Говорят, под Новый Год, на Рождество, в мир спускаются ангелы. Снежные ангелы снуют туда-сюда между торопящимися людьми, подслушивают разговоры и желания. Легкий пух снежинками опадает с их перьев, посыпая все вокруг белой пылью. Ангелы летают над нами и творят чудеса, ведь недаром новогодняя ночь – самая волшебная в году.

Только откуда они возьмутся, снежные ангелы, если снега и в помине нет? Если под ногами хлюпает мерзкая грязь и слякоть, а противный дождик уныло моросит с хмурого неба? Безумно жаль праздника, откуда он возьмется в таком однообразии?

-Девушка, пары монет не найдется?- Люси разворачивается, чтобы помотать головой, и продолжает свой путь. А так хочется, чтобы к ней прилетел ее собственный, снежный ангел, но вокруг лишь попрошайки, грязные и оборванные. Хотя, в этом торжестве слякоти все кажутся такими. Девушка с блаженством представила, как опустится в горячую ванну, растворяясь в теплоте, и на ее лице заблуждала довольная улыбка. Прохожие с удивлением разглядывали сияющую блондинку, разбрызгивающую воду из луж сапогами на высоких каблуках, явно не из секонд-хенда. Вдруг, та остановилась, вспоминая парня, просившего деньги. Ему-то некуда возвращаться, его не ждет пар из ванной и вкусный ужин. От природы добрая, она забежала в ближайший Макдоналдс и купила там Хеппи Мил. Конечно, не абы какая еда, но теплая и сытная. В поисках попрошайки Люси оглядывала все закоулки на своем пути. Вот девочка клянчит у мамы игрушку – дергает ее за рукав дорогого пальто, пока та болтает по телефону, активно жестикулируя. Где-то вдалеке играет скрипка, гудят толпы и рестораны. А вот еще одна семья выходит из магазина с пакетами в руках и даже сквозь шум проезжающих машин слышно, как они смеются от счастья. Люси грустно улыбнулась, она бы тоже хотела вот так ходить за праздничными покупками, хихикая над шутками и обнимая родителей. Только вот, мама давно умерла, а папа. Папа остается той темой, которая неизменно портит ей настроение. Тем человеком, от которого даже поздравительной открытки не получишь, хотя в прессе нередки заявления о дружной семье Хартфелиев. Ей настолько были противны всякие отсылки к древнему и весьма богатому роду, что она даже фамилию сменила. То есть как, сменила, взяла себе творческий псевдоним – Люси Харт. На ее аватарке в интернете латинская буква «Н» медленно превращалась в символ сердца. «Heart» - это ведь то же самое. Сердце, настоящее сердце радио «Магнолия», где она совсем недавно, всего две недели назад, получила целый час эфира и уже успела значительно поднять рейтинг передачи своими красочными сравнениями. Девушка вращалась в разных кругах – от журналистов до известных певцов и творческих коллективов. Добрая и отзывчивая, она имела множество знакомых и приятелей, и даже друзей. Но ни одного по-настоящему близкого. Так сложилось, вроде бы открытая, Люси никого не пускала к своему сердцу и привычно щебетала в эфире о последних новостях «волшебного мира» - так в шутку называли артистов и прочих людей не от мира сего.

-Девушка?- удивленный голос справа. Люси оглядывается и замечает того самого парня, которого безуспешно ищет. Потрепанная светлая куртка, растянутые черные штаны и клетчатый шарф, обмотанный вокруг шеи. Большие, действительно большие серо-зеленые глаза на чумазом лице – словно он всю грязь с улиц собирал. И самая яркая и заметная деталь – малиновые волосы, судя по их виду, не знавшие расчески.

-Вот, поешь,- она смущенно протянула ему картонную упаковку. Выражение лица парня постепенно сменилось от ошарашенного к довольному. Он широко, демонстрируя полный набор белоснежных зубов, улыбнулся. И настолько милой и теплой была эта улыбка, что девушка моментально забыла о несовпадении образа бездомного с идеальным состоянием рта.

-Спасибо,- все так же обворожительно улыбаясь, ответил тот, заставляя девушку чувствовать себя ангелом. Лучиком света в темной жизни этого несчастного человека. В светлых мечтах Хартфелия уже перерезала ленточку дома для обездоленных, ехидно подмигивая отцу.

- Как тебя зовут?- с совершенно детской непосредственностью спросил он, со скоростью света поглощая куриные крылышки.

-Лю-си,- словно пробуя на вкус, произнес он.- Мне нравится,- он прищурился и шутливо поклонился.- Нацу.

Нацу? Где-то она уже слышала это имя, совсем недавно, связанное с ее работой.

-Ты, случаем, не…,- начала она, но ее вопрос прервало возмущенное мяуканье. Синий, неестественно синий кот гордо прошествовал мимо луж и запрыгнул на загривок парня.

-Это как?- опешила девушка. Нет, она могла понять странную прическу бездомного. Даже его невероятную улыбку. Но синий кот – это предел.

-Это не как, это кот. Хеппи,- невозмутимо ответил Нацу и протянул животному крыло.

-Ага, Хеппи, ну да, что тут странного, просто синий кот, подумаешь, кот, подумаешь, синий,- забормотала себе под нос Хартфелия.

-Люси странная,- довольно зажмурился попрошайка, словно вокруг сияло солнце жарких островов, а не серый дождик накрапывал. Словно яркие софиты освещали студию фотографа. Эх, умыть бы его, причесать – принц получится!

-Да ну тебя,- та махнула рукой и развернулась, чтобы уйти.

-Ты придешь завтра?- донесся до нее голос. «Какой наглец!»,- пронеслось в светлой голове.

-И что, она серьезно принесла тебе поесть?

-Представляешь, я так удивился, что даже все съел.

-Ну, в этом сомневаться не приходилось, ты у нас в любом состоянии есть можешь.

-Ага,- парень в клетчатом шарфе заложил руки за голову, широко шагая. Его друг, с черными, цвета воронова крыла, волосами, такими же взъерошенными и бледной кожей, удивленно на него покосился.

-Что, даже драться не будешь?

-Да ну тебя, Грей, я тут песню подбираю.

-Песню?- в черных глазах знаком вопроса повисло удивление.

-Я ей спеть обещал. И вообще, я есть хочу,- Нацу потащил его за собой.

