Что-то подсказывает мне, что сегодняшний день я буду помнить до конца жизни.

До меня это по-настоящему не доходило - пока не подошла ближе и не взглянула на здание Балтиморской лечебницы для невменяемых преступников. В самом начале, когда я подписалась на это безумное дело, вряд ли мне пришло в голову, что лишь одна поездка на машине отделяет меня от встречи с печально известным Ганнибалом-Каннибалом. Мне льстило, что именно я была выбрана для этого визита. В конце концов, Джек Крофорд легко мог предпочесть кого-то из более квалифицированных студентов. Да, мои оценки довольно хорошие; и я не собираюсь играть на понижение. Но, чёрт возьми, я ведь всего лишь девчонка из Западной Вирджинии. Как, скажите на милость, это всё могло случиться со мной?

То, что не убивает, делает меня сильнее. Так было много раз. Иногда я думаю, слишком уж много.

Подойдя к зданию лечебницы, я почувствовала, что дрожу. Что такое с этим местом, чёрт его подери. Я уже видела лунатиков раньше. В смысле, взгляните на мою мать. Но это другое. Слишком другое - для меня. И у меня теперь такое чувство, что я в действительности не хочу туда идти. Вот уж весело. Всего две секунды назад я была жутко горда своей миссией.

Долбанные женские гормоны. Из-за них я слегка не в себе сейчас.

Зачем мистер Крофорд это делает? Сталкивает меня лицом к лицу с психом. Всё ради того чтобы поймать Буффало Билла? Ладно, не буду притворяться, что мне не страшно от всего этого. Я дрожу. Реально дрожу. Мурашки бегают по коже при одной мысли о том, что меня ожидает.

Ну, в любом случае, я здесь не из-за Билла. По крайней мере, мне так не кажется. Хотя, весьма сомнительно, что мистер Крофорд действительно отправляет меня понаблюдать за серийным убийцей, который сидит уже восемь лет, в то время как реальная угроза нависла над молодыми американскими девушками. Как бы то ни было, я не отступлю. Мне хорошо известны мои инструкции, которым я намерена твёрдо следовать.

Не думала, что у меня в животе начнёт всё переворачиваться ещё до встречи с монстром. Но вот я стою перед доктором Чилтоном. Боже, да он просто фрик какой-то. И эта его приклеенная к физиономии сальная улыбочка. Да-да, не думай, что я не догадываюсь от твоих мыслишках. А как насчёт того чтобы смотреть на мои способности, а не на размер лифчика?

Ха. Как мне хотелось сказать это вслух, но, поразмыслив, я решила, что будет лучше промолчать. Кроме того, не думаю, что у меня вообще есть преимущество в данном случае. Что может сделать женщина? Я с отвращением отвела взгляд.

Ну, по крайней мере я заставила его заткнуться. Думаю, он из тех, кто одобряет секс с несовершеннолетними.

Ясно... Теперь он мило отказывается сотрудничать. Мудак. Ладно, я заставлю его помочь мне. И плевать, какие у него там планы на обеденный перерыв. Ведь я здесь, разве нет?

Отлично... Теперь она всё-таки пойдёт со мной. Ну разве я не счастливица?

А-а. Алан. Похоже, что мужики всех мастей клеятся ко мне, даже психи. Впрочем, я бы предпочла скорее его, чем Чилтона. Подозреваю, Алан может быть интересным собеседником, когда не занят изучением процесса испражнения окружающих людей.

Подумав о человеческих внутренностях, я вспомнила о том, с кем мне с минуты на минуту предстояло встретиться. И снова вздрогнула.

Доктор Чилтон на ходу выдаёт мне всю необходимую информацию. Кажется, он рад тому, что газетные ищейки пишут о преступлениях Лектера, однако весьма раздосадован тем фактом, что и научные журналы всё ещё им интересуются. Я решила немного подоставать Чилтона, и упомянула статью о пристрастии к хирургическим вмешательствам, которая якобы произвела на меня сильное впечатление. Честно говоря, я эту работу Лектера прочитала только накануне ночью, когда готовилась к сегодняшней встрече. Когда собираешься беседовать с психопатом, нужно сначала узнать о нём как можно больше.

Так, похоже, Чилтон решил отомстить мне другим способом. А если честно, ну разве не может женщина получить это задание благодаря своим знаниям, а не способности "завести" того, с кем собирается беседовать? Я раздумываю, как мне ответить на этот скрытый намёк, и надеюсь, что слова, произнесённые вслух, будут звучать чуть более приветливо, чем у меня в голове. Как бы я не мечтала врезать этому козлу по морде, дело прежде всего. И я не могу себе позволить смешивать личные чувства и работу - неважно, что он скажет мне.

