— Это будет нелёгкий месяц…

Сакура в последний раз окидывает взглядом тесно прижатые друг к другу купюры в кошельке и поднимает голову к небу: грязно-серое, с проплешинами облаков и темнеющим горизонтом за лесом.

Вдалеке гулко и упреждающе стонет гром.

Свадьба Чоджи и Каруи как некстати проходит под открытым небом. И погода определённо не собирается им улыбаться.

Сакура вздыхает, закрывает глаза и привычно защёлкивает замочек на кошельке, проезжаясь медным шариком крепления по незастывшему лаку на большом пальце.

Слишком толстый слой. Она явно торопится, наугад хватая пыльно-розовый флакончик с полки, надеясь, что все неровности обкусанных ногтей легко замаскирует неброский цвет.

Но нет, увы. Весь её вид говорит о наспех сделанном выборе: слишком коктейльное пастельно-розовое платье на тонких бретельках, слишком непривычный высокий каблук, слишком разные тонкие стрелки на глазах.

Харуно вспоминает о свадьбе так же резко, как и Чоджи огорошивает ближайший круг знакомых. А за ним и Шикамару. А затем — Ино.

Команда десять решает застолбить своими праздниками весь июль, и тут уже не втиснуться с днями рождениями, годовщинами и прочим — денег поздравлять не хватит.

И если на свадьбах Шикамару и Чоджи нет определённого дресс-кода, то лучшая подруга удружила тематическим празднеством и точно подобранным оттенком платьев подружек невесты. Конечно, после громких ругательств Сакуры Яманака с кислым лицом соглашается сама подобрать и оплатить ей платье, раз у неё так всё спланировано, но настроения это всё равно не поднимает.

Сакура закусывает губу, кидая кошелёк обратно в клатч, и с особым старанием старается поправить другим ногтём поднявшуюся волну лака.

Чуть-чуть придавить, потянуть подушечкой пальца вперёд…

— Прекрасно выглядишь.

Харуно нервно дёргается от оклика, полностью счищая не застывший лак с пластины. Несколько секунд сверлит взглядом прилипший к пальцу комок и хмуро оборачивается.

— Спасибо, Какаши-сенсей.

Хатаке удивлённо вскидывает брови.

Всё в том же костюме, что и на свадьбе Наруто, с той же маской и с тем же платком паше, не изменившим себе даже в оттенке красного.

Сакура зло сверлит взглядом клочок ткани из нагрудного кармана — вот Хокаге даже не надо переживать, и зарплата выше, и костюм не обязательно менять, главное приди и поздравь.

Какаши отслеживает угрюмый взгляд ученицы и тоже с недоумением опускает глаза на платок.

— А я, как понимаю, выгляжу не очень…

— Нет, хорошо выглядите, — буркает она, отворачиваясь, и наконец брезгливо отщёлкивает с пальца налипший комок лака. — Просто подумала, насколько разные дресс-коды для мужчин и женщин на праздниках.

— Вот как?.. Даже не думал об этом, — его шаги по траве привычно ласкают слух: по сравнению с её неустойчивой и сбивчивой ходьбой на каблуках, мужчинам дано перемещаться тем же изяществом шиноби, тихо с едва слышными шорохами. — Но иногда такие рамки хочется поблагодарить. Тебе очень идёт платье, Сакура.

Сенсей наклоняется через её плечо, и Сакура ненароком ловит его взгляд: по шёлковому треугольному вырезу на небольшой груди, по струящимся складкам ткани к короткому подолу чуть выше середины бедра.

Слишком коктейльное. Слишком кокетливое.

Сакура моргает, встречая знакомую улыбку глазами, и поднимает ладонь выше.

Какаши открывает глаза и фокусирует взгляд на подставленном пальце. Недолго рассматривает, потом переводит взгляд на ожидающую его мнения девушку.

— Никакой содранный лак не портит такую красоту.

Сакура фыркает, удобнее зажимая подмышкой клатч, передёргивает острыми плечами от холодного ветра.

— Это вы так считаете. Будь это свадьба Ино, у неё случился бы обморок посреди торжества — что-то пошло не по плану.

Они плавно ступают дальше. К белому навесу, хоть как-то решившимуся прикрывать небольшую компанию от намечающегося ливня, к оформленным красным лентам и хохочущим гостям рядом с пирамидами еды на столах.

Вот чего было в избытке на свадьбе Чоджи, так это еды.

