Легкие разрывались от судорожных вдохов, воздух давил на ребра изнутри, распирая раскаленным шаром. От бесконечно долгого быстрого бега кололо в боку. Каблуки такие неудобные и непривычные, каждый удар по пафосному черному мрамору простреливал ржавым гвоздем от пятки и до колена. В голове шумело от адреналина, а все окружающее казалось мутным и вязким, как сахарный сироп.

Незнакомые лица мелькали вокруг — испуганные, ошарашенные, но такие одинаковые, словно маски. Неразличимые, но тесно сбивающиеся в густую массу, через которую приходится продираться. Плотная толпа давила со всех сторон удушающим зловонием, но где-то вдалеке уже виднелись, словно спасительный глоток кислорода, белые порталы каминов. Прорваться к ним, чего бы то ни стоило — вот главная задача на данный момент, единственная мысль, что билась в голове, вторя сбивчивому стуку сердца.

Туфли вдруг стали чуть больше, прямо в середине шага, и едва не слетели со ступней. Действие оборотного зелья кончалось, не вовремя, как всегда не вовремя. Гермиона поджала пальцы на ногах, на секунду сбившись с лихорадочного темпа. По плечу скользнула чья-то рука, проскреблась ногтями по шерстяной ткани. Сердце подпрыгнуло к глотке, и Гермиона судорожно рванулась вперед, ускоряясь еще, хотя до этого казалось, что дальше некуда, но вот собственный лимит, словно планка, упал под ноги. Пиджак, который тоже стал слишком большим, висел мешком, затруднял движения, но цепкие пальцы наконец пропали с плеча, оставив лишь фантомную тяжесть. Она не рисковала обернуться, не могла потерять драгоценные мгновенья, хотя буквально чувствовала на своем затылке чужое дыхание, от которого шевелились волосы прямо в тугой прическе.

А впереди уже маячит знакомая макушка, черная и растрепанная. Гарри! Рванула к нему. Нельзя попасться, нужно сделать все, чтобы выбраться отсюда! Всем вместе.

Вспышка заклятия мелькнула над головой, пока еще одинокая, обдала потоком воздуха. Плечо больно ударилось об кого-то, и Гермиона с силой оттолкнула от себя человека — что угодно, лишь бы не прервать этот сумасшедший забег, не упасть прямо под ноги, которые беспощадно втопчут ее в эту черную гладь. В обычной ситуации она бы рассыпалась в извинениях, начала бы помогать и поднимать… Но не сейчас, сейчас совершенно не до сантиментов. Выжить, выбраться отсюда любой ценой. Она толкнула еще кого-то, вставшего на пути, без раздумий убирая препятствие с дороги.

Внезапная мысль молнией пронзила погрязший в вязком тумане мозг, и Гермиона схватилась рукой за грудь, проверяя, что ее добыча на месте. И тут же вздохнула с облегчением — пальцы сквозь ткань блузки ощутили ледяной металл медальона, к которому уже привыкла кожа. Настолько, что он будто бы полностью слился с ней — так странно! Ведь поначалу казался обжигающим. Обжигающе холодным.

Прикосновение неожиданно придало сил и непонятной уверенности. Уверенности в собственной победе.

Краем глаза Гермиона заметила мелькнувшую рядом рыжую шевелюру Рона и почувствовала еще толику облегчения. Они выберутся, теперь она не сомневалась. Миссия почти выполнена, они добыли крестраж. Осталось покинуть министерство и вернуться в укрытый дом на Гриммо, их убежище, одна мысль о котором грела сердце. Камин был уже совсем рядом… И тут на него с грохотом опустилась кованая чугунная решетка.

Гермиона дернулась в сторону, где она в последний раз видела Гарри. Следующий камин пока еще стоял открытым, манил выложенным плиткой порталом. Словно в замедленной съемке она смотрела, как друг пригибается, уходит от сверкнувшего красным луча заклятия и совершает широкий прыжок в сторону зияющего провала, ни капли не заботясь о том, как будет приземляться. Взметнулись полы кожаного плаща, зеленый огонь лизнул его живот, а тело начало таять в воздухе. Рон, который был на полшага впереди, тоже прыгнул в портал, схватился за ботинок Гарри. Гермиона из последних сил бросилась за ними и уцепилась за плечо Рона в прыжке. И тут внезапно почувствовала жесткие пальцы, ухватившие за лодыжку.

Чужая рука потянула назад, выбивая опору, но зеленое пламя уже полностью окутало, такое яркое, что приходилось жмуриться, чтобы не слепило сквозь полуприкрытые веки. Пространство закрутилось в узел, четкие линии исказились и поплыли, когда Гарри начал создавать мощную воронку аппарации на всех троих. Троих, но не четверых. Гермиона дернула ногой, резко и лихорадочно, но железные пальцы только сильнее сжались на тонкой беззащитной коже.

«Он не вытянет!» — единственная мысль билась в голове, словно птица в клетке, ломая крылья в панике. Промелькнула и вторая: «Нельзя показать наше убежище!». Медальон на груди внезапно нагрелся, обжигая. Паника растворилась в горячей волне, а сознание затопила нерушимая уверенность.

Пальцы крепче вцепились в палочку, а из головы вымело все мысли. Воронка аппарации расправилась, искажения вновь распрямились в привычное евклидово пространство, являя параллельные линии узкого коридора с ободранными, свисающими со стен лохмотьями темных обоев. Жесткий удар, когда Гермиона рухнула спиной плашмя на пыльный ковер, выбил весь воздух. В голове звенело, а время словно превратилось в резину, которая тянется, истончается до полупрозрачности, но упорно не срывается. Полыхнуло зеленым. На смену стенам пришел потолок с облупившейся побелкой и паутиной по углам. Он плыл перед глазами, вращался. Гулкий грохот издалека. Что-то падает. Кто-то кричит. Кто-то зовет ее по имени. Гермиона не чувствовала в себе сил даже поднять голову. Попробовала что-то прошептать, кого-то позвать, но изо рта вырвался лишь приглушенный стон.

Кто-то суетился над ней, мелькнули круглые очки. Глаза не могли сфокусироваться ни на них, ни на их хозяине. Губ коснулось что-то холодное. Кто-то приподнял голову, а в рот полилась жидкость. Гермиона рефлекторно сглотнула. Туман вокруг постепенно рассеивался, темнея и обретая угловатые формы. Двоящиеся круглые очки сошлись в один предмет на носу Гарри. Она растерянно смотрела в зеленые глаза, в которых плескались озабоченность и страх.

— Что случилось? — прошептала с трудом.

Чьи-то руки помогли сесть. Она обернулась и увидела Рона, который поддерживал под спину, но голова закружилась от слишком быстрого движения. Переждав приступ тошноты, Гермиона медленно огляделась, пытаясь понять, что происходит, проанализировать ситуацию, как она поступала всегда. Гарри нервно теребил в руках пузырек, очевидно, с восстанавливающим зельем, а рядом валялась ее открытая бездонная сумочка. Она сидела в коридоре особняка Блэков, друзья прижимались к ней, словно пытались сбиться в тесный клубок, на пыльном ковре-дорожке прямо посреди прохода. А чуть дальше, у входной двери, лежал еще один человек. Точней, то, что когда-то было человеком.

Все в его неестественной позе — и лицо, уткнувшееся прямо в затоптанный ковер, и неловко вывернутая рука, обтянутая рукавом шелковой рубашки, слишком чистой и белой рядом со всем вокруг, и светлая косичка платиновых волос, которая соскользнула на щеку и касалась сейчас носа мягкой кисточкой, — так и кричало о том, что этот человек уже окончательно и бесповоротно мертв.