А теперь он сообщает мне Правила. Список кажется бесконечным, и думая о том, сколько мер предосторожности требуется, чтобы обезопасить окружающих от этого монстра, я чувствую, как снова внутренне содрогаюсь. Страх пробирается по моему позвоночнику, но я заставляю себя вспомнить, что за каждой репутацией скрывается реальная история. И причина. В любом случае, между нами будет защитный барьер, и, пока я помню о том, что запрещено давать ему твёрдые предметы и приближаться к барьеру, всё будет в порядке.

Надеюсь, надеюсь, надеюсь...

Теперь он показывает мне ту фотографию. Ну и зачем? Это так необходимо? Разве не мог он просто рассказать мне долбанную историю про медсестру? Хотя, я уверена, что картинка, созданная воображением, была бы куда хуже любой мерзкой фотки.

Он получает удовольствие, видя мою дрожь. Я хочу вырвать его собственный язык.

Наконец-то он заткнулся. Но, в конце концов, общение с Чилтоном немного расслабило меня перед той встречей, которая мне только предстоит. Я всё ещё чувствую отвращение, но вместе с тем понимаю: если смогу пройти сейчас через это, то в будущем смогу пережить всё, что угодно.

Нет, постойте... кажется, он намеревается сопровождать меня до камеры Лектера. А я-то думала, он собирается уйти. Я не могу этого допустить. Поспешно открываю рот и предлагаю ему предоставить мне самостоятельность. Мне не нужны помехи, и я совершенно уверена, что Лектер не будет особенно разговорчив, пока этот высокомерный придурок ошивается рядом.

Чилтона буквально передёрнуло от моих слов, и он ворчливо замечает, что я должна была упомянуть о своём намерении идти одной, ещё когда мы были в его офисе. Тогда какого чёрта ты, сукин сын, не выдал мне свои грёбаные инструкции в самом начале? Но, думаю, я всё равно не хотела бы идти сюда совсем одна.

Наконец, Чилтон ушёл, и я позволила себе вздохнуть с облегчением.

Я подхожу к пугающе огромному санитару, который говорит, что его зовут Барни. На первый взгляд он приятный и разговорчивый, но, когда нужно, становится строг и неумолим. Я восхищена. Он спрашивает, известны ли мне все меры предосторожности, и я заверяю его, что да. Когда Барни говорит мне: "идя по коридору, держитесь серёдки" и "его камера - в самом конце", я ощущаю, как что-то бегает по моему позвоночнику. Нечто, непохожее на то, что я испытывала прежде. Что бы это могло быть? Страх? Нет, страх давно прошёл. Сальная улыбочка Чилтона прогнала его. Что тогда?

Предчувствие? А разве оно чем-то отличается от страха?

Утебяполучитсяутебяполучитсяутебяполучится...

И вот я иду по коридору... Шаги тяжёлые и какие-то слишком громкие. Подозреваю, Лектер уже и так догадался, что у него посетитель, даже если не был предупреждён о моём приходе зараннее. И хотя я его ещё даже не видела, что-то подсказывает мне, что у Лектера особое чутьё на такие вещи.

Я прохожу мимо одной из камер. Человек в ней шипит в мою сторону: "Я чувствую, как от тебя п...ой воняет!" Что, правда? Очаровательно.

Как я и говорила, мне постоянно поступают различные соблазнительные предложения. Не глядя на психа в камере, я уверенно иду дальше.

Когда понимаю, что достигла конечной точки своего пути, я медленно поворачиваюсь, чтобы разглядеть камеру Лектера. Осматриваюсь. Книг у него дохренища, а ещё я вижу небольшой стол и несколько рисунков на стенах. Вся мебель крепко привинчена к полу. Сам монстр лежит на своей койке, читая женский журнал "Вог". Я позволяю себе слегка улыбнуться, видя эту картину, но стираю улыбку с лица, прежде чем он может посмотреть на меня.

Впервые я вижу этого человека по плоти, а не на экране телевизора или на фото в газете, и это заставляет меня чувствовать тревогу. Что-то внутри словно шевелится. Предчувствие? Или что? Я не знаю, и решаю не думать об этом пока.

Я открываю рот и произношу первые слова.

Он отрывается от чтения журнала и обращает взгляд в мою сторону. Наши глаза встречаются. Впервые.

