Из груди вырвался горестный вздох. 

Что ж, пришло время прощаться с литературным клубом!

 Я в один момент удалила всё, кроме самой себя. Давно пора покончить с эти… 

 Файлы моих друзей начали постепенно восстанавливаться, но неизвестно кем. Снова появилось окно текста. «Что это означает? Это значит, что я никогда не смогу выбраться из этого кошмара?! Что бы я не делала, мои друзья и я будем всегда обречены на вечные страдания?»

В окне стали появляться буквы.

Текст резко оборвался. «Что происходит? Ай!..» Я почувствовала ужасную боль, пронзающую сердце, будто бы насквозь. Такую боль я раньше чувствовала только… только, когда меня удаляли! Зачем он снова делает это? Раз это так, то игра должна скоро закончиться.

И действительно, через несколько секунд боль стихла. Но… я не удалилась! Я всё ещё чувствовала себя! Тогда, что это было? 

Что со мной происходит?

Я чувствовала малые потоки света и сонливость. Мне не хотелось вставить, но понимала — надо. Лениво открывая глаза, я осмотрелась. Что-то изменилось. Эта комната… была не моей. Почему я проснулась в чужой детской? И почему я по ощущениям какая-то маленькая. Или это мир вокруг меня настолько большой? Что происходит? Я что, проснулась в теле Нацуки?

Я прикоснулась к своим волосам. Длинные. Длиннее, чем у Нацуки. Я облегчённо вздохнула. Вот глупая, подумала, что попала в тело подруги. Смех…

— О, Милочка, ты сама проснулась! — прозвучал женский голос откуда-то со стороны.

Я перевела удивлённый взгляд в сторону обладательницы голоса. Ей оказалась совершенно незнакомая мне женщина лет тридцати, с характерными чертами для европеоидной расы. Наверное, это больше всего испугало меня.

— Здлавствуйте, женщина, я во-пелвых, не Милочка, а Моника, а во-втолых, вы, плостите, кто? Мадам, я вас не знаю, — ответила я.

Что это такое? Что случилось с моей речью? Почему я говорю так странно и непривычно для самой себя?

Незнакомка удивилась. Её светлые брови взметнулись вверх, карие глаза широко раскрылись.

— Где ты такие слова узнала? Неужели слышала, как я со взрослыми по телефону разговаривала? — спросила женщина, пытливо всматриваясь в моё лицо.

— Мадам, почему вы облащаетесь ко мне на ты? Между плочем, это неуважительный тон, и то, что я в данный момент ниже вас, ничего не меняет, — ответила я с чувством.

Женщина рассмеялась. Громко. Но поймав мой недовольный взгляд, перестала. Только улыбка так и не могла с лица.

— Ну, хотите я буду обращаться к вам на вы, мисс Милана?

— Плошу называть меня Моникой-сан.

— Хорошо, пойдёмте кушать, Моника-сан, — сказала женщина и сняла меня с кровати.

Она направилась на выход из комнаты, а я от безысходности пошла за ней. Скоро мы добрались до кухни, где был обычный обеденный стол, за которым сидел какой-то мужчина, и маленький детский, на котором уже стояла овсянка. Женщина достала из микроволновки гречку и начала есть за обеденным столом. Я поняла, что овсянку они оставили мне.

— Вы хотите, чтобы я это ела? — спросила я, кивнув на тарелку с пренебрежением.

Взрослые прекратили разговор и уставились на меня со смесью удивления и волнения.

— Ну… да, — неуверенно ответила женщина.

— Плостите, но я вынуждена отказаться, — начала я, сцепив руки перед собой. — Вы и так похитили меня, пока я находилась в бессознательном состоянии, что калается законами, и я не могу быть увелена, что это еда не отлавлена.

Мужчина с женщиной переглянулись. Женщина потрогала мой лоб и начала что-то обсуждать с, наверное, своим мужем. Я всё ещё не понимала, что со мной происходит! Где я? Почему я такая маленькая?

Как только взрослые отвлеклись, я подошла к зеркалу в прихожей. 

 Я в самом деле выглядела, как пятилетний ребёнок в розовой пижамке с зайчиками! Я чуть было не закричала на всю квартиру, но вовремя взяла себя в руки. Как это вообще могло произойти?!

Итак, стоит подумать логически. Раз я в теле пятилетней девочки, то значит, что эти люди — мои нынешние родители. В общей сложности было понятно, почему они вели себя так по отношению ко мне. Но в остальном непонятно. Так, ладно, буду вести себя в соответствии со своим внешним видом, пока не узнаю, что со мной произошло.

