Пустошь сегодня была хороша, как никогда. А хороша она не была никогда. Осеннее солнце еще пекло, особенно теперь, в самой высокой точке небосвода. Макушка нагрелась настолько, что вот-вот начнёт походить на выжженную землю. Голова раскалывалась, в глазах ещё не темнело, но уже плыло. За несколько часов прогулки на пути не повстречался ни один приличный тенёк. Зато разрухи хоть отбавляй: чёрная копоть пожарищ, выпотрошенные до самой арматуры здания, валяющиеся рядом кирпичная кладка и блоки бетона, словно куски их плоти, деревья, ссохшиеся до самой сердцевины и ржавчина, проевшая автомобили до салона. Эти детали перемешивались, создавая различные сочетания: где-то здания еще были целыми, без следов нагара; на бывшей парковке торгового центра ржавых драндулетов было больше, чем в парке чёрных палок, растущих из земли. Но, в целом, это был пейзаж, не меняющийся час за часом. Даже глаза устают смотреть на одно и то же. Дорога шла в горку, поэтому ноги еле волочились, а пот стекал по лицу и шее, убегая прямиком за шиворот.

Хуже всего то, что во рту давно пересохло. По-хорошему нужно было захватить хоть одну бутылку воды. Только оказался он здесь по-плохому. Смотритель практически выпнул его из Убежища 78, а взгляд отца в тот момент ещё долго будет сниться в кошмарах. Если, конечно, удастся не окочуриться до наступления ночи.

Ему и раньше доводилось бывать на Пустоши, но никогда так далеко от дома. И, конечно, без ночёвок.

На ботинках и в горле осела пыль. Жажда становилась невыносимой, отчего все мысли превращались в фантазию о водоёме, реке, — на худой конец — луже. Пить воду не пойми откуда — опасная затея, особенно на Пустоши, но всё же обезвоживание убивает быстрее радиации.

Когда подъём кончился, впереди показались очертания водонапорной башни. Вот и миражи подоспели. Всё-таки ночевать на Пустоши будет не он, а его труп. Он продолжал идти в сторону видения, нисколько не сомневаясь, что блеск рядом — тот самый свет в конце туннеля. Но башня никуда не исчезала, становясь только чётче, а блеск расползался. Он побежал к ней, хотя до сих пор не верил, что наткнулся на работающую водонапорную башню, которая, на счастье, чуть-чуть подтекала. Сомнение, что он прибежит к миражу, свербело внутри, а он ещё не дошёл до состояния: уже так плохо, что плевать на исход. Но никакой игры воображения — только чистая правда. Он упал на колени возле лужицы, внимательно посмотрел на неё, снова проверяя на реальность, и зачерпнул воду ладонями. Тёплая, с привкусом земли и примесью песка, она всё же была даром небес. Какая-то суеверная дрожь прошлась по телу — не жадничать ни в коем случае. Поэтому, промочив горло, он умылся. Набрал ещё воды в ладони, когда услышал сзади женский голос:

Насмешка кошки, играющей с мышью. Он вздрогнул, повернулся. Их было четверо. От одних нарядов по телу пробежал холодок. Первый мужчина с портупеей поверх голого торса, перчатки с шипами на костяшках, волосы на голове, словно пожёванные машинкой. Другой был одет сильно скромнее: в лёгкую броню, но с ирокезом. Невольно промелькнула мысль, откуда у этих дикарей столько геля для волос. Огромный шрам на его черепе — деталь, которая не вселяла надежду. Рядом стояла черноволосая девушка с хвостиком на макушке и выбритыми висками. Тоже в портупее, но хотя бы поверх топа. Кожа правой руки — сплошной заживший буграми ожог. И общая деталь на всех — звериная ухмылка и блеск в глазах, от которого ёкнуло в груди. Оружие в их руках дополняло картину. Представление Роя о рейдерах Пустоши сложилось лишь из дневниковых записей. И эта троица сильно походила на описания в нём. Пожалуй, хуже этой встречи только коготь смерти.

Лишь последняя — четвёртая — участница компании выделялась заурядностью: чёрные брюки в обтяжку, чёрная футболка и коричневая мотоциклетная куртка. Русый хвост. Блёклая, если бы не совершенно незабываемое лицо: всё усеянное крупными и глубокими шрамами, словно оспинами. Без жалости и неприязни не взглянешь. Но преодолев первый порыв отвращения, взгляд замирал на проницательных глазах такого редкого для Пустоши зелёного цвета. Между бровей залегла морщинка оживлённой мысли. Её оружие так и осталось в кобуре, а она упёрла руки в боки. Трое стояли позади, поэтому, отвечая, он обратился к ней:

Троица переглянулась, беззвучно спрашивая друг дружку, точно ли они услышали то, что услышали. «Именно так и было», — прочитали они во взгляде соседа. И тут же разразились хохотом.

— Нет, вы это слышали? — выдавил из себя тот, что с голым торсом.

— Ой-ой-ой, что за крысёныш? — пропищала черноволосая. — Что же будем с ним делать?

