Гермиона взглянула на часы в пятый раз. Он опаздывал, и заставлял ее опоздать тоже. Она ненавидела это. Грейнджер нетерпеливо стучала ногой и рассеяно грызла ногти.

Ее родители ожидали их в шесть. Было десять минут седьмого.

Наконец, она села на диван и взмахом палочки левитировала к себе сумку. Гермиона уже собиралась достать свой телефон, когда в камине вспыхнуло зеленое пламя. Она вскочила на ноги.

— Опоздал на двадцать минут! Ты что, шутишь? — прошипела она, гляда на Драко, который держал на руках их четырехлетнего сына.

Его взгляд был тяжелым, и он выглядел уставшим.

Гермиона перевела взгляд вниз, осматривая тело бывшего мужа. На нем всё ещё была форма аврора. Белая рубашка, закатанная до локтей, обнажала его татуированные руки, напряженные под тяжестью сына. Идеально сидящие черные брюки. Кожаная кобура для палочки, пересекающая туловище, ясно демонстрируя его мускулатуру сквозь ткань одежды. И, наконец, его значок старшего аврора, висящий на левой стороне груди и сияющий в свете комнаты.

Длинные светлые волосы Драко были собраны в свободный пучок, подчеркивая его идеально подстриженную бороду и серые глаза, что встретились с её карими, как только он вышел из камина.

Гермиона сглотнула внезапно ставшую вязкой слюну.

Мерлин, он был красивым. Она уже забыла, насколько эта форма подходит ему. Он не надевал ее в присутствии Гермионы уже какое-то время.

— Прости, у нас была непредвиденная ситуация в Министерстве. Пришлось пробыть там дольше, чем я ожидал, — он холодно извинился и опустил сына на пол.

Она кивнула, ее разочарование рассеялось, когда они пришли. Его несколько строгий тон всё ещё действовал на нее, и теперь, когда он обьяснял ей это, она поняла, что он не виноват в задержке. Гермиона знала, насколько сложной была его новая работа.

— Мама! — воскликнул ее сын, когда бросился к ней. Мягкая игрушка — маленький зеленый дракон — болталась на одной руке, а другая держала маленький красный рюкзак, тоже в форме дракона.

Она сразу же взяла его на руки и прижала к себе, вдыхая запах детского шампуня. Ему было всего четыре года, ещё даже не три фута ростом 

, но он уже был очень умным. Драко любил говорить, что сын получил это от них обоих.

Она встретилась взглядом с бывшим мужем над плечом сына. Его плечи были напряжены, но во взгляде плескалась нежность после того, как его сын побежал к матери. Тем не менее, она не пропустила вспышку грусти в его глазах. Гермиона так хорошо это понимала. Оставлять сына каждую неделю было настоящим испытанием.

— Я скучала по тебе, милый, — прошептала она сыну, прежде чем поцеловать в щеку. — Всё было хорошо с папой на этой неделе?

— Да! Мы съели много мороженого, ходили к дяде Блейзу и даже летали на мётлах!

Как только он это сказал, мальчик прикрыл руками рот, как будто только что совершил большую ошибку.

Именно это он и сделал.

Гермиона повернулась к своему бывшему и подняла бровь со строгим взглядом.

— Да что ты говоришь, Эллиот, — сказала она, не отрывая глаз от Драко.

— Извини, папа, я забыл, что не должен был это говорить, — извинился он, обратившись к отцу с глубоко виноватым выражением лица.

— Милый, почему бы тебе не положить свои вещи в комнату, пока я разговариваю с твоим отцом? Тогда, мы будем готовы ехать к бабушке, как только ты вернешься, хорошо? — нежно предложила Гермиона, когда отпускала его.

Он быстро кивнул, прежде чем побежать к отцу за поцелуем, а затем бросится в свою комнату. Как только он ушел, улыбка спала с лица Гермионы и она скрестила руки на груди.

— Ты обещал мне, что он не будет летать, когда меня не будет рядом, — обвинила она его.