Гарри подполз к нему на четвереньках по ковру и, поморщившись, с усилием перевернул за плечи на спину. Голова бессильно дернулась, остекленевшие глаза уставились в потолок невидящим взглядом.

— Корбан Яксли, — заключил Гарри. — Уцепился за нас, гаденыш.

— На свое несчастье, — хмыкнул Рон где-то над ухом.

Гермиона медленно подняла руку и прижала ко рту, уткнулась в собственную ладонь. Желудок подпрыгнул куда-то к горлу. Казалось, еще немного, и ее стошнит, если она хоть секунду продолжит смотреть на эту бледную кожу и гримасу, застывшую на незнакомом лице с резкими рублеными чертами. Она с усилием сглотнула подступивший ко рту кислый привкус и отвела глаза.

— Почему он… Ну, мертв? — поинтересовалась несмело.

— Вообще-то, это мы у тебя собирались спросить.

Гарри обернулся к ней. Она старалась смотреть на него, а не на труп, над которым он сидел. Друг обессиленно откинулся назад, оперся спиной на стену — он совсем не обращал внимания на такие мелочи, как мертвое тело в паре сантиметров от его колена.

— В смысле? — переспросила Гермиона. Она решительно ничего не понимала.

— Я перенес нас на Гриммо, — устало пожал плечами Гарри. — Мы упали в коридоре, мы с Роном впереди, ты чуть сзади. И тут зеленая вспышка. Я обернулся — а с нами еще этот, и он уже валяется дохлый. — Гарри подтолкнул тело коленом, оно в ответ вяло колыхнулось. Гермиона поджала губы, вновь ощущая приближающуюся тошноту. — А рядом ты лежишь практически в отключке и ни на что не реагируешь.

— Ну, мы порадовались, как ты его ловко заавадила, и начали тебя откачивать. Хорошо хоть Гарри вспомнил про зелья в твоей сумочке… — закончил Рон.

Гермиона медленно покачала головой.

— Это не я, — размеренно произнесла она. — Я не могла такого сделать. Мы перенеслись сюда, а дальше я отключилась, наверно. Все как в тумане.

— Ну не сам же он застрелился из собственной палочки, — веско возразил Гарри. — Никто тебя не винит, Гермиона, ты все сделала правильно. Иначе наш дом оказался бы скомпрометирован, нам пришлось бы уходить. Ты, как всегда, спасла ситуацию.

— Ты молодец, Гермиона, — горячо вторил другу Рон. Нежно заправил ее растрепанные волосы за ухо, на секунду задержавшись пальцами на тонкой коже. Она недовольно отклонилась от его прикосновения. — Я бы, например, не смог. Но с этими сволочами так и надо поступать! Ты же видела, что они делают с магглорожденными!

— Все равно, это не я, — возмущенно отозвалась Гермиона. Она уже начинала злиться, что друзья ей не верят. — Я докажу. Гарри, дай свою палочку!

Пожав плечами, тот протянул ей темную остролистовую палочку рукоятью вперед. Старательно отворачиваясь от лежащего рядом тела, она обхватила ее пальцами и поднесла к кончику своей.

Из изящной палочки виноградной лозы вылетело зеленое облачко и застыло, приняв характерную форму руны-молнии Зиг. Абсолютно идентичную шраму на лбу Гарри… или же движению палочкой при Аваде. Гермиона уставилась на символ ошарашенно.

— Все в порядке, не переживай. — Гарри поднялся на ноги и вытянул свою палочку из ее непослушных пальцев. Зеленая молния растворилась в воздухе, когда он, случайно или нет, сбил ее рукой. — Нужно избавиться от тела. Кричер!

Рон помог ей встать, придерживая за плечи, и повел в столовую. Он что-то утешительно нашептывал на ухо, она не слушала что. Все словно стало каким-то ненастоящим, бутафорским, пустыми формами, сложенными из бумаги, не имеющими никакого веса. Не имеющими никакого смысла. Гарри за спиной отдавал эльфу распоряжения по поводу тела. Тела человека, которого она убила, сама не помня как. В голове гудело, только одна мысль перекатывалась по краю сознания. «Убийца, убийца, убийца». Неужели это и вправду она? Которая всегда боролась за равноправие и гуманизм? И убила человека? Пускай и Пожирателя…

Рон усадил ее на деревянный стул за длинным столом, в руках оказалась чашка с горячим куриным бульоном, который готовил Кричер словно сто лет назад. Гермиону била запоздалая нервная дрожь, а зубы бесконтрольно стучали. Трясущимися руками она подняла чашку с бульоном и сделала судорожный глоток, в попытке хоть как-то заполнить пустоту внутри.

Обжигающий напиток прокатился по пищеводу тугим горячим комком, разбавляя вязкие мысли и отвлекая их от хождения по кругу. Немного успокоившись, она начала жадно пить бульон, стараясь не обжечься. Прикрыла глаза от удовольствия и растекающегося по телу тепла.

Что-то холодное внезапно коснулось самого краешка ушной раковины. Гермиона замерла, как дичь, которая почувствовала дыхание хищника на своей коже. Тонкие волоски на руках сами собой встали дыбом. В воздухе завис тихий смешок, а чужие губы прошептали прямо в ухо: «Вот это — моя девочка…».

Она резко распахнула глаза и развернулась в сторону голоса. Бульон чуть не полился на блузку, но она даже не заметила. Рядом никого не было, лишь пустая и безмолвная столовая. Только бешеный стук собственного сердца перекрывал тиканье часов.

Часть 1. Убийство

Irish.Cream11

Чрезвычайно наивно было надевать на себя этот про́клятый медальон. Чрезвычайно наивно было недооценивать извращенный, но гениальный мозг Тома Реддла. Как теперь понять, где сны, а где реальность? И можно ли вообще вырваться из замкнутого круга?

Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Гарри Поттер

Том Марволо Реддл/Гермиона Грейнджер

Том Марволо Реддл

Гермиона Грейнджер

В клетке со змеем

Ее разбудил холод. Промозглый, змеей поднимающийся по ногам, обвивающий голени. Недовольно поморщившись, Гермиона подтянула к себе вылезшие из-под одеяла ступни и потерла друг о друга, чтобы согреть. Так стало лучше, но сон теперь не шел. Она перевернулась на бок и нехотя открыла глаза. Из окна через мутные грязные стекла уже пробивался серый свет пасмурного дня.

В доме стояла блаженная тишина, до того звенящая, что создавала впечатление внезапной глухоты. Когда здесь находилось все большое рыжее семейство, шум не прекращался ни на минуту, жизнь бурлила: миссис Уизли раздавала указания сыновьям и громко звала Джинни помочь на кухне; у Фреда и Джорджа вечно что-то громыхало и взрывалось; Рон кричал Гарри с другого этажа, ленясь дойти до своего друга; из гостиной раздавался смех Сириуса и ворчание Грюма; Тонкс пробиралась по дому, как ей казалось, тихо, при этом сшибая все на своем пути. А сейчас не было никого, даже Гарри и Рон притихли после вчерашних событий, хотя обычно довольно шумно переговаривались в гостиной.