Наивность ответа развеселила их. Но до слёз и колик они довели себя сами, всё больше и больше подначивая друг дружку. Такая оживлённость покоробила Роя. Приподнятое настроение рейдеров не значило, что через полчаса он не окажется в плену, рабстве или на том свете. Они же настоящие психи. Рой мысленно простонал, настолько поганые перспективы для него открылись, особенно когда понял, что рябая не разделяла веселья. Наоборот, помрачнела, скрестила руки на груди, напряжённее свела брови. Она разглядывала комбинезон и Пип-Бой, кажется нисколько не интересуясь самим новым знакомым. Рой пытался понять, что она делает, но её лицо оставалось непроницаемым, даже когда сказала:

«Не надо!» — хотел вскрикнуть Рой, но связки не сомкнулись. Ему бы бежать, только ноги стали словно чужие и приросли к земле. Поэтому он замер как истукан, глядел на рябую и уже недолюбливал.

Троица вмиг стихла. Кажется, предложение даже для них было… неожиданным? Бурное веселье сменилось страхом на их лицах. Они переглянулись, и тот, что с ирокезом, сказал:

— Даже в мыслях его пальцем не трону. Он из этих, а значит, принадлежит Фойду.

Было видно, каких усилий стоило ему не согласиться с рябой. Остальные робко закачали головами.

«Всё-таки рабство», — пронеслось в голове у Роя. Паршиво, но лучше смерти. Как бы возвышенно ни звучали фразы, что смерть лучше, чем неприглядная жизнь, Рой всегда считал их высокопарной чушью.

— Тогда прекращайте пляски и хватайте его, — ответила она троице.

Двое мужчин тут же схватили Роя под руки. Жара, нарастающий голод вкупе с непроходящей жаждой и угрозы смерти забрали последние силы. Оружия не было, а количественный перевес не на его стороне. Верёвки больно впились в запястья, но он не пикнул; промолчал и когда рейдеры потащили его за собой.

Рейдеры вздыхали и цокали, что Рой еле передвигал ногами. Он тормозил их ненамеренно, а от изнеможения. Такие марш-броски без воды и еды были в новинку. Но его не подгоняли ни словами, ни пинками, ни тычками. Наоборот, рябая поддерживала и, если он запинался, ставила обратно на ноги. Конечно, Рой не питал иллюзий о доброте рейдерской души, и тем более не питал симпатии к своей компаньонке, но плыть против течения не было сил. Пока ведь не несёт на скалы.

Целую четверть часа он добирались до браминов. Их было три, и на каждом по два седла.

— Залезай! — гаркнул на Роя полураздетый рейдер, ещё державший пистолет в руке.

Рой молча поднял связанные руки. Рябая лишь обречённо вздохнула из-за недогадливости напарников. Мужчинам пришлось усадить его на брамина. Компаньонка и здесь была рядом: прямо за спиной. Когда животные двинулись, она негромко спросила возле уха:

Во рту пересохло ещё сильнее, и Рой смог лишь кивнуть в ответ. Рябая вложила бутылку ему в ладони, чтобы он выпил сколько хочет.

— Она хотя бы очищенная? — спросил он, отпив больше половины.

— Полчаса назад тебя это не сильно волновало, — ответила она.

— Это не повод всё время пить радиоактивную воду, и вообще… — продолжение потонуло в возгласе рейдера с ирокезом:

— Я первый его увидел — значит, награда моя!

— Ты и супермутанта перед носом не разглядишь, — сказала черноволосая.

— Скажем, что я нашёл, — сказал тот, что забыл утром надеть рубашку. — Один я на испытательном сроке, и за такую находку его по-любому скостят.

На его лице выступила победная улыбка, словно все согласились на его условия.

— А нам какое дело? — спросила черноволосая. — Толку от тебя никакого, одно вредительство.

— Верно, верно, — согласился первый, слегка привстав в седле. — К тому же меньше народа — больше добычи на рыло.

— Да ну, чего вы? Мы же семья, — не унимался второй.

— Хороша семья, — пробубнила под нос рябая. Расслышал только Рой, сидящий рядом.

— Тоже мне, семья! — возмутилась черноволосая. — Пристрелил Хорька за пару крышек, а теперь про семью залепетал.

— Да ещё и на посту, — начал поддакивать первый. — Считай, легко отделался. Нет, чтоб пристрелить, Фойд вернул тебя на базу и даже в патруль поставил. Сразу видно, что мудрость и сострадание у него от двенадцати богов. Так что не скули и принимай наказание с достоинством. А про Красную ракету забудь.

Соседка Роя ухмыльнулась и заговорила:

— Хорошая выволочка, Паук. Только стоит ли поучать Курта, когда у самих рыльце в пушку? Не надо делать удивлённые глаза — только мёртвый не знает, что вы нарушаете правила о браке.

Рейдеры смолкли и отвели взгляды.

— Давайте не будем позорить ни банду, ни главаря, — сказала рябая. — Наш новый знакомый может решить, что Фойд понабрал одних идиотов.

Ловко она облагородила слово «пленник». Когда радость остаться в живых поутихла, Рой задумался, куда и зачем его везут. Спросил соседку.

— Не о том беспокоишься, — ответила она. — От тебя требуется одно — оказаться тем, кто нужен Фойду. Элементарно, если не стащил тряпьё у неудачливого выходца из убежища. Более неудачливого, чем ты.

Она хохотнула ему прямо в ухо, отчего у Роя побежали мурашки по всему телу.

— Волноваться начнёшь, — продолжила она, — если подойдёшь. Никто не знает, какие у него на тебя планы.

Рой тяжело вздохнул. И под землей, и на земле — у всех на него планы. Он и сам кое-что подумывал на свой счёт. Внутри пузырилась жгучая досада на Смотрителя: из-за него Рой с пустыми руками едет с рейдерами на смотрины к их главарю. И даже мисс Удача наверняка не знает, чем они обернутся.

