Тикки

Нууру

Леди Баг

Натаниэль

Маринетт

Семь лет назад все стены в ее комнате были увешаны плакатами с прекрасным зеленоглазым блондином Адрианом Агрестом, который был не только известной моделью, другом и одноклассником, но и объектом безответной любви.

Сейчас же от этой любви осталось лишь смутное воспоминание, а единственная фотография Агреста, висевшая у нее на двери, во-первых, принадлежала его отцу Габриелю, а во-вторых, использовалась в качестве мишени для метания дротиков.

Да и звала она себя больше не Маринетт Дюпен-Чен, хвостики давно сменило каре; неизменными остались лишь серьги-гвоздики, напоминавшие о геройском прошлом.

Осторожно погладив дремавшую Тикки по головке, девушка открыла окно, чтобы пустить в комнату свежий воздух.

Правда, воздух в этой части Парижа свежим назвать было нельзя: пропахший выхлопными газами да «ароматами» близлежащей помойки, он вызывал лишь желание поморщить нос.

Однако между этими запахами, в которых все же присутствовала примесь кислорода, и затхлым воздухом плесневелой сырой комнатенки, девушка обычно выбирала первое.

Последние пять лет домом Маринетт являлась однокомнатная квартирка в доме, ранее служившим общежитием для рабочих.

Размерами новое жилье похвастаться не могло: в комнате умещались лишь небольшая кровать да узкий шкаф. Не было места даже для стола: его роль исполняла откидная доска, прикрепленная к подоконнику.

Вот только если разложить этот импровизированный стол, то нельзя было подойти к шкафу да и с кровати приходилось слезать через спинку.

Не лучше дела обстояли и в санузле: там были лишь унитаз, постоянно текущая раковина да прикрепленный к стене душ.

Ни ванной, ни душевой кабины, только постоянная сырость, пропитавшая всю квартиру, в которой, к слову, и кухни-то не было.

Но девушка не жаловалась. Она хотя бы была жива.

Когда семь лет назад Маринетт Дюпен-Чен из-за природной неудачливости оказалась не в то время и не в том месте, а из-за врожденной неуклюжести свалилась так, что стала невидима окружающим, она и представить не могла, что эта неудача откроет ей личность Бражника.

Девушка хотела было подняться на ноги или хотя бы выползти из-под этих чертовых досок (ну, заблудилась она, когда искала, где будет проходить показ Габриеля Агреста, с кем не бывает!), но услышала шаги.

С одной стороны, Маринетт могла бы позвать на помощь, с другой же — как ей объяснить, зачем она забрела в подсобные помещения?

Она ведь могла так подставить Адриана, через которого Алья достала билеты на показ.

Решение притвориться очередной доской было принято моментально.

Увидеть Маринетт никто не мог, поэтому ей оставалось лишь переждать, пока она снова не останется одна, а затем превратиться в Ледибаг, раскидать завалившие ее предметы в разные стороны (чтобы неповадно было на заблудившихся девушек сваливаться) и отправиться, наконец, любоваться одеждой последней коллекции.

Вот только вошедшим оказался Габриель Агрест, удалившийся в дальние помещения, чтобы узнать у своего квами, нет ли поблизости тех, на кого можно наслать акуму.

Отец любимого парня оказался ее злейшим врагом. Эта новость словно обухом по голове ошарашила бедную Маринетт.

Желание победить Бражника и стремление защитить Адриана от потрясений (кому захочется узнать, что его отец повинен во всех бедах Парижа?)

слились воедино и породили неожиданную идею: нужно просто-напросто лишить Бражника супер-сил, тогда можно не беспокоиться о новых атаках акуманизированных, а раскрывать для этого личность злодея всему миру совершенно необязательно.

Даже Коту Нуару об этом можно не знать!

Незадолго до этого от Альи Маринетт узнала о возможности отправлять сообщения с задержкой во времени.

На всякий случай (вдруг ее план не удастся) она написала письмо, в котором признавалась в том, что является героиней Парижа, и открывала личность Бражника.

Если с ней что-нибудь случится, через два дня письмо должно будет автоматически отправиться на электронный адрес Альи Сезер. А если она вернется целой и невредимой, то сразу же его удалит.

