Полудракон, дымясь, стремительно падал вниз, глухой шлепок о землю и казалось сердце в этот миг остановилось...

Он с трудом открыл тяжелые глаза и взгляд стал медленно проясняться, а контроль над телом возвращался...

Он понял, что падал с небес вовсе не какой-то полудракон, а она, его единственная близкая душа, друг и любовь всей его жизни...

Что-то внутри словно оборвалось...

Он со страхом взглянул в тёмные, усмехающиеся глаза Драго, он понял...

- Ну, посмотри, не вы ли оба клялись остановить меня? - с мрачным торжеством спросил мужчина. - Вы, мелкие клопы, жалкое отродье.- презрительно сплюнув в сторону, Блудвист  убрал меч назад в ножны. Смысла добивать Фурию не было. Дракон сам наложит на себя руки, после того, как поймет, что действительно случилось.- Где же твой друг-викинг? Вы, сопляки, никогда не одолеете меня!

- Что... Что ты с ней сделал!?- брюнет было подскочил, желая придушить этого мерзавца, но споткнулся, упав. Воздух в легких словно пропал, и он почувствовал, как обессилело всё тело, словно он долго и упорно дрался с равным по силе... Словно...

Парень поднял зеленые глаза на Драго.

Нет... Нет нет нет! Только не это!

- Это не я убил её. Это. Сделал. Ты.- насмешка в глазах говорящего словно выбила землю из под ног.-  Верный и преданный дракончик. - слова сказанные им ударили по брюнету, будто пощечина.

Нет, пусть это будет ложью! Пожалуйста! Пусть это окажется очередным пустым блефом!

- Я...я отомщу тебе. Клянусь.- из последних сил прохрипел брюнет, ненавидяще смотря на размытый силуэт говорящего перед собой, злорадный смех был последним, что он запомнил, после в глазах заплясали тёмные пятна, а сознание покинуло его окончательно.

Очнулся он ночью. Холодный лунный свет безразлично накрыл поле боя...

Искал её он недолго, не больше получаса.

Мертвенно бледное лицо, синие губы и алый снег. Он подполз ближе, сел на колени и взял её на руки, как делал всегда, когда её мучили кошмары и она не могла уснуть.

Крепче прижав к себе шатенку, он тихо убаюкивал, напевая старую, как этот мир, песню...

Серым пеплом, развеянным ветром,

Я понесусь, становясь твоим небом.

Море бушует, поет ураган. Ты рядом.

Я счастлив. На зло всем врагам.

Согрею теплом, раны сердца твои,

Я залечу силой нашей любви.

Верные сердцем, храбрые духом.

Пали в войне. Нет больше друзей.

Мы остались одни. Во имя добра.

Во имя всех тех, что мы любим,

Порочный круг смерти с тобою разрубим.

Мы не боимся отдать свои жизни

Мы отстоим, защитим. Нас не станет.

Но ветром свободным, тихо, украдкой,

Я встречу тебя, среди ночи прохладной.

Ты будешь морем, я - твоим ветром.

Нежным туманом, пронизанным светом.

Пусть потухнет вся жизнь,

Пусть остынут светила,

Слова, тихие и почти неразборчивые, сливались сейчас лишь в одно надрывное завывание, уносимое ветром в даль, и пропитанное в каждом своем звуке чем-то надрывным и несчастным, словно болезненная судорога рыданий захватила и песню и ветер, проливая слезы вместе с ним, тем, кто когда-то пошел против всех вместе с ней, со своим врагом и самым ценным для него существом.

Фурии самые сильные драконы, они никогда не знают поражения, они никогда не дадут  тебя обидеть, у них нет слабых мест. Они не умеют плакать и не чувствуют боли. Так гласили легенды, но сейчас он понимал - они бессовестно врали. Иначе она бы не погибла. Не умерла.

Он знал, что она была больше чем просто полудракон, или друг, именно Хэддок сделала его не просто драконом, не просто Фурией, а чем-то большим, стала его слабым местом. Заставила плакать. Впервые в жизни.

И сейчас ему было всё равно, что мужчины не плачут, потому что сердце болезненно сжимается от боли и он лишь продолжает судорожно напевать любимую песню девушки, совершенно не замечая, как слезы катятся по щекам, падая на торчаший ворот её рубашки.

Нет, она не могла так просто погибнуть!

Не имела права оставлять его!

Она же обещала, говорила, что они всегда будут вместе...

А он... Слабак! Не смог защитить, отстоять своё!

Брюнет отстегнул пряжки плаща и укрыл их, восседая в центре ярко-алого, кажущегося почти черным ночью, пятна крови на снегу.

Он не чувствовал холода, не замечал, что охрип, и теперь лишь сиплые, глухие звуки вырывались вместо слов. Судорожно прижимая к себе свое сокровище, свой смысл жизни, которого в одночасье не стало. Он любил, любил её больше жизни, но вот только так и не сказал. Она умерла, умерла, даже не зная, что каждый день его сердце болезненно ухало вниз, когда она вновь говорила : "Лучший друг...".

Его звали Нэтвир, его боялись, ненавидели, ему завидовали, его мощи, силе, неуязвимости. А она звала его Беззубик. Так просто, немного нелепо, и нежно...

Она не боялась его, ничуть, скорее напротив, тянулась. Ингрин. Такая же странная и необычная, как и ее имя. Мягкое, нежное, тягучее, и чуть терпкое, совершенно не подходящее для той, что родилась и выросла в племени Викингов.

Брюнет снова взглянул на ее лицо, бледное и безмятежное. Мягкие и обычно незаметные скулы теперь резко выделялись на левой щеке, глубоко оцарапанной и холодной. Парень осторожно провел ладонью вдоль пореза, судорожно втягивая воздух.

Воспоминания накатили слишком резко, остро, ледяными иглами пронзая всё его существо и заставляя задыхаться от этой оглушающей боли.