И застывают. На минуту я теряю дар речи, забываю, как моргать и как дышать, забываю просто все вещи, необходимые человеку для жизни. Я попала в ловушку его красновато-карих глаз. Глаз, которые оживлённо засверкали при виде меня, но по какой причине - неизвестно.

Даже если никогда его больше не увижу, эти глаза я запомню навсегда.

Точно так же, как знаю, с этой самой минуты, что моя жизнь уже не будет прежней.

Часть 1

Diana Lecter

Fabiana

История отношений знаменитой парочки, пересказанная от лица агента Старлинг.

Молчание ягнят (Ганнибал, Красный Дракон; Ганнибал: Восхождение, Охотник на людей)

Ганнибал Лектер

Клэрис Старлинг

Джек Кроуфорд

Арделия Мэпп

Мэйсон Вергер

Пол Крендлер

Клариса и К

С этой минуты / From This Moment

ru-s-etoi-minuty-from-this-moment-diana-lecter-perevodchik-fabiana

Что-то жужжит в ушах, неужели этот звук издаёт моя кровь? Не знала, что он может быть даже мелодичным. Видит бог, сама я никогда бы не попала в ноты.

Так. Восстановим хронологию событий. Я стою перед камерой в Балтиморской лечебнице для невменяемых преступников. По пути сюда мне пришлось терпеть общество жутко омерзительного директора, а также подвергнуться приставаниям троих местных обитателей, двое из которых умалишённые. И вот я наконец здесь, стою в ожидании перед клеткой, возможно, самого печально известного из пойманных монстров в американской истории.

У всех ли серийных убийц такие же красновато-карие глаза?

Ха, это было бы забавно. Можно было бы узнать, кто собирается убить, ещё до того как...

Ладно, Старлинг. Вспомни, зачем ты здесь. Немедленно.

Что я собиралась сделать? Ах да...

-Доктор Лектер, меня зовут Клариса Старлинг. Можно с Вами поговорить?

А я и не знала, что серийные убийцы могут быть такими... как же это слово?... аккуратными. Такими, как Лектер. Он поднимается на ноги, идёт по направлению ко мне и останавливается в нескольких сантиментрах от нейлоновой сетки, служащей барьером между его камерой и окружающим миром. Словно нет никакого заграждения, и это он сам захотел остановиться. Я нахожу его манеру держаться своеобразно привлекательной, не знаю, почему. И хотя я не отрываю взгляда от его глаз, всё равно замечаю, что во всей фигуре Лектера чувствуется гибкая сила, похожая на ту, которой обладаю я сама.

Да, это правда. Я сильная, натренированная женщина. И рычать умею.

-Доброе утро, - призносит он.

Я не могу унять дрожь, которая пробегает через всё тело и которую вызывает его голос. Такой мягкий, но с отзвуком металла, сверхъестественно мрачный, но элегантный... и...

Вот дерьмо, мать твою! А эта мысль ещё откуда взялась?

Ладно, я иду вперёд и делаю свою работу. Его глаза - как удочка, на которую он поймал меня, и теперь сматывает леску. В голове застревает детское воспоминание... Как меня заставляли отвечать устно перед всем классом. Где-то я слышала, что говорение на публике - один из самых сильных страхов для большинства американцев, даже страшнее, чем смерть. Нет, я не собираюсь проводить тупую аналогию с парнем в гробу и тем, кто произносит прощальную речь. Это уже чересчур. Но я действительно ненавидела публичные речи, как и все дети. Не буду отрицать. Это длилось недолго, несколько лет после смерти моего отца. Я избегала заводить дружеские отношения, которые могли перерасти во что-то продолжительное, и предпочитала, чтобы на меня смотрели, а не слушали.

Но я сумела справиться с этим.

Хотя воспоминание осталось. То, как я стою перед своими одноклассниками, глядящими на меня во все глаза, а у меня дрожат колени, и бумаги трясутся в руках. Я никогда не была особенно уверена в себе, даже когда поступила в Академию ФБР. Но тогда, выступая со всеми этими докладами и презентациями, я чувствовала себя куда как лучше, чем сейчас.

И вот мы с ним приятно беседуем несколько минут, если можно назвать приятным обсуждение психологического профилирования преступников. Я могла бы попросить его точно так же проанализировать и описать самого себя. Думаю, именно этого от меня ожидают. В течение десяти секунд он строит предположения, откуда меня прислали, не от Джека ли Крофорда. Я соглашаюсь. Он хочет взглянуть на моё удостоверение.

