На свете есть такой вирус...

Он не смертелен, но если заразишься, выхода у тебя уже нет.

Называется он очень просто.

Селена

Мама

Доброе. Скорее иди завтракать.

Я не понимала, почему мы так торопимся. Времени у нас было предостаточно.

Сегодня доктор Харт попросил прийти пораньше. Есть какие-то новости. Поспеши.

Мы и так всегда приходим за час! Будто он не знает! За десять лет не выучил!

Ну и чего ты такая злая? Не выспалась?

Нет... Точнее, да, не выспалась.

На самом деле, я не соврала. Я и правда не выспалась, и этому была весомая причина: я допоздна переписывалась с Майком.

Это мой лучший и единственный друг.

Я его очень ценю, и, думаю, он меня тоже, хотя я до сих пор не поняла, зачем я, психованная инвалидка, ему нужна.

Мы дружим с моих трёх. Сейчас мне шестнадцать лет, девять из которых я провела в психиатрической больнице.

Майку на данный момент восемнадцать.

Сейчас я каждый день вместо школы хожу в психиатрическую больницу; в это удручающее, не имеющее ни единого плюса место, явно не ремонтировавшееся с шестидесятых, когда его и построили.

Я никогда не жила, как обычный ребёнок.

Вся моя жизнь – одно большое испытание, а всё из-за вируса, которым я заразилась ещё в детстве.

Это психологический вирус. Говорят, такие страшнее всех других. Психология, внушение, заблуждения и бла-бла-бла. Что-то такое мне твердит доктор.

Идёт уже десятый год моего лечения, а врачи и психологи до сих пор не знают, что со мной.

Мама обратилась к докторам, когда мне было четыре. Она заметила, что я задаю какие-то странные, нехарактерные для моего возраста философские вопросы.

Моя дочь Селена расспрашивает меня о том, как устроены механические животные будущего, какие-то капсулы заморозки людей...

Порой страшно всё это слушать, а отвечать на такое... даже не знаю как...

Доктор Харт

Сколько лет вашей дочери?

Папа за руку завёл меня в кабинет. Ему не пришлось прикладывать сил. Я была спокойным ребёнком и послушно последовала за отцом.

Здравствуй, как тебя зовут?

Ко мне обратился дружелюбный взгляд психолога, но сквозь эту добрую улыбку я увидела какое-то безразличие.

Впрочем, неудивительно, ему явно не особо нравилось работать по воскресеньям.

Я тогда уже научилась дням недели и знала о существовании выходных.

Мне сказали, что это день, когда можно отдохнуть и делать то, что захочу. А поход к психологу точно не входил в мои планы.

Здравствуйте, меня зовут Селена.

Что ж, Селена, давай посмотрим, насколько велика проблема.

В тот момент я не поняла, о чём говорит этот лысый мужчина, но мне это даже понравилось.

В садике никто не говорил вещей, которых я бы не понимала.

Сейчас ответишь на несколько моих вопросов, а затем сможешь задать свои.

Психолог задавал мне наводящие вопросы.

О чём ты чаще всего задумываешься?

Я всегда отвечала чётко, не останавливаясь ни на минуту, чтобы подумать.

О морали, о будущем. Тем для размышлений довольно много.

Спустя ещё пару вопросов я начала осознавать, к чему они.

Я осознала свои мысли, переживания. Я поняла, почему меня об этом спрашивают, ведь мои сверстники не задавались подобными вопросами.

Мама, которой я доверяла... Она рассказала всё постороннему человеку, и теперь они оба считают меня ненормальной.

Окончив опрос, мужчина произнёс:

Теперь ты. Спрашивай меня обо всём интересующем тебя в данный момент.

Вы считаете себя нормальным, уравновешенным, совершенно спокойным человеком?

Задав свой вопрос, я увидела в глазах доктора резкую заинтересованность, будто он только сейчас понял, что я не такая, как другие.

Извините! Можете не отвечать, Селена и правда настойчивая. Лезет, куда не стоит.

Эти слова мамы огорчили меня ещё сильнее, но я не подала виду.

Нет-нет, что вы! Я должен ответить!

Послушай, Селена, сейчас мои мысли заняты только обычными бытовыми проблемами, но ты явно иначе воспринимаешь всё вокруг.

Своими словами доктор вызвал у меня больше доверия... Даже больше, чем мама. Я начала думать, что он меня по-настоящему понимает.

Будешь посещать меня каждый день. Мне следует узнать тебя получше.

Конечно, если твоя мама не против.

Безусловно! Необходимо!

Но как долго я буду вас посещать? Я ведь пропущу занятия!

Тогда я правда переживала о своих знаниях, обучении.

Это зависит от значимости проблемы.

И насколько она значительна?

Пока не могу вам точно это сказать.

Эта «значимость проблемы» затянулась на девять лет. Девять ужаснейших лет в психушке, в которой я оказалась спустя некоторое время обследований.