Он видел всё своими глазами, слышал, как она кричала, просила бороться с гипнозом, чувствовал, как тело, повинуясь чужому приказу нападает на неё вновь и вновь, а она чудом успевает уворачиваться от смертельно опасных ударов. Понимал, что это не может длиться вечно, рано или поздно, она не успеет. Отчаяние и мольба на её лице, снова крик и вот у неё в руках кинжал, она держит его перед собой на вытянутых руках, тихо и вкрадчиво снова просит опомниться, её мелко трясет то ли от бессилия, то ли от страха.  Её голос дрожит, по щекам катятся слезы, а она вдруг почему-то замолкает на пару секунд, а после в последний миг уворчивается от острых когтей, отведя кинжал в сторону и тем самым позволив задеть лицо. Не смертельно, но больно. Просто не может поднять на него поднять руку, не сможет убить, хотя от этого сейчас и зависит её жизнь.

Тихо, почти не слышно шепчет " Прости... Это всё моя вина...", а после, прямо в солнечное сплетение прилетает раскаленный, почти белый сгусток плазмы, выбивая из легких воздух и заставляя захлебнуться в немом предсмертном крике.

Кто-то пролетает мимо, и его сдувает с края утеса, он падает быстро, не чувствует боли от жесткого приземления, лишь краем замечает, что там, на верху,  она медленно оседает на землю, по подбородку течёт тонкая струйка крови, и закашлявшись, она заваливается на бок, не обращая внимания на тлеющую от огня одежду. Пробует снова шевельнуться, и срывается с края вниз. Крылья безвольными тряпками колышатся на ветру, она стремительно летит вниз, дымясь, подбитая ещё там, наверху. С глухим ударом падает на землю...

А в голове у него в тот момент мелькает одна единственная мысль : " Это конец..."

Конец всего того, что они вместе так долго строили, конец их отношений, которые были лишь дружбой, конец их жизни, потому что он не сможет без неё. Никогда.

Никогда ему ещё не было так больно и горько, так пусто и тоскливо, словно душу вывернули наизнанку, оторвали от неё самые тёплые, лучшие части, а после небрежно вернули на место, не потрудивщись даже зашить рваную, кровоточащую рану на сердце.

Он вновь провёл ладонью вдоль глубоких царапин, на которых темно-бордовой коркой замерзла кровь.

Это было выше, сильнее чем он сам. Всепоглащающая, глухая ненависть ко всему, что медленно разливалась внутри.

Нэтвир ненавидел себя за то, что не смог бороться, за то что его руками у него же отняли самое дорогое, что только было в его жизни.

Он был зол на Хэддок, на свою маленькую звёздочку, за то что она не нападала, за то, что позволила убить себя, но помимо злости в нём плескалось какое-то запоздалое, грустно-горькое умиление, гордость, ведь она вышла на поле боя, где ей делать было нечего, она всегда смотрелась так хорошо в этом костюме, и наверно была бы рада знать, что теперь, умерев как настоящий воин, верный и преданный своему народу, будет похоронена в этом костюме...

Но больше всего на свете он ненавидел Драго. Слишком много тот у него отнял. И сейчас он уже сто раз пожалел, что не оказался на месте своей Ингринвирии, которую все за глаза звали почему-то Иккинг.

Она была прекрасной, ему до безумия нравились её каштановые локоны и задумчивый, хмурый взгляд, яркие искорки возле зрачка на радужке и веснушки, которые к девятнадцати годам окончательно исчезли.

Но главное слово - была...

Душераздирающий крик разнесся над полем, оглашая всё на многие мили вокруг, преисполненный боли и отчаяния, тоски и горечи.  Все чувства выливались одним звуком, наполняли пространство и, казалось, оседали на земле, растворяясь под лунным сияньем.

Он рыдал, захлебываясь от слёз и душивших его чувств, от безнадеги, от того, что уже не в силах был что-то изменить. Крепче обнял её, настойчиво отгоняя мысль о том, что теперь это всего лишь тело. Холодное мертвое тело когда-то живой и такой горячо любимой девушки. Казалось, будто в ней ещё теплился огонь, тот самый, благодаря которому живут фурии и который так же важен для их организма, как и кровь.

Он наклонился чуть ниже, так что их лбы теперь соприкасались. Она словно спала, только вот кровь и многочисленные раны говорили об обратном. Нэтвир бросил взгляд на её губы и воспоминание о том, что свой первый поцелуй она подарила Астору прямо на его глазах, болезненно резанул по израненному сердцу. Медленно закрыв глаза, он осторожно, с затаённой в глубинах горечью, коснулся её губ. Это было просто касание, не более, долгое, холодное, но, как оказалось, такое нужное. Ему почудилось, будто на миг губы их вспыхнули блеклым голубым сияньем и тут же потухли. Но он не мог этому верить, по прежнему держа глаза закрытыми. По телу прокатилась волна мурашек и он отстранился.

В наплечном кармане костюма что-то зашуршало. Письмо. Он знал, что она носила в нем только письма и послания. Рука непроизвольно извлекла небольшой смятый лист, с разводами, написанный явно второпях.

Буквы разбегались перед глазами, образуя её имя. Минуту спустя, он наконец смог сфокусировать взгляд.

"Дорогой Беззубик, если ты нашел это письмо, значит меня уже нет. Я знаю, что наверно поступила глупо и всегда так делала, но я рада, рада знать, что лучшие свои годы я провела рядом с тобой. Мы знаем друг друга уже несколько лет и этим я могу оправдать свой поступок, ты слишком дорог для меня, я не хочу тебя потерять. Прости, если сможешь. Прости, что не сказала о том, что у Дарго есть дракон, способный подчинять волю. Если бы ты узнал об этом, то оставил меня в убежище, а сам пошёл сражаться и он бы убил тебя. Я в этом уверена. И я бы не смогла простить себе это.

