Одиночество ныло в груди, напоминая о твоей утрате. Совершенно одна в этой просторной квартире без права на чью-либо компанию. В окна медленно прокрадывался рассвет, наполняя помещения голубоватой синевой. Ночь отступала, а вместе с ней и память о том, что случилось под ее черным с узорами из звезд покрывалом.

Возможно это было ошибкой, и тебе не стоило отдаваться ему так легко. Однако сердце сжималось от будоражащих кровь воспоминаний. Они приятно растекались по телу, и душа вспоминала о своем трепете: его руки на талии, а не знавшие покоя губы опускались все ниже, пока не начинали касаться самого горящего от желания бутона. Годжо был таким неповторимым и восхитительным, что даже сейчас его прикосновения чувствовались на гладкой коже. И пускай за подобные впечатления тебе пришлось заплатить обществом с одноклассниками. Сатору того стоил.

Плевать, что скажет Нобара, Маки или как посмотрит на тебя Мегуми, главное снова чувствовать руки учителя и то, как ласково они сжимают грудь. Годжо просто знает цену удовольствия. Ты и правда готова пожертвовать всем, чтобы снова и снова наслаждаться его силой внутри себя и тем, как биение одного сердце старалось угнаться за другим.

Быстрее и быстрее он двигался в тебе, пока ты хватала ртом воздух и ловила страстные поцелуи. Задыхалась от нового проникновения и вымаливала его имя без формальных суффиксов. Ведь вчера он был только твоим.

Поэтому наступивший рассвет, после пробуждения, вызвал тоску. Ты почему-то думала, что Сатору задержится и позволит тебе встретить утро вместе. Однако вторая половина кровати и ее холодная простынь, сообщали, что учитель так и не ложился. После ночи удовольствия он ушел, как только ты, подобно ребенку, уснула. Он оставил после себя приятный трепет в животе и воспоминания о близости.

Ты хотела позвать Годжо по имени, может, он отвлекся или решил принять ванну, но голос не отважился на возглас. Сатору не было, и тишина в синеве рассвета это только подтверждала. Пустая комната, разбросанная одежда, длинный коридор, ведущий к лестнице в гостиную, и эхо от собственного дыхания — ты действительно осталась одна.

Встав с кровати, ты печально осмотрела лежащие на полу вещи учителя и свою школьную форму. В голове проскользнула мысль о том, как хотелось вернуться в тот момент, когда его огонь только разгорался и все пережитые чувства оставались загадкой. Но они ушли, как и сам Сатору, а потому тебе ничего не оставалось, кроме как дожидаться возвращения мужчины, встречая рассвет.

Ты подняла его голубоватую рубашку и накинула ее. Размер оказался достаточно большим, чтобы прикрыть наготу тела. Она до сих пор хранила его неповторимый аромат, который невольно заставлял тебя вспоминать вкус кожи Годжо, когда целовала его вчера.

Не сдерживая наваждение, ты поднесла край воротника к носу и вдохнула полной грудью – да, так пахнул Сатору. Ты знала этот запах, еще с первого дня в магическом колледже. Годжо наклонялся или проходил рядом, а сердце билось в ответ быстрее.

Сейчас аромат казался иным, более близким или даже родным, однако это все равно был не сам Сатору, а лишь его часть. Составляющая, которой можно наслаждаться в его отсутствие. Оставил ли он ее нарочно? Неважно. Главное, пока она была на тебе, разум начинал играть в обманчивую игру, создавая впечатление, будто кожи касалась не хлопковая ткань, а самые настоящие руки мужчины. Сатору обнимал и прижимал к себе, а потому еще на одно короткое мгновение ты позволила себе задержаться в этих объятиях.

Рассвет продолжал расширять свои владения, и постепенно синеватые тени сменились на голубые. Очертания просторных апартаментов обретали форму, и неспешно ты начала изучать место, в котором жил учитель.

Это была просторная квартира в Роппонги. Из окна виднелись высокие башни небоскребов, где постепенно загоралась жизнь, пока внизу светили своими красными огнями маневрирующие автомобили. Даже несмотря на время суток их уже было достаточно, чтобы разбавлять общие краски ушедшей ночи. Ты смотрела на них сверху вниз, бесстрастно наблюдая за суетой рутины начинавшихся будней. Они выглядели такими незначительными с высоты птичьего полета, что невольно ты усмехнулась их быту.

