Сара

Том

Я (9 лет)

Томас Ши - психопат. В возрасте десяти лет один из учителей по наитию провел с ним тест на IQ. Он набрал 124 балла и был немедленно переведен в школьную программу для "одаренных".

В течение следующих нескольких лет учителя называли его примерным учеником, а школьный психолог отмечал "тревожные" аспекты его личности.

В возрасте 15 лет он совершит преступление, которое потрясет наш маленький городок в Коннектикуте. Жестокое покушение на убийство моего брата, Кевина Коллинза.

Между всеми теориями, окружающими Томаса Ши, и возможными причинами нападения была только одна неизменная. Моя сестра, Сара Коллинз.

Моя сестра Сара была средним ребенком между мной и моим старшим братом Кевином. В девять лет она влюбилась в волонтерство в местном приюте для животных и следующие несколько лет занималась благотворительностью.

Это, в сочетании с ее чрезмерным дружелюбием, привело к тому, что ее сокурсники прозвали ее "Святая Сара". Она была художницей и часто говорила:

Красота может быть найдена в самых уродливых местах. Все, что вам нужно сделать, - это посмотреть на нее правильными глазами.

Она преуспевала по большинству предметов, хотя большую часть времени проводила, рисуя в тетради. Когда ей было 11 лет, мой брат Кевин купил ей первый фотоаппарат.

Вскоре стены ее спальни были увешаны фотографиями, которые она делала в лесах вокруг нашего района.

В тот же год она впервые встретила Томаса. Он сидел один за обеденным столом, и она решила, что ему нужно с кем-то поговорить. Простой акт доброты превратился в ежедневные встречи за обедом, и маловероятная дружба разрослась.

Томми проводил много времени с моей сестрой в школе и вне ее. Он приходил к нам все чаще и чаще и оставался здесь намного дольше установленного соседского комендантского часа, "когда на улице зажигаются фонари".

Когда ему исполнилось 14 лет, он часто ужинал у нас дома, но при этом оставался далеким от всех членов моей семьи, кроме Сары.

Когда начинался разговор, он продолжал жевать пищу, глядя на собеседника своими стальными серыми глазами.

Даже в юном возрасте он умел заставить человека замолчать одним лишь взглядом, и, когда за столом появлялся призрак Томаса Ши, наши трапезы становились гораздо менее разговорчивыми.

Томми помогал убирать посуду, а затем присоединялся к Саре на заднем крыльце, чтобы еще час или около того поболтать в тишине.

В последний раз я видела Томаса в канун Рождества, когда мне было восемь лет. Я сидела возле нашей украшенной елки и играла с куклой, которую родители разрешили мне развернуть, прежде чем отправиться на вечеринку к коллегам.

Мою игру прервали три резких стука. Я встала с пола и пошла в фойе, чтобы открыть дверь. Потянув за цепочку, я открыла ее и увидела Тома, стоящего на холодном декабрьском воздухе.

Привет, Келси. Можно войти?

Я закрыла дверь и сняла цепочку, прежде чем снова открыть ее. Томми вошел внутрь, смахнув снег со своих ботинок на наш коврик.

Спросил он. Я утвердительно кивнула.

Он наверху, за компьютером. Почему ты хочешь его видеть?

Я уже знала ответ. В последнее время Кевин стал более откровенно высказываться о том, что Сара встречается с Томми. Он считал, что она слишком хороша для него.

Это, в сочетании с репутацией Томми, убедило Кевина, что любые отношения между ними закончатся насилием.

Следующие несколько дней он провел, убеждая моих родителей, что единственный способ защитить Сару - запретить ей встречаться с потенциальным преступником. Они согласились, и Томаса Ши больше не пускали в дом семьи Коллинз. И все же он был здесь.

Томми опустился на колени так, что оказался лицом к лицу со мной.

Тебе все еще нравится петь?

От ровного тона его голоса у меня по позвоночнику пробежал холодок.

Ответила я, скрывая растущий страх.

Хорошо. Можешь спеть какую-нибудь песню? Рождественскую песнь?