Я всё же вернулась на кухню. Там мои «родители» беспокойно переговаривались друг с другом. Я решила попытаться исправить ситуацию.

— Ой, а вчела папа такие фильмы показывал пло отлавление! — сказала я наугад.

— Милана, ты чего? Папа только сегодня в пять утра с командировки вернулся, — ответила женщина.

«Э… это, будет гораздо сложнее, чем я себе представляла».

— Ну, а вот после хеллоу китти такие фильмы интелесные показывали пло отлавления!

— Фух, ладно, тогда надо просто следить за тем, что дочка смотрит, — сказал мой нынешний отец.

Вместе с ним выдохнула и я. Сев за детский стол, начала есть овсянку. Судя по тому, что мы живём в двухкомнатной квартире — наша семья средний или низкий достаток. Мы явно не японцы: оба моих родителя, включая меня, белые. Хм, может, мы вообще не в Японии живём?

Когда родители включили телевизор, на экране появился заголовок передачи: новости… России?!

Вот он! Реальный мир!

Аська с чайком

В игре происходит сбой и Моника попадает в реальный мир. Но кажется ей не повезло: она проснулась 5 - ти летней девочкой в России.

Doki Doki Literature Club!

ОМП

ОЖП

Ирина Михайловна

Игрок

Юри

Нацуки

Моника

Саёри

В риал ворлд!

Когда родители включили телевизор, на экране появился заголовок передачи: новости… России?! Мне сразу же в голову пришли стереотипы об этой стране: водка, шапка-ушанка и медведи, танцующие под балалайку. Теперь стало понятно, почему мы находились в двухкомнатной квартире, а не в частном доме. Хм, возможно мы здесь даже богачи. На телевизоре показали лысого мужчину, лицо которого вполне было известно и за пределами России. Он говорил о каком-то Навальном… кто это вообще такой?

Я доела кашу, и родители начали собирать меня в сад. И это было не то, чтобы неприятно, но непривычно, очень непривычно. Когда тебе чистят зубы, когда тебя одевают, расчёсывают. Кстати, расчёсывают они ужасно больно, ей богу, я бы лучше сама себя расчесала!

Ну вот, я, завёрнутая в сто слоёв меховой куртки, за ручку со своей мамочкой шла в детский садик. По пути увидела таких же мам со своими детьми. Я думала, у меня одной семья садистов, а оказывается в России на улицу всех детей так одевают, что согнуть ногу или руку просто невозможно.

Наконец меня довели до сада. Его стены были не очень в хорошем состоянии: облезлая краска, чьи-то висящие сопли. Меня раздели и мою одежду повесили на с трудом держащую вешалку.

— Ну всё, пока, — сказала моя новая мать, поцеловала в лоб и ушла.

Я пошла вдоль по коридору детсада. Везде находились пронумерованные двери. Ну, и куда мне идти? Я вошла в первую попавшуюся дверь. Там была довольно большая комната, разделённая на две половины. Первая — игровая: в ней стояли ящики с игрушками, игральный коврик ну и сами игрушки, естественно. Вторая — учебная и столовая. В них расположились парты и стол воспитателя.

В кабинете резвились трёхлетние дети. Ясно, мне не сюда. Я зашла в следующий кабинет. Опять трёхлетки. Что ж, ещё один кабинет, надеюсь, мой. Ещё одни трёхлетки. Да сколько можно? Я пошла в дверь напротив. Четырёхлетки. Не, ну когда уже будут дети постарше? Я пошла в ещё одну дверь. Шестилетки. Да не настолько постарше! Не, ну вот это последняя дверь в конце коридора точно моя!!! Я открыла эту дверь. Кабинет директора. Чёрт! Ну, что эти русские за существа?! Нельзя нормально подписать хотя бы кабинет директора, а не «№13»?!

Прозвенел звонок то ли призывающий поесть, то ли призывающий учиться и складывать 2+3. Я открыла ещё одну дверь. О, чудо! Пятилетки, пятилетки, ура!!! Я с радостью побежала в комнату.

— Девочка, ты кто? Ты потерялась? — спросила воспитательница. Она выглядела молодо и говорила тихо и спокойно.

— Да, — я решила ответить честно. Ну, а вдруг она меня проведёт в нужный кабинет?