Прохладный ветер ярко доносит аромат и сладких пирожных, и жареного мяса, и свежих овощей — от такого соцветия вкусов невольно скручивает желудок и больше хочется выпить, чем поесть.

— Я считаю, что женщин точно не портят содранные ногти и опухшие губы, как и мужчину исцарапанная спина, — спокойно размышляя, произносит Какаши, пока они шагают по направлению к людям. — Не думаю, что кто-то заметит твой содранный ноготь. Не переживай.

— Надеюсь, — тяжело вздыхает Сакура, обхватывая свои плечи, и делает ещё несколько вполне уверенных шагов, прежде чем проанализировать услышанное.

Наруто так некстати замечает подошедшего к празднику Какаши и начинает активно зазывать к себе, чуть не сшибая стоящих рядом. И Хатаке чудесным образом и с чудесной скоростью оказывается рядом с ним, пока оторопевшая Сакура хлопает глазами за пределами навеса.

Вот так интересное замечание.

— Пошляк, — хмыкает она, приглядываясь к сенсею, пока он неловко улыбается и пытается отказаться от какого-то настойчивого предложения ученика.

Над головой тяжело ухает.

Первые капли дождя легко и ненавязчиво пробегаются по толстой ткани навеса, с глухим стуком врезаются в землю и холодной иголкой тыкают прямо по открытой узкой спине.

Сакура вздрагивает, крепче обхватывает себя за голые плечи и торопливо забегает под навес.

Ливень разгорается дребезжащим шумом и непроглядной серой стеной за очерченными пределами навеса, и тем уютнее становятся доносящиеся голоса гостей, шумные поздравления и смех. Сакура живо говорит с Ино, подбадривающе кивает Каруи, выглядещей не особо официально на своей же свадьбе, и лишь украдкой ловит меж чужих голов и плеч знакомый взгляд.

Какаши встречается глазами с ней, привычно щурится и тут же отворачивается.

Первое платье

Maik

Сакура меняет платья. Какаши не меняет ничего. 
Но чем интереснее платье у неё, тем больше хочется снять надоевший костюм у него.

Naruto

Какаши Хатаке/Сакура Харуно

Твои платья

— Так значит, девушкам идут опухшие губы и содранные ногти?..

Бордовое вино гулко плещется в бокале, окатывает волной тонкие стенки и неосторожно брызгает на острый мысок красных туфель.

Какаши чуть не давится глотком шампанского, вовремя накрывает губы тыльной стороной ладони и бегло натягивает обратно маску.

Свадьба Шикамару проходит в помещении: огромный праздничный зал, дорожка для молодожёнов, белые ленты, белые колонны, белое всё. Чуть позже торжество смещается в боковые помещения с линиями банкетных столов и даже небольшим баром, где бармен охотно плеснёт каждому гостю за дополнительные деньги чего-то покрепче.

Что ж, Шикамару и вправду гений. По слухам от Наруто, половина выручки бара пойдёт в карман новоявленной семье.

Темари, будучи не простой девушкой и куноичи, предпочла всё по заветам песка — много пустого пространства, нейтральные бежевые тона рубах и винно-красные акценты.

Сакура выбрала акцент, как и практически все девушки.

Однако перед началом очередной свадьбы она угрюмо смотрит в кошелёк — бордовое платье и подарок съедают добрую половину купюр. Благо, в этот раз она заранее красит ногти и подбирает в тон помаду.

Барный стул мягко проседает, когда на него изящно опускается сначала прямой шёлк длинного струящегося подола, затем длинные ноги в обрамлении невысоких лаковых лодочек.

Какаши не скрываясь мажет из-за плеча взглядом: по изящному длинному разрезу платья, обнажающему красоту изгибов бёдер; по игриво переливающимся бордово-красным складкам ткани поверх груди; по лёгкости и глубине выреза.

В помещении достаточно тепло от многолюдности, но чуть напряжённые соски дают податливой ткани сложить новые складки и с замиранием сердца следить за мерным подъёмом груди.

Сакура пьёт уже третий бокал вина, поэтому думает, что её выбор в пользу шёлковых и простых в крое платьев имеет свои минусы — соски сильно натирает, но не наслаждаться восхищёнными взглядами мужчин она не может. Поэтому она цокает каблуком по барной стойке, плавно перекидывая ногу на ногу, и пригубливает бокал.

