Казалось, голова вот-вот взорвется. Алисента все еще шипела перед ней, гнусные обвинения лились из ее уст. Рейнире не хотелось ничего, кроме как хоть раз заткнуть ее, особенно когда она услышала:

— У вас, Таргариенов, действительно странные обычаи.

Это разозлило ее, поскольку показало, что Алисента была всего лишь лицемеркой, которую ей пришлось терпеть сейчас и много лет спустя. Рейнира чуть не рванулась вперед, чтобы вцепиться в лицо королеве, но только хладнокровный разум вовремя остановил ее.

Оно того не стоило, напомнила она себе. Для нее это было бы слишком легко. Рейнира хотела, чтобы эта женщина страдала, и быстрая смерть была недопустима. Ей это тоже не принесло бы никакой пользы. Вместо этого ей хотелось вести длинную игру, и она давно научилась терпению.

Но это не означало, что ей пришлось бы использовать тот же трюк, что и в прошлый раз.

— Сомневаться в моей добродетели — это предательство, — в ее голосе прозвучал гнев, отчего она выглядела такой же разочарованной, как если бы человек был оскорблен ложными заявлениями и резкими вопросами. — И я ничего не сделала. Я никогда не трахалась с Деймоном, и он никогда не прикасался ко мне. Меня не волнует, верите вы мне или нет, но если у вашего отца нет более веских доказательств своих обвинений, я предлагаю вам вернуться и сказать ему, чтобы он заткнулся, или я сделаю это сама.

Алисента, казалось, была ошарашена ее внезапной враждебностью, но опять же, если Рейнира сейчас не могла сделать ничего, что могло бы ей навредить, то же самое не могла сделать и она. Рейнира не боялась ее обидеть. Они не были друзьями, и Рейнира не хотела ими быть. В любом случае королева была ее врагом, и не было причин продолжать вести себя послушно по отношению к этой суке. Возможно, юная, наивная и отчаявшаяся Рейнира сделала бы это, но то, чего она могла добиться, было незначительно. Она была там, она делала это. Это вело в никуда, и Рейнире это уже надоело. Она больше не была той Рейнирой из старой жизни. На этот раз она поведет игру по-другому. Медленно, безжалостно. Меньше будет скрываться, больше показываться на глаза. Больше мести, больше крови.

Королева запнулась, чтобы возразить, но Рейнире было глубоко наплевать на то что она скажет. Она быстро прошла мимо нее и вместо этого направилась прямо в покои короля.

На следующее утро Отто потерял брошь Десницы и вернулся в Старомест. С тех пор, хотя Рейнира ничего не знала из того, что он сказал Алисенте в момент их прощания, одно она знала наверняка: война началась.

Поездка в Дрифтмарк когда-то была для нее печальной, а теперь стала для нее глотком свежего воздуха. Прошло так много времени с тех пор, как брат и сестра Веларион в последний раз были рядом с ней. Она почти забыла, каково это, когда они были для нее другом и партнером. Мягкость Лейнора, смелость Лейны, близость и доверие между ними всеми — все стало расплывчатым и скрылось глубоко в ее сердце. И когда это вышло на поверхность, оно шокировало Рейниру резким контрастом с ненавистью и местью, которую она питала к Зеленым.

Она любила их и скучала по ним.

Этого было почти достаточно, чтобы побудить ее попытаться изменить их трагическое будущее.

Если бы только у Рейниры была более светлая душа и более доброе сердце. Но они исчезли. Сгорели дотла.

Она дорожила каждым моментом, проведенным с ними, маленькими милостями на ее горьком пути, некоторым утешением в ее мире тьмы.

Сегодня вечером была ее свадьба.

Она сидела за высоким столом рядом со своим отцом — королем, а рядом с ней — будущий муж. Король, казалось, почувствовал облегчение. Конечно. Его дочь собиралась выйти замуж. Его политическая проблема вскоре должна была быть решена.

Однако он был удивлен, увидев приближающегося Деймона. Рейнира не была. Она взглянула на дерзкие черты своего дяди, когда он присоединился к ним на помосте, и искра нежности согрела ее сердце. В конце концов, этот человек боролся за нее и умер за нее.

Ее величайший и сильнейший союзник.

Рейнира заметила, как веселый взгляд Лейны остановился на Деймоне, и он ухмыльнулся в ответ даме. Ее собственные губы дернулись вверх. Они были отличной парой, ее дядя и ее подруга. Удивительно, что она никогда не чувствовала никакой ревности. Возможно, тот факт, что они были ее союзниками и поддержкой, усмирял ее внутреннего зверя. И к тому же они не встали у нее на пути.

