Как же ноет сердце, и на душе так омерзительно холодно. Сейчас лишь ранняя осень, но уже идут проливные дожди, которые так не свойственны Стамбулу. Голова терзалась изнывающими болями. Но, её мысли были заняты лишь ей. Змея, которая так легко подлизалась ко мне, обманула, она была той кому я верила, но и она предала меня. Ненавижу её! Ненавижу гадюку Фирузе. И ещё её покровительница, несчастная. Гюльбахар Махидевран Султан, ха… Да пошла она к чёрту!.. Хм… вторую себе подобную, что ли захотела? Не дождётесь!

Ещё сегодня утром, чуть позже рассвета, когда госпожа в тишине прогуливалась по саду, её навестил Рустем-ага. Он сообщил, что знает кто новая фаворитка Повелителя. И Рустем все же рассказал своей госпоже, что наложница Повелителя — это Фирузе хатун. Она не поверила. Она очень долго не хотела верить в это! Но сейчас, когда все подтвердилось, как же ей больно. Она не плакала, больше не было слёз. Была лишь пустота. Пустота от предательства. Но сегодня её день, её четверг — её священный четверг! — и она его не упустит.

Вечер тихо спускался по небосклону, до заветного часа осталось не так уж и много времени. Решив, что надо поторопиться, Хюррем султан незамедлительно призвала к себе служанок и направилась в хамам. После посещения турецкой бани, рабыни начали усердно собирать свою госпожу. Ажурное, струящиеся платье цвета утренней зари. Огненные волосы, собранные в нежную прическу, придерживаемую величественной диадемой, которая плавно переходит в корону. Каждый её шаг отдаётся еще одним стуком в груди. Вот сейчас она идёт по Золотому пути, вечная улыбка украшает её лицо. Ведь она не хочет, просто не может показаться слабой. Под всеми этими мыслями на неё нахлынули воспоминания, о том, как она первый раз шла в его покои, как ещё беременная первенцем, её Мехметом она вприпрыжку шла встречать своего Султана и другие не менее приятные моменты. Проходя мимо покоев Ибрагима паши, она остановилась у заветных дверей. Евнухи Султана поклонились, и незамедлительно открыли двери перед хозяйкой блистательной порты. Она быстро переступила через черту, и оказалась в главных покоях. Он — такой статный, с прямой спиной и конечно стальным, холодным взглядом сидит за рабочим столом. При виде Хюррем, на его лица расцвела улыбка, а до той поры напряженные глаза, заметно подобрели.

— Проходи, Хюррем, — сказал он, вставая. Сулейман приблизился к ней, и нежно поцеловал в лоб, как бы приветствуя. Любой бы сказал, что между ними царит истинная любовь, но, не сейчас. Хюррем знала, она видела… точнее так, она уже не видела той любви и нежности, не чувствовала ту ласку и тепло. Посмотрев Повелителю в глаза, она все же решилась и спросила:

— Ты её любишь? — но Сулейман не разозлился, он лишь виновато опустил глаза.

— Сулейман, ты её любишь? — вновь повторила свой вопрос смеющаяся госпожа, но со слезами в её прекрасных очах.

— Да, — тихим, но уверенным шёпотом, наконец, ответил Султан.

Все происходящие потом для Хюррем было как в тумане, сначала она судорожно, истерично засмеялась, потом тяжело задышала, обдумывая всю эту ситуацию, и начала задыхаться, резво глотая воздух. Происходящее напоминала о том, как когда-то она узнала об Изабелле. Все это время Сулейман пытался дозваться до своей Хасеки, и уже решил позвать лекаря, но одним прикосновением руки она его остановила. После Хасеки султан выпрямилась и, взяв всю свою волю в кулак, холодно или даже… надменно посмотрела Султану в глаза. И в который раз вспомнив об остатках гордости, она медленными шагами также смотря на мужа подошла к двери. Стоя спиной к двери, она постучала и после того как ей открыли, Султанша выбежала из покоев. Она больше не могла это терпеть, подняв полы своих платьев, она быстро бежала по коридорам дворца Топкапы. Кое-как не врезаясь в рабынь, которые так удивленно смотрели на свою госпожу. Она быстро забежала в бывшие покои почившей Валиде султан, и криком выгнала рабынь. После упав на дорогие ковры, привезённые из Персии, она перекинула диадему на другую сторону покоев и сильно заплакала. Это был удар ниже пояса…

1 Глава или тихий шёпот

Half-Blood Queen

Алая роза все так же была крепко зажата её нежной рукой. По лепесткам плавно стекали слёзы смеющейся, а шипы были покрыты багровой кровью.

Не имеет смысла любить, если не имеешь намерения сделать эту любовь вечной.