Конечно, как насчет... эээ... доброго короля Вацлава?

Хорошо. Оставайся здесь и, что бы ты ни услышала, продолжай петь. Как можно громче.

Я только кивнула в знак понимания. Томми встал и пошел к лестнице. Он схватился за перила и повернулся ко мне лицом. Его взгляд был безмолвным приказом.

Я бросилась обратно в гостиную и запрыгнула на единственный диван, который не был виден из фойе. Я повернулась и уставилась прямо на стену, стоящую между ним и мной. Даже если нас разделяли дерево, листы камня и краска, я чувствовала его присутствие.

Венцеслав взглянул в окно

Снег лежал, как полотно,

Ровный, хрусткий, пряный.

Шаги начали медленно подниматься по ступеням.

"Паж, иди и встань со мной,

Тот крестьянин – кто такой?

Там, где бьёт из-под земли

Шаги прекратились. Все внутри меня кричало: "Сделай что-нибудь".

Я не знаю, что делать - кричать ли предупреждение, бежать и звонить в полицию, или броситься на землю и заплакать. Страх остановил мои мысли на слове "Сделай что-нибудь".

"Принеси мне мяса с вином,

Я услышала, как тихо открылась дверь. Несколько тяжелых шагов, и она закрылась.

Из комнаты Кевина доносились голоса. Сначала тихие, но постепенно становящиеся все громче.

Вышли в ночь король и паж,

Голоса перешли в крики.

Несмотря на ветра плач

Крики перешли в вопли. Затем раздался тошнотворный тупой треск.

Я перестала петь, когда дом наполнился треском за треском. Раз. Два. Три. Четыре. Затем наступила жуткая тишина. Я повысила голос и, собрав все свое мужество, медленно поднялась с дивана.

"Добрый Сир, не видно зги,

Сжалось сердце от тоски

Я на цыпочках вошла в фойе и подошла к основанию лестницы.

Дрожащей рукой я уперлась в перила, встав на первую ступеньку.

В этот момент моя песня была больше похожа на одеяло безопасности, чем на результат команды Томми.

Шаг за вечным шагом, и я достигла площадки в середине лестницы. Еще одна серия тупых тресков заставила меня вздрогнуть, прежде чем я продолжила свой путь.

Снег же, где святой ступал,

Я добралась до двери спальни брата и медленно двинулась к ручке. Снова треск, за которым последовал приглушенный крик. Моя песня теперь была не более чем хныканьем.

Знайте ж, люди, кто богат

Я так крепко вцепился в дверную ручку, что мне показалось, что мои пальцы вот-вот сломаются.

Осчастливьте бедняка –

Я приложила все свои силы, чтобы толкнуть дверь.

Томми стоял посреди комнаты моего брата над корчащимся Кевином. Кровь окрасила темно-синие стены в черный цвет и превратила белый потолок в кровавую мозаику.

В правой руке он держал молоток с когтями, который покрывал спину моего брата дырами шириной в дюйм. Тело Кевина исказилось, каждая мышца напряглась. Он задыхался, как рыба, вытащенная на сушу, с пустым взглядом, устремленным на нападавшего.

Но это было не самое страшное. Хуже всего были холодные серые глаза, смотревшие на меня сквозь слипшиеся от крови волосы. Не говоря ни слова, Томми захлопнул дверь.

Томас Ши - психопат. В возрасте десяти лет один из учителей по наитию провел с ним тест на IQ. Он набрал 124 балла и был немедленно переведен в школьную программу для "одаренных". 
В течение следующих нескольких лет учителя называли его примерным учеником, а школьный психолог отмечал "тревожные" аспекты его личности. В возрасте 15 лет он совершит преступление, которое потрясет наш маленький городок в Коннектикуте. Жестокое покушение на убийство моего брата, Кевина Коллинза. 

Томас Ши

Мама

Я не помню ничего после этого. Да и до этого тоже. Все, кроме моего импровизированного колядования, было как в тумане. Меня нашли в коридоре, рыдающей рядом с дверью спальни моего брата, и я помню лишь руки утешающей меня сестры.