Ее любовь была холодна, и она это прекрасно понимала.

Ее отец встал, чтобы произнести речь, а затем вошла Алисента.

Все внимание привлекло ее красивое блестящее зеленое платье. Рейнира почувствовала рычание своего внутреннего зверя. «Хорошо», — подумала она, сейчас все будет открыто.

Королева была на полпути к помосту, прежде чем принцесса встала, ее прекрасное лицо украсило угрюмое выражение.

— Что случилось с вашим платьем? — спросила она, и ее твердый голос эхом разнесся по тихому залу. Алисента, казалось, была поражена внезапным вопросом, и инстинктивно взглянула на свое платье, и когда она не обнаружила с ним никаких проблем, ее рот открылся, предполагая укусить принцессу в ответ, но Рейнира опередила ее.

— Кто приготовил это платье для королевы? — спросила она, смотря не в Алисенту, а в толпу позади нее.

— Возможно, ее фрейлины, Ваше Высочество, — вмешалась Лейна, когда никто при дворе не заговорил. Рейнира не возражала, она все равно не ждала от них ответа. Ее усилия заставить Лейну возненавидеть Алисенту в течении стольких лет теперь принесли свои плоды. Это было до боли легко, особенно учитывая, что гордость леди уже была задета выбором короля для второго брака много лет назад.

— Немедленно приведите их сюда, — приказала принцесса ближайшим стражникам, и Визерис обеспокоенно коснулся ее руки.

— Нет, отец, — прошептала она, решив прямо надавить на его слабость, прежде чем он, как всегда, сможет отступить, как трус. — Она твоя жена, твоя королева. Вы ведь не допустите, чтобы какая-нибудь ее ошибка испортила свадьбу вашей наследницы, не так ли?

Король колебался, но Рейнира знала, что ей удалось заставить его замолчать. Он был человеком, который ценил свою честь, и им было легко манипулировать. Также легко он упускал суть вещей из-за слабости ума и воли. Для Рейниры этого было достаточно.

Охранники вернулись с фрейлиной так же быстро, как и ушли. Рейнира узнала ее, ту, которую звали Талией.

— Это правда, что ты приготовила платье королевы? — спросила она, когда женщина опустилась на колени перед королевским столом. Талия вздрогнула и ответила легким поклоном и дрожащим голосом.

— Хорошо, — кивнула Рейнира, указывая на ближайшего охранника позади Талии. — Отруби ей руки.

Присутствующим потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это. Прежде чем кто-либо успел отреагировать, охранник выполнил прямой приказ. Крик Талии заставил всех очнуться, волна вздохов эхом разнеслась по комнате, и многие инстинктивно поспешно отступили назад, чтобы избежать брызгнувшей впереди крови. Только Алисента осталась стоять на месте. Ее глаза расширились, и вся кровь отлила от ее лица.

— Ты знаешь, насколько важна эта свадьба? — продолжила Рейнира, как будто ничего не произошло. — Свадьба наследницы Железного Трона и присутствие на ней королевы — это честь. И все же вы не сумели к ней как следует подготовиться. Где ее прежние платья цвета нашего Дома? Это самый элементарный этикет, который нужно знать, придя на семейный праздник. Даже если у нее нет таких знаний, не должна ли ты дать ей совет по этому поводу?

Но как могла Талия ответить, когда она находилась в глубокой агонии? Женщина свернулась калачиком вперед, прерывисто скуля, а из ее пустых запястий текла кровь на пол.

— Если ты не смогла выполнить свой долг собственными руками, то они тебе не нужны, — сказала Рейнира. — Прими это как наказание за свое преступление. В Красном замке нет места для бесполезных и неуважительных к короне людей.

Она бросила взгляд на охранников, и они быстро утащили Талию, оставив после нее кровавый след.

Расширенные глаза Алисенты следили за фигурой фрейлины, пока она не скрылась из виду, ее собственные руки неудержимо дрожали. Рейнира подумала, что ей приятно видеть ее такой.

Но самое лучшее было еще впереди.

— Ваша светлость, — комната снова вздрогнула от ее голоса, как и Алисента, поскольку они все еще пытались проглотить то, что только что произошло. Принцесса безжалостно наказала слугу короны. Невеста беспечно устраивает кровопролитие на собственной свадьбе. — Платье, должно быть, неудобно. Ночь не вечна, и возвращение в вашу комнату потребует больше времени, чем необходимо. Давай переоденем вас прямо здесь, чтобы вы смогли присоединиться к нам как можно скорее.

