Пятого дня месяца трав новый лорд из древнего рода Корвинус праздновал свой очередной день рождения в качестве полноправного наследника темного повелителя Хав-Норида. Традиция эта была древней и не имела ничего общего с настоящей датой, когда несчастная женщина произвела его на свет. Последнему из рода Корвинус на вид было не больше тридцати, но последние несколько лет он провел в Изнанке мира, где время текло совсем по-другому. Вернее сказать, не текло вообще: в мире духов считать минуты уже как-то бессмысленно; мертвым некуда спешить и опаздывать, посмертная бесконечная жизнь никуда уже от них не убежит. Можно лишь предположить, что духовный возраст нового темного лорда подходил к первой сотне, но тут нужно сказать, что в приличном обществе о такой ерунде заикаться не стоит — на смех поднимут.

Шел третий год после смерти Хав-Норида, и молодой повелитель наслаждался оставленными родичем богатством и положением. Лорд развалился в своем любимом кресле, изредка одаривая недобрым взглядом очередных гостей. Он никого не звал, но они приходили сами; каждый год небольшая армия почитателей его деда приносила в дом тонну хлама, которую почему-то считала очень ценными подарками. К концу дня огромный аскетично обставленный зал в его небольшом замке превращался в черт знает что. И это темного лорда, не склонного к собирательству, очень раздражало. Обычно тоску в этот день лорду скрашивала бутылочка отличного вина, украденная из личных запасов верховного магистра Ковена. Но сегодня, в этот раз, его соратники превзошли себя, и маг очень жалел, что в высоком костяном кубке не плещется кое-что покрепче.

— Закария, я ожидал этого от любого другого, но не от тебя.

Когда мы говорим о темных лордах, мы представляем, что голос у них обязательно либо звучный, такой, что пробирает до самых костей или сотрясает стены до основания, либо тихий, похожий на шелест савана; и тоже, само собой разумеющееся, пробирающий до самых потаенных уголков души. У героя нашего повествования голос был самый обычный, и это его тоже немного бесило.

— Господин? — женщина виновато распласталась на мраморном полу, боязливо взглянув на говорившего.

— Вместо того, чтобы искать способ возвысить мое имя, ты притаскиваешь сюда… Как ты еще раз это назвала? Подарок судьбы?

— Умолкни. Я возлагаю на тебя большие надежды, Закария. Не подведи меня.

Женщина тяжело поднялась на ноги, гордо расправив плечи. Красоте Алой ведьмы могли позавидовать многие принцессы; редкие мужчины осмеливались смотреть ей в глаза. Оправдывая свое прозвище, она предпочитала всевозможные оттенки красного любому другому цвету. По какой-то особенно злой иронии, это вовсе ей не шло.

— Неужели нельзя хотя бы один раз в году сделать что-то правильно? Пошли прочь!

Огромный зал опустел за долю секунды. Темный лорд раздраженно поднялся со своего кресла, презрительно оглядывая гору подарков у своих ног. С каждым годом закрывать глаза на очевидный факт становилось все сложнее; его приспешники, доставшиеся в наследство от деда — идиоты. Уровень интеллекта каждого из них был немногим выше, чем у самого тупого тролля, а фантазия работала только в одном, весьма кровавом, направлении.

— Золото, золото, золотое блюдо с остатками чьих-то мозгов, золото, опять золото, — мрачно перечислял вслух темный повелитель, — рука покойника? Я некромант, неужели это должно меня впечатлить?!

— А зачем нужна рука мертвеца?

От неожиданности Темный вздрогнул. Последний, самый глупый подарок, все еще стоял посреди зала, украдкой оглядываясь. Ребенок, черт бы побрал Закарию, маленький ребенок!.. Темный лорд, от рождения носивший совершенно неподходящее великому злодею имя Ричард, детей не боялся, но вполне искренне не любил. Причиной тому были долгие года, проведенные в подмастерьях темной души древнего южного колдуна, который предпочитал вселяться в детишек. Маленькие «костюмчики» изрядно выпили крови будущего темного повелителя, раз и навсегда преподав ему один замечательный урок: от детей надо держаться подальше.

— Элизабет, верно? — мужчина чуть нахмурился, вспоминая переполненную пафосом речь Алой ведьмы. Что там про судьбу, могущество и так далее и тому подобное.

От тонкого, почти писклявого голоса Ричард поежился. В дальнем углу беспокойно заметалась черная сущность, заточенная в объемный сундук. Девочка боязливо обернулась, но не заплакала. Чумазая, с растрепанными жидкими косичками, напоминающие крысиные хвостики, она с любопытством оглядывала зал. Для восьмилетки — тут Ричард затруднялся точно определить возраст подарка — она была довольно храброй.

— Нет, — чуть помедлив, откликнулась она.

— А женщину, которая привела тебя сюда, ты тоже не знаешь?

— Послушай-ка, Элизабет, ты когда-нибудь слышала о темном лорде Хав-Нориде?

Ричард мягко улыбнулся, предвкушая последующую истерику. Конечно, репутация деда заслуживала большего, чем детские слезы, но и такая мелочь в этот абсолютно испорченный день была приятной. Бэт закусила губу, задумчиво поднимая глаза к потолку.

— Никогда, — наконец выговорила она.

— Я знаю Лакера Темного, Милиеру Сумрачную, и Дартора, хозяина «Темного быка»., — с присущей детям усидчивостью, она начала загибать маленькие пальчики.

— Ну а о Темном сообществе ты что-нибудь слышала? О правителе этих земель, самом могущественном темном маге и самом молодом некроманте в истории?

— У меня не так много знакомых, — пробурчала девочка, засовывая руки в карманы грязной парки.

— Обворожительно, — маг растерянно осел на краешек кресла. Залпом осушил кубок и мрачно уставился на девочку. Неужели так быстро прошли времена, когда от фамилии Корвинус скисало свеженадоенное молоко, а младенцы заходились истеричным плачем? А девицы?.. Не уж то ни одна из них не боится попасться на глаза?! Ведь прошло всего-то… Десять лет? Двадцать? Или Закария выкрала эту девчонку из заколдованной-деревни-отрезанной-от-всего-мира? Или?..

Или приходилось признать, что последние года Ричард и его дед жили на остатках былой репутации, которую семья заработала во времена кровавых междоусобных войн и распрей между короной и Ковеном. Воспоминания о былых успехах заставили его улыбнуться. Да, это были славные времена полные побед, битв, коварных заговоров, приятных знакомств и приключений. Были, а теперь прошли.

— Я хочу есть, — подала голос девочка.