Великолепный век

Хасеки Хюррем Султан/Султан Сулейман Великолепный/Фирузе-хатун

Ибрагим-паша/ Хасеки Хюррем Султан

Хатидже Султан/Айяс-паша

Среди обломков мечты

ru-sredi-oblomkov-mechty-half-blood-queen

После того пришествия прошло три дня. В покои главы гарема, по приказу Хюррем султан, никого не впускали. Она отказалась от встреч с детьми. Хюррем не хотела что бы её ангелочки, видели её такой… Также она почти ничего не ела, только иногда просила принести ей фруктов, и к счастью её уговорили пить воду, хотя бы немного.

Повелителю ежедневно докладывали о происходящем в гареме, и Султан прекрасно знал о том, что происходит с Хюррем, но он был уверен, что скоро это пройдёт. Луноликая султанша же, особенно сильно переживала на счет матери, именно сейчас в её чистом и невинном, на первый взгляд сердце, зародилась искренняя ненависть и неприязнь к отцу и его новой «любви».

Ночь склонилась перед Константинополем, её просторы забрали весь небосклон. Чистое синее небо, украшала полная луна. Её свет нежно разливался по мраморному балкону. Тёплый ветер заставил Госпожу передернуть плечами, от набежавших мурашек. Сейчас она была прекрасна. Платье цвета насыщенного изумруда, или как любила говорить сама Султанша, цвет сочной травы после дождя. Её волосы легко струились по плечам, не доставая пояса. Кожа была бледна как первый, только выпавший цвет, припухлые губы, на которых до сих пор остались капли сока земляники, и бездомно серые глаза, с зелёной радужкой, увидев которые хочется сказать, что их обладательница ведьма. Бесшумно шагая, чтобы её никто не заметил, Хюррем султан направилась в сад. Выйдя в него и вздохнув полной грудью, она ели заметно улыбнулась. Непринужденно, она направлялась в дальнюю часть сада. Но и там, она не смогла остаться одна. Под ветвистым деревом, сидел её злейший враг. Ибрагим паша. Он мимолетно повернул голову и их взгляды встретились.

— Госпожа, — удивленно произнес Сераскир. Она невольно рассмеялась.

— Оставь, я уже не госпожа, и ты это знаешь.

— Ну что же, Хюррем, тогда и я не Визирь, хм… присаживайся, — немного подумав, добавил он. На лице Ибрагима, сияла добрая улыбка. В эту ночь Хюррем впервые увидела искреннюю улыбку Ибрагима. От неё ей самой захотелось улыбнуться, что она и сделала. Последующие минуты они сидели в тишине, пока Ибрагим не решился прервать её. Шёпотом он произнёс:

— Что? — Хюррем прекрасно поняла, о чём он, но все же переспросила.

— Давай прекратим нашу вражду?.. — непринужденно ответил Ибрагим.

— Да, — одними губами произнесла Хюррем и несильно прижалась к нему. В ответ он также беззаботно обнял её. Сейчас они не задумывались, что будет, если их увидят. Сейчас они всего лишь сидели в лунном свете…

2 Глава или лунный свет

Прошло много времени после случившегося. Как Сулейман и предполагал, Хюррем вновь пришла в нормальное состояние. Она вновь часто гуляет с детьми, укладывает Джихангира и всё свободное время уделяет прекрасной Михримах. Повелитель все так же проводит ночи с Фирузе, а дни посвящает работе. Единственная дочь Султана, с преображением матери, наконец, начала улыбаться. Но, в её душе все так же царила обида.

После примирения двух врагов, Хюррем и Ибрагим почти не виделись. Если же это происходило, то они сразу же отводили или прятали глаза. Но, один из этих случаев отличался…

Повелитель семи континентов и его друг, брат и Великий Визирь сидели в саду за трапезой. Лёгкой походкой, к ним приближалась Хюррем султан.

— Повелитель, Ибрагим Паша, — поприветствовала Султанша их в лёгком поклоне.

— Хюррем, присаживайся, — великодушно ответил Султан.

— Благодарю, но, если позволите, я хочу прогуляться, — она говорила это столь нежным голосом, плавно, пытаясь скрыть все отвращение, которое испытывала в тот момент.

— Конечно, Хюррем, — после этих слов Сулейман посмотрел на Сераскира, и увидел, каким взглядом он смотрел на его жену…

— Паша, — лукаво улыбнувшись, и заметно выделив это слово, — Повелитель, — теперь её взгляд устремлялся на Султана, она быстро поклонилась и оставила Повелителя с его Великим Визирем в неловкой, нагнетающей тишине. Именно сейчас в голове Султана зародилась мысль о неверности его Хасеки и Визиря, хотя любой другой навал бы это ревностью…