Когда Гермиона проснулась, у нее промелькнула слабая надежда, что все произошедшее было лишь кошмарным сном. Что они еще не совершали набег на министерство, не сражались так отчаянно в зале суда Визенгамота, что перешло в бешеную гонку со смертью по холлу… Не было этой слепящей ядовитой вспышки и мертвого тела на ковре, бессмысленного взора неподвижных глаз в потолок. Но холодный металл медальона под блузкой быстро развеял несмелые надежды своей неоспоримой весомостью. Она вчера заснула, даже не переодевшись, настолько уставшей и вымотанной была после этого бесконечного дня. Пальцы неосознанно скользнули по гладким стеклянным граням. Как много сил потрачено, столько времени на подготовку… Ради одной побрякушки.

Скольких человек уже убило это про́клятое украшение? Наверняка его путь от самого Салазара Слизерина был весьма долгим и кровавым. Только из того, что знала Гермиона, как минимум троих оно свело в могилу. «Не оно, — поправила себя. — Хепзибу Смит, последнюю законную хозяйку медальона, убил Том Реддл. Он же стал причиной смерти Регулуса Блэка, пусть и прикончил не своими руками, а с помощью ловушек в пещере. А вот Корбана Яксли убила ты». Гермиона невесело усмехнулась — она невольно сравнила себя с Волдемортом. Видимо, теперь они с Гарри и Роном — хозяева этого медальона. Главное — стать последними, уничтожив эту проклятую вещь как можно скорее.

После подобных мыслей стекло словно жгло кожу, и она порывисто сняла с себя медальон — было противно и дальше соприкасаться с пропитанной кровью вещью. Однако бросать его вот так в комнате не стоило. Гермиона прошла в ванную с брезгливо отодвинутым от себя на расстояние вытянутой руки медальоном, который тяжело и медленно покачивался на цепочке, и повесила его на крючок, рядом с махровым черным полотенцем. Нужно привести себя в порядок, прежде чем спускаться к ребятам. Избавилась от мятой блузки и сбившейся колючей шерстяной юбки, шагнула в душ под расслабляющие горячие струи. Пар окутал плотной дымкой, растворяя за собой унылую обстановку и потрескавшийся кафель, изборожденный черными щелями.

Через пятнадцать минут, приведя в порядок тело и немного структурировав мысли, она вышла из ванной, замотанная в полотенце. Медальон лег на грудь поверх влажной разгоряченной кожи, мокрые волосы рассыпались по плечам, прилипли к шее. Аккуратно придерживая черную махровую ткань рукой у подмышки, она прошла к шкафу. Вот смеху-то будет, если сейчас в комнату по обыкновению без стука залетят мальчишки (и как только до сих пор не вломились? у кого-то проснулся такт?), а полотенце размотается. Им смеху, не ей.

В футболку и джинсы, которые казались такими приятными на ощупь и домашними по сравнению с неудобной юбкой, она переоделась быстро и с отчетливым удовольствием, затем высушила волосы палочкой. После тех мучений с непослушными кудрями и маггловским феном, которые она испытывала вне школы до совершеннолетия, заклятие для сушки волос казалось просто волшебством.

Теперь можно и спускаться, разведать, что Кричер приготовил на завтрак и где затихли Гарри с Роном. Она очень надеялась, что они не затевают очередную пакость и не развлекаются, а все-таки думают, как уничтожить этот клятый медальон. Скрипнув дверью, Гермиона вышла на темную площадку. По обыкновению она отворачивалась от развешанных на стенах отрубленных голов домовиков, но чувствовала, как те провожают ее надменными взглядами, пока она идет вниз по лестнице, придерживаясь за рассохшиеся перила. Будто бы они, в таком жутком посмертии, все равно чувствовали свое превосходство и испытывали гордость от оказанной — сомнительной с точки зрения нормального человека — чести.

Коридор с пыльной зеленой дорожкой-ковром, на котором еще вчера лежало мертвое тело (уже слишком много мест в этом доме, куда она старается не смотреть), остался позади, и Гермиона зашла на кухню. Нахмурившись, оглядела пустое помещение — ни привычного шкворчания сковороды на плите, ни трескающего за обе щеки Рона, пусто и зловеще тихо. Грязных тарелок в раковине тоже не лежало. Она глянула на край стола, где Кричер обычно оставлял завтрак под сохраняющей тепло зачарованной серебристой крышкой. Но и там пусто. Гермиона вышла из комнаты и двинулась в гостиную. Чем таким увлеклись мальчишки, что даже не позавтракали? Может, отправили эльфа по каким-то делам? Сгорая от любопытства, она вошла в просторную комнату, где всегда было мрачно из-за интерьера в темных тонах, с неизменным зеленым, который создавал ощущение угрюмого опасного леса.

Но и здесь оказалось пусто. Может, еще спят после вчерашних утомительных событий? А Кричер занимается 

Хотя, казалось бы, что им заниматься так долго. Вздрогнув и отогнав от себя тяжелые мысли 

про человека, которого убила она, 

Гермиона пошла обратно к лестнице и поднялась к комнате Гарри и Рона.

Та встретила ее заправленными кроватями и отсутствием привычно раскиданных вещей. Зародившаяся в сердце неясная тревога стала уже отчетливой. Гермиона бессмысленно обошла небольшую спальню и даже зачем-то заглянула под подушку, но ничего нового не обнаружила. Паника сдавила горло, захватив своей удушающей костлявой рукой. Гермиона высунулась из комнаты и крикнула, с трудом заставив собственный голос звучать ровно:

— Гарри? Рон? Ребята, вы здесь?!

Ответом стала все та же тишина. Бешеный ритм сердца заглушал стук ботинок по лестнице, пока она бежала вниз. Они же не могли уйти не предупредив? Без какой-либо записки. Оставить ее одну, бросить? Дурацкая мысль проскочила в голове — после того, что ты сделала, они не хотят иметь с тобой ничего общего. Гермиона отогнала ее — ну что за глупость! Она порывисто подскочила к входной двери и уже взялась за ручку, потом замерла. Воздух едва проходил в легкие тяжелыми сбивчивыми вдохами, а металл впился своим холодом в ладонь.

А если там какая-то ловушка? Вдруг кто-то поджидает за дверью? Выманил ребят, а теперь и она сама готова шагнуть навстречу неизвестности. Снаружи может быть засада из целой толпы Пожирателей. Или же всего одного человека. 

Холодок пробежал по спине. Но если ее друзья там, если они попались на приманку… Она просто обязана им помочь! Она не бросит их одних. Крепко сжав палочку, Гермиона стиснула зубы и повернула дверную ручку.

Круглый металл проскользнул во влажной от холодного пота руке и не поддался. Чертыхнувшись, Гермиона подняла футболку на животе и захватила ручку сквозь ткань, чтобы уменьшить скольжение. Дверь все равно не шевельнулась. Чувствуя, что сердце стучит уже где-то в горле, Гермиона выхватила палочку из заднего кармана джинсов.

— Алохомора! — снова паническая тряска ручки. — Апериам! — дверь не поддалась, а в металлических щелчках послышалось что-то издевательское. — Фините! Ревеларе! Деэрраре!

Повторив еще по одному кругу все известные ей заклинания для отпирания замков, Гермиона обессиленно прислонилась плечом к холодному деревянному полотну, которое виделось теперь постоянной и неизменной константой, непреодолимым монолитом. Дверь будто вплавилась в проем и ни капли не шевелилась, прикипев к раме — очевидно, кто-то зачаровал ее, кто-то запер Гермиону в этом доме. Одну. Она обреченно попробовала провернуть ручку еще раз, та тихо, но безрезультатно щелкнула. Одновременно сзади послышался отчетливый смешок.