Ричард встрепенулся, приглаживая растрепанные темные волосы. Может быть, он действительно чересчур увлекся жизнью вдали от значимых политических дел, но этой зимой он точно наверстает упущенное. Хорошо бы напомнить размякшим жителям Ниверии о своем существовании какой-нибудь особой выходкой. Громкой, такой, чтобы имя нового темного лорда запомнили. К сожалению, по-настоящему злодейские дела перестали приносить заметной выгоды. Ну какой прок от хаотичного зла? Ну сожжет он какую-нибудь деревушку, ну нашлет мор, какую-нибудь кровавую икоту, поднимет погост мертвецов — а что дальше? Перегнет палку — обозлит корону по-настоящему. Или еще хуже: найдется достаточно смекалистый герой, который не пойдет штурмовать замок в одиночестве, а соберет войско и тогда новоиспеченному лорду не поздоровиться. А Темное сообщество, извечный враг Ковена магов, растерял остатки былого могущества, превратившись в пыльное сборище обиженных брюзжащих стариков, которые не могли смириться с новыми порядками. Мир стремительно менялся, и теперь нужно было придумывать изощренные способы удерживать репутацию и власть. Из-за этого он и рассорился с дедом и помирился только уже после того, как дряхлый старик отправился на другую сторону. При жизни старик был живой легендой, грезящий если не бытием повелителя всего мира, то хотя бы повелителем Ниверии. К чаяниям своего родича Ричард всегда относился снисходительно: планам деда никогда не доставало изящества и дальновидности. Недостаточно просто не трон сесть, нужно же его как-то удержать.

— Сам он никуда не денется.., — мужчина вскочил, нервно покусывая костяшки пальцев. — Ну-ка, милая, а Короля Светоносного ты знаешь?

— Знаю, — Бэт отшатнулась, когда темный маг опустился перед ней на колени, заботливо поправляя ее грязный шарф. — Это наш правитель.

— Твой, — Ричард легонько щелкнул ее по носу. — Ну-ка, а что ты знаешь о своем короле?

— Он очень сильный, добрый, могущественный, — охотно принялась перечислять девочка. — Он победил дракона, изгнал лесных ведьм, спас прекрасную королеву…

— И женился на ней. И плод этой светлой истинной любви — принцесса Мариэт. Которая, если не ошибаюсь, через пару месяцев должна выйти замуж за прекрасного принца Алрика из Каттергейма, — тут Ричарду пришлось напрячь память; помолвок было так много, что уследить за вереницей придворных новостей было сложно, особенно если ими не интересоваться специально. Предыдущие тринадцать свадеб так и не состоялись, правда, по менее значимым причинам, нежели его вмешательство. Браки между коронованными или аристократическими особами не имеют ничего общего с нежными чувствами. Речь только о взаимной выгоде, и принцессу Мариэт, единственную наследницу престола Ниверии, король и его советники стремились продать подороже. Если только Ричард правильно помнил брюзжание своего деда, одно время даже его собственное имя было в списке возможных претендентов. Не сказать, что Ричарда это как-то расстраивало или радовало.

— Я ее видела, — Бэт широко улыбнулась. — Дядя взял меня на ярмарку. Она была там… Очень красивая, у нее такие длинные волосы, и ходит она так плавно, — девочка тут же попыталась изобразить молодую принцессу.

— И такая добрая, — подхватил Ричард, — воплощение всего лучшего в этом мире. Светлое дитя, уготованное в мужья не менее светлому принцу… Ты бы расстроилась, если бы с принцессой Мариэт что-нибудь случилось?

— А что будет чувствовать ее отец, великий Тирон?

— Наверное, расстроится.

— О, не просто расстроится. Он будет разбит, подавлен, беззащитен.

— Но ведь принцессу всегда может спасти добрый принц…

— Принц? Видишь ли, — маг не мог сдержать улыбки, — это просто титул. Не все принцы обладают чистым сердцем, доброй душой, ну и так далее, прочей сказочной ерундой. Понимаешь?

— Не очень, — Бэт сморщилась, с опаской глядя на мужчину.

— Равновесие, малышка, — он хлопнул ее по плечам, — зло есть в каждом сердце, как и добро. Как думаешь, можно быть добрым, если голод не дает тебе заснуть, от холода отваливаются пальцы, а единственное, что наполняет твое сердце — жгучее желание отомстить? Останется ли этот принц воплощением добра?

— Не знаю, — Бэт посмотрела на свои ладони. — Я не понимаю.

— О, со временем ты поймешь. И запомнишь имя Темного Лорда, который дал тебе шанс…

— Видеть новую историю. Да, ты будешь первым зрителем моего нового спектакля.

— Не хочу спектакль, — Бэт отступила к двери. — Я хочу домой.

— Разумеется, разумеется. Тебе здесь не место.

Ричард хлопнул в ладоши, и маленькая фигурка Бэт растворилась в сизом дыме. Сила переполняла его, подталкивая к немедленным действиям. Довольно улыбаясь, Ричард шел по коридорам своего родового замка, предвкушая незабываемое приключение, которое бы на этот раз точно увековечило бы его имя в истории. Алая ведьма почтительно следовала позади, угрюмо разглядывая спину своего повелителя. В очаровательной головке не совсем юной помощницы роем клубились мрачные мысли. Ричард редко делал что-то так, как того требовали обычаи темных магов.

Если уж говорить откровенно, он не мог носить титул Темного лорда. Для этого Ричарду не хватало некоторых умений, черт характера и, в конце концов, достойных поступков. Но Хав-Норид в предсмертном бреду назвал его наследником, проигнорировав других подходящих кандидатов, и эту Алую ведьму очень раздражало. Мальчишка десять лет носа не показывал в родных землях, а теперь получил все на блюдечке и только и делает, что проматывает доставшееся состояние и позорит имя деда! Вслух этого она признать себе не позволяла: Ричард все-таки был сильным магом, хуже того — некромантом, как и его дед. Черти его знают, как он отреагируют на ее, в общем-то, здравую критику.

— Господин, — она осмелилась подать голос, когда они вошли в подземелье, — что вы намерены делать?

— Для начала — подниму нежить, — невесело усмехнулся маг, поглаживая маленькую жиденькую бородку; ее он отпустил несколько месяцев назад, надеясь быть больше похожим на деда в молодости. — Я ведь некромант, а если верить мнению большинства, ничего другого я не умею. Зачем разочаровывать зрителей, правда?

— Тирон легко отобьется от безмозглых трупов, — ведьма вздрогнула, когда посреди комнаты вспыхнул магический огонь. Зеленые языки пламени лизнули подол ее платья, но отступили, следуя движениям рук мага.

— Но это займет время, верно? Пока доблестный Тирон и его будущий зятек, — Ричард скривился, — будут лично спасать какую-то деревеньку, столица останется без присмотра.