Рассвет сегодняшнего дня, принёс в Стамбул первый снег. Сейчас же солнце уже заходит за горизонт, даря последние лучи. Как и говорила Хюррем султан, чувства Повелителя, которые он назвал любовью, значительно охладели. Он потерял всякий интерес к Фирузе хатун, ведь она была такой простой. За столько лет Султан так и не смог узнать о смеющейся всё. Многие вопросы так и остались без ответа… А каждый раз отвечая на вопрос, она давала к нему еще больше загадок. Да, в ней была загадка. Которую так и хотелось разгадать… А ведь он до сих пор думал что стоит ему выслать Фирузе из дворца, прислать Хасеки еще один подарок и сказать как сильно он её любит… И она простит. Но, все было не так. Уже не так…

Ах да, о чём это я? Так вот, в этот прекрасный вечер, великодушные сёстры Султана решили устроить ш

баш. И все бы ничего, если бы не в покоях Падишаха и, не пригласив туда Хюррем с Михримах…

Но, на приглашение Султана, Михримах султан и Хюррем султан спокойно покачали головой. И приказав Сюмбюль-аге передать Повелителю их отказ, продолжили обсуждать женские потехи. И уже после ухода Михримах, разгневанный отказом жены Сулейман, ворвался в её покои и, выгнав слуг, завел тираду:

— Ты что себе позволяешь, Хюррем?! — на эти слова, Султанша не обратила должного внимания, и продолжила спокойно сидеть на тахте.

— Ты перешла все грани, я не хочу тебя больше здесь видеть! — и, не дожидаясь ответа, вышел из покоев. Хюррем конечно же и не собиралась уезжать от сюда, ведь уже завтра он забудет о своих словах и посидев еще несколько минут в тишине, она направилась к столу, чтобы написать письмо.

Через несколько часов, верный евнух гарема, Сюмбюль ага, передал Султану письмо от Хюррем султан.

Больше нас не заметят нигде, никогда. В памяти только имя без твоего лица. Стану свободной птицей, уже не больно! Я устала биться, с меня довольно! И я забуду, как мы любили, любовь осталась в прошлом. И я забуду, как мы мечтали. Не понимая, любовь ломали! Больше ты не услышишь наши голоса! Нас давно разделили месяца. Больше я не останусь до утра с тобой. Навсегда свою радость ты отдашь другой!

После прочтения письма Повелитель очень разгневался. И только когда он решил позвать Хюррем султан, в его покои плавными шагами вошла Фирузе хатун.

— Сулейман, — её шепот был таким грубым, не то, что у Хюррем. Но он позволял забыться. Что и произошло. Султан подхватил её на руки и страстно поцеловал. Ну, а что было потом, уверенна вы знаете.

Песня — Нюта «Я забуду»

3 Глава или первый снег

Сегодняшний день можно было уверенно назвать — солнечным. Яркие лучики освещали планету, но, к сожалению не грели. Снег продолжал тонким слоем покрывать землю. Снежинки резко поблескивали на солнце, и переливались разными, зимними красками. Главный сераскир Османской Империи, в этот день решил совершить прогулку по саду. И, конечно же, судьба любит повторы. Под одним из деревьев, в тени, куда не попадали хлопья снега, сидела Хюррем султан. Подойдя чуть ближе, Ибрагим заметил, что Султанша сидит совсем одна, рядом нет ни одной служанки, и сейчас её трудно было назвать обитательницой гарема. Сейчас на ней было летнее шёлковое платье, цвета солнца, оно страстно облегало фигуру, подчёркивая все её достоинства. Её волосы, легко спадали по плечам, и на удивление на ней не было короны, даже диадемы, что было довольно необычно. В этот момент, столь она была прекрасна, что тот невольно загляделся. Но, вовремя опомнился, и после того как присел, резко спросил:

— Нисколько, — усмехнулась Хюррем султан. Она медленно повернула корпус к Ибрагиму и, немного наклонив голову, посмотрела в его глаза. Взгляд её манящих глаз казался таким ядовитым, но, несмотря на это, в них хотелось утонуть.

— Я уже думал, что мы больше не встретимся… — многозначительно протянул Великий Визирь.

— Не дождешься! — выкрикнула госпожа, и начала заливисто смеяться. Ибрагим паша уверенно подхватил её смех.

Несколько ранее и в другом месте…

После всего случившегося, Султан Сулейман решил извиниться перед единственной дочерью. И после Совета Дивана, он направился в её покои, через гарем. Но, и это он сделать не смог, проходив около части, где обычно, находятся рабыни, он услышал интересный разговор.

— Бедная Хюррем султан… — произнесла одна из рабынь.

— Да, так жаль её, ведь она в правду Повелителя любит, да как сильно… а он изменяет ей!

— Хм… — вступилась третья, — А тебе что, не хочется побывать на его ложе?.. — с усмешкой спросила она.