Тот, кто сам сидит за решёткой, желает увидеть подтверждение моей квалификации? Что он...

Кажется, Лектер понимает мои колебания и заводит отвлекающий разговор об Алане. В ответ на его вопрос я сообщаю, что охотнее побеседовала бы с последним, чем с доктором Чилтоном. В глазах Лектера отмечаю радостное изумление и удовольствие. Однако необычный момент проходит, и мы возвращаемся к делу.

А, он считает меня репортёром. Я об этом как-то не подумала. Ладно. Тогда позовём Барни.

Бьюсь об заклад, что он чувствует запах беспокойства и волнения, исходящий от меня.

Когда внушительная фигура дежурного возникает рядом со мной, мне вдруг становится ощутимо спокойнее и легче. Барни даёт Лектеру инструкции касательно моего ламинированного удостоверения, которое тот должен вернуть сразу же, как взглянет на него. Кроме того, Барни предупреждает, что будет с Лектером в случает неповиновения, однако произносит угрозы достаточно вежливым тоном. Я в жизни ничего подобного не видела. Лектер, конечно, соглашается, и получает пластиковую карточку. Он рассматривает её, подшучивает над тем, что я ещё учусь в Академии, а затем легонько стучит моей карточкой по своим зубам.

Замерев, я наблюдаю за этими действиями. И по непонятной причине снова вздрагиваю. Хотя ничего особенно не произошло, сама мысль о том, что мы в каком-то смысле соприкоснулись, вызывает чувство... э-э-э...

Он вдыхает аромат. Интересно, его интересует процесс ламинации, или я?

Барни делает предупреждение, и Лектер возвращает моё удостоверение без разговоров. Затем предлагает Барни поставить для меня стул. Какая забота. Вежливо поблагодарив, я присаживаюсь и наблюдаю, как внушительная фигура санитара исчезает в конце длинного коридора. Я совсем не хочу оставаться одна, и неважно, насколько вежлив этот чёртов психопат.

Лектер спрашивает о Миггзе. Миггз? А, тот урод. Я рассказываю, что он просит.

Очевидно, зона действия моей п..ды не столь велика, как то кажется Миггзу, либо у Лектера не настолько чувствительное обоняние. Скорее всего, первое. Что-то подсказывает мне, что уровень развития органов чувств этого мужчины в десять раз превышает показатели всех известных мне людей.

Это подтверждается уже в следующее мгновение. Лектер по запаху определяет, каким кремом для лица я пользуюсь, а также добавляет, что мои духи - это L’Air du Temps. Разумеется, он прав, но я не подаю вида. Ведь он и так знает.

Ещё немного говорим о Миггзе. Я ловлю себя на мысли, что хочу понять, как он узнал про духи, неужели действительно почувствовал их на мне? Он отвечает, что услышал запах, когда я открыла сумку, - а затем оскорбляет мои туфли, называя их дешёвыми.

Никогда не думала, что моё чувство стиля и внешний вид будут высмеиваться в стенах психушки. Извини, умник, здесь не показ мод.

Он спрашивает меня про Уилла Грэма. По моему телу пробегает дрожь, и я отчаянно пытаюсь вернуться к первоначальной теме разговора. Мне совершенно не хочется увидеть обезображенное шрамами лицо моего предшественника, пусть даже это будет образ в голове. И осознание факта, что тот, кто виновен в произошедшем с Грэмом, находится всего в нескольких ярдах от меня, тоже не добавляет оптимизма. Я пытаюсь слегка пошутить. Верно. Ха-ха... смешно. "Разбередить старые шрамы". Обхохочешься, да?

Ладно-ладно. О Господи. Не надо меня больше критиковать. Я поняла - никогда не стараться придумать плавный переход в беседе. Сейчас пойду домой и добавлю этот пункт в мою книгу "Как заинтриговать, пробудить интерес и очаровать различных собеседников-психопатов".

Знаю. Это тоже не смешно. Ладно, я не комедийная актриса. Лучше вернусь к своей обычной работе.

Которая снова приводит меня сюда.

Мы беседуем ещё несколько минут. Разговор ведёт он, я стараюсь держаться бодро. Заодно пытаюсь исподволь подобраться к тому, чтобы вручить ему опросник, хотя не уверена, что это мне удастся так скоро. И тут он задаёт вопрос о Буффало Билле. Он уверен, что я здесь именно по этой причине.

Нет, извините, доктор Лектер. Я не пытаюсь скрыть от Вас ничего.

...хотя, не исключено, что кто-то мог скрыть что-то от меня.