К счастью, меня положили в палату, где не было никого, кроме меня, хотя в комнате стояло ещё пять кроватей.

Эта палата была для наиболее вменяемых пациентов, и исходя из факта того, что я проживала в ней одна, я сделала вывод, что самая нормальная среди всех больных.

Мне разрешили видеться с родителями и Майком. Он был единственным проблеском в бесконечной тьме этих девяти утомительных лет.

За эти годы я успела максимально точно изучить палату.

Четыре стены, окрашенные в, казалось бы, светлый оттенок зелёного, нагоняли тоску и не давали забыть, где я нахожусь.

Белый потолок, пять кроватей. Четыре убранные, без матрасов и подушек, и одна моя, лишь немного отличающаяся от остальных.

Единственное, что освещало комнату, – панорамное окно.

Сквозь него днём были видны крыши одинаковых, ничем не выделяющихся домов.

Моя палата находилась на седьмом этаже, и я частенько просыпалась пораньше, чтобы взглянуть на розово-рыжие пятна на небе.

Обычно мы встречали рассвет вместе с Майком. Он почти каждый день приходил под моё окно в 4:30. Для него это было не так сложно. Он спортсмен, да ещё и живёт неподалёку.

Иногда я выходила к нему: пост медсестры, которая чаще находилась в комнате отдыха по ночам, и охранника, надвинувшего на глаза фуражку и мирно посапывающего в кресле, было не так сложно проскочить.

Майк приходил смотреть со мной восход солнца с моих девяти. Он никогда ничего с собой не брал, шёл налегке, но как-то раз пришёл с пакетом из супермаркета.

Мне было тринадцать, ему пятнадцать.

Майк

С добрым утром, спящая красавица!

Вчера мы атаковали автомат со сладостями и ели их допоздна, поэтому я всё ещё была сонной.

Зачем тебе этот мешок? Что в нём?

На лице подростка расплылась хитрая улыбка.

Встречный вопрос: чего ты такой бодрый?

Мы вчера вместе до ночи ели сладости!

Та-а-ак... Не уходи от ответа! Я первый спросил!

Ну, может, я не такая спортсменка, как ты.

Мы стояли, держась за руки, и молча смотрели на яркие вспышки света.

Мне казалось, будто я обычный подросток, такой же, как все в этом мире.

Это был лучший день рождения. Я была по-настоящему счастлива.

Майк аккуратно отпустил мою руку, чтобы я не заметила. Я не обратила внимания.

Друг достал коробочку из пакета и подошёл ко мне со спины.

Фейерверки уже закончились, но я всё ещё наблюдала за практически полностью скрывшейся луной на небе.

Он сказал это тихо, почти шёпотом.

Я обернулась и увидела в его руках игрушку.

Плюшевую куклу с блестящими красно-карими глазами... Прямо как у меня.

У меня никогда не было кукол.

Они не были мне интересны.

С пяти лет я собирала различные механизмы и производила манипуляции с формулами.

Сейчас я это забросила, но всё равно временами достаю конструкторы повышенной сложности.

Никаких детских игрушек и кукол я не просила. Никогда. Я не понимала тех, кто в них играет.

Но эта кукла была не такой, как у девочек в садике, которых я запомнила.

Мне вспомнились слова доктора, когда мама впервые меня привела меня к нему.

Я радостно взвизгнула. Мои глаза заблестели.

Я знал, что тебе понравится! Правда, на тебя похожа?

Она прекрасна, но никакая кукла не сравнится с твоей красотой!

Эти слова были неожиданными.

Я не до конца поняла, что это было...

Признание в любви? Просто неосторожный комплимент?

Мои щёки покрылись ярким румянцем.

Сель, а ты когда-нибудь пойдёшь в школу?

Сейчас я была готова ко всему... Но не к этому вопросу.

Никаких мучений в жизни!

Похоже, мой друг не знал, что такое мучения.

Я фыркнула, но Майк меня будто вообще не слушал.

Я попыталась улыбнуться в ответ, но получилось у меня не очень.

Тогда друг взял мои руки, и мы закружились под лучами восходящего солнца.

Это был лучший день. Лучший день рождения. Мне исполнилось четырнадцать.

Целых четырнадцать лет... Многообещающий возраст.

Я собиралась изменить всю свою жизнь, но... у меня не получилось. И виной всему был доктор Харт.

Здравствуй, Селена, что-то случилось?

Да! Сегодня мой день рождения, и я хочу...

Ах, это! Что ж, с днём рождения тебя!

Не перебивайте! Не в поздравлениях дело!

Я хочу хоть каких-то изменений в этой однообразной жизни!

Доктор явно удивился, хотя очень старался это скрыть.

И чем я могу тебе помочь?

Выпустить меня из этого ада!

Ого! И с каких пор ты так называешь нашу больницу?