— Вы хотите штурмовать Айлонис? — Закария побледнела. Точно мозги ее повелителю отбили в Изнанке. Ему ничего не стоило действительно собственноручно надеть петлю на собственную шею. Не сказать, что Алая ведьма бы расстроилась, но точно бы не обрадовалась перспективе объявить войну Ковену. Для этого у Темного сообщества просто не было ресурсов: их ряды значительно подкосила старость; из некогда тринадцати величайших темных архимагов в живых осталось дай боги половина, а из оставшихся едва ли парочка могла похвастаться трезвым рассудком и здоровыми коленями.

— Я же не совсем идиот, — маг поджал губы. — Когда Тирон вернется в столицу, его будет ждать сюрприз. Он будет мне должен. Давай, посмотри.

Закария осторожно взглянула в колдовское пламя. Несколько минут в комнате царила тишина, нарушаемая лишь писком одинокой крысы. Мужчина и женщина склонились над магическим огнем, сосредоточенно глядя сквозь него. Наконец, губы ведьмы тронула улыбка; почти торжественно она опустила руки, взглянув на Ричарда.

— Я уже говорил, что Тирону не повезло заполучить наш род в свои враги? — мужчина довольно хлопнул в ладоши.

— Превосходный план, — тихо откликнулась женщина, и будь Ричард чуть внимательнее, от него бы не укрылось торжество в ее глазах.

К сожалению, у волшебного огня помимо множества преимуществ, есть и немало минусов. Один из них — неоднозначность. Будущее, открывающееся заклинателю, не являлось непреложным следствием самого заклятия, но лишь возможностью… Иными словами Темный лорд и его помощница видели совершенно разное будущее, началом которого служили одни и те же события.

И если бы маленькая Бэт Грир удостоилась чести заглянуть в пламя, то она бы увидела третью вариацию истории. И если Бэт Грир было бы на десяток лет больше, комментарии ее нельзя было бы использовать ни в одном рассказе.

Над кварталом магов поднимался едкий чёрный дым. В его завихрениях сверкали маленькие молнии, а в причудливых клубах угадывались очертания мерзких чудищ. Пожаром жителей Айлониса, магической столицы Ниверии, было не удивить: квартал горел с завидной регулярностью. Среди учеников Академии считалось признаком дурного тона проучиться целый семестр и не спалить лавку алхимика или развеселую таверну «Три хмыря». О баловстве студентов знали, к нему готовились и никогда не были готовы к очередным ипостасям гадостей, на выдумку которых ученики тратили все свое свободное время.

К облегчению городских жителей, сильных адептов едва набиралось с три десятка, а магический запас остальных учащихся был настолько мал, что крупных неприятностей не было вот уже несколько лет. Впрочем, этого хватило для того, чтобы навечно ассоциировать квартал с запахом гари, серы и тухлого рыбного супа.

Последнее — единственное, на что хватало стипендии. Подрастающие боевые маги, будущие придворные целители и звездочеты были вынуждены побираться, связываться с мошенниками и бандитами, участвовать в сомнительных мероприятиях, что никоим образом не увеличивало популярность и престиж недавно созданной магической школы. Его выпускников, тех оболтусов, что не взяли на службу, и тех, кто оказался достаточно умен, чтобы её избежать, искренне недолюбливали. Если уж говорить честно, Айлонис был одним из тех немногих городов, где начинающие маги и уличные попрошайки делили одну и ту же ступеньку общественной симпатии.

Хуже всего приходилось тем, кто так и не получал заветного значка. Поговаривали, что именно на их трупах учились лекари. Кто-то верил, что отчисленных студентов сгоняют на специальные фермы, где они полжизни трудятся на благо города, отрабатывая бездарно потраченные казенные деньги. Реальность же была таковой, что новоиспеченный маг-недоучка легко растворялся в толпе других неудачников, которые всегда стекались в столицу в поисках лучшей участи. А потом, когда слухи об исключении достигали нужных ушей, всё становилось ещё хуже.

Бэт Грир хмуро глядела на столб чёрного дыма. Люди вокруг увлеченно делали ставки, сколько на этот раз сможет получить трактирщик и какой же недальновидный студент поджег заведение самого жадного и хитрого гоблина во всем городе. В любой другой день Бэт бы с радостью присоединилась ко всеобщему веселью, но сегодня мысли девушки занимало её будущее. Вернее, его отсутствие.

О себе Бэт могла рассказать очень немногое. Не так давно ей исполнилось двадцать лет, а ещё полчаса назад она могла отделаться от большинства неприятностей лишь упомянув, что является счастливым обладателем магического значка. Проще говоря, ещё полчаса назад Бэт числилась в списках учеников.

Исключение не стало для неё полной неожиданностью: Бэт хорошо знала, что этот день настанет независимо от её усилий. Однако шесть месяцев — абсолютный рекорд. Считалось, что если у тебя хватило талантов поступить, то хотя бы год ты сможешь протянуть, пока наставники не разглядят скрытую бездарность. Бэт не повезло: магистр Аластар всегда ее недолюбливал, а сегодня все-таки нашел способ избавиться. Девушка бы соврала, если бы сказала, что ей действительно интересны мотивы старого мага. Среди всех наставников он слыл самым подозрительным и нелюдимым; а еще могущественным. Удивляло ее только то, что при всей своей власти он прибегнул к каким-то экспериментам вместо того, чтобы просто взять и выставить ее за порог.

Впрочем, была в этом и светлая сторона — магический медальон остался при ней, а значит какое-то время она могла продолжать пользоваться преимуществами члена Ковена: получить пару зелий в долг или отмахнуться от надоедливой стражи, если та застанет её ночью на улице. Последние два месяца в городе поселилась какая-то тварь, не брезгующая закусить праздношатающимися полуночниками. Ковен к её поимке относился спустя рукава: в квартал магов тварь не лезла, корона не спешила оплачивать сверхурочные дежурства магов, торговая гильдия предпочла для своей защиты нанять дополнительную стражу, ну а простой люд, сообразив, что они сами по себе, не стал роптать против комендантского часа.

В кошельке у Бэт было пустовато. Она и раньше не могла похвастаться богатством: как сиротке ей полагалось три золотых в год от Короля, ещё десять — как ученице Академии. Из этих тринадцати монет в её руки обычно попадала пара серебрушек. Крутись как хочешь. К этому ей было не привыкать вот уже двенадцать лет, с того самого дня, когда она невесть как оказалась посреди шумной торговой площади, за тысячу миль от родной деревушки.