— Он был со своими двоюродными братьями, я не собирался запрещать, когда это делали все остальные, — объяснил Малфой серьезно, сменив нежность во взгляде на то, что казалось скукой.

Драко спрятался за маской безразличия. Он не делал этого в её присутствии уже много лет.

— Ты не сдержал своего обещания.

Это было единственное, что смогла сказать Гермиона. Она была разочарована. На глаза почти выступили слезы. Она доверяла ему, боялась, что сын пострадает в её отсутствие, но он просто делал то, что хотел.

— Гермиона, послушай, — вздохнул он, строго скрестив руки. — Ты не можешь постоянно присматривать за ним. Эллиот у меня через каждую неделю, и я не собираюсь мешать ему веселиться только потому, что тебя нет рядом.

Она хотела накричать на него, ударить, чтобы Драко понял, но ничего не сделала. Она молчала и просто ждала, когда сын вернётся, смотря в сторону.

Гермиона злилась на него. Она чувствовала, что потеряла доверие к нему, что он больше не понимает и не заботится о ней. Она чувствовала, что она для него — ничто, что исчезла из его жизни и никогда не была ее частью.

Разве она больше не была той женщиной, которую он любил? Женщиной, которую он защищал телом и душой?

Она не могла не отомстить, сделать что-то, что раздражало бы Драко так же сильно.

— Не мог бы ты присмотреть за ним в четверг вечером? — сказала она, когда услышала, как Эллиот спускается по лестнице. — Я иду на ужин.

Она прекрасно знала, как он это интерпритирует, и рассчитывала именно на это.

И попала в яблочко. Она увидела, как глаза Драко слегка потемнели, а челюсть напряглась, когда ее намерения стали ясны. Возможно, он, в конце концов, не потерял своё собственничество. Она пожалела, что отказалась от вечера со своим сыном, но действовала до того, как успела подумать об этом. 

— Конечно, — просто ответил он, сжимая зубы. — Во сколько мне его забрать?

— Шесть часов? Просто, чтобы у меня было время собраться.

Он кивнул в ответ, как только их сын вернулся в гостиную.

Драко ушел после того, как поцеловал Эллиота на прощание и пожелал ему хорошей недели. Не было необходимости говорить ему, что они скоро снова увидятся.

Гермиона довольно холодно попрощалась с бывшим мужем и наблюдала, как он исчезает в зеленом пламени с лёгкой грустью.

Драко поправлял костюм перед зеркалом в своей спальне. Он взял выходной и готовился забрать сына на вечер. Сама мысль его раздражала. Почему Гермиона решила назначить свидание в середине ее недели с Эллиотом? Он не понимал. Она никогда этого не делала, всегда дорожила каждой минутой, проведенной с сыном.

Он делал все возможное, чтобы не думать об этом. Не думать о том, что она встретила кого-то другого. Что, возможно, она закончит вечер в руках другого мужчины. Что он прикоснется к ней там, где Драко был единственным, кто это делал. Возможно, она даже подчинится другому.

Он пытался создать некоторую дистанцию между ними после развода, чтобы облегчить ситуацию, несмотря на их несомненную любовь, но впервые Малфой не мог этого сделать. Он чувствовал себя ужасно. Он ненавидел идею того, что она 

Что другой мужчина может прикоснутся к ней.

Драко вздохнул. Он не должен думать об этом. Он должен оценивать ситуацию разумно. Прошло два месяца, ему нужно жить дальше. Если он когда-то владел ею, то больше нет.

В последний раз взглянув на свое отражение в зеркале, Малфой вышел из комнаты и направился в фойе, чтобы раствориться в зеленом пламени камина мэнора.

— Пааааап! — его сын воскликнул, как только увидел, что он появляется в камине дома Гермионы.

Он улыбнулся так искренне, как только мог, пока Эллиот бежал к нему.

— Привет, приятель, — улыбнулся он, целуя светлые волнистые волосы. — Готов идти?