— Хотя, я слышала, что Хюррем султан с Великим Визирем Ибрагимом пашой много времени проводит…

— Да вот так! Говорят, они часто в саду гуляют, смеются, а недавно, их ночью вместе видели! Представляешь? — сначала они рассмеялись, а потом она хотела еще что-то сказать, но Повелитель этого уже не услышал, он резко развернулся, и направился обратно, к себе в покои. Он был полностью погружен в мысли, в его ушах стоял, сначала смех тех рабынь, а потом и смех Хюррем. Его мысли, были полностью заняты тем разговорам. Его фантазия вырисовывала картинки, про измену Хюррем и Ибрагима. Великого визиря и жены Падишаха. Его жены! Но, в его душе, оставалась надежда, что это просто слухи. Его мысли прервал настойчивый стук в дверь. Крикнув короткое: «Да», он посмотрел на дверь. В его покои зашла Михримах султан.

— Вы хотели меня видеть? — поинтересовалась она.

— Хм. А, да! Да, проходи! — опомнившись, улыбнулся Султан. Михримах скептически посмотрела на Повелителя и присела на кресло, стоящее рядом с его столом. И тут в его бородатой, но гениальной головешке, зародилась довольно бредовая идея. Добрым путём узнать у Михримах, всё что нужно…

— Как мама? — воодушевленно спросил Султан. На что она лишь усмехнулась.

— Все хорошо, уже хорошо! — последнюю часть фразы, она произнесла с таким… презрением, и на удивление Султана, со спокойным лицом. Это умение, передалось ей от матери. Так же он задал еще несколько вопросов, но ничего интересующего не узнал.

После ухода Михримах, он решил прогуляться по саду. Именно там, он и нашёл ответы на интересующие его вопросы. Выйдя в сад, он прошёл чуть дальше, чем обычно, там он заметил их. Хюррем и Ибрагим мило беседовали, сидя на чуть засохшей траве. Ещё через несколько минут, они заливисто засмеялись. Себя же он решил не выдавать, и тихонько направился во дворец.

Теперь, он точно знал — это правда…

4 Глава или заливистый смех

Идите к чёрту с вашим «навсегда».

Я предпочту стреляющих мне в спину,

Чем тех, кто беспощадно врёт в глаза…

В ту ночь Сулейман так и не смог уснуть, хоть он и отослал Фирузе, к себе в покои. Мысли не покидали его. Тогда он принял тяжелое, но достойное решение.

Как только первые лучи солнца, при рассвете, коснулись лица Султана. Он поспешно встал, и призвав слуг, оделся в шёлковые одеяния. После он направился в покои Хюррем, надеясь, что та уже встала. На его счастье, Султанша, хоть и хорошо выспалась, проснулась раньше рассвета. В это время она сидела у небольшого зеркала, и интенсивно выбирала себе серьги. Когда Султан вошёл в её покои, она увидела его отражение в самом зеркале, попутно вспомнив о том, что именно так девушки гадают на суженного-ряженного, она усмехнулась. Поспешно встав и развернувшись, она учтиво поклонилась. Быстрым движением руки, она выгнала всех служанок, находившихся в комнате. После минутного молчания, Повелитель все же начал разговор.

— Хюррем, нам нужно поговорить, — чуть запнувшись, сказал Султан. Ему было крайне трудно, смотреть в её глаза.

— Да, я вас слушаю, мой Повелитель. — обрывистым жестом руки он приказал, что бы евнух следующий за ним, отдал Хюррем султан свиток и удалился. Хюррем удивлённо посмотрела на свиток в своих руках, а потом и на Султана.

— А, что это? — задумчиво спросила Хюррем.

— Я… Я освобождаю тебя, и… раз… разрешаю… выйти замуж! — сбивчиво выпалил Султан. Госпожа, не веря, быстро сорвала печать и перечитала написанное.

— Но как же так, я мать ваших детей! Я ваша жена! — прокричала она. — Вы меня бросаете? — чуть тише добавила Султанша. По её щекам, текли обжигающие слёзы.

— Все из-за Фирузе, из-за неё, этой змеи! — после этих слов Султан развернулся и пошёл прочь. Последнюю фразу, которую он услышал, была «Ненавижу тебя!».

5 Глава или бумажный свиток

Упорство лишь подарит блага. Нет в жизни чуда без борьбы!

В этот день Султан и Хюррем больше не виделись. Но, по указанию Повелителя, Сулейман каждый час получал доклад, о том, что происходит в покоях главы гарема. Повторяющиеся фразы были примерно такими: Хюррем султан из покоев не выходит, оттуда слышны крики, громкий плач, звук от разбитой посуды. И как добавил сам Сюмбюль: «И-и-и, Госпожа как с ума сошла».