Троица рейдеров на одной ноте перешёптывалась, стараясь не привлекать внимание рябой. Воздух прогрелся, стал душным и жарким. Мерные покачивания брамина передавались всему телу. Бесконечно однообразная картина развороченного прошлого наводила скуку. Вся эта монотонная безнадёжность сморила Роя, и он провалился в сон, продолжая сжимать в руках бутылку воды.

Глава 1

.Agenda.

Товарищ Влада

Он не хотел оказаться на Пустоши, хотя знал, что это неизбежно. И вот он здесь: слабый и в лапах рейдеров. С целой уймой заданий, которые нужно выполнить, чтобы выжить. Но самое сложное — привыкнуть к незнакомому миру и принять его правила.

Fallout: New Vegas

Fallout 3

Fallout 4

ОЖП

ОМП

Секунда после полуночи

ru-sekunda-posle-polunochi-agenda-beta-tovarishch-vlada

Голос раздался словно издалека, а вот болезненный тычок очень даже рядом. Рой что-то недовольно пробурчал из полудрёмы, за что тут же охватил подзатыльник. Сон рукой сняло. Он встрепенулся и завертел головой, пытаясь понять, где оказался. Металлические стены, точно такие же, как в родном Убежище, лишь на короткий миг подарили ему надежду, что все тягости — дурной сон, который наконец закончился, и что этот подзатыльник — приглашение на очередную тренировку или наискучнейшее собрание.

— Слезай, кому говорят.

Рой повернулся на голос и ощутил скорость свободного падения. Это был не какой-нибудь Бобби Алькатрас, которому за такие выходки и по морде заехать не жалко, а Паук на пару с суровой реальностью. Рейдер выхватил бутылку из рук, помог слезть с брамина, поскольку верёвка так никуда и не делась. Остались только они: ни полуголого Курта, ни девушек. Такое наплевательское отношение рябой возмутило Роя.

— Мне велено отвести тебя к Фойду. Он ждёт.

Суровый тон не терпел протеста или дальнейших расспросов, хотя Рой и не собирался. Из коридора — близнеца входа в Убежище 78 — они вошли в тёмный проход, где пахло сыростью и звонко капала вода. Возможно, первое впечатление обманчиво и это место никак не связано с убежищами. Мало ли какая мода на интерьеры была в довоенное время. Может, эти металлические стены были до тошноты популярны, а его далеко идущие выводы, от которых всё тело цепенеет, — не более, чем блажь напуганного воображения. Рой прокручивал в голове эти мысли, стараясь убедить себя в них. Иначе для него дело пахло керосином.

Они вышли в освещённый атриум. Неплохое тактическое решение: по незнанию дезориентирует и вынуждает щуриться. Рой постарался быстрее проморгать пелену, чтобы оглядеться. Кругом были люди, одетые как Паук или Курт. Кожа явно здесь была хитом сезона, от неё аж в глазах рябило. Вместе с ней шипы, клёпки и прочие металлические мелочи. Рейдеры сидели рядами на скамейках и смотрели только на него. Под этим шквалом взглядов тело стало бескостным.

— Двигай вперёд, — приказал Паук, слегка подтолкнув гостя.

Рою перестало хватать воздуха. Перед глазами потемнело и его повело. Паук тут же подхватил за плечо и рывком поставил на ноги.

— Прекрати распускать нюни, — проговорил Паук тихо. — Не позорься.

Так рейдер и потащил Роя сквозь проход под взглядами заинтересованных зрителей. В полной тишине. Ни единого шепотка или смешка не прошлось по рядам. Паук подвёл Роя к подиуму, где стоял мужчина и тоже наблюдал за всей развернувшейся сценой с нескрываемым интересом и лёгким смешком на лице. Он накрыл ладонью сначала лоб, пото́м рот, затем положил на грудь и воскликнул:

По атриуму раскатился рёв и клёкот. От испуга Рой чуть не схлопотал сердечный приступ. Мужчина на подиуме выглядел не менее анекдотично, чем Курт, нарядившись в безразмерную шубу — видимо, знак отличия главарей. Но его взгляд, пронизывающий до костей, не давал обмануться. Рой стоял перед умным, видавшим виды дикарём. Что может быть опаснее для цивилизованного человека? Мужчина спрятал руки в карманы и заговорил сипловатым и звучным басом:

— Пантеон приветствует тебя. Меня зовут Фойд. Я — басилей самой могущественной банды на просторах бывшей Вирджинии. Тебя сопровождали Курт, Паук, Паучиха…

Рой нахмурился, поскольку понятия не имел, кто такой басилей, но предположил, что это всё тот же «главарь», только на новорейдорском.

— С фантазией у ребят беда, — продолжил Фойд, заметив мрачность гостя, — зато хребты переламывают отменно.

Мужчина засмеялся, отчего шуба заходила ходуном. Рой с трудом сглотнул комок тревоги. Пугала не столько прямая угроза в словах, сколько выражение лица говорившего: несмотря на добродушный смех, глаза остались холодными. Добавился лишь хищный отблеск.

— Не переживай, твои косточки останутся целыми. Пока что. И еще одна сопровождающая — Афина.

Фойд указал ладонью на зрительный зал. Рой обернулся. В первом ряду сидела рябая и смотрела исподлобья, скрестив руки. Излишнее внимание ей явно пришлось не по душе.

— Позже я хочу узнать о тебе, — сказал Фойд. — Теперь же приведите старосту, который возомнил себя коробейником.

