Последние лучи позднего осеннего солнца заглядывали в комнату, крались по подушкам, щекотали ресницы, заставляя открыть глаза. Чуть нахмурившись и потерев спросонья лоб, Олег сощурился и тяжело вздохнул. Ночь выдалась беспокойная, почти бессонная: Марина вертелась с бока на бок, как маленький ребенок, стягивала на себя одеяло и укутывалась в него с головой. Видимо, сказывались последствия нервного разговора, который состоялся прямо перед сном. Наконец, она уткнулась в плечо Брагина после того, как он практически силой прижал ее к себе, и уснула.

Сейчас светлые волосы были раскиданы по кремовой наволочке, веки чуть подрагивали, а губы были поджаты в тонкую бледно-розовую полоску. Брагин нежно провел большим пальцем по щеке женщины, аккуратно откинул пряди со лба и вгляделся в лицо. Кажется, еще немного и оно сольется с этой кремовой наволочкой — настолько оно было бледным, почти прозрачным. В последние дни Марина будто растворялась на глазах, мало ела, плохо спала. Не поддаваясь ни на какие уговоры, нервно теребила пачку сигарет, которую они оставили на балконе «на черный день», а, проще говоря, на тот случай, когда нестерпимо захочется отравить легкие никотином. Нарочинская стойко терпела и лишь разглядывала пачку, доставала сигареты, крутила их своими тонкими пальцами, иногда даже принюхивалась к ним, — но не прикуривала.

Вот и вчера на балконе случился нелегкий разговор. Пара глотков коньяка распалила и без того разгоряченную Марину, в ее голову начали приходить фантастические идеи мести Павловой. Апогеем стала мысль о разоблачении ее программы тестирования тромбостаза. Олег прекрасно понимал, что Марина права, что ее подставили, что она ни в чем не виновата... Но еще больше он понимал, что ему до безумия хочется увидеть любимую женщину с блестящими глазами, блестящими не от слез, а от гордости за хорошо выполненную операцию; блестящими не от каждодневного недосыпания, а от радости за еще одну спасенную жизнь; блестящими не от мерцания экрана компьютера с бесчисленными отчетами, а от встречи их взглядов. А это возможно будет лишь тогда, когда наконец утрясется эта история с рентгеном и Нарочинская... И Нарочинская перестанет быть главврачом.

В конце концов, что она там говорила, когда звала его к себе жить? «Любить, рожать детей»? Кажется, самое время!

-	Ты хоть немного спала? - он и не заметил, как задремал, а Марина открыла глаза, лишь почувствовал легкое прикосновение на своем носу.

-	 Не могу спать. У меня такое ощущение, что я между небом и землей. Они меня кормят этими отмазками, избитыми фразами: «Подождите, вопрос решается..» Пфф, что они там решают: уволить меня или посадить?

-	Да кто тебя посадит? -  перебирая ее спутавшиеся со сна волосы, чувствуя, как она опять заводится, спросил Брагин. - Потерпи немного.

-	 Все, вставай, пора собираться, - вот и конец утренней ласке. - Мне кажется, сегодня позвонят.

-	Ты вчера тоже так говорила.

Ну что же ты медлишь, Брагин? Сейчас она еще больше разнервничается и уйдет, хлопнув дверью в ванной. Больно смотреть на нее, проглатывающую слезы...

-	Марина, - остановить, не дать расклеиться!

-	Что? - сделала одолжение, вернулась в прежнее положение.

-	Я хочу, чтобы у нас был ребенок.

Первые секунды не знает, что ответить. Растеряно хлопает глазами и даже задерживает дыхание. Такая желанная фраза в такую неудобную минуту...

-	Почему ты сейчас мне об этом говоришь?

-	А когда? - спокойно и уверенно, и это, кажется, еще больше злит ее.

-	Ты, правда что ли, не понимаешь? Ну сейчас неподходящий момент... Ну зачем сейчас этот разговор заводить? - и опять чуть не плачет. Да, психика для будущей мамочки расшатана.

-	Марина, мы с тобой уже так давно вместе, и все время у нас получается неподходящий момент, - нежно поглаживая скулу, пытается успокоить ее.

-	Ты поссориться хочешь? - в полном недоумении произносит она и чуть хмурит лоб.

-	Да не хочу я ссориться! Я просто хочу сказать, что детей не планируют, а делают, понимаешь? - совершенно простая фраза медленно доходит до измотанного организма, смысл становиться ясен не сразу.

-	А я тебе хочу сказать, что такие важные вопросы вот так за пять минут не решаются, - наконец отвечает она, вероятно, оценивая издевается он над ней сейчас или нет.