Ближе к вечеру Хюррем султан успокоилась и решила привести себя в порядок. Она надела простое белое платье, не украшенное не одним камнем и не расшитое нитями. Распустив, и расчесав волосы, она вновь взглянула в зеркало. В нём отражалась красивая женщина, которая так и светилась изнутри, даря всем улыбку и уверенность. Отдав приказ, о том, чтобы её не называли «Хасеки», а отдали предпочтение «Баш-Кадина», уверенно прошествовав по гарему, она весело улыбнулась. Наложницы, рабыни и служанки были сильно взволнованы, и на удивление многих, лишь несколько наложниц были рады переменам. Пройдя в сад, она приказала Сюмбюлю-аге, позвать Ибрагима пашу. На что тот, хоть и удивился, но не решил перечить Хюррем султан.

Кабинет Великого Визиря

Ибрагим устало сидел за столом, перечитывая какие-то бумаги. Но его раздумья были прерваны аккуратным стуком в дверь.

— Да, — напряженно крикнул Ибрагим паша.

— Великий Визирь, — поклонился Сюмбюль-ага, входя в его покои.

— Я слушаю тебя, — уже более спокойным голосом сказал Ибрагим.

— Наша Баш-Кадина — Хюррем султан, просит прибыть вас в сад не замедляясь.

— И зачем это? — заинтересованно протянул он.

— Мне это неизвестно, Госпожа больше ничего не сказала.

— Хорошо, можешь идти, — после того как Сюмбюль покинул покои, Ибрагим убрал все бумаги в ящик стола и направился в сад.

Хюррем находилась в отдаленной части сада, и со спины она чувствовала присутствие ещё одного человека.

— Хюррем, ты хотела меня видеть? — наконец задал свой вопрос Ибрагим паша. Она, также стоя к нему спиной, сказала:

— Да, я хотела поговорить.

— Я слушаю, говори, — неторопливо согласился Визирь.

— Что ты ко мне чувствуешь?.. — и резко повернувшись, добавила, — Я тебе нравлюсь?

— Что вы Госпожа, как можно? — с немалой долей страха, изумился он.

— Я тебя нравлюсь? — со злостью, и ноткой страха, прикусив губу, повторила она свой вопрос. — Что ты ко мне чувствуешь?

— Любовь… — довольно тихо ответил Ибрагим. И собравшись, чуть громче сказал: — Я… тебя люблю! — после этих слов, он приготовился к пощечине, но вместо этого, Хюррем просто бросилась к нему на шею. Из её глаз потекли горячие слёзы, которые доходя до конца лица, падали на плечо Ибрагима, прикрытое рубахой и легким кафтаном.

— Я тоже тебя люблю! — прошептала Хюррем султан в ответ. Уже через несколько минут, они лицом друг к другу, сидели на траве, и Хюррем объясняла ему обо всем произошедшем. Приняв окончательное решение, они разошлись по своим покоям, и договорились встретиться утром.

Наутро в главных покоях

Повелитель работал над новым украшением, а точнее над колье для Хатидже султан, как к нему постучали.

— Да, — обрывисто бросил Султан. Когда двери открылись, в покои медленно зашли Хюррем султан и Ибрагим паша.

— Повелитель, — в унисон проговорил они.

— Вчера вы даровали мне свободу, и право… на личную жизнь… — вступилась Хюррем.

— Да, ты права. — примерно представляя что будет дальше, выразил Султан.

— Если позволите, я бы хотел… просить руки Хюррем султан, — уверенно продолжил Ибрагим.

— Хорошо, я вас благословляю, — уже с трудом говорил Повелитель.

— Спасибо вам, и если позволите, мы удалимся… — все так же говорил Ибрагим. На лице Хюррем, расцвела счастливая улыбка.

— Да, идите, — сказал Султан. И молодожены (божечки, как это мило!) удалились из главных покоев.

6 Глава или нотка страха

После позволения Повелителя началась подготовка. Наконец мечта Хюррем исполниться. Она выйдет замуж; даже не так, у неё будет 

. Хоть и тихая, скромная, но 

! После неё они решили жить во дворце Бейлербейи. И поэтому, также занялись покупкой дворца в Ускюдаре. Хюррем и Ибрагим часто гуляли по саду, трапезничали вместе и никогда не ссорились, что было очень мило. Сначала многие не понимали как так, и опровергали решение Повелителя. Но уже через два дня, все поняли и смирились с тем, что так будет лучше. Шехзаде поддержали мать и ни в коем случае не решились протестовать. Они были рады, что их Валиде — счастлива, у них были довольно тёплые отношения с Великим Визирем. Михримах была особенно счастлива, правда, сначала она не понимала маминого решения, ведь он их заклятый враг. Но увидев их вместе, вмиг подобрела. Она была искренне рада за мать. Ведь та, впервые за долгое время, была так безмятежно счастлива, и блаженно улыбалась.