По залу пронеслись улюлюканье и подбадривающие возгласы. Паук усадил Роя возле Афины и сел рядом. Возможно, он избежал и рабства. Сложно представить хозяина, который интересуется жизнью невольника. Но тяжелая участь ещё может поджидать за углом. Рой вжался в скамью и пытался не шевелиться. Снова захотелось пить. Фойд ушёл с подиума, тут же внесли колоду с тёмными пятнами по бокам. Липкое чувство охватило Роя. Он надеялся, что сейчас начнут колоть дрова, и он с удовольствием посмотрит на чужую работу.

Но тут два рейдера втащили невысокого мужчину в одежде цвета льна и с таким же серовато-бледным лицом. Он брыкался, пытаясь вырвать локти из хватки. Но разве посопротивляешься бугаям в нелепой портупее? Одним из них был Курт. Пленника подвели к колоде, выкрутили руки так, что мужчине пришлось сложить на неё голову. Роя забило мелкой дрожью. Он не хотел видеть того, что сейчас неминуемо случится, но не мог отвести испуганного взгляда. Староста покраснел и зарыдал во весь голос, что внутри всё скрутило. Лишь изредка рёв перебивали нечленораздельные стенания и мольбы, нервные всхлипы. Рейдеры на подиуме оставались безучастны. Рейдеры в зале притаились, словно боясь спугнуть завораживающую концовку. Вышел четвёртый участник сего представления с топором наперевес: невероятно худой и высокий, с рыжим хвостом на макушке. Он не зачитал приговор, а произнёс по-памяти:

— Такой-то, такой-то, бла-бла-бла, за воровство у Пантеона приговорён к отрубанию его жадной башки и бла-бла-бла. Попрощайся с жизнью, ублюдок, — последнее, видимо, напутствие от самого палача.

Староста заорал и задёргался из последних сил, что лишь усилило хватку рейдеров. Послышался треск. Палач занёс топор и ударил по шее. Вопль мужчины смешался с хохотом, свистом и аплодисментами толпы. Приговорённый забился в неистовстве, всё еще с головой на плечах. Тогда рейдер вновь рубанул. В этот раз удачно: голова отлетела, со стуком сделала пару оборотов и застыла лицом к залу. Рой разглядел на нём осуждение ко всем ликующим. Палач сделал реверанс. Кто-то в зале от исступления потерял опору и упал со скамьи. Брызнувшая кровь долетела до первого ряда, оставив три малюсенькие капельки на комбинезоне. Они были подтверждением, что это не сон, и напоминанием, куда он попал.

Не дав оклематься, Паук тут же дёрнул Роя за плечо и потащил прочь из зала. Они прошли длинный коридор, но осмотреться не вышло: перед глазами мелькали, как на плёнке, кадры казни. Лишь болезненный тычок вытащил его из переживаний. Перед ним, за деревянным полукруглым столом, сидел Фойд. Главарь провёл пальцами по холодной стали меча, лежавшего напротив. В нём Рой узнал копис. Таким же оружием сражался Грогнак-варвар в весеннем выпуске 2024 года. Мальчишки Убежища зачитали эти комиксы до дыр. Бобби Алькатрас до сих пор читает и считает исторически достоверными.

— Какой, однако, впечатлительный, — сказал Фойд. — Так ты назовёшься или мне придумать имечко самому? Это дело я люблю…

Паук развернул Роя лицом к себе, чтобы Фойд мог рассмотреть цифры на комбинезоне. Над раздвижной дверью висела подсвеченная табличка «Смотритель», которая вмиг развеяла все сомнения Роя, и тяжелая плита бессилия придавила его.

— Так, так. Убежище 78. Давненько вас не было видно. Скажи мне, Рой, что заставило жителя уютного Убежища выйти на просторы негостеприимной Пустоши?

Рой не собирался устраивать вечер откровений, поэтому промолчал, в упор посмотрев на Фойда. Басилевс прищурил глаза и ухмыльнулся.

— Упрямство. Вредная для Пустоши черта.

В этот момент дверь разъехалась, и в комнату зашли Афина и ещё один рейдер.

— Пожалуй, пора перейти к делу, — продолжил Фойд. — За чем бы ты сюда не явился, без припасов и денег твои дни сочтены. Но можешь помочь мне, а я помогу тебе. Проберись в Убежище 80 и принеси мне одну вещицу. Тогда рюкзак полный еды, воды и даже крышек станет твоим. И немного лекарств.

— В грабежах рейдеры способнее меня.

Глаза Фойда блеснули металлом, а с лица исчезла усмешка.

— Что ж, даю день обдумать предложение. Если всё же откажешься, придётся тебя отпустить. На тот свет. Встреча окончена, Афина проводит тебя в комнату.

«В камеру», — перевёл Рой с новорейдорского.

Глава 2

Они вышли в коридор, и мысли лихорадочно закрутились вокруг передряги, в которую Рой попал. Как ни посмотри — всё либо паршиво, либо очень паршиво. Не хватало ещё бегать по поручениям начальника головорезов. С каждой минутой цель отдалялась, если он не преследовал её. А вместе с ней — возвращение домой и надежда больше никогда не подняться на поверхность.

Решения очевидны: согласится — потеряет время, и останется лишь верить, что не голову. Откажется — и останется лишь верить, что лишится её с первого удара.

— Налево, — сказала Афина абсолютно бесцветным голосом.