-	Хорошо, я запишусь к тебе на прием, мы там все решим. Хорошо?

Робкая, едва заметная улыбка касается губ Марины, которые тут же хочется поцеловать. И, вообще, прижать ее к себе покрепче и не отпускать из объятий, как из крепости, пока все не утрясется.

Она доверчиво прижимается к его груди, порывисто обхватывая за шею. Победа?..

- Скажи, Брагин, ты не веришь в меня, да? -  вдруг раздается ее горячий шепот ему на ухо. - Ты ведь весь этот разговор затеял потому, что хочешь меня просто отвлечь от работы? Что ты молчишь, Олег? - теперь Нарочинская уже заглядывала ему в глаза своими холодно-голубыми и требовала ответа.

Так и не дождавшись его, она как вихрь поднялась с постели и скрылась за дверью. А что он мог ей ответить?..

Брагин

Lиса

Разбор полетов. 4 сезон.

Склифосовский

Марина/Олег

Олег Михайлович Брагин

Марина Владимировна Нарочинская

Нина Дмитриевна Дубровская

Трилогия

Все валится из рук, все сыпется, ничего не получается. Не понимаю. Ничего не понимаю. Где та Нарочинская, которая в любой ситуации могла найти выход, принять верное решение? Куда делись врожденные смелость и целеустремленность? Они же были вот на днях, заглядывали в отражение в зеркале перед выходом на работу, а теперь исчезли... Унеслись вслед осенним листьям, растворились в ноябрьском смоге.

Свежевыжатый апельсиновый сок, который так заботливо приготовил Олег, пока она была в душе, показался слишком кислым. Вкуснейшие тосты с омлетом, которые за обе щеки уминал сам "шеф-повар", были слишком горячими, что Марина даже не притронулась к ним. Заглотив почти разом чашку кофе с видом обреченного алкоголика, победившего очередные сто грамм, она чуть не поперхнулась.

- Мариш, ну ты давай как-то... Поаккуратнее, - еле слышно пробормотал Брагин и, подходя к ней сзади, наклонился к уху и прошептал: - Ты мне еще живая нужна. Мы же детей собрались рожать, помнишь?

Опускаясь легкими поцелуями от виска к шее, он легко мял ее плечи, стараясь расслабить. Слишком нежно. Но последняя сказанная Брагиным фраза подействовала на Марину, как красная тряпка на быка.

- Брагин! Я тебя предупреждала! Сейчас не время для подобных разговоров. Я нервничаю, ты не видишь? Я не могу адекватно воспринять твое предложение, пока в моей жизни все не утрясется. Ты меня понял?

- Понял, -  обиженно пробурчал Брагин и мигом отскочил на другой конец дивана. - А еще я понял, что мое мнение не учитывается. Спасибо, Марина Владимировна. Хорошего дня!

И помахал рукой в сторону двери.

Она убеждала себя, что все в порядке. В конечном итоге, Склиф - не последняя больница, где можно работать. Она уговаривала себя, что не все потеряно, что Олег рядом, что... Олег.

Сразу две мысли мелькнули. Они будто бежали спринтерскую дистанцию в ее голове, пытаясь опередить друг друга. Еще не до конца осознавая одну, Марина переключалась на другую. Вдох-выдох. Очень хочется покурить. Но они же с Олегом обещали... Олег.

- Молодой человек, не угостите сигареткой? - поймала за рукав Лазарева.

- Так вы же вроде бросили, Марина Владимировна, - искренне удивился Костик, однако в карман за пачкой потянулся. - Или бывших курильщиков не существует?

- Бывших вообще не существует, Костя.

Бросив эту странную многозначительную фразу и выудив из пачки две сигареты, Нарочинская удалилась в сторону сквера, оставив пораженного Лазарева стоять посреди холла.

Первая затяжка в морозный осенний воздух. Марина спряталась за углом у кустов сирени. Сморщенные цветки еще расточали свой аромат, смешиваясь с городской пылью и табаком, он зависал в воздухе серебристым облаком. Итак, Нарочинская, как так получилось, что ты расслабилась? Всегда была сильной, пробивной, уверенной в себе. Что изменилось?

А поменялось, Марина Владимировна, ваше социальное положение. Еще не жена, уже не невеста. Кто вы?.. Олег, такой большой и серьезный. Кажется, что он защитит тебя от всего, убережет от всех невзгод, прикроет под любым шквальным ветром. И она уже настолько привыкла к этой опоре и тылу, что перестала обороняться сама. А он вьет вокруг нее прочные нити, опутывает ее капканами нежности и теплоты, убаюкивает заботой и горячим дыханием.  Расслабилась, почувствовала себя женщиной...

