Ледибаг прижала руку к боку, тяжело дыша и чувствуя, как кровь сочится сквозь ее пальцы. Она пригнулась, приняв боевую стойку, а ее нога, отставленная назад, дрожала в бедре, как раз в том месте, где её костюм был пропитан кровью. Девушка позади неё лежала на земле и судорожно всхлипывала, одергивая край своей разорванной юбки. Сейчас глубокие раны на её бедрах влажно блестели в такт уродливому блеску от ножа, размахивающегося над ними.

Глаза мужчины были словно сумасшедшие. Адреналин, игравший в его крови, расширял зрачки. Огромный нож в его руке был готов атаковать в любой момент. Ледибаг бросила мимолетный взгляд направо прежде, чем зубы сжались в гневе от натиска разочарования — частично её выдавали её глаза, но была в них и крошечная частичка надежды, которая напоминала, с чего всё началось. Прошло уже четыре года с тех пор, как она видела чёрную глянцевую кожу в последний раз и всё это время ей приходилось выживать без 

Йо-йо Ледибаг ударила противника, и нож вылетел из его руки.

— Ах ты стерва... — он двинулся вперед, оскалившись, а эти пропитанные ядом слова слетели с его губ, исчезнув в прохладном парижском воздухе.

Её уцелевший бок онемел, стало тяжело сфокусировать взгляд из-за большой кровопотери. Она дрожащими пальцами взяла в руки нож. Вид обнаженной стали нагнал чувство отвращения и отчаяния. Она направила его на мужчину. Он замер. Её губы подергивались, но она решительно сделала выпад вперед, разрезав острым лезвием его жилет, и он отпрянул, исчезнув в темноте ночи.

— Ледибаг? — в голосе девушки, которая всё еще лежала в грязи, слышался тихий скрежет, и он заставил героиню обернуться. Взгляд первой был устремлён исключительно на оружие в руках её спасительницы. Ледибаг отбросила нож, и обе они вздрогнули от резкого звука, когда он ударился о землю. Она опустилась на колени, подавляя рвотный рефлекс.

— Иди в больницу, расскажи, что произошло. Пускай они сделают анализы крови. Уходи скорее, пока он не вернулся.

Девушка смотрела на нее с непониманием.

— Но... Тебе же нужна помощь...

— Я в порядке. Иди. СЕЙЧАС ЖЕ!

Неуверенно поднявшись на всё ещё дрожавшие ноги, девушка, прихрамывая, двинулась вперед по аллее. Она обернулась, когда готова была уже повернуть за угол, посмотрев на ту, что была когда-то спасителем Парижа.

— Ледибаг, куда же делись твои пятна?

И она ушла, не дождавшись ответа.

Маринетт без сил опустилась на свою постель, но с большой осторожностью, чтобы не задеть повязки, которыми она замотала свою грудную клетку. Ей действительно нужно было в больницу, но она и сама отлично справилась. Её квами, Тикки, была молчалива. Девушка украдкой взглянула на маленькую красную напарницу и осознала, что в ней что-то изменилось — у нее вообще не было черных пятнышек на тельце.

— ...неужели это продолжалось так долго, Тикки?

В темноте казалось, словно потолок давил на нее. Девушка почувствовала, как квами поглаживает её волосы на подушке, монотонные движения успокаивали её ноющее тело так, как это сделало бы обезболивающее.

— Я уверена, у него были веские причины, чтобы уехать. Ты дважды побеждала Хищную Моль. Париж был спасен. По крайней мере, он не уехал из-за страха, — ответила Тикки, и Маринетт вздохнула, никогда не думая о нем, как о человеке, который сбегает при малейшем испуге. Он был кем угодно, но только не трусом.

Иногда она задавалась вопросом: а смогла бы она спать лучше по ночам, если бы знала, что он просто сбежал? В таком случае у неё было бы объяснение, почему он неожиданно исчез без какого-либо предупреждения. Все эти демонстрации и вручения наград были только утешительными призами для неё. Приходилось стоять на этом пьедестале одной. Выражения лиц людей, когда те смотрели на неё, и трагичные газетные заголовки не рассказывали почти ничего.

Какого дьявола? Всякий раз, когда горожанам удавалось мельком встретиться с ней, большинство из них её не узнавали. Из-за отсутствия пятен.

Последние начали постепенно исчезать, когда Кот решил уехать. По одному каждый месяц. И, в конце концов, ни одного не осталось.

Глава 1. Ты оставил меня

echorise

Julia Evans

Прошло четыре года с тех пор, как он уехал. Сейчас Маринетт доучивалась последний год в дизайнерском колледже.
Хищная Моль был побежден много лет назад, но это не значит, что Парижу перестала грозить опасность. Это не значит, что ей больше не нужен Кот.

Чудесная божья коровка (Леди Баг и Супер-Кот)

Ladybug/Marinette x Chat Noir/Adrien

Маринетт Дюпэн-Чэн

Адриан Агрест

Tu M'as Laisse / Ты оставил меня

ru-tu-mas-laisse-ty-ostavil-menya-echorise-perevodchik-julia-evans

На следующее утро город окутал густой туман, мягко улучшая настроение Маринетт (она была большой любительницей туманов), пока ничего нельзя было сделать, чтобы привести своё тело в надлежащий вид. Ей пришлось встать пораньше, чтобы заменить повязки. Настоящим самопожертвованием было пойти на первое занятие, которое начинается в восемь утра. Она же выпускница, чёрт тебя дери! Но вот она бредет от метро, жмурясь от утреннего света, пока Тикки удобно устроилась в кармане её плаща.