Рой даже слегка вздрогнул. Утонув в мыслях, он забыл, что кто-то за спиной. Удивительно, как в такой обуви девушка умудрялась идти насколько бесшумно. Они повернули, как и рассуждения. Бежать! Припасов и оружия — спасибо Смотрителю — не было, но их можно раздобыть. Где-нибудь. Краем глаза он выхватил зелёное пятно, которое оказалось теплицей. Точно такой же, как в родном Убежище. Воспоминание о несбывшейся мечте больно кольнуло, и Рой невольно сбавил шаг, чтобы рассмотреть, что в ней растёт.

— Побыстрее, — безучастно проговорила спутница.

Рой захотел — на правах гостя — посетить теплицу и только повернулся спросить, как Афина рявкнула:

Рой проглотил вопрос, презрительно скривил губы и отвернулся. Вдалеке послышался смех и гомон, которые с каждым шагом становились громче, — казнь точно не испортила банде настроение. Афина вела прямиком туда. Обшитый металлическими панелями коридор закончился пещерным залом, раза в три больше атриума. Очередная резкая смена декораций. Влага на стенах перемешивалась с блестевшей в рассеянном свете слизью. Рою почудилось, что мерзкая субстанция упала с потолка прямо на него и стала расползаться по телу. Он обтёр щеку о плечо, пытаясь убрать эту гадость, которая оказалась лишь игрой воображения.

«Нервишки пошаливают, — подумал он. — Будешь тут в порядке, с такой-то компанией».

Афина не сбавляла шаг, не давая обстоятельно оглядеться. Десяток столов намекал на буфет, совмещённый с комнатой отдыха, где повсюду опять сидели рейдеры. Рой с опаской ждал очередного шквала взглядов, но им было абсолютно плевать. Рассевшись компаниями, они развлекались, как могли: болтали, играли в карты и бильярд и, конечно, пили. Рой почувствовал облегчение — насколько это возможно в такой ситуации. Густой запах еды заполнял комнату, затмив приятным ароматом даже перегар и табак. У Роя заныло в желудке, и он вспомнил, что последний раз ел вчера.

Вплотную проходя мимо одного из столов, Рой уловил отрывок разговора:

— И я говорю этому лекарю: расплачусь парой пуль. Бах-бах, в каждом глазу по дырке. Сдержал слово, получается.

Слушатели взорвались хохотом. Один одобрительно потрепал рассказчика по плечу. Двое других, восхитились настолько, что не смогли смеяться, а только сказали:

— Ну ты зверюга. Так и Минотавра сместишь.

Рейдеры со звоном чокнулись, и каждый добротно хлебнул. Столы ломились от пустых бутылок, а те, что не влезли, валялись под ногами. Водяной фильтр убежищ и в половину не обладал такой мощностью, как печень этих кровопийц. Рой случайно пнул пустую бутылку, и та со звоном отлетела к кухонному острову, где сидел угрюмый мужчина с сединой в бороде. На месте левого глаза был рубец: неаккуратная память о тяжёлом сражении. Мужчина неспешно чистил дробовик, когда бутылка ударилась о ботинок. Он поднял взгляд, и Рой машинально опустил свой.

— Пахнет отменно, Циклоп, — проговорила Афина.

Рейдер улыбнулся, и лицо преобразилось, став добродушным. Рой поглядывал украдкой, чтобы мужчина не решил, что на него пялятся. Наконец, удалось рассмотреть окружение, пока они беседовали: кухонный гарнитур и утварь, весёлые и расслабленные лица рейдеров, отвратительные склизкие стены пещеры. Взгляд зацепился за компанию в полутёмном углу.

— Нос тебя не подводит, — сказал Циклоп. — Сегодня запечённые в соусе радтараканы.

Афина улыбнулась. Рой заметил лица, бледностью прорезающие полумрак. Их иссушённые тела пропитались вялостью. Глаза в одной точке. Каждому недоставало конечностей: кому-то только руки или ноги, у кого-то было две культи, а один — лишь туловище с головой. Если бы не поднимающаяся на вдохе грудь — можно принять их за трупы в креслах. Приглядевшись, он заметил на столе упаковки винта и шприцы с мед-х. Отвращение пронзило Роя.

— Хоть что-то скрасит этот омерзительный день, — сказала она.

Эти калеки — первые в листе ожидания смерти. Она заберёт их тела, но не души: всё человеческое давно растрачено. У всей банды, раз пичкает отравой бедолаг. Неужели сохранить звериную оболочку так важно? Сколько ещё здесь тех, чья животная суть вывернется наружу? Отвращение сменилось презрением. Договориться не выйдет: договариваются только люди, а таких здесь не имелось.

— Для тебя всегда припрятан лучший кусочек, — сказал Циклоп и подмигнул девушке. Она улыбнулась ещё шире, а потом сказала, что им пора.

Они вышли к лестнице, ведущей на уровень ниже. Кажется, разговор с Циклопом стряхнул с Афины пыль отрешённости. А Рой никак не мог переварить увиденное. Оно кололо, словно камешек в ботинке.

— Он — повар? — спросил Рой невпопад своим мыслям, лишь бы унять мерзкое чувство.

— Не то, чтобы. Просто…

Афина открыла дверь в очередной отсек. Рой замялся в проходе, и тогда она подтолкнула его в плечо. Яркий свет ламп снова резанул по глазам. Как же он всё это ненавидел.

— Говори прямо, — сказала она. — А то виляешь, как слабак.

— Только не спутай прямоту с хамством. Здесь каждый походит на профессионального душегуба в пятом поколении и ни на кого больше.