Вот и настал тот день. Последние три дня Ибрагим и Хюррем совершенно не виделись. Но это стоило того. Сегодня она была неотразима. На Хюррем было легкое белое платье, твердо обшитый лиф, от него струилась чуть прозрачная ткань. Высокая прическа, так умело заплетенная греческой рабыней, и пара локонов, которые словно выпали от ветра. Небольшая, но увесистая диадема, украшала её вид. Ибрагим также был в красиво расшитом кафтане, а на его лице сверкала счастливая улыбка. В этот же день прошёл обряд никяха; сторону Ибрагима представляли Бали бей и Насух Эфенди. Сторону госпожи — Михримах султан и Эсма хатун. После всего, закончив празднество, они направились в свой дворец.

Со свадьбы прошло чуть больше недели. Молодожены были безумно счастливы, и все время проводили друг с другом.

Султан Сулейман женился на Фирузе, и присвоил ей титул Султан. Не одна из служанок не уважала её, так как она не подарила династии ни одного наследника, а возомнила себя… Поэтому, было решено, что Гаремом будет управлять Михримах султан. И, конечно же, под чутким руководством матери.

Еще через несколько дней Повелитель изъявил желание посетить дворец Ибрагима паши. На ужине присутствовали — сам Великий Визирь, Хюррем султан, Повелитель с женой — Фирузе султан, Михримах султан, а так же супруги Хатидже султан и Айяс паша.

К концу вечера, Михримах, очень устав, осталась во дворце матери, и сейчас находилась в выделенных ей покоях. Хатидже и Хюррем направились в сад посекретничать, Айяс и Ибрагим, стоя у окна, говорили о политике. А Султан с женой, все так же сидели за массивным столом.

— Повелитель, уже поздно, поехали домой, — мило предложила Фирузе.

— Хорошо, иди в карету, а я сейчас подойду, — Фирузе, встав из-за стола, поклонилась и неспешно направилась в сторону выхода. Султан перед уходом хотел переговорить с Визирем. В саду уже прощались Хатидже с мужем, направиляясь домой. Ибагим и Хюррем, решив, что Повелитель уже уехал, решили продолжить стоять в саду. Ибрагим, стоя сзади, чуть приобнял Хюррем, и та, повернувшись к нему всем корпусом, нежно поцеловала в мужчину губы. И, конечно же, случилось дежавю. За ними из-за угла наблюдал Сулейман. И он, не осознавая, начал злиться. Да, да, это была не просто злость, а ревность. И Султан это понимал. Но случилась еще то, что за всем этим наблюдала Фирузе. И ей очень не понравилось реакция Сулеймана. Она решила разрушить 

7 Глава или желание

Отрывистые мысли Повелителя

Да, я люблю её. Мою Хасеки. Нет, это точно не Фирузе, а она — Великая Госпожа. Лучик света во многих жизнях, чье имя подобно звукам арфы, а взгляд, таким нужным воздухом. Для него она — кислород. А без него, нельзя жить… Но он сам совершил ошибку, он совершил множество ошибок. Измены, ссоры, крики, приказ и 

 свадьба. Только сейчас, тогда, когда прошло уже много времени. Тогда, когда она смерилась, когда успокоилась, когда полюбила. Когда 

. Теперь есть лишь одна преграда, и нет, для него это не чувства. Ведь он давно стал подобен своему отцу, безжалостен и непоколебим. В какой-то степени… Преграда для него это — 

Его мысли прервал, тихий стук в дверь.

— Да, — обрывисто крикнул Султан, сидя за столом.

— Повелитель, пришла Фирузе хатун.

— Падишах, — сладостно проговорила Фирузе.

— Мне… мне трудно об этом говорить, но… ваш Великий Визирь, он… — запинаясь, говорила Фирузе. — Ибрагим паша, пытался меня изнасиловать и убить, — выпалила она.

— Что?! — удивленно переспросил Султан. За грустными глазами Фирузе скрывалось торжество, а за изумленным видом Султана — радость. Это было хорошим поводом для смерти.

— Я разберусь, можешь идти.

— Как прикажете, Повелитель, — такая спокойная реакция немного удивила её, но, не углубляясь в этот вопрос, она повиновалась и направилась в свои покои. Сейчас никто не собирался даже думать о том, что это ложь. И решив, что казнить его ночью, в его же покоях — будет лучшей карой, он немного успокоился. Приказав подготовить все для этого, он ушел в свои мысли.

Ночь уже вошла в свои права на небосклоне, а Великого Визиря все не было. Хюррем дожидалась его в главном зале, и чуть привстав, что бы подойти к окну, она упала в обморок, рухнув на ковер. Служанки перенесли её в покои, и ее осмотрел лекарь, в то время как она продолжала находиться без сознания. Вынеся вердикт, лекарь ушла, а еще, спустя пару минут, Хюррем пришла в сознание. Резко сев, от чего в её глазах потемнело, она спросила:

— Что со мной, Эмине хатун?