Тонкие волоски на шее моментально встали дыбом, и она резко развернулась, выставив палочку перед собой. Та ходила ходуном в пальцах, а лопатки прижимались к дверному полотну, пока Гермиона старалась максимально слиться с поверхностью. Ощущение чужого взгляда пронзило грудь. Но коридор казался пустым, здесь больше никого не было, кроме нее самой. Она невербально засветила огонек Люмоса, разгоняя полутьму холодным голубым светом. Что-то блеснуло вдалеке, и она нервно вздрогнула, но это оказалось всего лишь отражением от тяжелой золоченой рамы портрета Вальбурги Блэк.

— Гоменум ревелио! — шепнула Гермиона.

Результат заклятия, которое стоило вызвать уже давно, лишь подтвердил, что она здесь одна, правда, облегчения это не принесло. Оно также показало и другое: что ее друзей действительно здесь нет. Но где же они? С некоторым усилием Гермиона заставила себя оторваться от двери и на негнущихся ногах двинулась к лестнице. Насколько она могла сообразить, единственное свободно открывающееся окно в доме находилось в комнате, где раньше жил Клювокрыл. Через него Сириус и заводил гиппогрифа в дом. Остальные были такими грязными и мутными, что даже разглядеть происходящее снаружи было затруднительно, да и прикасаться к ним лишний раз не хотелось.

Она поднялась по скрипучей лестнице, отчаянно прислушиваясь к посторонним звукам. «Что ты хочешь услышать? Ты здесь одна, это очевидно», — попыталась убедить саму себя, но это не очень-то получилось. Толкнула дверь и прошла в комнату, бывшую когда-то спальней матери Сириуса. На полу валялись остатки старого сена, а в углу — обглоданный скелет какой-то мелкой зверушки, щерящийся грязно-белыми костями. Искренне понадеявшись, что Клювокрыл сейчас наслаждается свободой у Хагрида, она прошла к окну и напряженно выглянула наружу.

Утренний Лондон с виду казался обычным: люди спешили по своим делам, прячась под черными кляксами зонтов от непогоды, вдалеке сновали автомобили, разбрызгивая лужи. Ни толп Пожирателей, никаких длинных черных мантий. Ни даже смеющихся под окном Гарри и Рона, радующихся удачному розыгрышу. О, чего бы она только ни отдала сейчас, лишь бы это оказалось так! Даже, может быть, не убила бы их на месте. Но ни рыжей макушки, ни блеска круглых очков в поле зрения не наблюдалось.

Подцепив собачку замка с облупившейся краской, она отодвинула ее в сторону и с замиранием сердца нажала на раму. Та внезапно легко поддалась, и створки распахнулись, впуская в комнату влажный осенний воздух. Гермиона вдохнула отчетливый запах выхлопных газов почти что с удовольствием, после пыльной затхлости этого заброшенного неухоженного дома, и высунулась из окна. На нем, похоже, никаких ограничивающих чар не было — она свободно вытянула руку вперед, под морось дождя. Кто бы ни запер ее здесь, он, очевидно, предусмотрел не все. Она облегченно рассмеялась, чувствуя, как воодушевление поднимается внутри.

Осталось только найти способ спуститься вниз с четвертого этажа. Может, метла? Наверняка должна заваляться где-нибудь на чердаке. Она еще не знала, что собирается делать дальше, но это казалось сейчас не таким уж важным. Выбраться из этой ловушки, найти ребят. Но сначала распрощаться с этими угнетающими ободранными стенами. Гермиона заскочила в свою спальню и схватила бисерную сумочку, привязала ее за тонкие веревочные ручки к ремню джинсов. Машинальным жестом проверила, что медальон по-прежнему на шее. Затем взбежала по лестнице на самый верх, на чердак.

Боязливо поежившись, оглядела открывшиеся взору горы хлама. Сломанное кресло казалось достаточно большим, чтобы за ним мог кто-то спрятаться. Тот, кто поджидает в темноте. Фыркнув от своего нелепого страха, она расправила плечи и прошла дальше. Мимо покосившегося стола, на котором были свалены мятые котлы и дырявые чайники, скомканные рваные шторы, будто подранные чьими-то когтями, подпаленные книги с отвалившимися переплетами. Осторожно заглянула в угол и убедилась, что там никого нет — 

как будто кто-то действительно мог здесь притаиться, 

— потом пошла дальше и, к своему облегчению, увидела наконец за шкафом пару метел. Изучив искривленные от времени древки, она выбрала ту, которая казалась посвежее и попрямее, и бросила на пол.

— Вверх, — скомандовала, повелительно вытянув над ней руку.

Голос сорвался, и метла покатилась по полу. Ну что она, в самом деле, трясется как первокурсница? Гермиона прокашлялась и попробовала еще раз, чуть увереннее:

На этот раз метла прыгнула в ладонь. Надавив на нее, Гермиона убедилась, что она хорошо держится в воздухе и вполне исправна. Обняв ее обеими руками и неловко прижав к плечу — квиддичем Гермиона не увлекалась и привычки носить метлы, как Гарри, не имела, — она пошла на выход с чердака. Напоследок все-таки нервно обернулась, обвела взглядом помещение, давящее со всех сторон покатыми стенами. Конечно, тут никого не было, только странные формы, которые кажутся в полутьме изломанными и искореженными… Однако ощущение чужого взгляда не покидало.

Она быстро спустилась обратно, к комнате Клювокрыла. Окно было по-прежнему распахнуто, а холодный воздух наполнил помещение. По жестяному отливу подоконника звонко стучали тяжелые капли дождя. Ну и ладно, уж лучше промокнуть, только выбраться отсюда. Она перекинула ногу через метлу и примерилась.

— На твоем месте я бы этого не делал, — раздался чуть насмешливый мужской голос позади.

Вскрикнув от неожиданности, Гермиона развернулась и выставила перед собой палочку. Споткнулась об метлу, чуть не полетела на пол. С трудом удержалась на ногах и ошарашенно оглядела человека, который стоял в какой-то паре метров от нее. В доме, в котором только что не было посторонних.

Нападать он, казалось, не собирался, лишь расслабленно перекатывался с пяток на носки лакированных туфель. Одет он был в простой черный костюм, без каких-либо украшений или примет. Руки держал в карманах брюк. Мог ли он сжимать там палочку? Наверно, мог. Из-под пиджака выглядывала черная рубашка, без галстука, небрежно расстегнутая на верхней пуговице. Подняв глаза выше, Гермиона непонимающе моргнула.

Лицо ей было совершенно незнакомо. Но, Мерлин, как он был красив, словно ожившая скульптура Эпохи Возрождения! Хотя Гермиона всегда считала, что в человеке главное не внешность, но тут даже ей было сложно не обратить внимания. Правильные симметричные черты лица, высокие острые скулы, четко очерченные тонкие губы. Темные волнистые волосы спадали на лоб в немного старомодной прическе. На вид чуть старше двадцати, высокий и стройный, почти худой. Гермиона вдруг поняла, что пялится на незнакомца уже неприлично долго, и хотела было смущенно отвести взгляд, когда внезапно разозлилась на саму себя. Какого черта? Этот человек оказался здесь незнамо как, и она еще чувствует себя смущенной под его пристальным взглядом?!

— Экспеллиармус! — вскрикнула сердито. Заклятие не произвело никакого эффекта. Незнакомец плавно достал руки из карманов, демонстрируя пустые ладони, и криво усмехнулся.

— Я безоружен, в отличие от тебя. Как невежливо, вот так с ходу. По этикету стоило бы представиться.