Кевин был школьным квотербеком. Он был популярен, у него было больше друзей, чем я могла вспомнить на тот момент.

Он подрабатывал, чтобы заработать деньги, которые в основном тратил на нас с сестрой. Он был главной движущей силой любой вечеринки, мероприятия или даже комнаты, в которую заходил. Он также только что отпраздновал свой 18-й день рождения.

Он пережил нападение, но больше никогда не будет играть в футбол или заниматься чем-то еще. Остаток своих дней он проведет, питаясь через трубку и хватаясь за ярко раскрашенный мобиль, который мои родители повесили над его кроватью.

Такой же был у него, когда он лежал в колыбели

Рассказывала мне мама со слезами на глазах.

Томми арестовали в его доме в той же одежде, в которой он был во время нападения. Его судили как несовершеннолетнего и поместили в психиатрическую клинику. Как и предсказывал школьный психолог много лет назад, он не проявил никаких угрызений совести.

Я втайне винила Сару. Это она пригласила монстра в наш дом.

Личность Сары перевернулась. Она стала тихой и замкнутой. Единственными людьми, с которыми она общалась, были младшие и старшие классы. Наркотики заменили искусство. Ее образ хорошей девочки сменился на мешковатые черные толстовки и грязные джинсы.

Однажды ночью я зашла в ее комнату и увидела, что она вырубилась на своей кровати, все еще в той же одежде, в которой вышла на улицу. Вся комната пропахла пивом и чем-то ещё, явно запрещённым. Но не это меня взбесило.

В ее руках лежал плюшевый медвежонок, которого Томми выиграл для нее в Big E. Пластиковая звезда, приколотая к груди, крошечная белая ковбойская шляпа, пришитая к голове, и насмешливая улыбка смотрели на меня с другого конца комнаты.

Я никогда никого не ненавидела так сильно, как ее в тот момент.

Родители говорили мне, чтобы я отстала от сестры, но я не могла. Каждый раз, когда я смотрела на нее, я видела Кевина, лежащего на полу в своей спальне.

Из-за нее Кевин оказался в койке, а не в колледже. Из-за нее у отца теперь была любовница. Из-за нее мама пила больше обычного. Она тоже это знала.

Однажды ночью я проснулась от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Я приподнялась с кровати, пока мои глаза привыкали к темноте. Темная фигура сидела на ящике с игрушками напротив меня, и что-то возилось в её руках.

Позвал слабый голос Сары.

Пробормотала я. Я видела, как она склонила голову, как часто делала в те дни.

Мне просто нужно, чтобы ты выслушала меня, Кел. Пожалуйста.

Я снова опустилась на подушку и закрыла глаза, не глядя на дверь спальни.

Шипела я в ответ. На мгновение она замолчала, прежде чем снова заговорила.

Я знаю, ты ненавидишь меня... Прямо сейчас я ненавижу себя... Но... есть...

Она издала прерывистый вздох.

Она встала и положила все, что было у нее в руках, на ящик с игрушками. Ее шаги были мягкими, когда она шла через комнату.

Она тихо открыла дверь, и я увидела сестру в последний раз. Я никогда не забуду, как она смотрела на меня в тот вечер, хотя я так и не смогла подобрать подходящее слово, чтобы описать это.

Это были последние слова, которые сестра когда-либо говорила мне. С тихим щелчком дверной ручки она исчезла из моей жизни. Ей было 17 лет.

В ту ночь она сбежала из дома. Полиция устроила бы масштабный обыск, но он ничего не дал бы.

Мне было все равно. Я даже не рассказала родителям о ее позднем прощании. Это была не моя сестра, которая ушла. Это был человек, из-за которого чуть не погиб мой брат.

Перед тем как уйти, она оставила на моем сундуке с игрушками аккуратно завернутую коробку. Я взглянула на нее и бросила в ящик комода. Я больше не хотела тратить ни минуты на Сару Коллинз.

Певец

Майк

Кевин

Пролетели годы, и я уехала в колледж, надеясь спастись от постоянных ссор родителей. Я скрывала свое прошлое от всех, кроме своего парня Майка. Столько лет прошло, а я все еще злилась на нее.