— Забираю свои слова назад: это платье смотрится на тебе просто великолепно.

— Пошляк, — с эхом себе в бокал проговаривает Сакура, и бровью не ведя.

Какаши искоса смотрит на её пьяную самоуверенность и, не сдержавшись, глухо прыскает смехом себе в кулак.

Сакура чуть оскорбленно нахмуривается и поворачивается на стуле.

— И как вам в голову пришло сказать это своей собственной ученице?..

— Я подумал, что моя ученица уже совершеннолетняя, взрослая и правильно воспримет шутку, — глядя в зеркало за блеском бутылок, наклоняет голову он и перетирает меж пальцами ножку бокала. — Прости, если тебя это так поразило.

Она снова фыркает — демонстранивно, показательно, ещё не решив, что ей следует отвечать. Но терять маску интригующей красотки за соседним барным стулом не хочется.

Тихо скрипит кресло, и Сакура полностью поворачивается в зал, скучающе облокотившись на стойку. Смотрит, как бойко и резво соревнуются парни, кто больше выпьет, как Гаара неловко пытается отказаться от их инициативы. Как более старший состав обособленно распивает уже третью бутылку саке, как фотографируются девушки с Темари в песочном платье.

Вторая свадьба за месяц не выглядит такой интересной.

— Как-то это всё… — себе под нос проговаривает Сакура, и Какаши искоса из-за плеча кидает на неё взгляд, — однообразно что ли…

Хатаке не утруждается повернуться — просто поднимает глаза на зеркало, недолго смотрит на перемещения людей, а потом снова опускает маску и отпивает шампанское.

— Для гостей несколько свадеб подряд изнурительны, но для каждого из них это праздник, — логично заключает он, осушая тонкий фужер. — Да и я бы не назвал свадьбу Чоджи и Шикамару однообразными.

Сакура солидарно поджимает губы, опуская взгляд на булькающее в её бокале вино — скучающе играет с бордовыми переливами, закручивает воронки, покачивая ножку, и так и не находит ничего интересного на стеклянном дне.

— Как минимум, твои платья меняются каждую свадьбу.

— А вот ваши костюмы — нет, — наигравшись с жидкостью, решительно запрокидывает бокал она и осушает в два глотка оставшееся. Сглатывает, но всё же оброненная капля предательски стекает по вздёрнутому подбородку, обнажённой глади шеи, едва не задерживается на впадинке между ключицами и…

Палец ловит бордовую каплю в самом вырезе платья. Только мутно-розовая дорожка расчерчивает грудь.

Сакура неловко замирает с пустым бокалом, затёкшим локтем на барной стойке и вспотевшими голыми ногами поверх друг друга.

— Костюм не главное, — Какаши подбирает на палец каплю, чуть проводит вверх по липкой дорожке. — Главное, что под ним.

Его касание отпечатывается на груди жаром — и шёлк холодный, ледяной, от него затвердевают соски и кожа покрывается мурашками.

Сакура растерянно оборачивается на учителя. Тот без зазрения совести окунает палец в рот и поворачивается с привычной беспечной улыбкой.

И открытое лицо в этот момент совершенно не выглядит удивительным.

Изумлённо вскинутые брови тяжело опускаются.

— Хоть маску натяните обратно, — одноцветно выговаривает она. — А то так совсем на извращенца похожи.

Какаши смотрит на её лицо, очарованный пьяной серьёзностью, не выдерживает и улыбается со смешком.  Прячет белую улыбку в сгиб запястья, отворачивается.

— Что смешного?.. — поражаясь его реакции, насупливается Сакура.

— Ты прекрасна, — его слова теряются в смехе.

Сакура хочет ещё для вида побурчать, сделать несколько резких замечаний, но, заслышав одну лишь фразу, тушуется, стихает до пьяного бубнежа себе под нос и смущённо отводит взгляд.

Однако от бара до конца вечера не отходит.  Растягивает четвёртый бокал вина на весь разговор с Хатаке, пока его не выдернет от стойки полный решимости посоревноваться Гай.

Так и остаётся она в гордом одиночестве, в бордовом шёлке и со своими великолепными длинными ногами в разрезе платья.

На случайно оброненный взгляд бармена в свой вырез, она предупреждающе отвесит “глаза не распускай”.

Тот, кому можно, уже распустил. На этом лимит её сексуальности исчерпан.