Эллиот быстро кивнул и бросился в свою комнату, как только его ноги снова коснулись земли. В этот момент, Гермиона вошла в гостиную в длинном чёрном шелковом платье, под которым можно было увидеть комплект белья, который она надела.

Драко с трудом сглотнул и заставил себя отвести взгляд. Она надела это не для него, он должен иметь это в виду. Она больше не принадлежала ему, она больше не была его женой.

Грейнджер сразу же заметила его пылкий взгляд.

— Спасибо, что пришёл, — окликнула она через всю комнату.

Он чувствовал, как Гермиона смотрит на него, но упорно фокусировался на окне гостиной.

— Не знаю, что бы я без тебя делала, — призналась она с нервным смешком.

— Как обычно, — просто ответил Драко ровным, почти холодным тоном. — Хочешь, чтобы я отвез его в школу завтра утром? — затем спросил он.

— О, ну… если это не слишком сильно помешает твоему графику, то было бы здорово, — запнулась она.

Драко подавил улыбку. Это напомнило ему об их первом свидании, когда он предложил отвезти ее домой. К счастью, он настоял. Они провели ночь вместе в первый раз и, конечно, не в последний.

— Я завтра только работаю с документами, будет время его отвести, — сказал он, не отрывая глаз от окна.

Он просто кивнул в ответ. Он хотел уйти. Запах кухни, смешанный с характерным запахом дома, напомнил о слишком многих вещах.

К счастью для него, вскоре стали слышны шаги сына, который присоединился к нему после прощания с матерью.

Гермиона появилась в одном из каминов атриума министерства, сын крепко цеплялся за нее. Драко отправил ей патронус с просьбой отвести Эллиота непосредственно в его кабинет, так как у него была встреча, которая требовала остаться дольше в министерстве.

Она согласилась. В конце концов, он оказал ей такую же услугу несколькими днями ранее. Несмотря на то, что это была ложь. Несмотря на то, что она заставила Драко поверить, что это было свидание, когда вместо этого Гермиона провела весь вечер под одеялом, с единственной компанией в виде мороженого. Она была дурой.

— Мам? — сказал Эллиот, положив голову ей на плече.

— Когда папа вернется домой?

Гермиона ощутила ком в горле. Это был не первый раз, когда он задавал такие вопросы. Эллиот на самом деле не понимал значения разлуки своих родителей. Он думал, что это игра, что-то временное, и это каждый раз разбивало сердце его матери.

Она так скучала по бывшему мужу.

Прошло два месяца с тех пор, как они развелись. Два месяца сна в одиночестве, каждую ночь со слезами на глазах. Два месяца борьбы за то, чтобы не отказаться от всего и вернуться к нему.

Они расстались по взаимному согласию. С Гермионой, работающей в Св. Мунго главой отдела Патологии Заклинаний, и бывшим мужем, недавно переведенным на должность Старшего Аврора, их графики приобрели собственную жизнь.

Они просто не выдержали этого.

Со всем свободным временем, посвященном сыну, почти не было времени для себя. Когда Гермиона была на дежурстве в больнице, Драко присматривал за Эллиотом, и наоборот.

Таким образом, время проведенного вместе стало гораздо меньше, если оно вообще было. Они всегда знали, что оба являются трудоголиками и что работа всегда будет важной частью их жизни. Однако, никогда не думали, что это достигнет точки невозврата.

Драко несколько раз читал ей лекции о том, чтоб она не думала о них и отдала приоритет пациентам. Гермиона предупреждала его о том, что он никогда не организовывался, чтобы освободиться. Все это было сделано с горечью.

Наконец, они в итоге расстались, увидев, что больше не могут найти общий язык. Они сразу же пожалели об этом, не зная, что оба думают также.       Расстояние и одиночество не были тем, что они когда-либо переживали.

— Помнишь, что я объясняла тебе на днях, Эллиот? — прошептала она, когда они вошли в один из лифтов министерства. — Мама и папа больше не пара, они не живут вместе.