На следующий день после ее отъезда я решила, что никогда не стану такой, как Сара. За все эти годы я ни разу не пила, не говоря уже о наркотиках. Моя жизнь не должна была свестись к убийце и неудачному полицейскому розыску.

В тот год, когда я решила, что наконец-то собрала свою жизнь воедино, все рухнуло.

Наступило Рождество, и я снова оказалась за покупками в торговом центре Дэнбери. Я купила подарки родителям, близким друзьям и находилась в процессе покупки подарка для Майка.

Мы с ним постоянно шутили о том, что перестанем быть взрослыми и будем жить в крепости из одеял, и я пришла к выводу, что идеальным подарком для него станут первые строительные материалы.

Я стояла в отделе постельного белья в магазине J.C. Penny's, когда до моего слуха донесся голос группы колядовщиков.

Странно, что может открыть старые воспоминания. Запах. Звук. Увидеть знакомое лицо. В моем случае это была рождественская песня и вид белых льняных простыней.

Сумка, которую я держала в руках, упала на бок, когда в памяти всплыли все мельчайшие детали.

В тот вечер Сара была в доме. Она сказала мне, что Томми придет, и чтобы я впустила его. Потом она куда-то ушла... Она была в подвале... почему она была в подвале? Она плакала.

Теперь я это вспомнила. Но она делала что-то еще... Стирала. Она стирала. Ей нужно было выстирать... постельное белье. Она должна была постирать постельное белье.

Она сказала мне, что это потому, что она поранилась, играя с Кевином. Нет... Кевин сказал мне это. Это... это было не в первый раз.

Все скелеты с криком выскочили из шкафа. Крошечные воспоминания, которые тогда казались такими незначительными, воспроизводились одно за другим.

Кевин улыбается и протягивает мне диск, который я очень хотела.

Не понимаю, почему я не могу поиграть с вами, ребята?

Я упала на колени. В памяти всплыло воспоминание о том, как мы с Сарой разговаривали наедине в ее комнате.

Почему тебе нравится Томми? Он странный

Спросила я, будучи намного моложе. Она отложила ручку и на мгновение задумалась.

Мы... помогаем друг другу.

Почему я вспомнила об этом только сейчас?

Передо мной возникла дверь спальни Кевина. За ней. Кевин и Сара.

Услышала я слова Кевина десятилетием ранее. Я закрыла рот рукой.

Пробормотала я. Я закричала так громко, что весь магазин затих.

Я вскочила и выбежала из магазина к своей машине. Я проехала на красный свет, а очнулась уже у своей комнаты в общежитии.

Привет, детка. Ты сделала покупки?

Позвал Майк из кухни. Он повернул за угол и увидел, что я рыдаю на полу, прижавшись спиной к двери. Он подбежал и опустился рядом со мной. Я не слышала ни слова из того, что он сказал. Все, что я видела, - это нас с Сарой в ее комнате.

Хорошо. Но он страшный и странный... просто так

Сказала девятилетняя я.

Сара улыбнулась и снова взяла карандаш, чтобы продолжить рисунок.

Да, он такой. Но он еще и добрый. Он слушает меня. Он... присматривает за мной. Я делаю то же самое для него, и то же самое для тебя.

Мы делаем друг друга лучше. Красота может быть найдена в самых уродливых местах.

Девятилетняя я фыркнула.

Как ты можешь быть такой позитивной все время?

Она постучала карандашом по блокноту.

Иногда... иногда надежда - это все, что у тебя есть. Однажды все наладится

Я повернулась к сестре, и она посмотрела на меня так же, как в ту ночь, когда ушла. Отчаяние. Теперь у меня было слово для этого.

В тот уик-энд я вернулась домой во второй раз после переезда. Я пошла в свою комнату и открыла ящик комода. Там лежала все еще завернутая коробка от Сары. Я разорвала бумагу и увидела фотографию в рамке, на которой мы вдвоем.

Я улыбаюсь, а моя старшая сестра обнимает меня сзади. Перевернув рамку, я увидела пожелтевшую записку, приклеенную к ее обратной стороне.

