляя позади вассалов моего отца. А когда, чуть не сорвавшись на бег, примчалась к распахнутым воротам, то увидела небольшую группку людей, которые тут же согнувшись в низких поклонах, упали на колени, утыкаясь лбами в сложенные перед собой на земле руки. Я ненавидела эти унизительные позы, поэтому, не выдержав, сразу бросилась к ним:

- Нет-нет... что вы... - забормотала я, пытаясь поднять каждого и дотрагиваясь до их склоненных голов и сгорбленных плеч. - Пожалуйста, встаньте, встаньте...

В итоге, несколько мужчин позволили себе поднять на меня глаза. Один из них, встав, наконец, на ноги, выпрямился и вышел вперед:

- Мы не знали, куда еще обратиться, принцесса... У кого еще попросить ночлега... - начал он. - Они все разрушили... Все, что у нас было... сожгли все запасы, угнали весь скот... Они говорят, что мы преступили закон и нарушили границы Южного королевства. Но мы и не думали нарушать границ...

- Я знаю, знаю... - с горечью перебила его я, шумно вздыхая. - Это ложь, все ложь, они хотят, чтобы мы им подчинились... запугивают нас...

- Не сдавайтесь, госпожа... - из толпы подал голос еще один молодой мужчина. Одежда его была порвана и испачкана кровью, на руках и лице виднелись грязь и ссадины. Он решительно добавил, чуть подавшись вперед. - Мы будем драться до последнего человека... За короля, за наследного принца и вас... - я мягко улыбнулась, кивнув ему, и ответила:

- Не беспокойся, мы не из тех, кто сдается, будь уверен, - успокаивающе произнесла я и чуть прикрыла глаза. Я всеми силами хотела доказать этим людям, что они под надежной защитой, хоть и сама плохо верила в то, что говорила. Спустя миг, я обернулась. - Советник Ли, - позвала его я, и мужчина тут же шагнул ко мне, чуть склоняясь, а я продолжила. - Распорядитесь, чтобы этих людей накормили и напоили, - потом вновь глянула на пришедших и тише добавила, улыбнувшись так ласково, как только могла. - А после, когда вы отдохнете и наберетесь сил, мы вместе помолимся за вашу деревню и Мидок.

- Да хранят вас боги, принцесса... - послышалось со всех сторон, и я, качнув головой, прошептала:

- И вас... идите... - и отвернулась, чувствуя, как слезы душат меня изнутри. Тяжело вздохнув, я запрокинула голову, ощущая, как глаза начинают гореть, переполняясь соленой влагой.

- Это уже третья деревня которую они сожгли на последнюю неделю, принцесса... - подойдя ко мне, негромко сказал советник Бан и через секунду еще тише добавил. - Не плачьте, моя юная госпожа...

Всхлипнув, я приложила руку к губам и еле слышно пробормотала, смотря куда-то мимо советника, вдаль, туда, где у подножия холма буйно разрослась и цвела глициния:

- Они, что же... хотят уничтожить все живое и быть правителями царства мертвых? - вскидывая покрасневшие глаза на стоящего рядом мужчину, с печалью в голосе спросила я, зная, что ответа на этот вопрос я никогда не найду. Никто не мог на него ответить, и он не смог бы. Но советник сказал, опуская глаза:

- Они хотят, чтобы ваш отец подписал договор... И все земли, что южнее Джанми, отошли бы королю Хэгуну...

Шмыгнув носом, я вытерла слезы со щек, гордо вскинула голову и, упрямо сжимая кулаки, зло процедила:

- Они считают, что мы не способны противостоять им?! - подавшись вперёд, я хотела было добавить что-то еще, но тут же замолчала, услышав негромкий спокойный любимый голос чуть поодаль:

Royalty

Содержание

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11 (ч.1).

Глава 11 (ч.2)

Глава 12 (ч.1).

Глава 12 (ч.2)

Часть 13.

Глава 14.

Комментарии (0)