Прошу похорони меня как викинга, отправив в последний путь огнем Ночной Фурии. Я была бы очень признательна тебе за это. Тогда будет как в песне :

Я понесусь, становясь твоим небом..

."- на этих строках он снова разрыдался, прижимая лист бумаги к сердцу и смотря мутным от слёз взглядом вверх, на небо, тёмно-синее, почти черное, с редкими проблесками звезд среди облаков. Лишь месяц был отчетливо виден, холодный и беспристрастный ко всему.

Нетвир сжался, плотнее притянув к себе шатенку. Казалось, только сейчас он понял, что означало потерять её: больше никогда не увидеть ни её саму, ни её улыбки, не услышать больше того смеха, и того недовольного "Ну не будь букой!", не получить по затылку за любопытство и не сказать "Не отставай, мелкая!". Одиночество оказалось можно было потрогать, оно стало осязаемым в эти минуты, вот же, это холодное и уже совершенно равнодушное ко всему тело ещё утром живой и веселой Хэддок...

Рвано втянул носом её запах, легкий и едва уловимый, почти напрочь перебиваемый сейчас резким и ярким запахом крови.

Хотелось услышать её голос, прямо сейчас, в эту секунду, почувствовать, как её рука легко закрылась в его черные непослушные волосы, растрепав ещё сильнее, хотя он это терпеть не мог...

Хотелось получить дурашливый щелбан по лбу, который она ставила при любом удачном случае и на который он обычно обиженно ворчал...

Хотелось, чтобы она снова тыкнула ему в нос пальцем, со словами "Что дракон, что человек, а нос тот же.", хотя он был с ней полность несогласен и считал, что нос в разных формах у него совершенно разный...

Хотелось хотя бы услышать "Лучший друг", хотя обычно после этих слов всегда появлялось желание пойти и утопиться в ближайшей луже...

Хотелось снова взмыть с ней в небо, рассекая облака и пролетать сквозь радугу, которая оказалась совсем не волшебной...

Хотелось. О, как же много он сейчас хотел, хотел того, что еще вчера было повседневностью, обыкновенными тихими и серыми буднями, а теперь - недосягаемо прекрасной мечтой...

Дрожащей рукой расставил примятый уголок листа и продолжил читать, на этот раз забывая как дышать.- "

 Я знаю, что без меня ты не можешь летать, поэтому ты найдешь автоматический хвостовой протез в моей сумке. Ещё один - в комнате, где мы вчера читали, остальные четыре на Олухе. В моей комнате.

Можешь злиться сколько угодно, боюсь, я уже не почувствую и не узнаю об этом.

Возможно, мне стоило сказать тебе это раньше, но я не нашла в себе сил. О чём очень сожалею. Прости, но я люблю тебя, Нэтвир. Можешь ненавидеть меня за это, отрицать мои чувства, но это действительно так. С первой нашей встречи ты поразил меня, в тот день, когда я так и не смогла убить тебя. Это было слишком неожиданно. Твои глаза были полны того, что я никогда не видела в чужих. Ты был несломим и смерть не пугала тебя, а воспринималась как данное. Ты никогда не отталкивал меня, был рядом, оказался поддержкой в трудную минуту. Прошло меньше месяца и я окончательно увязла в этих чувствах.  Я пыталась показать тебе их, но ты словно и не замечал этого. Я пыталась вызвать твою ревность, но ты лишь с холодным безразличием смотрел на это и на меня тоже. Я знаю, ты считал меня лишь другом, прости, но я отдала своё сердце тебе уже давно. И ты в праве разбить его.

Раз уж я начала об этом, то должна извиниться перед тобой за то, что два раза поцеловала тебя, пока ты спал. После нашего возвращения на Олух с острова Драконов и в наш первый Сноглглот. Возможно неправильно целовать спящих, но знай, в этом есть и твоя вина - ты ни разу не сопротивлялся!

Я мечтала о том, как мы вместе споём на Весеннем празднике, поженимся, станем семьёй. После нашей встречи ты каким-то необъяснимым образом вплелся в мои мысли и с тех пор, всё, о чем бы я не мечтала, так или иначе было связано с тобой. У нас бы родилось трое детей, два мальчика и девочка. Ты стал бы вождём, а я твоей прочной опорой. Мы могли бы быть самыми счастливыми на свете...

Зная тебя так мало, мне кажется что всю свою жизнь я прожила только лишь ради этих нескольких лет, что ты рядом. Иногда думается, будто именно ради этих мгновений люди и рождаются - чтобы полюбить и быть вместе. Я полюбила, и мы были вместе, пусть не совсем так, как мне бы хотелось, зато ты был рядом, а это самое главное.

Прости, что ушла ничего не сказав. Прошу, не вини себя ни в чём, помни, что я знала чем рискую и считаю этот риск абсолютно оправданным. Потому что в жизни каждого есть те, за кого не жалко умереть. Ты именно такой человек для меня.

Я хотела, чтобы ты жил, не осуждай меня. Не зря ведь говорят, что влюбленные теряют голову от чувств. Я потеряла свою уже давно. Чего только стоят твои глаза. Уже ради одного твоего взгляда не жалко умереть.

Будь счастлив, люби всем сердцем, защищай то, что дорого. Живи так, как хочешь ты.

Он не мог понять, почему, за что она так с ним поступила. Ведь жить без неё ему совершенно не хотелось...

Нетвир захлебывался отчаянием, охватившим все его существо. Они были так глупы, потеряли столько времени, а ведь она тоже...

Она любила его всё это время, а он и не заметил, так же как и она...

Сильнее всего хотелось уйти сейчас вслед за ней, но он не мог, не имел права, ведь тогда её жертва будет напрасной.

Сердце словно пылало, обугливаясь в пламени боли и загнанным зверем ударяясь о ребра. В голове никак не укладывалось, что все это правда - она мертва... А он - причина её смерти...