— Не тебе говорить мне об этикете! — отрезала она. — Ты в чужом доме, куда тебя не приглашали. Как ты здесь оказался? И кто такой?

— Можно сказать, что я здесь, потому что ты меня позвала. В каком-то роде, — он небрежно пожал плечами. Наконец перестал сверлить ее взглядом своих пронзительных голубых глаз, отвернулся и прошелся по комнате, оценивая обстановку. — Как в хлеву, — заключил, брезгливо глядя на сено.

— Твоего мнения никто не спрашивал! — возмутилась Гермиона. — Кто ты вообще такой, повторяю вопрос?!

— Назову свое имя только в обмен на ответную любезность, — он бросил на нее быстрый взгляд и вновь отвернулся. Гермиона лишь поджала губы. — Нет? Не очень-то и хотелось…

— Где мои друзья? Ты имеешь какое-то отношение к их исчезновению? — она продолжила напирать с вопросами. Молодой мужчина взглянул на нее уже слегка раздраженно.

— Как тебе сказать… Может, да, а может, и нет, зависит от точки зрения. Слишком много вопросов задаешь.

— Ты пришел в чужой дом и еще говоришь, что я задаю слишком много вопросов? — рыкнула на него Гермиона. — Как ты вошел? Ты один из 

да? Из Пожирателей? Кто открыл тебе секрет?

Незнакомец взглянул на нее недоуменно, затем, запрокинув голову, заливисто расхохотался.

Наверно, в этого высокомерного типа стоит влить сыворотку правды, по своей воле он вряд ли что-либо расскажет. Вроде бы в кабинете отца Сириуса в дальнем шкафу еще были остатки, которые припрятал там Грюм. Но сначала — найти Гарри и Рона, а потом действовать сообща с ними. 

пусть пока подождет здесь.

— Мне уже надоели твои загадки и бесполезное словоблудие! Инкарцеро! — вскрикнула она и взмахнула палочкой.

С той сорвалась веревка, и Гермиона озадаченно проследила, как она пролетела прямо сквозь незнакомца. Тот, казалось, тоже удивился эффекту и опустил глаза к своей груди. Гермиона медленно шагнула вперед, выставив палочку, пока мысли лихорадочно метались в голове. Затем сделала еще шаг. Кончик почти коснулся его рубашки. После третьего шага палочка легко прошла через его грудь, как сквозь воздух. Он тоже с интересом наблюдал за ней. Гермиона охнула.

— Ты призрак! — наконец заключила, растерянно хлопая глазами.

— Не могла бы ты… — он с насмешкой кивнул на ее палочку в своей груди. Ойкнув, она отдернула руку.

— Если ты в этом доме, то ты — из Блэков, — пробормотала смущенно. Темные волосы, светлые глаза, аристократические черты, и как она сразу не догадалась? — Почему мы не видели тебя здесь раньше? И почему ты такой… Плотный? Призраки обычно серебристые…

— «Серебристые». Какие потрясающе глубокие познания о загробной жизни, — съязвил незнакомец. Гермиона под его ехидным взглядом залилась краской — на самом деле она читала достаточно книг на эту тему, как и на многие прочие, и знала о призраках основные факты. Но ничего дельного сейчас не приходило в голову, кроме «полупрозрачные» и «серебристые». Ее новый знакомый таким явно не был. Он казался почти… реальным. Какое-то полузабытое воспоминание колыхнулось внутри, что-то связанное с Гарри, но мысль тут же ушла, потерявшись.

— Так ты не знаешь, что здесь произошло и где мои друзья? — уточнила она. Злость моментально ушла, забрав с собой и страх. Бояться привидений — еще чего! Она не какая-нибудь глупая маггла.

— Я проснулся здесь вместе с тобой, — пожал плечами незнакомец, глядя куда-то поверх ее головы.

— Ладно, я… — она покосилась на метлу, — сейчас я должна идти, найти Гарри и Рона. Если все пройдет успешно, мы скоро вернемся.

«И тебе не придется быть здесь одному», — проглотила она окончание фразы. Наверно, это ужасно, жить в этом доме взаперти, не иметь возможности ни с кем поговорить или кого-либо увидеть. Но что-то подсказывало, что такой высокомерный молодой человек не оценит жалость в свой адрес.

— Ты уверена, что она исправна? — он поднял брови, с сомнением разглядывая метлу, которую она оседлала. — Я бы на нее не сел и в ее лучшие годы. Откуда здесь вообще эта рухлядь?

— Не у всех есть деньги в фамильном сейфе на Молнию, — не удержавшись, съязвила Гермиона.

Это было нехорошо: сейчас он, в его-то состоянии, не мог воспользоваться деньгами вообще, как и многим другим. Но уж больно выводило из себя его пренебрежение, хоть она и старалась держаться вежливо с тех пор, как узнала, кто он. Метла приподнялась в воздухе и взбрыкнула, но Гермиона удержала ее, плотно сжав колени на древке, и пошатнулась лишь слегка.

— Кстати. Меня зовут Гермиона, — она в последний раз обернулась в его сторону, всматриваясь в лицо, которое притягивало взгляд своей элегантной, нешаблонной красотой.

— Что ж. Удачи тебе, Гермиона, — он склонил голову набок, тоже изучая ее с непонятным интересом.

«Своего имени он так и не назвал, хотя обещал», — подумала заторможенно. Ну и ладно. Решительно тряхнула головой, чтобы откинуть лезущие в лицо кудри, оторвала ногу от пола, который давал иллюзию стабильности, и медленно направила метлу в сторону окна. Наверно, стоило наложить на себя дезиллюминационные чары: вылетающая из окна на метле девушка может привлечь излишнее внимание прохожих. Но сейчас Гермиону это волновало меньше всего. Пригнувшись, она устремилась в открытый проем, разогнала метлу и пересекла подоконник, вырываясь в лондонскую серость.

А в следующий момент сильный удар выбил воздух из легких, лицо обожгло, а перед глазами взорвался яркий фейерверк. Она вскрикнула и завалилась назад, почувствовала, как метла вырывается из рук, устремляется вверх. Пальцы скользнули по кривому древку, Гермиона успела увидеть за плывущими перед глазами искрами пасмурное стальное небо и полетела вниз спиной. «Барьерные чары, вот я дура, что не проверила!» — едва успела подумать.

Под рукой, которая судорожно сжалась, внезапно что-то оказалось. Пальцы вцепились в нечто твердое, как утопающий хватается за соломинку, и Гермиона повисла в воздухе. Ее качнуло лицом прямо в стену дома, она едва успела отвернуться и разминулась с ней лишь чуть. Ногти бесполезно скребли по шершавым камням, срываясь. Задыхаясь от страха, перебирала ногами, а те соскальзывали и никак не могли нащупать опору на кладке заподлицо. Умирать не хотелось отчаянно. Из носа после жесткого удара текла кровь, неприятно щекотала губы, заливала солью рот. Она панически взглянула вверх, пытаясь найти, за что еще ухватиться, и только сейчас поняла, за что успела зацепиться так удачно — через подоконник перегнулся тот самый незнакомец и крепко сжимал ее руку. Она еще отчаянней вцепилась в его запястье в ответ, ощущая ткань его рубашки под задравшимся рукавом пиджака. Весьма материальную ткань. Но раздумывать над тем, как он вдруг оказался таким 

— Быстрее, — процедил он сквозь зубы, — я долго не продержу. Дай палочку!