Помни нас такими, какими мы были. А не тем, чем мы стали.

Я знаю, почему родители велели мне держаться подальше от Сары. Я знаю, почему Томми судили как несовершеннолетнего за такое жестокое преступление. Я знаю, почему Сара впала в депрессию после того, как Томми забрали. Просто я поняла это слишком поздно.

Мама и папа не знали, что сказать.

Родная сестра ненавидела ее за то, что ее парень напал на ее насильника. Сара была по-настоящему одинока. Каждый день я ледяным взглядом и глухим молчанием родителей внушала ей, что это она виновата.

Многое ли изменилось бы, если бы я знала, что она - жертва? Как далеко зашло бы "это всё ты"?

Это все, о чем я могла думать, стоя над кроватью Кевина. Понятия не имею, сколько времени я просто смотрела на него, размышляя, стоит ли мне закончить работу Томми.

Он проснулся и поднял голову, прежде чем я приняла окончательное решение. На его губах расплылась небрежная улыбка.

Крикнул он, и слюни попали на его подушку. Я просто уставилась на него.

Мне хотелось, чтобы он признался. Сказал: "Мне жаль", как это сделала его жертва в последний вечер, когда я ее видела. Но он этого не сделал. Он просто улыбался и пускал слюни. Я ушла, не сказав ни слова.

После возвращения в общежитие я несколько часов искала Сару Коллинз в Интернете.

В моей голове снова и снова прокручивалась детская фантазия. Возможно, она подстриглась под одну из тех стрижек-пикси, которые я вижу у всех студентов-художников. Когда я найду ее, она будет в художественной галерее.

Ее фотографии висели бы на каждой стене, а посетители глазели бы на ее гений. Она стояла бы в центре зала и с улыбкой разговаривала с каким-то инвестором. Бокал шампанского искрился бы рядом с обручальным кольцом с бриллиантом.

Рядом с ней стоял бы Томас Ши. Он неловко стоял бы рядом со своей женой в сером костюме, который подходил к его глазам. Я бы вошла, и она сразу же узнала бы меня. Я бы извинилась, и она бы согласилась. Мы снова стали бы семьей. Настоящей, честной семьей.

Фантазия закончилась, когда я увидела ее некролог.

Ее механизмы борьбы с болезнями догнали ее. Она умерла на операционном столе, когда ей пытались починить сильно поврежденный сердечный клапан. Я разминулась с ней на два дня.

Я отправилась на ее поминки с Майком рядом, не зная, чего ожидать. Каждый шаг по ковровой дорожке к просмотровому залу был вехой. И тут мое внимание привлекла книга.

Черная кожаная обложка с надписью "Фотографии" золотыми буквами лежала посреди белого столика у двери. Я медленно поднял обложку. Внутри оказалась коллекция черно-белых фотографий, которые она делала на протяжении многих лет.

Я пролистала каждый снимок, внимательно рассматривая каждую деталь.

Когда я добралась до двух последних страниц, то не смогла удержаться от улыбки.

На левой странице была фотография Сары и Томми, стоящих бок о бок на ярмарке. Сара держала в левой руке знакомого плюшевого медведя, а в правой - руку Томми.

Правая страница была похожей. Они вдвоем сидели за белым столиком у входа в кафе. У нее была стрижка пикси. Он был в костюме.

Я перевернула последнюю страницу, надеясь увидеть еще одну фотографию. Вместо этого к пластиковому углу фотографии была приклеена записка.

"Сара Коллинз видела хорошее во всех и во всем, несмотря на то, что жизнь сделала все возможное, чтобы убедить ее в обратном.

Она пережила бури, которые уничтожили бы самых сильных людей. Она провела свое время на этой планете, пытаясь запечатлеть мир таким, каким она его видела через стеклянный объектив своей камеры.

Она была определением красоты и изящества. Она была сильной и очень редкой. В моей жизни была одна постоянная. Сара Коллинз. -Томас Ши".

Томас Ши

Содержание

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Комментарии (8)