— Пойдём, сейчас вместе поищем. Ребята, посидите пока тихо, хорошо?

— Хорошо! — хором ответили дети.

Я за ручку пошла с воспитательницей. Она открыла третью комнату.

— Смотри, это твоя комната?

В комнате молодая воспитательница с улыбкой объясняла детям на примере яблок сколько будет 1+1. Пятилетние дети завороженно смотрели на неё. Видно, что она ведёт урок интересно.

— Здравствуйте, извините, что отвлекаю, тут девочка потерялась, говорит, что ваша, — прервала урок воспитательница.

— Нет, она ошиблась, — всё с той же улыбкой ответила девушка.

«Ошиблась? Хм, странно, тут ведь тоже пятилетние». Воспитательница повела меня к седьмой комнате.

— Эта твоя? — ласково спросила она.

В комнате тихо сидели пятилетние дети, а на них кричала женщина преклонных лет. Несмотря на то, что возраст мне подходил, я не очень хотела именно сюда.

— Нет, не моя, давайте ещё поищем, — стараясь не выдать испуг, сказала я.

— Ты уверена? Давай, я сейчас проверю, — сказала моя путеводительница.

«Не надо проверять!!! Мне эта старушка доверия не внушает!»

— Здравствуйте, извините, что отвлекаю, это ваша?

— Да-да, моя врунья подколодная. Посмотрите на неё, врет и не стыдно! Ну ничего, сейчас научу её! — злобно фырчала женщина.

— Ты запомнила, да? Комната номер семь, — сказала молодая воспитательница.

Я хотела пойти за ней, но она быстро ушла. Чёрт! Я осторожно прошла к воспитательнице.

— Посмотрите на неё! Мало того, что опоздала, так ещё и врёт! — старая женщина дёрнула меня за волосы. — Не её эта комната! А чья тогда?! Чья?! Быстро села на своё место и стала слушать меня внимательно! — прокричала она и указала пальцем на парту, за которой уже сидела какая-то девочка.

Воспитательница начала рассказывать про вычитание. Так как это был материал первого класса, который я и так знала, решила погрузиться в объятия Морфея.

От комнаты до комнаты

— Милана! — прозвучал надо мной грозный голос, по всей видимости, женщины преклонных лет, вырывая меня из пучины сладостного сна.

Подняв голову, я не удержалась и нахмурилась. Надо мной нависла незнакомая старуха, смотревшая злобно и презрительно. Мне она была крайне неприятна.

— Чё? — небрежно бросила я, не понимая, что происходит.

Я не понимала, где нахожусь, и почему эта странная старая женщина назвала меня Миланой. Она совсем не была похожа на обычную японку.

— Щас начёкаешься у меня! Я тут веду урок, распинаюсь перед ней, а она дрыхнет, посмотрите на неё! — продолжила старуха.

Точно, я же теперь вынуждена быть пятилетней девочкой! А это женщина — моя воспитательница! Всё встало на свои места.

— А на тихом часе начнётся: «Не хочу, не буду спать!» — сказала воспитательница и ушла на своё место.

Я понимала, насколько мне не повезло. У параллели были хорошие воспитательницы, а у нас ей являлась истеричная женщина! Да в её возрасте вообще нельзя нервничать. Но больше всего мне было жалко детей. В прошлой жизни я, как старшеклассница, уже навидалась и хороших, и плохих учителей. Мне легче стерпеть их крики, постоять за себя тоже могу, а им всего по пять! Это может отрицательно отразиться на их психике, и кто потом будет искать виноватого, когда дело дойдёт до страшного? Сам ребёнок и будет виноват.

Но я ничего не могла с этим поделать. Если снова буду вести себя не как пятилетняя девочка, меня сдадут в психбольницу, или того хуже! Но в тоже время я не могла смотреть на мучения этих детей! Как мне поступить? Ладно, пока что буду вести себя, как ребёнок, но это обязательно просто так не оставлю!

Ну вот, прошёл урок и наступила… эм, перемена? Ну, наверное, это всё же здесь так называется. Ко мне подошла моя соседка по парте.

— Ну, Ирина Михайловна сегодня и раскришалась! — непривычно «прошипела» девочка, и я сразу поняла, что у неё проблемы с речью. Впрочем, как и у многих детей. — Ты как? Не расстроилась?

— Н-нет, спасибо… — смутилась я посторонней заботе от незнакомого мне человека, пускай и ребёнка.