— Но почему? — снова спросил он, с печалью в голосе.

— Потому что иногда мамы и папы не ладят достаточно хорошо, чтобы жить вместе, милый. И это не значит, что они не любят своих детей или друг друга, но иногда лучше расстаться. Все это не мешает нам с папой сильно любить тебя, Эл.

— Но я хочу пойти в парк с тобой и папой, как в прошлый раз. Я хочу играть с вами, и чтоб вы забирали меня из школы, как родители Лили.

Гермиона опустила глаза. Она тоже этого хотела. Она так этого хотела. Она скучала по мужу, по времени, проведенному вместе, по дням в парке с сыном… она скучала за всем этим.

— А что, если я поговорю с папой? Может быть, мы могли бы договориться о том, чтоб вместе забрать тебя на следующей неделе, что думаешь? — она предложила, пытаясь улыбнуться, когда лифт остановился на этаже аврората.

Гермиона не знала, как Драко воспримет такую просьбу, но она всегда могла попытаться убедить себя, что сделает это для их сына.

— А потом папа будет спать дома? — спросил он, взволнованый предложением матери.

— Ну я… я так не думаю, милый. Папа сейчас живет в поместье, так что думаю, он предпочел бы остаться там.

Ее сердце разбилось, когда она смотрела, как сын грустно кивнул.

Она хотела бы сказать, что да, его папа останется у нее дома. У них дома.

Она поцеловала его в лоб и пошла по главному коридору аврората. Когда она подошла к двери с именем Драко Малфоя, постучала несколько раз, получив только приглушенное ворчание одобрения.

— Папа! — воскликнул Эллиот, когда выскользнул из рук матери.

Драко поднял взгляд, и серьезное выражение лица, с которым он всегда ходил, исчезло, как только он увидел, как сын бежит к нему. Он слегка откинулся в кресле и обнял его.

— Привет, приятель, извини, что не встретил тебя прямо в мэноре.

— Это потому, что у тебя много работы? — невинно спросил Эллиот. — Ты должен арестовать всех плохих парней?

— Точно, — тихо рассмеялся Драко в ответ. — Мне нужно заполнить еще несколько отчетов, тогда мы сможем пойти домой. Сегодня вечером мы идем на ужин к твоим бабушке и дедушке.

Гермиона не смогла подавить нежную улыбку, наблюдая за тем, как сын засиял от этой новости.

— Мама может тоже пойти? — воскликнул он, запрыгнув на колени отца.

Часть 1

NovaFrogster

пшеничное поле с кипарисом.

Eekat

Каждая встреча - испытание, пока один из них не проиграет.

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Драко Малфой/Гермиона Грейнджер

Блейз Забини

Теодор Нотт

ОМП

ru-two-novafrogster-beta-pshenichnoe-pole-s-kiparisom-perevodchik-eekat

Драко был везде. Его запах проник в ноздри. Его тело прижалось к её, рука все ещё сжимала горло. Его голос был хриплым, дыхание опаляло шею. Она закрыла глаза, расслабляясь в этих ощущениях.

Гермиона не могла поверить, что он был так близок. Она так скучала по этим касаниям. Так скучала по нему. Его руки, запах… Только этого было достаточно, чтобы свести её с ума. Она могла бы и умереть так, в объятиях, пусть и внезапных, своего бывшего мужа. Мужчины, которого она любила душой и телом.

Он скользнул коленом между ее бедер, чтобы удержать на месте. Она была полностью обездвижена, вплоть до удушья. Она думала, что ей повезло, что она не страдает клаустрофобией.

— Хм? — сказал он, поскольку не получил ответа, сжимая её горло ещё сильнее. — Ты думала, что я буду стоять и ничего не делать, пока этот непристойный, отталкивающий хам будет прикасаться к тебе своими грязными руками?

Она почувствовала, что неудержимо вздрагивает, поскольку дыхание становилось всё более и более тяжелым. Она схватила его за запястье, когда начал заканчиваться воздух.