Маринетт набрала в легкие морозного воздуха, в тайне надеясь, что скоро пойдет снег. Она остановилась, когда, наконец, осознала, где находится. Дорога к колледжу завела девушку к старому поместью Агрестов, и она ничего не могла поделать, кроме как недолго постоять возле него. За четыре года фундамент здания конкретно разрушился — остались только груды булыжников. Семья Агрестов отказалась сносить его и оставила здесь гнить и разваливаться. Почти всё поместье поросло густой травой и плющом, а ведь некогда здесь были безукоризненные сады.

Её подсознание подкинуло ей воспоминание о событии тех минувших лет: это и стало причиной её волнения. Мальчишка, которого в своё время она любила, Адриан Агрест, в тот день не пришел в школу. С тех пор она его больше не видела.

Она резко развернулась и продолжила свой путь в колледж, Тикки успокаивающе потирала в кармане её большой палец.

Девушка смогла продержаться в производственном классе, но уже к началу занятий по управлению товародвижением её повязки начали сдавливать грудную клетку, а учащенное поверхностное дыхание, казалось, сжимало их ещё сильнее: она могла чувствовать, как под ними пульсирует и струится кровь.

Поймав недовольный взгляд профессора, Маринетт встала и вышла из класса, забежала в туалетную комнату, ухватившись за раковину и столкнувшись лицом к лицу со своим бледным отражением в зеркале. Окровавленные бумажные полотенца окружали её со всех сторон. У неё дрожали руки, но она кое-как собралась с силами, дошла до метро, села на поезд и добралась до своей квартирки. По меньшей мере, её кровать была теплой и уютной, особенно после того, как она наглоталась обезболивающего и закуталась в одеяло. Тикки же удобно устроилась и свернулась калачиком у неё на животе. Зазвонил телефон, и девушка недовольно вздохнула.

— Привет, подруга, вот решила узнать, как идет работа над этим дурацким платьем... — Маринетт улыбнулась от взволнованного голоса Альи, оглядываясь на манекен, на который было надето то самое платье, о котором шла речь.

— Алья, оно готово. Я написала тебе об этом еще вчера. Ты звонишь мне в надежде, что я его каким-то образом уничтожила, но ведь тогда тебе придется отменить свою сва...

— АХ ДА, СПАСИБО ОГРОМНОЕ, МАРИ, НЕ ЗАБУДЬ ЗАХВАТИТЬ ЕГО С СОБОЙ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ. УВИДИМСЯ. ПОКА.

Вызов завершился, и Маринетт устало потерла свои виски. Она не имела ни малейшего представления, почему её лучшая подруга так переживает из-за своей собственной свадьбы. Ведь она встречалась с Нино со второго класса старшей школы, и они идеально подходили друг другу, а все, к чему стремилась Маринетт, — это быть с Адр...

О нет. А ведь она вовсе сегодня никуда не собиралась.

Однако звонок Альи напомнил ей, что беззаботный день, который она собиралась провести в постели, приказал долго жить. Алья планировала провести свою свадьбу в родительском доме в пригороде, а так как Маринетт досталась роль подружки невесты, то ей нужно было быть там за день до церемонии, чтобы помочь с приготовлениями. Это значит, что её ждало долгое путешествие на поезде.

Мари всё-таки немного поспала, после чего стала чувствовать себя немного лучше (она полагалась только на таблетки). Сумки были собраны, а платье бережно уложено в коробку, которую она специально подготовила, чтобы уберечь себя и свою жизнь от нелепых случайностей. Ведь это был её лучший дизайн на сегодняшний день, и она не могла дождаться, чтобы показать его Алье.

Квартира заперта на ключ, и в тот момент в кармане завибрировал телефон. Родители оповестили её, что они уже в пути и что хотят поскорее с ней встретиться завтра на свадьбе. Когда Маринетт окончила школу, они уехали из Парижа и теперь живут в Нормандии, поэтому она виделась с ними только по особым случаям. Мари могла бы переехать туда вместе с ними, если бы не решила поступить в дизайнерский колледж, и (если она когда-нибудь и признавалась себе в этом) она просто не могла заставить себя покинуть Париж. Нет, ни за что, ведь сколько воспоминаний хранят эти крыши.

Маринетт, как истинная парижанка, никогда не признавала свежий деревенский воздух, пропитанный чем-то другим, сильно отличающимся от городского смога. А все потому, что она, как и большинство парижан, редко покидала пределы города, поэтому так легко забыла, что такое свежий воздух.

Сегодня было прохладно. От свежести холмистых полей у девушки начали слезиться глаза, а морозный ветерок вынудил её натянуть шарф повыше на лицо. Тикки дрожала от холода, и Маринетт надела на неё перчатку, прежде чем сама засунула руки в карманы, давая своей квами возможность обнять ее пальцы.