Словно по команде, вбежала группа горничных с одеждой в руках, быстро окружив королеву и установив вокруг нее ширму. За толстой ширмой к ней присоединилась пара служанок, одна из них принесла черное платье.

— Рейнира… — воскликнул король, но она шепотом заставила его замолчать. — Отец, посмотри на нее! — прошипела она. — Она как ходячее знамя! Что по этому поводу подумают Веларионы? Мы помирились с ними, чтобы укрепить трон, а не приглашали их в наш дом, чтобы затем позволить трещине пойти еще глубже!

Смутная угроза, и король немедленно отступил. Он намеревался что-то сказать, но из-за его медлительности и слабости ума ничего не вышло. Рейнира почти вздохнула. Ее бедный отец. Он не был достоин править.

Его колебания решили судьбу его жены. Звук срываемой одежды пронзил пространство, проникая в уши каждого. Некоторые дамы отвернулись, слишком испуганные и пристыженные, чтобы стать свидетелями происходящего.

Королеву раздевают и переодевают на глазах у всего двора. Даже при полном прикрытии никто не мог придумать ничего более унизительного для дворянина, не говоря уже о королевской особе вроде нее. Только шлюхе такое позволено.

Ширму убрали, и все вновь увидели Алисенту.

Ее лицо покраснело, а тело застыло от стыда. Ее зеленое платье теперь лежало у ее ног кучей мусора, изорванное и полностью испорченное, как и ее достоинство. В данный момент ее тело было одето в черное, плотное платье из бархата с блестящим драгоценными камнями. Это было красивое платье, но ее руки пытались удержать его вырез, поскольку оно имело тенденцию соскальзывать.

У Визериса перехватило дыхание, когда королева предстала перед ним, приглашение сесть рядом с ним и положить конец этому беспорядку застряло в его горле.

— Хм, — принцесса Рейнис издала задумчивый звук. — Платье, достойное королевы. Эймма когда-то была такой сногсшибательной в этом платье.

Лейна попыталась скрыть ухмылку, а Деймон откровенно усмехнулся.

— Я думала, оно подойдет, — сказала Рейнира, фальшиво нахмурившись. — Это платье для женщины, матери. Как то, которое вы любили носить тогда, когда посещали своего скорбящего короля и заботились о нем.

Алисента выглядела так, словно в нее ударила молния, она застыла на месте и не могла произнести ни слова.

Придворные с беспокойством перешептывались за ее спиной. Принцесса ни разу не сказала в ее адрес ни одного обидного слова, но ее бессердечный и жестокий поступок говорил о многом.

Недостойна королевы! Недостойна! Шлюха!

Злое и унизительное оскорбление было брошено прямо в адрес королевы, запятнав ее имя, сломав ее репутацию и уничтожив ее призыв к оружию.

Предупреждение принцессы было ясным: она никогда не будет относиться к оскорблениям легкомысленно, и любой, кто ответит на сигнал королевы, понесет свои последствия.

Кто посмеет поддержать Хайтауэров и выступить против наследницы Железного трона? Ее холодные, жесткие глаза оглядели комнату. Вопрос пылал в ее глазах, и любой, кто встретил его, должен был отвести свой собственный.

Визерис беспомощно махнул рукой, приглашая королеву занять свое место. Его глаза не встретились с ее, но он все равно потребовал для нее мантию. А пока Рейнира села, с триумфом продолжая пир.

Суматохи, должно быть, было достаточно, чтобы заставить всех гостей действовать осторожнее, даже Кристон Коль не осмелился и пальцем тронуть сира Джоффри, как в прошлый раз, а лишь злился у входа. Какой позор. У нее должен быть шанс обезглавить эту крысу.

Свадьба Рейниры и Лейнора состоялась со всем изяществом и святостью под всеобщими взглядами. Ни разбитого лица, ни слез, ни поспешных клятв. А Алисента все еще была там, пристыженная и побежденная.

Рейнира в конце осталась довольна.

Часть 1

Kataly_Malfoy

Читающий маньяк

Пять раз Рейнира жила по-настоящему как Черная Королева и один раз как Мейгор с сосками.
Или
Рейнира вернулась, чтобы превратить жизнь Зеленых в ад.

