Через пять с половиной лет после войны, в разгар ссоры с Драко, Гермиона находит рукопись, написанную им. В ней — история их любви. Она не осознавала до тех пор, пока не прочитала рукопись в его изложении, как сильно он боролся, и теперь, узнав правду, она опасается, что уже слишком поздно исправлять проблемы в их отношениях. У этой истории уникальная авторская трактовка, поскольку она написана как роман, который Драко посвятил Гермионе, с авторскими примечаниями Драко.

Первое, что она замечает, — это не покрой его мантии и не то, как уложены его волосы, подстриженные по бокам и длинные на макушке. Не его дорогие туфли из драконьей кожи, почти переливающиеся на свету, и не пронзительный оценивающий взгляд серых глаз, который скользит по её лицу со скоростью и рефлексами опытного ловца. Это чернила, проступающие над строгим воротником его рубашки. Это голубая вспышка на фоне бледной кожи, единственная капля цвета на его теле.

У неё сжимаются лёгкие. Они и правда сделали это. В какой-то момент после первого бокала крапивного вина и последней бутылки бренди «Драконья бочка» они перестали дурачиться. На ней по-прежнему надето вчерашнее платье, идеально вписывающееся в царящий вокруг беспорядок. Оно помято и немного задралось на талии, но, во всяком случае, не валяется на полу вместе со свидетельством о браке. Единственное, чего не хватает, — её предполагаемого мужа.

Гермиона рада вернуться домой на каникулы, но ей кое-чего не хватает.

В первый раз, когда Гермиона Грейнджер представила себе обнаженного Малфоя, это была лишь мимолетная мысль. Второй раз — случайность. Но третий... В третий раз она несомненно сделала это специально. А учитывая его бурную реакцию, ничего не поделаешь.

— Ради тебя я остановлюсь, — говорит он. — Я готов на всё, — слышит она.

Гермиона довольно быстро смиряется с первым законом Мерфи. Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так. Так и случилось.

— Грейнджер, посмотри на меня, — Драко приблизился к ней, устремив на неё взгляд своих серебристых глаз. — Мы застряли во временной петле, все мы. Я не знаю, как давно это происходит, но это продолжается уже несколько недель, и я единственный, кто оказался вне замкнутого круга. Я единственный, кто помнит что-либо от одного дня до другого, то есть до этого момента — до тебя. Он тяжело сглотнул. — Пожалуйста, мне нужна твоя помощь.

Год назад Драко проснулся в Запретном лесу в одиночестве. Теперь он зачаровывает свои волосы в тёмный цвет, чтобы сохранить анонимность, и играет на гитаре, пытаясь отвлечься от чувств к бросившей его ведьме. И это отлично работает. До тех пор, пока он не замечает в толпе её лицо.

Драко Люциус Малфой. Бесполезный Пожиратель смерти. Испытательный срок в Министерстве обязывал его не высовываться и держать язык за зубами. На первом же задании ему поручают расследовать заброшенное поместье Пожирателей смерти, в стенах которого хранится не один секрет. Застряв с единственной ведьмой, согласившейся работать с ним.

Они тайно встречаются уже несколько месяцев, и у Драко в отношении Гермионы есть кое-какие волнующие планы, связанные со знаменитой мантией одного шрамоголового.

Гермиона пойдет на все, чтобы доказать своей начальнице в «Ведьмином досуге», что она готова браться за самые серьезные темы, в том числе пойти на свидание с мужчиной, лишь бы отвадить его от себя для своей следующей колонки «Как отделаться от волшебника за 10 дней». Но оттолкнуть Драко Малфоя оказывается непростой задачей, возможно, потому, что у него всего десять дней, чтобы заставить её влюбиться в него.

На обязательной праздничной вечеринке в офисе Гермиона пыталась избежать всего: раздражающих коллег, идиотской ролевой игры и своих истинных чувств к Драко Малфою. Однако ей это удалось с переменным успехом.

Пэнси Паркинсон была злобным, предприимчивым гением. Возможно, не злой, как таковой, а скорее в этической серой зоне. Но зло примыкало к ней. И сочетание этой псевдо-злой энергии с предпринимательским чутьём привело Гермиону в её нынешнее затруднительное положение. Драко Малфой приближался к её столику и выглядел абсолютно счастливым от того, что ужинает с ней этим вечером. Вот только он понятия не имел, что будет ужинать именно с ней.

— Ты составила контракт? — Драко моргнул один раз. Дважды. — Чтобы узаконить нас? — Это было вполне разумное… Он смеётся громко и протяжно, но смех потухает, мгновенно становясь жёстким. — Я ничего не подпишу, Грейнджер.

Гермиона знала, что лучше не целовать своего бывшего заклятого врага и нынешнего коллегу, даже после большого количества выпитого, но ему удаётся разжечь её интерес, притворяясь, что ничего не произошло.

После окончания Хогвартса, увлекшись изучением права, Гермиона оказывается зачисленной в маггловский университет вместе с Драко Малфоем.

Когда Драко Малфой пригласил её на ужин, Гермиона испытала такое удивление и ужас одновременно, что пролепетала невпопад: "Нет! Конечно, нет!". И с этой секунды между ними всё изменилось.

После окончания Хогвартса Драко начинает жизнь с чистого листа и переезжает в новый дом Тео в Лондоне. Но когда Нотт приглашает Гермиону Грейнджер жить вместе с ними, Драко еще не подозревает, что его ждет.

Гермиона видится с Драко дважды в год — на свой день рождения и на его. Но этого оказывается недостаточно.

Это девичьи посиделки в баре, и у Луны есть волшебные очки, которые могут помочь Гермионе найти мужчину мечты. Но Гермиона не ищет кого-то особенного, она просто хочет встретить парня, который классно целуется.

— Ох, да ладно вам, — говорит Блейз. — С каких пор друзьям непозволительно обсудить парочку кинков? ▪︎ Когда непринуждённая беседа между коллегами (не друзьями!) выявляет сексуальную совместимость Гермионы и Малфоя, у девушки быстро заканчиваются причины удерживать их профессиональные отношения… в строго профессиональных рамках. ▪︎

Гермиона вернулась в Хогвартс в качестве временного профессора трансфигурации. Малфой — вместо преподавателя зельеварения. Одна ночь в библиотеке, слишком много вина. В отчаянии Драко воздел лицо к небесам, издав длинную и тихую череду ругательств. — Возможно, тебя это удивит, но мне не пристало, чтобы ведьмы, до которых мне нет дела, садились мне на лицо.

Теперь он понимает её так, как никто и никогда не понимал. Он знает то, что она скажет, то, что утаит. То, что поведает ему её тело в тихой комнате, когда она топит свои печали в его объятиях.

Вместе они были витыми проводами, обречёнными высекать искры — будь то гнев или страсть — и взрываться. Создаваемые ими осколки всякий раз разрушают её заново. Но в пиротехнике таится соблазн и наслаждение; волнение и немного опасности. Сколько раз можно взрываться и собирать осколки воедино, прежде чем окончательно погибнуть? Гермиона думает, что ради Драко Малфоя она могла бы делать это вечно.