Ледяное, промозглое утро, небо затянуто тучами и лишь он стоит у берега и смотрит, как медленно качаясь на волнах отплывает корабль.

Все слезы уже давно выплаканы за эти две недели, осталась лишь боль, не утихающая ни на минуту. Он поднял руку и на ладони начала формироваться огненная сфера, в каждую искорку которой он вкладывал свои чувства : боль от потери, любовь, нежность, тоску, горе, ненависть, страдание, отчаяние, безнадегу и сожаление. Казалось, можно было перечислять бесконечно. На руке полыхал черный шар.

Он никогда не понимал в детстве, почему на похоронах горел не красный или синий огонь, а черные языки пламени. Но теперь он видел своё воплощение горя в этом огне, свою злобу и ненависть, свою любовь...

Шар легко сорвался с ладони, в несколько секунд достигнув корабля. И в этот момент внутри всё будто опустело, оставив лишь холод. Он смотрел на горящий черным корабль, дыма не было, огонь пожирал действительно всё, стелясь тонким ободком даже вокруг корабля по воде.

Глава 1.

Ashi_Ward

Он помнил её улыбку, задорную, мягкую, на тонких, совершенно неженственных губах и всё же безумно хотел бы поцеловать её.
Сильнее всего он боялся потерять её. 
Сильнее всего он ненавидел себя.
Ведь если бы он мог бороться с гипнозом, она бы была жива.

Как приручить дракона

male!Беззубик/fem!Иккинг

male!Астрид Хофферсон

С ветрами...

- Прошел уже месяц, как мы сидим в этой дыре. - раздраженно сказал Драго, в сотый раз окидывая брезгливым взглядом большой зал.  Трон из черного дерева, стоящий здесь совсем не к месту и слишком громоздкий, казался жутко неудобным.

- Вы сами отдали приказ переформировать войска и дать им немного отдыха, господин.- глухо отозвался мужчина. Руки и ноги его были скованы широкими цепями, длинные, некогда белые волосы, сейчас же висели серыми, почти черными, прядями. Глаза, желтые, поблекшие, равнодушны ко всему.

- Заткнись, Виир. От твоего бесконечного бормотания у меня уже болит голова. - рыкнул мужчина, запустив копье в собеседника. Сам Виир даже не дернулся, когда оружие вонзилось в стену, в сантиметре от его головы.

- Правильно, заткнись Виир. - двери резко распахнулись, гулко ударившись о стены, и темный силуэт вальяжно зашёл внутрь. На улице лил дождь, раскаты грома слышны были почти непрерывно, а яркие вспышки молний теперь освещали Большой зал, в котором царил полумрак.- Нам с твоим...повелителем надо поговорить.-  Медленные, размеренные шаги, словно перед ним на троне сидел не самый опасный человек Северного Архипелага, а некто жалкий, даже не достойный внимания гостя. В тусклом свете свечей блеснул меч.- Узнаешь меня, Драго Блудвист? - капюшон был резко снят и ледяной взгляд зелёных глаз обжег Блудвиста. - Узнаёшь. - удовлетворенно прошипел незнакомец, видя как скривилось лицо мужчины.

- Это всего лишь ты, Фурия? - надменно выдал Драго, даже немного удивившись, что тот не только выжил с переломанными конечностями, но и приперся сюда, видимо мстить. Впрочем, откуда ему было знать про то, что регенерация у Фурий в разы быстрее, чем у других.

- Да, это всего лишь я.- оскалился брюнет, продолжая приближаться. Ему тяжело идти так развязанно и неторопливо, хотелось прямо сейчас вонзить меч в того урода, по вине которого Ингрин теперь стала лишь светлым воспоминанием. В тот день когда корабль отчалил, в тот миг, он просто опустел, только ненависть темным кружевом оплела все его мысли.

- Виир, разберись с моим гостем, ему, видимо, не хватило прошлого раза. - глаза Виира ярко вспыхнули в полумраке и он устремил свой взгляд на Фурию, однако тот даже не замедлился. Сидящий на троне напрягся, зная, что его раб не может ослушаться, но Нэтвир словно и не попал сейчас под власть.- Виир! - разъяренно рыкнул Драго.

- Мой дар повелевать сердцами, господин. У него нет ни сердца, ни чувств. Он мертв внутри, он не подвластен мне и моей силе.- спокойно сообщил светловолосый, прекратив попытки взять сознание Нэтвира под контроль.

- Но это невозможно! Этого не может быть! - не то гневно, не то испуганно, гаркнул мужчина.

- Может, Драго. - остался всего в метр, на секунду зеленоглазый остановился, а после начал подниматься по небольшим ступеням, ведущим к трону,- А знаешь когда я умер? Догадываешься? - Блудвист было дернулся, пытаясь взять хоть какое-то оружие, но последнее он совсем недавно запустил в своего раба, который сейчас оказался совершенно бесполезным. Брюнет мгновенно среагировал и в руку мужчины вонзился кинжал, войдя до самой рукояти.- В тот самый день когда я убил её.  Я не хотел этого, ты знал. Ты знал, что я всё вспомню, знал, что не смогу противиться гипнозу, знал, что это разобьет, разорвет моё сердце на части от боли. Ты хотел, чтобы я захлебнулся в отчаянии и ненависти к себе, чтобы я сгнинул там, на том острове...- подкинул меч, словно играя, поймав его за рукоять в следующую секунду, ни на миг не сводя взгляда с Драго.- А знал ли ты, как я всю ночь смотрел на неё потом, не в силах что-либо изменить? Она была моим сердцем, моей жизнью. Глупец! Ведь ты даже ничего не знаешь о Фуриях, а поступил так самонадеянно. - он встал напротив, смотря на Драго сверху вниз. - Я и раньше был неподвластен гипнозу, пока не встретил её.

