Прикосновение было таким же, как и все остальные, ложно заботливым. Эймонд сглотнул очередной комок, давящий на связки, и, промолчав целое мгновение, чуть двинул губами, улыбаясь кончиками рта. Он знал: она солгала так искусно, насколько могла, и он отчего-то поверил. Захотел проверить. Какая глупость.

Навещающий Люцерию мейстер сказал, что ей повезло: спастись от вездесущих клыков Вхагар, оказаться на волоске от смерти и обойтись лишь парочкой переломанных костей да расползающимися чернильным небом по коже гематомами — это милость капризных богов, великое чудо, за которое она должна благодарить Семерых каждый день, склоняя свою грешную голову в мольбе, прошении и горячей признательности.