Мрачное осеннее утро, небо затянуло серыми тучами.

Белокурая девушка лет семнадцати напряжённо вглядывалась в окно.

Там, за наспех установленным двойным стеклом, едва проглядывались очертания научно-исследовательской лаборатории, около полугода назад поделившей жизнь обитателей этого городка на «до» и «после».

Варя ненавидела «после».

Она приложила ладонь к стеклу и вдруг резко отпрянула от окна.

Варя

В небольшую, заваленную книгами и тетрадями комнату вошла усталого вида женщина.

Она неодобрительно покачала головой.

Мама

Варя, перестань, пожалуйста.

Варя ткнула пальцем в окно – попала прямо в разрастающуюся с приближением к земле тёмно-зелёную точку.

На этой неделе они прилетали дважды.

Варя снова уставилась в окно, не спуская глаз с приземляющегося вертолёта.

Этот вид транспорта – единственное, что связывало их оторванный от мира клочок земли с цивилизацией.

Они прилетали с провизией, медикаментами и средствами первой необходимости, чтобы не дать местным жителям умереть от голода, холода или гриппа.

Чаще всего прилетали военные – они сменяли друг друга на блокпостах и в городских патрулях.

Иногда прилетали учёные – так казалось Варе – в химзащитных костюмах. Они что-то исследовали в лаборатории и на местности.

Около двух месяцев назад после их очередного визита Чрезвычайный совет обязал местных жителей еженедельно сдавать кровь на анализ возможных изменений в организме.

Никто не знал, какого рода изменения могла повести за собой та страшная авария в лаборатории. Разница в составе крови горожан обнаружилась не сразу.

Но эта разница говорила сама за себя: среди них были «заражённые».

Иногда учёные забирали людей с собой. Варин отец был одним из первых, кого они увезли.

Некоторые поговаривали, что Правительство забирает заражённых, чтобы проводить над ними эксперименты, другие – что даёт людям шанс на нормальную жизнь в новом месте.

Никто не знал всей правды.

Многие из Вариных знакомых были готовы отдать всё, что у них есть, и даже больше, за то, чтобы оказаться в одном из этих вертолётов на обратном пути.

Как ты можешь так говорить?!

Если бы он мог, он давно бы вернулся.

Сразу же, с первой бригадой.

Тебе пора признать это. И смириться.

Варя попыталась сглотнуть образовавшийся в горле комок.

Ей нельзя было плакать. Слёзы – признак слабости.

Полгода назад она пообещала маме быть сильной.

Ты достаточно взрослая, чтобы перестать верить в чудо.

Женщина слабо улыбнулась.

Не прилетит волшебник в голубом вертолёте.

Нам нужно продолжать жить.

Если это можно назвать жизнью!

Варин голос сорвался, и она бросилась прочь из комнаты.

Её мать подошла к окну и привычным жестом задвинула наглухо шторы.

Быстрым взглядом окинув комнату, она заметила брошенный на кровати респиратор.

Арсений

Задолбало тут торчать. Где Сухарь?

Даня

Может, покрылся чешуёй?

Слышал, Весновская заразилась.

Блин, я сегодня с ней на химии сидел.

Арсений нервно почесал за ухом.

Ты с респиратором и в перчатках.

И чё? Мы все могли заразиться ещё в день аварии.

Может, не сразу проявляется эта дрянь.

С чего ты взял, что это дрянь?

Проявлений заражения ни у кого нет, кроме новых элементов в крови.

Новые элементы – не всегда плохо, чувак.

Комиксов пересмотрел, что ли?

Думаешь, мы после утечки биологического оружия супергероями станем?

У Весновской вот, например, суперсила в груди обрисовалась бы.

Ну типа, раньше не было, а теперь появилась.

Ира

А у тебя мозги появились бы, дебил!

Увлечённый мечтами о прекрасном, Арсений не заметил проходящую мимо их парты Весновскую Иру.

Она уже занесла над его головой карающую длань.

Сухарев

Прошу всех занять свои места.

Весновская злобно зашипела – Арсений понял, что раунд ещё не окончен.

Но тайм-аут был взят – спасибо Сухарю.