-Да, эксперимент удался, ничего не скажешь,- тихо пробормотал Грей. Идея побыть один день бомжами и убедиться в людской черствости родилась спонтанно, во время очередного горячего спора. В любой другой день Нацу, участник новой, весьма успешной группы «Фейри Теил» просто бы плюнул на такое дело, не есть целый день – выше его сил. Но здесь взыграл азарт и принципы. «Проиграть какому-то ледяному придурку?!»,- возопил Нацу и с чистой совестью убежал накладывать грим. А «ледяной придурок» тем временем в очередной раз удивлялся тупости своего друга. И его связям – тот парень, что предстал перед ним сегодня утром, не имел ничего общего с Драгнилом. Кроме малиновых волос и вечного кота на спине.

Кто же знал, что так получится? Что кто-то купится на широкую улыбку и вечноголодные глаза? Да кто же знал, что этот придурок назначит встречу, как дитя малое, ей-богу! Грей раздраженно передернул плечами, не вслушиваясь в бред про светлые волосы и чистую душу, которым его активно занимал друг. Как бы из всего этого выкрутится, и кого эта блондинка ему так напоминает?

-Я даже ее сфотографировал, да,- Нацу протягивает телефон с фотографией улыбающейся девушки.

-ПРИДУРОК, ЭТО ЖЕ ЛЮСИ С РАДИО МАГНОЛИЯ, ГДЕ У НАС ПОСЛЕЗАВТРА ВСТРЕЧА!!!

Синий кот и Хеппи Мил

Катарина.

Вы слушаете 108,8 FM
И с вами я - Люси Харт, оставайтесь в ритме сердцебиения...

Fairy Tail

Люси/Нацу, Люси/Локи, Леви/Гажил, Эльза/Джерар, Грей/Люси, Грей/Джубия, Мира/Фрид...

108,8 FM

Говорят, деньги правят миром. За звонкие монеты и хрустящие бумажки большинство, да что там, все готовы совершать грехи. Правда, Гажил Редфокс знал еще одно, подчас более действенное средство – сила. Грубая сила, воплощенная в кулаках или пистолете, это не имело значения. Люди одинаково страшатся и металлических заклепок на костяшках, и холодного блеска оружия. Страх - лучшая мотивация. И парень знал только одно исключение из правила – он сам. Редфокс ничего не боялся, без всякого пафоса и вранья, такое чувство давно было искоренено в его душе. Слишком много его было в детстве. То, что нас не убивает, делает нас сильнее, так говорил Ницше. И это подтверждал «психованный байкер с обилием пирсинга».

-Всем привет, с вами снова я, Люси Харт,- мелодичный голос разнесся по притихшему зданию с яркой вывеской «Магнолия». Посетители, просто захожие и сотрудники помимо воли улыбнулись – голос теплой патокой разливался в душе.

-Я рада, что вы снова слушаете меня, и надеюсь, что вы продолжите это делать, только дайте мне, влетевшей в студию из-под дождя, разобраться в ворохе новостей, что наколдовали наши любимые волшебники. И пока я вчитываюсь в сводки, предлагаю послушать вам наших любимцев последней недели, пару, занимающую пятое место в чартах – Арзака и Биску, с очередной нежной композицией. Странно, может, наступил все-таки тот самый переломный момент в их отношениях, которого с таким нетерпением ожидают все фанаты? В общем, слушайте и делайте выводы, ибо я уже затрудняюсь объяснить их противоречивые поступки. Немного тепла для вас и 2 капли счастья.

Люси тихо подпевала композиции, уже прочно занявшей место в списке любимых. Эта странная пара, казалось, все знают о том, что они испытывают друг к другу. Но их отношения не сдвигались с мертвой точки, и Люси, в отличие от тех же фанатов, совершенно точно знала, что это не пиар-ход, они действительно такие стеснительные, они действительно не замечают очевидного. Арзак – милый парень с черной гривой непослушных волос, любитель Дикого Запада и старинного оружия. Они нашли друг друга – яркая Биска, со своей зеленой, как кислота, прической и такой же безумной страстью к стрельбе. Но пока они просто поют, поют сильно и с душой.

Мы опять у этой призрачной черты,

И Новый Год несёт надежды свет...

Он мне не нужен, если рядом ты,

И не поможет, если тебя нет...

Кипы бумаг на столе, яркий свет монитора. На часах – 21:03, время говорить, сообщать и просвещать.

-Ох, Леви, чтобы я без тебя делала,- прошептала Люси, выуживая исписанный мелким почерком лист. «Это неважно», «Реклама», «Сенсация!!!» - разными цветами, от черного до ярко-красного, были отмечены важные места. Своеобразный конспект, который Хартфелия, пробежав глазами, отложила в сторону. На память жаловаться не приходилось, а слова придут сами, как обычно.

-Итак,- кнопка плавно вверх, толпы людей затаили дыхание в ожидании нежного голоса. Ну, и новостей, конечно.- На улице слякоть и мороз, и Новый Год призраком маячит где-то вдалеке, но так близко. Знаете, я вот сегодня поняла, что если улыбаться другим, тебе обязательно улыбнутся в ответ. Главное, не пугаться синих котов и малиновых волос,- девушка хихикнула и в унисон с ней улыбнулись тысячи слушателей.

-А теперь к последним новостям волшебного мира. Кто бы вы думали, открывает сегодняшнюю сводку? Наш неугомонный бас-гитарист «Фантомов». Призрачный гонщик в очередной раз расколотил очередной дорогой байк. К счастью нашему, ДТП не состоялось, ибо хоть какие-то зачатки…остатки ума в Гажиле сохранились. Будем надеяться, это последний экземпляр прекрасных образцов механической мысли, так нещадно разбиваемый вдребезги.

-Алло, приемная радио «Магнолия», Мираджейн слушает. Что? Вы уверены? Хо-хорошо, будем ждать вас завтра. Нет, сегодня никак. Что? Эмм… ладно, заходите,- красивая блондинка повесила трубку и недоуменно огляделась.

-Редфокс сейчас придет. У него есть, что сказать нашей Люси,- протянула она.

Есть времена, когда нет денег. То есть, ты солист известной группы, у тебя в квартире целая коллекция дорогущих гитар. А денег нет. И вот в такие мгновения жизни обычно наступает поворот. Что-то случается, и ты меняешься или же меняется мир вокруг.

Стук в дверь – чем не роковой случай? Учитывая, что дверь эта – камеры СИЗО, где расслабленно полулежит на нарах черноволосый парень в кожаной жилетке и таких же штанах. Тяжелые берцы опираются о потрепанную спину еще одного заключенного, уткнувшегося разбитым лицом в грязный пол.