Его холодный, резкий тон удивил ее больше, чем она ожидала. Он был серьёзен, суров и использовал тон голоса, который она слышала только во время их… ну, 

. Она чувствовала, что сжимается в его присутствии. Она была счастлива, взволнована его жестами и голосом, но в то же время напугана его поведением и тем, что он может с ней сделать.

— Ты моя, — прорычал он на ухо.

— Нет, — она сумела сказать, уже задыхаясь. — Ты сделал всё, что мог, чтобы оттолкнуть меня.

Она слышала, как его дыхание участилось, прежде чем он внезапно ослабил хватку на шее и прижался лбом к стене позади нее.

Она была честной. После их развода он сделал всё, что было в его силах, чтобы гарантировать, что никакие узы — кроме их сына — не будут связывать их. Никаких больше контрактов, никаких драгоценностей, никаких активов, никаких подписей. Помимо их сына, Гермиона знала, что Драко не хочет иметь с ней ничего общего. По крайней мере, официально.

Подсознательно она знала, что если бы это было так, ее сердце было бы уже разбито. Сын был единственным пластырем, который мог остановить кровотечение. Без него ее бы здесь не было.

— Ты меня спровоцировала, — сказал он, не отрываясь от нее.

— Да, — призналась Гермиона на одном дыхании.

Это открытие что-то изменило в позе Драко, она почувствовала это. Его дыхание остановилось на две секунды, прежде чем он откинул голову назад, чтобы увидеть ее лицо.

Его холодные серые глаза встретились с ее. Казалось, он прощупывал ее, ища любые признаки лжи. Но она не лгала.

— Ты спровоцировала меня? — на этот раз повторил он вопросительно.

Гермиона медлила с ответом. Сначала она всматривалась в выражение его лица, которое не могла определить. Был ли он полон гнева или желания? Или всего сразу? Она не могла сказать.

Наконец она застенчиво кивнула. Как ни странно, ее уверенность в себе и в своей провокационной силе резко упала, когда он стоял перед ней и смотрел на нее вот так.

Его рука, все еще на ее горле, скользнула к подбородку, и он поднял ее голову так, что у нее не было выбора, кроме как посмотреть ему в глаза.

— И почему же? — спросил он строгим, низким тоном.

— Потому что я скучаю по тебе, — ответила она, не дожидаясь: мысль солгать ему даже не приходила в голову.

Губы Драко растянулись в ухмылке, и Гермиона почувствовала себя особенно униженной. Почувствовала, что краснеет. Он высмеивал ее? Смеется ли он над тем, что она больше не может жить без него? Ей стало почти стыдно.

У него всегда был способ заставить ее чувствовать так много одновременно. Положительного или нет.

— Это ты попросила о разводе, — сказал он, и его взгляд потемнел. — Ради Эллиота.

— Я знаю, — прошептала она, чувствуя, как слезы собираются в уголках глаз.

Ей было плохо сейчас. Почему она так поступила? Он был прав, как всегда. Она попросила их расстаться, а теперь прибежала к нему, пытаясь разозлить, чтобы привлечь внимание. Ей стало так стыдно, такой маленькой под его огненным взглядом она себя ощущала. Она моргнула, и слеза скатилась к пальцам Драко, все еще лежащим на ее подбородке.

Он проследил за этим взглядом, прежде чем снова вернуться к глазам Гермионы.

— Ты сожалеешь об этом, — сказал он, вдруг отпустив ее и отступив на шаг.

Она чувствовала себя такой слабой, такой маленькой и хрупкой. Он больше не прикасался к ней, больше не держал. 

Гермиона стыдливо опустила голову. Она не хотела отвечать на его вопрос. Отчасти потому, что не хотела слышать, как он насмехается над ней, отчасти потому, что не хотела признаваться в этом самой себе. Она не могла признаться себе в этом. Какое это имело бы значение, если бы она в конце концов пожалела об этом?