Кипа бумаг на столе. Официальной отставки еще не было, так что продолжаем работать в том же темпе. По пятам ходит Павлова и стучит свои менторским молоточком по сознанию: "Оставайтесь в отделении, Марина Владимировна! Вы прекрасный хирург!" А следом за Павловой передвигается Брагин. Вот и сейчас его лицо выглядывает из-за двери.

Садится рядом, перехватывает руки с документами, притягивает к себе.

- Не звонили? - риторический вопрос.

Срывается с дивана, орет, паясничает, изображает звонок в министерство.

- Прекрати! Брагин, ну что ты? Ты дурак?..

Прерывает ее горячими поцелуями. Покрывает ими лицо, шею, руки. И на мгновение так тепло становится, кажется, все проблемы ушли сами собой. Лишь бы он был рядом. Ее Брагин. Как долго она этого добивалась...

- Марина Владимировна, извините, что так врываюсь, - на пороге показывается Павлова и созданный только что мирок рушится.

Дым второй сигареты разрывает уже темный воздух, отсвечивая под луной, улетает куда-то вверх. Значит, Олег просит ее остаться?.. Всегда резко обрубая этот разговор, грубо отказываясь, Марина и сама себе не давала возможности подумать.

Она возвращалась в Склиф с опаской, но ее манило кресло главврача. Все-таки прожившая долгое время в Соединенных Штатах, она научилась у американцев умению делать карьеру. Но... Признаться честно, вспоминая разговор с Ниной в самый первый ее рабочий день после возвращения, вернулась-то она сюда не за карьерой. Не могла их история с Брагиным окончиться вот так: он женился, она смирилась. Смирилась, приняла, не поняла - но это мелочи. Слишком большая страсть, слишком большое доверие, слишком острое недоверие. Все было "слишком" в их отношениях - не могло закончиться на нуле.

Тогда, получается, если складывать все случайности и моментные разговоры, очередь из нулевых событий сложилась в цепочку судьбоносных решений и поступков. И, соответственно, то, для чего Марине надо было  - предначертано свыше - вернуться в Институт им. Склифосовского, уже произошло. Оно мирно посапывало вот уже несколько месяцев на соседней подушке, медвежьей лапой сгребало ее на свою половину постели и дышало в макушку, стоя сзади и мешая мыть посуду. Получается, что...

Звонок мобильного выдернул Нарочинскую из собственных мыслей. Сигарета дотлела, Марина не сделала из нее даже пары затяжек.

- Мариш, ты домой идешь? - пробасил в трубке Брагин.

- Ты уже закончил? - улыбнулась она. - Собирайся, я скоро.

Пожалуй, потребуется третья сигарета, чтобы довести свои размышления до конца. Брагин голову отвернет, если узнает. Брагин...

Нарочинская

Олег долго ждал, когда она закончит оперировать. Сидеть без дела было невмоготу. Догадливая Нина притащила ему карты на разбор, чтобы хоть как-то развлечь друга. Брагин воспринял эту идею без восторга, но постепенно увлекся, смешно комментируя фамилии пациентов.

- Вот, как ты думаешь, Нино, что может привести к нам человека по фамилии Братуха?

- Понятия не имею, но уверена, что привезли его со скорой депешей, -  хмыкнула Дубровская. - По-другому у нас и быть не может.

- Зришь в корень, подруга! А привезли его в три часа ночи с колото-ножевым ранением: у него брат приехал из другого города, вот они с ним чайку-то и попили...

- Да уж, видно, не только чайку. Ужас какой! Михалыч, ты как всегда страсти какие-нибудь мне понарассказываешь и слиняешь домой спать спокойно, а мне вообще-то в ночную!

- Ну ладно тебе, "ужас"! Я же тебе не рассказываю, как мы из него вынимали ножичек, на котором еще висели ошметки красной рыбки на закусочку к чайку..

-  Так! Все! Вали отсюда! - не выдержала Нина и треснула Брагина по голове. - Вон, иди, "закуска" твоя приехала!

- Ай, больно же! Женщина, что вы бьете ценного сотрудника?! - возмутился тот, однако уже направился к въезжающей в помещение каталке.

Марина с облегчением вышла из операционной. Шея затекла, и пальцы немного сводило. Операция была несложной, но долгой и деликатной. Глаза болели от ламп и невыносимой бессонницы. Нервы из-за подвешенного состояния отражались на всем организме, к вечеру общая слабость усиливалась.