Сами апартаменты оказались достойными района, в котором были построены. Двухэтажная квартира с подвесной прозрачной лестницей в центре. Просторные комнаты, огромная кухня, совмещенная с гостиной, подобно студии, и огромные панорамные окна. Квартира была очень красивой и ухоженной, однако, находясь в ней, у тебя складывалось впечатление, словно здесь практически никто и никогда не жил. Оно и понятно, ведь учитель очень много времени проводил в колледже, и, очевидно, использовал данное место только, чтобы переночевать, а то и вовсе купил из прихоти. Странно, что она пригодилась именно сейчас.

Продолжая исследование, ты спустилась на первый этаж. Босые ноги приятно холодило стекло, из которого была лестница, а после эту прохладу заменило лакированное дерево. Ты сделала пару небольших кругов по гостиной, терзая себя мыслями о том, чем можно заняться, пока учитель не пришел, но идей так и не появилось.

Запах, идущий от рубашки продолжал занимать мысли, напоминая о восхитительных воспоминаниях, что невольно ты начала пытаться воспроизвести в уме каждое. Как Годжо целовал шею, как приятно он прикасался к груди, сжимая в пальцах соски, а после целуя их. Ты старалась повторить эти действия. Трогала себя и отдавалась ложным представлениям.

Это получалось само. Ты просто не могла удержаться, ведь Сатору был нужен еще. Нужны его руки, губы, прикосновения и страсть, которую дарил. Нужно было чувствовать его тело между своих ног, и задыхаться от каждого толчка, что отбрасывал в сторону.

Опьяненная представлениями, ты упала на диван. Такой мягкий, что его глубокие изгибы приняли твое тело, будто то были объятия Годжо. Ты раздвинула ноги и аккуратно прошлась по нижним губкам, отчего по коже тут же пробежалась упоительная волна мурашек. Вторая рука последовала к груди, игнорируя застегнутые пуговицы рубашки. Ты обхватила упругую форму так, как это делал Сатору, а после чуть надавила на сосок, и легкий стон сорвался с губ.

Неужели он вчера был настолько же приятным? А может сейчас дело в тебе? Ты скучала, запах от одежды отравлял, и тебе просто ничего не оставалось, кроме, как выражать свою тоску по любимому. Однако сомнения и сожаления отлетели прочь, стоило двум пальчикам проникнуть внутрь. Ты тут же задохнулась в стоне, сжала грудь сильнее и закрыла глаза откидывая голову. Это было слишком приятно: думать о Сатору и его ласках, доставляя себе удовольствие. Они будто возвращали в прошлое — в ночь, где он касался тебя, а ты отдавала свое нежное тело.

— Сатору, — нечаянно произнесла ты, когда новое проникновение заставило нервы оживиться. — Сато-ору, — более вожделенно повторила ты, полностью осознавая, что никто не услышит этой мольбы. — Еще раз, Сатору, прошу…

Руки послушно исполнили приказ: ты углубила проникновение, стараясь задевать клитор, чтобы впечатления обретали форму, способную привести к оргазму. В мыслях, Годжо делал все сам, ласкал и отзывался в такт каждому позыву, отчего ты раскрывала себя шире, принимая его пальцы. Клитор поддавался движениям и становился все более чувствительным, отчего ты невольно ускорялась. Имя учителя звучало все четче, а вздохи становились короче. Тебе становилось сложнее контролировать это возбуждение, и ты наконец-то позволила ему вырваться.

Сердце бешено застучало в груди, и ощущения оказались намного сильнее, чем ночью от настоящего Сатору. Неужели ты была настолько неудовлетворена, что решилась на подобное? Или всему виной его отсутствие? Сложно ответить, правда, влага на пальцах говорила сама за себя.

Ты попыталась подняться, но давление в районе груди не позволило. От неожиданности глаза открылись, и ты увидела знакомый изгиб длинной руки, которая принадлежала Годжо. Он держал ладонь на грудной клетке, мешая сменить позу. Подушечки пальцев впивались в ткань рубашки, слегка ее сминая и очевидно выдавая нетерпение мужчины.

От неловкости хотелось спрятаться или хотя бы скрыть румянец на горящих щеках, однако, Сатору не позволял, но и сам мужчина хранил молчание. Из-за темных очков ты не могла распознать эмоции прервавшего, а потому сохранять самообладание с каждой секундой этого таинственного промедления становилось все сложнее. Ты абсолютно не ожидала, что учитель вернется так внезапно и неожиданно, а потому чувствовала себя полнейшей дурой, которая не смогла даже предвидеть подобный исход.

Мысли блуждали от предвкушения дальнейших действий учителя, пока стыд заставлял лицо краснеть еще больше, чем после пережитого оргазма.