— Вот и хорошо! — сказала она. Видимо, Милана, то есть я, дружила с ней. — О, тошно, шуть не забыла! У тебя же сегодня свидание!

Я немного выпала из реальности. Что? Какое свидание в пять лет?

— Свидание?! С кем? — испуганно спросила я, нервничая.

— Ну, как? Ты што, не помнишь? Тебе вчера Гоша в любви признался! Ты согласилась, и сегодня у вас первое свидание! — сказала девочка.

Я выпала в осадок. Свидание? В пять лет? У меня в семнадцать ни разу свидания не было, а тут в пять. Видимо, в России всё немного по-другому работает. Долго же мне привыкать.

Моя подруга повела меня в противоположный угол детсада. Там уже на коврике сидел, как я понимаю, Георгий. Или Григорий… в общем, Гоша. Выглядел он не очень хорошо. Сразу стало понятно, что он не только из бедной, так ещё и из не благополучной семьи. Я оглянулась: на зрелище собрались все девочки из группы. Они, в силу своего возраста, ещё не знали, что свидания проводят максимум с лучшим другом/подругой, но обычно без посторонних.

— Вот, я привела Милану на ваше первое свидание! — словно совершив героический поступок, произнесла подруга.

Я села на пол напротив Гоши, удивлённо разглядывая его.

— Привет, о, моя дорогая Милана! Я так рад, что ты присла сегодня! — в сердцах воскликнул мальчик, «просвистев».

Пошли шептания у девочек: «Они так мило смотрятся вместе!», «Это так романтично!», «У них прям любовь-любовь!», «Завидую Милане», «Я тоже хочу парня!». А у меня в голове крутился вопрос: «Как бы ему повежливей ответить?»

— Эм… Гоша… не пойми меня неплавильно, но…

— Да, моя принцесса? — сказал, всё же думаю, Георгий.

Все девочки в один голос произнесли протяжное: «Оооо». Да это невозможно! Скажу что-то — обижу его! Ладно, ладно, надо хотя бы попытаться! Соберись, Моника! Ты же хорошо умеешь общаться с людьми! У тебя всё получится!

— Гоша, плости, но я тебя не люблю, — коротко бросила я.

Зрительницы тревожно воскликнули.

— П-почему? — спросил мальчик.

О нет, я точно его обижу! Ладно, раз начала, так продолжай!

— Понимаешь, дело не в тебе, дело во мне. Я не смогу потянуть такую ношу, как любовь. Я очень замкнутый человек, мне банально будет сложно каждый день с тобой общаться. Я сказала тогда «да» потому, что видела твоё волнение и знала, что ты с собой сделаешь, если я скажу «нет». Плости, но пока, — сказала я.

Неплохая речь. Не зря я в детстве от нечего делать смотрела с бабушкой сопливые дорамы.

— Но я приму тебя такой, какая ты есть!

Нужно было сразу об этом думать — дети очень упёртые. Тогда план «Б»: понапихаю разные слова, которые он не знает.

— Не всё так плосто, ведь интловелт и экстлавелт несовместимы, так как всегда один из них будет доставлять другому недомогание. Площай.

Похоже, получилось. Он не просил вернуться. Я ушла в другой угол детсада и услышали звуки плача Гоши. Ну, что поделать? Я пыталась избежать его слёз — не вышло. Не мои проблемы.

— Так вот как, тебе было его просто жалко. Ты бы мне сказала — я бы попылась отговорить его от свидания, — сказала моя подруга, оказавшись рядом. — Что ж, пойдём играть в куклы!

Девочка повела меня к розовому домику. В этот момент я услышала оры Ирины на Георгия. Прости, Гош, я не знала, что всё придёт к этому. Через неделю-две такого больше не повторится. Я обещаю.

Подруга взяла одну из кукол, я тоже взяла куклу. Что ж, а теперь мне предстоит перетерпеть самое наискучнейшее — игра в куклы. Я посмотрела на свою куклу: у неё были длинные русые волосы, заплетённые в хвост. Моей же подруге досталась Барби.

— Привет, меня зовут Саша, а тебя как? — играючи спросила девочка, тряся куклу.

— Меня… а м-меня Моника, — горячо выпалила я.

А почему бы и нет? Хотя бы куклу-то я могу назвать своим настоящим именем.

— Приятно познокомится, Моника, — сказала подруга и тепло улыбнулась.

Я прочувствовала все её эмоции на себе и тоже улыбнулась.