Мартин Джордж «Пламя и Кровь»

Дом Дракона

Рейнира Таргариен/Харвин Стронг

Рейнира Таргариен/Деймон Таргариен

Кристон Коль

Люцерис (Люк) Веларион

Джекейрис Веларион

Эймонд Таргариен

Эйгон II Таргариен

Отто Хайтауэр

Рейнис Таргариен

Лейнор Веларион

Лейна Веларион

Алисента Хайтауэр

Визерис I Таргариен

Wrong Side Of The Coin

ru-wrong-side-of-the-coin-kataly-malfoy-perevodchik-chitaushchii-manyak

Наконец десять лет спустя, Рейнира смогла встретиться со своим Джоффри. Его рождение было таким же болезненным, каким она его помнила, но оно не могло затмить радость, что переполняла ее грудь. Она взяла ребенка на руки, широко улыбаясь ему.

Последний из ее кареглазых мальчиков. Тот, которого Лейнор назовет в честь своего покойного любовника, сира Джоффри Лонмута. Мужчина избежал страшной участи в ее брачную ночь, но это продлилось не долго. Он умер от болезни где-то между рождением ее первого и второго сына. Лейнору потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, пока он не нашел сира Карла.

Десять лет. Она ждала своих мальчиков десять лет. Каждое их рождение было авантюрой не со двором, не с короной и даже не с их законностью, а с самой собой. Ей хотелось увидеть их снова. Джекейрис, Люцерис и Джоффри. Во время каждой беременности она молилась, чтобы родить подходящего ребенка. Судьба не подводила ее до сих пор.

Именно по этой причине она взяла к себе Харвина Стронга, сделав его снова своим присяжным щитом. Он был хорошим человеком и хорошо ее трахал. Он был утешением, и в какой-то момент она действительно полюбила его. Все произошло так, как должно было быть.

Все трое ее старших сыновей были такими же, как и ее воспоминания о них. Джекейрис, благородный и порядочный. Люцерис, преданный и умный. И, наконец, она знала, что однажды он станет тем Джоффри, который когда-то сделал ее гордой, смелой и отважной.

У них по-прежнему были карие глаза и каштановые волосы, и слухи о том что они ублюдки ходили еще со времен ее первенца, но на этот раз Рейнира просто отшучивалась. Лейнор признал их своими сыновьями, они носили имя Веларион на законных основаниях, и король признал их законнорожденными. Никто не мог доказать обратное, зачем об этом беспокоиться?

Как смешно, что люди всегда ценили кровь, но на самом деле их беспокоило имя.

Хотя ей было все равно, Рейнире было досадно слышать одно и то же обвинение снова и снова. Она решила открыть ответный огонь, и если это будет стоить Алисенте выкидыша Дейрона, Рейниру это не волновало.

Ребенок появился на свет после Джекейриса всего через пару месяцев, но для него было еще слишком рано. Он умер сразу же, как только вышел из утробы матери, а ее губы все еще отчаянно шептали его имя. Его потеря сильно повлияла на нее: Алисента больше не могла родить ребенка. Какой позор. Рейнира воображала, что у нее хватит сил, как у рыбы, чтобы вытащить мальчика.

Но с другой стороны, каждый удар Рейниры никогда не бил только в одно место.

Она тайно посетила его до того, как пришли мейстры, чтобы подготовить его для похорон. На самом деле он был некрасив по ее мнению, с незавершенными чертами лица и искривленным телом. Его вымыли, на макушке блестела щепотка серебра. Она хмыкнула, ее рука провела по его волосам влажной тряпкой с краской.

С тех пор всякий раз, когда бы ни упоминалось его имя, приходил слух о романе между королевой и ее ближайшим присяжным мечом Кристоном Колем, и его смерть была наказанием Богов за грех его матери.

Это долгое время сводило Алисенту с ума, пока два года спустя Рейнира не родила Люцериса. 

«Невероятно, ненависть вывела ее из депрессии»

, — с удивлением подумала Рейнира. По крайней мере, королева промолчала, когда увидела цвет волос Люка, чтобы снова не вспомнили ее собственного сына.

Рейнира почти закатила глаза, когда служанка королевы пришла за ее новорожденным ребенком. Вместо этого она взглянула на слугу, и бедняга вздрогнула под ее взглядом. Со времени ее кровавой свадьбы все в Красном замке и во всем королевстве знали, насколько устрашающей была принцесса, а поскольку с годами ее сила возрастала, почти никто не мог выступить против нее.

Ее предупреждение в ту ночь было внимательно выслушано.

Союзники твердо поддерживали ее, а противники прятались, как крысы.