Гермиона наконец сообразила вытянуть палочку из заднего кармана. Отдавать ее кому-то, тем более этому странному призраку (или не призраку), и оказаться безоружной отчаянно не хотелось. Она взглянула под ноги, которые были 

высоко над землей. Брусчатка казалась игрушечно-мелкой и очень твердой. Успеет ли она наложить амортизационные чары, когда полетит вниз? Успеет ли сгруппироваться, или сломает себе шею об наколдованную подушку безопасности? Может, стоило убрать палочку и ухватиться второй рукой за этого незнакомца, надеясь, что он ее вытянет? Самый чертовски сложный выбор в ее жизни. Но она привыкла всегда рассчитывать только на свои силы. Направила палочку вниз, собираясь произнести заклинание.

— Мне жаль, Гермиона, — внезапно вздохнул ее неожиданный спаситель, и она почувствовала, как его рука потеряла плотность. Что-то внутри оборвалось. Пальцы царапнули воздух, и Гермиона, отчаянно вскрикнув, полетела вниз.

Часть 2. Знакомство

Она резко дернулась, ощутив бесконтрольное падение, пугающая невесомость обняла тело, ветер взметнул волосы. А в следующий миг руки нащупали неожиданно мягкую опору. Вскрикнув, Гермиона рванулась назад, резко распахнула глаза и обнаружила прямо перед лицом черную шелковую подушку. Судорожно вцепилась в простыню, комкая ее. Задыхаясь, неверяще смотрела на постель под собой, колени вместо брусчатки уперлись в мягкий матрас. Застонав от облегчения, она перекатилась на спину и уставилась в потолок. Изящную когда-то лепнину в углу густо покрывала паутина, а по облупившейся побелке крался серый свет мрачного осеннего утра.

Всего лишь сон. Она спала, и ей снился кошмар. Совершенно дурацкий, бредовый, но такой реалистичный. Сердце до сих пор пыталось вырваться из груди. Гермиона неосознанно прижала к нему влажную от пота руку и нащупала под пальцами холодные стеклянные грани медальона. Вчера они были в министерстве, крестраж намекал на это абсолютно прозрачно. Затем побег, убийство увязавшегося за ними Корбана Яксли… «Пожирателя», — поправила себя Гермиона, заменяя имя на безличное вражеское слово. Наверно, она переволновалась после всего этого, и неудивительно, что ее сбитый с толку перегруженный мозг подкинул такой сочный кошмарный сон.

Вздохнув, Гермиона поднялась и одернула сбившуюся колючую, столь неудобную юбку. Она так устала, что уснула не раздеваясь. Странное и тревожащее чувство дежавю захватило разум, поползло по памяти холодными щупальцами, и хотя Гермиона понимала, что происходило, а что ей приснилось, но все же не могла избавиться от этого удушающего чувства неправильности. Она прошла в ванную и, сняв с себя медальон, повесила его на крючок рядом с полотенцем, задержалась взглядом на черной махровой ткани. Тряхнула головой, чтобы прогнать морок, разделась и залезла под расслабляющие горячие струи душа. Ну и что с того, что ей приснилось именно это, она уже месяц выполняет эти отработанные действия в ванной своей новой комнаты. За исключением разве что незначительной детали в виде медальона Слизерина, который ложится на голую разгоряченную кожу липкой металлической тяжестью.

Пока она медленно спускалась по скрипучей лестнице, сердце вновь начало отстукивать испуганный ритм. Перед дверью в кухню она на секунду замерла с невнятным плохим предчувствием. Отругала себя за подобные глупости, глубоко вздохнула и сделала шаг вперед, толкнула деревянную дверь. Быстро оглядела подвальную кухню с грубыми каменными стенами и облегченно рассмеялась, увидев в раковине грязную посуду, брошенную с завтрака, и последнюю порцию, которую ей заботливо оставили под сохраняющей тепло крышкой. Мальчишки никогда не мыли за собой тарелки, сваливали неприятные заботы на домовика, но сейчас Гермиона даже была этому рада — желток глазуньи, размазанный по некогда дорогим и шикарным фарфоровым блюдам, и недоеденный кусочек бекона словно говорили ей, что ее друзья рядом и пропадать никуда не собираются. Невозможно захотелось увидеть сейчас лица мальчишек, чтобы окончательно успокоиться, и это казалось важнее, чем поесть, потому она направилась в гостиную.

Комната встретила привычными грязно-зелеными гобеленами на стенах и полутьмой, которая была неудивительна при наполовину задернутых занавесках болотного цвета. Как много зеленого в этом доме. И пыли. Мальчишек Гермиона обнаружила здесь же — Гарри дремал на столе, лицом прямо на открытой книге, Рон раскинулся неподалеку, на кожаном диване с потрескавшейся от времени обивкой. Взглянула на Гарри почти что умиленно: не ожидала, что он так быстро возьмется за дело. Ей, например, до сих пор не удавалось до конца прийти в себя после вчерашнего, а он уже погрузился в поиски способа уничтожить крестраж, хотя, казалось бы, книги всегда были именно ее прерогативой. Неужели они просидели здесь всю ночь, пока она спала?

Она прошла к занавескам и, ухватив за бархатную ткань с краю, осторожно потянула в сторону, стараясь не поднять пыльное облако. Сразу стало гораздо светлее. Обернулась к ребятам:

— Вставайте, сони! Могли бы и подождать меня, чего было геройствовать всю ночь?

Мальчишки проигнорировали ее полностью, продолжили сладко посапывать. Гермиона фыркнула и закатила глаза — как знакомо, вечно их из пушки не разбудишь. Она решительно подошла к Гарри, который так удобно устроился щекой на книжке вместо подушки, и потрясла за плечо:

— Гарри, подъем! Шел бы ты лучше в спальню, а я тебя сменю. Давай, вставай.

Тот, однако, никак не отреагировал на ее действия, продолжил сладко посапывать на столе. Гермиона нахмурилась. Наверно, они просто решили над ней подшутить.

— Ребята, это не смешно. Хватит валяться и делать вид, что спите! Рон, там на кухне моя яичница, и я готова поделиться… Что, нет? Даже еда не заставит тебя встать?

Гермиона оставила в покое плечо Гарри, обошла стол и приблизилась к Рону, рыжая шевелюра которого ярким пятном выделялась на подлокотнике дивана. Она уже начинала злиться.

— Эй, Рон, я знаю, что это твои тупые шуточки! Ну хватит. Гарри, а ты чего ему потворствуешь?

Она ожидала, что сейчас ребята поднимут головы и, хитро прищурившись, с удовлетворением оценят ее реакцию. Ведь, определенно, они давно проснулись и теперь мысленно хихикают над ней. Этот розыгрыш уже зашел слишком далеко, а Гермиона в принципе никогда не понимала, чего веселого в их глупых приколах. Сердито вздохнув, перешла к запрещенному приему. Она покажет, что тоже способна на достойный ответ. Она протянула руку и пощекотала беззащитно выставленный бок рыжего приколиста.

Вместо ожидаемой реакции — подпрыгивания на диване, например, или безудержного хохота — ее взгляду предстала совсем другая. Голова Рона от ее тычка вяло мотнулась вбок и сползла с подлокотника, он принял какую-то совершенно ненатуральную безжизненную позу, 

в которой человек по своей воле бы не оказался. 

Его рот бессмысленно приоткрылся, но веки остались сомкнутыми. Только теперь она разглядела, насколько бледным он выглядит. Гермиона помертвела от моментально пронзившего ее ужаса, а колени подогнулись. Медленно присела рядом, напряженно вслушалась. До нее долетело тихое размеренное дыхание. Она протянула руку, положила на грудь Рона и, к некоторому облегчению, ощутила слабое сердцебиение.