— Понравилось? — наконец-то нарушил гнетущую тишину Годжо и опустился на колени, специально, чтобы посмотреть на тебя с одного уровня. От его действия стало еще более неловко, и ты отвернулась. — Подожди, — он протянул руку и, аккуратно ухватив за подбородок, развернул к себе, — не отворачивайся, ответь.

— Я просто скучала, — нерешительно произнесла ты, опуская глаза, стараясь не смотреть на собственное отражение в идеально черных стеклах.

— Это не ответ, — настаивал учитель, пока его губы постепенно украшала ухмылка. — Просто скажи или я заставлю тебя. — Годжо чуть опустил голову, позволяя тебе увидеть весь блеск ясно-голубых глаз, который несомненно пугал, если знать то, на что мужчина способен. — Так ты скажешь?

Душа дрожала, поэтому ты не могла заставить себя произнести простое “да”. Его взгляд исподлобья, факт того, что все это время Сатору наблюдал за тобой, вставали поперек горла.

— Что ж, — Годжо поднялся и расстегнул пиджак, — тогда ты не оставила мне выбора. — Он положил его на спинку дивана, а сам снова опустился перед тобой, заворачивая рукава и ослабляя тугой воротник рубашки. — Придется преподать урок. Тебе это будет полезным, а меня немного развлечет.

Не церемонясь, сразу после очевидной угрозы, Сатору положил руки к тебе на бедра, а затем, ухватившись, резко потянул на себя. Ты соскользнула вниз, раздвигая ноги шире, и устроилась прямо перед лицом учителя. Теперь стало понятно, что он задумал, однако сейчас тебе этого совершенно не хотелось. Ты уже была достаточно удовлетворена, а потому новый приступ оргазма мог вызвать ни столько приятные ощущения, сколько наоборот — неприятные. Правда, что-то подсказывало, что Годжо на то и рассчитывал. Учитель хотел наказать тебя.

— Годжо-сенсей, — прорезался тонкий голосок, — что вы хотите сделать?

Ты буквально находилась перед ним, не в силах как-либо повлиять. Сатору было все равно на твои всхлипы и слабую дрожь, которая выдавала явную тревогу. Осмотрев милые глазу формы и розоватые стеночки, он наконец-то ответил:

— Нужно было думать раньше, — легкая насмешка играла с его интонацией, заставляя нервничать сильнее. Крепкие руки обхватывали ноги возле сгиба колен, а сам Сатору постепенно наклонялся.

Разговор был окончен, и теперь дело оставалось за малым — повеселиться с непокорной ученицей. Возможно, его немного задело, что ты не отдала весь свой утренний жар, ради которого Годжо вернулся с задания раньше. Подумать только, он спешил и рассчитывал разбудить тебя, а вместо этого ты ублажала себя в его рубашке на диване, практически на обозрении у всех, кто пожелал бы заглянуть в панорамные окна квартиры. Конечно, после такого, его гордость получила укол в самое сердце, однако и возбуждение от представившейся картины мужчина испытал. Он едва сдерживал себя в дверях, слушая твои стоны и наблюдая за маленькими ручками. Кто бы мог подумать, что ты так детально запомнила его движения вчера ночью? Правда, теперь было не до шуток или воспоминаний, Сатору облизнулся, а после прижался к твоим нижним губкам, даря неповторимый поцелуй.

Все тело разом завопило от ощущений. Таких ярких и впечатляющих, ведь клитор все еще переполнялся чувствительностью, отчего каждое прикосновение Годжо, — пускай даже нежное, — ощущалось подобно сотни иголок, пронзивших плоть насквозь.

Ты выгнулась и резко задергалась, стараясь перебороть это болезненное состояние — сдержать его, — но Сатору не позволил. Мужчина лишь углубил поцелуй, просовывая язык внутрь, и усиливая хватку на твоих ногах. Он давил на них с такой силой, что было просто невозможно ни уйти в сторону, ни как-то попытаться вырваться, а потому единственное, что оставалось — это хвататься за его белоснежные волосы.

Ты запустила дрожащие пальцы в локоны Годжо и сжала их в ладошке, на что Сатору отреагировал легким смешком. Ему нравилось твое смятение и осознание ситуации, а потому он высунул язык и прошелся по ноющему клитору кончиком.