Возле автобусной остановки притормозила чёрная машина, и Алья вылезла с пассажирского сиденья, широко раскинув руки и преобразив губы в довольную улыбку.

— МАРИ! Ну вот почему у меня никогда не получается увидеться с тобой?!

Маринетт, зашатавшаяся под натиском своей подруги и пытавшаяся выплюнуть изо рта её волосы, чтобы что-то ответить, тут же оказалась в крепких объятиях.

— Это не МОЯ вина. Это ты решила получить свою журналистскую степень где угодно, НО ТОЛЬКО НЕ В ПАРИЖЕ.

Она закашлялась, Алья засмеялась, стараясь соединить руки за спиной Маринетт. Нахмурившись, она заметила, насколько бледной, и даже слегка зеленоватой, выглядела её подруга.

— О нет, только не говори мне, что моя свидетельница заболела.

Она сцепила пальцы, зажав Маринетт в кольцо своих рук, пытаясь измерить её температуру своим собственным лбом.

— Ну хватит. Со мной всё хорошо, серьезно. Просто немного устала, я не спала всю ночь, добавляя последние штрихи.

Она указала на коробку, которая чудом оказалась у неё в руках. Подруга начала задыхаться, у неё задёргался глаз, и в это же время из машины вышел её жених, с легкой улыбкой и непринужденным поведением, выглядевший так же круто, как и всегда.

— Так-так-так, вот уж нет. Ты не должен его видеть, пока оно не окажется на моем шикарном теле и пока я не пойду в нём к алтарю, компрендэ*?

Нино заулыбался и вернулся к машине, чтобы помочь Маринетт погрузить вещи.

Во время поездки они говорили о многом: о планах, которых пришлось выполнять в последнюю минуту; о приглашениях с RSVP**, на которые не пришли ответы; было еще что-то о вымокшем дрожжевом тесте, которое, очевидно, означало конец света или что-то вроде этого. Маринетт сидела сзади и слушала подругу, случайно взглянув на Нино, и он, улыбаясь, повернул голову к своей невесте, состроив милую мордашку с выражением абсолютного обожания. Сердце Маринетт болезненно сжалось, а уголки её губ немного поникли.

Они добрались достаточно быстро до провинциального дома, который больше походил на двухсотлетний замок, оснащенный автоматическими воротами и, как минимум, десятью акрами ухоженной лужайки и леса. Маринетт готова была в любой момент увидеть павлинов.

— Отлично, идем, я покажу тебе твою комнату, она прямо рядом с моей. Она просто сказочная и обязательно тебе понравится. Окна выходят прямо в сад. И еще кое-что, о чем я тебе не скажу, потому что ты меня за это возненавидишь и... ой смотри, там коровка на лугу щиплет траву и...

Маринетт остановилась на одной из лестничных площадок, её повязки натягивались и расслаблялись, натягивались и расслаблялись: она фокусировалась на своём дыхании, поднимаясь по лестнице и стараясь ни во что не врезаться.

Адриан Агрест стоял на самом верху лестницы.

Такие знакомые большие зеленые глаза. Он опустил одну ногу на верхнюю ступеньку и смотрел на них, как ночной зверек, попавший в свет фар. 

Адриан Агрест стоял на самом верху лестницы

Маринетт развернулась и пошла обратно к входной двери.

Глава 2. Повязки

— МАРИ! МАРИНЕТТ! ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИСЬ! ПРОСТИ МЕНЯ... КУДА ТЫ ИДЕШЬ?

Маринетт игнорировала Алью, отчаянно пытаясь найти уединенное место, чтобы перевести дыхание.

Адриан. Адриан. Адриан. Адриан.

 Даже её сердцебиение выдавало её.

А всё потому, что он стоял там. При одном взгляде на него в сознании сразу же всплывали воспоминания и надежды, связанные только с ним.

— Мари! Серьезно, — глубокий вздох, — остановись хотя бы на секунду...

Алья с трудом догнала подругу и схватила её за запястье, разворачивая ту лицом к себе и опуская руки на её плечи, не давая ей возможность снова удрать. В глазах Маринетт застыл один только вопрос, который она затем произнесла вслух.

— Как ты могла утаить это от меня? — прошептала она, опуская веки и чувствуя, как все эмоции и жизненные силы покидают её тело. Алья дернулась, как будто её неожиданно ударили, а её нижняя губа начала трястись. Она была не в силах смотреть прямо в глаза своей подруге, ощущая себя фактически предательницей.

— Мари, он всё ещё лучший друг Нино, а Нино хотел, чтобы он был здесь, и я не смогла возразить. Я знаю, что мы договорились никогда больше не вспоминать о нем, и я уважаю твой выбор, но это важный день как для меня, так и для Нино. Видишь ли, я не могла не пригласить и тебя тоже на мою свадьбу. Ты нужна мне здесь, — и она робко обвила плечи Маринетт, стараясь таким образом утихомирить ее дрожь. — Пожалуйста, я не смогу пройти через всё это без тебя.

Потребовалось еще немного времени, чтобы окончательно уговорить Маринетт вернуться в дом. Она молчаливо следовала за Альей, пока та вела подругу, находившуюся в своего рода трансе, в её комнату. Адриан больше не попадался в поле зрения, за что Алья была ему безмерно благодарна. У них будет еще достаточно времени, чтобы потом всё уладить. Для начала, неплохо было бы прийти через час на ужин.

