Ворох снежинок тает в янтарном огне. Груда льда заточена под веками звёздных зениц. — Холодно, — Осаму шаркает подошвой ботинка по заледеневшей тропинке, вздрагивая в раскрасневшихся пальцах от колющего иголками дубака. — Иди сюда, — Чуя бережно тянется пальцами до почти окоченевшей руки напротив стоящего, недовольно хмыкая и поднимая чужую руку на уровень своих губ, после медленно выдыхая разгорячённый воздух паром на фарфоровую кожу. — Ты жутко милый, знаешь.

«Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хоть на один локоть?»