С подготовкой было покончено, и, облачившись в геройский костюм, Ледибаг покинула свою комнату.

Когда Габриель Агрест вошел в свой кабинет, он не ожидал обнаружить в нем героиню Парижа, чьи серьги желал получить во что бы то ни стало.

Еще больше он не ожидал услышать от нее два слова: «Здравствуй, Мотылек».

Но самым удивительным был тот факт, что Ледибаг предложила ему ультимативную сделку: его Камень Чудес взамен на спокойную жизнь.

Героиня хладнокровно пустила в ход шантаж.

«Интересно, как отреагирует Адриан, когда узнает, чем занимается его отец?» — эти слова словно нож вонзились в сердце Габриеля Агреста, у которого после потери жены остался лишь сын.

Модельер знал, что добрый Адриан разочаруется в отце, несмотря на то, что цель, преследуемая Бражником, могла сделать счастливым и его.

Но черт, он столько времени потратил на поиски Камней Чудес, только чтобы так легко сдаться?

Если со мной что-нибудь случится, Кот Нуар первый узнает о том, к кому и зачем я пошла.

Только услышав эти слова, Габриель обратил внимание на то, что героиня заявилась к нему без напарника.

А сразу же после него эта новость облетит всех журналистов. Как думаете, месье Агрест, что окажется быстрее: «Катаклизм» или полиция?

Габриель не мог знать, каких усилий стоило Ледибаг держаться перед ним столь хладнокровно и уверенно. Маринетт под маской тряслась от страха, волнения и тревоги.

Когда-то она уважала этого человека, еще вчера его сын был для нее целым миром.

Сейчас же для нее главным была безопасность Парижа, но она все равно ощущала некую вину за свой шантаж, когда забирала сокровище Бражника из его дрожащих рук.

Она обещала сохранить его личность в тайне и, чтобы доказать серьезность своих намерений и утихомирить колючую совесть, совершила самую главную ошибку в своей жизни: Ледибаг сняла маску перед злейшим врагом.

А через месяц, получив семь огнестрельных ранений, Маринетт Дюпен-Чен упала в Сену с моста.

Как после этого она оказалась в тринадцатом округе Парижа, в котором располагался самый большой чайна-таун Европы, Маринетт так и не узнала.

Пожилая китаянка мадам Чжоу вытянула ее с того света и поставила на ноги.

На реабилитацию ушло два года, один из которых девушка провела в беспамятстве.

Знала ли мадам Чжоу, что выходила пропавшую героиню Парижа, Маринетт сказать не могла: Тикки утверждала, что пряталась ото всех на протяжении всего времени.

Однако пожилая китаянка ни разу не поинтересовалась, откуда у молодой девушки семь пулевых ранений. «У каждого свои секреты» — как-то ответила она на немой вопрос Маринетт.

Тикки не раз предлагала подопечной вернуться домой, но она боялась.

Официально Маринетт Дюпен-Чен считалась мертвой, на кладбище у нее имелась даже собственная пустая могила. О том, что билет на тот свет ей отправил Габриель Агрест, догадаться было не сложно.

Кто знал, что он может сделать, если поймет, что она жива? Если по ее вине он натравит головорезов на пекарню родителей, Маринетт себе никогда не простит.

Поэтому она решила, что воскресать из мертвых — идея не лучшая.

На просьбу помочь с новыми документами мадам Чжоу отреагировала лишь вопросом «Кем хочешь быть?» и уже через два дня Маринетт стали звать Эмма Ли.

Еще несколько месяцев она провела в чайна-тауне, боясь показаться на улице и быть узнанной кем-либо из знакомых.

За это время она выучила китайский язык (что ранее не представлялось ей возможным) и теперь могла выдавать себя за полноценную китаянку (благо по материнской линии она таковой и была).

Когда находиться на попечении мадам Чжоу стало слишком совестно, Маринетт решила, наконец, официально начать новую жизнь.

С помощью вездесущей паутины китайской диаспоры мадемуазель Эмма Ли нашла себе жилье: однокомнатную квартирку в одном из самых паршивых районов Парижа, в который уж точно не станет заглядывать никто из бывших знакомых Маринетт Дюпен-Чен.