Накинув капюшон, девушка побрела прочь из квартала, стараясь не поднимать глаза, чтобы не наткнуться на знакомых. Весть о ее исключении вряд ли долго останется секретом: час-два, и все адепты только и будут, что шептаться и гадать, чем же она так насолила верховному магистру. Не сказать, что по ней кто-нибудь будет скучать — друзей у нее никогда не было да люди вокруг нее не задерживались. И сама она всегда людей сторонилась. Идти, в общем-то, было некуда. Единственная ее покровительница — старая леди Морейн — была уже как год в лучшем мире, а ее наследники не питали к Бэт никаких добрых чувств. С них бы сталось оставить ночевать ее под дверью, даже если бы у нее духу хватило заявиться к ним на порог. Раздумывая над своей дальнейшей судьбой, девушка добралась до канала, оперлась на высокий каменный парапет и с тоской взглянула в мутные воды Олони. Уезжать из города не хотелось. Каким бы неоднозначным местом считалась столица, за столько лет Бэт успела к ней привыкнуть и считала ее своим домом.

— Прощай жестокий мир!

Бэт скривилась, когда на невысокий парапет вспрыгнула изящная фигура в длинном грязно-сером плаще. Легкий ветерок трепал рыжие кудри, открывая удлиненные, чуть загнутые кверху уши. Полуэльф замер, картинно заламывая руки и не торопясь сделать шаг в пустоту.

— Ты слишком жесток к тем, кто открыт сердцем, чист душой…

— Я бы на твоём месте не стала этого делать, — девушка вздохнула, выпрямляясь и глубже натягивать капюшон куртки.

— О прекрасная дева! Ничто не может меня остановить! Боль от утраты всего смысла моей жизни…

— Ну, поздравляю, — Бэт отвернулась к воде, несколько секунд задумчиво перебирая оставшиеся магические вещицы в кармане. С легким удивлением обнаружила, что, убегая из кабинета ректора прихватила с собой один из магических драгоценных камней в простой тонкой оправе; вернее сказать, он был у нее в руках, когда все случилось, и потом просто каким-то образом оказался в ее кармане. Что ж, некоторые привычки невозможно потерять, в отличие от места в Академии. Теперь-то точно путь обратно в законопослушную жизнь заказан.

— Послушай, можно проявить хоть чуть-чуть интереса, — обиделся юноша, но с парапета спустился. — Этот город отвратителен.

— Я собираюсь свести счеты с жизнью прямо у тебя на глазах, а все, что ты мне можешь сказать — я бы этого не делала? Меня зовут Арк, может быть, хотя бы это тебя заинтересует.

— Нет, не думаю, — девушка поджала губы, прикидывая за сколько алчный торговец в трущобах согласится купить магическую бирюльку. Вряд ли даже за десятую ее истинную стоимость, но денег должно хватить на первое время.

— Я только приехал в город.

— И собираюсь убить себя.

— Очень надеюсь, что это не станет традицией при посещении каждого нового поселения.

Краем глаза она видела, что лицо полуэльфа меняло гримасу из раздосадованной в удивленную, а затем по-настоящему печальную.

— Я сдаюсь, — наконец выговорил он. — Я не могу так работать. В этом городе есть хоть капля милосердия и сострадания?

— А если бы я действительно собирался спрыгнуть вниз?

— Мне бы оставалось только посочувствовать. Здесь воды по колено, — Бэт окинула юношу равнодушным взглядом. — Хочешь свести счеты с жизнью — иди в порт. Ущипни там какого-нибудь вышибалу за зад, и твою душонку очень быстро и почти безболезненно отправят на ту сторону.

Kutner

Нити судьбы (или проклятия, если вы привыкли ожидать от случайностей худшего) свели под одной крышей троих: девчонку, за которой по пятам следует неудача, хитрого и не унывающего полукровку, и бывшего злодея, который в глубине души мечтает вернуть былую славу.

Ориджиналы

Второй шанс для темного повелителя

ru-vtoroi-shans-dlya-temnogo-povelitelya-kutner

— Что это? — с нескрываемым отвращением спросил чернокнижник, разглядывая аляповато раскрашенный метровый пергамент на витрине.

— Реклама, — Арк подправил завитушку на одной из рун и довольно улыбнулся. Плакат вышел неплохим: броским, ярким, притягивающим взгляды. Особенно полукровке нравились веселенькие черепа и искры, которые он изобразил возле надписей «бытовая магия для всех и каждого» и «гарантия 100%».

— Привлечь потенциальных покупателей.

Корвин раздраженно фыркнул и продолжил изучать творение Арка. Как бы маг ни ворчал, реклама работала: плакат провисел каких-то полчаса, а любопытных зевак собралась уже с десяток. Полуэльф собирался их приветствовать и начать рассказывать о самых выгодных предложениях, когда мрачный владелец показался на пороге, мигом распугав клиентов. С этим тоже что-то нужно было делать, но предприимчивый Арк пока никак не могу придумать как бы так деликатно намекнуть своему работодателю, что стоит причесаться, побриться, сменить гардероб и перестать смотреть волком на всех посетителей. А их стало заметно больше.

За прошедшие недели он определенно добился прогресса: вымел из лавки всех пауков, отмыл витрину и очистил ржавые буквы на вывеске; рассортировал товар, тщательно записывая каждый предмет в свежую книгу учета. Вытянуть из Корвина описание диковинок было сложно, и зачастую напротив какой-нибудь плесневелой, пахнущей кровью шкатулки Арку приходилось писать дословную цитату «не открывай — убьет». Но помимо магических штук, в лавке было полно антикварного и вполне безобидного барахла, которому полукровка с огромным удовольствием придумывал подходящую историю. Подсвечник, который якобы гарантировал несварение желудка всем за столом кроме владельца, так приглянулся одной седой старушке, что она без колебаний отдала два золотых. Подкрашенная голубым горькая настойка для крепко сна, приправленная подходящей историей о пророческом происхождении последних, принесла еще десять. В общем, к концу второй недели «Лавка редкостей» впервые за много лет получила прибыль.

Корвин, несмотря на свою внешнюю угрюмость, оказался неплохим парнем: он исправно платил Арку деньги, позволил ночевать в каморке, и даже делился своими припасами в обмен на услугу готовки. Кашеварить полукровка любил, а потом угрюмость чернокнижника таяла с каждым днем. Они неплохо ладили, коротая дождливые осенние вечера за разговорами, и Арк все-таки решился. Плакат он рисовал в тайне, по ночам, молясь богам, чтобы Корвин не заметил его измазанные в краске пальцы. Он, может быть, и заметил, но не спросил. А зря.

— Зачарованный пятак? Это еще что за.., — чернокнижник не нашел подходящего слова.

— Всегда падает короной вверх, — подсказал Арк.

— Конечно, его ведь еще нет. Ты его сделаешь.