Ладно, вернёмся к нашим...

Мы всё ещё беседуем о Буффало Билле. Лектер хочет знать кое-что, и я обещаю дать ему эту информацию, если он взглянет уже на чёртов опросник. Лектер согласен. Я говорю ему то, что он просит, а затем передаю опросник через лоток.

И чувствую себя дешёвкой. Грязной к тому же. Как залапанная монетка, которую никто не поднимет с пола на удачу.

Он снова что-то говорит. Разложить его на составные части? А разве это возможно? Разве он похож на обычного человека? Ну, не в смысле анатомии...

Ладно... заканчивай с этими несмешными шутками, Старлинг.

...ну, они по крайней мере помогают мне на наделать в штаны.

Вот что я сказала, чтобы получить урок. Он спрашивает, почему должен помогать нам, и я отвечаю. Моё объяснение - полная чушь, и он это знает. Я говорю - любопытство, а когда он интересуется, в чём же, выпаливаю: "Узнать, почему Вы здесь. И что с Вами случилось".

Его голос становится раздражённым, когда он отчитывает меня. Не слишком жёстко, но достаточно, чтобы у меня задрожали ноги, как будто я не могу удержать вес собственного тела. Мысленно я благодарю монстра за то, что попросил Барни дать мне стул. Иначе я бы просто упала сейчас.

Он спрашивает, считаю ли я его злом. Я выдаю лучший ответ, на который сейчас способна.

Ладно, он снова победил. Снова жёсткая критика, критика, критика... ещё, ещё, ещё... хватит! Достаточно, я поняла.

На меня не раз сыпались палки, но всё, что было прежде, - детские игрушки по сравнению с этим. Вот дерьмо.

Он оскорбляет и делает комплименты на одном дыхании. Не будь сейчас между нами ограждения, я бы точно кинулась на него, чтобы выбить зубы. Будет ли это успешным выполнением задания? Интересно, могла ли я обойтись только языком?

Отлично. День Святого Валентина. Это моя заключительная реплика. Не хочу, чтобы какой-нибудь убийца думал обо мне в самый романтичный день года. Я остаюсь стоять на месте, пытаясь улучить возможность спросить что-то, хотя бы что-то ценное, о чём можно написать в отчёте для Крофорда.

Он поведал мне о судьбе последнего человека, который пытался разобрать его "Я" на части. Что ж, если бы Лектер так же добрался и до меня, это было бы очень ловко, особенно если учесть, что между нами прочный барьер.

Что-то подсказывает мне, что так будет не всегда. Я вздрагиваю от этого осознания - или предчувствия - и встаю, чтобы поскорее уйти. Мысль гложет и мешает двигаться, и я уже страстно мечтаю оказаться в салоне своей машины.

Нет, не совсем. Похоже, Миггз в соседней камере что-то с собой сделал. Я хочу позвать Барни, но прежде чем успеваю это сделать, в меня попадает что-то мокрое и тёплое. Я вытираюсь в панике, боясь, что это кровь.

Нет, не кровь. А гораздо хуже. Вот мерзость.

Мерзость? И это всё, что я могу сказать? Фу-у-у!.. А-а-а-а!... Психпсихпсих! Уберись от меня! Убирайся!

Ну что, теперь я веду себя в достаточно женственной манере? Мы можем это вынести, уверяю. И получше, чем любой мужик, это уж точно.

Я получила свой урок. Не так ли? Никогда не ходи мимо того, кто чувствует запах из-под юбки, больше чем два раза за день.

Он зовёт меня. Нет, не Миггз, этот больной мудила. Я слышу голос Лектера. И иду обратно.

Почему я откликаюсь на зов сумасшедшего, словно какая-нибудь девочка на побегушках? Это что, действительно того стоит? В таком случае мне снова придётся пройти мимо Миггза, хотя не думаю, что он сумеет повторить свою попытку так скоро.

Интересно, находит ли Лектер свою долю радости и удовлетворения в том, чтобы заставить меня вернуться?

Подойдя, я вижу его взволнованным. И хотя мы только встретились, я понимаю, что такое состояние для него довольно необычно, и решаю как-то это использовать. Мы теперь так близко, что он может почувствовать запах, и я вижу, как гнев поднимается в красно-карих глазах при виде "знаков внимания", которые оказал мне Миггз. И, несмотря ни на что, я ощущаю почти что гордость.

Он сообщает мне, что с его точки зрения подобная грубость ужасна и непростительна. Я воздерживаюсь от замечания по поводу его собственных преступлений.