- Нин, Брагина не видела? - поговорив с родственниками, Нарочинская облокотилась на стойку и буквально повисла на ней.

- Видела. Ждал-ждал тебя, Марина Владимировна, и не дождался, -  развела руками Дубровская, но, видя как стремительно поджимаются губы Марины, а на лбу появляется грустная морщинка, поспешила уточнить, - вызвался ассистировать Куликову, там привезли перелом.

Рассеяно кивнув, Марина побрела в кабинет.

- Если будет искать, скажешь, что я у себя...

"У себя," - раздалось в у нее в голове. А долго ли еще этот кабинет будет ее?

Поставив пару подписей на текущих документах, она вновь поймала себя на мысли о том, что, возможно, эти подписи последние в должности главврача.

Тряхнув головой и нащупав в кармане халата сигарету, подцепленную у Костика, Марина решила проветриться.

Выйдя на крыльцо и сразу же увидев его, она замерла на пару секунд. Осенний воздух охватил ее, и, несмотря на то, что она была одета тепло, внутри стало холодно и неприятно. Растеряно прощаясь с кем-то, Марина поспешила к Олегу, который, видимо, ждал ее на улице уже некоторое время, подняв воротник пальто. Видя состояние Нарочинской, Брагин обреченно покачал головой и тяжело выдохнул.

Виноват ли он в произошедшем? Нет, все случилось неожиданно для него, он был непричастен к этому, однако, Олег все равно чувствовал вину. Он знал, как переживала эту ситуацию Марина, как она мучилась, как изводила себя угрызениями совести. Он переживал вместе с ней, но... Он был бы искренне рад, если бы она снова стала штатным хирургом, оставив руководящую должность. Попробовала - и хватит. Ничего хорошего, кроме нервов и бессонных ночей за очередным отчетом, ей это не принесло. Он это знал заранее и никогда не стремился в начальники...

Кроме того, Брагину казалось, что в сложившейся ситуации из-за собственной упертости, он уделяет Марине мало внимания. Ему хотелось бы дать ей больше нежности и тепла, но стрессовое состояние Нарочинской не было благоприятной почвой для этого. Чуть забываясь, она позволяла ему открыто обнимать ее, брать за руку и даже легко целовать в висок. Но потом тут же вспоминала, где они находятся, и буквально сбрасывала с себя его руки. Может, она все-таки чувствовала его эгоистический настрой?..

- Нормально. Долго, муторно...

Нарочито холодный тон, едва слышимое хлюпанье носом. Опять плакала? Снова одна, запершись в кабинете, чтобы никто не видел, чтобы продолжали ее считать железной леди?

- А хочешь, я тебя в ресторан приглашу?

- Ну, а что еще делать? - он понимал, что эта напускная веселость совсем не к месту, но иначе не мог. Если не иронизировать над собой, можно и повеситься.

- Ну, в принципе, да, -  также обреченно и тяжело согласилась она и крепче взяла его под руку.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно для обоих. Во взгляде Марины читался страх: она так долго ждала этого звонка и уже привыкла, что решение оттягивается, и вот...

По ее опустившимся плечам Олег понял, что все произошло так, как он хотел. Марину отстранили от должности, только почему-то радости в эту минуту он не ощутил. Ощутил он еще большую вину - почему? - и необходимость каких-то действий и слов. Но, как это обычно бывает, каких именно - он не знал.

Резко и шумно выдыхая, чеканя шаги, глядя под ноги, Марина подошла к нему и только тогда подняла глаза.

- Ну что, в ресторан? - выдавив из себя последнюю фразу, она почувствовала, как ноги подгибаются. Хотелось сесть прямо здесь, посреди двора, и зарыдать как маленькая девочка.

Но Брагин не дал. Тут же подхватив ее, гладил по спине и быстрым шепотом успокаивал. Аккуратно смахивая слезы, он всматривался в ее глаза, которые стали такими прозрачными, что в них отражалось небо, и ничего кроме безысходности и боли сейчас там не находил. Бережно прижимая к себе, повел к машине, постоянно что-то шепча. И только уже сидя на заднем сидении, в крепких и одновременно нежных объятиях Олега, немного успокоившись, Марина расслышала:

- Девочка моя... Не плачь... Все будет хорошо... Я рядом... Я тебя люблю... Главное, мы вместе... Все будет хорошо...

- Главное, мы вместе. Все будет хорошо, - эхом прошептала Марина и впервые за последние дни спокойно выдохнула и прикрыла глаза, чувствуя, как приятный сон затягивает ее.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/3118219

Трилогия

Содержание

Брагин

Нарочинская

Вместе

Комментарии (0)