Вообще эту идею полукровка вынашивал очень давно. С последней войны прошло много времени, страх перед магией утих, а вот ее достижения в виде отстроенного квартала магов и башни Академии, были у всех на виду. И, кто бы что там ни говорил, большинство не отказалось бы иметь под рукой какую-нибудь магическую штуковину, на всякий случай. Они, конечно, и так были: амулеты, защищающие от одной-двух стрел, заговоренные мечи и доспехи, кольца, защищающие от огня и так далее и тому подобное. Сложная, опасная и очень дорогая магия, которую могли позволить себе разве что аристократы да зажиточные купцы. Но что насчет простого люда? Боевая магия какой-нибудь швее не нужна, а вот зачарованная игла, которая сама штопает носок, очень бы пригодилась. Или заговоренная кастрюля, которая всегда сохраняет тепло. Или даже лучше — шкаф, в котором всегда мороз!.. Идей у Арка было с горкой, не хватало только исполнителя.

Идея с пятаком на самом деле принадлежала Корвину. В один из вечеров, чернокнижник и Арк ожесточенно спорили и все шло к старой доброй традиции решить этот спор какой-нибудь дуэлью. В кармане у юноши как раз завалялся медяк, который должен был решить судьбу названия лавки: выпадет корона — останется старое, выпадет герб — маг должен будет смириться с новым. Для Арка мухлевать в подобных играх было проще простого, и он уже довольно прикидывал, где бы заказать новые буквы, но чернокнижник неожиданно оскалился и монетка, вопреки точно рассчитанным стараниями полэльфа, упала не на нужную сторону. А потом еще, и еще, и так двадцать раз подряд. Корвина изрядно повеселила озадаченность юноши и он, с толикой самодовольства, поведал, что это простейшая магия, которая не требует особых навыков: раз зачаровал и забыл, пока не выветрится.

— Я похож на шута, который будет этим заниматься? — процедил маг, и Арк встрепенулся, прогоняя воспоминание.

Корвин на шута походил мало. Шуты не носили бархатных грязных халатов, от которых веяло былой роскошью, и не ходили с кислым выражением лица. А вот на почти опустившегося на самое дно бывшего аристократа — вполне.

— Ты похож на того, кто откроет новую эру магии, — Арк широко улыбнулся и панибратски обнял чернокнижника за плечи. — Мы, то есть ты, станешь самым знаменитым магом в Айлонисе. Здесь будут стоять очереди, люди будут драться за возможность купить твои товары.

Что там за история приключилась с Корвином он пока не выпытал, но твердо уяснил — маг скучает по неким былым временам, когда занимал какое-то положение в каком-то обществе. И старательно на эту больную мозоль давил.

— Магия — это не игрушка, — пробурчал чернокнижник, но уже не так категорично, как пару дней назад.

Арк припомнил, как в первый день уборки нашел соломенную куклу в углу лавки и Корвин едва из тапок не выпрыгнул, чтобы не дать юноше к ней прикоснуться. Проклятая штука, которая вселяет в голову незадачливого человека противный сводящий с ума шепоток.

— А мы и не игрушки делаем, а ценные и очень полезные вещи, которые облегчат быт рядового жителя Айлониса. От Ковена же помощи не дождешься, верно?

При упоминании Ковена, Корвин совсем скис, сдался и только махнул рукой, соглашаясь со всеми дальнейшими увещеваниями юноши. Тот мысленно отпраздновал победу, но не остановился:

— Тебе ведь это по силам, правда? — он понизил голос до шепота, с деланной опаской оглядывая зевак.

— Что «по силам»? — холодно проговорил маг.

— Ну, пятак зачаровать, иглу, кошелек, чтобы никогда не терялся. Если нет — ты сразу скажи, пока нас не побили обманутые клиенты.

— Могу их всех., — мужчина осекся на полуслове, поморщился. — Как ты думаешь, почему никто из магов города таким раньше не занимался?

— Не хватило смекалки?

— Потому что это унизительное расточительство мастерства. Настоящие маги таким не занимаются.

— Разве помогать простому люду это унизительно? Разве не этим должен заниматься этот Ковен? Все, что они делают, это помогают богатым богатеть да меряются у кого «магическое искусство» искусней. Да и не плевать ли тебе, что это сборище стариканов будет бухтеть себе под нос? К тому же, у тебя не то, чтобы золотых много, а это стабильный их источник. Хватит и на выпивку, и на новый халат, и на вообще все что захочешь. А, еще слава придет. Дескать появился настоящий маг, который печется о быте простых горожан, а не ходит по улицам задрав нос.

Аргументов в пользу затеи у полукровки было еще много, но глядя на хмуро сведенные брови мага, он решил придержать их на будущее. В конце концов, характер у его работодателя был тяжелым, сложным, и юноша не был уверен, что стоит лишний раз его подначивать.

— Ладно, — наконец выдавил маг, по всей видимости проиграв внутреннюю борьбу. Арк мысленно поздравил себя с первой победой.

Своим подельникам Бэт не доверяла и не понимала, как такие пустоголовые недальновидные преступники вообще дожили до преклонных для их рода деятельности лет. Кнут заявился в лавку и в лоб спросил рыжего торгаша нет ли в продаже вот такого артефакта — описание прочитал по бумажке. И тот действительно полез сверяться с толстой амбарной книгой. Оправдывался Кнут тем, что ограбить лавку проще, чем тащиться по размокшей от дождя дороге до поместья. Бэт едва ли не волосы рвала от досады, но ничего поделать не могла. Пусть Гудвир и назначил ее главной, авторитета ей это не добавило.

— Пятьдесят золотых, — мечтательно тянул щербатый взломщик. — На покой уйду.

— Смотри, чтоб не на вечный, — Кнут усмехнулся; ему Гудвир пообещал на четверть больше. — А тебе?

Бэт отвлеклась от разглядывания вьюнка, который оплетал решетку внутренних ворот перед старинным двухэтажным поместьем с длинными прямоугольными окнам. Все вылазки, что они предприняли дабы узнать о месте побольше, привели их к одному, единодушному, мнению: дом был если не заброшен, то точно пуст. Ни слуг, ни охраны, даже диких кошек не наблюдалось. Работенка выглядела настолько простой, что два ее подельника даже не считали нужным говорить шепотом.

— Это как так? Плохая примета, — забеспокоился тонкий и тощий как жердь Щек. — За любую работу надо платить.

— Услугой отплатит, — пробурчала девушка, надеясь, что суеверный взломщик от нее отвяжется. С коллегами у нее, как это и ожидалось, отношения не заладились. Жилистый крепкий Кнут сразу предложил разделить койку, а нервный, постоянно моргающий Щек попытался занять денег. — О хозяине еще что-то разузнали?

— Какой-то старьевщик, — ответил Кнут. — Пьяница, живет безвылазно в своей лавке вместе с каким-то полукровкой. Торгует всякой ерундой… Спорим, что три раза подряд выброшу корону?

Бэт смерила скептическим взглядом медяк на протянутой широкой ладони Кнута. Нахмурилась, забрала кругляш, повертела в руках и отдала обратно.