-Хей, Гажил,- налитые кровью глаза поднимаются на наглого владельца голоса. Мужчина в идеально вычищенном костюме брезгливо смотрит на рокера. Тот в ответ лишь обнажает зубы в кривой ухмылке.

-А я тебе не Гажил,- одним движением подрывается Редфокс и, резко просунув руку сквозь решетку, хватает посетителя за отвороты пиджака. В глубоко посаженых глазах явственно читается ужас, так любимый черноволосым парнем.

-Я тебя вытащу,- хрипит мужчина, таращась на руку в металлических штырях и представляя, какую боль пришлось выдержать этому психу.

-А, может, мне и не надо,- брезгливо отпускает костюм Гажил.

-Надо,- мгновенно обретает уверенность человек.- Либо я вытаскиваю тебя, и ты будешь мне должен, либо ты остаешься здесь до суда. Сурового и неподкупного.

-Какой тяжелый выбор,- с сарказмом произносит Редфокс.- Не люблю быть в долгу.

-Окажешь мне небольшую услугу,- медленно растягивает слова бизнесмен.

-Передашь приглашение одному человеку. Люси Хартфелии. Она работает на радио Магнолия. Только передай так, чтобы она точно пришла.

-Не сомневайся,- оскаливается байкер.

-Сделаешь все правильно, я тебе даже заплачу. Причем, немало,- понижает голос мужчина. Решающий аргумент, даже сильнее распахивающейся решетки.

Стопка чистой бумаги для принтера, два последних выпуска журнала «Волшебник», пара конспектов по латыни, латте в картонном стаканчике и сползающие очки. Три газеты с последними новостями и куча распечаток интернет-страниц. Оксфордский словарь и толковый словарь Ожегова. Шаткая пирамида из бумаги и письменных принадлежностей просто обречена на провал, но Леви МакГарден вполне уверенно балансирует неустойчивой башней. До тех пор, пока чья-то рука не отпихивает ее в сторону. Листы разлетаются по коридору, очки встречаются с неминуемым полом, а кофе заливает все вокруг.

-Эй, поаккуратней нельзя было?- возмущается девушка, наклоняясь за журналами.

-Заткнись,- бросают ей и мимо проходят ноги, закованные в тяжелые черные ботинки. Ошарашено поднявшая голову девушка видит лишь длинную гриву черных волос и поблескивающие пирсингом руки.

-Привет, блондинка,- в эфир врывается хриплый голос. Удивленно переглядываются слушатели, удивленно разворачивается в своем кресле Люси.

-Тебя. Вырубай микрофон,- и треск в наушниках и радиоприемниках.

-Ч-что?- руки на пульте позади девушки заставляют ее вжиматься всем телом в холодную аппаратуру.

-Что слышала, болельщица,- ехидно прищуривается парень, и Люси с ужасом отмечает глаза с лопнувшими сосудами и расширенными зрачками. Точно псих.

-Я буду кричать,- голос больше похож на лепет.

-Кричи,- пальцы с заклепками на костяшках заправляют золотую прядь за ухо. Девушка сглатывает, а брюнет наслаждается ее грохочущим сердцем и липким страхом.

-Тебе письмо,- он резко откидывается назад и бросает на пол конверт. Хартфелия наклоняется за белеющей бумагой и падает, оглушенная резким ударом по затылку.- Хотя, лучше помолчи,- оскаливается парень. Дело сделано, деньги ждут.

-С каких это пор Гажил Редфокс подрабатывает доставкой почты?- звонкий, немного дрожащий голос просто выводит из себя. Парень разворачивается с тихим рыком и рассматривает миниатюрную девушку с ярко-синими волосами. Кажется, он где-то ее видел, но это не позволяет ей разговаривать с ним в таком тоне. Это никому не позволено.

-Любой каприз за ваши деньги,- тонкая шея скрывается в огромной руке, стискивающей ее. Безумные глаза близко, непозволительно близко. Сиплое дыхание девушки, отчаянно царапающей тыльную сторону ладони, смешивается с ароматом мяты и гари. Кожаная куртка хорошо хранит запахи.

-Продажная тварь,- без капли страха выплевывает в лицо Редфоксу эта сумасшедшая девчонка.

-Гихи,- ухмыляется он и отбрасывает ее в сторону, словно бездушную куклу. Чуткий слух ловит резкий хруст, а нос чует приятный, немного железный запах крови. Надо бы проверить, не убил ли он ее, а то неприятностей и так хватает. Да и неинтересно это. Гажил склоняется над хрипло дышащей девушкой, на груди которой расплывается кровавое пятно. Сломано ребро, а может, и не одно. Осколок торчит под рубашкой, значит, перелом открытый. Но жить будет, пора уходить. Редфокс кидает последний взгляд на раненую сотрудницу. Веки дрожат, спутанные волосы прилипли к лицу, шея светит фиолетовыми отпечатками пальцев. Отличная работа, вот только, почему она не боялась? Даже когда висела в полузадушенном состоянии? Даже когда летела к стене, он не чувствовал ее страха. Только презрение.

-Алло, скорая? Здание радио «Магнолия», пятый этаж, кабинет 505. Девушка с переломом ребер, открытый. Кто звонит? Дракон в пальто,- телефон нещадно отлетает в стену. Все равно не свой, а этой мелкой.

Гажил уходит, понимая, что ему есть, что обдумать, уходит, ловя тревожные взгляды задержавшихся сотрудников и Мираджейн в приемной.

Леви судорожно дышит, затуманенным взором провожая парня, который только что сломал ей ребро. И вызвал скорую. Кажется, она что-то не поняла.

Деньги правят миром

-Сладких снов, мои одинокие, и жаркой ночи, мои влюбленные. С вами была Люси Харт, это радио Магнолия, навсегда в ваших сердцах,- девушка устало прошептала прощальные слова и выключила микрофон. Пальцы на пульте слегка дрожали, затылок нещадно ломило, а белоснежный конверт с ее именем, казалось, жег кожу даже сквозь карман пиджака.

-Что за безумный вечер,- пробормотала она, медленно поднимаясь. Большинство уже разъехались по домам, станция сияла лишь некоторыми окнами, и одно из них сейчас погасло.