Вскочив на ноги, кинулась к Гарри и склонилась над ним. Тот выглядел так же бледно, и она какое-то время не могла услышать дыхания. Лихорадочно зашарила по его шее и, спустя несколько томительных секунд, все-таки нащупала пульс на сонной артерии.

— Гарри… — слабо простонала и бессмысленно потрясла его за плечо. Никакого чертового эффекта.

Она несколько секунд тупо смотрела на черные волосы, рассыпавшиеся по пожелтевшим страницам, потом встряхнулась:

— Соберись, Гермиона, ты же волшебница!

Это напоминание привело погрузившийся было в панику разум в более адекватное состояние. Вытянув дрожащей рукой из заднего кармана джинсов палочку, она начала пробовать все известные ей диагностические чары:

— Ревелио! — ничего. — Экспонере! — снова безуспешно. — Эгритудо! — никакой реакции.

Диагностика показала одно большое жирное ничего. Ребята будто просто спали, а их организмы с виду были в полном порядке. Никаких следов чар или проклятий. Она потерянно опустилась на колени прямо на грязный, давно видавший свои лучшие дни ковер. Что же здесь произошло, пока она спала?

Внезапная мысль пришла в голову, Гермиона подскочила на месте и кинулась на кухню. Ботинки прогрохотали по лестнице вниз, тяжелая дверь, сколоченная из грубых досок, распахнулась одним движением. Гермиона подлетела к раковине и схватилась за грязную тарелку с остатками яичницы. Почти ткнулась в нее носом и принюхалась. Ничего необычного. Но существуют же яды без вкуса и запаха! По симптомам можно было предположить Напиток Живой Смерти. Но как подобное зелье могло попасть в еду?

— Кричер! — выкрикнула, не в силах сдержать истерику в голосе. Домовик, само собой, не спешил явиться по первому зову противной ему грязнокровки. — Кричер, где ты? Твоему хозяину нужна помощь!..

Голос под конец сорвался. Гермиона, сбивчиво дыша, закрыла лицо руками. От частых вдохов и дикого сердцебиения закружилась голова, и какое-то время она дышала, уткнувшись носом в ладонь, чтобы хоть немного прийти в себя. Нужно собраться, похоже, помощи ждать неоткуда. Может, это домовик и подлил зелье в еду? Как бы ей ни претило обвинять это беззащитное существо, но логика подсказывала, что в доме больше никого, а Кричер уже однажды предал своего хозяина. Мог ли он повторить это? Только притворяться, что он лоялен Гарри, а на самом деле вновь выполнять приказы Беллатрисы Лестрейндж? Тогда он ей совсем не помощник…

Точно, нужна помощь! Она обвела взглядом кухню и остановилась на большом очаге в конце вытянутой комнаты, в котором уютно потрескивало пламя. Казалось, оно здесь никогда не гасло. На полке над каминным порталом стоял горшочек с Летучим Порохом. Слишком ли опасно будет попытаться воспользоваться каминной связью? Может, сеть отслеживается… В Норе так наверняка. Но особого выбора не было, куда уж хуже той ситуации, в которую она попала. Мысль о том, чтобы уйти из дома и оставить мальчишек в непонятном состоянии, приводила в ужас — нет, такого сделать она решительно не могла! Она должна находиться рядом на случай, если… Что «если», думать не хотелось.

Она робко подошла к очагу, гипнотизируя взглядом горшочек. Да или нет? Поднялась на цыпочки и заглянула внутрь керамической емкости, слегка наклонив ту к себе. Пороха было чуть меньше половины, хватило бы переместиться отсюда всему Ордену Феникса. Она запустила руку в сухой порошок, который тут же неприятно стянул кожу. Пропустила сквозь пальцы — вроде нормальный, не отсырел. Зачерпнув немного, поднесла горсть к пламени. Несколько секунд она колебалась, пока все больше пороха медленно утекало на пол.

Наконец решительно вздохнула, кинула его в пламя и произнесла: «Нора!» — отчаянно надеясь, что камин не под наблюдением и никаких проверяющих из министерства в доме Уизли сейчас не присутствует. Кого еще звать на помощь, она не знала — ни названия убежища Ремуса и Тонкс, ни координат Кингсли. Пламя в камине на секунду взвилось, полыхнуло зеленым и вновь опало к дровам, возвращая себе теплые оранжевые тона. Какого черта? Гермиона ошарашенно разглядывала несработавший камин. Неуверенной рукой снова потянулась к горшочку с порохом, гипнотизируя взглядом пламя.

— Не похоже, что дом все еще подключен к сети, — произнес голос позади. Гермиона вскрикнула от неожиданности и резко развернулась, выхватывая палочку. С той сорвался красный луч, и она заторможено проследила, как он прошел прямо сквозь грудь стоящего у противоположной стены человека, не причинив ему никакого вреда.

— Ну вот опять, — он деланно недовольно потрогал грудь рукой. Задыхаясь от шока, Гермиона подняла глаза выше, на его лицо.

— Ты! Но как?! Ты же мне приснился!

— Надо же, — ухмыльнулся элегантный незнакомец и поправил свой черный пиджак, одернув за лацканы. — Я польщен.

— Я не об этом! — возмущенно ответила она, не сводя с него палочки. — Я уже видела тебя вчера! А потом оказалось, что это был сон. Как такое возможно?

— Удивителен мир, являющийся человеку во снах, — ухмыльнулся он и прошелся вдоль стены, ведя по грубым камням кончиками тонких пальцев. Он разглядывал помещение с любопытством, будто оказался здесь впервые. — У тебя нет дара предвидения?

— Ни малейшего, — качнула головой Гермиона. Сдула прядь волос, упавшую на лицо от резкого движения. — Ты пытаешься меня запутать. Это точно был ты, и я с тобой разговаривала. Как мне мог присниться чертов странный призрак, а сегодня я вижу его наяву?! Ты во всем этом как-то замешан? Это твоих рук дело? — она кивнула на потолок, в сторону гостиной, где бессознательными лежали ее друзья.

— Мои руки сейчас ничего не сделают, — печально усмехнулся он и в подтверждение своих слов провел ладонью прямо сквозь газовый светильник на стене. — Но ты отчасти права, я приснился тебе не случайно, а потому что захотел этого.

— Зачем? — она продолжала сверлить его тяжелым взглядом. Осознала, что все еще направляет на него палочку, и медленно опустила руку. Против привидения боевые заклинания явно не были действенными.

— Может, хотел предупредить, — он пожал плечами.

— Что здесь небезопасно, — медленно обвел помещение красноречивым взглядом.

— Это я и сама заметила, — Гермиона поежилась, тоже оглядываясь. Тени плясали в углах, до которых не доходил мерцающий свет огня, будто шевелящиеся, постоянно трансформирующиеся фигуры. Из-за этого казалось, что там, в полутьме, кто-то есть. — Ты что-нибудь видел? Или кого-нибудь? Кто это сделал с моими друзьями? Их отравили?

— Снова так много вопросов, — он развел руками. Гермиона проследила за движением тонких запястий. — Но, боюсь, ответы тебе не понравятся. Думаю, твои друзья попали под чары этого места.

— Что за чары? — напряженно переспросила она. — Мы живем здесь уже месяц, я ничего не замечала!