- Зачем ты мне всё это рассказываешь, сопливый мальчишка.- как бы не пытался, но вынуть кинжал из руки он не смог. Слишком глубоко тот засел, а сделать это единственной, да ещё и раненой рукой не представлялось возможным.

- Какая тебе разница, ты всё равно скоро сдохнешь. Так что заткнись и слушай, кусок драконьего дерьма.- Нэтвир взял его за горло, сжав пальцы стальной хваткой. Попытка пнуть или откинуть ногой брюнета оказалась безуспешной для мужчины. - Фурии, почти все Фурии рождаются свободными, свободными от всего, от вашей власти, от гипноза, от чувств. Нас называют детьми смерти, лишь потому что мы почти не чувствуем ничего, не знал? Ни боли, ни радости. Ни-че-го. А потом мы улетаем из гнезда, чтобы найти свою пару, своего соулмейта, который станет нашим сердцем, подарит нам эту возможность, способность чувствовать, ощущать радость, гнев, грусть, печаль, нежность, любовь. А найдя, уже никогда не оставляем. И есть кое-что ещё, о чём почти никто не догадывался, ведь именно тот, кого полюбит Фурия, становится единственным её слабым местом. У каждого дракона есть видовые особенности, связанные с родственной душой, ты полный идиот, раз забыл об этом.

- Твоя девка уже мертва. Так к чему эти слова?- прохрипел Драго. Зеленые глаза наполнились такой ненавистью, что мужчина неосознанно содрогнулся, из-за чего хватка стала крепче и он зашелся в кашле.

- К тому, что теперь у меня нет слабых мест и как бы ты не пытался, тебе не одолеть меня, отступник. Думал, я не узнаю, что ты убил собственного внутреннего дракона, для того чтобы обрести власть над другими? Например, вот над этим? - лезвие меча указало на Виира.

- Чего ты хочешь? Золота? - договорить ему не дал удар ноги в пах и кинжал, который Нэтвир резко прокрутил, не вынимая.

- Чего я хочу? Мне ни к чему ни твоё поганое золото, ни твоя проклятая власть. Торговаться за свою трусливую душонку ты мог с другими, но мне нужна твоя смерть. Совсем немного, правда? Всего одна смерть. - он задумчиво глянул на меч в своей руке, продолжает держать второй горло Блудвиста, - Ты убивал тысячами, поэтому, считай, я прошу даже слишком мало за то, что ты отнял у меня. За мою Ингрин. За то, что я больше никогда не увижу её, за то, что мы не сможем вместе воспитать наших детей, за то, что мы больше никогда не сможем разделить небо, за то, что я не встречу с ней старость, не увижу её улыбку, не смогу поцеловать и обнять, за то, что ты убил её, а не меня, за то, что моя маленькая звёздочка никогда не узнает, как я её люблю, за то, что она больше никогда не назовет меня "Глупым драконом", за то, что она умерла так, убитая руками того, кого любила, за то, что ты испоганил её родной остров, её дом, за то, что ты сжил её родное племя, её семью с их земли, за то, что Ингрин было больно, за то, что я даже не смог достойно похоронить её, отправляя в путь на полу-развалившимся корабле... - рука с горла исчезла и Драго осел на троне, потирая шею.- Последнее, что она видела, было моё лицо, яростное и преисполненное ненависти, то, которое отражало не мои чувства. Но, это не чуть не умоляет чьей-либо вины в случившемся. Ты заставил меня так сделать. И это же лицо будет последним, что увидишь ты, никчемный червь. - резкое движение и меч насквозь пронзает тело Драго, несмотря на броню и кольчугу. Предсмертные хрипы были оставлены без внимания, как и лужа крови, стекающая вниз по ступеням.

Светловолосый дернулся вместе с последним вздохом Блудвиста, а после прерывисто и глубоко вздохнул. Впервые за десять лет, легко и свободно.

Нэтвир спустился вниз, прошел несколько метров и сполз по стене. Сейчас, спустя какой-то месяц, казалось словно прошло уже десять лет, не меньше. Он помнил этот зал, помнил, как за дальним столом, в тени, они сидели на праздниках, подальше от шума почти в самом углу, помнил, как она наспор залезла на самый верх пятой колонны, а он потом снимал её оттуда, потому что слезть она боялась, помнил, как они нечаянно сожгли кресло вождя, пытаясь добавить больше света, помнил так много, что каждый предмет на этом острове напоминал о ней. Даже те огромные двери у входа, которые она однажды снесла, не рассчитав силу огня...

Тяжело, как же тяжело ему было всё это время, и он не мог понять, почему боль нахлынувшая сейчас, оказалась такой острой, если всё в нём умерло вместе с Ингрин.

Прикрыл глаза, слезы набежали за эти минуты, а он и не заметил, хотелось снова закричать как тогда в ту ночь, выпуская все чувства наружу, позволяя им выйти и заставить услышать всех ужас и отчаяние в его голосе, вновь захлебнуться в этом крике, но больше всего сейчас хотелось увидеть её, живую и невредимую, пусть даже она была бы вместе с Астором, но она была бы жива, ходила, дышала, и иногда, изредка, улыбалась ему.

- К чему тебе эти мысли, если ты знаешь, что она любила тебя? - раздался сбоку голос. Светловолосый по-прежнему стоял, закованный в цепи, лишь голова его немного повернулась в сторону. Пусть взять контроль над Фурией он не мог, но услышать все его мысли и эмоции было в его власти.

- Кто ты и откуда, Виир? - отрешенно спросил парень, утирая слезы рукавом. Ну и пусть тот читает его мысли, пусть увидит, что наделал вместе с тем ублюдком Блудвистом.

Виир долго молчал, просто смотря на Нэтвира. Раньше он считал, что даже у любви есть границы, но вслушиваясь в чужие мысли, понимал, что нет у любви ни границ ни правил, только бесконечная преданность и нежность, самоотверженность и забота.