— Просто... дай мне знать, если тебе что-то понадобится, ладно? Распакуй вещи, поспи или что-нибудь ещё, а затем спускайся к ужину, хорошо?

Маринетт осталась наедине со своей нерешительностью. Она присела на край огромной кровати, просверливая взглядом стену. Тикки выбралась из кармана и приземлилась на её плечо щека к щеке. Они всегда вместе могли разделить любую печаль.

— Может... оно и к лучшему? — сбивчиво предположила Тикки, и Маринетт поежилась от близости её голоса и содержания сказанных ею слов.

— Тикки, — произнесла она на выдохе, и квами понимающе кивнула. Она знала обо всех её переживаниях лучше, чем кто-либо ещё, потому что была осведомлена о разрушенных надеждах своей напарницы.

Маринетт встретилась взглядом со своим отражением в зеркале на туалетном столике и замерла. На неё смотрела жалкая девушка. Бледная, слабая, с покрасневшими глазами и дрожащим подбородком. Девушка, смотревшая из зеркала, совсем не была похожа на Маринетт Дюпэн-Чэн и, уж тем более, не на Ледибаг.

Как прежняя Маринетт стала похожа на эту? В её голове резко пронеслась какая-то мысль, которая заставила девушку подняться на ноги, отчего Тикки слетела с плеча с удивленным писком.

— Ну и что с того? — прошипела она сквозь зубы, сжимая кулаки и прищуриваясь. И почему она так сходила с ума по этому мальчишке? Только то, что они почти встречались, когда он исчез, еще ничего не значит. 

действительно встречались

. Больше не было причин, чтобы страдать из-за его отчуждения. Ради всего святого, ей было уже двадцать два! Она сама платила за свою учёбу и аренду (иногда), ей не нужен был парень, возвращения которого она ждала целых четыре года. Пришло время что-то изменить в своей жизни, вот только интерес, каким же он там стал теперь, не переставал подогревать её сердце.

Она протопала до ванной комнаты, которая находилась в холле, и освежила личико прохладной водой перед тем, как спуститься вниз. Мари довольно улыбнулась, поскольку голоса стали заметно утихать, когда она появилась в дверях.

Пять пар глаз встретили ее, как только она вошла в столовую, ухмыльнувшись про себя на их очевидное волнение. Хотя нет, только четверо из них были обеспокоены.

Она встретила взгляд зеленых глаз и не отрываясь смотрела в них, отказываясь отступить, подчиниться, забыть. Внезапно она ощутила холод, пробежавший по её спине, так как глаза, в которые она смотрела оказались совершенно безразличны.

— Ну что?.. — попыталась начать разговор Алья, когда ножи и вилки перестали стучать по тарелкам, и Нино одобрительно ей улыбнулся. Казалось, что напряжение между парой их лучших друзей, которые отказывались смотреть друг на друга, можно было потрогать руками. Маринетт уловила краем глаза, как Алья надула губы, и села прямее, уже в который раз напоминая себе, что она здесь только ради подруги, которая выходит завтра замуж, а все ее остаточные чувства к парню, который сидел напротив, следует отбросить на задний план.

Мари повернулась к Натаниэлю, другу из старшей школы, а теперь ещё и учившемуся в том же колледже, что и она; только специальностью его был графический дизайн.

— Ты уже начал работать над финальными проектами? У нас еще три недели, но я подумала, что ты начнёшь заранее, не как я в прошлом году — помнишь случай с круассанами?

Натаниэль невольно засмеялся, восторженно кивая и стараясь сделать глоток вина в одно и то же время. Алья радостно заулыбалась и завела разговор со своей однокурсницей Мелоди, и неловкое молчание испарилась. Разумеется, до того момента, пока Натаниэль не стал задавать вопросы Адриану.

— Ну что... Адриан, — начал он, обделенный скупым вниманием Маринетт. — Я слышал, ты учился в Америке, и как там?

Он был в Америке все это время?

 Маринетт неосознанно сжала в руке серебряную вилку.

Адриан улыбнулся, и она заметила, что в его лице, кроме изгиба уголков губ, больше ничего не изменилось.

— Да, это действительно так, я только что выпустился и вернулся, чтобы привести в порядок кое-какие семейные дела. К счастью, это не займет много времени. Должен признать, я немного скучал по Франции.

Его шаблонная речь значительно отличалась от той настоящей, что помнила Маринетт. Его спокойный и добрый голос заменил холодный и интеллигентный тон. Она не хотела признаваться себе в этом, но его голос был похож на голос его отца. Была даже схожесть в одежде с той, что носил Габриэль Агрест. Как дизайнер, она отметила идеально выполненный пошив и подчеркнула утонченный стиль. Однако, как человек, она возмущалась его вычурности.

— А что скажешь ты, Алья? — продолжил Натаниэль, полностью раскрепостившись, не то что в колледже, и сейчас страстно желая поговорить, задавая вопрос за вопросом. — Как твой Ледиблог? Ты все еще ведешь его?

Алья помрачнела, застав Натаниэля пожалеть о своём порыве.