Он не видел её лица, но прохладные нотки в голосе дали понять, что прежняя живость исчезла.

— Мы и есть душегубы в пятом поколении, — сказала Афина и, помолчав немного, добавила:

— Но не Циклоп. Ему не выпало счастья выходить в рейды.

— От Верблюда. Так звали рейдера, что вилкой выскреб ему глаз. Стейк, видите ли, оказался слишком прожаренным. Говорят, кровищи натекло… Давно было дело. Вот Фойд и прозвал его Циклопом.

— С Верблюдом? Четвертовали. И поделом. Вот и твоя комната.

У Роя мурашки прошли по загривку от истории и абсолютно будничного тона спутницы. Афина открыла дверь, и он понял — ничто не заставит его добровольно переступить порог. Особенно, когда односпальная кровать, стол и низкий комод так смахивают на убранство камеры. Не удивительно, если ещё час назад здесь спал ныне почивший староста. Тут Рой понял, что они одни в коридоре. Это отличный шанс. Даже со связанными руками, он сильнее девчонки, будь та душегубкой хоть в двадцатом поколении.

— Проходи, — сказала Афина.

Рой бросил на неё взгляд. Этого хватило, чтобы Афина напряглась. Одно движение –и пистолет уже у неё руке.

— Без глупостей, крысёныш. Сейчас ты на базе не пленник, а гость. Можешь передвигаться свободно. Замо́к только с внутренней стороны двери.

Рой проверил: всё было именно так. Немного успокоившись, он зашёл в комнату, довольно чистенькую. Сел на кровать, огляделся. Девушка убрала оружие и вынула перочинный нож. Лезвие выскочило с характерным щелчком. Внутри всё похолодело: зачем он доверился? Афина подошла так быстро, что он только и успел прикрыть руками лицо. Но вместо удара, почувствовал облегчение — девушка разрезала веревки. Рой стал пунцовым. Афина ничего не сказала, словно не заметила, и лицо осталось таким же непроницаемым.

— Мой тебе совет — не шляйся где попало: рейдеры — народ нервный. Старайся выходить только поесть, в туалет и душ. Так всем будет спокойнее.

— Конечно. Мы же не звери. Полотенце и все принадлежности в верхнем ящике комода.

Рой не стал язвить, лишь качнул головой. Афина пошла к двери, но вдруг развернулась и сказала:

— И не лезь на Пустошь. Ты не дал ответ Фойду, и такой жест он расценит как отказ от сделки. Выход здесь один, там же, где и вход, возле которого круглые сутки дежурят отличные снайперы. Они превратят в решето любого, кто им не понравится. И ты точно не в их вкусе. Ночь для них не помеха.

— А ты мне это рассказываешь, потому что?

—  Верю, что ты только сопляк, а не идиот. Ужин через час. Я зайду за тобой, а то ещё проспишь.

Век бы её не видать, настолько невыносимой была эта девка. Но насколько действительно она невыносима, ему только предстояло узнать. Он осмотрел запястья. Кожа вокруг ссадин от верёвок вздулась и покраснела. Плохой знак: так и заразу немудрено подцепить. Хоть бы эти придурки удосужились его подлечить.

Когда голова коснулась подушки, Рой понял, насколько устал. Он повернулся к стене и начал рассматривать узор плохо отлитой металлической панели. Поразительно, как небрежно собрали колыбель новой цивилизации. Глаза слипались, а тело требовало отдыха. Желудок сворачивало от одной мысли об ужине. Он уловил, что подадут радтаракана. Как бы эта дрянь не встала поперёк горла, но пора привыкать к кулинарным изыскам поверхности. Хотя, надо признаться, аромат был отменный. Рой закрыл глаза, позволяя дрёме завладеть сознанием. Образы сухой и мёртвой земли под ногами, разрушенных зданий и покинутых автомобилей вырисовывались перед внутренним взором. Он шагал по Пустоши без цели и направления, пока не наткнулся на Убежище 78. Наконец-то получится укрыться от тревог в знакомых стенах. Дверь-шестерёнка отъезжала так медленно, распаляя предвкушение. Ещё чуть-чуть — и мучения закончатся. По ту сторону его ждали Смотритель, Руководитель лабораторий, родители и даже Дженна. Презрение и ненависть читались во взглядах, и только девушка смотрела с болью. Она выставила руки и подошла к нему. Их пальцы переплелись, и она с мольбой в голосе проговорила:

— Верни, верни всё, как было…

Дженна была прекрасна со своими длинными вьющимися локонами, хрупкой женственностью и оленьими глазами. Рой наклонился и поцеловал её в губы, стиснув девушку от удовольствия. Так он обещал выполнить просьбу.

— Да умер ты, что ли? — услышал он возглас Афины, который в мгновение прогнал сновидение.

Рой повернулся, ещё не совсем разлепив глаза.

— Неужели проснулся. Тебя, будто дутни в лицо покусали, — сказала она. — Если будешь лежать и грезить о своей подружке из подземелья — останешься голодным.

Брови Роя поднялись: как она догадалась про сон. А потом проследил за взглядом, и стыд обжёг щёки. Он развернулся к стене.

— Выйди, пожалуйста. И не заходи без стука.

— Я стучала. Четыре раза, — буркнула она.

Рой злился на себя, что не закрыл дверь на замок; на неё, что вошла в неподходящее время и продолжает говорить. Он повторил просьбу.

— Фойд сказал, чтобы я проводила тебя…

— Ты глухая? Выметайся!