Чтобы платить за крышу над головой (благо за эти жуткие условия проживания плата была невысокой) девушка устроилась официанткой в местный клуб-ресторан — весьма захудалое место, однако большего ей было не надо.

Так бывшая героиня прожила еще два года, пока в один день к ней в окно не залетела белая бабочка. Точь-в-точь как те, которых она выпускала из йо-йо после очищения.

Цепкий страх сковал Маринетт, почти привыкшую к новой жизни. Но ведь она успела передать Камень Чудес Бражника мастеру Фу! И вот уже четыре года Париж не подвергался атакам злодеев.

Лишь изредка Кот Нуар помогал полиции. Так откуда здесь взяться этому мотыльку?

Ответ пришел на следующий день, когда в дверь постучал бывший одноклассник Натаниэль Куртцберг.

К лацкану его пиджака была прикреплена до боли знакомая брошь.

О том, что Маринетт была Ледибаг, Натаниэль узнал от своего квами Нууру, который удивился, увидев в комнате нового подопечного портрет этой темноволосой девушки.

Поначалу Натаниэль был слишком ошарашен новостью, что его избрали стать новым героем Парижа, более того — самим Бражником, который вообще-то зарекомендовал себя в качестве отъявленного злодея.

Поэтому он не сразу обратил внимание на странное поведение квами, когда тот часами зависал перед портретом. Впрочем, и нормальное поведение нового знакомца ему еще не было известно.

Она была моей первой любовью.

Да. Маринетт умерла четыре года назад.

В голосе новоиспеченного Бражника до сих пор чувствовалась боль.

Он прекрасно ощущал, что Камень Чудес Божьей Коровки не менял свою хозяйку и не возвращался к Хранителю, а значит, мадемуазель Дюпен-Чен, которая точно носила маску Ледибаг, не могла быть мертвой.

Узнав от Нууру все о том, как героиня Парижа однажды явилась к бывшему Бражнику, шантажом забрала Камень Чудес и открыла врагу свою личность, Натаниэль долго не мог прийти в себя: слишком велико было это потрясение.

Он был счастлив, что Маринетт выжила, ведь он столько раз пересматривал видео, заснятое случайным прохожим и ставшее главной новостью Парижа на несколько месяцев.

Видео, на котором черный автомобиль останавливается перед обычной школьницей Маринетт Дюпен-Чен, затем тонированное стекло опускается, а спустя секунды девушка, содрогаясь от пулевых ранений, делает шаг назад и, наткнувшись на перила моста, падает через них в Сену.

Эти кадры до сих пор снились ему в кошмарах!

И он прекрасно догадывался, кто послал убийц за бедной Маринетт — ведь единственным врагом этой милой, прекрасной и бесконечно доброй девушки был предыдущий Бражник.

Увы, квами молчал — права выдать личность бывшего хозяина он не имел.

Поскольку Камень Чудес был осквернен злом предыдущего владельца, запас сил нового Бражника был ограничен.

Он не мог давать могущество людям, наделяя их сверхъестественными возможностями, как делали это все предыдущие Мотыльки.

Но Натаниэль хотя бы мог выпускать бабочек, способных найти в двухмиллионном городе любого человека, ориентируясь на зов его сердца. Так Куртцберг и нашел Маринетт, которая теперь звала себя Эммой.

Увидев на ее двери фотографию Габриеля Агреста, он сразу же понял, кто был предыдущим владельцем его Камня Чудес, а также почему Маринетт не стала оглашать его личность, как только узнала.

Все-таки она всегда была слишком доброй.

Увы, она всегда была не только доброй, но и упрямой.

Маринетт наотрез отказывалась возвращаться в мир живых, привлекать Габриеля Агреста к ответственности за все, что он сделал (ведь тогда все ее жертвы стали бы напрасны!), и хоть как-то менять текущую ситуацию.

Натаниэлю пришлось сдаться при условии, что она позволит ему хоть изредка ее навещать.

Более того, вечерами она продолжила работу в клубе, а днем рисовала эскизы одежды, которые Куртцберг разносил разным дизайнерам, в том числе ненавидимому обоими Габриелю Агресту, поскольку платил тот хорошо.