- Знала... Она всё знала...- он сжал маленький кулон на шее, внутри которого хранилось её письмо. Он носил его всегда с собой, иногда по ночам доставая из металлической колбы и читая, читая по десять раз, а потом снова бережно складывая лист бумаги и убирая назад.

- Тогда почему не сказала тебе?

- Потому что понимала, что тогда меня убьют.

Потому что любила.- брюнет встал, подошел к Вииру и взял цепи в руку, заставляя их загореться чёрным пламенем, от которого те в миг начали отсыпаться пеплом.

- Чёрный огонь? Как? - Нэтвир на вопрос лишь равнодушно пожал плечами.

- После её смерти я могу использовать только этот огонь. Хотя он в разы лучше прежнего, гораздо опасней, но ей бы он не пришелся по душе. Ей нравится голубой цвет. Как небо. - казалось, начни они говорить о чём то ещё, все эти разговоры всё равно вернулись бы к ней, к его паре.

- Я встречал много влюбленных людей, но она действительно стала твоим сердцем. - Виир даже и представить не мог раньше, что простые люди вокруг могут так страдать.

Ему было гораздо проще, ведь гипноз действовал и на него самого и он мог легко перекрыть в себе любые нежелательные эмоции, оставив только их легкие отголоски. А смотря на этого парня, совсем ещё молодого, хотелось хотя бы на пару часов снять внутри преграды и окунуться в те чувства, что столько лет были под замком, оплакать наконец свою давно почившую жену и сына, который погиб совсем недавно.

- Я был Владыкой земель далеко отсюда. Мой сын... Он обещал мне, что не тронет его, но соврал. Драго знал, что я не могу противиться его приказам, так же как другие моему гипнозу. Он приказал мне убить мне его. Он умер, Великий Смутьян, мой Сарат, умер, только потому что не хотел убивать меня... - они вместе сидели за столом, Виир рассказывал свою историю, рассказывал о том, как по нелеплй случайности встретил однажды Драго, как тот бесчесно воспользовался его доверием, и как он тоже потерял всех, кто был ему дорог, потому что не мог противиться приказам Блудвиста, ведь если разум был против, тело всё равно безоговорочно подчинялось.

А Нэтвир сидел и слушал, понимая, сто где бы не ступала нога Отступника, он везде сеял хаос и боль.

- Возвращайся туда, откуда пришёл. Уведи людей, и пусть даже мысли в их голове не возникнет напасть на Олух, никогда. А если ты ослушаешься меня, даже смерть не спасет тебя. Я найду способ воскресить тебя, а потом снова убью. И так до тех пор, пока ты не пожалеешь о том, что вообще родился. - Виир никак не отреагировал ни на угрозы, ни на грубые слова, видя, что Нэтвиром движет лишь желание сохранить Олух, сохранить светлую память о той, что стала его сердцем. Он не желает никому зла, он просто хочет, чтобы она была рядом.

- Я не могу вернуть её тебе, но могу снова позволить увидеть её улыбку. Это моя благодарность тебе за всё.- Виир приложил пальцы ко лбу брюнета на секунду и это позволило тому наконец забыться. Это длилось всего час, но он видел её, погрузившись в воспоминания так глубоко, что казалось всё это происходит здесь и сейчас.

- Эй, Беззубик, проваливай из моего шкафа! У тебя есть своя комната, там и прячься! -

пыхтела она, открыв одну дверцу и злобно сверля его взглядом. - Беззубик!!! Ты куда дел все мои вещи? - почти прорычала, заметив полное отсутствие не только одежды, но и почти всех полок.

- Ингрин, они у меня в шкафу. Зато теперь здесь полно места! - улыбнувшись во все свои тридцать два  зуба, сказал он.

- Агр! Если так любишь сидеть в темноте, запирайся в кладовке, а не в МОЁМ шкафу! - Хэддок разъярённой полыхнула глазами, но ни аргументы, ни взгляд не возымели нужного эффекта.

- Тут приятнее пахнет! - наобум ляпнул парень, прикрыв дверцу. Так хоть какая-то защита будет от этой злобной Фурии. И тот факт, что их драконы одного вида сейчас не имел никакого значения.

- Там больше места! И вообще, мне надо переодеться! Выйди!

- Одежда всё равно в моей комнате. Смысл? - топнув ногой, девушка рассержено хлопнула дверью и вышла, вернувшись меньше чем за минуту уже со стопкой вещей.

- Я обещаю, что почти не буду подглядывать! Переодевайся на здоровье!

- Беззубик.- в голосе уже не было злости, лишь обида и разочарование, которое заставило Фурию раскаянно прижать уши к голове и выползти на свет божий, а после и вовсе выйти из комнаты.

- Беззубик, смотри какие там рыбки! Красивые, правда? - какие к драконьей бабушке рыбки? Да её глаза в сотни раз лучше! Ну, правда, ей об этом знать не обязательно. С трудом отвел взгляд и посмотрел, наконец, в воду.

- Красивые. - согласился он. - но совершенно невкусные.

Оглянувшись вокруг настороженным взглядом, Нэтвир прислушался, дернув от напряжения ушным отростком и чихнул. Рядом с оврагом никого не было, разве что птички щебетали и Хэддок маячила где-то рядом.

За спиной послышались "бесшумные" шаги и буквально через несколько секунд перед ним оказалась шатенка, вплотную приблизившись к лицу.

- Что это ты опять здесь вынюхиваешь?- спросила она, а он получил тычок в нос. Опять.

- Ингрин, прекрати так делать. Ты же знаешь, что мне это не нравиться! - поморщившись, попросил Нэтвир в сотый раз.

- А мне не нравится, когда ты сидишь в моём шкафу! - парень закатила глаза и фыркнул. Ну ей, что, шкаф жалко? Как можно быть такой жадной?

- Опять ты за своё! Мой нос тут в чем виноват?! - нахохлился брюнет, прищурившись и чуть ли не рыча от раздражения.