— Ага, у них там уже неделю какая-то ярмарка, всякие магические безделушки по бросовой цене, — Кнут выпустил монетку из рук, и та сама по себе сделав кульбит, упала короной вверх. — Скидку сделали, раз того, что искал, не было. За серебрушку последнюю забрал.

— Гениально, — пробурчала девушка. Опасения подтвердились: может быть владелец дома и не был магом, но с кем-то из них точно якшался. Зачаровать предмет несложно, сложно сделать так, чтобы этого никто не понял. Магия как запах — чем больше ее, тем сильнее вонь. Среди всех первогодок Бэт выделялась умением магию чувствовать. Откровенно говоря, это и была причина, по которой её приняли в Академию: на испытаниях девушка смогла распознать заклинание самого архимага, чем очень впечатлила преподавателей. А потом и разочаровала, когда выяснилось, что на этом магический талант Грир заканчивался. От монетки ничем не пахло, и это Бэт пугало. Настоящий чародей на такую ерунду бы не разменивался.

— Так когда пойдем? — Щек дождаться не мог, когда золотые попадут в его дырявый карман. — Неделю уже кота за хвост тянем…

Внутренний голос нудно отговаривал Бэт от поспешных действий. Судя по предоставленной Гудвиром информации, артефакт был перстнем с небольшим нефритовым камнем. И найти его предстояло по отпечатку Изнанки. А, как известно, безобидные безопасные артефакты смертью не пахнут. Ни Кнут, ни Щек об этом не знали, для них все сводилось к тому, что нужно пробраться в пустой дом и поживиться. Что до магии — это должна была быть забота Бэт.

— Вечером, — нехотя объявила девушка. Она бы предпочла дождаться новолуния, когда чутье магических сил особенно обострялось, но делать нечего — они и так уже задержались. — Следите за лавкой.

— Пятаки закончились, — жизнерадостно объявил полуэльф, садясь за стол и ставя перед собой бумажный пакет, от которого пахло свежей сдобой; вторая комната лавки одновременно служила и кухней, и кабинетом, и мастерской, где они создавали новый товар. — Просят сделать такие же кости.

— Тебе ноги переломают, — Ричард на секунду отвлекся от газеты, окинул своего компаньона выразительным взглядом и вернулся к чтению. — А после законники повесят.

— Иглы тоже хорошо пошли, — Арк отмахнулся, разворачивая бумагу. — И кружки, которые всегда держат пиво холодным. Один трактирщик хочет целую партию. Кстати, насчет приворотов еще не решил?

Ричард раздраженно скрипнул зубами. В отличие от Арка, который наслаждался творящейся вокруг кутерьмой, некромант не испытывал подобного удовольствия. Если бы только его дед видел, чем занимается и на что тратит свой талант его внук!..

Но стоило признать: определенная выгода от этого была. В ящике стойки появились монеты, в лавку заходили не только случайные зеваки, но и покупатели. Приближалась пора налогов и в этом году, если все пойдет так и дальше, магу не придется запускать руки в остатки наследства, чтобы выплатить жалкую сотню.

Налог, который были обязаны платить все маги, приводил Ричарда в бешенство. Во многом потому, что в Ковен его так и не приняли, а от уплаты не освободили. Получалось, что платил он просто ни за что. Якобы за гарантию безопасности от Короны, но тут некромант мог только горько посмеяться: кто кому еще за безопасность платить-то должен. Только добрая воля и полное отсутствие желания что-то делала сдерживала бывшего темного мага от того, чтобы устроить какую-нибудь достойную его прошлого гадость. Да и без Ричарда у Ковена было полно проблем: ночью неизвестная тварь, держащая в напряжении полгорода вот уже несколько месяцев, снова показалась. И не где-то там, а на улице удовольствий, побаловав себя не просто сытным, но и красивым ужином. Пикантность происшествию добавляло то, что элитный бордель был увешан амулетами, которые лично зачаровывали магистры Ковена, а среди полураздетых спасающихся от твари посетителей приметили несколько высокопоставленных лиц. Намечался скандал.

— Привороты, — Арк пощелкал пальцами перед носом мага. — Так что?

Ричард со вздохом отложил листок и откинулся на спинку стула, разглядывая полукровку. Он говорил уже несколько раз, но тот не слушал. Или не хотел слышать. Или понимать.

— Любовь и вообще чувства нельзя создать с помощью магии. Есть заклинания, которые способны внушить мысль, но без должной изначальной почвы получится… плохо.

— Совсем никак? — не унимался юноша. — У той девицы денег было золотых тридцать, и она была готова все отдать. Хочется бедняжке помочь.

Ричард поджал губы. Арк тем временем вытащил из таза чистый стакан, налил из кувшина молока; отломил от ароматной булки с изюмом ломоть и с удовольствием начал жевать.

— Прыщи, пожалуй, можно как-нибудь скрыть. Переодеть, причесать, накрасить, побрызгать специальной настойкой и она получит свою порцию внимания. Но это не будет любовью, — Ричард тоже потянулся к еде. Самому не заботиться о завтраке было чертовски приятно, и в благодарность за это он мог потерпеть болтовню полуэльфа.

— Так ей бы шанс хотя бы, на одну ночь, а дальше она уже как-нибудь сама. Так что там за настойка?..

Маг не успел ответить — колокольчик над входной дверью мелодично звякнул, извещая о новом посетителе. Арк было поднялся выйти в зал, но Ричард, не раздумывая сковал его заклинанием, заставляя окаменеть. Полукровка изумленно выпучил глаза, но не смог произнести ни слова. Только дернулся так, что ножки стула проскрипели по полу.

— Сиди тихо, я сам, — эти слова изумили Арка еще сильнее — с покупателями Ричард не общался, показываясь в главном зале только когда в нем гарантированно никого не было.

Ричард пригладил темные волосы, скинул засаленный халат, оставшись в одной рубашке и старых штанах, щелкнул пальцами и из воздуха появился чистый, но явно давно не ношенный камзол; одной посеребренной пуговицы не хватало. Поправив воротник и гордо вскинув голову, маг твердым шагом вышел из комнаты.

— Что привело тебя в мою тихую обитель, Ирэен?

Посетительница улыбнулась, и у Ричарда неприятно заныло в груди. Один из двух архимагов Ковена совершенно не изменилась с их последней встречи три года назад: стройная, миниатюрная, обманчиво кажущаяся хрупкой девица какого-то очень неопределенного возраста. На вид не больше двадцати, но в темных глазах прямо-таки светится вековая снисходительная мудрость. Светлые волосы шелком струились по плечам. А в груди у Ричарда заныло от воспоминаний наивного предложения и весьма ощутимого унижения, которое последовало за отказом.