Люси назвала свой адрес и с тихим вздохом откинулась на сиденье. Вечер действительно выдался тот еще – в глазах до сих пор рябило от десятков лиц, а в ушах звенело от гула голосов. Когда скорая приехала к «Магнолии», Люси еще валялась без сознания на холодном полу. Поэтому когда к ее носу поднесли нашатырь, первое, что сделала ведущая – ударила человека в нос. Ну, кто же знал, что это врач? Благо, оказалось достаточно извинений, к тому же, ничего серьезного с самой Люси не произошло. Даже сотрясения не было. А вот на бедную Леви без слез нельзя было смотреть – бледная, как мраморная статуя, дрожащая, с заляпанной кровью рубашкой. В Хартфелии закипал праведный гнев, ударить МакГарден – это как ударить ребенка, только последняя сволочь способна на такое. И каково же было удивление Люси, когда ее подруга в ответ на расспросы полиции лишь мотала головой и утверждала, что ничего не помнит. «Местная амнезия»,- пожали плечами врачи и копы принялись за блондинку. Рука Леви на Люсином пиджаке судорожно сжалась, когда ту спросили, кто ее ударил. На чашах весов лежала Правда и Дружба.

-Я откуда знаю, он сзади подошел,- как можно правдоподобней возмутилась Хартфелия.

-А откуда вы знаете, что это был он?- немедленно уцепился за ниточку сержант. Девушка окинула его презрительным взглядом.

-То, что я блондинка, не значит, что я идиотка. Во-первых, у него был хриплый голос. А во-вторых, затылок очень болит,- и она поспешно ретировалась с места преступления, мотивируя это тем, что у нее эфир. Все те несчастные полчаса визита и допроса слушатели наслаждались музыкой из плеера Люси, который предприимчивая Мира одолжила у расстроенной подруги.

И вот теперь все закончилось. Она дома, здесь пока темно и пахнет мандаринами. Безумно хочется спать, но сперва - горячая ванна и письмо.

Пар от воды размягчал бумагу. Буквы, написанные дорогими чернилами, расплывались, образуя безумные картины. Хрупкая рука со злостью опустилась в воду, расплескивая пену и горячие брызги. На дне медленно умирало приглашение на Новогодний Бал от отца с намеком на знакомство с будущим супругом. На сердце медленно умирала надежда на спокойный праздник. С тихим стоном девушка отправилась спать. Все проблемы она привыкла решать через постель – утром все не так уж мрачно кажется.

За окном вальсируют снежинки, водят хороводы вокруг присыпанных снегом деревьев. Мягкий свет фонарей отражается в кристаллах и все искрится волшебным сиянием. Холодно и празднично. На подоконнике, там, где улица, сидит парень. Он одет в легкую жилетку и широкие штаны. Клетчатый шарф тихо треплет ветер, а на плече у незнакомца примостился синий кот. Хотя, почему незнакомца? Розовые волосы припорошены снегом, который тающими каплями блестит на свету. Серо-зеленые глаза мечтательно смотрят на затянутое тучами небо, на танцующие снежинки, на сверкающие дома.

-Нацу, что ты здесь делаешь?- Люси в пижаме подходит к окну. Парень разворачивается и прижимает ладонь к прозрачному стеклу. И улыбается своей неповторимой улыбкой. Он уткнулся лбом в холодную поверхность, от дыхания запотевает стекло и он рисует что-то пальцем.

Читает девушка и заливается румянцем. Хеппи уже не видно, тот отчаянно пытается не свалится со спины. А шоколадные глаза удивленно разглядывают белоснежные крылья, распахивающиеся у Нацу.

-Ты мой снежный ангел, правда?- шепчет девушка. Тот кивает и широко улыбается. Тихо опускаются снежинки, застревая в малиновых волосах. Тихо смеется Люси, глядя в запотевшее окно. Тихо шипит синий кот, пытаясь удержать падающего друга. Тихо, холодно и пахнет Новым Годом.

-Нацу,- шепчет Люси, утыкаясь носом в подушку. Где-то далеко настойчиво звенит будильник, а вставать так не хочется. Тепло и снится что-то приятное. Снится? Девушка разочарованно вздыхает, мгновенно просыпаясь. Это всего лишь сон, сон, который она видела, но он был таким чудесным, таким искренним и счастливым, что хочется остаться в нем навсегда.

-Нацу, мой снежный ангел,- улыбается она и встает. Если не подходить к окну, видно маленький кусочек неба. Можно закрыть глаза и представить, что там идет снег, что большие белые хлопья опускаются на землю, на дома, на довольных детей. Можно поверить в то, что скоро Новый Год, что желания сбудутся. Но Люси отдергивает штору и смотрит на унылый двор с голыми, сюрреалистичными деревьями и лужами, в которых отражаются дома. Она вздыхает и уже отворачивается, как вдруг замечает какой-то морозный узор на окне. В принципе, ничего удивительного, зима хоть на холоде отыгралась. Да только узор очень странный. «Люси странная»,- звучит в голове голос. Хартфелия улыбается и аккуратно задвигает штору. Пусть нет снега, но вот снежный ангел у нее точно имеется. Тихо напевая под нос какую-то песню, она выходит из комнаты, бросая лучистый взгляд на окно.

Гласит стекло, и сердце радостно стучит, сходя с ума.

Снежный ангел

Ох-ох-ох, писалось на коленях под праздничным столом. Под бой курантов заканчивала часть. Дорогие мои, можно сказать, родные, С НОВЫМ ГОДОМ ВАС! Я знаю, нам там напророчили конец света, так вот, это отличный повод прожить этот год, как последний, отличное оправдание безумным поступкам! Я вас очень люблю, и постараюсь и в 2012 году радовать вас фанфиками! Счастья вам, Музы, Любви и Здоровья. А остальное приложится!

Серое небо, хмурые люди, облезлые куцые елки на самопальных базарах, режущие глаза праздничные вывески. Грязное месиво под ногами подмерзло за ночь, превращая город в хлипкий каток. Два поворота, четыре ласточки, почти сальто – и вот Люси на месте. Та же лавочка, без средней перекладины, тот же магазин игрушек с огромным Дедом Морозом на витрине. И тот же улыбающийся парень с малиновыми волосами, чумазый и взъерошенный. За спиной – чехол гитары, на плече – синий кот.

-Я уж было думал, что ты не придешь,- кричит он сквозь шум машин и хватает девушку за руку. Хлопает дверь, звенит приветственный колокольчик, а в глазах мельтешит от кукол, машинок и красочных шаров. Парень пробегает вдоль прилавков, сметая с десяток игрушек, и подходит к кассе. Хартфелия, ничего не понимая, следует за ним.