Арсений приложил к горящим щекам ладони и выдохнул в сторону Дани.

В жизни не был так рад его появлению.

Учитель обвёл взглядом немногочисленный класс.

В этот день Варвара Максимова впервые прогуляла школу.

Военный

Варя замедлила шаг. Она знала, что её заметят.

Выходить на улицу без защитной одежды и респиратора лицам до восемнадцати лет было запрещено официально.

Так Правительство заботилось о подрастающем в этом богом забытом городе поколении.

Или делало вид, что заботилось.

Патрульный нахмурил брови.

Варя потянулась к карману за удостоверением.

У каждого из горожан была личная пластиковая карточка со штрихкодом.

По ней можно было определить не только личность, возраст и адрес регистрации человека, но и его медицинские данные – эти показатели обновлялись каждую неделю.

Варвара тихонько скрипнула дверью.

На пороге стояли чужие ботинки, на вешалке висело незнакомое пальто.

С кухни доносился мамин беспокойный голос.

Она как будто другим человеком стала.

Не слушает меня совсем, дерзит.

Женский голос

А то! Ты думаешь, Даня не такой?

Варя узнала голос Даниной матери.

Тётя Света – единственная из маминых подруг, до сих пор позволявшая себе ходить по гостям.

Казалось, ничто не может пошатнуть их многолетнюю дружбу, начавшуюся ещё в младшей школе – уж точно не какая-то авария в научной лаборатории с утечкой предположительно ядовитой дряни.

Они вместе прошли сквозь огонь и воду.

И, разумеется, Варя и Даня были знакомы с младенчества.

У них даже есть совместные голые фотки, где им обоим примерно по году.

К сожалению, Варе до сих пор не удалось ликвидировать эти фотографии из потрёпанного семейного альбома или хотя бы стереть их из памяти.

Она аккуратно разулась, сняла респиратор, стянула с рук перчатки и повесила плащ на вешалку.

Женщины на кухне были полностью увлечены разговором.

Тётя Света

Думаешь, он у меня ангел?

У них в этом возрасте крышу сносит – только успевай ловить.

Ты как будто сама такой не была!

Вспомни, как ты тогда с Серёжей с уроков сбегала.

Я была малолетней дурой!

Последняя фраза прозвучала пронзительно громко.

Варя поспешила в свою комнату, но разговор на повышенных тонах доносился до неё даже через прикрытую дверь.

Влюбилась по уши в его светлый ум и блестящие перспективы.

Много хорошего было. Не зацикливайся на плохом.

Я понимаю, тебе сейчас сложно одной, но ведь это не конец.

В своей комнате Варя закуталась в одеяло и уткнулась лицом в подушку.

Мамины слова приглушённым эхом раздавались в её голове.

Было и хорошее. Конечно, было.

На кухне повисла короткая пауза.

У нас есть дочь. Я о лучшем ребёнке и мечтать не могла.

Только это моя дочь, получается.

Я же всю жизнь ей посвятила. А Сергей – работе.

Он в прошлом году даже забыл про её день рождения.

Если бы я не напомнила...

Увлечённые люди могут быть рассеянными.

Это не значит, что он тебя не любил.

Знаю. Я сама такого выбрала.

И всю жизнь жила его обещаниями.

Его высокими идеями о спасении человечества.

Будь проклята эта чёртова лаборатория...

Варя встала с кровати, перевернув мокрую от слёз подушку обратной стороной, и подошла к двери.

Беседа на кухне теперь продолжалась чуть слышно: она едва различала слова.

Что она тоже вот так сглупит.

Влюбится в слабовольного труса, который потом её бросит с детьми.

Кто-то вышел из кухни и зашуршал пакетами в коридоре.

Через пару мгновений раздался встревоженный голос.

Полянский

Витя

Всегда на связи, Натан Аполлонович.

Отлично. Случилось что?

Помощь твоя нужна в одном деле.

Я всегда готов, вы же знаете.

Распространяться об этом не нужно.

Миссия благородная. Награда хорошая.

Мало кто от такой отказался бы, учитывая обстоятельства.

Не провалишь задание – получишь пропуск на вылет.

Себе и пацанам. Или кого ты там хотел бы вывезти?