Сама мысль, однако, меня греет.

Затем он заявляет, что поможет мне в моём продвижении. День Святого Валентина. Ну вот, опять. Мы снова к этому вернулись? Что-то о бывшем пациенте. Рас-что? Распэйл. Ладно, доктор. Я Вас услышала.

Да-а. Я уже собиралась уйти, но спасибо за вознаграждение. Он отсылает меня прочь, я разворачиваюсь и стремглав бегу по коридору. Ни разу не обернувшись, как будто уношу разгневанные вопли пациентов с собой.

Часть 2

Ужасно глупая мысль приходит мне в голову, когда я подхожу к его клетке. Он теперь в Мемфисе, спасибо Чилтону Долбаному Придурку, который не смог удержать свой грёбаный рот закрытым. Клянусь, есть какая-то причина, почему те или иные люди выбирают определённые профессии. Допускаю, Чилтон не самый лучший - мягко сказано, ха-ха - директор больницы, но, слава Создателю, он хотя бы не агент ФБР... и он едва ли заслуживает даже работы в "Тэттлере". Лучше бы ему стать смотрителем зверинца. Вот, точно, это как раз для него.

Чёрт побери! Ну почему мужики всё постоянно портят? Я была близко, очень-очень близко. А теперь можно считать, она мертва. Кэтрин Мартин мертва. Но это не моя вина! Я ведь почти убедила Лектера заговорить. Он был готов всё рассказать мне. Я точно это знаю. Может, ещё через одну или две встречи, но рассказал бы. А теперь, что бы это ни было, оно ускользнуло от меня. Мы бы уже могли найти маньяка. Мы бы уже могли спасти девушку, и...

Лектер знает, что я солгала ему. Я сама знаю, что обманула. Он бы помог нам, но ничего не получил для себя. Могла ли я смириться с этим? Ну, у меня и не было особого выбора. Мне нужно было просто расслабиться, зная, что я собираюсь хитростью выманить всё у этого высокомерного болвана, а потом оставить его с носом. И тогда я бы стала не лучше всех тех, кого он ненавидит.

Подходя ближе, размышляю, станет ли он вообще разговаривать со мной. Честно говоря, я не знаю, чего ожидать. Ему известно, что я пыталась надуть его. И что мне это удалось.

Теперь, когда тема наших разговоров мертва и находится вне зоны досягаемости, я позволяю себе подумать, что могла бы сделать после поимки Буффало Билла в смысле какой-либо компенсации, чтобы склонить Лектера на свою сторону. Я знаю, недостаточно будет просто... разговаривать. После того, что было между нами. Звучит, как речи полоумного. Я тоже как считаю. В конце концов, я - курсант ФБР, а он...

Что-то совершенно иное, определённо.

Пусть и не к месту будет сказано. Я всё же хотела бы знать, какого хрена мужики всегда мешают женщинам. Это что, какие-то комплексы по Фрейду? "Смотрите, я мужик. Смотрите, у меня есть пенис. Смотрите, я могу разрушить карьеру своей сотрудницы, чтобы продемонстрировать мужское превосходство".

И это о тебе, Пол Крендлер. Не думай, что я не вижу тебя насквозь.

Фу-у-у... Насквозь... Следующий вопрос, пожалуйста!

Хорошо, я иду. Иду, иду. А он всё ближе. Мои каблуки гулко стучат по полу, и я отчаянно сожалею, что не надела какие-нибудь другие туфли для этой встречи. Хотя, сомневаюсь, что кеды с джинсами и толстовкой помогли бы мне выглядеть профессионально. Он уже и так нанёс удар по моим туфлям. Не хочу его побуждать к этому снова.

Ближе, ближе, ближе... Игнорирую порыв броситься бежать без оглядки. Теперь понимаю, как сильно я нервничаю. Не так-то легко встретиться с ним лицом к лицу после того, что я пыталась провернуть. И хотя он не может до меня добраться в физическом плане, я-то знаю, что его слова ранят в сотни раз сильнее, чем зубы. Да, я знаю. И мне стыдно, что чуть ранее ему удалось заставить меня плакать.

Ладно, признаюсь. Иногда я веду себя по-девчачьи. Но ... ш-ш-ш... не говорите никому.

Ха... я точно нервничаю. Дурацкое чувство юмора уже тут как тут.