— Четыре года... — заговорила она, и Нино закатил глаза, приготовившись к долгому рассказу, ведь он прекрасно знал, чем чревато ее об этом спрашивать. — Четыре года своей жизни я отдала этим двоим, и как они меня отблагодарили? Они разбежались. Исчезли. Всё. Конец. Ни тебе прощального тура, ни раздачи автографов, ни подписания контракта на создание сериала об их приключениях и борьбе с преступностью. Кот вообще перестал появляться. Ледибаг хоть и показывалась иногда, но ее костюм и боевое искусство стали... эм... немного другими. Кот просто испарился, бросил ее, 

и да я слишком эмоциональна в этом плане

. ОЙ ДА ЗАВАЛИСЬ ТЫ УЖЕ!

Последние слова были предназначены ее жениху, который тихо хихикал и успел отхватить пощечину, хотя ее ладонь еле коснулась его лица. Комнату охватило общее негодование, ведь этот дуэт был когда-то неотъемлемой частью их детства и юношества.

Маринетт опустила глаза в свою тарелку с почти нетронутым ужином, а когда подняла взгляд, то осознала, что Адриан вышел из-за стола, предварительно извинившись, и исчез в неизвестном направлении.

Глава 3. Отражение

В доме творился невероятный хаос.

Гости прибыли ещё три часа назад, подружки невесты суетились и часто отправлялись в дамскую комнату, чтобы поправить макияж. Маринетт оказалась в самом эпицентре всей этой суматохи, даже у невесты случился приступ паники.

— Алья, серьезно, успокойся! Всё же хорошо, всё почти готово, до пяти часов еще полно времени, — уверяла Маринетт свою лучшую подругу, похлопывая ее по спине. Алья обмахивала себя рукой, стараясь не вспотеть и не испортить свой внешний вид.

Маринетт вздохнула и добавила:

— Слушай, давай наденем на тебя платье, выпьем по Мимозе* и немного отвлечемся от всего этого хоть ненадолго, идет?

Алья молча кивнула в знак согласия, и Маринетт пошла снимать с вешалки свадебный наряд, продемонстрировав его затем подруге, которая, даже в таком перевозбужденном состоянии, широко заулыбалась.

— О Мари... оно просто чудесное, — прошептала она, пробегая пальцами по шелковому поясу и кружевам кремового цвета, которые будут идеально гармонировать с её смуглой кожей. Отсутствие плечиков только добавляло некоего шарма и подчеркивало ее формы, словно крича всем своим видом 

. В этот момент она поняла, что не ошиблась, когда выбрала именно лучшую подругу для такого важного дела — кто, как не она, знает ее предпочтения в одежде?

Все казалось сном и проходило словно в тумане.

Церемония состоялась в саду, и гостям пришлось променять домашнее тепло на зимний колорит и ошеломляющую погоду. А ошеломляющей она была потому, что спустя десять минут после конца церемонии светлое голубое небо затянулось тучами и в воздухе плавно закружились снежинки, предоставляя непредвиденную, но почти благоприятную возможность сделать романтичное фото молодоженов.

Маринетт смотрела на это с изумлением и соглашалась присутствовать на общих снимках, когда ее об этом просили, все время стараясь игнорировать высокого блондина, которого, по странному стечению обстоятельств, всегда ставили рядом с ней для фотографии. Она отказывалась думать о тех минутах, когда они контактировали друг с другом и когда он сопровождал её, по примеру других подружек невесты и шаферов, к подвенечной арке, и уж тем более о том, чтобы оказаться с ним на месте жениха и невесты. Или о том, как до смешного хорошо он выглядел в сером цилиндре и фраке, а его скулы, они... 

лучше заткнись Маринетт, сейчас не самое подходящее время для этого

— С тобой все хорошо? Ты вся дрожишь, — Маринетт обернулась к Натаниэлю, протягивающему ей свой пиджак, и про себя отметила, как не сочетался серый цилиндр с его рыжими волосами.

— Нет, не надо, я в порядке. Но, все равно, спасибо, — отмахнулась она от него. Натаниэль вскинул заостренную бровь и пробежался глазами по ее короткому голубому платью без плечиков, замечая мурашки, покрывавшие каждый дюйм ее чувствительной кожи.

Черт возьми, Алья, о чем ты думала, когда выбирала такие "длинные" платья?..

— Я серьёзно, надень его. Мы, в любом случае, скоро пойдем внутрь, а пока ты хоть немного согреешься, — кивнул Натаниэль на свой пиджак. Он застенчиво улыбнулся, когда девушка наконец-таки приняла его предложение.

Натаниэль отвлекся на разговор с другим шафером, а Маринетт тем временем заметила подходящих к ней родителей с заговорщическими улыбками на лицах.

— Мам, пап, как давно мы не виделись, — она подлетела к ним и крепко обняла.

— Да, очень давно, милая. Какая замечательная свадьба, надеемся когда-нибудь побывать и на твоей... — ненавязчиво намекнула мама, и Маринетт заметила в ее взгляде радостные искорки.

— Мам, мне двадцать два. Я еще о-о-о-о-очень не готова к этому! — сдавленно проговорила та, игнорируя смешки со стороны отца.

— Я только хочу сказать, что Натаниэль — весьма приятный молодой человек, ты так не думаешь? — мама прикрыла свою улыбку ладонью.