- В том, что дракон, что человек, а нос тот же! Тебя же можно даже только по нему узнать! - воскликнула она, взмахнув руками.

- Ты совсем ничего не понимаешь в носах! - оскорбленно вздернув тот самый нос, заявил дракон и обиженно отвернулся.

- Кандалы на руках, о тюрьма! Я в темнице сырой допоздна! И решетка моя заржавела! И кормежка опять опоздала! Как же это достало! Я устал! - горлотанил Беззубик, повиснув вниз головой на балке и постоянно раскачиваясь на своем хвосте. На стене были маленькие палочки, нарисованные углем. Шел второй день домашнего ареста.

Вот не надо было потакать мелким и показывать коронный залп Ночной Фурии, ну подумаешь, промахнулся и снес сразу две катапульты? Главное, что он в них не целился!

- Я устала! - возразила Ингрин, почти заползая в комнату. Ну как он мог устать от ничегонеделания? Однако, по его словам, это очень утомляло.

Первые полгода на острове не в статусе врага ему пришлось провести в роли домашнего питомца, который сейчас был наказан. И это совсем не радовать их обоих, потому что Беззубик уже начал покрываться плесенью от скуки, а Хэддок заставили помогать в восстановлении катапульт, которые её "питомец" почти полностью уничтожил.

- Ты больше не ненавидишь меня? - спросил он, на что Ингрин закатила глаза. Ну подумаешь, спалил все вещи в пещере, разве же за это можно возненавидеть?

Нет, если бы она была Гнильцом, то конечно, можно было бы начать питаться ненависть к кому-либо только потому, что тот моложе или хоть в чём-то лучше, ну или потому что у этого кого-то крыша не течет и пол не скрипит.

- Нет, Беззубик. Я тебя не ненавижу. - дракон засиял, как золотая монетка и как-то хитро, не по хорошему, прищурил глаза.

- Значит, теперь ты любишь меня? - выдал он в следующее мгновенье. А Ингрин захотелось грохнуться в обморок. Нет, логика у Фурий, конечно, железная, но видимо ей этого не понять.

И разумеется, она в любом случае не скажет ему правду, а начнет воспевать её любовь к нему как к другу, рассказывая, какая это великая и несокрушимая сила, прекрасное и светлое чувство, не обремененное романтикой и прочей дребеденью. И как же ей повезло иметь такого друга.

Но бессовестно промолчит о том, что "любовь дружеская" была уже давно похоронена "любовью обыкновенной".

- Ингрин, пошли погуляем? - на подоконнике сидел Беззубик, свесив вниз хвост и буравя Хэддок своими светящимися глазами. Мир между их племенами ещё даже не маячил на горизонте, но его это в данный момент, кажется, мало волновало.

- Ты издеваешься? Сейчас ночь вообще то. Нормальные люди спят. - промямлила она, бросив мимолетный взгляд на этого самоубийцу, сонно зевнула и накрыла голову подушкой, пробурчав что-то неразборчивое.

- Нормальные люди не дружат с Фуриями. Ну пошли! - уже полностью оказавшись в комнате, он подобраться к кровати и попытался отобрать подушку, за что получил ногой и довольно громко ойкнул

- Да тише ты! Если мой отец тебя увидит, он меня убьет. - тут же всполошилась девушка, а затем добавила, -  Хотя нет, сначала он убьет тебя. Ты, в отличие от меня сейчас на вражеской территории. Ты вообще подумал, что будет, если тебя здесь поймают? Ты дракон! Дракон! Викинги убивают драконов.

- Нормальные викинги. - поправил он.- а остальные с ними дружат, как ты. Так что поднимай свой зад и пошли гулять!

- Беззубик, отвали. Я спать хочу. - завернувшись в одеяло, рыкнула она, а после отвернулась и на всякий случай обняла подушку обеими руками.

- Ну знаете ли! Сон может подождать! - сказал Нэтвир, сложив руки под грудью. Однако это очень мудрое откровение, которым он с ней только что поделился, было проигнорировано. - Эй, Иккинг, если ты сейчас не встанешь, я начну кричать. На мой крик прибежит твой отец, но, разумеется, сразу меня он убивать не станет. И на допросе я скажу ему, что ты меня против моей воли удерживаешь здесь и вообще, планируешь выйти за меня замуж в ближайшее время, потому что тянуть уже нельзя, ведь твой папаша скоро станет дедом. И я не хотел, чтоб так вышло, просто ты меня опоила, связала и надругалась надо мной с жестокость викинга. Но мы планируем большую семью, а преждевременная кончина отца семейства в твои планы не входит, и если меня всё же убьют, то моя смерть всегда будет на твоей совести и тебе будет стыдно за это всю твою жизнь.

- Если тебя и убьют, то виной будет только твой идиотизм. Придурок. - беззлобно фыркнула она, а вот Беззубика такой ответ не устроил.

- НАСИЛУЮТ!!! - загорлотанил он так, что бедная Хэддок аж подскочила, но успела закрыть этому очешуевшему рот, прежде чем он успел повторить свой вопль.

В итоге они всю ночь гуляли по лесу, а на утренней тренировке она с ненавистью вспоминала Нэтвира, желая ему утонуть в том самом озере, что находились в овраге.

- Иккинг, кто я для тебя? - только вот этого сейчас не хватало. Ингрин не любила врать, особенно ему, только вот по иронии, именно в разговорах с ним приходилось постоянно лгать.

Рядом с ней он превращается в какого-то идиота и совершал абсолютно идиотские поступки, которые  объяснить логикой не представлялось возможным.

- Друг. Самый лучший друг.- скорее себе, чем ему, сказала она.

- Что, и всё? - и такое искренне возмущение скользнуло в его голосе. Ей стало неловко. Ну, может следовало назвать его ещё и братом, только вот в братьев не влюбляются, а в друзей очень часто.