-Как расплачиваться будете – наличными или карточкой?- спрашивает грустная продавщица. Нацу тянется к карману куртки, как вдруг замирает и беспомощно оглядывается на блондинку. Безумно стыдно и противно просить ее одолжить денег, но раскрыть себя раньше времени нельзя.

-Я тебе потом отдам,- шепчет, заливаясь краской парень. Люси вздыхает и протягивает золотистую карточку. Звонкий щелчок кассового аппарата подтверждает платеж, а продавщица протягивает пакет с игрушками.

-Я очень надеюсь, что оно того стоит,- бормочет под нос Хартфелия, утаскиваемая за руку из магазина. Ее ладонь просто утопает в большой и горячей ладони Нацу, а он все несется вперед, расталкивая прохожих.

-Куда мы так летим?- вопрошает в пустоту Люси, когда парень вдруг резко тормозит перед каменным забором. Каблук застревает в какой-то ямке, и девушка утыкается носом в теплый шарф, чудом не задевая черный чехол. Пахнет дорогой туалетной водой, что-то из последней коллекции Kenzo.

-Нацу?- удивленно хмурит брови девушка.

-Пошли,- он перекидывает пакет, и тот шлепается с той стороны.

-К-куда пошли?- начинает заикаться блондинка.- Ты с ума сошел? Как я туда полезу, я же на каблуках!- в голосе начинают прорезаться истеричные ноты.

-Да, об этом я как-то не подумал,- Нацу чешет затылок, еще больше запутывая волосы, и смущенно улыбается.

-Можно подумать, ты вообще это умеешь,- бормочет она, в глубине души млея от этой улыбки.

-Идея!- сияет парень и, хитро подмигнув, подхватывает Хартфелию на руки.

-Ты что творишь?- взвизгивает она, а Нацу с лицом кота, объевшегося сметаной, перелазит через забор. Он горячий, словно у него жар, он словно пышет огнем, даже сквозь тонкую куртку Люси чувствует это пламя, заставляющее ее краснеть.

-Раз-два-три, и мы на месте, нечего реветь.

-Я не реву!- возмущается девушка, уже стоя на земле. Они в каком-то дворе, здесь качели с облезшей краской, голые деревья скрючили ветки, а в паре метров белеет здание. В темных проемах окон отражается каменная ограда, Нацу, достающий гитару. А из самого большого окна на них безмолвно таращатся десятки детских глаз. Темные, угрюмые, какие-то черно-серые, словно на картинах сюрреалистов, словно надежда давно покинула их потухшие глаза.

-Где мы?- шепчет Люси, отступая ближе к Нацу.

-Это детдом. Все эти дети потеряли родителей на войне, многие – беженцы. Они видели боль и ужас, им не за кого держаться в этой жизни,- голос грустный и…понимающий?- Давай им хоть под Новый Год подарим немного счастья?- он оборачивается и с надеждой смотрит на девушку. Та непонимающе глядит на серьезного парня, пугаясь происходящих с ним перемен, когда тот широко улыбается и плюхается на чехол и настраивает гитару. Близкие окна распахиваются с тихим стуком.

-Подпевай,- подмигивает Нацу.

-Но откуда я знаю слова?

-Ни за что не поверю, что ты не знаешь Happy Xmas(War Is Over). Это же знаменитая песня Джона Леннона и Йоко,- восклицает парень и опускает пальцы на струны, не касаясь их, а замирая над ними.

(Здесь включите пожалуйста Andrea Nardinocchi – Happy Xmas)

Чем же мы можем похвастаться?

Еще один год закончился

И новый только что начался

Надеюсь, вы весело проведете время

Люси никак не ожидала услышать такой приятный голос. Такой теплый, согревающий сердце. Нацу прикрыл глаза ресницами, словно проживая песню, словно вокруг был только он и гитара, по струнам которой порхают пальцы. И песня, сама песня. Конечно, она знала ее. Песня мира, песня счастья и добра. Только безумно влюбленные люди могли написать такое. Только те, кто искренне переживали за судьбу этого обреченного мира, могли вложить свою просьбу в текст песни. Хартфелия, потупив глаза, выдыхает припев.

Счастливого Рождества

И счастливого Нового Года!

Надеюсь, он будет добрым для вас

Да, она умела петь. Да, она умела делать это достаточно хорошо. Если вкладывала в песню душу, как сейчас. Эти дети, чем-то похожие на удивленного Нацу, чей голос вплетался в ее, одинокие и запуганные. Им больно и обидно, и некого обнять. Как и ей, только она смогла встать на ноги. Она сильная, они тоже. Она искренне надеется, что у них все будет хорошо, иначе и быть не может!

Краснокожие и желтокожие

Давайте прекратим драться?

Дети осторожно перелазят через подоконник и приближаются к увлеченно поющей паре. Такого они еще не видели, такого они еще не слышали. Так их еще не поздравляли. Светлая песня, светлая девушка, и синий кот, с урчанием трущийся о подол платья девочки. Они такие разные, взрослые обычно раздражают своим притворным пониманием, но эти двое. Словно пережили то же самое. В голосе девушки с солнечными волосами слышится неприкрытая боль и надежда, которой здесь так не хватает.

-Нацу,- Хартфелия наблюдает за довольными детьми, разбирающими подарки. Счастливые мальчишки и девчонки обмениваются впечатлениями, а тот, кто им их подарил, застегивает чехол от гитары.

-Что, Люси?- она хочет спросить, почему здесь, откуда он знает про детдом, как он все это придумал, но в ответ просто мотает головой.

-Ты красиво поешь. Не думала насчет карьеры певицы?- после недолгого молчания спрашивает Нацу. Они уже перебрались обратно на шумную улицу, бурно попрощавшись с счастливыми детьми и оставив им урчащего Хеппи.

-Мне гораздо интереснее творить, но спасибо,- смущается девушка.

-Творить? Ты пишешь песни?- останавливается парень.

-Эмм,- Люси никак не может понять, что толкает ее раскрыть тайну буквально первому встречному. Но он так улыбается, так поет.- Да. Глупые, бессмысленные, понятные лишь мне,- она грустно улыбается, перешагивая глубокую лужу.

-Покажешь?- девушка молча достает из кармана смятый лист. Последняя, она родилась сегодня утром, за ранним кофе, после сладкого сна. Интересно, он поймет, кому она?

-Почему не продашь ее, чтобы спели?