Иногда она задавалась вопросом, откуда у Алисенты хватило наглости ссориться с ней. Возможно, она думала, что Рейнира была слабой женщиной после родов. После нескольких фатальных уроков эта сука все еще ее недооценивала.

— Проводи меня, — сказала она слуге, — я сама приду к ней. Она медленно вышла из комнаты с Джоффри на руках, и Лейнор тут же подскочил к ней, чтобы помочь. Слуга колебалась, но ничего другого сделать не могла, разве что последовать за ними.

Люди кланялись ей, когда она вошла в зал, каждый шаг был испытанием для ее трясущихся ног и спазмов в животе, но Рейнира не собиралась подниматься по этой чертовой лестнице.

Она остановилась у ее подножья и глубоко вздохнула. Она слышала шепот придворных за ее спиной и тихое

— С тобой все в порядке? — Спросил Лейнор. Рейнира молча сосчитала до трёх, а затем упала на колени. — Рейнира! — воскликнул Лейнор вместе со вздохами, эхом разносившимися по двору, его руки мгновенно сжались вокруг ее рук, пытаясь помочь ей встать на ноги.

— Ваше высочество! — Служанка позади них запаниковала, заикаясь, вытянув руки в воздухе: — Пожалуйста, позвольте мне взять ребенка на руки, королева хочет увидеть его только на мгновение. Это не займет много времени. Вам не обязательно так изнурять себя.

— Я лучше утомлюсь, чем отдам сына незнакомому человеку! — сердито огрызнулась Рейнира. — Он новорожденный, только что вышел из меня несколько минут назад! Как она могла требовать от меня такого, если она тоже мать? Что она на самом деле имеет в виду?

— Королева не желает причинять вреда, Ваше Высочество, — пытался успокоить ее глупая девушка, ничего не зная о ее замысле. — Она заботится только о вас и вашем ребенке.

— Если бы она заботилась обо мне и моем ребенке, она бы пришла ко мне, когда я только родила, а не иначе, — сказала Рейнира. — Или она просто солгала, не так ли? Ее ничего не волнует…

— Нет, нет, Ваше Высочество…

— Значит, ты лжешь, — принцесса понизила голос до рычания, перебивая служанку. — Чтобы вызвать конфликт между мной и ней? Как ты посмела подделать приказ королевы?

— Я… — глаза слуги чуть не вылезли из орбит от ужаса при внезапном и резком обвинении. Рейнира чуть не рассмеялась вслух. Это была худшая игра, которую она когда-либо видела. Какой глупой пешкой была эта служанка?

— Стражники, — позвала она, уже чувствуя желание вернуться в свою кровать. Стражники пришли по ее команде и последовали ее жесту, чтобы быстро утащить служанку, ее крики и мольбы остались без внимания.

Придворные снова зашептались, и Рейнира уже знала, о чем они говорят.

Безжалостная. Пугающая. Неприкасаемая.

Это было про нее. Она могла это принять.

Лгунья. Самозванка. Недостойна.

Это было для Алисенты. Рейнира не имела возражений.

— Нам следует вернуться, — сказал Лейнор. — Ты должна отдохнуть, — Рейнира кивнула, но ее ноги застыли. Еще немного, посчитала она, еще немного.

Когда ее ноги снова готовы были отказать, принцесса наконец получила то, что хотела.

— Рейнира! — В шоке крикнул ее отец с вершины лестницы, уловив глазами кровавый след позади своей дорогой дочери. Визерис ускорил шаг к ней, и сиру Вестерлингу пришлось помочь ему удержаться, когда его трость не могла.

Рейнира слабо улыбнулась ему, хотя ее внутренний зверь захихикал, когда она уловила беспокойство и гнев в его глазах. Ей нравилось видеть, как ее отец недоволен мачехой. Это означало еще больше боли для королевы и больше радости для нее.

Каждый удар Рейниры никогда не бил в одно место, а Алисента действительно плохо играла в эту игру.

Часть 2

Рейнира любила спокойствие в Красном замке, когда она была у власти, а эта Зеленая сука держала рот на замке. После предыдущей стычки в день рождения Джоффри Алисента наконец-то на время затихла. Возможно, она уже знала о его внешности, о том, что у него темные волосы и карие глаза, как и у его братьев, но Рейнире нравилось видеть, как ее губы сжимаются в тонкую линию, а в глазах кипит гнев.

Обруганная Алисента была похожа на животное в клетке, полное беспокойства и гнева, беспомощное и торопливо ищущее способ изменить положение, и обычно терпела неудачу и всегда это имело неприятные последствия для нее. Рейнире нравилось это видеть. То, как королева слепо поддавалась своему плану и отчаянно пыталась выбраться, но безуспешно.