Никакого ответа не последовало. Рой обернулся, готовый добавить пару ласковых этой идиотке прямо в лицо, но Афина ушла, оставив дверь открытой. И зачем он сорвался? Сделал хуже только себе. Забраться бы под кровать и никогда не вылезать. Однако, ноющему желудку не было дела до позора.

Гомон в буфете сменился бренчанием посуды. Рейдеры отложили прежние дела и уплетали еду, уткнувшись в тарелки. Никто не отвлекался на разговоры. То, с каким аппетитом они ели, вселяло надежду на съедобный ужин. Рой подошёл к кухонному острову, где Циклоп орудовал огромным черпаком.

— Наконец-то пожаловал, — сказал Циклоп. — Думали уж, не появишься. Ешь, пока совсем не остыло. А то в клей обернётся.

Рой взял тарелку и огляделся, куда можно сесть. За одним из столов он увидел Афину в компании парня, с которым она появилась у Фойда. Его подстриженные волосы торчали в разные стороны и были обесцвечены на концах. Шрам, рассекающий бровь, придавал тот самый шарм, вынуждающий сердца девушек биться чаще.

— Да не ищи, — сказал Циклоп. — Тебе тут сидеть положено.

— Ладно, — сказал Рой и забрался на барный стул. Циклоп пододвинул тарелку. Тот самый приятный аромат доказал, что повар сотворил невозможное: превратил мерзких созданий в очень даже съедобное блюдо. Рой взял ложку — других приборов не было — и съел кусочек. Мгновенно понял, насколько пресная еда в Убежище. Кто бы подумал, что радтаракан окажется самым вкусным, что он пробовал за всю жизнь?

— Видать, сильно ты огорчил Афи, — омрачил момент Циклоп. — Пошла за тобой обычная, а вернулась темнее тучи.

Рой глянул в её сторону, но не заметил перемен. Сосед шептал ей что-то на ухо, а она сидела всё с таким же каменным лицом и ела.

— Даже на Пана ноль внимания, — продолжал повар.

Парень придвинулся к Афине ближе, положил руку на плечо и начал поглаживать. Рой отвернулся, не желая держать свечку. Но как не поддержать разговор? Поэтому, он спросил:

— Всё жду свадебки. А то помрёт девонька в гордом одиночестве. Эх-хэх. Ну что, вкусно? — Рой кивнул. — Вот-вот. Доедай и шуруй к себе. Чую, нелегкие деньки тебе выпадут, так что отдохни как следует.

Циклоп закинул некогда белое, ныне засаленное полотенце, на плечо, забрал пустую тарелку со стойки и пошёл собирать остальную посуду со столиков. Буфет заметно опустел. Там, где сидели Пан и Афина тоже никого не было. Компания калек продолжала сидеть в углу. Двое рейдеров кормили тех, кто не мог держать ложку. Рой хмыкнул.

Вернувшись в спальный отсек, он неспешно рассматривал таблички с именами на каждой из комнат. До этого они ускользали от внимания Роя, сначала занятого разговором с Афиной, потом мыслями о еде. В основном, комнаты вмещали троих жильцов, но были на двоих и даже на одного. Фантазия всё-таки у рейдеров была: Мойра, Гадюка, Лохматый, Кратос, Бестия, Ураган, Шпала, Кето, Гора, Философ старший — лишь небольшой список.

Комната Роя была в конце коридора. Он взглянул на табличку соседней двери, где было лишь имя Афины. Скрипнула дверь, из отдалённой комнаты вышли трое рейдеров. Они оживлённо разговаривали и размахивали руками. Рой замер. Он не хотел, чтобы мужчины обернулись и решили, что он подслушивает.

— Говорю, кишка у них тонка напасть, — сказал один.

— А если нет? Ведь не зря Фойд посылает караулы смотреть под каждым камнем, — сказал второй.

Первый пихнул второго.

— Думаешь, лучше главаря разбираешься, Философ?

— А если и нападут? — сказал третий. — Покажем этим молокососам, кто здесь хозяин.

Рейдеры привычно загоготали. Металлическая обшивка превратила три голоса в отряд, натягивая и без того воспалённые нервы.

Голоса стихли, и Рой остался наедине с гудением ярких ламп. Он уже собирался вернуться к себе, как отвратительное чувство кольнуло прямо под рёбра. По меркам родного Убежища, он поступил неправильно. Там, чтобы остаться добропорядочным гражданином в глазах других таких же граждан, следовало извиниться. Это принесло бы и уважение. Рой зажмурил глаза и постучал в дверь Афины. Через секунду с той стороны послышался ответ:

Дверь вскоре распахнулась. Афина буравила его зелёными глазами — единственной живой частью на изуродованном застывшем лице.

Комната Афины встретила полумраком. Такая же по размеру, как та, где его поселили. Треугольник света от бра расползся по столу, где лежала открытая книга. Заправленная кровать была лишена изъянов, над ней висел постер с Волт-боем, поднимающим большой палец вверх. Лаконичная обстановка, если не сказать безжизненная. Совершенно неуютная. Рой встал посреди комнаты, не зная, куда себя деть. Оказалось, что не так уж он и хотел извиняться. Афина подметила заминку, выдвинула из-за стола стул и движением руки пригласила присесть. Сама устроилась на кровати, примяв идеально ровное покрывало.

Рой ёрзал на стуле, не находя удобного положения. Девушка молчала, только внимательно наблюдала, скрестив на груди руки. Как обычно, каменное лицо. Но когда и через минуту Рой ничего не вымолвил, она не выдержала:

Рой прокашлялся. Нелегко признавать ошибки, но ведь он взрослый и культурный человек.