Маринетт с опаской оглянулась и поняла, что 

 сейчас находился достаточно близко, чтобы слышать их разговор. Он смотрел прямо на нее.

Если Мари когда-нибудь и хотела провалиться сквозь землю от возможной неловкой ситуации, то сейчас был тот самый момент.

Она была спасена внезапным появлением подруги, выглядевшей безумно счастливой рядом со своим новоиспеченным мужем. Алья приглашала всех за праздничный стол.

Украшенный по случаю свадебный тент был установлен прямо на лужайке. Внутри располагались обогреватели, чтобы сохранять тепло в помещении. Гости расселись, каждый на свое место. Сказочные огоньки отбрасывали на белоснежную скатерть и изящные цветочные композиции уютный теплый свет, придавая ощущение зимней страны чудес, о которой мечтала Алья на протяжении долгих месяцев.

За каждым столиком сидело по шесть человек, но Спасибо-Господи-Что-Рядом-С-Ней-Сидела-Алья. Маринетт была спасена от близкого соседства Адриана, хотя его от нее отделяли лишь два человека. Натаниэль на этот раз оказался напротив нее, и Маринетт подумала, что это все неспроста. Ведь ее подруга была очень коварной, помимо всего прочего.

— Оу.. Натаниэль, теперь ты можешь забрать его обратно. Я согрелась, спасибо.

Девушка протянула ему пиджак через стол и заметила краем глаза, что Адриан наблюдает за ней.

— Итак, Адриан, — начала Мелоди, сидящая напротив блондина, — Натаниэль упомянул вчера вечером, что ты пробыл в Америке последние четыре года. Почему ты решил отправиться туда?

Теперь все внимание было приковано к парню, попивающему шампанское. Он приподнял брови, когда поймал на себе взгляд сразу пяти пар глаз, опустил фужер на стол и сел ровнее. От этого его движения рукава рубашки подскочили, обнажая его изящные запястья. Не то чтобы Маринетт это заметила, но всё же.

— Что ж, — протянул он, — мой отец умер, когда я заканчивал школу. Тогда я не видел причин остаться. Я окончил школу, получил диплом** и после этого окончательно уехал. Дела моего отца нужно было продолжать, а я его единственный наследник, поэтому я подумал, что получить образование в Америке было бы очень кстати. Это не одно и то же с филиалами ВУЗов здесь. Еще я хотел познакомиться с культурой другой страны. Кроме того, один семестр мне удалось проучиться в Китае.

Он закончил рассказ под понимающие кивки друзей и молчание Маринетт.

— Почему именно Китай? — продолжила Мелоди, когда подали первое блюдо.

Адриан пожал плечами, один из уголков его губ приподнялся вверх.

— Я говорю на китайском, и у меня большой интерес к его культуре, а почему нет? — ответил он.

Маринетт готова была поспорить на все свои деньги, вырученные в этом году, что, пока он говорил, ненароком бросал мимолетные взгляды в ее сторону.

— Тебе не жарко? А то я могу выключить обогреватель, если хочешь, — забеспокоился Натаниэль, но Маринетт его уверила, что с ней все хорошо, а румянец на ее щеках не от температуры в комнате, а от злости на саму себя за его откровение.

Перед десертом микрофон неожиданно попал к ней в руки, и она, испуганная, посмотрела на Алью, которая жестами показывала, что нужно встать. Ну конечно, торжественная речь свидетелей. 

— Эм... Можно минуточку вашего внимания? — нерешительно начала она. Публичные выступления никогда не были ее сильной стороной. Вот и сейчас никто даже не обратил на нее никакого внимания.

Мелодичный звон пронесся поверх разговоров, и все обернулись к Адриану, который постукивал ножом по своему фужеру. Он кивнул Маринетт, чтобы та продолжала. Девушка быстро отвела взгляд, в котором читалась огромная благодарность.

— Здравствуйте, — произнесла она с дрожью в голосе, но это длилось лишь одно мгновение. — Я бы хотела поблагодарить вас всех за то, что собрались сегодня здесь, чтобы отметить этот великий день Альи и Нино. Для тех, кто не знает, — я Маринетт, подруга Альи, а сегодня еще и ее свидетельница. Для меня это большая честь. Когда мы были детьми, то часто представляли, каким будет день нашей свадьбы. И да, я неслучайно сказала 

. Мы твердо верили, что у нас будет совмещенная свадьба, разумеется, не друг с другом. Но, полагаю, я осталась не у дел. Не переживай, я не в обиде на тебя.

Гости тихо засмеялись, а Алья подмигнула подруге со своего места.

— Алья, я просто... в восторге от того, что тебе удалось найти такого доброго и замечательного человека, как Нино, если бы он только не был таким ревнивым. И да, прости меня, Нино, но мне кажется, что тебе отныне приходится выслушивать тирады о Ледибаг.

Нино покачал головой в притворном отчаянии, отчего Алья только закатила глаза.

Маринетт продолжала, стараясь сдерживать слезы, которые уже вот-вот грозились испортить ей макияж.

— Я хочу пожелать вам невероятного счастья, какое только можно себе вообразить. А сейчас давайте поднимем бокалы за молодоженов — за Нино и Алью!