— Да вот, прослышала об очень любопытном месте, — девушка подошла ближе, небрежно проводя пальцами по стеклянной витрине, под крышкой которой на бархатной подушке лежали на первый взгляд непримечательные ножи. — Чародей, который готов за серебрушку облегчить труд простого работяги. Амулеты по бросовой цене, зачарованные ключи и сапоги, настойки для ясновидения… Как у тебя дела?

— Лучше всех, — Ричард вернул ей улыбку, сжимая под столом кулаки.

— Вижу, — рассеяно кивнула Ирэен. — Ты не показывался два года. Между прочим, я лично подписываю приглашения на собрания, мог бы и проявить уважение.

— В этот раз не отвертишься, — девушка изящным движением вытянула из воздуха конверт и положила перед Ричардом. — Не откажешься же ты после того, как я лично тебя пригласила?

Некромант с трудом поборол желание испепелить приглашение. Вместо этого он с деланным равнодушием вскрыл конверт, пробежался глазами по ровным строчкам — ничего интересного, очередная ежегодная пирушка, прийти в чистом и не забыть принести взнос. Для желающих повеселиться обещали магический турнир, для любителей научных изысканий — презентацию какого-то древнего жуткого манускрипта. Ричард скривился, узнав название: книгу позаимствовали из разграбленной библиотеки Темного сообщества. Ничего особо жуткого, кроме разве что обложки из человеческой кожи, в ней не было.

— Боюсь, не смогу, — маг аккуратно сложил бумагу. — Как видишь, дела идут в гору…

За спиной раздался грохот и сдавленное мычание. Ричард скрипнул зубами и шевельнул мизинцем, снимая чары — Арк тут же высунул рыжую всклокоченную голову в зал.

— А, ты обзавелся помощником? — подозрительно прищурилась гостья.

— Нулевые способности к магии, — холодно ответил Ричард, безошибочно разгадав скрытый настоящий вопрос. — Исключительно экономическое сотрудничество.

— Скройся, — не меняя приветливой интонации попросила магичка, и полуэльф в нерешительности замер. Ричард коротко мотнул головой, и Арк едва успел отшатнуться, как дверь с треском захлопнулась. — Нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Чужое заклинание отдалось зудом в пальцах Ричарда. За секунду на лавку были наложены чары, не дающие никому постороннему услышать ни слова. Легкость, с которой они были наложены, выдавали истинный возраст Ирэен: такое мастерство требовало десяток лет тренировок.

— Последние новости ты, наверное, уже слышал, — девушка оперлась на стол, всматриваясь в застывшее лицо Ричарда. — Тварь перешла границу.

— Она уже три месяца переходит «границу». Давно пора отправить кого-нибудь в стоки, чтобы прикончить разожравшегося гуля.

— Ну или вурдалака или что там жрет горожан, — пожал плечами Ричард. Происшествие его не особо волновало: едва ли нашлась бы нежить, которая рискнула сунуться в логово некроманта. — Архимаг почтила меня своим присутствием чтобы лично пожаловаться, что не хватает мастерства разобраться с заурядной нечистью? Ну, сами запретили ее изучать и перебили тех, кто мог знаниями поделиться, теперь и разбирайтесь.

Улыбка магички превратилась в восковой оскал. Она наклонила голову набок, сверля Ричарда взглядом.

— Знаний у нас предостаточно, только вот этой твари нет на страницах книг. Не существует нежити, которая может пройти сквозь магический барьер третьего уровня.

— Значит, появилась. Бывает, из Изнанки просачивается и воплощается всякое.

— Очень удачно просочилось и воплотилось: быстрое, смертоносное, огнеупорное, магически невосприимчивое и достаточно разумное, чтобы из толпы народа выбрать конкретную жертву.

— Ну или специально призвали, — пожал плечами Ричард. — Не завидую тому, кто будет ее ловить. К чему ты клонишь?

— В городе два мага, которым под силу создать подобную тварь. Я ее не создавала. А ты?

— Три, — машинально поправил некромант.

— Уже два, — холодно подтвердила Ирэен. — И сомневаюсь, что достопочтенный архимаг Аластар устроил себе такое болезненное самоубийство.

— Так тебя поздравить можно? Ты теперь Верховная? — ядовито процедил Ричард. — Я никаких тварей не призывал и никаких архимагов не убивал. Веду жизнь добряка, как и обещал.

— Я-то тебе верю, но совет — нет. У них скоро появятся вопросы.

— Да плевал я на этот совет, — искренне расхохотался Ричард. — Появятся — пусть приходят. Вот только по старой дружбе предупрежу: у меня последнее время настроение плохое, не контролируемые вспышки гнева, испепелю и не замечу. Запасной-то совет у вас есть?

Ирэен погрустнела. Она вздохнула, с неприкрытой жалостью глядя на Ричарда, отчего тому очень захотелось что-нибудь спалить прямо сейчас.

— Ты можешь сколько угодно плевать на правила, но если все маги…

— Ага. Ты же утонешь. Я не смогу тебя защитить.

— Да с чего мне.., — задохнулся от возмущения некромант.

— С того, что все помнят какой у тебя на Аластара был зуб.

Это было правдой: Верховного магистра Ковена Ричард не переносил. Было за что. Но пять лет вынашивать коварный план мести, да еще и такой топорный? Да никогда! Если бы некромант действительно захотел от магистра избавиться, он бы придумал что-нибудь изящней: проклятие какое, или духа подослал, который бы свел старика в могилу своими стенаниями. На худой конец вызвал бы на дуэль. В этом случае, правда, сохранялась высокая вероятность стычку проиграть, поэтому вражда между ним и магистром оставалась в исключительно словесной плоскости.

Замок открылся слишком легко. Щек и Кнут замерли на пороге, вслушиваясь в тишину и нетерпеливо поглядывая на Бэт. На их взгляд тёмный пустой коридор чёрного входа был совершенно безопасен и пуст, и им не терпелось войти в поместье и поживиться возможно так, как никогда ещё в жизни. Сквозь пыльные окна первого этажа они уже разглядели, что вся утварь и меблировка на месте, а, значит, как минимум столовое серебро компенсирует моральные страдания промокших взломщиков.

Бэт стояла на пороге, стиснув зубы и всеми силами заставляя себя сохранять каменное выражение лица. В отличие от своих компаньонов, начисто лишенных магических способностей, таковые у неё имелись, и стоило двери распахнуться, как Бэт почувствовала присутствие магии: ненавязчивое, но при этом отчетливое и пугающее. Стихийная магия для девушки пахла дождем, мокрой землёй, горелым и цветами, а магия света крепко ассоциировалась с ладаном. Из дверного проёма тянуло чем-то затхлым, приторным и болотистым. С таким Бэт за время своего короткого обучения не сталкивалась.

— Долго нам мокнуть? — Кнут нетерпеливо постучал по наличнику. — Что там?