Если они дошли до этого момента, Гермиона знала, что на то была веская причина. Вернуться назад было бы все равно, что начать все сначала, не разобравшись с тем, что в первую очередь привело к их разводу. Они бы все равно вернулись к этому. К разлуке, к разрыву их брака, к слезам и крикам.

— Ответь мне, — нетерпеливо рявкнул он.

Это был приказ, а не просьба. Он не был так суров с ней уже несколько месяцев. Обычно он был холоден и отстранен, и Гермиона не могла понять, действительно ли он так себя чувствовал или просто защищался, скрывая свои чувства. 

Он делал это так часто.

— Ты сожалеешь об этом или ты просто возбуждена, Гермиона? — резко спросил он.

Тут она подняла голову и посмотрела на него. Ярость взяла верх над стыдом.

— Нет! — воскликнула она, качая головой. — Конечно нет, это далеко не так!

Она не могла поверить, что он мог подумать такое.

— Тогда что это? — выплюнул он.

— Гермиона? Все в порядке?

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Она увидела, как взгляд Драко стал еще темнее, чем был. Это плохой знак.

Она забыла про Генри. Или Ричарда. Гермиона ахнула и собиралась повернуться к двери, чтобы что-то сказать, но не успела. Драко схватил ее за руку и аппарировал.

Она прижалась к нему так сильно, как только могла, боясь, что их может расщепить. Этот идиот, казалось, забыл о подобном риске!

Они появились в гостиной поместья, которую Гермиона сразу узнала. Ведь жила там очень долго. Как только они переместились, он толкнул ее на диван. Она упала на задницу и смиренно склонила голову, приходя в себя. Они снова были одни.

Его взгляд не изменился. Он по-прежнему смотрел на нее так же пристально, так же холодно. Она вдруг не знала, куда себя деть. Ей хотелось накричать на него за риск, на который он пошел, переместившись таким образом, но она проглотила свое замечание под его пристальным взглядом. Она посмотрела на свои руки и начала заламывать пальцы.

— Что такое, Гермиона? — холодно повторил он, глядя на нее сверху вниз.

Она не ответила. Она ужасно волновалась. Хотелось вернуться домой и избежать этой конфронтации. Было стыдно. Страшно, что он отвергнет ее и рассмеется в лицо. Потому что это то, что она заслужила, не так ли? Она заслужила, чтобы над ней посмеялись после того, как попыталась заставить его ревновать, просто потому, что не могла выносить его ежедневное отсутствие.

Она услышала, как он фыркнул, что интерпретировала как пренебрежение. Затем он подошел к мини бару за диваном, чтобы налить себе, как она решила, виски.

— Не заставляй меня повторять это снова, Гермиона, — прорычал он, наклоняясь к ней как можно ближе.

Она вздрогнула, почувствовав его дыхание у своего уха.

— Я сожалею об этом, — призналась она. Всхлип вырвался из горла, когда она уронила голову на руки. — Я жалею об этом с того дня, как мы подписали эти чертовы бумаги!

— Даже если это было ради Эллиота? — холодно ответил он.

— Да, — подтвердила она, безуспешно вытирая слезы. — Я знаю, что он недоволен тем, что мы не вместе.

— Ты сказала, что он привыкнет к этому.

— Я ошибалась, — пробормотала она, проводя рукой по лицу.

Он ответил не сразу, и от этого стало только хуже. Она чувствовала себя так нелепо, плача вот так перед ним, а он даже не пытался ее утешить. Она хотела уйти. Хотелось вернуться домой и свернуться калачиком в своей постели до скончания века.

Гермиона внезапно встала, понимая, что если она останется еще дольше, то не сможет уйти. Даже не удосужившись взглянуть на него, направилась к камину.

Не успела она сделать и трех шагов, как врезалась в стену, а Драко снова окружил ее своим телом. Он поймал ее лицо ладонями и прижался своим лбом к ее.

— Повтори еще раз, — почти умоляя ее, попросил он.

Она моргнула, сбитая с толку и застигнутая врасплох.