Все хором повторили последние слова Маринетт и отсалютовали своими фужерами. Маринетт промокнула уголки глаз салфеткой и выпустила из рук микрофон. Она подняла взгляд и встретилась с улыбкой Адриана, которая теперь не выглядела искусственной как раньше, а была настоящей и немного грустной, отчего его взгляд смягчился и заставил ее сердце сжаться.

Она была потрясена своей реакцией, а он повернулся к гостям, голоса которых сразу же начали затихать. Ему не стоило особого труда привлечь внимание публики.

— Я Адриан. Шафер. Я проделал долгий путь из Америки, чтобы сегодня оказаться здесь. Нино — хороший друг, который оказался рядом, когда я пришел первый день в школу после долгих лет домашнего обучения, и до сих пор остается со мной. Кто сказал, что дружбы на расстоянии не существует? — Нино с наигранной надменностью прилизал ладонью волосы.

Адриан заметно помрачнел.

— Нино был рядом, когда моего отца не стало. И он поддержал мое решение покинуть Францию, когда мне больше не к кому было обратиться.

Маринетт стиснула зубы.

— Алья перешла в старшую школу вместе с нами, и мне стало ясно по его нелепому виду, когда он смотрел на нее, что судьба за них все решила, серьезно — тебе следует быть более сдержанным в этом плане, — последние слова принадлежали Нино, который закатил глаза, и Адриан только ухмыльнулся на это. — Я не могу представить пару более достойную, чем вы, у вас замечательные друзья, родные. И я хотел бы пожелать вам всего самого наилучшего. За Нино и Алью!

Тосты закончились, торт был разрезан и съеден, и Маринетт была готова идти ложиться спать. Но, разумеется, это была французская свадьба, что обещало огромное количество выпивки и танцев: так просто её не отпустили бы.

Как подружка невесты, она должна была танцевать с шафером. Маринетт отгоняла от себя эту мысль весь день, пока они не оказались в одной линии, разделённые по парам: молодожены исполняли свой первый танец. Ее рука, положенная на предплечье Адриана, мгновенно вырвала ее из суровой реальности. Кажется, она даже забыла, как дышать.

Мимо них проходил официант, и Маринетт забрала у него с подноса стакан, незамедлительно выпив его содержимое. Это оказался виски. После этого девушка заставила себя вернуться на танцпол к изумленному Адриану.

— А я и не знал, что это поможет улучшить твои танцевальные навыки, — начал он разговор, и она заметила легкий румянец от алкоголя на его щеках, который объяснял, почему он первым заговорил с ней. Девушка одарила его суровым взглядом, пока одной рукой обхватывала его плечо, а другую поместила в его ладонь, игнорируя тепло его тела и... 

почему прикосновения его рук мне так знакомы?

 Она нетерпеливо дожидалась их очереди и смотрела куда угодно, но только не на него, ощущая его жаркую ладонь на своей талии.

Адриан сделал шаг, увлекая девушку в танец. Они пересекли комнату и описали круг около Натаниэля и Мелоди. Адриан запнулся и тут же попытался подстроиться под партнершу, его рука скользнула вверх по ее талии, отчего Маринетт резко дернулась, ее глаза наполнились слезами. От жуткой боли она зашипела. Он сдвинул брови и остановился прямо на месте, недалёко от края танцпола.

— Не возражаете, если я вмешаюсь? — неожиданно появился Натаниэль, и Мари с благодарностью посмотрела на него, больше не возвращаясь взглядом к Адриану. Она приняла его руку и вместе с ним ушла, так больше и не увидев блондина этим вечером.

Наконец, пришло время отходить ко сну, и Маринетт была одной из первых. После танцев и некоторого количества выпитого алкоголя вместе с Натаниэлем, она была морально готова к грядущему на утро похмелью, 

если бы она еще могла снять это грёбаное платье!

По всей вероятности, в замок попала ткань, но, несмотря на все попытки Тикки его застегнуть, он не поддавался. От безысходности девушка наклонилась над кроватью, уткнувшись лицом в матрас, все еще пытаясь нащупать замок. Внезапно в дверь ее комнаты постучали. Тикки тут же спряталась под подушку, и Маринетт в своем не очень трезвом состоянии вспомнила, что Мелоди обещала принести Адвил*** на утро.

— Мелоди? Слава Богу. Дверь открыта. Пожалуйста, помоги мне с этим идиотским платьем, — проворчала она. Маринетт услышала, как открылась и закрылась со щелчком дверь, а затем почувствовала пару теплых ладоней на своих лопатках. Замок без усилий съехал вниз: девушка с облегчением вздохнула и повернула голову в сторону своего спасителя.

— Ну наконец-то... — она замерла. Это была 

Перед ней стоял сам Адриан в выпущенной поверх брюк рубашке с закатанными рукавами. Его идеальной укладке пришёл конец — волосы взлохмачены. Ни пиджака, ни цилиндра на нем не было.

— Где ты получила эту травму? — указал он на повязки, выглядывающие из расстегнутой части платья.

Маринетт смотрела на него с кровати, осознавая, что все еще находится в компрометирующей позе, но абсолютная наглость его вопроса сделала ее больше злой, чем смущенной.