— Вы упали в обморок, госпожа. После вас осмотрел лекарь. Поздравляю вас, вы беременны!

— Ах, как же это прекрасно! Ибрагим уже приехал? Я хочу все ему рассказать!

— Нет, госпожа. Ибрагим паша еще не приехал, и госпожа… не стоит говорить сейчас, это плохая примета — на ночь. Говорят, что с ребенком может что-то случиться.

— Да? — вопросительно протянула Хюррем, — Ну ладно, скажу утром.

Через несколько минут, по первому этажу дворца, раздался крик евнуха.

— Дестур Ибрагим паша, — служанки, находившиеся там, незамедлительно поклонились, и сообщили о том что — Султанша наверху. Когда он уже находился в спальных покоях, Хюррем выгнала всех служанок. Ибрагим подошел к жене, и нежно обнял, прошептав:

— Хюррем, моя нежная госпожа…

— Ибрагим, я скучала, — надув губки, прошептала Хюррем в ответ. На это он обнял её чуть крепче.

— Я сегодня на ночь вернусь во дворец Падишаха.

— Нет! — обиженно воскликнула она. — Ну, останься.

— Так приказал Повелитель, — с сожалением ответил Сераскир.

— У меня плохое предчувствие…

— Не волнуйся, — улыбнулся Ибрагим, — А что бы ты меня не забыла…

— А я и так не забуду! Никогда… — перебила его Хюррем.

— Это тебе, — он достал из-за пояса красную розу.

— Спасибо, она прекрасна! Я люблю тебя… — радостно шепотом ответила Хюррем.

— И я тебя люблю! — он нежно, с трепетом поцеловал жену, и уже через несколько минут выезжал из дворца по направлению к Топкапы.

Если бы они только знали, но нет… Ведь судьба не любит сослагательное наклонение.

Сегодня ночью убили Великого Визиря — Ибрагима пашу. Казнили ночью в собственных покоях. Задушили шелковым кнутом, словно предателя… На утро об этом узнали все и сообщили всем.

Только узнав, у Хюррем началась сильная истерика. Ей было безумно больно, ей казалось, что ее разрывают на части. Сердце так и хотело разорваться на части, жуткие крики разрывали утреннюю тишину. Иногда она шепотом приговаривала, что должна быть сильной ради её детей. Ради него, ради 

Сейчас рядом с неё сидела её прекрасная дочь и также тихо плакала.

«Но, она обещает, она отомстит»

8 Глава или алая роза

Вот та смеющаяся врагам в лицо, та уверенная госпожа, с чьего лица не сходила улыбка, всегда веселая, называющая себя огнем, самая смелая и мудрая из других Султанш, сейчас одета в непримечательное черное платье. Серебристая сетка придерживала её волосы и чуть закрывала лицо. Она носила траур. Траур по любимому, по мужу, по отцу её будущего ребенка. Тусклые, запутанные волосы, теперь было сложно сравнить с солнцем, бледное лицо, чуть посиневшие губы, которые каждую секунду дрожат, наведывая новый порыв истерики. Прикрытые глаза потухли насовсем, а по лицу все бегут дорожки от слез. Её ранее прекрасный голос охрип от собственных криков.

Сейчас, сидя в карете, она лишь обреченно вздыхает. Из её глаз все текут слёзы. Поднимая глаза, она глядит то на свою прекрасную дочь, то на всю ту же розу. Алая роза все так же была крепко зажата её нежной рукой. По лепесткам плавно стекали слёзы смеющейся, а шипы были покрыты багровой кровью. Пальцы мерзко кололо от маленьких иголочек, но Хюррем старалась не придавать этому значения. Единственное чему она радовалась, так это тому — что зме

, из-за которой умер ее муж, отослали в самые дальние края, и она вновь стала рабыней.

Карета постепенно остановилась, она быстро вылезла из неё, и все так же находясь в прострации, направилась в покои Повелителя. Вновь идя по Золотому пути, воспоминания заставляют еще одной слезинке, прокатится по её щеке. Нескончаемые коридоры и бесконечные повороты. Наконец останавливаясь, она обращает свой взор на окружающие её вещи.

Тяжелые двери, постепенно открывают слуги стоящие с её стороны. Она все пыталась усмирить свой гнев, но сейчас поняла, что лишь придумывала как постепенно убить Султана… К ней спиной стоит мужчина средних лет, он постепенно поворачивается, в то же время в покои входила Хюррем султан. Он, как со спокойной совестью, смотрел в её глаза и чуть улыбался, уголками губ. Посмотрев на него, она не смогла себя сдержать и громко закричала:

Ты! Я ненавижу тебя! Как ты можешь спокойно спать? Тебя должны мучить адские боли, ты должен гореть в аду! Убийца! Ненавижу!