-А ты бы продал кусочек души?- тихо спрашивает Люси, резко развернувшись и практически уткнувшись в грудь парня. Странно, она раньше не замечала, что он ее выше почти на полголовы.

-А подарить?- если глубоко вдохнуть, можно уловить легкий аромат полыни и еще чего-то, безумно приятного, сводящего с ума. Бездомные так не пахнут.

-Кому?- пожимает плечами Люси.- Разве что ты забирай, все равно она найдет пристанище в мусорной урне. Прости, у меня телефон,- она смотрит на экран, хмурится и поднимает трубку.

-Извини, мне придется уйти,- она кидает на парня извиняющийся взгляд и убегает, на ходу вызывая такси. Ее ждут в ресторане. Ждет человек, которому нельзя отказать.

Парень с малиновыми спутанными волосами сжимает в руке и так измятый листок бумаги, исписанный каллиграфическим почерком. Серо-зеленые глаза задумчиво прищурены, рассматривают слова, а в душе рождается тихая мелодия. Он ее споет. Обязательно споет.

Всегда встречается что-нибудь

Забор, гитара и детдом

Соленый пот и соленые слезы, приглушенные стоны и приглушенный свет в маленькой комнате. Простыни смяты, подушки на полу. Каштановые волосы разметались по кровати, черные пряди прилипли к спине с зудящими царапинами. Похоть в налитых кровью глазах. Похоть на дне зрачков карих глаз, полуприкрытых ресницами.

-С каких это пор Гажил Редфокс подрабатывает доставкой почты?

- упрямый взгляд шоколадных глаз и громкое рычание в ответ на воспоминание.

Девушка, извивавшаяся под ним, теперь раздражает. Раздражает своим идеальным телом, своими длинными волосами, но больше всего бесят ее большие карие глаза. Словно эта девчонка с радио Магнолия смотрит на него. Словно он в нее влюбился, и она мерещится в каждой встречной. В каждой синей прическе, в каждых глазах и каждом звонком голосе. Тьфу, бред какой-то!

-Проваливай,- парень закуривает, откинувшись на спинку, и выжидательно смотрит на девушку. Та передергивается, но не смеет перечить рокеру. Быстро одевается и уходит, оставляя после себя шлейф из приторной смеси ванили и корицы. А девчонка пахла чем-то свежим, словно море и лес смешались в один аромат. Гажил лежит, выдыхая клубы дыма, и задумчиво смотрит на яркий плакат. Черные волосы падают на лицо, когда он поворачивается посмотреть на часы. 22:15, время для визитов от сумасшедших.

-Ты хотел меня видеть, отец? Зачем?- светлые волосы отливают золотом в неясном блеске сотен свечей. Дорогой ресторан лишь раздражает девушку своей кичливостью, обилием золота, или позолоты. Раздражает вышколенными официантами с фальшивыми улыбками, словно наклеенными на лицах, меню на восьми языках, в котором блюда стоят две ее зарплаты. И просто бесит мужчина в роскошном костюме перед ней.

-Хотел удостовериться, что ты получила приглашение,- мужчина отпивает вина, несомненно, самого лучшего, как и все в этом месте.

-Да уж, получила,- хмурится Люси.

-Не мог бы ты попросить своих…ммм…слуг в следующий раз быть поаккуратней?

-Слуг? Девочка моя, твое счастье, что он тебя не слышит,- хохотнул отец. Хартфелия громко вздохнула, все происходящее уже порядком раздражало.

-Да, насчет даты. Бал будет завтра.

-И слышать ничего не желаю, ты ведь прекрасно знаешь, что твое радио существует, только пока ты ведешь себя хорошо.

-Но у меня встреча,- попыталась выкрутиться девушка.

-С кем? С этими Фейри Тейлами? Не волнуйся, они тоже там будут. Приглашены многие звезды. И так, время решить, с кем ты пойдешь,- еще глоток вина. Люси кусала губы и с плохо скрываемой ненавистью смотрела на отца. Хоть бы притворился, что ее мнение его интересует.

-Я сама решу,- девушка резко встает и уходит, не замечая, как улыбается своим мыслям ненавистный ей отец.

Где лечится Леви знали все. Радио Магнолия не бросает своих сотрудников, особенно, таких незаменимых, как МакГарден. Но уже почти одиннадцать вечера, на улице давно темно, и только белый неестественный свет больницы разгоняет тьму.

-Молодой человек, вы куда собрались? Приемные часы уже закончились, имейте совесть!

-Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! Пошел вон отсюда!

-Да, видимо, мне надо быть добрее,- парень во всем черном, сливаясь с окружающей темнотой, сидел на байке. Рядом с урчанием примостился кот-бродяга, такой же черный, такой же одинокий. Окна одно за другим гасли, люди выходили, довольные, счастливые. Один раз подъехала скорая, и Гажил долго смотрел, как суетятся санитары, вытаскивая искалеченное тело, и жалел, что нельзя так вытащить искалеченную душу. А кот уютно примостился на коленях весьма сурового байкера и урчал, когда тот машинально чесал его за ухом.

-Думаешь, мне стоит уйти?- кот задумчиво приоткрыл один глаз.

-Дожили, я разговариваю с животным, черт,- кот потянулся и выпустил когти. Весь его взъерошенный и важный вид словно говорил, не будь идиотом, парень.

-Да, я идиот. Черт возьми, я успешный солист и гитарист, я сижу на новом байке, да что мне еще надо-то?!

-Надо будет и завтра к Левичке зайти.

-Обязательно, только в этот раз не стоит упоминать радио. Кажется, она по нему соскучилась,- донесся до Редфокса обрывок разговора. Точно, Леви, так зовут эту глупую мелкую. «Имя-то какое дурацкое, Леви. Подумаешь, недо-Лев. Тоже мне, отличное имя»,- беседовал сам с собой парень по дороге к больнице.

-Эй, котяра, поможешь?- кот наклонил голову, прижимая к себе одно ухо, а затем торжественно прошагал в открытую дверь.

-Ой, какая киса красивая, иди сюда,- донесся удаляющийся голос. Гажил просунул голову в проем и, убедившись в пустоте коридора, заглянул в пухлую книгу на столе.

Пролистав пару страниц, он, наконец, нашел запись о «Леви МакГарден, открытый перелом ребра, палата 505». Какая ирония судьбы, тот же номер комнаты. В коридоре послышались шаркающие шаги и парень, прихватив букет, скрылся в противоположном направлении.