«Она так и не научилась ничему»

, — поняла Рейнира. Она признала, что Алисента была упрямой и умной, но, несмотря на свою неудачу за неудачей, она все равно пыталась мешать Рейнире при любой возможности. Даже когда это стоило ей почти всего, что есть у королевы: ее достоинства, ее гордости, ее союзников, ее плодовитости.

Рейнира не собиралась сохранять ей жизнь, но если бы Алисента тогда промолчала о Джекейрисе, принцесса могла бы пощадить ребенка в ее утробе. С другой стороны, Алисента никогда не была матерью, которая по-настоящему заботилась о своем ребенке, стремясь только уничтожить ее, поэтому Дейрону пришлось умереть.

Даже после смерти мальчик все еще был преимуществом для Рейниры. Всякий раз, когда Алисента говорила о сыновьях Рейниры, принцесса вспоминала мальчика. Ковыряя старую рану, вызывая у королевы кровотечение. Рейнира должна была признать, что это стало ее хобби. Было приятно осознавать, что она не только одержала верх в игре за трон, но и была способна защитить своих сыновей. Иногда Деймон и Лейна присылают ей письма о своей жизни в Пентосе, и она отвечает рассказывая о своих победах над Зелеными. Она могла представить ухмылку на лице Деймона и озорство, вспыхнувшее в глазах Лейны.

В общем, эта жизнь была легче предыдущей.

Во-первых, ей казалось, что она может дышать в этих холодных стенах.

И во-вторых, потому что, наконец, она оказалась достаточно жестокой, чтобы встретиться со своим врагом. Если бы она поступила так раньше, она бы не потеряла своих детей.

Ей нравилось наблюдать, как они растут день за днём, запечатлевая моменты Джекейриса и Люцериса, свидетелем которых она никогда раньше не была. Вот почему она стояла здесь рядом с отцом на балконе, неторопливо следя глазами за их фигурами во дворе. Ее милые мальчики, сильные и подвижные, как молодые драконы.

Они проводили еще один раунд спарринга. Коль разделил их на две пары: первенец с первенцем, второй сын с вторым сыном. Рейнира нахмурилась. Ей не нравились эти братья-племяники рядом с ее сыновьями. Она мирилась с тем фактом, что все они учились и практиковались вместе только потому, что не видела необходимости разлучать своих детей с их дядями. Они тоже были принцами и заслуживали того же уровня образования, что и члены королевской семьи.

Бояться было нечего. Даже в прошлой жизни, когда ее заботы и бремя продолжали давить на нее, она все еще позволяла им иметь это. На этот раз не было причин действовать иначе. Эйгон сбил Джекейриса с ног, и на мгновение Рейнира подумала о том, чтобы отрубить ему ногу. Мальчишка осмелился сильнее ударить мечом по ее сыну, и тогда Рейнира направилась к лестнице.

Она спустилась так быстро, как только могла в своем плотном платье, и послышался крик:

— Эйгон! — от ее отца с балкона. Ее сердце почти пропустило удар. Она пошла быстрее к сцене, которая разворачивалась перед ней.

Эйгон кипел в стороне, а Джекейрис снова был на ногах, кто-то, должно быть, помог ему. Харвин собирал мечи на земле, а Коль стоял позади него и разговаривал.

— Большинство мужчин проявляют такую ​​преданность только к кузену или брату, — услышала его слова Рейнира. — Или к сыну.

Ей удалось дойти туда только тогда, когда Харвин нанес свой первый удар по лицу Коля, отправив его на землю.

— Стоп, — сказала она, напугав всех, кто был рядом. Следующий удар Харвина завис в воздухе. — Вставай, — сказала она ему, в то время как его глаза все еще были дикими от гнева.

Но он никогда бы не ослушался ее. Он медленно встал и отступил в сторону, оставив Коля лежать.

— Подойдите, — Рейнира поманила других находящихся поблизости белых плащей. — Заставьте его встать на колени передо мной.

Они поспешно сделали, как она сказала, подняв Коля с земли и схватив его за руки, чтобы удержать.

— Ваше Высочество, — проворчал он, увидев ее. Имя Костолом не было шуткой, и на его лице начал распространяться темный синяк.

— Вы знаете о своем преступлении, сир Коль? — спросила она, заметив его жалкое состояние.

— Нет, Ваше Высочество, — он сплюнул кровь. — Какое преступление я совершил?

— Твой язык оклеветал корону, ты признаешь это?