— Я думаю, что это не твоего ума дело, — отрезала она, но его лицо осталось невозмутимым.

— Как раз-таки моего, ведь ты мой... — он не договорил, отказываясь или будучи не в силах продолжать.

Она невесело заулыбалась.

— Твой кто? Твой друг? Твой 

Он ничего не ответил, несмотря на подтекст в ее вопросе, а его чувственная бесчувственность разжигала в ней еще большую злость. Она выпрямилась и встала в полный рост, смотря ему прямо в глаза и позволяя платью безвольно упасть на пол, обнажая как ее нижнее белье, так и ее шрамы вместе с кинжалом, который она теперь всегда держала при себе в ножнах, привязанных к ее бедру. И сейчас на его лице появилось волнение.

— Этот, — указала она на толстый шрам на верхней части её бедра, — я получила во время своей первой одиночной миссии после того, как ты уехал. Тот мужчина использовал мясницкий тесак, чтобы покалечить девушек, которые отвергли его. Мне было семнадцать.

Она сделала шаг, поворачиваясь к нему спиной и указывая на участок изуродованной кожи у основания позвоночника.

— Этот от той женщины, которая использовала огнемет, чтобы заживо сжигать людей за убийство своего малыша, который просто оказался выкидышем.

Маринетт начала разматывать свои повязки, а его глаза следили за каждым ее движением, взгляд то и дело падал на новый шрам или рану на белоснежной коже, что вгоняло нож глубже в его сердце. Она показала ему швы, которые наложила себе сама, и Адриан почувствовал, что в его лёгких не хватает воздуха, а сожаление все сильнее сжимает ему горло, когда смотрел на все эти неровные кожные складки.

Она позволила повязкам также упасть на пол и вынула из ножен свой кинжал, держа его так, что тусклый свет от прикроватной лампы начал играть бледными огоньками на его стальной поверхности.

 я храню, как напоминание, что монстры — это больше не монстры. Это люди в их привычном облике. Никакой магии. Никакого контроля над разумом. Никакого предмета, из которого нужно освободить Акуму. Они не останавливались, даже когда бабочка была исцелена. Зло в них самих, в их головах. Не было другого способа защищать невинных, кроме как самой опускаться до их уровня. Разумеется, йо-йо делало достаточно, но рядом не было Кота Нуара, который мог бы прикрыть мою спину, когда я в этом так нуждалась.

Маринетт была не глупа. Возможно, она была слепа первые несколько лет, но Адриан и Кот Нуар исчезали в одно и то же время, что только увеличивало ее подозрения. По его лицу можно было понять, что он пришел к тому же выводу по поводу ее личности.

Они стояли очень близко друг к другу, глаза в глаза. Его некогда аккуратно причесанные волосы отбрасывали тень на обеспокоенное лицо.

Он не мог быть рядом с тобой, потому что его больше не существует

, — прошептал он, оставляя девушку одну в большой комнате с тихо падающими с ее ресниц слезами и с кинжалом, зажатым в ее ладони.

Глава 4. Откровения

Как предсказуемо. У Маринетт на утро просто раскалывалась голова.

Тикки была уже рядом с таблетками в маленьких ручках. Маринетт выпила их, поблагодарив свою квами и проклиная яркий солнечный свет, проникавший в комнату. Она попыталась заставить себя открыть глаза. Было довольно прохладно, оно и понятно, ведь за окном лежало не меньше 

— Тикки, — пробубнила она, еще больше укутываясь в одеяла и удивляясь, почему на ней нижнее белье, а не пижама. Внезапно события прошлого вечера вернулись к ней, и снова захотелось провалиться сквозь землю.

Но среди небольшой горстки плюсов было то, что им не пришлось раскрывать свои личности друг другу напрямую. Хотя с другой стороны, Кота Нуара больше нет, Адриан по-прежнему оставался холоден, а Маринетт так бесстыдно стояла перед ним в одном нижнем белье и... ой-ой-ой-ой-ой!..

Ей нужно срочно что-нибудь выпить.

После легкого душа она на цыпочках спустилась вниз по лестнице, совсем не ожидая, что кто-нибудь тоже поднимется в такую рань (было только девять утра). Но, разумеется, Адриан уже сидел за кухонным столом. Кто тот человек, что сказал, будто божьи коровки приносят удачу?

Он оторвался от своего телефона и поднял взгляд, только тогда Маринетт увидела темные круги у него под глазами.

Не произнеся ни слова, она рискнула переступить порог и сделать себе кофе, а пока наливала в кружку кипяток, заметила, что за окном шел сильный снегопад. Однако, даже отвлеченность ее мыслей не помогла избавиться от повисшей в воздухе напряженности.

Tu M'as Laisse / Ты оставил меня

Содержание

Глава 1. Ты оставил меня

Глава 2. Повязки

Глава 3. Отражение

Глава 4. Откровения

Глава 5. Виски на завтрак

Глава 6. Бинты

Глава 7. Лихорадка

Глава 8. Руины

Глава 9. Тени

Глава 10. Забытое прошлое

Глава 11. Синий

Глава 12. Дом с черной дверью

Глава 13. Желания

Глава 14. Предательство

Глава 15. Лезвия

Глава 16. Пепел

Глава 17. Свет

Комментарии (0)