-Алло, Локи?- дрожащим голосом выдохнула в трубку Люси. На улице холодно, там, где она стояла, было холодно вдвойне.

-Да, солнце,- единственный, кому позволялось ее так называть, это обладатель бархатистого, такого теплого голоса. Ее лев, настоящий царь зверей. Когда-то они встречались, и Люси до сих пор не может понять, почему они расстались. Иногда она безумно по нему скучает, как вот сейчас.

-Локи,- парень на другом конце провода слышит тихий всхлип. Он тоже скучает по ее голосу, пусть и слышит его каждый день, по ее золотым волосам и удивительно шоколадным глазам. Как странно, девушка с шоколадными глазами, она просто ненавидела шоколад. Напротив сидит его очередная пассия, с таким же взглядом. Он подсознательно, а может и осознанно, ищет похожую на Люси. Но не находит.

-Где ты? Я сейчас приеду,- волнуется он, не обращая внимания на возмущенный взгляд знакомой. Просто есть Люси, которой плохо, а все остальное неважно.- Две минуты потерпи, Лю, я совсем рядом.

-Спасибо, львенок,- улыбается девушка. Улыбается Локи этой дурацкой кличке, греющей душу.

Леви спит. Операция прошла успешно, доктор – давняя знакомая директора радио, теперь только немного ноет грудь, и на живот не уляжешься. Так что Леви спит неясным сном, больше похожим на бодрствование. Единственное, что убеждает ее в нереальности происходящего – это тот самый парень. Гажил возникает в проеме темной двери, ночник на столе отбрасывает неясные, пугающие тени на его лицо, а он осторожно осматривает палату, пряча руку за спиной. На кровать запрыгивает худой черный кот-бродяга, с достоинством устраиваясь на ногах девушки. А та лишь прикрывает глаза ресницами, наблюдая за Редфоксом.

Он совершенно не знает, что делать. Совершенно неясно, как себя вести. Мелкая спит, это неожиданно, но облегчает его участь. Не придется извиняться, черт, как же он это не любит. Парень подходит к кровати, подмечая стопки книг на стуле и тумбочке. Кот, который точно будет жить у него, свернулся клубком в ее ногах. Осталось аккуратно положить букет и уйти, ничего не объясняя. Вот только, куда положить? Все пространство занято плюшевыми игрушками, конфетами и цветами, видимо, Леви всеобщая любимица.

-Надеюсь, мелкая, что ты не сильно ворочаешься во сне,- шепчет Гажил и опускает тринадцать кроваво-красных роз на подушку. Его счастливое число, он машинально назвал эту цифру. Девушка вздыхает и наклоняет голову. Синие пряди волос рядом с алыми лепестками цветов завораживают. Редфокс никогда в жизни не любовался спящей девушкой. Он просто никогда не видел, как девушки спят. Просто девушки спали с ним. Точнее, он с ними. А она так тихо сопит, дрожащие ресницы отбрасывают длинные тени на скулы. Кот запрыгивает на спину, заставляя парня вздрогнуть.

-Ладно, пошли,- ворчит тот и направляется к выходу, задевая неустойчивый столбец книг. Грохот – то, что ему совсем не нужно, поэтому, извернувшись невозможным образом, он ловит летящую книгу.

-Ненавижу розы,- доносится с кровати голос, и грозный байкер позорно удирает, боясь быть застигнутым «на месте преступления».

-Розы она не любит, вы только подумайте. Пусть хотя бы этому радуется,- ворчащий Гажил садится на мотоцикл, ощущая непонятный предмет за пазухой.

-Черт, книгу спер,- задумчиво разглядывает он тисненый клевер на обложке. Леви читает сказки.

Львы, коты и сказки

Книга была толстой, потрепанной и, наверное, старинной. Обложка бежевого цвета была приятной на ощупь, словно сделанная из дорогой ткани. Тисненый золотом узор в виде четырехлистного клевера украшал лицевую сторону. Только он, без названия или автора, словно книга родилась сама по себе. Примерно на середине, среди пожелтевших от времени страниц, лежала закладка – высохший цветок, утративший цвет и возможность быть опознанным. И только нежный, еле уловимый запах фиалок указывал на его происхождение. Страница, на которой лежала фиалка, вся пропиталась этим легким ароматом, казалось, черные краски букв – это замаскировавшиеся цветы. Красочная, слегка выцветшая иллюстрация над названием отлично его отображала. «Ворон и бабочка»,- Гажил провел пальцем по чуть выпуклым словам и углубился в чтение.

Ворон был сильный и большой. Черные, как смоль, перья топорщились в разные стороны, когда он сидел, нахохлившись, на своей любимой ветке старого, иссохшего дуба, вонзая устрашающие когти в потрескавшуюся кору.

Бабочка была легкой, почти невесомой. Она парила в теплых потоках летнего воздуха, сливаясь с синевой ясного неба. Прозрачные крылья легко трепетали в воздушном танце, который ужасно раздражал Ворона. Черные глаза-бусины неотрывно следили за грациозным полетом, а пыльные крылья иногда подрагивали, словно Ворон и вправду пытался взлететь. Но нет, Бабочка порхала вокруг, в своем непонятном и прекрасном танце, а Ворон все сидел, нахохлившись, на старом, иссохшем дубе. Пока синие крылья не принялись мельтешить совсем рядом, так, что, казалось, крылом достать можно. Ворон вытягивал свой немного потрескавшийся, блестящий клюв, и пытался поймать неуловимое создание. А Бабочка лишь весело порхала рядом, выводя и без того неспокойную птицу из себя.

Однажды, я пришел к дереву. Старый дуб с обломанными ветвями и отстающей корой пустовал. Была осень, первые листья безумных расцветок кружили в воздухе вместо Бабочки. Я и не ожидал увидеть эту ветреную особу здесь, она дитя лета, его пьянящей лазури и яркого солнца. Но Ворон тоже улетел, улетел за Бабочкой, так растворяется в небесах последний легкий одуванчик. Грозная птица поддалась дыханию счастья, растворилась в голубой дали. Интересно, где они сейчас летают? Я только уверен, что вместе.