Так продолжалось еще три года.

Девушка вздрогнула от внезапного звонка телефона.

Звонить ей могли только три человека: мадам Чжоу (что случалось очень редко), месье Фэн (являвшийся ее начальством, но он звонил еще реже, чем мадам Чжоу) и Натаниэль Куртцберг (чьи звонки стали явлением обыденным).

Поэтому, даже не глядя на номер звонившего, Маринетт приняла вызов и спросила:

1. Больше не Маринетт

Плагг

Натали Санкер

Роджер Ренкомпри

Адриан

Полицейские, прибывшие на место смерти Габриеля Агреста, не раз пытались спросить у Адриана, обнаружившего труп отца в его собственном кабинете, не оставил ли покойный предсмертной записки.

Но убитый горем сын не был в состоянии ответить ни на один вопрос. Парень сидел на диване в гостиной, безжизненно глядя в пустоту перед собой.

Его лицо не выражало ни единой эмоции, он не реагировал на голоса. Адриана совершенно не волновало то, что какие-то люди ходят вокруг, пытаются у него что-то узнать.

Черт возьми, он только что узнал самую страшную новость в своей жизни, чего все от него хотят?

Не было никакой записки!

Всегда холодная Натали Санкер, которую за глаза называли «Железной секретаршей», вспылила, пытаясь оттащить Роджера Ренкомпри от сына покойного босса.

Вы что не видите, в каком он состоянии? У Адриана только что умер отец, оставьте его в покое!

Мне все равно нужно его допросить.

Развел руками полицейский.

Все-таки не каждый день известные люди стреляют себе в голову, а он...

Роджер указал на мертвенно бледного Адриана.

Во-первых, единственный сын, а во-вторых, обнаружил тело.

Вы сможете сделать это, когда мальчик отойдет от шока.

И когда ваш «мальчик»...

Возмужавшему двадцатипятилетнему Агресту не очень подходило это слово.

Сможет помочь следствию?

Поймите, месье Ренкомпри, десять лет назад он лишился матери, сегодня — отца. Ему и так плохо.

Если бы месье Агрест оставил записку, я бы об этом узнала, ведь я прибыла сюда почти сразу же после Адриана.

А вы знаете, что могло послужить причиной самоубийства?

Полицейский все-таки уступил. В любом случае Натали ему тоже нужно было допросить.

К сожалению, не могу даже представить.

Вздохнула Санкер. Ее начальник всегда казался ей непоколебимым и суровым человеком. Даже после смерти жены он не проронил ни слезинки. Что же могло толкнуть его на подобный поступок?

Для Габриеля Агреста не было секретом, что его сын являлся поклонником героини Парижа. Знал он и о том, что Маринетт Дюпен-Чен была Адриану хорошим другом.

Но это не остановило его, когда он перечислял внушительную сумму денег за ее убийство.

Да, Бражник добровольно отдал Ледибаг свой Камень Чудес, но он не мог не опасаться шантажа со стороны Дюпен-Чен.

Девушка могла в любой момент почувствовать жажду наживы и потребовать с него сумму большую чем та, что Габриель отдал за ее голову.

К тому же пока она жива, существовала угроза того, что всем станет известно, кто терроризировал город под маской Бражника.

Тогда настал бы конец не только его фирме, но и семье: Адриан бы точно разочаровался в отце. У них и так были холодные отношения.

Поэтому когда Габриель увидел в новостях видео о том, как изрешеченная пулями Маринетт Дюпен-Чен падает в Сену, он торжествовал. Она отняла у него шанс вернуть жену. Он отнял у нее жизнь. Квиты.

Вот только через полгода после смерти Маринетт Адриан начал отдаляться от отца еще больше.

Точнее не так: Адриан начал отдаляться. Раньше Агрест-младший всячески старался угодить родителю, привлечь его внимание, быть идеальным сыном.

Он беспрекословно выполнял все прихоти Габриеля, лишь изредка проявляя волю (как в тот раз, когда он выпросился в коллеж).

А теперь Адриан стал пропускать фотосессии и даже несколько раз не ночевал дома.