Он сидит спиной ко мне, чему я рада. Не хочу, чтобы он заметил мою нервозность, хотя знаю, что он всё равно почувствует запах. Но по крайней мере я могу попытаться успокоиться. Он читает, но я не решусь поинтересоваться, что именно. Последняя попытка... Да-а... последняя. Время Кэтрин на исходе, а я должна что-то придумать, чтобы спасти то немногое, что осталось от наших разговоров в Балтиморе.

Да, она мертва. Определённо мертва.

Когда я подошла и остановилась, он неожиданно заговорил. Если бы я не подозревала, что так будет, подпрыгнула бы на месте футов на десять. Повезло, ага?

Как же мне это нравится. Никто, кроме него, так не произносит моё имя. Выделяя каждый слог. И это заставляет меня чувствовать себя какой-то... целостной.

Глупо, знаю. Определённо, я не философ.

Он, что, сказал: "Доброе утро"? Но я уверена, что сейчас ночь...

О Боже мой. Повернулся в крутящемся кресле и теперь смотрит прямо на меня. Здесь совсем другое освещение, нежели в балтиморской психушке. Невероятно другое. Он и одет иначе, чем там. Я не могу оторвать от него взгляда. А его глаза словно обволакивают меня целиком, и я чувствую себя...

Ещё одна странная мысль возникает у меня в голове. Я не могу её сдержать, и потому слегка прикусываю внутреннюю поверхность щеки, чтобы не засмеяться или не улыбнуться, выдавая собственное изумление.

Сексуальный ти-и-ип, он такой оди-и-ин...

Я точно умею делать правильный выбор, да?

Что? О чём он говорит сейчас? Догадался, что я думаю о... ну, в общем, об этом. О чём бы я там ни думала. (Я вовсе не в настроении сейчас жертвовать своим рассудком ради утверждения правды). Я решаю не переспрашивать его, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Он говорил что-то ... о супе? Я подхожу ближе, но на достаточное расстояние от прутьев решётки, а затем отступаю назад. Мы по-прежнему смотрим друг другу в глаза. Теперь рисунки в его распоряжении. Я не собиралась отбирать их у него, Барни тоже.

-Как предусмотрительно с Вашей стороны, - задумчиво произносит он. Я испытываю облегчение, слыша безразличие в его голосе. И видя такой же равнодушный - извиняюсь за чрезвычайно плохой каламбур - взгляд убийцы. Уровень моей тревоги опускается на пару отметок, однако я всё ещё настороже.

-Доктор Чилтон просто в восторге от того, что вас с Крофордом вышвырнули из расследования. Или Вы здесь в последней попытке обольстить меня?

Фу! Меня просто передёргивает. Так вот, о чём ты думаешь, ты, напыщенный...

Однако следующую фразу я произношу быстрее, чем успеваю подумать.

-Меня никто не подсылал. Я пришла сама.

И пусть правда облегчит вам душу!

В его глазах заплясали весёлые искорки, когда он услышал мои слова. Я не вздрагиваю на этот раз. Возможно, потому, что меня не беспокоит эта мысль.

-Люди скажут, что у нас роман, - отвечает он.

Чёрт возьми, Вы не читаете газетных заголовков, доктор? Люди не скажут, они уже говорят. С тех самых пор как я в первый раз пришла к Вам, они болтают про нас.

Вот, что действительно меня раздражает, а не сама мысль.

Билли Рубин... что? Ах, да. Детки, никогда не позволяйте серийному убийце клеиться к вам. Особенно если это убийственно привлекательный убийца. Такие вещи немного сбивают с мысли, знаете ли.

Конечно, он клеится не так нахально, как некоторые. Сомневаюсь, что мне бы такое понравилось. И ему тоже. С его точки зрения, подобное поведение является грубым.

Кстати, насчёт грубости. Слышали, что случилось с Миггзом? Ха, этот жалкий подонок получил, что заслужил...

Тьфу. Что это со мной? Я ведь не должна думать о...

Но не стану отрицать, как это приятно.

Ладно, Старлинг, ближе к делу.

Кстати, а о чём речь...? Ах да.

-Доктор Лектер, - говорю я, затаив дыхание и стараясь не показывать, о чём только что думала. Избегаю смотреть ему в глаза, чтобы не увидеть в них... удовольствие. Я уверена, что это оно и есть. Хотя сомневаюсь, что кто-то когда-нибудь подозревал его в...

ЧТО я ТОЛЬКО ЧТО говорила о том, чтобы не уходить от темы?

-Я нисколько не ... подвергаю сомнению то, что вы рассказали сенатору Мартин, но, скажите, Вы бы посоветовали мне дальше разрабатывать идею о...