Тебя снова накрыла знакомая боль. Тело просто было не готово получить одни и те же впечатления подряд. Каждое движение причиняло боль, но вместе с тем они казались настолько приятными, что низ живота начинал пылать. Язык скользил от клитора к лону, иногда проникая, а затем на выходе снова заставлял воспаленную точку трепетать от обжигающего возбуждения. Ты еле сдерживалась, чтобы не визжать. На висках проступал пот, и мышцы неестественно напряглись, выворачивая все естество наизнанку.

Годжо же нарочно держал тебя в напряжении. Зная, что твоя чувствительность на пределе, он прижимался губами, а языком оказывал максимальное давление на клитор, отчего тот буквально пульсировал. Учитель ощущал твой экстаз и планировал держать тебя в подобном напряжении настолько долго, насколько готово было позволить юное тело.

Он играл с клитором, вздергивал капюшон, попутно двигая головой в нужном направлении, чтобы охватить большую площадь. Обводил небольшой круг, затем сразу же опускался вниз, но также быстро возвращался, чтобы несколькими быстрыми движениями языка заставить клитор едва ли не взрываться от приятной боли. Ты выла и извивалась под ним. Организм подводил, истекая влагой, которую Сатору слизывал, перед тем, как снова заставить кричать. Его движения были такими точечными, что через пару минут такого агрессивного давления, ты начала молить о пощаде.

— Годжо-сенсей… — Легкие болели, каждый звук давался с трудом. — Сатору, — обратилась ты по имени, чем привлекла внимание — мужчина поднял на тебя взгляд. — Пожалуйста… хватит.

И словно просьба на него повлияла — Годжо отстранился. Его губы блестели, а улыбка, которая обнажала белоснежные зубы, казалась еще шире, чем была раньше. Это не предвещало ничего хорошего.

— Так быстро сдаешься? — спросил Сатору, освобождая одну руку. — Но, ведь, ты еще не усвоила урок.

Внутри снова проснулся ураган: страх смешивался с недавними ощущениями, вынуждая сердце буквально выпрыгивать из груди. Учитель внимательно наблюдал за тобой, ожидая какого-то более внушающего протеста, нежели скулеж.

— Я больше не буду, — продолжила ты, предпринимая последнюю попытку, чтобы отсрочить неизбежное.

— Нет, — усмехнулся Годжо, — ты должна осознать, что твое тело принадлежит только мне, а потому, ты кончишь только тогда, когда я разрешу.

Два его пальца погрузились в тебя. Они вошли так глубоко, что ты даже почувствовала, как они ударились о стенки внутри, однако, от этого проникновения стало немного легче. Часть напряжения провалилась в живот, и ты снова выгнулась, принимая их твердую форму.

Недавняя грань стерлась, но только для того, чтобы начать формироваться снова. Сатору контролировал каждый нерв внутри тебя, вызывая уже более сильные ощущения. Он двигал пальцами, и тело начало просить его не останавливаться. Годжо входил и ты поддавалась, будто возвращаясь в минувшую ночь.

Теперь ты хотела его. Хотела, чтобы Сатору продолжал, и может быть, сделал еще приятнее. Ты раздвигала ноги потакая и, очевидно, прося мужчину войти другой своей частью, но в ответ Годжо лишь недовольно цыкнул.

— А ты совсем не умеешь учиться на своих ошибках, — колко подметил он. — Тогда давай попробуем по-другому.

Учитель снова наклонился, и кончик его языка активно начал двигаться, играя с клитором, отчего неприятная волна вновь парализовала. Ты сжалась, стараясь держаться, но проворные пальцы внутри не позволили. Они стали двигаться с новой силой, отчего становилось больно вновь. Их скорость сопровождалась хлюпающим звуком, и тебе начинало казаться, что еще немного и ты непременно кончишь. Однако Годжо отступил, как только почувствовал изрядно участившийся пульс.

Он снизил скорость, и лишь целовал воспаленное вожделением место. Ты остывала, пока воздух медленно возвращался в легкие, а обмякшее тело стремилось обрести былую силу или хотя бы чувствительность помимо той, которая пылала внизу.

Но и эта пауза длилась недолго. После нескольких влажных поцелуев, Годжо снова надавил где-то внутри, и ты поняла, что он намерен все повторить.

— Сатору, — взмолилась ты, под ускоряющиеся движения, — я не смогу в этот раз сдержаться. Мне слишком приятно…

Но мужчина не слушал. Тебя вновь пронзила знакомая боль, когда язык снова начал совершать свои быстрые движения на клиторе. Годжо нарочно усиливал давление, подбирая темп движения руки, и старался вслушиваться в каждый стон. Ты не знала, когда наступит конец этой пытке и не знала, когда Сатору остановится. На его пальцах оставалась приятная влага, губы касались тебя и вкушали самый настоящий жар, отчего учитель даже не обращал внимание на то, как лучи рассветного солнца начали проникать в окна. Да и ты сама точно не могла сказать сколько времени прошло с того момента, как Сатору вернулся.