— До определенного момента, — он склонил голову набок, с любопытством разглядывая Гермиону и будто чего-то ожидая.

— До определенного… — она ошарашенно прикрыла рот ладонью, когда до нее дошло. — Яксли! При… убийстве, — с трудом произнесла это слово, — высвобождается много энергии. Темной энергии. Она активировала какие-то чары на особняке! — заключила Гермиона. — Но почему я под них не попала, а только Гарри и Рон? И что это за чары? — забормотала быстро себе под нос. Призрак молодого человека наблюдал за ее размышлениями.

— Ты — Блэк, ты должен знать! — ее мечущийся взгляд наконец остановился и сфокусировался на его бледном лице.

— Знаю. Но могу ли сказать об этом? Не думаю, — печально вздохнул он. — Я тоже подчиняюсь определенным законам. Но ты бы могла найти ответ и сама, — он указал глазами в потолок.

— Точно, библиотека Блэков! — воскликнула Гермиона. И как эта мысль не пришла к ней в голову первой? По лестнице она почти бежала.

Дернув двустворчатые двери коричневого дерева с резными вензелями, она с неуместным, но отчетливым удовольствием вдохнула запах пыли и старой бумаги. Светильники предупредительно зажглись на стенах, постепенно набрали яркость, слегка мерцая, но все же разгоняя тени. Гермиона почувствовала себя внезапно спокойнее, пошла вдоль стеллажей темного дерева, касаясь книжек рукой. Шершавые от времени переплеты придавали уверенности в собственных силах.

Эта стихия была уже привычной. Неясная волнующая проблема превратилась в определенную задачу, которую требуется решить, и Гермиона разом успокоилась. Если нужная книга здесь, она обязательно ее обнаружит. Оставалось найти защитные чары, которые мог наложить на особняк кто-то из прежних хозяев. Взгляд замер на смутно знакомом названии «Защитные чары от посягательств злокозненных», и она вытащила рассохшийся от времени талмуд, аккуратно перенесла к большому письменному столу. Покопавшись в ящике, нашла несколько свежих пергаментов и даже перо без отвратительной змеиной атрибутики.

Краем глаза она заметила, как ее новый знакомый призрак просочился в полуприкрытую дверь, старательно обогнув деревянные створки, и двинулся вдоль стеллажей. Он разглядывал корешки книг, держа руки за спиной. Наверно, неприятно существовать вот так, неспособным ничего коснуться, ничего прочесть. Она даже ощутила к нему некое сочувствие. Кем был этот загадочный молодой человек? И почему он застрял здесь в подобном виде?

— Как тебя все-таки зовут? — она бросила разглядывать его искоса и обратилась напрямую. — Свое имя я назвала, ты обещал ответную любезность.

— Пусть будет… Том, — усмехнулся он и расслабленно прислонился бедрами  к столу с другого конца. Или сделал вид, что прислонился. Она критически посмотрела на его тонкие черты лица.

— Странное имя для Блэка. Просто Том?

— Мое полное имя людям сложно произнести, — чему-то улыбнулся он, глядя поверх ее головы. — Так что лучше короткое. Тебе не нравится?

— Не очень, — Гермиона передернула плечами. — Знаю я одного Тома, не самые приятные ассоциации.

— Может, ты просто знаешь его недостаточно? — вскинул бровь незнакомец, который теперь уже перешел в разряд знакомых. Даже это незатейливое движение он умудрился сделать элегантно. Гермиона чувствовала себя рядом с ним какой-то деревенской простушкой, хоть и никогда не жила в деревне. Наверно, не попади они в такую странную ситуацию, он бы даже на нее не посмотрел и уж точно не стал бы вести беседы.

— К счастью для себя, — буркнула она, вновь опуская взгляд к книге. — Он маньяк и психопат.

Мужчина только коротко хмыкнул, изучая свои ногти. Она уже снова уткнулась в книжку, когда он заговорил.

— Ты не знаешь? — она нахмурилась, поднимая на него глаза. Он напомнил чуть раздраженно:

— Я же сказал, что проснулся лишь недавно. Последнее, что я помню — сорок девятый.

Гермиона подняла брови от удивления.

— Долго же ты спал! Сейчас девяносто седьмой, почти пятьдесят лет прошло. А в сорок девятом… ты тогда… не знаю, вежливо ли это спрашивать… умер? — закончила неловко, ощущая, как щеки заливает предательский румянец. Этот странный разговор заставлял чувствовать себя не в своей тарелке, но она должна была разузнать все, что могла, про своего единственного соседа.

— Как видишь, в некотором смысле, — обтекаемо ответил он, разглядывая свою ладонь. — Я ведь определенно не жив, да?

— И ты не помнишь, как это произошло?

Он поднял на нее внезапно холодный взгляд. Она смутилась окончательно и пробормотала себе под нос:

— Отчего же, могу поделиться, — размеренно ответил, а тон его мигом стал ледяным. — Темный безлюдный переулок, только какой-то бродяга в куче тряпья, зеленая вспышка перед глазами — последнее, что я помню.

— Похоже на спланированное убийство. Наверно, потому ты и остался по эту сторону — незаконченные дела, — ответила, явственно ощущая неловкость.

Зря подняла такой деликатный вопрос. Хоть она и общалась в Хогвартсе с привидениями, но все по-разному относились к теме собственной смерти. И если Почти Безголовый Ник мог пошутить над недостаточно острым топором своего палача, то Кровавого Барона или Серую Даму расспрашивать не стоило…

— Да, очень бы хотел посмотреть в глаза тому ублюдку, из-за которого я здесь, — зло ухмыльнулся он, — проспав пятьдесят лет. Что вообще сейчас творится в мире?

— Ну, — Гермиона немного перевела дыхание, соскользнув с деликатной темы. — Ничего хорошего, на самом деле. К власти пришел ублюдок-фашист. Обычно его называют Сам-Знаешь-Кто, но ты, очевидно, не знаешь, — она нервно закусила губу, потом все-таки заставила себя произнести: — Лорд Волдеморт.

— Вот как?! — Том, она уже начала называть его так про себя, издал удивленный недоверчивый смешок и впился в нее взглядом.

— Да, претенциозное имя, — вздохнула понимающе. — Но еще хуже то, что он делает. Магглорожденные вроде меня признаны ворами, укравшими магию. По правам мы практически приравнены к волшебным тварям, у нас отбирают палочки, — она осеклась, вспомнив, с человеком из какой семьи говорит. Он же Блэк и вполне может разделять эти взгляды. Она слишком привыкла к либеральному Сириусу.

— Что за глупость, — фыркнул он. — Магию невозможно украсть, это общеизвестно. А ты выглядишь гораздо бо́льшей ведьмой, чем многие знакомые мне чистокровные девицы, которые в подобной ситуации только и смогли бы, что бегать кругами и кричать от ужаса.

— Эм-м-м. Спасибо, наверно, — неуверенно кивнула она и немного расслабилась. — Но он захватил министерство, и все прогнулись, даже если не верят, то идут на поводу из страха. Он очень силен…

— А Дамблдор? — глаза Тома заинтересованно блеснули. — Одного Темного Лорда он уже победил…

— Дамблдор мертв, — вздохнула она. — Убит по 

В клетке со змеем

Содержание

Часть 1. Убийство

Часть 2. Знакомство

Часть 3. Друзья

Часть 4. Библиотека

Часть 5. Кухня

Часть 6. Лабиринт

Часть 7. Горячий шоколад

Часть 8. Медальон

Часть 9. Кровь

Комментарии (0)