 — Хюррем не удержалась и, подлетев к Султану, она резко дала ему пощечину, и только занесла руку для второй, как Султан перехватил её и громко зарычал:

— Что ты делаешь? Да, как ты смеешь?!

— Гореть тебе в аду! — и прежде чем Султан опомнился, Хюррем покинула покои.

Ближе к вечеру, Султан все же решил навестить Хюррем. Придя в её покои, которые как сказала служанка, госпожа выбрала сама, он довольно сильно удивился. Самые простые покои, которые только можно было найти во дворце. Хюррем здесь не было, и, справедливо рассудив, он решил остаться и подождать её здесь. Еще раз оглядевшись, он увидел удивительную розу. Ее лепестки были словно из чистейшего рубина, а капли оставшиеся на них смотрелись подобно бриллиантам. Темный стебель и маленькие шипы, на концах которых виднелась едва застывшая кровь. Резво встав, он подошел к цветку, и только хотел притронуться к нему, как за его спиной раздался голос хозяйки покоев:

— Не трогай, — хмуро произнесла Хюррем, — это последние что осталось у меня от Ибрагима… — и, не много подумав, добавила, — ведь все остальное, 

 у меня забрал! — она спокойно подошла к столику и ошеломленному Султану. Хюррем легко коснулась розы, а потом скрестила руки на животе, и шепотом закончила:

— Ты… ты беременна? — удивленно переспросил Султан, хоть ответ и так был ясен.

— Да, — тихо ответила она и вновь посмотрела на живот. По ее лицу покатилась одинокая слезинка, но Хюррем быстро её смахнула. И уверенно добавила, смотря прямо в глаза Султану Сулейману, — Я любила его, и сейчас люблю. И уверяю тебя, буду любить всегда.

9 Глава или багровая кровь и слеза

После всего прошло почти восемь месяцев. Хюррем, после долгих уговоров, все-таки сняла траур, но смеющейся или долго улыбающейся её пока не видели. Сейчас она тихо сидит в покоях и размышляет о только прочитанной книге, как тишину разрывает громогласный крик Хюррем султан. Сразу стало понятно — Султанша рожает. Схватки были сильны и торопливы, складывался опыт прошлых родов. Мучительные боли разрывали её на протяжении семи часов, но она все не могла родить. У дверей уже стояли все — и Султан, и Михримах и так же, недавно прибывший Шехзаде Мехмет. Послышался детский плач, и вновь её крик. Через несколько минут, из покоев вышла служанка, которая сообщила радостную весть: «Родилась двойня, мальчик и девочка, оба здоровые». Тем же днем Султан посетил Хюррем, решив наречь детей, но Хюррем с криком выгнала его, добавив, что наречет их сама. И в правду, к закату Хюррем, в присутствие служанок и дочери нарекла детей именами Осман и Айлин. У них не было отца, но была мать, у них были сестра и пятеро старших братьев, у них не было власти, но она была им и не нужна. У них была 

Это мой странный, но счастливый — Happy and!

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/5755819

10 Глава или новые жизни

На роль рыжеволосой обольстительницы, хозяйки Топкапы, интриганки и обожаемой жены султана Сулеймана Хюррем пробовались 100 актрис. До начала съёмок оставалось всего несколько дней, когда перед режиссёром появилась вовсе не турчанка, а уроженка Берлина – Мерьем Узерли. Решение было принято мгновенно: она! 
Сериал «Великолепный век» стал стартовой площадкой не только для Мерьем, но и для многих актёров, нынешних суперзвёзд турдизи. Проект уникален, ведь зрители наблюдали сразу за множеством сюжетных линий. Кто-то ждал, когда Ибрагим снова достанет скрипку, и польётся мелодия его страстной любви к Хатидже, другие с умилением наблюдали за маленьким Мустафой, пока ещё беззаботно играющим на коленях отца, третьи ждали появления покорителя женских сердец Малкочоглу Бали-бея. Но большинство фанатов не могло представить вечер без интриг повелительницы гарема Хюррем. Зрители прекрасно знали: очередная соперница вскоре окажется за дверями дворца, а Сулейман подарит Хюррем кольцо с изумрудом и будет молить о прощении, но наблюдать за этим могли бесконечно. Любовь турецкого султана и наложницы-славянки стала легендарной. 
Ждём полноценный кинофильм – ну а пока фэндом «Великолепного века» приглашает вас снова окунуться в мир Топкапы и династии Османов. Фанфиков на «Великолепный век» у нас в изобилии. Мы предлагаем читать истории, где оживают не только главные герои: Сулейман, Хюррем, Махидевран, Мустафа, дочь падишаха, Михримах, но и персонажи второй части саги, «Империя Кесем». Благодаря ФФ на «Великолепный век» с яркой ОЖП вы сможете следить за новыми интригами Хюррем, а истории в формате Т\И позволят вам представить себя в виде попаданки в гарем всесильного султана.