— Ничего, — Бэт досадливо скрипнула зубами: она бы предпочла просто уйти, нежели лезть внутрь, но наемники от добычи ни за что не откажутся.

Стараясь отбросить мысль, что она совершает самую большую ошибку в своей короткой жизни, девушка сосредоточилась, щелкнула пальцами, и с ее ладони вспорхнули два светящихся мотылька; один завис над ее плечом, второй полетел к Щеку.

— А мне? — возмутился Кнут.

— Обойдешься. Сам хвастался, что у тебя зрение как у кошки, — огрызнулась Бэт. По правде говоря, на третьего светлячка у нее не хватило бы сил. Два-то были для нее рекордом! Простейшее заклинание, которое одногодки использовали не задумываясь, ей пришлось учить несколько месяцев, тренируясь и днем, и ночью. — Ничего не трогайте без моего разрешения.

— По каждой монетке спрашивать? — скривился Кнут. Утром Гудвир выдал им простенькие амулеты, и самоуверенность наемника вышла на новый уровень. Бэт от плетеной бирюльки отказалась — единственное заклинание в ней было призвано следить, чтобы наемники не сбежали с добычей.

Огонек возле плеча Бэт вспыхнул, озаряя ее лицо призрачным белым светом; громила тут же примирительно поднял ладони. Светлячки были необязательной частью — их легко могли заменить свечи или принесенный Щеком фонарь, но они напомнили наемникам, что Бэт — не простая девка, а магичка; и стоит к ее словам прислушаться.

Больше не препираясь, они вошли в коридор; отряхнули плащи и крадучись пошли вперед, лишь мельком заглянув в кухню. Коридор вывел их в просторный холл, с изящной изгибающейся лестницей на второй этаж, балкончиком на нем же, и огромной старинной круглой люстрой, подвешенной на толстой металлической цепи. Бэт поискала глазами подъемный механизм, и лишь убедилась, что хозяева дома умудрялись зажигать две дюжины свечей без него; точно не без помощи магии. Кнута и Щека больше заинтересовали двухстворчатые двери, ведущие в гостиную. Они замерли на пороге и Бэт коротко кивнула, разрешая войти.

Комната была большой, заставленной диванами, креслами и прочей мебелью; с обитых дубовыми панелями стен на непрошенных гостей взирали портреты, по всей видимости прошлых владельцев дома, красный ковер был порядком потрепан и красовался прожжённой дыркой. Щек тут же устремился к стоящему у стены комоду, Кнут — к полке над массивным мраморным камином. Бэт растерянно огляделась: поместье было большим, и если в каждой следующей комнате будет столько же ящиков, тумбочек, шкатулок, то поиски артефакта растянутся на сутки, если не больше. А ведь наверняка есть скрытые тайники, которые обнаружить еще сложнее.

— Не трогай! — позабыв обо всем рявкнула она, когда Кнут потянулся к золотой статуэтке льва, в зубах которого поблескивал изумруд. Фигурка стояла на самом видном месте, на гранях камня размером с ноготь большого пальца подозрительно часто мелькали блики.

Кнут отдернул руку как от огня. Может быть, прикоснись он к ней, и вправду бы начался пожар; или молнии бы засверкали, или пол под ним с треском провалился, или… Бэт не знала, что именно делало заклятие, наложенное на статуэтку. Только почувствовала отголосок сильной магии.

— А это трогать можно? — осведомился Щек.

В последнем отделении комода обнаружился ящик, изнутри обитый бархатом. Внутри, в небольших углублениях, покоились камни, размером с кулак. Бэт принюхалась, но ничего не обнаружила, осторожно взяла один из них. Камень как камень, наверное, для какой-то игры.

— Лазурит, — подсказал Щек, засовывая один из них в карман. Девушка машинально вторила ему.

— Дешевка, — фыркнул Кнут. — Тут можно отыскать настоящее богатство. Остальное брать можно?

— Можно, — после долгой паузы объявила девушка. Кроме статуэтки угроз не было; или были, но распознать их она все равно бы не смогла.

Оставив подельников разграблять гостиную, Бэт вышла в следующую комнату. Поменьше и почти пустая, если не считать длинного обеденного стола и ряда стульев с высокими резными спинками вокруг. Над камином висела большая картина в позолоченной рамке. Полотно заинтересовало Бэт исключительно с практической стороны — не спрятан ли за ним тайник. Ничего не найдя, она вышла в коридор, толкнула следующую дверь. Светлячок высветил книжные полки, тянущиеся от пола до потолка; старую карту Ниверии на одной из стен, выцветший и побитый молью гобелен с едва различимым гербом — распластанная, будто бы пришпиленная ворона в неровном круге. Не особо рассчитывая на успех, Бэт села в кресло за массивным письменным столом, по одному выдвинула многочисленные ящички; машинально перебрала стопку каких-то документов, мимоходом отметив, что домом владела семья Корвинус, и устало откинулась на мягкую спинку.

Искать кольцо в таком доме было все равно, что иголку в стоге сена. Даже хуже: иголка-то в стоге точно была, никто ее специально не прятал. Сиди себе перебирай солому, рано или поздно найдешь. А тут… К такому повороту она была готова, хотя в глубине души надеялась, что прибегать к усилителям не придется. Бэт вытащила из внутреннего кармана маленькую склянку, открутила пробку и поморщилась, когда в нос ударил терпкий травяной запах. Говорили, что некоторые маги зелья пили вместо воды: для увеличения сил, для ночного зрения, для сохранения молодости и вообще просто так, для профилактики. У неподготовленного человека магический эликсир обычно вызывал две реакции: сначала, конечно, заложенный создателем эффект, ну а потом — ужасное расстройство желудка и головную боль. На вводном занятии зельеварения всем первогодкам давали по столовой ложке напитка, призванного чуть-чуть повысить магический потенциал и показать, что лучше усердно слушать магистра, чтобы самим научиться создавать подобное. То ли старый магистр что-то напутал, то ли студенты попались бракованными, но лекция в итоге не состоялась — за право воспользоваться туалетом натурально передрались. Тем не менее, несмотря на последствия, поток желающих отведать какой-нибудь магический напиток не иссякал, и в квартале магов их можно было купить на любой вкус и кошелек. Чем дешевле, тем больше шансов, что внутри окажется подкрашенная вода или спиртное, которое и обеспечит «магический» эффект.

За это зелье Бэт отдала почти все деньги. Густая пахнущая полынью жидкость должна была ненадолго усилить ее восприятие чужой магии, помочь отыскать след артефакта, если он вообще был в этом доме. А последствиях Бэт думала с ужасом, стараясь не представлять, как ее несколько часов полощет над тазом или в ближайших кустах.

Второй шанс для темного повелителя

Содержание

I

II

III

Комментарии (0)