Времени на всё – месяц.

А что от меня требуется?

Попасть на территорию лаборатории.

Стас

И как мы через забор пролезем?

Боря

Чё тут думать? Надо делать.

Борян, сначала надо думать.

Здесь палиться нельзя.

Давайте мозги включать.

Боря тяжело вздохнул и устремил взгляд в пол.

Не через забор, а по лесу.

Творится некоторая дичь.

Чешуйчатокрылый, блин.

Варя проснулась среди ночи от приглушённого методичного стука в окно.

Отлично, сны со звуковыми спецэффектами.

Этого мне ещё не хватало.

Она перевернулась на другой бок и поглубже зарылась в одеяло.

Девушка медленно поднялась с кровати, накинула халат и отдёрнула тяжёлую штору.

Мутновато-жёлтые лампы фонарей слабо освещали пустынную улицу, на которую выходили окна стандартной для военного городка пятиэтажки.

Прямо под её окном стояла знакомая фигура – молодой человек в тёмном защитном плаще и с респиратором.

Варя задохнулась от возмущения.

Парень энергично размахивал руками и, кажется, пытался сыграть с ней в крокодила.

Наконец, она поняла, что он изображает поиски мобильного телефона, и скрылась в глубине комнаты.

Телефон нашёлся в кармане джинсов – на беззвучном режиме.

Варвара быстро набрала сообщение и снова подошла к окну.

Даня уже вглядывался в экран своего телефона.

Плевать на часы, ты это слышишь?

Надень респиратор и открой окно!

Варя респиратор надевать не хотела. Она резко повернула ручку окна на себя.

В комнату ворвался беспокойный вой сирен и неясные выкрики патрульных откуда-то издалека.

Мама за стеной заворочалась.

Варя, выключай свои сериалы!

Варя поспешила вернуть оконную конструкцию в привычное состояние и набрала новое сообщение.

Может, заражённые атаковали?

В смысле – рептилоиды.

Нет никаких рептилоидов.

Это всё детские сказки.

В которые Арс до сих пор верит.

Я думала, ты более сообразительный.

Даня ощутил острый укол в сердце.

Может, скажешь, что и заражённых никаких нет?

Может, всё это – просто заговор Правительства.

А мы – экспериментальные образцы.

Я, к примеру, уже давно должна была заразиться.

Но со мной ничего не происходит. Ни-че-го.

Что вся эта зараза может оказаться враньём?

Фигура за окном отправила телефон в карман и скрестила руки на груди.

Варя неопределённо пожала плечами.

Некоторое время они так и стояли, молча вглядываясь друг в друга через двойное стекло.

Затем Варя отошла от окна, задёрнула шторы, наспех оделась и, бросив взгляд на респиратор, валявшийся в углу комнаты, выбежала в коридор.

Часом ранее у блокпоста на входе в зону лаборатории.

Да вот решили с ребятами проверить кое-что.

До меня слух дошёл, что на какой-то из стен есть брешь в заборе.

Кирилл и Арсений, одетые во всё чёрное, ощущали себя героями криминального триллера.

Они практически слились со стеной в полутора метрах от остальных ребят, сгруппировавшихся прямо у блокпоста.

Борис нервно ковырял землю носком своего огромного ботинка.

Стас время от времени отправлял в сторону лазутчиков многозначительные взгляды.

Сталкер продолжал вести непринуждённую беседу с военным.

Да пацан какой-то, не из наших.

Сказал, что видел, как оттуда рептилоиды лезут.

У блокпоста раздался раскатистый смех.

Стас интенсивно почесал за ухом – Кирилл и Арсений поймали условный сигнал.

Через несколько мгновений от стены отделились две тени: одна из них согнулась пополам и юрко скользнула в темноту бреши.

Другая слегка замешкалась, но чуть погодя тоже скрылась из виду.

Когда жизнь переворачивается с ног на голову, меняется привычный порядок вещей. Меняется привычный ход мыслей. Ты смотришь в запотевшее окно и думаешь о том, что в мире нет ничего, что могло бы быть вечным. Люди, машины, асфальт. Ты. Как скоро всё это исчезнет?

Запретная зона

Комментарии (13)