— Я ничего не сказал, — взмолился он. — У меня был вопрос только по поводу обращения лорда-командующего городской стражей с принцами. Он предан им гораздо больше, чем должен быть предан присяжный щит.

— Так чем же тогда должен быть присяжный щит? — Она улыбнулась, как будто вспоминая что-то смешное. — Предать того, кто занес его имя в Белую книгу, и обратить свою лояльность на другого? Как ты?

— Я никогда не предавал короля, и моя преданность ему никогда не менялась, — стиснул зубы Коль, игнорируя тот факт, что именно Рейнира выдвинула его кандидатуру в королевские гвардейцы.

— Конечно, — она не возражала. Она была лучше его в игре слов. — Но у меня были сомнения в твоей верности мне и моим сыновьям, крови короля и его наследникам.Ты оскорбил нас своими словами, не так ли?

— Указание на истину вряд ли является оскорблением, Ваше Высочество.

— Что это за правда, сир Коль? — спросила она странно сладким голосом. Он огляделся по сторонам, понимая, что все смотрят, даже король и Лорд Десница на балконе. На мгновение он придержал язык, но самодовольная улыбка на ее лице заставила его кровь закипеть.

— Отец ваших сыновей — лорд-командующий городской стражи, — повысил он голос, ошеломив весь двор своей смелостью.

— И почему ты так думаешь? — продолжила Рейнира, как будто он только что произнес приветствие. — Из чего ты извлекаешь эту так называемую истину?

— Достаточно посмотреть на них и все понятно, Ваше Высочество. Их цвет волос отличается как от вашего, так и от вашего мужа. Они похожи на него, — он взглянул на Харвина.

— Ох, — она издала задумчивый звук. — Ты заставил меня вспомнить другого моего брата, Дейрона. Ты помнишь его? Тот, у которого тоже были темные волосы?

Его глаза расширились при упоминании Дейрона, и к нему пришло осознание, но было уже слишком поздно.

— У нашего отца серебристые волосы, а у его матери каштановые, — продолжала она, радостно принимая панику в его глазах. — Какую истину я могу извлечь из этого факта, сир Коль? Вокруг королевы десятки темноволосых мужчин, но самый близкий — ты.

— Значит, ты выдумываешь ложь о моих сыновьях, — оборвала его она. — Твое гнусное обвинение было выдвинуто против них, и это измена, умноженная на предыдущее преступление…

— Какое предыдущее преступление? — в панике спросил Коль. Его глаза метались по сторонам, явно останавливаясь и ища выход.

— Ты подстрекал Эйгона напасть на моего сына с жестокими уловками и грязными приемами, — прорычала она, ее голос звучал тяжело в тишине двора. — Ты забываешься. Джекейрис — принц и второй в очереди на Железный Трон. Ты осмелился использовать свои слова, чтобы спровоцировать насилие против него. Поступок против короны. Это твое преступление.

— И я накажу тебя за это, — заявила она, а затем отвернулась прежде, чем он успел отреагировать.

Рейнира прошла мимо стойки, полной оружия, так как там не было ничего, что ей нужно, и остановилась у стола с инструментами только тогда, когда увидела то, что искала.

Она вернулась с щипцами.

Стражники позади Коля тут же крепко схватили его, удерживая на месте, когда мужчина инстинктивно попытался вырваться.

— Ты не можешь сделать это со мной! — Плакал он от ужаса. — Только тот, кому я поклялся, мог…

— Сначала ты поклялся мне, — сказала Рейнира. — И я наказываю тебя за преступление, которое ты совершил против моего ребенка. Я его мать. У меня есть все права требовать справедливости.

Ее пальцы крепко сжали его лицо, заставляя открыть рот, ее ногти впились в его плоть. Его язык инстинктивно изогнулся назад, и на ее лице расцвела злобная улыбка.

Рейнира не стала отрывать ему язык.

Клещи вцепились в зуб, и она дернула. Он вылетел, с корнями и всем остальным, кровь забрызгала его белую рубашку.

Коль дернулся от резкого рывка. Его крик застрял во рту, как будто кто-то потерял язык. Но Рейнира еще не закончила. Она продолжила, второй, затем третий, затем следующий и так дальше.

Ее ноги стояли твердо, спина выпрямилась, а руки — те, что раньше держали поводья и управляли драконом — не останавливались. Ее клешни вонзились ему в рот, остановились и дернулись. Еще один зуб упал на землю. Кровь продолжала стекать по подбородку Коля, придавая ему ужасающий вид. Она повторила движение. Каждый поворот заставлял содрогаться весь двор.