На улице ударил мороз. Грязные лужи покрывались еле заметной тонкой пленочкой льда, которая трескалась еще до того, как люди на нее наступали. Длинные тонкие пальцы Люси замерзли, и она пыталась согреть их дыханием. Девушка подпрыгивала на месте, чуть пристукивая ногами, которым тоже, в сущности, было холодно, и проклинала отца, по вине которого забыла одеть шапку. Судя по всему, уши сейчас были такого же цвета, как и шевелюра Нацу. Наконец, к ресторану подъехала роскошная машина и остановилась, выпуская из себя не менее роскошного парня. Черный костюм смотрелся бы нелепо на любом другом, кроме него; сейчас же он только подчеркивал широкие плечи. Рыжие взъерошенные волосы достигались путем многочасовой укладки и тонны лака для волос. У других, но только не у него; одно небрежное запускание пятерни в шевелюру – и можно сниматься на обложку модных журналов, чем, собственно, парень и занимался. Довершали образ щегольские очки, как и все остальное, лишь подчеркивающие красоту. Однако, сказать, что он был просто смазливым личиком нельзя, Локи обладал на удивление добрым сердцем и открытой душой, что не мешало быть ему заправским ловеласом. Впрочем, с такой внешностью грех им не быть.

-Локи,- девушка повисла на друге, пытаясь хоть немного отогреться в объятиях того.- Подбрось меня до радио, у меня эфир через пятнадцать минут. Подождешь немного?- большие карие глаза просяще уставились на парня. Такому взгляду просто невозможно отказать, к тому же, он будет рад побыть с ней подольше.

Локи любил наблюдать, как Люси ведет эфир. Она словно растворялась в своем волшебном мире, проживала каждую историю или новость, как часть своей жизни. Он любил ее улыбку, когда она читала про выходки певцов и актеров. Любил смотреть, как она надевает только один наушник и прижимает его к уху, закрывая глаза. Она любила музыку, любила голоса, нежные и немного грубоватые, переборы гитарных струн и ритм барабанов. А он любил слушать, как она тихонько подпевает песням своим мелодичным голосом. Когда-то они даже пели вместе, что же произошло?

-Что же произошло?- шепчет Лев, глядя на вертящуюся на стуле девушку. Та только что уронила стопку бумаг и теперь крутилась в поисках нужной. Золотистые волосы мешали, падали на лицо, и она их сдувала, смешно морщась при этом. Наконец, она выудила необходимый лист и надела наушник, на секунду закрывая глаза. Локи знал, что она прокручивает в голове слова, выстраивая их в ровные шеренги в порядке очередности. Что она собирается с духом и сейчас распахнет карие глаза, невидящим взором уставившись на пульт. Она уже не здесь, она в каждом бьющемся в такт ее словам сердце.

-Привет, мои сонные и уставшие, мои бодрые и веселые, привет, мои дорогие слушатели, это я, Люси Харт. Сегодня у нас памятный день, вот уже месяц назад был объявлен конкурс с кучей этапов и викторин. Меня тогда еще с вами не было, и мне очень странно это говорить, мне кажется, я с вами всю жизнь,- она прижала наушник к уху и улыбнулась.

-Итак, пора подвести результаты этого сложного испытания. Хочу напомнить вам, да и себе, собственно, что главный приз – это приглашение на закрытую вечеринку радио Магнолия, где будут все и даже больше! Барабанная дробь. Что, нету? Ладно, будет вам барабанная дробь от Люси Харт. Ту-ду-ту-ту-ту-дум. Немного не то, хах? Ну да ладно, суть в том, что главный приз получает Джубия Локсар, с честью, немного меня испугавшей, прошедшая все этапы. Милая Джубия, чтобы получить свой заслуженный приз ты должна придти к нам завтра, ммм,- она сдвинула кнопку пульта вниз и стукнула себя по лбу. Пару секунд задумчиво разглядывала потолок, а потом одела оба наушника. Серьезность сквозила в каждом движении.- В связи с некоторыми обстоятельствами эфир завтра будет вести наша замечательная Мираджейн, а мисс Локсар приглашается для вручения на торжественный бал семьи Хартфелиев завтра в восемь вечера. За более детальной информацией, позвони нам,- выдохнула она в микрофон и откинулась в кресле.

Через полчаса слегка подуставшая Люси и задумчивый Локи вышли из здания радиостанции. Парень искал в кармане костюма ключи, девушка с каждой секундой теряла очки настроения. Когда машина наконец отозвалась, на лице Хартфелии не видно было и тени улыбки. Работа кончилась, и проблемы вернулись с утроенными силами.

-Так, все с тобой ясно, иди сюда,- Лео оперся о машину и притянул вяло сопротивляющуюся девушку к себе, укутывая в полы пиджака.

-Ты мне поможешь?- протянула Люси, еще крепче прижимаясь к другу. В его объятиях было тепло и невероятно уютно, хотелось зарыться носом в его рубашку и сидеть так вечность, ощущая его жар. Они часто так стояли раньше, слушая дыхание друг друга. Парень перебирал длинные золотые пряди, а она слушала, как гулко стучит его сердце, уткнувшись в теплую, пряно пахнущую кожу. Локи не любил галстуков, он банально не умел их завязывать, но, тем не менее, часто щеголял в ярких представителях «удавок». Когда они были вместе, Люси постоянно завязывала ему сложные узлы, сердито ворча, что такой взрослый парень не умеет делать элементарных вещей. А теперь ворот белоснежной, хрустящей рубашки небрежно расстегнут на первые пару пуговиц. Словно некому затянуть галстук потуже.

-Поехали за платьем?- выдыхает в спутанные золотистые волосы Локи.

-За каким платьем?- подруга поднимает голову и удивленно смотрит на него.

-Ну, не пойдешь же ты на бал в джинсах,- улыбается Лео и выпускает из объятий девушку. Он всегда знает, что у нее на душе. И всегда готов помочь.

-Это маскарад?- тишина в машине хрупкая, словно тонкий лед на улице. Двумя словами она разбивается вдребезги, в морозную пыль. Люси зябко поводит плечами, отрываясь от разглядывания людных улиц.

-Нет, просто бал. Да и не бал даже, так, собрание значимых лиц,- морщится Хартфелия и устало опускает голову на плечо Локи. И снова воздух затягивает тишиной.

108,8 FM

Содержание

Синий кот и Хеппи Мил

Деньги правят миром

Снежный ангел

Забор, гитара и детдом

Львы, коты и сказки

Что-то произошло

Бейсболки в блеске драгоценностей

Когда я увижу тебя снова?

Голубая, точнее, лазурная

Отдай, если можешь, возьми, если хочешь

Феи, ангелы и мухоморы

Подобно тому, как ворон преследует бабочку

Это все, что я знаю

Проблема любви в том...

Комментарии (0)