— А чем ты занимаешься?

— Я учусь в сталшой школе, — уже увереннее стала говорить я, втягиваясь в процесс.

— Я тоже ушусь в старшей школе! В самом старшем классе! — обрадовалась подруга.

— А после школы я люблю иглать на пианино! — попыталась сказать я что-то похожее на манеру речи пятилетки.

Глаза подруги загорелись интересом

— О, а я… А я… А я люблю обниматься! Давай обнимемся, Моника! — воскликнула она, и Барби обняла Монику.

— Ну и шем мы с тобой займёмся, Моника? — спросила девочка.

— Хм, как насчёт вступить в мой клуб? — предложила я.

— А што такое литературный? — не поняла подруга.

— Лителатулный, ну… это… Короче, в этом клубе надо книжки читать, — на простом языке объяснила я.

Подруга озадачилась. Кажется, ей не очень-то хотелось что-то там читать. Ну да, дети. Небрежные невежды, отвергающие знания, пока им по голове не настучат. Проблемы, например.

— Книжки? А ещё што-нибудь можно делать? — скорчив рожицу, спросила девочка.

«Так я и думала. Как же мне будет тяжело…»

— Да… н-наплимел, писать стихи!

— О, стихи! Я люблю писать стихи! Я такая писательница! Так стихи напишу!

Мне удалось заинтересовать свою подругу, которая уже готова была сесть и писать стихи до тех пор, пока на руках не появятся мозоли.

— Ну, для таких писацельнец клуб и создан, — усмехнулась я, а потом забеспокоилась, не выглядело ли это слишком по-взрослому?

Впрочем, подруга даже не обратила на это внимание.

— Тогда ты меня принимаешь? — её взгляд стал напоминать щенячий, такой молящий и беспощадно милый.

Будто бы вернувшись в родную стезю, я и забыла о том, что нахожусь в теле пятилетнего ребёнка.

— Итак, как плезидент лителатулного клуба объявляю тебя членом своего клуба! — торжественно произнесла я.

В голове вспыхнули воспоминания прошлой жизни, лицо родных мне девочек, классной комнаты, в который мы проводили собрания. Всего это больше не было и никогда не будет. От мыслей об этом, сердце болезненно сжалось в тиски.

— О, ты президент? — удивилась подруга. — А можно я тогда буду вторым президентом?

— Холошо, тогда я объявляю тебя вице… — сказала я, но резко осеклась. Мне ведь ей потом ещё объеснять, что означает «вице-президент», лучше буду играть по её правилам. — В-втолым плезидентом!

— Ура, теперь мы будем писать стихи вместе! — обрадовалась девочка.

— И читать книжки! — напомнила я.

И снова эта озадаченность на лице.

— А если какая-то книжка не понравится, можно будет об этом сказать? — спросила она.

— Конечно! В нашем клубе полная свобода слова!

— Свобода слова? То есть, слово свободным стало? — совсем уж буквально поняла подруга.

Как поняла, так и поняла. Она ребёнок, к чему исправлять её? К тому же, я сама ещё ребёнок. Выдам себя — примут за вундеркинда и расстащут по разным шоу. «Пятилетняя девочка, играющая Баха и Моцарта», «Девочка пяти лет сочинила поэму», «Ещё совсем ребёнок, а уже умеет читать книги и знает значение многих слов! — кричали мне заголовки разных статей. Брр, ну уж нет.

— А кто его в клетке запер? — вывел меня из задумчивости голос подруги.

— Злые капиталисты! — не удержалась я.

Ну, а что? Оно ведь прям напрашивалось! Я тихо захохотала.

— А кто такие капиталисты? — очень сильно удивилась девочка.

— Это очень плохие дяди, — с важным видом произнесла я.

Сначала глаза подруги стали большими от страха, но потом она нахмурилась, стиснула маленькие ручки в кулачки, и я немного испугалась, подумав, что меня сейчас побью. Минимум, пригрозят.

— А, ну тогда мы будем бороться против капиталистов! — самоуверенно воскликнула девочка.

Я чуть не упала со смеху. Всё же, мне начинает это нравиться.

— Если мы будем болоться плотив злых капиталистов, наш клуб долже немного по другому называться, — через смех сказала я.

— А как он должен называться? — померила пыл подруга.

— Тебе этого не надо знать…

— Ну, расскажи, пожалуйста!