Извини... Твоё обследование ещё не закончено.

Какое ещё обследование? То есть за все эти годы вы даже не приступили к лечению?!

Прошло восемь лет! Мне уже пора жить по-человечески!

Конечно, ты права, но наука...

Поняв, что так я от него ничего не добьюсь, я выбежала из кабинета, в сердцах хлопнув дверью.

Через секунду она открылась, и вслед мне донёсся голос доктора:

Это тот мальчишка плохо на тебя повлиял!

Раньше у тебя был совершенно иной, особенный склад ума! В тебе было столько потенциала!

Я шла по коридору, мельком разглядывая по пути палаты с «заключёнными», прикованными к кроватям.

«Какой ужас... Видимо, они совсем не в себе...» – подумала я.

Среди спящих и лежащих с открытыми горящими глазами пациентов я увидела девочку...

На вид ей было лет одиннадцать, она тоже была прикована.

Её холодный обречённый взгляд был направлен в окно. Но где-то в этом взгляде мелькала вера в лучшее, которая, похоже, уже долго не оставляла больную.

Что-то в ней притягивало меня.

Вдруг наши взгляды встретились. В другой день я бы ужаснулась и убежала, но именно тогда, на эмоциях после ссоры с доктором Хартом, у меня был решительный настрой.

Я подошла к кровати девочки.

Я видела, что она не была против общения, и начала разговор:

Девочка

Её хриплый голос звучал еле слышно.

Казалось, что она не общалась с людьми уже долгое время.

Камилла, почему ты здесь?

Камилла

А зачем тебя приковали к постели?

Моя собеседница посмотрела в окно, взглядом указывая на небо.

Камилла лишь еле заметно кивнула в ответ.

Её глаза наполнились болью, но надежда на лучшее явно не угасала в них.

Я поняла, что затронула не лучшую тему.

Ты совсем не знаешь, из-за чего находишься здесь?

Чувства не покинули девочку, напротив – нахлынули на неё, и по щекам Камиллы потекли слёзы.

«Я снова сказала что-то не то...» – пронеслось в моей голове.

Прости... Я не хотела напоминать тебе о плохом...

Н-ничего, п-пор-ра д-дви...

Двигаться дальше. Верно. А ты молодец, умная девочка! В школе, наверное, одни пятёрки!

Моя собеседница опустила глаза в пол.

Камилла показала пальцами цифру три.

Миссис Грэйс работала здесь ещё с тех пор, как я впервые появилась в больнице, и никогда не шла на уступки.

Медсестра

Медсестра вопросительно взглянула на меня.

Вы можете рассказать мне что-нибудь о девочке Камилле?

Её ещё недавно, где-то неделю назад, перевели в палату для особо опасных.

Миссис Грэйс усмехнулась.

Особо опасных?! Ха, смешно!

Камилла не опасна! Для окружающих... Она там только из-за того, что пыталась выпрыгнуть из окна.

Эти слова ненадолго повергли меня в шок, ведь Камилла...

Она светилась надеждой...

Она явно не хотела умирать.

Вдруг я вспомнила её взгляд, устремлённый в небо. Видимо, она хотела туда, к родителям.

Ну? Чего застыла? Допрос окончен?

Откуда ты вообще знаешь про Камиллу?

Да так... Мимо проходила! Теперь прощаюсь!

Я вышла из кабинета медсестры в коридор, где столкнулась с доктором Хартом.

Здравствуйте. Как сказать...

Я раздражённо фыркнула, обошла врача и зашагала в свою палату.

За моей спиной раздался глубокий вздох.

Я ещё не готов тебя выписать.

Я резко остановилась и развернулась.

Я провела здесь восемь лет! Мне уже четырнадцать!

Скоро будет поздно жить!

Жить никогда не поздно!

Я серьёзно. Вы мне никак не помогаете!

Я даже не знаю, что со мной не так!

Дело в том... что... я тоже не знаю.

Я удивлённо посмотрела на мужчину.

С меня хватит! Дайте мне справку и выпишите меня!

Для этого нужны твои родители, без них я не имею права тебя отпустить.

Они будут здесь! Я им позвоню...

Я и так никуда не выхожу.

Я побежала в свою палату за телефоном.

Схватив мобильник, я набрала номер мамы.

Привет, дорогая. Что-то случи...

Здесь мама запнулась, будто вспомнив что-то важное.

Нет, не в этом дело... Если только немного...

Милая, я тоже соскучилась, но обратный рейс через три дня!

Просто... Доктор Харт собирался меня наконец выписать...

А для этого нужны ваши с папой подписи.

Селена провела долгие мучительные годы в больнице из-за странного вируса, но её жизнь продолжается. Теперь девушке нужно не просто самой адаптироваться в обществе, а ещё и помочь с этим подруге. Селена не справилась бы без старого знакомого...

Вирус

Комментарии (27)