Второе платье

Музыка бухает где-то за стеной, иногда прорываясь дребезжащим от микрофона голосом ведущего. Сакура сглатывает, мнёт губы, моргает и суетливо сдвигает какие-то пыльные бутылки от чистящих средств в сторону, стараясь незаметно примастить ярко-алую…

Щёлкает замок в двери, шум свадебного гуляния прорывается внутрь волной.

Она вздрагивает, испуганно оборачиваясь через плечо.

Какаши так и замирает с рукой на ручке двери, с мерцающим позади спины калейдоскопом красок и темнеющим влажным пятном на лацкане пиджака.

Музыка с особым усердием долбит по ушам.

Сакура нерасторопно прячет руки с красной подарочной коробкой за спину, цокает невысоким каблуком и полностью поворачивается — только всё равно очертания пёстрого банта на крышке, шуршание карточки с именем и пожеланиями выдают в предмете за спиной свадебный подарок.

Да и не скроешь его за прозрачным шифоном объёмных рукавов без плеч, за пышной юбкой поверх атласного платья под ними.

Ничего лишнего — ни бретелек, ни лишней длины подола, ни откровенного выреза до солнечного сплетения.

Короткое вересковое платье, облачённое в длинный одинарный слой тонированного шифона. Открытые плечи как розово-сиреневым ветром одувают воздушные рукава, а изящные линии бёдер прячутся за дымкой второй прозрачной юбки.

Воздушная, женственная, красивая и гармонирующая со всеми остальными девушками на свадьбе — Ино очень трепетно подходит к организации.

— А вы что тут делаете?.. — не находя между пыльными стеллажами ответа на вопрос, поджимает губы Сакура и вскидывает брови. — Это чулан.

— Перепутал с туалетом, — Какаши и не заходит внутрь, но и не уходит — стоит в проёме. — Зачем ты прячешь подарок для И…

Сакура неожиданно шикает и машет ладонью — раскрывать свои тайны она не намерена, пока двери нараспашку.

Хатаке вскидывает удивлённо брови, приглядывается к смущённой ученице, но всё же ступает внутрь и осторожно прикрывает за собой дверь.

— Это не подарок, — как только музыка становится чуть тише, полушёпотом выдаёт она. — Точнее, уже не он.

Сакура передёргивает плечами, сконфуженно отводит взгляд к средству для чистки полов. Уединённо цокает каблук, тихо шуршит подол.

— Ну… Это сложно сказать.

Какаши убирает ладони в карманы брюк и расслабляется в плечах — слушать он всегда готов. Сакура искоса считывает его позу, нервно поводит локтями.

— По правде говоря… Я на эмоциях купила абсолютно идиотской подарок свинине. Сейчас поняла, что это ужас, и решила…

История про единодушную глупость что Харуно, что Яманака короткая — одна ссорится перед свадьбой с невестой, решая поёрничать, а другая объявляет, что будет при гостях открывать подарки и благодарить за них.

И Сакура вынуждена в сжатые сроки выбежать купить конверт и в панике свалить все оставшиеся купюры из кошелька в него.

Честь и гордость выйдут подороже её чувства юмора.

Конечно, Ино расстроится — но Сакура умная и приписывает на купюрах, что настоящий подарок будет после. Мно-о-огим после, как Харуно выполнит несколько миссий и купит что-то приличное. Они разберутся между собой, девочками.

— Что же ты такого купила? — недоумевая, уточняет Какаши и смотрит, как Сакура неловко крутит перед собой на вид совершенно безобидную коробку. — Это же всё-таки подарок молодожёнам. Вероятно, он бы мог понравится Саю.

— Уж ему точно… — поверженно выдыхает Харуно и обречённо поправляет шёлковую ленту на крышке. — Только вот…

— Могу я взглянуть?.. — Сакура вздрагивает от неожиданности предложения и поднимает голову. — Может, ты преувеличиваешь, и подарок отличный. Это нормально, что ты беспокоишься, чтобы Ино и Саю он понравился. Будь увереннее, Сакура.

Теплота его прищуренных в улыбке глаз, мягкость голоса — в груди всё трепетно сжимается, ёкает от проявленных заботы и участия.

Свет в каморке слишком глухой и одинокий — одна пустышка на цоколе — совсем не видно, как смущённо блестят глаза и начинает печь щёки.