- Да, пошли посмотрим на тренировку Астора. - заглушив внутренний вопль " Может-я-для-него-больше-чем-просто-друг! Это-любовь-мы-созданы-друг-для-друга!", она продолжила как всегда притворяться влюбленной дурой. Влюбленной в Астора.

Приходилось постоянно где-нибудь следить за Хофферсоном, точнее, прикрываться слежкой, чтобы провести это время вместе с Беззубиком, они вместе ныкались по кустам, прятались за камнями, бочками, лишь бы не попасться, а одну он её не отпускал, чем она и пользовалась. Это было её любимое время, когда они сидели рядом, иногда почти вплотную, прижавшись к друг другу. Хотелось, чтобы можно было провести всю жизнь вот так, в кустах, рядом с ним, но обычно она тут же внутренне содрогалась от того, как жутко это звучит. Хотя и очень привлекательно.

Приходилось постоянно адресовать восхищенные визги и возгласы неземной красоте блондина, хотя они были вызванны лишь тем, что она украдкой поглядывала на своего напарника и обычно в эти моменты он был таким...таким, что аж ноги подкашивались, ммм, а этот взгляд, серьезный и холодный, которым он скользил по Змеевику, а эти глаза, брови, и нос. Нос ей нравился особенно. Такой, совсем драконий, что ли.

Вот если бы он в эти мгновения смотрел на неё, она бы сдала себя с потрохами. А ещё, идея сказать отцу, что она надругалась над Нэтвиром и теперь ждет ребенка, уже не казалась дикой и безумной, ведь в таком случае они очень быстро поженятся.

Приходилось показательно бросать на голубоглазого томные взгляды, преисполненые такого пламени, что знай бы Беззубик, что предназначались они именно ему, тут же растекся счастливой лужицей или зацеловал бы её до смерти, но она об этом не знала и продолжала показательно буравить взглядом блондина, представляя что там сейчас стоит Нэтвир, подмигивает ей иногда и шлет воздушные поцелуи. И вот именно в такие моменты, когда фантазия устраивала особо сильный разгул, она хваталась за сердце и счастливо пискнув, погружалась в полуобморочное состояние. На что брюнет всегда недовольно качал головой, бурчал "У тебя опять передоз Хофферсона", и взяв на руки невменяемую Хэддок, уносил с места преступления.

- Знаешь, если бы я когда-нибудь решил жениться, то взял бы в жены именно тебя. - серьёзно заявил парень, смотря прямо ей в глаза. Может, хоть сейчас поймет?

- Как мило.- равнодушно отозвалась Ингрин, хотя внутри три раза упала в обморок от счастья и сорвала голос от громкого "Ура!". - Учти, если Хофферсон на мне не женится,- а она всё сделает для этого,- то ты не отвертишься. Мне, чтоб ты знал, замуж уже давно хочется.

- А если я передумаю? - самодовольно спросил он, мол, и куда же ты денешься?

- Выйду за Дагура и уплыву от тебя подальше.- обрадовала она его, отвесив дурашливый щелбан по лбу. И Нэтвир не смог не вспомнить, как пол года случайно подслушал разговор Стоика с Дагуром и этот Шизанутый действительно просил руки его Звёздочки.

- - Не надо. Я передумал передумывать. - выдавил морально-подавленный дракон.

- У тебя большое сердце, Нэтвир. Мне очень жаль что так вышло. - тихо, едва слышно прошелестел Виир, когда Фурия, вздрогнув всем телом, очнулся от наваждения и дымка воспоминаний окончательно растворилась. - Я знаю, что мне не загладить своей вины перед тобой, но всё же, прилетай каждый месяц на ваше с ней место, и ты снова сможешь увидеть ваши воспоминания.

Глава 2.

Всё слилось в одну сплошную мглу, покрытую жухлым туманом и она уже не знала, когда это началось и придет ли этому конец. Последнее, что Инрин помнила, это, кажется, небо, серое и мрачное, покрытое густыми тучами. А ведь так хотелось тогда увидеть хоть маленький, крошечный прорыв или просвет, сквозь который пробивались бы лучи солнца или кусочек бесконечно-голубого неба, увидеть свободу и Нэтвира, того, которого она знала, дурашливого, теплого и иногда придурковатого, но не менее любимого. Он умел быть серьезным, умел быть холодным или надменным и даже высокомерным, но эта черты пробивались лишь тогда, когда на горизонте появлялся Астор. Странно, но приятно.

Она пыталась вдохнуть, но воздух словно стал густым, стекая липкой кровью по горлу и вызывая зуд внутри, но возможности содрогнуться в кашле и выплюнуть это не было, тело словно парализовало, оно не слушалось, хотя Ингрин чувствовала, как безвольно лежат руки и неудобно повернута голова, как как ледяной снег обжигает ладони и как холодный ветер безжалостно хлещет по лицу, осыпая маленькими ледяными осколками.

А потом она словно оторвалась от земли и теплые руки прижали её к себе, укрыв. Она ничего не видела и не слышала, но чувствовала, как отчетливо чьё-то сердце лихорадочно бьётся, ударяясь о ребра, как соленые, горячие слезы падали ей на шею и лицо и как сильные и такие знакомые руки мерно покачивали ее, а щека ополялась рваным горячим дыханием, от чего внутри всё умиротворенно утихало, даже боль, которая до этого словно рвала сознание на части, изредка стихая, теперь полностью исчезла.

Она чувствовала, как рукой нежно огладили скулы, стараясь не коснуться царапин, и была уверена, что это был он, её Нэтвир. Больше и некому.

А потом вдруг её поцеловали, в этом она была уверена, потому что тело словно опалило огнем и сразу после прошибло зарядом Скрилла, и внутренний резерв огня, до этого бывший почти на смертельно-опасном нуле, резко заполнился до краёв.

Интересно, прочитал ли он её письмо?

С ветрами...

Содержание

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Эпилог 1

Комментарии (0)