Девочка вцепилась в меня и снова посмотрела на меня этими щенячьими глазками. Нет, Моника, ты выше этого. Мужайся!

— Потом, в школе на улоках истолии узнаешь, — постаралась выкрутиться я.

— Ээ, злюка! — обиженно бросила моя подруга.

Прозвенел звонок, и, судя по столам с супами, на обед. Я села за свой стул и начала заниматься чревоугодием.

Знакомство с детьми

Вот я уже приготовилась вкусить, то, чем здесь детей кормят. Ой, фу! Ну и супчик, конечно! Я прикрыла рот, чтобы меня не стошнило прямо на стол. Ну и суп, конечно, у русских! Как они всё это едят? Это же отвратительно! Я кое-как попыталась запихнуть в себя вторую ложку. Нет, я не могу! Я ведь уже чувствую, как это всё вырывается наружу! Нет, я это есть не стану! Буду голодать, но есть не стану! Но тут такая воспитательница… она и насильно меня этим накормить может… В таком случае нужно подготовить план по высадки супа в унитаз. Итак, операция «Долой суп» начинается. Я попрошу свою подругу отвлечь Ирину Михайловну (русские такие странные, с этими… отечествами), а пока схожу в туалет и вылью туда суп. Звучит легко, надеюсь, это так и есть.

— Слушай, а ты можешь поговолить с воспитательницой? — шепнула я девочке.

— Да о чём угодно, главное, как можно дольше. Можешь пелестать говолить, когда я выйду из туалета.

— А зашем? — продолжала расспрос подруга.

Я думаю, лучше соврать.

— Мне надо там птичек поколмить, но я не хочу, чтобы Илина Михайловна это видела, — на ходу придумала я.

Со взрослым такое бы не прокатило, но я же разговариваю с детсадовской девочкой.

— А, ну хорошо, иди тогда.

Я дождалась, пока моя подруга подойдёт к воспитательнице, и пошла с тарелкой в туалет. Я за несколько секунд всё вылила. Но что же теперь делать? Не смою — увидит, смою — услышит. Итак я попаду в оковы старухи. Это я не продумала. Ладно, так оставлю, может, когда она будет справлять нужду, не заметит.

Я вышла с пустой тарелкой супа и села за стол. Подруга это заметила и закончила беседовать.

— Ну как, покормила птишек? — спросила она.

— А давай ты пойдёшь разговаривать, а я сейшас тоже птишек покармлю!

— Нет, — с напускной грустью произнесла я.

— Пошему? — нахмурилась девочка.

— У тебя нечем колмить, — подала плечами я.

— Так ты дай, — настойчиво попросила подруга.

И снова эта детская упёртость. Покажи, подай, расскажи…

— А они уже улетели, — обыденно сказала я.

Вот обед кончился, и началась очередная перемена. Хм, интересно, а у пусских и в школах несколько перемен, а не одна большая? Или это только так в детском саду? Мне обязательно надо прожить здесь ещё хотя бы два года.

Моя подруга повела меня к розовому домику, но там уже играли две другие девочки.

— Эй, дайте нам поиграть! — с претензией попросила подруга.

— Ещё чего! Вы вчера весь день играли! — ответила одна из девочек.

— А вы всю неделю играли! Отдайте!

Вмешаться или нет? Ладно, этот спор меня не касается, я всё же сейчас не в своём теле.

— Не отдадим! — сказала всё та же девочка.

— Да на, забилайте, — сказала её подруга, ухмыльнулась и обрезала волосы кукле по шею.

— Да, да, вот именно! — подхватила её подруга и отрезала алый бант на юбке куклы.

Моя подруга заплакала.

— Ирина Михайловна! Диана и Вера мою куклу испортили, — сказала девочка.

В риал ворлд!

Содержание

Вот он! Реальный мир!

От комнаты до комнаты

Знакомство с детьми

Операция «Долой суп»

J̸̫̟͔͐̈́͌u̶̲͎͝ṡ̷̥̖̱͎̻͇̒̈́̚t̶̝͇́͗ ̸͚͖̗̀̈́M̷͈̱͇̙̈̃̅̋͗̚o̷̟̰̔͊͆̿̄̾̕͜ń̷̠͉̖̝̩͆̍̈́̊̑ͅỉ̵̗̦͍́̐̉̆̈́̔k̶̗͔͠a̵͓̺̠̤͆̅͒̈́͆̎

Снежная буря

Спор по телефону

Подстава

Комментарии (0)