— Раз вы так говорите…

Она неуверенно протягивает коробку, и Какаши, на секунду замявшись — брать обеими руками или одной — всё же достаёт обе ладони из карманов и осторожно принимает чужой подарок.

Крышка с лёгким стуком поднимается, покачиваются волны банта и чуть остро проезжается обожённый край ленты по коже.

Музыка вибрацией просачивается внутрь, железные стеллажи гулко звенят и морским бризом стряхивают пыль с верхних полок.

Какаши смотрит внутрь коробки. Постепенно его брови поднимаются, глаза округляются и…

Сакура загорается от духоты и прихлынувшего жара к лицу.

— Сами такой!.. Я же сказала, что по глупости купила, не смейтесь!..

Внутри контрастный набор секс игрушек: маленький вибратор пуля на проводке с переключателем скорости, не самого лучшего качества наручники, шёлковая повязка на глаза и анальная пробка небольшого диаметра.

Взгляд огибает чёрно-красные мягкие очертания игрушек, спускается к записке: “Живите всегда в счастье и удовлетворении!”

Сакура переминается с ноги на ногу, смотрит на смешливый взгляд учителя и стыдливо отворачивается к противоположному пыльному стеллажу, обхватив себя за плечи.

— Забирайте. Я всё равно хотела его выкинуть после праздника, он больше не понадобится…

Хрупкие плечи вздрагивают, тонкие бантики шнурков, стягивающих шифон по рукавам, подскакивают.

Его голос будто сгущается: становится тяжелее, насыщенее, проходится вибрацией по коже, поднимает по шее мурашки.

Пульсирующая музыка за тонкими стенами не ощущается так ярко, как его тембр.

Сакура с волнением сглатывает. Бегло озирается через плечо, проверяя реакцию, охлёстывает зарумяненные щёки завитой прядью волос, потом всё же цокает каблуками и полностью оборачивается.

Дует губы, скачет взглядом то по глазам напротив, то обратно опускает на уровень пятна на лацкане пиджака.

Она ещё смущённее отводит взгляд в сторону.

— Я… Я не пользуюсь. А вот вы пошляк, вам, наверное… Пригодится.

Какаши выразительно хмыкает. Расправляет плечи.

— Подарок отличный, — Сакура в неверии округляет глаза и поднимает голову. — Жаль, что Ино и Сай не смогут получить его. Однако…

Шаг впервые за все свадьбы отдаётся тихим стуком каблука — Хатаке шагает ближе, наблюдая, как Сакура поднимает голову, чтобы поймать его взгляд, но разница в росте слишком велика.

— Я не могу его принять. Уверен, тебе этот подарок понравится больше, чем мне.

Улыбчиво щурит глаза. Груди что-то осторожно и чувственно касается.

Сакура вздрагивает, в ужасе опуская взгляд, — всего лишь подарочная коробка, невесомо касается её груди по неосторожности.

Какаши протягивает в зажатом между ними расстоянии подарок обратно.

А внутри всё переворачивается: как жаром вспыхивает в голове, густо стекает по всему телу вниз, и теперь миллиметры пустого пространства между платьем и грудью ощущаются так волнительно, что…

Вдох — напряжённые соски касаются хлопчатого подклада, касание воздушное и едва различимое, но от него каждое нервное окончание наполняется чувствительностью.

Выдох — подклад отстраняется, напоследок оглаживает.

Во рту густо скапливается слюна.

Сакура неловко собирает внимание в одной точке. Запоздало касается дрогнувшими пальцами коробки, забирая.

— Я… Не знаю. Я никогда не…

— Попробуй, — тембр Какаши прокатывается ощутимее касания: от него сбивается дыхание, ткань плотнее обхватывает вздымающуюся грудь, и хочется, чтобы она не просто касалась сосков, а тёрла, поглаживала, игралась с ними и…

Харуно запоздало вскидывает голову.

Зрачки расширены, глаза пьяно бликуют в пыльном свете.

Взгляд Какаши долгий, пристальный, оттенённый под волосами, только влажный блеск склер глянцево бликует.

Они всматриваются друг в друга.

Шелест шелкового банта, короткий стук крышки.

Они одновременно опускают голову, едва не с искристым треском отрывая взгляды.

— Я могу… — на мгновение голос Хатаке сипнет, он глухо прокашливается. — Показать, как это использовать.

Она предательски запинается, заминает остаток предложения во влажно сомкнутых губах.