— Скажи мне еще раз, что ты сожалеешь об этом, — продолжал он с испытующим, почти обеспокоенным видом.

— Пожалуйста, — прошептал он, поглаживая ее щеки большими пальцами.

Она никогда не видела такого отчаяния в его глазах. Он потерял всю свою холодность, всю свою насмешливость и высокомерие. Впервые показался слабым.

— Я ошибалась, — пробормотала она, и глаза снова наполнились слезами.

Он закрыл глаза с облегчением, как будто это закрепило сказанное ею ранее.

Затем его губы оказались на ее губах. Он пожирал ее, смаковал, не отстраняясь. Гермиона думала, что упадет в обморок, если снова сможет попробовать его на вкус. Она думала, что уже никогда не сможет сделать что-то подобное.

Она обвила руками его шею и углубила поцелуй, как будто от этого зависела ее жизнь. Она больше не думала о холодных взглядах, которыми он одаривал ее, о его равнодушии и строгости. Были только его губы. Эти губы, которые целовали ее, пока они оба не начали задыхаться.

— Салазар, почему все должно была дойти до этого, чтоб ты наконец сказала мне, Гермиона, — прошептал он на ухо, целуя ее в шею.

— Знаешь, ты тоже мог это сделать, — простонала она, когда он скользнул коленом между ее ног.

— И рискнуть выглядеть полным дураком, когда ясно дал понять, что нам нужно дистанцироваться ради Эллиота? Никогда, Грейнджер.

Она не успела ничего сказать в ответ, как он снова аппарировал. Они оказались в его комнате и рухнули на кровать.

— Перестань! — крикнула она, хлопая его по руке. — Это второй раз, когда я рискую получить травму из-за…

— Заткнись, Грейнджер, — прорычал он, прежде чем прижаться к ее губам.

Выговор замер у нее в горле, но его приказ не помешал ей запутаться пальцами в длинные платиновые волосы. Она обхватила его ногами и надавила пятками на ягодицы, чтоб приблизить его к себе как можно ближе.

Гнев ушел, ее тело навязчиво и неприлично требовало Драко. Она хотела, чтобы он поглотил ее, позаботился о ней так, как мог только он, чтобы она взорвалась…

Он, должно быть, почувствовал, что она взволнована и особенно нетерпелива, потому что слегка оторвался от ее губ, словно в порыве ясности.

— Ты уверена, что хочешь этого, Гермиона? — серьезно спросил он, положив руку ей на щеку. — Потому что, если ты отдашься мне сегодня вечером, 

я больше никогда тебя не отпущу.

Часть 2

Она кивнула, ее глаза были закрыты, а руки крепко обняли его шею.

— Скажи это, — твердо приказал Драко.

— Да, я очень хочу, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в плечо.

— Чего ты на самом деле хочешь, любимая?

—Тебя. Я хочу тебя. Сейчас и навсегда. Я хочу, чтобы ты никогда снова не ушел, — призналась она, дрожа.

Гермиона хотела, чтобы он прижимал её к себе и занимался с ней любовью, как мог только он. Она хотела, чтобы он лелеял её, чтобы показал, что любит её.

— Посмотри на меня, — сказал он, хватая ее за подбородок. — Обещай мне, что больше никогда не уйдешь.

— Обещаю. Никогда больше, Драко, никогда больше.

Он криво ухмыльнулся и нежно погладил ее по щеке. Провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Красиво, — пробормотал он, прежде чем коснуться ее губ своими.

Гермиона тут же застонала, смакуя его губы и прикосновения. Он скользнул рукой к ее горлу и прижал к матрасу, возвышаясь над ней.

— Будь хорошей и тихой, детка, — приказал он, прежде чем поцеловать ее челюсть, затем шею и, наконец, ключицу.

Ощущения, которые он дарил, были изысканны. Гермиона беспокойно терла бедра, больше чем когда-либо желая почувствовать его внутри себя.

Two

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Комментарии (0)