Принцесса никогда не совершала наказания своими руками. Это было впервые.

Кристон Коль ее очень разозлил.

Оторвать язык было всего лишь мгновенной болью, но удаление зубов один за другим продлило бы агонию до вечности, не оставив ничего, кроме невыносимой муки. К тому времени, как Рейнира закончила, высокомерный и агрессивный рыцарь превратился в скулящую фигуру, свернувшуюся на земле. Его челюсть отвисла, щеки ввалились. За его губами были лишь дыры от крови. И король, и сир Лионель были слишком сбиты с толку, чтобы остановить ее.

Клещи она отдала какому-то охраннику, вынув платок, чтобы стереть пятна крови на руках.

— Я сохранила тебе язык. В следующий раз пользуйся им с умом, сир Коль — она одарила мужчину злой улыбкой. Такое унижение было даже лучше, чем просто убийство. Для такого рыцаря, как он, быть опозоренным было хуже смерти. И ей очень нравилось видеть, как он страдает.

После этого принцесса не стала тратить на него слова и вместо этого обратилась к своим детям.

Они смотрели на нее наполовину в ужасе, наполовину в благоговении. Их мать всегда была с ними нежна, они никогда не видели ее такой жестокой. Это заставило их уважать и любить ее больше, чем бояться, поскольку они знали, что эта мощная защита предназначена для них.

— Вы Таргариены, и это главное. Поняли? — Сказала она им, нежно лаская их щеки. Мальчики неоднократно кивали, проглатывая все ее слова, как будто они исходили от Богов.

Она одобрительно улыбнулась, а затем повела их из двора туда, где их с нетерпением ждали король и Десница. Харвин последовал за ними, его спина, как всегда, казалась верной и надежной.

Ее сводные братья вздрогнули, когда она прошла мимо, но Рейнира даже не взглянула на них.

Они были мертвы в ее глазах уже много лет, зачем беспокоиться?

Часть 3

Смерть Коля была предсказуема.

После жестокого наказания во дворе охранникам пришлось вернуть его обратно в Башню Белого Меча. Вскоре Алисенте сообщили об этом происшествии, и она решила увидеть его собственными глазами. Говорили, что она чуть не потеряла сознание, когда он повернул к ней свой окровавленный рот, губы дернулись в молчаливой мольбе. Затем королева убежала, не оглядываясь назад.

Вскоре после этого из-за кровавых дыр во рту у него поднялась температура. Он впал в бред, из горла которого безостановочно вырывались болезненные и надрывные стоны. Он не мог ни есть, ни пить. Даже воздух, проходивший через губы, мог вызвать у него кровотечение.

Он беспомощно лежал в своей комнате, терпя бесконечные пытки. А через три дня он был мертв, с опухшими и гнилыми дырками во рту. Его язык все еще был цел и загнут назад.

Такой ужасный способ умереть.

И именно так Рейнира наказала его.

Алисенту, похоже, это очень расстроило. Однажды она пришла к Рейнире, вся в ярости, но застыла на месте, когда принцесса поприветствовала ее.

— Алисента, — после роковой брачной ночи принцесса больше никогда не обращалась к королеве по ее титулу наедине. — Ты выглядишь такой бледной. Может быть, твоим губам нужно немного краски?

Лицо Алисенты исказилось, как будто она вспомнила что-то ужасное. Королева пробормотала «нет», «спасибо» и несколько оправданий, прежде чем быстро отвернуться, почти убегая от Рейниры.

Принцесса чуть не рассмеялась вслух, но затем заметила, что Ларис Стронг ждет королеву в конце коридора.

Она задумчиво хмыкнула. Похоже, Стронг стал сторонником королевы. Значит, еще одно имя в ее книге.

Лорд Стронг и его сын Харвин решили вернуться в Харренхол, везя домой тело своего сына и брата Лариса. Он неудачно упал с лестницы и разбил голову, ударившись о землю.

По правде говоря, Рейнире это понравилось. Никогда не думала, что Алисента выберет своим союзником косолапого. Учитывая эту слабость, Лариса было так легко убить. Рейнире также нужна была причина отправить Харвина и его отца обратно в Харренхолл.

Не то чтобы она хотела отправить их на смерть, но его роль рядом с ней подошла к концу. Если им, да и ей тоже, на этот раз повезет и они выживут после пожара, в будущем на ее стороне будет следующий лорд Харренхола.

Wrong Side Of The Coin

Содержание

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Комментарии (0)