Он полностью владел тобой. По-настоящему и глубоко. Настолько, что мысли теряли возможность составлять логические цепочки из действия и следствия. Язык двигался все бодрее, и ты уже чувствовала свою грань, не в силах сдержаться. Руки нарочно симулировали, Сатору словно наконец-то решил позволить тебе кончить, и его движения это подтверждали.

Ты хотела было попросить его, сказать, что осталось совсем немного, однако едва губы разомкнулись, как их коснулся надрывистый стон.

Допуская твой оргазм, учитель отстранился, но пальцы по прежнему доставляли  удовольствие растягивая долгожданное блаженство. Будто внутри тебя находились волшебные нить, за которые Сатору продолжал дергать, не давая избавиться от экстаза. Он сделал так, что ощущения покидали тебя постепенно, медленно, разливаясь сладким впечатлением по каждому натянутому нерву. Он бережно входил и входил, пока твои стоны окончательно не стихли, попутно посмеиваясь столь бурной реакции.

По правде, Сатору сам не ожидал подобной эякуляции от тебя. В его представлении подобный контроль оргазма должен был закончится более сдержанными эмоциями, а никак не взрывом. Хотя в последнем был виновен он сам, а потому Годжо оставалось лишь удерживать твой оргазм, пока вся влага не покинет тело. Однако подобная чрезмерная чувствительность его восхищала, и мужчина просто не мог сдерживать гордость за то, что он способен довести девушку до столь сильного возбуждения.

Вытерев ладони, Годжо еще раз посмотрел на изнеможенную тебя свысока. Ему было правда приятно видеть творение своих рук, а потому он вновь опустился к тебе. Затем аккуратно подхватил тебя и поднял на руки, после чего его ласковый поцелуй коснулся твоего разгоряченного лба.

— Хорошая девочка, — шепотом произнес Сатору. — На сегодня с тебя хватит.

Ссылка на исходную публикацию - https://ficbook.net/readfic/13236464

.𝙰𝙼 𝟺:𝟺𝟺.

жена твоего куна

зᴀᴨᴀх, идущий ᧐ᴛ ᴩубᴀɯᴋи ᴨᴩ᧐д᧐ᴧжᴀᴧ зᴀниʍᴀᴛь ʍыᴄᴧи, нᴀᴨ᧐ʍинᴀя ᧐ ʙ᧐ᴄхиᴛиᴛᴇᴧьных ʙ᧐ᴄᴨ᧐ʍинᴀниях, чᴛ᧐ нᴇʙ᧐ᴧьн᧐ ᴛы нᴀчᴀᴧᴀ ᴨыᴛᴀᴛьᴄя ʙ᧐ᴄᴨᴩ᧐изʙᴇᴄᴛи ʙ уʍᴇ ᴋᴀжд᧐ᴇ. ᴋᴀᴋ ᴦ᧐дж᧐ цᴇᴧ᧐ʙᴀᴧ ɯᴇю, ᴋᴀᴋ ᴨᴩияᴛн᧐ ᧐н ᴨᴩиᴋᴀᴄᴀᴧᴄя ᴋ ᴦᴩуди, ᴄжиʍᴀя ʙ ᴨᴀᴧьцᴀх ᴄ᧐ᴄᴋи. ᴛы ᴄᴛᴀᴩᴀᴧᴀᴄь ᴨ᧐ʙᴛ᧐ᴩиᴛь ϶ᴛи дᴇйᴄᴛʙия. ᴛᴩ᧐ᴦᴀᴧᴀ ᴄᴇбя и ᧐ᴛдᴀʙᴀᴧᴀᴄь ᴧ᧐жныʍ ᴨᴩᴇдᴄᴛᴀʙᴧᴇнияʍ. ϶ᴛ᧐ ᴨ᧐ᴧучᴀᴧ᧐ᴄь ᴄᴀʍ᧐.

Jujutsu Kaisen

Сатору Годжо/ОЖП

Сатору Годжо

𝙰𝙼 𝟺:𝟺𝟺

ru-𝙰𝙼-𝟺-𝟺𝟺-jena-tvoego-kuna

𝙰𝙼 𝟺:𝟺𝟺

Комментарии (0)