Сына словно подменили. Некогда добрый и послушный мальчик стал агрессивным и раздражительным. Он постоянно шатался где-то по ночам, уделяя сну лишь три-четыре часа в сутки.

Из-за синяков под глазами Адриану пришлось на время завязать с модельной карьерой, поскольку грим уже не спасал.

Габриель даже подумал, что его сын увлекся наркотиками, но медицинское обследование это не подтвердило.

Ответ нашелся в день годовщины смерти Маринетт Дюпен-Чен.

Когда Габриель Агрест впервые увидел своего сына пьяным, причем с фотографией бывшей одноклассницы в руках, он понял причину изменений в Адриане, но наивно надеялся, что это лишь подростковая влюбленность, которая со временем пройдет.

Но, увы, надежды отца оказались тщетны.

Еще через год Адриан собрал вещи и ушел из дома. Габриель нанимал людей на поиски сына, но никто не мог сказать, куда делся наследник.

При этом Адриан точно не покидал город: его часто видели в Париже, он продолжал общаться с некоторыми друзьями, но постепенно отдалялся и от них.

Со временем Агрест-младший научился скрывать переживания под маской безразличия. Точь-в-точь такой же, что носил его отец. Он избавился от синяков под глазами и даже вернулся к модельной карьере.

Вот только его глаза так и не стали блестеть, как тогда, когда была жива Маринетт Дюпен-Чен.

Изредка Адриан все же появлялся дома.

Как правило, это было связано с какими-либо датами: день рождения матери, Рождество, годовщина смерти Маринетт, день, когда Адриан впервые переступил порог коллежа «Франсуа-Дюпон»… Однако даже возвращаясь домой, он обычно не покидал своей комнаты.

Когда на седьмую годовщину смерти Маринетт Дюпен-Чен Габриель хотел поговорить с Адрианом (он не собирался признаваться в грехах, только наладить контакт), он узнал главный секрет своего сына.

Человеку, некогда насылавшему злодеев на Париж, не узнать в летающем черном котенке квами было невозможно. То, что Адриан все это время был Котом Нуаром, Габриель понял сразу.

Как и то, что его сын никогда не забудет свою первую любовь, напарницу и одноклассницу.

Которую отец собственными руками, перечислявшими эти чертовы деньги на счет головорезов, отнял у единственного ребенка.

Почему я не могу найти?!

Прорычал Адриан, обращаясь к своему квами.

Только попадись мне тот, кто это с ней сделал, я не пожалею для него «Катаклизм».

Герой не должен использовать свою силу для мести.

Казалось, что черный котенок говорит эти слова лишь для «галочки», полностью разделяя чувства хозяина.

Если это ради моей Леди.

Дальше слушать Габриель не стал. Он бесшумно удалился, словно его и не было рядом с комнатой сына.

Быть может, это расплата за его грехи? За то, что несколько лет он отравлял жизнь горожанам, поддавшись эгоистичному желанию вернуть из мертвых жену?

Габриель никогда не желал Адриану подобной участи, однако по иронии судьбы сам же и лишил сына возлюбленной.

Слишком поздно Агрест-старший понял, что натворил. Не желая потерять сына, он собственноручно обрек его на безжизненное существование, подобное тому, которое влачил сам, лишившись супруги.

Вот только у Адриана, в отличие от отца, не было сына с глазами погибшей любви.

У Адриана не было ничего, кроме желания убить человека, отобравшего у него Маринетт Дюпен-Чен.

Габриель не мог позволить сыну стать отцеубийцей. И притворяться, что все в порядке, тоже не мог.

Месяц ушел на то, чтобы уладить дела в фирме, убедиться в точности завещания и написать предсмертную записку.

Чтобы облегчить свою совесть, Габриель перенес на лист бумаги все свои страхи и переживания, а также грехи, порожденные ими. Признался в том, что был Бражником.

Описал то, как Ледибаг забрала его Камень Чудес. Поведал, что именно он послал убийц за Маринетт Дюпен-Чен, так как знал, что она была героиней Парижа.

И просил у сына, носившего маску Кота Нуара, прощения, которого не заслуживал.