Стул скрипнул под ним. Афина скривила лицо, чем сильно удивила Роя. Он уж думал, что оно парализовано.

— Решил пожевать сопли передо мной? Мерзость. Можешь и дальше вытворять всё, что взбредёт в голову, — продолжила девушка. — Дай только повод, и я пристрелю тебя, как псину. С превеликим удовольствием.

Она оскалилась. Резкие тени исказили черты, превратив лицо в застывшую маску. Безумие сверкнуло в глазах. Его ладони намокли и похолодели. Афина напоминала кровожадный дух, готовый зубами вырвать трахею. Ужас охватил Роя, он подскочил на ноги. Стул проскрежетал о металлический пол, и оглушительно рухнул. Рой попытался поднять его, но пальцы не слушались. Тогда он попятился к двери, запинаясь в собственных ногах и вывалился в коридор.

— Дошло, где очутился? — кинула она в след с лёгким смешком в голосе.

Глава 3

Утро началось со стука в дверь. Такого громкого, словно её пинали.

— Проснись и пой! Пора умываться и завтракать, — послышался комично-бодрый голос Афины, будто из рекламы сахарных бомб. — Сегодня тебя ждут великие свершения!

«Я когда-нибудь избавлюсь от этой психической?», — промелькнул вопрос у Роя.

Пип-бой показал полшестого утра. Рой отчаянно простонал. Спать хотелось так, аж глаза резало. Но тут не Убежище — каждая лишняя минута в кровати может обернуться проблемами.

Он умудрился уснуть в комбинезоне и ботинках. Взяв зубную щетку и полотенце, вышел из комнаты. Афина не стала ждать. В коридоре стояла тишина, которая, после вечернего гомона, резала слух. Гудели только лампы над головой. Похоже, рейдеры еще спали.

Прямо на входе в душевую Рой встретил Курта и того рейдера, что держал вчера старосту. Они стояли возле раковин и красовались перед зеркалом. Опять полуголые. Радует, что хотя бы в штанах. Рейдеры, поглощенные своими отражениями, даже не взглянули на него. Приятель Курта укладывал гелем свою роскошную шевелюру волосок к волоску. Курт, с его клоками на голове, в укладке не нуждался, поэтому поигрывал бицепсами и грудью и с удовольствием разглядывал их.

Рой юркнул за кафельную перегородку, где был душ и больше никого. Стянул одежду и обувь, кинул на скамейку. Мылся он так быстро, как только мог. Не хватало предстать перед оравой головорезов в чём мать родила. К тому же, от воды, ссадины на запястьях ныли сильнее.

— Не видели паренька из убежища? — раздался незнакомый голос, когда Рой уже обтирался полотенцем.

— А ты, Шпала, на свидание решил его позвать? — спросил Курт.

Послышался довольный гогот. Видимо, рейдеры — самые большие оптимисты, раз хохочут чуть ли не через слово. Или самые обычные идиоты. Непонятно, зачем он понадобился этому Шпале, но высокая перегородка и невнимательность той парочки безусловно на пользу. Рой осторожно присел на скамейку и напряжённо замер, слушая разговор.

— Афи послала за ним, — сказал Шпала, — чтобы привести на завтрак.

— А ты и рад выслужиться, — сказал рейдер с роскошной шевелюрой. — Вечно у тебя на всяких уродов встаёт. Сначала Афина, теперь болван в комбезе.

— Пошёл ты, О’Лири. Ничего у меня не встаёт.

Тут даже Рой улыбнулся, что говорить о рейдерах. Те заржали так, что плитка была готова отвалиться.

— Так, ладно, уроды, — занервничал Шпала, — здесь он или нет?

— Тут только мы, — сказал О’Лири, и в голосе его слышались примирительные нотки. — Но я слышал, что паренёк заглядывал к ней вчера вечером.

Кровь тут же отлила у Роя от лица. Он приготовился искупаться в ушате сальных домыслов.

— Вот уж небылицы, — хмыкнул Шпала. — Скорее, дикий гуль запоёт по-человечьи. Сам бы додумался, если бы использовал голову не только для геля. До вечера собираетесь любоваться в зеркало? Завтрак скоро закончится.

— Уже? — всполохнулся Курт.

Послышались быстро удаляющиеся шаги. Рой осторожно выглянул из-за перегородки. Возле раковин никого. Он облегчённо выдохнул, неспеша оделся и понял, что сам опаздывает. Во сколько же встают рейдеры, если завтрак заканчивается около шести?

Столы в буфете были полупустыми. Оставшиеся рейдеры жевали медленно, некоторые даже с закрытыми глазами. Стоило одному зевнуть, как по комнате проходила цепная реакция. Рой сразу направился к кухонному острову, где Циклоп положил в тарелку молочной крупы.

— Опять эти бездельники лобызались с зеркалом, — сказал одноглазый рейдер, кивнув в сторону Курта и О’Лири. — Постоянно одно и то же. Ходи потом за ними. Опоздали — остались бы голодными. Без исключений.

Мужчина неодобрительно посмотрел на Роя и покачал головой. Циклоп явно был не в духе. Не удивительно, ведь ему приходилось вставать за несколько часов до завтрака, чтобы его приготовить. Рой промолчал. Успел съесть только ложку крупы, когда подошёл Паук.

Секунда после полуночи

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Комментарии (0)