— Совсем немного. Объясню, как это работает и… — длинные пальцы аккуратно подцепляют из набора вибратор, хрустит пластик, заставляя вздрагивать от каждого громкого звука. — Покажу на руке.

Вдох застревает в горле, когда покатая пулька чёрного вибратора поднимается перед глазами. Тонкий проводок вьётся ниже, неохотно распрямляется из сложенных витков, Какаши умело и бегло расправляет его одним мизинцем.

Стеллаж громко железно постукивает, когда коробка откладывается на полку.

Сакура прижата к стенке — её не волнует, что сзади метр пустого пространства, лишь частично заполненного швабрами, вёдрами и хозяйственными принадлежностями.

Ей тесно. Душно. Между ними — едва можно вдохнуть.

— Дай руку, — она заметно вздрагивает: Какаши склоняется ближе, шепчет над самым ухом.

Она неловко поднимает узкую ладонь. Тонкое бледное запястье опоясывает шнуровка, стягивая не обточенный край шифона.

На пересечение линии жизни и ума опускается холодный гладкий пластик — скомканный вдох шумно прокатывается по каморке.

Какаши ловит дрожь в её ресницах взглядом, замечает как она мнёт губы, зачарованно глядя на его пальцы. С трудом выдыхает.

Он оставляет игрушку в полусжатой ладони, плавно опускает свою руку по вьющемуся проводу и…

Щелчок. Шумное жужжание.

Вибратор вздрагивает на ладони и начинает ползать непрерывной вибрацией.

Сакура распахивает шире глаза и, не задумываясь, облизывает губы.

Она знает, как пользоваться каждой из игрушек. Знает, как их применять. Но чувствовать на своей коже впервые вибрацию гладкого пластикового корпуса, чувствовать щекотку по ребру ладони от провода…

Она сознательно глубоко вдыхает — ткань врезается в соски, приятно приминает их, полукружия мерно вздымаются над узким обхватом платья под дымкой шифона.

Какаши с трудом отрывает взгляд от проявившейся ложбинки между грудей.

Ладонь с пультом касается самого края воздушной дымки верхнего слоя шифона. Потом, чуть помедлив, ощутимо прижимается к бедру — не настойчиво и резко, будто случайно.

Сакуру передёргивает — ощущение близости мужской руки на бедре бросает в жар голову едва не целиком.

Алкоголь не даёт такого дурмана.

Она вспоминает длинные аккуратные пальцы: как достают с приятным хрустом они пулю из выемки, как подцепляют, как сгибаются в суставах, умело крутят и оправляют провод, напрягая сухожилия  и прямые костей на тыльной стороне ладони.

Дышать становится мучительно. Двинуться — невозможно.

А сейчас в его широкой ладони, в сильной мужской ладони, зажат крохотный пульт.

Третье платье

Вы знали, что Масаси Кисимото придумал имя главного героя, когда ел рамэн, а предыстория Наруто описана на основе детского опыта мангаки? Наруто — это аниме, где характеры основных и второстепенных персонажей глубоко проработаны и каждый имеет уникальную историю, которая влияет на развитие сюжета. Сюжет аниме богатый и многогранный: можно посмеяться, напряженно переживать и даже поплакать, прочувствовав эмоциональную связь с персонажами. Этот удивительный мир воинов шиноби не уступает по количеству павших «Игре престолов», а сам Наруто – еще один мальчик, который выжил. 
Чтобы прочувствовать этот мир на все 100%, приглашаем присоединиться к нашему фэндому и читать фанфики про Наруто Узумаки. У нас есть все, что можно представить: дружба, любовь, интриги, гаремы, контент 18+, включая яой и юри. Как вам такой омегаверс — Наруто Альфа и Саске в роли Омеги? А может, вы хотели бы стать попаданцем (или попаданкой), чтобы побыть учеником самого Какаши, присоединиться к Акацуки или клану Учиха? Отправляйтесь в прошлое, чтобы остановить Итачи или же наоборот – помогите ему. Исследуйте Коноху по-своему, станьте джинчуурики девятихвостого лиса демона Курамы, побеждайте богов. Оцените наш сборник фанфиков, следите за реакциями других фанатов и испытайте невероятные эмоции. А мы, в свою очередь, будем следить за тем, чтобы классных ФФ становилось только больше.

Твои платья

Содержание

Первое платье

Второе платье

Третье платье

Комментарии (0)