Перед тем, как пустить себе пулю в рот, Габриель Агрест отправил Адриану смс с текстом «Зайди сегодня домой».

Ответа отец дожидаться не стал.

Когда полицейские, наконец, покинули особняк, Натали направилась в комнату Адриана.

Пару часов назад ей удалось отвести молодого Агреста туда, подальше от происходившего в доме, и Санкер надеялась, что он смог хотя бы немного оправиться от шока.

Было бы неплохо, если бы он даже заснул.

Увы, парень сидел на своей кровати в той же позе, в которой его оставили: руки на коленях сложены в замок, голова опущена, невидящий взгляд направлен в пустоту.

Ты так и не скажешь, что было в той записке?

Спросила Натали, присаживаясь рядом с Агрестом.

О существовании предсмертного послания бывшего босса женщина знала, так как застала Адриана, трясущимися руками державшего исписанный мелким почерком лист и ненавидящим взглядом смотрящего на труп отца.

Если хочешь, можешь сама прочесть.

Хриплым, будто бы не своим голосом, ответил Адриан, доставая из внутреннего кармана небрежно сложенный лист.

Только тебя это изрядно шокирует.

Боюсь, тогда я не смогу убедительно врать полицейским.

Вздохнула Санкер, приобняв его за плечи.

Агрест вяло помотал головой.

Единственное, о чем я жалею сейчас, так это о том, что он умер прежде, чем я его убил.

Все настолько серьезно?

Хотя Адриан и изменился за последние годы, Натали хорошо помнила, как он, будучи ребенком, делал все, чтобы добиться признания отца.

И сейчас тот, кто мечтал о родительской заботе, сожалеет о том, что не совершил отцеубийство?

То, что случилось с Маринетт…

Парень запнулся. Даже спустя столько лет ему тяжело было произносить ее имя.

Ты же не хочешь сказать, что твой отец…

Натали не поверила своим ушам. Неужели Габриель Агрест связан со смертью бывшей одноклассницы его сына? Но как? Не мог ведь он послать убийц по ее душу?

Именно это я и хочу сказать.

2. Смерть короля моды

Антуан Перро

Хлоя

Мужчина

Вопреки французским традициям на похоронах Габриеля Агреста не стали проводить отпевание в католической церкви.

Вместо этого устроили церемонию прощания в огромном холле роскошного Дворца Мод, воздвигнутого усопшим модельером.

Словно не похороны, а светская вечеринка какая-то.

Заметила Маринетт, заходя внутрь здания вместе с Натаниэлем.

Войти мог любой желающий, но стоявшая у входа охрана все равно изучала взглядом каждого прибывшего.

Мадемуазель Эмма Ли поправила плотную траурную вуаль, черной заколкой крепившуюся к ее волосам, чтобы никто не мог признать в ней Маринетт Дюпен-Чен.

Почувствовав, что кто-то за ней пристально наблюдает, девушка напряглась, но узнав в наблюдавшей известного модного критика мадам Бернар, успокоилась, так как никогда прежде с ней не встречалась.

Видимо, женщину заинтересовало маленькое черное платье, сшитое в лучших традициях Коко Шанель и являвшееся частью траурного наряда Эммы Ли.

Успокойся, никто тебя не раскрыл.

3. Некому скорбеть

Семь лет назад все стены в ее комнате были увешаны плакатами с прекрасным зеленоглазым блондином Адрианом Агрестом, который был не только известной моделью, другом и одноклассником, но и объектом безответной любви. Сейчас же от этой любви осталось лишь смутное воспоминание, а единственная фотография Агреста, висевшая у нее на двери, во-первых, принадлежала его отцу Габриелю, а во-вторых, использовалась в качестве мишени для метания дротиков. Да и она давно уже не звала себя Маринетт Дюпен-Чен.
______________
Прим. Героям 25 лет, талисман Бражника сменил владельца. Первые три главы - нечто вроде пролога. Экшн и детектив (вместе с обещанной китайской мафией) начнутся где-то с пятой-шестой главы.

Группа автора вк - https://vk.com/keylikedra
Твиттер - @keylikedra

Семь неудач Леди Удачи

Комментарии (96)