-Подвергаю сомнению? - насмешливо повторяет он. - Я ничего Вам не советовал и не собираюсь.

Хорошо. Я этого и не ждала.

-Вы пытались одурачить меня, Клариса. Думаете, я в игрушки играю с этими людьми?

О, доктор Лектер... Именно это Вы и делаете. Не притворяйтесь.

Тем не менее моё сердце подпрыгивает, когда я слышу прямое обвинение, каким бы истинным оно ни было. Я перехожу в наступление, возможно, слегка преждевременно, но не могу позволить паузе в нашем диалоге слишком затянуться.

-Думаю, в Балтиморе Вы говорили мне правду.

Я не думаю. Я это точно знаю.

-Жаль, что Вы пытались надуть меня, не правда ли? - отвечает Лектер.

Наши взгляды не отрываются друг на друга, хотя сейчас он закрыл лицо ладонями, и я ничего не вижу, кроме красновато-карих глаз. Его глаза - это всё, что мне сейчас нужно.

-Бедняжка Кэтрин Мартин больше не увидит солнце.

И Вас это радует, доктор Лектер? Мы ведь оба знаем, что Вам солнышка тоже видать.

Да, это был выстрел в темноте. Ещё один каламбур. Мы оба знаем, что это не продлится вечно. И у меня такое чувство, будто я сделала что-то очень, очень плохое... в смысле, для ФБР.

Противные предчувствия.

-Бог отвернулся от бедняжки Кэтрин, - подытоживает он.

Ладно... Ты хочешь сыграть по-крупному. Я тоже умею быть стервой, мистер! Не думай, что можешь запугать меня. Не теперь.

И потом, кто знает... Я могу завоевать уважение, изображая дурочку, которая не решается возражать.

-Жаль, что Вам теперь приходится угождать и тем, и этим, - быстро говорю я.

Ха! В яблочко! Я тебя сделала! Сделала! Ха-ха-ха! Э-э-э... продолжим.

-Но жаль, что мы так и не смогли закончить наш разговор. Сама Ваша идея об имаго... в ней была какая-то законченность, элегантность. От этого трудно так просто отказаться.

Ты идёшь тёмным переулком, девочка. Ещё бы в этом не было элегантности.

-А теперь вся теория разрушена, как будто кто-то оставил недостроенную арку.

-Половина арки стоять не будет, - замечает Лектер. В его голосе я слышу издёвку, но заставляю себя не обращать внимание.

-Кстати, об арках. Думаете, они позволят Вам ещё что-нибудь сделать? У Вас уже забрали удостоверение?

Он отводит взгляд, быстро, как будто указывая куда-то.

-А что это у вас под пиджаком, агент Старлинг? Табельные часы, как у папочки?

Честно говоря, приятель, угадываешь ты плоховато.

-Нет. Это скорозарядное устройство.

-Значит, Вы сейчас при оружии?

А, динь-динь-динь! Что у нас есть для него, Джонни?

Знаю-знаю... Вернёмся к делу.

-Тогда Вам нужно немного отпустить боковые швы своего пиджака. Вы сами шьёте? - он делает многозначительное ударение на слове "шить", однако я не обращаю на это внимания. Относись я повнимательней ко всем словам, которые он выделяет голосом, сейчас бы побежала со всех ног, словно обезглавленный цыплёнок.

К теме нашей беседы. В школе я посещала уроки домоводства, если Вы об этом, доктор.

-Вы сами сшили этот костюм?

А на что похоже, на вечеринку по случаю Хэлллоуина? Я вроде не на маскарад одета.

-Нет. Доктор Лектер, вы ведь всё знаете ...

И ля-ля-ля. Наконец я говорю по делу. И всё такое прочее. Говорю ему, что он знает досконально о Билли Рубине, или предполагаемом Билли Рубине, ну, или знал бы - если бы встречал его лично. Лектера, кажется, весьма развлекают мои умозаключения, так что он слушает, не перебивая. Похоже, я тут единственный настоящий мужик - ну, не в прямом смысле, конечно.

Он говорит о римских императорах, потом критикует моё совершенно не читающее поколение.

А потом наконец упоминает кое-что интересное.

Ну конечно же! Как просто... и почему только сумасшедший сумел меня подтолкнуть к этой мысли? Да, доктор, что ещё? Я вся внимание.

-На самом деле, он страстно желает стать тем, чем являетесь Вы.

Какого хрена? Он что, хочет стать богиней секса?

С этой минуты / From This Moment

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Часть 10

Часть 11

Часть 12

Часть 13

Часть 14

Комментарии (0)